Глава 23

 – Ты сошла с ума.

 – Наоборот, это абсолютно разумный шаг. – Поскольку Джед не пошевелился, Дора сама взяла бутылку и наполнила свой стакан. – И если ты переступишь через свое мужское самолюбие, то сам поймешь почему.

 – Это не имеет никакого отношения к самолюбию. – Хотя действительно его самолюбие было слегка задето. – Это имеет отношение к здравому смыслу. Ты не сможешь справиться с таким делом.

 – Наоборот. – Осенившая ее идея нравилась Доре все больше, она уже представляла, как исполнит свою роль. – Моя позиция безупречна. Ведь это я стала жертвой его подчиненного. Я, сбитая с толку, наивная простушка, обращусь к Финли, взывая к его сочувствию, если он не виноват, и к его богатому воображению, если он виновен. Короче, Скиммерхорн… – Дора чокнулась с ним. – Эта роль просто создана для меня.

 – Это не проба на роль, Конрой.

 – Именно проба. Господи, когда же ты привезешь сюда хоть немного мебели? – Не найдя приличного стула, Дора уселась на стол. – А что планировал ты, капитан? Ворваться в его кабинет, стреляя направо и налево?

 – Не делай из себя посмешище.

 – Ничего подобного. Это ты будешь выглядеть глупо, когда я добьюсь встречи с Финли и заручусь его помощью в поисках Ди Карло.

 Дора приподняла брови, дожидаясь Джеда, не услышав ни протестов, ни согласия, она стойко продолжила:

 – А ты тем временем будешь искать щель в его броне, конечно, если у него есть броня или щели. Ты изучишь его манеру ведения торговых операций и составишь неофициальное мнение о его виновности или невиновности.

 – Ты говоришь, как чертов адвокат, – пробормотал Джед. – Ненавижу адвокатов.

 – Полицейские штучки. У меня есть друзья среди адвокатов… и папочка как-то прекрасно воплотил адвоката на сцене. Ну, давай подумаем, как мне лучше сыграть эту роль.

 Дора скрестила ноги, и халат очень соблазнительно распахнулся.

 – Не тебе, Конрой. – Почувствовав, что инициатива ускользает от него, Джед ухватил Дору за подбородок. – Ты ничего не будешь играть.

 – Буду, – невозмутимо заявила она. – Потому что мы оба понимаем: это наилучшее решение. – Улыбаясь, она сняла его руку со своего подбородка и поцеловала. – Можешь полететь со мной.

 Единственный способ справиться с ней – сохранять спокойствие, подумал Джед.

 – Дора, я ничего не знаю об этом Финли. У нас нет никакой информации. Может, он добрый дядюшка, в свободное время коллекционирующий марки и не имеющий ничего общего с контрабандой. Но может, Ди Карло – всего лишь курок его пистолета. Это дело очень рискованное, а я не хочу подвергать тебя риску.

 – Почему? – тихо спросила она. – Можно подумать, что тебе не все равно.

 Джед разочарованно сунул руки в карманы.

 – Проклятье, ты знаешь, что мне не все равно.

 – Я знаю, что ты не хочешь быть безразличным, но это не одно и то же. Однако мне очень приятно.

 Джед не мог позволить ей снова втянуть себя в опасную дискуссию о чувствах.

 – Не пытайся подловить меня. Мы говорим о Финли. Если он замешан в контрабанде, ему стоит только взглянуть на твое прелестное личико, и он увидит тебя насквозь.

 – О-ля-ля. За одну ночь я слышу, что небезразлична тебе и что я прелестна. Мое бедное сердце сейчас разорвется от счастья.

 – Надо бы тебя отшлепать.

 – Но ты ведь этого не сделаешь? – Дора улыбнулась и погладила его щеку. – Скиммерхорн, ты много лаешь, но мало кусаешь. Идем спать. Обсудим это утром.

 – Нечего обсуждать. Я лечу один.

 – Ты не доверяешь мне, не так ли? – Дора закусила дрожащую нижнюю губу, бессильно опустила руку, ее глаза налились слезами.

 – Дело не в доверии. Ничего личного.

 – А в чем же еще? – Крупная одинокая слеза скатилась по ее щеке. – Неужели ты не понимаешь, что я должна что-то сделать? Что я не могу сидеть сложа руки после того, как на меня напали, осквернили мой дом? Я этого не вынесу, Джед. Я не могу думать о себе как о беспомощной жертве, которая только путается у тебя под ногами.

