• Братья Куин, #2

Глава 19

 Увидев на дорожке автомобиль Грейс, Этан с трудом удержался, чтобы не броситься в дом. Только взглянуть на нее. Один только взгляд, и он хоть немного успокоится.

 Совсем недавно он и представить себе не мог, что возможно так скучать по женщине, по кому угодно, как он скучал по Грейс.

 Каждую минуту, каждую секунду он чувствовал в себе жуткую, болезненную пустоту, которую ничто не могло заполнить. Он не мог есть. Он не мог спать по ночам. Ему казалось, что он сходит с ума.

 Он столько лет воздвигал стены, отгораживаясь от Грейс, они казались такими надежными, вечными… Но вот они с грохотом упали к его ногам, и он остался таким беззащитным.

 Наверное, стоит мужчине хоть на шаг отступить от принципов, как уже невозможно вернуться к прошлому.

 Этан напомнил себе, что оставил право выбора за Грейс. Однако за последние дни она ни шага не сделала в его сторону, и он боялся, что уже знает ее выбор.

 И не мог винить ее.

 Грейс найдет себе кого-нибудь другого.., с кем сможет построить жизнь. – Он сам предложил ей это, но мысль о другом мужчине в ее жизни приводила его в ярость.

 Она заслуживает того, чтобы все ее мечты исполнились. У нее должна быть благополучная семья, дети, дом. Отец для Обри, мужчина, который поймет, какое счастье ему досталось.

 Другой мужчина.

 Другой мужчина будет обнимать Грейс, целовать, слышать, как убыстряется ее дыхание…

 Какой-то безликий сукин сын, недостойный ее мизинца, будет поворачиваться к ней ночью, тонуть в ней. И самодовольно улыбаться каждое чертово утро, зная, что может делать это снова и снова.

 «Господи, я точно сойду с ума!»

 Глупыш ткнулся ему в ноги, отчаянно виляя хвостом. Этан наклонился, привычным движением выдернул из пасти драный теннисный мячик, размахнулся и швырнул его подальше. Радостно лая, щенок погнался за мячом, но Саймон бросился наперерез, перехватил мяч и подбежал к Этану, ожидая продолжения игры.

 Этан только вздохнул. Ну что же, хороший предлог, чтобы не заходить в дом. Он поиграет с собаками, а если Грейс захочет его увидеть, она знает, где его найти.

 Этан нашел палку и стал швырять ее вместе с мячом. Он следил, как собаки носятся по двору, дерутся за свои игрушки, и на душе становилось легче.

 На собак можно положиться, думал он. Они никогда не просят больше, чем можешь им дать.

 Он не увидел Грейс, пока не оказался на заднем дворе, и оцепенел.

 Нет, он ошибался. Сильно ошибался. Одного взгляда было мало, очень мало.

 Она закрепила на веревке простыню, наклонилась и достала из корзины наволочку, встряхнула, повесила рядом с простыней.

 Этан не мог отвести от нее глаз. Каждая мелочь, каждая деталь, казалось, навечно отпечатывались в его памяти.

 Какой у нее изящный профиль. Почему он не замечал раньше? Как красиво лежат ее волосы. Короткие. Нет, не очень. Когда они успели отрасти? Может, она решила изменить прическу? Какие красивые ноги!

 Любовь нахлынула на него, затопила, ударила в самое сердце. Этан вытер вспотевшие ладони о штаны и продолжал стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу. Может, еще есть время незаметно улизнуть?

 Этан нерешительно отступил на шаг и снова замер, потому что Грейс обернулась, окинула его долгим, совершенно непроницаемым взглядом и наклонилась за очередной наволочкой.

 – Привет, Этан.

 От ее ледяного тона температура воздуха явно понизилась.

 Этан с нарочитым равнодушием сунул руки в карманы.

 – Привет, Грейс.

 – Глупо обходить дом только для того, чтобы не столкнуться со мной.

