• Братья Куин, #3

Глава 13

 Никто никогда не обращался с ней так, как Филип Куин, и Сибил никак не могла решить, что думать об этом, а что с этим делать – и подавно.

 Он был груб, небрежен, требователен и… неотразим.

 Никогда прежде она не отдавалась мужчине, которого знала бы так недолго. Безусловно, она поступила опрометчиво, безответственно… даже учитывая непреодолимое взаимное влечение, это было глупостью и не должно больше повториться. Это только усложнит и без того запутанную ситуацию… Необходимо собраться с мыслями и постараться взять под контроль свое тело, совершенно размякшее от невероятного удовольствия.

 Черт побери! Парень управляется с парусами, до смерти довольный жизнью и самим собой. Ни за что не догадаешься, что больше часа он упивался диким, необузданным сексом… если бы она сама в этом не участвовала.

 Сибил пригладила мокрые спутанные волосы и решила непринужденной беседой заполнить брешь между безрассудным сексом и здравым смыслом.

 – Откуда у тебя эти шрамы?

 – Какие? – не оглядываясь, переспросил Филип, хотя прекрасно ее понял. Все его женщины задавали ему этот вопрос.

 – На груди. Тебе делали операцию?

 – М-м-м. Длинная и скучная история. – На этот раз Филип обернулся. – Услышишь вечером.

 – Вечером?

 Ему очень нравилось, как, сосредоточиваясь, Си-бил сводила брови на переносице.

 – У нас свидание, помнишь?

 – Ноя… хм-м.

 – Я привожу тебя в замешательство?

 – И наслаждаешься этим?

 – Не могу выразить словами, как сильно. Сибил, ты пытаешься втиснуть меня в одну из своих моделей, а я все время выскальзываю. Ты рассчитывала на относительно безопасного, цивилизованного парня, который любит выдержанное вино и интеллектуальных женщин, но это только видимость, какая-то небольшая часть меня.

 Они уже входили в гавань, и Филип опустил паруса, завел двигатель.

 – На первый взгляд ты кажешься воспитанной, образованной, целеустремленной женщиной, которая любит белое вино и держит своих мужчин на безопасной дистанции, но и это только часть правды. – Яхта мягко ударилась о причал, и, выключив двигатель, Филип спрыгнул на пристань, чтобы закрепить тросы. – Думаю, мы оба отлично развлечемся, раскрывая то, что не видно глазу.

 – Продолжение физических отношений…

 – Неизбежно. – Филип протянул ей руку. – Давай не будем тратить время и энергию на притворство. Пока назовем это примитивным влечением. – Он притянул Сибил к себе, как только ее ноги коснулись пристани, и доказал свою точку зрения жарким поцелуем.

 – Твоя семья этого не одобрит, – возразила она.

 – Тебе так важно одобрение семьи?

 – Конечно.

 – В обычной ситуации это просто их не касалось бы, но в данном случае я не могу от них отмахнуться. – Реакция братьев и их жен, реакция Сета действительно тревожили его. – Но это моя семья и моя забота, не твоя.

 – Может, после всего, что я сделала, мои слова покажутся тебе лицемерными, но я не хочу обидеть или встревожить Сета.

 – Я тоже. Однако я не позволю десятилетнему мальчишке управлять моей личной жизнью. Расслабься, Сибил. – Филип погладил ее по щеке. – Мы – не Монтекки с Капулетти.

 – Ты вовсе не похож на Ромео, – сказала она так холодно, что Филип рассмеялся и снова поцеловал ее.

 – Кто знает, может, ты еще передумаешь, если я постараюсь, а пока давай останемся самими собой. Ты устала. – Подушечкой большого пальца он погладил тени под ее глазами. – Отдохни, поспи. Мы можем заказать еду в номер. Я принесу вино. – Он прыгнул обратно на яхту, завел двигатель и крикнул, перекрывая шум:

 – «Шато Оливье»! Как раз хотел попробовать… Можешь не одеваться.

 Сибил не стала ничего отвечать, да он бы все равно ее не услышал. Поэтому она просто стояла на краю причала в мятом, но все еще элегантном шелковом костюме, и молча смотрела ему вслед.

 

 Кэм сразу все понял. Прогулка под парусом может снять напряжение и проветрить мозги, но только одно способно вызвать ленивый, удовлетворенный блеск мужских глаз, и это ленивое удовлетворение светилось сейчас в глазах Филипа.

