• Следствие ведет Ева Даллас, #5

Глава 15

 Пока компьютер искал сведения о Дэвиде Бейнзе Конрое, Ева решила позвонить Рорку.

 – Домой я не успею. Ты не мог бы заглянуть сюда часам к шести? Мы бы поехали на собрание ведьм вместе. Черт, где же этот пластырь? – вырвалось у нее невольно.

 Рорк был явно озадачен.

 – Ты ищешь пластырь? Зачем?

 – Да вот... шею заклеить. Так ты заедешь? Говори скорее, я очень занята.

 – Шею?! Что с твоей шеей?

 Ева коснулась царапин. Пластыря она так и не нашла.

 – Допрашивала подозреваемую. Разошлись во мнениях. Но я победила.

 – Естественно. Само собой, лейтенант. Я постараюсь быть в шесть тридцать. Перекусим по дороге.

 – Хорошо, договорились. Подожди! Не вздумай приезжать на лимузине.

 – В шесть тридцать, – усмехнулся он.

 – Рорк, я серьезно! Не… – Он положил трубку. – Черт возьми! – Ева вздохнула и повернулась к компьютеру.

 «Да, здесь информации предостаточно», – подумала она, взглянув на сведения о Дэвиде Бейнзе Конрое.

 Разведен. Один ребенок, Чарлз, родился 22 января 1965 года, по суду оставлен с матерью, Элен Форт.

 «Разумеется, – подумала Ева. – Серийным убийцам не оставляют малолетних детей».

 Затем последовал список предъявленных обвинений и приговоров.

 Обвинен и осужден за убийство первой степени, изнасилование трупа и расчленение тела Дорин Харден, мулатки двадцати трех лет. Приговорен к пожизненному заключению. Приговор обжалованию не подлежит.

 Обвинен и осужден за убийство первой степени, изнасилование и расчленение тела Эммы Танген, негритянки двадцати пяти лет. Приговорен к пожизненному заключению. Приговор обжалованию не подлежит.

 Обвинен и осужден за убийство первой степени, содомию, изнасилование и расчленение тела Лоуэлла Макбрайда, белого, восемнадцати лет. Приговорен к пожизненному заключению. Приговор обжалованию не подлежит.

 Обвинен и осужден за убийство первой степени, изнасилование и расчленение тела Дарлы Фитц, мулатки двадцати трех лет. Приговорен к пожизненному заключению. Приговор обжалованию не подлежит.

 Обвинен и осужден за убийство первой степени, содомию, изнасилование и расчленение тела Мартина Савоя, мулата двадцати лет. Приговорен к пожизненному заключению. Приговор обжалованию не подлежит.

 В настоящее время отбывает наказание в колонии “Омега".

 Подозревался в совершении двенадцати других убийств, нераскрытых. Обвинения не предъявлены за недостатком доказательств. Список лиц, ведших расследования, прилагается.

 Ева просмотрела список.

 – А этот Конрой любил путешествовать, – пробормотала она, убедившись, что делами занимались детективы из самых разных уголков страны.

 О деле Конроя много говорили, когда Ева была еще подростком.

 Репортажи из зала суда показывали по телевизору. Она вспомнила плачущих родственников, умолявших Конроя сообщить, где он спрятал тела их детей, сестер, внуков, вспомнила мрачные лица дававших показания полицейских, вспомнила самого Конроя – невозмутимого человека с темными злыми глазами.

 Все называли Конроя злодеем, антихристом, словно стараясь отделить его от остального человечества. Но, раз он смог зачать ребенка, значит, все-таки был человеком. И теперь его сын оказался в списке подозреваемых…

 «А что, если я слишком уж предвзято отнеслась к Селине Кросс? – подумала Ева. – По идее сын Конроя должен стремиться к мести – и к власти. А колдовство как раз и дает власть. Одну из жертв он точно знал. А двое других были зарезаны ножом. Конрой когда-то отлично орудовал ножом…»

 Она вдруг вспомнила, что Конрой называл себя “орудием в руках божьих". Точно, это была его любимая фраза.

