- Трилогия о ключах, #3
7
Конец ее сомнениям относительно сережек положил взволнованный голос Саймона.
Что выбрать: большие серебряные кольца или маленькие топазовые капельки, на которые она потратилась минувшим летом, более скромные и изящные?
Безусловно, настроение женщины и ее намерения определяют детали. Зоя, поднося сережки из разных пар к ушам, подумала, что мужчина может их не заметить, но женщина знает, почему надела те или иные украшения. А также туфли. И уж точно она знает, почему выбрала определенный бюстгальтер.
Зоя отложила обе сережки и прижала ладонь к сердцу. Боже, она собирается на свидание!
— Мама! Быстрее иди сюда! Ты только посмотри!
— Минутку.
— Скорее, скорее! Он уже сворачивает на дорожку. Ух ты! Вот это да! Да иди же сюда, мама!
— В чем дело? — Зоя босиком прибежала в гостиную. Она не могла выбрать туфли, пока не определится с сережками. — Ради всего святого, Саймон, нам уходить через несколько минут, и я не собираюсь… — Подойдя к сыну и выглянув в окно, она замолчала, удивленно приоткрыв рот. Рядом с ее старой машиной остановился сверкающий черный лимузин.
— Я никогда не видел такую большую машину.
— Я тоже, — ответила Зоя. — Наверное, кто-то заблудился.
— Можно мне посмотреть? — Саймон дернул ее за руку — он всегда так делал, когда очень волновался. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я хочу ее потрогать.
— Не думаю, что ты должен к ней прикасаться.
— Смотри, из нее кто-то выходит, — благоговейно прошептал Саймон. — Похож на солдата.
— Это шофер, — Зоя положила руку на плечо сына и стала вместе с ним смотреть в окно. — Так называют людей, которые управляют лимузинами.
— Он подходит к двери.
— Наверное, хочет узнать дорогу.
— Можно, я открою и расскажу ему, куда ехать? Я ничего не буду трогать.
— Мы вместе откроем. — Зоя взяла Саймона за руку и пошла к двери.
«Саймон прав, — подумала она, распахнув дверь. — Действительно, похож на солдата — высокий, с военной выправкой, в черной униформе и фуражке».
— Вам подсказать дорогу? — спросила Зоя.
— Мисс Зоя Маккорт? Мистер Саймон Маккорт?
— Ой! — она крепче прижала к себе сына. — Да.
— Меня зовут Бигелоу. Я отвезу вас к мистеру Уэйну.
— Мы поедем в этом? — глаза Саймона широко раскрылись и засияли, как два солнца. — Внутри?
— Да, сэр, — Бигелоу подмигнул мальчику. — На любом сиденье.
— Круто! — Саймон вскинул вверх кулак, гикнул и хотел броситься к лимузину, но Зоя удержала его.
— Но мы собирались ехать на своей машине. У нас собака.
— Да, мэм. Мистер Уэйн прислал вот это.
Конечно, это был конверт.
— Стой на месте, Саймон, — приказала она и отпустила руку сына, чтобы вскрыть послание.
На листке, который Зоя достала из конверта, была написана одна фраза:
Сегодня тоже не спорь.
— Но я не понимаю, почему… — Она замолчала, не силах противиться умоляющему взгляду сына. — Мы будем готовы через минуту, мистер Бигелоу.
— Не торопитесь, мэм.
Не успела она закрыть дверь, как Саймон обхватил руками ее талию.
— Это потрясающе!
— Да. Потрясающе.
— Мы уже идем? Да?
— Да. Бери куртку и подарок, который мы приготовили для Брэдли. Мне нужно взять сумку.
«И надеть туфли, — подумала Зоя. — Похоже, сегодня подойдут топазовые сережки».
Как только они вышли за порог, Саймон бросился к машине, но потом остановился и стал махать мистеру и миссис Хансон, стоявшим на крыльце своего дома.
— Мы едем в лимузине!
— Здорово! — Мистер Хансон широко улыбнулся и помахал в ответ. — Как рок-звезды. Надеюсь завтра услышать подробный рассказ.