 "Сукин сын!» – подумал Кэм, подхватывая брошенный Филипом конец.

 – Ты, проклятый сукин сын! – громко повторил он вслух.

 Филип ожидал подобную реакцию – правда, не так быстро – и настроился хладнокровно объясниться.

 – У Куинов всегда можно рассчитывать на радушный прием, – спокойно произнес он.

 – Я надеялся, что ты уже преодолел стадию, на которой думают членом.

 Филип спрыгнул с палубы и остановился перед братом. И он все понял. Кэм рвется в драку.

 – Вообще-то я предоставляю своему члену думать самостоятельно, но мы часто соглашаемся.

 – Ты или чокнутый, или тебе просто на все наплевать. Жизнь парня только-только начала налаживаться, его спокойствие, его доверие висят на волоске, а ты…

 – С Сетом ничего плохого не случится. Я делаю для этого все, что в моих силах.

 – Ага, понял. Ты даже трахался ради него. Филип рванулся вперед и схватил Кэма за грудки.

 Их лица почти соприкасались, в глазах полыхала ярость.

 – Прошлой весной ты занимался с Анной тем же самым, и много ты тогда думал о Сете?

 Голова Филипа откинулась от точного удара кулаком в челюсть, но хватки он не ослабил. Инстинкт затмил разум, и он уже занес свой кулак… и, задохнувшись, смачно выругался.

 – Остынь, – тихо приказал Этан, вклинившись между братьями. – Оба остыньте… или я столкну вас в воду. Возьмите себя в руки, черт побери. У Сета и так был тяжелый день. Хотите добавить еще?

 – Я ничего не хочу добавлять, – с горечью сказал Кэм. – Это ему наплевать. Мне нет.

 – Мои отношения с Сибил никак не связаны с Сетом.

 – Черта с два!

 – Этан, отпусти. – Поскольку Филип явно поостыл, Этан отпустил его. – Знаешь, Кэм, я не помню, чтобы ты так интересовался моей интимной жизнью с тех пор, как мы оба положили глаз на Дженни Мелоун.

 – Мы давно закончили школу, парень.

 – Вот именно. И ты мне не надсмотрщик. И ты тоже. – Филип повернулся, чтобы видеть обоих. Он должен был объясниться. Необходимо, чтобы братья поняли его. – Она мне небезразлична. И мне плевать, нравится вам это или нет. В последние месяцы я делал все, что вы хотели, но, черт побери, я имею право на личную жизнь.

 – С этим никто не спорит, Фил. – Этан оглянулся на дом, понадеялся, что Сет занят домашними заданиями и не прилип к оконному стеклу. – Только я не знаю, как Сет отнесется к такому повороту в твоей личной жизни.

 – Вы кое-что не принимаете во внимание, – подал голос Кэмерон. – Сибил – тетя Сета.

 – Именно это я принимаю во внимание. Она – сестра Глории и лгала нам.

 – Она верила в чужую ложь, а это не одно и то же. – И эта разница была для Филипа очень важна. – Ты читал ее заявление?

 Кэм нехотя процедил сквозь стиснутые зубы:

 – Читал.

 – Как ты думаешь, чего ей стоило изложить на бумаге тайны своей семьи и знать, что через двадцать четыре часа весь город будет болтать об этом? – Лицо Кэма чуть-чуть расслабилось при этих его словах. – И сколько еще ты заставишь ее заплатить?

 – Я думаю не о ней. Я думаю о Сете.

 – Сибил – наша лучшая защита от Глории Делотер.

 – Веришь, что она не отступит? – спросил Этан. – Не отступит в решающий момент?

 – Верю. Парню необходима семья, вся его семья. Это то, чего хотел папа. Он сказал мне… – Филип осекся и хмуро уставился на воду.

 Кэм поджал губы, обменялся с Этаном многозначительным взглядом и еле сдержал улыбку.

 – Странно себя чувствуешь в последнее время, Филип?

 – Я прекрасно себя чувствую.

 – Может, небольшой стресс? – Поскольку удалось нанести братцу только один удар, Кэм решил, что имеет право на небольшое развлечение. – Пару раз я видел, как ты разговариваешь сам с собой.

 – Я не разговариваю сам с собой, – буркнул Филип.

 – Может, ты разговаривал с тем, кто, как тебе казалось, стоял рядом. – Кэм уже озорно улыбался во весь рот. – Стресс – жуткая штука. Плохо действует на мозги.

