Вечность в смерти

 – Перед вами последняя пристройка к крепости Мак-Леннан, завершенная в тысяча восемьсот тридцать втором году, хотя обновления продолжаются и по сей день.

 На натертых до блеска полах зала, по которому гид вел группу туристов, не остались следы ног тысяч посетителей, прошедших здесь с тех пор, как замок открыли как ресторан и пятизвездочный отель. В верхней галерее туристы прошли мимо портретов первых лэрдов свирепого клана Мак-Леннанов.

 Лорел Дуглас отстала от группы, чтобы рассмотреть получше красивые гордые лица мужчин-воинов на портретах. Хотя одежды на них были различные – от грубых пледов до богато украшенных килтов – и разделяли их столетия, все они, от самого первого лэрда, жившего в пятнадцатом веке, были на удивление похожи друг на друга. Был ли облик каждого свирепым, гордым или просто насмешливым, но все они отличались надменностью осанки и вызывающим блеском в глазах, говорившим о том, что все они сознавали собственную значительность и были вполне собой довольны.

 Лорел до сих пор не могла поверить, что она была в Шотландии. Она так долго об этом мечтала, наслушавшись рассказов бабушки о благородных воинах и прекрасных девушках. Хотя бабушка покинула родную Шотландию еще ребенком, ее любовь к родине никогда не остывала. Она вложила в голову единственной внучке видения окутанных туманами озер, из мутных вод которых всплывали чудовища, и развалин замков, хранивших древние тайны.

 Лорел долго и тщательно готовилась к поездке. Но несколько дней назад все ее планы чуть было не рухнули. Казалось, мечте Лорел не суждено осуществиться. Высоко поднявшись по служебной лестнице в Нью-Йоркском агентстве недвижимости – а в этом бизнесе все руководящие позиции занимали мужчины, – Лорел впервые за несколько лет уговорила себя взять наконец отпуск. Она собиралась отправиться в эту поездку со своей лучшей подругой Хлоей Керр. Именно Хлоя и взяла на себя организацию поездки – от билетов на самолет до аренды машины для доставки их в отель.

 А затем вдруг последовал полуночный звонок взволнованной Хлои, сообщившей о возникшей проблеме.

 – Лорел, маму срочно увезли в больницу. У нее плохо с сердцем. Если со стентом не получится, придется делать шунтирование. Мне очень, очень жаль, но я не могу ехать.

 – Ну конечно, нет. – Лорел помолчала, накручивая на палец прядь волос, как она всегда делала в минуты раздумья. – Я позвоню и узнаю, может ли авиакомпания разрешить нам изменить сроки.

 – Но ты ведь уже оформила отпуск на работе.

 Лорел тоже подумала об этом. Она заглянула в свой ежедневник. Сколько встреч с клиентами пришлось перенести, чтобы организовать этот долгожданный отпуск. Вряд ли кому понравятся новые перемены.

 – Послушай, Хлоя, всякое может случиться. Ты же знаешь мой девиз: случайностей не бывает. Все происходящее – часть какого-то грандиозного, неведомого нам сценария. С этим ничего не поделаешь, поедем в другой раз.

 – Ну уж нет, Лорел! Я тебя годами уговаривала поехать. Не представляю себе, сколько мне понадобится времени, чтобы снова уговорить тебя на эту поездку. Ты даже не выбралась со мной на встречу выпускников нашего университета.

 – У меня тогда бабушка болела.

 – И все же после всех лет учебы пропустить годовщину окончания…

 – Да кому я там была нужна, – вздохнула Лорел. – Мы об этом уже не раз говорили, Хлоя, подумаешь, какая важность.

 – Но эта поездка по-настоящему важная. Ты же все свои дела на год распланировала ради этих двух недель. Я и думать не хочу о том, что ты отменишь поездку. Ты могла бы поехать одна. – Голос Хлои дрогнул. – Конечно, одной не так весело путешествовать, но ты, по крайней мере, увидишь все, что мы с тобой наметили.

 – Без тебя все это не то.

 – Я знаю. Но мне будет только хуже, если ты останешься из-за меня. Ведь мы столько об этом говорили в последнее время! Ну, пожалуйста, Лорел, прошу тебя. Хотя бы подумай.

 Положив трубку, Лорел совсем загрустила. Деньги, потраченные на авиабилеты и номер в отеле, – не самая большая потеря, но что действительно имело значение, если она отменит поездку, так это дыра в ее расписании ввиду отсутствия клиентов в эти две недели. Она с ума сойдет без дела. Может, все-таки рискнуть? Конечно, без Хлои будет совсем не то, на что она рассчитывала, но что в этой жизни вообще идет строго по плану? К тому же одиночества она не боялась, тут у нее был большой опыт.

 Лорел потеряла родителей в шесть лет, и воспитывала ее бабушка. В восемнадцать лет она поклялась на могиле бабушки, что та будет ею гордиться.

 И сделала все для этого: получив степень по бизнес-администрированию, она последние десять лет успешно делала карьеру. Для таких вещей, как романы, ухаживания, брак, в ее жизни не было места. Правда, был один эпизод с коллегой, когда она было подумала, что ее жизнь может навсегда измениться. Но со временем они, по взаимному согласию, разошлись, и каждый пошел своим путем. Лорел никогда не оглядывалась назад и не горевала о том, чего, в сущности, и не было. Она устроила свою жизнь так, как ей этого хотелось.

 Если временами она и ощущала сожаление о том, чем ей пришлось пожертвовать ради карьеры, она умела его подавить. Лорел прекрасно зарабатывала, занимаясь при этом любимым делом. У нее был круг друзей, на которых она могла положиться, и жизнелюбие, которому завидовали все, кто ее знал. Этого было достаточно, чтобы она не чувствовала себя обделенной.

 Размышления Лорел прервал турист из ее группы, бывший директор банка в Сент-Луисе, теперь пенсионер.

 – А как насчет осмотра развалин старого замка и древней башни?

 Лорел кивнула в знак согласия, этого ей хотелось больше всего. Ее заветным желанием было побродить по развалинам. Ощутить присутствие тех, кто жил и умер здесь. После того, как она столько всего прочитала об этих местах, ей хотелось непременно увидеть их поближе.

 Руководитель группы покачал головой.

 – Из-за плохого состояния постройки мы не проводим экскурсий по развалинам старого замка и подземным коридорам. Замок был построен в пятнадцатом веке главой клана Мак-Леннанов, Конелом Мак-Леннаном, прозванным его друзьями и врагами Коном Могучим. Но хотя мы не разрешаем осматривать развалины замка, если вы пойдете со мной, я проведу вас в башню. Оттуда открывается отличный вид на развалины и на окрестные горы. Я покажу вам карту замка, каким он некогда был. Вся эта обширная территория принадлежала клану Мак-Леннанов, одному из могущественных кланов шотландских горцев.

 Группа двинулась за гидом, а Лорел задержалась, чтобы получше рассмотреть портрет Конела Мак-Леннана. Это был настоящий воин, его руки и торс были обнажены, открывая мускулистое тело. Через одно плечо был накинут плед, на поясе – кожаные ножны. В руке он держал украшенный драгоценными камнями меч. Черты его были настолько совершенны, что казались высеченными из мрамора. Его глаза смотрели так выразительно и напряженно, что Лорел не могла отвести свой взгляд. Она отдала должное искусству старого мастера, так великолепно его изобразившего.

 Вслед за остальными Лорел направилась к винтовой лестнице. Сверху до нее доносился голос гида.

 – Если вы посмотрите налево, вы увидите в окно развалины старой башни. Говорят, что любимая жена Кона упала или ее столкнули с этой башни во время осады замка. Тело ее не было найдено, и могущественный лэрд клана Мак-Леннанов поклялся сделать все возможное и невозможное, чтобы ее отыскать.

 Лорел услышала, как какая-то женщина спросила:

 – И он нашел тело?

 Голос гида теперь едва был слышен.

 – Существует легенда, что он по-прежнему блуждает в горах.

 Лорел вздрогнула. Но тут ее внимание привлек старинный гобелен, висевший на стене у лестницы. Он был размером примерно десять футов на десять. Гид уже рассказывал им, что все гобелены в замке были вышиты некогда жившими здесь женщинами.

 Так как она унаследовала от бабушки искусство вышивания, Лорел поймала себя на том, что проводит пальцем по изящным кругам и завиткам, изумляясь терпению женщин, создавших вручную настоящее произведение искусства.

 Она представила себе, как вокруг камина вечерами женщины склоняли головы над работой, создавая сложные рисунки, в то время как мужчины точили мечи и кинжалы, рассуждая о боях и походах.

 Какова была жизнь в те далекие времена, когда над людьми постоянно висела угроза вторжения и завоевания? Плакали ли женщины, когда их мужчины уходили воевать? Или они держались стоически, позволяя себе расплакаться, лишь когда оставались одни.

 Лорел вспомнила бабушку, возбуждавшую ее детское воображение рассказанными на ночь сказками, страшными и в то же время романтическими.

 Лорел была уже на повороте лестницы, когда на носок ее белой сандалии упала капля. Она с брезгливостью смотрела, как темное пятно постепенно расплывалось. Лорел подняла взгляд, но с потолка ничего не капало. Нагнувшись, Лорел коснулась пальцем липкого пятна и оторопела, поняв, что это было.

 Кровь? Но откуда?

 Лорел приподняла краешек гобелена и с удивлением обнаружила под ним глубокую нишу в стене. Сначала ей показалось, что фигура, занимавшая всю нишу, – это статуя, но через секунду она поняла, что ее шок зеркально отразился в глазах мужчины.

 Это была не статуя, а живой мужчина. Но необычный мужчина. Одет он был как горец прошлых веков. Руки и ноги его были обнажены, и только плед прикрывал его тело. Но что напугало Лорел больше всего – это огромный, инкрустированный драгоценными камнями меч, который он угрожающе держал в руке.

 Лорел ахнула и отшатнулась. Но прежде чем она бросилась бежать, мужчина больно схватил ее за плечо.

 – Нет, я!..

 Крик ее оборвался, когда сильные руки оторвали ее от пола. Плотная ткань гобелена опустилась у нее за спиной, и темнота поглотила Лорел.

 Без единого слова мужчина поднял ее как перышко. Лорел вырывалась и брыкалась, сопротивляясь изо всех сил, но ей было не одолеть его сверхчеловеческую мощь. Он перекинул ее через плечо и помчался по темному коридору.

 Ее крики и вопли эхом отдавались от темных стен.

 Сердце Лорел билось в унисон с каждым его шагом. Когда ее глаза привыкли к темноте, она поняла, что они направлялись в глубину подземелий под развалинами замка.

 Из истории ей было известно, что там находили убежище люди во время осады замка. Подземные ходы вели в помещения достаточно просторные, чтобы прятать в них домашних животных и зерно, там могли разместиться в безопасности целые семьи, пока защитники сражались с захватчиками.

 Завернув за угол, мужчина внезапно остановился и одним плавным движением поставил ее на ноги, но тут же резко оттолкнул ее за спину. Переведя дух, Лорел хотела броситься бежать, но в этот момент услышала скрежет металла и, подняв взгляд, увидела перед своим похитителем толпу воинов.

 Их было примерно с дюжину. Лица их были перепачканы грязью, они выкрикивали непонятные Лорел слова.

 На некоторых из них были только шкуры животных, прикрывавшие их наготу. Окружив свою жертву, они угрожающе размахивали ножами и мечами.

 Похититель Лорел, ни минуты не колеблясь, ринулся в толпу воинов, сея смерть на своем пути. Даже охваченная страхом, Лорел не могла не восхищаться его мужеством перед лицом неодолимой опасности. Один за другим воины падали под ударами его меча.

 Когда, казалось бы, опасность миновала, Лорел заметила еще двух мужчин, подкрадывавшихся из темноты.

 – Оглянитесь!

 Он повернулся на ее крик и пронзил мечом грудь ближайшего к нему нападавшего.

 Видя, что другой мужчина готов вонзить меч в спину ее похитителя, Лорел бросила взгляд по сторонам в поисках какого-нибудь предмета. Не увидев ничего подходящего, она, не задумываясь, выхватила из кармана мобильник и швырнула его в нападавшего, угодив ему в висок. Пораженный, он кинулся было к ней. Но минутного замешательства было достаточно, чтобы ее похититель обезоружил противника. Обхватив его рукой за шею, он достал нож и перерезал ему горло.

 При звуке приближающихся шагов он снова оттолкнул Лорел за свою спину, готовясь к новому нападению.

 Воин, одетый в такой же плед, как и ее похититель, остановился как вкопанный.

 – Вы вернулись, милорд.

 – Вернулся и застал варваров у себя на пороге.

 – Они застали нас врасплох, милорд. Без вашего предводительства мы опасались, что все потеряно, но нам удалось отбиться. Это был последний из них. Боюсь, что остальные сбежали.

 – Так бы они и сделали, если бы я не вынудил их изменить планы. Займись ими.

 Не сказав больше ни слова, похититель Лорел сжал ее руку повыше кисти и увлек ее за собой через следы кровавой бойни. Пройдя темный коридор, они поднялись по лестнице. Здесь мужчина замедлил шаги. Перед ними была анфилада комнат, обставленных просто, без украшательств. Полы были выстланы тростником. Уютный огонь горел в массивном камине. В комнате стояли кресла и скамьи, покрытые шкурами.

 Незнакомец потянул Лорел к себе, порывисто ее обнял и закрыл дверь.

 – Наконец! Я думал, я потерял тебя, любовь моя, – прозвучали у ее виска пылкие страстные слова. – Его губы касались ее щеки, подбородка. – О моя прекрасная Лорел! Я искал тебя повсюду. От мысли о том, что могло с тобой случиться, у меня останавливалось сердце.

 Не дожидаясь ее ответа, он наклонился к ней. Поцелуй его был долгим, медленным и проникновенным, как у изголодавшегося по нежности человека.

 Лорел попыталась оттолкнуть его, но это ей было не по силам. Мужчина, казалось, не замечал ее сопротивления. Его руки двигались по всему ее телу, а горячие поцелуи подавляли ее протест.

 Лорел охватила буря противоречивых чувств, она была в смятении. Шок. Негодование. Страх. И где-то в глубине ее сознания ощущение, что никто и никогда ее так не целовал. Как будто она принадлежала этому человеку телом и душой и он имел право на ответную страсть с ее стороны. Он касался ее так, словно все ее тело было ему знакомо. Его пылкие поцелуи были исполнены благоговения, словно он держал в объятьях некое редкое и совершенное создание, с которым следовало обращаться как с величайшим сокровищем.

 Может быть, это была реакция на пережитое, может быть, она была в шоке. Но какова бы ни была причина, хотя Лорел и пыталась это отрицать, ее тело отзывалось на его ласки.

 – Я потерялся без тебя, любовь моя. Мое сердце было разбито… – Он покрывал горячими поцелуями ее шею, задерживаясь на чувствительной ямочке между шеей и ключицей, от чего ее кожа горела.

 Жар охватил Лорел, еще больше усиливая ее смятение и растерянность. Как она могла о чем-то думать, когда поцелуи этого человека творили с ней такое?

 Но она должна была думать, должна была понять, что происходит.

 – Постой, подожди!

 Он вскинул голову, но руки его оставались на ее плечах, как будто он боялся отпустить ее хотя бы на минуту.

 – Откуда… – Лорел с трудом обрела голос, – откуда ты знаешь мое имя?

 Он взглянул на нее, чуть насмешливо приподняв бровь, прежде чем снова привлечь ее к себе. Его сильные пальцы нежно гладили ее голову.

 – Тебя ударили по голове, любимая? Я слышал, такое бывает в бою. Ты потеряла сознание?

 Лорел снова попыталась оттолкнуть его. Прикосновения его пальцев к ее сбившимся волосам обдавало ее жаркой волной, лишало воли.

 – Кто ты?

 – Теперь я понял, ты меня дразнишь, да? – Его глаза прищурились в улыбке. – Я тот, кого ты любила с детских лет. А ты – моя любовь, Лорел. Единственная, кого я нежно люблю всю жизнь. Когда я не мог отыскать тебя после осады, я был вне себя. Мне говорили, что ты упала с башни, но твоего тела так и не нашли. Похоже, даже помешался от тревоги. Я обыскал весь лес вдоль и поперек, отказываясь исполнять свои обязанности и даже возвращаться в крепость, пока не найду тебя. Но теперь ты дома. – Он привлек ее к себе и поцеловал в губы. – Дома навсегда. А теперь в постель, моя любимая. Я так долго искал тебя, так жажду тебя.

 – Но я… подожди. – Никогда в жизни она не чувствовала себя настолько растерянной, сбитой с толку.

 Как это могло случиться? Это, наверное, сон, обрывки сна. Но ведь она же не спит. Все это происходит в действительности. Ее хотели убить, но простились с жизнью сами нападающие. Она собственными глазами видела кровавую битву, она собственными ушами слышала их предсмертные крики и стоны. Эта кровавая сцена навсегда останется в ее памяти.

