- Следствие ведет Ева Даллас, #29
9
Ева нашла Фини и Рорка в ОЭС. Они стояли, засунув руки в карманы, перед экраном и внимательно его изучали. Ева заметила, что с таким же точно выражением мужчины часто разглядывают автомобильные моторы и прочие механизмы, кажущиеся им интересными.
Внешне между ними не было ничего общего. Фини почти на голову ниже Рорка, и его непослушные рыжие, с проблесками седины волосы торчат во все стороны. Ходит он, ссутулив плечи, рубашки гладит, наверное, раз в полгода. Рорк же, хотя и сбросил пиджак, и закатал рукава безупречно отглаженной белой сорочки, не растерял свой лоск. А вот мыслили они зачастую одинаково, Еве это хорошо известно. Особенно когда дело касается компьютеров. «Сыновья одной материнской платы» — так она называла их про себя.
Она их любит, в этом ей нетрудно себе признаться. Каждый из них для нее по-своему дорог, каждый привнес в ее жизнь что-то важное. А уж после противостояния с Дорианом и очередной встречи с собственными пробужденными им демонами особенно приятно снова увидеть двух самых дорогих ее сердцу мужчин.
— Почистили запись? — спросила Ева, войдя в комнату.
Фини обернулся. Как никогда, он был похож на печального бассета, нет, скорее на сенбернара: уголки глаз и губ опущены. Рорк глянул на нее неистово-синими глазами, и опять, как в случае с Дорианом, Ева ощутила узнавание. Как будто что-то щелкнуло. Только на этот раз щелчок не испугал ее. Ева улыбнулась.
— Лейтенант? — насмешливо наклонил голову Рорк.
— Да так, ничего, — ответила она, но сама подумала: «Демоны. Ха! Да кому вообще нужны распятия и святая вода, когда есть такие вот мужчины! Дориану в жизни не понять то светлое, что нас связывает. Отец тоже никогда бы не смог понять».
— Ну так? — переспросила она, подойдя к ним и, копируя их позы, сунула руки в карманы. — Какие новости?
— Хорошая новость, — отозвался Фини, — запись мы почистили. Плохая — лица убийцы на ней не видно.
— Можно и без лица.
— Да там и всего остального немного. Компьютер, запустить восстановленную запись.
Принято.
На экране возникло лицо Алессерии. Теперь и она, и ее голос, и ночь вокруг — все было очищено от помех. Над ее головой виднелся уличный фонарь. Все ее движения из дерганых и быстрых скачков, усиленных ее торопливыми шагами, превратились в более медленные и плавные.
Послышался какой-то звук: шум, свист рассекаемого воздуха. Ева увидела, как в кадре, на мгновение закрыв собой изображение, возникла рука в перчатке и анакондой сжала горло Алессерии. Телефон в ее руке дернулся, успев запечатлеть выражение боли и ужаса в ее глазах. Затем изображение закувыркалось: небо, улица, тротуар. Телефон упал на мостовую. Чернота.
— Черт! — отозвалась Ева, стиснув руки в карманах в кулаки. — А если замедлить и увеличить, ничего нового не увидим?
— Можем увеличить перчатку так, что стежки на шве пересчитаешь, — ответил Фини. — Можно прогнать через опознавательную программу, узнаем, какой размер он носит. По размеру и направлению движения можно высчитать вероятный рост убийцы. Но того, чего там нет, мы тебе показать не сможем. Хотя есть обрывки звуков, если они тебе чем-то помогут.
Он снова запустил запись, теперь уже с другими параметрами.
Сначала ничего не было слышно.
— Мы заглушили звук ее голоса и шагов, — объяснил Рорк, — и фоновые шумы. Вот, сейчас…
Ева расслышала звук еще чьих-то шагов, еле различимый шелест, а затем шум, который она определила как бросок в прыжке или что-то вроде этого. Слышен был прозвучавший выдох, и на экране рука убийцы Алессерии. И одно-единственное произнесенное вслух слово: «Ты…»
— Для идентификации по голосу этого мало, — заметил Фини. — Даже если докажем сходство по одному только слогу, в суде это не примут.
— А ему необязательно об этом знать, — задумчиво прищурилась Ева. — Может, этого хватит, чтобы его припугнуть? Пусть думает, что у нас есть на него еще что-то.
— А у нашей девочки кое-что в черепушке варится, — подмигнул Фини Рорку, постукивая пальцем по лбу.
— Кое-что варится, — кивнула Ева. — Не все ж ему народ дурить, пусть теперь сам побудет лохом.
