• Следствие ведет Ева Даллас, #2

Глава 20

 Что и говорить, обычно последние часы расследования Ева проводила не в столь шикарной обстановке. Здесь было поуютнее, чем в ее кабинетике в Центральном участке, да и еда получше, чем у них в столовке…

 Прием Рорк устроил на верхнем этаже, в зеркальном зале под куполом, где сверкал паркет и в нем отражались хрустальные светильники. Вдоль стен стояли столы, уставленные самыми изысканными закусками. Крохотные разноцветные яйца карликовых голубей, розовые креветки из Японского моря, сырные шарики, тающие во рту, тарталетки с гусиным паштетом, черная икра на льду, лазы с роскошными фруктами…

 Рорк предпочитал живую музыку, поэтому на одной из террас расположился оркестр, тихо игравший какие-то популярные мелодии. Позже, когда начнутся танцы, музыка станет громче и веселее.

 По залу скользили одетые в черные пары официанты, разносившие на серебряных подносах бокалы с шампанским.

 — Высший класс! — заметила Мевис, отправляя в рот крохотный черный гриб. Ради такого торжественного случая она оделась скромно — то есть прикрыла большую часть тела — и волосы выкрасила в консервативный рыжий цвет. В тон им были подобраны линзы для глаз. — Даже не верится, что Рорк меня пригласил.

 — Ты же моя подруга!

 — Слушай, а попозже, когда все немного расслабятся, могу я спеть под оркестр?

 Ева оглядела толпу гостей, разодетых в пух и прах, и улыбнулась.

 — Думаю, это будет то, что надо!

 — Блеск! — Мевис пожала Еве руку. — Пойду познакомлюсь с музыкантами.

 — Лейтенант!

 Ева обернулась и увидела начальника полиции Тиббла.

 — Да, сэр.

 — Какой у вас сегодня… нерабочий вид.

 Она вытянулась и машинально опустила руки по швам. Тиббл рассмеялся.

 — Я всего лишь хотел сделать вам комплимент. Рорк устроил нечто грандиозное!

 — Да, сэр. Тем более что повод весьма благородный.

 Впрочем, что за повод, она напрочь забыла.

 — Совершенно с вами согласен. Моя жена принимает в этом самое горячее участие. — Он взял с подноса бокал шампанского и покрутил головой, пытаясь ослабить тугой воротник. — Жаль только, что приходится надевать на себя эту сбрую. Никак к ней не привыкну.

 — Вам все-таки легче — на каблуках не надо ходить, — улыбнулась она в ответ.

 — Красота требует жертв!

 — Я лично предпочитаю комфорт.

 — Что ж, — он взял Еву под руку. — Мы отдали должное светской беседе, а теперь я хочу сказать, что восхищен тем, как вы провели расследование.

 — Положим, с Анжелини я прокололась.

 — Вы действовали, руководствуясь логикой, — пожал плечами Тиббл, — а потом смогли вовремя перестроиться. Это удается не всем.

 — Мне просто повезло. Наркоманка оказалась настоящей находкой.

 — Везение — это полдела. Есть еще упорство и умение подмечать детали. Вы загнали его в угол, Даллас.

 — Но он еще на свободе.

 — Далеко ему не уйти. И подведет Морса его же собственное честолюбие: больно у парня морда известная.

 Именно на это Ева и рассчитывала.

 — Сэр, должна сказать, что сержант Пибоди отлично справилась со своей работой. У нее острый глаз и прекрасная интуиция.

 — Да, я помню: вы отметили это в своем отчете. — Тиббл взглянул на часы, и Ева поняла, что он нервничает не меньше ее. — Я обещал Фини бутылку ирландского виски, если он успеет к полуночи.

 — Я думаю, это для него — лучший стимул.

 Она через силу улыбнулась. Ни к чему было напоминать шефу, что орудия убийства в квартире Морса обнаружено не было. Тиббл и сам прекрасно это знал.

 Тут Ева заметила входящего в зал Марко Анжелини.

 — Извините, сэр. Мне надо кое с кем переговорить.

 — В этом нет необходимости, Даллас, — сказал он, положив ей руку на плечо.