 А этот человек, этот незнакомец из другой эпохи, он тоже реален. Воин, не знающий страха перед вооруженным врагом. Воин, который называет ее по имени и ведет себя так, как будто знал ее всю жизнь, и теперь собирается уложить ее в свою постель.

 Это надо остановить, прежде чем дело не зашло слишком далеко.

 – Нам надо поговорить.

 – Да, любимая.

 Без малейшего усилия он взял ее на руки и понес через комнату на ложе у горевшего камина, убранное шкурами.

 Опустив ее на подушки, он лег рядом с ней и замкнул ее в кольцо своих рук.

 Не отрываясь от ее губ, он пробормотал:

 – Мы поговорим. Я обещаю. Как только я смогу приветствовать тебя дома, моя красавица-жена.

 Жена? Он что, действительно думает, что она его жена?

 Разве он не видит, что она ему чужая? Разве он не замечает, как она одета? А ее американский акцент? Неужели все это не удивляет его?

 И все же он, кажется, знает ее не хуже, чем она сама. Он готов принять ее, и как принять! Он целует ее виски, лоб, щеки. И все время его руки касаются ее везде, сначала успокаивая, а потом возбуждая.

 Она должна остановить его, пока он не перешел границу.

 – Ты ошибаешься, ужасно ошибаешься. Я не… – Она старалась изо всех сил выразить свою мысль, но губы повиновались ей с трудом. – Да, я – Лорел, но я – не твоя Лорел, я – другая женщина.

 Он только усмехнулся.

 – Ты была моей задолго до того, как наши семьи согласились на нашу помолвку. Ты была моей с той минуты, когда я впервые увидел тебя на рынке. Ты, с этими темными завитками, обрамляющими ангельское личико. Я носил твой образ в сердце до того дня, когда стал старше и смог поговорить с твоим отцом и моим и устроить наше общее будущее. А теперь поцелуй меня, пока я не сошел с ума от желания.

 Его губы приникли к ее губам, и от его жадного поцелуя кровь застучала в ее висках.

 – А как же… – Лорел оперлась на локоть, стараясь отдышаться и решив отвлечь его. У нее не было физических сил противостоять ему, но голова у нее работала. – А как же твоя рана? – Лорел показала глазами на его плечо.

 Он коснулся рукой плеча и взглянул на окровавленную руку.

 – Это ничего, любимая.

 – Ничего? – Менее сильный человек содрогнулся бы от боли. – Мне кажется, это серьезно.

 – Меч варвара. В последний раз он поднял руку на горца. Я был потрясен тем, что потерял тебя, я не мог ни о чем думать. Но теперь, когда ты со мной, я все возмещу моему народу. Я позабочусь о безопасности клана, и если варвары вернутся, мы будем готовы дать им отпор.

 – Что им нужно?

 Он удивленно посмотрел на нее.

 – То, что всегда. Наши стада. Наш урожай, наши женщины.

 – Почему бы им не завести свое?

 – Варвары будут скорее убивать и грабить нас, чем трудиться ради собственного блага.

 – Почему вы покорно ожидаете их нападения? Почему бы вам не послать воинов найти их и уничтожить, прежде чем они нанесут вам вред?

 Снова этот насмешливый взгляд. Потом он широко улыбнулся.

 – Я обещал моим людям мир и процветание. У нас не в обычае отнимать чужое. Но мы скорее умрем, чем уступим варварам. Мой долг защищать мой народ, мои стада и мою землю от захватчиков. И ты сама, и мой народ станут презирать своего лэрда, если он этого не сделает. И я лучше умру, чем допущу это, любимая. Теперь, когда я знаю, что ты в безопасности, я выдворю их всех с нашей земли.

 Он потер плечо.

 – Ты теряешь много крови. Дай мне заняться твоей раной, – отреагировала на этот жест Лорел.

 Приподнявшись на ложе, она оглядела комнату. Увидев таз и кувшин, она сделала ему знак следовать за собой.

 Со вздохом смирившись, он пересек комнату и опустил руки в таз, пока она промывала рану.

 – Женщина, разве у тебя нет сердца? Ты же знаешь, чего я хочу.

 – А я хочу… – «Очнуться от этого кошмара», – подумала она. Она сдержала готовые вырваться у нее слова и постаралась выразиться осторожнее. – Я хочу, чтобы ты был здоровым и сильным.

 От его многозначительной улыбки сердце у нее забилось сильнее.

 – Я был бы счастлив показать тебе мое здоровье и силу, если бы ты только пошла мне навстречу.

 – Не все сразу.

 Взяв кусок полотна, она промокнула рану и огляделась вокруг в поисках чего-то, чем можно было бы продезинфицировать ее.

 Как будто угадав ее мысли, Кон наполнил элем два кубка. Вручив ей один, он плеснул из другого на рану и, затаив на секунду дыхание от обжигающей боли, допил остальное.

 Он разорвал кусок полотна на полосы и наклонился к ней.

 – Вот возьми, любовь моя. – Его губы коснулись ее щеки, и дрожь прошла по ее телу от этого прикосновения. – У тебя всегда такая легкая рука, когда ты помогаешь мне.

 Она взяла льняные полоски из его рук. Чего бы она только не отдала за любой антисептик или антибиотик, не говоря уже о враче, который мог бы зашить рану! Но поскольку ничего этого у нее не было, она постаралась остановить кровотечение и молилась только о том, чтобы не было заражения.

 Бинтуя его плечо, Лорел не могла не оценить совершенство его телосложения. Она никогда не видела более прекрасного тела. Даже шрамы не портили его. Необыкновенная крепость мускулов, но без искусственных выпуклостей, какие бывают у качков. Этот стройный, гибкий, мощный воин пристыдил бы всех мужчин в ее нью-йоркском офисе, хотя многие из них проводили целые часы в гимнастическом зале с личными тренерами, потея на тренажерах, чтобы сохранить фигуру.

 Лорел решилась задать вопрос:

 – Ты Кон Могучий? Конел Мак-Леннан?

 – Я вижу, память к тебе возвращается. Хороший признак. А то я было забеспокоился. Ты помнишь свое имя?

 – Я никогда его не забывала. – Она не могла сдержать улыбку. – Лорел.

 – Да. Моя любимая Лорел из клана Дугласов. Что с тобой случилось, любовь моя? Тебя столкнули с башни, как я опасался?

 – Я… я не знаю. – Она отвернулась, чтобы избежать его проницательного взгляда. Как ей было убедить этого человека, что ей здесь не место? Что это какой-то странный сон наяву? – Я ничего не понимаю.

 Он опустил руки ей на плечи, привлекая ее к себе. А потом обнял ее, но так нежно, что у нее перехватило дыхание. Она и представить себе не могла, чтобы такой сильный человек мог быть так осторожен, заботлив и ласков.

 В его голосе звучала нежность и страсть.

 – Не беспокойся об этом, любовь моя. В свое время память к тебе вернется. Такое часто случается после удара по голове.

 – Но ты не понимаешь. Я не… – Она подняла к нему лицо, стремясь объяснить. Но когда она встретилась с ним взглядом, все ее мысли словно куда-то улетучились. Никогда ни один мужчина не смотрел на нее с такой откровенной любовью. Даже если она этого не заслуживала, даже не будучи той, кого он на самом деле любил, она не могла устоять перед этим натиском страсти.

 Что значит быть любимой? Разве она не задумывалась об этом раньше? Было бы так легко притвориться, хотя бы ненадолго, что она и есть та женщина, которая ему нужна. Но в глубине души она сознавала, что было бы несправедливо, даже на минуту, принять любовь этого человека к другой. Но как она этого желала!

 Лорел глубоко вздохнула.

 – Есть кое-что, что ты должен знать.

 – Что, любовь моя? – Он обнял ее и поцеловал прядь на ее виске.

 Она чувствовала тепло его дыхания на своей щеке. А его сердце билось ритмично в унисон с ее сердцем.

 – Я из другого времени и места. Я Лорел, но другая Лорел.

 – Так вот почему на тебе такая странная одежда. Варвары увели тебя с собой и заставили тебя принять их одежду и обычаи.

 – Это моя одежда. В самолете на мне был деловой костюм. А здесь я сменила юбку на более удобные брюки, когда пошла осматривать замок.

 Он улыбнулся, как будто она говорила на каком-то незнакомом ему языке.

 – Как ты сбежала от своих похитителей?

 – Мне не нужно было бежать. Я никогда…

 – Нет. – Он заставил ее умолкнуть, коснувшись пальцами ее губ. – Не имеет значения, как тебе это удалось. Достаточно того, что ты дома. Здесь, в моих объятьях. В моей крепости, в безопасности. Но знай одно: если они причинили тебе вред, я заставлю их расплатиться так, что даже в могиле они будут в этом раскаиваться.

 Она покачала головой, еще более укрепившись в своей решимости.

 – Это не так, Конел.

 – Конел. – От его лукавой улыбки сердце ее затрепетало. – Ты единственная женщина, кроме моей матери, которая осмеливается так меня называть. – Он приподнял ее голову за подбородок, заставив ее взглянуть на себя. – Ты знаешь, какое действие это на меня имеет. Но ведь ты этого и желала, не правда ли, любовь моя?

 – Кон…

 Но было уже слишком поздно. Он прильнул к ней обжигающим поцелуем, лаская, поглощая, смакуя ее губы.

 Пол, казалось, поплыл у нее под ногами. Чтобы устоять, она обхватила его за пояс.

 – Вот это моя Лорел, которую я знаю и люблю. – Он поцеловал ее. – Ты обработала мою рану. Мы утолили жажду. Но есть еще и другая жажда, глубокая и неизменная, нуждающаяся в утолении.

 Он направился к постели, но в это мгновение раздался стук в дверь.

 – Войди, – с раздражением бросил Кон.

 Молодой воин, рыжеватый, с чисто выбритым лицом, остановился в дверях, переводя взгляд с Кона на Лорел. Вид ее, ее одежда настолько потрясли юношу, что у него пропал голос. Какое-то время он молчал и не сводил с нее глаз.

 Наконец он произнес:

 – Я вижу, вы ее нашли.

 – Да, за стеной башни. Она ухитрилась сбежать от своих похитителей и была на пути домой. В чем дело, Дункан?

 Поскольку вошедший продолжал молча смотреть на Лорел, другой воин, стоявший позади него, оттолкнул его.

 – Вы должны прийти, милорд. Наши воины поймали одного варвара.

 – Хорошо. Свяжите его, я приду позже. У меня есть… – он бросил огненный взгляд на Лорел, – другие дела, которыми я должен заняться в первую очередь.

 Воин покачал головой.

 – Надо пойти сейчас, милорд. Варвар говорит, что их вождь знал еще до нападения, как пробить нашу оборону.

 Глаза Кона сузились.

 – Он говорит, что среди нас есть предатель?

 Воин кивнул.

 – Похоже на то. Но вы знаете, что варвары никогда не скажут правды.

 Дункан наконец пришел в себя и заговорил:

 – Оставьте меня с ним, и я выбью из него правду, прежде чем перережу ему горло.

 – Нет, он нужен нам живым. – Кон выпустил руку Лорел. – Прости, любовь моя. Я должен заняться этим делом немедленно.

 Лорел была только рада услышать эти слова. Она получила передышку. Но тем не менее она почувствовала растерянность, когда он освободил ее руку.

 Кон коснулся ее щеки, бросив на нее взгляд, полный такой любви и нежности, что она покраснела.

 – Я пришлю к тебе Бринну услужить тебе до моего возвращения.

 – Бринну?

 – Деревенскую девушку. – Он взял Лорел за руки. – Память обязательно к тебе вернется. – Видно было, что Кон мучительно колебался между долгом и желанием. – Я уже не надеялся найти тебя. И теперь мне страшно оставить тебя даже ненадолго. – Он удивил Лорел, поцеловав ее ладони, а потом зажав ее руки в своих. – Храни эти поцелуи до моего возвращения как залог моей любви.

 Он повернулся и вышел, широко шагая.

 Лорел стояла неподвижно, удивляясь тому, как забилось ее сердце в ответ на его прикосновение. Все, что с ней происходило, скорее могло бы привести ее в ужас. Но этого не произошло, этот странный воин смог не только удивить, но и успокоить. Лорел продолжала думать о Конеле с невольным восхищением. Какое терпение проявлял он с женщиной, которую считал своей женой, какую страстность, какую глубокую, неизменную любовь.

 Но времени на романтические мечтания у нее не было. Ей неожиданно представилась возможность ускользнуть, и упустить эту возможность она не могла. Она должна исчезнуть, прежде чем появится эта девушка из деревни, которую обещал прислать Конел.

 Должен же быть какой-то способ вернуться в ее мир.

 Лорел открыла дверь, с тревогой огляделась, прежде чем переступить порог.

 Хотя Лорел была не в состоянии запомнить, в каком направлении они шли по темным коридорам, она была уверена, что найдет обратную дорогу. Как и многие жители Нью-Йорка, она умела ориентироваться в любом месте.

 Позже, проплутав в лабиринте коридоров и возвращаясь туда же, откуда начала свой путь, она заметила дверь. Правда, ниши, скрытой гобеленом, за дверью не было, но Лорел решила, что нашла выход. Она сделала несколько шагов и огляделась по сторонам в полной растерянности.

 Вокруг не было никаких развалин. На их месте поднимались древняя крепость и башня, похожая на маяк в гаснущем свете дня. Внушительной пристройки, в которой размещались отель и ресторан, не было. Все исчезло, как призрачные клочья тумана над озером.

 И еще одно необъяснимое явление насторожило Лорел. Все вокруг казалось погруженным в неестественную тишину. Не было слышно никаких звуков, кроме редких криков птиц и жужжания насекомых. Не было ни самолетов в небе, ни машин, ни извилистой дороги, ведущей к замку, ни людей, ни огней. Только кое-где в прорезях башни был заметен слабый отсвет свечей и вдалеке редкие огни в деревенских домах.

 Все приметы современной цивилизации исчезли. Лишь древняя крепость возвышалась на всем безмолвном пространстве горной Шотландии.

 Время не остановилось, оно повернулось вспять. Лорел не видела ничего знакомого, что могло бы ее успокоить. Хотя она сама оставалась прежней Лорел, но ее время исчезло, произошло загадочное временно?е смещение. Это была ловушка, и как из нее выбраться – Лорел не представляла.

 Она огляделась еще раз, чтобы убедиться, что не бредит. Она чувствовала на лице легкое дуновение ветерка, ощущала густой запах свежевскопанной земли и доносившийся из замка, едва уловимый аромат пекущегося хлеба. И она все еще чувствовала вкус поцелуя Кона на своих губах.

 Если это не сон, не какое-то помешательство, если это происходит наяву, то это не простая случайность. Лорел была прагматична, она считала всегда, что все происходящее в жизни имеет свои причины и следствия.

 Почему она оказалась в этом замке именно сейчас, почему она оказалась тезкой жены лэрда?

 Значит, это судьба? Но какой во всем происходящем с ней заключен смысл, какая за всем этим скрыта тайна, которую необходимо раскрыть? Или следовало спасти чью-то жизнь?

 Повлияют ли ее собственные поступки на ход событий и жизнь этих людей, на историю клана Мак-Леннанов?

 Понимая, что она бессильна что-либо изменить, Лорел в глубокой задумчивости вернулась в замок. На этот раз обратную дорогу она нашла быстро.

 В комнатах никого не было. Лорел мерила шагами комнату и мучительно искала ответы. Что происходит и почему? Зачем она здесь? Какую роль ей уготовано исполнить? Как ей узнать о своем предназначении?

 Лорел решила, что раз она вынуждена быть здесь и не может пока вернуться в свой мир, она будет наблюдать и слушать в надежде узнать, что ей предназначено исполнить. Она больше не опасалась за свою жизнь, она чувствовала себя в безопасности в замке Кона.

 Кон Могучий.

 Она не боялась нападения варваров, но было нечто, что пугало Лорел. Ее собственное глупое сердце. Загадочный и прекрасный Конел Мак-Леннан был женат. Устоять перед его обаянием могло оказаться самой трудной задачей.

 – Миледи!

 Размышления Лорел прервала молодая женщина с охапкой одежды в руках, стоявшая в дверях.

 – Бринна?

 – Да, миледи. – Так как руки у нее были заняты, дверь она толкнула бедром. Войдя, она аккуратно положила вещи на кровать.

 Когда девушка повернулась, Лорел заметила, что она тяжело дышит. Девушка была на голову выше Лорел, голубоглазая, с огненно-рыжими волосами.

 Она сдержанно улыбнулась своей госпоже.

 – Я не поверила, когда сказали, что вы нашлись.

 – А почему?

 – Вас так долго не было, и мы все думали, что вы погибли от рук варваров.

 У нее это прозвучало обвиняюще, как будто Лорел сама предпочла быть похищенной и ее возвращение только добавило служанке работы.

 Сообразив, что ведет себя неподобающе, она слегка поклонилась.

 – Добро пожаловать домой, миледи.

 Тон у нее был отнюдь не приветливый.

 – Благодарю. – Лорел взглянула на груду одежды. – Это для меня?