 – Я.., я хотел проверить кое-что в лодке.

 – Прекрасно. После того, как я поговорю с тобой.

 – Я и не думал, что ты хочешь со мной говорить.

 Он осторожно приблизился.

 – Я хотела поговорить с тобой еще в тот вечер, но ты не был настроен слушать. – Она достала из корзины следующую вещь, оказавшуюся его трусами, и невозмутимо закрепила их на веревке. – А потом я решила все как следует обдумать, подождать, пока в голове все прояснится.

 – И прояснилось?

 – Пожалуй, да. То, что ты рассказал мне, ошеломило меня. Мне жаль того малыша, и я разрываюсь от ярости при мысли, что такое могло случиться. – Грейс искоса взглянула на него. – Ты не хочешь это слышать. Ты не хочешь признавать мои чувства.

 – Да. Я не хотел, чтобы ты расстраивалась.

 – Потому что я такая хрупкая, такая слабая от природы.

 Этан нахмурился:

 – Отчасти. И…

 – И ты лелеял свое несчастье в одиночестве, – продолжала Грейс. – Думал, что я ничего не смогу понять. Думал, что знаешь про меня все. Считаешь меня открытой книгой, а себя – тайной за семью печатями.

 – Нет, не гак. Не совсем так.

 – А как же?

 «Риторический вопрос», – решил Этан и мудро промолчал.

 – Я думала, Этан. О многом думала. Почему бы нам не вернуться к самому началу? Ты любишь все делать основательно, в логической последовательности, так давай постараемся быть логичными и основательными.

 Понимая, что больше играть с ними не намерены, псы сбежали к воде, и Этан с завистью посмотрел им вслед.

 – Ты говорил, что любишь меня много лет. Много лет, – повторила она с такой яростью, что он отступил ошеломленный. – Но ты ничего не предпринимал. Ты ни разу – ни разу! – не подошел ко мне, не спросил, не хочу ли я провести с тобой время. Одно твое слово, один твой взгляд сделали бы меня счастливой. Но нет, нет, только не Этан Куин с его невероятным самообладанием. Ты просто избегал меня, как будто так можно было решить все проблемы.

 – Я не подозревал о твоих чувствах.

 – Тогда ты не просто идиот, но и слепец, – огрызнулась Грейс.

 Этан еще больше нахмурился:

 – Идиот?

 – Так ты еще и глухой? – Вид взбешенного лица Этана пролил бальзам на ее уязвленное самолюбие. – Я никогда бы не взглянула на Джека Кейси, если бы ты дал мне хоть крохотную надежду. А мне так хотелось быть кому-нибудь нужной, я была уверена, что тебе никогда не буду нужна.

 – Минуточку, черт побери, – перебил ее Этан. – Я не виноват в том, что ты выскочила за Джека Кейси.

 – Согласна. Эту вину я беру на себя, и ответственность тоже, но ни капельки не сожалею, потому что у меня теперь есть Обри. Но я обвиняю тебя, Этан. – И он видел свой приговор в горящих золотыми искрами зеленых глазах. – Я виню тебя за тупость, за то, что ты был слишком туп, чтобы взять то, что хотел. И ты не изменился ни на йоту.

 – Ты была слишком молода… Грейс сцепила руки и вложила в удар всю свою силу и весь свой гнев.

 – Заткнись. Ты уже высказался. Теперь моя очередь.

 

 Из кухни все было отлично видно, правда, приходилось напрягать слух, чтобы разобрать слова. Наконец Сет не выдержал и метнулся к двери, но Анна успела перехватить его.

 – Не смей.

 – Он орет на нее.

 – Она тоже орет.

 – Он дерется с ней. Я должен его остановить.

 – Тебе кажется, что ей нужна помощь? Сжав зубы, Сет злобно уставился на сетчатую дверь. И когда Этан отлетел на целый шаг от удара в грудь, передумал.

 – Похоже, нет.