— Обязательно. Это мистер Бигелоу, — объяснил Саймон, когда шофер распахнул перед ним дверцу. — Он отвезет нас к Брэду домой. Это мистер и миссис Хансон. Наши соседи.
— Приятно познакомиться, — Бигелоу коснулся пальцами козырька фуражки и подал руку Зое. — Собака может ехать со мной, если вы не возражаете.
— Да, конечно, если он не будет мешать.
— Ты только посмотри, Джон! — миссис Хансон сжала руку мужа. — Как Золушка на бал. Будем надеяться, что наша девочка окажется достаточно умна и не сбежит, когда пробьют часы.
Внутри лимузина у затемненных стекол были расставлены маленькие вазы со свежими цветами. Вдоль крыши и пола располагались небольшие светильники, похожие на волшебные фонари.
Здесь имелись телевизор и стереосистема, а над головой обнаружились кнопки для управления всей этой роскошью.
Пахло кожей и лилиями.
Саймон уже вскарабкался на длинное боковое сиденье, просунул голову через окошко в кабину шофера и засыпал Бигелоу вопросами.
Зоя не решилась остановить его. Кроме того, ей самой требовалось время, чтобы осознать происходящее.
Потом она сдалась. Чтобы осознать это, потребуется год.
Саймон соскользнул на сиденье.
— Мо нравится впереди, а мистер Бигелоу разрешил ему высунуть голову из окна. И еще мистер Бигелоу сказал, что я могу все трогать, потому что я босс. Я могу взять колу из холодильника, если ты разрешишь, потому что ты мой босс. И я могу смотреть телевизор! В машине. Можно?
Зоя глянула на сияющее лицо сына. Потом, повинуясь внезапному порыву, сжала ладонями его щеки и звонко поцеловала в губы.
— Да, ты можешь взять колу. И можешь смотреть телевизор в машине. Вот, гляди, так включается свет. А здесь телефон.
— Давай кому-нибудь позвоним.
— Пожалуйста, — Зоя протянула ему трубку. — Позвони миссис Хансон. Она будет довольна.
— Ладно. Я выпью колу, включу телевизор, позвоню ей и обо всем расскажу.
Зоя хихикала вместе с сыном, играла кнопками управления и попробовала имбирное пиво — просто для того, чтобы потом было о чем рассказать.
Когда они подъехали к дому Брэда, Зоя перехватила руку Саймона, который хотел открыть дверцу.
— Мистер Бигелоу должен обойти вокруг и открыть, — шепнула она. — Это входит в его обязанности.
— Ладно, подожду. — Дверца открылась, Саймон выскочил и посмотрел на шофера. — Было здорово. Спасибо, что покатали нас.
— Не за что.
— Можешь признаться, что мы первый раз ехали в лимузине, — сказала Зоя, опираясь на руку шофера.
— Мне еще не встречались такие приятные пассажиры. С удовольствием отвезу вас домой.
— Спасибо.
— Ух, что будет, когда я расскажу ребятам! — Саймон схватил поводок и позволил Мо потащить себя к дому. — Они не поверят.
Зоя хотела напомнить, что нужно постучать, но сын уже распахнул дверь и позвал хозяина.
— Брэд! Мы смотрели телевизор в машине, пили колу и звонили миссис Хансон. А Мо ехал впереди.
— Подумать только!
— Саймон, ты должен был постучать. Мо!
Пес уже ринулся в гостиную — к дивану.
— Все нормально, — успокоил ее Брэд, глядя, как Мо прыгает на подушки и устраивается на них, словно лохматый султан. — Я уже привык к нему.
— Мы привезли тебе подарок! — Саймон, приплясывая на месте, сунул коробку Брэду. — Мы с мамой сами его сделали.
— Да? Пойдем на кухню и откроем. Только сначала возьму вашу одежду.
— Я могу повесить. Я знаю куда. — Саймон сорвал с себя куртку и, приподнявшись на цыпочки, взял пальто Зои. — Только не открывайте без меня.
— Не откроем.
— Я хочу поблагодарить тебя за машину, — сказала Зоя по дороге на кухню. — Для Саймона это незабываемое приключение. Он так обрадовался!
— А тебе понравилось?
