• Мечты, #3

16

 Молодой гнедой жеребец был красив и умен, но упрям, как блохастый мул. Майкл чуть не надорвался, доказывая, что он еще упрямее.

 — Клянусь Богом, ты сделаешь это, дьявольское отродье! Ты умеешь!

 Как бы говоря, что дело совсем не в умении, жеребец тряхнул головой, скосил на Майкла глаза и словно врос в землю. Они общались друг с другом уже больше шести месяцев, и ни один из них еще не потерял надежды стать главным.

 — Ты считаешь, что можешь важничать, если пару раз ударил копытом и три раза повернулся? — Майкл щелкнул палкой, которую держал в руке, и жеребец навострил уши. — Только подумай о том, чтобы еще раз лягнуть меня! Я так тебя отделаю, что придется смириться!

 Он сделал шаг вперед — жеребец, танцуя, попятился. Майкл грозно прищурился.

 — Стоять!

 Жеребец, дрожа, остановился, но, когда Майкл подошел, забил копытом.

 — Ну вот что, так не пойдет, — сказал Майкл, хватая уздечку, поскольку жеребец начал поворачиваться, чтобы хорошенько лягнуть его задней ногой. — Мы все повторим, и как следует! — Он еще раз щелкнул палкой.

 — Не смей бить животное!

 Майкл и жеребец с одинаковым раздражением оглянулись на резкий окрик и увидели аккуратную фигурку, метнувшуюся в ворота загона.

 — Тебе должно быть стыдно! — Возмущенная Сьюзен схватилась за уздечку и встала между лошадью и палкой. — Мне плевать, что он принадлежит тебе! Я не допущу, чтобы в Темплтон-хаузе безобразно обращались с животным!

 Как будто поняв, что она на его стороне, жеребец опустил голову и ласково ткнул Сьюзен в плечо.

 — Подлиза, — пробормотал Майкл. — Послушайте, миссис Темплтон, я…

 — Значит, вот как ты обращаешься с лошадьми? Бьешь их, если они ведут себя не так, как тебе хочется? Тогда ты — зверь! — Щеки Сьюзен пылали румянцем, сейчас она очень напоминала Лору. — Если ты посмеешь поднять руку на одну из этих лошадей, я лично вытолкаю тебя отсюда и буду гнать пинками до самого ада!

 Майкл присвистнул. Теперь ему было ясно, откуда у Лоры вспышки гнева, свидетелем которых он пару раз был. И он мог поклясться, что жеребец ухмыляется.

 — Миссис Темплтон…

 — Я немедленно вызову полицию и тебя арестуют! — бушевала она. — Существуют законы против людей, которые жестоко обращаются с животными. Законы, созданные, чтобы справляться с такими бесчувственными подонками, как ты! И если ты еще раз посмеешь обидеть эту милую лошадь…

 — В этой лошади нет ничего милого, — перебил Майкл, еле сдерживая желание потереть бедро, еще ноющее от последней встречи с копытом. — И я не собирался палкой вбивать здравый смысл в его упрямую голову, хотя искушение было очень велико.

 Но Сьюзен своими глазами видела палку в его руках. Поэтому она гордо вскинула голову.

 — Полагаю, ты собирался играть с ним в бейсбол?

 — Нет, мэм. — Возможно, через пару лет, когда боль во всем теле утихнет, ему даже станет смешно. — Мы ни во что здесь не играли. И если бы вы посмотрели повнимательнее, то заметили бы, что единственный потерпевший в этом загоне — я.

 Сьюзен посмотрела повнимательнее и заметила, что, хотя жеребец и лоснится потом, на его шкуре нет ни одной царапины. Более того, он просто в великолепном состоянии. А то, что она приняла за страх в его глазах, скорее насмешка — если только такое возможно.

 Майкл же, наоборот, был грязен, а на штанине его джинсов виднелся красноречивый отпечаток копыта.

 Но Сьюзен не собиралась так просто сдаваться.

 — Если ты угрожаешь палкой, ему ничего больше не остается, как ударить в ответ. Я думаю, тебе…

 — Миссис Темплтон. — Терпение Майкла уже готово было лопнуть. — Неужели этот маленький ублюдок кажется вам запуганным? Посмотрите, он же просто злорадствует!

 И, еще раз пристально вглядевшись в глаза животного, Сьюзен вынуждена была признаться себе, что так оно и есть.

 — Тогда объясни, почему…

 — Я был бы вам очень благодарен, если бы вы отпустили его, пока он не увидел, что меня может отхлестать крохотная женщина, и пока я полностью не потерял здесь авторитет.

 Сьюзен отпустила уздечку, но настороженность ее не прошла.