Рорк зашел в кабинет Евы вслед за ней и закрыл за собой дверь.
— Мне это не нравится.
Ева как ни в чем не бывало направилась через свою тесную комнатку прямиком к автоповару и заказала кофе.
— Хороший план. Должен сработать, — ответила она, взяв две кружки горячего черного кофе и протягивая одну Рорку. — Я так и знала, что тебе не понравится. Вот почему я не хотела привлекать тебя к расследованию.
— Ева, есть и другие способы его обложить
— Этот быстрее прочих. — Ева изложила ему свой план. — Стандартную слежку за ним не устроить. В этих тоннелях десятки входов и выходов. Невозможно представить, какой у него там в клубе, в его апартаментах, может быть запасной выход. Если он решит, что здесь ему уже неинтересно или слишком опасно, все, поминай как звали, он нырнет на дно, и мы не успеем его взять.
— Придумай, как закрыть клуб. Облава отдела по наркотикам выведет его из игры.
— Это, конечно, вариант. Мы так и поступим. Но если, кроме облавы, мы ничего не предпримем, он просто растворится в воздухе. У него же там подставные фирмы, — напомнила Ева. — Ты сам мне говорил. Чтобы продраться сквозь них к нему, уйдет время, а времени у нас как раз и нет. Он успеет смотаться, и нам его не найти.
— Ну хорошо, — ответил Рорк, поставив кружку на стол. — Даже если я признаю, что это верно или, по крайней мере, весьма правдоподобно, все равно это не повод тебе одной затевать такую авантюру. Ты это задумала, потому что он надул тебя с ДНК, ты себя винишь и теперь хочешь отыграться.
— Неправда. — «Не вполне правда», — уточнила Ева про себя. — Конечно, меня злит, что он меня так обставил. Но я делаю это не для того, чтобы сравнять счет. — «Ну, не только для этого».
Ева решила, что лучше всего объяснить все логически. Поцапаться с Рорком, конечно, было бы приятнее, но времени отняло бы больше.
— Ладно, суди сам: если я к нему завалюсь с толпой копов, даже если, допустим, он все еще там, на месте, и я прижму его к стенке, он ничего не скажет. А может, его там уже нет, какой ему смысл там ошиваться? Я даже на божий свет его вытащить и допросить в управлении не могу. Нет, все должно произойти на его территории и только между ним и мной.
— А это почему? — удивился Рорк. — Я про последний пункт.
— Почему ты его с первого же взгляда так резко невзлюбил?
Ева увидела, как по лицу Рорка пробежала тень раздражения.
— Потому что, — ответил Рорк, взяв со стола свой кофе, — он пялился на мою жену.
— Вот-вот. Он не прочь меня отведать — и не только потому, что я коп и охочусь за ним, но и потому, что я — твоя жена. С его-то самолюбием, увести у тебя жену… прикинь, какой это был бы кайф. И если дать ему понять, что такой шанс есть, он за него ухватится, а я его на этом подловлю.
— Ева…
— Рорк, он продолжит убивать. Может быть, совсем скоро, может быть, уже этой ночью. Он к этому пристрастился. Ты сам это понял, и я поняла, когда мы его в первый раз увидели. Поверь мне: я поговорила с ним сегодня, и теперь мне это стало еще яснее видно. Я знаю, кто он на самом деле.
В этом-то, понял Рорк, и была основная причина. Что бы еще она ни говорила, все сводилось к этому.
— Он — не твой отец.
— Нет, но он из той же породы. Весь этот туман, кровь, намеки… А не кровожадный ли он демон, не живой ли мертвец на самом деле? Кому-то это щекочет нервы, у кого-то вызывает суеверные страхи, кого-то даже заставляет забыть о логике и здравом смысле. Но, Рорк, я же знаю, что за всем этим кроется. Короче, в нем живет бешеный пес, и его немедленно надо остановить.
— И ты считаешь, что это можешь сделать только ты, — проницательно заметил Рорк. — Снова и снова его останавливать.
— Столько, сколько нужно. Мне бы хотелось от этого уйти. Черт, да стоит мне на два шага подойти к нему поближе, как меня уже тянет дать деру. Именно поэтому я и не могу от этого уйти.
— Нет, — отозвался Рорк, скользнув пальцем по ямочке у нее на подбородке, — не можешь. — «А мне приходится с этим жить, — подумал он. — Жить с этим, мириться с этим снова и снова». Любить Еву означало, что иного выхода у него не было. — Но вся эта спешка…
— Он живет кайфом. Что бы он ни принимал, убийство взбадривает куда сильнее. Кровь для него сильнее наркотиков. Если я не рискну и он убьет еще кого-нибудь, как я потом смогу с этим жить?