 Ева затребовала аудиозапись.

 «Я есть сила над вами. – Голос у Конроя был глубокий и мелодичный, дикция – безукоризненная. Ева подумала, что у сына голос тоже харизматический. – Я есть орудие в руках господа мести и боли. И то, что я совершаю во имя его, выше вашего разумения. Трепещите предо мной, ибо я неистребим! Имя мне – легион».

 – Имя тебе – дерьмо, – хмыкнула Ева. – Легион… Седина Кросс тоже употребляла это слово. Интересно, увлекался ли Конрой сатанизмом? Или колдовством? Не потому ли его сына потянуло туда же?

 Она затребовала сведения о Чарлзе Форте, сыне Дэвида ,Бейнза Конроя, и внимательно прочла все, что выдал компьютер. Мать увезла сына в Нью-Йорк, и, чтобы посещать судебные заседания, ему постоянно приходилось ездить на старое место жительства. Мать скорее всего была против, но он настоял на своем. Из колледжа ушел во втором семестре. Изучал фармакологию. Очень интересно. Имеет лицензию на работу с лекарственными препаратами. Довольно часто переезжал с места на место. Как папочка. Потом опять поселился в Нью-Йорке. Является совладельцем “Пути души". В брак не вступал, детей не имеет, к уголовной ответственности не привлекался.

 Ева в задумчивости провела ладонью по царапинам на шее и запросила сведения о состоянии здоровья.

 Чарлз Форт: в пять лет передом руки. В шесть лет легкое сотрясение мозга, кровоподтеки на теле. В семь лет ожог руки второй степени. В семь лет сотрясение мозга, перелом голени.

 Этот список продолжался и дальше. Было абсолютно ясно, что мальчик подвергался жестокому обращению – скорее всего со стороны отца.

 Но почему, черт возьми, не было заведено уголовное дело?

 Лечение проводилось в различных больницах по всей стране на протяжении десяти лет, – прочла она. – Сведений о запросах Центра защиты детей не имеется.

 – Идиоты. Идиоты! – Ева закрыла лицо ладонями, потом начала массировать лоб. Ужасно разболелась голова.

 Она запросила сведения об оказании психиатрической помощи.

 Добровольно обратился в клинику Миллера для амбулаторного лечения. Лечащим врачом был Эрнест Ренфрю. Сведения закодированы.

 «Ну ладно, и так достаточно», – решила Ева. Она сохранила данные в файле “Чарлз Форт", сохранила дополнительные сведения в файле “Конрой", после чего завершила работу.

 В кабинет заглянул Фини.

 – Кросс только что выпустили, – сообщил он.

 – ,Увы, все хорошее длится недолго.

 – Кто-нибудь осмотрел твои царапины?

 – Потом. Слушай, у тебя есть свободная минутка?

 – Конечно.

 – Тебе знакомо имя Дэвид Бейнз Конрой? Фини присвистнул и присел на край стола.

 – Дела давно минувших дней. Сволочь параноидальная. Убивал, а потом расчленял и хранил части тела в переносном холодильнике. Разъезжал по стране в фургоне. Проповедовал.

 – Проповедовал?

 – Ну, не совсем. Корчил из себя антихриста. Нес всякую чушь об анархии, о дозволенности плотских наслаждений, об открытии врат ада… Жертв своих находил на дорогах; по крайней мере трое из них занимались проституцией. Шлюхи всегда были легкой добычей для психов.

 – Но его признали вменяемым, – заметила Ева.

 – Да, он успешно прошел тестирование. По закону вышло, что он нормальный. На самом же деле – клинический случай.