 – Да, миледи. – Девушка откровенно уставилась на странный костюм Лорел – Значит, это правда? Вас и вправду похитили? Они с вами плохо обращались?

 Лорел отвернулась.

 – Я бы не хотела об этом говорить.

 – Конечно. Простите мою дерзость. Я уверена, вам не хочется, чтобы кто-нибудь напоминал вам о вашем похищении.

 Бринна указала на белое платье из мягкой шерсти.

 – Вам будет лучше в вашей собственной одежде.

 Помогая Лорел снять блузку и брюки, служанка неодобрительно пробормотала что-то насчет лифчика и трусиков.

 – Варвары, – проговорила она с ожесточением. – И чего это они вас так затянули?

 Подавив улыбку, Лорел пожала плечами.

 – Я полагаю, такой у них обычай.

 – Если хотите, миледи, я сожгу это все.

 Лорел удержала ее за руку.

 – Не надо. Я хочу сохранить эти вещи.

 – Понимаю. Это для того, чтобы чувствовать ненависть к тем, кто с вами так обошелся.

 Девушка с презрительным видом бросила окровавленную одежду на пол и помогла Лорел облачиться в свежее белье: тонкую нижнюю сорочку, завязывающуюся на груди лентами, и плотные штаны в обтяжку, а поверх – платье из небеленой шерсти с низким круглым вырезом и длинными рукавами, с фестонами по обшлагам, спадавшими ей на кисти рук.

 Когда Лорел была одета, Бринна подвела ее к креслу.

 – Если вы сядете, я причешу вас.

 Поскольку зеркала в комнате не было, Лорел не имела представления о том, в каком состоянии ее волосы и что собирается сделать с ними девушка. Для Лорел это не имело значения, а вот в чем она действительно нуждалась, так это в информации. Ей нужно было знать хоть что-то, что помогло бы ей понять, как она сюда попала и как ей вернуться обратно в свое время. Но девушка оказалась такой сдержанной и угрюмой, что Лорел не знала, как начать разговор.

 – А здесь где-нибудь есть еще крепости, Бринна?

 – Нет, миледи. Вся земля здесь принадлежит клану Мак-Леннанов.

 Такой ответ огорчил Лорел. Она надеялась, что, возможно, в другом замке есть какой-нибудь тайный ход обратно или комната с нишей, подобная той, из которой она попала в другое измерение.

 – Давно ты служишь в замке, Бринна?

 Разбиравшая вещи Бринна в изумлении уставилась на свою хозяйку.

 – Вы знали меня всю мою жизнь, миледи.

 – Да, конечно, но я что-то не припоминаю…

 – Ах да. – Девушка зажала себе рот рукой. – Лэрд предупреждал, что у вас случаются провалы в памяти.

 – Может быть, ты сможешь мне помочь, Бринна. Расскажи мне о твоей… о нашей деревне.

 – Во времена моего деда наши люди прятались в горах, чтобы спастись от варваров, они боялись обосновываться на одном месте. Лэрд убедил людей поставить здесь свои дома, так как земли здесь плодородные, а горы защищают их от нападения. Под защитой лэрда наши урожаи стали богатыми, а овцы тучными. Но варвары нашли нас, и теперь люди ведут разговоры о том, чтобы покинуть эти края и искать убежище в другом месте.

 – А куда они могут уйти?

 Бринна покачала головой:

 – Я не знаю.

 – Они больше не верят, что лэрд их защитит?

 В голосе девушки зазвучала недобрая нотка:

 – Когда вы пропали, наш лэрд потерял ко всему интерес. Он думал только о том, где и как вас найти. Он перестал заботиться о благополучии людей. Когда он отправился на ваши поиски, он все заботы доверил своему сводному брату – и о замке, и о деревне, и даже о вашем сыне.

 У Лорел кровь застучала в висках.

 – У меня есть сын? – Она помедлила, тщательно подбирая слова. – И он здесь, в замке?

 – Да, миледи. В комнатах сводного брата лэрда Фергуса и его жены леди Далси.

 – И я его могу увидеть?

 – Леди Далси требует, чтобы он вымылся, перед тем как прийти к вам.

 Лорел попыталась встать.

 – Я хочу видеть его сейчас же.

 – Вы скоро его увидите. – Бринна без церемоний заставила Лорел снова опуститься в кресло. – Донован выезжал с дядей и воинами во время нападения варваров, и они много дней провели в лесу. Донован теперь больше похож на варвара, чем на шотландского горца.

 – Он выезжал с воинами? Сколько же ему лет?

 Руки Бринны на мгновение замерли.

 – Двенадцать, миледи.

 Двенадцать! А она думала, года два-три.

 Лорел почувствовала, что девушка осуждает ее за то, что она забыла даже собственного сына. Чтобы скрыть свое смущение, она начала атаковать Бринну вопросами:

 – У Фергуса и Далси есть дети?

 – Увы, своих детей им не было дано. Но они очень любят вашего сына.

 – А Фергус такой же отважный воин, как и лэрд?

 В голосе Бринны зазвенела гордость.

 – Ни один воин не сравнится с лэрдом. Даже Дункан, хотя они добрые старые друзья. – Девушка помолчала. – Но мы не осуждаем милорда Фергуса. Старый лэрд, его отец, не обучал его воинскому искусству. И не его вина, что варвары на нас напали. Они же не знали, что нашего лэрда нет в крепости, что он отправился на поиски своей жены. Вот почему варвары одолели наших людей, принесли страдания и смерть, прежде чем их отогнали. Вся деревня радуется, что лэрд вернулся, ведь его возвращение обратило захватчиков в бегство.

 А в голове у Лорел неотступно билась одна мысль. Воин, приходивший с Дунканом, сказал Кону, что среди них есть предатель. Это могло означать, что нападение варваров в отсутствие Кона не было случайностью.

 А возможно, это даже был заговор. Возможно, не было случайным и падение жены лэрда? Может быть, ее столкнули с башни и спрятали ее тело, посчитав, что Кон Могучий будет так потрясен, что люди лишатся его предводительства и их будет легко одолеть? Если все знали о любви лэрда к жене, нетрудно было предугадать, как он будет реагировать на ее потерю.

 Или это только ее фантазии – насмотрелась она фильмов о полицейских и преступниках по телевизору? Проницательным детективам всегда удавалось вычислить преступников и предателей. Но зло есть зло, рассуждала Лорел, будь это пятнадцатый век или двадцать первый. И большинство преступлений совершалось по одним и тем же причинам – жадность, страсть, зависть.

 Завидует ли кто-то Кону? Его положению главы клана, например? Желал ли кто-то его жену? Вряд ли, поскольку они использовали ее исчезновение, чтобы убрать его со сцены. Но она могла быть в сговоре с соперником Кона. Однако Лорел трудно было поверить, что человеку, любящему, как любил жену Кон, можно было не отвечать взаимностью. Трудно было поверить, что Лорел, которую он обожал, могла предать его.

 А если не жена, тогда это кто-то близкий к лэрду. Кто-то, кому он доверял и кто мог бы вступить в сговор с варварами, не боясь быть обнаруженным.

 Чем обладал Кон, чего мог желать кто-то еще? По тому немногому, что она успела узнать, он пекся о благополучии всего клана. Крепость была открыта для всех жителей деревни, во время осады они все жили здесь. Они совместно владели зерном и животными.

 А если не собственность и богатство, то, значит, власть? Может быть, кто-то другой рассчитывал стать лэрдом? Так как лэрда выбирал весь клан, необходимо было восстановить против него всех.

 Люди могли осудить его за то, что, устремившись на поиски жены, он бросил на произвол судьбы тех, кто от него зависел. Достаточно ли этого, чтобы восстановить людей против него?

 Лорел твердо решила установить истину и расследовать это предположение.

 – Есть в деревне какие-то места, где я часто бывала?

 Бринна задумалась.

 – Торговые ряды в рыночные дни. Вам всегда нравились ленты и кружева.

 – Торговые ряды. Конел говорил, что мы когда-то встретились с ним именно там. Похоже, это веселое место.

 – Да, миледи. Вся деревня там собирается, даже воины и дети.

 – Значит, Конел и Донован ходили туда вместе со мной?

 – Да, им бы и в голову не пришло не пойти. И хотя вам это не нравилось, у лэрда и Донована всегда находились деньги на сладости.

 Лорел почувствовала облегчение. Похоже было, что люди не очень-то изменились и к двадцать первому веку. Работают, играют, заботятся о здоровье близких, ходят за покупками.

 – А куда еще я часто ходила?

 – В деревенские дома, когда там рождались дети. Всем женщинам клана нравится ваше рукоделие. Ваши детские чепчики и одеяльца высоко ценятся в деревне.

 – Я умею шить?

 Бринна внимательно на нее посмотрела.

 – Да, миледи. И очень хорошо.

 Лорел вспомнила о гобелене. Не было ли в этом какого-то особого значения? Ведь она восхищалась работой вышивших его женщин, когда обнаружила скрывающегося за гобеленом Кона. Не была ли его Лорел одной из женщин, создавших этот гобелен?

 Бринна отложила гребень.

 – Я вас часто причесывала, миледи, и мне нравится, как завитки ваших волос обрамляют ваше лицо.

 Лорел сидела неподвижно. Это еще одна общая черта с женой Кона. Значит, ни Кон, ни Бринна не могли заподозрить в ней самозванку. Или могли?..

 Что ей на самом деле было известно о реинкарнации? Эта теория давно занимала Лорел. Мысль вернуться, прожить еще одну жизнь, получить возможность исправить сделанное зло часто проносилась у нее в голове. Но это всегда была лишь фантазия, серьезно она об этом никогда не задумывалась.

 Но разве не чувствовала она всегда какую-то особую связь с древней Шотландией, особенно с горной ее частью и с этим замком? Ее любовь к этим местам возникла и развилась под влиянием сказок бабушки. Они возбудили ее воображение.

 Или в этом было нечто большее?

 Лорел не могла точно сказать, что пришло раньше – ее любовь ко всему шотландскому или интригующие сказки бабушки подогрели в ней интерес к старине?

 Могла ли она и вправду оказаться женой Кона Могучего? Жила ли она когда-то в эту давно прошедшую эпоху? Как иначе объяснить исчезновение всех современных построек и появление древней башни?

 Лорел потерла виски, голова начинала болеть от всех этих неразрешимых загадок. Слишком много теорий, слишком много предположений теснилось у нее в голове. И все они ее тревожили.

 Ее ум, всегда способный оценить и разрешить проблему, всегда готовый проанализировать все варианты решения спорного вопроса, помог ей достичь успеха в карьере. Но временами Лорел воспринимала это не как благо, а скорее как проклятие.

 – Я вижу, у вас снова приступ вашей болезни.

 – Болезни? – Лорел резко подняла голову.

 – Эти внезапные головные боли. Вы ими страдаете с детства. Вот почему некоторые в деревне считают вас ведьмой.

 – Правда?

 Взгляд девушки удивил Лорел. В нем читался не столько страх, сколько настороженность.

 – Ты же знаешь, что все это выдумки, я не ведьма, Бринна.

 Лорел снова прижала пальцы к вискам.

 Бринна молча взяла обе руки Лорел в свои и опустила их ей на колени. А затем прижала свои пальцы к вискам Лорел и начала их массировать.

 Лорел испустила довольный вздох.

 – Какое дивное ощущение!

 – Я всегда так делаю, чтобы снять вашу боль, миледи.

 Закрыв глаза, Лорел попыталась вернуться к своим мыслям. Ее по-прежнему мучила главная загадка – ее сходство с женой лэрда. Возможно ли, что она когда-то была Лорел из клана Дугласов, жила в пятнадцатом веке и была женой Кона Могучего, лэрда клана Мак-Леннанов?

 Чей тайный промысел привел ее в эту эпоху, в этот край?

 Что привело ее сюда, что заставило вернуться?

 Может быть, это имеет отношение не к ней, а к лэрду? Окажется ли она той, которой предстоит повести Кона путем, каким он не пошел бы сам? Путем, который может изменить его жизнь и повлиять на ход дальнейших событий?

 Или… – эта назойливая мысль мучила ее – или она просто сходит с ума?

 Раздался нетерпеливый стук в дверь. Лорел и Бринна разом оглянулись.

 Дверь распахнулась – и ворвался мальчишка, оживленный, счастливый, как игривый щенок. С быстротой молнии он пересек комнату и бросился в объятия Лорел.

 – Мама! Я не поверил, когда услышал. Мы с отцом так беспокоились. Что с тобой случилось? Где ты была? Мы искали тебя повсюду…

 – Донован! – Женщина, стоявшая в дверях, неодобрительно наблюдала эту сцену. Голос она не повысила, но тон у нее был ледяной. – Я просила тебя не задавать слишком много вопросов. Помни, что сказал лэрд. Твою мать ударили по голове, и она нездорова.

 – Прости, мама, – тут же выпрямился мальчик.

 Не успел он отстраниться, как Лорел, схватив его за руки, прижала к себе.

 – Глупости! Я здорова, только еще не все вспомнила. Но это пройдет. Дай же мне посмотреть на тебя.

 Мальчик был копией отца. Высокий, стройный, как молодое деревцо, с темными кудрями, рассыпавшимися по плечам. Глаза у него были тоже отцовские. Темные и проницательные, с усмешкой, затаенной в глубине. Короткий, перетянутый на талии плед открывал его руки и ноги, уже начинавшие обрастать мускулами. Любая мать, подумала Лорел, гордилась бы таким прекрасным сыном.

 – Какой же ты красивый!

 Улыбка, которой он отозвался на ее слова, согрела ей сердце.

 Лорел перевела взгляд на женщину в дверях. Она была молода, налитая, как спелый персик, светлые волосы длинными локонами ниспадали до ее талии. Глаза ее были широко распахнуты, словно она созерцала перед собой призрак. На ней было светлое платье свободного покроя, за пояс был заткнут кинжал.

 Неужели все женщины здесь усвоили такую манеру одеваться после нападения варваров? Или она воображает себя амазонкой? Она выглядела слишком женственной, чтобы сражаться с кем-либо.

 – Ты, наверно, Далси?

 Женщина подошла ближе, неодобрительно поджав губы.

 – Ты меня помнишь?

 Лорел покачала головой:

 – Боюсь, что нет. Но Бринна сказала мне, что вы с Фергусом заботились о Доноване, и за это я вам очень благодарна.

 Женщина пренебрежительно отмахнулась.

 – А почему бы нам и не заботиться о нем? Мы же все-таки одна семья. Мы не могли бы любить Донована больше, будь он нашим собственным сыном.

 Лорел сжала руку мальчика.

 – Я могу понять почему.

 Далси окинула Лорел критическим взглядом.

 – И как же тебе удалось ускользнуть от варваров, когда столько людей погибло от их рук?

 – К сожалению, этого я не помню.

 Лорел прижала кончики пальцев к вискам, где все еще пульсировала боль.

 Заметив ее жест, Далси отступила.

 – Я вижу, ты еще не совсем оправилась. Мы уходим.

 Когда Далси повернулась, чтобы уйти, Лорел положила руку на плечо мальчика.

 – Останься, Донован. Я хочу услышать все… – Она умолкла, а потом добавила: – Обо всем, что ты делал, пока меня не было.

 – Тебе нужен отдых, – возразила Далси. – Лэрду не понравится, что мальчик задержался надолго и утомил тебя.

 Голос Лорел был тверд, но она постаралась скрыть свое нетерпение. Ей совсем не хотелось ссориться с Далси, которая могла бы оказаться полезной союзницей.

 – Уверяю тебя, ничто меня так не успокоит, как присутствие моего сына.

 – Не забудь, ты не должен утомлять мать. – Уходя, Далси бросила на мальчика предостерегающий взгляд.

 Бринна была готова остаться, но Лорел сказал ей, что хочет побыть наедине с сыном.

 Служанка задержалась в дверях.

 – Принести вам с Донованом что-нибудь поесть?

 – Спасибо. Это было бы замечательно.

 Когда девушка вышла, Лорел повернулась к Доновану.

 – Наконец-то! Теперь никто не помешает нам говорить откровенно. Я хочу знать все о тебе. – Заметив его недоуменный взгляд, она поспешила добавить: – Расскажи мне обо всем, что ты делал, пока меня не было.

 Посерьезнев, мальчик уселся у ее ног.

 – Отец и я очень волновались, когда не смогли найти тебя. Я просил его позволить мне ехать с ним на поиски, но он приказал мне оставаться с дядей.

 – Он заботился о твоей безопасности, Донован. Ему и так было тяжело – он потерял жену. Подумай только, какое горе принесло бы ему еще и исчезновение сына.

 – Да. Это отец мне и говорил. Но мне было тяжело оставаться здесь, когда ты пропала где-то в лесу, оказалась в руках наших врагов – варваров. Я хотел быть с тобой, утешать тебя, защищать тебя. Если бы я был там, я бы сражался с ними, как учил меня отец, пока никого из твоих обидчиков не осталось бы в живых.