 – – Грейс с ним справится. – Анна погладила Сета по голове. – А почему ты не защищаешь меня, когда мы с Кэмом спорим?

 – Потому что он вас до смерти боится.

 Эта мысль пришлась по душе Анне.

 – Неужели?

 – Ну, почти до смерти, – усмехнулся Сет. – Он никогда не знает, чего от вас ждать. И к тому же вы оба любите спорить.

 – А ты наблюдательный пацан. Сет пожал плечами, уже совсем успокоившись:

 – Я вижу то, что вижу.

 – И знаешь то, что знаешь.

 Тихо посмеиваясь, Анна вместе с Сетом придвинулась поближе к двери, надеясь на продолжение спектакля.

 

 – Теперь, Этан, перейдем к следующему этапу. – Грейс отпихнула ногой корзину, оказавшуюся у нее на дороге. – Перескочим через пару лет. Ты следишь за моей мыслью?

 Этан глубоко вздохнул, не в силах разобраться, что мучает его больше: раздражение или замешательство. И ему не очень хотелось снова кричать на нее.

 – Грейс, ты меня злишь.

 – Отлично. Я этого и добивалась, а я ненавижу неудачи.

 – Какой бес в тебя вселился?

 – Не знаю. Этан. Дай-ка подумать. Может, меня бесит тот факт, что ты считаешь меня пустоголовой и беспомощной? Да… – Она ткнула его указательным пальцем в грудь. – Держу пари, именно это меня доконало.

 – Я не считаю тебя пустоголовой.

 – Тогда просто беспомощной. – Он открыл было рот, но не успел возразить. – Ты думаешь, что беспомощная женщина может делать то, что делала я последние годы? Ты думаешь, что я.., хрупкая, как парадный сервиз твоей мамы? – Грейс взорвалась. – Я не фарфор! Я отличная крепкая керамика. Ты можешь уронить ее на пол, но она не разобьется. Нужно хорошенько потрудиться, чтобы разбить хорошую керамику, а я еще не разбита!

 Грейс снова ткнула его пальцем в грудь и испытала мрачное удовлетворение, когда его глаза предупреждающе вспыхнули.

 – Я не была беспомощной, когда заманила тебя в свою постель! Именно туда, куда хотела!

 – Ты никуда меня не заманивала.

 – Черта с два! И у тебя действительно нет мозгов, если ты думаешь иначе. Я подсекла тебя, как морского окуня.

 О господи, какое же удовольствие видеть гнев и отчаяние, промелькнувшие на его лице.

 – Если ты думаешь, что этот факт красит тебя или меня… – Но Этан не успел закончить.

 – Я ничего не пытаюсь приукрашивать. Я говорю правду. Я хотела тебя, и я тебя получила. Если бы я предоставила свободу действий тебе, то мы бы подтирали друг другу задницы в интернате для престарелых.

 – Господи, Грейс!

 – Помолчи. – Сама она уже не могла остановиться, и ей было плевать на последствия. Гнев слепил ее и грохотал в ушах, как бушующее море. – Просто обдумай мои слова, Этан Куин. Можешь думать целую вечность, но не смей больше называть меня хрупкой.

 Он медленно кивнул:

 – В данный момент мне это и в голову не приходит.

 – Хорошо. Мне не понадобилась ни твоя, ни чья-либо помощь, чтобы создать приличную жизнь своему ребенку. Мне хватило сил и мужества, чтобы делать все, что было необходимо, так что не смей сравнивать меня с фарфором.

 – Если бы ты спрятала в карман свою проклятую гордость и помирилась с отцом, тебе не пришлось бы надрываться в одиночку.

 Грейс застыла от жестокой правды его слов, как от пощечины, но тут же сжала кулаки и помчалась дальше во весь опор:

 – Сейчас мы говорим о тебе и обо мне. Ты говоришь, что любишь меня, но ты меня совсем не понимаешь.

