• Женщины Калхоун, #3

Глава 8

 

 Лила лежала в объятиях Макса, когда взошло солнце и залило комнату золотым светом, изгнав последние сумеречные тени. Казалось невероятным, что ее голова опирается на его плечо, а рука легонько давит на сердце. Она спала глубоко, как ребенок, прильнув к любимому в поисках тепла и уюта.

 Хотя уже рассвело, Макс не двигался, стараясь не потревожить Лилу. Птицы начали свой утренний хор. Царила такая тишина, что ясно слышалось дыхание ветерка между деревьями. Он понимал, что скоро раздадутся звуки пил и молотков, которые разрушат их уединение и вернут в действительность, поэтому цеплялся за этот короткий перерыв между ночными тайнами и дневной суматохой.

 Лила вздохнула и прижалась теснее, он погладил ее волосы, упиваясь воспоминаниями о безоглядной щедрости этой женщины в темные сонные часы. Стоило ему только подумать и пожелать, как она поворачивалась к нему, и они снова и снова занимались любовью в полном безмолвии и с абсолютным пониманием друг друга.

 Очень хотелось поверить в чудо и представить, что все произошедшее и для нее было таким же особенным и значимым, как для него, но он боялся принимать ее слова за чистую монету: «Никто и никогда не доставлял мне такое наслаждение, как ты». И все же он много раз прокручивал их в голове, обретая надежду. Если будет осторожным и терпеливым и станет взвешивать каждый шаг, прежде чем что-то предпринять, возможно, чудо и произойдет.

 И хотя Макс совсем не представлял себя в роли принца, склонился к Лиле, чтобы разбудить поцелуем.

 — M-м-м. — Лила улыбнулась, не открывая глаз. — Можно получить еще один?

 Ее голос, хриплый после сна, возбудил в нем желание, пронесшееся в крови. Он забыл об осторожности. Забыл о терпеливости. Его рот снова напал на ее губы с невыносимым отчаянием, взбудоражившим все тело Лилы, прежде чем она полностью проснулась.

 — Макс… — Лила, трепеща, обвилась вокруг него. — Я хочу тебя. Сейчас. Немедленно.

 Он уже был в ней, уже уносил за собой туда, куда стремились оба. Полет получился стремительным и яростным, вознеся на вершину, где они слились в экстазе и на время лишились дыхания от невероятных ощущений.

 Лила, так и не подняв век, погладила его влажную спину.

 — Доброе утро, — промолвила она. — Мне снился самый невероятный сон.

 И хотя у него все еще кружилась голова, Макс обнял любимую и посмотрел на нее.

 — Расскажи.

 — Я оказалась в постели с очень сексуальным мужчиной, с большими синими глазами и темными волосами, которые постоянно падали ему на лоб.

 Улыбаясь, Лила открыла глаза и ласково взглянула на него:

 — Длинное гибкое тело.

 Не переставая наблюдать, медленно провела по нему руками.

 — Не хотелось просыпаться, но когда я вернулась в реальность, то увидела кое-что прекраснее.

 Боясь что слишком тяжел для нее, Макс перекатился и полностью изменил их положение.

 — И каковы шансы провести остаток наших жизней в той постели?

 Лила поцеловала его в плечо.

 — Я бы рискнула.

 Потом застонала, когда гул электроинструментов нарушил утреннюю тишину:

 — Неужели уже полвосьмого?

 Так же неохотно, как и она, он посмотрел на часы возле кровати:

 — Боюсь, что да.

 — Скажи, что сегодня у меня выходной.

 — Жаль, но это не так.

 — Солги, — предложила она, прижимаясь щекой к надежной груди.

 — Разрешишь забрать тебя после работы?

 Лила вздрогнула:

 — Не произноси это слово.

 — Поедем куда-нибудь потом?

 Она снова подняла голову.

 — Куда?

 — Куда-нибудь.

 — Мое любимое место.

 

 Макс выкинул из головы мысли о Лиле — во всяком случае, постарался — и сосредоточился на трудоемкой задаче распределения имен людей в составленном списке, проверяя судебные отчеты, полицейские рапорты, церковные записи и свидетельства о смерти. Дотошная кропотливая работы была вознаграждена коротким перечнем адресов.

 Почувствовав, что истощил все силы на сегодняшний день, прогулялся к гаражу Кики, где нашел ее углубившейся до талии под капот черного седана.

 — Извините, что мешаю, — прокричал он сквозь грохот портативного радио.

 — Ну, так не мешайте.

