Глава 10

 Мы не пообедали.

 – Пообедаем потом.

 – Ты всегда так говоришь. И кроме того, – сказала Уитни, – я не понимаю, почему мы должны уходить отсюда таким образом. – Она скривилась, посмотрев на валяющуюся на полу кучу «позаимствованной» одежды. Уитни никогда не видела, чтобы кто-нибудь двигался так быстро, как это делал Дуг в последние пять минут.

 – Ты когда-нибудь слышала о такой вещи, как предосторожность, дорогая?

 – С солью я бы ее съела в один момент. – Уитни мрачно посмотрела на его руки, ухватившиеся за оконный карниз. Через секунду они исчезли, и Уитни с замиранием сердца выглянула в окно.

 Дуг почувствовал, как загудели его ноги после приземления. Осмотревшись, он убедился, что, кроме спящего на солнышке толстого кота, покрытого боевыми шрамами, никто не видел его прыжка. Посмотрев вверх, он подал сигнал Уитни:

 – Бросай рюкзаки.

 Она это сделала с таким энтузиазмом, что чуть не сбила Дуга с ног.

 – Полегче, – сквозь зубы процедил он. Отодвинув рюкзаки в сторону, он встал под окном. – Отлично, теперь ты.

 – Я?

 – Осталась только ты, любимая. Прыгай, я тебя поймаю.

 Уитни не сомневалась в том, что он не уйдет один. Прежде чем Дуг стал вылезать в окно, она приняла свои меры предосторожности – вытащила кошелек из своего рюкзака и так, чтобы он это заметил. Но и Уитни видела, как Дуг переложил конверт в карман джинсов. Доверие среди воров, очевидно, такая же мифическая вещь, как и честное слово.

 Уитни подумала, что высота сейчас почему-то кажется значительно большей, чем тогда, когда она наблюдала за Дугом. Посмотрев на него, она нахмурилась:

 – Макаллистеры всегда покидают отели через парадную дверь.

 – У нас нет времени на то, чтобы соблюдать семейные традиции. Ради Христа, поспеши, пока мы не собрали здесь аудиторию.

 Стиснув зубы, Уитни свесила через окно ноги. Довольно ловко, хотя и медленно, она перевернулась лицом к окну и повисла. Уитни хватило всего одной секунды, чтобы понять, как ей не нравится висеть на оконном карнизе.

 – Дуг…

 – Прыгай! – приказал Дуг.

 – Боюсь, что не смогу.

 – Ты прыгнешь, или я брошу в тебя камень.

 Он на это способен. Уитни закрыла глаза, задержала дыхание и отпустила руки.

 Она падала едва ли дольше, чем длится один удар сердца. Руки Дуга схватили ее за бедра и соскользнули вверх. Но от резкой остановки у нее перехватило дыхание.

 – Вот видишь? – сказал Дуг, легко опуская Уитни на землю. – Ничего особенного не случилось. Ты вполне можешь стать взломщицей.

 – К черту. – Повернувшись, Уитни посмотрела на свои руки:

 – Я сломала ноготь. Что мне теперь делать?

 – Да, это настоящая трагедия. – Дуг наклонился, чтобы поднять рюкзаки. – Просто не знаю, как утешить тебя в твоих страданиях.

 Уитни вырвала свой рюкзак из его рук:

 – Очень остроумно. Но мне не нравится ходить с девятью ногтями. Это действительно неприятно.

 – Держи руки в карманах, – предложил Дуг и двинулся вперед.

 – Куда мы направляемся?

 – Я договорился о небольшой водной прогулке. – Он подтянул руками лямки, чтобы поудобнее устроить рюкзак на спине. – Все, что от нас требуется, получить лодку. Скромно и ненавязчиво.

 Уитни следовала за ним. Дуг старался держаться подальше от улицы и шел задворками.

 – И все потому, что маленький толстый полисмен пришел, чтобы сказать «здравствуйте».

 – Меня беспокоят толстые маленькие полисмены.