 – Перестань. – Дора стояла перед ним обиженная, хрупкая, но у нее было грозное оружие против него: ее слезы. Джед неловко поднял руку, погладил ее по голове, нежно поцеловал дрожащие губы. – Перестань. Я не считаю тебя беспомощной.

 – Тогда бесполезной, – судорожно всхлипнула она.

 – Нет. – Джед смахнул слезы с ее щек, уже готовый молить о прощении. – Ты не готова к таким заданиям. Если он что-то заподозрит, все дело рассыплется, не успев начаться.

 Дора шмыгнула носом и уткнулась лицом в его шею.

 – А ты заподозрил?

 – Что?

 – А ты заподозрил? – повторила она совершенно спокойным голосом и, откинув голову, ухмыльнулась без всяких признаков раскаяния. – Попался, дружок? – Смеясь и не обращая внимания на его испепеляющий взгляд, она похлопала его по щеке. – Не дуйся, Скиммерхорн. Я же говорила, что я хорошая актриса. – Она подняла стакан в свою честь. – И я действительно очень, очень хороша. А ведь это была всего лишь импровизация.

 – Может быть, я все-таки отшлепаю тебя. Еще раз попробуешь выдавить слезы, и клянусь, я тебя нашлепаю.

 – Чувствуешь себя обманутым? – Дора сладко вздохнула. – Иногда я действительно скучаю по сцене. – Она встряхнулась и пожала плечами. – Но не так уж часто. Не сомневайся, капитан, наш мистер Финли увидит только то, что я позволю ему увидеть.

 И у нее получится. Как ни противно признавать, но он был уверен, что у нее получится.

 – А если я сдуру соглашусь на твое безрассудное предложение, ты обещаешь выполнять все мои инструкции?

 – Нет… но я постараюсь. Это же просто разведка, Джед.

 Разведка. Но он предпочитал работать на своей территории и закидывать собственную наживку. – Я не хочу, чтобы ты пострадала. Дора совершенно размякла.

 – Это самое лучшее из всего, что ты мне говорил.

 – Если он тебя обидит, я его убью. Она перестала улыбаться.

 – Не перекладывай эту тяжесть на мои плечи, ладно?

 Ты пугаешь меня.

 Джед снял ее со стола, поставил на пол.

 – Конрой, я сказал, что не считаю тебя беспомощной или бесполезной, но я никогда не говорил, какой я тебя считаю.

 – Не говорил. – Дора скорчила гримаску и приготовилась к худшему.

 – Очень важной для меня, – просто сказал он и растопил ее сердце. – Очень, очень важной.

 К двенадцати часам следующего дня Дора почувствовала, что хотя бы одна часть ее жизни возвращается в привычную колею. Магазин был открыт. Непомерно обрадовавшись первой сделке, она импульсивно дала покупателю десятипроцентную скидку. Когда появилась Ли, чтобы помочь с дневным потоком покупателей, Дора крепко обняла ее.

 Ли со смехом высвободилась из ее объятий.

 – Что случилось? Ты выиграла в лотерею?

 – Лучше. Мы открылись.

 Ли стянула пальто и поправила прическу.

 – Ты так и не объяснила, почему мы закрывались.

 – Это слишком сложно, – беспечно сказала Дора. – Мне необходимо было передохнуть. Ли самодовольно кивнула.

 – Тот взлом встревожил тебя гораздо больше, чем ты призналась.

 – Наверное. В любом случае покупатели бродят по магазину, а я только что купила печенье к чаю… с шоколадной начинкой.

 Ли глубоко вздохнула.

 – Как же мне потерять те полтора килограмма, что я набрала за праздники?

 – Силой воли.

 – Хорошо. Да, мама просила напомнить тебе о картине.

 Коробка чуть не выскользнула из рук Доры.

 – Картина?

 – Она сказала, что ты одолжила ей какую-то картину, а потом забрала. – Ли отбросила мысли о диете и выбрала глазированное печенье. – Мама хочет купить ее папе на День святого Валентина. Кажется, он искренне привязался к ней.

 – О… я… ах, я ее продала.

