• Следствие ведет Ева Даллас, #14

2

 

 Еву совершенно не интересовали легендарные герои на заслуженном отдыхе, которые просто купались в огромных гонорарах за свои лекции и консультации. Ей поскорее хотелось покончить со своим коктейлем, отметиться на приеме — и то только потому, что таков приказ начальства, — а затем незаметно смыться.

 Пожалуй, к работе можно будет приступить не раньше завтрашнего дня. Судя по возбужденному гулу в зале, большинство гостей были того же мнения.

 Но оказалось, что ею заинтересовался сам легендарный герой. Ева только взяла бокал и попыталась определить наиболее оптимальный путь продвижения по залу через толпу собравшихся, как кто-то тронул ее за плечо.

 — Лейтенант Даллас! — К ней обращался поджарый темноволосый мужчина, остриженный так коротко, что казалось, будто к его голове приклеена наждачная бумага. — Брайсон Хэйз, личный адъютант полковника Скиннера. Полковник хотел бы с вами познакомиться. Если не возражаете, пойдемте со мной.

 — Похоже, — проговорила Ева, — полковник сейчас занят, а я пробуду здесь еще целую неделю.

 Хэйз растерянно моргнул и воззрился на нее в изумлении.

 — Он хотел бы познакомиться с вами именно сейчас. У него очень плотный график во время конференции.

 — Ступайте! — проговорила Пибоди шепотом, подтолкнув Еву локтем. — Идите же, Даллас!

 — Мы будем чрезвычайно рады познакомиться с полковником Скиннером. — Рорк взял инициативу в свои руки и решил проблему — отставил бокал, подхватил под руки Еву и Пибоди, за что был вознагражден по-собачьи преданным взглядом Пибоди и хмурым — жены.

 Не давая Хэйзу возразить или опомниться, Рорк повел обеих женщин в другой конец зала.

 — Ты делаешь это мне назло! — прокомментировала происходящее Ева.

 — Не совсем. А вот позлить старину Хэйза я не прочь. Это часть политики, лейтенант, — он ободряюще сжал ей руку. — А такие игры никогда не помешают.

 Рорк плавно перемещался в толпе гостей и лишь улыбался в ответ на недовольное фырканье Хэйза, который едва поспевал за ними, а догнав, с трудом проложил дорогу сквозь ряды собравшихся вокруг героя людей.

 Полковник Скиннер оказался человеком невысокого роста. Это не соответствовало представлению Евы о человеке такой огромной славы: Ева изумилась — герой не доставал ей даже до плеча. Ему было семьдесят, но он был в хорошей форме. Лицо в морщинах, но кожа не обвисла. Да и сам он был собран и подтянут, коротко, по-военному, острижен. Седина выдавала возраст, но лысины не было. Из-под прямых серебристо-седых бровей решительно и твердо смотрели холодновато-голубые глаза.

 В руке у Скиннера был низкий стакан с янтарным, явно неразбавленным, напитком. На пальце блестело широкое обручальное кольцо возрастом лет в пятьдесят.

 Ева окинула Скиннера быстрым оценивающим взглядом, он поступил так же.

 — Лейтенант Даллас, — представилась она.

 — Полковник Скиннер.

 Она пожала протянутую ей руку — холодную, сухую. Его рукопожатие было вялым, что удивило Еву.

 — Моя помощница — офицер Пибоди.

 Взгляд Скиннера ненадолго задержался на лице Евы, затем скользнул по Пибоди. Скиннер скривил губы и заметил:

 — Офицер! Всегда приятно пообщаться с кем-то из людей в форме — будь то мужчина или женщина.

 — Благодарю вас, сэр. Это честь для меня. Должна сказать, это вы отчасти повлияли на мое решение пойти в полицию.

 — Уверен, вы для полиции Нью-Йорка — просто находка, — благосклонно заметил Скиннер. — Лейтенант, мне бы хотелось…

 — Мой муж, — не дала ему договорить Ева. — Рорк.

 Лицо у Скиннера не дрогнуло, а словно заиндевело.

 — Как же, узнал вас. Последние лет десять я как раз занимался вашими делами.

 — Польщен вниманием. Полагаю, это ваша супруга? — Рорк говорил о женщине, стоявшей рядом со Скиннером. — Чрезвычайно рад знакомству!

 — Благодарю. — У этой американки был медовый голос типичной южанки. — Ваш Олимпус — потрясающее место. Не терпится осмотреть как можно больше, пока мы здесь.

 — Буду счастлив организовать экскурсию и предоставить транспорт.

 — Как любезно с вашей стороны! — Женщина коснулась руки своего мужа.

