Глава 3
Дуг заворочался на своем кресле в салоне первого класса. С этим нужно кончать, нужно как-то вытряхнуть из нее эту тоску. Он всегда думал, что понимает богатых женщин. Ему приходилось работать на многих из них, причем в любом смысле слова. Но в то ж время многие из них работали на Дуга. Для него проблема заключалась в том, что он неизменно хоть чуточку влюблялся в каждую женщину, с которой провел хотя бы два часа. И так было всегда. Это потому, что они такие женственные, решил Дуг. Они кажутся такими искренними, женщины с нежной кожей, от которых исходит нежный запах. Однако по опыту Дуг знал, что обычно у женщин с большой суммой на банковском счете сердца как будто сделаны из пластмассы. В тот момент, когда вы уже готовы забыть о бриллиантовых серьгах ради каких-то более серьезных отношений, они выкидывают вас вон.
Бессердечие. Пожалуй, это главный недостаток богатых. Они так же бессердечны, они перешагивают через людей, как беспечный ребенок наступает на жука. Дуг считал, что для развлечения более подходит смешливая официантка. Но когда речь идет о деле, он в первую очередь оценивал счет в банке. Если на счете порядочная сумма, то его обладательница может стать великолепным прикрытием – с богатой женщиной под руку можно преодолеть множество запертых дверей. Конечно, эти женщины, как и любые другие, бывают разные, но Дуг разделял их на несколько основных категорий: скучающие, порочные, холодные, глупые. Уитни, кажется, не подходит ни под одну из этих категорий. Кто бы из них запомнил имя какого-то официанта, а тем более стал бы горевать о нем?
Они вылетели из международного аэропорта Далласа и сейчас были на пути в Париж. Крюк, как надеялся Дуг, достаточный для того, чтобы Димитри сбился со следа. Если таким образом удастся выиграть день или хотя бы несколько часов, он сумеет использовать эту передышку. Как и все в этом бизнесе, он знал, что Димитри делает с теми, кто становится у него на пути. Димитри был человеком традиций и предпочитал традиционные методы. Люди, подобные Нерону, высоко оценили бы приверженность Димитри к медленным, изобретательным пыткам. Ходили слухи, что в его поместье в Коннектикуте в подвале есть тайная комната. Вероятно, там много антикварных вещей – специальные инструменты, сохранившиеся еще от испанской инквизиции. По слухам, там же "находилась и первоклассная киностудия. Прожектора, камеры, съемка. Говорили, что Димитри наслаждается, просматривая еще и еще раз свои самые отвратительные постановки. Дуг вовсе не хотел стать героем во время одного из тех представлений, которые устраивает Димитри, и думал, что ему это удастся, так как Димитри не всемогущ. Он всего лишь человек, говорил себе Дуг. Из плоти и крови. Но даже здесь, в самолете, на высоте десяти тысяч метров, он чувствовал себя мухой, играющей с пауком.
Выпив еще, он перестал думать об этом. Он сделал еще один своевременный шаг. Именно так он выиграет и так спасет свою жизнь.
Если бы у него было время, Дуг на пару дней отвез бы Уитни в «Отель де Крильон». Он останавливался в Париже только здесь. Были города, где он переночевал бы на раскладушке в каком-нибудь мотеле. Были и такие, где он вообще бы не остался на ночь. Но Париж! В Париже ему всегда сопутствовала удача.
Дуг взял за правило два раза в год бывать в Париже. Причем по единственной причине – из-за еды. Как считал Дуг, нет лучших поваров, чем французы или те, кто учился поваренному искусству во Франции. Поэтому он сумел тайно выучиться нескольким замечательным блюдам. В «Кордон бле» он научился по-французски, то есть правильно, готовить омлет. Конечно, Дуг сильно рисковал. Если бы кто-нибудь узнал, что он, надев фартук, сбивает яйца, его репутация на улицах была бы подорвана. Да и самому ему было бы неудобно. Так что он всегда скрывал цель своих поездок в Париж, придумывая несуществующие дела.
Пару лет назад Дуг останавливался в отеле «Кордон бле» в дорогом номере, изображая из себя богатого плейбоя. Насколько он мог припомнить, тогда ему удалось заложить очень хорошее сапфировое ожерелье и он смог полностью оплатить счет. Никогда ведь не знаешь, когда тебе захочется вернуться обратно.
Однако сейчас на изучение рецепта суфле или на ночную кражу со взломом не было времени. Пока игра не закончится, не могло быть и речи о том, чтобы сидеть на одном месте. Обычно Дуг предпочитал именно это – охоту, погоню. Сама игра больше возбуждает, чем выигрыш. Дуг понял это после того, как закончил свое первое большое дело. Там было все: напряженный расчет, лихорадочные действия, боязнь ошибки и, наконец, возбуждение от успеха. А потом оказал ось, что это всего лишь еще одна выполненная работа. И вот уже надо искать следующую. А потом еще одну.
Если бы он тогда, когда учился в школе, послушался преподавателя, то, возможно, стал бы преуспевающим адвокатом. У него ведь есть мозги и язык хорошо подвешен. Дуг отпил еще глоток шотландского виски и возблагодарил Бога за то, что не последовал этому совету.