 – У него ведь была семья…

 – Да, вроде бы. – Фини стал вспоминать подробности. – Я тогда еще работал в отделе по расследованию убийств. В наших краях он ничего не совершал, но все полицейские страны следили за этим делом. Точно, у него была жена. Такая маленькая тихая женщина. Она от него ушла еще до того, как его поймали. И был сын. Странный такой парнишка…

 – Почему?

 – У него были отцовские глаза. Я еще подумал тогда, что однажды, возможно, нам придется ловить его. Вполне мог пойти по стопам отца. Но о нем, насколько я знаю, никто больше ничего не слышал. Сама понимаешь, закон об охране прав личности и так далее.

 – До сих пор никто не слышал… – Ева взглянула Фини прямо в глаза. – Сегодня вечером я встречаюсь с сыном Конроя. На шабаше ведьм.

 

 Рорк приехал на лимузине. Ева не сомневалась, что он именно так и поступит – ей назло. Она бы и разозлилась, если бы в салоне ее не ожидал настоящий итальянский ужин.

 Ева набросилась на лозанью, но, когда Рорк налил ей бургундского, покачала головой.

 – Я на службе, – сказала она с набитым ртом.

 – Ну а я нет. – Рорк сделал большой глоток. – Почему ты ничего с этим не сделала? – спросил он, указав на царапины.

 – Времени не было.

 – Да, знаешь, я просмотрел запись твоего тет-а-тет с Надин и был очень удивлен тому, что ты согласилась с ней встретиться.

 – Мы заключили сделку, и я получила кое-что взамен. – Нажав на кнопку, она Опустила экран между задним и передним сиденьями. – Об этом я бы хотела рассказать тебе прямо сейчас.

 Ева ела глянцевые оливки, разложенные на подносе с закусками, и рассказывала ему о том, что узнала днем.

 – Так что теперь надо уделить ему особое внимание, – закончила она свой рассказ.

 – Из-за грехов отца?

 – Иногда это оказывается важным. Рорк несколько секунд молчал. Им обоим было неприятно думать об этом.

 – Вам, конечно, лучше знать, лейтенант… Но не могли ли эти обстоятельства заставить его избрать жизнь прямо противоположную?

 Ева пожала плечами.

 – Он знал Алису, он разбирается в фармакологии. В крови Фрэнка обнаружены лекарственные препараты, а у Алисы были галлюцинации. Две другие жертвы убиты по некоему обряду. Я не могу игнорировать факты.

 – Мне он показался весьма миролюбивым человеком, – заметил Рорк.

 Ева внимательно оглядела блюдо с закусками и остановила свой выбор на маринованном перце.

 – Знаешь, как-то раз мне пришлось иметь дело со старушкой, с виду очень доброй бабушкой. Она давала приют бездомным кошкам и пекла печенье для соседских ребятишек. Выращивала дома герань. – Ева, войдя во вкус, взяла еще один перчик. – А потом заманила шестерых деток к себе домой и скормила их внутренности кошечкам.

 – Занимательная история, – кивнул Рорк. – Намек понят.

 Он сунул руку в карман, достал амулет, подаренный ему Исидой, и надел на шею Евы.

 – А это зачем?

 – Тебе он идет больше, чем мне.

 – Такты, оказывается, суеверен? – усмехнулась Ева.

 – Вовсе нет, – солгал он и начал расстегивать пуговицы на ее рубашке.

 – Эй, что это ты делаешь?

 – Приятно провожу время. – Руки его, проворные и умелые, уже добрались до ее груди. – Нам ехать не меньше часа.

 – Я не собираюсь заниматься сексом на заднем сиденье лимузина! – возмутилась она. – Это…

 – Это восхитительно! – Рорк приник к ее груди губами.

 

 Когда лимузин свернул на узкую проселочную дорогу, Ева лежала на сиденье, приятно утомленная и расслабленная. Вдоль дороги росли деревья, небо было усеяно звездами, воздух казался сине-черным. Внезапно она заметила в темноте два горящих желтых глаза, и чей-то силуэт, похожий на лисий, метнулся в лес у дороги. Еве стало не по себе.