 — Нет, сэр, есть.

 Марко сразу почувствовал ее присутствие. Это Ева поняла по тому, как он напрягся. Обернувшись, он сцепил руки за спиной и молча ждал, когда она к нему подойдет.

 — Мистер Анжелини, я искренне сожалею о тех неприятностях, которые доставила вам и вашей семье в ходе расследования.

 — Неужели? — Он смотрел на нее ледяным взглядом. — Вы обвинили моего сына в убийстве, подвергли его унижениям, заставили его страдать еще больше, упекли его за решетку! И все это лишь за то, что он оказался свидетелем убийства?

 Ева могла напомнить, что Дэвид Анжелини, оказавшись свидетелем убийства, скрылся с места преступления, а потом усугубил свою вину, пытаясь дать взятку следователю. Но не стала этого делать.

 — Примите мои искренние извинения.

 — Надеюсь, что искренние, лейтенант. — Он отвел взгляд. — Но не могу избавиться от впечатления, что, если бы вы не проводили столько времени в обществе своего могущественного друга, вы бы смогли поймать настоящего преступника. Но вам было нужно только одно — почаще появляться перед журналистами! Страданий людей не имеют для вас никакого значения!

 — Марко! — предостерегающе сказал Рорк, подходя к ним.

 — Нет! — обернулась к нему Ева. — Не надо меня защищать. Пусть он договорит.

 — Этого я не могу допустить. Я понимаю, в каком ты состоянии, Марко, если решился оскорбить Еву в ее собственном доме. Но лучше тебе его покинуть, — добавил он твердо. — Я провожу тебя.

 — Я знаю дорогу! — Марко пронзил Еву взглядом. — Думаю, наше деловое партнерство придется прекратить, Рорк. Я больше не доверяю твоим суждениям.

 Ева стояла, сжав кулаки, и смотрела ему вслед.

 — Зачем ты вмешался? Я бы и сама разобралась!

 — Не сомневаюсь, — согласился Рорк. — Но это вопрос чести. Никто из переступивших порог этого дома не смеет разговаривать с тобой в подобном тоне.

 — Но Соммерсет же смеет! — попыталась отшутиться она.

 Рорк улыбнулся и поцеловал ее в щеку.

 — Это исключение. Кроме того, у него имеются причины, но я их сейчас объяснять не буду.

 — Ладно. Боюсь, мы с Анжелини не будем обмениваться открытками на Рождество…

 — Придется это пережить. А не выпить ли нам шампанского?

 — Через пару минут. Мне надо привести себя в порядок. — Ева погладила его по щеке. В последнее время она уже не боялась дотрагиваться до него на людях. — Да, еще: должна тебя предупредить, что у Ларинды Марс в сумочке диктофон.

 — Был, — усмехнулся Рорк. — Теперь он у меня в кармане. За вегетарианским столом была такая давка… Мы столкнулись совершенно случайно.

 — Ну, ты и мастер! Я не знала, что ты еще и карманник.

 — Ты же не спрашивала…

 — Обязательно расспрошу тебя поподробнее и по всем пунктам. Все, я побежала.

 Ева и не думала приводить себя в порядок. Ей хотелось просто побыть одной, успокоиться и, может, еще позвонить Фини — хотя она и подозревала, он не обрадуется, если его снова оторвут от работы. Но она только напомнит, что, если он хочет все-таки заполучить бутылку виски, в распоряжении у него остается еще час. Ева направилась в библиотеку, где был телефон, но тут за ее спиной возник Соммерсет.

 — Лейтенант, вам звонят. Сказали, что по личному и срочному делу.

 — Фини?

 — Имени не назвали.

 — Я поговорю отсюда. — Ева с удовольствием захлопнула дверь перед носом Соммерсета и зажгла свет.

 Ева уже почти привыкла к полкам, уставленным книгами в кожаных переплетах. Они так замечательно пахли, и страницы шуршали так заманчиво… Но на сей раз она на них и не взглянула и направилась прямиком к столу Рорка.

 — Лейтенант Даллас, — сказала она в трубку и, услышав ответ, остолбенела.