Он просто не мог представить себе! Дуглас Лорд – эсквайр. Стол, заваленный бумагами, встречи за завтраком три раза в неделю. Да разве так можно жить? Он перевернул страницу книги, украденной им перед отъездом из вашингтонской библиотеки. Нет, профессия, которая держала бы его в кабинете, подавляла бы его, не оставляя никакого выхода. Так что, хотя его коэффициент умственного развития превосходит его вес в обществе, Дуг решил использовать свои таланты на что-нибудь, что его больше удовлетворяет.
В данный момент он читал о Мадагаскаре, его истории, географии, культуре. Когда Дуг закончит эту книгу, он будет знать о данном острове все, что ему нужно. В его кейсе были еще два томика, которые он приберег на потом. Одна книга об исчезнувших драгоценностях, другая – подробная история Французской революции. До того как он обнаружит сокровище, он должен знать о нем все. Если верно то, что он прочитал в бумагах, ему следует поблагодарить за свой ранний уход на покой Марию-Антуанетту и ее склонность к пышности и интригам. Бриллианты «Зеркало Португалии», «Голубой алмаз», «Санси» – всего на пятьдесят четыре карата. Да, у французских королей был неплохой вкус. Королева Мари не нарушила этой традиции. Дуг был благодарен ей за это. И тем аристократам, которые убегали из своей страны, ценой жизни защищая королевские драгоценности или пряча их до той поры, пока королевская династия не сможет вновь править Францией…
«Санси» он на Мадагаскаре не найдет. Дуг был в курсе дела и знал, что камешек теперь принадлежит семейству Асторов. Однако и на его долю еще кое-что осталось. «Зеркало» и «Голубой алмаз» пропали из вида уже пару столетий назад. Как и другие драгоценности. «Дело о бриллиантовом колье» – та капля, которая переполнила чашу крестьянского терпения, – за двести лет обросло теориями, мифами, домыслами. Что же сталось с колье, из-за которого Мария-Антуанетта в конце концов лишилась шеи, чтобы его носить?
Дуг верил в судьбу, в рок, наконец, просто в удачу. Когда все кончится, он будет стоять по колени в блестках – королевских блестках. И как следует прижмет Димитри.
Пока же он хотел узнать все, что можно, о Мадагаскаре. Он выбрал не свою работу, но и Димитри тоже. Дуг может одолеть своего соперника только в одном – в интеллекте. Он читал страницу за страницей и классифицировал факт за фактом. Теперь на острове в Индийском океане он сумеет найти дорогу так же легко, как на Манхэттене перейти из Ист-Сайда в Вест-Сайд. Обязательно.
Удовлетворенный, Дуг отложил в сторону книгу. Они летели уже два часа. Этого времени для Уитни достаточно, решил он, нельзя так долго размышлять.
– Ладно, бросай это.
Она посмотрела на него долгим безучастным взглядом:
– Прошу прощения?
У нее это хорошо получилось, подумал Дуг. Ледяной взгляд, какой бывает у женщин с деньгами или с характером. Конечно, он знал, что у нее есть и то, и другое.
– Я говорю, бросай это. Я не терплю, когда так дуются.
– Дуются?
Глаза Уитни превратились в щелки, она не говорила, а шипела. Дуг был доволен. Если он сумел ее разозлить, то ее настроение быстро слетит.
– Ну да. Мне и самому не очень нравятся женщины, у которых все время рот разинут, но ведь нельзя и постоянно держать его на замке, должны же мы иметь возможность время от времени туда что-то вкладывать.
– Мы? Как замечательно, что ты предъявляешь такие ясные требования. – Уитни взяла сигарету из пачки, которую он положил между ними на ручку кресла, и закурила. Дуг никогда не предполагал, что такой простой жест может быть таким величественным. Это наблюдение его развеселило.
– Перед тем как мы двинемся дальше, разреши мне дать тебе первый урок, дорогая.
С тихой злобой Уитни выдохнула дым прямо ему в лицо:
– Что ж, давай.
Различив в ее голосе боль. Дуг подождал еще минуту. Теперь он говорил ровно и категорично:
– Это правила игры. – Он взял сигарету из ее рук и закурил. – Правила всегда таковы, и, начиная ее, ты должна знать, что бывают и издержки.
Уитни пристально посмотрела на него:
– Ты имеешь в виду Хуана? Ты его смерть называешь издержками?
– Он оказался не там и не тогда, где надо, – сказал Дуг. Не ведая того, он дословно повторил слова Бутрейна. Но Уитни услышала в этой фразе еще что-то. Сожаление? Раскаяние? Хотя она и не была полностью уверена, это уже было кое-что. За это она и зацепилась. – Мы не можем вернуться и исправить то, что произошло, Уитни. Так что пойдем вперед.
Она подняла свой забытый стакан.
– Ты так и поступаешь? Идешь вперед?
– Так надо, если хочешь победить. Тот, кто решил победить, не должен часто оглядываться назад. Оттого, что будешь себя всем этим мучить, ничего не изменится. Мы опережаем Димитри всего на шаг, ну может быть, на два. Нам надо так действовать и дальше, потому что таковы правила игры. Но в этой игре ты рискуешь головой. Если мы не будем впереди, то погибнем. – Говоря это, он положил ладонь на ее руку – не для того, чтобы успокоить, а чтобы проверить, не дрожит ли она. – У нас впереди еще дьявольски долгий путь. Если ты не сможешь этого выдержать, то лучше подумай, как отступить.
