Игры ангелов

 Поскольку на работу ей нужно было только к двум, Рис решила побыть пока у Броуди — заняться чем-нибудь по хозяйству, постирать. Он бы мог в это время беспрепятственно работать над книгой, тогда как ей предстояло сварить образчик того супа, который завтра будут подавать у Джоани.

 Она уже оделась и убирала постель, когда Броуди вернулся из душа.

 — Чего бы тебе хотелось на завтрак? Я пока свободна, так что могу выполнить любое твое распоряжение — в гастрономическом плане.

 — Ничего не нужно. Я позавтракаю кашей.

 — Вот как? Ладно. — Рис расправила покрывало, рассеянно подумав о том, что несколько подушечек здорово оживили бы интерьер спальни. — Я хочу приготовить для Джоани свадебный итальянский суп. Можешь попробовать за обедом — скажешь, насколько он удался. А на вечер я могу сварить что-нибудь такое, что тебе достаточно будет только разогреть. Кстати, я собралась тут кое-что постирать. У тебя есть грязное белье?

 Свадебный суп? Это что, такой тонкий намек? А теперь еще она решила постирать его штаны. Господи помилуй.

 — Знаешь что, притормози-ка.

 — Хорошо, — она взглянула на него с озадаченной улыбкой.

 — Я не хочу, чтобы мне тут с утра планировали весь день — завтрак, обед, ужин и еще бог знает что.

 — Ладно… — Улыбка на ее лице сменилась растерянностью.

 — Я не хочу, чтобы ты крутилась по дому, — он вновь расслышал в своем голосе нотку опасения — совсем как во время беседы с доктором. И это рассердило его еще больше. — Я прекрасно справляюсь с домашним хозяйством. Я успешно справлялся с ним, когда тебя не было со мной.

 — Не сомневаюсь, что так оно и есть. И я не собираюсь ничего здесь менять. Просто мне казалось тебе нравится, что я готовлю.

 — Это совсем другое.

 — Другое, чем постирать вместе наше белье Должно быть, тебе это представляется переходом на новый уровень отношений? Но это же глупо.

 Может быть.

 — Я не хочу, чтобы ты стирала мое белье или оставляла мне кастрюльки с едой. Ты мне не мать, конце концов.

 — Разумеется, нет. — Шагнув к кровати, он скомкала покрывало. — Ну вот, так оно лучше.

 — И кто из нас, по-твоему, глуп?

 — Ну, до тебя-то мне в любом случае далеко. Не ужели ты и правда думаешь, что я пытаюсь женить тебя на себе и для этого не придумала ничего лучше чем готовить тебе еду и стирать твои грязные носки? Выходит, ты полный идиот. Ладно, я ухожу, а ты можешь тешить свое раздутое самомнение.

 Она решительно зашагала к двери.

 — Черт возьми, не твоя мать! Да она даже, готовить не умеет!

 Броуди нахмурился, глядя на разворошенную постель.

 — Вот оно как, — пробормотал он. Дверь внизу хлопнула с такой силой, что он невольно вздрогнул.

 Схватив лишь те свои вещи, что были под рукой, Рис покидала их в свою машину. Об остальном она позаботится позднее. Тем более что остального было всего ничего.

 Все, что необходимо для супа, она возьмет у Джоани и в собственном шкафу. А свою одежду — только свою! — она постирает в гостинице. Там, в подвальном этаже, были установлены стиральные и сушильные машины. В конце концов, ей приходилось делать это и раньше.

 А может, она просто плюнет на все и поедет за город — посмотреть, не расцвели ли цветы на лугах.

 Однако уже через пару минут Рис нахмурилась — машина ехала как-то не так.

 «Что там еще?» — выбравшись из автомобиля, она в раздражении пнула колесо. Затем, подумав немного, свернула к гаражу Линта.

 Из широко распахнутых ворот вышел сам Линт — мускулистый мужчина лет сорока. Рукава его рубашки были подвернуты до локтей. Из заднего кармана торчала заляпанная маслом тряпка. Те же масляные пятна украшали старенькую кепку.

 — Какие-то проблемы? — поинтересовался он, когда Рис выбралась из машины.

 — Похоже на то, — она с трудом заставила себя улыбнуться. — Такое чувство, что она не едет, а волочится по земле.

 — Не удивительно, если учесть, что задние колеса почти спущены.

 — Спущены? — она повернулась, чтобы взглянуть. — Но ведь вчера еще все было в порядке!

 — Должно быть, наехали на что-нибудь, — он присел, внимательно осматривая заднее колесо. — Не исключено, что где-то тут прокол.

 — У меня в багажнике есть запасное. Неужели ей придется менять сразу два колеса?!

 — Я займусь вашей машиной, как только закончу тут кое с чем. Вас подвезти?

 — Да нет, я пройдусь пешком. — Она забрала из машины ноутбук, затем сняла с цепочки ключи от дома и сунула их в карман. — Во сколько мне обойдутся новые шины?

 — Давайте-ка проверим сначала, действительно ли они проколоты, — Линт забрал у нее ключ от машины. — Я вам позвоню.

 — Спасибо, — на одно плечо она повесила сумку, на другое — ноутбук.

 Денек сегодня замечательный, так что прогулка пойдет ей только на пользу, подумала Рис, пытаясь хоть немного разогнать уныние. В конце концов, у нее есть работа и крыша над головой. Ничего, что ее угораздило влюбиться в идиота — с этим еще как-то можно справиться.

 А если ей и в самом деле потребуются новые шины, она будет ходить пешком до тех пор, пока не накопит достаточно денег на их покупку.

 В данную минуту ей совсем не нужна машина. И ей совсем не нужен любовник. Все, что ей нужно, — она сама. Это и было отправной точкой побега из Бостона. И она доказала, что вполне дееспособна. Она смогла исцелиться, смогла начать новую жизнь.

 А если Броуди думает, что она хотела и его сделать частью этой жизни, то он не просто болван, а самодовольный болван.

 В любом случае ей нужно побыть одной, чтобы обновить свой дневник. И всерьез приступить к написанию книги. Правда, теперь она уже не собиралась публиковать ее с помощью Броуди. Самодовольный сукин сын. Но ей необходимо было упорядочить рецепты и написать наконец внятное введение.

 Что-нибудь вроде… Не нужно быть опытным поваром, чтобы готовить повседневную пищу, — достаточно внимать советам такого повара.

 Нет, слишком помпезно.

 Надоело решать извечную дилемму — что приготовить на ужин? Отчаялись придумать что-нибудь новенькое на воскресный завтрак? Боитесь не справиться с приемом гостей?

 — Немного неуклюже, — заметила она вслух. — Но надо же с чего-то начинать.

 — Э-гей!

 Это была Линда-Гейл, стоявшая на коленях перед широкой пластмассовой емкостью с бархатцами и анютиными глазками. На большее в ее садике просто не хватило бы места.

 — Беседуешь сама с собой? А как насчет того, чтобы поболтать со мной?

 — Я просто прокручивала тут кое-что в голове. Даже не знаю, как это оказалось на языке. Какие чудесные у тебя цветы.

 — Надо было посадить их чуть раньше, — Линда-Гейл сдвинула на затылок соломенную ковбойскую шляпу. — Эти цветы не боятся холодов. Просто руки до них не доходили. Чего это ты пешком?

 — Спущенная шина — или шины. Пришлось оставить машину у Линта.

 — Печально. А что ты так рано? Я-то думала, ты побудешь пока у Броуди.

 — Не вышло. Все, что я сделала, — заправила постель и предложила постирать кое-что из его вещей вместе с моими. Реакция была такой, будто я достала из одного кармана пистолет, а из другого — брачный договор.

 — Мужчины, одно слово. Вчера вечером я выставила из дома Ло. Он пришел в настоящую ярость, когда я отказалась переспать с ним.

 — Мужчины…

 — Ну и черт с ними. Хочешь посадить пару бархатцев и послать к дьяволу мужские хромосомы?

 — Я бы с радостью, но мне нужно еще кое-что сделать.

 — Тогда пошли после работы к Клэнси. Выпьем пива и перепоем весь тамошний репертуар — в той его части, где речь идет о том, как хорошо можно жить без мужчин.

 Кому нужен осел-любовник, когда есть такая замечательная подружка?

 — Это мне подойдет. Ладно, увидимся на работе.

 Шагая домой, Рис размышляла о том, что Линду-Гейл можно с полным правом включить в список наиболее ценных ее приобретений.

 А еще у нее есть озеро, подумала она, когда ее взгляд упал на сияющую водную гладь. Голубизну его вод эффектно оттеняла нежная зелень плакучих ив.

 Внезапно, следуя внутреннему импульсу, Рис зашагала прямиком к воде. Здесь она скинула сумки, стянула с себя ботинки и носки. Подвернув брюки, она уселась на берегу и опустила ноги в воду.

 Уфф! Ну и холодно! Но она продолжала сидеть, свесив ноги в воду и разглядывая высящиеся в отдалении горы. Еще несколько минут, и она отправится домой. Отберет белье для стирки, потом займется супом и книгой. Что может быть более нормальным? Правда, ей придется поторопиться, чтобы успеть до работы. Но и это совершенно нормально.

 А пока она может позволить себе немного рас слабиться.

 Рис легла на спину, так что ее взору открылось ясное весеннее небо, такое же голубое, как раскинувшееся внизу озеро. По небу бежали белые облака. Солнце было ослепительно-ярким. Но вместо того чтобы достать из сумки солнцезащитные очки, она просто закрыла глаза рукой. Закрыла и стала прислушиваться к звукам.

 К плеску воды, к звонким трелям птиц. Вот вдалеке залаял пес, послышался шум проезжающей машины. Она расслабилась, наслаждаясь покоем этого весеннего дня.

 Внезапный хлопок ударил по нервам с такой силой, что она судорожно подскочила на месте — одновременно едва не свалившись в воду. Каким-то чудом она удержалась на берегу, однако замочила по колено брюки.

 «Грузовик Карла. Это всего лишь грузовик Карла», — сказала она себе, не в силах подняться на ноги. Какое-то время она смотрела вслед машине, пытаясь хоть чуть успокоиться.

 И тут же залилась краской стыда, заметив у магазина Дебби Мардсон. Не трудно было догадаться, о чем та подумала.

 «Что тут скажешь, действительно чокнутая, — пробормотала Рис, выдавив сквозь зубы улыбку. — Решила искупаться в озере прямо в одежде».

 Подхватив сумки и ботинки, Рис, как была босиком, зашагала домой.

 Какая разница, что подумает про нее почти что безупречная Дебби Мардсон? Или что подумают все остальные? Это ее право — сидеть на берегу озера, опустив ноги в воду. И почему бы ей не подпрыгнуть, как кролик, при звуке выхлопа?

 Дома она переоделась в сухое. И вспомнила о том, что хотела постирать. Собрав грязное белье, Рис положила в корзинку стиральный порошок и прихватила с собой несколько долларов — всю оставшуюся у нее наличность.

 Сунет в машину белье, и сразу домой — варить суп. Потом снова сбегает в гостиницу и переложит белье в сушилку. Вернется домой и сядет работать над книгой. Подхватив корзинку, Рис направилась к гостинице.

 Поскольку по пути ей надо было миновать магазинчик Дебби, она смотрела прямо на тропинку, втайне надеясь, что уж на этот-то раз хозяйка ее не заметит. Она даже ускорила шаг и остановилась только у самой гостиницы.

 — Привет, Брэнда. У меня сегодня постирушки. Можешь поменять мне доллары на мелочь?

 — Конечно, — Брэнда широко улыбнулась и тут же нахмурилась. — Дать тебе какую-нибудь обувь?

 — Прости?

 — Ты пришла босиком, Рис.

 — Ох, — она глянула на свои босые ноги. Щеки ее вспыхнули от стыда, но стоило ей заметить на лице служащей усмешку, смущение превратилось в гнев. — Я просто не обратила на это внимания. Ты же знаешь, какая я рассеянная. Вот деньги, — она положила на стойку несколько долларов.

 — Будь осторожнее, когда спустишься вниз, — посоветовала Брэнда, пересчитав деньги.

 — Непременно, — ответила Рис и зашагала в сторону лестницы.

 Она ненавидела этот проклятый подвальный этаж. Просто ненавидела его. Если бы Броуди не был таким идиотом, она постирала бы все в его машине — вместо того чтобы подвергать себя всем этим мучениям.

 «Одиножды семь будет семь, — начала она, осторожно пробираясь по коридору. — Дважды семь — четырнадцать».

 Так она прошла таблицу умножения на семь, затем перешла к восьми… и торопливо выскочила из прачечной, когда машина наконец загудела.

 Выбравшись в вестибюль, она умышленно замедлила шаг и постаралась как можно непринужденнее попрощаться с Брэндой. На обратном пути Рис рассчитывала снова проскользнуть мимо магазинчика незамеченной, но тут ей не повезло.

 — Рис, — появилась на пороге Дебби. — Ты в порядке?

 — Разумеется. Как у тебя дела?

 — По-моему, еще слишком холодно, чтобы ходить босиком.

 — Думаешь? Я просто закаляюсь. Рассчитываю стать первой женщиной, которая босиком пересечет весь континент. Это моя давняя мечта. Ладно, пока.

 Не стоит переживать из-за такой ерунды, мысленно приказала она себе, направляясь к дому.

 На кухне она погрузилась в привычные хлопоты. Приготовление супа было в самом разгаре, когда настало время возвращаться в гостиницу. Пару секунд она колебалась, не пройтись ли ей опять босиком — чтобы еще больше раззадорить местных сплетников, но затем решила, что это будет слишком уж глупо. Храбро миновав Брэнду и подвальный коридор, она перенесла одежду из стиральной машины в сушильную.

 Еще немного, и со стиркой будет кончено, приободрила она себя по пути домой. А пока одежда сушится, она может поработать над введением к книге.

 Включив ноутбук, она решила немного расшевелить себя свежей записью в дневнике.

 Здорово рассержена на Броуди. Заправила утром кровать, а он решил, что я намерена таким образом захомутать его. Это что, особенности мужского мозга? В таком случае всем им как виду требуется серьезное лечение.

 Вообще-то я думаю, что он просто устал от моего присутствия. Он и так сделал для меня больше, чем можно было ожидать. Так что я постараюсь быть благодарной (и рассерженной) и держаться в стороне от его дома.

 Напыщенный самец.

 Тем временем я лишь укрепила звание главной чокнутой этого городка, прогулявшись в рассеянности босиком. Но я стараюсь не переживать из-за этого. Сейчас я занимаюсь тем, что готовлю суп. И я всего лишь раз проверила замки.

 Дважды, черт возьми.

 Не исключено, что мне придется купить новые покрышки. Вот это угнетает меня больше всего. То, что прежде было бы для меня пустяком, теперь превратилось в серьезную проблему. Все упирается в отсутствие денег. Так что придется мне ходить пешком еще пару недель.

 А вдруг произойдет чудо, и я действительно напишу — и продам! — свою книгу? Эти деньги явно не были бы для меня лишними.

 Линда-Тейл сажала сегодня цветы. А после работы мы идем к Клэнси, чтобы вдоволь поиздеваться над мужчинами. Пожалуй, это именно то, что мне сейчас нужно.

 Выплеснув эмоции, Рис открыла новый документ и стала набрасывать введение, развлекаясь попутно с разными стилями.

 Вскоре прозвенел будильник, возвещая о том, что ей пора за одеждой. Рис оделась и в последний раз направилась в гостиницу.

 Она решила просто побросать все в корзинку, чтобы как можно скорее покинуть этот мрачный подвал. А уж дома она сложит все как следует. Суп она поставит на медленный огонь — чтобы проверять потом во время перерывов.

 Рис надеялась, что сегодня ей придется работать не покладая рук. Эта занятость была для нее настоящим спасением.

 Она тихонько миновала вестибюль, избежав формальной беседы с Брэндой, — та на время покинула свое место у стойки, и ее голос доносился сейчас из служебного помещения.

 Уже хорошо, подумала Рис.

 На этот раз, спускаясь по лестнице и пробираясь через мрачный коридор, она повторяла таблицу умножения на двенадцать — это было сложнее и занимало все ее мысли.

 В прачечной Рис распахнула дверь сушилки и не обнаружила там ровным счетом ничего.

 «Что за черт», — в недоумении она открыла вторую сушилку. Тоже ничего.

 «Но это же смешно. Кому понадобилось спускаться в этот идиотский подвальчик и красть мои вещи?»

 И почему ее корзинка стоит на стиральной машине, а не на столике, где она оставляла ее? Рис осторожно взяла корзинку, затем открыла машину.

 А вот и ее одежда — мокрая и скомканная.

 «Я клала ее в сушилку, — дрожащей рукой она залезла в карман и нащупала там одну-единственную монетку — остальное было потрачено на стирку и сушку. — Я клала все в сушилку. Это уже мой третий визит сюда. Я ничего не оставляла в стиральной машине».

 Она с яростью рванула на себя сырое белье, рассчитывая быстро запихнуть его в корзинку. И вздрогнула, когда на пол упал ее маркер.

 Красный маркер. Не в силах сдержать нервную дрожь, Рис кинула и его в корзину — к вещам, которые уже были покрыты красными пятнами и разводами.

 Кто-то снова проделал с ней этот номер. Кто-то, кто стащил у нее красный маркер.

 А вдруг он наблюдает за ней сейчас?

 Рис судорожно закрутила головой направо и налево. С трудом сдержав стон ужаса, она подхватила корзинку и помчалась к выходу. Эхо ее собственных шагов лишь подстегнуло подступавшую панику.

 Бегом добралась она до вестибюля и сразу же устремилась к стойке. Брэнда, уже вернувшаяся на место, в удивлении воззрилась на нее.

 — Там, внизу. Кто-то был внизу.

 — Что? Кто? С тобой все в порядке?

 — Моя одежда. Кто-то сунул ее в стиральную машину.

 — Но ведь… Рис, ты сама сунула ее туда, — Брэнда говорила нарочито медленно, словно боялась, что Рис ее не поймет. — Помнишь? Ты спускалась вниз, чтобы постирать одежду.

 — Потом! Я положила вещи в сушилку, а они снова оказались в стиральной машине! Ты же видела, как я возвращалась сюда, чтобы посушить все.

 — Ну… да, я видела, как ты спускалась вниз. Может, ты забыла посушить одежду? Вроде как с ботинками — когда ты забыла надеть их, — на этот раз это было сказано безо всякой усмешки. — Я и сама часто отвлекаюсь и забываю…

 — Я ничего не забыла. Всю одежду я положила в сушилку. Взгляни, — Рис вытащила из кармана одну-единственную монетку. — Все остальное я использовала на стирку и сушку. Кто еще спускался вниз?

 — Успокойся, ради бога. Я никого не видела, кроме тебя.

 — Может, ты спускалась вниз?

 — Да ты что, — на лице Брэнды отразилось искреннее изумление. — Зачем бы я стала такое делать? Послушай, тебе нужно успокоиться. Если хочешь просушить одежду…

 — Ничего я не хочу.

 Чувствуя, как в ней вскипают то паника, то гнев, Рис выскочила на улицу и помчалась домой с корзинкой, полной сырого белья.

 Скорее — вот и все, о чем она могла думать. Скорее бы оказаться внутри, запереть за собой дверь.

 Услышав сзади гудок, она резко остановилась и попыталась прикрыться корзинкой. И тут же увидела, как ее собственный автомобиль вкатывает на привычное место у ресторана. Открылась дверца, и из машины вылез Линт.

 — Не хотел напугать вас.

 Она лишь слабо кивнула. Почему он так странно смотрит на нее? Такое чувство, будто у нее вдруг выросло две головы.

 — Шины в полном порядке. Просто колеса были спущены. Я подкачал их.

 — Спасибо. Большое вам спасибо.

 — И еще… я было решил проверить заодно вашу запаску. Вот только…

 Рис облизнула пересохшие губы.

 — С ней что-то не так?

 — Дело в том… — он смущенно переступил на месте. — Колесо там вроде как засыпано.

 — Что-то я не пойму, о чем вы, — поставив корзинку на ступени, она направилась к машине. — У меня там не было ничего, кроме запасного колеса.

 Увидев, что Линт не решается открыть багажник, она забрала у него ключ и распахнула крышку.

 Сначала она почувствовала вонь. А затем увидела это. Багажник под завязку был забит мусором — яичной скорлупой, пачками из-под кофе, пустыми консервными банками и прочим хламом. Такое чувство, будто кто-то высыпал туда целый мусорный бак.

 — Я так и не понял, что с этим делать.

 — Откуда это? Я ничего не сыпала туда, — невольно она отшатнулась назад. — Это не вы?

 — Господи помилуй, — Линт был изумлен не меньше Брэнды. — Конечно, нет. Когда я открыл, все уже было внутри.

 — Но кто-то же сделал это. Кто-то этим занимается. Кто-то…

 — Что здесь за крики? — на ступеньках ресторанчика появилась Джоани. — Какого черта… А это еще что? — она брезгливо поморщилась, заглянув в багажник.

 — Я не делала этого, — начала было Рис.

 — Я, знаете ли, тоже. Просто хотел проверить колесо, — заявил Линт. — И нашел вот это. А она теперь считает, что это сделал я — запихал туда весь мусор.

 — Просто она слишком расстроена. Да ты бы и сам расстроился, если бы такое произошло с тобой, правда? — мягко заметила Джоани. — Скорее всего, шайка детишек постаралась. Линт, у меня там за кухней пустые канистры и резиновые перчатки. Сделай мне одолжение, убери это все.

 — Я сама уберу, — в горле у Рис пересохло, поэтому говорила она с большим трудом. — Прошу прощения, что набросилась на вас. Просто мне непонятно…

 — Давай-ка наверх, — приказала ей Джоани. — Вперед. Линт и Пит сами справятся с этим. Я зайду к тебе через минутку. И не спорь, — добавила она, когда Рис хотела что-то возразить.

 — Прошу прощения, — Рис устало подхватила корзинку. — Мне очень жаль, Линт. Я заплачу вам за работу.

 — Ничего не нужно, — помахал тот рукой. — Я всего лишь подкачал колеса.

 Рис пошла наверх, а Джоани дружески похлопала Линта по руке:

 — Ступай на кухню, скажи Питу, чтобы помог тебе. В следующий раз сможешь пообедать у меня бесплатно.

 — Как дети забрались в багажник, Джоани? Взломан он не был, это точно.

 — Бог знает, как они это делают. И для чего, — добавила Джоани в ответ на его невысказанный вопрос. — Ясно лишь, что багажник полон мусора. И вам с Питом предстоит выгрести его оттуда.

 Когда Джоани вошла в комнату, Рис сидела на краешке дивана, а у ее ног стояла корзинка с сырым бельем.

 — Суп пахнет замечательно, — заметила Джоани и тут же нахмурилась, глядя на корзинку. — Твоя одежда покроется плесенью, если ты не вывесишь ее на веревку. Кстати, почему ты не воспользовалась сушилкой?

 — Я это сделала. Точно знаю, что сделала. Но она снова оказалась в стиральной машине.

 — А что это тут такое?

 — Чернила. Красные чернила. Кто-то сунул в стиральную машину мой красный маркер.

 Джоани покачала головой. Подойдя к буфету, она достала оттуда блюдце, после чего зажгла сигарету. С блюдцем в одной руке и сигаретой в другой она уселась рядом с Рис.

 — Я пока покурю, а ты объяснишь мне, что происходит.

 — Я не знаю, что происходит. Но я уверена в том, что положила одежду в сушилку. Затем опустила туда монетку и нажала кнопку. А когда вернулась, снова нашла вещи в стиральной машине. Я не знаю, кто засунул мусор в мой багажник, но он там был. И я не писала на стенах в ванной.

 — Моей ванной? — поднявшись, Джоани заглянула внутрь. — Не вижу там никаких надписей.

 — Броуди все закрасил. Я не клала сапоги в буфет, а фонарь в холодильник. Я ничего этого не делала, но они все-таки оказались там.

 — Ну-ка, посмотри на меня. Взгляни мне в глаза! — Рис повернула голову, и Джоани внимательно всмотрелась ей в лицо. — Ты принимала какие-нибудь таблетки? Те, что прописал доктор, или что-то еще?

 — Ничего, кроме травяного чая, который назначил мне док. Все остальное я просто спустила в туалет.

 — Зачем кому-то проделывать с тобой такие штучки?

 — Чтобы я подумала, что спятила. Чтобы я действительно спятила — для этого ведь многого и не требуется. Все потому, что я видела то, что видела, но кто захочет поверить сумасшедшей?

 — Они нашли тело…

 — Это не она, — голос Рис предательски задрожал. — Не ее тело. И я…

 — Ну-ка, стоп! — голос Джоани был похож на удар хлыста. — Я не собираюсь разговаривать с тобой, пока ты не успокоишься.

 — Думаете, это так просто? Просто быть спокойной, когда над тобой так издеваются? Когда ты даже не знаешь, что будет следующим. Моя одежда пришла в негодность. Я с трудом наскребла мелочь, чтобы постирать ее. А теперь вот ее можно выбросить на помойку.

 — Открой счет у Мака или займи у меня.

 — Вы же понимаете, что это не решит проблемы.

 — Понимаю. Но это лучше, чем ничего. Давно с тобой такое происходит?

 — С того момента… почти сразу после того, как я увидела то убийство. Даже не знаю, что мне делать.

 — Тебе нужно поговорить с шерифом.

 — Зачем? — Рис крепко сжала руки. — Думаете, на этой куче мусора остались отпечатки пальцев?

 — Все равно.

 — Ладно, — сказала она со вздохом. — Ладно. Я поговорю с шерифом.

 — Чудесно. А пока разбери свои вещи. Вынь все, что еще можно носить, и развесь сушиться. Если тебе потребуется новая рубашка или белье, можешь купить это у Мака во время перерыва.

 Джоани встала, затушила сигарету. Затем достала из кармана двадцать долларов:

 — За покраску ванной.

 — Это же не я красила. Броуди.

 — Ну так отдай их ему, если ты полная идиотка. Какое-то время гордость боролась в ней с практичностью, но последняя победила.

 — Спасибо.

 — Броуди знает об этом?

 — Да — за исключением сегодняшних событий.

 — Хочешь позвонить ему, прежде чем спуститься на кухню?

 — Нет. Похоже, я ему малость поднадоела.

 Джоани фыркнула:

 — Единственное, на что пригодны мужчины, — доставлять удовольствие в постели. В остальном толку от них мало. Ладно, бери себя в руки и спускайся вниз. Сегодня в меню тушеные ребрышки.

 — Чьи ребрышки? — встряхнулась Рис.

 — Бизона, — на лице Джоани расцвела довольная улыбка. — Возможно, тебе удастся как-нибудь усовершенствовать это блюдо.

 — Ну, если уж на то пошло…

 — Тогда живо спускайся вниз. У меня, в конце концов, только две руки.

 Броуди держал в руках замороженную пиццу, которую намеревался разогреть в микроволновке. Однако мысли его витали вокруг полноценного ужина.

 Это она специально, решил Броуди. Бросила его, чтобы он не мог думать ни о чем, кроме нее. Точнее, кроме еды.

 А ведь он всего лишь и хотел, чтобы она вела себя не столь активно. Чего было так кипятиться-то? Женщина есть женщина, что ни говори.

 Должно же у него быть личное пространство в собственном доме? Возможность побыть одному — что может быть естественнее?

 Он волен поступать так, как ему хочется. Волен — при желании — разогреть пиццу. Вот только желания что-то не наблюдалось. Ему хотелось полноценной, горячей еды. И он знал, где ее можно получить.

 В конце концов, он ужинал и обедал в «Пище ангела» задолго до того, как здесь появилась Рис. И сейчас он ехал в город вовсе не потому, что хотел увидеть ее там. Просто у Джоани всегда вкусно кормили. Да и цены там были вполне приемлемыми.

 Но как только его машина затормозила у ресторана, на улицу вышла сама Джоани.

 — Я как раз хотела поговорить с тобой, — заметила она.

 — О чем? Что-то с Рис…

 — Именно, — от глаз Джоани не ускользнула его озабоченность. — Пройдемся. У меня есть десять минут.

 Она вкратце рассказала ему о случившемся.

 — Рис сказала, что позвонит шерифу, но пока еще не звонила. Держит себя в руках — по крайней мере, с тех пор, как справилась с нервами. Грязное это дельце — мусор в багажнике. Терпеть не могу подобных вещей.

 — Остальное не лучше. Мне нужно поговорить с ней.

 — Я даю ей десять минут — если, конечно, она пожелает видеть тебя. Зайди через заднюю дверь. Не хочу, чтобы вы шипели друг на друга у стойки.

 Броуди так и сделал. Скользнув мимо Пита, он тронул Рис за руку:

 — Нужно поговорить.

 — Я занята.

 — Это подождет, — он решительно вытащил ее на улицу.

 — У меня всего минута. Я на работе. Никто не врывается к тебе в кабинет, когда ты работаешь. Почему бы и тебе не подождать, пока я закончу?

 — Почему ты не позвонила мне, когда все это случилось?

 — А тебе уже доложили, — мрачно заметила Рис. — Не позвонила, потому что не хотела. Если ты приехал сюда ради моего спасения, тебе лучше вернуться домой. Мне не нужен герой. Все, что мне нужно, — отработать эту смену.

 — Я подожду, пока ты закончишь, потом отвезу тебя к себе. А утром мы сходим к Рику.

 — Не нужно ждать меня после работы. У меня на это время свои планы.

 — Какие планы?

 — Те, что тебя не касаются. И к шерифу я тоже схожу одна. Мне не нужны ни сиделка, ни рыцарь в сияющих доспехах так же, как тебе не нужна моя помощь по дому. А сейчас мне пора возвращаться.

 Рис повернулась было к двери, но Броуди ухватил ее за руку и потянул назад.

 — К черту твои штучки, — он вздохнул, словно бы признавая поражение. — Пойдем домой.

 Пару мгновений она молча смотрела на него, затем зажмурилась.

 — А вот это уже удар ниже пояса, — заметила она. — Знаешь, лучше нам все как следует обдумать. Понять, хотим ли мы продолжить отношения. Давай поговорим обо всем завтра.

 — Если хочешь, я лягу у себя в кабинете или внизу на диване.

 — Я не поеду к тебе. Полагаю, мне лучше пока побыть здесь. В общем, обдумай все хорошенько, а потом уже поговорим.

 Она ушла, оставив его в замешательстве и раздражении.

 Всего одно пиво, думала Рис. Если женщина не может позволить себе кружку пива, какой смысл вкалывать на работе так, чтобы под вечер болела поясница?

 В баре было полно местных и заезжих — туристы уже начали прибывать в городок. Кто-то приехал порыбачить или покататься на лодке, кому-то захотелось покататься верхом. Долговязый Рубен с чувством напевал одну из песен Кейт Урбан. Несколько ковбоев уговорили парочку городских девиц поиграть в бильярд, так что стук шаров мешался с кокетливой болтовней. Две пары с востока дегустировали напитки и фотографировались на фоне чучел, украшавших заднюю стену бара.

 У самой стойки Рис заметила Ло, который тосковал над бутылкой пива.

 — Похоже, он здорово страдает, — сказала она Линде-Гейл.

 Та лишь пожала плечами:

 — Недостаточно. На этот раз ему придется сделать так, как хочу я. — Она взяла из чашки крекер, с хрустом разжевала его. — Я сохну по этому глупцу большую часть своей жизни, и я дала ему достаточно времени на то, чтобы как следует выгуляться.

 — Неплохая метафора, — заметила Рис.

 Но Линда-Гейл была не в том настроении, чтобы замечать комплимент.

 — Мне всегда казалось, что Ло должен сначала перебеситься — чтобы выгнать дурь из головы и из организма. Сама знаешь, ему достаточно поманить пальцем, чтобы женщина оказалась в его постели.

 Рис протестующе помотала головой:

 — Ну я-то не оказалась.

 — Это потому, что ты чокнутая.

 — Видимо, да.

 — Но мне уже пора обустраивать свою жизнь. — Мрачно глядя в спину Ло, Линда-Гейл взяла еще один крекер. — А Ло… либо он готов к этому, либо нет.

 — Мужчины — те еще свиньи, — заметила Рис после секундного размышления.

 — Это точно. Впрочем, к женщинам у меня не меньше претензий. Ну а пока мне нужен тот, кто помог бы мне осуществить все мои планы.

 — Что ты имеешь в виду?

 Линда-Гейл в задумчивости оперлась локтем о стол.

 — Я хочу выкупить у Джоани свой дом. Я знаю, что она продаст мне его, если только я попрошу. А когда она решит уйти на покой, я хочу взять на себя управление «Пищей ангела».

 Рис это заявление ничуть не удивило:

 — У тебя это хорошо получится.

 — Именно так. Еще мне нужна пара серебряных подсвечников, которые стояли бы на моем обеденном столе. Это должны быть хорошие подсвечники, чтобы я могла передать их по наследству дочери. Дочь я хочу больше всего, но не возражала бы и против мальчика. И мне нужен мужчина, которому были бы не безразличны мои желания. Вечерами, за приготовлением ужина, я хочу слышать, как он вытирает ноги о коврик у двери. И я хочу, чтобы врем от времени, возвращаясь домой, он приносил мне цветы.

 — Замечательные планы.

 — А еще я хочу, чтобы он был настоящим завоевателем в постели и регулярно доводил меня до полного изнеможения.

 — Думаешь, Ло способен на такое?

 — Насчет постели я практически не сомневаюсь, а вот что касается остального… Скажем так, у него есть потенциал. Но я ничего не смогу поделать, если он захочет растратить его впустую. Еще пива?

 — Нет, мне хватит.

 Заказав себе еще кружку, Линда-Гейл рассеянно глянула на сцену, где в роли певиц выступали сейчас две туристки с Восточного побережья.

 — А какие у тебя планы на жизнь?

 — Когда-то я хотела заведовать лучшей кухней в лучшем ресторане Бостона. Стать своего рода национальной знаменитостью — попасть в десятку или даже пятерку ведущих поваров. Замужество и семья не входили в число моих приоритетов. Разве что когда-нибудь потом… Но после ранения все изменилось. Все, чего мне хотелось, — прожить еще мгновение. Или час. Или день.

 — Да, чтобы понять такое, надо через это пройти, — задумчиво сказала Линда-Гейл. — Но, на мой взгляд, это самое мудрое — жить сегодняшним днем.

