- Следствие ведет Ева Даллас, #35
О книге
Зверски убита шестнадцатилетняя дочь капитана нью-йоркской полиции. Поклявшись найти убийцу, лейтенант Ева Даллас тут же берется за дело, но преступник хитер, он ловко меняет имена, внешность и удостоверения личности.
Расследование погружает Еву в события двадцатилетней давности, и она с ужасом понимает, что скоро случится новая расправа… Но как ее предотвратить, если улик почти нет, а расчетливый убийца не остановится ни перед чем, чтобы закончить свою изощренную вендетту?
1
Она умерла и вознеслась в рай. А может, и не в рай. Кто его знает, есть ли в раю обалденно хороший секс и ленивое, неспешное утро выходного дня? Она была, слава богу, жива и здорова.
Во всяком случае, жива. Позевывала, была невероятно довольна и безумно счастлива тем, что почти сорок лет назад в этот самый день закончились Городские войны и он был объявлен выходным — Международным днем мира.
Не исключено, это июньское воскресенье было выбрано произвольно и — уж конечно! — символично. Ведь печальные следы того ужасного времени до сих пор, в середине 2060 года, засоряют пейзаж по всему миру. Но она считала, что люди имеют право на парады, пикники, пространные речи и долгие выходные с выпивкой.
Лично она была рада любому поводу провести дома два дня подряд.
Особенно, когда воскресенье получается такое, как в этот раз.
Ева Даллас, лейтенант убойного отдела, крутой коп, лежала голая, растянувшись поперек своего мужа, только что показавшего ей, каково бывает в раю. Что ж, она тоже кое-что ему показала. И теперь он лежал под ней, лениво поглаживая ее ягодицы, а его сердце стучало отбойным молотком.
До нее донесся мягкий стук, матрас прогнулся: это их толстый кот Галахад пришел к хозяевам, раз уж спектакль закончился.
«Вот она, наша маленькая счастливая семья — бездельничает в воскресное утро, — подумала Ева. — Ну разве это неудивительно?» У нее счастливая семья, дом, невероятно красивый и неотразимый муж, который ее любит и — нельзя об этом забывать! — дарит ей великолепный секс.
Она замурлыкала, почти как кот, и потерлась носом о шею Рорка.
— Хорошо, — выдохнула Ева.
— Это еще слабо сказано. — Его руки — волшебные руки! — сомкнулись на ее талии в легком объятии. — Чем бы ты теперь хотела заняться?
Ева улыбнулась, наслаждаясь покоем, музыкой его ирландской интонации, мягкой кошачьей шерсткой, скользнувшей по руке, когда кот боднул ее головой в плечо, требуя внимания. Или завтрака скорее всего.
— Да, в общем-то, ничем.
— Ладно, как скажешь. Ничем так ничем. Это можно устроить.
Ева почувствовала, как зашевелилось под ней тело Рорка. Он передвинулся, а кот заурчал еще громче: это рука Рорка, только что дарившая ей блаженство, почесала его за ушами.
Она приподнялась на локте и заглянула в лицо мужа. Его глаза открылись.
Боже, они ее просто убивали, эти дерзкие, ослепительно-синие глаза, эти густые черные ресницы, этот веселый огонек во взгляде. И все это принадлежало ей. Только ей одной.
Наклонившись, она овладела его волшебным ртом в глубоком, мечтательном поцелуе.
— Ну, это уж никак нельзя назвать ничем.
— Я тебя люблю. — Ева расцеловала его в обе щеки, колющие отросшей за ночь щетиной. — Может, это потому, что ты такой симпатичный.
«Он и вправду симпатичный…» — лениво подумала Ева.
Ее мысли прервал кот, протиснувший свое жирное тело ей под руку и улегшийся между ними.
«Изогнутые губы, колдовские глаза, — продолжала она упрямо, — четко вылепленные черты лица в обрамлении черного шелка волос. Добавить к этому крепкое поджарое тело, и получится просто идеальный набор».
Он сумел дотянуться до Евы через кота, притянул ее к себе и поцеловал, но тут же досадливо хмыкнул.