 — Сюрприз, да? — расплылся в улыбке Морс. — Готов поспорить, что меня вы не ждали.

 — Я вас искала, Си Джей.

 — Знаю. Вы много чего искали. Я понимаю, что разговор записывается, но сейчас это не имеет значения. Слушайте внимательно. Это должно остаться между нами — иначе я разрежу вашу подругу на мелкие кусочки. Поздоровайся с Даллас, Надин.

 Еве часто приходилось слышать ужас в голосе людей, но такого, пожалуй, она не слышала никогда.

 — Я… — Надин завизжала — очевидно, Морс приставил к ее горлу нож.

 — Что он с вами сделал, Надин?

 — Ну, скажи ей, что я ничего плохого с тобой не делал. Скажи! Сука!

 — Со мной все в порядке. Все хорошо… — она тихо заплакала. — Простите.

 — Она просит прощения! — процедил сквозь зубы Морс. — За что, Надин? За то, что сочла себя круче всех, сбежала от охранников и попала прямо ко мне в руки? Ну, отвечай!

 — Да.

 — А теперь я тебя убью. Но не так быстро, как остальных. Я буду убивать тебя медленно, а это очень больно. Но если твоя подружка Даллас сделает то, что я ей прикажу, я, может быть, отпущу тебя. Ну, скажи ей, Надин.

 — Он собирается меня убить… — голос Надин дрожал. — Он собирается меня убить, Даллас!

 — Именно так. Вы же не хотите, чтобы она умерла, а, Даллас? По вашей вине уже умерла Луиза. Да, виноваты в этом вы и Надин! Луиза не заслужила смерти. Они знала свое место и не лезла вперед других. Так что умерла она по вашей вине. Вы же не хотите, чтобы это повторилось?

 — Что вам нужно, Морс? — Ева вспомнила психологический портрет, составленный Мирой, и постаралась вести себя соответственно. — Вы ведь все держите под контролем. Все в вашей власти.

 — Вот именно! — довольно сказал он. — Я нахожусь в тихом уголке парка «Гринпис», где нам никто не помешает. Чудное местечко! Ночью здесь, естественно, безлюдно: ведь никто не знает, как пройти через электронную охрану. Даю вам шесть минут, чтобы добраться сюда, и мы продолжим наши переговоры.

 — Шесть минут? Но я могу не успеть! Если я попаду в пробку…

 — А вы не попадайте, — оборвал он ее. — Шесть минут после окончания связи. Я все рассчитал: за это время вы не успеете вызвать подмогу. Если же вы опоздаете хотя бы на десять секунд, я начну резать Надин на кусочки. Приезжайте одна. Если я пойму, что с вами кто-то есть, я ее прикончу. Ты же хочешь, чтобы она приехала одна, да, Надин?

 — Пожалуйста! — взмолилась Надин. — Пожалуйста! Он порезал меня! — закричала Надин.

 — Если ты еще раз дотронешься до нее, я не станут с тобой договариваться!

 — Станете, — невозмутимо отозвался Морс. — Шесть минут. Время пошло.

 Связь отключилась. Ева подумала о диспетчерской, о патрульных, которые могут оказаться там в считанные минуты. А потом вспомнила об утечке информации…

 Ева метнулась к лифту. Где, черт возьми, оружие?!

* * *

 Настал звездный час Си Джея Морса. Он наконец понял, что мгновенные убийства — это еще не настоящее удовольствие. Истинное наслаждение — наблюдать, как жертва пугается, как растет страх, как она доходит до безумия…

 И все это он читал в глазах Надин Ферст! Сейчас они были остекленевшими от ужаса, и Морс был горд тем, что в буквальном смысле напугал ее до полусмерти.

 Он не стал больше прикасаться к ней, хотя время от времени показывал ей нож, чтобы она не забывала об опасности. Но сейчас его мысли были заняты этой сучкой Даллас.

 Морс не сомневался, что с ней он справится легко. Разберется единственным понятным этим бабам способом — убьет ее. Но торопиться не будет. Она пыталась его перехитрить, а таких оскорблений он не забывает.