 — Теперь я просто хочу выполнять свою повседневную работу… хотя бы для того, чтобы время от времени посидеть в баре с подружкой.

 — А Броуди?

 — Кажется, он тоже необходим мне. Он приходил сегодня на кухню, чтобы поговорить.

 — Да ты что? — Линда-Гейл со стуком поставила пиво на стол. — Как же это я пропустила? И чего он хотел?

 — Хотел, чтобы я вернулась с ним домой.

 — И вместо этого ты нянчишься в баре с кружкой пива?

 Рис нахмурилась.

 — Я не собираюсь возвращаться к нему до тех пор, пока не пойму, что он хочет меня. Что его приглашение продиктовано чувством, а вовсе не желанием защитить. Уж лучше я заведу собаку, — мрачно добавила она.

 — Что-то я совсем перестала тебя понимать.

 — Если мне потребуется защитник, я заведу себе собаку. А любовник мне нужен на равных условиях. Не хочу больше чувствовать себя в его доме посторонней. Ему даже в голову не пришло освободить для меня ящик в своем шкафу.

 Они обменялись мрачным взглядом.

 — От мужчин одни неприятности, — со вздохом заметила Линда-Гейл.

 — Это точно. Я так зла на себя, что влюбилась.

 — Тут я тебя полностью понимаю, — Линда-Гейл чокнулась с ней кружкой.

 Затем она глянула в сторону бара, где Ло изливал свои печали одной из официанток. Той самой, с которой он время от времени трахался.

 — Пошли потанцуем.

 — Что? — удивленно уставилась на нее Рис.

 — Пошли пригласим парочку вон тех рыбаков покружиться с нами на танцплощадке.

 Танцплощадкой здесь гордо назывался небольшой кусочек пола прямо перед сценой. А рыбаки были уже здорово навеселе.

 — Да нет, спасибо.

 — Ну, как хочешь. Тогда я пойду одна. — Отодвинув стул, Линда-Гейл достала из сумочки ярко-красную помаду и живо подрисовала губы. — Как я выгляжу?

 — Слегка воинственно. Ты уверена…

 — Чудесно, — тряхнув волосами, Линда-Гейл направилась в зал. Убедившись для начала в том что Ло ее заметил, она оперлась руками на стол, за которым сидели рыбаки.

 Рис не слышала, о чем они разговаривали, но этом, собственно, не было никакой нужды. Мужчины заухмылялись, а лицо Ло приобрело угрожающе выражение.

 Плохая идея, подумала Рис. Подобные игры ни когда еще не заканчивались ничем хорошим. Но Линда-Гейл уже вела одного из рыбаков к сцене, тогда как его приятели оживленно свистели им вслед. Оказавшись на том кусочке пространства, который служил здесь танцплощадкой, Линда-Гейл положила своему партнеру руки на плечи и стала плавно покачивать бедрами.

 — Давай, Чак! Не теряйся! — крикнули своему дружку оставшиеся за столиком.

 Чак, ухмыляясь, положил руки на задницу Лин-ды-Гейл.

 Даже сквозь табачный дым было видно — Ло сжал бутылку с такой силой, что костяшки пальцев у него побелели.

 Рис поняла, что ее мрачные предчувствия оправдались, когда Ло, отставив бутылку, быстро зашагал к танцующим.

 Со своего места она могла слышать только обрывки разговора. «Это моя задница, ясно тебе?» — от Линды-Гейл. «Давай-ка, парень, вали отсюда» — это уже Чак.

 Женщины, певшие на сцене караоке, замолчали и в растерянности уставились на ссорящихся.

 Чак пихнул Ло. Ло пихнул Чака. Линда-Гейл тут же растолкала обоих.

 У Рис мелькнула слабая надежда на то, что на этом все и закончится. Но тут она увидела, как из-за стола поднимаются приятели Чака.

 Тут же к сцене двинулись несколько ковбоев, игравших до этого в бильярд. В конце концов, Ло был одним из них.

 Внезапно Рис поняла, что вот-вот окажется в центре крупной драки. Если, конечно, ей не удастся сбежать, утащив с собой Линду-Гейл.

 Она быстро оглянулась вокруг, выискивая пути к спасению.

 И увидела, как сквозь разгоряченную толпу продвигается мужчина в оранжевой охотничьей шляпе.

 У Рис тут же перехватило дыхание. Она рванулась, чтобы встать, — и опрокинула на пол свою кружку с пивом. Та разбилась со звуком, больше похожим на пистолетный выстрел. Рис пошатнулась, толкнув при этом одного из ковбоев — да так, что тот со всей силы налетел на рыбака.

 И началось! Женщины на сцене завизжали, крепко вцепившись друг в друга. Люди в драке сталкивались друг с другом, налетали на столики и на барную стойку. Зазвенела посуда, затрещала мебель. «Йе-ху!» — услышала Рис чей-то вопль, и тут же локоть одного из дерущихся вмазал ей по скуле. От удара она упала на пол — прямиком в собственное пиво.

 Прижав к скуле мешочек со льдом и ощутимо попахивая пивом и дымом, Рис сидела в кабинете шерифа. Никогда прежде не доводилось ей испытывать подобного унижения.

 — Не ожидал, что придется вытаскивать тебя прямиком из пьяной драки.

 — Я тоже не планировала ничего подобного. Так уж оно случилось. И я не дралась.

 — Ты толкнула Джуда Хорста на Роберта Гейвина, положив начало потасовке. Ты швырнула на пол свое пиво.

 — Неправда! Я опрокинула кружку, когда пыталась встать из-за стола. А потом я поскользнулась и натолкнулась на Джеда. Это чистой воды случайность.

 — Ты пила, — заметил Рик.

 — Полкружки пива. Ради бога, я сидела в баре, поэтому, конечно же, я пила. Как и все остальные. Но пьяной я не была. Я запаниковала, это правда. Просто я увидела…

 — Что ты увидела?

 — Увидела позади толпы мужчину в оранжевой шляпе.

 Лицо Рика стало еще более мрачным и раздраженным.

 — Ты увидела мужчину, которого заметила тогда у реки?

 — Не знаю. Не могу сказать с уверенностью. Все случилось слишком быстро. Я вскочила. Хотела поскорее уйти. Хотела догнать его и разглядеть как следует.

 — Так чего именно ты хотела?

 — И того, и другого, — резко ответила она. — Но от страха я опрокинула пиво. А потом поскользнулась. Вот и все.

 Рик устало вздохнул. Из постели его вытащил истеричный звонок одной из официанток. На тот момент он едва успел сомкнуть глаза. И вот ему снова пришлось вставать, одеваться и тащиться в бар, чтобы навести там порядок.

 Теперь на руках у него было дело, связанное с физическими травмами и материальным ущербом.

 — Мин Хобальт утверждает, что ты ударила ее. А вот еще одно заявление. Оказывается, ты перевернула стол, в результате чего кружка с пивом упала на ногу миссис Ли Шэнкс из Сан-Диего. У туристки сломан палец.

 — Я никого не била. — А так ли это на самом деле? — По крайней мере, не нарочно. Я пыталась выбраться из толпы, и тут меня ударили по лицу. Я упала на треклятый стол, а это совсем не то же, что перевернуть его. Я сама вся теперь в синяках.

 Шериф тяжело вздохнул.

 — Кто ударил первым?

 — Точно не скажу. Парень по имени Чак слегка толкнул Ло. Тот тоже толкнул его в ответ. А потом… потом я увидела шляпу.

 — Увидела шляпу.

 — Понимаю, как глупо это звучит. Я знаю, что многие здесь носят такие шляпы. Но я была взволнована, поскольку видела, что вот-вот начнется драка. А тут еще эта шляпа… Я здорово разнервничалась.

 — Клэнси утверждает, что он как раз направлялся к месту, чтобы не допустить стычку, когда упал этот стакан. Клэнси говорит, звук разбившегося стакана прозвучал как удар гонга. А после того как ковбой налетел на туриста, их было уже не остановить.

 — Значит, во всем виновата я, — ровным тоном заметила Рис. — Что ж, можете обвинить меня в разжигании вражды, или как там это называется. Только прежде чем посадить меня в камеру, дайте мне этот треклятый аспирин.

 — Ради бога, никто не собирается сажать тебя в камеру, — Рик устало потер лицо. — Беда в том, что у тебя, кажется, выработалась привычка устраивать вокруг себя неразбериху. Что там произошло с тобой в прачечной?

 — Я…

 Ясное дело, он уже знал об этом. Брэнда была не разлей вода с Дебби, женой шерифа. Видимо, они вдоволь наговорились об этом происшествии за обеденным столом.

 — Тут другое. Кто-то сыграл со мной злую шутку. Не могу сказать, что была от нее в восторге.

 Мардсон выжидательно промолчал, и Рис задумалась, стоит ли говорить ему правду.

 Пожалуй, не стоит, решила она, эта история лишь усугубит сейчас ее положение.

 — Это все ерунда. Неужели вы допрашиваете всякого, кто повздорит с гостиничной служащей?

 Мардсон нахмурился еще больше.

 — Я делаю свое дело, Рис. Нравится тебе это или нет. И теперь мне нужно разобраться в том, что произошло сегодня в баре. Не исключено, что мне придется поговорить с тобой еще и завтра.

 — Значит ли это, что я могу идти?

 — Разумеется. Сказать доктору, чтобы взглянул на твою щеку?

 — Нет, — она встала из-за стола. — Не я затеяла эту свару. Не я и закончила ее. Просто я оказалась втянута в это событие, — она направилась к двери.

 — Похоже, у тебя вошло в привычку ввязываться в разные события. И еще, Рис. Если ты и впредь будешь дергаться при виде оранжевых шляп, нам не избежать проблем.

 Не оборачиваясь, она вышла из кабинета. Главное сейчас — побыстрее оказаться дома, избавиться от переполнявших ее эмоций.

 Но для начала ей предстояло избавиться от Броуди.

 Она поняла это, когда увидела его на стуле в приемной — ноги вытянуты, глаза полузакрыты. Сначала она попыталась незаметно проскользнуть мимо.

 — Притормози-ка, Худышка, — бросил он, вставая со стула. — Дай взглянуть на твое личико.

 — Не на что там смотреть.

 Он первым подошел к двери, перекрыв ей выход.

 — Ну и ароматы. Как от пола в баре.

 — Я провела там сегодня некоторое время. Надеюсь, ты простишь меня.

 Он распахнул перед ней дверь, затем крепко сжал за запястье.

 — Надеюсь, ты не собираешься топать домой одна? Уже поздно. Садись, подвезу.

 Все тело у нее ныло. Но хуже всего было колену, на которое она упала в баре. Поэтому Рис не стала спорить:

 — Ладно. А что ты здесь делаешь?

 — Линда-Гейл позвонила мне на тот случай, если тебя потребуется взять на поруки. — Он распахнул перед ней дверцу машины. — Что и говорить, твоя жизнь становится все интереснее.

 — Я ничего не делала.

 — Продолжаешь настаивать на своем.

 Она выждала, пока он обойдет машину и сядет за руль.

 — Думаешь, это так забавно?

 — Думаю, да. До тебя я спасал от копов только одну женщину — стриптизершу из Чикаго. На холостяцкой вечеринке она врезала бутылкой по голове парню, на которого ее танец подействовал слишком возбуждающе. Правда, она была куда изящнее, чем ты.

 — Знаешь что, тебе позвонила Линда-Гейл, а не я. — Больше всего на свете Рис нуждалась сейчас в болеутоляющем. — В любом случае это ее вина. Не надо было ей доводить Ло до бешенства.

 — Зачем она это сделала?

 — Потому что влюблена в него.

 — Она влюблена в Ло, из-за чего и затеяла драку. Логичнее некуда. — В каком причудливом мире живут эти женщины! — Ладно, Худышка, куда едем? К тебе или ко мне?

 — Ко мне. Можешь высадить меня у дома и счесть на этом свои обязанности выполненными.

 — Хочешь знать, почему я выбрался из теплой постели и поехал вызволять тебя из вонючего участка?

 — Потому что тебе нравится спасать стриптизерш и чокнутых. — Рис закрыла глаза, прислушиваясь к урчанию мотора.

 — Может, и так. А может, потому, что ты мне не безразлична.

 — Сообщи мне, когда выяснишь окончательно.

 — Черт возьми, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. С какой еще стати мне вылезать из постели и мчаться в город в ответ на звонок твоей товарки по преступлению?

 — Трудно сказать.

 — Я слишком много думаю о тебе, — произнес он с видимой неохотой. — Ты здорово спутала мои планы.

 — Если учесть, что ты уже второй раз за сегодняшний день появляешься на моем пути, то дело тут не во мне, а в тебе. — Рис качнуло, когда Броуди затормозил у ресторанчика. — Ты хотел, чтобы я исчезла из твоего дома. Так я и поступила. Тебе не понравилось, что наши отношения зашли слишком далеко, и я, по твоей просьбе, «притормозила». А теперь у тебя поменялось настроение. Но это твоя проблема, а не моя.

 — Ну и характер у тебя, — вздохнул он. — Просто утром мне стало как-то не по себе. А все твой свадебный итальянский суп.

 — А что с ним не так? Это одно из любимых моих блюд… Ох, нет. Свадебный? Ты пришел в ужас от этого слова?

 — При чем тут ужас, — поморщился он.

 — Я собираюсь приготовить суп, а ты уже рисуешь в своем воображении, как я бегу за свадебными кольцами? Ты идиот, Броуди.

 Она потянулась было к дверце, но он перехватил ее руку.

 — Еще ты заправила постель и предложила постирать мою одежду. А потом спросила, что я хочу на завтрак.

 Свободной рукой она уперлась ему в грудь.

 — Я спала в этой постели, поэтому и заправила ее. Ты позволил мне пожить у себя, когда я нуждалась в убежище, так что я по-любому занималась стиркой. Я решила, что смогу отплатить тебе за добро, если возьму на себя часть домашних хлопот. Что касается завтрака… мне просто нравится готовить. Вот и все.

 — А раньше ты утверждала, что влюблена в меня.

 — Это так. Но я же не настаивала на ответной любви. Я не организовывала подписку на журнал для невест. Я даже не просила тебя освободить ящик в шкафу, чтобы положить туда кое-что из своих вещей. Все, что мне требовалось от тебя, — это немного участия.

 Как бы не так, подумал он.

 — Иными словами, я тебя не понял.

 — Ты уже говорил это раньше. Прости, но я устала. Давай оставим все разговоры на потом. Сейчас я хочу лечь и уснуть.

 — Подожди, — он откинулся на спинку сиденья, мучительно что-то обдумывая. — Я и правда тебя не понял. Мне жаль, что все так вышло.

 Какое-то время она молча разглядывала его.

 — Похоже, ты и правда переживаешь.

 — Это действительно так. Не заставляй меня извиняться дважды.

 — Хватит и одного раза, — коснувшись его руки, она снова потянулась к дверце.

 — Да подожди же. Послушай.

 Рис внимательно всмотрелась в его лицо:

 — Я слушаю.

 — Сегодня днем ты сказала, что тебе не нужна моя забота. Ладно, пусть будет так. Но я хочу быть с тобой. Ты — единственная, кому я могу это сказать. Можем мы вернуться на эту стадию наших отношений?

 Она распахнула было дверцу, затем остановилась. Взглянула на него. В конце концов, жизнь так коротка.

 — Это все, что мне нужно от тебя, Броуди. Поднимешься ко мне?

 — Да, — он подождал, пока она обойдет машину, затем протянул ей руку. — Постой-ка, — наклонившись, он нежно коснулся губами ее разбитой щеки.

 — Уж извини, но собеседница из меня сегодня никудышная. Все, что мне нужно, — горячая ванна, таблетка аспирина и мягкая постель.

 — Откуда у тебя мягкая постель?

 — Ладно, пусть будет любая, — она щелкнула замком. — Такое чувство, будто я побывала на футбольном матче. В качестве мяча.

 Как только она распахнула дверь, Броуди первым вошел в квартиру.

 — Что это за звук? — в удивлении спросила Рис. — Слышишь? Как будто вода бежит.

 — Оставайся здесь.

 Конечно же, она не стала ждать и направилась прямиком за ним.

 — Это в ванной, — прошептала она. — Дверь закрыта. Я никогда не закрываю дверь ванной. Оттуда и течет. Боже, наверняка все просочилось вниз!

 Броуди распахнул дверь. Это действительно был потоп. Вода текла из переполненной ванны. На поверхности плавала пара вещиц, которые Рис удалось спасти после сегодняшней стирки.

 — Это не я. Я даже не включала воду. Я забежала сюда…

 Броуди молча прошлепал к раковине и закрыл кран. Затем, засучив рукава, вытащил из ванны затычку.

 — Эти вещи я повесила сушиться, а сама пошла на работу. После смены я забежала сюда, чтобы сменить ботинки. Вот, собственно, и все. Потом мы с Линдой-Гейл отправились в бар.

 — Я же не обвиняю тебя.

 — Пол наверняка пришел в негодность. Мне потребуется… Господи, ресторан! Должно быть, там уже тоже потоп.

 — Иди, звони Джоани. Скажи ей, пусть придет и принесет ключи от ресторана.

 Джоани пришла с ключами и вакуумным насосом. Мрачно осмотревшись, она сунула насос в руки Рис:

 — Иди наверх, убери воду. Когда закончишь, спускайся сюда.

 — Джоани, мне так жаль…

 — Делай то, что я тебе сказала.

 Открыв ресторан, Джоани вошла внутрь и включила свет.

 В северном углу помещения вода струйками стекала с потолка. Под ее напором гипсокартон прогнулся и треснул, как гнилой плод. Две кабинки внизу полностью промокли.

 — Сукин сын.

 — Она не виновата, — начал было Броуди, но Джоани решительно ткнула в него пальцем.

 — Мне нужны вентиляторы, чтобы высушить это все. А еще — кусок пластмассы, чтобы закрыть дырку в этом гребаном потолке, пока какой-нибудь гребаный санитарный инспектор не закрыл мой ресторан. Хочешь помочь, отправляйся в кладовку и притащи оттуда большой вентилятор. Затем поезжай ко мне домой — там найдешь пластмассу. Тебе понадобится строительный степлер, чтобы приколотить это все.

 — И стремянка, — заметил Броуди, задумчиво глядя на потолок.

 — И стремянка.

 Рис убирала воду и плакала. Удар нанесли не только по ней, но и по женщине, чья единственная вина заключалась в том, что она дала ей работу и жилье.

 А теперь все было безнадежно испорчено — потолки, пол и бог знает что еще.

 Вылив воду из резервуара насоса, она вновь приступила к работе.

 Когда в комнату вошла Джоани, Рис бросила на нее виноватый взгляд.

 — Хватит плакать, здесь и без того полно воды.

 Рис смахнула слезы:

 — Как там, внизу?

 — Плохо, но поправимо.

 — Я оплачу…

 — Ресторан застрахован. Пусть эти сукины дети раскошелятся на ремонт — не зря же я платила им каждый месяц.

 Рис вновь принялась собирать воду.

 — Я понимаю, как все это выглядит со стороны, и вряд ли вы в настроении выслушивать мои извинения. Но я не оставляла воду в ванной. Я даже…

 — Мне прекрасно известно, что это не ты.

 Рис в удивлении вскинула голову:

 — Откуда…

 — Ты же никогда ничего не забываешь. Помнится, ты уже говорила мне, что кто-то устраивает тебе всякие пакости. Теперь вот они проделали то же самое со мной. И я этого не забуду. Но главное сейчас — навести здесь порядок. Остальное подождет. — Она критически осмотрела ванную. — Пол наверняка вздуется. Сможешь пожить пару дней у Броуди?

 — Конечно.

 — Тогда заканчивай с уборкой и начинай собирать вещи. Завтра утром я отправлю сюда пару рабочих — они займутся полом. — Тут она впервые присмотрелась к физиономии Рис. — Что это у тебя с лицом?

 — Сегодня у Клэнси было что-то вроде потасовки.

 — Только этого не хватало. Достань из холодильника лед — тебе он сейчас явно не помешает.

 — Только до тех пор, пока я не смогу вернуться в свою квартирку.

 Было уже три часа ночи, когда Рис запихнула наконец свои вещи в багажник машины.

 — Угу.

 — Несколько дней, не больше. — Рис, донельзя расстроенная случившемся, устроилась рядом с Броуди. — Обещаю не донимать тебя предложениями о стирке. Как выяснилось, мне в этом здорово не везет.

 — Хорошо.

 — Знаешь, она мне поверила. Мне даже не пришлось объяснять, что и как.

 — Джоани — умная женщина. Она способна разобраться, что к чему.

 — Кто бы это ни был… нельзя было так поступать с ней. Не следовало втягивать ее в это. — Рис взглянула в окно на темную поверхность озера. Такой же непроницаемо черной казалась ей сегодня ее жизнь.

 — Если бы Джоани решила, что это твоя вина, она попросту уволила бы тебя, прогнала из квартиры. Что бы ты сделала в этом случае? Бьюсь об заклад, уехала бы из города. Так что это был весьма продуманный ход.

 — Если следовать этой логике — а мне она кажется весьма убедительной, — то следующим под удар попадешь ты. Я не самый удачный выбор для тебя, Броуди.

 — Я не верю в удачу, — он притормозил у своего дома.

 Повесив на плечо сумку с ноутбуком, Броуди достал из багажника увесистый ящик с кухонными принадлежностями. Еще одну коробку он оставил на попечение Рис.

 Войдя в дом, он поставил ящик на пол.

 — Я не стащу это в твое отсутствие, — заметил он, опуская сверху вторую коробку. — Иди наверх и прими душ.

 — Я бы предпочла ванну, — с трудом улыбнувшись, она понюхала тыльную часть руки. — Пахнет отвратительно.

 — Ну почему. Если тебе, к примеру, нравится запах дыма и выдохшегося пива… — Он протянул ей мешочек со льдом. — Возьми с собой.

 Поднявшись наверх, Рис наполнила ванну горячей водой. Затем забралась внутрь и прижала к щеке холодный мешочек. И тут же резко выпрямилась, когда в комнату зашел Броуди.

 — Аспирин, — сказав это, он поставил на краешек ванны стакан с водой и таблетки, после чего снова вышел.

 Когда она спустилась вниз, Броуди стоял у окна. На Рис красовались свободные фланелевые штаны и серая футболка, заляпанная пятнами от красного маркера.

 — Симпатичный прикид, — заметил он, критически разглядывая ее.

 — Собственно, и выбирать особо не из чего.

 — Ладно. Оставшееся можешь сунуть сюда, — он ткнул пальцем в сторону шкафа. — Я освободил тебе два ящика.

 — Да ну?

 — Но это не предложение замужества.

 — Чудесно. Слушай, я так устала… Ты не мог бы…

 — Уже. Все двери заперты.

 — Чудесно, — повторила Рис и тут же забралась в постель. Наконец-то, подумала она с явным облегчением.

 Через пару секунд в комнате погас свет, а матрас прогнулся под тяжестью мужского тела. Броуди нежно обнял ее и прижал к себе.

 Рис взяла его за руку и тут же погрузилась в сон.

 Ровно в шесть Броуди затормозил у ресторана. Внутри уже горел свет, что лишь подчеркивало предрассветную тьму. Здесь же, у тротуара, стоял маленький грузовик, в котором уже громоздились доски, обломки пола и куски гипсокартона.

 При виде этого хлама Рис снова напряглась.

 — Как ты думаешь, во сколько обойдется ремонт?

 — Трудно сказать, — пожал плечами Броуди. — Я в таких вещах не силен.

 Страховка — это, конечно, хорошо, подумала Рис. Но как насчет выплат? Войдя внутрь, она сразу же увидела Джоани, которая мрачно разглядывала полупрозрачную ширму. На ней были удобные рабочие ботинки, коричневые брюки и простая рубашка с карманами на груди. Один из карманов слегка оттопыривался. Рис знала, что там лежит неизменная пачка «Мальборо лайтс».

 За ширмой она разглядела стремянки и пару рабочих.

 В помещении пахло сыростью и свежесваренным кофе. Здесь же шумел большой вентилятор, натужно разгоняя воздух.

 — Твоя смена начинается в одиннадцать, — сказала Джоани, даже не оглянувшись.

 — Я собираюсь работать вдвое больше, чтобы компенсировать часть ущерба. И не вздумайте спорить, — добавила Рис. — Иначе я просто брошу все и уеду в Джексон-Хоул, найду работу там. Тогда вы потеряете не только пару кабинок, но и повара.

 — Эти парни работают здесь уже добрый час, — кивнула Джоани в сторону ширмы. — Отправляйся на кухню и приготовь им завтрак.

 — Яйца варить или жарить?

 — Поджарь, и как следует.

 Как только Рис ушла, Броуди обратился к Джоани:

 — Ты хоть чуть поспала?

 — Отосплюсь на том свете. Ты здесь только для того, чтобы смотреть на нее тоскующим взглядом, или можешь на что-то сгодиться?

 — Да я вообще мастер на все руки.

 — Тогда иди помоги Рубену и Джо. Нам скоро открываться. Рис, готовь три завтрака.

 Она покормила их за стойкой, пока Джоани и Бебе заносили в зал столы — на место пустующих кабинок. За окном уже звенели птичьи трели, а сонный Пит пристраивался у раковины, готовясь принять первую посуду.

 Никто не жаловался на сырость и неудобство, но все разговоры крутились исключительно вокруг этой темы. Рис не раз ловила на себе любопытствующие взгляды, но утешала себя тем, что все могло быть и хуже. Как бы то ни было, но посетители дружно налегали на ее еду, а ровно в десять кто-то включил музыкальный автомат, и его мелодии приглушили шум молотка и пилы.

 На плите уже кипел обеденный суп, когда на кухню скользнула Линда-Гейл.

 — Что за кавардак… Сердишься на меня?

 — Сердилась, — Рис усердно кромсала овощи. — Но потом подумала и решила, что ты не так уж и виновата.

 — Правда? Я чувствую себя такой свиньей.

 — Так оно и есть. — Рис прервалась на секунду, чтобы взять бутылку с водой. — Но это лишь одна из причин случившегося.

 — Ты просто лапочка. Но твоя щека…

 — Не напоминай, — Рис со вздохом прижала к скуле холодную бутылку. — Жутковатый вид, правда?

 — Конечно, нет. Ты всегда замечательно выглядишь.

 — Сначала потасовка у Клэнси, теперь этот потоп. Людям хватит разговоров на неделю.

 — Но ты-то не виновата.

 — Я знаю. — Прошло то время, когда она мучилась чувством вины. — Я действительно не виновата.

 — Интересно, кто мог совершить такую мерзость? — Линда-Гейл задумчиво проводила взглядом Броуди и Рубена, которые внесли в зал кусок гипсокартона. — Правда, нет худа без добра. Я слышала, Джоани собирается заново покрасить все помещение. Небольшой ремонт нам явно не помешает.

 — Так-то оно так, но я бы предпочла другой повод для ремонта.

 Линда-Гейл похлопала ее по плечу:

 — Так жаль, что тебе пришлось через это пройти.

 — Ничего страшного.

 — Ло со мной не разговаривает.

 — Возможно, тебе стоит проявить инициативу. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на разные ухищрения.

 — Пожалуй. Рис, я хочу, чтобы ты знала: если тебе потребуется, можешь жить у меня сколько угодно.

 — Спасибо. — Она глянула через плечо. — Он освободил мне два ящика в шкафу.

 — Да ты что! — воскликнула Линда-Гейл. Обняв Рис за талию, она стала покачиваться из стороны в сторону. — Это же замечательно!

 — Это всего лишь два ящика. Но в чем-то ты права. Это действительно шаг вперед.

 — Линда-Гейл, я плачу тебе не за то, чтобы ты танцевала у меня на кухне, — Джоани подошла к плите, помешала суп. — Рис, там Рик пришел, хочет поговорить с тобой. Если хочешь, можешь воспользоваться моим кабинетом.

 — Спасибо, — обрадовалась было Рис. Однако оглянувшись, она увидела людей, болтавших у стойки и за столиками. — Нет, лучше уж мы поговорим в зале. Люди и так сплетничают обо мне слишком много.

 Джоани одобрительно кивнула:

 — Вот это правильно.

 Рис сняла фартук и направилась к стойке, прихватив с собой бутылку с водой. При ее появлении Рик выпрямился.

 — Рис, почему бы нам не побеседовать наедине?

 — Лучше здесь. Пятый столик свободен. Линда-Гейл, — позвала Рис, не сводя взгляда с Мардсона, — будь добра, принеси шерифу кофе. Столик номер пять.

 Она первой подошла к столику, села.

 — Ну что, Мин выдвинула обвинение?

 — Нет. — Мардсон достал свою записную книжку. — Я еще раз поговорил с ней сегодня утром, и она признала, что ты не столько ударила ее, сколько налетела на нее — после того как тебя толкнули. То же самое со столиком. Никто уже не говорит, что ты намеренно опрокинула его — просто упала на него в этой давке. На данный момент мое мнение таково: происшествие у Клэнси стало результатом целого ряда необдуманных действий, совершенных различными лицами.

 — Мною в том числе.

 — Именно, — он слегка улыбнулся, затем взглянул в сторону пластиковой ширмы, из-за которой раздавался стук молотка. — Почему бы тебе не рассказать мне об этом?

 — После того как я ушла от вас, Броуди привез меня домой. Мы поднялись по лестнице, и тут я услышала шум воды. Когда мы вошли внутрь, дверь ванной была закрыта, а из-под нее сочилась вода. Кто-то включил воду и заткнул ванну. В результате все перелилось наружу.

 — Кто-то?

 Она ждала этого вопроса и не отвела взгляда. Голос ее тоже не изменился — был все таким же твердым и спокойным.

 — Это сделала не я. Меня там не было. Вам это тоже хорошо известно. Сначала я была у Клэнси, затем в вашем кабинете.

 — Я знаю, что ты пробыла пару часов у Клэнси, примерно столько же — в моем офисе. Однако, насколько я могу судить, вода стекала вниз довольно-таки продолжительное время. Трудно сказать, как долго это продолжалось.

 — Я не включала воду. После смены я поднялась наверх, чтобы переобуться и…

 — И?

 Проверить замки, окна.

 — Ничего. Я переобулась и снова спустилась вниз, где меня уже ждала Линда-Гейл. Наверху я провела не больше трех минут.

 — Ты заходила в ванную?

 — Да, заходила. Я хотела проверить одежду, которую развесила там сушиться. Мне просто незачем было включать воду.

 — Это та одежда, которую ты носила до этого в прачечную?

 Ладно, подумала она, главное не нервничать.

 — Да, та самая. Я понимаю, что вас интересует. Кто-то действительно переложил мою одежду из сушилки в стиральную машину. Я спустилась в прачечную, оставила белье стираться и пошла домой. Через некоторое время вернулась, переложила все в сушилку и снова ушла домой. А когда пришла, чтобы забрать свои вещи, они снова лежали в стиральной машине.

 Мардсон перевел взгляд на Линду-Гейл, которая принесла ему кофе, а Рис — яйцо с тостом.

 — Джоани велела тебе подкрепиться. Может, и вам что-нибудь принести, шериф?

 — Спасибо, мне только кофе.

 — Линда-Гейл может подтвердить, что я пробыла наверху всего лишь пару минут, после чего мы сразу пошли к Клэнси.

 — Точно, — в голосе официантки мелькнула лишь тень сомнения. — Она поднялась и тут же спустилась. Пара минут, не больше.

 — А ты не ходила с ней наверх? — поинтересовался Рик.

 — Нет. Да и зачем? Я заглянула здесь в туалет, поправила прическу и макияж, а когда вышла, Рис уже ждала меня. Кто-то сыграл с ней злую шутку, вот что я думаю.

 — С какой стати мне включать воду? — заметила Рис. — Я же собиралась в бар.

 — Я и не говорю, что ты ее включала. А если и включала, то вовсе не для того, чтобы устроить все это, — Рик взглянул на испорченный потолок. — Рассеянность — не такая уж редкая вещь. Многим из нас приходилось забывать чайник на плите или что-нибудь в этом роде. Все вполне естественно.

 — Нет ничего естественного в том, чтобы наполнять ванну, когда не собираешься ее принимать. А потом еще уходить и оставлять включенной воду. Уверяю вас, я этого не делала.

 — Конечно, нет, — Линда-Гейл слегка потрепала Рис по плечу. И снова Рис показалось, что наряду с утешением в этом жесте было что-то от сомнения.

 — Кто-то побывал в моей квартире, — заметила она. — И это уже не в первый раз.

 Мардсон внимательно взглянул на нее.

 — Впервые слышу об этом. Спасибо, Линда-Гейл. Если что-то потребуется, я тебя позову.

 — Ладно. Рис, давай-ка поешь. Ты не ела весь день. Джоани будет в ярости, если тарелка вернется на кухню полной.

 — Все началось сразу после того, как я стала свидетелем убийства, — начала Рис. Затем она рассказала ему обо всем: о карте, о двери, о ванной комнате, о вещах, которые она нашла в дорожной сумке, о сапогах и чашках. О таблетках, о фотоальбоме. Она даже ухитрилась немного поесть, в расчете на то, что это придаст ей больше уверенности.

 Шериф что-то записывал в блокноте, задавал вопросы. Голос его был ровным и невыразительным.

 — Почему ты сразу не рассказала мне об этом?

 — Я понимала, что вы подумаете то же, что и сейчас. Что все это — дело моих рук или моего воображения.

 — Не думаю, чтобы ты могла читать мои мысли, — по тону, каким были сказаны эти слова, Рис поняла, что терпению Мардсона пришел конец. — Заметила ты кого-нибудь поблизости?

 — Да за день тут перебывает едва ли не половина города.

 — У кого есть доступ к твоему ключу?

 — Я держу его при себе. У Джоани в кабинете есть запасной.

 — А как насчет Броуди?

 — Нет. У него нет ключа.

 — Ты с кем-нибудь ссорилась в городе?

 — Нет. Если не считать драки у Клэнси, когда я стукнула Мин.

 — Полагаю, ее мы можем исключить, — по лицу шерифа скользнула еле заметная улыбка.

 — Должно быть, он видел меня.

 — Кто?

 — Тот мужчина, у реки. Который задушил женщину.

 — Видел тебя с такого расстояния? — во взгляде Рика чувствовалось недоверие.