— Ну почему он не может спуститься вниз и вымогать завтрак у Соммерсета? — И Рорк оттолкнул кота, больно вцепившегося когтями ему в грудь.
— Я его покормлю. Все равно я хочу кофе.
Ева выбралась из постели — высокая, стройная, обнаженная — и направилась к автоповару.
— Ты мне весь кайф обломал, — пробормотал Рорк.
Двухцветные глаза Галахада блеснули лукавством. Он сполз с кровати.
Ева запрограммировала порцию кошачьего корма и — праздник так праздник! — добавку из тунца. Кот набросился на еду так, словно голодал неделю, а Ева запрограммировала две кружки кофе — черного и крепкого.
— Я думала спуститься в спортзал размяться, но вроде бы уже размялась. — Она отпила первый живительный глоток и вернулась на возвышение, к кровати величиной с озеро. — Пойду-ка я душ приму.
— И я с тобой. Буду хватать тебя за все места. — Рорк улыбнулся, когда Ева протянула ему кружку кофе. — Скажем так: это будет вторая разминка. Очень полезно для здоровья. А потом, пожалуй, ирландский набор.
— Ты у меня — ирландский набор.
— Я думал о завтраке, но могу тебе предоставить и то и другое.
«До чего же у нее довольный вид, — подумал Рорк. — Довольный и отдохнувший. Темно-каштановые с рыжинкой волосы растрепаны, большие темные глаза горят весельем. И эта маленькая ямочка на подбородке — как я ее обожаю! — становится как будто чуть-чуть глубже, когда она улыбается. Так бы ее и съел».
Такие минуты, когда они были так идеально настроены друг на друга, казались ему подлинным чудом.
«Коп и уголовник — бывший, — мысленно поправил себя Рорк, — идеальная пара. Как День мира и картофельный салат».
Он наблюдал за Евой сквозь поднимающийся над кружкой ароматный пар.
— Мне кажется, ты должна чаще носить этот наряд. Костюм Евы. Это мой любимый.
Повернув к нему голову, Ева отпила кофе.
— Я думаю, мне стоит подольше постоять под душем.
— Надо же, как кстати! Вот и я об этом же подумал.
— Так чего же мы ждем? Пошли прямо сейчас.
После душа ей лень было одеваться, она набросила на плечи халат, пока Рорк программировал новую порцию кофе и два полных ирландских набора.
Все так уютно, так по-домашнему, думала Ева. Утреннее солнце вливалось в окна спальни. В этой спальне поместилась бы вся квартира, в которой она жила два года назад, и еще осталось бы место. Через месяц будет два года, как они поженились, напомнила себе Ева. Он вошел в ее жизнь, и все переменилось. Он нашел ее, она нашла его, и тьма, заключенная в каждом из них, подтаяла, выцвела, побледнела.
— Что ты собираешься делать? — спросила Ева.
Рорк бросил на нее взгляд, расставляя тарелки и кружки на подносе, чтобы отнести их к столу в уголке спальни.
— Я думал, у нас в повестке дня ничего.
— Может, ничего, а может, и кое-что. Я вчера выбирала и выбрала ничего. Очень-очень много ничего. Наверняка в правилах супружества что-то предусмотрено на этот счет. Раз я вчера выбирала, значит, сегодня твой черед выбирать.
— Ах да, правила. — Рорк поставил поднос. — Ты, как всегда, коп.
Галахад подкрался к ним, не сводя глаз с еды. И опять вид у него был такой, будто он не ел неделю.
Рорк погрозил ему пальцем. Кот с отвращением фыркнул, отвернулся и начал вылизываться.
— Значит, мой черед выбирать? — Рорк задумчиво разрезал яичницу. — Ну что ж, давай подумаем. Сегодня чудесный июньский день.
— Вот черт!
Рорк удивленно поднял бровь.
— В чем проблема? В июне или в чудесном дне?
— Да нет. Черт! Июнь, Чарльз и Луиза. — Ева, нахмурив брови, мрачно жевала бекон. — Свадьба, здесь, у нас.