 – Он был очень вежлив.

 – Да, но вежливые толстые маленькие полисмены беспокоят меня еще больше.

 – Мы очень невежливо поступили с той леди, которая взяла нашего поросенка.

 – В чем дело, детка, неужели ты никогда не удирала, не расплатившись?

 – Конечно, нет. – Уитни фыркнула, перебегая вслед за ним узкий переулок. – И не собираюсь начинать. Я оставила ей двадцатку.

 – Двадцатку! – Схватив ее за руку, Дуг в возмущении остановился под деревом позади лавки Жака. – Какого черта? Мы даже не пользовались кроватью.

 – Зато пользовались ванной, – напомнила ему Уитни, – причем оба.

 – Господи, я ведь даже не снял одежду. – Смирившись, Дуг принялся рассматривать находившуюся рядом немного обшарпанную теплицу.

 Ожидая, когда Дуг снова двинется с места, Уитни рассеянно взглянула в сторону гостиницы. Она хотела что-то сказать, но тут заметила переходящего улицу мужчину в белой панаме. Спина ее покрылась холодным потом.

 – Дуг! – Горло Уитни пересохло от беспокойства, причиной которого было появление этого человека. – Дуг, посмотри, тот самый мужчина. – Она схватила Дуга за руку. – Клянусь, это тот же самый, которого я видела в поезде.

 – Тебе показалось, – попытался успокоить ее Дуг, но все же оглянулся.

 – Нет. – Уитни крепко держала его за руку. – Я его видела. Дважды. Почему он снова появился? Что он здесь делает?

 – Уитни… – начал Дуг, но осекся, увидев мужчину, направлявшегося навстречу капитану. И он ясно вспомнил, как этот человек во время суматохи в поезде вскакивает со своего места, уронив газету, и смотрит ему прямо в глаза. Случайное совпадение? Дуг оттащил Уитни за дерево. В случайности он не верил.

 – Это один из людей Димитри?

 – Не знаю.

 – Тогда кто же это?

 – Черт побери, не знаю. – Его охватило отчаяние. Теперь он знал, что его обложили со всех сторон, но не мог понять, где он ошибся. – Кто бы он ни был, мы уходим. – Дуг снова посмотрел в сторону магазина Жака. – Лучше зайдем через черный ход. У него могут быть покупатели, а чем меньше народу нас увидит, тем лучше.

 Задняя дверь была заперта. – Присев на корточки, Дуг вытащил свой перочинный нож и принялся за работу. Через пять секунд замок щелкнул, а нож снова оказался в кармане джинсов.

 Пораженная, Уитни во все глаза смотрела на Дуга.

 – Мне хотелось бы, чтобы ты меня научил, как это делается.

 – Такой женщине, как ты, не нужно ковыряться в замках. Люди тебе сами откроют двери.

 Пока Уитни размышляла над этим утверждением, Дуг скользнул внутрь. Уитни пошла следом.

 Помещение, в которое они попали, служило отчасти складом, отчасти спальней, отчасти кухней.

 Над узкой, аккуратно заправленной койкой на полке стояли аудиокассеты. Из-за перегородки доносилась музыка Элтона Джона. На стене красовался цветной плакат с изображением чем-то недовольной сексапильной Тины Тернер. Тут же висели реклама «Будвейзер – король пива», вымпел «Нью-Йорк янкиз» и фотография Эмпайр-Стейт-Билдинг в вечернее время.

 – У меня такое ощущение, будто я сейчас где-нибудь на Второй авеню. – Из-за этого у Уитни появилось нелепое чувство, что она находится в безопасности.

 – Его брат учится по студенческому обмену в Нью-йоркском городском колледже.

 – Это все объясняет. Чей брат?

 – Ш-ш-ш! – Бесшумно, как кошка. Дуг на цыпочках подкрался к двери, ведущей в магазин, чуть-чуть приоткрыл ее и стал подсматривать.