 — Не то чтобы конкретно меня. Просто он заметил кого-то на скале. И уже потом узнал, что это была я. В конце концов, весь город знал об этом. Так что теперь он пытается дискредитировать меня как свидетеля.

 Рик закрыл блокнот.

 — Что вы намерены предпринять? — поинтересовалась Рис.

 — То, что мне положено по должности. Хочу разобраться в случившемся. В следующий раз, когда что-то произойдет, сразу сообщи мне. В противном случае не стоит ждать от меня помощи.

 — Хорошо. Они уже опознали женщину? То тело?

 — Нет пока. Она еще в списках неопознанных. А как ты? Можешь сказать, что это та самая женщина, которую ты видела у реки?

 — Нет, это не она.

 — Ну ладно, — Мардсон встал из-за стола. — Где ты остановилась на время ремонта?

 — У Броуди.

 — Я еще позвоню.

 Рис сама убрала со стола. Когда она пришла на кухню, Джоани нахмурилась, глядя на недоеденный тост.

 — Что-то не так с моей стряпней?

 — Да нет, все в порядке. Просто он не поверил мне.

 — Неважно, поверил он тебе или нет. Все равно он будет делать то, за что ему платят. Обед в самом разгаре, так что давай, займись этими цыплятами.

 — Хорошо.

 — И приготовь картофельный салат. В холодильнике лежит твой любимый свежий укроп — вот и используй его.

 В ресторане подходила к концу первая смена, когда Рик обнаружил наконец доктора Уоллеса. Сильными, уверенными взмахами весел доктор подогнал лодку к причалу. Рик помог ему закрепить трос.

 — Надеюсь, у тебя есть лицензия на отлов рыбы?

 — Где ты видишь хотя бы одну рыбешку? Слышал анекдот про смотрителя и женщину, которая сидела в лодке и читала книгу? Он тоже поинтересовался насчет лицензии, на что она заявила, что не удит, а читает книгу, — доктор неуклюже выбрался из лодки. — На это смотритель заявил: «Однако у вас есть снаряжение для лова рыбы, поэтому я намерен оштрафовать вас». — «Если вы сделаете это, — ответила она, — я обвиню вас в сексуальном домогательстве».

 Рик терпеливо ждал, пока доктор протрет свои очки и вновь водрузит их на нос.

 — Смотритель возмущенно воскликнул: «Леди, у меня и в мыслях не было домогаться вас!» На что она заявила: «Но ведь у вас есть для этого снаряжение».

 Рик негромко хохотнул.

 — Неплохо. Что, никакого клева?

 — Ни единой рыбешки, — док перекинул удочку через плечо. — Но в такой денек приятно просто прогуляться.

 — Это точно. Найдется у тебя пара свободных минут?

 — Ясное дело. У меня сегодня выходной. Если хочешь, можем прогуляться. Мне полезно размяться после сидения в лодке.

 Они неспешно пошли в обход озера.

 — Я слышал, Рис Гилмор обращалась к тебе за помощью.

 — Ты же знаешь, я не вправе рассказывать об этом.

 — Я и не прошу. Давай поговорим на уровне предположений.

 — Скажем прямо, шаткая основа.

 — Если она станет слишком шаткой, ты всегда сможешь покинуть ее.

 — Что ж, договорились.

 — Слышал о том, что произошло у Джоани?

 — Потоп.

 — Я говорил с Рис. Она утверждает, что не включала воду. Заявила, что кто-то проникает в ее жилище и устраивает там всякие пакости. Еще сказала, что, пока ее не было в прачечной, кто-то переложил ее одежду из сушилки в стиральную машину. Получается, что этот некто охотно устраивает ей неприятности. Хотя сама она, на мой взгляд, весьма приятная женщина.

 — Знаешь, некоторые любят устраивать неприятности, в том числе и приятным людям.

 — Точно подмечено. А вчера она упала в озеро. Затем прогулялась по улице босиком. Потом обрушилась на Брэнду за то, что кто-то тайком пробирается в прачечную и портит ей одежду. А вечером произошла эта стычка у Клэнси.

 — Брось, Рик. Насколько мне известно, драка произошла из-за Линды-Гейл. Именно ей пришло в голову подразнить Ло.

 — Полагаю, без Рис тут тоже не обошлось, — Рик взглянул на доктора сквозь темные стекла очков. — До ее появления здесь было куда спокойнее.

 — Ты думаешь, это она виновата в случившемся. Но зачем ей это нужно?

 — Предположим — я говорю сейчас чисто теоретически, — предположим, что у тебя есть пациент, страдавший в прошлом серьезным нервным расстройством. Можно допустить, что такой пациент и поныне не способен вести себя совершенно адекватно, что время от времени он страдает провалами в памяти и ему мнится бог знает что.

 — Черт возьми, Рик, все мы время от времени страдаем провалами в памяти и выдумываем бог знает что.

 — Я имею в виду большее, чем просто забыть, где лежат ключи от машины. Ну как, док, может с ней быть нечто подобное?

 — Теоретически, да. Но это лишь твое предположение. Не факт, что оно соответствует истине. К тому же в такой забывчивости нет ничего криминального. А вот если кто-то и в самом деле проделывает с ней такие штучки, то тут уже прослеживается преступный умысел.

 — Я намерен проследить за этим. И за ней тоже.

 Док кивнул, после чего на некоторое время наступила тишина.

 — Прогуляюсь-ка я до гостиницы, загляну в прачечную, — сказал наконец Рик.

 Но для начала он завернул в квартиру Рис. Дверь была широко открыта, и изнутри доносился громкий стук молотка.

 Броуди, стоя на коленях в ванной, с мучительной гримасой на лице отдирал от пола древний линолеум.

 — Не самая привычная для тебя работа, — заметил Рик.

 — Смена деятельности, — Броуди присел на корточки. — И очень неприятная, кстати. Эта работенка досталась мне после того, как выяснилось, что у меня нет никаких плотницких талантов.

 Рик внимательно присмотрелся к полу:

 — Деревянное покрытие сгнило.

 — Это я уже понял.

 — Тебе следовало рассказать мне о тех неприятностях, которые случились с Рис.

 — Она решила ничего не говорить. И я ее за это не осуждаю. Совершенно очевидно, что ты не склонен ей верить.

 — Я вообще не склонен верить чему-либо, пока не увижу это своими глазами. Смотрю, ты закрасил ванную и те надписи, что здесь были.

 — Сначала я все сфотографировал. Могу прислать тебе копии.

 — Годится. Скажи, какие-нибудь из этих событий имели место у тебя дома или в то время, когда ты был с ней?

 — Ничего похожего, — он снова принялся отдирать линолеум. — Послушай, мне трудно даже представить, что это она оставила воду в ванной. Рис проверяет плиту каждый раз, когда выходит из кухни. Всегда проверяет свет и замки. Человек, который так помешан на порядке и безопасности, ни за что не забудет, что оставил воду невыключенной. К тому же какой смысл наполнять ванну, когда ты собираешься в бар?

 — Однако я не вижу здесь никаких следов взлома.

 — Наверняка у него есть ключ. Я прослежу, чтобы замки поменяли.

 — Хорошо, займись этим. Я сейчас иду в гостиницу — хочу посмотреть, что там с прачечной. Составишь мне компанию?

 — Бросив ко всем чертям это невероятно увлекательное занятие? — Броуди отложил инструменты. — Можешь не сомневаться, я с тобой.

 Он легко мог представить, каково было Рис, когда она тащила по цокольному этажу свою корзинку с бельем. От резкого света ламп в углах прятались густые тени. Гудели и потрескивали водонагреватели, а отзвук шагов гулко разносился по всему помещению — и так до тех пор, пока цементный пол не сменялся потрепанным линолеумом самой прачечной.

 Здесь было всего две стиральные машины и две сушилки. Тут же стоял автомат, торговавший маленькими пакетиками со стиральным порошком, цены на которые были явно завышены.

 Высоко над полом располагалось узкое матированное окно. Сквозь жалюзи в помещение сочился тусклый, прерывистый свет.

 — Лифт на этот этаж уже не ходит, — заметил Рик. — Здесь, кстати, есть еще один вход — возле служебной комнаты, со стороны двора. Пара окон. Так что проникнуть сюда, в принципе, несложно. Другой вопрос, как они узнали, что Рис здесь?

 — Она ходила туда-сюда — из прачечной и снова в прачечную. Не трудно заметить, если шпионишь за кем-то.

 Рик окинул взглядом помещение.

 — Я вот одного не могу понять. Если кто-то желает ей навредить, почему бы просто не напасть на нее? Она вбила себе в голову, что это тот мужчина, которого она видела у реки.

 — Если она и вбила это себе в голову, то с моей подачи.

 Рик устало облокотился на стиральную машину:

 — Зачем тебе это понадобилось?

 — Просто мне это представляется весьма логичным. Он хочет сыграть на ее слабостях, напугать ее, заставить сомневаться в самой себе. Хочет, чтобы и другие усомнились в ней тоже. Очень действенно и при этом практически безнаказанно. Еще мне кажется, — продолжил он, — что в последнее время все идет по нарастающей. На этот раз досталось не только ей, но и Джоани. И все потому, что Рис не сдается, продолжает настаивать на своем.

 — Броуди, а ты ни разу не забывал одежду в стиральной машине?

 — Забывал. Но я не Рис.

 Рик лишь покачал головой:

 — Ладно, идем наверх, поговорим с Брэндой.

 Брэнда разговаривала по телефону своим самым любезным тоном:

 — Ждем вас десятого июля. Да, я забронирую для вас номер и вышлю подтверждение. Никакого беспокойства. Всего доброго, мистер Франклин.

 Она повесила трубку.

 — Только что сдала на неделю второй из наших двух люксов. Если так пойдет и дальше, внакладе мы не останемся. А у вас как дела?

 — Неплохо, — ответил ей Рик. — Рис заходила сюда вчера?

 — Да, я уже говорила Дебби…

 — А теперь расскажи мне. Она приходила в прачечную?

 — С корзинкой. И босиком, — Брэнда выразительно взглянула на него. — Разменяла у меня деньги и тут же пошла вниз. Пробыла там совсем недолго — минут десять, я думаю. Вернулась где-то через полчаса, уже в ботинках. Спустилась вниз и тут же назад. Когда она пришла в третий раз, я не заметила. Должно быть, находилась в это время в служебном помещении. Но она примчалась сюда как безумная и сразу набросилась на меня. Заявила, что кто-то побывал там, внизу.

 — Кто-нибудь еще спускался в прачечную?

 — Я не видела. Она заявила, что кто-то переложил ее вещи из сушилки в стиральную машину. Но кому это нужно?

 — Однако ты не все это время находилась у стойки, не так ли? — поинтересовался Броуди. Затем виновато глянул на Рика. — Извини.

 — Ничего страшного. Брэнда, ты сказала, что была в служебном помещении, когда Рис приходила сюда третий раз. Долго ты там была?

 — Точно не знаю. Минут десять-пятнадцать. Но обычно, когда я нахожусь там, то слышу, как открывается дверь.

 — Обычно, — повторил Броуди.

 — Ну, если я разговариваю там по телефону, то могу и не услышать, — она говорила теперь, словно бы оправдываясь.

 — Кто-нибудь расспрашивал тебя о Рис?

 — Да нет, с какой стати? Послушайте, мне нравится Рис. Очень симпатичная женщина. Но вчера она вела себя чертовски странно. Никогда еще не видела, чтобы кто-то так переживал из-за мокрой одежды. Я уже молчу о том, что она наговорила Дебби. Заявила, что готовится к какому-то там марафону, поэтому и ходит босиком. По-моему, это ненормально.

 — Ладно, Брэнда. Спасибо за информацию. Когда они вышли из гостиницы, Броуди повернулся к Рику:

 — Интересно, что у Брэнды с чувством юмора?

 — Брось, с Брэндой все в порядке. Просто при всех тех странностях, которые происходят с Рис, трудно ожидать, что все жители города будут входить в ее положение.

 — И ты тоже?

 — Ну, я пытаюсь. Сбрось-ка мне те фотографии, которые ты тогда сделал в ванной. И, раз уж ты писатель, изложи свою версию событий, только придерживайся фактов и не путайся со временем.

 Броуди вновь расслабился.

 — Ладно, сделаю. В любом случае мне это больше по душе, чем ремонтировать потолок.

 — И поконкретнее, — добавил Рик, энергично шагая по тропинке. — Не забудь отметить, что ты видел сам и что рассказала тебе Рис.

 — Хорошо.

 Рик на мгновение остановился у магазинчика, в котором торговала его жена. В окно было видно, что Дебби занята с покупателями. По своему обыкновению, он легонько постучал по стеклу, а затем, встретив ее взгляд, помахал ей рукой.

 — Туристов с каждым днем становится все больше, — заметил он. — Кстати… О твоих отношениях с Рис. У вас с ней что-то серьезное?

 — Можно сказать и так.

 — Постарайся, чтобы это не повлияло на твое изложение событий. Будь как можно объективнее.

 — Она не сумасшедшая, Рик. В каких-то вещах она даже слишком нормальна.

 — А в других?

 — Ну, у нее бывают странности. А у кого их не бывает? Меня здесь считали странным только потому, что я пишу об убийствах, не ловлю рыбу, не охочусь и не могу с ходу назвать десять лучших исполнителей штата.

 По лицу Рика вновь скользнула улыбка.

 — Броуди, люди до сих пор считают тебя странным.

 Линду-Гейл мучили сомнения. Она не знала, как ей поступить. Еще ни разу она не ссорилась с мужчиной до полного разрыва отношений. И это при том, что ни один мужчина не значил для нее столько, сколько Ло.

 Может, поэтому они так и поцапались?

 Он не отвечал на ее звонки. Раньше бы ее это рассердило, теперь же она чувствовала себя чуточку испуганной. И невероятно растерянной.

 Ей-то казалось, что она прекрасно все спланировала. Сколько ночей и дней было потрачено на то, чтобы рассчитать, как лучше всего обуздать Ло. А уж он-то, как никто другой, нуждался в узде!

 Она и так предоставила ему полную свободу действий. Но теперь наконец пришла пора создать свой дом — им вместе.

 Сейчас, направляясь в сторону ранчо, на котором работал Ло, она была полна решимости сказать ему именно это: берись за ум или иди своим путем.

 Правда, она еще не знала, что будет делать, если Ло решит пойти своим путем.

 Пожалуй, перед таким ответственным разговором стоило бы посоветоваться с Рис. Как-никак та долго жила в городе и потому обладала опытом и тактом. Но у Рис хватало и своих проблем. Не исключено опять же, что она еще сердилась на нее за ту потасовку в баре.

 Тут Линде-Гейл пришлось притормозить: прямо посреди дороги, как у себя дома, стоял здоровенный буйвол. Просигналив несколько раз, она заставила его сойти на обочину.

 И о чем только она думала, когда стала флиртовать с этим недотепой прямо на глазах у Ло? Ей только хотелось, чтобы он немного приревновал, чтобы понял, что может потерять. Кто же мог предположить, что выбранное средство окажется таким сильнодействующим!

 Откуда она могла знать, что они начнут потасовку?

 Мужчины. Презрительно хмыкнув, она мрачно уставилась в окно на зеленые равнины, со дня на день готовые окраситься в самые яркие цвета.

 В конце концов, это был только танец, и ничего больше.

 Пожалуй, ей следовало бы сейчас развернуться и отправиться в город. Пусть Ло пострадает еще пару деньков. А может, и подольше. Или нет. Лучше она поедет на ранчо и объяснит этому безмозглому ковбою, что он завелся буквально из-за ерунды.

 Она продолжила свой путь, разогнав машину до восьмидесяти километров в час. Ветерок задувал в открытое окно, а из магнитолы раздавался приятный голос Кении Чесни.

 Подъехав к широко распахнутым воротам ранчо, Линда-Гейл слегка притормозила. Даже если твоя личная жизнь потерпела крах, не стоит давить колесами какого-нибудь беднягу-туриста, решившего приобщиться к прелестям западной жизни.

 Так она миновала загон, в котором теленок сосал свою мать, и коттедж для рабочих, сложенный из потемневших от времени бревен. Ей было хорошо известно, что внутри, помимо прочих благ цивилизации, располагались микроволновка и кофеварка.

 Главное здание тоже было бревенчатым и многокомнатным. Гостей обычно селили в номера на первом этаже или же в небольшие домики, уютно разместившиеся в сосновой роще. Здесь они не просто жили, но ходили в горы с проводниками, ездили верхом, удили рыбу и сплавлялись по рекам.

 Здесь они могли почувствовать себя настоящими ковбоями — хотя бы на несколько дней. А могли и не утруждать себя походами и поездками, отдыхая в кресле-качалке на большой веранде, откуда открывались особенно захватывающие виды.

 По вечерам гости собирались в баре и рассказывали друг другу о дневных приключениях, после чего отправлялись спать — на мягкую постель, под пуховое одеяло, какое не мог себе позволить ни один настоящий ковбой.

 На развилке Линда-Гейл повернула к конюшням. Ее знакомая, работавшая здесь на кухне, уже сообщила, что Ло этим вечером будет занят с лошадьми.

 Припарковавшись, она взглянула на себя в зеркальце, после чего привела в порядок растрепавшуюся прическу. Один из ковбоев, дававший в это время уроки верховой езды, поприветствовал Линду-Гейл взмахом шляпы.

 — Привет, Харли, — она постаралась улыбнуться как можно шире. Все в порядке. Она заехала сюда, чтобы просто скоротать время.

 А заодно дать Ло хорошего пинка.

 Линда-Гейл прошла в конюшню, где пахло лошадьми и сеном, а еще — кожей и зерном. Здесь она приветственно улыбнулась Ла Донне — одной из тех, кто руководил верховыми поездками.

 — Привет, Линда-Гейл. Как поживаешь? — Ла Донна, уже слышавшая о происшествии в баре, махнула рукой в сторону одной из комнат: — Ло вон там. Здорово сердит.

 — То же самое могу сказать о себе.

 Она быстро прошла в указанном направлении, после чего, чувствуя неприятный холодок в груди, шагнула в открытую дверь.

 В комнате играл CD-плеер, сам же Ло, притоптывая в такт ногой, протирал седло. Потертые джинсы сидели у него на бедрах, рукава рубашки были закатаны по локоть, а шляпа успела съехать на затылок.

 Вид у него был достаточно мрачный. Впрочем, лицо оставалось все таким же привлекательным — невзирая на разбитую губу и синяк под глазом.

 Стоило ей взглянуть на Ло, как сердце у нее тут же растаяло, а гнев уступил место сожалению.

 — Ло.

 Он вскинул голову. Лицо у него стало еще более хмурым.

 — Зачем пожаловала? Я работаю.

 — Я это вижу. Не собираюсь тебе мешать, — почему бы не проявить немного великодушия, подумала Линда-Гейл. — Твой глаз. Мне очень жаль, что все так вышло.

 Он пристально взглянул на нее, после чего вновь погрузился в работу.

 — Мне очень жаль, — повторила она. — Впрочем, тебе и раньше случалось получить кулаком в глаз. Я всего лишь танцевала.

 Ло по-прежнему хранил молчание, отчего сердце Линды-Гейл тревожно стукнуло.

 — Вот оно что. Ты даже не хочешь говорить со мной. А ведь именно ты заварил эту кашу. И все потому, что я танцевала с другим. Сколько раз я видела тебя у Клэнси, когда ты танцевал с другими девушками?

 — Это совсем другое.

 — Не говори ерунды. В чем ты видишь разницу?

 — В том.

 — В том, — повторила она, закипая от гнева. — Ты устраиваешь заварушку только потому, что я танцую с другим, и не находишь в этом ничего особенного. А я, значит, должна спокойно взирать на то, как ты развлекаешься с другими женщинами.

 — Это ничего не значит.

 — Это по-твоему, — она ткнула в него пальцем. — А я говорю, что могу танцевать с кем угодно и ты не имеешь никакого права мешать мне.

 — Чудесно. Можешь быть уверена, я и не стану. Если это все…

 — Не увиливай от разговора. С какой стати ты начал драку?

 — Не я начал, а он.

 — Ты ударил его в лицо.

 — Он лапал тебя за задницу! — Ло отшвырнул тряпку. — Ты позволила ему лапать себя прямо на людях!

 — Я бы не позволила ему, как ты выражаешься, «лапать» себя, если бы ты не был таким тупицей!

 — Я? Тупицей?

 — Именно так, — она ткнула пальцем ему в грудь. — И все потому, что ты привык думать не мозгами, а кое-чем другим. Я и так ждала слишком долго, пока ты вырастешь и станешь настоящим мужчиной.

 Глаза его опасно блеснули.

 — Я мужчина, — Ло схватил ее за руку и рванул к себе. — И я никому не позволю прикасаться к тебе. Поняла?

 — Да какое ты имеешь право? — Глаза у девушки налились слезами. — Какое ты имеешь право так со мной обращаться?

 — А вот такое. Если я еще раз увижу, что кто-то лапает тебя, этот тип не отделается разбитым носом.

 — Да какая тебе разница?! — голос ее поднялся до крика. — Почему ты так злишься из-за этой ерунды? Скажи мне, Ло. Скажи прямо сейчас. Иначе я уйду и уже не вернусь.

 — Ты никуда не уйдешь.

 — Тогда скажи мне! — Слезы катились по ее щекам. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ты имеешь в виду.

 — Я без ума от тебя, Линда-Гейл.

 — Это то, что ты чувствуешь?

 — Я люблю тебя. Это ты хотела услышать? Я люблю тебя. Должно быть, всегда любил.

 — Да, это то, что я хотела услышать. Больно признаваться, да?

 — Немножко.

 — И немного страшно.

 Он нежно поглаживал ее руки.

 — Может, даже не немного.

 Она подняла руку, нежно коснулась его щеки.

 — Я уже столько лет жду от тебя этих слов.

 — Мне так и не удалось добиться тебя, — он нежно прижал ее к себе, поцеловал. — А ведь я старался. Здорово старался.

 — Это правда, — она потянула его руки вниз, так что те в конце концов оказались у нее на ягодицах. — Больше ни один мужчина не коснется меня. Но и ты должен отказаться от других женщин. Договорились?

 — Договорились.

 — Сможешь уйти сегодня пораньше с работы? На губах его вспыхнула улыбка.

 — Думаю, что смогу.

 — Поедешь ко мне домой?

 — Почему бы нет.

 — И будешь любить меня до самой зари?

 — Только до зари?

 — На этот раз, — улыбнувшись, она снова поцеловала его.

 Он оказался очень хорош в постели. В принципе, она ждала этого и даже представляла себе нечто подобное — в конце концов, она была уже в том возрасте, когда отношения между полами перестают быть тайной. Но даже ее богатое воображение было не в силах угнаться за реальностью. Его руки и рот ласкали ее с неуемной страстью, так что все тело ее кричало от наслаждения.

 Прошло немало времени, прежде чем она смогла хоть немного остыть и прийти в себя.

 — Где ты только этому научился? — пробормотала она, не в силах пошевелиться.

 — Я практиковался какое-то время, — голос его звучал расслабленно и умиротворенно. — Не хотел ударить перед тобой в грязь лицом.

 — Ты хорошо поработал, — она нежно коснулась его волос. — Теперь ты должен жениться на мне, Ло.

 — Должен… — Он вскинул голову. — Что?

 Выражение лица даже не изменилось.

 — Понимаешь, я хотела увериться, что мы подходим друг другу в постели. На мой взгляд, если у двоих не идет секс, у них не пойдет и брак. Теперь мы все прояснили и можем пожениться.

 Она бросила взгляд на его лицо. Шок. Но она была к этому готова.

 — Я — не одна из твоих девиц, Ло. Я стану для тебя единственной, отныне и навсегда. Если ты не готов к этому, так и скажи. Плакать я не буду. Но больше в своей постели ты меня не увидишь.

 Ло приподнялся на локте, затем сел.

 — Ты хочешь выйти замуж?

 — Да. Я — обычная женщина, с традиционными взглядами на брак. Мне нужны дом и семья, мужчина, который любил бы меня. Я люблю тебя уже много лет, и все это время я ждала. Но мне надоело ждать. Если ты любишь меня не настолько сильно, чтобы взять в жены, я хочу это знать.

 Какое-то время он молча смотрел в сторону, поверх ее головы. Интересно, что он видел там? Уж не себя ли, торопливо спешащего подальше от этого дома?

 — Мне двадцать восемь лет, — произнес наконец он.

 — Если ты считаешь, что слишком молод для брака…

 — Будь добра, помолчи немного. Дай сказать и другим.

 — Ладно. — Она не будет устраивать сцены, сказала себе Линда-Гейл, заворачиваясь в одеяло.

 — Мне двадцать восемь лет, — повторил Ло. — У меня есть работа, с которой я очень неплохо справляюсь. Есть у меня и кое-какие сбережения. Не сказать чтобы много, но достаточно. Да и так на меня можно положиться.

 Он снова взглянул на Линду-Гейл:

 — Почему бы тебе не выйти за меня замуж?

 Она облегченно выдохнула.

 — И в самом деле, почему бы нет?

 Чуть позже она на скорую руку приготовила им омлет.

 — У мамы от такого известия просто обморок будет.

 — Думаю, ты недооцениваешь ее, — покачала головой Линда-Гейл. — Она очень любит тебя.

 — Ну, это для меня не новость.

 — Меня она тоже любит. — Линда-Гейл ковырнула вилкой кусок омлета. — Слушай, а почему ты не помог с ремонтом?

 — Мать сказала, что прекрасно обойдется без меня. Там, мол, и так полно народу. Не захотела ничего слушать. Ну, ты же ее знаешь.

 — Ее это здорово расстроило. Не знаешь, кто мог такое сотворить?

 — Я слышал, это был несчастный случай, — помедлив, заметил Ло. — Вроде как Рис забыла выключить воду.

 — Да что ты. Кто-то влез к ней в квартиру и устроил этот потоп. Рис там даже не было.

 — Серьезно? Как же я умудрился пропустить такие новости?

 — Ты же был зол на весь белый свет. — Она проглотила еще кусочек омлета. — Кто-то ведет грязную игру в отношении Рис.

 — О чем это ты?

 Линда-Гейл рассказала ему о том, что знала — лично и понаслышке.

 — Мне от этого как-то не по себе. На нее обрушилось столько неприятностей, а она даже не знает, кого в этом винить. Если это тот тип, который задушил женщину…

 — Да ты что, — перебил ее Ло. — Это же было несколько недель назад. Наверняка он давно смылся.

 — Если только он не из города.

 — Бог с тобой, Линда-Гейл, — он провел пятерней по выгоревшим волосам. — Не может быть, чтобы он был из Кулака. Неужели бы мы не знали, что убийца где-то рядом? Ходит в один с нами магазин, пьет пиво у барной стойки?

 — Люди не всегда разбираются в подобных вещах. Что они обычно говорят, когда узнают, что их ближайший сосед — психопат или что-то в этом роде? «Надо же, такой тихий, приятный человек. Жил так уединенно, никому не причинял беспокойства».

 — Ну, никто не живет здесь настолько уж уединенно, — возразил Ло.

 — Неважно. Не так уж просто догадаться, что представляет собой тот или иной человек. Но меня волнует другое. Мне бы хотелось хоть чем-то помочь ей.

 — Ты и так это сделала. Стала ей подругой.

 На лице Линды-Гейл вновь расцвела улыбка.

 — А ты умнее, чем считают некоторые.

 — Просто я не люблю высовываться.

 Музыкальный автомат наигрывал какую-то мелодию, а один из плотников подпевал ей, безбожно при этом фальшивя. В ресторанчике было самое горячее время, и Рис едва успевала справляться с заказами. За этой суетой она почти не слышала музыки и прочих шумов: плача ребенка или спора мужчин по поводу бейсбола.

 Эта концентрация на сиюминутном создавала иллюзию нормального течения жизни. Все было как обычно: лосиный гамбургер, жаркое, суп из белой фасоли, сэндвич, курица-гриль. И все это надо было порезать или потушить, или пожарить и разложить по тарелкам.

 Привычная и такая приятная рутина: жар от плиты, шипение жарящегося мяса, дымок. Лучший способ преодолеть кризис — сосредоточиться на рутинном выполнении своих обязанностей.

 Она выложила на тарелку сэндвич, гамбургер и порцию салата. Повернулась к раздаче:

 — Заказ готов.

 И увидела Дебби Мардсон, которая усаживалась возле стойки.

 — Бедняжка, — сказала Дебби, многозначительно коснувшись собственной щеки.

 — Вид ужасный, но на самом деле все не так уж плохо.

 — Надеюсь. Я тут разговаривала с Мин Хобальт. По ее словам, твоему удару позавидовал бы боксер.

 — Я вовсе…

 — Шучу, шучу, — Дебби вскинула руки в знак примирения. — Она уже не винит тебя в случившемся. Говорит, что ее пятнадцатилетний приятель здорово зауважал ее после драки в баре.

 — Очень рада, что помогла поднять ее общественный статус.

 — Суп пахнет очень приятно. Пожалуй, мне стоит заказать порцию супа и салат.

 — Конечно, — Рис сама приняла у нее заказ. Через двадцать минут, когда обеденная суета улеглась, Дебби все еще сидела у стойки.

 — Как только тебе удается с этим справляться? Для меня даже приготовление ужина на всю семью — серьезное испытание.

 — Со временем это становится рутиной.

 — Необходимость кормить мужа и троих детей — та еще рутина… Не хочешь устроить маленький перерыв? Выпить чашечку кофе?

 — Я не пью кофе, — она и сама почувствовала, что прозвучало это достаточно грубо. — Но я могу взять перерыв.

 Прихватив с собой бутылку воды, Рис уселась за стойкой. По крайней мере, ноги у нее немного отдохнут. Она понимала, что на фоне нарядной и ухоженной Дебби выглядит не очень, но сейчас ей было не до того.

 — Суп просто потрясающий. Как насчет того, чтобы поделиться рецептом?

 — Вообще-то я собираюсь поделиться большей их частью.

 — В смысле?

 — Хочу написать книгу.

 — Да ну? — Дебби взглянула на нее с неподдельным интересом. — Потрясающе. У нас в Кулаке будет сразу два писателя. У вас с Броуди действительно много общего.

 — Полагаешь? — Рис отхлебнула немного воды.

 — Вы оба с востока, оба — творческие натуры. Неудивительно, что вы так быстро сошлись.

 — Вот как?

 — У нас тут многие засматривались на него, но все безрезультатно. Пока не появилась ты. Мужчин в этих краях больше, чем дам, поэтому последние могут проявить некоторую избирательность, — Дебби снова блеснула улыбкой. — Неплохой выбор, скажу я тебе.

 — Если честно, я вовсе не искала себе мужчину.

 — Так оно обычно и бывает. Пойдешь на охоту за оленем — намучаешься искавши. А выйдешь на обычную прогулку — какой-нибудь обязательно перебежит тебе дорогу.

 — Ммм… Ты охотишься?

 — Конечно. Я вообще не люблю сидеть дома. Как бы то ни было, но вы — ты и Броуди — хорошо смотритесь вместе. Поначалу казалось, что вы здесь ненадолго. Мы привыкли к тому, что люди приезжают и уезжают. А вы, как я понимаю, решили осесть.

 — Мне здесь нравится… невзирая на произошедшее в баре.

 — Это хороший городок. Может, не слишком культурный, зато люди у нас доброжелательные. Мы привыкли стоять друг за друга. — Она кивнула головой в сторону ширмы, за которой стучали молотки: — Если бы такое случилось в большом городе, Джоани бы пришлось закрыться на неделю. Правда, тут все прекрасно осведомлены о жизни друг друга, но это можно сказать обо всех маленьких городках.

 Взглянув на Рис, она, должно быть, поняла, что та не в настроении.

 — Прости, — Дебби похлопала собеседницу по руке. — Полагаю, это не та тема, на которую тебе хочется говорить. Я просто хотела сказать, что тебе не стоит переживать из-за этой кутерьмы. Скоро все станет как прежде.

 — Не я устроила потоп, — ровным тоном заметила Рис. — Но мне все равно не по себе. От Джоани я видела только добро — с той самой минуты, как вошла в эту дверь.

 — Джоани куда добрее, чем может показаться на первый взгляд. Поверь, я завела этот разговор не для того, чтобы сказать, будто ты устроила ей эти неприятности. Со временем все утрясется и опять вернется в привычную колею. И я вовсе не думаю о тебе плохо лишь потому, что вчера ты пошла в прачечную без ботинок. У меня самой бывает столько хлопот, что голова идет кругом. А тебе, как я понимаю, тоже забот хватает.

 Она снова дружески похлопала Рис по руке.

 — Мой тебе совет: попробуй ароматерапию. Меня, например, лучше всего успокаивает лавандовое масло.

 — Непременно. В следующий раз, когда убийца вломится ко мне в дом и устроит там потоп, я буду успокаивать нервы с помощью лавандового масла.

 — Да что ты…

 — Не обижаться, — Рис встала из-за стойки. — Я ценю твою попытку быть дружелюбной, но мне пора возвращаться на кухню. — Помедлив, она все-таки решила высказаться до конца: — Дебби, ты очень приятная женщина, и у тебя на редкость приятные детишки. Очень мило с твоей стороны, что ты затеяла эту беседу. Но чтобы помочь мне, надо немного лучше представлять мою ситуацию.

 До конца смены она возвращалась мыслями к этой беседе. Да и после смены настроение ее не улучшилось. Поскольку Броуди настоял на том, чтобы отвезти ее утром на работу, ее машины здесь не было.

 Ничего, решила она, прогуляюсь пешком. Неплохой способ развеяться. Погода была достаточно теплой, так что Рис не стала застегивать куртку. Свежий ветер доносил до нее запахи воды, лесов и пробивающейся травы.

 Как же ей не хватало зелени — роскошных травяных лужаек и тенистых парков. А еще — оживленного городского движения и полной анонимности, столь характерной для настоящих мегаполисов.

 И что она только делает здесь, на краю цивилизации? Готовит бесконечные гамбургеры, беседует ни о чем с ненужными ей людьми, тревожится из-за гибели женщины, которая ей абсолютно незнакома.

 Она и так пережила смерть двенадцати дорогих ей людей. Какой же смысл наваливать на себя еще?

 Она не в силах изменить случившегося. Единственное, за что она отвечает, — ее собственная жизнь. А это и так немалая ноша.