— Да, в следующую субботу вечером, и, насколько мне известно, все под контролем.
— Пибоди сказала, что раз уж я на свадьбе у Луизы выступаю подружкой невесты или чем-то в этом роде, я должна звонить Луизе каждый день на этой неделе и узнавать: вдруг ей что-то нужно и я чем-то могу ей помочь. — Ева еще больше нахмурилась при мысли о Пибоди. — Но этого же не может быть, верно? Тут что-то не так. Каждый день? Я хочу сказать… Господи! И вообще, какого черта ей может быть от меня нужно? О чем она может просить?
— Бегать с поручениями? — предположил Рорк.
— С поручениями? — Ева перестала есть. — С поручениями? С какими поручениями? Что ты имеешь в виду?
— Ну откуда мне знать? Я же никогда не был невестой. Могу разве что высказать догадку. Например, уточнить последние детали с фирмой по обслуживанию свадеб. Пойти вместе с ней в магазин, помочь ей выбрать свадебные туфли, или наряд для подружки невесты, или…
— Вот зачем ты это делаешь? — На лице Евы отразилась та же горькая обида, что прозвучала в голосе. — Зачем ты мне такое говоришь, хотя я дважды тебя приложила о земную ось за одно утро? Это просто нечестно.
— При обычных обстоятельствах это было бы правдой. Но я хорошо знаю Луизу, она и сама прекрасно справляется, у нее все под контролем. А Луиза хорошо знает тебя: если бы ей нужен был кто-то для похода за туфлями, она пригласила бы себе в подружки не тебя, а кого-нибудь другого.
— Я устроила смотрины приданого. — Рорк еле подавил смешок при этих словах, и Ева в ярости ткнула его пальцем в плечо. — Это было здесь, и я была здесь. Значит, я это устроила. Разве это не одно и то же? И я заказала платье и все такое.
Он улыбнулся. Рорка всегда забавляла ее растерянность в сочетании с легким испугом, когда речь заходила о традициях и правилах этикета.
— Как оно выглядит, это платье?
Ева яростно атаковала яичницу.
— А я не обязана знать, как оно выглядит. Какое-то желтое… Луиза сама выбрала цвет, а потом они с Леонардо еще долго совещались. Доктор и дизайнер. Мэвис говорит, это чудо в квадрате. Тут Ева вспомнила экзотический вкус своей подруги Мэвис Фристоун и помрачнела: — Вообще-то это звучит довольно жутко, если хорошенько подумать. Нет, а с какой стати я вообще об этом вспомнила?
— Понятия не имею. Могу лишь сказать, что хотя представления Мэвис о моде — как бы это сказать помягче? — весьма оригинальны, как твоя ближайшая подруга, она прекрасно знает, что тебе нравится. А Леонардо знает, что именно тебе идет. Ты выглядела изумительно в день нашей свадьбы.
— У меня был фингал под всем этим гримом.
— Это было восхитительно и так похоже на тебя. А что касается этикета, по версии Пибоди, я бы сказал, что позвонить Луизе не помешает. Пусть знает, что если ей вдруг что-нибудь понадобится, ты всегда готова помочь.
— А если ей и вправду что-нибудь понадобится? Надо было пригласить Пибоди для этого дела, а не держать ее в запасных. — Ева нетерпеливо взмахнула рукой. — Их же водой не разольешь — Пибоди и Луизу. И Пибоди здорово сечет в этих… женских делах. — Сама Ева все эти женские штучки считала безумием. Всю эту суету, тряпки, оборки… одержимость. — Может, все дело в том, что Пибоди вроде как бы встречалась с Чарльзом до того, как сошлась с Макнабом. Да и после тоже, если на то пошло. — Ева сосредоточенно нахмурилась, пытаясь осмыслить хитросплетения любовного треугольника. — Но они никогда не трахались.
— Кто, Чарльз и Макнаб?