 – Фини и Пибоди следуют за нами?

 – Хм-м-м. – Рорк обернулся. – Кажется, да. А ты наизнанку рубашку надела, – усмехнулся он.

 – Черт! – Ева стащила с себя рубашку и вывернула. – Прекрати так нагло улыбаться! Я просто сделала вид, что мне понравилось.

 – Ева, дорогая! – Он поднес ее руку к губам, почтительно поцеловал. – Ты слишком хороша для меня.

 – Не могу не согласиться. – Она сняла амулет и надела ему на шею. – Ты поноси. – И, не давая ему возразить, добавила:

 – Пожалуйста!

 – Ты же в это не веришь.

 – Не верю, – подтвердила Ева. – Но ты, кажется, веришь. Кстати, твой водитель знает, куда ехать?

 – Исида ему объяснила. – Он взглянул на часы. – По моим подсчетам, мы почти у цели.

 – Похоже, что во всей округе нет ни души. – Она выглянула в окно. – Темнота и деревья, больше ничего. Даже не верится, что мы всего в двух часах езды от Нью-Йорка.

 – Ты убежденная урбанистка.

 – А ты нет?

 Рорк пожал плечами.

 – Иногда приятно выбраться за город. В тишине хорошо отдыхается.

 – А я за городом всегда начинаю нервничать. – Они свернули на другую дорогу. – Все кажется таким одинаковым… В этом нет... действия! – сформулировала она свою мысль. – Зато зайди в Централ-парк – сразу наткнешься либо на наркомана, либо на шлюху, либо на парочку извращенцев.

 Она взглянула на Рорка и увидела, что он смеется.

 – Что это ты?

 – Жизнь с тобой так... многообразна.

 – Можно подумать, что до меня она у тебя была однообразной, – хмыкнула Ева. – Впрочем, вино, женщины и деньги – наверное, это ужасно скучно.

 – Да, тоска была зеленая, – сказал он со вздохом. – Я бы так и угасал, если бы ты в свое время не решила повесить на меня парочку убийств.

 – Да, тебе тогда повезло. – Ева заметила мелькнувший за деревьями свет. – Слава богу! Кажется, мы у цели.

 – Постарайся поменьше иронизировать, – посоветовал Рорк. – Чтобы не обидеть хозяев.

 – Я вовсе не собираюсь иронизировать, – соврала Ева, уже настроившаяся на приятную беседу. – Я хочу получить побольше впечатлений. Меня интересует не только Форт, но и все остальные. Если ты кого-нибудь узнаешь, скажи мне.

 Она вытащила из сумки какую-то коробочку и сунула ее в карман.

 – Портативный магнитофон? – удивился Рорк. – Это, во-первых, противозаконно, а во-вторых – просто невежливо.

 – Не понимаю, о чем ты говоришь.

 – И кроме того, это просто ни к чему, – добавил он и нажал на кнопочку в корпусе своих часов. – Этот гораздо мощнее. Уж мне ты можешь поверить: обе модели производятся моей фирмой. – Машина остановилась у какой-то поляны. – Кажется, мы приехали.

 Исиду Ева увидела сразу же. Ее невозможно было не заметить: белый балахон, казалось, сиял во тьме. Волосы Исиды были распущены, на лбу красовалась широкая золотистая лента, усыпанная разноцветными каменьями. Она была босиком.

 – Будьте благословенны! – воскликнула Исида. Изрядно Еву смутив, она расцеловала ее в обе щеки, затем таким же образом поприветствовала Рорка и снова повернулась к Еве. – Вы ранены? – Ева не успела ответить, как Исида коснулась пальцами ее царапин. – Это яд!

 – Яд?! – Ева представила себе ногти Селины, опущенные в какое-то зловонное месиво.