 На ее лбу красовалось машинное пятно, но угрюмый вид исчез, когда Кики заметила Макса:

 — Привет.

 — Могу придти позже.

 — Почему? Только из-за того, что я огрызнулась?

 Кики усмехнулась, вытащила тряпку из рабочего комбинезона и вытерла руки.

 — Хотите пить? — Она махнула головой, указывая на торговый автомат.

 — Нет, спасибо. Просто зашел спросить об автомобиле.

 — Вы про машину Лилы? Капризничает?

 — Нет. Следующие несколько дней мне придется много ездить, и я не вправе злоупотреблять великодушием вашей сестры, поэтому подумал, что вам наверняка известно, не продает ли кто-нибудь поблизости подходящий автомобиль.

 Кики насмешливо скривила губы.

 — Желаете купить?

 — Ничего экстравагантного. Удобное транспортное средство. Потом, когда вернусь в Нью-Йорк…

 Он затих, думать о возвращении совсем не хотелось.

 — Потом смогу его продать.

 — По чистой случайности я действительно знаю человека, продающего свою машину. Это я.

 — Вы?

 Кивнув, Кики убрала тряпку в карман.

 — Учитывая предстоящее появление ребенка, решила поменять «спитфайр» на какой-нибудь семейный драндулет.

 — «Спитфайр»?

 Макс понятия не имел, о чем она говорит, но звучало не похоже на авто, подходящее университетскому профессору.

 — Я много лет ездила на ней и наверняка буду чувствовать себя лучше, если крошку приобретет кто-то знакомый.

 Кики, схватив Макса за руку, потащила его наружу.

 И тут он увидел его — красный, похожий на игрушечную пожарную машину автомобиль с белым откидным верхом и спортивными сидениями.

 — Ну, я…

 — Несколько лет назад я форсировала двигатель, — сообщила Кики, открывая капот. — Она летает, как ласточка. Пробег меньше десяти тысяч миль. Я единственный владелец, так что могу гарантировать, что за ней ухаживали, как за королевой. И еще там есть…

 Она поглядела на Макса и усмехнулась:

 — Вещаю, словно парень в клетчатом пиджаке.

 Макс представил себя в сверкающем красном чуде.

 — У меня никогда не было спортивного автомобиля.

 Задумчивость в его голосе заставила Кики улыбнуться.

 — Вот что, оставьте здесь машину Лилы и покатайся вокруг. Тогда и поймете, подходит ли вам моя красавица.

 Через пару минут Макс обнаружил себя за рулем, ветер ерошил волосы, и он изо всех сил старался не хихикать, как идиот. Что подумали бы его студенты, гадал он, увидев строгого почтенного доктора Квартермейна, гоняющего по округе в роскошном кабриолете? Скорее всего, решили бы, что он спятил. Может, и спятил, зато получает громадное удовольствие.

 Такой автомобиль точно понравится Лиле, подумал он, уже предвкушая, как она сидит рядом с танцующими на ветру волосами, как смеется и поднимает руки к солнцу. Или откидывается на спинку сиденья, закрыв глаза, позволяя теплым лучам ласкать лицо.

 Чудесная мечта, которая могла осуществиться. По крайней мере, на какое-то время. Кстати, скорее всего, он и не продаст автомобиль, когда вернется в Нью-Йорк. Нет закона, предписывающего ему водить исключительно практичный седан. Он может оставить машину, чтобы она напоминала о нескольких невероятных неделях, которые изменили его жизнь.

 Возможно, он никогда уже не станет строгим почтенным доктором Квартермейном.

 Макс прокатился по горному серпантину, затем вернулся в долину, чтобы испытать маленького железного коня на городских улицах.

 Восхищенный миром вообще, он остановился на красный сигнал светофора, барабаня пальцами по рулю в такт ревущей из радио музыке.

 Толпы людей сновали по улицам и магазинам. Если бы он нашел местечко для парковки, то выскочил бы из машины и тоже забрел бы в несколько салонов, только чтобы проверить себя на выносливость. Вместо этого развлекался наблюдением за бойскаутами в модных футболках, и тут заметил у обочины мужчину с темными волосами и аккуратной бородкой, в упор рассматривающего его. Гордый собой и своей первоклассной тачкой, Макс усмехнулся и махнул пешеходу рукой, и только на полпути к следующему кварталу его осенило. Он резко затормозил, вызвав злобный рев позади, быстро сообразил, что делать, стремительно повернул налево, пронесся вниз по переулку и пересек дорогу, возвращаясь к перекрестку. Мужчина исчез. Макс оглядел улицу, но не обнаружил никаких признаков того человека. Затем тихо и горько проклял отсутствие места на стоянке и собственную тупость.