— Прекрати. — Но Ева невольно рассмеялась. А потом опять вспомнила о своих обязательствах и вновь нахмурилась. — У Пибоди и Чарльза до постели так и не дошло, когда Чарльз был профессионалом. Но чего я вообще не понимаю, так это, что он был лицензированным компаньоном, когда они с Луизой сошлись. Они встречались, у них дошло-таки до постели, и все это время ее не смущало, что Чарльз, как говорится, по долгу службы ложится в постель с другими женщинами. Потом он бросил свою работу, а ей не сказал, что учится на сексопатолога. Купил дом и сделал предложение.
Полный сочувствия Рорк дал ей все это выговорить и осмыслить. Ева говорила торопливо, не заботясь о логических связях, и, сама того не замечая, жадно поглощала яичницу с беконом и жареную картошку.
— И что ты хочешь этим сказать? — спросил он, когда она замолчала.
— Я не хочу ее подвести. Хочу, чтоб все прошло хорошо. Она так счастлива… Для нее это и вправду много значит, что ж я, не понимаю? Но ведь нашу свадьбу я испоганила вконец…
— Позволь мне об этом судить.
— Конечно, испоганила! Я все свалила на тебя.
— Если память мне не изменяет, тогда у тебя на руках была пара убийств.
— Да, была, и что с того? Можно подумать, тебе вообще было нечего делать! Сидишь себе на горе денег и ножками дрыгаешь!
Рорк покачал головой и намазал джемом тост.
— Мы все делом занимаемся, дорогая Ева. Скажу больше: мне кажется, что мы со своими делами отлично справляемся.
— Накануне свадьбы я распсиховалась и тебя разозлила до чертиков.
— Это лишь добавило остроты нашим отношениям.
— А потом накачалась и получила фингал под глазом на девичнике в стриптиз-клубе. Ну, правда, арест тоже произвела. Теперь как вспомню, было здорово весело. Но я ничего не делала для свадьбы и теперь не знаю, что надо делать.
Рорк дружески похлопал ее по колену. Она поражала, иногда прямо-таки потрясала его своей храбростью, но при этом ее могли испугать самые безобидные вещи.
— Если ей что-нибудь понадобится, ты сообразишь, как это добыть. Вот что я тебе скажу: в тот день — в наш день! — когда ты шла к алтарю, освещенная солнцем, ты казалась мне языком пламени. Яркая и прекрасная. У меня дух захватило, я никого, кроме тебя, не видел, была только ты.
— И еще сотен пять твоих ближайших друзей.
— Только ты одна. — Рорк взял ее руку и поцеловал. — Вот и у них будет то же самое, я уверен.
— Я только хочу, чтобы все было как ей хочется. Потому и нервничаю.
— Это и есть дружба. Ты наденешь свое желтое платье и будешь на месте в тот самый момент, когда ты ей нужна. Этого довольно.
— Надеюсь. Потому что я не собираюсь звонить ей каждый день, уж это точно. — Ева взглянула на свою тарелку. — Как может человек съесть полный ирландский завтрак?
— Не спеша и с железной решимостью. Насколько я понимаю, решимости тебе сейчас не хватает.
— Ни капельки наскрести не могу.
— Ну что ж, значит, с завтраком мы покончили. Я тут кое о чем подумал.
— О чем? — спросила Ева.
— О том, что нам делать дальше. Надо бы отправиться куда-нибудь к морю. Пляж, прибой…
— Это я могла бы поддержать. Куда едем? Джерси-Шор, Хэмптоне?
— Я думал, куда-нибудь южнее. В тропики.
— Неужели ты хочешь отправиться на остров всего на день? Даже на полдня? — уточнила Ева.
Частный остров Рорка был их любимым местом, но он находился практически на другой стороне земного шара. Даже на сверхскоростном реактивном самолете Рорка поездка в один конец занимала не меньше трех часов.
— Да, это далековато, но есть места поближе. Есть, например, одно местечко на Кайманах, оно могло бы подойти. Там есть небольшая вилла, можно остановиться на денек.
— А ты откуда все это знаешь?
— Я подумывал о покупке, — непринужденно ответил Рорк. — Чтобы мы могли махнуть туда за час, осмотреть место, насладиться солнцем и прибоем, попить каких-нибудь коктейлей и закончить день прогулкой по пляжу при луне.