 – Да, но не в физическом, а в духовном смысле. Я чувствую присутствие Седины. – Не спуская глаз с Евы, Исида положила руку ей на плечо. – Так не пойдет. Мириам, прошу тебя встретить наших гостей, – сказала она невысокой смуглой девушке и кивнула на подъехавшую машину, в которой сидели Фини и Пибоди. – Чез займется вашей раной.

 – Благодарю, не стоит. Утром я зайду к врачу.

 – Думаю, в этом не будет необходимости. Прошу вас, следуйте за мной.

 Исида провела гостей по лужайке. Ева увидела круг, по периметру которого горели белые свечи. Укрута стояли какие-то люди и беседовали словно на загородном приеме. Всего их было человек двадцать, в возрасте от восемнадцати до восьмидесяти. На лужайке стояли портативные холодильники, откуда все доставали напитки. Разговаривали они негромко, время от времени кто-то смеялся.

 Чез сидел за небольшим складным столиком. На нем был синий комбинезон и синие же туфли. Заметив Евин взгляд, брошенный на стол, он улыбнулся.

 – Колдовской инструментарий, – пояснил он. Красные шнуры, нож с белой рукоятью… “Атам", – подумала Ева. Там же лежали свечи, небольшой медный гонг, хлыст, серебряный меч, стояли какие-то разноцветные пузырьки, склянки, чаши.

 – Очень интересно.

 – Это старинный обряд, и предметы, которыми мы пользуемся, тоже старинные. Вы ранены? – Он шагнул к ней и протянул руку, но тут же замер, поскольку Ева бросила на него холодный, предупреждающий взгляд. – Прошу прощения. Вам больно?

 – Чез умеет лечить, – улыбнулась Исида. – Сочтите это за демонстрацию его возможностей. Ведь вы хотели нас изучить, не так “и? А на вашем друге – оберег.

 Ева, в кармане у которой лежал пистолет, подумала, что и у нее есть свой оберег.

 – Ну хорошо, демонстрируйте. – Она подняла подбородок, позволяя Чезу осмотреть царапины.

 Пальцы его оказались на удивление нежными и прохладными. Она не сводила с него глаз и заметила, как сосредоточенно он смотрел на рану.

 – Вам повезло. Намерение превосходило результат, – сказал он тихо. Голос у него был очень мелодичный. – Вы не могли бы расслабиться? Ведь тело и разум неразрывно связаны. Одно ведет за собой другое, одно другое лечит. Позвольте мне вам помочь.

 . Ева почувствовала, что на нее волной накатило тепло, оно шло от его пальцев к ее голове, потом разлилось по всему телу. Ей показалось, что ее вот-вот сморит сон. Она вздрогнула и увидела, что он улыбнулся.

 – Не бойтесь, я не причиню вам вреда.

 Чез взял со стола янтарный флакон, открыл его и налил себе на ладонь какой-то жидкости с цветочным запахом.

 – Это бальзам, изготовленный по старинному рецепту. – Чез начал легонько втирать его в царапины, оставленные ногтями Селины. – Он все залечит. Больше болеть не будет.

 – Вы хорошо разбираетесь в лекарствах, да?

 – Этот бальзам приготовлен на травах. – Он достал из кармана платок и вытер руки. – Но в лекарствах я действительно разбираюсь.

 – Я бы хотела поговорить с вами именно об этом. – Ева выдержала небольшую паузу и добавила:

 – И о вашем отце.

 Она заметила, как сузились на мгновение его зрачки, и поняла, что попала в яблочко. И тут между ними встала Исида. Лицо ее пылало гневом.

 – Вас сюда пригласили! Это священное место, вы не имеете права…

 – Исида! – Чез коснулся ее руки. – У нее свое дело. Как и у каждого из нас. – Он очень серьезно взглянул на Еву. – Да, я поговорю с вами, когда вы пожелаете. Но здесь не место для бесед на подобные темы. Скоро начнется церемония.

 – Мы не хотим вам мешать.