 Волосы перекрашены, и борода скрывает часть лица. Но глаза… Макс не забыл эти глаза. Кофилд стоял на переполненном тротуаре, глядя на Макса не с восхищением или рассеянным интересом, а с едва сдерживаемой злобой.

 К тому времени, когда профессор приехал за Лилой к туристическому центру, он уже сумел взять себя в руки и принял самое логичное решение — ничего ей не рассказывать. Чем меньше она осведомлена, тем меньше вовлечена в ситуацию. Чем меньше вовлечена, тем больше вероятность, что ей ничего не угрожает.

 Лила слишком импульсивна, размышлял Макс. Если она узнает, что Кофилд появился в городке, то попытается лично поохотиться на него. И еще она слишком умна. Вдруг сумеет отыскать преступника… Мысль леденила кровь. Никто лучше Макса не знал, насколько безжалостным мог быть тот человек.

 Увидев Лилу, пересекающую стоянку, Макс осознал, что рискнет чем угодно, даже жизнью, лишь бы уберечь ее.

 — Ну-ну, и что это такое? — Она подняла брови и провела пальцем по капоту. — Моя старая тарантайка недостаточно хороша, поэтому позаимствовал колеса у Кики?

 — Что?

 Совершенно по-дурацки Макс забыл и про автомобиль, и про все остальное, с тех пор как увидел Кофилда.

 — А, кабриолет…

 — Угу, кабриолет.

 Лила наклонилась поцеловать его и была озадаченна рассеянным ответом вкупе с похлопыванием по плечу.

 — Вообще-то, подумываю купить его. Кики решила приобрести семейный автомобиль, так что…

 — Так что ты решил порадовать себя быстрой маленькой игрушкой.

 — Знаю, это не в моем стиле, — начал Макс.

 — Я не это имела в виду.

 Лила, нахмурившись, изучала лицо Макса — какие-то мучительные мысли одолевали его.

 — Хотела всего лишь сказать, что он тебе вполне подходит. Рада, что ты позволил дать себе поблажку.

 Она запрыгнула внутрь и растянулась на сидении, потом потянулась к Максу, но он только слегка сжал ее ладонь и тут же отпустил. Велев себе не быть чересчур чувствительной, она легко улыбнулась:

 — Итак, куда поедем? Можно совершить путешествие по побережью.

 — Я немного устал.

 Крайне неприятно лгать ей, но надо вернуться и поговорить с Трентом и Слоаном, а также предоставить полиции новое описание.

 — Можно пригласить тебя в другой раз?

 — Конечно, — сумела удержать улыбку Лила.

 Такой вежливый, такой отчужденный. Желая обрести хотя бы тень прежней близости, она положила ладонь на его руку, когда Макс уселся возле нее.

 — Всегда готова отдохнуть. В твоей комнате или моей?

 — Я не… Не думаю, что это хорошая идея.

 Квартермейн крепко стиснул рычаг переключения передач, даже не попытавшись переплести с ней пальцы. Он даже не посмотрел на нее, вообще не взглянул, осознала Лила, с тех пор как они встретились на парковке.

 — Понятно. — Лила уронила ладонь себе на колени. — При таких обстоятельствах, уверена, ты прав.

 — Лила…

 — Что?

 Нет, решил Макс. Он должен сам пройти через все это.

 — Ничего.

 И повернул ключ в замке зажигания.

 Они не разговаривали по пути домой. Макс продолжал убеждать себя, что промолчать — самое лучшее. Возможно, Лила обиделась из-за необходимости отложить поездку, но ради ее безопасности он готов пожертвовать чем угодно. Просто надо убрать ее с дороги, пока не разрешатся кое-какие проблемы. К тому же голова слишком забита разными вариантами, и нужно время и место, чтобы все обдумать. Раз Кофилд и Хокинс на острове, и у обоих хватает наглости разгуливать по городку, значит ли это, что они обнаружили что-то в бумагах? Или все еще ищут? Или, так же как и он, обратились к библиотечным ресурсам, чтобы найти побольше информации?

 Теперь они в курсе, что он выжил. Преступники сумеют соединить его с Калхоунами? Если разузнают все обстоятельства и об отношениях с Лилой, она подвергнется опасности?

 Так рисковать Макс не мог.

 Они двигались вверх по извилистому шоссе, вдали показались пики Башен.