 Рис брела, глядя себе под ноги, а в голове ее крутилось множество вопросов, на которые просто не было ответа.

 Она даже не заметила, как рядом притормозила машина. Лишь звук гудка вывел ее из задумчивости.

 — Хочешь прокатиться, малютка? Угощу конфеткой.

 Рис мрачно глянула на Броуди:

 — Что ты здесь делаешь?

 — Да вот, подыскиваю себе девчонку. Залезай.

 — Мне не нравится, что из-за меня ты бросаешь свои дела и едешь в город, только чтобы отвезти меня домой.

 — Кто тебе сказал, что я бросаю свои дела? — Он наклонился и распахнул перед ней дверцу машины: — Залезай. Какая тебе разница, где дуться — внутри или снаружи?

 — Я не дуюсь, — тут она явно слукавила. — Слушай, я серьезно. У тебя своя работа, свои обязанности.

 — Мне нравится разнообразить свою жизнь. Поскольку теперь мне приходится вставать с рассветом, я сажусь за работу раньше обычного. Сделать я успеваю тоже больше обычного. Сегодня у меня был чертовски удачный день, так что я решил немного проветриться. Давай, Худышка, лезь в машину.

 — Чертовски хороший день? Тебе повезло. Мой так был совсем ни к черту.

 — Да ты что? А я по твоему надутому виду решил, что все великолепно.

 — Целый день моя голова пухла от сентиментальных баллад, которыми напичкан наш музыкальный автомат. Пообщавшись с шерифом, я поняла, что он считает меня, мягко говоря, неуравновешенной, однако намерен терпеливо проверять мои бредни. Его жена попыталась влезть в мою личную жизнь под предлогом дружеской болтовни. Мои ноги гудят от усталости, и будет чудом, если я не подхватила от Пита простуду. Я снискала славу общегородской чокнутой, а на редкость симпатичная и раздражающе правильная Дебби Мардсон посоветовала мне снимать стресс с помощью лавандового масла. Ах да, совсем забыла. Оказывается, я увела тебя из-под носа у всех местных кумушек. И все потому, что мы оба из крупных городов и творческие натуры.

 — Я-то думал, все дело в моей сексуальной выносливости.

 Рис раздраженно выхватила из сумки солнцезащитные очки.

 — Этой темы мы так и не коснулись — и все потому, что я поспешила оборвать беседу.

 — Что ж, при случае не забудь упомянуть о том, что у тебя никогда не было лучшего любовника. Нет, не лучшего, а более изобретательного.

 Рис плюхнулась на сиденье.

 — А у тебя, судя по всему, и правда был неплохой денек.

 — Я бы даже сказал, превосходный. И он еще не закончен.

 Броуди выехал из города и направил машину в сторону равнин. Ему хотелось тишины и покоя. А еще — буйного разнотравья. Несомненным новшеством в данном случае было то, что ему хотелось ощутить тишину и полюбоваться зеленью не в одиночку, а вместе с Рис.

 Он и сам удивился собственной сентиментальности, когда тормозил там, где они с Рис впервые поцеловались.

 Рис молча глянула в окно, затем, легонько коснувшись руки Броуди, вылезла из машины.

 Мир вокруг превратился в настоящий цветочный ковер, обрамленный величественной цепью гор.

 У ее ног мешались розовый и голубой, ярко-алый и фиолетовый. То там, то сям в нежной зелени травы пестрели золотисто-желтые цветы. А в отдалении, где луга плавно перетекали в болота, темнела зеленая лента плакучих ив.

 — Никогда не видела ничего подобного.

 — Ну как, стоило посмотреть? — поинтересовался он.

 — Еще бы! Это что, шпорник?

 — Да. А вот заячья капуста, колокольчики, индейские кисточки. Там, — он махнул рукой, — кошачьи лапки и заросли дикой розы. Этот ярко-красный ковер — не что иное, как алая гилия.

 — Откуда ты так хорошо разбираешься в цветах? — Рис удивилась. — Для мужчины это вообще редкость.

 — Провел небольшое исследование. Дело в том, что сегодня я убил на этом болоте человека.

 — Понятно.

 — Видишь ту птицу? Зеленохвостый тауи.

 Рис слегка хихикнула:

 — Ты что, серьезно?

 — Абсолютно. А пение — это, должно быть, жаворонок. — Вытащив из машины одеяло, он бросил его Рис: — Давай-ка, расстели.

 — С какой стати ты притащил с собой одеяло?

 — Одеяло нам нужно для того, чтобы сидеть на нем — пока мы будем пить вино (его я тоже прихватил). До заката еще час. Мы будем наслаждаться вином и смотреть, как солнце уходит за горизонт.

 Удобно усевшись на одеяле, Рис удивленно взглянула на Броуди: оказывается, он прихватил не только вино. В их распоряжении были хлеб, сыр и красный виноград.

 Недовольство и раздражение, терзавшие ее весь день, улетучились как по волшебству.

 — С ума сойти. Я и не ожидала завершить этот день пикником.

 — И правильно. Этот день мы завершим бурным сексом. Пока что у нас прелюдия.

 — В любом случае мне нравится, — она взяла стакан с вином, глянула на раскинувшееся вокруг море красок. — И я еще переживала из-за отсутствия зелени.

 Она оторвала виноградину, прожевала ее.

 — Я была здорово рассержена. В принципе, она даже не виновата. Это я о Дебби Мардсон. Просто весь день я старалась уйти с головой в рутину, чтобы не замечать стука молотка, не думать о том, что случилось. И тут появилась она — давай присядем, давай поболтаем. Она считает, что мы с тобой хорошо смотримся вместе.

 — Само собой. Ты красивая, хоть и нестандартная. Ну а я — чертовски привлекательный сукин сын.

 Она метнула на него взор:

 — Что значит нестандартная?

 — Ты не относишься ни к одному из привычных типов красоток. У тебя весьма необычная внешность. Это-то и привлекает.

 Они жевали хлеб с сыром, запивали все это вином и наблюдали за тем, как солнце опускается за пики гор, меняя их цвет с серебристого на огненно-красный.

 — Это куда лучше, чем лавандовое масло, — заметила Рис. Наклонившись к Броуди, она легонько поцеловала его. — Спасибо тебе.

 — Всегда пожалуйста, — ответил тот, прежде чем вернуть ей поцелуй.

 Она выпила целых три стакана вина, отчего, должно быть, и чувствовала легкое головокружение. Во всяком случае, в тот момент, когда они вышли из машины, она навалилась на спину Броуди и стала покусывать его ухо.

 Сам он ограничился всего одним стаканом. Так что не вино, а внезапная атака на его чувства заставила Броуди выронить ключи.

 Она продолжала обнимать его, даже когда он наклонился, чтобы подобрать ключи.

 — Ммм… Сильный мужчина.

 — Тощая девица.

 — Только не по сравнению с тем, что было. — Ее пальцы делали свое дело, и к тому моменту, когда Броуди открыл дверь, рубашка на нем уже была расстегнута.

 — Отнеси меня в постель, — пальцы ее коснулись пуговицы на его джинсах.

 В тот момент, когда он добрался до лестницы, она уже нежно покусывала ему шею.

 Поднеся ее к постели, Броуди разжал руки, и Рис, взвизгнув от неожиданности, упала на одеяло. Его пальцы стремительно пробежали по пуговицам ее рубашки, и уже через мгновение эта самая рубашка валялась рядом с Рис. Губы его прижались к ее губам с таким неуемным пылом, что она задрожала, не в силах противостоять возбуждению.

 — Боже, я не могу…

 — Раньше надо было думать. — Быстро спустив вниз бретельки лифчика, он жадно приник к ее груди.

 Взрыв чувств вырвался наружу невольным стоном. Руки Броуди скользили по ее бедрам, а губы ласкали сосок — пока он не почувствовал наконец, что она готова.

 — Кричи, что хочешь, — шепнул он, сжимая ее руки. — Здесь тебя услышу только я.

 И она кричала, не в силах противостоять тем ощущениям, которые дарили ей его язык, губы и руки. Ее саму поразили сила и необузданность этих криков.

 Пальцы ее рук впивались в простыню, как если бы она хотела удержаться за нее. Дыхание вырывалось наружу с рыданиями, в которых сквозило крайнее удовольствие. Пошевелиться она не могла, прижатая к постели его телом. Однако ощущение полной беспомощности дарило ей — впервые за два года — не страх, но наслаждение.

 Диапазон ее чувств менялся с невероятной быстротой — от нежных тонов к более острым, пока наслаждение не переросло в мучительную потребность. Прижавшись друг к другу, они катались по постели, сжигаемые общим огнем.

 — А теперь держись, — шепнул он.

 Погружение было таким стремительным, что по взрыву чувств напоминало землетрясение. В какой-то момент ей даже показалось, что она разлетится на куски.

 Потом силы просто покинули ее. Руки безвольно упали по сторонам, тело и разум перестали цепляться за действительность. Даже вес его тела казался теперь совершенно несущественным, словно в какой-то момент они слились в единое целое. Если что и имело теперь значение, то это стук его сердца, бившегося в такт с ее собственным.

 Когда он сдвинулся, Рис попыталась удержать его. Но Броуди перекатился на спину и остался лежать рядом. Все еще чувствуя головокружение, она прижалась к нему вплотную и так замерла.

 Укрывшись в тени деревьев, он внимательно наблюдал за домом. Свет луны озарял окно спальни, где двигались два силуэта.

 Для сна было слишком рано. Но не для секса. Что ж, он мог подождать. Терпение являлось залогом успеха, а в конце концов — и выживания.

 На всякий случай он составил сразу несколько планов. Ведь предусмотрительность была столь же ценным качеством, как терпение.

 Поначалу он рассчитывал напугать ее, сбить с толку. Но тут его надежды не оправдались. Она не сбежала из города. Напротив, еще энергичнее стала настаивать на своем. Тогда ему пришлось изменить свой замысел.

 Когда в спальне загорелся свет, он не сдвинулся с места. Продолжал наблюдать.

 Вот к окну, полностью обнаженная, подошла Рис. Она довольно потянулась, выражая этим жестом сексуальное удовлетворение.

 Это зрелище не взволновало ему кровь. В конце концов, он пришел сюда не подсматривать. Вдобавок она вовсе не принадлежала к тому типу женщин, которые вызывали в нем желание. Слишком худенькая, слишком нервная. Ему были интересны совсем другие женщины.

 Ее он рассматривал как препятствие. Или проект. Ему нравилось составлять проекты.

 Вот она рассмеялась, что-то сказала. Он видел, как шевелится ее рот. Накинула на плечи рубашку. По тому, насколько та была велика, он сразу понял, что это рубашка Броуди.

 Рис была уже у двери. Задержалась, что-то сказала и пошла дальше.

 Нельзя было упускать такой удачный момент.

 — Сначала пить, — повторила Рис. — Просто умираю от жажды.

 — Насколько мне известно, в душе тоже есть вода.

 — Я не собираюсь принимать душ вместе с тобой, поскольку знаю, к чему это приведет. К тому же очень хочется пить. Пока ты будешь в душе, я могу приготовить что-нибудь простенькое.

 — Например?

 — Ну, хлеб с сыром тебя явно не устроит… Скажем, ирландское рагу.

 На лице его мелькнула гримаса неудовольствия.

 — Не уверен, что мне так уж хочется овощей.

 — Тебе понравится, — сказав это, Рис вышла из комнаты.

 Легкий ужин, решила она. Ничего сложного и тяжелого. Нарезать ломтиками куриную грудку, замороженную в маринаде, а потом потушить ее с чесноком, луком, брокколи, морковью и цветной капустой. Дополнить все рисом и имбирным соусом.

 Она машинально потерла горло, чувствуя, что внутри у нее все пересохло от жажды. Неудивительно: они же набросились друг на друга, как два обезумевших животных.

 Вполне возможно, что она обнаружит пару синяков на самых интересных местах. То же самое, впрочем, грозит и ему. При мысли об этом она довольно захихикала. Затем, завернув рукава рубашки, зашагала в сторону кухни.

 Рис включила свет и сразу же устремилась к холодильнику. Достав оттуда бутылку воды, она с жадностью припала к горлышку, надеясь хоть чуть притушить мучившую ее жажду.

 Легкий стук заставил ее обернуться и взглянуть в окно.

 Силуэт мужчины. Черная куртка на плечах, оранжевая шляпа на голове. Лицо полуприкрыто темными очками.

 В ужасе она отшатнулась назад, выронив при этом бутылку с водой. Пластмассовая посудина со стуком упала на пол, причем часть воды вылилась Рис на ноги.

 Не закричала она лишь потому, что страх буквально лишил ее голоса.

 И тут силуэт исчез. Замерев на месте, Рис пыталась прийти в себя, собраться с мыслями.

 Вдруг дверная ручка повернулась вправо, затем влево.

 Вот тут-то Рис закричала. Рванувшись к столу, она схватила кухонный нож и выставила его перед собой.

 Дверь распахнулась, и Рис опрометью бросилась из кухни.

 Броуди нежился под душем, когда до него донесся хлопок двери. Лениво отодвинув занавеску, он увидел Рис. Та стояла у стены, судорожно сжимая в руках большой нож.

 — Что за черт?

 — Он в доме. Он уже в доме. Вошел со стороны кухни.

 Быстро выключив воду, Броуди схватил полотенце.

 — Оставайся здесь, — приказал он.

 — Он уже в доме.

 Одним стремительным движением Броуди обмотался полотенцем.

 — Рис, дай мне нож.

 — Я видела его.

 — Ладно. Дай мне нож, — он силой забрал у нее нож. — Ступай за мной, — приказал он, так как решил не запирать ее в ванной. — Мы идем в спальню. Когда я буду уверен, что там никого нет, ты запрешься изнутри и позвонишь в полицию. Все ясно?

 — Да. Не уходи, — она схватила его за руку. — Не ходи вниз. Останься со мной.

 — Все будет в порядке.

 Поудобнее перехватив нож, он рывком распахнул дверь. Глянул направо — никого. Налево. Тоже никого.

 — Он преследовал тебя?

 — Не знаю, — ответила Рис. — Нет, не думаю. Он просто был там. Я увидела его, схватила нож и бросилась бежать.

 — Иди за мной.

 Войдя в спальню, он на секунду задумался, затем запер дверь.

 Сначала Броуди поискал под кроватью, потом в шкафу. Собственно говоря, больше здесь негде было спрятаться. С облегчением вздохнув, он положил нож и стал натягивать джинсы.

 — Звони копам, Рис.

 — Прошу тебя, не ходи вниз. У него может быть пистолет. А вдруг… Не бросай меня здесь.

 — Не бойся. Я вернусь через несколько минут.

 Нож он оставил на столе, взяв взамен из шкафа бейсбольную биту.

 — Запри за мной дверь. И позвони в полицию.

 Ему не хотелось оставлять Рис здесь, тем более что она была так напугана. Но выхода не было. Мужчина должен защищать свои владения.

 Скорее всего, этот тип давно ушел, размышлял Броуди, обыскивая свой кабинет. Но ему нужно было убедиться в этом наверняка. Только так он мог быть уверен в их безопасности.

 Затем он направился в ванную. Как знать, вдруг неизвестный проскользнул сюда после того, как они перебрались в спальню? Сжимая в руках биту, он быстро осмотрел комнату.

 Когда стало ясно, что на втором этаже никого нет, Броуди решительно зашагал к лестнице.

 Пару секунд Рис в отчаянии смотрела на дверь. Затем, запрыгнув на кровать, судорожно схватилась за телефон.

 — Девять-один-один. Что у вас случилось?

 — Помогите. Он здесь. Ради бога, помогите.

 — В каком смысле… Рис? Это Рис Гилмор? Это Хэнк. Что случилось? На вас напали?

 — Он здесь, у Броуди. Тот, который убил ее. Он здесь. Поспешите.

 — Не вешайте трубку. Сейчас я пошлю кого-нибудь к вам. Не вешайте трубку.

 Услышав раздавшийся снизу треск, она едва не вскрикнула. Телефон выпал у нее из рук. Выстрел? Это был выстрел?

 Всхлипывая, Рис доползла до края постели и схватила нож.

 Только теперь она вспомнила, что дверь не заперта. Закрой она ее, и они бы оба оказались в ловушке — Броуди по ту сторону, она по эту. А вдруг он ранен? Он ведь может умереть, пока она тут бездействует.

 Именно так умерла Джинни.

 Рис с трудом поднялась на ноги. Казалось, будто она движется в густом сиропе. От него закладывало уши и глаза. И он же не позволял ей как следует вдохнуть. Она была уже у двери, когда услышала шаги. Кто-то поднимался по лестнице.

 Теперь они найдут ее. Больше ей не удастся притвориться мертвой. Ее найдут и прикончат.

 — Рис, это Броуди. Открой дверь.

 — Броуди, — она произнесла его имя, будто пробуя на вкус. Затем, в порыве облегчения, распахнула дверь. Это и правда был он.

 — Все в порядке, — протянув руку, Броуди забрал у нее нож. — Он ушел.

 Перед ее глазами замелькали точки, черные и белые. Затем края их начали краснеть, наливаться багровым. Заметив, что она покачнулась, Броуди быстро усадил ее на стул, нагнул ее голову к коленям.

 — Ну-ка, отключись от всего. И дыши, дыши. Голос его, прорвавшись сквозь тошноту и головокружение, немного снизил давление на грудь.

 — Я думала… я слышала…

 — Я поскользнулся. На полу была вода. Перевернул стул. Ну же, дыши.

 — Ты не ранен. Не ранен.

 — Я что, похож на раненого?

 Она медленно подняла голову:

 — Я запуталась в том, что реально и что нет. Где я, собственно, находилась…

 — Ты здесь, рядом со мной. Этот тип ушел.

 — Ты его видел?

 — Нет. Трусливый ублюдок поспешил смыться. Вот о чем тебе следует помнить, — он взглянул ей прямо в глаза. — Этот парень — трус.

 За окном послышался звук полицейской сирены, но Броуди все так же смотрел на Рис.

 — А вот и наши защитники. Вставай, тебе нужно одеться.

 Одевшись, она спустилась на кухню. Задняя дверь была открыта, с улицы раздавались голоса. Стараясь обрести внутреннее равновесие, Рис стала наводить порядок. Она протерла мокрый пол, затем поставила на плиту кофе.

 Она уже успела выставить на стол чашки, сахар и молоко, когда в дом вошли Броуди и Денни.

 — Будете кофе? — обратилась она к Денни.

 — Пожалуй. Вы готовы рассказать о случившемся?

 — Да. Вам как обычно?

 — В смысле?

 — Я про кофе. Молоко, два сахара.

 — Да, — Денни потянул себя за мочку уха. — Постарайтесь сосредоточиться на деталях. — Не возражаете, если мы сядем? — Он опустился на стул, достал свой блокнот. — Итак, что случилось?

 — Я спустилась вниз. Хотелось пить. К тому же я собиралась приготовить ужин. Броуди был в душе.

 Налив кофе, она взглянула Денни в лицо. Судя по всему, Броуди рассказал ему, чем они занимались до душа. Или Денни сам догадался об этом.

 — Я достала из холодильника бутылку воды. — Поставив на стол кофе для Денни и Броуди, Рис занялась чаем. — Вдруг я услышала какой-то звук, вроде постукивания по стеклу. Я бросила взгляд на окно и там увидела его.

 — Что именно вы увидели?

 — Мужчину. Черная куртка, оранжевая шляпа, темные очки. — Она тоже села за стол.

 — Можете описать его?

 — Было темно, — заметила Рис. — Вдобавок кухонный свет отражался от окна. Я увидела лишь силуэт, а потом он исчез. Вслед за этим я заметила, как поворачивается ручка на входной двери. Я бросилась к столу и схватила нож. Дверь распахнулась. Он был там. Просто стоял, и все. Тогда я побежала наверх.

 — Рост? Вес? Цвет кожи?

 Она зажмурилась, пытаясь припомнить. Он казался ей большим, просто огромным. Разве можно было ясно разглядеть его сквозь собственный страх?

 — Белый, чисто выбрит. Точнее не могу сказать. Было темно, и видела я его пару секунд. К тому же я была здорово напугана.

 — Он что-нибудь сказал?

 — Нет, — она дернулась при звуке подъезжающей машины.

 — Должно быть, шериф, — заметил Денни. — Я выгляну на минутку, введу его в курс дела.

 Он ушел, а они остались сидеть за столом.

 — Какая жалость, — заметила Рис. — Он стоял прямо передо мной, а я не в состоянии даже описать его.

 — Было темно, — покачал головой Броуди. — К тому же наверняка он стоял где-то в тени. А ты была здорово напугана. Я ведь сказал тебе, кто он. Помнишь?

 — Трус, — она подняла голову. — Но он хорошо ориентируется в ситуации. Мне никто не поверит, Броуди. Я истеричка, страдающая галлюцинациями. А вы с Денни так и не нашли ничего снаружи. Ни единого следа.

 — Нет. Он очень осторожен.

 — Но ты мне поверил, — она перевела дыхание. — Там, наверху, когда я осталась одна… Мне показалось, будто я слышала выстрел. Опять у меня в голове все смешалось.

 — Брось, Рис. Не накручивай себя.

 — А ведь он наблюдал за нами. Стоял где-нибудь снаружи и наблюдал за домом, за тем, что мы делаем. — Она увидела, как Броуди нахмурился. — Думаешь, я накручиваю себя?

 — Надеюсь, нет.

 — Я не собираюсь сходить с ума из-за того, что он видел меня голой, или знал о том, что мы занимаемся сексом.

 — Вот и чудесно. — Он оглянулся на стук в дверь. В следующую секунду на пороге появился Рик.

 — Добрый вечер, — сказал тот, снимая шляпу. — Слышал, у вас проблемы?

 — Что-то вроде вторжения на частную территорию, — ответил Броуди.

 — Пожалуй, я бы тоже не отказался от кофе. А Денни тем временем еще раз проверит следы. — Он подождал, пока Рис нальет ему кофе. — Рис, где именно ты стояла, когда увидела этого человека… сквозь оконное стекло, как я понял?

 — Поначалу да. Сама я находилась тут, — шагнув к холодильнику, девушка положила руку на дверцу. — Я услышала какой-то звук и оглянулась. Он был за окном.

 — Кухонный свет наверняка отражался от стекла, не так ли? Ты не подходила ближе?

 — Я… нет. Не подходила. Я увидела, как поворачивается дверная ручка. Он отступил от окна, а потом стала поворачиваться ручка. Я схватила нож, — она взяла один из ножей, показывая, как это было. — А потом… по-моему, я сделала несколько шагов назад. Я была слишком напугана.

 — Ясное дело.

 — Тут дверь распахнулась, и я снова увидела его. Он стоял в дверном проеме.

 — Ты была именно там, где стоишь сейчас?

 — Я… точно не знаю. Во всяком случае, не ближе. Тут я повернулась и бросилась бежать.

 — Что ж, это было самым разумным. А ты, стало быть, принимал душ? — обратился он к Броуди.

 — Все верно.

 — Как насчет этой двери? Она была заперта?

 — Да, я запер ее, прежде чем поехать за Рис.

 — Ладно, — Рик присел на корточки перед дверью и внимательно осмотрел замок. — Были на нем перчатки?

 — Он… — Рис нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Да. Думаю, да. Черные перчатки. Такие же были на нем в тот раз, когда он задушил женщину.

 — Что еще ты запомнила?

 — Боюсь, что ничего.

 Рик выпрямился.

 — Ладно, вернемся немного назад. Броуди, до какого времени ты находился дома?

 — Я уехал около половины седьмого.

 — Как я понимаю, забрал Рис и вернулся назад.

 — Нет, сначала мы поехали за город. — Броуди вдруг ощутил сильнейшее желание закурить.

 — Что ж, неплохой вечерок для отдыха. Итак, вы решили отдохнуть.

 — Остановились за несколько миль отсюда, — заметил Броуди. — Любовались закатом, пили вино и закусывали сыром. Домой вернулись около половины девятого. Может даже, ближе к девяти. Сразу направились в спальню. Потом Рис пошла на кухню, а я — в душ.

 — Сколько было времени?

 — Точно не скажу. Но я пробыл в душе не больше двух минут, когда туда вбежала Рис. Я сразу отвел ее в спальню, надел брюки и достал из шкафа бейсбольную биту. Рис я попросил позвонить вам.

 В этот момент в комнату вошел Денни. Глянув на шерифа, он лишь покачал головой.

 — Ладно. Судя по всему, вечерок у вас выдался еще тот. Я загляну к вам завтра, осмотрю дом при свете дня. Денни, тебе еще предстоит составить рапорт. Броуди, не проводишь меня до машины?

 — Хорошо — Он глянул на Рис. — Я сейчас вернусь.

 Они вышли во двор. Рик посмотрел на небо, переливавшееся целой россыпью звезд.

 — Потрясающая ночь. Такие бывают только в Кулаке Ангела. Вот-вот нагрянет лето, а вместе с ним — толпы туристов. Скоро этим небом будут любоваться все кому не лень.

 — Полагаю, ты позвал меня не для того, чтобы вместе полюбоваться на звезды.

 — Нет. Я хотел кое-что сказать тебе, — Рик повернулся так, чтобы видеть лицо Броуди. — Во-первых, нет никаких признаков того, что замок был взломан. А ты сам заявил, что запер дверь перед отъездом.

 — Не исключено, что он подделал ключи. Такое ведь уже было раньше.

 Рик с видимым раздражением потер лицо.

 — А еще он умудрился оказаться у узенького окошка в тот самый момент, когда на кухне была только Рис, а ты благополучно принимал душ. Он что, еще и супермен?

 — Должно быть, он наблюдал за домом.

 — Зачем? Чтобы поиграть в привидение? Если он хотел напасть на нее, что помешало ему это сделать? Разумеется, если он вообще существует.

 — Постой-ка.

 — Нет, это ты подожди. Я терпеливый человек, Броуди. Когда носишь значок шерифа, имеет смысл как следует запастись терпением. Я способен мыслить непредвзято, но я не дурак. Ты живешь с женщиной, которая лечилась в свое время от нервного расстройства. Вечером она выпивает несколько бокалов вина, а затем, едва отдышавшись от секса, заявляет, что видела того самого мужчину, который убил загадочную женщину — происшествие, которое тоже наблюдала лишь она одна. И видит она его в тот самый момент, когда рядом нет ни единой души, чтобы подтвердить ее заявление.

 Он многозначительно взглянул на Броуди.

 — Я внимательно осмотрел дом. Нет никаких следов, указывающих на то, что здесь кто-то был. Точно так же, как их не было и у реки, где якобы произошло убийство. Или в квартире над ресторанчиком Джоани. Ты спишь с ней и поэтому веришь всему, что она говорит. Мне так все представляется чистой воды бреднями.

 — К черту твои рассуждения, — вскипел Броуди. — Ты здесь шериф, и ты обязан защищать нас.

 — Я обязан защищать жителей нашего города. Можешь сердиться сколько угодно, но я сделал для Рис Гилмор все, что мог. Скоро лето, и сюда опять заявится масса туристов. Я не могу терять время и силы, преследуя ее призраков. Видит бог, мне ее жаль. Она пережила серьезную драму, но пора уже забыть об этом и начать новую жизнь. Хочешь ей добра, уговори ее начать лечение.

 — Если честно, я был о тебе лучшего мнения, Рик.

 — То же самое могу сказать о тебе. — Шериф устало сел в машину, хлопнул дверцей. — Если эта женщина так тебе дорога, не трать время на пустяки. Совершенно очевидно, что без посторонней помощи ей не обойтись.

 Когда Броуди вернулся на кухню, Рис стояла у плиты, а в сковородке тушились овощи и куриные грудки.

 — К дьяволу полицейских, — буркнул Броуди, направляясь к холодильнику за пивом.

 — Спасибо. Спасибо, что встал на мою сторону. — Она встряхнула сковородку, помешала куски курицы. — Совсем необязательно было слышать вашу беседу, чтобы понять, о чем он говорил. Наверняка этот случай лишь усилил его недоверие. Я оторвала его от привычных обязанностей, вынудила зря потратить время и наговорила кучу глупостей. В принципе, его можно понять.

 — В самом деле?

 — Все указывает на то, что это мое больное воображение рисует всякие ужасы. — Она выложила в кастрюльку рис и перемешала его с тушеными овощами. — Точно так же все указывает на то, что ты на моей стороне, поскольку мы спим в одной постели.

 — Ты тоже так думаешь?

 — Я знаю, что ты веришь мне, а это главное.

 Он с наслаждением отхлебнул пива.

 — Хочешь, переберемся куда-нибудь еще? В Нью-Мексико, например. В принципе, и ты, и я можем работать где угодно.

 На миг она замерла, но затем снова стала помешивать.

 — Знаешь, упади ты сейчас передо мной на колени, предложи в дар огромный бриллиант, щеночка, ящик шоколада и вечную любовь, а затем еще прочитай наизусть Шелли, я и то не растрогалась бы больше.

 — Вот и хорошо, потому что я не знаю Шелли.

 — В принципе, я была бы не прочь уехать, — продолжила Рис. — Но я, как никто другой, знаю о том, что невозможно сбежать от самого себя. Сегодня я любовалась на распустившиеся цветы и думала о том, что если они смогли прижиться здесь, то и я смогу.

 Она взяла чашку, в которой взбивала соус, и вылила его поверх содержимого кастрюльки.

 — Ужин будет готов через пару минут. Будь так добр, достань тарелки.

 Рис сидела в приемной доктора Уоллеса. Она была искренне рада тому, что на этот раз ей не пришлось раздеваться догола. Чувствовала она себя неважно — как после чрезмерно затянувшейся вечеринки.

 Все дело в снотворном, подумала она. В той таблетке, которую она выпила под нажимом Броуди. Впрочем, ему и настаивать-то особо не пришлось.

 Благодаря снотворному она проспала всю ночь без кошмаров, зато голова наутро была как свинцовая. Ладно, решила Рис, это был исключительный случай. Больше она не будет пить таблетки — ни снотворные, ни антидепрессанты.

 Дело не в ее нервах, а в том, что за ней охотятся.

 Распахнулась дверь, и в комнату, с улыбкой на лице, вошел доктор.

 — Мои поздравления. Вы набрали шесть фунтов. Очень неплохие результаты. Еще фунта четыре, и я перестану вас доставать.

 Впрочем, стоило ему взглянуть на ее лицо, как улыбка тут же испарилась.

 — А может, и нет. В прошлый раз вы выглядели бледной и измученной. Боюсь, сейчас вы выглядите не лучше.

 — Ночь была просто ужасной. Пришлось даже принять снотворное — не из тех, что мне рекомендовали врачи. Таблетки всегда действовали на меня угнетающе.

 — Беспокойство? — Он слегка повернул ее голову, разглядывая желтоватый синяк на щеке. — Кошмары?

 — Я приняла таблетку, чтобы избежать ночных кошмаров. Вчера вечером я видела убийцу.

 Пристально взглянув на нее, доктор опустился на стул:

 — Расскажите-ка мне об этом подробнее.

 Рис поведала ему о событиях прошлого вечера.

 — Вы можете мне не верить, — добавила она. — Я не обижусь. Просто в последнее время на меня обрушилось столько неприятностей, что это не могло не сказаться на моем внешнем виде.

 — Болит? — поинтересовался доктор, осторожно касаясь синяка.

 — Слегка. Но в целом он меня не беспокоит.

 — Сколько времени вы принимаете снотворное?

 — Если не считать прошлого вечера, я не принимаю его почти год.

 — Пили вы что-нибудь из своих лекарств после того, как приходили ко мне на прием?

 — Нет.

 — Были у вас какие-либо еще симптомы?

 — Вроде потери памяти или галлюцинаций? Нет.

 — Стану-ка я на минутку адвокатом дьявола. Нельзя ли предположить, что этот мужчина является не чем иным, как олицетворением вашего страха? Вы ведь не видели лицо человека, который стрелял в вас. Или же забыли его черты после перенесенного потрясения.

 — Я не успела его рассмотреть, — тихо заметила Рис. — Все произошло слишком быстро. Дверь распахнулась, я начала поворачиваться. Увидела пистолет, а потом… потом он выстрелил.

 — Понимаю, — он осторожно коснулся ее руки. — Насколько мне известно, вы никогда не видели тех людей, которые застрелили ваших друзей?

 — Нет, не видела.

 Только слышала, подумала Рис. Слышала их смех.

 — Нельзя ли допустить, что вчерашняя фигура у окна — предположительно, мужчина, которого вы видели у реки, — это и есть олицетворение вашего страха и беспомощности? Тех чувств, которые вы испытали во время нападения и после него?

 Неожиданно она ощутила странную усталость. Разочарование, поняла Рис. Он так и не поверил ей.

 — Должно быть, доктор, вы прочли немало книг по психологии.

 — Что ж, это правда. Рис, то, что вы придаете своему страху конкретный облик, еще не значит, что вы сумасшедшая. Это лишь попытка избавиться от негативных эмоций, переведя их из области абстрактного в область конкретного.

 — Я бы и сама хотела, чтобы все было так просто. Но я знаю, что этот человек убил женщину. А теперь он делает все возможное, чтобы выбить меня из колеи и заставить усомниться в собственной адекватности, — она слегка улыбнулась. — Но это не паранойя.

 Доктор лишь вздохнул.

 — Я знаю, что такое паранойя, — продолжила Рис. — Я уже пережила это и теперь не спутаю ни с чем другим.

 — Тогда рассмотрим другой вариант. Всего лишь предположение. Впервые вы увидели того мужчину, как и само убийство, сразу после встречи с Броуди. По мере развития ваших с ним отношений подобные инциденты становились все чаще. Нельзя ли предположить, что засевшее в вас чувство вины заставляет вас подсознательно противиться собственному счастью?

 — Иными словами, я симулирую сумасшествие, чтобы саботировать наши с Броуди отношения? Ну нет. Одно время я была сумасшедшей и знаю, что это такое. Тут дело в другом.

 — Ладно, ладно, — доктор похлопал ее по руке. — Итак, мы исключили возможное. И то, что осталось — каким бы невероятным оно ни было, — и может считаться истиной. Сейчас я возьму у вас кровь на анализ. Посмотрим, как обстоят дела с вашим здоровьем.