Рорк внимательно посмотрел ей в глаза и погладил по щеке.
— Не сможешь, — ответил он, — ведь ты — это ты. Но мне это все равно не по нраву, и с этим ты уже ничего не поделаешь.
— Понимаю. И… — Ева взяла его руку в свою и ненадолго сжала, — спасибо. Просто доверься мне. Я сделаю свою работу, а вы — ты и все остальные — свою. Мы его в гроб положим и заколотим чертову крышку, он и опомниться не успеет.
— И пусть только попробует тебя укусить. Это моя прерогатива, — пошутил Рорк и, нагнувшись, нежно прикусил ее губу, а затем крепко обнял ее и поцеловал.
От неожиданности Ева сперва опешила, а потом растаяла, ощутив вкус его губ, окунувшись в таившееся в его поцелуе обещание большего. Она с легким вздохом отстранилась и улыбнулась ему.
— Отлично сработано.
— Я старался.
— Может, поработаешь вечером сверхурочно?
— Всегда готов. Я люблю свою работу.
— А сейчас мне нужно собрать команду на инструктаж. Надо заранее все обсудить, чтоб не было больше никаких накладок.
— Лейтенант, — окликнул ее Рорк, поймав за руку, и вновь притянул к себе. Он вынул из кармана серебряный крестик на серебряной цепочке и помахал им у нее перед носом. — Знал же, что о чем-то забыл, — объяснил он, подхватив цепочку, чтобы надеть крестик ей на шею.
— Что? Ты что, серьезно? — изумилась Ева.
— Сделай мне одолжение. — Рорк еще раз поцеловал ее в губы. — Я всего лишь логически мыслящий суеверный человек, которому в некоторых случаях логика изменяет.
— Ну, приятель, ты даешь! Ты меня удивляешь, — ответила Ева, недоверчиво покачав головой.
Инструктаж она устроила в конференц-зале. На экран был выведен план клуба и жилища Дориана — по крайней мере, той его части, где они побывали. Оба плана Ева составила по памяти и сверила с описанием своих коллег.
Как обычно и случается с подпольными заведениями, строительных планов или чертежей было не найти.
— Из клуба должны быть и другие выходы, — объясняла Ева. — Часть персонала наверняка в курсе и попытается через них скрыться. Официантки со стриптизершами — не наша цель.
— Насчет последнего говори за себя! — крикнул с места Бакстер.
— Приоритетная задача, — продолжила, не обращая на него внимания, Ева, — вывести гражданских, не спровоцировав беспорядков. Если захотите арестовать кого-то за наркотики, решайте на месте сами. Пара десятков задержанных операции не повредят, повесим их на Вадима как на управляющего клубом. Все, что сумеем повесить на него лично, абсолютно все, — жирный плюс нам в послужной список. Но только не в ущерб основной цели.
Ева внимательно оглядела присутствующих.
— Пока я не дам команду, никто не входит. Мы не должны его спугнуть. Мой коммуникатор будет включен на трансляцию, ждите команды. Запрещаю, повторяю — запрещаю вести запись трансляции. Не позволю этому подонку на суде выкрутиться за счет несоблюдения нами формальностей.
Ева прервалась, вывела на экран план клуба.
— Ордер дает нам право на обыск только этого помещения. Обыскивать или преследовать кого-либо за пределами клуба без достаточных на то оснований запрещено. Оружие на минимальную мощность. — Она включила следующее изображение. На экране возникло лицо Дориана. — Вот наша основная цель. Задерживать его или арестовывать без прямого приказа или разрешения запрещаю. Если мы провалим эту операцию, оснований для его ареста у нас не будет. Всем явиться к командирам групп для транспортировки к месту проведения операции. Полное снаряжение, бронежилеты.
Ева положила руку на рукоять оружия.
— Надерем кое-кому задницу, — подзадорила она товарищей и, нагнувшись, проверила вытяжное оружие в кобуре на лодыжке.
— Даллас, зацени презент, — хлопнул ее по плечу Бакстер.
— Чего? — выпрямившись, переспросила Ева.
Он показал ей подарок.
— Да уж, с тобой не соскучишься.
— С этим не поспоришь. — Довольный собой Бакстер бросил ей заостренный осиновый колышек.
Еву это даже позабавило.
— Пригодится, — сказала она, на лету поймала колышек и сунула за пояс.
Бакстер заморгал от неожиданности и тут же разразился хохотом.
— Ева Даллас, истребительница вампиров. Пять баллов!