 — Майкл, предупреждаю, если ты посмеешь ударить его, я не просто отхлещу тебя, но сделаю что-нибудь пострашнее.

 — Я вам верю, — пробормотал Майкл. — Будьте добры отойти к забору. Шельмец еще не очень послушен.

 — Очаровательное имя. — Сложив руки на груди, Сьюзен отступила на несколько шагов и остановилась, готовая в любой момент вернуться обратно.

 — Попробуй сказать, что не ты все это подстроил! — Майкл решительно схватил уздечку и потянул голову жеребца вниз, пока их глаза не оказались на одном уровне. — Еще раз сделаешь из меня идиота, приятель, — и я могу по ошибке принять твою физиономию за боксерскую грушу. Понял?

 Жеребец фыркнул и, когда Майкл отпустил уздечку, вскинул голову. Майкл перехватил палку двумя руками и поднял ее. После отчаянного поединка взглядов жеребец встал на дыбы и забил в воздухе копытами.

 — Ап! — Майкл решительно шагнул под самые копыта. — Стоять, Шельмец! Учти: если ты меня убьешь, некому будет кормить тебя.

 Снова переложив палку в одну руку, он другой вцепился в гриву и взлетел на спину стоящего почти вертикально коня. В результате этого быстрого и легкого движения, лошадь и человек с необыкновенной плавностью слились в одно целое. Сьюзен задохнулась от восхищения.

 Надавив коленями на бока лошади, Майкл заставил ее опуститься.

 — Не подходите! — приказал он Сьюзен, не глядя на нее. — В этом месте у нас обычно возникают трудности.

 Он снова поставил Шельмеца на дыбы и скатился с него прямо под танцующие в воздухе копыта.

 — Попробуй только наступить на меня, — пробормотал он, выдерживая казавшиеся вечностью мгновения. — Не смей наступать на меня, ты, сукин… Черт!

 Копыто все-таки попало ему в бедро. Правда, чуть царапнуло, но дело в принципе. Майкл вскочил на ноги и посмотрел на Шельмеца в упор.

 — Ты сделал это нарочно! Ну что ж, теперь будешь повторять трюк, пока не выполнишь его правильно.

 Прихрамывая, Майкл подобрал отлетевшую палку и снова повторил весь трюк. А потом еще раз.

 Когда они оба совершенно запыхались, но, наконец, прошли все упражнение без ошибок, Майкл, прихрамывая еще больше, подковылял к мешку, висевшему на заборе, и вынул яблоко.

 Жеребец проследовал за ним и ткнулся мордой в его спину.

 — Не подлизывайся! Вообще-то, ты не заслужил это яблоко. Даю его тебе только потому, что остался жив и меня пока не везут в больницу.

 Жеребец снова подтолкнул Майкла, а затем попытался пожевать его волосы.

 — Перестань. Ты совершенно не умеешь целоваться. Бери. — Жеребец быстро схватил предложенное яблоко. — У тебя к тому же отвратительные манеры, — добавил Майкл, когда куски яблока полетели во все стороны.

 — Я, кажется, должна извиниться перед тобой…

 Майкл перестал потирать ушибленное бедро и посмотрел на Сьюзен.

 — Никаких обид. Как знать? Может, я и подумывал треснуть его разок.

 — Нет, не подумывал, — Сьюзен подошла и погладила гладкую шею жеребца. — Мне кажется, ты просто в него влюблен.

 — Я ненавижу этого ублюдка! Не знаю, почему вообще вожусь с ним.

 — Ага. — Сьюзен улыбнулась, рассеянно стряхнула грязь с рукава рубашки Майкла. — То-то и видно, как он плохо ухожен, совершенно изможден и как с ним дурно обращаются.

 Майкл смущенно пожал плечами.

 — Это просто вложение капитала. Хорошая трюковая лошадь зарабатывает хорошие деньги.

 — Безусловно. — Теперь Сьюзен уже не могла сдержать поток вопросов. — Но как тебе удается научить его всему этому? Почему он не топчет тебя? Неужели ты его не боишься? Сколько времени ты уже с ним работаешь?

 Поводя ноющими плечами, Майкл остановился на последнем вопросе.

 — Не очень давно. Он довольно умен, но с характером. — Майкл усмехнулся. — А вы напугали меня до дрожи в коленках, миссис Темплтон. Я уж думал, что вы выхватите у меня палку и отколотите меня.

 — И могла бы! — Она погладила жеребца. — Не выношу, когда с кем-то плохо обращаются.