Она не отступит. Она просто не умеет отступать. Не позволит гордость, а может быть, надежда на счастье, думала Уитни. Но вот что происходит с ним? Что заставляет Дугласа Лорда бежать вперед?
– Почему ты это делаешь?
Дугу понравилось такое любопытство. Он откинулся в кресле, довольный тем, что настроение у нее потихоньку улучшалось.
– Знаешь, Уитни, гораздо приятнее сорвать ставку в покере с двумя двойками, чем с хорошими картами. – Он выдохнул дым и усмехнулся:
– Это чертовски приятно.
Уитни решила, что поняла, и принялась внимательно рассматривать его.
– Тебе нравится, когда обстоятельства против тебя.
– Рискованные предприятия приносят больше выгоды.
Уитни откинулась назад, закрыла глаза и молчала так долго, что он решил, что она заснула. Но Уитни восстанавливала в памяти все пережитое – шаг за шагом.
– Ресторан, – вдруг сказала она. – Как тебе это удалось?
– Какой ресторан? – Он читал про мадагаскарские племена и даже не стал отрывать глаз от книги.
– В Вашингтоне, когда мы спасались бегством, на кухне тебе загородил дорогу тот огромны и человек в белом.
– В таком случае надо просто говорить первое, что приходит в голову, – легко сказал Дуг. – Обычно это самое лучшее.
– Но у тебя все не так. – Уитни недовольно повернулась на кресле. – То ты как бешеный бежишь по улице, а через минуту ты уже высокомерный ресторанный критик, который говорит все как надо.
– Детка, если на карту поставлена твоя жизнь, ты поневоле что-то сможешь. – Он посмотрел на нее и усмехнулся. – Если ты чего-нибудь очень сильно желаешь, то сможешь. Обычно я предпочитаю выполнять работу без взлома. Главное, что требуется решить, – входить через парадную дверь или через вход для слуг.
Заинтересовавшись, Уитни подала знак стюарду, чтобы им принесли еще выпить.
– Место действия?
– Ладно, пусть будет Калифорния. Беверли-Хиллз.
– Нет, спасибо!
Игнорируя эти слова, Дуг начал вспоминать:
– Сначала нужно решить, какой из этих стильных домов ты хочешь взять. Нужно немного походить, задать несколько осторожных вопросов – и вот уже цель ясна. Потом – парадная дверь или задняя?
Это уже может зависеть от собственного настроения. Но через парадную дверь обычно легче войти.
– Почему?
– Потому что богатые требуют рекомендаций от слуг, а не от гостей. Но нужен первоначальный капитал – несколько тысяч, чтобы остановиться в «Уилшир Ройял», арендовать «мерседес». Назови будто невзначай несколько имен – тех людей, о которых ты знаешь, что их нет в городе. Как только тебя пригласили на первую вечеринку, дело в шляпе. – Со вздохом Дуг сделал глоток. – Дружище, они там, в Хиллз, ведут себя так, что разве только не вешают себе на шею чековые книжки.
– И ты просто приходишь к ним и очищаешь дом?
– Более или менее. Самое сложное – не быть слишком алчным и знать, кто носит бриллианты, а кто – стекляшки. В Калифорнии много всякого дерьма. В основном надо просто уметь хорошо имитировать. Богатые – это скорее люди привычки, чем воображения.
– Спасибо.
– Оденься как надо, старайся, чтобы тебя видели в нужных местах и с несколькими нужными людьми – и никто не станет задавать вопросов о том, кто ты и откуда. Последний раз, когда я использовал этот вариант, я остановился в «Уилшире» с тремя тысячами, а уехал с тридцатью. Мне нравилась Калифорния.
– Это звучит так, как будто ты в ближайшее время не сможешь туда вернуться.
– Я уже возвращался. Слегка подкрасил волосы, отрастил небольшие усы и надел джинсы. Я обрезал розы у Кэсси Лоуренс.
– Кэсси Лоуренс? Это та пиранья, которая выдает себя за покровителя искусств?
– Точное определение. Вы встречались?
– К сожалению. На сколько ты ее нагрел? По тону Уитни Дуг понял, что она была бы довольна, если бы его улов оказался порядочным. Он решил не говорить ей, почему так легко проник в дом Кэсси. Это было очень просто – той очень нравилось смотреть, как он пропалывает ее азалии по пояс голый. В постели она чуть не съела его живьем. Взамен Дуг взял рубиновое ожерелье и пару бриллиантовых серег размером с шарики от пинг-понга.
– Прилично, – наконец ответил он. – Я так понял, что ты ее недолюбливаешь.
– Она не первый сорт. – Это было сказано запросто женщиной, которая сама, несомненно, первый сорт. – Ты спал с ней?
Дуг поперхнулся, затем осторожно поставил стакан.
– Я не думаю, что…
– Значит, спал. – Слегка разочарованная, Уитни снова принялась его разглядывать. – Меня удивляет, что я не вижу шрамов. – Она задумчиво смотрела на него еще некоторое время. – Ты не находишь, что это унизительно?
Дугу хотелось задушить ее, и он бы не испытал угрызений совести. Действительно, бывало, что он спал с объектом и наслаждался этим, и он был уверен, что объект тоже наслаждается. Услуга за услугу.
Но как правило, в этих случаях секс ему был неприятен.
– Работа есть работа, – коротко сказал Дуг, – Не говори мне, что никогда не спала с клиентом.