 Жак склонился над витриной, с увлечением что-то обсуждая – наверное, последние городские новости – с костлявой темноглазой девушкой. Она явно пришла сюда пофлиртовать, а не за покупками. Стоя около прилавка и делая вид, что рассматривает катушки с разноцветными нитками, она кокетливо хихикала.

 – Что там? – Уитни заглянула в щель под рукой Дуга. – А, роман, – объявила она. – Интересно, где она взяла эту блузку. Очень напоминает вышивку.

 – Демонстрацию мод мы устроим попозже. Девушка купила две катушки ниток, немного похихикала, поговорила и ушла. Дуг приоткрыл дверь еще на пару сантиметров и посвистел через зубы. Но соперничать с Элтоном Джоном он не мог. Впав в лирическое настроение, Жак продолжал в такт музыке вилять бедрами. Бросив взгляд в окно, выходящее на улицу. Дуг открыл дверь пошире и позвал Жака по имени.

 Вздрогнув, Жак едва не перевернул витрину с катушками, которую как раз переоформлял.

 – Эй, что вы здесь делаете? Из-за вас я чуть не порезался.

 По-прежнему соблюдая осторожность. Дуг предостерегающе поднял палец, дожидаясь, когда он подойдет.

 – Почему вы там прячетесь?

 – Наше расписание изменилось, – ответил Дуг. Взяв Жака за руку, он втащил его в подсобное помещение. – Мы хотим выйти в путь сейчас.

 – Сейчас? – Прищурив глаза, Жак пристально смотрел в лицо Дуга. Может, он и прожил всю жизнь в маленьком захолустном городке, но он все же не дурак. Когда человек от чего-то убегает, это видно по его глазам. – У вас неприятности?

 – Привет, Жак. – Уитни сделала шаг вперед, протянув руку:

 – Меня зовут Уитни Макаллистер. Вы должны извинить Дуга за то, что он меня вам не представил. Он часто бывает невежливым.

 Жак взял ее тонкую белую руку в свою и мгновенно влюбился. Он еще никогда не видел такой красивой женщины. Если бы он сейчас не потерял дара речи, то сказал бы, что Уитни Макаллистер затмевает собой Тернер, Бенатар и Ронштадт, вместе взятых. Но его язык от восторга просто прилип к гортани.

 Уитни не раз видела подобные взгляды. Когда так смотрел прилизанный, одетый в костюм-тройку профессионал с Пятой авеню, это ее раздражало. В модном клубе на Вест-Сайд такой взгляд ее забавлял. Но когда так смотрел Жак, это было прекрасно.

 – Мы должны извиниться за то, что побеспокоили вас.

 – Это… – У Жака из головы вылетели все американские слова, которые обычно вертелись у него на языке. – О'кей, – наконец выдавил он.

 Дуг нетерпеливо положил руку на плечо Жака:

 – Нам надо покинуть этот город. – Чувство справедливости не позволяло ему вслепую впутывать парня в грозящие им неприятности, а чувство самосохранения не позволяло ему рассказать все до конца. – Местная полиция нанесла нам небольшой визит.

 Жак с трудом оторвал взгляд от Уитни:

 – Самбирано?

 – Верно.

 – Вот задница! – воскликнул Жак, радуясь тому, что он вспомнил наконец-то американское слово. – Не беспокойтесь о нем. Он просто назойливый, как старая женщина.

 – Да, возможно, но есть еще несколько человек, которые стараются нас найти. А мы этого не хотим.

 Жак некоторое время молчал, переводя взгляд с Уитни на Дуга, а с Дуга на Уитни. Ревнивый муж, подумал он. Этого было достаточно, чтобы зажечь его романтические чувства.

 – Мы, малагасийцы, не беспокоимся насчет времени. Солнце всходит, солнце заходит. Если вы хотите отправиться сейчас, так и будет.

 – Отлично. Но у нас маловато припасов.

 – Нет проблем. Подождите здесь.