 — Вы, очевидно, не поверите, но я тоже этого не люблю. В нашей команде как-то работал один каскадер. У него была потрясающая лошадь — добродушная, благородная… Но этому парню всегда было мало, он всегда хотел большего. Доводил ту лошадь до изнеможения и никогда ничего не давал взамен. Больно было смотреть, как он разбивает коню сердце, ломает волю! А потом он окончательно распоясался: начал пользоваться хлыстом и кулаками, вообще — всем, что попадало под руку… — Майкл умолк, откинул волосы с глаз и прищурился на ярком солнце. — Этот парень заработал себе дурную репутацию. Никто не хотел нанимать его, никто больше не хотел с ним иметь дело. Все говорили, что он ведет себя безобразно — тем более, та лошадь действительно была редким животным.

 — Почему же никто ничего не делал?!

 — Это не принято. Кроме того, тот ковбой был опытным каскадером. Ну, а я тогда был новичком и плевал на политику. Я уговорил его продать мне ту лошадь. И долго потом работал на ней.

 — Ты уговорил ковбоя продать лошадь? Ни за что не поверю.

 Майкл искоса взглянул на нее.

 — Ну более или менее уговорил…

 — Ты использовал хлыст или обошелся кулаками?

 — Я не люблю хлысты. А Макс — так звали его лошадь — просто вида их не выносит. — Майкл помолчал, потом хмуро посмотрел на нее. — Вышли погулять, миссис Темплтон?

 — Я могла бы использовать этот предлог. Но, полагаю, мы оба знаем, что я хотела поговорить с тобой.

 — Да, я, признаться, ждал вас или вашего мужа. Только вам придется разговаривать со мной во время работы: моим лошадкам надо размяться.

 — Хорошо. — Сьюзен прошла с ним к конюшне. — Лора сказала, что ты даешь девочкам уроки верховой езды.

 — Только самые основы. У меня есть несколько спокойных маленьких лошадей.

 — Я знаю: сегодня за завтраком мне представили полный отчет о мистере Фьюри и его лошадях. Должна сказать, ты произвел отличное впечатление на моих внучек. Давай, я помогу тебе. — Сьюзен взяла за уздечку одну из лошадей, которых он выводил из конюшни. — И, кажется, ты произвел впечатление на мою дочь…

 — Она тоже произвела на меня впечатление. Лора — прекрасная женщина.

 — Да. И она прошла через ад. Конечно, во многих отношениях это сделало ее сильнее… Но она ранима, Майкл! Гораздо более ранима, чем ты можешь себе представить.

 — Вы ждете от меня обещания, что я не обижу ее? — Он отступил, пропуская лошадей в загон. — Я не могу дать такое обещание.

 — Понятно… Насколько я помню, даже мальчишкой ты старался ничего не обещать.

 — Не обещаешь — не нарушаешь, — просто сказал он, направляясь обратно к конюшне.

 — У тебя было трудное детство, — начала Сьюзен и удивленно замолчала, так как Майкл очень резко повернулся к ней.

 — Я не верю в то, что наше прошлое виновато в настоящем! Могу представить ваше безоблачное детство. Но разве это оно сделало вас тем, что вы есть?

 Сьюзен медленно кивнула, соглашаясь.

 — Пожалуй, ты прав. Каждый человек на протяжении своей жизни формирует себя сам. Но у меня был хороший фундамент.

 — А у меня — шаткий? — Несмотря на всю решимость Майкла, горечь прорвалась в его голосе. — Можете не напоминать мне, откуда я явился, миссис Темплтон. Я знаю.

 Она остановила его, положив ладонь на его руку.

 — Я ни в чем не упрекаю тебя, Майкл. Я не слепая, и мне не хотелось бы считать себя ограниченной. Я вижу, как ты работаешь. И я знаю, почему тебе пришлось отказаться от детства раньше, чем другим.

 Майкл не ответил. Сьюзен улыбнулась и отпустила его.

 — Я всегда знала, что происходит в моем доме, Майкл, и я знала, что происходит в жизни друзей моих детей. Если твоя гордость оскорблена моим сочувствием к тому мальчишке, я больше не буду говорить об этом. Но у меня всегда болела душа за тебя.

 — И напрасно!

 — Я так не думаю, но, как ты сказал, что было, то прошло. Важно то, что есть сейчас. А поговорить я с тобой хотела… Впрочем, едва ли ты меня поймешь. Ты не был отцом, Майкл. Ты никогда не участвовал в этой гонке, не проигрывал в ней и не завоевывал медалей… Я прекрасно знаю, что Лора — взрослая женщина, она свободна выбирать и жить своей жизнью. Но я все равно не могу перестать тревожиться о ней, не могу просто ждать и надеяться, что она сделает правильный выбор!

 Майкл понимал, о чем его предупреждают, он ожидал этого.

 — И вас волнует, правильный ли выбор она сделала на этот раз?