Уитни подняла брови, как это делают женщины, когда их что-то забавляет.
– Я сплю только с тем, кого сама выбираю, – сказала она таким тоном, как будто этот выбор был всегда хорош.
– Некоторые из нас рождаются, не имея выбора. – Снова открыв свою книгу, он уткнулся в нее и замолчал.
Ужасно, что она заставила его почувствовать себя виноватым. Чувства вины Дуг избегал старательнее, чем полицию. Когда это чувство начинает вас глодать, вы конченый человек.
Забавно, но Уитни ничуть не беспокоило, что он зарабатывал себе на жизнь воровством. Ее также не трогало то, что он воровал главным образом у представителей ее класса. Она даже не моргнула глазом, узнав об этом, хотя более чем вероятно, что он избавил некоторых ее друзей от излишков собственности. Но это ее совершенно не волновало.
Так что же она за женщина? Он считал, что понимает ее жажду приключений и любовь к риску. Он сам относился к жизни примерно так же. Однако это совершенно не вязалось с ее типичным для богачей холодным, оценивающим взглядом.
Нет, ее нисколько не потрясло, когда она узнала, что он вор, но она смотрела на него с насмешкой и – да, черт возьми – с жалостью, когда поняла, что ради горсти блестящих камешков он спал с этой акулой с Западного побережья.
А что же он с этими камешками сделал? Дуг вспомнил, что в течение суток он сбросил камни на «малине» в Чикаго. После обычного торга относительно цены нелегкая занесла его в Пуэрто-Рико. За три дня Дуг проиграл все в казино, осталось лишь две тысяч и. "И что мне дал и эти камни? – снова подумал он и усмехнулся:
– Всего-навсего выходной".
Деньги у него никогда не задерживались. Всегда находилось что-то такое, что требовало денег, – верное дело или женщина с большими глазами, дрожащим голосом и печальной историей. Однако Дуг не казался сам себе простаком. Он был оптимистом. Наверное, он был рожден для того, чтобы работать в одиночку, и поэтому за пятнадцать лет не нашел себе партнера. Иначе он не получал бы от своей работы удовольствия и мог бы с тем же успехом служить в адвокатской конторе.
Через его руки прошли сотни тысяч долларов. Все его обещания самому себе оказались пустыми. На этот раз все будет иначе. Не имеет значения, что он уже это говорил, на этот раз действительно будет иначе. Если сокровище хотя бы наполовину так велико, как говорится в бумагах, он будет обеспечен на всю жизнь. Ему никогда больше не придется работать – разве что изредка, чтобы не потерять форму.
Он купит яхту и будет плавать из порта в порт. Побывает на юге Франции, будет там жариться на солнце и наблюдать за женщинами. Но все дни, что ему осталось прожить, он должен быть на шаг впереди Димитри. Потому что Димитри, пока жив, никогда его не оставит в покое. Это то же входило в правила игры.
Однако лучшее в игре все же заключалось в планировании, в маневрировании, в исполнении. Ему всегда больше нравилось предвкушать, как он будет пить шампанское, чем допивать бутылку. До Мадагаскара оставалось всего несколько часов. Вот тогда он начнет применять все, о чем прочитал, и свои собственные знания и опыт.
Ему придется все время опережать Димитри, но не слишком, чтобы не забежать к нему с другой стороны. Проблема осложнялась тем, что Дуг не мог сказать, как много его бывший работодатель знает о содержании конверта. Наверно, слишком много, подумал Дуг, машинально потирая грудь в том месте, где все еще был приклеен конверт. Димитри наверняка знает очень много, потому что раньше так было всегда. В живых не осталось никого из тех, кто перешел ему дорогу. Дуг был уверен, что если слишком долго задержится на одном месте, то почувствует на своей шее горячее дыхание преследователей.
Он просто должен быть очень точным в этой игре. Ведь они уже были совсем рядом… Он посмотрел на Уитни. Она откинулась в своем кресле, закрыв глаза. Во сне она каралась холодной, безмятежной, недоступной. В нем шевельнулось желание, припасенное как раз для таких недоступных. На этот раз ему придется просто смирить себя.
Между ними чисто деловые отношения, размышлял Дуг. Только деловые. И они будут продолжаться до тех пор, пока он не сможет вытащить из нее немного наличных, а потом он мягко сплавит ее куда-нибудь подальше. Может быть, она оказалась бы более полезной, чем он до сих пор предполагал, но он знал этот тип людей. Такие люди богаты и неугомонны. Рано или поздно ей все это надоест. Ему надо успеть получить от нее наличные.
Ему надо обязательно сделать это, подумал Дуг, закрыв книгу и нажимая кнопку, чтобы откинуть назад сиденье. Он знал, что уже не забудет прочитанного. Эта способность запоминать могла быть ему полезна, если бы он был юристом. Но она здорово помогала Дугу и в том деле, которым он занимался. Он никогда не делал никаких записей, потому что он ничего не забывал. Он никогда не бил в одну цель дважды, потому что имена и лица оставались в его памяти.