 Женщины вечно лезли вперед, вечно путались под ногами! И постоянно унижали его. Всю жизнь он страдал от этого — всю жизнь, сколько себя помнит…

 «Не вертись, Си Джей, сядь прямо. Ну что за несносный ребенок! Ты опять не работаешь в полную силу, Си Джей. Ради Бога, пошевели мозгами хоть раз в жизни. На обаянии и смазливой мордашке далеко не уедешь. Тем более у тебя нет ни того, ни другого. Я ожидала от тебя большего. Неужели ты навсегда останешься таким ничтожеством?!»

 Эти слова матери до сих пор звучали у него в голове. Долгие годы он играл роль заботливого, любящего сына, а по ночам мечтал о том, как убьет ее. Это были упоительные, сладостные мечты, и в них он заставлял ее наконец замолчать!

 — И в конце концов я это сделал, — сказал он вслух и дотронулся кончиком ножа до жилки, пульсировавшей на шее Надин. — Это оказалось так просто! Она была совсем одна в своем огромном доме, занималась своими важными делами. Я вошел к ней. «Си Джей, — сказала она, — что ты здесь делаешь? Только не говори, что тебя снова выгнали с работы. Ты ничего не добьешься в жизни, если не научишься сосредоточиваться». Я улыбнулся и сказал: «Заткнись, мама. Заткнись!» И перерезал ей горло.

 Морс провел ножом вдоль горла Надин.

 — Она дернулась, брызнула кровь, и она наконец заткнулась. Но знаешь, Надин, эта старая карга кое-чему меня научила. Я сосредоточился! Мне нужна была цель. И я решил, что моя цель — избавлять человечество от наглых громогласных баб, которые считают, что весь мир у них в кармане. От таких, как Тауэрс и Меткальф. От таких, как ты, Надин! — Он наклонился и поцеловал ее в лоб. — От таких, как ты…

 Она не могла даже кричать — ей казалось, что ее душа парит где-то далеко, а здесь пребывает только тело, ставшее вдруг чужим. Она не вырывалась, не пыталась развязать руки. Сидела, как фарфоровая кукла, и только иногда вздрагивала.

 — Ты ведь все время пыталась меня отпихнуть. Даже ходила к начальству, требовала, чтобы меня убрали из отдела новостей… Я прекрасно помню, как ты однажды сказала, что я словно гвоздь в заднице. А эта сука Тауэрс даже отказалась давать мне интервью! Она меня доводила, Надин. На пресс-конференциях Тауэрс меня просто не замечала. Но я ее все-таки достал. Хороший репортер умеет добыть информацию из-под земли, так ведь, Надин? Вот я и копал. И раскопал историю про возлюбленного ее дочурки. Это была победа! Ведь счастливая мать уже обсуждала с дочкой будущую свадьбу. Я бы мог ее шантажировать, но мне ведь не это было надо. О, как она взвилась, когда я позвонил ей той ночью и все рассказал!

 Морс злорадно прищурился.

 — Она согласилась побеседовать со мной, Надин. А ведь сначала заявила, что ей ничего не стоит меня уничтожить, раздавить, как букашку. Ну еще бы! Ведь Тауэрс была такая важная особа! Только я не испугался. Я ее дожал, Надин, и она сделала все, как я велел. А когда я подошел к ней на улице, посмотрела на меня с таким презрением! И сказала, сука: «Ты опоздал, ублюдок. Мне некогда, давай скорее уладим наши проблемы».

 Морс расхохотался.

 — О, я все уладил! Она рухнула наземь, обливаясь кровью. Точь-в-точь как моя мамаша…

 Он потрепал Надин по голове и встал перед камерой, которую установил заранее.

 — Репортаж ведет Си Джей Морс. Если через несколько секунд героическая лейтенант Даллас не примчится спасать свою подругу, то случится неизбежное. Как ни банально это звучит, но, кажется, женщины действительно всегда опаздывают.

 Морс громко расхохотался и ударил Надин по лицу, так что она упала на скамейку, к которой была привязана. После чего Морс снова с серьезным видом уставился в камеру.