 Сердце Лорел растаяло от такой его горячности. Чего еще может желать женщина, которую любят так преданно?

 – Не вспоминай об этом, я же снова дома. – Лорел коснулась рукой его головы. – Где ты был, когда напали варвары?

 Глаза мальчика заблестели.

 – Я был у дяди. Меня разбудили крики, что на нас напали. Сначала я подумал, что все это мне снится. Варвары никогда бы не осмелились штурмовать крепость Кона Могучего. Но голоса становились все громче, это были воинственные крики.

 Донован понизил голос.

 – Если бы в крепости не укрылось так много людей, пока отец искал тебя, все бы пропало. Захватчики сумели проскользнуть мимо стражи и уже рассеялись по коридорам. Одна женщина проснулась от плача своего ребенка и увидела варвара. Она подняла тревогу. Битва была жестокой и кровавой. Когда мы их вытеснили, дядя Фергус позволил мне выехать с ним в лес в погоню за уцелевшими варварами.

 – А отец одобрил бы такой риск?

 Мальчик рассмеялся.

 – Вы с отцом слишком меня оберегаете. Дядя Фергус говорит, что я уже не мальчик, а мужчина и, чтобы обучиться воинскому искусству, я должен покидать крепость, где я в безопасности, и участвовать в сражениях.

 Лорел заметила сверкавшую в его глазах гордость и ощутила внезапную вспышку тревоги. Несмотря на опасности вокруг, мальчик был совершенно бесстрашен. Только молодым свойственно это чувство своей неуязвимости. Мечи завоевателей его не пугали. Он испытывал гордость, принимая участие в защите крепости своего отца.

 Пройдут годы, когда, узнав жестокость битв, он, можетбыть, вспомнит эти свои слова.

 Хотя он и не был ее сыном, она не могла не тревожиться о его будущем и о будущем детей в деревне, которых впереди ожидали годы испытаний, лишений и кровавых сражений. История Шотландии была жестокой! Чужеземные варвары, англичане у самых границ. И междоусобицы, когда клан выступает против клана. Но как она могла предупредить мальчика, когда этим угрозам еще только предстояло осуществиться? Как могла передать невинному, неопытному ребенку свое знание будущего? И хотя ей стоило больших усилий умолчать об этом, она решительно сменила тему:

 – Как ты ладишь с дядей и теткой?

 – Неплохо. Даже когда тетя осуждает отца.

 – А она его осуждает? – заинтересовалась Лорел.

 – Не только она. Тетя говорит, что многие думают, что отец нарушил свой долг, покинув своих людей в минуту опасности. Но я ей говорю, откуда отец мог знать, что нападут варвары. Он должен был найти тебя, мама.

 Лорел вздохнула:

 – А они должны были это понимать. Как они смели осуждать его!

 – Я знал, что ты так скажешь. Ты всегда защищаешь отца, – рассмеялся Донован.

 Лорел смутилась и покраснела.

 – Правда?

 – Да. Все люди знают о вашей любви. А я рад, что вы так любите друг друга.

 Лорел с нежностью посмотрела на мальчика.

 – Ты ведь знаешь, как мы с отцом любим тебя.

 Лицо Донована озарила счастливая улыбка.

 – Да, мама. Вы всегда мне это показывали.

 – А что ты думаешь об отношениях отца и дяди Фергуса? Бринна говорила мне, что их отец не обучал Фергуса воинскому искусству.

 – Это правда. У отца и дяди был один отец, но разные матери.

 – А Фергус всегда жил вместе с братом?

 – Нет. Когда отец узнал о смерти матери Фергуса, он предложил своему сводному брату разделить с ним кров.

 – Сколько же лет было Фергусу, когда он стал здесь жить?

 – Тринадцать. Дядя рассказывал мне, что он был единственным защитником своей матери до самой ее смерти. Когда он переехал жить к старшему брату, он был вполне самостоятельным. Но он благодарен отцу за то, что позвал его к себе, когда он осиротел.

 Лорел обдумывала услышанное. Возможно, это было соперничество между братьями. Один рос обожаемый обоими родителями. Другой нуждался в отцовской любви и не получил ее, а теперь жил в тени и под покровительством брата, что вряд ли могло удовлетворить его.

 – А ты никогда не думал, что Фергус таит обиду за те годы, что он провел с матерью, без отца?

 – Не знаю, он редко говорит о прошлом.

 Раздался резкий стук в дверь. На пороге стоял воин.

 Донован вскочил.

 – Дядя!

 Лорел пристально изучала человека, смотревшего на нее с откровенным любопытством.

 – Я бы ни за что не поверил в твое возвращение, если бы собственными глазами не увидел тебя.

 Фергус был совсем не похож на своего сводного брата. Кон был высокий, темноволосый и смуглый. Фергус был белокожим по сравнению с ним. Светлые волосы до плеч и глаза небесного цвета. Он был ниже брата ростом, но широкоплеч и мускулист.

 Лорел легко представила себе, как его сильные руки орудуют мечом или кинжалом с убийственной точностью.

 – Входи же, Фергус. – Она протянула руку в приглашающем жесте, но он застыл в дверях. На лице его не отразилось радости при виде Лорел. Он смотрел на Лорел с откровенным подозрением.

 – Миледи, – он слегка поклонился, – лэрд сказал, что ты еще не оправилась после испытаний.

 – Я прекрасно себя чувствую, как ты сам можешь видеть.

 – Варвары обычно лишают своих пленников свободы передвижения, ломая им ноги или нанося еще какой-нибудь вред, так что им ничего не остается, как оставаться в плену.

 – Что ж, значит, мне повезло.

 Фергус кивнул и обратился к мальчику:

 – Отец зовет тебя. Он в конюшне.

 Лицо мальчика осветилось улыбкой.

 – Значит, мы снова поедем на поиски варваров?

 – Мне известно не больше, чем тебе. Я был в селении, когда посланный им человек передал мне приказ вернуться в крепость. Пошли, не годится заставлять лэрда ждать.

 Донован поцеловал Лорел в щеку.

 – Прости, мама. Я должен идти.

 – Да, конечно. – Она сжала его руки в своих. – Я так рада видеть тебя, Донован! Обещай мне поскорее вернуться.

 – Конечно. Только я не знаю когда. Все зависит от отца.

 Он ей нежно улыбнулся, прежде чем последовать за дядей.

 Когда дверь за ними закрылась, Лорел откинулась в кресле, глубоко задумавшись.

 Среди всех людей, которых она здесь узнала, были только двое, кому, она это чувствовала, она может доверять. Кон и Донован, отец и сын. Оба искали ее, страдая и тоскуя, оба были счастливы ее возвращением.

 Такую любовь невозможно изобразить. И мужчина, и мальчик были по-настоящему преданы леди Лорел.

 Чего нельзя сказать об остальных. Бринна, Далси и Фергус были не просто удивлены ее внезапным появлением, но словно даже напуганы. Это недвусмысленно свидетельствовало о том, что один из них или все они вместе были каким-то образом замешаны в исчезновении леди Лорел.

 Но, может быть, она ошибается? Может быть, они слишком потрясены, чтобы выразить свои искренние чувства. Тогда значит, что в исчезновении леди Лорел замешан кто-то другой.

 Лорел понимала, что не может доверять никому из окружения Кона, пока не узнает о его людях побольше. Она будет смотреть и слушать и, возможно, узнает тайны, скрытые в их сердцах.

 Лорел все более убеждалась в том, что ее перемещение во времени не было случайностью. Она оказалась здесь по какой-то определенной причине. Быть может, она была послана сюда, чтобы помочь Кону Могучему опознать предателя в его среде? Или ей было предназначено использовать ее знание будущего, чтобы просветить его людей в чем-то им доселе неизвестном.

 Но какова бы ни была эта причина, Лорел не сомневалась, что она существует и в свое время ей откроется. А пока она должна быть осторожна. Она должна внимательно следить за тем, что вокруг говорится. Да и за тем, что не говорится, тоже. Она должна совладать с постоянно возникающим у нее ощущением тревоги.

 Кто-то очень постарался избавиться от жены лэрда. Леди Лорел, вероятно, уже лежит в земле, в неглубокой яме, ставшей ей могилой. Если так, значит, что пока ее, Лорел, принимают за жену Кона, ее жизнь тоже в опасности.

 Она не сомневалась, что те, кто убил однажды, без колебаний убьют снова, представься им такая возможность.

 Поэтому она станет наблюдать и слушать, слушать и наблюдать и делать все необходимое, пока этот безумный поворот времени, этот сон, этот кошмар не завершится.

 – Миледи, – Бринна в недоумении оглянулась по сторонам. – А что, мальчик уже ушел?

 – Да. Его позвали к отцу в конюшню.

 Девушка поставила поднос.

 – Повариха испекла любимые лепешки Донована.

 – Не сомневаюсь, он съест их с удовольствием, когда вернется.

 – Повариха прислала сказать, что она и вся прислуга готовят праздничный ужин в честь вашего возвращения.

 – Поблагодари их от меня.

 Девушка поняла, что госпожа отсылает ее.

 – Слушаюсь, миледи. Вы будете отдыхать?

 Лорел кивнула, притворно зевая. Но, оставшись одна, она стала ходить по комнатам, надеясь узнать хоть что-нибудь о еще недавно занимавшей их женщине.

 В маленьком шкафчике она обнаружила моток пряжи. В ящике оказались кисточки и горшочки с растительной краской. Похоже, что жена лэрда была еще и художницей. Лорел подумала о гобелене с изображением сцен жизни в замке. Теперь она не сомневалась, что леди Лорел приложила руку к нему.

 В большом шкафу она увидела платья, белье, чепчики и несколько ярдов лент, которые могли использоваться как разноцветные пояса. Прикладывая к себе поочередно каждое платье, Лорел убедилась, что и размер одежды у них был одинаковый. Это бы не должно было ее удивлять, поскольку все, кто видел ее, принимали за пропавшую женщину. Теперь, перебирая платья леди Лорел, она вновь подумала, что все это не безобидная игра. Пока она сама находилась здесь, окруженная заботой и вниманием, жену лэрда, может быть, где-то насильно удерживали. Или – что еще хуже – она была мертва, а ее похитители уверены, что никогда не будут разоблачены.

 Если только леди Лорел не ожила каким-то чудесным образом.

 Верили ли они в привидения или приняли на веру ее историю о вызванной травмой потере памяти, но, как бы то ни было, они будут вынуждены от нее избавиться, чтобы защитить себя от обвинения в этом чудовищном преступлении.

 Конел и Донован радовались ее возвращению и могли по этой причине расслабиться и потерять бдительность. Она же себе такую роскошь позволить не могла, она должна быть настороже. Одной из подстерегавших ее опасностей было желание лэрда, впрочем, вполне понятное, уложить ее в супружескую постель. Не будь у нее этого неистребимого чувства справедливости, это могло бы быть очень приятно. Но мысль спать с мужчиной, когда его жена находилась в руках врагов, была ей отвратительна. А так как Лорел не могла убедить его в том, что она не его жена, это грозило ей самой серьезной опасностью.

 Дверь распахнулась, и вошел тот, о ком она только что думала.

 Он выглядел задумчивым, у рта залегли складки.

 – Что случилось, Конел? Что ты узнал от пленника?

 – Не слишком много. Когда я приставил к его горлу кинжал, он признал, что знал заранее, как миновать охрану и пробраться внутрь крепости, чтобы не дать возможности ее обитателям предупредить остальных о вторжении. Но он сказал, что не знает имени того, кто сообщил эти сведения, он утверждал, что только их предводитель знает этого человека.

 Кон отбросил меч и кинжал и, наполнив элем кубок, выпил его с жадностью.

 – Ты ему веришь?

 Кон пожал плечами:

 – Когда человеку грозит неминуемая смерть, ему незачем лгать.

 – А где сейчас этот пленник? – Лорел вдруг подумала, что кровь на мече Кона была кровью этого несчастного.

 – Я оставил его с Фергусом и Дунканом. Фергус надеется, что заставит варвара заговорить.

 Лорел вздрогнула, вообразив себе мучения пленника.

 – А что, если он говорит правду и на самом деле не знает имени предателя?

 Кон снова пожал плечами:

 – Тогда смерть будет для него избавлением.

 Лорел вдруг испугалась:

 – А где Донован? Неужели ты оставил его быть свидетелем такой жестокости?

 Конел через силу улыбнулся:

 – Ты всегда свирепая медведица, когда дело идет о нашем сыне. Не тревожься, любовь моя. Я послал Донована в селение за лекарем.

 – Для тебя? – Она коснулась повязки на его плече.

 Он положил свою руку на ее.

 – Нет, любимая. Для тебя.

 – Для меня? Но мне лекарства не нужны.

 – Я хочу, чтобы лекарь занялся твоей головой. Бринна сказала мне, что ты даже про нашего сына забыла.

 – Это было… – мысль Лорел судорожно заработала, – это было какое-то минутное умопомрачение. Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то меня осматривал.

 – Ты сделаешь это ради меня. – Кон прижался губами к завиткам волос у нее на виске. – Для меня сама мысль, что эти варвары заставили тебя страдать, непереносима, любовь моя.

 Лорел старалась не замечать жар, растекавшийся по ее телу, но это было бесполезно. Хотя она и сказала себе, что не имеет права на его любовь, этот огонь ее сжигал. Рано или поздно он ее испепелит.

 Каково это будет – умереть такой смертью – смертью от любовного огня?!

 Подавляя готовый у нее вырваться смех, она обняла Конела и решила отдаться наслаждению. Загнав куда-то глубоко чувство вины, тревожившее ее совесть, она потянулась за его поцелуем.

 – Я назвал тебя медведицей? – Он коснулся ее губ. – Мне следовало сказать – лисица.

 Она хотела ему шутливо ответить, но Конел сжал ее в объятьях с такой страстью, что она забыла обо всем.

 Она погрузилась в океан ощущений, никогда не испытанных ею прежде. Как может прикосновение мужчины доставить такое наслаждение? Прикосновение одновременно чувственное и исполненное благоговения, как будто она была самой обворожительной богиней из всех когда-либо существовавших. Его шепот у ее лица, ее уха, шеи! У Лорел кружилась голова, она уже не владела собой.

 А его руки! Сильные руки воина, привыкшие заносить тяжелый меч, сейчас касались ее так мягко и нежно, словно она вот-вот могла разбиться, как хрупкая чашка. Его пальцы проникали в каждый изгиб ее тела так уверенно, словно вся она безоговорочно принадлежала ему. Они настолько растворились друг в друге, что не сразу поняли, что дверь в комнату открылась.

 В дверях стоял Дункан, совершенно не смущенный тем, что нарушил их уединение.

 – Милорд! – Он слегка поклонился, не сводя глаз с Лорел. – Вас ждут в пиршественном зале.

 – Нет, приятель. Скажи, что леди Лорел и я будем ужинать у себя, одни. Я еще не приветствовал как следует мою жену.

 Кон обнял Лорел, не давая ей отступить в сторону.

 Дункан откашлялся.

 – Служители замка и люди из селения хотят устроить пир в честь возвращения миледи.

 – Разве нельзя это отменить? – Лорел услышала в голосе Кона раздражение.

 Дункан покачал головой:

 – Зал уже полон. Отправить людей по домам значило бы их оскорбить.

 Кон выпустил Лорел из объятий и усмехнулся:

 – Ну что же, придется пойти, любовь моя.

 Кон взял ее за руку, и они вышли.

 В коридоре Кон, наклонившись к Лорел, прошептал:

 – Я не смею проклинать разъединившую нас сейчас судьбу, так как она вернула мне тебя. Но рано или поздно всех их потянет в сон, и тогда я покажу тебе всю любовь, какую я храню для тебя.

 По телу Лорел пробежала дрожь, вызванная то ли страхом, то ли предвкушением.

 У дверей в зал к ним присоединился сияющий Донован, который, подражая отцу, взял мать под руку.

 – Лекарь пришел, отец.

 – Пусть он присоединится к торжеству, а делом займется потом.

 Лорел успокоилась. Она получила передышку.

 Остановившись в дверях в большой зал, она с изумлением обнаружила, что не ожидала увидеть подобную пышность празднества. В каминах полыхал огонь, окрашивая все в багровые тона. За длинными столами сидели мужчины и женщины. Служанки суетились, наполняя кубки. Слышались возгласы и смех. Но когда все увидели Лорел, стоявшую между мужем и сыном, голоса слились в громовой рев, угрожавший сотрясти потолочные балки.

 – Добро пожаловать, миледи!

 – Вот и она, наконец. Добро пожаловать, леди Лорел!

 – За здоровье нашей госпожи!

 Были подняты кубки. Мужчины в знак приветствия обнажили мечи, а многие женщины утирали слезы радости, когда Лорел медленно продвигалась сквозь толпу.

 – Видишь, как они тебя любят, – прошептал ей на ухо Кон.

 Лорел почувствовала, как ее висок обожгло его горячим дыханием.

 – По их поведению можно понять, что эля тут выпито немало.

 – А почему бы и нет? – усмехнулся он. – Они выдержали серьезное испытание, они волновались за тебя вместе со своим лэрдом. Теперь пришло время отпраздновать нашу удачу.