 — Вероятно, мне придется вернуться в Нью-Йорк раньше, чем я предполагал, — произнес Макс, размышляя вслух.

 Чтобы удержаться от возражений, Лила крепко сжала губы.

 — Правда?

 Он взглянул на спутницу и откашлялся:

 — Да… э-э-э… у меня дела. Я в состоянии продолжить расследование и там.

 — Очень любезно с вашей стороны, профессор. Уверена, вы не бросите недоделанную работу. Плюс ко всему исчезнут досадные помехи в виде ненужных отношений.

 Но Макс уже сосредоточился на предстоящих делах и лишь рассеянно кивнул в знак согласия.

 К тому моменту, когда они добрались до особняка, Лила сумела превратить расстройство в гнев. Он не хочет быть с нею и предельно ясно, что уже жалеет о совместно проведенной ночи. Прекрасно. Она не собирается сидеть и страдать только из-за того, что какой-то заумный университетский профессор не интересуется ею.

 Лила удержалась от хлопанья автомобильной дверцей, но едва не укусила Макса за запястье, когда он дотронулся до ее плеча.

 — Возможно, завтра все же удастся съездить на побережье.

 Она поглядела на руку, затем ему в лицо:

 — Когда рак на горе свиснет!

 Макс запихнул кулаки в карманы, наблюдая, как Лила поднимается по ступенькам. Точно обиделась, решил он.

 Передав информацию другим мужчинам и пробившись через полицейскую волокиту, Квартермейн понял, что действительно устал. Вероятно, сказалось напряжение и практически бессонная ночь, поэтому он позволил себе растянуться на кровати и отдохнуть до ужина.

 Почувствовав себя лучше, побрел вниз, надеясь найти Лилу и пригласить прогуляться по саду после еды или, в конце концов, покататься на машине при свете звезд. Не так уж о многом он умолчал, и теперь, сбросив тяжесть с себя на полицию, нет необходимости сдерживаться. В любом случае, если так сложится, что для общего блага будет лучше уехать, другого вечера с ней больше не выпадет.

 Да, прогулка. Возможно, он сможет упросить ее рассмотреть предложение навестить его в Нью-Йорке… или просто поехать куда-нибудь на выходные. Ничего не закончится, нет, надо только предпринять обдуманные шаги.

 Макс забрел в комнату Лилы, обнаружил, что там пусто, и снова вышел наружу. Вдвоем они пойдут любоваться лунной дорожкой на воде, и вдруг удастся уговорить ее пройтись по берегу? Пора начать ухаживать за ней должным образом. Макс представил, как она удивится таким переменам, но он-то давно мечтал об этом.

 Последовав за звуками фортепьяно, Квартермейн зашел в музыкальную комнату, где в одиночестве сидела Сюзанна, играя для себя. Музыка, казалось, соответствовала выражению ее глаз, заполненных слишком глубокой печалью, чтобы почувствовать чье-то присутствие. Но, заметив Макса, Сюзанна перестала играть и улыбнулась.

 — Не хотел мешать.

 — Все в порядке. Пора вернуться в реальность. Аманда повезла детей в город, так что наслаждаюсь уединением.

 — Я искал Лилу.

 — О, она уехала.

 — Уехала?

 Сюзанна отодвинулась от фортепьяно и неспешно поднялась на ноги.

 — Да, уехала.

 — Куда? Когда?

 — Буквально только что.

 Сюзанна внимательно взглянула на Макса и пересекла комнату:

 — Думаю, у нее свидание.

 — С-свидание?

 Он ощутил себя так, словно кто-то врезал ему кувалдой в солнечное сплетение.

 — Извините, Макс.

 Сюзанна обеспокоенно положила ладонь на его руку и подумала, что никогда не видела такого несчастного влюбленного мужчину.

 — Я не вполне уверена. Возможно, она уехала на встречу с друзьями или решила побыть в одиночестве.

 Нет, подумал Макс, качая головой. Все может сложиться намного хуже. Если она одна и Кофилд окажется где-нибудь поблизости… Он подавил панику. Вора не интересует Лила, только изумруды.

 — Все нормально, всего лишь хотел поговорить с ней.

 — Она догадывается о ваших чувствах?

 — Нет… да… не знаю, — неуверенно произнес он, совершенно ясно увидев, как улетучиваются романтические мечты о лунном свете и ухаживании. — Не имеет значения.

 — Для нее имеет. Лила не из тех, кто небрежно относится к людям и их чувствам, Макс.

 Никаких обязательств, вспомнил он. Никаких ловушек. Ну, он-то уже провалился в западню, и собственные эмоции, как петля, стянули шею. Но не это главное.