 Сьюзен медленно кивнула.

 — Да. Поверь, я не ханжа, и не преуменьшаю значения секса. Но считаю его чем-то заведомо мимолетным. Он может и должен длиться долго, если повезет. Но одного секса мало!

 А вот этого Майкл не ожидал, и сразу ощетинился.

 — Если вы пришли попросить меня оставить ее в покое, вы зря тратите время. Я не отстану от нее!

 Сьюзен пристально посмотрела на него.

 — Я бы разочаровалась в тебе, если бы ты это сделал. Я прошу тебя только быть добрым с ней! — Она отвернулась к скачущим в загоне лошадям, потому что глаза предательски защипало. — Просто быть добрым…

 — Вы ждете от меня обещаний? Что ж, я могу дать одно. Я никогда не поступлю с ней так, как Риджуэй. Я не обману, не солгу, не возьму у нее ничего, что она сама не захотела бы дать мне. И не оставлю в ней чувства поражения!

 Сьюзен обернулась. Не столько услышанные слова, сколько скрытый в них гнев, заставили ее по-новому взглянуть на Майкла.

 — А ты, оказывается, понимаешь ее лучше, чем я думала…

 — Просто я понимаю, что такое поражение. — Он почему-то был уверен, что Сьюзен Темплтон не считает его неудачником, так что можно не изображать из себя победителя. — Если у вас все, я должен вернуться к работе.

 Сьюзен вспомнила, как он нетерпелив, как быстро вспыхивает его гнев, и поэтому сдержала свой, никак не отреагировав на его резкие слова. Вместо этого она улыбнулась и протянула ему руку.

 — Майкл, я рада снова видеть тебя в Темплтон-хаузе. Я ухожу, но сначала… Не покажешь ли мне коня, о котором рассказывал? Это не он смотрит на тебя так, словно готов умереть, если ты ему прикажешь?

 Майкл перевел дух и спросил себя, может ли мужчина — какой угодно мужчина — понять любую из женщин семейства Темплтон.

 — Да, это Макс. Он просто надеется на подаяние.

 — Так познакомь меня с ним.

 

 — Подумать только! Я ей сказала, что сплю с ним! — Лора развешивала разбросанную в гардеробной одежду и замерла с плечиками в руках. — Просто не могу поверить. Я говорила собственной матери, что занимаюсь любовью с Майклом!

 — Вполне вероятно, она и сама это поняла, — отозвалась Марго, расставляя раскиданные покупательницами туфли. — И, возможно, была не так уж шокирована, принимая во внимание тот факт, что у тебя двое детей.

 — Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — пробормотала Лора. — Это фантастика!

 — И как же она отреагировала на твои признания?

 — Достаточно мило. А бедный папочка все ходит вокруг да около, словно боится растревожить призраков: вдруг они начнут дикую оргию.

 — Ну, вряд ли ты могла притворяться, что ничего не происходит, когда миссис Ти поймала тебя с Майклом в бассейне. Представляю, как он тут же начал изображать спасение на водах! — Марго хихикнула, проверяя перед зеркалом, достаточно ли совершенна ее прическа. — Господи, я бы тоже хотела это увидеть.

 — Можешь не сомневаться, ситуация была поучительной — как для свидетелей, так и для участников. Я чувствовала себя как в тот день, когда Энни поймала нас на скалах с Бифом и Марком. Помнишь, мы убегали туда целоваться? Скалы! — вдруг воскликнула Лора, прежде чем Марго успела прокомментировать. — Боже мой, у меня память стала как решето! Подожди минутку.

 Лора бросилась из гардеробной, чуть не налетев на покупательницу и оставив позади Кейт с вытаращенными от изумления глазами. Вбежав в кабинет, она выдернула из ящика сумочку и достала из маленького отделения на молнии монету.

 — В чем дело? — воскликнула Кейт, проскальзывая в офис вслед за Лорой. — Марго опять забыла заказать коробки? Если так, то к понедельнику… Что там у тебя?

 — Ох, Кейт! — Лора прижала руку к сердцу. — Прошлой ночью… Я совсем забыла!

 — Ты нашла! — Охваченная волнением и победным ликованием, Кейт одним прыжком оказалась рядом с Лорой и выхватила монету из ее руки. — Ты нашла еще одну монету! Приданое Серафины… И ты забыла сказать нам?!

 — Сегодня утром в доме был просто зоопарк. Я ничего не успевала и разрывалась на части, пока папа не заявил, что отправится в отель вместо меня. А потом Кейла и Али стали ныть, чтобы им разрешили остаться дома с бабушкой, и… А впрочем, все это ерунда, — закончила она, махнув рукой. — Да, я просто забыла.

