• Следствие ведет Ева Даллас, #26

Глава 2.

 

 — Это она. Это наверняка она.

 — Ты хочешь сказать, что это и есть пропавшая жена дедушки нашей жертвы? — Спросила Ева, пока они ехали под моросящим дождем, постепенно превращающимся в снег, от места преступления к дому жертвы.

 — Или любовницей. Я не так уж уверена, что они на самом деле были женаты. Надо это проверить, — добавила Пибоди, делая запись в своей мемо-книжке. — А теперь о том, что там произошло: Хопкинс — старший убил Бобби, а потом замуровал её тело в стене апартаментов, в которых он жил над клубом.

 — А копы в то время не заметили совершенно новую кирпичную стену?

 — Может они и не особо искали. У Хопкинса было много денег и незаконных препаратов. А еще много связей и, возможно, некоторые его знакомые в верхах не хотели, чтобы кое-какая информация просочилась в массы.

 — Он подкупил расследование. — Когда бы это не происходило — 85 лет назад или сейчас — Еву всегда коробило от продажных копов. — Но… вполне возможно, — пришлось признать ей, — когда дело касается пропавшей подружки или жены, то возможно, что о ней не заявили, пока он все хорошенько не подчистил. Затем ты получаешь свою оплату или в дело идет классический шантаж в отношении следователей, и Хопкинс выходит из дела чистеньким.

 — Он, похоже, сошел с ума. Боже, Даллас, он же просто заперся в этом месте на 10 лет с этим трупом за стеной.

 — Возможно. Но пусть сначала определят возраст костей и идентифицируют личность. Криминалисты просто расплачутся от радости над этими костями. А пока они будут развлекаться, у нас есть нераскрытое дело из этого века.

 — Но тебе ведь любопытно, правда? Тебе должно быть интересно, правда ли мы нашли Бобби Брэй. А эти клипсы. Это ведь странно, не так ли?

 — Ничего странного в том, что убийца подбросил их. Хотел, чтобы мы нашли тело, это же очевидно. Собрав все воедино, становится ясно, что скелет и наша жертва связаны друг с другом, по крайней мере, в уме убийцы. Что у нас есть на Хопкинса?

 — На момент смерти жертве было 62. Три женитьбы, три развода. Единственный ребенок — сын от второго брака. — Пибоди заглянула в свой блокнот. — Хопкинс жил то в Нью-Йорке, то в Лос-Анджелесе, есть парочка мест в Европе. Работал в индустрии развлечений, но ничего существенного. Похоже, что у него нет чутья его деда. Его родители разбились на собственном самолете 25 лет назад. Никаких братьев или сестер.

 Пибоди быстро просмотрела данные.

 — Похоже, род Хопкинсов не отличался долголетием и плодовитостью. Это — результат проклятия.

 — Это результат контроля за рождаемостью и паршивая удача, — поправила ее Ева. — У нас есть другие, более значимые, данные?

 — Тебя может кое-что заинтересовать, — продолжала Пибоди. — Хопкинс номер два был женат 4 раза. Четыре. Один сын еще жив. Еще у него была дочь от первого брака, которая утонула в юности, и еще один сын, который повесился, когда ему было 23. Этой семье постоянно не везло, и, по-моему, это все из-за проклятия.

 — Не думаю, что это существенные данные. Мне нужна информация о нашей жертве.

 — Хорошо, хорошо. Рэд Хопкинс растратил большую часть денег, собранных его отцом, так же, как и наследство его матери, которая была голубых кровей. У него есть парочка темных пятен в биографии: нелегальные препараты, вымогательство, теневой бизнес. Арестов не было. А еще у него нет лицензии на огнестрельное оружие.

 — Где его бывшие жены?

 — Номер один живет в Лос-Анджелесе. Актриса, снимается во второсортных фильмах. Ну, на самом деле фильмы еще хуже, чем второсортные. Номер три — в Европе, вышла замуж за какого-то мелкого аристократа из Англии. А вот номер два — в Нью-Йорке. Фэнни Джил — инструктор танцев. У нее есть сын — Клиф Джил Хопкинс, впрочем, он официально отказался от фамилии Хопкинс в возрасте двадцати одного года. У них своя танцевальная школа.

 — Нью-Йорк это место, куда легко попасть и откуда легко уехать. Мы проверим их всех. Деловые партнеры?

 — Сейчас никого нет. Раньше их было много — приходили и уходили. Но он был единственным владельцем фирмы «№ 12 Продакшенз», которая расположена по тому же адресу, что и его резиденция. Он приобрел здание, в котором его убили, несколько месяцев назад на аукционе.