 — Просто беспокоюсь, что она в одиночестве. Ведь полиция пока не поймала Хокинса и Кофилда.

 — Лила поехала ужинать. Не могу представить, что некто появится в ресторане и потребует изумруды, которых у нее нет.

 Сюзанна дружески пожала ему руку:

 — Пойдемте, после еды почувствуете себя гораздо лучше. Цыпленок с лимоном тети Коко, должно быть, уже готов.

 Макс высидел весь ужин, притворяясь изо всех сил, что ест с аппетитом и пустое место за столом совсем его не тревожит. Обсуждал с Амандой успехи по проработке списка прислуги, увильнул от предложения Коко погадать ему на картах, и все это время ощущал себя совершенно несчастным. Фред, устроившийся возле его левой ноги, в полной мере воспользовался плохим настроением гостя и с удовольствием поглощал кусочки цыпленка, которые Макс тайком бросал вниз.

 Он подумывал направиться в город, якобы беспечно проехаться по окрестностям и зайти в несколько клубов и ресторанов. Но потом решил, что такое поведение выставит его полным идиотом, каковым он и являлся. В конце концов, Макс ретировался в свою комнату и затерялся в создаваемой книге.

 Фразы ложились совсем не так легко, как предыдущим вечером. Главным образом Макс правил написанное и расширял вчерашние задумки, частенько и надолго прерываясь. Тем не менее счел эти паузы весьма конструктивными, поскольку час плавно перетек во второй, а второй — в третий. Только поглядев на циферблат и увидев, что почти полночь, Макс встревожился, что так и не услышал, как Лила вернулась домой. Он специально оставил дверь приоткрытой, чтобы узнать, когда она пройдет по коридору.

 Конечно, существовал шанс, что он излишне увлекся работой и не заметил Лилу. Если она просто уезжала ужинать, то наверняка уже у себя, никто не может есть целых пять часов. Однако надо удостовериться.

 Макс тихонько вышел в холл. У Сюзанны горел свет, но в остальном доме везде было темно. У комнаты Лилы Макс заколебался, затем легонько постучал. Чувствуя неловкость, положил ладонь на дверную ручку. Они вместе провели ночь, напомнил он себе. Вряд ли ее оскорбит, загляни он проверить, спит ли она.

 Спальня оказалась пуста. Никаких признаков Лилы. Застеленная кровать — старая железная конструкция, скорее всего, когда-то принадлежавшая прислуге, — была выкрашена в глянцевый белый цвет, но окружающее разноцветье слепило глаза. Лоскутное одеяло, сшитое умелыми руками из клочков тканей в горошек, клетку и полоску, блеклого красного и синего цветов, служило покрывалом. Горой высились подушки различных форм и размеров. Увидев постель, Макс подумал, что заманчиво улечься в нее и проспать весь день. Очень подходит Лиле.

 Комната выглядела огромной, самой большой в Башнях, но везде царил беспорядок, делавший ее уютной. На разрисованные забавными дикими утками стены кто-то разместил эскизы полевых цветов. Уверенной рукой выведенная под рисунками подпись свидетельствовала, что это работа Лилы. А Макс и не подозревал, что она умеет рисовать, это заставило понять, как мало он знает о женщине, в которую влюблен.

 Закрыв за собой дверь, Макс принялся бродить по помещению, разглядывая все вокруг.

 Забитый книгами стеллаж, Китс и Байрон вперемешку с триллерами, детективами и современными романами. Перед одним из окон сгруппировано несколько кресел, блузка небрежно брошена на спинку стула времен королевы Анны, серьги и сверкающие браслеты рассеяны по хепплуайтскому столу, возле фарфорового пингвина притулилась отполированная чаша из поделочного камня. Когда он взял птицу, та заиграла джазовую композицию «Это развлечение». Повсюду расставлены свечи в различных канделябрах — от изящного мейсена до невзрачной фигурки единорога.

 Множество семейных фотографий. Макс рассмотрел снимок пары, обнимающих друг друга за талию и смеющихся в камеру. Ее родители, решил он. Лила похожа на мужчину, а Сюзанна на женщину.

 Из часов на стене выскочила кукушка, Макс встряхнулся и обнаружил, что уже половина первого. Дьявол, да где же она?

 Теперь он вышагивал от окна, где на подоконнике стояла медная вазочка с высушенными цветами, на которой Лила развесила ограненные кристаллы, до книжного шкафа и бюро. Нервничая, схватил декоративную кобальтовую бутылочку и понюхал. Пахнет Лилой. Макс торопливо поставил флакон на место, когда дверь наконец открылась.