Ева невольно улыбнулась.
— И какова площадь этой небольшой виллы?
— Она вполне подойдет для импровизированного отпуска на двоих и в то же время достаточно вместительна, чтобы пригласить туда кое-кого из друзей, если нам захочется.
— Я вижу, ты уже все обдумал.
— Да, обдумал и решил, что неплохо было бы иметь такой вариант на всякий случай. Если ты согласна, такой случай мог бы реализоваться сегодня.
— Я могу одеться и собраться за десять минут. Что-нибудь наскоро побросаю в сумку.
Ева вскочила и опрометью кинулась к комоду.
— Сумка уже упакована, — сказал Рорк ей в спину. — Для нас обоих. На всякий случай.
Ева оглянулась на него.
— Ты никогда ничего не упускаешь.
— Это же такая редкость — провести воскресенье вместе со своей женой! Я стараюсь выжать из ситуации все по максимуму.
Ева сбросила халат, натянула белую футболку и схватила шорты цвета хаки.
— Что ж, мы сегодня с утра выжали из ситуации максимум возможного. А теперь нас ждет счастливый финал. Лучше не придумаешь.
Но в тот самый момент, когда Ева надевала шорты, подал голос ее полицейский коммуникатор, лежащий на комоде.
— Черт. Вот черт! Вот дерьмо! — Сердце Евы упало камнем в желудок, когда она прочла имя на определителе. Взгляд, брошенный ею на Рорка, был полон раскаяния и сожаления. — Это Уитни.
У него на глазах она преобразилась — лицо, поза, осанка. В ней проснулся коп. Она взяла рацию, чтобы ответить своему командиру. А Рорк подумал: «Вот что значит иметь жену-копа».
— Да, сэр.
— Лейтенант, мне очень жаль, что приходится прерывать ваш выходной.
Широкое лицо Уитни заполнило крошечный экран. И в этом лице было столько горя, что у нее заныл затылок.
— Это не проблема, командир.
— Я понимаю, что вы не на вызове, но тут такая ситуация… Я прошу вас прибыть по адресу: дом 541, Сентрал-Парк Саут. Я на месте.
— Вы на месте, сэр? — переспросила Ева, а сама подумала: «Плохо. Очень плохо, если сам шеф на месте преступления».
— Ответ утвердительный. Жертва — Дина Макмастерс, шестнадцать лет. Ее тело было обнаружено этим утром ее родителями, когда они вернулись из краткосрочной поездки на выходные. Даллас, отец убитой — капитан Джона Макмастерс.
Ева вспомнила не сразу.
— Наркотики. Я знаю лейтенанта Макмастерса. Его повысили?
— Две недели назад. Макмастерс сам попросил, чтобы вы вели это дело. Я хотел бы его просьбу удовлетворить.
— Я сейчас же свяжусь с детективом Пибоди.
— Я сам об этом позабочусь. Вы нужны мне здесь. Немедленно.
— Я еду.
— Спасибо.
Ева отключила коммуникатор и повернулась к Рорку:
— Извини.
— Не надо. — Рорк подошел к ней, провел кончиком пальца по маленькой ямочке у нее на подбородке. — Человек потерял ребенка, и это куда важнее, чем выходной на побережье. Ты его знаешь?
— Да, в общем-то, нет. Он мне позвонил, когда я взяла Касто. — Ева вспомнила продажного копа, который напал на нее на предсвадебной вечеринке. — Касто не служил под его началом, но Макмастерс позвонил мне, порадовался, что я закрыла дело и взяла плохого копа. Мне было приятно. У него есть репутация, — продолжала она, переодеваясь из легкомысленных шортов в рабочие брюки. — Хорошая, крепкая репутация. Я не знала, что его повысили, но меня это ничуть не удивляет.
Ева попыталась привести в порядок свои коротко стриженные волосы обычным способом: чуть взъерошив рукой.
— Он в полиции уже лет двадцать. Может, двадцать пять. Говорят, он строг, причем не только к другим, но и к себе, проводит жесткую политику. А главное, раскрываемость у него высокая.