 – Вам будет удобно встретиться завтра в девять часов в “Пути души"?

 – Вполне.

 – Очень хорошо.

 – Вы всегда за добро платите злом? – шепотом спросила Исида, когда Чез отошел. Потом, горестно покачав головой, она перевела взгляд на Рорка. – Вы приглашены наблюдать за церемонией, и мы надеемся, что вы и ваши спутники отнесетесь к происходящему с должным уважением. Просим вас не входить в магический круг.

 Когда она удалилась, Ева сунула руки в карманы.

 – Так, теперь на меня злятся две колдуньи… Оглянувшись она увидела подошедшую к ней Пибоди.

 – Это обряд инициации, – шепнула Пибоди. – Так мне сказал вон тот роскошный колдун в итальянском костюме. – Она кивнула на красавца с бронзовыми волосами, одарившего ее ослепительной улыбкой. – Бог мой, да ради такого и обратиться можно.

 – Держите себя в руках, Пибоди, – нахмурилась Ева.

 – Если бы моя матушка знала, где я сегодня, она бы ночь напролет молилась за меня. – Фини заставил себя улыбнуться. – Престранное местечко, доложу я вам.

 Рорк вздохнул и обнял Еву за талию.

 – Все одним миром мазаны, – прошептал он.

 И тут обряд начался.

 Молодая женщина, которую Исида называла Мириам, вышла в круг. Двое мужчин завязали ей глаза. Все, за исключением наблюдающих, уже сбросили одежду; обнаженные тела, казалось, светились в лунном свете. Где-то в лесу перекликались ночные птицы.

 Ева нащупала лежавший в кармане пистолет. Девушку связали красными шнурами, которые Ева уже видела. Когда дело дошло до лодыжек, заговорил Чез:

 – Ноги не связаны и не свободны! – В голосе его звенела неподдельная радость.

 Ева с любопытством наблюдала за обрядом. Настроение участников церемонии было приподнятым. Высоко в небе плыла луна, серебрившая листву на деревьях. Ухали совы, и от этих странных звуков у Евы почему-то стыла кровь в жилах. Никто, казалось, не обращал внимания на наготу друг друга, никто не бросал на соседа похотливых взглядов, которые были вполне уместны в секс-клубах.

 Чез взял атам. Когда он поднес его к сердцу девушки, Ева инстинктивно сжала рукоять пистолета.

 – Я знаю два слова, открывающие двери, – любовь и доверие! – произнесла Мириам, голос ее звенел в ночной тиши.

 – И те, кто обладает этим, приветствуются с удвоенным радушием, – улыбнулся Чез. – Я дам тебе третье, которое и проведет тебя через эту дверь.

 Он передал нож стоявшему рядом человеку и поцеловал Мириам. “Так отец целует дитя", – подумала Ева. Потом Чез обошел вокруг девушки и подтолкнул ее к центру круга. Человек, державший атам, провел им по воздуху, словно замыкая за ними круг.

 Чез вел Мириам по кругу, все пели, и каждый раскручивал Мириам, словно собирался играть с ней в жмурки. Трижды прозвонил колокол. Чез опустился на колени, поцеловал ноги девушки, затем ее колени, живот, груди, губы.

 «Выглядит даже не эротично, – подумала Ева. – В этом чересчур много любви».

 – Ну, как впечатление? – прошептала она, взглянув на Рорка.

 – Замечательно. Очень религиозно. – Он накрыл ладонью ее руку, все еще сжимавшую пистолет. – И вполне безобидно. Пожалуй, это эротично, но в самом... благородном смысле слова. Кстати, двоих из присутствующих я узнал.

 – Когда все это кончится, скажешь мне. Обряд продолжался. Ева машинально поднесла руку к шее – и вдруг поняла, что царапины исчезли, кожа снова стала гладкой.

 Она опустила руку. В этот момент Чез взглянул на нее и улыбнулся.