 – Подозреваю, что тут ты права, – пробормотал он.

 – Ты – гордец и шовинист, ты вбил себе в голову, что меня надо защищать и баловать, когда мне необходимы лишь уважение и любовь. И ты бы это понял, если бы был повнимательнее. Спроси себя. Этан, кто кого соблазнил? Кто первый сказал «Я люблю тебя»? Кто кому сделал предложение? Ты близорук, если не видишь, что мне каждый раз приходилось делать первый шаг.

 – Грейс, послушать тебя, так ты водила меня на коротком поводке. Мне это не нравится.

 – Я не смогла бы управлять тобой, даже если бы воткнула в нос рыболовный крючок. Ты идешь туда, куда хочешь сам, Этан, но ты делаешь это с убийственной медлительностью. Мне нравится твоя неторопливость, я восхищаюсь ею и теперь лучше ее понимаю. В твоей жизни был ужасный период, когда ты был беспомощен, и теперь ты стараешься не потерять контроль над обстоятельствами. Но от контроля до упрямства один короткий шаг, и именно его ты сделал.

 – Я не упрям. Я прав.

 – Прав? Ты считаешь правильным для двоих людей любить друг друга, но не быть вместе? Правильно всю жизнь расплачиваться за то, что кто-то когда-то сделал с тобой? Правильно говорить, что не женишься на мне потому, что.., запятнан и дал себе какое-то смехотворное обещание? Она так все сформулировала, что Этан действительно показался себе глупцом, но продолжал стоять на своем:

 – Так все и есть.

 – Потому что ты это сказал? – Грейс, я все тебе объяснил и дал свободу выбора.

 Она так сильно стиснула зубы, что заныли челюсти.

 – Обычно так говорят, когда хотят сказать:

 «Делай по-моему». Мне не нравится такой способ, Этан. Думаешь, я не понимаю, чего ты ждал? Ты думал, что изложил свои условия и нежная, хрупкая Грейс покорно подчинится? – Ничего подобного я не ждал.

 – Тогда, наверное, рассчитывал, что она уползет зализывая раны, и будет до конца жизни тосковать по тебе? Не дождешься ни того, ни другого. Теперь, Этан, выбор за тобой. Разберись в себе. Можешь думать еще вечность или две, потом дашь мне знать, к какому решению пришел. Потому что мои условия следующие: брак или ничего! И будь я проклята, если остаток жизни буду сохнуть по тебе. Я могу жить без тебя. – Она вскинула голову. – Посмотрим, хватит ли тебе мужества жить без меня.

 Грейс резко развернулась и гордо удалилась, оставив ошеломленного Этана в полной растерянности.

 

 – Быстро наверх, – зашипела Анна на Сета, – он идет сюда. Теперь я им займусь.

 – Вы тоже будете на него орать? – поинтересовался мальчик.

 – Может быть.

 – Я хочу посмотреть.

 – Не в этот раз. – Анна вытолкала Сета из кухни. – Наверх. И я не шучу.

 – Черт побери!

 Нарочито громко Сет затопал вверх по лестнице, выждал секунду и тихонько проскользнул вниз.

 Когда Этан, хлопнув дверью, ворвался в кухню, Анна наливала себе кофе в огромную кружку. Он выглядел таким несчастным и растерянным, что ей захотелось броситься к нему и обнять, но иногда бывает полезнее поколотить ногами лежачего.

 – Хочешь кофе?

 Не остановившись, Этан покосился на нее.

 – Нет, спасибо.

 – Подожди. – Анна ласково улыбнулась, когда он неохотно остановился, явно не желая общаться с ней сейчас. – Мне нужно поговорить с тобой. Всего минутку.

 – На сегодня с меня хватит разговоров, – буркнул Этан.

 – Переживешь. – Она решительно выдернула стул из-за стола. – Присаживайся, и поговорим.

 Этан устало упал на стул. Женщины, черт побери, совсем его затравили.