 – Как ты его нашел? – спросила Уитни, когда Жак снова вышел в переднюю комнату. – Он просто прелесть.

 – Конечно, потому что смотрит на тебя такими глазами, как у жука.

 . – Глазами, как у жука? – Она усмехнулась и села на край постели Жака. – Слушай, Дуглас, где ты откапываешь свои живописные выражения?

 – У него глаза чуть не выпали из глазниц.

 – Да. – Уитни провела рукой по волосам. – Ну и что? Я того не стою?

 – Ты прямо упивалась его восхищением, разве нет? – Дуг в раздражении стал расхаживать по маленькой комнате, страстно желая чем-нибудь заняться. Чем угодно. Он чуял неприятности, и они были не так далеко, как ему хотелось бы. – Тебе просто нравится, когда мужчины пялят на тебя глаза.

 – Почему-то тебя не особенно огорчало, когда маленькая Мари пялила на тебя глаза. Она только что не целовала тебе ноги. Насколько я помню, ты тогда так важно выступал, как петух с двумя хвостами.

 – Она помогла спасти нам наши шкуры. Это была простая благодарность.

 – С небольшой примесью похоти.

 – Похоти? – Дуг остановился перед ней. – Да ей нет еще и шестнадцати лет.

 – Тогда это тем более отвратительно.

 – Конечно, нашему старому доброму Жаку уже за двадцать.

 – Ну и ну! – Уитни достала пилку и принялась подравнивать свой поврежденный ноготь. – Это очень похоже на ревность.

 – Ну вот еще! – Дуг продолжал ходить от одной двери к другой. – У меня есть более интересные занятия.

 Улыбаясь, Уитни продолжала свое занятие, подпевая Элтону Джону.

 Через несколько секунд установилась тишина. Вошел Жак, в одной руке он держал внушительных размеров рюкзак, а в другой портативный стереомагнитофон. Подойдя к полке, он забрал свои кассеты и положил их в рюкзак.

 – Теперь я готов. Рок-н-ролл.

 – Никто не будет интересоваться, почему вы сегодня рано закрыли магазин? – Дуг слегка приоткрыл заднюю дверь и выглянул в щелку.

 – Сегодня я закрываю магазин в одно время, завтра – в другое. Это никого не касается. Кивнув, Дуг открыл перед ним дверь:

 – Тогда пойдем.

 Лодка Жака находилась на стоянке всего метрах в пятистах. Уитни никогда не видела ничего подобного. Лодка была очень длинная, около пяти метров, и всего метр шириной. Глядя на нее, Уитни вспомнила каноэ, на котором она как-то плавала в летнем лагере. Если то каноэ удлинить, оно будет похоже на это. Жак запрыгнул в лодку и принялся укладывать снаряжение.

 Уитни обратила внимание, что в традиционном малагасийском каноэ сидел босой, как почти все на Мадагаскаре, малагасийский парень, на голове у него красовалась шапочка игрока «Нью-Йорк янкиз». Уитни находила такое смешение двух культур забавным, но в то же время симпатичным.

 – Хорошая лодка, – сказал Дуг, сожалея, что нет какого-нибудь подобия мотора.

 – Я сам ее построил. – Жестом, который он, видимо, считал очень изысканным и любезным, Жак подал руку Уитни. – Вы можете сесть здесь, – сказал он, показывая на место в середине, желая, чтобы она устроилась напротив него.

 – Спасибо, Жак. Здесь очень удобно. Передав Дугу длинный шест, Жак пояснил его назначение:

 – Когда будет мелко, мы будем ими отталкиваться. – Взяв себе другой шест, Жак сдвинул лодку с места. Каноэ заскользило по поверхности воды. Расслабившись, Уитни решила, что путешествие на лодке имеет свои преимущества – запах моря, трепещущие на ветру листья деревьев, тихий плеск воды. И тут в метре от себя она увидела показавшуюся над поверхностью воды безобразную голову.

 – А… – только и смогла она произнести.