 Несомненно, она обращала на себя внимание. Ева подумала, что жена Скиннера должна была бы выглядеть старше, ведь их брак был продолжительным и прочным и стал одним из слагаемых безупречной репутации ее супруга. Возможно, благодаря хорошей наследственности или с помощью личной команды косметологов и массажистов ей удалось прекрасно сохраниться. Смуглая кожа и жгуче-черные волосы свидетельствовали о том, что среди ее предков были представители различных рас. На ней было серебристое вечернее платье, а крупные сверкающие бриллианты смотрелись на ней совершенно естественно.

 На Еву супруга бывшего командующего взглянула с вежливым интересом.

 — Мой муж восхищается вашей работой, лейтенант Даллас. А он обычно очень сдержан в оценках. Рорк, почему бы нам ненадолго не оставить этих двух копов наедине и не дать им поговорить о делах?

 — Спасибо, Белл. Не возражаете, если мы вас покинем, офицер Пибоди? — Скиннер жестом указал на столик, около которого стояли трое мужчин в черном. — Лейтенант, прошу вас!

 Когда они сели за столик, охранники почтительно отступили на шаг.

 — С телохранителями на полицейское мероприятие? — полюбопытствовала Ева.

 — Привычка! Рискну предположить, что у вас в вечерней сумочке пистолет и жетон.

 Ева едва заметно кивнула. Она бы предпочла не прятать их, но, к сожалению, к ее платью не полагалось подобных аксессуаров.

 — Итак…

 — Белл была права, я действительно восхищаюсь вашей работой. Я был приятно удивлен, узнав, что мы оба значимся в программе этой конференции. Вы, я полагаю, редко выступаете перед публикой.

 — Да. Предпочитаю живую работу на улице.

 — И я был таким же. Это как вирус — в крови. — Он откинулся назад, согревая бокал в ладонях. Ева с удивлением заметила, что у него слегка дрожат руки. — Однако живая работа и пребывание на улицах — не одно и то же. Кому-то нужно и руководить. Из кабинета, из штаба, с командного пункта. Хороший, умный полицейский должен продвигаться по службе. Например, такой, как вы, лейтенант.

 — Хороший, умный полицейский должен гоняться за плохими парнями и сажать их за решетку.

 Скиннер издал короткий смешок.

 — Полагаете, этого довольно для повышения, для капитанских нашивок или звездочек полковника? Вряд ли. По крайней мере, в тех рапортах о вас, что мне довелось прочесть, никогда не упоминалось о подобной наивности.

 — Ас чего бы вам читать мое досье?

 — Я хоть и не на оперативной работе, но по-прежнему консультирую. И всегда держу руку на пульсе. — Он снова наклонился к Еве. — Вам удалось распутать и довести до конца несколько весьма сложных дел. И хотя я не всегда одобряю ваши методы, результаты неоспоримы. А ведь я крайне редко считаю офицеров из числа представительниц слабого пола достойными руководящей работы.

 — Простите. Вы сказали, слабого пола? — уточнила Ева.

 Скиннер отмахнулся привычным жестом, показывающим, что ему не раз доводилось вести подобные разговоры и что они ему уже порядком надоели.

 — Убежден, что у женщин и мужчин изначально различные функции от природы. Мужчины от рождения — добытчики, защитники, рыцари. А женщинам отведена роль продолжательницы рода и хранительницы очага. Это подтверждают многочисленные научные теории, а также религиозный и социальный опыт.

 — Неужели, — едко заметила Ева.

 — Честно говоря, я никогда не был сторонником приема женщин на гражданскую службу, а уж тем более на военную. Они часто лишь отвлекают мужчин от работы, да и сами редко целиком отдаются делу. Для них главное побыстрее выскочить замуж и нарожать детишек, впрочем, как и полагается настоящим женщинам.

 — Полковник Скиннер, единственное и самое приличное, что мне приходит в голову при данных обстоятельствах по поводу сказанного вами, так это то, что вы несете чушь.

 В ответ полковник оглушительно расхохотался.

 — Вы лишь подтвердили свою репутацию, лейтенант. Судя по вашему досье, вы весьма сообразительны, и жетон полицейского для вас не только что-то вроде брошки, которую вы цепляете на платье по утрам. Вы другая. Или были другой, по крайней мере. У нас с вами много общего. Пятьдесят лет я отдал службе, и ни одного замечания за это время. Я добросовестно расследовал одно дело, затем брался за следующее. К сорока четырем годам я уже был полковником. Хотите добиться того же? Ева отлично понимала, когда ее разыгрывают, и ни выражением лица, ни голосом не выдала своих чувств.

 — Я об этом как-то не задумывалась.

 — Если это правда, вы меня разочаровали. Но если вы действительно не кривите душой, советую задуматься на эту тему. Знаете ли вы, лейтенант, насколько ближе вы сегодня были бы к капитанским нашивкам, не прими вы в свое время несколько эмоциональных, необдуманных решений?