Деньги "могли проскочить у него сквозь пальцы, но детали дела запоминались навсегда. Дуг смотрел на это философски. Вы всегда сможете получить еще деньги. Жизнь была бы слишком скучной и серой, если бы вы потратили ее всю на акции и облигации, а не провели бы на колесах или в седле. Дуг был доволен жизнью, а зная, что ближайшие дни окажутся длинными и тяжелыми, он был доволен еще больше. Ему было гораздо интереснее обнаружить алмаз в куче мусора, чем в выставочном зале. Он с нетерпением ожидал того момента, когда можно будет копать.
Уитни спала. Она проснулась, когда самолет начал свое долгое снижение. Слава Богу, что полет заканчивается – была ее первая мысль. Ее просто тошнило от самолетов. Если бы она летела одна, то предпочла бы «Конкорд» Но при сложившихся обстоятельствах Уитни не захотела взваливать на Дуга дополнительную плату. Его счет в ее маленькой книжке все, рос, и в то время, как она была полна решимости забрать с него все до цента, Уитни знала, что он так же полон решимости не отдавать ни цента.
Посмотрев на Дуга сейчас, можно было подумать, что он такой же честный, как скаут-первогодок. Он спал, положив руки на лежащую на коленях книгу. Лицо его было совершенно спокойно. Во время путешествия волосы растрепались. Любой принял бы его за обычного человека с некоторыми средствами, отправляющегося в отпуск в Европу. Должно быть, в этом тоже проявляется его квалификация, решила Уитни, в который раз изучая его. Способность сливаться с любой нужной группой для него прямо-таки бесценна.
К какому же слою он сам принадлежит? К городскому «дну», неряшливые, неотесанные представители которого орудуют в темных переулках? Она вспомнила выражение его глаз, когда он спросил ее о Бутрейне. Да, несомненно, со многими из них он знаком накоротке. Но вот принадлежать этому слою… Нет, это ему не подходит.
Даже за то короткое время, что они были знакомы, Уитни убедилась, что он просто не такой. По натуре он был скитальцем, может быть, не всегда разумным, но всегда неугомонным. Это привлекало к нему. Да, он вор, но, как она считала, вор с определенным кодексом чести. Суд этого мог не признавать, но она признавала. И уважала его за это.
Дуг не был безжалостным. Уитни видела это по его глазам, когда он заводил разговор о Хуане. Он был мечтателем. Она видела это по его глазам, когда он говорил о сокровище. Но в то же время он был реалистом. Она чувствовала это по его тону, когда он говорил о Димитри. Реалист, который знает достаточно, чтобы бояться. Он был слишком сложен, чтобы приклеить ему ярлык. А кроме того…
Он был любовником Кэсси Лоуренс. Уитни знала, что звезде Западного побережья, можно сказать, подают мужчин на завтрак. Но Кэсси была также очень разборчива и не с любым могла разделять постель. Что же она увидела в нем? Молодого, зрелого мужчину с крепким телом? Возможно, этого было достаточно, но Уитни так не думала. В то утро в Вашингтоне Уитни испытала на себе, как привлекателен Дуглас Лорд – с головы до пят. Она действительно почувствовала искушение. И не только из-за его тела, пришла к заключению Уитни. Дело в стиле. У Дугласа Лорда есть свой стиль, и именно это помогает ему проникать в дома на Беверли-Хиллз или Бель-Эр.
Сначала Уитни считала, что понимает его, пока не увидела реакцию Лорда на ее замечание насчет Кэсси. Он был разозлен и смущен, а она ожидала, что его просто развеселит это воспоминание. Значит, у него есть определенные чувства и идеалы, подумала она. Благодаря этому он становится более интересным и, если уж говорить правду, более привлекательным для нее.
Однако привлекателен он или нет, но она должна узнать побольше об этих сокровищах, и как можно скорее. Она вложила много денег в эту затею и не могла дальше двигаться вслепую. Она отправилась с ним, подчиняясь импульсу, а осталась, подчиняясь необходимости. Инстинктивно Уитни понимала, что с ним она будет в большей безопасности, чем без него. Но, если оставить импульсы и интересы безопасности в стороне, то Уитни была слишком деловой женщиной, чтобы вкладывать деньги неизвестно во что. Пока не поздно, она должна взглянуть на то, что он так тщательно прячет. Он может ей нравиться, она даже может понимать его натуру, но вот доверять ему она не должна. Ни на вот столько.
Проснувшись, Дуг пришел к точно такому же выводу относительно Уитни. Пока сокровища не окажутся в его руках, он не даст ей даже взглянуть на бумаги.
Когда самолет находился уже над аэродромом, они подняли спинки кресел, улыбнулись друг другу и принялись за свои расчеты.
К тому времени, когда они, с трудом волоча багаж, прошли таможню, Уитни уже падала от усталости, и ей хотелось только одного – попасть в нормальную постель.
– В «Отель де Крильон», – сказал Дуг шоферу такси, и Уитни вздохнула с облегчением:
– Прошу прощения за то, что сомневалась в твоем вкусе.
– Милочка, в том-то и проблема, что мой вкус обходится мне слишком дорого. – Скорее машинально, чем сознательно, он потрепал ее по волосам. – Ты выглядишь уставшей.
– Последние сорок восемь часов были не очень спокойными. Я не жалуюсь, – добавила Уитни. – Просто было бы замечательно следующие восемь провести в лежачем положении.
Дуг хмыкнул и стал смотреть на проносящийся мимо Париж. Он предполагал, что Димитри преследует его по пятам. Его информационная сеть не хуже, чем у Интерпола. Дуг мог только надеяться, что ему все-таки удалось прилично опередить погоню.