 – Да, именно так. – Рассмеявшись, Жак продолжал работать шестом. – Эти крокодилы везде. Вы должны их остерегаться. – Он издал странный звук – что-то среднее между шипением и ревом. Видневшиеся на поверхности воды круглые, сонные глаза больше не приближались. Не говоря ни слова, Дуг протянул руку к своему рюкзаку, вытащил оттуда пистолет и заткнул его себе за пояс. На этот раз Уитни не возражала.

 Канал стал достаточно глубоким, и Жак перешел на весла. К нему присоединился Дуг. Жак включил магнитофон на полную мощность. Взревели непревзойденные «Битлз».

 Жак греб без устали, с такими энергией и энтузиазмом, что Уитни не могла не восхищаться. Все полтора часа битловской феерии он подпевал им чистым тенорком, улыбаясь, когда к нему присоединялась Уитни.

 Они обедали довольно поздно, воспользовавшись запасами, которые Жак захватил с собой: кокосы, ягоды и холодная рыба. Жак передал Уитни флягу. Думая, что там вода, она сделала большой глоток, но, задержав жидкость во рту, почувствовала, что это явно не вода. Однако Уитни не сказала бы, что вкус был неприятным.

 – Рано вола, – пояснил Жак. – Хорошая вещь для путешествия.

 Дуг продолжал ровно рассекать веслами воду.

 – Ее приготовляют из воды и риса. Уитни проглотила жидкость, старясь, чтобы это выглядело изящно.

 – Понятно. – Сделав небольшую паузу, она передала флягу Дугу.

 – Вы тоже из Нью-Йорка?

 – Да, – Уитни положила в рот еще одну ягоду. – Дуг сказал мне, что ваш брат учится там в колледже.

 – На юриста. – Жак прямо-таки трепетал от гордости. – Он будет большим человеком. Он живет в Блумингдейле.

 – Уитни живет практически там же, – вполголоса сказал Дуг.

 Игнорируя его слова, она заговорила с Жаком:

 – Вы собираетесь в Америку?

 – В будущем году, – ответил он, положив весло на колени. – Я поеду навестить брата. Мы пойдем в город. Таймс-сквер, Мейси, «Макдональдс».

 – Когда будете в Нью-Йорке, позвоните мне. – Как будто они находились в шикарном ресторане Ист-Сайда, Уитни достала из бумажника свою визитную карточку и протянула Жаку. Подобно ее владелице, карточка была гладкой и красивой. – Мы организуем вечеринку.

 – Конечно! – Глаза Жака широко открылись. – Вечеринку в Нью-Йорке? – Картина сверкающего танцевального зала с его буйством красок и еще более неистовой музыкой мгновенно промелькнула у него в голове.

 – Безусловно.

 – С таким количеством мороженого, какое сможешь съесть.

 – Не будь таким злым, Дуглас. Я тебя тоже могу пригласить.

 Жак с минуту молчал, пытаясь представить себе все прелести вечеринки в Нью-Йорке. Его брат писал ему о Нью-Йорке, о том, что там женщины носят платья выше колена и ездят машины длиной с каноэ, которым он сейчас правил. Там были здания высотой с горы, видневшиеся на западе. А однажды его брат обедал в том же ресторане, что и Билли Джоэл.

 В Нью-Йорке, думал Жак, есть много такого, что внушает трепет. Возможно, его новые друзья знают Билли Джоэла и могут пригласить его на вечеринку. Прежде чем спрятать карточку в карман, Жак погладил ее.

 – Вы двое… – Он запнулся, не зная, какое американское выражение можно здесь применить. Во всяком случае, приличное.

 – Деловые партнеры, – подсказала, улыбаясь, Уитни.

 – Ну да, мы тут по горло заняты бизнесом. – Нахмурившись, Дуг уперся в дно своим шестом.

 Жак, конечно, был еще очень молод, но все же не вчера родился.

 – Бизнесом? Каким?