— Шутишь? — в смехе Зои сквозило восхищение. — Я на двадцать минут превратилась в принцессу. Или скорее в ребенка… Но тебе не обязательно было присылать машину.
— Я хотел это сделать и сделал. Я знал, что Саймон будет в восторге, и не желал, чтобы ты сама вела машину, возвращаясь домой. Кроме того, — прибавил Брэд, доставая бутылку из серебряного ведерка, — я мечтал, чтобы ты насладилась хорошим шампанским.
— С этим трудно спорить — даже без твоей записки.
— Вот и хорошо.
Звонко хлопнув, вылетела пробка. Брэд налил шампанское Зое и стал наполнять второй бокал, и тут на кухню вбежал Саймон. За ним по пятам следовал Мо.
— Ты должен сразу открыть подарок, — сказал мальчик. — Это тебе на новоселье.
— Да, на новоселье, — подтвердила Зоя и обняла сына за плечи. — В честь твоего возвращения в Вэлли.
— Посмотрим, что тут у нас. — Уэйн развязал ленту на коробке, чувствуя себя немного глупо, потому что знал, что обязательно сохранит это белое кружево с крошечными красными цветочками. Такие же цветы Зоя нарисовала на простой коричневой коробке, внутри которой на белой вате, усыпанной блестками, лежал подарок.
— Ты умеешь красиво упаковывать.
— Если хочешь сделать кому-то подарок, нужно потрудиться, чтобы он прилично выглядел.
Брэд вытащил из коробки трехцветную свечу.
— Великолепно! — он потянул носом воздух. — А как пахнет! Вы сами это сделали?
— Мы любим делать такие штуки, правда, мам? Это несложно — нужно расплавить воск, добавить пахучие вещества и аккуратно вставить фитиль. Я сам выбирал запахи!
— Свеча для праздников, — объяснила Зоя. — Верхний слой — яблочный пирог, средний слой пахнет клюквой, а нижний елкой. Там еще есть специальная подставка.
Брэд достал белую керамическую подставку с ягодками клюквы в каждом углу.
— Мама рисовала клюкву, а я наносил глазурь.
— Потрясающе! — Брэд поставил эти рукотворные чудеса на стол, наклонился и обнял Саймона. Потом он выпрямился и с улыбкой посмотрел на мальчика. — Отвернись-ка, приятель.
— Зачем?
— Я собираюсь поцеловать твою маму.
— Фу… — Саймон закрыл лицо руками, но это междометие прозвучало скорее насмешливо, чем осуждающе.
— Спасибо. — Брэд поцеловал Зою в губы. — Готово! Можешь открываться.
— А ты будешь ее зажигать? — поинтересовался Саймон.
— Обязательно. Прямо сейчас. — Брэд достал из ящика стола длинную тонкую зажигалку и зажег свечу. — Отлично выглядит. Где ты научилась делать свечи?
— Случайно получилось. Экспериментировала. Хотела потренироваться, чтобы самой делать свечи и ароматическую смесь для салона.
— Хорошо бы иметь нечто подобное в «Сделай сам».
— Зачем? — Зоя пристально смотрела на свечу.
— После реконструкции мы расширим ассортимент, в том числе за счет декоративных изделий, в частности свечей. Потом покажешь мне остальные, и мы поговорим.
— Можно мне пойти в игровую комнату? — спросил Саймон. — Я принес «Рестлинг», и мы могли бы устроить матч-реванш.
— Конечно. Там загружена другая игра. Поставь свою.
— А ты придешь играть?
— Сначала мне нужно приготовить обед, а ты пока нагуливай аппетит. Тебе надо как следует проголодаться. У нас лягушачьи лапки в специальном соусе.
— Чьи лапки?..
— Гигантских лягушек. Из Африки.
— Ни за что!
— Ну ладно. Можно просто стейк.
— Тоже из лягушки?
— Естественно.
В притворном ужасе Саймон выбежал из кухни.
— Ты умеешь с ним общаться, — сказала Зоя.
— С твоим сыном легко. Может, присядешь и… — Брэд замолчал, услышав восторженный крик мальчика, который донесся из игровой комнаты. — Нашел новую игру.