Пока он размышлял, Уитни завязала разговор с шофером. Они говорили по-французски, и Дуг ничего не понял, но уловил дружеские интонации, даже игривые. Странно, подумал он. Подавляющее большинство женщин со средствами, которых он знал, совершенно не замечали людей, которые их обслуживали. В этом заключалась одна из причин, почему их было так легко обокрасть. Богатых можно назвать недалекими, но тем не менее, что бы ни утверждали менее обеспеченные, о них нельзя сказать, что они несчастны. Он достаточно долго вращался в их кругу, чтобы понять, что счастье вполне можно купить. Просто с каждым годом оно стоит чуточку дороже.
– Какой сообразительный парень! – Уитни вышла на тротуар и вдохнула запах Парижа. – Он сказал, что я самая красивая женщина из всех, что он возил в своем такси за последние пять лет.
Дуг смотрел, как она, прежде чем войти в отель, вручает швейцару кредитки.
– А парень заработал хорошие чаевые, – пробормотал Дуг. – Если ты будешь так швыряться деньгами, мы не доберемся до Мадагаскара.
– Не будь таким жмотом, Дуглас.
Он ничего не ответил и взял ее под руку:
– Ты читаешь по-французски так же хорошо, как говоришь?
– Тебе нужно помочь прочесть меню? – начала она и остановилась. – Tu ne parle pas francais, mon cher? [1] – Он молча смотрел на нее. Она улыбнулась. – Замечательно. Как я раньше не догадалась, что там не все переведено.
– А, мадемуазель Макаллистер!
– Приветствую вас, Жорж. – Она послала улыбку клерку у стойки регистрации. – Я не смогла надолго расстаться с вами.
– Всегда рады вас принять. – Глаза клерка снова загорелись, когда за ее спиной он увидел Дуга. – Месье Лорд! Какой сюрприз!
– Привет, Жорж. – Дуг встретил вопросительный взгляд Уитни. – Мы с мадемуазель Макаллистер путешествуем вместе. Надеюсь, у вас найдется подходящий номер.
По лицу Жоржа было видно, что его переполняют доброжелательность и готовность помочь. Казалось, если бы в этот момент для них не нашлось подходящего номера, он бы попытался освободить от гостей один из номеров.
– Ну конечно, конечно. Как ваш папа, мадемуазель?
– Очень хорошо, спасибо, Жорж.
– Шарль заберет ваши чемоданы. Желаю хорошо отдохнуть.
Не глядя, Уитни положила ключ от номера в карман. Она знала, что в «Крильоне» постели соблазнительно мягкие, а вода в кранах – всегда горячая. Ванна, немного черной икры – и в постель. А утром, прежде чем они отправятся в аэропорт, она проведет несколько часов в салоне красоты.
– Я так понимаю, что ты здесь останавливался и раньше. – Уитни проскользнула в лифт и прислонилась к стенке.
– Время от времени.
– Доходное место, я думаю. Дуг только улыбнулся в ответ:
– Здесь отлично обслуживают.
– Х-м-м. – Да, она могла видеть его здесь, когда он пил шампанское и ел паштет. А могла столкнуться с ним в Вашингтоне, когда он бежал по темным переулкам. – Какое счастье, что мы здесь никогда раньше не встречались. – Когда двери лифта открылись, Уитни направилась вперед. Дуг взял ее за руку и повел влево. – В твоем деле окружение, как я понимаю, очень важно, – добавила она.
Он провел большим пальцем по внутренней стороне ее руки:
– У меня пристрастие к дорогим вещам. Уитни только слегка улыбнулась, давая понять, что он не сможет ее попробовать, пока она не будет готова.
Номер оказался не меньше, чем Уитни ожидала. Она некоторое время смотрела, как суетится посыльный, изображая деятельность, затем отпустила его, дав чаевые.
– Итак… – Она плюхнулась на диван и сбросила туфли. – Во сколько мы завтра уезжаем?
Вместо ответа Дуг достал из своего чемодана рубашку, развернул ее и повесил на спинку стула. Уитни с удивлением наблюдала, как он вытаскивает из чемодана свои вещи и развешивает их по всему номеру.
– Гостиничные номера очень безлики, пока по ним не разбросаны вещи, правда?
Дуг что-то пробормотал и бросил на ковер носки. Она не возражала до тех пор, пока он не двинулся к ее чемоданам.
– Минуточку!
– Создать видимость, что мы здесь, – это уже полдела, – сказал он ей и засунул в угол ее итальянские туфли. – Я хочу, чтобы они подумали, будто мы здесь остановились.
Уитни выхватила у него шелковую блузку.
– Но мы и вправду здесь остановились.
– Ошибаешься. Оставь пару вещей в туалете, а я создам беспорядок в ванной.
Уитни, оставшаяся с блузкой в руках, швырнула ее на пол и пошла за ним следом.
– О чем ты говоришь?
– Когда парни Димитри окажутся здесь, я хочу, чтобы они думали, что мы еще здесь. Мы сможем благодаря этому выиграть несколько часов, хотя этого недостаточно. – Объясняя, Дуг, методично вскрывал упаковки с мылом, ронял полотенца на пол огромной, роскошной ванной. – Принеси свой крем для лица. Мы оставим здесь пару банок.