 — Репортажи с места проведения казней в этой стране запрещены. Естественно, принять такое решение суд заставили несколько наглых и крикливых баб, и посему наш репортер считает это решение неправомочным.

 Он обернулся к Надин.

 — Сейчас я передам это на студию, Надин. Эфир через двадцать секунд. Пожалуй, макияж бы тебе не помешал… Но — увы! — времени нет. Понимаю, что на своей последней в жизни передаче ты бы хотела выглядеть получше.

 Морс подошел к ней, приставил нож к горлу и повернулся лицом к камере.

 — Десять, девять, восемь… — В этот момент он услышал шаги. — О, она уже здесь! И даже на несколько секунд раньше времени.

 Ева мчалась со всех ног, но внезапно остановилась как вкопанная. За десять лет в полиции она многое повидала и о многом предпочла бы забыть. Но такого она не видела никогда.

 Прожектор освещал скамью, на которой сидела Надин. За ее спиной стоял Си Джей Морс, одетый в скромную рубашку и куртку в тон, и держал нож у ее горла. На треножнике перед ними была установлена камера с горящим красным огоньком.

 — Что вы здесь устроили, Морс?!

 — Веду прямой репортаж, — ответил он деловито. — Прошу, лейтенант, пройдите сюда, чтобы наши телезрители могли вас увидеть.

* * *

 Рорк заметил, что Ева отсутствует слишком долго, и вдруг понял, что чертовски устал от светских бесед. По-видимому, она расстроилась больше, чем он предполагал. Нет, надо было все-таки разобраться с этим Анжелини как следует! Он не позволит, чтобы она обвиняла во всем себя. Есть только два средства вывести ее из этого состояния: рассмешить или разозлить.

 Рорк незаметно выскользнул из зала. Дом был огромный, но он знал, у кого навести справки.

 — Где Ева? — спросил он Соммерсета, возникшего перед ним.

 — Уехала.

 — Как это уехала?! Куда?

 Соммерсет, не привыкший обсуждать поведение дам, пожал плечами.

 — Не могу сказать. Выскочила из дома, села в машину и уехала. Она не соизволила посвятить меня в свои планы.

 — Не зли меня, Соммерсет! Почему она уехала?

 Соммерсет обиженно поджал губы.

 — Может быть, это произошло в связи с разговором, который она вела по телефону? Она разговаривала из библиотеки.

 Рорк помчался в библиотеку, кинулся к телефону и включил запись. Он слушал, и ему было по-настоящему страшно.

 — Господи! Она поехала к нему! Одна!

 Рорк успел только крикнуть на бегу Соммерсету:

 — Передай информацию начальнику полиции Тибблу! Конфиденциально!

* * *

 — Времени у нас немного, лейтенант, но, уверен, наши зрители насладятся тем, что смогут наблюдать за последними минутами вашего расследования. — Морс продолжал улыбаться. — Вы ведь долго шли по ложному следу и, насколько я понял, были готовы осудить невиновного?

 — Почему вы их убивали, Морс?

 — О, я оставил подробный отчет об этом, который смогут, я надеюсь, со временем увидеть и телезрители. Сейчас давайте поговорим о вас.

 — Наверное, вы ужасно расстроились, когда поняли, что вместо Надин Ферст зарезали Луизу Кирски?

 — Да, вы правы. Луиза была милой и тихой женщиной и вела себя подобающе. Но моей вины в этом нет. Вся вина лежит на вас и на Надин!

 — Вы хотели всеобщего внимания? — Ева взглянула на камеру. — Сейчас вы его получили. Но вы сами себя подставили, Морс. Из этого парка вам не выбраться.

 — За меня не беспокойтесь, я все продумал. Я хочу, чтобы у этой казни были зрители. Публика имеет право знать все. Ну а вам придется присутствовать при этом лично. Вы воочию увидите, чего добились!

 Ева взглянула на Надин и поняла, что от нее помощи ждать бесполезно. Она в шоке, а может, еще и накачана наркотиками.

 — Меня так легко не возьмешь!

 — Тем интереснее это будет.