— Брэдли…
— Да?
— Я хочу, чтобы ты кое-что пообещал мне. Только не соглашайся сразу, — предупредила Зоя, крепко сжимая бокал и пристально глядя Уэйну в глаза. — Это важно, и если ты сначала подумаешь, я поверю, что сдержишь слово.
— Что я должен пообещать, Зоя?
— Саймон… Он так привязался к тебе. Никто никогда… не уделял ему столько внимания. И похоже, он уже привыкает к этому вниманию. Мне нужно, чтобы ты пообещал: что бы ни случилось между нами, чем бы все ни закончилось, ты его не оставишь. Я не о поездках в лимузине. Я прошу сохранить вашу дружбу.
— Он не единственный, кто привязался, Зоя. Это я могу тебе обещать. — Брэд протянул руку. — Даю слово.
Она сжала его ладонь и почувствовала, как ослабло напряжение.
— Хорошо. Ну? — Зоя огляделась. — Чем мне заняться?
— Сиди и пей шампанское.
— Я могу помочь с лапками африканских лягушек.
Обхватив ладонью затылок Зои, Брэд поцеловал ее — уже не так небрежно и легко, как в присутствии Саймона.
— Сиди и пей шампанское, — повторил он и коснулся мочки ее уха. — Красивые сережки.
Зоя нервно рассмеялась.
— Спасибо. — Рассчитывая, что ее помощь все-таки понадобится, она устроилась на табурете у бара. — Ты действительно собираешься готовить?
— Я собираюсь воспользоваться грилем, что вовсе не означает готовить. Все мужчины в семье Уэйн умеют жарить мясо. В противном случае их изгоняют из семьи.
— Мясо на гриле? В ноябре?
— Мы, Уэйны, жарим мясо круглый год, даже если приходится скалывать лед и бороться со снежной бурей, рискуя обморозиться. К счастью, я могу делать это здесь, на кухне.
— Я видела такую штуку в журналах. — Зоя смотрела, как он зажигает встроенный гриль. — И по телевизору, в кулинарных передачах.
Брэд разложил завернутые в фольгу картофелины.
— Только не проболтайся моему отцу, что я пользовался этим приспособлением, вместо того чтобы стоять на улице, как настоящий мужчина.
— Буду нема, как рыба. — Пригубив шампанское, она смотрела, как Брэд достает из холодильника блюдо с закусками. — Ты сам это приготовил?
Брэд задумался на секунду, потом поставил блюдо перед ней.
— Я мог бы солгать, чтобы произвести на тебя впечатление, но лучше завоюю тебя правдой. Закуски из «Лучано». Омары и шоколадный торт на десерт оттуда же.
— Омары? Из «Лучано»?.. — Зоя взяла одно канапе, поднесла к губам и закатила глаза от удовольствия.
— Нравится?
— Потрясающе! Все просто потрясающе. Я пытаюсь понять, как это вышло, что Зоя Маккорт сидит здесь, пьет шампанское и ест канапе из «Лучано». Фантастика! Ты пытаешься ослепить меня, Брэдли. И у тебя это получается.
— Мне нравится твоя улыбка. Знаешь, когда ты первый раз по-настоящему улыбнулась мне? Когда я принес стремянку.
— Я и раньше тебе улыбалась.
— Нет. Бог свидетель, как мне этого хотелось, но ты неправильно интерпретировала все мои слова и все время обижалась.
— Наверное… — Зоя помолчала, а затем рассмеялась. — Все так и было.
— Но я завоевал тебя — или начал завоевывать — при помощи стремянки из стекловолокна.
— Не знала, что это хитрый план. Думала, просто знак внимания.
— Внимательный план. Выпей еще шампанского.
Пока Брэд наливал ей, Зоя мысленно спорила сама с собой.
— Я тебя боялась.
— Прошу прощения?
— Я тебя боялась. И сейчас немного боюсь. И дома твоего боюсь. В первый раз я попала сюда, когда приехала по просьбе Мэлори. Вошла в этот большой, красивый дом и увидела картину, которую ты купил.
— «После заклятия».