 После приема Рис вернулась к Джоани, чтобы продолжить прерванную смену. В зале как раз сидели Карл и Мак Драббер, энергично поглощавшие свиное жаркое. Заметив Рис, Мак поднял руку, призывая ее задержаться.

 — Я… э-э… получил свежий пармезан. Целый кусок.

 — Правда?

 — Подумал, он может вам понадобиться.

 — Я загляну попозже и заберу его. Спасибо, мистер Драббер, — под влиянием порыва она наклонилась и чмокнула его в макушку. — Спасибо. Вы очень добры.

 — Да что вы! — Щеки у Мака слегка зарозовели. — Если вам вдруг понадобится что-то, чего нет у нас на складе, дайте мне знать. Для меня не составит никакого труда заказать это.

 — Обязательно. Спасибо вам.

 При первом же удобном случае, решила Рис, она приготовит что-нибудь особенное и пригласит Мака на ужин к Броуди.

 Она вошла на кухню в тот самый момент, когда Линда-Гейл с грохотом поставила стопку посуды на столик возле Пита.

 — Ого.

 — Кажется, у кого-то неприятности, — едва слышно шепнул Пит.

 — Нечего тут сплетничать обо мне, — резко повернулась к нему Линда-Гейл. — Я не глухая.

 — Боюсь, ты недолго продержишься на работе, если будешь и впредь швыряться посудой.

 Линда-Гейл с той же готовностью развернулась к Джоани:

 — Я бы не швырялась посудой, если бы твой сын не был лжецом и прохвостом.

 Джоани, все с тем же невозмутимым лицом, продолжала помешивать лук.

 — Мой парень — далеко не идеал, однако у него нет привычки врать на каждом шагу.

 — Не он ли сказал мне вчера, что собирается задержаться на ранчо? Дескать, кобыла заболела, и он должен помочь. А не далее как пятнадцать минут назад Рубен поинтересовался у меня, понравился ли мне тот фильм, который мы с Ло смотрели прошлым вечером. И что я должна думать про вашего сына?

 — Не исключено, что Рубен что-то напутал.

 Линда-Гейл вздернула подбородок.

 — Я понимаю, ты его мать и будешь выгораживать его. Но я не желаю, чтобы меня обманывали и водили за нос.

 — Так почему бы тебе не выяснить все прямо у Ло? После того, как кончится твоя смена.

 — Он сказал, что любит меня, — голос Линды-Гейл слегка дрогнул. — Сказал, что готов начать со мной новую жизнь.

 — Значит, тебе нужно поговорить с ним как можно скорее. А пока возвращайся в зал. Не заставляй людей ждать.

 — Ты правы. Я и так потеряла с ним массу времени. Все одно, от мужчин никакого проку. — Она вышла, сопровождаемая вздохом Джоани.

 — Если мой парень и в самом деле заварил эту кашу, он еще больший дурень, чем я думала.

 Глядя на встревоженное лицо Джоани, Рис почувствовала, как к горлу ее подступает комок. Где был вчера Ло? Что кроется за этой таинственностью?

 — А ты так и будешь стоять с мечтательным выражением лица? — раздался требовательный голос Джоани. — Или все-таки займешься готовкой? Мне еще надо разобраться с бумагами, а потом заплатить за покраску помещения.

 — Прошу прощения. — Завязав фартук, Рис направилась к раковине, чтобы помыть руки. — Зал стал выглядеть совсем иначе — ярко и необычно.

 — Все яркое и необычное стоит денег.

 Рис вспомнила, что после закрытия сюда должна была прийти команда из трех человек, чтобы покрасить ресторанчик. Судя по всему, они с успехом справились со своей работой. Нежно-желтые, с красной окантовкой стены так и радовали глаз. Вопрос лишь в том, где были эти мужчины в девять вечера?

 — Так когда они начали работу?

 — В одиннадцать. А закончили в три пополуночи. Даже странно, что у Рубена еще хватило сил трепать здесь языком.

 Осторожнее, предупредила себя Рис. Только не спеши.

 — Значит, пришли они только в одиннадцать?

 — Я что, неясно сказала? Рубен, Джо и Брэнда.

 — Брэнда? Почему Брэнда? Я думала, здесь будет ее брат.

 — Дин был занят еще чем-то, так она сказала. В любом случае она прекрасно справилась с работой.

 Рис приступила к готовке, одновременно пытаясь представить Рубена, Ло, Дина или Джо в темных очках и оранжевой шляпе, на пороге дома Броуди или на фоне темного окна.

 Домой она ехала с Питом.

 — Спасибо, что согласился подкинуть меня до Броуди.

 — Да ладно, какие проблемы? Тут совсем рядом.

 — Как ты думаешь, где Ло был прошлой ночью?

 — Очередная подружка. Ло обычно думает не мозгами, а тем самым местом… прошу прощения.

 — Почему же тогда у него почти нет проблем с женщинами?

 — Он мастер убалтывать… Вот только с Линдой-Гейл этот номер не пройдет. Она — крепкий орешек.

 — Тут ты прав. Но вот, например, Рубен… — поосторожней, еще раз напомнила себе она. — Уж он-то не бегает за каждой юбкой.

 — Ну, у него тоже случаются романчики. Просто он старается скрывать свои похождения, — скосив взгляд в сторону Рис, Пит довольно хихикнул. — Прошлой зимой у него был бурный роман с одной туристкой. Замужней.

 — Серьезно?

 — Он старался этого не афишировать, но не так-то просто пробраться незамеченным в гостиничный номер. Тем более что у Брэнды нюх на такие дела. Впрочем, после одной бурной ссоры об их отношениях узнал весь город. Говорят, она орала и швыряла вещи. Метнула в него флаконом из-под духов. В результате он убрался восвояси с разбитой физиономией и босиком, с сапогами в руках.

 — А как она выглядела?

 — Что?

 — Эта женщина, с которой он встречался.

 — Если не ошибаюсь, симпатичная брюнетка. Лет на десять старше Рубена. Она еще несколько недель звонила ему на ранчо. Плакала, кричала, умоляла. Уже потом, за кружкой пива, Рубен признался мне, что этот опыт напрочь избавил его от тяги к замужним женщинам.

 — Ничего удивительного. — Из-за поворота уже виднелся домик Броуди. — Полагаю, у Дина, брата Брэнды, тоже было свидание прошлой ночью.

 — Может, так, а может, и нет. Дин — заядлый игрок. Как только у него появляются свободные деньги, он тут же садится играть в покер. Причем чаще всего проигрывается. Это все равно что тяга к наркотикам — самому уже не справиться.

 Он затормозил перед домом Броуди.

 — Слышал, у вас тут были неприятности прошлым вечером.

 — Кажется, все уже знают об этом.

 — Не позволяй им выбить себя из колеи.

 Рис удивленно уставилась на него:

 — Значит ли это, что ты не считаешь меня чокнутой?

 — Ну почему же нет? — ухмыльнулся Пит. — Все мы в той или иной степени чокнутые. Но если ты говоришь, что кто-то шнырял вокруг дома, я склонен тебе поверить.

 — Спасибо, — она улыбнулась ему на прощание. — Спасибо за все.

 — Не за что.

 Но Рис так не считала. Пусть копы не поверили ей, зато Пит поверил. Он, а еще Броуди, Линда-Гейл, Джоани. Док Уоллес попытался свести все к психологии, однако не отказал ей в доверии. Мак Драббер заказал ей пармезан — хотя в душе, возможно, и считал это капризом.

 Многие здесь были на ее стороне.

 Броуди она нашла на задней веранде. Тот пил колу и читал какую-то книжку.

 Он поднял голову и улыбнулся:

 — Ну, как прошел день?

 — Сначала было не очень, но потом все лучше и лучше. Док был рад тому, что я прибавила в весе. Правда, он выдвинул версию, согласно которой мужчина в оранжевой шляпе — не что иное, как воплощение моих страхов. Впрочем, он не спешит настаивать на своем. Мистер Драббер заказал мне свежий пармезан, а Пит подробно рассказал о личной жизни двух местных парней.

 — Хлопотливый у тебя выдался денек.

 — И еще кое-что. Ло солгал Линде-Гейл насчет того, где он был прошлым вечером.

 — Ну, он не слишком церемонится с женщинами. — Броуди отложил книгу. — Думаешь, убийца — это Ло?

 — Он — последний, на кого бы я подумала. Черт побери, Броуди, он мне нравится. К тому же моя подруга влюблена в него. Но ведь убийцей обычно оказывается тот, кого меньше всего подозревают. Разве не так?

 — Только в романах. И то, если в этом есть смысл. Ло трахает дам, Худышка, но не душит их.

 — А если кто-то из них начал угрожать ему? Доставал до тех пор, пока Ло не сорвался? — Она присела на корточки рядом с его стулом. — У Рубена прошлой зимой был роман с замужней женщиной. Закончилось все большой ссорой.

 — От Лотарио к Поющему Ковбою?

 — Я думаю, мы могли бы узнать, где он был прошлым вечером. Насколько мне известно, малярные работы у Джоани начались только в одиннадцать. А брата Брэнды, кстати, там вообще не было.

 — Иными словами, ты решила составить список подозреваемых.

 — Надо же с чего-то начать. Удастся установить, где они были около девяти, можно будет вычеркнуть их из списка. Нет — значит останутся под подозрением.

 — Ты что, собираешься проверять каждого мужчину в Кулаке Ангела?

 — Почему бы нет? Впрочем, некоторых можно исключить сразу. Хэнка, например. Слишком плотное телосложение, плюс роскошная борода. Или Пита — слишком уж худенький. Мы уже говорили об этом, но как-то вскользь.

 — Это верно.

 — В общем, исключаем тех, кому нет двадцати или кому уже за шестьдесят. Это был зрелый мужчина, не старик и не ребенок. То же самое касается лиц с усами или бородой. Рост и вес также следует принять во внимание. Я знаю, что этот тип может быть и не из нашего города…

 — Да нет, наверняка он отсюда.

 — Почему?

 — Ты ведь не слышала прошлым вечером машины. А ведь он куда-то исчез потом от дома.

 — Думаешь, ушел пешком?

 — Может, он спрятал ее где-то дальше, чтобы никто не заметил… Но дело не в этом. Даже если он не из нашего города, он все равно должен бывать здесь достаточно часто, чтобы хорошо представлять себе твои перемещения — когда ты дома, когда на работе и так далее. Постороннего бы у нас сразу заметили — сама знаешь, как быстро здесь расходятся слухи.

 — Это да, — согласилась Рис. — Посплетничать здесь любят.

 — Проблема в том, что с апреля никто не останавливался в нашей гостинице больше чем на неделю. Кое-кто селился в домиках, но тоже ненадолго — причем исключительно семьями и группами. Не думаю, чтобы этот парень относился к их числу.

 — Смотрю, ты уже провел свое расследование.

 — Это то, к чему мне не привыкать. Может, он живет где-то в лесу, в палатке, — продолжил Бро-уди. — Но в этом случае ему нужно постоянно пополнять запасы. Даже если он покупает еду где-то еще, ему все равно необходимо регулярно бывать в нашем городе — чтобы следить за тобой и устраивать свои пакости. Согласись, такой человек не смог бы остаться незамеченным. Выходит, он — один из нас.

 — Броуди, я не хочу больше звонить в полицию. По крайней мере, до тех пор, пока… пока дело не будет идти о жизни и смерти, как бы драматично это ни звучало.

 — Не переживай, Худышка. Мы сами займемся этим делом. Только ты и я.

 — Вот это мне нравится.

 — Значит, договорились.

 Чтобы сгладить переживания прошлой ночи, Рис решила приготовить что-нибудь по-настоящему сытное — свиную отбивную, картофельное пюре, зеленую фасоль и сухарики. Пока свинина пропитывалась маринадом, а картошка томилась в духовке, Рис выставила на стол ноутбук и занялась составлением списка.

 В число подозреваемых попали все знакомые ей липа мужского пола, соответствующие по облику той фигуре, которую она видела у реки.

 Наряду с именами она печатала краткие характеристики этих лиц.

 Вильям (Ло) Батлер, ближе к тридцати. Большую часть жизни прожил в Кулаке Ангела. Хорошо ориентируется в горах и на реке, знает все окрестные тропинки (вполне возможно, что та пара у реки добиралась туда на лошадях). Ковбойского типа, покоритель женщин. Ездит на пикапе. Без труда может попасть в кабинет Джоани, где хранятся ключи. Если разозлить, может проявить агрессию (достаточно вспомнить инцидент у Клэнси).

 Она даже поежилась — таким бездушным показалось ей написанное. Если уж на то пошло, сюда следовало бы добавить, что Ло — по-настоящему приятный парень, искренне любящий свою мать и обладающий незаурядным шармом.

 Дальше настал черед Рубена.

 Возраст — тридцать — тридцать пять лет. Работает на гостевом ранчо. Как и Ло, хорошо знает местность. Свой пикап. В городе бывает как минимум раз в неделю. Любит петь у Клэнси. В свое время поддерживал связь с замужней женщиной. Расстался с ней после ссоры.

 Что тут еще добавишь? Рис знала, что мясо Рубен любит недожаренным, а всем видам картошки предпочитает домашнюю. Но что это могло сказать о нем как о личности?

 Она продолжила печатать, один за другим перечисляя известные ей факты и имена. Когда настал черед доктора Уоллеса, в груди у нее шевельнулось чувство вины. По сути, он находился уже на грани установленного ею возрастного барьера. Но он был крепким, энергичным мужчиной. Любил ловить рыбу и ходить в одно-двухдневные походы. А поскольку он был доктором, его везде принимали охотно и без подозрений.

 За ним последовали Мак Драббер, Дин, Джефф из винного магазина, непроницаемый шериф, бесхарактерный Линт. И многие, многие другие. Мысль о том, что все эти люди находились теперь у нее под подозрением, вызвала в Рис чувство, отчасти похожее на тошноту.

 Допечатав документ, она скопировала его на диск. После чего поспешила успокоить больную совесть с помощью готовки.

 На противоположной стороне озера Ло стучался в дверь Линды-Гейл. В руках у него была роза, а живот буквально свело от желания.

 Как только дверь распахнулась, он протянул розу и произнес:

 — Привет, детка.

 Но Линда-Гейл проигнорировала цветок:

 — Что тебе здесь нужно?

 — Ты, — он попытался ухватить ее за руку, но женщина шагнула назад и так пнула дверь, что та едва не ударила Ло по лицу.

 Приняв удар плечом, он снова распахнул дверь.

 — Да что с тобой такое?

 — Мне не нужны цветы от лжецов. Так что давай иди отсюда куда глаза глядят.

 — Ради бога, о чем ты говоришь? — Он снова придержал дверь. — Оставь свои капризы. Я проработал сегодня четырнадцать часов — и все ради того, чтобы провести с тобой этот вечер.

 — Вот оно что? Да у тебя, смотрю, что ни день, то сверхурочные. Вчера ты тоже задержался на работе — лечил больную лошадь. — Она взглянула ему прямо в глаза. — Ты лживый сукин сын, Ло. Может, ты и барахтался вчера в сене, но только не с больной кобылой.

 — Да что ты, все было не так.

 — Как ты мог солгать мне, Ло? — Отвернувшись, она шагнула внутрь дома. — Я ведь сразу сказала, что не буду одной из твоих подружек.

 — Ты и не была. Не будешь. Черт, давай присядем на минутку.

 — Не желаю, чтобы ты сидел в моем доме. Ты уже получил от меня то, что хотел. Вот и до свидания.

 — Не говори так. Линда-Гейл, это не то, о чем ты думаешь.

 — Хочешь сказать, ты не лгал мне?

 Ло смущенно сдвинул на затылок шляпу.

 — Ну да, так получилось…

 — Убирайся.

 Он швырнул в сторону шляпу и розу.

 — Ну нет, постой. Да, я солгал тебе насчет вчерашнего вечера, но у меня были на то причины.

 — Правда? И как же ее зовут?

 Теперь лицо его было не столько смущенным, сколько рассерженным.

 — Я не обманщик. И никогда не плутовал. Ни с женщинами, ни с картами, ни с чем-либо еще. С какой же стати мне обманывать тебя, если ты столько для меня значишь?

 — Откуда мне знать? — Глаза ее наполнились слезами.

 — Я не был у другой женщины, клянусь тебе.

 — И я должна поверить тебе на слово, при том что ты уже обманул меня однажды?

 — Я могу понять тебя. И все же, если любишь, постарайся довериться мне.

 — Доверие нужно заслужить, Вильям, — она смахнула слезы. — Скажи мне, где ты был.

 — Не могу. Пока не могу. Не уходи, прошу тебя. Мне нужно было кое-что сделать. Но это никак не связано с другими женщинами.

 — Тогда почему бы тебе не рассказать мне?

 — Так я и сделаю, если ты подождешь до субботы.

 — Какое отношение к этому имеет суббота?

 — Самое непосредственное. Извини, что не могу пока ничего объяснить. В субботу я намерен пригласить тебя на свидание. Тогда-то ты все поймешь.

 Линда-Гейл наконец села.

 — Ты назначаешь мне свидание? Солгав и не объяснив даже причину своей лжи?

 — Это так. Но я прошу тебя довериться мне — всего лишь на этот раз. Уверяю, оно того стоит. — Присев, он смахнул слезинку с ее щеки. — Клянусь тебе, Линда-Гейл, дело вовсе не в другой женщине.

 — Ты что, ограбил банк? — фыркнула она.

 Он улыбнулся ей своей чарующей улыбкой.

 — Ну, не совсем. Ты любишь меня?

 — Кажется, да. Хотя в настоящий момент меня это скорее раздражает.

 — Я тоже люблю тебя. И говорю это от всего сердца.

 Она внимательно всмотрелась ему в лицо.

 — Что ж, я даю тебе время до субботы. Я готова поверить, что дело тут не в другой женщине. Надеюсь, это правда и ты не собираешься меня дурачить.

 — Я не стал бы этого делать, даже если бы мог, — наклонившись, он коснулся губами ее губ.

 — Я как раз собиралась готовить пиццу, — объявила Линда-Гейл. — Я часто готовлю ее, когда грущу или злюсь — она поднимает мне настроение. Если хочешь, я поделюсь с тобой пиццей. А вот на секс даже не рассчитывай. Если я должна ждать субботы, чтобы узнать правду, то и тебе придется подождать, чтобы разделить со мной постель.

 — Что ж, это по-честному, — он встал, протянул ей руку. — Найдется у тебя пиво, чтобы запить пиццу?

 Он шел за ней — сквозь тьму, сквозь ветер. Сапоги ее скользили по камням, и звук шагов эхом разносился вокруг. Интересно, слышит ли он это? Сама она слышала лишь шум реки да гул ветра. Но она знала, что он где-то рядом — движется за ней, как тень, подбираясь все ближе и ближе. Очень скоро она ощутит его дыхание у себя за спиной, а его руки сомкнутся у нее на горле.

 Она уже не знала, куда идет. И как она вообще здесь очутилась. Но выбора не было — только вверх и вверх. И ноги ее уже болели от усилий.

 В неясном свете луны она разглядела тропинку, отлогую поверхность скалы, блеск реки где-то внизу. Она увидела путь, но не увидела выхода. Рано или поздно он настигнет ее.

 Она быстро оглянулась. Ничего. Только небо и каньон. Облегчение было таким глубоким, что из груди вырвалось приглушенное рыдание. Ей все-таки удалось сбежать. Еще немного, и она будет в полной безопасности.

 Но когда она повернулась, чтобы идти вверх, он уже был там. Каким-то чудом он оказался прямо перед ней. Темная фигура, лица не разглядеть.

 «Кто ты? — крикнула она. — Да кто ты, черт возьми?»

 В тот момент, когда он шагнул к ней, Рис сделала выбор. Она прыгнула.

 Ветер ударил ей в лицо. Отшвырнул на кухню к Манео. Поворот к двери, еще один безликий человек — тот, в куртке с капюшоном. Громкий выстрел. Всплеск боли — от удара пули и от удара о воду.

 Река сомкнулась над ней, захлопнулась дверь кухни.

 Ни света, ни воздуха. Ни жизни.

 Она проснулась от того, что Броуди тряс ее за плечи.

 — Ну же, просыпайся, — повторял он.

 — Я прыгнула.

 — Точнее, упала с кровати.

 — Я умерла.

 Кожа ее была липкой от пота, а сердце колотилось, не переставая.

 — Я бы так не сказал. Послушай, это всего лишь сон, плохой сон. Но сражалась ты, скажу я тебе, геройски.

 — Я… что?

 — Пиналась, царапалась. Давай же, приходи в себя.

 — Подожди. Подожди секунду. — Сон еще не успел испариться — она помнила все до последней детали. — Я бежала, — медленно начала она. — Но он уже был там. Тогда я прыгнула. В реку. А затем сны смешались. Я падала в реку и одновременно — на кухню к Манео. Но я не отступила, — она прижалась к Броуди, ощутила его тепло, — я не сдалась.

 — Я бы сказал, ты пробивала себе путь на поверхность. Пыталась плыть.

 — Вот и хорошо. Значит, я способна бороться.

 Привычка вставать рано во многом повлияла на планы Броуди. Теперь он куда чаще мог наблюдать за восходом солнца и вынужден был признать, что зрелище того стоило. Кроме того, он успевал написать за день больше страниц, а это не могло не радовать его издателя и литературного агента. Наконец, он получил возможность детально осмотреть свой дом, а также поразмыслить о перспективах на будущее.

 Место было очень удачным. Он и прежде подумывал о том, чтобы выкупить дом в полную собственность. Возможно, настало время реализовать эти планы.

 Но это еще и дополнительные хлопоты.

 Ипотечный кредит, страховка.

 Что ж, в каждой бочке меда есть своя ложка дегтя.

 Если он все-таки купит дом, то сможет его расширить. Добавит к нему кабинет, построит на крыше террасу. Наверняка оттуда лучше видно озеро — особенно летом, когда листва на деревьях становится густой и непроницаемой.

 Как приятно будет посидеть на такой террасе ранним утром. Выпить кофе, настроиться на грядущий день.

 Стоя с чашечкой кофе у окна кабинета, Броуди представлял себе возможные изменения. А что, действительно неплохо.

 Сколько же стульев поставить на террасе — один или два? Приобретение дома уже было для него серьезным шагом. Но установление постоянных отношений с женщиной вообще представлялось прыжком над пропастью.

 Ему всегда нравились женщины — их общество, как и их тела. Но если бы кто-то сказал ему в то время, что рано или поздно он решит связать себя с одной-единственной женщиной, Броуди изложил бы ему целый список причин, по которым это попросту невозможно.

 Теперь, когда в его жизни появилась Рис, все эти причины испарились вдруг неизвестно куда.

 Правда, именно из-за нее ему приходилось вставать так рано. А ведь у него уже выработалась привычка выбираться из постели именно тогда, когда он этого захочет. С другой стороны, теперь он каждое утро мог рассчитывать на хороший кофе — какой самому ему сварить было просто не под силу. Не говоря уже о еде. Горячий завтрак и кофе — когда еще ему так везло?

 Потом, ему безумно нравился ее голос, ее умение размещать вещи. Это касалось всего — одежды, подушек на кровати, ингредиентов для пищи. Смешно сказать, но его восхищало даже то, как она развешивала полотенца в ванной.

 А разве можно было противостоять очарованию ее взора, слегка затуманенного в первые полчаса после пробуждения?

 Если честно, то именно ради нее, а не ради восходов солнца он с такой готовностью вставал каждое утро.

 Конечно, Рис была сложной натурой. Не исключено, что она так и не избавится до конца от всех своих фобий и неврозов. Но во многом именно сложность и ранимость делали ее такой привлекательной. В ней не было ничего обыденного, ничего типичного и порядком поднадоевшего.

 «Два стула, — решил Броуди. — На моей террасе будет два стула».

 Он снова вернулся за стол и взял диск, который оставила ему Рис. Открыв его, Броуди увидел два документа — «КК» и «Список».

 «КК — должно быть, кулинарная книга», — пробормотал он. Интересно, она случайно оставила здесь этот документ или хотела, чтобы он прочитал его? В любом случае туда стоит заглянуть.

 Итак, открыв первый документ, он начал читать текст, озаглавленный как «Введение».

 Вы только что узнали, что завтра в город приезжают ваши родственники… Это уже третье свидание, и вы пригласили девушку на ужин — в тайной надежде продолжить его завтраком в постели… Настала ваша очередь готовить рождественскую индейку … Сестра объявила, что придет к вам в гости вместе со своим женихом… По просьбе сына вы собираетесь испечь пирог для его одноклассников…

 Не волнуйтесь.

 Как бы вы ни были заняты, все у вас сложится прекрасно — даже если вы не относитесь к числу тех, кто любит стоять у плиты. Это будет на редкость увлекательный процесс, я же стану вашим наставником на этом пути.

 От самых простых блюд до кулинарных шедевров, от скромных вечеринок до званых ужинов… Мы изучим это шаг за шагом, и вы станете настоящим профессионалом. Может быть, даже захотите поменять работу и устроиться в какой-нибудь ресторанчик шеф-поваром.

 Ну ладно, шеф-поваром буду я, а вы станете моим постоянным клиентом, которого я с большим удовольствием буду кормить Простыми Деликатесами!

 «Неплохо», — решил Броуди, читая введение. Рис вплела туда небольшие истории из кулинарной практики, описания кухонной утвари, любопытные факты о некоторых продуктах. Изложено это было просто и с юмором. Главное — доступно.

 После «Введения» она вкратце изложила суть своей книги, представила на выбор около полудюжины рецептов. Инструкции были настолько простыми, что Броуди решил как-нибудь лично приготовить одно из блюд.

 Каждый рецепт сопровождали звездочки — от одной до четырех. Степень сложности, догадался он. Разумно. Здесь же было примечание относительно того, что каждая звездочка соответствует колпаку шеф-повара.

 «Здорово придумала, Худышка».

 Поразмыслив пару мгновений, он направил своему агенту электронное письмо, сопроводив его прочитанным файлом.

 И только после этого открыл второй документ. Список возможных подозреваемых.

 Ей и в самом деле не откажешь в наблюдательности, решил он. Все ее наброски отличались краткостью, однако били прямо в цель. Если честно, он несколько удивился, обнаружив здесь имена Мака Драббера и доктора Уоллеса, но это свидетельствовало лишь о том, что Рис подошла к делу со всей ответственностью. Его слегка позабавили комментарии в адрес Мака — немного кокетлив, любит посплетничать.

 Интересно, что бы она написала о нем самом, окажись он в этом списке?

 Он внес в текст собственные добавления и комментарии. Откуда ей было знать, например, что помощник шерифа Денни сам стал жертвой несчастной любви? Полгода он встречался с девушкой, работавшей горничной в гостинице, однако прошлой осенью она сбежала из города с заезжим байкером.

 Сохранив изменения в тексте, Броуди скопировал оба документа — список и книгу — себе на компьютер.

 Взглянул на часы. Всего лишь начало девятого.

 Ничего не поделаешь, пора садиться за работу.

 В одиннадцать Броуди спустился на кухню, чтобы немного отдохнуть и перекусить. Только он взял банку с колой, как зазвонил телефон. Броуди нахмурился — это была его обычная реакция на звонок. Впрочем, настроение его тут же изменилось, когда он взглянул на дисплей и увидел, что звонит его литературный агент.

 — Привет, Лидия. У меня все в порядке, — ответил он на вопрос о том, как продвигается книга. Следующий вопрос заставил его улыбнуться: кулинарное сочинение Рис не осталось незамеченным. — Да, у меня есть немного времени. Что ты об этом думаешь?

 Повесив трубку, он начал рыться в бумагах в поисках распечатки, на которой был представлен график дежурства Рис.

 Обнаружив ее наконец, он взглянул на часы, затем на экран компьютера. И решил, что не будет особой беды, если сегодня он закончит свою работу немного раньше.

 Броуди вошел в ресторанчик в тот самый момент, когда Рис снимала свой фартук. Волосы ее были стянуты в пучок, лицо раскраснелось от долгого стояния у плиты. Выглядела она от этого по-особому нежной и беззащитной.

 — Ты уже успела отведать собственной стряпни?

 — Увы, нет.

 — Тогда собери что-нибудь.

 — Собрать? Мы что, отправляемся на пикник?

 — Нет, просто обед на свежем воздухе. Привет, Бебе. Как поживаешь?

 — Да как сказать. Я беременна.

 — Ммм… мои поздравления.

 — Хорошо тебе говорить. Тебя-то по утрам не тошнит. Похоже, это счастье никогда не кончится, — несмотря на ворчливый тон, она улыбалась. — Джим хочет девочку. Я бы тоже не возражала. А почему ты никогда не просишь меня собрать что-нибудь из еды?

 — Боюсь получить нагоняй от Джима. Должен ли я поинтересоваться, когда ты разрешишься от бремени?

 — В ноябре, ближе к Дню благодарения. К тому времени я буду выглядеть так, будто проглотила надувной мяч. А когда ты разродишься новой книгой?

 — На пару месяцев раньше и куда менее болезненно.

 «Заказ готов», — раздалось из кухни. Услышав это, Бебе со вздохом закатила глаза:

 — Ни с чем не сравнимое удовольствие — разносить пищу. Ладно, я пошла.

 — А вот и обед, — Рис притащила из кухни пакет с едой. — Ты можешь одним из первых попробовать наши новые панини.

 — Панини от Джоани.

 — И что тут такого? Или ты думаешь, что я целыми сутками готовлю улиток и телячьи мозги? Что, кстати, я умею делать в совершенстве.

 — Пусть будут панини.

 Как только они вышли на улицу, Броуди взял Рис за локоть и повел через дорогу. Она заозиралась в поисках его машины.

 — Куда мы идем?

 — К озеру.

 — Прекрасная мысль. В такой денек хорошо перекусить у озера.

 — Не у озера, а на озере, — поправил ее Броуди. — Вот на этом, — он кивнул в сторону каноэ.

 Рис тут же остановилась, с сомнением глядя на лодку.

 — Мы будем сидеть в каноэ и есть панини?

 — Я выбрал место, а ты — пищу. Это лодка доктора. Он разрешил мне взять ее на несколько часов. Ну что, займемся греблей?

 — Хммм.

 Рис нравились лодки. Точнее говоря, ей нравились лодки с мотором и под парусом, но вот насчет весел она была совершенно не уверена.

 — Держу пари, вода в озере еще холодная.

 — Ясное дело, поэтому лучше оставаться на воде, а не в ней. Давай, забирайся в лодку.

 — Забирайся в лодку, — повторила она и шагнула внутрь. Затем, побалансировав, перебралась на заднюю скамью.

 — Повернись в обратную сторону, — сказал Броуди.

 — Ой!

 Сунув ей в руки весло, он уселся на переднюю скамью. Затем, пользуясь своим веслом как шестом, оттолкнулся от берега.

 — Делай то же, что и я, только с противоположной стороны каноэ.

 — Ты ведь уже практиковался в гребле? В том смысле, что новичок в этом путешествии — одна лишь я?

 — Практиковался. Я не купил себе лодку только потому, что никак не могу выбрать между каяком и каноэ, а покупать и то, и то было бы глупо. К тому же здесь в любой момент можно занять у кого-нибудь лодку, не выкладывая за это баснословной суммы.

 — Тоже верно. — Она уперлась плечом в весло. — Вода куда тверже, чем кажется на первый взгляд.

 Мышцы ее уже разогрелись. Внимательнейшим образом наблюдая за движениями Броуди, Рис решила, что сумела уловить его ритм. Ощущение скольжения было очень приятным. Казалось, будто лодка едва касается воды. Однако такое скольжение требовало немалых усилий.

 Чувствуя напряжение в мышцах и плечах, Рис решила, что пора возобновлять занятия на тренажерах.

 — Куда мы направляемся? — спросила она у Броуди.

 — Да, собственно, никуда.

 — Неужто? — рассмеявшись, она откинула с лица волосы, растрепавшиеся под порывами ветра.

 И от вида гор у нее перехватило дыхание.

 — Боже мой. Вот это да.

 В голосе ее прозвучало такое трепетное почтение, что Броуди невольно улыбнулся.

 — Даже голова начинает кружиться, правда? — Он убрал свое весло, затем то, которое забрал из онемевших рук Рис.

 — Отсюда они выглядят совсем иначе. Такое чувство…

 — Какое же?

 — Будто это и не горы, а настоящие божества. Все в серебристом блеске, с белоснежными вершинами и темными поясами лесов. С озера они кажутся больше и значительнее.

 Горы опоясали озеро своей величавой стеной — серебристо-голубые на фоне более нежной голубизны неба. Снег, укрывший самые высокие из вершин, соперничал с белизной проплывавших в небе облаков. И эти же горы отражались в воде.

 Вот из прибрежных камышей взлетела цапля — взлетела и тут же направилась к болотам, расположенным у северной оконечности озера.

 Оглядевшись, Рис заметила, что они на озере не одни. По центру его скользила лодка под желтым парусом. А вон там, чуть подальше, кто-то греб на каяке. Еще она узнала Карла, который удил, сидя в своем каноэ. Какая-то пара, должно быть туристы, сплавлялась по одной из речушек — в этот момент их как раз выносило на ровную поверхность озера.

 Рис вдруг почувствовала себя совсем крохотной и невесомой, опьяненной этим диким великолепием.

 — Почему ты не плаваешь здесь каждый день? — поинтересовалась она.

 — Обычно я делаю это достаточно часто, но в последнее время я был здорово занят. Прошлым летом Мак уговорил меня отправиться с ним в трехдневное путешествие по реке. С ним, а еще с Карлом и Риком. Я согласился, поскольку решил, что это поможет мне изучить местность. Мы плыли по Змеиной реке, ночевали на берегу, жарили рыбу, которую так мастерски ловит Карл. Пили ковбойский кофе и безбожно врали друг другу о своих успехах у женщин.

 — Должно быть, неплохое выдалось путешествие.

 — Просто замечательное. Мы тоже могли бы устроить что-нибудь подобное. Взяли бы лодку и отправились вверх по какому-нибудь притоку — из тех, что полегче.

 — Что ж, неплохая мысль.

 — Вот и чудесно. Кстати, я просмотрел твой список.

 — Правда? — Ей почудилось, будто на солнце набежала тучка. Но это была не та тема, от которой можно было просто отмахнуться. — И что ты об этом думаешь? — поинтересовалась она, открывая пакет с сэндвичами.