— Напоминает одну мою знакомую. Ева выдернула из шкафа рубашку.
— Возможно.
— Уитни не сказал тебе, как погибла девочка?
— Он хочет, чтобы я попала на место преступления и сама все увидела без предубеждения, ничего не зная заранее. Он даже не сказал, что это убийство. Это мне решать. Мне и судмедэксперту.
Ева взяла с комода и надела свою кобуру с оружием. Рассовала по карманам коммуникатор и сотовый телефон, заткнула за пояс наручники и даже не стала отмахиваться от Рорка, когда он протянул ей легкий летний жакет, который выбрал в шкафу, чтобы она могла прикрыть кобуру.
— Если Уитни лично приехал на место, это означает одно из двух, — проговорила Ева задумчиво. — Или это очень скверно пахнет, или они его личные друзья. А может, и то и другое.
— Раз уж он на месте…
— Вот именно. — Ева села и надела любимые башмаки, в которых предпочитала работать. — Дочка копа. Не знаю, когда я вернусь.
— Это не проблема.
Ева остановилась и оглянулась на Рорка. Вспомнила об упакованных на всякий случай сумках, о прогулке по пляжу под луной.
— Ты мог бы слетать на Кайманы и осмотреть виллу.
— У меня и здесь работы хватает. Есть чем заняться, — Рорк подошел к ней, взял за плечи, когда она встала, и поцеловал в губы. — Дай мне знать, когда что-то прояснится.
— Ладно. Увидимся.
— Берегите себя, лейтенант.
Ева сбежала по ступенькам, почти не замедляя шага, когда Соммерсет, дворецкий Рорка, мастер на все руки и ее вечная заноза, материализовался в вестибюле.
— Я полагал, что у вас выходной до завтра.
— Всплыл труп. Увы, не твой. — Но Ева задержалась в дверях и обернулась: — Уговори его заняться чем-нибудь, кроме работы. Только потому что мне приходится… — Она пожала плечами и вышла за дверь.
Навстречу смерти.
Мало кто из копов мог позволить себе собственный дом с видом на Центральный парк. А с другой стороны, мало кто из копов — да не то что мало, только она одна! — мог себе позволить жить в огромном замке с башнями посреди целого поместья на Манхэттене. Но ей надо было знать, как Макмастерс приобрел свое жилище, и Ева провела быструю проверку, пробираясь сквозь не столь уж плотное по случаю праздничного дня уличное движение.
Капитан Джона Макмастерс, — выдал ей бортовой компьютер, — родился 22 марта 2009 года в Провиденсе, штат Род-Айленд. Родители: Уолтер Макмастерс и Мэри-Бет, урожденная Гастингс. Учился в академии Стоунбридж, затем в Йеле — окончил в 2030 году. Женился на Франклин Кэрол в 2040 году. Один ребенок, Макмастерс Дина, родилась 23 ноября 2043 года. Поступил на службу в Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка 15 сентября 2037 года. Грамоты и награды включают…
— Пропустить, — приказала Ева. — Финансы. Откуда деньги?
Работаю… Текущее состояние равняется приблизительно восьми миллионам, шестистам тысячам. Унаследовал часть состояния деда, Джоны Макмастерса, умершего от естественных причин 6 июня 2032 года, основателя фирмы «Кухни и ванные Мака» со штаб-квартирой в Провиденсе. Доходность компании в настоящий момент…
— Ладно, хватит. Я получила ответ на свой вопрос.
«Семейные деньги, — размышляла Ева. — Получил образование в Йеле. Стал копом по наркотикам в Нью-Йорке. Любопытно. Одна жена, двадцать пять лет супружества, грамоты и награды по работе. Дослужился до капитана». Все это вписывалось в ее представление о Макмастерсе.
Хороший, крепкий коп. Солидный.
А теперь этот солидный коп, которого она почти не знала, специально затребовал ее в качестве ведущего следователя по делу об убийстве его единственной дочери. Интересно, почему?
Что ж, она его спросит.