 — Не так уж и много там сделано за эти полгода.

 — Я связалась с конструкторской компанией, чье название стоит на строительном разрешении. Владелец сказал мне, что они прекратили работы через три недели после начала. Говорят, что у Хопкинса кончились деньги, и он начал искать спонсора. Но еще владелец сказал, что тот позвонил ему за несколько дней до смерти и попросил снова начать работу.

 — Может, он нашел деньги или у него намечалась какая-то сделка.

 Еве посчастливилось найти свободное место для парковки на улице в половине квартала от дома Хопкинса.

 — Хорошо устроился, — отметила Ева. — Изящные старинные часы, сделанные на заказ бумажник, дорогая обувь. Не похоже, что у него были финансовые проблемы.

 Она показала значок швейцару.

 — Хопкинс, — сказала Ева, — Рэдклифф С.

 — Я свяжусь с ним и передам, что вы хотите с ним поговорить.

 — Не утруждайте себя. Он в морге. Когда вы видели его в последний раз?

 — Он умер? — Швейцар, невысокий, крепко сбитый мужчина смешанной расы, которому было около сорока, с отвисшей челюстью уставился на Еву. — Мистер Хопкинс умер? Несчастный случай?

 — Да, он умер. Нет, это был не несчастный случай. Когда вы видели его в последний раз?

 — Вчера. Он уходил днем, примерно в половину первого, вернулся около двух. Я сменился в четыре. Мой сменщик уходит в полночь. С полуночи до восьми утра здесь не бывает швейцаров.

 — К нему кто-нибудь приходил?

 — При мне никого не было. Здание охраняется. В лифтах используется ключ с кодом доступа. Апартаменты мистера Хопкинса на шестом этаже. — Швейцар покачал головой, потер шею рукой, одетой в перчатку. — Он мертв. Просто не могу в это поверить.

 — Он жил один?

 — Да.

 — Часто развлекался?

 — Время от времени.

 — Ночные развлечения? Давай, Клив, — подтолкнула его Ева, посмотрев на медный именной жетон. — Парень-то уже мертв.

 — Время от времени, — снова повторил он. — Ему, эээ, нравилось разнообразие, поэтому не могу сказать, что у него была постоянная партнерша. Кроме того, ему нравились молоденькие женщины.

 — Насколько молоденькие?

 — По моей оценке, в основном, немного за двадцать. Я не видел, чтобы к нему кто-то приходил последние пару недель. Он часто приходил и уходил. Я полагаю, это были разные встречи по поводу клуба, который он собирается открыть. Вернее, собирался открыть.

 — Хорошо, спасибо. Мы поднимемся в его квартиру.

 — Я открою вам лифт. — Клив распахнул им дверь, затем прошел к первому из двух лифтов. Он просунул в отверстие ключ с кодом, и открыл замок. — Мне очень жаль слышать такое о мистере Хопкинсе, — произнес он, когда двери лифта открылись. — Он никогда не доставлял мне хлопот.

 — Неплохая эпитафия, — произнесла Ева, когда лифт поднимал их на шестой этаж.

 Квартира была одноуровневая, но просторная. Наверное потому, что в ней почти не было мебели. В гостиной стоял диван, на стене напротив висел телевизор. А еще там было огромное количество новейшей электроники и коробок от развлекательных дисков. В целом гостиная представляла собой открытое пространство, отделенное от спальни стеной из цветного стекла.

 — На стенах висели картины, — отметила Ева. — Можно разглядеть квадраты и прямоугольники темного цвета в тех местах, где они были. Наверное, он продал их, чтобы получить деньги на своей проект.

 Вторая спальня была оборудована под офис, и, глядя на его состояние, Ева не могла сказать, что Хопкинс был аккуратным или организованным человеком. Стол был завален небрежно написанными записками, набросками, мемо-кубиками, кофейными чашками и тарелками.

 Память устройства связи на его столе была заполнена только льстивыми переговорами покойного, расхваливающего свой проект для потенциальных спонсоров и назначающего встречи на которых, как предполагала Ева, он делал тоже самое.

 — Пусть электронный отдел проверит все данные и переговоры. — Отдел электронного сыска (ОЭС) сможет быстрее и лучше нее разобраться со всеми переговорами и обменами данными. — Не похоже, что он много развлекался в последнее время, что совпадает с заявлением швейцара. Никаких личных сообщений на его домашнем средстве связи. Все только о деньгах.