 Дора утешила себя тем, что это не ложь. Восемьдесят долларов, уплаченных Джедом, хранились в ее шкатулке, как любовные письма.

 – Ты в порядке? – Ли внимательно вгляделась в лицо Доры. – Ты кажешься немного взволнованной.

 – Что? Нет, я в полном порядке. Просто включаюсь в рабочий ритм и, если честно, не могу собраться с мыслями. Возможно, я на пару дней улечу в Лос-Анджелес.

 – Зачем?

 – Есть одно перспективное дело, но я не хочу снова закрывать магазин. – «И у меня нет на это причин, – мысленно добавила она, – ведь Брент – одному ему известными способами – продолжает обеспечивать полицейскую защиту».

 – Не беспокойся. Мы с Терри прекрасно справимся. – Телефон на прилавке дважды звякнул. – Хочешь, я подойду?

 – Нет. – Дора постаралась стряхнуть с себя чувство вины и подняла трубку:

 – Добрый день. «Салон Доры».

 – Я хотел бы поговорить с мисс Айседорой Конрой.

 – Я у телефона.

 – Мисс Конрой. – В далеком Лос-Анджелесе Эйбел Уайнсэп уткнулся в свои тщательно отрепетированные записи. – Говорит Фрэнсис Петрой.

 – Да, мистер Петрой, – сказала Дора, глядя вслед Ли, уже приветствующей очередного посетителя.

 – Надеюсь, я не отвлекаю вас. Я узнал ваше имя и номер телефона у миссис Элен Оулинг из Франт-Ройял, Виргиния.

 – Да. – Пальцы Доры непроизвольно сжали трубку. – Чем могу быть вам полезна?

 – Я надеюсь, мы кое-что сможем сделать друг для друга. – Уайнсэп прочитал в своих записях слова «искренний смешок» и выполнил инструкцию, насколько позволяли его таланты. – Это касается картины, которую вы купили в декабре на аукционе. Некий Биллингсли.

 У Доры моментально пересохло в горле.

 – Да, я помню. Абстрактная.

 – Точно. Так сложилось, что я коллекционирую абстрактное искусство. Специализируюсь на неизвестных и молодых художниках, к сожалению, не в очень крупных масштабах, как вы понимаете.

 – Понимаю.

 – Я не смог посетить тот аукцион… семейная проблема. Когда миссис Оулинг сказала, что картина продана торговцу, а не коллекционеру, у меня появились некоторые надежды.

 – Вообще-то, – сказала Дора, пытаясь выиграть время, – я немного и то, и другое.

 – Неужели? – Уайнсэп перелистнул свои бумаги. Подобная реплика в его обширных записях не была предусмотрена. – О боже.

 – Но я никогда не пренебрегаю интересными предложениями, мистер Петрой. Может быть, вы заглянете ко мне и посмотрите картину? Только боюсь, что до конца следующей недели я занята. – Дора умолкла и сделала вид, что листает свой ежедневник. – У меня довольно плотное расписание.

 Уайнсэп с облегчением вытер вспотевшую шею.

 – В какой день вам удобно, мисс Конрой?

 – Я могла бы втиснуть вас в четверг, скажем, в два часа.

 – Отлично. – Уайнсэп поспешно нацарапал дату. – Надеюсь, что до тех пор вы придержите картину. Мне не хотелось бы упускать ее.

 – О да, мне тоже не хотелось бы, чтобы вы ее упустили. – Дора мрачно улыбнулась ближайшей стене. – Обещаю, она никуда не денется, пока мы с вами не обговорим условия. У вас есть телефон, по которому я могу связаться с вами, если возникнет что-то непредвиденное?

 – Конечно. – Как было указано в его записях, Уайнсэп продиктовал номер одного из филиалов Финли в Нью-Джерси и добавил:

 – В рабочие часы. Простите, но мой личный номер не внесен в телефонные справочники.

 – Прекрасно вас понимаю. До следующего четверга, мистер Петрой.

 Дора повесила трубку, слишком злая, чтобы наслаждаться победой. Он принимает ее за идиотку! Ну, мистер Ди Карло, или Финли, или Петрой, или кто бы ты ни был, черт подери, тебя ждет неприятный сюрприз.

 – Ли! Я должна уехать на часок. Если Джед появится, скажи, что нам надо поговорить.