 Лила выглядела… невероятно. Спутанные ветром волосы, порозовевшее лицо, красное облегающее платье, обвивающее ноги, в ушах танцуют длинные разноцветные колонки бусинок.

 Она подняла брови, закрыла дверь за собой и холодно процедила:

 — Что ж, чувствуй себя как дома.

 — Где тебя черти носили? — потребовал Макс, преисполненный расстройством и тревогой.

 — Нарушила комендантский час, папочка?

 Лила бросила расшитую бисером сумочку на бюро, потом подняла руку, чтобы снять серьгу. Макс кружил вокруг.

 — Не морочь мне голову. Я безумно волновался, ты отсутствовала несколько часов, и никто не знал, где ты.

 «Или с кем», — подумал Макс, но вовремя прикусил язык.

 Лила махнула свободной рукой, прерывая его, и он заметил гневную вспышку в ее взгляде, но голос оставался прохладным, неторопливым и отстраненным:

 — Вы удивитесь, профессор, но я уже выросла из пеленок и хожу куда хочу.

 — Но теперь все по-другому.

 — Вот как?

 Она нарочно отвернулась к бюро и, выигрывая время, отстегнула серьгу.

 — С чего это вдруг?

 — Потому что мы…

 «Потому что мы стали любовниками».

 — Потому что мы не знаем, где Кофилд, — ответил Макс, едва сдерживаясь. — Или насколько опасным он может быть.

 — А я давно научилась быть настороже.

 Обманчиво сонные глаза встретились с ним в зеркале.

 — Лекция закончена?

 — Это не лекция, Лила, я беспокоился. И имею право быть в курсе твоих планов.

 Все еще наблюдая за незваным гостем, она стянула браслет с руки.

 — С какой стати?

 — Мы же друзья.

 Улыбка не коснулась ее взора.

 — Неужели?

 Макс запихнул бессильные руки в карманы.

 — Я волновался о тебе. И после произошедшего прошлой ночью решил, что мы… решил, что мы что-то значим друг для друга. Но всего лишь несколько часов спустя ты ушла с кем-то еще. Кажется…

 Лила выступила из туфель.

 — Вчера мы переспали друг с другом и получили удовольствие.

 Она едва не задохнулась от горечи, разлившейся в горле.

 — И, насколько я помню, пришли к выводу, что никакие осложнения нам не нужны.

 Склонив голову, Лила изучала лицо Макса, легкое пожатие плечами замаскировало, что руки свиты в напряженный клубок.

 — И, раз ты здесь, полагаю, можно устроить повторный сеанс.

 Она почти мурлыкала, подходя ближе и скользя пальцем по его рубашке.

 — Ты ведь только этого добиваешься от меня, разве не так, Макс?

 Он разъяренно отбросил ее руку.

 — Не хочу я никакого повторного сеанса.

 Все краски схлынули с ее щек, прежде чем Лила успела отвернуться.

 — Поздравляю, — прошептала она. — Точный удар.

 — А что ты ожидала услышать? Что можешь ходить куда и с кем пожелаешь, а я буду дожидаться и выпрашивать объедки со стола?

 — Вообще не хочу с тобой разговаривать. Просто оставь меня в покое.

 — Я никуда не уйду, пока мы все не выясним.

 — Отлично.

 Снова прокричала кукушка, Лила расстегнула молнию на спине.

 — Торчи здесь сколько угодно, а я ложусь спать.

 Она выступила из платья, отбросила его в сторону и продефилировала перед Максом в льстящей тщеславию кружевной, украшенной ленточками сорочке. Сев у трюмо, взяла щетку и начала расчесывать волосы.

 — За что ты так злишься на меня?

 — Злюсь?

 Лила стиснула зубы, водя расческой по голове.

 — А с чего ты взял, что я злюсь? Ты ведь просто ждешь меня в моей комнате, пребывая в ярости от того, что я посмела иметь собственные планы, поскольку у тебя нет времени или желания провести со мной час-другой. Кроме как в постели.

 — О чем ты говоришь?

 Макс взял ее за руку, но тут же вскрикнул, когда она довольно ощутимо стукнула его щеткой по пальцам.

 — Я дам вам знать, профессор, когда захочу, чтобы вы меня касались.

 Он выругался, выхватил расческу и швырнул через комнату. Слишком разгневанный, чтобы заметить изумление в русалочьих глазах, рывком поставил ее на ноги.