 – Тогда уж я выпью кофе.

 – Пожалуйста.

 Анна налила ему кофе и протянула ложку, чтобы он мог насылать в кружку свою обычную порцию сахара, затем села напротив, сложив на столе руки и продолжая улыбаться.

 – Ты – болван.

 – О господи! – Этан потер лицо руками. – Еще одна…

 – Я постараюсь облегчить твою участь. Я буду задавать вопросы, а ты – коротко отвечать. Ты любишь Грейс?

 – Да, но…

 – Никаких оговорок, – оборвала его Анна. – Итак, ответ – «да». Грейс любит тебя?

 – В данный момент трудно сказать. Он погладил грудь в том месте, где ее палец словно проткнул дыру.

 – Ответ – «да», – сказала Анна. – Вы оба свободны?

 Настроение Этана, и без того отвратительное, ухудшалось с каждой секундой.

 – Да.., ну и что?

 – Просто систематизирую факты. У Грейс есть ребенок, правильно?

 – Ты прекрасно это знаешь, черт побери…

 – Правильно. – Анна поднесла к губам свою кружку, сделала маленький глоток. – Тебе нравится Обри?

 – Конечно. Я люблю ее. Как можно ее не любить?

 – А она к тебе привязана? – продолжала допрос Анна.

 – Конечно. Послушай, я не понимаю…

 – Отлично. Мы установили чувства всех заинтересованных сторон. Теперь перейдем к экономической стороне вопроса. У тебя есть профессия и новый бизнес. Ты – квалифицированный, работоспособный мужчина, который вполне может заработать на приличную жизнь. Надеюсь, у тебя нет крупных долгов?

 – Господи, о чем ты?

 – Я не хотела тебя обидеть, – откликнулась Анна. – Я просто приближаюсь к сути дела так, как, полагаю, сделал бы ты: спокойно, терпеливо, шаг за шагом. По-черепашьи!

 Этан прищурился:

 – Похоже, в последнее время многим не дает спать мой метод разрешения проблем.

 – Я обожаю твой метод. – Анна потянулась через стол и ласково сжала его руку. – Я люблю тебя. Этан. Так чудесно, что у меня появился старший брат.

 Этан заерзал на стуле. Анна говорила искренне, он видел это по выражению ее глаз и был тронут, но почему-то чувствовал себя как бифштекс, который для мягкости отбивают перед тем, как поджарить.

 – Итак, мы выяснили, что ты твердо стоишь на ногах в финансовом отношении. Грейс, как мы знаем, вполне способна заработать на жизнь. У тебя есть собственный дом и одна треть этого. Так что крыша над головой – не проблема. Переходим к следующему вопросу. Ты веришь в институт брака?

 Его сегодня не раз обзывали идиотом, но он мог отличить нормальный вопрос от мышеловки.

 – Некоторым людям он подходит. Другим – нет.

 – Я не об этом. Ты веришь в сам институт брака? Да или нет.

 – Да, но…

 – Тогда, черт побери, почему ты не стоишь на коленях, сжимая кольцо в своей огромной лапе, и не умоляешь любимую женщину дать твоей тупой башке еще один шанс?

 – Я терпеливый человек, – с расстановкой произнес Этан, – но я устал от оскорблений.

 – Попробуй только оторвать задницу от стула, – предупредила Анна, когда Этан попытался встать. – Клянусь, я тебя выпорю. Видит бог, как я хочу тебя выпороть.

 – Это витает в воздухе в последнее время. – Но он подчинился, решив побыстрее покончить с разговорами. – Давай, говори. Я слушаю.

 – Ты думаешь, я не в состоянии понять, что тебя гложет? Ты не прав. Меня изнасиловали, когда мне было двенадцать лет.

 Боль пронзила его сердце, ужас охватил душу.