 За их спинами открылась дверь.

 — Не рассердитесь, если я напомню вам, что неплохо бы заняться делом? — спросила Марго. — У нас покупатели, которых… что там у вас?

 — Лора нашла монету. И, представь, забыла о ней.

 — Когда? — аккуратно прикрыв дверь, Марго взяла у Кейт монету. — Где?

 — Прошлой ночью. На скалах. Я сидела на том уступе, где всегда сижу. Я просто сидела, думала, а когда собралась возвращаться, увидела ее. То есть — нащупала, — поправила себя Лора. — Я опустила ладонь прямо на нее. Оказывается, я сидела совсем рядом с ней.

 — Со мной произошло то же самое, — прошептала Марго. — Было такое впечатление, будто она лежала там и ждала меня… А Кейт точно так же нашла свою. Теперь мне все ясно. Это знамение!

 — Ну вот, она опять за свое. — Кейт закатила глаза и оперлась бедром о стол, приготовившись слушать долго.

 — А как бы ты это назвала? — огрызнулась Марго. — Мы, как маньяки, ищем приданое Серафины с самого детства. И — ничего! Мы, можно сказать, вылизали эти скалы, исползали их на коленях — и хоть бы что-нибудь! — горячилась Марго, пылко жестикулируя. — Но когда одна из нас приходит туда в поворотный момент своей жизни, монета лежит там. И ждет! Одна монета для каждой из нас! Что означает…

 Марго умолкла, оторвала взгляд от сверкающей золотой монеты на своей ладони и уставилась на Лору.

 — Это означает, — медленно произнесла она, — что ты любишь Майкла Фьюри!

 — Глупости! Какое отношение одно имеет к другому?!

 Пытаясь выиграть время, Лора забрала монету и положила ее на книгу, лежавшую на столе.

 — В тот день, когда я пришла на скалы и нашла монету, я думала о Джоше и моей любви к нему. И Кейт… — Марго перевела взгляд на задумчиво нахмурившуюся подругу. — Она бродила там, думая о Байроне. Кейт, ведь ты уже любила его? Правда?

 — Кажется, я поняла это именно в тот момент… — Кейт рассеянно заморгала. — Послушайте, если так будет продолжаться, я поверю в сверхъестественные силы.

 — И прекрасно. Раскрой глаза, забудь хоть на минуту о своей бухгалтерской логике! — Марго нетерпеливо повернулась к Лоре и взяла ее за плечи. — Ты любишь Майкла?

 — Это не…

 — Лора, я задала прямой вопрос и сразу пойму, если ты солжешь.

 — Хорошо. Люблю. Но это не имеет…

 — Имеет. Любовь имеет значение, — тихо сказала Марго. — И мы трое тоже. Может, в этом все дело?

 Она сунула руку в карман, где обычно носила свою монету, вытащила ее и положила рядом с монетой Лоры. Кейт молча поднялась и достала из сумочки свою.

 — Да, это важно, — согласилась она, глядя на три лежащие рядышком монеты. — Мы все еще вместе. И каждая из нас нашла свою любовь. Лора, ты рассказала Мику?

 — Нет. И не знаю, скажу ли ему. Я вообще не знаю, что с этим делать! Я не умею планировать, как ты, Кейт, или следовать инстинкту, как ты, Марго. Мне придется поступать по-своему. И, очевидно, это означает, что я, как всегда, буду мечтать и ждать развития событий… А мои чувства — это другое дело, мое дело.

 Лора улыбнулась и провела пальцем по всем трем монетам.

 — Знамение… Голос Серафины… Что ж, может, и так. А что, если она предупреждает меня не отдавать на этот раз все мечты в руки одного мужчины?

 — А может, она говорит, что ты найдешь мечту, если будешь знать, где искать? — Марго обвила рукой плечи Лоры. — В любом случае, ты не должна прекращать поиски.

 — А я и не собираюсь. — Лора похлопала Марго по руке и потянулась к своей монете. — И я думаю, что это надо отметить. Почему бы нам сегодня вечером не откупорить бутылку шампанского?

 — Уговорила, — сказала Кейт, убирая в карман свою монету. — Все равно я хотела прийти к вам: у де Виттов покерный вечер.

 — Точно! — усмехнулась Лора. — Как же я забыла? Папа уже с утра потирает руки. — А ты придешь, Марго?

 — Обязательно. — Марго сжала в кулаке свою монету и мысленно взмолилась, чтобы Лора не отказывалась от мечты… не спешила убирать ее далеко вместе со своей находкой. — Может, нам удастся слегка напоить маму и миссис Ти и самим поиграть в покер.

 — Согласна. И почему бы нам… — Кейт умолкла, поскольку раздался резкий стук и раздраженная покупательница просунула голову в дверь.