 – В данный момент это путешествия и раскопки. Услышав терминологию Дуга, Уитни удивленно подняла брови:

 – В Нью-Йорке я дизайнер по интерьеру. А Дуг…

 – Принадлежит к свободной профессии, – закончил за нее Дуг. – Я работаю на себя.

 – Это самое лучшее, – согласился Жак, наслаждаясь музыкой и отбивая ногой ритм. – Когда я был мальчиком, то работал на кофейной плантации. Сделай то, сделай это. – Он покачал головой и улыбнулся. – Теперь у меня есть собственный магазин. Я сам говорю себе: «Сделай то, сделай это». Но не обязан слушаться.

 Эти слова заставили Уитни расхохотаться. Жак снова включил магнитофон. Музыка создавала лирический настрой, напоминая Уитни о доме.

 Чуть позднее, глядя на солнечный закат, она вспомнила о Карибах. По берегам канала рос тонкий коричневый тростник, сменяясь через пару метров лиственными деревьями, а далее темнели джунгли. Увидев фламинго, розового и тонконогого, Уитни была очарована. Затем она заметила в кустах переливающуюся голубую искорку и услышала без конца повторяющуюся короткую песню птицы, которую Жак назвал коукалью. – Один или два раза Уитни заметила проворного, быстрого лемура. Канал обмелел, и пришлось опять взять в руки шесты. По поверхности воды сновали насекомые. Сквозь листву деревьев на западе виднелось небо, пылающее огнем, как от лесного пожара. Уитни решила, что поход на каноэ гораздо привлекательнее, чем прогулка на лодке по Темзе, хотя и там, и там вода действует успокаивающе, за исключением тех моментов, когда появляются крокодилы.

 Вечернюю тишину нарушал только магнитофон Жака, разнося по молчащим джунглям мелодию за мелодией: «Битлз» сменил Элтон Джон, потом пришел черед Билли Джоэла. Уитни могла бы так плыть часами.

 – Нам стоит остановиться, Отвернувшись от заката, она улыбнулась Дугу. Он уже давно снял с себя рубашку. В полумраке его грудь блестела от пота.

 – Так скоро?

 Дуг подавил желание ответить резкостью. Он не хотел признаваться, что его руки от усталости налились свинцом, а ладони горят. Тем более что юный Жак все еще отбивает ритм и, судя по его виду, готов грести до полуночи, не сбавляя темпа.

 – Скоро стемнеет. – Это было все, что сказал Дуг. Жак вздрогнул, когда до него дотронулись:

 – Причаливаем? Отлично. Мы найдем место для лагеря по первому классу. – Он застенчиво улыбнулся, глядя на Уитни. – Вам надо отдохнуть, – сказал он. – Долгий день народе.

 Что-то бормоча про себя. Дуг направил лодку к берегу.

 Жак взял рюкзак Уитни и понес его вместе со своим грузом, доверив ей магнитофон. Они цепочкой двинулись в глубь джунглей, озаренных розовым светом с легким лиловым оттенком. Невидимые глазу птицы пели свои вечерние песни. Жужжали, гудели, стрекотали мириады насекомых. Зеленые листья, влажные от постоянной сырости, мерцали в полумраке. Время от времени Жак останавливался и маленьким серпом рубил лианы и бамбук. Воздух был насыщен запахами – растительности, воды, цветов. Цветы были всюду на лианах, на кустах, на земле. Уитни никогда не думала, что в одном месте может быть такое разнообразие красок. С шуршанием из кусков вылетела цапля и плавно скользнула по направлению к каналу. В густом лесу было жарко и сыро, и все признаки экзотики были налицо.

 Под песню Спрингстина «Рожденная в США» они принялись разбивать лагерь.

 К тому времени как разгорелся костер и начал закипать кофе, настроение у Дуга поднялось. Из рюкзака Жака появились две маленькие коробочки со специями, два лимона и тщательно завернутые остатки рыбы. Там же обнаружились две пачки «Мальборо». Все это показалось Дугу какой-то несравненной роскошью.