 — Как вы поймали Надин? — Ева подошла поближе, не спуская глаз с его рук. — Наверное, вам пришлось придумать хитроумный план?

 — Я очень умен и очень хитер! Люди, в особенности женщины, меня недооценивают. Я дал ей одну наводку. Информацию об убийце Луизы. Сообщение от перепуганного свидетеля, который готов поговорить с ней, но с глазу на глаз. Я знал, что она сбежит от охранников. Ну еще бы! Смелая женщина, журналист в погоне за сенсацией! Я подстерег Надин в гараже, оглушил и погрузил в багажник ее же машины. А потом отвез в одно местечко, которое специально для этого и снял.

 — Умно и предусмотрительно. — Ева подошла еще ближе и остановилась, увидев, как он нахмурился. — Действительно умно! — Она подняла руки вверх. — А как вы узнали, что я пошла по вашему следу?

 — Думаете, только ваш дружок Фини разбирается в компьютерах? Тоже мне хакер! Я уже несколько недель как вскрыл вашу систему. И знал обо всех ваших переговорах и планах. Мне ничего не стоило вас опередить, Даллас.

 — Да, и это вам удавалось. Но вы ведь не хотите убивать Надин, Морс. Вам нужна я. Это я была вам бельмом в глазу, я вам досаждала больше всех. Так отпустите ее. Она все равно ничего не соображает. И займитесь мной.

 Он весело, по-мальчишески улыбнулся.

 — А может, я сначала убью ее, а потом вас?

 — Зачем она вам? Это ведь уже неинтересно. Я думала, вам нравится рисковать, — пожала плечами Ева. — Наверное, я ошибалась. Вот Тауэрс была достойным противником. Вам пришлось из кожи лезть, чтобы она сделала то, что вам было нужно. А Меткальф? Это же чересчур просто!

 — Вы так думаете? Не стану спорить. Она действительно была безмозглой тупицей. И при этом считала кретином меня! — Он злорадно осклабился. — Да не будь у нее классных сисек, она до сих пор читала бы сводку погоды, а весь эфир был бы моим. Мой эфир! Теперь я наконец добился этого! А справиться с ней было проще простого. Я притворился, будто балдею от ее творчества и хочу снять о ней двадцатиминутный сюжет. Сказал, что мы готовим специальную программу, и она на это клюнула.

 — Поэтому и договорилась встретиться с вами той ночью?

 — Конечно! Вырядилась, расточала улыбки… Даже сказала, что радуется моим успехам! Пришлось заткнуть ей рот.

 — Вам это удалось блестяще. Вы и с ней вели себя очень умно. Но Надин… Она же ничего не говорит! Она даже думать сейчас не в состоянии. И никогда не узнает, как вы ей отплатили.

 — Зато я буду это знать! Все, Даллас. Время вышло. Отойдите в сторону, иначе забрызгаете кровью свой роскошный туалет.

 — Стоп! — Ева выхватила из кобуры, висящей под платьем, маленький револьвер. — Только пошевелись, ублюдок, и я тебя пристрелю!

 Морс уставился на нее в изумлении: ему показалось, что оружие материализовалось из воздуха. Но он быстро овладел собой.

 — Выстрелите, у меня дернется рука, и она умрет раньше, чем я!

 — Может быть, — сказала Ева твердо. — А может быть, и нет. Так или иначе, но ты — труп. Бросай нож, Морс, и отойди от нее! Лучше провести остаток жизни в заключении, чем подохнуть здесь и сейчас.

 — Сука! Думаешь, сумеешь меня переиграть?

 Он рывком поставил Надин на ноги, прикрылся ею, потом швырнул вперед. Ева поймала ее одной рукой, не выпуская из другой револьвер, но Морс уже скрылся за деревьями.

 Ева изо всех сил тряхнула Надин.

 — Очнись, черт подери!

 — Он меня убивает. — Надин приоткрыла глаза, но взгляд сфокусировать не могла.

 — Беги отсюда, слышишь? — Ева снова встряхнула Надин. — Надо идти, поняла?

 — Надо идти…

 — Туда! — она подтолкнула Надин к дорожке, а сама кинулась в гущу деревьев.