 — Я задал тебе вопрос.

 Лила вздернула подбородок.

 — Если ты закончил истерику…

 Макс практически оторвал ее от пола.

 — Не провоцируй меня, — процедил он сквозь зубы.

 — Ты делаешь мне больно, — слова взорвались ему в лицо. — Вчера вечером, да и сегодня утром я удостоилась толики твоего внимания. Пока мы занимались сексом. А уже днем ты даже не смотрел на меня. Не мог дождаться, как избавиться от попутчицы и сбежать.

 — Это безумие.

 — Так и есть. Черт бы тебя побрал, ты пробормотал какие-то неуклюжие оправдания и едва ли не похлопал меня по плечу. А сейчас тебя снова обуяла страсть, и ты взбесился, что меня нет поблизости, чтобы утолить ее.

 Он побледнел так же сильно, как и она:

 — Именно так ты думаешь обо мне?

 Лила вздохнула, гнев пропал из голоса:

 — Это ты так думаешь обо мне, Макс. А теперь уходи.

 Он ослабил хватку, и она вырвалась из неловких рук.

 — Днем очень многое занимало мои мысли, но это совсем не значит, что я не хочу проводить с тобой время.

 — Мне не нужны оправдания.

 Лила подошла к двери на террасу и распахнула ее настежь. Может, ветер сдует слезы.

 — Ты предельно ясно все объяснил.

 — Очевидно, нет. Самое последнее, что я хотел сделать, — причинить тебе боль, Лила.

 Но он солгал ей, вспомнил Макс, что стало первой ошибкой.

 — Прямо перед тем, как заехать за тобой на работу, я видел Кофилда в городке.

 Лила резко развернулась.

 — Что? Ты видел его? Где?

 — На тротуаре, пока стоял на светофоре. Он перекрасил волосы и отрастил бороду. Только уехав оттуда, я сообразил, что это он, пришлось развернуться и возвратиться назад. Но Кофилд уже исчез.

 — Почему ты мне не рассказал об этом?

 — Не хотел волновать и заронить дурную идею об охоте за ним. У тебя есть привычка действовать импульсивно, и я…

 — Ты сглупил.

 Ее щеки снова порозовели, когда Лила ступила вперед и сердито толкнула Макса.

 — Этот ворюга вознамерился украсть собственность моей семьи, а у тебя не хватило ума сообщить, что ты видел его всего в нескольких милях отсюда. Если бы я знала, то, возможно, уже нашла бы его.

 — Как раз этого-то я и боялся. Не собирался вовлекать тебя сильнее, чем необходимо. Поэтому решил, что, вероятно, стоит вернуться в Нью-Йорк, ведь теперь они знают, что я жив, а я не хочу, чтобы ты попала в переплет.

 — Не хочешь?

 Лила снова толкнула бы Макса, но он перехватил ее руки.

 — Правильно. Ты останешься в стороне.

 — Не говори мне…

 — Еще как скажу, — прервал Макс, наслаждаясь ее изумлением. — К тому же ты больше не будешь в одиночку блуждать по ночам, пока грабителя не посадят за решетку. Обдумав ситуацию, я понял, что мне лучше всего держаться поблизости и не спускать с тебя глаз. Я намерен оберегать тебя, нравится тебе это или нет.

 — Не нравится и мне не нужна твоя забота.

 — Не обсуждается, — тон ясно дал понять, что он считает разговор законченным.

 Настала ее очередь заикаться:

 — Ты — высокомерный, самоуверенный…

 — Достаточно, — отчеканил Макс твердым профессорским голосом, заставив Лилу моргнуть. — Спорить бесполезно, когда принято наилучшее решение. И вот еще что — я каждый день стану забирать тебя с работы. Если планы вдруг меняются, сообщай мне.

 Ее ярость обратилась в шок.

 — Не буду.

 — Будешь, — тихо сказал Макс, — будешь.

 Погладив Лилу по спине, он притянул ее ближе.

 — Насчет сегодняшнего вечера, — начал Макс, когда их тела соприкоснулись. — Совершенно очевидно, что у тебя сложилось абсолютно неверное представление о моих чувствах и причинах моего поведения.

 Лила выгнулась назад, скорее удивленная, чем раздраженная, но он не отпустил ее.

 — Не хочу говорить об этом.

 — Конечно нет, ты предпочитаешь вопить об этом, но это неконструктивно и не в моем стиле.

 И его руки и голос были очень настойчивыми.

 — Считаю необходимым уточнить: я пришел сюда не потому, что воспылал вожделением, хотя, безусловно, ужасно хочу заняться с тобой любовью.