— Да. Я была так потрясена — и картиной, и домом. Помню, сказала, что мне нужно домой к Саймону, моему сыну, а ты посмотрел на мою руку — нет ли на пальце обручального кольца.
— Зоя…
Она покачала головой:
— И у тебя было такое лицо… Это меня оттолкнуло.
— Вероятно, ты с самого начала неправильно меня понимала. — Брэд взял свой бокал. — Я хочу кое-что рассказать о картине, и это даст тебе огромное преимущество в отношениях, которые между нами складываются.
Свидание. Отношения. Голова у нее снова пошла кругом.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Сейчас поймешь. Увидев эту картину, я был потрясен. На ней была изображена Дана, младшая сестра моего друга детства. Я был к ней очень привязан.
Он облокотился на стойку бара, непринужденный и элегантный в своем черном свитере. Между ними мерцал огонек самодельной свечи, Брэд сосредоточил на нем взгляд и продолжил:
— Вторая принцесса оказалась вылитая Мэлори. Разумеется, тогда я еще не был с ней знаком. Но не она заставила меня остановиться, задуматься и присмотреться повнимательнее.
Брэд взял Зою за подбородок.
— Вот это лицо. Потрясающее лицо. У меня перехватило дыхание. Я был просто сражен. Я должен был купить картину. За любую цену.
— Мы связаны… — Зоя почувствовала, что у нее пересохло в горле, но не могла заставить себя поднять бокал и поднести к губам. — Тебе суждено было купить это полотно.
— Да. Я пришел к такому же выводу. Но сейчас речь не об этом. Я должен был купить картину, чтобы иметь возможность видеть это лицо. Твое лицо. Я знаю каждую его черточку. Форму глаз, губ. Я провел много времени, изучая его. Когда в тот день ты вошла в комнату, я был не просто ошеломлен… Подумал: она ожила, вышла из картины и стоит здесь.
— Но на картине не я.
— Тогда я ничего не соображал. Целую минуту ничего не слышал, кроме ударов собственного сердца. Пока я пытался думать, едва сдерживаясь, чтобы не схватить тебя — просто для того, чтобы убедиться, что ты не исчезнешь, как дым, — все остальные мирно беседовали. Я был вынужден говорить с тобой, делать вид, что все нормально, а пол просто уходил из-под моих ног. Ты и представить не можешь, что происходило у меня внутри.
— Нет. Наверное… нет, — с трудом проговорила Зоя.
— Ты сказала, что тебе нужно домой к сыну, и твои слова потрясли меня. Неужели ты могла принадлежать кому-то другому — раньше, чем у меня появится шанс? Поэтому я посмотрел на твою руку, увидел, что кольца нет, и подумал: «Слава богу, она свободна».
— Но ты меня даже не знал.
— Теперь знаю, — Брэд наклонился и поцеловал ее в губы.
— Эй! Вы теперь все время будете этим заниматься?
Брэд отстранился, коснулся губами лба Зои, потом повернулся к Саймону.
— Конечно. А чтобы ты не чувствовал себя обделенным, я тебя тоже поцелую.
Саймон возмущенно фыркнул и спрятался за спину матери.
— Целуй ее, если тебе так хочется кого-то поцеловать. Мы скоро будем есть? Я проголодался.
— Стейки уже почти на огне. Ну, приятель, ты смирился с тем, что это будет лягушка?
После обеда и матча-реванша видеоигры, когда глаза Саймона уже стали слипаться и он растянулся на полу игровой комнаты, Зоя позволила себе скользнуть в объятия Брэда. Насладиться поцелуем.
«Все-таки волшебство есть», — подумала она. Это волшебный вечер.
— Мне нужно отвезти Саймона домой.
— Останься, — Брэд потерся щекой о ее щеку. — Останьтесь — оба.
— Для меня это серьезный шаг. — Зоя склонила голову ему на плечо. Она знала, что остаться очень легко. Просто нужно не размыкать объятия. Но серьезные шаги требуют серьезных размышлений. — Я не собираюсь водить тебя за нос, но мне нужно подумать. И сделать то, что будет правильным.
«Для всех нас», — мысленно прибавила Зоя. Вслух она сказала другое:
— Помнишь, я говорила, что удивляюсь, как здесь оказалась? Теперь я должна понять, что будет дальше.