 Этан не смог подавить смешок, чем заработал испепеляющий взгляд Фила.

 – Подвергаете сомнению мое душевное здоровье?

 – Ну… – Этан почесал подбородок. – Ты действительно какой-то напряженный в последние дни.

 – Боже милостивый, я имею право на нервное напряжение. – Филип взмахнул руками, словно пытаясь охватить мир, навалившийся на его плечи. – Я вкалываю в Балтиморе по десять-двенадцать часов в день, потом приезжаю сюда и потею на верфи, как раб. Это когда я не напрягаю мозги над счетами и учебниками или не играю роль домохозяйки в супермаркете.

 – Ты всегда был стервозным парнем, – пробормотал Кэм.

 – Это я стервозный? – Филип выбросил вперед сжатый кулак, но на этот раз Кэм только ухмыльнулся и развел руки.

 – Валяй. Этан просто швырнет тебя в воду. Лично я сейчас мокнуть не собираюсь.

 – Первые несколько раз я думал, что сплю, – неожиданно произнес Этан.

 Растерянный, не зная, чего хочет больше: врезать Кэму или присесть на доски причала, Филип обернулся к Этану.

 – О чем ты мелешь, черт побери?

 – По-моему, мы обсуждаем твое душевное здоровье, – кротко ответил Этан. – Здорово было снова увидеть его. Горько знать, что снова придется расстаться, но все равно здорово.

 Филип почувствовал легкий озноб, быстро сунул в карманы задрожавшие руки.

 – Может, мы говорим о вашем душевном здоровье?

 – Мы-то предполагали, что, когда придет твоя очередь, ты сразу бросишься к психоаналитику, – снова ухмыльнулся Кэм.

 – Я не понимаю, о чем вы болтаете.

 – Прекрасно понимаешь. – Этан сел на причал, свесил ноги над водой, достал сигару. – Теперь твоя очередь. Похоже, он посещает нас в том же порядке, в каком взял в дом.

 – Гармония, – сказал Кэм, опускаясь рядом с Этаном. – В первый раз я разговаривал с ним в тот день, когда познакомился с Анной. – Кэм мысленно увидел, как Анна шла по лужайке, вспомнил ее красивое лицо и мешкообразный костюм, маскирующий потрясающую фигуру. – Он любил гармонию.

 Теперь уже не легкий холодок, а мороз пробежал по коже Филипа.

 – Что значит «разговаривал»?

 – Беседовал. – Кэм выдернул сигару изо рта Этана и затянулся. – Конечно, я подумал, что свихнулся. – Он поднял глаза на Филипа и улыбнулся. – Фил, ты тоже думаешь, что свихнулся?

 – Нет. Я просто слишком много работал.

 – Ага. Рисовал картинки, сочинял стишки. Бред собачий.

 – Да пошел ты… – почти равнодушно выругался Фил и со вздохом опустился на причал. – Вы двое пытаетесь сказать мне, что разговаривали с папой? С нашим отцом, который умер в марте? И которого мы похоронили в нескольких милях отсюда?

 – А ты разве не разговаривал с ним? – спросил Кэм, передавая сигару Филипу.

 – Я не верю в такие штуки.

 – Когда это случается, то неважно, во что ты веришь, – заметил Этан, отбирая сигару. – В последний раз я видел его в тот вечер, когда попросил Грейс выйти за меня замуж. Он ел арахис.

 – Боже милостивый, – прошептал Филип.

 – Я чувствовал запах орешков точно так же, как чувствую сейчас запах сигарного дыма, воды, кожаной куртки Кэма.

 – После смерти люди не возвращаются. – Филип помолчал, подождал, пока сигара, сделав круг, вернется к нему. – Вы… вы трогали его?

 Кэм повернул голову.

 – А ты?

 – Он не казался бесплотным духом. Но это невозможно.

 – Или возможно, или мы все свихнулись, – объявил Этан.

 – Мы практически не успели с ним попрощаться, не успели спросить все, что хотели. – Кэм вздохнул, с удивлением чувствуя, как слабеет и отступает его скорбь. – Он дал нам немного времени. Вот что я думаю.

 – Представляю, как ему было больно, когда он обнаружил, что у него есть дочь, о существовании которой он даже не знал.

 – Папа хотел помочь ей, спасти ее, – тихо сказал Этан.