 – Господи, Анна! Прости, я не знал…

 – Теперь ты знаешь. Я изменилась, Этан? Разве я не тот же человек, что тридцать секунд назад? – Она снова сжала его руку и на этот раз не отпустила. – Я знаю, что такое беспомощность, и страх, и желание умереть. Я понимаю, что значит заново построить свою жизнь. И я знаю, что тот ужас остается с тобой навсегда. Даже если ты научился жить с ним, даже если понял, что это никогда не было твоей виной.

 – Это не то же самое.

 – Тут я с тобой согласна. У нас есть еще кое-что общее, Этан. Я никогда не знала, кто мой отец. Был он хороший человек или плохой? Высокий или коротышка? Любил ли он мою мать или просто использовал ее? Я не знаю, что он передал мне.

 – Но ты знала свою мать.

 – Да, и она была чудесным человеком. Красавицей. А твоя – нет. Она мучила тебя, она сделала тебя жертвой. Почему ты позволяешь ей до сих пор управлять твоей жизнью? Почему ты позволяешь ей побеждать даже сейчас?

 – Анна, теперь дело во мне самом. Я сын своей матери, и от этого никуда не денешься…

 – Грехи отцов, Этан?

 – Я говорю не о грехах, я говорю о наследственности. Из поколения в поколение в семьях передаются цвет глаз, телосложение, болезни, алкоголизм, долголетие.

 – Ты, как я вижу, много размышлял на эту тему.

 – Да. Мне пришлось принимать решение, и я его принял.

 – И ты решил никогда не жениться и не иметь детей.

 – Это было бы нечестно.

 – Ну, тогда тебе лучше поговорить с Сетом, пока не поздно.

 – С Сетом?

 – Кто-то же должен сказать ему, что он никогда не сможет жениться и завести детей. Лучше, если он узнает об этом как можно раньше, чтобы подготовиться, настроить себя на такую жизнь.

 Несколько секунд Этан просто таращился на нее, раскрыв рот.

 – О чем ты говоришь, черт побери?

 – О наследственности. Мы же не знаем, какие пороки передала ему Глория Делотер. А видит бог, в ней целый букет пороков. Шлюха, пьяница, наркоманка. Ничего хорошего мы о ней не слышали.

 – Мальчишка абсолютно нормальный, – горячо возразил Этан.

 – А что это меняет? – Анна невозмутимо встретила взбешенный взгляд Этана. – Мы не можем позволить ему рисковать.

 – Ты не должна проводить параллели между ним и мной.

 – А почему? У вас обоих очень похожее детство. Между прочим, через социальную службу по всей стране проходит множество подобных дел. Интересно, сможем ли мы провести закон, запрещающий детям насильников жениться и заводить собственных детей. Подумай, скольких опасностей мы могли бы избежать.

 – Почему бы просто не стерилизовать их? – съязвил Этан.

 – Интересная мысль. – Анна порывисто наклонилась к нему. – Этан, а ты не подумывал о вазэктомии[8], раз уж так решительно настроен не передавать потомству свои нездоровые гены?

 Он скривился с таким ужасом, что Анна чуть не рассмеялась.

 – Анна, достаточно.

 – Именно это ты рекомендовал бы Сету?

 – Я сказал, достаточно.

 – Действительно, более чем достаточно, – согласилась она. – Но ответь мне на последний вопрос. Ты и вправду думаешь, что этому талантливому ребенку следует отказаться от нормальной взрослой жизни только потому, что ему не повезло и его зачала бессердечная, порочная женщина?

 – Нет. – Этан судорожно вздохнул. – Нет, я так не думаю.

 – И никаких «но» на этот раз? Никаких оговорок? Тогда я выскажу тебе свое профессиональное мнение. Я всецело с тобой согласна. Сет заслуживает всего, что может дать ему жизнь. А мы должны помочь ему осознать, что он – самостоятельная личность, а не плод какой-то порочной женщины. Как и ты, Этан. Может, ты и тугодум, – улыбнулась Анна, вставая, – но помимо этого – замечательный, благородный и невероятно добрый человек.