 Морс сказал, что у него есть план, и в этом Ева не сомневалась. Конечно, даже если он выберется из парка, рано или поздно его все равно поймают. Но сейчас он мог убить кого угодно — женщину, выгуливающую собачку, девушку, возвращающуюся со свидания…

 Он бросится с ножом на любую. Потому что снова проиграл.

 Ева остановилась, прислушалась. Где-то вдалеке слышался шум машин и самолетов, мерцали огни города. Внезапно она услышала шорох: кто-то сделал шаг или хрустнула ветка. С оружием в руке она бросилась в темноту.

 Впереди был фонтан, а рядом — детская площадка с качелями и каруселями. Ева огляделась, ругая себя за то, что не захватила фонарик из машины. Вокруг было слишком темно. И слишком тихо.

 И тут Ева услышала крик.

 «Он вернулся! — подумала она. — Ублюдок вернулся и схватил Надин!»

 Ева обернулась, готовая мчаться на помощь, и это спасло ей жизнь. Нож скользнул по ее ключице. Она пихнула Морса локтем, развернулась и заломила ему руку. Но нож успел полоснуть ее по запястью, и Ева выпустила оружие.

 — Ты думала, я убегу? — Глаза Морса мрачно мерцали в темноте. — Женщины вечно меня недооценивают, Даллас. Я сейчас тебя на кусочки порежу! Теперь все в моих руках!

 Он замахнулся ножом, и ей пришлось отступить назад.

 — Будь ты проклят!

 Она нанесла точный удар, и Морс рухнул наземь; нож выпал и ударился о камень. В ту же секунду Ева прыгнула на Морса.

 Он сопротивлялся как сумасшедший: ногтями, зубами… Ее рука была липкой от крови, и она никак не могла попасть в точку на шее, удар по которой вырубает мгновенно.

 Они покатились по земле, не говоря ни слова. Слышно было только прерывистое дыхание. Он пытался нашарить нож, она — тоже. Морс исхитрился и ударил ее кулаком в лицо — так, что у нее искры из глаз посыпались.

 Ева отключилась лишь на мгновение, но поняла, что это конец: Морс успел схватить нож. Теперь ничто не поможет ей избежать удара.

 А потом вдруг раздался душераздирающий вопль. Казалось, что взвыл не человек, а раненое животное. Морс неожиданно обмяк и повалился набок.

 Ева встала на четвереньки и затрясла головой. Нож, где же нож? — пыталась лихорадочно сообразить она. Но найти его не смогла и поползла туда, где лежал, поблескивая, ее револьвер.

 Только схватив его, она наконец сообразила, что происходит. Двое мужчин сцепились в смертельной схватке. И одним из них был Рорк!

 — Отпусти его. — Ева вскочила на ноги. — Отпусти его, и я выстрелю!

 Но в следующую секунду она поняла, что Рорк не может отпустить Морса: тот все еще сжимал в руке нож. Ева почувствовала себя абсолютно беспомощной. Ярость, напряжение, злоба — все отступило перед страхом за Рорка.

 Ева ухватилась одной рукой за перекладину качелей, другой сжала револьвер. В неясном лунном свете она увидела, как Рорк заносит кулак, услышала хруст костей. А потом сверкнул нож.

 И вонзился в горло Морса!

 Кто это молится? — мелькнуло в голове. Когда Рорк поднялся на ноги, Ева поняла, что молилась она сама. Его лицо было искажено яростью, смокинг весь в крови.

 — У тебя жуткий вид, — сказала она, словно это было сейчас самое важное.

 — На себя посмотри! — ответил Рорк задыхаясь. — Ты разве не знаешь, что невежливо уходить с приема, не попрощавшись?

 Ева, пошатываясь, пошла к нему.

 — Боже мой! — она была готова разрыдаться. — Прости. Ты ранен? Он тебя порезал?

 — Ева! — Рорк схватил ее за плечи. — Да ты истекаешь кровью!

 — Этот гад пару раз меня задел. Ничего страшного… — пробормотала она, глядя, как Рорк, вытащив из кармана носовой платок, перетягивает ей руку. — В конце концов, это же моя работа. — Она глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя. — А ты?