 – И он видел, что ей уже ничем не поможешь, – отозвался Кэм. – Он решил спасти Сета.

 – Своего внука. – Филип проводил взглядом проскользнувшую в темноте цаплю. – Я много думал об этом. Естественно, он попытался связаться с матерью Глории, хотел услышать подтверждение.

 – А на это требовалось время. – Кэм помолчал пару секунд. – Она замужем, живет в Европе и, как я понял из слов Сибил, вовсе не жаждала объясняться с ним.

 – Папе не хватило времени, – с горечью произнес Филип. – Но теперь мы знаем. И мы закончим то, что не успел он.

 

 Сибил долго стояла под горячим душем, затем решила поработать, а еще – позвонить матери, высказать все, что думает, и потребовать письменного подтверждения своего заявления.

 Ничего этого она не сделала, а просто упала на кровать лицом вниз, закрыла глаза и тут же провалилась в глубокий сон.

 Разбудил ее стук в дверь. Сибил сползла с кровати, нащупала выключатель. Плохо соображая, она добрела до двери номера и заглянула в глазок… и, испустив долгий раздраженный вздох, открыла дверь.

 Филип взглянул на ее взлохмаченные волосы, сонные глаза, практичный темно-синий махровый халат и улыбнулся.

 – Умница. Я ведь велел тебе не одеваться.

 – Прости, я заснула. – Сибил провела рукой по волосам, с отвращением представляя, как выглядит, особенно по сравнению с Филипом, бодрым и… как всегда, элегантным.

 – Могу зайти в другой раз.

 – Нет-нет… раз уж пришел, заходи. – Сибил отступила, пропуская его в комнату. – Я только оденусь.

 – Не утруждайся. – Филип обхватил ее за шею, привлек к себе и поцеловал. – Я уже видел тебя голой. Ты очень аппетитная.

 "Неужели ему так нравится вгонять меня в краску?» – подумала Сибил.

 – Я не собираюсь заявлять, что совершила ошибку, – с вызовом сказала она.

 – Вот и хорошо.

 Филип поставил принесенную бутылку вина на журнальный столик.

 – Однако, – продолжала Сибил с тем, что казалось ей восхитительным терпением, – мы поступили опрометчиво, а мы оба разумные люди.

 – Говори за себя, док. Я теряю разум каждый раз, как вдыхаю твой аромат. – Филип наклонился и втянул носом воздух. – Что это за духи?

 Сибил отпрянула.

 – Филип!

 – Сибил, – рассмеялся он. – Хочешь, я попытаюсь вести себя прилично и не потащу тебя в постель, пока ты окончательно не проснешься?

 – Я высоко ценю твои намерения.

 – И я это заслужил. Проголодалась?

 – Откуда у тебя патологическое желание все время кормить меня?

 – Аналитик – ты, – пожал плечами Филип. – Я принес вино. Бокалы есть?

 Сибил принесла два невысоких толстостенных стакана и вопросительно приподняла брови, заметив усмешку на губах Филипа. Он чертовски сексуально ухмылялся.

 – Оскорбительная посуда для изысканного вина, – заметил он, открывая бутылку собственным штопором. – Но если это лучшее, что ты можешь предложить, обойдемся.

 – Я забыла запаковать свой хрусталь.

 – В следующий раз не забудь. – Филип разлил янтарное вино по стаканам и передал ей один. – За начало, процесс и конец.

 – То есть?

 – Загадки закончились, сотрудничество налажено, и мы стали любовниками. Я доволен всеми тремя аспектами наших взаимоотношений.

 – Сотрудничество? – Сибил выбрала наиболее безопасный аспект.

 – Сет – Куин. С твоей помощью мы очень скоро это узаконим.

 – Тебе так важно, чтобы он носил ваше имя?

 – Имя его деда, – поправил Филип. – И Сету это гораздо важнее, чем мне.

 – Да, ты прав. Я видела его лицо, когда он узнал эту новость. Должно быть, профессор Куин был замечательным человеком.

 – Они с женой были особенными. И у них был редкий брак, основанный на доверии, уважении, любви. Не представляешь, насколько мучительно было сомневаться в отце.

 – Вы боялись, что он изменил вашей матери с Глорией? – Сибил опустилась на диван. – Как ужасно, что она посеяла в вас семена сомнения.