 — Неужели? — Ева почувствовала, как внутри ее закипает злость. — Интересно, а как вам представляется возможная карьера нью-йоркского копа из отдела по расследованию убийств?

 — Это моя обязанность — знать такие вещи. — Скиннер сжал свободную руку и постучал кулаком по столу. — У меня со времен службы осталось одно незавершенное дельце. Одна цель, которую никак не удавалось долго держать на мушке, чтобы поразить. А вот вместе нам это под силу. Обещаю вам нашивки капитана, только помогите достать Рорка.

 Ева внимательно рассматривала свой бокал, затем задумчиво провела пальцем по его краю.

 — Полковник, вы отдали полвека службе, вы проливали свою кровь. И это единственная причина, по которой я не дам вам пощечину за подобное предложение.

 — Будьте осмотрительнее, — предупредил Скиннер. — Когда чувства берут верх над долгом, это, по меньшей мере, неблагоразумно. Я всерьез намерен прижать его. И мог бы принудить вас выполнить мой приказ.

 Задыхаясь от злости, Ева приблизила свое лицо к лицу Скиннера и прошептала:

 — Только попробуйте! На своей шкуре убедитесь, что я не из числа ваших идиотских хранительниц очага!

 Она поднялась и едва сделала шаг, как путь ей преградил один из телохранителей.

 — Полковник еще не закончил разговор, — сказал он.

 — Зато я закончила, — отрезала Ева. Охранник на секунду отвел взгляд от ее лица, затем кивнул и властно положил руку ей на плечо:

 — Вам все же придется сесть, лейтенант, и дождаться, когда вам разрешат уйти.

 — А ну, отпусти. И побыстрее, а то больно будет! Но телохранитель лишь крепче сжал ее плечо:

 — Сядьте на место и подождите, когда вам разрешит уйти старший по званию.

 Ева взглянула на Скиннера, затем бросила взгляд на телохранителя.

 — Сам напросился! — С этими словами она выбросила руку вперед и мощным точным ударом сломала телохранителю нос. Затем в быстром прыжке сбила с ног еще одного охранника, стоявшего неподалеку и бросившегося на подмогу товарищу. Когда она приземлилась после виртуозного сальто, то ее рука уже сжимала пистолет, который был в сумочке.

 — Придержите своих псов, полковник, — бросила она Скиннеру.

 Ева быстро огляделась, присматриваясь к копам, обернувшимся на шум, чтобы понять, не опасны ли они, и не нападут ли на нее с другой стороны. Убедившись в обратном, она повернулась к Скиннеру спиной и зашагала прочь сквозь гудящую толпу.

 Она уже была на пороге банкетного зала, когда ее нагнал Рорк и обнял за плечи.

 — Дорогая, у тебя платье в крови.

 — Разве?

 Еще не остыв, она мельком взглянула на кровавое пятно.

 — Это не моя кровь.

 — Я так и понял.

 — Мне нужно поговорить с тобой.

 — Почему бы нам не подняться в номер? Может, прислуге удастся смыть кровь с платья. А мы успеем поговорить и потом спустимся и присоединимся к остальным, чтобы выпить с твоими друзьями из Центрального участка.

 — Какого черта ты не сказал мне, что знаком со Скиннером?

 Рорк набрал код на панели управления, чтобы вызвать частный лифт владельца отеля.

 — А я с ним и не знаком.

 — Зато он тебя отлично знает.

 — Ну, это я уже понял.

 Рорк подождал, пока они не оказались одни в кабине, и только тогда поцеловал Еву в висок.

 — Ева, на протяжении жизни немало копов являлись по мою душу.

 — А этот и теперь не прочь ее заполучить.

 — Удачи ему! Я законопослушный бизнесмен, столп общества. Человек, который встал на честный путь благодаря любви порядочной женщины.

 — Лучше не доводи меня, а то и тебе достанется.

 Ева стремительно вышла из лифта, прошла через роскошные жилые комнаты и вышла на террасу, чтобы на свежем воздухе немного остыть, освободиться от нахлынувших на нее чувств.

 — Этот сукин сын хочет, чтобы я ему помогала добраться до тебя! — едва сдерживая ярость, проговорила она.

 — До чего грубо, — спокойно заметил Рорк. — Излишне прямолинейно для первого знакомства — так вот сразу тебе это предложить, да еще и на приеме за коктейлем. А с чего это он взял, что ты согласишься?

 — Посулил мне капитанские нашивки. Сказал, что добудет их мне, а иначе никакой карьеры мне не видать, слишком засветилась из-за неправильного личного выбора.

 — То есть речь обо мне. Это правда? У тебя действительно никаких шансов на продвижение по службе из-за меня? — сейчас Рорк говорил серьезно.