 — Извините, но кто-нибудь здесь работает?

 — О, простите, — примирительно улыбнулась Лора. — У нас тут возникла небольшая проблема… Чем я могу помочь вам?

 

 Майкла никогда раньше не возили на покер в лимузине, и он пока не разобрался в своих ощущениях. Не то чтобы он никогда не ездил в лимузинах. В конце концов, он пять лет работал в Голливуде! Но на покер? Это казалось ему — как бы точнее выразиться — претенциозным.

 Томас свободно раскинулся на бархатных сиденьях, явно чувствуя себя как дома, и похлопывал пальцами по колену в такт льющейся из стереодинамиков арии, В чем Майкл не сомневался, так это в том, что большие лимузины, опера и покер абсолютно не сочетаются между собой. По крайней мере — в его представлении. И он начал тревожиться, что очередная авантюра, в которую он вляпался по милости Байрона, на этот раз кончится дурно.

 — Я предчувствую удачу! — весело объявил Томас. — Надеюсь, мальчики, вы захватили много денег.

 «Ха-ха! — подумал Майкл. — Вряд ли мое представление о „больших“ деньгах совпадает с представлением Томаса Темплтона, хозяина отелей „Темплтон“. Мы с ним просто находимся в разных весовых категориях. Иисусе, я вполне могу потерять последнюю рубашку вместе с остатком самомнения — за один этот веселенький вечерок!»

 — Майкл, моя жена влюбилась в того теннесийца из твоей конюшни. — Закинув ногу на ногу, Томас решил прощупать, на сколько удастся раскрутить Майкла Фьюри. — Может, я выиграю его у тебя сегодня.

 — Я не играю на своих лошадей, равно как и на своих друзей, — непринужденно отозвался Майкл. — Он мельком взглянул на элегантный золотой «Ролекс» Томаса. — Отличные часы, мистер Темплтон. Мне как раз не помешали бы новые часы.

 Томас разразился смехом и хлопнул Майкла по колену.

 — Не запретишь мальчику мечтать! Я когда-нибудь рассказывал тебе, как однажды играл в стад-покер тридцать шесть часов? Это было в Чикаго в пятьдесят пятом. Мы тогда…

 — О, только не эта история! — простонал Джош. — Умоляю тебя.

 — Заткнись, Темплтон. — Майкл вытянул ноги, чувствуя себя почти в своей тарелке. — Кое-кто ее еще не слышал.

 Томас довольно улыбнулся Майклу.

 — Тогда я расскажу — и можешь начинать бояться.

 В конце концов поездка оказалась не такой уж скучной. И Майкл оживился еще больше, когда лимузин подкатил к высокому дому на Семнадцатой Миле и водитель в форме выгрузил из багажника два ящика пива «Блу Мус» темплтонского производства.

 — Чертовски хорошее пиво! — заявил Майкл, сунув руки в карманы и внимательно оглядывая веранды и башенки обиталища де Виттов. — И чертовски хороший дом.

 — И до пляжа рукой подать, — добавил Джош. — Представь, Кейт рекомендовала эти владения Байрону еще до того, как они начали встречаться.

 — Отличная гавань. И чем-то похожа на Кейт, — решил Майкл. — Элегантно, стильно, необычно… О, Боже мой, вот те на! «Мустанг» шестьдесят пятого года! Да еще вишневый. — Он ласково провел рукой по крылу автомобиля. — Какой красавец! А это «Корветт» первого выпуска? Подумать только! М-м-м, солнышко, позволь-ка поднять твой капотик.

 — Мы будем играть в покер или ты собираешься всю ночь заниматься любовью с неодушевленными предметами?

 Майкл с возмущением взглянул на Джоша.

 — «Неодушевленные», черт побери?! Да в этих красотках больше индивидуальности и сексапильности, чем в половине женщин, с которыми ты встречался!

 — Сразу видно, что ты не знаешь женщин, с которыми я встречался.

 — Положим, я сам погуливал с некоторыми из них… — Майкл спокойно направился к парадной двери, но по дороге еще раз оглянулся на машины. — Кстати, включая твою жену.

 Улыбка застыла на губах Джоша.

 — Что ты врешь? Ты никогда не гулял с Марго!

 — Неужели? — довольный собой, Майкл поднялся по первому короткому пролету лестницы. — Кажется, я припоминаю пару интересных вечеров во Франции.

 — Ты просто пытаешься взвинтить меня! «И у меня отлично получилось», — подумал Майкл, а вслух кротко сказал:

 — Спроси у нее.