 — Это его кровь, — спокойно ответил Рорк. — Не моя.

 — Его кровь. — У Евы закружилась голова, и она с трудом устояла на ногах. — Так ты не ранен?

 — Я — нет. — Он взглянул на царапину у нее на ключице. — А вот вам необходим врач, лейтенант.

 — Подожди. Мне надо кое-что у тебя спросить…

 — Давай, только поскорее.

 Не найдя ничего более подходящего, он оторвал рукав от своей рубашки и начал отирать кровь с ее груди.

 — Скажи, я когда-нибудь врываюсь к тебе посреди важного заседания?

 Он бросил на нее быстрый взгляд и слегка улыбнулся.

 — Нет, Ева, никогда. Сам не знаю, что на меня нашло!

 — Ладно, прощаю. — Она снова сунула револьвер в кобуру. — На сей раз. Самое страшное было, когда я знала, что должна выстрелить, и боялась попасть в тебя. Я думала, что он тебя убьет!

 — В таком случае ты вполне в состоянии понять мои чувства.

 Рорк обнял ее за талию, и они заковыляли по дорожке. Ева вдруг поняла, что хромает, потому что потеряла туфлю, и скинула вторую. Где-то впереди сверкнули огни.

 — Полиция?

 — Скорее всего. Кстати, когда я мчался сюда, то наткнулся на Надин, которая брела к главным воротам. Представь, она даже сумела собраться и сказала мне, в каком направлении ты побежала.

 — Наверное, я и сама справилась бы с этим ублюдком, — сказала Ева. — Но ты подоспел как раз вовремя. И как удачно получилось, что Морс сам напоролся на свой собственный нож!

 Она многозначительно посмотрела на него, и Рорк чуть заметно улыбнулся.

 Под прожектором у камеры они увидели Фини с дюжиной полицейских. Он молча посмотрел на Еву и дал сигнал команде врачей. Надин уже лежала на носилках, бледная как полотно.

 — Даллас! — она попыталась поднять руку, но едва смогла ею пошевелить. — Меня наизнанку вывернуло…

 — Он накачал вас какой-то химией, — сказала Ева, протянув руку одному из врачей, который сразу начал обрабатывать рану.

 — Я ваша должница навеки. Спасибо.

 Носилки с Надин стали грузить в машину «Скорой помощи».

 — Все нормально… — Ева опустилась на скамью. — Вы можете что-нибудь сделать с моим глазом? Болит ужасно.

 — Будет синяк, — сообщил доктор, накладывая охлаждающий гель.

 — Хорошая новость! В госпиталь только не отправляйте.

 Врач внимательно посмотрел на нее, вздохнул и стал обрабатывать следующую ссадину.

 — Жаль, что платье пропало, — улыбнулась она Рорку и показала на оторванный рукав. — Не очень оказалось прочное… Спасибо, доктор. Теперь мне надо поехать переодеться, а потом — за отчет. — Она посмотрела Рорку прямо в глаза. — Нет, все-таки жаль, что Морс напоролся на нож. Я была бы счастлива видеть его на скамье подсудимых. Послушай, а когда я искала его в темноте… Это ты кричал?

 — Кричал?! С чего бы это мне кричать?

 Ева усмехнулась, оперлась о его руку, и они направились к воротам.

 — Ладно-ладно. Должна сказать, что прием удался на славу.

 — Ты еще меня мало знаешь! Ева, мне надо с тобой кое о чем поговорить.

 — Да? — Она пошевелила пальцами и с облегчением поняла, что все нормально: медики свое дело знают.

 — Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

 — Что? — Она остановилась и уставилась на него своим здоровым глазом. — Чего ты хочешь?

 — Хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

 «Он, наверное, сошел с ума , — подумала Ева. — Посмотрелбы на нас сейчас кто-нибудь со стороны !»

 — Мы с тобой едва живые уходим с места преступления, где оба могли погибнуть, и ты зовешь меня замуж?! Другого времени не мог найти?

 — По-моему, самое подходящее время! — сказал он, обнимая ее за талию.