 – И ужасно было жить с этими сомнениями, – признался Филип. – Особенно когда я смотрел на Сета. Неужели он сын моего отца? Его настоящий сын, когда я – всего лишь приемный? Но я в это не верил, – добавил Филип, садясь рядом с ней. – Сердцем не верил. Это просто одна из тех злых шуток, которые воображение играет с тобой в три часа ночи.

 "Как минимум, я облегчила его душу, но этого недостаточно», – подумала Сибил.

 – Я потребую от мамы письменного подтверждения моего заявления. Сомневаюсь, что она согласится на это, но все равно попытаюсь.

 – Сотрудничество. Об этом я и говорил. – Филип поднес ее пальцы к своим губам, и она настороженно взглянула на него.

 – У тебя разбит подбородок?

 – Да. – Филип скривился, подвигал челюстью. – У Кэма отличный удар левой.

 – Он ударил тебя?

 Фил рассмеялся, услышав в ее голосе неподдельный ужас. Сибил явно не привыкла к миру, где машут кулаками.

 – Я хотел ударить первым и не успел, так что я в долгу перед Кэмом. Я бы с ним расквитался, но Этан подкрался сзади и придушил меня.

 – О боже! – Сибил вскочила. – Это из-за нас?

 Из-за того, что случилось сегодня на яхте? Я так и знала, что это поссорит тебя с семьей.

 – Да, из-за нас с тобой. И мы во всем разобрались. Сибил, мы обмениваемся тумаками с тех самых пор, как стали братьями. Это семейная традиция Куинов.

 Сибил ничего не понимала в отношениях между мужчинами.

 – Ты дерешься с ними? По-настоящему дерешься? – недоверчиво переспросила она.

 – Конечно.

 Честно пытаясь понять, Сибил сжала виски пальцами. Не помогло.

 – Почему?

 – Может, потому, что они рядом? – улыбнулся Филип.

 – И ваши родители допускали такое?

 – Моя мама была врачом. Она всегда сама накладывала нам швы и лечила раны. – Фил подлил себе вина. – Думаю, ты плохо представляешь нашу семью. Ты ведь знаешь, что Кэма, Этана и меня усыновили.

 – Да. Я постаралась выяснить о вас все, что можно, прежде чем… – Сибил оглянулась на свой компьютер. – Ну, это для тебя не секрет.

 – Не секрет. Ты знаешь лишь некоторые факты, но не их значение. Ты спрашивала о моих шрамах. О них я расскажу потом. Кэм был первым. Рэй поймал его, когда он как-то утром пытался угнать машину Стеллы Куин.

 – Угнать ее машину?

 – Прямо с подъездной дорожки. Кэму было тринадцать. Он удрал из дому и планировал бежать в Мексику. Это был первый из «плохих» парней Куинов. – Филип поднял бокал в честь отсутствующего брата. – Кэм в очередной раз был избит пьяным отцом и решил, что настало время сбежать из дома или умереть.

 Сибил слушала его, широко раскрыв глаза.

 – Кэм вырубился, и папа отнес его в дом. Мама его вылечила.

 – Они не вызвали полицию?

 – Нет. Стелла увидела на теле Кэма следы жестокого обращения. Они с Рэем навели справки о его семье, вступили в схватку с государственной системой и победили.

 – Они его усыновили?

 – Мама как-то сказала, что мы все трое уже были ее сыновьями, просто не сразу нашли друг друга. Следующим стал Этан. Его мать была балтиморской проституткой и наркоманкой, а скуку развеивала, избивая сына. А потом ей пришла в голову отличная мысль: продавать своего восьмилетнего сына извращенцам.

 Сибил обеими руками сжала стакан. Она ничего не сказала, просто не смогла выдавить ни слова.

 – Однажды ночью один из ее клиентов, разделавшись с Этаном и с ней, вдруг озверел. Поскольку он нацелился на нее, а не на ее ребенка, ей это не понравилось. Она заколола его ножом и сбежала. Полицейские привезли Этана в больницу. Мама тогда там консультировала.

 Сибил медленно глотнула вина, глядя на Филипа поверх края стакана. Она не знала мир, о котором говорил Филип. То есть знала, что этот мир существует, но никогда с ним не соприкасалась. До этого момента.

 – А ты?

 – Моя мать работала стриптизеркой в Балтиморе, подрабатывала на панели. Иногда ненадолго попадала в тюрьму. – Филип пожал плечами. – Отец отсидел за вооруженное ограбление, а когда вышел, к нам не вернулся.