 Ева прошлась по квартире. Хопкинс не жил здесь, а скорее выживал. Продавал имущество, пытался собрать деньги.

 — Мотив убийства вряд ли связан с деньгами. У него их почти не было. Скорее всего, мотив связан с чувствами. Это что-то личное. Кому-то нужно было убить его именно там, где спрятаны пожелтевшие кости предыдущей жертвы. А это значит, что убийство совершено умышленно. Здание было продано с аукциона полгода назад. Это был негласный или открытый аукцион?

 — Я могу проверить, — начала Пибоди.

 — У меня есть идея получше.

 Еве казалось, что парень, за которого она вышла замуж, всегда был на каком-нибудь совещании, собирался туда или только его закончил. И, похоже, они ему нравились. Всякое бывает.

 И ей пришлось признать, что когда его лицо появилось на экране, она слегка замедлила шаг, подумав: он мой.

 — Парочка вопросов, — начала Ева. — Легендарный дом номер двенадцать. Нужны детали аукциона.

 Его темные брови вскинулись над синими глазами.

 — Куплен ради песни, которая, скорее всего, окажется панихидой. Или это уже случилось? — спросил Рорк.

 — А ты соображаешь. Да, нынешний владелец в морге. Он купил его подешевке?

 — Прошлые владельцы выставили его на продажу несколько лет назад, а потом выставили на открытый аукцион через несколько месяцев после последнего пожара.

 — Пожара?

 — Было несколько пожаров. Без видимых причин, — добавил он голосом, в котором слышался ирландский акцент. — Хопкинс, не так ли? Наследник дурной славы? Как его убили?

 — Девятимиллиметровый Смит-Вессон.

 На его необыкновенном лице мелькнуло удивление.

 — Ну что ж, это кажется интересным. Я так полагаю, это оружие снова вернулось к тебе.

 — Да, оно у меня. Все детали позже. Ты ведь знал об аукционе, да?

 — Да. Его широко рекламировали последние несколько недель. Здания с такой историей вызывают мгновенный интерес публики.

 — Да, это я поняла. Если это такая выгодная покупка, то почему ты не прикупил его в дополнение к своей мегамонополии?

 — Оно населено привидениями. И проклято.

 — Ага. — Она фыркнула было от смеха, но Рорк серьезно смотрел на нее с экрана. — Хорошо, спасибо. Увидимся позже.

 — Конечно.

 — Ты не можешь просто слушать его? — Пибоди тяжело вздохнула. — Я имею в виду, неужели ты не можешь просто закрыть глаза и слушать?

 — Перестань ворчать, Пибоди. Убийца Хопкинса должен был знать, что здание было выставлено на продажу. Может он тоже хотел купить его, а может и нет. Но он бездействовал при прошлых владельцах, поскольку ждал Хопкинса. Все-таки, это личное. Заманивает его, убивает, оставляет оружие и клипсы рядом со скелетом за кирпичной кладкой. Таким образом делает некое заявление.

 Пибоди тяжело выдохнула.

 — Это место не лучший способ делать заявление, не важно, личное оно или какое-то там еще.

 — Надо проверить. Пойдем-ка потанцуем.

 

 Школа танцев Джил располагалась на третьем этаже невысокого здания, построенного после Городских войн в Вест-сайде. Владельцы могли похвастаться большой комнатой с зеркальной стеной, трикотажным полотном, нагромождением стульев и декоративным экраном, который отделял небольшой стол от общего зала.

 Здесь пахло потом, запах которого пытались перебить ароматом цветочного освежителя.

 Фэнни Джил была худой как угорь, с грубым недоверчивым лицом и копной блестящих белокурых волос, перевязанной красной лентой. Ей осунувшееся лицо стало еще суровее, когда она уселась прямо на стол и сказала:

 — Итак, кто-то прикончил ублюдка. Когда похороны? У меня есть красное платье, которое я берегла для особых случаев.

 — Любви не осталось, мисс Джил?

 — Да, вся закончилась, дорогая. Видите моего мальчика? — Она мотнула подбородком в сторону экрана. С другой стороны экрана, мужчина в облегающем костюме без рукавов считал время и шаги для группы неопрятных балерин. — Он — единственное, что я когда-либо получила от Паршивого Рэда. Мне было двадцать два, неопытная и свежая, как верхушка айсберга.

 Она даже не вздохнула, а фыркнула, словно показывая, что те дни уже давно в прошлом.