– О нет, нив коем случае! Какого черта! Я не могу без него обойтись!
– Мы отправляемся не на бал, дорогая. – Он прошел в величественную спальню и привел в беспорядок покрывала на одной из кроватей. – Этого будет достаточно, – пробормотал он. – Все равно они не поверят, что мы не спим вместе.
– Ты тешишь свое самолюбие или стараешься унизить меня?
Не отрывая глаз от Уитни, Дуг достал сигарету, прикурил и выпустил облако дыма. На мгновение – только на мгновение – Уитни задумалась о том, понравится ли ей то, что он еще способен сделать. Ничего не говоря, Дуг прошел в смежную комнату и принялся рыться в ее чемодане.
– Черт возьми. Дуг, это же мои вещи.
– Ради Христа, успокойся, ты получишь их обратно. – Взяв наугад несколько флаконов и баночек с косметикой, он вновь направился в ванную.
– Этот увлажнитель стоит шестьдесят пять долларов за флакон.
– Вот это? – Он с интересом повертел флакон в руках. – А я думал, что ты более практична.
– Я не выхожу без него на улицу.
– Ладно. – Дуг сунул ей флакон и расставил оставшееся на полке. – Так сойдет. – Снова пройдясь по номеру, он погасил наполовину выкуренную сигарету и зажег новую. – Этого будет достаточно, – решил Дуг, наклоняясь, чтобы застегнуть чемодан Уитни. Тут его внимание привлекло нечто кружевное. Он поднял пару кусочков прозрачного материала. – Ты в это влезаешь? – Он поневоле представил себе ее в этом одеянии. Дуг понимал, что нельзя позволять своему воображению так разыгрываться, но сейчас перед его глазами стояла Уитни, одетая только в прозрачное бикини.
Уитни подавила желание вырвать свои вещи из его рук. Это было просто. Но с напряжением, охватившим ее, когда она дотронулась до его руки, справиться было гораздо труднее.
– Когда ты закончишь играть с моим бельем, то, может быть, объяснишь, зачем ты это все делаешь?
– Мы зарегистрировались. – Помедлив, он засунул кружева в чемодан. – А теперь мы забираем наши чемоданы, спускаемся в служебном лифте и возвращаемся в аэропорт. Наш рейс через час.
– Почему ты мне об этом не сказал раньше? Дуг похлопал по ее застегнутому чемодану.
– Не заводись.
– Ну ладно. – Уитни прошлась по комнате, дожидаясь, пока ее гнев не уляжется. – Разреши мне кое-что тебе объяснить. Я не знаю, как ты работал прежде, да это и не важно. На этот раз… – она обернулась и посмотрела ему в лицо, – на этот раз у тебя есть партнер. Какими бы незначительными ни были твои планы, они наполовину и мои тоже.
– Если тебе не нравится, как я работаю, то можешь уйти прямо сейчас.
– Ты мне должен. – Когда он хотел возразить, Уитни сделала шаг вперед, вытаскивая из сумочки записную книжку. – Зачитать список?
– Отстань ты со своим списком. У меня на хвосте гориллы. Я не могу думать еще и о счетах.
– А тебе бы стоило об этом подумать. – Сохраняя спокойствие, Уитни сунула книжку обратно в сумочку. – Без меня ты будешь искать сокровища с пустыми карманами.
– Прелесть: моя, пара часов в этом отеле – и у меня будет достаточно денег, чтобы отправиться в любое место, куда я захочу.
Уитни в этом не сомневалась, но ее взгляд оставался спокойным.
– Но у тебя нет времени, чтобы заняться этим делом, и мы оба об этом знаем. Или мы партнеры, Дуглас, или ты летишь на Мадагаскар с одиннадцатью долларами в кармане.
Черт возьми, она знает, сколько у него денег, и с какой точностью! Дуг затушил сигарету и поднял свой чемодан.
– Нам нужно успеть на самолет. Партнер. На лице Уитни медленно появилась улыбка, и при виде такого проявления чувств Дугу захотелось рассмеяться. Уитни надела туфли и взяла сумку с ручками:
– Возьми этот кейс, ладно? – Не успел Дуг выругаться, как она уже подошла к двери. – Мне так хотелось принять ванну.
По той легкости, с которой они преодолели путь в служебном лифте и вышли из отеля, Уитни поняла, что Дуг уже не раз пользовался этим путем к отступлению. Она решила, что через несколько дней напишет Жоржу письмо и попросит его подержать у себя ее вещи, пока она не сможет их забрать. Эту блузку она даже ни разу не надела. А ей так понравился ее цвет!
Их бегство казалось ей простой потерей времени, но Уитни решила уступить в этом Дугу. Отчасти она сделала это, осознав, что при ее нынешнем настроении было лучше лететь на самолете, чем разделять с ним номер. И еще ей требовалось время, чтобы все обдумать. Если эти бумаги, или хотя бы часть из них, на французском языке, то он не может их прочесть. А она может. На губах Уитни появилась улыбка. Он хотел избавиться от нее – она же не дура, чтобы этого не понимать, – но скоро она станет ему даже еще нужнее. Но ей обязательно нужно убедить его дать ей что-нибудь перевести.
Несмотря на такие приятные для себя выводы, Уитни была не в лучшем настроении, когда они прибыли в аэропорт. От одной мысли, что сейчас придется снова проходить таможню и садиться в другой самолет, ей становилось не по себе.