 – Наконец-то! – Дуг держал в руках коробочку, от которой исходил аромат базилика. – У нас будет шикарный ужин. – То, что он сидел на земле, среди толстых лиан, отмахиваясь от начинающих кусаться насекомых, для него ничего не меняло. Он любил борьбу и любил наслаждение. Он обедал не хуже других – и на кухнях, и под канделябрами. И нынешний вечер не составит исключения. Достав столовые приборы, он приготовился наслаждаться.

 – Дуг – гурман, – сказала Уитни, обращаясь к Жаку. – Боюсь только, что нам придется довольствоваться тем, что есть. Ему это будет нелегко. – Но тут до Уитни донесся изумительно вкусный запах. Обернувшись, она увидела, что Дуг поджаривает рыбу на огне. – Дуглас! – воскликнула она, страстно вздохнув. – Мне кажется, я влюбилась.

 – Конечно. – Он внимательно осмотрел рыбу. – Все так говорят, милочка.

 В эту ночь все трое заснули крепким сном, пресытившись обильной пищей, хорошим вином и рок-н-роллом.

 

 Уже рассвело, когда темный седан въехал в маленький приморский городок. Вокруг машины собралась небольшая толпа. Озабоченный и расстроенный, Ремо вышел из седана и двинулся через стайку детей. Подчиняясь обостренному инстинкту, свойственному молодости, дети уступили ему дорогу. Махнув рукой, Ремо приказал двум своим спутникам следовать за ним.

 Они старались не выделяться среди людей своим видом. Но даже если бы они появились в городе на мулах, а на головах у них были дамбы, то все равно походили бы на бандитов. Образ жизни выдавал их с головой.

 Жители этого маленького городка были гостеприимны, но настороженно отнеслись к трем чужакам. Понятие «табу» на острове обозначалось словом фади. Ремо и его подручные в своих аккуратных летних костюмах и блестящих итальянских туфлях определенно являлись фади. Поэтому никто не обратился к ним, предлагая свои услуги, как это бывало обычно.

 Заметив гостиницу, Ремо приказал своим людям встать у входа, а сам вошел внутрь.

 На женщине, которая вчера принимала Уитни и Дуга, был свежий фартук. Из кухни доносились, как всегда, запахи стряпни, хотя посетителей было мало – они занимали только два столика. Женщина, посмотрев на Ремо, сразу оценила его и решила, что свободных мест для него в гостинице нет.

 – Я кое-кого ищу, – обратился к ней Ремо, хотя и не ждал, что в этом захолустном городишке кто-нибудь говорит по-английски. Он просто вытащил глянцевые фотографии Дуга и Уитни и помахал ими перед носом хозяйки.

 Она ничем не показала, что узнала их. Хотя они и исчезли внезапно, но оставили на туалетном столике двадцать американских долларов. И улыбки их не напоминали о ящерицах, как улыбка этого господина. Женщина покачала головой.

 Ремо вытащил из бумажника десятидолларовую банкноту. Женщина только пожала плечами и вернула ему фотографии. Ее внук вчера вечером целый час играл с поросенком. Она предпочитает его запах одеколону Ремо.

 – Послушайте, бабушка, мы знаем, что они были здесь. Почему бы вам не облегчить жизнь всем нам? – В качестве стимула он достал еще десять долларов.

 Хозяйка гостиницы посмотрела на него равнодушным взглядом и еще раз пожала плечами.

 – Их здесь нет, – сказала она, удивив Ремо хорошим английским.

 – Я бы хотел взглянуть сам. – Ремо направился к лестнице.

 – Доброе утро.

 Как и Дуг, Ремо безошибочно узнавал копа и в захолустном городишке на Мадагаскаре, и в переулке в районе Сороковых улиц Нью-Йорка.

 – Капитан Самбирано. – С подобающей для его должности важностью он протянул руку. Капитану понравилось, как одет Ремо. Но он также заметил все еще не до конца заживший шрам на его щеке и холодную жестокость во взгляде. От внимания капитана не ускользнула и толстая пачка купюр в руке Ремо. – Может быть, я могу вам чем-то помочь.