 — Да, я была от него без ума. Он умел вешать лапшу на уши, этот ублюдок умел очаровывать. Я вышла замуж, забеременела. У меня было немного денег, наверное, тысяч двадцать. Он забрал их, инвестировал. — Ей губы сжались в одну тонкую красную ниточку. — Потратил их все до последнего доллара. Собирался провернуть какое-нибудь дельце, сорвать большой куш. Черта с два! И к тому же, он изменял мне. Но я терпела почти десять лет, так хотела, чтобы у моего сына был отец. А в конце концов решила, что лучше, если отца совсем не будет, чем он будет, но такой паршивый. Развелась с ним, наняла дерьмового жулика-адвоката, простите мне мой французский.

 — Все нормально. Копы постоянно слышат слова вроде адвоката.

 Фэнни рассмеялась и немного расслабилась.

 — Нам почти нечего было делить, но свою долю я все-таки получила. Этого хватило, чтобы основать эту школу. И знаете что, этот сукин сын пытался занять у меня денег! Конечно, он назвал это деловым вложением. Всего пару месяцев назад. Такие как он никогда не меняются.

 — Это деловое вложение касалось дома № 12?

 — Да, это оно. Как будто мне есть дело до этого места или до Рэда.

 — Можете сказать нам, где вы были прошлой ночью, мисс Джил? Скажем, между полуночью и тремя часами ночи?

 — В кровати, спала. У меня первое занятие начинается в семь утра. — Она фыркнула, удивленная, но не оскорбленная тем, что её подозревают в убийстве. — Эй, если бы я хотела убить Рэда, то сделала бы это двадцать лет назад. Вы ведь захотите задать пару вопросов моему мальчику тоже, не так ли?

 — Так положено.

 Фэнни кивнула.

 — Я сплю одна, но он нет.

 

 — Он мертв? Убит? — Клиф опустил полотенце, которым вытирал мокрое лицо. — Как? Когда?

 — Рано утром. По крайней мере, таковы предварительные данные. Не могли бы вы рассказать, где вы были в период с полуночи до трех ночи?

 — Мы пришли домой примерно в час. Мы сидели с друзьями. Ммм, дайте мне пару секунд. — Он взял бутылку воды, открыл ее и сделал глоток. Он был хорошо сложенным тридцатилетним мужчиной с мелированными кудрявыми волосами длиной почти до середины спины. — Ларс Гэвин, мы живем вместе. Мы с друзьями были в “Ахиллесе”. Это клуб в верхней части города. Мы легли спать сразу же, как пришли домой, а утром я встал в 7 или половину восьмого. Извините, я хотел бы присесть.

 — Нам понадобятся имена и контактная информация людей, с которыми вы были, а также номер, по которому мы сможем связаться с вашим партнером.

 — Да, конечно. Хорошо. Как это произошло? — Он изумленно посмотрел на Еву. — Его ограбили?

 — Нет. В данный момент я не могу разглашать детали. Когда вы общались с вашим отцом в последний раз?

 — Пару месяцев назад. Он зашел в надежде занять у матери деньги. Словно это могло сработать. — Клиф попытался улыбнуться, но его губы дрожали. — Потом он попробовал договориться со мной. Я дал ему пять сотен.

 Он обернулся на Фэнни, которая работала с другой группой, выполняющей упражнения у полотна. — Мать шкуру с меня спустит, если узнает, что я дал ему деньги.

 — Это уже не первый раз, когда вы давали ему деньги? — сделала вывод Ева.

 — Нет. Я даю ему пару сотен время от времени. Так он не пристает к матери и все идет своим чередом. В школе, я имею в виду. И Ларс, он все понимает.

 — Но в тот раз он сначала пошел к вашей матери?

 — Нет. Моя мать с ним на ножах. У них это уже давно. А мой отец, он не ругается с ней. Он… он упрашивает. Вообще, она сказала ему, что он может прийти только, когда ад замерзнет. Поэтому он тайком договорился со мной на эти пять сотен. Он сказал, что будет на связи, если у него все выгорит, но это всего лишь уловка. Но это не имеет значения. Это ведь всего лишь пять сотен. Не могу сказать, что я чувствую. Я даже не знаю, что я должен чувствовать.

 — Я не могу сказать вам, что вы должны чувствовать, мистер Джил. Почему вы отказались от фамилии вашего отца?

 — Это место называется школой танцев Джил. Моя мать тоже Джил. — Он немного смущенно поднял плечи. — Ну и репутация. Я про фамилию Хопкинс. Она не приносит удачи.