 – Хорошо, но куда… – Ли возмущенно умолкла, уставившись на закрывающуюся дверь.

 Надо было предварительно позвонить, сердилась Дора, возвращаясь домой после бесплодной поездки в полицейский участок.

 Как прикажете рассказать кому-то об установленном контакте, если рассказать некому? Заметив автомобиль Джеда, Дора самодовольно улыбнулась. Сейчас он узнает, что не он единственный умеет быстро соображать.

 Она нашла Джеда в кладовке.

 – Вот ты где. Не люблю пользоваться штампами, но где полицейский, когда он нужен?

 Джед спокойно продолжал красить полки.

 – Если тебе нужен был полицейский, следовало позвонить 911.

 – Я поехала прямо к первоисточнику. – Желая продлить удовольствие, Дора медленно стянула пальто. – Но Брента не было.

 – Почему ты его искала?

 – Потому что… – Дора позволила себе театральную паузу. – Я установила контакт.

 – С чем?

 – Не с чем, а с кем, Скиммерхорн, глупая голова.

 Мне позвонил некто мистер Петрой… только я не думаю, что это был мистер Петрой. Это мог быть Ди Карло, хотя голос другой. Может, он изменил его, но я не ошибаюсь с голосами. Может, попросил кого-нибудь позвонить… Или это был Финли, но…

 – Сядь, Конрой. – Джед положил кисть на банку с краской. – И ближе к делу.

 – Тебе нужны факты, как я понимаю.

 – Умница, сядь.

 – Хорошо. – Дора уселась и представила, что заполняет рапорт. В результате она передала весь телефонный разговор слово в слово, ничего не приукрасив. – Ну как?

 – О чем ты думала, черт побери, когда назначала ему свидание, не посоветовавшись со мной?

 Дора ожидала, что Джед придет в восторг, а не разозлится.

 – А что я должна была делать? Разве у него не возникли бы подозрения, если бы я не захотела с ним встретиться? Но сам он молол чушь. Коллекционер спрашивает о художнике, которого нет в природе! Я проверяла. Никакого Биллингсли не существует. Зачем же кому-то гоняться за картиной Биллингсли? А затем, – Дора подняла палец, подчеркивая свой вывод, – что ему нужен Моне.

 – Гениально, Конрой. Чертовски гениально. Но дело не в этом.

 – В этом, именно в этом. – Дора возмущенно выдохнула, взметнув челку. – Он считает меня идиоткой. Он считает меня старьевщицей, которая не может отличить свою задницу от делфтской фаянсовой вазы, но скоро он поймет, как сильно ошибается.

 – Опять не то, Конрой. Ты должна была отложить разговор с ним до моего возвращения.

 – Я прекрасно обошлась без тебя. Я не идиотка.

 – У тебя есть в телефоне звездочка шестьдесят-девять?

 – Что?

 – Обратный звонок. Нажимаешь пару кнопок, и твой телефон автоматически набирает последний номер, с которого тебе звонили.

 – Ой. – Дора уставилась на свои ногти. – Да, наверное, есть.

 Джед взглянул на ее склоненную голову.

 – Вряд ли ты подумала об этом?

 – Я не могу думать обо всем, – пробормотала она и с надеждой взглянула на него. – Мы еще можем попробовать.

 – После моего возвращения телефон звонил трижды. Дора вскочила:

 – Ну, давай. Скажи, что я все испортила.

 – Зачем? Ты только что сама это сказала. – Джед дернул ее за волосы. – Не слишком переживай, Нэнси Дру. Даже сыщики-любители иногда ошибаются, не все же издеваться над полицией.

 Дора отбросила его руку.

 – Не задавайся, Скиммерхорн.

 – Я и Брент подумаем, что делать с Петроем. К четвергу мы уже вернемся.

 – Вернетесь? Ты и Брент куда-то уезжаете?

 – Нет, ты и я. – Джед сунул руки в карманы. Ему эта идея все еще не нравилась, но он не мог отрицать, что в ней есть кое-какой смысл. – Завтра мы летим в Лос-Анджелес.

 – Неужели? – Дора прижала ладонь к сердцу, затем раскинула руки, бросилась к Джеду и осыпала его лицо поцелуями. – Я знала, что ты согласишься.

 – Я не согласился. Просто оказался в меньшинстве. Джед ни за что не признался бы, что увидел красивую простоту ее идеи и сам рекомендовал ее Бренту.