 Из толпы выбежала маленькая девочка и протянула Лорел букет полевых цветов. Растроганная Лорел, опустившись на колени рядом с малышкой, поцеловала ее в щеку. Выпрямившись, она увидела, что родители девочки плакали, не скрывая слез.

 Чем заслужила жена Кона такую любовь? Лорел вспомнила слова Бринны. Несмотря на то что леди Лорел вела обычную жизнь, посещала в базарный день деревенских жителей, вязала в подарок одежду для новорожденных, она нашла путь к сердцам людей.

 Нет ли здесь урока для нее самой? Заботилась ли она о своих друзьях или растратила свою энергию на карьеру? Был ли в ее жизни кто-то, готовый на все только ради того, чтобы быть рядом с ней? Стали бы ее друзья плакать от радости, когда она вернулась бы после загадочного долгого отсутствия?

 Сейчас не было времени об этом задумываться. Кон и Донован подвели ее к столу на возвышении. Она поднялась по ступенькам. Кон подвинул ей стул и сам занял место рядом во главе стола. Лорел сидела по правую руку от него, Донован – по левую.

 Кон сделал знак Фергусу и Далси присоединиться к ним. С довольным видом они встали из-за стола, поднялись по ступенькам и сели рядом с Лорел. Кон подозвал и Дункана. Он приблизился вместе с высокой худой женщиной. Женщина слегка поклонилась. Дункан представил ее Лорел как свою невесту Мэри. Не успела Лорел и слова сказать, как Мэри схватила ее за обе руки и поднесла их к губам.

 – Слава небесам, что вы к нам благополучно вернулись, миледи. У меня было такое чувство, словно я потеряла родную сестру. Но вы снова дома, и мы можем опять улыбаться.

 – Благодарю тебя, Мэри. – Лорел проглотила комок в горле.

 Сидящий рядом с ней Фергус внимательно к ней присматривался.

 – Ты что-то бледна. Еще не совсем поправилась?

 – Быть может, просто отвыкла.

 Она поднесла кубок к губам и отпила немного, в надежде, что эль ее успокоит.

 Сейчас, когда Кон и его сводный брат сидели рядом с ней, она могла рассмотреть их поближе. Пока слуги разносили подносы с жареными куропатками, толстыми ломтями баранины, ярко-красной семгой, выловленной в ближайшей речке, мужчины негромко переговаривались.

 Фергус бросил взгляд на Лорел и обратился к брату:

 – Этот варвар умер, не сказав ни слова.

 Кон кивнул:

 – Я этого и ожидал. Знай он больше, он бы заговорил, только бы остаться в живых.

 – Я бы еще с ним поговорил, но Дункан был в ярости, у него не хватило терпения, и он убил пленного, прежде чем я успел его допросить. Когда ты поведешь воинов на поиски варваров?

 Кон задумчиво посмотрел на людей, сидящих за столами.

 – У меня не хватит духу просить этих людей оставить свои семьи, ведь они только что вернулись.

 Фергус нахмурился.

 – Не значит ли это, что и ты сам не спешишь оставить свою семью теперь, когда к тебе вернулось потерянное?

 Лорел посмотрела на Кона. Вместо того чтобы оскорбиться этим выпадом, он только улыбнулся и коснулся рукой щеки Лорел.

 – А ты бы оставил такую женщину, брат?

 Фергус услышал раздраженное ворчание сидевшей с ним рядом жены и, взглянув на нее, снова обратился к брату:

 – Тогда ты, быть может, позволишь мне повести людей, пока ты тут предаешься удовольствиям?

 Кон прищурился. Это был единственный признак, который выдал его раздражение.

 – Не будем говорить о врагах сегодня. Ты забыл, что у нас сегодня праздник?

 – Я ничего не забываю.

 Фергус глянул через плечо на девушку, которая поднесла им корзину с горячим, только что из печи, хлебом и лепешками.

 Наполнив свою тарелку и тарелку жены, Фергус наклонился к Далси. Они говорили между собой тихо, и, хотя Лорел не могла расслышать слова, она отметила про себя, что их голоса были полны раздражения.

 Кружки наполнялись снова и снова. Чем больше люди пили, тем громче смеялись. Мужчины осмелели и, поднимаясь с места один за другим, превозносили леди Лорел и пили за ее здоровье.

 Кон сделал Бринне знак подойти и шепотом отдал ей какое-то распоряжение.

 Бринна подошла к Доновану и тронула его за плечо.

 – Я отведу тебя в твою комнату.

 Мальчик повернулся к отцу:

 – Я должен уходить?

 – Да. Молодому воину нужен сон.

 – Но я не услышу все речи.

 Кон засмеялся.

 – Если ты слышал одну, считай, что слышал их все. А теперь ступай.

 Мальчик послушно поднялся и, прежде чем уйти, крепко поцеловал Лорел.

 – Спокойной ночи, мама. Я приду к тебе завтра.

 Лорел смотрела ему вслед, когда он выходил вместе со служанкой, и сердце ее переполняла нежность.

 Хотя у нее не было сына, этот мальчик уже не был чужим для нее.

 – Мы вырастили хорошего сына. – В голосе Кона звучала гордость.

 И снова этот прилив нежности у Лорел, хотя она и не имеет права отнести к себе эту похвалу.

 Побуждаемый женой, Фергус поднялся на ноги. Сразу же наступила тишина.

 Фергус повернулся к брату. Говорил он сначала сбивчиво, и было заметно, что он не привык выступать публично.

 – Давайте выпьем за здоровье лэрда, который был безутешен, когда думал, что потерял жену.

 Все поднялись, осушая свои кружки, а слуги засуетились, снова их наполняя.

 – И давайте выпьем за леди Лорел, вернувшуюся на свое законное место рядом с супругом и вернувшую ему счастье.

 Снова раздались приветственные возгласы.

 Кон потянулся за спиной Лорел и пожал брату руку.

 – Благодарю, Фергус. Я рад, что ты разделяешь мое счастье.

 Фергус покачал головой:

 – Скажи спасибо Далси. Это она предложила. А моему счастью мешает то, что наши враги разгуливают на свободе, пока мы здесь пируем.

 – Будет еще время повоевать, брат. – Кон положил руку на его сжатый кулак. – Поговорим обо всем завтра. А сегодня… – Он встал, и все замолчали. Взяв Лорел за руку, он вынудил ее подняться. – Я благодарен небесам, вернувшим мне мое сердце. Моя жена и я благодарны вам всем за вашу любовь и преданность. А теперь мы удаляемся к себе.

 Это заявление было встречено смехом и понимающими взглядами.

 Кон поднял руку, и все умолкли.

 – А вы продолжайте пировать до утра.

 Толпа взревела в восторге. Под топот ног и хлопанье в ладоши он повел Лорел по зале. Массивные двери закрылись за ними, гул толпы был уже почти не слышен.

 Рука об руку они поднялись к себе и вошли в свои комнаты. Лорел дрожала от волнения и желания. Ей самой было страшно от того, как сильно она желала получить наслаждение, предлагаемое ей этим мужчиной.

 Но этот мужчина – муж другой женщины.

 Эта мысль ужасно тревожила ее, но уж слишком велико было искушение, которое ей предлагал самый неотразимый мужчина из всех, кого она знала в этом мире.

 Или в мире, который покинула.

 В камине горел огонь. От этого единственного в комнате источника света тени причудливо колебались на стенах и потолке. В воздухе ощущался аромат дерева и елей.

 Кон за руку провел Лорел в соседнюю комнату, где, зарывшись в меховые шкуры, спал Донован.

 Глядя на спящего мальчика, Кон стиснул ей руку.

 – Каждый раз, когда я смотрю на то, что мы с тобой создали вместе, сердце мое переполняется благодарностью. Ну, разве он не совершенство?

 Слишком взволнованная, чтобы выговорить хоть слово, Лорел только кивнула. Сколько раз она видела такую картину в своем воображении! Она стоит рука об руку с мужчиной и смотрит на их спящего ребенка. Как часто она думала о том, что значит быть матерью! Иметь кого-то, кто любил бы ее безусловно и безраздельно? Донован с его взъерошенными волосами и чистым детским лицом перевернул сердце Лорел. Никогда еще Лорел не испытывала ничего подобного – она чувствовала безраздельную связь с этим мальчиком, всепоглощающую нежность к нему и тревогу.

 – Бедный Донован так переживал за тебя. Но я слишком погрузился в свое горе, чтобы утешить его.

 Лорел заставила Кона умолкнуть, приложив палец к его губам.

 – Не мучай себя, Конел. Мальчик любит тебя, единственное, чего он хочет больше всего на свете, – это быть во всем похожим на тебя.

 Кон взял Лорел за руки и поднес их к губам. Его ответ удивил ее.

 – Это невозможно, так как он в такой же мере твое создание, как и мое. И поэтому он лучше меня, добрее, мудрее, сильнее.

 Лорел была тронута до слез. Почему слова этого человека, одно только прикосновение его губ так на нее действовали?

 Они вернулись в свою спальню. Конел закрыл дверь и подвел Лорел к камину. На кровати под мягкими шкурами было постелено белоснежное белье.

 На столе стоял кувшин с белым вином и два хрустальных бокала.

 Наполнив их, Кон вручил один Лорел. За ужином она выпила немало эля, но все-таки приняла бокал из его рук.

 – Все пили за тебя, любимая. Теперь я пью за нас.

 – За нас, – повторила она. А потом поставила бокал, выпрямилась и сказала: – Кстати о нас, мне надо кое-что сказать тебе, Конел.

 Он тоже поставил свой бокал на стол.

 – Да, любимая. И мне есть что тебе сказать. Но слова могут подождать, а чувства – нет.

 Конел потянулся к ней, но Лорел остановила его, положив руку ему на грудь.

 – Ты должен меня выслушать, это очень важно.

 – Я и выслушаю, Но сначала я должен поцеловать тебя, а иначе мое бедное сердце разорвется.

 Он привлек ее к себе и прильнул губами к ее губам. Лорел чувствовала биение его сердца, его жар, когда он жадно завладел ее ртом, не оставляя возможности ни говорить, ни даже думать.

 Этот поцелуй отличался от всех других. Раньше его поцелуи были смягчены нежностью, лаской. Теперь он был требовательнее. Глубина страсти и нетерпеливая потребность в ее отклике. Отчаянное, непреодолимое желание, требовавшее удовлетворения.

 Голова у Лорел шла кругом. Эль? Или его поцелуи? Она пыталась сохранить благоразумие, она обязана рассказать ему правду, прежде чем будет слишком поздно.

 Но Лорел с каждой минутой все больше теряла контроль над ситуацией.

 – Ты представить себе не можешь, о чем я только не думал, разыскивая тебя в лесу, любимая. – Он слегка отстранился от нее, пристально глядя ей в глаза.

 Боль, которую она увидела в его глазах, ошеломила Лорел, лишила самообладания, проникая в самую глубину ее сердца.

 – Любовь моя. – Кон снова привлек ее к себе, осыпая горячими поцелуями ее щеку, ухо. – Я представлял тебя в руках варваров, терпящей боль и унижение. Я не мог вообразить, что тебя нет, что я больше не увижу тебя. Эта мысль лишала меня рассудка.

 – Перестань, Конел. Не терзай себя…

 Легкими, воздушными поцелуями он касался ее шеи, ее плеч.

 – Ты не можешь представить себе, что я видел в своем воображении! Эти страхи за тебя причиняли мне боль сильнее, чем любая рана, полученная в бою. Лучше мне погибнуть от рук врагов, чем вновь подобные муки.

 У Лорел перехватило дыхание. Ее пальцы помимо ее воли вцепились в плед на его груди, притягивая его к себе. Лорел испытывала непреодолимое желание прильнуть к Конелу и никогда от него не отрываться. Она понимала, что не должна себе это позволить. Это привело бы к безумию. Но тем не менее она продолжала играть с огнем и наслаждаться его теплом. Его страсть разогрела ее собственную, и она тонула в ней.

 Ее кровь разгоралась под его сильными, умелыми руками, искушавшими и возбуждавшими ее. Она уже не могла ни о чем думать, когда голова его опустилась ниже, к ее груди. Сквозь тонкую ткань платья она чувствовала жар его губ, когда он начал ее слегка, осторожно покусывать.

 Лорел понимала, что позволила ему зайти слишком далеко, но у нее не было сил сопротивляться. Она уже не могла, да и не хотела противостоять Кону и собственному желанию. А желала она того же, что и он. Ей казалось сейчас самым естественным на свете отдаться наслаждению.

 Когда Лорел застонала от удовольствия, Конел поднял голову и поцеловал ее в губы, медленно и глубоко.

 – Сердечная рана была для меня больше, чем рана, нанесенная вражеским мечом или кинжалом. Если бы я не нашел тебя, моя жизнь была бы закончена. Я не мог бы жить без тебя, Лорел.

 – Нам нужно поговорить, Конел. Ты должен кое-что обо мне знать.

 Последний раз она надеялась рассказать ему все, прежде чем окончательно потеряет самообладание.

 Но он уже не слышал ее. Страсть захватила Кона, она, как плененный зверь, рвалась на волю.

 – Время для слов прошло, любовь моя.

 Прижав ее к стене, он целовал ее до тех пор, пока они оба едва не задохнулись.

 Лорел вся горела, кровь ее обратилась в огненную лаву. Она извивалась, пытаясь избавиться от обременительной одежды, только усиливавшей жар.

 Как будто прочитав ее мысли, Кон отпустил ее на мгновение и рванул ее платье, разорвав его пополам и бросив на пол.

 – Лорел, моя прекрасная, дивная Лорел! Я прикажу женщинам в селении сшить тебе дюжину платьев взамен этого. Но ты должна мне принадлежать сейчас же, немедленно.

 Со стоном она обхватила руками его голову, ожидая его поцелуя, не думая больше ни о чем. Сейчас был только он, только это мгновение. Никогда никто еще не пробуждал в ней такой отклик страсти одним своим прикосновением. Все ее доводы мелькали у нее в голове: она – обманщица, самозванка, она не имеет права на близость с ним. А как насчет его права? Права принять решение, как поступить с женщиной в его объятиях, когда он узнает всю правду. Не возненавидит ли он ее утром, если сейчас она упустит возможность рассказать ему, какова она на самом деле – эта правда?

 Такая мысль на миг остановила ее. Но поцелуй его стал глубже – и даже эта мысль вылетела у нее из головы. Ничто не имело значения, кроме этого человека, этого поцелуя, этого желания, сводившего ее с ума.

 Губы его теперь жадно ласкали ее грудь. Он обхватил губами ее напряженный твердый сосок.

 Колени у нее подогнулись, Лорел бы упала, если бы он ее не поддерживал. Его руки скользнули по ее телу с опытностью любовника, знавшего каждую клеточку ее тела.

 – Ты так прекрасна, Лорел, моя жена, моя жизнь. Ты моя, вся моя, я обожаю тебя. В свете пламени ты выглядишь как богиня, моя богиня любви.

 Лорел желала касаться его так, как и он ее. Она потянула вниз его плед. Он упал на пол рядом с ее платьем.

 – Конел.

 Она попыталась заговорить, но голоса не было – горло у нее пересохло при взгляде на Кона. Его сильное, мускулистое тело было совершенно. Но взгляд ее остановился на его глазах, темных и смотревших ей в душу, обнажая ее так, как он обнажил ее тело. Мрак и опасность, таившиеся в этих глазах, возбуждали ее, так же как и его прикосновения.

 Дрожа, она потянулась к нему, и он приник к ее губам с неистовой страстностью, поразившей их обоих.

 Мир за стенами этой комнаты, казалось, перестал существовать. Враги, готовые их уничтожить, предатели за пределами комнаты. Была забыта и приветствовавшая их в зале толпа. Миры, и покинутый Лорел, и тот странный мир, в который она попала, потускнели и исчезли, когда эти двое слились воедино в потоке накрывшей их страсти.

 Ни один мужчина так ее не ласкал, губами, языком, кончиками пальцев. То так нежно, что она была готова расплакаться, то так бурно, что у нее не хватало дыхания. Он увлекал ее за собой все дальше. Пока она не задвигалась в его объятьях, утонув в блаженстве, желая только одного: давать столько же, сколько она сама получала.

 С каждым поцелуем, с каждым прикосновением этих опытных рук оба они погружались в пучину пленительного безумия.

 До кровати было всего несколько шагов, но она казалась недосягаемо далекой. Конел увлек Лорел на покрытый шкурами пол.

 Напряжение в нем отдавалось таким же напряжением в ней. Лорел обняла его.

 – Возьми меня, Конел, покончи с этим невыносимым желанием.

 – Да, любовь моя, для меня оно тоже невыносимо. Кажется, еще немного – и оно разорвет меня на куски. Посмотри на меня, Лорел.

 Устремив взгляд в его бездонные глаза, она отдалась ему полностью.

 – Я хочу видеть тебя. Я хочу, чтобы ты меня видела. Я всегда любил и буду любить тебя. И здесь, до самой смерти, и за пределами жизни – вечно.