 «И спрошу, черт побери!» — решил Джош, пытаясь отогнать непрошеные видения. На правах старого друга он открыл дверь, и два здоровых желтых пса, вылетев из дома, бросились на гостей.

 — Нип, Так, сидеть! — крикнул Байрон, выходя на веранду, и собаки послушно уселись зад к заду. — Отнесите пиво на кухню. Спасибо, — сказал он шоферу и повернулся к Джошу. — Думаете, привезли достаточно?

 — Если кончится, пошлем за новым. А еды хватит?

 — Я кое-что состряпал.

 Не в состоянии сопротивляться обаянию двух морд с вывалившимися из пастей языками и двум парам обожающих глаз, Майкл присел на корточки познакомиться с собаками.

 — Ты готовишь?

 — А как, ты думаешь, он убедил меня выйти за него замуж? — с легкой улыбкой спросила появившаяся в дверях Кейт.

 — Ты еще здесь? — Джош подошел к ней и дернул за волосы. — Иди играй с себе подобными!

 Она оттолкнула его локтем.

 — Я как раз уезжаю. Но не раньше, чем заявлю, что идея чисто мужского покера — совершенно неандертальская! И я оскорблена — тем более, что все это происходит в моем доме.

 Будучи мудрым мужчиной, Байрон ограничился тем, что закатил глаза за ее спиной. Но Майклу с ней было не жить, поэтому он выпрямился и нагло ухмыльнулся.

 — Да-да, расскажи это Глории Стейнем (американской феминистке) и проваливай!

 — У меня нет ни малейшего желания оставаться и слушать, как банда идиотов сыто рыгает и выбалтывает кучу лжи о женщинах, с которыми они якобы спали.

 Кейт задрала нос и схватила со стула сумочку.

 — А я как раз собирался рассказать Байрону о той ночи, когда подобрал тебя в Рыбачьей Гавани и мы…

 — Заткнись, Мик! — Ее брови сошлись на переносице, щеки вспыхнули. — Я ухожу.

 — Минуточку! — Муж попытался схватить ее, но промахнулся. — О какой еще ночи?

 — Ах, Байрон, это ерунда, и уже тогда не имело никакого значения. — Кейт испепелила Майкла взглядом. — Никакого.

 — Солнышко! — воскликнул Майкл. — Ты оскорбляешь мои лучшие чувства.

 — Все мужчины — свиньи! — огрызнулась Кейт, захлопывая за собой дверь.

 — Ну, вот мы и избавились от нее, — подвел итог Майкл. — Где карты?

 — Что-то ты много на себя берешь, парень! И Марго, и Кейт? — прищурился Джош.

 — Но ты же не можешь обвинить меня в дурном вкусе, не так ли? — Майкл сунул руки в карманы. — Будем мы сегодня играть или нет?

 

 — Мужчины имеют право на свои маленькие развлечения. — Сьюзен, сидевшая на подлокотнике кушетки, потянулась. — Как и мы — на свои.

 — Лично я не против. — Уютно свернувшись на диванных подушках, Марго жевала попкорн. — А вот Кейт воспринимает мальчишники очень болезненно.

 — Кстати, где Кейт? — слонявшаяся по гостиной Лора подошла к окну и выглянула в темноту. — Она уже должна была приехать.

 — О, наверняка задержалась, чтобы позвенеть цепями. — Марго пожала плечами и потянулась к бутылке шампанского. — Сейчас приедет. Видит Бог, хороший девичник гораздо приятнее покера, пива и сигарного дыма, но она же не может не высказать свое мнение! Мама, налить тебе?

 Энн отвлеклась от изучения видеокассет, выбранных для просмотра.

 — Ну… может быть, чуть-чуть. Марго окинула взглядом стол: шампанское, попкорн, салат из сырых овощей, свежие фрукты, три сорта соусов, включая белый шоколад, — что еще нужно для полного счастья? На журнальном столике — стопка видеофильмов. Малыш спит в детской, все ее любимые женщины здесь, рядом с ней. Предстоит прекрасный вечер без мужчин!

 — Мама, давай, я покрашу тебе ногти.

 — Ты же знаешь, я этого не люблю. Марго улыбнулась матери.

 — И напрасно. У меня есть отличный цвет для тебя — «Страстный любовник»!

 Энн фыркнула, чуть не поперхнувшись шампанским.

 — Ну вот еще! И вообще, можно подумать, я когда-нибудь красила ногти.

 — А между тем, мужчины это обожают, — решив поддразнить мать, Марго заговорщически наклонилась к ней. — Впрочем, ты и так хороша. Боб, мясник, давно положил на тебя глаз.

 — Ничего подобного! — Энн вспыхнула и принялась перебирать кассеты. — Чепуха. У нас просто хорошие отношения — как у всякой постоянной покупательницы с хозяином магазина. Ничего больше.