 – Она… она била тебя?

 – Пока не стала бояться, что получит сдачи. – Филип жестко улыбнулся. – И у нее были основания. Мы не очень-то ладили друг с другом, но, когда мне нужна была крыша над головой, а она действительно была мне нужна, я вносил свой вклад в семейный бюджет. Чистил карманы, взламывал замки. У меня здорово получалось. Черт побери, у меня был настоящий талант. И все-таки я ограничивался мелочами, которые можно быстро превратить в наличные или наркотики. Когда бывало совсем туго, я продавал себя.

 Сибил не выдержала, ее взгляд метнулся в сторону.

 – Выживание не всегда красиво, но я был свободен. Я был вынослив и зол. И изворотлив. Пусть я иногда попадался, но всегда сухим выходил из воды. Еще несколько лет такой жизни – и я бы оказался в тюрьме… или в морге, – продолжал Филип, следя за выражением лица Сибил. – Еще несколько лет, и Сет пошел бы по той же дорожке.

 Пытаясь осознать услышанное, Сибил не сводила глаз со своего стакана.

 – Ты считаешь ваше положение похожим, но…

 – Я узнал вчера Глорию, – прервал Филип. – Когда-то красивая, опустившаяся женщина. Острый взгляд, ожесточенные складки вокруг рта. Она и моя мать больше похожи на сестер, чем вы с Глорией.

 – Я в первый момент не узнала Глорию, – призналась Сибил. – Сначала подумала, что произошла какая-то ошибка.

 – Достаточно того, что она тебя узнала и прекрасно сыграла свою роль, нажала на нужные кнопки. Она это умеет. Как и я.

 Сибил подняла глаза, увидела, что Филип холодно изучает ее.

 – Ты и сейчас нажимаешь на кнопки? Играешь роль?

 "Может быть, – подумал он. – Это очень скоро выяснится».

 – В данный момент я отвечаю на твой вопрос.

 Хочешь дослушать?

 Сибил не колебалась.

 – Да.

 – В тринадцать лет я считал, что уже достаточно ловок и хитер и все держу под контролем… пока не оказался на мостовой, истекая кровью. Пристрелили из проезжающей машины. Я просто оказался в неудачном месте в неудачное время.

 – В тебя стреляли?

 – Попали в грудь. Могли убить. Один из спасших меня врачей знал Стеллу Куин. Стелла и Рэй пришли ко мне в больницу. Я счел их чудаками, чокнутыми благодетелями, в общем, недоделками, но ради своей выгоды стал им подыгрывать. Мать от меня отказалась, и мне не хотелось застревать в государственной исправительной системе. Подумал, что использую Куинов, а потом возьму, что мне надо, и свалю.

 "Кто этот подросток, которого он описывает?

 И как совместить его с сидящим рядом мужчиной?» У Сибил это плохо укладывалось в голове.

 – Ты собирался ограбить их?

 – Вот именно. Вот кем я был. Но они…. – «Как объяснить это? – думал он. – Как объяснить магию Рэя и Стеллы Куин?» – Они просто терпели все мои выходки, пока я не влюбился в них. Пока не стал лезть вон из кожи, только чтобы они мной гордились. Не санитары «Скорой» спасли мне жизнь и не бригада хирургов, а Рэй и Стелла Куин. Только я не был ребенком, как Сет. Я не был жертвой, как Кэм и Этан. Я всегда сам делал свой выбор.

 – Ты ошибаешься.

 Сибил взяла его лицо в ладони и нежно поцеловала в губы.

 Филип схватил ее за запястья.

 – Не такой реакции я ожидал от тебя. Сибил сама не ожидала этого, но ей было до боли жаль мальчишку, о котором он говорил, и она искренне восхищалась мужчиной, в которого он превратился.

 – А на какую реакцию ты обычно рассчитываешь?

 – Я никогда не рассказывал это никому, кроме семьи. – Филип выдавил из себя улыбку. – Зачем портить свой имидж?

 Тронутая до глубины души, Сибил прижалась лбом к его лбу.

 – Ты прав. Все, что случилось с тобой, могло случиться с Сетом. Твоя семья спасла его, а моя ничего не сделала. Хуже, чем ничего.

 – Ты ведь делаешь, – возразил Филип.

 – Надеюсь, этого будет достаточно. Когда его губы коснулись ее губ, она погрузилась в поцелуй без сомнений и стыда.