 Слезы застилали глаза Лорел. Слова были готовы сорваться с ее уст, но выговорить их она уже не успела. Слова – потом. А сейчас ей нужно было одно – ощущать его плоть, двигаться с ним, вознестись с ним.

 В камине догорающие угли рассыпались миллионами искр, словно повторяя взрыв страсти мужчины и женщины, рассыпавшийся мириадами крошечных звезд, достигших неба и снова медленно возвратившихся на землю.

 Это было самое прекрасное, самое удивительное путешествие в их жизни.

 – Прости меня, я слишком жаждал тебя. – Кон поцелуем осушил ее слезы. – Я не смог удовлетворить тебя так, как было бы лучше для тебя.

 – Я не потому плачу, Конел. – Лорел провела пальцем по морщинке между его бровей. – Я была так тронута твоим признанием в любви, я этого не заслуживаю.

 – Любовь не заслуживают. Она дается просто так. Я любил тебя с тех пор, как был мальчишкой не старше Донована. Я буду любить тебя, пока горы Шотландии не исчезнут с лица земли. Разве ты не понимаешь, Лорел? Моя любовь к тебе бесконечна. – Он улыбнулся. – Мой отец наверняка был бы согласен со мной. В первый раз увидев тебя, он сказал мне, что у девушки, похитившей мое сердце, вечная душа.

 Лорел села на постели, обхватила ладонями лицо Кона, неотрывно глядя в его глаза.

 – Он и правда так сказал?

 – Да, – усмехнулся Кон. – Почему тебя это удивляет?

 – Потому что мне так очень часто говорила бабушка. Я не очень понимала тогда, что она имеет в виду.

 – Я тоже. – Кон обнял ее. – А может быть, это означает, что наши души сроднились еще в вечности. Тебе дали очень точное имя, любовь моя. Цвет твоих глаз, когда светит солнце, напоминает цвет горного лавра, растущего на холмах горной Шотландии. Я люблю тебя, мой горный лавр. Сейчас и навсегда.

 Лорел прерывисто вздохнула, подумав о том, что станет со всеми его признаниями, когда он узнает о ней правду.

 Но не сейчас. Не сегодня. То, что с ними произошло, было слишком чудесно, слишком потрясающе, чтобы позволить чему-либо испортить этот момент. Она все еще была ошеломлена их близостью и не желала подвергнуть это волшебство испытанию реальностью. Лорел теснее прижалась к нему, чтобы продлить это ощущение. Кон привлек ее в свои объятия и прижался губами к влажной пряди на виске.

 – Здесь твое место, любовь моя, здесь, со мной, в безопасности. Где наши сердца бьются как одно.

 – О Конел! – Она уткнулась лицом в его грудь, вбирая в себя его запах. – Если бы так было всегда!

 – Верь мне, любовь моя. – Он наклонился к Лорел и благодарно поцеловал ее. – Пока жива наша любовь, ничто не разлучит нас.

 Нежными поцелуями осушив ее слезы, он медленно повел ее в обратный путь, в места, известные только любящим.

 – Любовь моя. – Хрипловатый со сна голос Кона прозвучал у нее над ухом, и Лорел постаралась стряхнуть с себя приятную дремоту.

 – Что такое?

 – Я должен тебя покинуть. Дункан сообщил, что варвары подтягиваются к нашей границе.

 – Новое нападение? – Лорел села и, откинув со лба волосы, увидела, как Кон засунул нож в высокий сапог и взял в руки меч.

 – Подожди, Конел. Вчера не было времени… – Лорел, конечно, лгала. Времени было сколько угодно, они провели всю ночь в объятиях друг друга. Но ей не хотелось нарушить их единение и взаимное наслаждение своим рассказом. Он был так нежен, так предупредителен и заботлив. Эта ночь была единственной в ее жизни, когда она чувствовала, что ее охраняют и боготворят.

 Теперь Лорел была готова проявить настойчивость. Она должна рассказать ему о своих подозрениях и сделать так, чтобы он поверил ей.

 – Я должна тебя предостеречь, Кон.

 – Ты делаешь это каждый раз, когда я иду сражаться с врагами. – Он усмехнулся. – Я буду осторожен, любовь моя.

 – Нет! – Лорел схватила его за руку. – Это не просто предостережение. Мое присутствие здесь имеет большее значение, оно не случайно.

 – После нашей ночи глупо было бы это отрицать.

 Она видела, как лукаво блеснули его глаза, и поняла, что смысл ее слов он понимает по-своему.

 – Конел, ты должен выслушать меня. Я знаю, что послана сюда, чтобы спасти тебя от тех, кто хочет тебя уничтожить.

 – Послана? Теми, кто тебя похитил?

 – Я не знаю, кто меня послал и как случилось, что я оказалась здесь, рядом с тобой. Назови это судьбой, если хочешь. Но я знаю то, чего не знаешь ты. Я хочу спасти тебя.

 – Ты хочешь сказать, что пойдешь в бой с варварами рядом со мной, чтобы защитить меня?

 – Я бы так и поступила, будь я воином.

 И это была истинная правда, внезапно осознала Лорел с предельной ясностью. Пусть она не имеет права на его любовь, но этот человек стал ей настолько близким и дорогим, что она была готова броситься в бой, чтобы защитить его.

 – Я не это хочу сказать. Не только варвары стремятся тебя уничтожить.

 За дверью послышался шум. Дункан, видимо, уже не скрывал своего нетерпения.

 Лорел продолжала торопливо:

 – Подумай сам, Конел. Пленник намекал, что среди твоих людей есть предатель, выдавший тебя варварам. Кто-то здесь, в крепости, хочет твоей смерти. – Она перевела дыхание, решившись идтидо конца. – Я убеждена, что предатель – твой сводный брат.

 Конел отпрянул, как от удара. Потом, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, он коснулся рукой ее щеки.

 – Я знаю, между вами и раньше были размолвки из-за Донована, потому что ты считаешь его еще ребенком, а Фергус намеревается сделать из него воина. Но ты пойми, любовь моя, Фергус желает для него только лучшего. Хотя у нас с Фергусом разные матери, у нас одна кровь. Ему бы я доверил не только свою жизнь, но и жизни тех, кто мне более всего дорог. – Он понизил голос, чтобы только она одна могла его слышать. – А теперь тебе нужно поспать, любимая. Я не дал тебе отдохнуть ночью. Когда мы одолеем варваров, я вернусь и покажу тебе по-настоящему, как я тебя люблю.

 – Пожалуйста, послушай меня, Конел.

 Из-за двери донесся нетерпеливый голос:

 – Пора, милорд, поторопитесь.

 – Да, Дункан. Ты всех предупредил?

 – Я это сделаю.

 Высвободившись из объятий Лорел, Конел поспешно вышел вслед за Дунканом, решительно захлопнув за собой дверь.

 Лорел прислушивалась к их шагам в коридоре. Слишком взволнованная, чтобы снова заснуть, она бросилась к окну и наблюдала за толпившимися у конюшен горцами, пока к ним не присоединился их вождь. Через несколько минут все они были уже в седле и выезжали цепочкой, медленно исчезая в клубах утреннего тумана.

 Скрестив руки на груди, Лорел ходила взад-вперед по комнате. Мысль ее лихорадочно работала. Разве не считала она себя всегда разумной и дальновидной деловой женщиной? Она овладела всеми приемами, позволявшими ей убеждать мужчин, полагавших, что они знают все обо всем, прислушаться к ней и принять ее точку зрения. Однако ей не удалось заставить самого дорогого человека выслушать ее.

 Самый дорогой человек в ее жизни?!

 Эта мысль застала ее врасплох. Как это могло произойти? Как из нью-йоркской интеллектуалки она превратилась в средневековую женщину, для которой только любовь, семья и дом имели значение? И почему все это случилось именно с ней?

 На вопрос «почему?» она могла ответить. Конел Мак-Леннан, Кон Могучий, идеал мужчины всех времен. Сильный, храбрый, нежный, добрый. Прирожденный лидер и в то же время заботливый человек, готовый помочь и защитить всех находящихся под его покровительством. Стоило ему улыбнуться, и она превращалась в слабую женщину, воплощение женственности. И это было не минутное умопомрачение, то было чувство, завладевшее ею целиком. Опасность, битвы, кровавые последствия. Жизнь и смерть.

 Ее выдернули из привычной комфортабельной жизни и переместили в пятнадцатый век с какой-то целью. Вполне разумно было предположить, что ей есть чему научить этих людей, которые стали для нее небезразличны. И она научит их, даже если они не хотят учиться!

 А начать надо с того, чтобы быть честной с самой собой. Лорел сняла ночную сорочку леди Лорел и оделась в свою одежду – кружевной лифчик и трусики, белую блузку мужского покроя, брюки и сандалии, на которых все еще оставалось кровавое пятно.

 Лорел открыла дверь и выглянула. Никого не увидев, она двинулась по коридору и дошла до лестницы, ведущей в башню.

 Лорел решила вернуться на место преступления, надеясь найти убедительные подтверждения своей правоты, чтобы раз и навсегда доказать Конелу, что ее подозрения были оправданны.

 Лорел поднялась по лестнице и остановилась, взявшись за ручку двери. Дверь была приоткрыта. Комната была слабо освещена, и Лорел не могла определить, наступил ли рассвет или это мерцание свечи. Полагая, что внутри никого нет, она уже хотела войти, как вдруг услышала негромкие голоса.

 Застыв на месте, она обратилась в слух.

 Говорили двое, мужчина и женщина. Разговор, судя по всему, был возбужденный.

 Говорила женщина:

 – Ты в этом уверен?

 – Что я видел, то видел. Она была мертва еще до того, как мы бросили ее в яму. Но даже если бы она и ожила, ей было не выбраться из-под земли, которой мы ее завалили. Яма была слишком глубокая.

 – Тогда кто же эта женщина – самозванка?

 – Или дух леди Лорел, восставшей из мертвых, чтобы отомстить.

 Голоса смолкли, а потом разговор продолжился.

 – Если это так, почему она сразу нас не обвинила?

 – Быть может, она лишилась рассудка от удара по голове.

 – А может быть, она хочет нас сначала подразнить. Или ждет, пока мы чем-то выдадим себя.

 – И так может быть. Во всяком случае, дух она или самозванка, она не должна остаться в живых.

 – Ты хочешь сказать, что…

 – Да. Тем же способом, что и в первый раз.

 – Теперь ее не уговорить подняться на башню.

 – Мы не оставим ей выбора.

 – Но как?

 – Предоставь это мне. – В голосе женщины звучало презрение. – Есть одно средство, перед которым она не устоит, а теперь ступай. И действуй, как тебе было приказано, как только отойдешь подальше от замка.

 Услышав приближающиеся шаги на лестнице, Лорел огляделась в поисках какого-нибудь укрытия. Когда дверь распахнулась, она оказалась между тяжелой деревянной дверью и холодной каменной стеной.

 Она услышала голос слуги:

 – Завтрак готов, миледи. Милорд!

 Пока они спускались по лестнице, не видя их, Лорел могла слышать только их голоса.

 – Я буду завтракать у себя.

 – Я должен присоединиться к лэрду.

 Они скрылись. Голоса смолкли. Лорел казалось, что бешеное сердцебиение никогда не успокоится. С тяжелым вздохом она вошла в комнату. Свеча, горевшая в тяжелом подсвечнике, своим трепещущим светом едва рассеивала мрак. От стен и от узких окон несло холодом. Уныло завывал ветер.

 Несмотря на холод, в комнате стоял тяжелый запах. Запах смерти, подумала Лорел, содрогнувшись. Приблизившись к подоконнику, она увидела на нем темное пятно, такие же пятна были и на полу.

 Кровь. Она была уверена, что это кровь.

 Лорел почувствовала дурноту. Она выглянула в окно. Темная туча закрыла солнце, с которым исчезло и тепло. Волосы зашевелились у нее на голове, и дрожь пробежала по спине.

 Была ли она здесь когда-то? Не постигла ли ее здесь, в башне, ужасная судьба? Почему это место так ее испугало? Или это была естественная реакция на мрачную обстановку и пронизывающий холод?

 Она сделала глупость, придя сюда. Теперь, когда преступники удалились, ей ничего не оставалось, как уйти самой и больше сюда не возвращаться.

 Словно наперекор ее решению, дверь вдруг с шумом захлопнулась. Лорел так испугалась, что вскрикнула и замерла на месте.

 Придя в себя, она шумно вздохнула и направилась к двери. Но тяжелая задвижка закрылась, и, как Лорел ни старалась, она никак не могла сдвинуть ее с места. Значило ли это, что один из заговорщиков вернулся и увидел ее здесь? Запереть ее здесь не стоило ему никакого труда.

 Мысль о том, что она сама облегчила злодеям задачу расправиться с ней, была невыносима. «Дура, – твердила себе Лорел, – идиотка».

 Всей тяжестью навалившись на задвижку, она сумела сдвинуть ее. Собравшись с силами, она повернула ручку и навалилась на дверь, сумев приоткрыть ее.

 Все-таки дверь захлопнул ветер.

 Выбравшись из комнаты, Лорел кинулась вниз по лестнице и устремилась в покои лэрда. Оказавшись там, она почувствовала, что от пережитого страха едва держится на ногах.

 – Миледи!

 Лорел вздрогнула, услышав голос Бринны.

 Служанка внесла и поставила на стол поднос с кусками мяса, с хлебом и кувшинчиком вина.

 В приоткрытую дверь комнаты она увидела Донована, перебрасывавшего через плечо плед, как это утром делал его отец.

 Бринна с подозрением оглядела свою госпожу, снова одетую в странную одежду, и заметила, что госпожа бледна и явно напугана.

 – Что с вами, миледи?

 – Ничего. Я… – Лорел отпила вино, чтобы заполнить неловкую паузу. Какой она должна показаться этой девушке в одежде из другого века?

 Взвесив все, Лорел решила, что ей не нужно ничего объяснять. Она – жена лэрда, хозяйка замка.

 – Мы с Донованом будем завтракать на балконе.

 Взяв поднос, она вышла в открытую дверь. Донован последовал за ней.

 Бринна в растерянности стояла в дверях.

 – Потребуется ли вам что-нибудь еще, миледи?

 – Ничего. Спасибо, Бринна.

 Лорел подождала, пока за служанкой закрылась дверь.

 – Бринна сказала тебе, что варвары вернулись?

 – Да, мама. – Донован откусил мясо. – Она сказала, что отец и дядя уже сражаются с ними в горах. Почему ты не разбудила меня? Ты же знаешь, я хотел пойти с ними.

 – Ты еще успеешь.

 Донован широко раскрыл глаза.

 – Ты отпустишь меня?

 Лорел кивнула:

 – Мы пойдем вместе.

 Мальчик изумленно смотрел на Лорел.

 – Что ты говоришь? Ты знаешь, отец никогда бы не позволил тебе появиться на поле битвы.

 – Я должна сказать твоему отцу нечто очень важное, о чем мне стало известно.

 – Ты можешь рассказать ему об этом, когда он вернется.

 Лорел покачала головой:

 – Боюсь, что он не вернется, если я не расскажу ему.

 Она вспомнила последние слова, сказанные женщиной. Они звучали зловеще. Заговорщики хотели умертвить Конела, как и его жену. Они могли поручить доверенному человеку убить лэрда и представить дело так, как будто он был убит варварами.

 – Тогда расскажи мне, а я передам отцу.

 Лорел невольно улыбнулась. Он был так похож на Конела! Умный, решительный и твердый. Но и она была тверда. На этот раз она не отступит.

 Взяв меч и нож, висевшие над камином, она вручила меч Доновану, а нож сунула в карман своих брюк.

 Мальчик пристально смотрел на меч.

 – Он принадлежал моему отцу, когда он был мальчиком. А до этого его отцу.

 – А теперь он твой. И я уверена, ты будешь пользоваться им с честью. А теперь поспеши в конюшню и приготовь двух лошадей. Мы вместе отправимся к лэрду.

 Донован побежал вприпрыжку. А Лорел стала собирать вещи, которые могли ей пригодиться на поле боя. Она наполнила овечий пузырь элем для дезинфекции и аккуратно сложила чистые простыни для перевязки. Она подумала о чудесах медицины в своем мире, об искусстве хирургов двадцать первого века.

 Но сейчас нельзя было тратить драгоценное время на мечты о том, что могло бы быть. Собрав скудные запасы, Лорел связала их в узел и поспешила навстречу Доновану.

 Если Конела действительно пытаются заманить в ловушку, она должна сделать все возможное, чтобы вовремя предупредить его.

 Сбегая по лестнице и устремившись к конюшне, Лорел порадовалась, что избавилась от неудобного платья и была в своей обычной одежде. Хотя она чувствовала себя почти царственной в платьях леди Лорел, у современной одежды – юбок и брюк – были свои преимущества.

 Подходя к конюшне, она увидела двух пасущихся лошадей. О чем только Донован думает? Они давно уже должны были быть оседланы.