 Озадаченная, Лила уставилась на него.

 — Что за дьявол в тебя вселился?

 — Я вдруг понял, что лучший способ обращаться с тобой — как с трудной студенткой. Требуется больше, чем терпение: твердая рука и четкая схема действий и целей.

 — Трудная… — Лила глубоко вздохнула, с трудом сохраняя спокойствие. — Макс, думаю, тебе пора уйти, принять аспирин и лечь спать.

 — Как я и сказал, — прошептал он, скользя губами по ее щеке. — Наши отношения — не только вопрос секса, хотя именно этот аспект невероятно удовлетворяет меня. И не вопрос того, что я совершенно околдован тобой.

 — Не надо, — слабо возразила Лила, когда он прикусил ее ушко.

 — Возможно, я совершил ошибку, поведав только о том, как прекрасно ты выглядишь, как мне нравится чувствовать тебя в своих руках, какова ты на вкус, который так влечет меня…

 Макс втянул ее нижнюю губу и стал нежно посасывать, пока у нее не затуманились глаза.

 — Но наши отношения — это гораздо большее. Просто не знаю, как описать тебе.

 Ее пульс быстро и тяжело бился под его пальцами, когда он стал подталкивать ее назад.

 — Никогда и никого подобного тебе не было в моей жизни. Я намерен удержать тебя, Лила.

 — Что ты делаешь?

 — Веду тебя в постель.

 Лила изо всех сил пыталась прояснить мысли, пока его губы блуждали по ее шее.

 — Нет, ничего не выйдет.

 Она все еще сердилась на него, но все причины улетучились из головы, когда его рот искушал ее.

 — Позволь показать, что чувствую к тебе.

 Все еще наслаждаясь ее губами, он опустил Лилу на кровать.

 Освобожденными руками она скользнула ему под рубашку и пробежалась по теплой плоти. Думать не хотелось. Так много эмоций обуревали ее, что Лила нетерпеливо притянула Макса к себе.

 — Я ревновал, — пробормотал он, сдвигая с плеча кружевную бретельку и заменяя ее ртом. — Не хочу, чтобы другой мужчина прикасался к тебе.

 — Никто.

 Теперь он ласкал ее трепещущее тело неторопливыми ленивыми поглаживаниями.

 — Только ты один.

 Макс погрузился в поцелуй, утопая и купаясь в аромате и ощущениях, пока окончательно не опьянел. Потом, как наркоман, потянулся за большим.

 Это и спокойствие, и забота, и романтика, туманно размышляла Лила. Покачиваться вместе в нежном бризе, овевающем разгоряченную кожу, стоны приглушают слившиеся губы. Желание идеально уравновешивалось любовью. Ничто не имело такого значения, как возникшая надежда на взаимность.

 Лила стянула через голову рубашку Макса и позволила ладоням свободно бродить по его телу. Он очень сильный, и сила заключается не только в буграх мускулов на спине и плечах. Мощь таится внутри него — мощь, так возбуждающая ее, заключенная в честности и преданности делу, которое он считает правым. Макс достаточно силен, чтобы быть верным, искренним и нежным с теми, кого любит.

 Он переместился, и Лила оказалась как бы в колыбели из подушек. Встав на колени, начал развязывать каждую тоненькую шелковую ленточку цвета слоновой кости. Контраст терпеливых пальцев и голодных глаз заставил ее затаить дыхание. Макс развел чашечки и поласкал обнаженную плоть, покоренный и изумленный мягкой, как шелк, кожей.

 Так же неспешно Лила раздевала любовника. Хотя желание подгоняло обоих, они сдерживались, шепча успокаивающие слова.

 Она приподнялась и обхватила его за шею, притягивая к себе, пока они не прильнули грудь к груди, бедро к бедру. При льющемся ярком свете исследовали друг друга, трепеща и вздыхая, умоляя и откликаясь. Ищущие губы открывали новые тайны, нетерпеливые руки находили новые удовольствия.

 Когда Макс заполнил Лилу, она сомкнулась вокруг него, упиваясь ощущениями, выгибая спину, втягивая глубже, и выкрикнула его имя при первой волне восторга. Макс любовался гибким извивающимся телом, ее кожа пылала, блестящие волосы дождем рассыпались по спине, ошеломленное наслаждение омывало лицо, пока она трепетала под ним.

 Тогда и его глаза затуманились, он задрожал и подхватил ее под бедра. Лила еще крепче стиснула его, и они вместе взмыли в небеса.