— Я не хочу, чтобы ты страдала. Чтобы мы страдали.
— Этого я не боюсь. Нет, неправда! Боюсь. Но я боюсь тебе навредить. Я еще не рассказала о вчерашнем происшествии. Не хотела при Саймоне…
— Что случилось?
— Давай пойдем в другую комнату. Вдруг он проснется?
— Это был Кейн, — сказал Брэд. — Ладно, идем в гостиную. Рассказывай.
Зоя рассказала, ничего не утаив. Брэд потер подбородок.
— Ты этого хотела? Жить в Нью-Йорке, иметь престижную работу?
— Насчет Нью-Йорка не знаю. Это мог быть Чикаго, Лос-Анджелес или любой другой город. Место, где я никогда не была.
— Потому, что ты была несчастна, или потому, что там работа, о которой ты мечтала?
— И то, и другое, — она пожала плечами. — Не помню, чтобы я считала себя несчастной, но ведь именно так и было… Мир, в котором я жила, был маленьким и ограниченным. И моя жизнь тоже.
Она посмотрела в окно на лужайку и темную ленту реки.
— На самом деле мир велик и не все в нем предопределено. Я много об этом думала, много мечтала. О незнакомых людях и незнакомых местах.
Удивляясь самой себе, Зоя повернулась и увидела, что Брэд спокойно наблюдает за ней.
— Впрочем, все это не относится к делу.
— Не согласен. Что делает тебя счастливой?
— О, много чего! Не хочу, чтобы ты думал, что я все время грустила. Вовсе нет! Мне нравилось учиться в школе. Я хорошо успевала. Любила узнавать новое. Особенно хорошо мне давалась математика. Я вела мамину бухгалтерию, заполняла налоговые декларации. Следила за оплатой счетов. У меня все отлично получалось. Я думала, что могу стать бухгалтером и даже экономистом. Буду, например, работать в банке. Я хотела учиться в университете, получить хорошую работу, переехать в большой город. Иметь свою квартиру. Добиться чего-то в жизни. Чтобы люди меня уважали или даже восхищались мною, как хорошим специалистом.
Зоя вздохнула и подошла к камину.
— Мою маму всегда раздражало, когда я об этом говорила. И еще то, что я следила за своими вещами, старалась содержать их в порядке. Она говорила, что я считаю себя лучше других, но это неправда.
Сдвинув брови, она смотрела на огонь. Немного помолчала и продолжила:
— Вовсе нет. Я просто хотела сама стать лучше. Думала, что если буду умной, то получу хорошую работу, перееду в город и, глядя на меня, никто не скажет: «Девчонка из какой-то дыры… Выросла в трейлере».
— Зоя…
Она покачала головой.
— Именно так люди и думали, Брэдли. Это ведь правда. Мой отец слишком много пил и сбежал с другой женщиной, оставив матери четверых детей, пачку неоплаченных счетов и передвижной дом из двух секций. Одевалась я по большей части в то, что дарили люди. Ты не знаешь, что это такое.
— Нет, не знаю.
— Некоторые руководствуются в таких случаях добротой и состраданием, но большинство желают почувствовать свое превосходство. Может, они и не скажут: «Смотрите, что я сделал для этой бедной женщины и ее детей», но на лицах все будет написано.
Зоя оглянулась на Брэда. Щеки ее пылали от стыда.
— Это ужасно… Я не желала, чтобы кто-нибудь мне что-то давал. Хотела заработать сама. Я трудилась, откладывала деньги, строила грандиозные планы. А потом забеременела.
Зоя тяжело вздохнула и немного помолчала, вспоминая, как это было.
— Я поняла, в чем дело, только на третьем месяце. Думала, у меня переутомление или что-то в этом роде. Чувствовала себя плохо, поэтому пришлось пойти в больницу. Там они мне и сказали. Девять недель. Господи, девять недель, а я была такой дурой, что ни о чем не догадалась.
— Ты сама еще была ребенком, — у Брэда сердце разрывалось от жалости. — Не дурой, а просто ребенком.