 Наверное, он не привык обходиться без грума, который, конечно же, отправился с воинами.

 Положив на землю узел, она огляделась по сторонам.

 – Донован? Что это за фокусы?

 Ответа не последовало.

 Лорел, заметив, что дверь в конюшню открыта, вошла. Сердце у нее тревожно забилось. Меч Донована валялся на земле. А ведь мальчик так им гордился. Никогда бы он добровольно не бросил меч.

 Добровольно… Лорел похолодела.

 Кто-то похитил сына лэрда. Но кто и зачем?

 Эти двое в башне замка замышляли недоброе против нее и лэрда. А о безопасности мальчика она даже не подумала!

 Она бросилась обратно в крепость. Перепрыгивая на лестнице через две ступеньки, она промчалась по коридорам и вбежала в комнаты лэрда.

 – Донован!

 Она кинулась в комнату мальчика. Комната была пуста. На кровати был приколот ножом свиток. Выдернув нож, Лорел взяла свиток в руки. В глазах у нее потемнело, и она едва смогла прочитать:

 «Твой сын в башне. Приходи одна – или ему конец».

 Предатели рассчитали все верно – у нее не было времени искать помощи Кона, не было времени подумать, как спасти мальчика. Они воспользовались нападением варваров, чтобы удалить Кона из замка и осуществить свой гнусный замысел.

 Жизнь невинного ребенка была теперь в ее руках. Если она не выполнит их волю, не приходится сомневаться, что ожидает Донована.

 Приближаясь к башне, Лорел почувствовала, как ею овладевает паника при мысли, что ей придется войти в ненавистную комнату. В этой комнате она ощущала дыхание смерти. Теперь она знала почему.

 После всех ее грандиозных планов передать этим людям хоть малую толику знаний, которыми обладали люди ее времени, все свелось к неизбежному концу.

 Сегодня она умрет, как это уже случилось с ней однажды в этой самой комнате. Что ж, значит, это ее судьба.

 Потому что она готова пожертвовать своей жизнью ради жизни мальчика.

 – Донован! – вскрикнула Лорел, когда, распахнув дверь, она увидела подростка.

 Мальчик сидел на стуле. Кисти его рук и лодыжки были связаны. Кровь струилась из пореза на лбу. Подбитый глаз заплыл, вокруг него расплывался голубовато-желтый синяк.

 Похоже, что Донован сопротивлялся до последнего. Но на стоявшей около него женщине не было заметно следов борьбы. Она использовала для этого своего сообщника.

 Когда Лорел бросилась к мальчику, Далси приставила к его горлу острие ножа.

 – Не подходи, или я зарежу его, как ягненка.

 – Он твой племянник, Далси. Ты говорила, что любишь его как родного сына. Как же ты можешь так поступать с ним?

 – Это твоих рук дело, – сквозь сжатые зубы проговорила женщина. – Если бы ты не вернулась с того света, ему бы позволили оставаться в неведении. Из-за тебя это стало невозможно.

 Лорел старалась говорить спокойно.

 – Тебе не надо было этого делать, Далси. Позволь Доновану уйти отсюда и делай со мной что захочешь.

 – Я и так намерена тебя убить. – Женщина зло прищурилась. – Но и парень умрет. Он слишком много знает, чтобы мы позволили ему остаться в живых. Так что вини себя, и зачем ты только вернулась?

 Донован поднял голову.

 – Мама, что она говорит?

 Лорел видела только прижатый к горлу мальчика нож. Надо было как-то заговорить Далси, пока она придумает, как спасти Донована.

 – Спроси Далси.

 Мальчик попытался отвести голову в сторону, но Далси не дала ему этого сделать.

 – Ты думала, что мама умерла?

 – Меня уверил в этом тот, кто ее убил. – Она бросила яростный взгляд на Лорел. – Как же ты смогла выбраться из могилы?

 Лорел сделала осторожный шаг к Далси.

 – А что, если я – дух, вернувшийся, чтобы отомстить? Ты не подумала об этом?

 Далси инстинктивно попятилась.

 – Дух ты или не дух, я его убью, если ты подойдешь ближе.

 – Какой тебе в этом прок? Неужели ты веришь, что его отец спокойно воспримет его смерть и не станет мстить?

 – Его отец умрет сегодня, он не вернется в крепость.

 Слова Далси были как удар ножом в сердце Лорел.

 Лорел увидела в глазах Донована отражение своей собственной боли.

 – Откуда тебе известно, что варвары одержат победу?

 Далси рассмеялась.

 – А ты не так умна, как сама думаешь.

 Заметив озадаченный взгляд Лорел, она удовлетворенно кивнула.

 – Война – отличная возможность покончить с лэрдом. А если войны нет? Ее можно выдумать.

 – Я подозревала это. Никакого нападения варваров не было.

 Далси усмехнулась.

 – Конелу скоро надоест тратить время и силы впустую, и он прикажет своим людям вернуться в крепость, – проговорила Лорел.

 – Иногда, чтобы завладеть властью, нужно сначала завоевать доверие того, кто ею обладает. – Ее тон стал резким. – А женщине, чтобы приобрести власть, нужно обворожить мужчину, и тогда он станет выполнять ее волю.

 – Так это была твоя идея? – Лорел с интересом посмотрела на молодую женщину. При первой встрече Далси выглядела невыразительно, но в ней не было никакой агрессии. Сейчас перед Лорел стояла хитрая и коварная фурия, живое воплощение зла.

 – Мне достался муж, который удовольствовался бы и жалкой хижиной, лишь бы в ней была женщина и свора щенят. – Эти слова прозвучали в ее устах как плевок.

 – Поэтому у вас с Фергусом и нет детей?

 Далси усмехнулась:

 – Есть способы обойтись без детей. В селении есть знахарки, которые знают, какие травки для этого нужны.

 – Так ты не принесла ему ребенка, чтобы подчинить мужа своей воле?

 Женщина рассмеялась:

 – И снова ты доказала свою глупость.

 Лорел молчала. Далси бросила на нее торжествующий взгляд.

 – Я беременна, и мой муж теперь сделает для меня все, если… – проговорила она медовым голосом, – если хочет увидеть своего ребенка живым.

 Тошнота подступила к горлу Лорел. Зло реально существовало, и оно было заключено в этой женщине. Лорел уже не знала, что пугало ее больше – эта женщина или каменная башня. Лорел чувствовала, что вот-вот лишится остатка сил. Но ради Донована она не должна была сдаваться.

 Ошарашенная, потрясенная, она вспомнила о ноже у себя в кармане. Ей надо как-то отвлечь эту женщину.

 Далси убрала нож от горла Донована и указала Лорел на окно.

 – Ты знаешь, что должна делать. Иди.

 Лорел медлила. И тогда Далси быстрым движением провела ножом по шее мальчика. Он вскрикнул от боли, и Лорел с ужасом увидела выступившую из раны кровь.

 – Не будешь мне повиноваться, следующая рана будет смертельной. Подойди к окну.

 Лорел заставила себя сделать шаг, хотя ноги ее не слушались.

 Если она не повинуется Далси, мальчик умрет.

 С каждым шагом мысль ее работала быстрее.

 Если бы только как-нибудь вынудить Далси отойти от Донована. Это был единственный шанс.

 У нее оставался один выход. Лорел приготовилась бороться с этой женщиной насмерть, чтобы спасти жизнь мальчику.

 Конел придержал коня.

 – Скольких ты видел, Дункан?

 – Больше дюжины, милорд.

 – Куда они могли деться?

 – Прячутся небось в подлеске. – Дункан мечом рассекал себе путь между клонившимися к земле ветвями деревьев.

 Фергус, ехавший впереди с несколькими воинами, пересек ручей, рассыпая во все стороны брызги. На другой сторонеон остановился, обернулся к лэрду и отрицательно покачал головой.

 Дункан взглянул вверх, заслоняя рукой глаза от солнца.

 – Отличный день для боя.

 – Или для любви.

 Кон вспомнил ночь, проведенную в объятиях Лорел. Он хотел провести с ней и утро, разбудить ее поцелуем и, может быть, урвать еще часок в постели, прежде чем приступить к дневным делам.

 А сейчас он занимался тем же, чем и в день ее исчезновения, когда думал, что навеки ее потерял.

 Сколько же времени она отсутствовала? Он потерял счет времени. Дни сливались с ночами, полными неизбывной тоски и безумной надежды. Ему страшно было представить себе, что никогда он не увидит свою любимую, не будет держать ее в своих объятиях.

 Кон подозвал Дункана.

 – Дункан, я хочу поговорить с тобой.

 – Да, милорд?

 – Варваров нигде не видно. Надо возвращаться в крепость.

 – Еще не время, милорд. Я чувствую, они где-то поблизости.

 Кон всегда доверял инстинктам Дункана, он был отличный воин и преданный друг.

 – Фергус! – приложив руки ко рту, громко крикнул Кон.

 Фергус снова пересек ручей уже в обратном направлении.

 – Да, Кон? Что ты решил? – спросил он.

 – Заметил ты здесь следы варваров?

 – Нет, – покачал головой Фергус. – Разве что они были пешие, лошадиных следов нигде нет.

 Кон кивнул.

 – А вот Дункан предлагает продолжать поиски. Ты что скажешь?

 Фергус пожал плечами:

 – Если ты прикажешь, я бы мог продолжить с несколькими воинами.

 Дункан одобрительно кивнул.

 – Да, ты прав. Незачем всем здесь оставаться. Значит, решено. – Кон хлопнул брата по плечу и обратился к Дункану: – Ты будешь с ними?

 – Нет, я поеду с вами, милорд, – мгновенно ответил тот.

 – Оберегаешь меня? – Кон повернул коня.

 Дункан задержался, ожидая, когда остальные скроются из виду.

 Кон не спеша ехал впереди, как вдруг остановился и соскочил с коня. Склонившись, он стал внимательно вглядываться в свежие следы на земле. Олени, подумал он. Это следы копыт оленей, не лошадиных подков.

 И в ту же секунду над его головой просвистела стрела и вонзилась в ствол ближайшего дерева. Будь он в седле, смертельной раны ему не миновать.

 Нырнув за круп коня, Кон оглянулся. За его спиной не было никого. Тот, кто стрелял, попадется в ловушку, решил он, ведь Дункан прикрывает его сзади.

 Конел снова вскочил в седло и повернул коня. Через несколько метров он наткнулся на стоящего на коленях в грязи Дункана.

 Проворно спешившись, он поспешил на помощь другу.

 – Они попали в тебя? Ты ранен?

 – Да.

 Дункан медленно поднялся на ноги. Хотя лесная тропа тонула в тени, солнечный луч пробился сквозь листву и блеснул на ноже в руке воина.

 Кон, застигнутый врасплох, не успел поднять руку, чтобы защититься от удара. Лезвие ножа глубоко ушло ему в грудь. Боль пронзила его и опрокинула наземь.

 Дункан стоял над Конелом, истекающим кровью. Собрав последние силы, Кон ударом кулака в пах сбил Дункана с ног и навалился на него. Дункан попытался скинуть с себя противника, но Кон плотно обхватил его за шею. Дункан понял, что, хотя лэрд ранен, ему еще придется с ним побороться.

 – Зачем? – Кон поднес нож к горлу старого друга.

 – Это была часть плана.

 – Какого?

 – Отвлечь тебя, пока расправляются с твоей женой и сыном.

 – Нет!

 Кон даже не почувствовал, как его нож вошел в тело Дункана. Он не помнил, как упало на землю обмякшее тело и как он сам взобрался в седло. Он не видел ничего, кроме смутных теней, сквозь туман ярости и ужаса, застилавший его глаза, когда он гнал лошадь к крепости.

 Он не чувствовал собственной боли, он думал только о том, сумеет ли спасти своих любимых, успеет ли предотвратить беду, которая может лишить смысла и его собственную жизнь.

 Подъехав к крепости, Кон соскользнул с лошади и, спотыкаясь, двинулся в свои покои, не чувствуя ступеней под ослабевшими ногами. Он в отчаянии оглядел пустые комнаты и увидел смятый свиток.

 Подобрав его, он прочел написанное и скомкал свиток в руке. Со свирепым проклятием он выхватил нож и кинулся к башне, моля провидение не дать ему опоздать.

 Услышав приближающиеся шаги, Далси в предвкушении ожидаемого взглянула на дверь.

 – Я уже начала было думать…

 Увидев в дверях Кона, она изумленно раскрыла глаза.

 – Ты! Ты жив?!

 – Да, я жив. А ублюдок, рассчитывавший со мной покончить, остался лежать на моем месте.

 Далси побледнела, но не потеряла самообладания и продолжала держать нож у горла мальчика.

 Кон видел кровь на шее сына, капавшую на его плед. Он взмахнул мечом.

 – Сейчас же освободи его!

 – Оставайся на месте, лэрд, или мой нож обезглавит его, прежде чем твой меч меня остановит.

 Кон чувствовал, что силы его иссякают, и сознавал, что должен действовать быстро, или все пропало. Сейчас даже женщина, такая, как Далси, могла бы его одолеть.

 Опершись на меч, он старался удержаться на ногах.

 – Почему, Далси, почему? Чего ты хотела добиться?

 Далси торжествующе улыбалась.

 – Я вижу, лэрд и его жена готовы на все, пока жизнь мальчишки в моих руках. Вы сделаете все, что я скажу, только бы ваш сын не был убит у вас на глазах.

 Стиснув зубы, Кон снова заговорил:

 – Я тебя еще раз спрашиваю, женщина. Что тебе нужно?

 – То, чего я всегда желала, власть.

 – И ты думаешь заполучить ее, убив меня и моих близких? А люди нашего клана? Ты думаешь, они поддержат женщину, убившую их лэрда?

 – В твоей смерти обвинят не меня, а варваров.

 – А они? – Кон указал на Лорел и Донована. – В их смерти тоже будут повинны варвары?

 – Люди подумают, что варвары сумели проникнуть и в крепость. А может быть, я и еще кого-нибудь уберу, чтобы больше было похоже на вторжение, Бринну, к примеру. – Далси, казалось, говорила сама с собой, не замечая присутствия других. – И повариху. Она знает, что я была дочерью шлюхи. А теперь, когда я поселилась в замке лэрда, такая родословная мне ни к чему.

 – Ты безумная, Далси.

 – Ты так думаешь? Придет время – и клан выберет нового лэрда.

 – Тот, кем ты хотела меня заменить, остался в лесу.

 – Если ты считаешь, что меня замучает скорбь по Дункану, ты ошибаешься. Я всего лишь использовала его в своих целях.

 – Дункан был мне другом. Как ты склонила его к измене?

 Далси не ответила, и Кон повернулся к Лорел:

 – Может быть, ты мне это объяснишь?

 Лорел посмотрела на Далси и ответила:

 – Она знает, когда и как дать мужчине то, что он ценит превыше всего.

 – И что же это?

 – Ребенок.

 Кон в изумлении обернулся к Далси:

 – Ты беременна? Чей это ребенок, Дункана?

 Далси ответила ему коварной и злобной улыбкой женщины, таящей в своем сердце множество секретов.

 Взгляд Кона заледенел.

 – Ты забыла, что ты еще пока жена моего брата? Фергус знает?

 Лорел приблизилась к Конелу, пытаясь своим платком промокнуть расползающееся пятно крови на его груди.

 – Неужели ты еще не понял, Конел? Она и твой брат в этом заодно.

 Он коснулся ее руки.

 – Нет, любовь моя. Я чувствую в душе, что Фергусу неизвестно о злодействе.

 – Сейчас не время спорить, Конел. Ты ранен.

 – Это пустяки, – произнес Конел, силясь улыбнуться.

 Лорел покачала головой и посмотрела на промокший в крови платок, потом перевела взгляд на Кона. Его лицо было неестественно-серым.

 – Ты уже говорил так раньше. Но на этот раз рана опасная.

 Кон перевел дыхание и снова обратился к Далси:

 – Когда твой муж узнает о твоих делах, он поразит тебя своим мечом.

 Далси ответила с самодовольной усмешкой:

 – Как и Дункан, он подчинится моей воле.

 – Как ты можешь быть уверена?

 – Как ты и сказал, я все еще его жена. Он заменит тебя. Он поверит, что ребенок его, он так желал этого ребенка! Он никогда и ни за что не повредит его матери.

 Лорел заметила промелькнувшую в дверях тень. Надо было отвлечь внимание Далси, бездействие могло стоить жизни не только Доновану.

 Лорел шагнула к Далси.

 – Ты знаешь, что лэрд и я любим Донована. Освободи его, и мы сделаем все, что ты пожелаешь.

 – Ты думаешь, я тебе поверю? Не подходи, стой на месте!

 Она снова прижала нож к горлу мальчика.

 Лорел вызывающе сделала еще шаг, стараясь сосредоточить внимание Далси на себе, чтобы та случайно не взглянула на дверь.

 – Власть тебе дороже всего, верно?

 – Да. Я знала, что мальчишка – ваша слабость. Ты и лэрд сделаете все, когда речь пойдет о его драгоценной жизни.