 Анна подошла к нему, обняла за плечи, а когда он, как маленький, уткнулся лицом в ее грудь, чуть не расплакалась.

 – Я не знаю, что делать, – еле слышно сказал Этан.

 – Знаешь, – возразила она. – Будь собой, подумай какое-то время. Только, пожалуйста, сделай себе одолжение на этот раз и думай побыстрее.

 – Пожалуй, я поработаю на верфи, чтобы прочистить мозги.

 Анна вдруг испытала к нему чисто материнские чувства, а потому наклонилась и поцеловала его в макушку.

 – Собрать тебе еды?

 – Нет. – Он легко сжал ее, затем встал. И, увидев ее полные слез глаза, похлопал по плечу. – Не плачь. Кэм оторвет мне башку, если узнает, что я довел тебя до слез.

 – Не буду.

 – Ну, ладно, я пошел.

 Этан уже взялся за ручку двери, заколебался, обернулся. Анна стояла посреди кухни. Спутанные волосы, мокрые от слез ресницы.

 – Анна, моя мама, моя настоящая мама, – добавил он, потому что только Стеллу Куин считал своей матерью, – полюбила бы тебя.

 «Дьявол, – подумала Анна, глядя в его удаляющуюся спину, – наверное, я все-таки разревусь».

 Этан больше не оборачивался, особенно, когда услышал за спиной всхлипывания. Ему необходимо остаться одному и собраться с мыслями…

 – Эй!

 Уже открывая парадную дверь, Этан оглянулся. Сет стоял на середине лестницы.., куда умчался за долю секунды до того, как Этан вышел из кухни.

 – Эй, что?

 Сет начал медленно спускаться. Он слышал все, каждое слово, сказанное ими. Даже когда засосало под ложечкой, он остался и слушал.

 – Куда вы идете?

 – На верфь. Хочу кое-что закончить. – Этан заметил что-то странное во взгляде мальчика и отпустил дверь. – Ты в порядке?

 – Да. Можно мне завтра с вами на верфь?

 – Если хочешь.

 – Если я пойду с вами, мы быстрее закончим.

 Мы будем работать втроем, с Кэмом. А в пятницу приедет Фил, и мы будем работать все вместе, вчетвером.

 – Так и предполагалось, – сказал Этан, не понимая, куда клонит мальчишка.

 – Да, так. – «Все вместе», – мысленно повторил Сет, просияв от счастья. – Тяжелая работенка из-за этой сраной жары.

 Этан подавил смешок.

 – Следи за выражениями – Анна в кухне. Сет пожал плечами, но настороженно оглянулся:

 – Она классная.

 – Да. – Этан улыбнулся. – Классная. Не рисуй и не пяль глаза в телевизор до полуночи, если хочешь завтра работать со мной.

 – Да, конечно. – Этан вышел на веранду, Сет последовал за ним и снова окликнул:

 – Эй!

 – Господи, парень, ты когда-нибудь дашь мне уйти или будешь держать здесь до завтра?

 Сет схватил лежавшую на полу сумку, сунул ее в руки Этану и сказал с самым невинным видом:

 – Вот, Грейс забыла. Наверное, думала о чем-то другом, когда уезжала.

 – Наверное. – Этан хмуро уставился на, сумку, прикинул, что она весит фунтов десять.

 – Вы могли бы отвезти ей. Женщины с ума сходят без своих шмоток. Пока.

 Сет бросился в дом, бегом поднялся по лестнице и прижался лицом к первому же окну, выходившему на передний двор. Оттуда ему было видно, как Этан почесал голову, сунул сумку под мышку, как футбольный мяч, и побрел к своему пикапу.

 «Ну и странными же бывают иногда мои братья», – подумал Сет. И ухмыльнулся. Его братья. Радостно взвизгнув, он помчался вниз на кухню, чтобы выпросить у Анны чего-нибудь поесть.