 — Неплохая работа. Я тоже добавил туда кое-что. Немного порыскав, мы сможем исключить часть подозреваемых. К примеру, мне удалось узнать, что Рубен, Джо, Линт и Дин играли в покер в одной из комнат у Клэнси. Рубен и Джо находились там с семи до десяти, после чего оба отправились к Джоани. Их сменили Стэн Урик и Харли — первый из них не попал в наш список из-за престарелого возраста и худобы, а второй — из-за наличия густющей бороды. Эта четверка играла уже до часа ночи. Если кто и выходил, то лишь на пару минут. Кошелек Дина опустел на восемьдесят баксов.

 — Что ж, троих исключаем.

 — Моему агенту понравилась твоя книга.

 — Что? Что?!

 Броуди надкусил панини.

 — Замечательный сэндвич, — пробормотал он с набитым ртом. — Теперь она хочет поговорить с тобой лично.

 — Но книга еще не готова.

 — Зачем же ты дала ее мне?

 — Ну… чтобы ты взглянул на нее. Высказал свое мнение. Свои замечания.

 — Лично мне она понравилась, после чего я и переслал ее своему агенту. Как я понял, она полностью разделяет мое мнение.

 — Потому что ты ее клиент или потому что книга хорошая?

 — Для начала стоит отметить, что у нее есть клиенты и получше меня. Я — мелкая рыбешка в ее пруду. Впрочем, можешь спросить у нее самой. Ей понравился твой стиль, дело лишь за официальным договором. Введение она назвала «свежим и необычным». Говорит, что собирается проверить сегодня один из твоих рецептов. Сама-то она готовит. А вот ее помощница — нет. Ей она тоже хочет предложить на пробу какой-нибудь рецепт — из тех, что попроще.

 — Что-то вроде испытания?

 — Она деловая женщина и берется лишь за те проекты, которые сможет потом продать. Если хочешь, поговори с ней завтра — после испытания.

 — Если честно, я нервничаю.

 — Ясное дело. Но Лидии тебе бояться нечего. — Он достал из пакета кока-колу, которую Рис упаковала с сэндвичами. — Кстати, она тебя опознала.

 — В смысле?

 — Лидия — умная, практичная женщина, старающаяся быть в курсе событий. — Броуди решил пить прямо из стакана, отказавшись от соломинки. — А уж память у нее — позавидуешь. Она сразу спросила меня, не та ли ты Рис Гилмор, которая уцелела во время бойни в бостонском ресторане пару лет назад. Я не стал скрывать от нее правду.

 — Понятное дело. — Есть ей практически расхотелось. — А какая ей, собственно, разница?

 — Дело не в ней, а в тебе. Если тебе удастся опубликовать книгу, многие смогут связать твое имя с прошлыми событиями. И ты снова окажешься в центре внимания, Худышка. Репортеры, вопросы. Готова ли ты к этому — вот в чем проблема.

 — «Женщина, уцелевшая после массового убийства и страдавшая одно время нервным расстройством, пишет книгу о вкусной и здоровой пище». Так и вижу эти заголовки. К дьяволу.

 — Есть о чем подумать.

 — Это точно.

 Она оглянулась вокруг. Горы, вода, болота. Ивы шевелят листьями у самой воды. Серебристая рыба бьется на крючке у Карла. Все такое мирное и прекрасное. Но нигде нет уголка, чтобы укрыться.

 — Возможно, она еще откажется представлять меня, — задумчиво произнесла Рис. — А если и согласится, не факт, что ей удастся продать мою книгу, — она снова взглянула на Броуди. — Сразу столько больших шагов.

 — Шагая менее размашисто, ты все равно окажешься в том же самом месте, однако потратишь на это гораздо больше времени. Так что решай сама, куда ты хочешь прийти и как долго рассчитываешь пробыть в пути. — Он снова надкусил сэндвич. — А почему ты решила ввести в сегодняшнее меню панини?

 — Потому что это вкусно и не отнимает много времени. К тому же хочется разнообразия.

 — А еще потому, — он махнул рукой с сэндвичем, — что ты творческая натура. Тебе нравится кормить людей, но ты любишь делать это по-своему — вкладывая в каждое блюдо творческую фантазию. И ты неизбежно будешь расширять свое влияние у Джоани — разумеется, если останешься там работать.

 Понимая, что Броуди абсолютно прав, Рис смущенно поерзала на скамейке.

 — Я вовсе не собираюсь там верховодить.

 — Это так. Но ты не собираешься и подстраиваться. Наш город никогда не сравняется с Джексоном.

 Рис в недоумении взглянула на него:

 — И что?

 — Но он будет расти. Вот взгляни, — Броуди махнул рукой в сторону гор. — Людям это нравится. Горы, воздух, озеро, леса. Кто-то приезжает сюда на выходные или на пару недель во время отпуска. Некоторые обзаводятся здесь вторым домом. Чем больше народа скапливается в городах, тем активнее они начинают искать место для отдыха. А особенность людей такова, что они не могут обходиться без еды.

 Рис достала из сумки бутылку с водой.

 — Ты намекаешь на то, что я должна открыть здесь ресторан?

 — Нет. Во-первых, ты оскорбишь этим Джоани. Во-вторых, тебе не нужен свой ресторан. Тебе нужна своя кухня. Знаешь ли ты, кто является крупнейшим собственником в Кулаке Ангела?

 — Не имею ни малейшего понятия.

 — Джоани Паркс.

 — Да брось. Какая-нибудь пара местечек.

 — В ее собственности «Пища ангелов», половина гостиницы, мой коттедж и еще три других, четыре дома в самом Кулаке, а еще приличные участки земли в городе и за городом. Вдобавок она владеет зданием, где находятся местная галерея и магазин подарков.

 — Быть не может. Она нервничает всякий раз, когда я подбиваю ее потратить несколько центов на какую-нибудь приправу.

 — Вот поэтому-то она и является крупнейшим собственником в городе. Джоани экономна.

 — Знаешь, я искренне люблю ее и уважаю, но такая экономность граничит уже со скупердяйством.

 — Стоит ли рассуждать в таком тоне о своем деловом партнере? — ухмыльнулся Броуди.

 — С каких это пор она превратилась из моего босса в делового партнера?

 — Это произойдет, когда ты предложишь ей открыть на противоположном от закусочной конце города заведение под названием «Простые деликатесы». Такой небольшой, уютный ресторанчик, где будут кормить вкусно и в то же время изысканно.

 — Она никогда на это не согласится. Хотя… пожалуй, что и согласится. Небольшой ресторан для особых случаев и званых вечеров. Хммм. Хммм. Только обеды и ужины. Постоянно обновляющееся меню. Хмм-м.

 Услышав это третье хмм-м, Броуди едва сдержал улыбку. Судя по всему, ее мозг уже прорабатывал идею.

 — Разумеется, все зависит от того, куда ты решишь направиться.

 — И как быстро я хочу туда попасть. Ты хитрый негодяй, Броуди. Ты подкинул мне идею, от которой я уже не смогу избавиться.

 — По крайней мере, теперь тебе есть о чем подумать. Слушай, ты собираешься доедать свой сэндвич?

 Улыбнувшись, она отдала ему оставшуюся половину. И в этот момент в ее сумочке зазвонил телефон.

 — Мне так редко звонят, — заметила Рис, вытаскивая сотовый. — Даже не знаю, зачем я ношу его с собой. Алло?

 — Рис Гилмор?

 — Да.

 — Это Серж из Джексона. Стильные прически все такое.

 — А, Серж! Привет. Как дела?

 — Замечательно. Надеюсь, вы с Линдой-Гейл еще не забыли дорогу ко мне.

 Рис инстинктивно провела рукой по волосам. Да уж, подровнять не помешало бы. Но ей еще надо оплатить страховку за машину.

 — Я обязательно поговорю с ней.

 — Чудесно. А я пока звоню насчет того рисунка, который вы мне оставили.

 — Тот набросок? Вы узнали женщину?

 — Нет. Но к нам поступила работать новая девушка, которой знакомо это лицо. Хотите, я дам ей ваш номер?

 — Подождите, — теперь в ее голосе читалось волнение. — Она сейчас в салоне? Эта новенькая?

 — Нет, она выходит на работу лишь с понедельника. Но у меня есть контактная информация. Продиктовать вам?

 — Да! Секундочку, — она порылась в сумке в поисках ручки и блокнота. — Пишу.

 — Марли Мэтьюз, — начал Серж.

 Рис быстро записала имя, адрес, телефонный номер.

 — Спасибо, Серж. Огромное спасибо! Обещаю, что в самом ближайшем времени мы с Линдой-Гейл навестим вас и ваш салон.

 — Надеюсь на это.

 Она щелкнула крышкой телефона.

 — Кто-то опознал женщину на рисунке.

 — Это я понял. Бери-ка весло. Прежде чем мчаться в Джексон, мы должны вернуть доктору лодку.

 Марли Мэтьюз снимала меблированную квартирку в небольшом двухэтажном доме, по адресу Хайвей, 89. Ворота, выполненные из ковкой стали, вели в маленький цементный дворик, окруженный невысокой стеной. Во дворике стояло несколько простеньких стульев и пара металлических столов, свежевыкрашенная поверхность которых поблескивала на солнце. Все здесь выглядело чистым и ухоженным, хотя на крошечной парковке еще виднелись рытвины, оставшиеся после зимы.

 Светловолосый мальчик лет четырех катался по дворику на трехколесном велосипеде. А из открытого окна квартиры, расположенной на втором этаже, доносились яростные вопли младенца.

 Стоило Рис и Броуди шагнуть во двор, как на пороге дома появилась молодая женщина.

 — Могу я вам чем-нибудь помочь?

 Она была невысокой, худенькой, с небольшой копной темных волос, отдельные пряди которых были выкрашены в бронзовый цвет. В руках женщина держала швабру. На незнакомцев она смотрела с некоторым подозрением. Казалось, не угадай они с ответом, и она отходит их этой самой шваброй.

 — Надеюсь, да. — Поскольку Рис было прекрасно известно, каково это — бояться незнакомцев, она постаралась улыбнуться как можно шире. — Мы ищем Марли Мэтьюз.

 Женщина сделала знак мальчику, призывая его подъехать поближе.

 — Зачем она вам?

 — Возможно, она знакома с человеком, которого мы ищем. Мне сообщил об этом Серж из салона красоты. Я Рис. Рис Гилмор. А это Броуди.

 Упоминание имени ее нового босса стало для женщины своего рода паролем.

 — Вот оно что. Я и есть Марли.

 Крики ребенка наверху стихли, и кто-то вполголоса запел песню на испанском языке.

 — Моя соседка недавно родила ребенка, — заметила Марли, когда Рис машинально взглянула вверх. — Почему бы вам не зайти в дом? Рори, оставайся там, где я могу тебя видеть.

 — Мам, я хочу сока. Можно?

 — Конечно, можно. Но если ты снова пойдешь на улицу, катайся там, где я могу тебя видеть.

 Мальчик устремился в дом, а взрослые направились следом за ним. Оказавшись внутри, он тут же направился к холодильнику. Тот размещался на кухне, отделенной от гостиной небольшой стойкой.

 — Хотите чего-нибудь выпить? — поинтересовалась Марли.

 — Нет, спасибо.

 Квартирка блистала чистотой, а из ведерка для швабры пахло лимонным порошком. Обстановка тут была самая простая — в гостиной стояли небольшой диван и одно-единственное кресло. Однако от Рис не ускользнула попытка навести здесь уют. В частности, на стойке расположилась ваза красного стекла с большим букетом искусственных ромашек. А на столике стоял горшок с цветком, повернутым так, чтобы на него падал свет из застекленной двери.

 Угол гостиной был оборудован под детскую. Здесь стояли белый столик и красный стульчик. На стене красовались детские рисунки, а на полу стоял большой пластмассовый ящик с игрушками.

 Рори, которого больше привлекали гости, чем велосипед, направился к Броуди с пакетиком сока в руках.

 — У меня есть гоночная машина, а еще пожарная машинка, — объявил он.

 — Да ну? И какая же из них быстрее?

 Рори с довольной улыбкой направился к игрушкам.

 — Проходите, садитесь, — предложила им Марли.

 — Не возражаете, если я сяду здесь? — Броуди подошел к игрушкам и опустился на пол рядом с мальчиком. Вместе они стали исследовать содержимое ящика.

 — Около месяца назад я оставила в салоне рисунок с изображением женского лица, — начала Рис, пока Марли бдительно надзирала за сыном. — Серж сказал, что вы узнали эту женщину.

 — Возможно. Не могу сказать, что уверена на сто процентов. Просто когда я увидела рисунок, у меня невольно вырвалось: «А что здесь делает изображение Дины?»

 — Дины?

 — Дина Блэк.

 — Ваша подружка? — поинтересовался Броуди, продолжая катать вместе с мальчиком машинки.

 — Ну, не совсем. Просто раньше она жила надо мной — там, где сейчас живет Лупа. Та женщина, у которой маленький ребенок.

 — Жила? — повторил Броуди.

 — Да, она уехала. Что-то около месяца назад.

 — Переехала? — поинтересовалась Рис.

 — Что-то вроде того.

 Словно бы уверившись, что Броуди не схватит ребенка в охапку и не сбежит с ним, Марли слегка расслабилась и присела на краешек дивана.

 — Она оставила тут кое-что из вещей. Забрала одежду и косметику, а все остальное — посуду, журналы и тому подобное — бросила здесь. Сказала, что обойдется без этого хлама.

 — Она сказала это вам?

 — Мне? Нет, — Марли поджала губы. — На тот момент мы с ней практически не разговаривали. Она оставила записку управляющему. Он живет в квартире напротив. Сказала, что уезжает в местечко получше. Она всегда к этому стремилась. В общем, забрала одежду, села на мотоцикл и свалила.

 — Мотоцикл? — переспросил Броуди.

 — Да, она всегда ездила на мотоцикле. Ей это здорово подходило, поскольку она всегда приводила домой разных байкеров. — Убедившись, что Рори не обращает на них внимания, Марли продолжила вполголоса: — Дина работала в местечке под названием «Рандеву». Это, если вы не в курсе, стриптиз-бар. Она и меня уговаривала перебраться туда. Говорила, что там я буду получать куда больше, чем в своей закусочной. Но я не любительница подобных заведений. Разносить полуголой пиво, когда у тебя есть ребенок? Нет уж, увольте.

 — Дина жила одна? — поинтересовалась Рис.

 — Да. Но она постоянно приводила к себе дружков. Прошу прошения, если она ваша подружка, но так оно и было. Дина развлекалась наверху едва ли не каждую ночь. Закончилось это лишь шесть-восемь месяцев назад.

 — Что же изменилось?

 — Полагаю, она познакомилась с мужчиной. С кем-то, кто значил для нее больше, чем все остальные. Она приводила его к себе раз в неделю или два. Сказала мне, что подцепила крупную рыбу — так она обычно выражалась. По ее же словам, он покупал ей дорогие вещи. Кожаную куртку, ожерелье, белье. Что произошло потом, я не знаю. Думаю только, что они расстались.

 — Почему вы так считаете?

 — Как-то утром она вкатила во двор на своем мотоцикле. Я как раз садилась в машину, чтобы отвезти Рори в детский сад. Дина просто кипела от возмущения. Ругалась направо и налево. Я попросила ее угомониться — не хотела, чтобы мой мальчик слышал такие выражения. Но она сказала, что ей наплевать. Все равно, мол, он вырастет таким же ублюдком, как и все мужики.

 Представляете? — судя по всему, Марли до сих пор негодовала. — Сказать такое об этом славном мальчугане, да еще мне в лицо!

 — Должно быть, она здорово на кого-то разозлилась.

 — Мне плевать, на кого она там разозлилась. В любом случае она не имела никакого права так отзываться о Рори. В общем, мы как следует поругались там же, на стоянке, но я отступила первой. Не хотела, чтобы Рори слушал нашу перебранку. К тому же я знала, что с Диной лучше не связываться. Однажды в баре она съездила парню бутылкой по голове.

 — Могу вас понять, — Рис еще не забыла, как Дина раз за разом бросалась на своего убийцу.

 — Но она так и не утихомирилась. Продолжала вопить мне прямо в лицо. Заявила, что никому не позволит относиться к ней как к дешевке. И что он — должно быть, тот парень, с которым она встречалась, — еще заплатит за это. А когда она разберется с ним, то уедет прочь из этой дыры.

 Марли пожала плечами:

 — Вот, собственно, и все. Она отправилась в дом, а я села в машину. Я тогда здорово разозлилась на нее.

 — Больше вы ее не видели? — спросил Броуди.

 — Видела еще пару раз, но старалась с ней не встречаться. Кроме того, слышала ее мотоцикл.

 — Не помните, когда это было в последний раз? — поинтересовалась Рис.

 — Конечно, помню. Она прикатила сюда прямо среди ночи. Разумеется, я проснулась. А на следующий день управляющий сказал мне, что Дина уехала. Оставила в конверте ключи и записку. Помнится, он говорил, что собирается на время отправить ее вещи на склад, на хранение. — Марли снова пожала плечами. — Не знаю, сделал он это или нет. Это уж его головная боль. Я так рада, что она уехала. Лупа и ее муж — куда более приятные соседи. Лупа присматривает за моим мальчиком по вечерам, когда я работаю в закусочной. Дине бы я никогда не доверила своего ребенка.

 Внезапно Марли нахмурилась:

 — А вы что, копы или что-то в этом роде? У Дины проблемы?

 — Мы не копы, — ответила Рис, взглянув на Броуди. — Но у нее и правда могут быть проблемы. Не знаете, управляющий дома?

 — Он редко куда-нибудь уходит.

 Управляющий и в самом деле находился дома.

 Джекоб Мекленбург был высоким, худощавым мужчиной семидесяти лет. Лицо его украшала седая щеточка усов. Квартирка его была зеркальным отражением той, которую занимала Марли, только вся заставлена книгами.

 — Дина Блэк. Ну как же, — он покачал головой. — Вечно на что-то жаловалась. За квартиру платила вовремя — или почти вовремя. Не самый приятный тип женщин. Знаете, из тех, кто вечно обвиняет в своих бедах судьбу или окружающих.

 — Это Дина?

 Рис протянула ему сделанный доктором набросок. Мекленбург, нацепив на нос очки, стал внимательно разглядывать рисунок.

 — Здорово похоже. Я бы сказал, что это она — или кто-то из ее близких родственников. Почему вы ищете Дину?

 — Она пропала, — ответил Броуди, прежде чем Рис успела вставить хоть слово. — У вас еще осталась ее записка?

 Мекленбург задумчиво переводил взгляд с Рис на Броуди и обратно.

 — Я решил сохранить ее. Подумал, вдруг Дина заявится в один прекрасный день и обвинит меня в том, что я сдал ее квартиру без ее же ведома. Полагаю, вы вполне можете взглянуть на эту записку.

 Мекленбург подошел к одной из книжных полок и достал оттуда папку с документами.

 — Неплохая коллекция, — заметил Броуди. — Я про книги.

 — Видите ли, я в состоянии прожить без пищи, но не в состоянии прожить без чтения. Тридцать пять лет я преподавал в школе английский язык. А когда вышел на пенсию, стал подыскивать себе такую работенку, где бы мне хватало времени читать — и чтобы при этом я был в достаточной мере занят. Не хочется все-таки превратиться в полного отшельника. Здесь-то я и нашел то, что нужно. Я неплохо справляюсь с мелким ремонтом. Кроме того, после работы с подростками не так уж сложно общаться с квартиросъемщиками. Дина была одним из самых трудных жильцов. Ей страшно не нравилось здесь.

 — Где здесь?

 — В маленькой недорогой квартирке, далеко от гущи событий. Платила она вовремя, но и это ей не нравилось. Она частенько предлагала мне взамен денег целый спектр сексуальных услуг, — по губам Мекленбурга скользнула улыбка. — Скажем так, она была не в моем вкусе.

 Он вынул из папки листок, протянул его Броуди:

 К дьяволу эту дыру и всех вас тоже. Я подыскала себе кое-что получше. Оставшееся барахло можете сохранить или выкинуть — мне это без разницы. ДБ.

 — Это называется без лишних слов, — пробормотал Броуди. — Судя по всему, напечатано на компьютере. У нее был компьютер?

 Мекленбург нахмурился:

 — Насколько я знаю, нет. Но в городе полно интернет-кафе и прочих заведений, где можно найти компьютер.

 — Странно, — вмешалась Рис, — что она вообще потрудилась написать эту записку. Почему бы просто не уехать?

 — Вряд ли бы она упустила возможность послать нас всех к черту.

 — Судя по всему, последние несколько месяцев она с кем-то встречалась.

 — Видимо, да. Но они перестали… развлекаться здесь незадолго до новогодних праздников.

 — Вы видели его хоть раз? Того, с кем она встречалась?

 — Только один раз. Большинство ее дружков не считало нужным прятаться. Но не этот. У нас здесь внизу небольшая прачечная. Так вот, один из жильцов сообщил мне, что стиральная машина плохо работает. Я отправился вниз, чтобы посмотреть, могу ли я что-то сделать или придется вызывать специалиста. Я как раз поднимался из прачечной, когда этот парень уходил от Дины. Было это в понедельник, после обеда.

 — В понедельник, — повторила Рис. — Во время праздников.

 — Ну да, сразу после Нового года. Помню, накануне выпал снег, и мне пришлось встать пораньше, чтобы убрать его. Я отвлекся на уборку и забыл про сломанную машину. Вот почему я пошел в прачечную только после обеда.

 Он замолчал, припоминая детали той встречи.

 — По-моему, этот парень не слишком обрадовался, увидев меня. Повернулся боком, стараясь скрыть лицо, и зашагал быстрее. Да и припарковался он не на стоянке. Мне было интересно, кто это, и я стал смотреть из окна. Однако мужчина прошел мимо стоянки.

 — Может, он живет поблизости, — предположила Рис.

 — Или припарковался где-то еще. Знаю только, что с того момента Дина стала встречаться с ним на стороне. Разумеется, если это был тот самый мужчина. Во всяком случае, здесь он больше не появлялся.

 — Он явно не хотел, чтобы его видели. Как тебе кажется?

 — Похоже на то, — согласился Броуди. — Это значит, женат или занимает серьезную должность.

 — Политик или что-то в этом роде?

 — Именно.

 У машины Рис обернулась и еще раз внимательно взглянула на дом.

 — Это вовсе не дыра. Дом совсем простой, но зато чистый и ухоженный. Впрочем, Дине этого было недостаточно. Она хотела большего. Большего и лучшего.

 — И верила, что смогла подцепить того, кто ей это предоставит.

 — Выходит, либо он отказался удовлетворять ее запросы, либо захотел порвать с ней. Скорее всего, второе. А это значит, либо женат, либо занимает серьезное положение в обществе. С другой стороны, он явно боялся быть узнанным в Джексоне. Как же это совместить с твоей теорией, что убийца — из Кулака Ангела?

 — Не вижу никакого противоречия. — Броуди прошел к дверце водителя. — Это может быть человек из нашего города, у которого в Джексоне свой бизнес. Или же он боится, что его узнают те, кто приезжает из Джексона в Кулак Ангела. Тут может быть масса вариантов.

 Подобно Рис, он на мгновение замер, облокотившись на дверцу машины.

 — Как бы то ни было, то, что случилось, произошло не из-за завышенных потребностей Дины. Все намного проще. «Прости, дорогая, но между нами все кончено». Просто и ясно.

 — Все-таки мужчины и в самом деле свиньи.

 — Ну, знаешь, вы тоже нередко произносите подобные отповеди.

 — Да, но мы обычно говорим что-нибудь вроде: «Прости, дорогой. Ты тут ни при чем. Это только моя вина».

 Броуди презрительно фыркнул, забираясь в машину:

 — Уж лучше получить вилкой в глаз, чем услышать такое. В любом случае Дину здорово разозлили. «Он мне заплатит», — заявила она Марли. А парень, как я понял, не захотел платить.

 — Он убил ее, избавился от тела, скрыл следы. Ночью приехал к ней домой на ее же мотоцикле. Записку он наверняка написал заранее.

 — Следовательно, у него есть компьютер или доступ к таковому, — добавил Броуди. — Что ни на йоту не сужает круг подозреваемых.

 Однако для Рис картинка наконец стала проясняться. Теперь у них было имя, образ жизни, а может, даже и мотив преступления.

 — Забрал ее одежду, — продолжила она. — Женщина ни за что не бросит свои тряпки и личные вещи. Посуду оставил — слишком громоздкая. Написал записку, чтобы прикрыть свою задницу. Увязать концы с концами. Кто будет искать женщину, если она уехала в поисках лучшего?

 — Зато тебя он не учел. И то, что ты увидишь его и что потом до конца будешь пытаться во что бы то ни стало докопаться до сути.

 — Дина Блэк, — Рис на мгновение прикрыла глаза. — Теперь у нас есть имя. Что же дальше?

 — Дальше? Отправляемся в бар.

 Рис и сама не знала, что именно она ожидала здесь встретить. Кожаные наряды и цепи, жесткие взгляды и не менее жесткую музыку?

 На самом деле джинсы здесь было не меньше, чем кожи, а взгляды посетителей по большей части отличались полным безразличием. Только музыка не подвела ее ожиданий: над сценой гремел рок, в такт которому извивалась женщина с копной ярко-фиолетовых волос. Из одежды на женщине были только красные стринги и босоножки на платформе.

 Над ближайшим к сцене столиком клубился сигаретный дым. За столиком сидели двое здоровенных парней, руки которых были щедро украшены татуировкой. Парни наблюдали за танцем, неторопливо потягивая пиво.

 В зале было множество столиков — в основном одно- и двухместных, развернутых так, чтобы зрители могли видеть то, что происходит на сцене. Впрочем, почти все они сейчас пустовали.

 Стараясь вести себя как можно естественнее, Рис присела у барной стойки и подождала, пока Броуди закажет им пиво.

 У бармена были роскошные усы, свисавшие едва ли не до подбородка, и выбритая до блеска голова.

 Принимая кружки с пивом, Броуди, как бы невзначай, поинтересовался:

 — Дина в последнее время не забегала?

 — Нет, — равнодушно ответил бармен, смахнув со стойки пивную пену.

 — Свалила?

 — Похоже на то. Уже не выступает.

 — И давно?

 — Порядком. На кой она вам?

 — Дина — моя сестра, — Рис широко улыбнулась. — Сводная, если уж на то пошло. Мать у нас одна, а отцы разные. Мы направляемся в Вегас, и я решила заглянуть сюда по дороге, повидаться с Диной.

 Бросив взгляд на Броуди, она заметила, что тот слегка приподнял бровь — в знак удивления и одобрения.

 — Сначала мы заехали к ней домой, но там сказали, что она уехала еще месяц назад. На всякий случай дали ваш адрес. Как-никак она здесь работала. Мы подумали, может, вы что-нибудь знаете.

 — Ничем не могу вам помочь.

 — Что ж, — Рис взяла кружку с пивом, — не то чтобы мы с Диной были очень близки. Просто хотелось повидаться после стольких лет. Может, кто-то еще знает, где она сейчас?

 — Только не я. Она ушла, даже не предупредив.

 — Похоже на нее, — пожав плечами, Рис поставила пиво на стойку. Судя по всему, санитарный инспектор обходил это заведение стороной. — Боюсь, мы зря тратим время, — обратилась она к Броуди. — Должно быть, она уехала с тем парнем, с которым встречалась последние полгода.

 Официантка, со стуком опустившая на стойку поднос, уставленный стаканами, бутылками и пепельницами, скептически хмыкнула:

 — Сомнительно.

 — Простите?

 — Они разругались. Вдрызг. Дина была здорово не в духе. Помнишь, Кун?

 Бармен лишь пожал плечами:

 — Да она почти все время была не в духе.

 — Узнаю сестренку, — Рис выразительно покачала головой. — Но она намекала, что это серьезно. Черт, как же звали ее ухажера?

 — Не знаю, она мне не говорила, — ответила официантка. — Звала его Окуньком. Типа того, что он был у нее на крючке.

 — Понятно.

 — Два пива, Кун, и стакан виски.

 Подхватив напитки, официантка понесла их за столик, расположенный у самой сцены. Рис терпеливо поджидала ее возвращения.

 — Наверняка это было несерьезно, — заметила она, когда девушка вновь вернулась к стойке.

 — То есть?

 — Я имею в виду Дину и ее парня. Вряд ли бы из этого вышло что-то путное.

 — Ну почему, могло и выйти. Она-то проявляла к нему явный интерес.

 — Да ну? — Рис слегка пригубила пиво. — Не похоже на Дину. Насколько я помню, для нее мужчины представляли интерес только в постели.

 Хмыкнув, официантка достала пачку сигарет.

 — Кун, я беру перерыв, — заявила она, усаживаясь за стойкой.

 — Меня зовут Рис, — очередная улыбка. — Возможно, Дина упоминала обо мне.

 — Что-то не припомню. Если честно, вообще не знала, что у нее есть сестра. Я — Джейд.

 — Приятно познакомиться. Выходит, Дина закрутила с каким-то парнем?

 — Ну, она перестала таскать мужчин к себе домой. — Достав спички из кармана своих укороченных шорт, официантка подкурила сигарету. — Прошу прощения, что говорю так про вашу сестру, но тут уж ничего не попишешь.

 — Для меня это не новость. Собственно говоря, поэтому я и удивилась, когда узнала, что у нее появился кто-то постоянный.

 — Дина утверждала, что в нем есть… класс. — Джейд снова затянулась. — Вот уж не знаю, правда ли это, если учесть, что она встретила его здесь.

 — Вот оно что, — заметила Рис нарочито небрежным тоном. — Выходит, вы его видели.

 — Возможно. Трудно сказать. Он был не из числа постоянных посетителей. Покупал ей всякие вещи. Дина еще хвасталась цепочкой, которую он ей подарил. Утверждала, что та из чистого золота. Не исключено, что вранье, но штучка и в самом деле была классная. С подвеской в виде луны — такой маленький белый кружок. Дина утверждала, что это перламутр. А блестящие камушки на цепочке — настоящие бриллианты.

 — Бриллианты? Да уж, не дешевка.

 — Вполне возможно, что дешевка, но Дина утверждала обратное. Она носила ее, не снимая, даже во время выступления. Хвасталась, что ее Окунек не нуждается в деньгах. Еще говорила, что он называет ее темной половиной луны. Уж не знаю, что это означало.

 — Может, этот парень знает, где она сейчас, — Рис взглянула на Броуди, как бы ища одобрения.

 Но тот невозмутимо потягивал пиво, делая вид, что ему это все до лампочки.

 — Может, кто-то еще здесь знал о нем?

 — Дина не любила откровенничать. Похвастаться — это да. Но об этом парне она предпочитала молчать. Знаю только, что байкером он не был.

 — Серьезно?

 — Она говорила, что наконец-то ей повезло найти мужика с нормальной работой и нормальным положением в обществе. Впрочем, в конце концов они все равно разругались. Тогда-то она и свалила. Наверняка подыскала себе кого-нибудь получше.

 — Видимо, да.

 Броуди заговорил, лишь когда они вернулись к машине.

 — Не ожидал от тебя такого, Худышка. Ты способна сидеть в стриптиз-баре и нагло врать с абсолютно честным видом.

 — А что еще мне оставалось делать? Вряд ли бы я вызвала их на откровенность, если бы заявила что-нибудь вроде: «Я видела, как убили Дину Блэк, однако мне никто не верит». Не знаю, впрочем, пошла ли моя хитрость нам на пользу.

 — Разумеется. Все указывает на то, что Дина исчезла. И это полностью совпадает с тем, что ты видела у реки. У нее был роман с мужчиной, который не хотел, чтобы его видели с любовницей. Но это была не просто интрижка, а настоящее увлечение, страсть, иначе он бы не стал покупать ей дорогие украшения. Это ведь то, что нравится вам больше всего, не так ли?

 — Пожалуй.

 — Ну вот. Выходит, какое-то время она значила для него достаточно много. Но потом он решил порвать эту связь, что очень не понравилось Дине. Она попыталась надавить на него, он ответил тем же… но ответ оказался слишком жестким.

 — У нее были серьезные планы на этого парня, но она его не любила.

 — А ты думала, да?

 — Неважно, что я думала, — ответила Рис. — Теперь я знаю это наверняка. Если женщина испытывает к мужчине настоящие чувства, она никогда не будет отзываться о нем так, как это делала Дина. Просто она во всем искала свою выгоду.

 — Это меняет твои планы? — спросил Броуди после секундного размышления.

 — Нет. Какой бы стервой Дина ни была, она не заслуживала такой смерти. Мне кажется… — Внезапно она схватила его за руку. — Это Ло? Это его машина?

 Обернувшись, он увидел черный пикап, который как раз поворачивал за угол.

 — Понятия не имею. Не успел разглядеть.

 — По-моему, это был Ло.

 «Интересно, заметил он нас? — подумала Рис. — А если заметил, почему не помахал рукой?»

 — Что он делает в Джексоне?

 — Ну, на это у него может быть масса причин. То, что он здесь, еще не значит, что он выслеживает нас. По правде говоря, ему пришлось бы изрядно потрудиться, чтобы не упустить нас из виду.

 — Пожалуй.

 — Ты уверена, что это был он?

 — Нет. Никакой уверенности. — В любом случае она ничего не могла с этим поделать. — Ну, что теперь?

 — Когда мы вернемся домой, я использую свои репортерские навыки, чтобы побольше разузнать о Дине. Ну а пока стоит проверить местные ювелирные магазины. Может, нам удастся обнаружить, где было куплено украшение.

 — Чудесная мысль. Мы ищем перламутровую луну на золотой цепочке, украшенной крохотными бриллиантами. Как думаешь, много в Джексоне ювелирных магазинов?

 — Сейчас узнаем.

 Магазинов оказалось слишком много. Так, во всяком случае, думал Броуди через час после начала поисков. Его всегда удивляла потребность людей украшать себя камнями и металлами. Но поскольку привычка эта тянулась еще с незапамятных времен, вряд ли стоило надеяться на то, что когда-нибудь она выйдет из моды.

 В то же время ему было приятно, что Рис не поддалась извечной женской слабости и не стала присматривать себе кое-что из увиденного. Он-то боялся, что ему придется раз за разом пресекать попытки всего лишь примерить вот это. По его мнению, женщина, способная сохранить голову среди этого блеска и роскоши, действительно заслуживала уважения.