 — То-то он припрятывает самые постные кусочки для «мисс Энни»! — Марго похлопала мать по руке и рассмеялась. — По-моему, ты должна дать ему шанс. О, Лора, перестань волноваться о Кейт. Она приедет.

 — Я не волнуюсь. Я просто смотрю…

 «И думаю о Майкле», — призналась она себе.

 Интересно, что он сейчас делает? С того памятного купанья в бассейне они почему-то ни разу не встречались… Лора заставила себя отойти от окна и налила бокал шампанского.

 — С чего мы начнем? Я голосую за «Иметь и не иметь»[11] с Хэмфри Богартом!

 — «Ты ведь умеешь свистеть, не правда ли, Стив?» — со вздохом процитировала Сьюзен, окуная спелую вишню в белый шоколад. — Ни у кого в мире не было и нет такого призывного взгляда!

 — А Бэтт Дэвис умела лучше всех в мире поставить мужчину на место, — подхватила Марго. — «Я бы с удовольствием поцеловала тебя, но только что вымыла голову».

 — А помните, как Богарт прощался с Бергман в «Париж навсегда останется с нами»? — подключилась Лора. — Не видела ничего более душераздирающего!

 Когда десять минут спустя появилась Кейт, компания горячо обсуждала, кого включить в десятку самых сексапильных и опасных для женских сердец мужчин в истории кинематографа.

 — Ньюмен! — настаивала Марго. — У него потрясающие глаза — одновременно невозмутимые и страстные. Когда смотришь «Долгое жаркое лето», «Хад» или…

 — Я предпочитаю Гранта, — заявила Сьюзен. — Он опасен потому, что никогда не знаешь, чего от него ждать. Его обаяние моментально разрушает оборону женщины, одна улыбка, и он — властелин.

 — А мне больше нравится Богарт, — не согласилась Лора. — Герой на все времена и в любой ситуации — яростный и неукротимый.

 — Ушам своим не верю! — с отвращением воскликнула Кейт, плюхнувшись на диван. — Вы обсуждаете мужчин! Я вот только что рассталась с четырьмя неотесанными мужланами, и они… Это белый шоколад? — Она снова вскочила, окунула палец в шоколад и стала его облизывать. — И они были так самодовольны, надменны и так полны сарказма, что просто не было сил их слушать. А Мик хуже всех. До сих пор не могу поверить, что он упомянул тот вечер, когда я натолкнулась на него в гавани, и мы…

 — «Мы»? — Лора немедленно навострила уши. — Что «мы»?

 — Ничего! — Кейт решила поскорее набить рот и начала усиленно претворять свое решение в жизнь. — Ничего особенного. Он тогда был в отпуске и выглядел… э… интересно. Мы поехали покататься — вот и все.

 — Вы поехали покататься? — вкрадчиво произнесла Лора. — С Майклом? И это действительно все?

 — Ну да, в основном… «Влипла», — подумала Кейт, заметив, что на ней сфокусировались взгляды всех присутствующих. — Ну, может быть, я немного… поэкспериментировала. Кто тут заведует видаком?

 Не успела Кейт вскочить, чтобы самой взяться за видеомагнитофон, Лора схватила ее за руку.

 — А ну-ка поясни, что значит «поэкспериментировала»!

 — Лора, это было сто лет назад. Я просто позволила ему поцеловать меня… пару раз. Вот и все. Абсолютно все! У нас есть «Воспитывая Бэби»? Я бы с удовольствием посмеялась.

 — Ты целовалась с Майклом в машине?!

 — Ну, это слишком сильно сказано… Марго! — бросилась она за помощью к подруге.

 — Согласна. Пара поцелуев не считается. Я сама с ним целовалась, так что точно знаю.

 — Ты?! — задохнулась Лора, хватаясь за бутылку шампанского. — Ты…

 — Да, и не вижу в этом ничего страшного. Кстати, я бы поставила ему высший балл за технику и стиль. А поскольку это случилось довольно давно, могу предположить, что он за это время усовершенствовался. — Марго засмеялась, заметив, как вытянулись лица присутствующих. — Ну вот, теперь миссис Ти пытается решить, стоит ли ей сделать какое-нибудь заявление или хотя бы комментарий, а мамочка пускает пар при мысли, что этот сомнительный Майкл Фьюри наложил свои губы на всех трех ее девочек.

 — Я от тебя ничего другого и не ожидала, — заявила Энн, презрительно хмыкнув.

 — И я не хотела тебя разочаровывать. Надеюсь, в данном случае никто не будет спорить: Майкл Фьюри один из самых опасных мужчин, и с этим не поспоришь.