Добравшись до места, Ева припарковалась позади черно-белой полицейской машины, включила знак «На дежурстве», а сама тем временем осмотрела дом. «Неплохая берлога», — подумала Ева. Она вышла из машины и взяла полевой набор. Дом показался ей солидным, хотя она сама понимала, что злоупотребляет этим словом.
Построен еще до Городских войн, отлично реконструирован, сохранил свой облик. Осталось несколько шрамов, но они лишь придавали строению еще больше солидности. Дом выглядел респектабельно. Розовый кирпич, кремовая отделка наличников, высокие окна… Ева заметила, что на всех окнах до единого включены защитные экраны.
Горшки с цветами стояли на страже по обе стороны от невысокого крыльца. Приятный штрих, подумала Ева. Впрочем, сама она, пересекая тротуар и подходя поближе, больше заинтересовалась охранной системой.
Камеры полного обзора, смотровой экран, сенсорная пластинка для большого пальца и — она готова была держать пари! — замки, активирующиеся голосовой командой с добавочным кодированным ответвлением. Коп, особенно коп с хорошими деньгами, уж конечно, позаботится, чтобы его дом был максимально защищен. И дом, и все, что в нем находится. И все, кто в нем живет.
И тем не менее его несовершеннолетняя дочь лежала в этом доме мертвая.
Все предусмотреть никогда не удается.
Ева вынула из кармана свой жетон, показала его патрульному у дверей, а потом прикрепила к поясу брюк.
— Они ждут вас внутри, лейтенант.
— Вы первым прибыли на место?
— Нет, лейтенант. Первые прибывшие на место там, внутри, вместе с майором, капитаном и его женой. Нас с напарником командир вызвал по рации. Мой напарник сторожит заднюю дверь.
— Хорошо. Скоро прибудет моя напарница, детектив Пибоди.
— Меня предупредили, лейтенант. Я ее пропущу.
«Не новичок, — отметила Ева. — Опытный и закаленный. Интересно, кто их вызвал: Уитни или Макмастерс?»
Ева посмотрела направо, налево и представила себе людей из соседних домов. Они не спят, наблюдают, но они слишком хорошо воспитаны или слишком напуганы, чтобы выйти поглазеть.
Ева вошла в прохладную просторную прихожую, разделенную лестницей. На столике в прихожей, отметила она, ваза со свежесрезанными цветами. Их поставили не раньше вчерашнего дня. Небольшая плоская чаша с какими-то разноцветными леденцами. Все оформлено в теплых, мягких тонах. Никакого беспорядка, разве что пара лаковых босоножек пурпурного цвета не на месте: одна возле кресла с высокой спинкой, другая выглядывает из-под него.
Майор Уитни вышел из дверей слева. Он заполнил весь дверной проем своим массивным телом. На его темнокожем лице лежала печать тревоги.
Но голос майора, когда он заговорил, звучал ровно. Он не позволил эмоциям овладеть им: слишком много лет прослужил в полиции.
— Лейтенант, мы здесь. Прошу вас задержаться на минутку, перед тем как подниметесь на место преступления.
— Да, сэр.
— Прежде всего хочу вас поблагодарить, что согласились взять это дело. — Увидев, что Ева удивлена, Уитни улыбнулся. — Знаю, я вам его навязал, а надо было спросить. Чтобы это был ваш выбор.
— Это не вопрос, майор. Раз капитан меня хочет, он меня получит.
Уитни кивнул и отступил в сторону, пропуская ее в комнату.
Увидев миссис Уитни, Ева испытала шок. Жена майора наводила на нее страх своими безупречными чопорными манерами, ледяным тоном и неприступностью. Но в эту минуту миссис Уитни была полностью поглощена утешением женщины, сидевшей рядом с ней на небольшом диване в элегантной гостиной.
Кэрол Макмастерс, в отличие от высокой и представительной Анны Уитни, была миниатюрной темноволосой красавицей. Ее заплаканные черные глаза были ослеплены горем. Ее худые плечи подрагивали, словно от холода.