 – Как скажешь. – Дора снова поцеловала его, на этот раз крепко. – Завтра? Господи, как быстро. Я должна решить, что надеть.

 – Тебе больше не о чем беспокоиться?

 – Ты не понимаешь. Образ очень важен. Темно-синий костюм в тонкую полоску… Слишком строго. Или красный двубортный – энергия и сексуальность. И открывает ноги.

 – Придерживайся строгости.

 Услышав легкое раздражение в его голосе, Дора улыбнулась.

 – Точно. Красный.

 – Я уверен, что Финли даже не встретится с тобой.

 – Обязательно встретится. – Дора нахмурилась. – Как же нам заставить его?

 – Ты позвонишь ему и скажешь то, что я прикажу.

 – Понимаю… Ты написал мне сценарий, Скиммерхорн? Я быстро учу роли. И перевоплощаюсь мгновенно.

 – Просто делай, что тебе говорят.

 

 Встревоженный Уайнсэп вошел в лос-анджелесский кабинет Финли.

 – Мистер Финли, сэр. Мисс Конрой на второй линии. Она хочет поговорить с вами.

 – Неужели? – Финли закрыл досье на Айседору Кон-рой. – Интересный поворот. Уайнсэп нервно сжал руки.

 – Мистер Финли, когда я разговаривал с ней сегодня утром, она согласилась сотрудничать. И, безусловно, я не упоминал о вас. Не знаю, что бы это могло значить.

 – Так выясним. Присядь, Эйбел. – Финли поднял трубку и, улыбаясь, откинулся на спинку кресла. – Мисс Конрой? Говорит Эдмунд Финли.

 Он слушал, и его улыбка становилась все более жестокой.

 – Боюсь, не совсем понимаю вас, мисс Конрой. Вы интересуетесь одним из моих служащих… Энтони Ди Карло, вы сказали? Понимаю. Понимаю. – Финли взял со стола нож для открывания писем и подушечкой большого пальца проверил остроту лезвия. – Не знаю, смогу ли помочь. Мы сообщили полиции все, что нам известно о необъяснимом исчезновении мистера Ди Карло, то есть, к сожалению, ничего. Хорошо, – добавил он через минуту. – Если вы не можете обсуждать это по телефону, буду счастлив увидеться с вами. Завтра? – Он удивленно приподнял брови и провел лезвием по папке. – Боюсь, что я занят. Вопрос жизни и смерти? – Финли едва подавил смешок. – Посмотрим, что можно сделать. Подождите, пожалуйста, я передам трубку моему помощнику. Он сверится с расписанием. С нетерпением жду встречи с вами. Финли нажал на кнопку ожидания.

 – Назначь ее на четыре часа.

 – Сэр, у вас деловая встреча в три тридцать.

 – На четыре, – повторил Финли, передавая Уайнсэпу трубку.

 – Да, сэр. – Уайнсэп взял трубку вспотевшей рукой и восстановил связь. – Мисс Конрой? Говорит Эйбел Уайнсэп, помощник мистера Финли. Вы хотели встретиться с ним завтра? Боюсь, что это возможно только в четыре часа. Да? У вас есть адрес? Отлично. Будем ждать вас.

 – Великолепно. – Финли одобрительно кивнул. – Просто великолепно. Дураки, как мотыльки, сами летят на огонек, Эйбел. – Он снова открыл папку и мечтательно улыбнулся. – Я полон нетерпения. Отмени на завтра все дневные и вечерние встречи. Не хочу, чтобы меня отвлекали от мисс Айседоры Конрой. Она получит мое полное внимание.

 – Завтра в четыре часа, – сказала Дора, поворачиваясь к Джеду. – Он показался мне несколько озадаченным и сдержанным, но любезным и готовым помочь.

 – А ты была на грани истерики, но сумела удержаться. – Джед поцеловал ее, невольно восхищенный ее самообладанием. – Неплохо, Конрой. Совсем неплохо.

 – Это не все. – Дора не дотронулась до него, хотя ей очень этого хотелось. Он бы заметил, какие у нее ледяные руки. – Кажется, я только что разговаривала с мистером Петроем.

 – Финли?

 – Нет. – Она выдавила слабую улыбку. – Его помощник, Уайнсэп.