— Я была достаточно взрослой, чтобы забеременеть. Достаточно взрослой, чтобы понять, что это значит. Я так испугалась!.. Не знала, что со мной будет. Я не сказала матери — по крайней мере, сразу. Пошла к своему парню. Он тоже испугался и, наверное, немного рассердился. Правда, потом заявил, что все устроит. Я почувствовала себя лучше. Успокоилась. Пришла домой и призналась маме.
Зоя тяжело вздохнула и прижала пальцы к вискам. Она не собиралась все это рассказывать, но, начав, уже не могла остановиться.
— Я до сих пор вижу эту картину… Вот мать сидит под вентилятором. Было жарко, ужасно жарко. Она посмотрела на меня, встала и ударила. Я ее не винила и не виню, — сказала Зоя, услышав, как Брэд скрипнул зубами. — Ни тогда, ни сейчас. Я убегала от нее, чтобы встречаться с Джеймсом, и должна была расплачиваться. Я не виню маму за то, что дала мне пощечину, Брэд. Я ее заслужила…. Но я виню ее за то, что произошло потом. Она злорадствовала, видя, что я попала в беду — точно так же, как она со мной. Давала понять, что я не лучше ее, несмотря на все мои фантазии и планы. Я виню ее за то, что она заставляла меня чувствовать себя ничтожеством, превращала ребенка, которого я носила, в наказание.
— Она была не права, — от этой спокойной констатации факта у Зои перехватило дыхание. — А что отец Саймона?
— Ничего он не устроил… Не хочу сейчас об этом вспоминать… В подсказке Ровены говорится о дорогах и развилках. Тогда я выбрала свой путь. Бросила учиться и пошла работать. Сдала экзамен по программе средней школы, получила аттестат, а потом лицензию парикмахера и уехала.
— Постой! — Брэд поднял руку. — Ты уехала одна, в шестнадцать лет? Беременная. А твоя мать…
— Я ее не спрашивала. — Зоя повернулась к нему. За ее спиной потрескивал огонь. — Я уехала на седьмом месяце, потому что не хотела растить ребенка в этом проклятом трейлере. Я выбрала свой путь, — повторила она. — Возможно, эта дорога привела меня к Вэлли, к Ворриорз-Пик и всему этому.
Наверное, ей нужно все рассказать. Наверное, ей нужно вернуться назад, шаг за шагом, чтобы увидеть все.
И чтобы он увидел.
— Меня бы здесь не было, если бы я сделала другой выбор, если бы не полюбила Джеймса и не забеременела от него. Меня бы здесь не было, если бы я поступила в университет, получила образование, потом хорошую работу и летала на неделю в Рим. Я должна выяснить, что все это значит и как связано с ключом, потому что пообещала, что попытаюсь его найти. И я должна выяснить, не поэтому ли я оказалась здесь, с тобой. Бог свидетель, иначе в моем присутствии здесь нет никакого смысла.
— Еще какой смысл — независимо от того, что тебя сюда привело.
— Ты меня слушал? — спросила Зоя. — Разве ты не понял, откуда я?
— Я слышал каждое твое слово, — Брэд улыбнулся. — Ты самая удивительная женщина из всех, что мне встречались в жизни.
Зоя посмотрела на него и в отчаянии всплеснула руками.
— Я тебя совсем не понимаю! А может быть, и не должна понимать. В любом случае нам с тобой есть о чем подумать, потому что мир велик и не все в нем предопределено. Мы несем ответственность не только за наш мир, Брэдли.
— Все идет по кругу, — кивнул он. — И все взаимосвязано.
— Вот поэтому я и спрашиваю себя, какой выбор мне следует сделать: отвергнуть тебя или принять?
Улыбка Брэд стала хулиганской.
— Только попробуй отвергнуть!
Зоя покачала головой:
— А если я приму тебя и между нами возникнет что-то настоящее, что произойдет, если мне снова придется выбирать?
Брэд положил руки ей на плечи, потом обхватил ладонями лицо.
— Зоя, между нами уже что-то возникло — настоящее.
Как ей хотелось в это верить!
По дороге домой, глядя на убывающую луну, Зоя подумала, что в ее серебристом свете все кажется ненастоящим.