Макмастерс встал, когда вошла Ева. На вид, прикинула она, шесть футов четыре дюйма. Высокий, худой, почти костлявый. Одет по-спортивному: джинсы и футболка. Ах да, он же вернулся из краткого отпуска. Волосы, темные, как и у его жены, но вьющиеся «мелким бесом», пышной шапкой обрамляли худое лицо с глубокими продольными бороздами на щеках. В юности эти борозды, наверное, были ямочками. Светло-зеленые глаза мужественно встретили взгляд Евы. Она увидела в них горе, шок и гнев.
Он подошел к ней и протянул руку.
— Спасибо, лейтенант… — Похоже, ему не хватило слов.
— Капитан, я глубоко сожалею о вашей утрате.
— Это она? — Кэрол с трудом поднялась с дивана, слезы покатились у нее по щекам. — Это вы — лейтенант Даллас?
— Да, мэм. Миссис Макмастерс…
— Джона сказал, что это должны быть вы, что вы лучше всех. Вы найдете того, кто… как… Но ее все равно не вернуть. Моя девочка… Ее все равно не вернуть. Она наверху. Она наверху, а я даже не могу побыть с ней. — Голос Кэрол, охрипший от горя, повысился до истерических нот. — Они не дали мне побыть с ней. Она мертва. Наша Дина мертва.
— Ну же, ну же, Кэрол, ты должна дать лейтенанту поработать. — Миссис Уитни тоже поднялась с дивана и обняла Кэрол за плечи.
— Почему мне нельзя просто посидеть с ней? Разве я не могу просто…
— Скоро, совсем скоро, — уговаривала ее миссис Уитни. — А пока я побуду с тобой, Кэрол. Лейтенант позаботится о Дине. Хорошо позаботится.
— Я отведу вас наверх, — сказал Уитни. — Анна!
Миссис Уитни понимающе кивнула.
Сдержанная и властная, думала Ева, но она сумеет хоть ненадолго успокоить родителей, потерявших дочь.
— Ты оставайся тут, Джона. Я скоро спущусь, — распорядился Уитни. — Лейтенант!
— Вы дружите домами с родителями убитой? — спросила Ева, отойдя в сторону.
— Да. Анна и Кэрол вместе заседают в благотворительных комитетах и часто ходят друг к другу в гости. Мы общаемся. Я привез жену как друга Кэрол.
— Да, сэр. Я думаю, это правильно. Она поможет.
— Это очень тяжело, Даллас. — Голос у Уитни был свинцовый. Он начал подниматься по ступенькам. — Мы знали Дину с детства. Могу вам сказать, что она была для них всем на свете. Прелестная, умненькая девочка.
— В доме отличная охранная система, насколько я могу судить. Вы не знаете, сигнализация была включена, когда Макмастерсы вернулись этим утром?
— Замки были заперты. Джона обнаружил, что камеры отключены, а диски за последние два дня изъяты. Он ничего не трогал, — добавил Уитни, поворачивая налево на лестничной площадке. — И Кэрол не дал ничего трогать… Только, только… девочку. Но он не дал жене сдвинуть тело с места, что-то стронуть на месте. В первые секунды они были в шоке, это можно понять.
— Да, сэр. — «Ужасно неловко, — подумала Ева, — допрашивать по делу собственное начальство». — Вы не знаете, в котором часу они вернулись домой?
— В восемь тридцать две. Я взял на себя смелость проверить режимную запись замков. Это подтвердило показания Джоны. Я дам вам копию его заявления с моего домашнего телефона. Он мне сразу позвонил, сказал, что хочет пригласить вас следователем, и попросил меня приехать немедленно. Я не опечатывал место — ее спальню. Там ничего не тронуто. — Уитни указал на комнату, а сам отступил на шаг. — Я думаю, мне лучше спуститься вниз, а вы приступайте к работе. Когда приедет ваша напарница, я сразу пошлю ее наверх.
— Да, сэр.
Уитни кивнул и со вздохом бросил взгляд на открытую дверь спальни.
— Даллас… это очень тяжело.
Ева выждала, пока он не начал спускаться вниз по лестнице. Оставшись одна, она вошла в комнату и взглянула на юную мертвую Дину Макмастерс.