 — А мне почем знать? — Все еще не оправившись от нанесенного ей оскорбления, Ева повернулась к Рорку: — Ты что, не веришь, что мне абсолютно все равно? Считаешь, я ради карьеры надрываюсь на работе?

 — Да нет же! — Рорк успокаивающе погладил Еву по руке. — Я прекрасно знаю, что тобой движет — мысли о невинных жертвах. — Рорк нагнулся и нежно прикоснулся губами к ее лбу. — Вот тут-то Скиннер и просчитался.

 — С его стороны это было глупо. Он даже не удосужился для приличия хоть немного со мной поговорить, а уж потом делать свое гнусное предложение. Недальновидно с его стороны, — сказала Ева. — Ему очень хочется достать тебя, Рорк. Его не остановило даже то, что его могут обвинить в попытке подкупа. Стоит лишь мне подать рапорт о случившемся, и все мне поверят. Ну почему он это сделал?

 — Понятия не имею, — ответил Рорк, а сам подумал, что неосведомленность всегда чревата опасностью, и добавил: — Постараюсь выяснить. Но в любом случае ты очень оживила этот скучный прием.

 — При обычных обстоятельствах я бы вела себя повежливее и просто отшибла бы охраннику яйца, чтобы под ногами не путался! Но Скиннеру вздумалось завести всю эту канитель про то, что женщины по природе своей — хранительницы очага и продолжательницы рода, и поэтому им не место в полиции. Так что удар в пах в этих обстоятельствах показался мне детской выходкой.

 — Я тебя обожаю! — Рорк засмеялся и притянул ее к себе.

 Ева рассеянно кивнула, но все же улыбнулась, когда он заключил ее в объятия.

 Обычно Ева не считала развлечением эту дурацкую толкотню в клубе, где людей что сельдей в бочке, а от оглушительной музыки лопаются барабанные перепонки.

 Но когда работаешь до изнеможения, лучше, если в таком месте рядом друзья.

 За столом было полным полно служак из нью-йоркской полиции. Ева едва втиснулась между Рорком и Фини, капитаном и начальником отдела электронного сыска. Похожий на печального бассета, капитан взирал на происходящее на сцене с изумлением.

 По другую руку от Рорка сидела доктор Мира, подчеркнуто элегантная на фоне разношерстного окружения, потягивала бренди и невозмутимо взирала на трех музыкантов, тела которых были размалеваны в красно-бело-синие цвета, — этот раскрас заменял им одежду, — исполнявших импровизацию в стиле трэш-рок. Компанию сидящих за столом довершали судмедэксперт Моррис и Пибоди.

 — Зря жена пошла спать, — Фини с сожалением покачал головой. — В такое и не поверишь, пока собственными глазами не увидишь.

 — Классное шоу! — провозгласил Моррис. В его длинную темную косу была вплетена серебристая лента, такими же серебристыми были и лацканы его удлиненного пиджака.

 «Для медэксперта, имеющего дело с покойниками, — подумала Ева, — он одевается слишком вычурно».

 — А вот Даллас, та точно устроила сегодня настоящее шоу! — весело подмигнул ей Моррис. — Ну и картинка была! Разъяренная лейтенант дает прикурить телохранителям ходячей легенды полиции на конференции сотрудников правоохранительных органов на роскошном инопланетном курорте! Увлекательное зрелище, жаль только, что короткое!

 — Отличный хук слева! И неплохой удар в пах. А Скиннер просто болван! — воскликнул Фини.

 — Зачем так говорить, Фини, — воскликнула Пибоди. — Он же герой!

 — А кто сказал, что герой не может быть болваном? — парировал тот. — Вечно носится со своими подвигами в Городских войнах. Будто он один воевал! Рассуждает о долге, романтике и патриотизме! А на самом деле речь тогда шла о жизни и смерти. И это было ужасно!

 — Тем, кто воевал, свойственно романтизировать прошлое, — рассудительно заметила Мира.

 — Перерезанные глотки и груды трупов на Пятой авеню — какая уж тут романтика! — отрезал Фини.

 — Зато весело. — Моррис подвинул к Фини полный стакан: — Выпейте-ка еще пивка, капитан!

 — Копам не к лицу с упоением трепаться о своей работе, — Фини залпом осушил стакан. — Они просто делают свое дело. Будь я поблизости, Даллас, я бы тебе подсобил прижучить его верзил.

 Тронутая участием коллег Ева по-свойски ткнула Фини локтем.

 — Давай найдем их и отметелим, чтобы дух из них вон! Веселиться так веселиться!

 Рорк обнял Еву, и в это время кто-то из его охраны подошел к их столику и, наклонившись, тихо шепнул ему несколько слов на ухо. Рорк помрачнел и молча кивнул.

 — Кто-то тебя опередил, — сообщил он Еве. — Там, на лестнице, между восемнадцатым и девятнадцатым этажом, похоже, труп или то, что от него осталось…