 – И ты бы так поступила. – Лорел старалась разговорить эту сумасшедшую. Надо было найти возможность вырвать у нее нож.

 – Только дура позволит кому-нибудь взять над собой власть. Никто на свете мне не помешает.

 – Даже ребенок, которого ты носишь?

 – Я буду носить его, пока он служит моей цели. – Далси засмеялась. – Я говорила тебе, в селении есть знахарки, которым известны травы, помогающие зачать. Но есть и такие зелья, что убивают плод. А теперь, – ее тон изменился, – надо исполнить то, для чего мы оказались здесь.

 Лорел не сводила с Далси глаз.

 – Ты хочешь сказать, ты снова сделаешь то, что уже один раз сделала? Когда меня выбросили из окна башни?

 – Да. Только на этот раз, когда я покончу с этими двумя, я спущусь вниз и сама проткну твое сердце мечом лэрда, чтобы убедиться, что ты уже никогда больше не сможешь вернуться.

 В упоении своим торжеством она сделала движение рукой с ножом, указывая на окно.

 – Иди туда, пора тебе исчезнуть!

 Кон воспользовался этим, чтобы выбить стул, на котором сидел его сын.

 В тот же миг Фергус, стоявший у полуоткрытой двери и наблюдавший за происходящим, ворвался в комнату с обнаженным мечом.

 Лорел, уверенная в том, что он намеревался убить Кона, выхватила из кармана нож и бросилась на него, чтобы спасти Кона хотя бы ценой своей жизни. Кон увидел нож в руке Лорел и успел выхватить его в ту минуту, когда Фергус занес свой меч над Далси и поразил ее.

 Далси рухнула на колени, не сводя с него изумленных глаз.

 Фергус склонился над ней.

 – Я знаю, ты не любила меня, когда согласилась стать моей женой. Я сознавал в глубине души, что, не будь я родней лэрду, ты бы на меня и не взглянула. – Его рука сжалась в кулак. Он наблюдал за тем, как кровь все расширяющимися кругами расходилась по ее корсажу и закапала на пол. – Но я был одинок. Всю жизнь я был одинок. Видя любовь между братом и его женой, я по глупости поверил, что, если бы я сам любил тебя, пусть и безответно, этого было бы достаточно. – Он опустил голову. – Теперь я знаю, что ты не способна любить. Тобой движет твоя гордыня, ты чудовище, Далси!

 – Глупец, – выдохнула едва слышно Далси. – Ты убил не только меня, но и своего ребенка.

 – Довольно лгать, женщина. Я стоял за дверью и слышал все. Ребенок не мой, да ты бы никогда и не дала ему родиться.

 С последним усилием Далси плюнула в мужа.

 – Я была бы лучшим лэрдом, чем ты или твой… – Что бы она ни собиралась сказать, никому так и не довелось услышать. Жизнь ее оборвалась.

 Фергус приложил пальцы к ее шее. Не нащупав пульс, он отвернулся, не в силах даже смотреть на нее. Кон и Лорел развязали Донована, обнимая его со слезами радости и облегчения.

 Лорел, все еще дрожа, со слезами на глазах подошла к Фергусу и взяла его руку в свои.

 – Прости меня, Фергус, за то, что я в тебе сомневалась.

 – Зная о Далси, у тебя были все основания думать обо мне самое худшее.

 – Мама!

 Обернувшись на крик Донована, Лорел увидела, что Кон упал, прижимая руку к груди. Кровь сочилась между его пальцами.

 – Мой любимый! – Лорел зажала рану его пледом, который тут же потемнел от крови.

 Лорел заплакала от бессилия и страха за Кона. Столько крови!

 Фергус опустился на колени рядом с братом.

 – Конел, брат! Что я могу сделать?

 – Обещай мне, что будешь любить Донована как родного сына.

 – Клянусь. Он вырастет настоящим горцем, которым ты будешь гордиться.

 – Большего я не прошу.

 Они сжали друг другу руки. Фергус отошел, увлекая за собой Донована. Лорел взяла Кона за руки.

 – Конел, я должна тебе кое-что сказать. Я много раз пыталась, но теперь…

 – Я слышу тебя, говори.

 Глаза его потемнели от боли. Серое лицо было неподвижным.

 – Меня зовут Лорел Дуглас. Но я не твоя Лорел. Я пришла из другого мира. Из двадцать первого века. Что-то случилось, я не знаю что – но я оказалась здесь, с тобой. Я думала, что послана сюда, чтобы рассказать тебе о том, что узнали люди за прошедшие столетия. Я думала, что смогу хоть в малом повлиять на события в твоей жизни. Я не хотела… – она остановилась, с трудом подыскивая слова, – я не имела права на твою любовь. А теперь, если ты умрешь, значит, все это было задумано и совершено напрасно. Ты понимаешь? Все это не имеет смысла, если ты умрешь.

 Кон слабо улыбнулся.

 – Мне все равно, откуда бы ты ни пришла, любимая. Ты – моя Лорел. Моя любовь.

 – Но я…

 С мучительным трудом он поднял руку и коснулся ее щеки.

 – Не имеет значения, где ты была, как долго мы были в разлуке. Мы принадлежим друг другу. А что до того, что ты хотела рассказать мне и чему хотела научить меня: быть может, ты была послана сюда научиться.

 – Научиться чему?

 Слезы застилали глаза Лорел, сердцу было тесно в груди, Лорел едва могла дышать.

 – Может быть, за прошедшие века ты забыла, что значит быть истинно любимой. Возможно, ты вернулась не учить, а учиться самой.

 – Но если так, если ты меня истинно любишь, ты не можешь умереть. Ты не можешь меня оставить, когда я обрела твою любовь.

 – Увы, я ничего не могу поделать – моя рана смертельна. Но знай одно, – он посмотрел ей прямо в глаза, словно отдавая ей свою силу воли, – такая любовь, как наша, никогда не кончается, даже со смертью. Она живет во все времена.

 Лорел больше не могла сдерживать слезы. Они заструились по ее лицу, капая на рубашку.

 – Я не могу потерять тебя, когда я только что тебя нашла.

 – Я никогда не оставлю тебя, любовь моя. Ты веришь мне?

 Лорел вытерла слезы и сжала его руки.

 – Но ты не умрешь! Как иначе ты можешь быть со мной? Если ты умрешь…

 Лорел не произнесла слов, которые была не в силах выговорить. Она только сумела прошептать:

 – Я постараюсь поверить, Конел.

 – Ты должна верить. Я всегда буду с тобой, любовь моя. До конца всех времен. И дольше.

 Его руки разжались. Глаза его были открыты, но свет в них погас.

 Потрясенная Лорел стояла на коленях, держа его руки в своих. Ее слезы капали на его окровавленную грудь.

 Не сразу ощутила она чью-то руку на своем плече и, подняв глаза, увидела Фергуса, другой рукой обхватившего за плечи Донована.

 – Мы позовем женщин из селения приготовить тело лэрда к похоронам. Они останутся с тобой, тебе нельзя быть сейчас одной, – добавил Фергус мягко.

 – Благодарю тебя, Фергус. – Лорел сжала руку Донована.

 Мальчик поднес ее руку к губам, прежде чем последовать за дядей.

 Когда они вышли, Лорел наклонилась и поцеловала Конела в губы. Они были уже холодны и безответны.

 Измученная до последнего, она опустилась на пол рядом с ним и осталась наедине со своим неизбывным горем.

 Лорел очнулась от тяжелого глубокого сна и оглянулась вокруг, тщетно надеясь, что все пережитое было кошмарным сном. Сердце у нее упало, когда она поняла, что находится в замке, на ложе, которое она делила с Конелом.

 Конел! Боль пронзила ее сердце.

 Донован с дядей тихо разговаривали в соседней комнате.

 Картины вчерашнего дня ожили в ее памяти невыносимым кошмаром. Похороны Кона Могучего. Представители всех горных кланов, явившиеся оказать ему последние почести. Женщины, предлагавшие ей еду, эль, утешавшие и успокаивающие ее. Шепоток о Далси и о позоре, навлеченном ею на мужа, за которого она вышла только потому, что он был братом лэрда.

 Лорел вспомнила, как она говорила с Фергусом, желая дать ему понять, что, несмотря на ее прежние опасения, она доверяла ему абсолютно. Она повторяла ему, как горячо любил его брат. Он, в свою очередь, заверял ее, что будет чтить память брата и воспитает Донована храбрым и достойным воином.

 Когда люди провозгласили Фергуса своим лэрдом, он объявил им, что останется таковым только до совершеннолетия Донована. Он просил Лорел остаться хозяйкой в крепости. Тронутая этим предложением и оказанной ей честью, Лорел отказалась, сказав, что когда-нибудь он встретит женщину, достойную взять на себя эту обязанность, как в свое время и ее сын.

 Лежа неподвижно, Лорел вспоминала обо всем, что говорил ей перед смертью Кон. Как она была глупа, думая, что послана сюда обучить чему-то бедных невежественных людей. Это она усвоила их главный урок – оценить жизнь и смерть, честь, достоинство и, что важнее всего, любовь. Настоящую, верную любовь, а не киношный суррогат.

 – Ты не спишь, мама? – Донован подбежал и опустился на колени рядом с ней.

 Лорел, оглядев себя, удивилась, что все еще одета по-вчерашнему. Почему она так упорно цеплялась за свою одежду двадцать первого века? Пока она здесь, почему бы не одеться, как все другие женщины?

 – Как долго я спала?

 – Недолго. – Фергус подошел и встал рядом с племянником. – Ты захотела остаться со всеми, когда люди оплакивали лэрда. Только потом усталость одолела тебя. – Он ласково улыбнулся. – Тебе нужно отдохнуть, Лорел.

 – Может быть, попозже. – Она встала и подала руку Фергусу. – Благодарю тебя за любовь и преданность и за все, что ты сделал для Донована.

 – Даю торжественную клятву, какую я уже дал брату на его смертном одре, что сделаю все, что в моих силах, чтобы служить тебе и Доновану. И я сделаю все, чтобы Донован стал лэрдом, достойным любви своего клана, потому что я люблю его как родного сына.

 – Я знаю. И меня это успокаивает. – Лорел обняла и поцеловала Донована. – Твой отец умер, зная, что своей жизнью ты докажешь, что ты его достойный сын.

 – Да, мама. Вы, надеюсь, еще будете мной гордиться.

 – Я уже горжусь тобой.

 Она направилась к двери, но вдруг остановилась и обернулась.

 – Я хочу пойти на могилу Конела. Одна.

 – Я понимаю. – Фергус обнял мальчика за плечи.

 Лорел смотрела на них с чувством облегчения. С Донованом оставался надежный друг и близкий человек, который поддержит его в дни тоски и одиночества.

 Она вышла из крепости. Могила Конела была неподалеку.

 Опустившись на колени у свежего холмика, Лорел подумала, что когда-нибудь на этом месте выстроят новый замок и он станет достойным памятником человеку, научившему ее любить.

 Она вспомнила его слова, сказанные им в ночь их любви.

 – Пока мы любим друг друга, нас ничто не может разлучить.

 И тут ей пришло в голову, что, хотя он часто говорил ей о своей любви, она так и не сказала ему этих слов. Сначала она просто не понимала, как много он для нее значил. А когда поняла, как сильно любит его, было уже поздно.

 – Конел! – Лорел не заметила сначала, что произносит слова вслух. Она чувствовала необходимость высказать все, что было у нее на сердце. – Я не знаю, когда это случилось и как, но я отдала тебе свое сердце. Я пыталась справиться с собой, я знала, что не могу занять чужое место в твоем сердце. Но твоя любовь была такой честной, чистой, такой всепоглощающей, что я не смогла устоять. Я полюбила тебя, полюбила больше жизни. Ты – самый прекрасный и достойный мужчина, ты единственный. Твоя смерть сразила меня, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь оправиться. Я люблю тебя, Конел. Я всю жизнь буду ждать тебя, любимый…

 Слова замерли у нее на устах, когда внезапный порыв ветра взъерошил ей волосы. Темная тень закрыла солнце. Тьма окутала землю. Дрожа от страха, Лорел вскочила на ноги. Она увидела приближающийся к ней яркий свет.

 И в это мгновение она испытала странное чувство умиротворения и предвкушения чего-то необыкновенного. Как будто свет был символом жизни и надежды, всего, чего она жаждала.

 Свет приближался, и Лорел прикрыла глаза. Сначала она подумала, что это был факел, но огонь не колебался, подобно пламени. Электрический фонарь, сообразила Лорел. Он показался ей мощным прожектором.

 Она оглянулась, смущенная, растерянная, и увидела, что древней крепости больше нет.

 Она снова была в пятизвездочном отеле, построенном над могилой Конела. Она снова стояла перед гобеленом.

 Голоса их группы и гида замерли в отдалении, единственным звуком был звук шагов по паркету.

 В ореоле света к ней приближался мужчина. Когда она подняла руку, чтобы защитить глаза, он опустил фонарь.

 – Простите. – Голос был низкий, приятный, с легким шотландским акцентом. – У нас вырубилось электричество, но только в этом крыле, по-видимому. Электрик уже работает. Похоже, вы отстали от вашей группы. Их повели в ресторан в другое крыло. Хорошо, что я решил посмотреть, не потерялся ли кто-нибудь в темноте.

 Заметил ли он, что она только что плакала? Не удивился ли, увидев пятна крови на ее одежде?

 Лорел окинула себя взглядом и поняла, что она выглядит точно так же, как в тот момент, когда началось это приключение. Брюки и рубашка были в полном порядке, словно она только что их надела. Все было прежним, но не совсем.

 Фонариком мужчина указал на ее сандалии.

 – Это кровь? Вы поранились?

 – Это случилось… – она не могла объяснить ему все происшедшее, – это случилось давно.

 – Правда? Уверяю вас, если вы как-то пострадали, я все возмещу. Как владелец замка Мак-Леннан, я обязан устранять малейшие неудобства.

 Лорел уставилась на него.

 – Вы – лэрд?

 В его голосе прозвучала легкая усмешка.

 – Так меня бы называли в былые времена. Сейчас я просто Конор Мак-Леннан, восьмой граф Хит, глава клана Мак-Леннанов. Это не более как цветистое обозначение хозяина гостиницы. А вы?..

 – Лорел Дуглас.

 – Лорел. – Он поднял фонарик к ее лицу. – Это особенное имя в нашем клане. Но я не удивляюсь. С этим светом, играющим в ваших глазах, вы словно наш горный лавр, только что сорванный на холмах. Мы носим лавр как эмблему нашего рода. – Он указал на булавку в виде лаврового листа на лацкане своего блейзера.

 От его слов, так похожих на сказанные другим, у нее закружилась голова. Чтобы обрести равновесие, она оперлась рукой о стену.

 И тут же вспомнила слова умирающего Конела:

 «Я всегда буду с тобой, любовь моя. До конца всех времен. И дольше».

 О Конел, ты сдержал слово!

 – Простите, вы что-то сказали?

 Он был одет в темно-синий блейзер и серые брюки. Воротник белой рубашки был расстегнут.

 – Я просто подумала вслух. Я всегда представляла себе владельца замка в килте.

 – Я ношу килт в официальных случаях. – Он помолчал. – Поскольку вы пропустили ужин с вашей группой, почему бы вам не поужинать со мной, у меня?

 – Вы и в самом деле здесь живете?

 – Это был дом моей семьи на протяжении столетий.

 Он предложил ей руку и, хотя ум ее все еще был как в тумане от всего происшедшего, казалось, ничто не могло быть более естественным, чем опереться на его руку и пойти с ним рядом.

 Они миновали портретную галерею и вошли на собственную половину владельца замка, закрытую для публики.

 Оба зажмурились от яркого света горевших в холле люстр.

 – Отлично. Похоже, электрик восстановил освещение по всему замку.

 Лорел взглянула на своего спутника.

 – У вас что, принято приглашать посетителей к себе на ужин?

 – Честно говоря, вы первая гостья, которую я пригласил.

 Он улыбнулся, и в ярком свете она увидела глаза Конела, его улыбку. Сердце затрепетало у нее в груди, она с трудом могла дышать.

 – Очень странно. – Конор остановился и, неожиданно приподняв за подбородок ее голову, пристально посмотрел ей в глаза. – Мне кажется, что я ждал вас всю жизнь.

 Лорел вдруг ощутила необыкновенную легкость на сердце.

 Она никогда не узнает, произошли ли события в крепости на самом деле или были результатом шока, когда свет вдруг выключился и она осталась в комнате одна. Но она знала одно: из-за ее встречи с Конелом Мак-Леннаном и всего того, что они вместе испытали, она была уже не та женщина, какой приехала сюда. Было ли все случившееся реальностью или плодом ее воображения, но Кон Могучий научил ее верить в любовь.

 Лорел улыбнулась.

 – Я подумала то же самое, – сказала она искренне.

 – Ну что же. – Конор улыбнулся ей ослепительной улыбкой, глядя в ее озаренные сиянием глаза. – А теперь я хотел бы оказать вам прием, предписанный нашим шотландским обычаем.