 Время от времени взгляд ее скользил по витринам с образцами, но она ни на миг не забывала о том, зачем они сюда пришли. Броуди проникся к ней еще большим восхищением, когда заметил страдания других мужчин — тех, чьи подружки пускали слюнки над разными украшениями.

 Переполнявшие его чувства были так сильны, что он даже остановил ее посреди улицы и наградил пылким поцелуем.

 — Очень мило. Но с чего вдруг?

 — Потому что ты разумная, целеустремленная женщина.

 — В самом деле?

 — Наши поиски заняли бы вдвое больше времени, если бы ты, подобно прочим барышням, тормозила у каждого окна и каждой витрины, попискивая от восторга при виде какой-нибудь блестящей штучки. А так мы пусть и медленно, но продвигаемся вперед.

 — Все верно, — заметила Рис, направляясь вместе с ним к очередному магазину. — Но я к тому же пытаюсь быть честной женщиной. И посему должна признать, что единственная причина, по которой я, по твоему образному выражению, не «пищу от восторга», это то, что я не в состоянии позволить себе ничего из увиденного. Да и не в моих это привычках. Но это не значит, что я обошла своим вниманием наиболее привлекательные вещички. К примеру, те чудесные черные ботиночки на высоком каблуке — по-моему, они были из крокодиловой кожи, — или же бирюзовые серьги с основой из белого золота. Или…

 — Так ты присматривалась?

 — Можно сказать и так.

 — Мои иллюзии разбились вдребезги.

 — Думаю, лучше тебе знать правду, — она дружески пожала его руку. — Впрочем, при нынешнем раскладе я бы с большим удовольствием купила набор «Ситрама», чем бирюзовые серьги.

 — Что такое «Ситрам»?

 — Набор посуды.

 — Да у тебя и так куча кастрюлек.

 — Вот именно. А мне нужна настоящая посуда — из нержавеющей стали, термостойкая. Если мне и в самом деле удастся опубликовать кулинарную книгу, «Ситрам» будет первым в списке моих приобретений. А ты купил себе что-нибудь замечательное, когда продал первую книгу?

 — Новый ноутбук.

 — Ну да, все для работы — как и в моем случае. Смотри-ка, это местечко выглядит весьма перспективным, — заметила Рис, внимательно изучая витрину. — Если Дина говорила правду и ее цепочка была из настоящего золота с настоящими же бриллиантами, она вполне могла продаваться в таком магазине.

 Магазин и правда был повыше классом, чем все то, что они видели до сих пор. У маленького столика сидела женщина с роскошными рыжевато-каштановыми волосами. Попивая кофе из крохотной чашки, она внимательно рассматривала какие-то украшения, разложенные перед ней на черном бархате. Сидевший напротив мужчина что-то втолковывал ей приглушенным голосом.

 Навстречу им из-за прилавка шагнула еще одна женщина со стильной стрижкой.

 — Здравствуйте. Добро пожаловать в наш магазин. Могу я вам чем-нибудь помочь?

 — Да, мы ищем одну вещь, — начала Рис. — Цепочку с подвеской в виде перламутровой луны. Цепочка из золота, украшена бриллиантами.

 — Да, нечто похожее было у нас несколько месяцев назад. Сейчас все уже распродано, но мы могли бы подобрать вам что-нибудь похожее.

 — Эту вещь продали вы?

 — Не уверена, что лично я, однако она была продана.

 — Вы ведете регистрацию сделок?

 Улыбка продавщицы стала куда менее яркой.

 — Думаю, вам лучше поговорить с мистером Дельвечио. Он сейчас занят с клиенткой, — она махнула рукой в сторону покупательницы. — Если хотите, можете подождать, пока он освободится. Не желаете выпить чаю, кофе?

 Но прежде чем они успели ответить, рыжеволосая женщина встала. С легким смешком она наклонилась к Дельвечио и расцеловала его в обе щеки.

 — Они просто бесподобны, Марко. Вы ведь знали, что я не смогу устоять.

 — Стоило мне увидеть их, как я сразу же подумал о вас. Прислать вам их на дом?

 — Ни в коем случае. Я заберу их с собой.

 — Мелони оформит вам покупку. Носите с удовольствием.

 — Весьма признательна.

 Продавщица со стильной стрижкой занялась драгоценностями, а Дельвечио направился к Рис и Броуди.

 — Итак, перламутровая луна на золотой с бриллиантами цепочке?

 — Да, — ответила Рис, в немалой степени удивленная тем, что он смог уследить за их беседой. — Именно так.

 — Необычная вещица.

 — Точно такая была у женщины по имени Дина Блэк. Но Дина пропала. Поскольку она утверждала, что цепочка — это подарок, мы хотели бы найти человека, который купил ее. Возможно, он располагает какой-то информацией.

 — Понимаю, — все так же любезно заметил Дельвечио. — Вы из полиции?

 — Нет, но мы заинтересованы в раскрытии этого дела. Все, что нам нужно, — имя человека, купившего у вас цепочку.

 — В прошлый год у нас было немало украшений, дополненных подвесками в виде лун, звезд, планет и солнечных дисков. Это была целая серия под названием «Вселенная драгоценностей». Боюсь однако, что не смогу предоставить вам информацию по нашим клиентам — до тех пор, пока полиция не выпишет ордер на арест. Впрочем, даже в этом случае мне потребовалось бы немало времени, чтобы найти интересующие вас сведения — ведь эти украшения были проданы еще в прошлом году. Некоторые покупали их за наличные, а такие сделки вообще не заносятся в реестр.

 — Возможно, вы помните, когда и за сколько была продана цепочка?

 Дельвечио перевел взгляд на Броуди:

 — Боюсь, не могу сказать об этом с уверенностью.

 — Хотя бы приблизительно. Ведь для этого не нужен никакой ордер.

 — Ну, эта серия продавалась у нас с октября по январь. А вещица, которую вы описываете, могла стоить около трех тысяч долларов.

 — Поймите, тот, кто подарил эту вещь Дине, должен знать, что с ней случилось, — еще раз попытала счастья Рис.

 — Если это так, вам следует обратиться в полицию. Я же пока не в состоянии сообщить вам ничего конкретного. Прошу меня извинить.

 Раскланявшись с посетителями, Дельвечио решительно направился в свой кабинет. После секундного размышления он включил компьютер и ввел данные. Увидев имя покупателя и описание сделки, он довольно кивнул.

 Память его была безукоризненна — как и его преданность своим клиентам.

 Он тут же снял телефонную трубку и набрал номер.

 — Три тысячи — не какая-нибудь мелочовка, — заметил Броуди по пути назад.

 Рис рассеянно глядела в окно. Солнце уже клонилось к западу, отчего тени становились все длиннее. Только вершины гор по-прежнему сияли в лучах заходящего светила.

 — Посещение такого магазина уже подразумевает дорогой подарок. Я совершенно согласна с тобой в том, что мужчина не будет покупать дорогое украшение женщине, с которой он просто спит.

 — Выходит, у них были серьезные отношения.

 — Серьезные? — повернулась к нему Рис. — Он никуда не ходил с ней, старался не бывать на публике. Разве это серьезно? Увлечен, да. Очарован. Но вряд ли влюблен. Она использовала его, а он — ее.

 — Возможно.

 — Что мы узнали о Дине? Танцовщица в кабаке, стервозная, недовольная жизнью. Часто водила домой мужчин, ездила на мотоцикле и не возражала против того, чтобы платить собой за квартиру. Не исключено, что она так же охотно меняла ласки на деньги.

 — То есть некоторые из этих мужчин просто снимали ее.

 — Похоже на то. Но этот парень был не из их числа. Он желал особых отношений, и Дина охотно шла ему навстречу. Возможно, ей это тоже нравилось, или же она готовила таким образом почву для будущего. Судя по словам Дельвечио, кулон — подарок на Рождество. С какой стати покупать дорогое украшение тому, кого ты просто трахаешь? Особенно если учесть, что этот кто-то был бы рад сережкам за пятьдесят долларов.

 — Как же вы, женщины, не любите друг друга, — заметил Броуди.

 — Дина не была невинной жертвой. Да и просто приятной женщиной ее не назовешь. Это не значит, что она заслуживала такой гибели, но она во многом сама подготовила ее. Я просто хочу сказать, что Дина была не безразлична этому человеку. Да, он не собирался делать ее центром своей жизни, однако она много значила для него. По крайней мере, какое-то время.

 Рис снова взглянула на Броуди:

 — Так кто из перечисленных в моем списке мужчин способен потратить три тысячи долларов на тайную подружку, не сделав это достоянием общественности?

 — Да практически каждый из них. У некоторых нет ни жены, ни детей, так что их банковский счет — тайна за семью печатями. Но даже у женатых нередко водится неплохая заначка.

 — Это так, но даже такая заначка не бездонна. Может, в этом-то и заключалась проблема.

 — Она хотела все больше и больше.

 — На мой взгляд, вполне возможно. «Почему ты не сводишь меня в какое-нибудь приятное местечко?», «Мне надоело жить в этом болоте. Почему бы нам не отправиться в путешествие?» — и тому подобное. В конце концов, они встречались уже несколько месяцев. Ей захотелось большего.

 — А его чувства к ней начали остывать. Любовь закончилась, — добавил Броуди. — Совсем как деньги.

 — Темная сторона луны, — пробормотала Рис. — Мне это о чем-то напоминает. Может, я видела цепочку с кулоном, когда он душил ее? Никак не могу вспомнить. Что-то такое крутится в голове…

 — В воображаемом мире мы бы сейчас обратились к копам, а те тут же бы раскопали имя и выписали ордер на арест. Но в реальности все упирается в некоторую зыбкость доказательств.

 — Что же здесь зыбкого? — возразила Рис. — Дина мертва. А тот, кто купил ей цепочку, и есть убийца.

 — Нет никаких доказательств того, что она мертва. Или даже пропала. Сбежала в поисках лучшего местечка, вот и все. Даже если нам повезет и мы отыщем того, кто купил цепочку, это тоже ничего не решит. Кто докажет, что он подарил ее Дине? И уж тем более убил свою подружку?

 С логической точки зрения Броуди был абсолютно прав, но Рис уже успела подустать от логики.

 — Тогда какого черта мы с тобой делаем?

 — Собираем информацию. И сегодня нам повезло больше, чем вчера.

 — Этого недостаточно. Много недель, даже месяцев после убийства в Бостоне полицейские говорили мне, что собирают информацию. Но они так никого и не арестовали. И мне пришлось отступить и уехать. Неужели это должно повториться еще раз?

 — Никто не отступает, Рис. Мы найдем способ выведать у ювелира имя. Или отыщем кого-нибудь еще, кто также будет в курсе похождений Дины. Мы не оставим этого просто так.

 Следующие несколько минут прошли в полном молчании.

 — Жаль, что тебя не было со мной в Бостоне. Твое упрямство пошло бы мне на пользу.

 — Я бы назвал это упорством.

 — Да как ни назови, — улыбнувшись, она сжала его руку. — Слушай, если твои чувства ко мне вдруг испарятся, расстанься со мной по-хорошему, ладно?

 — Как скажешь.

 Продолжая улыбаться, Рис смотрела в окошко на цветущие луга, отделявшие их от Кулака Ангела.

 Трясущейся рукой он закрыл свой мобильный. Как они смогли подобраться так близко? Он тщательно замаскировал все следы, но они все-таки узнали про Дину.

 Теперь им известно имя.

 А ведь он сделал все возможное, чтобы защитить себя, скрыть от других эту часть своей жизни.

 Временное помешательство — вот и все, чем была для него Дина. Когда угар прошел, он до конца пытался действовать по чести.

 Когда же и это не помогло, пришлось совершить то, что было необходимо.

 Также придется поступить и теперь. Ради блага целого. Ради возможности сберечь самое главное.

 Эти двое никогда не были частью Кулака Ангела. Чужаки, пытающиеся изменить то, что должно оставаться неизменным. Их нужно устранить — как в свое время пришлось устранить Дину.

 Пришла пора восстановить балланс.

 Субботняя толпа не позволяла Рис расслабиться. Все, что она знала и что желала узнать, оказалось сейчас где-то на периферии сознания.

 Впрочем, даже теперь она представляла, как Броуди блуждает по Интернету, собирая сведения о Дине Блэк. Но что толку от даты ее рождения и названия школы, в которую она когда-то ходила? Как это поможет им поймать убийцу?

 Скорее всего, она познакомилась с ним в баре, решила Рис. Там-то и начался их романчик. А может, на первых порах он просто платил ей за секс.

 Отсюда такая таинственность — мужчина не хотел, чтобы знакомые и соседи знали, что он снимает женщин за деньги. Слишком уж это унизительно.

 Но затем он запал на нее. Может, даже убедил себя, что влюблен. Стал делать дорогие подарки. Вполне возможно, был щедр и на обещания.

 Зрелых мужчин нередко тянет на молодых, не обремененных моральными принципами женщин. Рис попыталась представить доктора Уоллеса или Мака Драббера с такой особой, как Дина Блэк. Как ни странно, удалось ей это очень легко.

 Впрочем, увлечься Диной могли и более молодые — вроде впечатлительного Денни или самоуверенного Ло.

 Пожалуй, не стоит сообщать о том, что им удалось выяснить, шерифу Мардсону. Кто знает, вдруг это убийство — его рук дело? Уж лучше сразу позвонить в полицию Джексона.

 По крайней мере, это лучше, чем ничего. И вообще: как ей жить дальше с этими людьми, подозревая, что один из них — убийца?

 — Опять разговариваешь сама с собой?

 Вздрогнув, она бросила взгляд на Линду-Гейл:

 — Похоже на то.

 — Ладно. Не могла бы ты взглянуть на одну вещицу — когда закончишь беседу и настанет время перерыва?

 — А что за вещица?

 — Платье. Я заказала его по Интернету. Оно только что пришло. В перерыв я сбегала на почту и забрала его. Надеюсь, оно мне подойдет. Мне просто хочется услышать твое мнение.

 — Ладно. Как только я…

 — Если вы и впредь намерены болтать здесь о шмотках, лучше вам взять перерыв прямо сейчас, — заметила вошедшая на кухню Джоани. — Только побыстрее.

 — Спасибо, — схватив Рис за руку, Линда-Гейл потянула ее в кабинет Джоани. — Пришлось выложить за него кругленькую сумму, — заявила она. — Но я влюбилась в него с первого взгляда. — Стянув с вешалки платье, она приложила его к себе. — Ну, как оно?

 Короткое, с открытыми плечами, это платье радовало взгляд своим нежно-зеленым цветом. Рис подумала, что на Линде-Гейл оно будет смотреться просто сногсшибательно.

 — Потрясающее платье. Такое сексуальное и в то же время элегантное. Прекрасно подходит к твоим волосам.

 — Правда? Слава богу! Но если оно не подойдет, я просто убью себя.

 — Вот оно что. А почему бы не поменять его на нужный размер?

 — Нет времени. Оно нужно мне сегодня. Субботнее свидание с Ло. Это он попросил меня надеть что-нибудь сногсшибательное. — Повернувшись, она полюбовалась на себя в зеркало. — Полагаю, это как раз то, что нужно.

 В животе у Рис неприятно ёкнуло:

 — Куда вы направляетесь?

 — Не знаю, он не сказал. Держит в секрете. Жаль, не успеваю съездить в Джексон. Придется красить волосы самой. В общем, неплохое платье, правда?

 — Платье чудесное. Послушай-ка…

 — Это решающее свидание, — продолжая любоваться на себя в зеркало, Линда-Гейл слегка взбила волосы. — Ло придется объяснить мне — причем весьма убедительно, — почему он солгал мне прошлым вечером. Ну, насчет того, где он был.

 — Линда-Гейл, не ходи на свидание.

 — Что? Что ты такое говоришь?

 — Подожди немного. Не ходи с ним никуда, пока не поймешь, что происходит.

 — Но я как раз и собираюсь пойти на свидание, чтобы понять, что происходит. — Она аккуратно повесила платье на плечики, расправила его подол. — Ло поклялся, что дело тут не в другой женщине, и я поверила ему. Теперь он должен объяснить мне все.

 — А что, если… что, если он был увлечен кем-то раньше? Увлечен всерьез?

 — Ло? Всерьез? — у Линды-Гейл вырвался смешок. — Быть того не может.

 — Но откуда ты знаешь? Откуда такая уверенность?

 — Ло находится под моим наблюдением с тех пор, как нам было по пятнадцать. Ни к кому и никогда он не относился всерьез, — на ее миловидном личике отразилась решимость. — За исключением разве что меня. А вообще, что с тобой такое? Я думала, он тебе нравится.

 — Это так. Но ведь он уже обманул тебя один раз.

 — Что ж, больше этого не повторится. Я либо приму то, что он предложит мне в качестве объяснения, либо нет. Соответственно, я либо останусь с ним, либо уйду от него. Но в любом случае я буду выглядеть просто фантастически.

 — Тогда… позвони мне. На сотовый. Позвони, когда вы приедете на место. И еще раз — когда он все объяснит.

 — Ну знаешь…

 — Ну я прошу тебя. Иначе я все время буду тревожиться. Окажи мне такую любезность, позвони.

 — Ладно, ладно. Боюсь только, я буду чувствовать себя при этом полной дурой.

 «Пусть так, — подумала Рис. — Но это лучше, чем испуганной и одинокой. И еще лучше, чем мертвой».

 Броуди тем временем удалось кое-что разузнать. Как оказалось, Дина Блэк родилась в августе 1974 года в Оклахоме, где и закончила среднюю школу. С полицией она была хорошо знакома. Несколько раз ее задерживали за приставание к мужчинам, за нарушение общественного спокойствия и за драки. Одна из таких драк закончилась для нее тремя месяцами тюрьмы.

 Броуди удалось узнать адреса ее двух последних мест работы. Не сказать чтобы работодатели — владелец стриптиз-клуба в Альбукерке и хозяин байкерского бара в Оклахоме — были слишком высокого мнения о своей бывшей служащей. С жильем у нее тоже не ладилось. Так, последний домовладелец до сих пор переживал из-за тех двух месяцев, за которые она ему так и не заплатила.

 Еще Броуди нашел записи о браке и разводе. И в том, и в другом случае упоминался некий Титус Пол Дж., в настоящее время отбывающий срок за грабеж со смертельным исходом. Дальнейшие поиски убедили Броуди, что для бывшего мужа Дины это была далеко не первая отсидка.

 «Похоже, Дина, ты никогда не принадлежала к кругу благонамеренных граждан».

 Впрочем, многие сочли бы ее настоящей красоткой. Рассматривая сейчас фотографию Дины, Броуди вынужден был признать, что сексуальной притягательности в ней было хоть отбавляй.

 «Плохая девочка, — произнес он вслух. — Что ж, некоторым нравятся именно такие».

 Судя по всему, в Оклахоме у нее до сих пор была семья. Мать, родившая Дину в семнадцать лет. Как знать, а вдруг Дина сообщила ей то, что оставалось загадкой для всех окружающих — имя человека, с которым она встречалась?

 Как бы подобраться к ее родственникам поближе и все разузнать? Представиться старым приятелем Дины и сказать, что хочет встретиться с бывшей подружкой? В этом случае надо прикинуться болтливым и общительным. Выдать себя за копа из Вайоминга, который собирает информацию о знакомых Дины? Тогда нужно будет говорить сухо и строго по делу.

 Впрочем, велика вероятность того, что ему все равно ничего не удастся узнать.

 Пожалуй, пора сделать небольшой перерыв. Беседу с матерью Дины лучше провести с ясной головой.

 Не успел он встать из-за стола, как зазвонил телефон.

 Услышав знакомый голос, он снова расслабился. Прозвучавшее предложение было неожиданным, однако заманчивым.

 Через десять минут Броуди уже ехал в сторону, противоположную городу.

 Если все пройдет благополучно, через пару часов он сможет рассказать Рис то, что ее так интересует.

 Итак, начало положено. С этого момента уже не будет пути назад — никаких ошибок, никаких сожалений. План был очень рискованным, и время поджимало, но другого выхода просто не было.

 Дом в лесу — вот самое удобное место для первого шага. Вокруг — ни одной человеческой души, только деревья да болота. Никому и в голову не придет искать их там. Как никто не стал искать там Дину.

 Когда все будет кончено, у него останется еще несколько часов на то, чтобы замести следы. Тогда его жизнь вновь войдет в привычное русло. И потечет как прежде.

 — Ладно, Ло, я хочу знать, куда мы едем.

 — Потерпи, скоро узнаешь.

 Линда-Гейл попыталась изобразить недовольство, но он так и не раскололся.

 Одно она знала наверняка: ехали они не в Джексон-Хоул. Очень жаль, потому что втайне она надеялась, что Ло пригласит ее на ужин в какой-нибудь дорогущий ресторан. И уж там-то ее новое платье пришлось бы как нельзя кстати.

 Но он ехал не в Джексон. На самом деле…

 — Если ты думаешь, что я собираюсь сидеть в этом платье где-нибудь у костра, то ты просто ненормальный.

 — Мы не будем сидеть у костра. А платье у тебя и в самом деле потрясающее. Надеюсь, то, что под ним, выглядит не хуже.

 — Я не намерена демонстрировать тебе то, что под ним.

 — Уверена? — ухмыльнувшись, он в очередной раз повернул машину.

 Она разозлилась еще больше, когда наконец поняла, куда они направляются.

 — С тем же успехом ты можешь развернуть машину и отвезти меня назад в город.

 — Если через десять минут ты не переменишь своего мнения, так я и сделаю.

 Ло остановился у домика, мысленно настраиваясь на продолжение вечера. Нервишки пошаливали, но он постарался взять себя в руки.

 Он зашел слишком далеко, и пути назад уже не было.

 Поскольку Линда-Гейл продолжала сидеть в машине, он вылез и открыл дверцу с ее стороны. В принципе, это был правильный ход, подумал Ло. В конце концов, на ней чертовски сексуальное платье, сам же он одет в свой лучший костюм.

 — Ну же, не упрямься, проходи в дом, — он стад осторожно подталкивать ее к двери. — Иначе мне придется внести тебя на руках.

 — Чудесно. Сейчас я позвоню Рис и попрошу забрать меня домой.

 — Не думаю, что тебе захочется звонить кому-нибудь, — пробормотал Ло, решительно двигаясь в направлении домика. — Я рассчитывал, что мы приедем попозже, но ты так разошлась, что пришлось срочно менять планы. Мне хотелось добраться сюда уже в сумерках.

 — Ну, тебе это не удалось.

 Она шагнула внутрь, полная решимости позвонить Рис. И тут же замерла, ошеломленно глядя вокруг.

 Рис уже третий раз за последние десять минут смотрела на часы. Почему же Линда-Гейл не звонит? Жаль, что она не смогла отговорить ее от этого свидания.

 Еще пять минут, и она сама позвонит ей. Как бы глупо это ни выглядело, но Рис намерена была разузнать, где находятся эти двое.

 — Сколько бы ты ни следила за временем, быстрее оно от этого не побежит. Твоя смена заканчивается ровно в десять. — Джоани помешала жаркое. — Даже не думай о том, чтобы отпроситься пораньше. Мне и так пришлось отпустить официантку.

 — Я и не собираюсь уходить. Просто Линда-Гейл должна была позвонить, а звонка все нет и нет.

 — Думаю, ей не до того. Не зря же она у меня сегодня отпросилась. Она сейчас с Ло. Какое им дело до нашей реальности? У них там сейчас предзакатное солнце, розы и сияние луны. Ну а у нас гамбургеры, жаркое и прочая снедь. Так что давай принимай заказ.

 — Что? Что вы сказали?

 — Я говорю, принимай заказ.

 — Солнце и луна. О боже! Кажется, я вспомнила. Подождите, я вернусь через минуту.

 Джоани бросила на нее испепеляющий взгляд:

 — Ты не уйдешь от плиты, пока я тебе не разрешу.

 — Всего пара минут.

 — За пару минут этот гамбургер просто сгорит. Давай занимайся заказом.

 И Рис, чертыхнувшись, приступила к готовке.

 Прямо перед очагом был накрыт стол. На белой, как снег, скатерти стояла синяя ваза, в которой красовался букет роз. Здесь же разместились блюда с разными вкусностями и несколько свечей. Но больше всего ее поразило серебряное ведерко, в котором стояла бутылка шампанского.

 Ло взял в руки пульт и нажал на кнопку. Тут же из динамиков полился голос Вайноны Джадд, нежно мурлыкавшей какую-то балладу.

 — Что это значит? — в замешательстве спросила Линда-Гейл.

 — Субботнее свидание, — Ло, успевший справиться с нервами, снял шаль, лежавшую на плечах у Линды-Гейл. Положив ее на стул, он прошелся по комнате, зажигая заранее приготовленные свечи. — Я надеялся, что будет чуточку темнее, но и так неплохо.

 — Неплохо, — повторила она все так же ошеломленно. — Ло, но это просто потрясающе.

 Несмотря на то что стоял конец мая и в доме было достаточно тепло, Ло присел на корточки перед очагом, чтобы зажечь растопку.

 — А твоя мама знает об этом?

 — Конечно. Она не сдает этот домик с тех пор, как… Ну ты знаешь про того парня, который здесь застрелился, — он быстро глянул на нее. — Тебя ведь это не отпугнет?

 — Что? Ах, нет. Конечно, нет.

 — Вот и хорошо. Но мне все равно пришлось просить у нее разрешения воспользоваться этим местом. Если честно, ее это не порадовало. На самом деле она немного сердита на нас обоих. Но я подумал, что она изменит свое мнение, когда узнает, зачем все это.

 — Что значит — зачем?

 Ло встал, довольно улыбнулся.

 — До этого мы еще дойдем. А пока… как насчет шампанского?

 Какой же он красивый, подумала Линда-Гейл. А уж в этом костюме смотрится вообще неотразимо.

 — По-моему, хорошая мысль.

 Подойдя к столу, она провела пальцами по бархатистым лепесткам розового бутона.

 — Ты уже дарил мне однажды розы.

 — Да, на твое шестнадцатилетие. Немало воды с тех пор утекло.

 — Точно. Ты что, сам все устроил?

 — Ну, не так уж это и сложно. Главное тут было — сохранить все в тайне, — подмигнув, он начал открывать шампанское. — Я хотел, чтобы все было как можно романтичнее. Но ты же знаешь наш город — проболтайся одному, и тут же об этом узнают все. За розами пришлось отправиться в Джексон. Если бы я заказал их Маку, тот наверняка начал бы выпытывать у меня, что я такое затеваю. Потом рассказал бы остальным. Единственный человек в Кулаке Ангела, способный держать язык за зубами, это моя мама. Поэтому только она и знает, что мы здесь. Я почти что сказал ей о главном…

 — О главном?

 Раздался хлопок, и пробка вылетела из бутылки. Ло одобрительно кивнул:

 — По-моему, так неплохо звучит. А как тебе?

 — Что значит о главном?

 — Ну… Кстати, в спальне ты найдешь кое-что из своих вещей. На случай, если захочешь задержаться здесь подольше.

 — Ты что, заходил в мой дом, рылся в моих вещах?

 — Да нет. Это не я, это мама. Ну-ка, держи, — он протянул ей бокал с шампанским. — Не знаю, нужно ли произносить тост. Ну как, готова к сюрпризам?

 Если он ожидал от Линды-Гейл ответной улыбки, то ее не последовало. Но девушка все же чокнулась с ним своим бокалом.

 — Все это замечательно, Ло. Очень мило, и все такое. Но нам с тобой нужно кое-что обсудить. И я не намерена отвлекаться на цветы и шампанское.

 — Я и не рассчитывал на это. Просто подумал, что мы можем немного расслабиться, поужинать, и уже потом…

 — Ло, я хочу знать, почему ты солгал мне. Поверь, я бы с большим удовольствием посидела с тобой за столом, выпила бы шампанского и поужинала. Мне очень приятно думать о том, что ты затеял все это ради меня. Но я не смогу расслабиться. Пока не узнаю, в чем там было дело.

 — Ладно, я планировал все немножко иначе, но пусть будет по-твоему. — На самом деле он не думал, что смог бы высидеть вот так целый ужин. — Тебе придется пройти со мной в спальню.

 — Еще чего не хватало.

 — Послушай, я не собираюсь тащить тебя в постель. Прошу тебя, доверься мне хотя бы на минуту.

 — Надеюсь, ты говоришь правду, — пробурчала она, после чего, поставив стакан с шампанским, направилась за ним в спальню.

 Там тоже было много свечей и еще больше цветов. А на подушке лежала одна-единственная роза. Еще ни разу в жизни Линда-Гейл не попадала в такую романтическую ситуацию. Чувствуя, что сердце ее начинает подтаивать, она постаралась справиться с соблазном.

 — Все это очень мило, Ло. Но и это не сработает.

 — Смотри, вот твоя роза. Она особенная. Прошу тебя, возьми ее. Прошу, — повторил он, увидев, что Линда-Гейл упрямо стоит на месте.

 Вздохнув, она шагнула к кровати и подняла с подушки розу.

 — Не пойму, зачем все это…

 Она повернулась к Ло, и в этот момент закачалась ленточка, привязанная к стеблю. Что-то маленькое и блестящее коснулось руки Линды-Гейл.

 — Господи…

 — Ну а теперь помолчи минутку, — Ло снял с ленты колечко. — В тот самый вечер я ездил покупать это кольцо. А солгал потому, что хотел сохранить все в тайне. Скажи я парням, что еду за обручальным кольцом, они бы подняли меня на смех. Ну а тебе я хотел сделать сюрприз. Хотел подарить его в особой обстановке, чтобы запомнилось потом на всю жизнь.

 Сердце ее буквально трепетало от счастья. Только сейчас она поняла, что значит расхожее выражение «у меня выросли крылья».

 — Так ты солгал мне, чтобы втайне купить кольцо?

 — Ну да.

 — Почему же ты ничего не стал объяснять, когда я поймала тебя на лжи?

 — Понимаешь, я хотел вручить его в особый момент, а не тогда, когда мы орали друг на друга.

 — Так ты сделал это все для меня.

 — Само собой. Ну как, оно тебе нравится? Я про кольцо.

 На самом деле она даже не успела разглядеть его как следует. Ее поглотила сама мысль о том, что ей подарили обручальное кольцо. Но теперь она повнимательнее взглянула на золотой ободок с бриллиантом. Такое простое, подумала она, как привычный всем яблочный пирог. И в то же время такое совершенное.

 — Мне нравится твое кольцо, Ло. Но тут возникает еще одна проблема.

 — Какая еще проблема?

 — Ты так и не сделал мне предложения, — сказала она, с улыбкой глядя ему в глаза.

 — Ты выйдешь за меня замуж, Линда-Гейл, и спасешь тем самым от толпы случайных подружек. Ты сделаешь это, — продолжил он, не обращая внимания на ее смешок, — а я постараюсь сделать все, чтобы ты стала счастливой.

 — Ладно, — она протянула ему руку. — А я, в свою очередь, тоже постараюсь сделать тебя счастливым.

 Как только он надел кольцо на ее палец, она прыгнула в его объятия.

 — Это лучшее субботнее свидание за всю историю человечества.

 Губы Ло прильнули к ее губам, и в этот момент ей показалось, будто мимо дома проехал автомобиль. Но она была слишком занята, чтобы обратить на это внимание.

 Рис стремительно мчалась по городским улицам. Она даже не успела снять фартук, и теперь он закручивался вокруг ее ног. Люди в изумлении смотрели на нее, а некоторые спешно ретировались с ее пути. Она буквально ворвалась в магазинчик, в котором работала Дебби.

 — Твое ожерелье.

 Дебби, показывавшая парочке покупателей рюкзаки, в изумлении обернулась.

 — Рис, — удивление в ее голосе мешалось с легкой досадой. — Подожди секундочку.

 — У тебя есть ожерелье.

 — Прошу прощения, — сказала Дебби покупателям. — Я на минуту.

 Любезно улыбаясь, она подошла к Рис и крепко схватила ее за руку.

 — Рис, я сейчас занята.

 — Солнце на золотой цепочке.

 — Да о чем ты, черт возьми? — прошипела Дебби.

 — Не забывай, я чокнутая. Лучше отвечай, если не хочешь скандала. Я видела на тебе это ожерелье.

 — И что тут такого?

 — Солнце, — повторила Рис. — Это украшение было куплено в Джексоне у Дельвечио.

 — Превосходно, твоя догадливость меня просто изумляет. А теперь иди к себе.

 Однако Рис не собиралась уходить.

 — Кто подарил его тебе?

 — Конечно же, Рик. На прошлое Рождество. А в чем дело?

 — Ты — его солнечный свет, — пробормотала Рис. — Я помню, как он это говорил. Солнечный лучик. Темная сторона луны.

 Дебби отступила назад.

 — Ты и впрямь чокнутая. Знаешь что, уходи.

 — Где он? Где шериф?

 — Отпусти мою руку.

 — Где?

 — В домике, за городом. У него там встреча. Если ты сейчас же не уберешься, я позвоню Денни и попрошу, чтобы он выкинул тебя отсюда.

 — Звони кому хочешь. Где он был в ту ночь, когда к Броуди ворвался неизвестный?

 — Ворвался кто? — фыркнула Дебби. — Ах, ты о том случае, когда тебе опять кто-то померещился.

 — Где был шериф, Дебби?

 — Дома.

 — Не думаю.

 — Послушай, я потеряла всякое терпение. Говорю тебе, он был дома, у себя в мастерской. Ему и так почти не приходится отдыхать. И все из-за того, что такие, как ты, вечно отвлекают его всякой чепухой. Мне пришлось самой пойти туда, когда позвонил Хэнк.

 — А что, в мастерской нет телефона?

 — У него играла музыка, да еще звук пилы… — Оборвав себя на полуслове, Дебби продолжила уже другим тоном: — Хватит с меня этой чепухи. У меня тут покупатели, а потом я намерена пойти домой и посмотреть с детьми какое-нибудь кино. Видишь ли, некоторые из нас живут нормальной жизнью.

 «А некоторым лишь кажется, что они так живут», — подумала Рис. Она взглянула на Дебби с искренним состраданием. Очень скоро этой женщине придется пережить крах всех ее иллюзий.

 — Мне так жаль, Дебби, так жаль.