– Мне кажется, мы могли бы остановиться в каком-нибудь второразрядном отеле и провести там несколько часов. – Отбросив назад волосы, Уитни опять подумала о ванне. Горячей, благоухающей, от которой идет пар. – Я начинаю думать, что ты свихнулся с этим Димитри. Мне кажется, ты считаешь, что он всемогущий.
– Говорят, что он именно таков.
Уитни остановилась и пристально посмотрела на Дуга. Его тон заставил ее поверить в эти слова, она убедилась, что он и сам в это верил. От этого у Уитни стали подгибаться ноги.
– Не будь смешным.
– Я осторожен, – Пока они шли. Дуг внимательно осматривал терминал. – Тебе лучше отойти от лестницы, а не стоять под ней.
– ,Ты говоришь о нем так, будто думаешь, что он не человек.
– Он из плоти и крови, – пробормотал Дуг, – но от этого он не стал человеком.
Дрожь снова прошла по ее коже. Повернувшись к Дугу, она с кем-то столкнулась и уронила сумку. Раздраженно бормоча, Уитни нагнулась, чтобы ее поднять:
– Послушай, Дуг, пожалуй, нас уже никто не догонит.
– О черт! – Схватив ее за руку, Дуг втащил Уитни в магазин подарков. Еще толчок, и она оказалась по уши в майках.
– Если тебе нужен сувенир…
– Смотри внимательнее, дорогая. Официальные извинения можешь принести потом. – Надавив рукой ей на шею. Дуг повернул голову Уитни влево. Она почти сразу узнала высокого, темноволосого мужчину, который гнался за ними в Вашингтоне. Усы, небольшой белый пластырь на щеке. Ей не нужно было говорить, что двое мужчин, идущих рядом с ним, тоже работали на Димитри. А где же сам Димитри? Уитни поймала себя на том, что старается сползти пониже.
– Это…
– Ремо. – Дуг невнятно произнес это слово. – Они оказались здесь быстрее, чем я предполагал. – Он потер рот ладонью и выругался. Ему не нравилось, что по воле Димитри паутина раскидывается все шире. Если бы они с Уитни прошли еще десять метров, то попали бы прямо в руки Ремо. В такой игре везение очень важно, напомнил себе Дуг. Именно это ему больше всего нравилось. – Сколько-то времени они будут выслеживать нас в отеле. Они будут сидеть и ждать. – Он усмехнулся и кивнул. – Да, они будут нас ждать.
– Как? – спросила Уитни. – Ради Бога, скажи, как они смогли уже очутиться здесь?
– Когда имеешь дело с Димитри, не спрашивай – как. Просто оглянись через плечо.
– У него, наверно, есть магический кристалл.
– Все дело в политике, – сказал Дуг. – Вспомни, что твой старик говорил насчет связей? Если у тебя есть человек в ЦРУ, то, позвонив ему, ты будешь в курсе всего, не вставая с мягкого кресла. Звонок в управление, звонок в посольство, звонок в иммиграционную службу – и Димитри узнал все о наших паспортах и визах еще до того, как высохли чернила.
Уитни облизала губы и попыталась придать лицу спокойное выражение.
– Тогда он знает, куда мы направляемся.
– Можешь не сомневаться. И мы в состоянии сделать только од но – это держаться на шаг впереди.
Хотя бы на шаг.
Уитни тихо вздохнула. Ее сердце стучало уже не так сильно. Возбуждение прошло. Со временем пройдет и страх.
– Видимо, ты знаешь, что нужно делать. – Когда он с мрачным взглядом повернулся к ней, Уитни поцеловала его коротким, дружеским поцелуем. – Ты умнее, чем кажешься. Лорд. Летим на Мадагаскар.
Прежде чем Уитни успела сделать шаг, Дуг взял ее за подбородок:
– Мы должны сейчас покончить с этим. – Его пальцы слегка сжались. – Со всем этим.
Они смотрели друг на друга. Им было ясно, что они зашли уже слишком далеко и не так просто теперь отступать.
– Может быть, – сказала Уитни. – Но сначала мы должны попасть на Мадагаскар. Почему бы нам не сесть вон на тот самолет?
Ремо поднял невесомый предмет из шелка, который Уитни назвала бы ночной рубашкой, и сжал его в кулаке. Он еще до утра заполучит Лорда и ту женщину. На этот раз они не оставят его в дураках, не ускользнут от него. Когда Лорд снова войдет в эту дверь, он получит пулю между глаз. А женщина… Он позаботится о женщине. На этот раз… Ремо медленно разорвал рубашку пополам. Разрываясь, шелк издавал тихий, еле слышный звук. Когда зазвонил телефон, Ремо повернул голову, приказывая своим парням встать у двери. Большим и указательным пальцами он поднял трубку. Когда он услышал голос, его челюсть отвисла.
– Вы снова их упустили, Ремо.
– Мистер Димитри! – Он заметил, что парни стали с интересом смотреть в его сторону, и повернулся к ним спиной. Было бы глупо показывать, как он испугался. – Мы их нашли. Как только они вернутся, мы…
– Они не вернутся в отель. – Димитри выпустил дым, глубоко вздохнув. – Они появлялись в аэропорту, Ремо, как раз перед вашим носом. А сейчас они направляются в Антананариву. Билеты вас ждут. Действуйте.