 Ремо не любил полицейских. Он считал их несолидными людьми. За ту же самую работу – правда, с обратным знаком – Ремо получал втрое больше лейтенанта полиции.

 Но лучше сговориться с копом, чем вернуться к Димитри с пустыми руками.

 – Я разыскиваю свою сестру. Дуг как-то сказал, что у Ремо есть мозги. Сейчас он пустил их в ход.

 – Она сбежала с этим парнем, который всего-навсего мелкий вор. Девушка ослеплена, если вы понимаете, что я имею в виду?

 Капитан вежливо кивнул:

 – Да, конечно.

 – Отец страшно беспокоится, – продолжал свою историю Ремо. Из массивного золотого портсигара он достал кубинскую сигару. Предложив ее капитану, он заметил, какое впечатление произвел на него блеск желтого металла. Теперь Ремо знал, с какой стороны нужно подходить. – Мне удалось проследить их до этого места, но увы… – Он оставил фразу неоконченной и попытался принять вид обеспокоенного брата. – Моя семья сделает все, чтобы ее вернуть, капитан. Все, что угодно.

 Позволив этой мысли отложиться в сознании собеседника, Ремо показал ему фотографии. Те же самые фотографии, мысленно заметил капитан, какие тот, другой человек показывал ему лишь вчера. Он тоже рассказал историю об отце, который ищет свою дочь, и тоже предлагал деньги.

 – Отец назначил вознаграждение тому, кто сможет нам помочь. Она его любимая дочь, – добавил Ремо для большей убедительности. Без особого удовольствия он вспомнил, какой избалованной была его собственная младшая сестра. – Отец готов проявить щедрость.

 Самбирано внимательно посмотрел на фотографии Дуга и Уитни. Новобрачные, которые довольно неожиданно покинули город. Он взглянул на хозяйку гостиницы, которая неодобрительно поджала губы. Завтракающие поняли этот взгляд и уткнулись в свои тарелки.

 Истории, рассказанной Ремо, капитан поверил не больше, чем той, которую днем он услышал от Дуга. С фотографии ему улыбалась Уитни. Вот она производила на него впечатление.

 – Симпатичная женщина.

 – Можете себе представить, капитан, что чувствует мой отец, зная, что она находится с таким человеком. Мерзавец!

 Услышав, каким тоном сказаны эти слова, капитан понял, что злоба Ремо не наигранна. Если этот человек найдет того, другого, то кто-то из них умрет. Если смерть настигнет одного из них не в его городе, то капитана это не будет особенно беспокоить. Подумав, он решил, что нет смысла упоминать о человеке в панаме с теми же фотографиями.

 – Брат, – медленно произнес он, вытащив изо рта сигару, – несет ответственность за свою сестру.

 – Ну да, я так о ней беспокоюсь. Один Бог знает, что произойдет, когда у нее кончатся деньги или когда она ему просто надоест. Если вы можете чем-нибудь помочь… Я буду очень благодарен, капитан.

 Самбирано в свое время выбрал для себя работу в полиции маленького тихого городка потому, что был ленив. Он не собирался потеть на полях или натирать мозоли на рыбацкой лодке. Но от кругленькой суммы он бы не отказался. Капитан передал Ремо фотографии:

 – Я сочувствую вашей семье. У меня у самого дочь. Пойдемте в мой офис, там мы сможем все обсудить. Думаю, я смогу вам помочь.

 Они посмотрели в глаза друг другу. Каждый понимал, чего стоит его собеседник. Каждый считал, что бизнес есть бизнес.

 – Я ценю это, капитан. Я это очень ценю. Выйдя из гостиницы, Ремо коснулся шрама на щеке. Он уже чувствовал вкус крови Дуга. Димитри, с облегчением подумал Ремо, будет очень доволен. Очень доволен.