 — Тебе и правда придется пожалеть, — бросила та вслед Рис.

 Та же, вытащив из кармана сотовый, спешно бросилась в сторону ресторана. Она набрала домашний номер Броуди, однако услышала лишь автоответчик.

 «Черт возьми. Позвони мне, как только сможешь. А я пока позвоню на твой сотовый».

 Но и тут ей не повезло.

 Расстроенная, она сунула телефон в карман.

 Все в порядке, попыталась успокоить она себя. Рик за городом. Даже если Дебби позвонит ему, чтобы пожаловаться на чокнутую Рис Гилмор, он вернется не раньше чем через два часа.

 Так что у нее есть время, чтобы все как следует обдумать. Надо еще решить, как сообщить об этом Броуди.

 В конце концов, не каждый день узнаешь, что твой друг — убийца.

 Проезжая мимо домика Джоани, Броуди обратил внимание на машину Ло. Интересно, его ли Рис видела тогда в Джексоне? Броуди внутренне поежился: кажется, обо всех своих знакомых он начал думать как о подозреваемых. Надежда лишь на то, что в течение следующего часа он узнает, кого именно Рис видела у реки. Тогда она сможет забыть об этой истории.

 А ему очень хотелось, чтобы она о ней забыла.

 Пожалуй, стоило бы купить ей тюльпаны. А еще — увезти на пару дней из города, пока не уляжется первая волна разговоров. Ей и так придется давать показания, отвечать на вопросы. Вновь она окажется в центре внимания.

 Вряд ли это придется ей по душе, но она справится. Уж в этом-то Броуди не сомневался.

 Зато потом они смогут заняться собой и своей жизнью. Он выкупит у Джоани свой домик, пристроит к нему кабинет и веранду.

 А Рис Гилмор будет жить с ним в этом домике.

 И почему бы не побаловать ее набором этой навороченной посуды? «Ситрам», кажется?

 Эти кастрюльки останутся в моем доме, как и ты, Худышка. Броуди довольно улыбнулся. Наверняка она оценит это.

 Он свернул на подъездной путь, петляющий между сосен, и припарковался у деревянного домика.

 На веранду вышел Рик. Глаза его были серьезными и сосредоточенными. Сойдя со ступенек, он подождал, пока Броуди выберется из машины.

 — Спасибо, что приехал. Проходи в дом.

 В то время, когда Рис пыталась дозвониться до Броуди, сам он входил на кухню в домике Мардсона.

 — Кофе только что сварен, — объявил Рик, наливая ему чашку.

 — Спасибо. Копы еще не приехали?

 — Жду с минуты на минуту.

 — Ты сказал, что не хочешь вдаваться в детали по телефону.

 — Слишком уж деликатный вопрос. — Рик размешал сахар и сливки, которые Броуди добавил себе в чашку. — Если честно, даже не знаю, с чего начать.

 Взяв свой кофе, они прошли в гостиную. Мардсон устроился на стуле, а Броуди опустился на софу с ее выцветшим покрывалом.

 — Искренне признателен тебе за то, что ты согласился прийти.

 — Да не за что. Знаешь, мы практически уверены в том, что опознали жертву. Это Дина Блэк из Джексона.

 Рик быстро наклонился вперед:

 — Как вы это раскопали?

 — Что ж, — Броуди сделал пару глотков кофе, — выходит, мы были правы. Помнишь тот рисунок? С его помощью мы проследили Дину до Джексона.

 — Вынужден признать, что парочка гражданских проделала практически ту же работу, что и я. — Рик устало опустил руки на колени. — Должен сказать, я здорово виноват перед Рис. Я никогда не верил ей по-настоящему. Может, поверь я ей, то взялся бы за дело по-другому. Расследовал бы все более досконально.

 — Но теперь-то ты ей веришь.

 Рик вновь откинулся на спинку стула.

 — Теперь верю. Когда копы обнаружили то тело, я подумал, что она и в самом деле что-то видела. Но Рис его не опознала, и я…

 — Это была Дина Блэк?

 — Нет. Это одна девчонка из Тусона. Путешествовала автостопом. Полиция схватила двух парней, которые предложили ее подвезти. Они-то и оказались убийцами. В общем, совсем другая история.

 — Значит, Рис и тут была права.

 — Я бы сказал, что она почти во всем была права. Но до меня это дошло лишь после того, как со мной связались копы. Видишь ли, я ведь рассказывал им тогда об этом деле. И списки пропавших тоже проверял. Короче, делал все, что требуется. Боюсь только, не очень усердно.

 — А что теперь?

 — Теперь… — Рик отвел взгляд. — Все думаю о том, что мог бы сделать, но не сделал… Я не случайно попросил тебя приехать сюда. В конце концов, ты с самого начала был на стороне Рис, чего не скажешь об остальных.

 — Я чувствовал, что она говорит правду, — взгляд его затуманился на мгновение.

 — Это так, — Рик встал, подошел к окну. — И она продолжала стоять на своем до конца.

 — Ей бы тоже следовало быть сейчас здесь. — Броуди глотнул еще кофе, чтобы разогнать нахлынувшую сонливость.

 — Она скоро придет, — успокоил его шериф.

 — Расскажи мне пока вот о чем… — Слова давались Броуди с трудом, будто пьяному. Когда комната поплыла перед глазами, Броуди попытался встать. Неожиданная мысль заставила его шагнуть навстречу Рику. — Ах ты, сукин сын.

 — Что тут поделаешь. — Когда Броуди упал, Рик взглянул на него с искренним сочувствием. — Ничего другого мне просто не осталось.

 Рис регулярно названивала Броуди — на домашний и на сотовый, но он не отзывался. На улице уже стемнело. Ей отчаянно хотелось услышать его голос, рассказать о том, что она узнала.

 И это знание не позволяло ей заниматься привычными вещами. В данном случае она не могла спокойно жарить курицу или готовить картофельный салат.

 — Джоани, мне нужно идти.

 — При таком наплыве посетителей? Не забыла, что работаешь здесь поваром?

 — Я не могу дозвониться до Броуди, а это очень важно.

 — Хватит с меня всякой романтической неразберихи.

 — Дело не в этом, — Рис быстро сняла фартук. — Прости, Джоани. Мне очень жаль, но я должна найти Броуди.

 — Учти, выйдешь за эту дверь, уже не вернешься.

 — Что ж тут поделаешь, — и она рванула за дверь, сопровождаемая проклятьями Джоани. Солнце уже опустилось за вершины гор; город был окутан серыми сумерками.

 Она мысленно выругалась: из-за того, что Броуди возил ее теперь на работу сам, ей предстояло пешком добираться до его дома. Первую милю она пробежала трусцой, тщетно пытаясь разглядеть во тьме огонек его дома.

 Должно быть, уехал за пивом, сказала она себе. Или просто решил проехаться, чтобы проветрить голову. А может, он сейчас в душе. Или гуляет рядом с домом.

 Где бы он ни был, с ним все в порядке. В полном порядке.

 Все ее страхи — сущая ерунда.

 Но кому же ей звонить, если главный коп в городе — убийца?

 Ладно, она позвонит в полицию штата. Как только переговорит с Броуди.

 Солнечный лучик и темная сторона луны. Рик Мардсон купил оба кулона — один для жены, другой для любовницы. Это у него был роман с Диной Блэк. Роман, который он тщательно скрывал ото всех.

 И он же убил ее потом.

 Это он мог без труда проникнуть в квартирку над рестораном. Все привыкли, что шериф регулярно обходит город, наблюдает за порядком. Он же знал, как подобрать и подделать ключи.

 А еще — как скрыть свои следы.

 Пытаясь восстановить дыхание и справиться с очередным приступом паники, Рис перешла на шаг. Что-то плескалось в водах озера, шуршало в высокой траве. Она снова пустилась бежать, чувствуя, как отчаянно колотится ее сердце.

 Нужно попасть в дом, запереть за собой дверь.

 Найти Броуди.

 Она вздрогнула от испуга, увидев у озера три тени. И тут же расслабилась: лоси пришли на вечерний Водопой.

 Повернув в сторону, она промчалась мимо ив и выбежала наконец на дорожку, ведущую прямо к дому.

 Перед домом стояла только ее машина. А в самом здании царила полная темнота.

 Вытащив ключ, который дал ей Броуди, она задержалась на пороге. Куда труднее было шагнуть во тьму, чем оставить ее позади.

 «Шесть на один будет шесть, — бормотала она, пытаясь впихнуть ключ в замок. — Дважды шесть будет двенадцать», — шагнув в дом, она захлопала по стене в поисках выключателя.

 «Трижды шесть — восемнадцать, — делаем вдох, затем выдох. — Шестью четыре — двадцать четыре».

 Заперев за собой дверь, Рис прижалась к ней спиной. В скором времени тревога ее слегка улеглась.

 «Здесь его нет. Но он сейчас вернется. А вдруг он оставил записку? Правда, это не в его обычае. А вдруг?»

 Сперва кухня, решила она. Для начала проверим кухню. Включив свет, она осмотрелась. В чашке — остатки кофе. На столе — открытый пакет с чипсами.

 Кофеварка, судя по всему, уже давно остыла. Рис заглянула в холодильник. Вот бутылки с пивом, а вот баночки с кока-колой.

 «Значит, он уехал не за пивом, а за чем-то еще. А на обратном пути он наверняка заедет за мной к Джоани. И с чего, спрашивается, я так перепугалась?»

 Она схватила телефонную трубку, чтобы еще раз позвонить ему на мобильный.

 И услышала звук подъезжающей машины.

 «Господи, слава богу!»

 Положив трубку, она бросилась из кухни к входной двери.

 — Броуди, — распахнув дверь, она увидела его машину. — Броуди! — Неужели он уже ушел? Она едва не застонала от разочарования. — Ты где? Мне нужно поговорить с тобой.

 Услышав сзади шум, она с облегчением повернулась… и тут же получила удар в лицо. После этого все погрузилось во тьму.

 Когда она вновь пришла в себя, челюсть у нее тупо ныла. Застонав, Рис попыталась потрогать ее рукой и тут же обнаружила, что руки у нее связаны за спиной.

 — Пришлось ударить тебя, чтобы не было шума, — заметил Рик. — Некогда было возиться.

 В мгновенном приступе страха она забилась, пытаясь освободиться.

 — Надел на тебя наручники, — спокойно продолжил он, глядя прямо на дорогу. — Но сначала обернул твои запястья. Так на них не останется следов. Синяк на лице будет заметен, но это не страшно. Все решат, что без борьбы тут не обошлось.

 — Где Броуди? Куда ты везешь меня?

 — Ты ведь хотела поговорить с Броуди. Вот я и везу тебя к нему.

 — Он… с ним…

 — С ним все в порядке. Я дал ему несколько таблеток — твое снотворное. Ему этого хватит часа на два, на три. В общем, времени у нас больше чем достаточно. Он был моим другом, Рис. Никогда не думал, что придется решать все вот так.

 — Люди думают, что это я чокнутая, — она еще раз напрягла запястья, хотя и понимала, что все это бесполезно, — но если кто из нас и спятил, так это ты. Неужели ты думаешь, что тебе безнаказанно удастся вывезти меня из города, так, чтобы никто об этом не узнал?

 — Сейчас темно, а это машина Броуди. Что подумают люди, когда увидят в машине двух человек? Что это ты и Броуди. Поверь, так оно и будет. Мне нужно устроить все как можно проще. И как можно быстрее.

 — Это ты убил Дину Блэк.

 — Я сделал то, что должен был сделать. Совсем как сейчас, — повернувшись, он взглянул ей прямо в глаза. — Я испробовал все, что только можно, но… И все напрасно. Она не захотела отступить. Как, впрочем, и ты.

 Он вновь перевел взгляд на дорогу. Впереди замаячил поворот к его домику.

 — Я хочу, чтобы ты вела себя тихо и делала то, что я тебе скажу. Будешь кричать и вырываться, умрешь первой. В принципе, мне без разницы. Но чем больше будет проблем с тобой, тем сильнее пострадает Броуди. Тебе это нужно?

 — Нет.

 — Тогда делай, что я скажу. — Рик вылез из машины и подошел к ее дверце. — Не заставляй меня снова применять силу, — предупредил он.

 — Я хочу видеть Броуди.

 — Вот и чудесно, — взяв ее за руку, Рик быстро пошел к дому.

 Пихнув девушку внутрь, он запер за собой дверь и включил свет.

 Броуди был привязан к кухонному стулу. Он спал, опустив подбородок на грудь. Доковыляв до него, Рис опустилась рядом на колени.

 — Броуди! Боже ты мой.

 — Он жив, просто одурманен таблетками. — Рик взглянул на часы: — По идее, скоро очнется. Сразу за этим мы совершим маленькую прогулку, и все будет кончено.

 — Кончено? — она развернулась, с горечью осознавая, что вынуждена стоять перед ним на коленях. — Неужели ты думаешь, что наше убийство сойдет тебе с рук? Скрыть его будет на так легко, как убийство Дины.

 — Я представлю это как убийство/самоубийство. Ты уговорила Броуди совершить это путешествие, отвела на то место, где ты якобы видела убийство. Накачала его таблетками. Тут у меня его термос, — Рик кивнул в сторону стола. — В кофе полно снотворного из твоего пузырька. Этот же пузырек найдут потом в твоем кармане.

 — С какой стати мне убивать Броуди? Кто поверит в такую чушь?

 — У тебя снова поехала крыша, вот как это будет выглядеть. Броуди не успел ничего заметить, поскольку ты накачала его снотворным. Затем ты застрелила его, а потом и себя. Пистолет ты стащила у Джоани — она хранит его в ящике стола. На оружии будут твои отпечатки, а на твоей руке — следы пороха. Это вещественное доказательство, а твое поведение лишь придаст ему веса.

 — Ничего у тебя не выйдет. Я уже позвонила в полицию и рассказала им про Дину Блэк.

 — Нет, ты им не звонила. Сейчас я сниму с тебя наручники. Не пытайся убежать — будет только хуже. Я пристрелю Броуди сразу же. Тебе это нужно?

 — Нет. Я не убегу. Неужели ты думаешь, что я брошу его?

 Рик встал. В каждом его движении сквозили терпение и осторожность. Достав ключ, он освободил ее от наручников.

 — Оставайся здесь, — он многозначительно похлопал по револьверу. — Мне не нужны лишние проблемы. И я не хочу, чтобы на запястьях у тебя остались следы от наручников. Не дай бог патологоанатом заподозрит, что тебя удерживали силой. Разотри-ка запястья. Ну же!

 Руки Рис ломило, как при лихорадке. И так же лихорадочно она стала растирать их.

 — Я же сказала, мы обо всем сообщили в полицию.

 — Я бы знал об этом от Броуди. Я сам сказал ему, будто получил информацию от полиции штата, и попросил приехать — для уточнения кое-каких деталей.

 Рик взял со стола чашку с водой и таблетку:

 — Вот, выпей это.

 — Не буду.

 — Это твои таблетки. Как я понял, от беспокойства. Тебе будет полегче. К тому же я хочу, чтобы в крови у тебя нашли лекарство. Глотай же, иначе мне придется запихнуть это тебе в глотку.

 Она взяла стакан и таблетку.

 Удовлетворенно кивнув, он сел, положил руки на колени.

 — Подождем несколько минут, пока таблетка подействует. Поверь, мне очень жаль, что все так получилось. Броуди был моим другом, против тебя я тоже ничего не имею. Но мне нужно защищать мою семью.

 — А ты думал об этом, когда трахался с Диной Блэк?

 Лицо его закаменело, однако он кивнул:

 — Да, я совершил ошибку. Я люблю жену, детей. Они для меня — главное в жизни. Все дело в мужских потребностях. Мне приходилось удовлетворять их. Но это никак не сказывалось на моей семье. Я всегда был прекрасным отцом и мужем, всегда заботился о своих близких.

 Надо же, он искренне верит в это, подумала Рис. Интересно, сколько еще людей пребывает в подобном заблуждении?

 — Ты заботился о них на пару с Диной.

 — Одна ночь. Предполагалось, что это будет всего только ночь. Секс и ничего больше. Те потребности, которые лучше всего удовлетворять на стороне. Одна ночь из целого множества других. Но я не смог остановиться. Что-то в Дине зацепило меня. Это было похоже на болезнь. Какое-то время я действительно считал, что люблю ее. Что могу сохранить обеих — ее и жену.

 — Свет и тьма, — промолвила Рис.

 — Именно, — его улыбка была невыразимо печальной. — Я дал Дине все, что мог. Но она требовала большего. Она хотела, чтобы я оставил Дебби, оставил детей. Это было немыслимо. Я не мог потерять их. Мы поругались, здорово поругались, и я словно бы проснулся. Пробудился от темного, затянувшегося сна. Тогда-то я и принял решение порвать с ней.

 — Но она не смирилась с этим. — Проснись же, Броуди, в отчаянии подумала Рис. Проснись и скажи, что мне делать.

 — Дина продолжала названивать мне. Потребовала денег — десять тысяч долларов, иначе, мол, все расскажет жене. Но у меня не было такой суммы, о чем я ей и сказал. Она заявила, что лучше бы мне ее найти, если я не желаю потерять свою семью. Как ты себя чувствуешь? Спокойнее?

 — Я видела вас у реки. Видела, как ты убил ее.

 — Я просто хотел поговорить с ней. Вызвал ее сюда. Я часто приводил ее в этот дом, пока еще был во власти сна. Но в тот раз, когда она пришла, я понял, что не могу говорить с ней здесь… Пожалуй, тебе стоит принять две таблетки.

 — Ты отвел ее к реке.

 — Я не думал ни о чем таком, просто хотел прогуляться. Мы просто шли молча, пока наконец не вышли к реке. Я сказал, что мне, может, удастся наскрести пару тысяч. Что я готов отдать ей эти деньги, если она уедет из Вайоминга. Но уже тогда я знал, что это не сработает. Заплати один раз и будешь платить всю жизнь. Она заявила, что ей не нужны эти крохи. Сказала, чтобы я взял деньги из той суммы, которую мы откладывали для детей. Просто не знаю, зачем я рассказал ей о том, что мы копим на университет для девочек. Но теперь уже она требовала не десять тысяч, а двадцать пять. Двадцать пять, или я останусь ни с чем. Без жены, без детей, без репутации.

 Я назвал ее шлюхой, поскольку это именно то, чем она всегда была. Она бросилась на меня, но я ее оттолкнул. Швырнул на землю. Сказал, что с меня довольно. Но она снова бросилась на меня… Ты ведь видела, как это было.

 — Да, видела.

 — Она поклялась, что уничтожит меня. Плати не плати, теперь мне это не поможет. Пообещала, что расскажет Дебби все грязные подробности наших встреч. Больше я не мог это слушать. Такое чувство, что в голове у меня гудела стая ос. Она лежала на земле, подо мной, а руки мои были у нее на горле. Я сжал это горло и сжимал его до тех пор, пока гудение не прекратилось.

 — У тебя просто не было выбора, — Рис говорила ровным, спокойным тоном. — Дина сама подтолкнула тебя к этому. Угрожала, всячески оскорбляла. Тебе нужно было защитить себя, свою семью.

 — Так я и сделал. Она даже не была для меня чем-то реальным. Просто сон, дурной сон.

 — Я понимаю. Она поставила тебя в безвыходное положение. Ты не совершил ничего плохого, Рик. Делал только то, что было необходимо. Пойми я это раньше, обязательно отступилась бы.

 — Но ты этого не сделала. Я все испробовал, чтобы выставить тебя из города. Абсолютно все. Надеялся, что это позволит мне вернуться к прежней жизни.

 — Теперь я это знаю. Теперь я на твоей стороне. Отпусти нас с Броуди, и все навсегда останется в прошлом.

 — Я бы хотел, Рис. Видит бог, действительно хотел бы этого. Но как можно изменить реальность? Ее нужно принять, а потом попытаться защитить то, что тебе дорого. Пожалуй, одной таблетки было достаточно. А теперь отойди от Броуди, я хочу разбудить его.

 — Ты не заслуживаешь жены и детей, если готов на такое.

 — Они никогда не узнают, что здесь произошло. — Рик схватил ее за рубашку и попытался оттащить от Броуди.

 Как только он повернулся к нему спиной, Броуди вскочил и, как был, со стулом, швырнул себя на Рика. Оба упали на пол.

 — Беги! — прокричал Броуди. — Беги же!

 Она не заставила себя ждать. Рванула из дома, как будто внутри ее включили зажигание. Выплюнув таблетку, которую она держала за щекой, Рис устремилась во тьму. Сзади раздались крики, ругательства и треск ломающегося дерева.

 А потом, сквозь собственный крик, она услышала выстрел.

 — Ты слышал? — Линда-Гейл приподнялась на локте. — Похоже на выстрел.

 — Я слышал лишь пение ангелов.

 Рассмеявшись, она пихнула Ло в бок.

 — Это тоже. Но выстрел…

 — Ну, в нашей глуши это не редкость, — он быстро пробежал пальцами по ее бокам.

 — Только не щекочись! Иначе я… Ты слышал это? Кто-то кричит?

 — Не слышу ни звука. А вот мое сердце молит тебя о новой порции ласки. Иди ко мне, моя радость…

 Шум и треск перед домом заставил Ло вскочить.

 — Оставайся здесь, — приказал он и, как был, голым, выбежал из спальни.

 «Бог ты мой», — пробормотал он, когда в дом ворвалась Рис, и тут же прикрылся обеими руками.

 — Он схватил Броуди! Хочет убить его.

 — Что? Что такое?

 — Помогите. Помогите мне.

 — Рис? — Линда-Гейл выбралась из спальни, на ходу заворачиваясь в простыню. — Что там такое? Что случилось?

 Нет времени, подумала Рис. Броуди, должно быть, лежит там, истекая кровью. Как в свое время лежала она. Тут ее взгляд упал на ружье в застекленном ящичке.

 — Оно заряжено?

 — Это ружье моего деда Генри. Эй, постой-ка! — начал было Ло, но Рис уже устремилась к ящику. Дернув крышку, она поняла, что та заперта. Тогда она схватила настольную лампу и с размаху ударила по стеклу.

 — Да ты что! Мать убьет нас обоих! — Не успел, однако, Ло подбежать к ней, как Рис уже развернулась с ружьем в руках.

 Ло мгновенно замер на месте.

 — Послушай-ка, тебе нужно быть осторожней с этой штукой.

 — Зовите на помощь. Звоните в полицию!

 И Рис метнулась к двери, оставив этих двоих в полном изумлении.

 Она надеялась, что реакция Ло свидетельствовала об одном: ружье заряжено. Осталось лишь понять, как с ним нужно управляться.

 Она снова бежала, но теперь ее подгонял не страх. Это была ярость — горячая, неудержимая ярость, от которой кровь в ее висках пульсировала все быстрее.

 Хватит беспомощно наблюдать за тем, как у нее забирают любимых людей. Больше она этого не допустит!

 Услышав, как Мардсон выкрикивает ее имя, она постаралась сдержать слезы. Выходит, Броуди не смог остановить его.

 Рис замерла, закрыла глаза и приказала себе сосредоточиться. Нельзя прямиком бежать к домику. Рик увидит ее, и тогда все будет кончено. Не исключено, что заодно он застрелит Ло и Линду-Гейл.

 Нужно обойти дом с другой стороны, решила она. У нее это получится. Наверняка Рик думает, что она прячется где-нибудь в темноте. Ему и в голову не придет, что она намерена бороться.

 — Ты не сбежишь от меня, Рис! — орал Мардсон. — Это моя земля, мой мир, и я без труда отыщу тебя. Хочешь, чтобы я прикончил Броуди прямо здесь? Ты этого хочешь? Чтобы я всадил пулю ему в голову, пока ты будешь прятаться во тьме — совсем как тогда, в Бостоне? И ты сможешь жить с этим дальше?

 Рик толкнул окровавленного Броуди на колени, прижал пистолет к его виску:

 — Зови ее сюда.

 — Нет. — Сердце у Броуди сжалось, когда дуло вдавилось в его висок. — Сам подумай, неужели ты поступил бы так, если бы речь шла о твоей жене? Ты убил, чтобы защитить тех, кого любишь. Разве ты отказался бы умереть за них?

 — Ты знаешь ее всего пару месяцев и утверждаешь, что готов умереть за нее?

 — А какая разница? Я знаю, что она для меня значит, и этого довольно. Так что спускай курок, только учти, что это сведет на нет весь твой план. У тебя в руке служебный револьвер, а не пистолет Джоани. Как ты будешь объяснять, что Рис застрелила меня из твоего оружия?

 — Придумаю. Что-нибудь придумаю. Зови ее. Живей.

 — Рис, ты слышишь меня? — закричал Броуди. — Беги! Беги отсюда.

 Рик толкнул его на землю, и он упал прямо на раненую руку. Боль была такой резкой, что он вскрикнул.

 — Ты не оставил мне выбора, — Мардсон побледнел, на лице у него появилась испарина. — Мне очень жаль.

 Он поднял пистолет.

 Рис, стараясь сдержать дрожь, прижала ружье к плечу. Она вдохнула, замерла. Затем нажала на крючок.

 Звук выстрела напоминал взрыв бомбы. Еще ей показалось, что эта самая бомба взорвалась у нее в руках. Отдачей ее швырнуло на землю, спиной вниз. И в этот самый момент пуля Мардсона пролетела у нее над головой.

 Однако Рис тут же вскочила. И увидела, что Броуди и Мардсон катаются по земле, стараясь вырвать друг у друга пистолет.

 — Хватит! — бросилась она вперед. — Хватит, довольно! — она ткнула дулом ружья в затылок Рику. — Довольно.

 — Молодец, Худышка, — выдохнул Броуди. Он попытался выхватить у Рика пистолет, но тот откатился назад, сбив при этом Рис с ног. В следующее мгновение он прижал пистолет к виску… и тут же получил от Броуди кулаком по лицу.

 — Ну нет, так легко ты не отделаешься, — заявил Броуди. Он поднял пистолет, выпавший из руки Рика.

 — Убери куда-нибудь эту штуку, — попросил он Рис.

 Та села, по-прежнему сжимая в руках ружье.

 — Я побежала.

 — И правильно сделала.

 — Но я не убежала совсем.

 Броуди, измотанный до предела борьбой и полученной раной, опустился на землю рядом с ней.

 — Нет, ты не сбежала.

 В это мгновение к ним подбежали Ло и ЛиндаГейл. Первый — в одних джинсах, она — в развевающейся простыне.

 — Ради всего святого, что здесь происходит? — выдохнул Ло. — Броуди? Ты что, ранен?

 — Угу, — он прижал ладонь к руке, а затем с любопытством взглянул на собственные пальцы, влажные и мокрые от крови. — Теперь у нас с тобой еще больше общего, — добавил он, обращаясь к Рис.

 Лежавший на земле Рик закрыл лицо руками и заплакал.

 На рассвете Рис помогла Броуди выбраться из машины.

 — Тебе надо было остаться в больнице еще на день. Или на два.

 — Сомнительное удовольствие. К тому же ты видела ту медсестру? У нее лицо как у бульдога. Даже страшно.

 — Тогда ты должен следовать их рекомендациям. Постель или софа — на выбор.

 — А где будешь ты?

 — На кухне. Но кофе ты не получишь.

 — Не будь так жестока. Я ведь едва не отправился туда, где кофе уже просто не нужен.

 Она слегка побледнела, но сдержала рыдание.

 — Я приготовлю тебе чай и сделаю омлет. Постель или софа?

 — Я хочу сидеть на кухне и наблюдать за тем, как ты готовишь. Это отвлечет меня от боли.

 — Ты бы не страдал сейчас от боли, если бы принял лекарство.

 — Похоже, я на всю жизнь наелся таблеток. Там, в домике Рика, я чувствовал себя так, будто плыву в тумане. С трудом разбирал ваши слова. И все это время изображал спящего — в надежде, что представится случай сбить его с ног.

 — Ему ничего не стоило убить тебя, пока ты был привязан к стулу.

 — Ему ничего не стоило убить нас обоих. Что, впрочем, он и собирался сделать, — заметил Броуди. — Но ты не сбежала, и это спасло нас. — Со вздохом облегчения он опустился на кухонный стул. — Ну и ночка. Рис! — окликнул он, когда та промолчала.

 — Поначалу я просто бросилась бежать. Мне хотелось только одного — затаиться. Сделать так, чтобы он меня не нашел. Но потом вдруг все изменилось. Даже не знаю, в какой момент. Я не просто спасалась. Я искала что-то такое, что позволило бы мне сражаться… Кажется, я до полусмерти напугала Ло и Линду-Гейл.

 — Зато им будет что рассказать внукам.

 — Это так.

 Она поставила кипятиться воду, достала сковородку.

 — Ты разобралась во всем раньше меня. Это при том, что я пишу детективы, а ты готовишь еду. Я шагнул прямиком в ловушку.

 Никогда ему не забыть того тумана, который нагнали на него таблетки, и негромкой беседы тех двоих. Никогда не забыть тягостного, всепоглощающего ужаса.

 — Моя ошибочка могла стоить тебе жизни, Рис.

 — Не вини себя. Ты доверился ему, потому что он был твоим другом.

 — Это так.

 Она достала масло, выложила кусок на сковородку.

 — Представляешь, каково теперь Дебби и девочкам? Ничто уже не будет для них прежним.

 — Ничто и не было таким, каким казалось. Как по-моему, так лучше знать правду, чем жить иллюзиями.

 — Может, и так. Но об этом я подумаю потом. — Она стала взбивать яйца, предварительно добавив туда немного свежего укропа. — Знаешь, он ведь и в самом деле верил в то, что говорил. Что все это он сделал только для того, чтобы защитить своих близких. Что Дина просто не оставила ему выбора. И что на самом деле он хороший муж и прекрасный человек.

 — Отчасти так оно и было. Но какая-то часть его души потянулась к запретному. И это дорого ему обошлось.

 — Он убил Дину. Закопал тело, замаскировал следы, спрятал мотоцикл. Дождался удобного времени и вернулся к ней на квартиру, чтобы забрать ее вещи. И все это — совершенно спокойно, я бы сказала, хладнокровно. Не растерялся даже в тот момент, когда мы позвонили и сообщили, что я видела убийство.

 — Он и в самом деле мог остаться безнаказанным, если бы ему удалось запугать тебя.

 — Скорее всего, так и случилось бы, не поверь ты мне тогда. Такое чувство, что я уже стояла на краю, но ты помог мне вернуться назад.

 Она выложила омлет ему на тарелку. Затем с нежностью коснулась его лица.

 — Я бы не справилась с этим без тебя. Убей он тебя, и для меня тоже все было бы кончено. Поэтому… — наклонившись, она коснулась губами его губ, — спасибо за то, что остался в живых. Ешь свой омлет.

 Она вернулась к плите, чтобы приготовить чай.

 — По сути, я тоже был на краю. Понимаешь, о чем я?

 — Да.

 — Хочу спросить. А почему ты не подталкиваешь меня?

 — В смысле?

 — Ну, ты ведь влюблена в меня… Или уже нет?

 — Ну почему же…

 — Мы оба едва не погибли. И ты должна была слышать мои слова о том, что я готов умереть за тебя. Но ты не подталкиваешь меня к признаниям.

 — Мне не нужны признания, к которым нужно подталкивать. — Она подвинула ему чашку с чаем и тут же нахмурилась, услышав стук в дверь. — Полагаю, нас ждет наплыв посетителей. Всем захочется узнать, что же произошло этой ночью.

 — Наплюй. Нет-нет, я сам открою, — он решительно схватил ее за руку. — Я тут кое-что ожидаю.

 — Тебе нужен покой.

 — Извини, но я в состоянии добрести до собственной двери. Пей сама свой безвкусный чай. А я буду запивать омлет колой.

 Она укоризненно покачала головой, когда Броуди вышел из кухни. Однако, по секундном размышлении, решила уступить. Достав лед, она положила его в стакан, налила туда колу. А сама приготовилась пить чай, от которого Броуди так решительно отказался.

 Она так и замерла с чашкой в руке, когда он появился на пороге кухни с огромным букетом тюльпанов.

 — Ты никогда не говорила, какой цвет предпочитаешь, поэтому я решил набрать разных.

 — Ух ты!

 — Твои любимые цветы, ведь так?

 — Точно. Но где ты их взял?

 — Позвонил Джоани. Только она способна достать что угодно в любое время дня и ночи. Ну как, тебе нравится?

 — Конечно, — с сияющей улыбкой Рис взяла у него охапку цветов и спрятала в нее лицо. — Они такие простые и такие милые. Как радуга после грозы.

 — А уж гроза была дай бог. Ты-то точно заслужила радугу.

 — Мы оба заслужили, — она подняла голову и улыбнулась ему. — Иными словами, ты делаешь мне предложение?

 Сердце ее тревожно стукнуло, когда он ничего не ответил.

 — Я собираюсь купить этот домик, — сказал он наконец.

 — Правда?

 — Как только уговорю Джоани продать его. Но я умею убеждать. Думаю немного достроить его. Добавлю сюда кабинет, террасу. Поставлю на ней пару стульев. А за окнами будут цвести тюльпаны — каждую весну.

 — Было бы здорово.

 — Ты можешь работать у Джоани или заниматься собственным бизнесом. Можешь писать кулинарные книги. Словом, делать все, что захочешь. Но ты останешься здесь, а со временем мы это узаконим.

 — Правда?

 — Ты любишь меня?

 — Конечно.

 — Я тоже тебя люблю. Так как тебе мое предложение?

 Броуди обнял ее за плечи и притянул к себе. Губы их слились в поцелуе.

 — Я именно там, где хочу быть. А ты?

 — И я, — откинув голову, она заглянула ему прямо в глаза. — И я там, где хотела бы быть.

 — Ну как, хочешь сидеть со мной на веранде, лениво разглядывая озеро и отраженные в нем горы? — поинтересовался он.

 — Очень хочу, — она прижалась щекой к его щеке. — Очень.

 — Значит, так оно и будет, — теперь он сделал шаг назад. — А пока пристрой куда-нибудь эти цветы и присаживайся за стол. Будем есть омлет.

 За окном уже пылало яркое утро, в котором можно было разглядеть проблески лета — того лета, что будет тянуться до глубокой осени. На кухонном окне примостилась ваза с радужными тюльпанами, а Рис и Броуди сидели за столом и ели холодную яичницу.