- Мечты, #3
3
Поместье Темплтонов было бы самым последним в списке, если бы Майкл Фьюри стал сам искать себе жилище, пусть даже временное. О, когда-то он достаточно часто бывал здесь и всегда чувствовал на себе настороженные взгляды тактичных Томаса и Сьюзен Темплтон и откровенно враждебные — не столь тактичной Энн Салливан.
Он прекрасно понимал, что экономка Темплтонов считала его дворнягой, затесавшейся среди ее чистокровных подопечных, и, вероятно, боялась, что он имеет виды на ее дочь.
Но тут она могла быть спокойна: как ни соблазнительна была Марго уже в то время, они с Майклом всегда оставались просто приятелями.
Ну, признаться, он целовал ее пару раз… Разве нормальный мужчина может устоять перед такими роскошными губами? Однако этим все и закончилось. Марго была предназначена Джошу — даже в те далекие годы, несмотря на легкомыслие юности, он понимал это.
А Майкл Фьюри не покушается на то, что принадлежит другу!
Несмотря на столь разное происхождение, они с Джошем были друзьями. Настоящими друзьями. А Майкл немногих людей считал своими настоящими друзьями. Ради Джоша он мог ввязаться в любую драку — кстати, иногда такое случалось — и точно знал, что всегда может рассчитывать на него.
И все-таки он никогда бы не попросил об одолжении, если бы не лошади: он не хотел долго держать их в общественной конюшне. Со своими лошадьми Майкл становился сентиментальным и не стыдился этого. Последние несколько лет они были его единственной привязанностью — и, пожалуй, самой постоянной в его жизни.
А испробовал он многое. Страсть к путешествиям проявилась в Майкле очень рано. Он бежал из дома, поступил в торговый флот, и скитания обернулись для него спасением и счастьем. Он наслаждался своими странствиями, пока однажды неприятная история в одном из портов не заставила его сойти на берег. Майкл не был ни в чем виноват, но чувствовал, что оправдываться, что-то кому-то доказывать — не в его характере.
Нужно было как-то зарабатывать на жизнь, и некоторое время он служил наемником. Научился воевать и убивать за деньги. Слишком хорошо научился — и испугался, что ему это может понравиться. Служба набила его кошелек, но оставила шрамы в душе.
Потом Майкл увлекся автомобилями и даже достиг некоторого успеха на автомобильных гонках в Европе, но в конце концов перестал получать от них удовлетворение.
Один раз он был женат, очень недолго, но в этом как раз не мог похвастаться успехом.
В лошадей Майкл влюбился, когда работал каскадером. Он досконально изучил это ремесло, заработал отличную репутацию и сломал несколько костей. Когда требовалось по сценарию, прыгал с высоких зданий, дрался, стрелял и скатывался подстреленным с крыш, сгорал в огне. И падал с несметного множества лошадей.
Майкл Фьюри умел падать и не расшибаться, умел вовремя собраться и откатиться. Умел быстро забыть о падении и, как ни в чем не бывало, заняться чем-то другим. Но, влюбившись в лошадей, он стал словно другим человеком. Ему захотелось осесть на одном месте, купить лошадей, разводить их и тренировать.
Когда отчим позвонил ему и сказал, что они с матерью собираются переехать и продать недвижимость в горах, он увидел в этом звонке перст судьбы. Майкл не испытывал особой любви к родному дому, не хранил трогательных воспоминаний о детстве, но, не задумываясь, предложил купить эту землю.
Это было хорошее место для коневодства, хотя он понимал, как мало у него шансов, надеялся, что наконец нашел то, что искал.
Итак, он вернулся, и вместо радушного приема получил от природы удар наотмашь. Ему было плевать на дом, но лошади… Он был готов умереть, спасая их, и действительно подошел опасно близко к роковой черте, когда с гор обрушились селевые потоки.
И кончилось тем, что он — грязный, измученный, одинокий — стоял над залитыми грязью развалинами. Это было все, что осталось от фундамента его новой жизни.
Было время, когда в таких обстоятельствах Майкл просто вышел бы из игры и отправился дальше. Но на этот раз он остался: не мог бросить лошадей. И когда Джош предложил ему помощь, Майкл, поступившись гордостью, принял предложение.
Поворачивая на подъездную аллею Темплтон-хауза, Майкл от всей души надеялся, что поступает правильно. Он всегда восхищался этим поместьем, да им и невозможно было не восхищаться.
Остановив машину в середине аллеи, Майкл вышел, чтобы оглядеться, и некоторое время стоял, вдыхая свежий зимний воздух, — высокий худощавый мужчина с тренированным телом атлета. Стоял, словно приготовившись к драке. Он был одет во все черное, как всегда. Так проще: не надо задумываться над выбором одежды. Майкл знал, что обтягивающие черные джинсы и свитер под видавшей виды короткой кожаной курткой делают его похожим на головореза. Но мог бы сказать, что подобное впечатление недалеко от истины…
Его черные волосы развевались на ветру — слишком длинные, если говорить о практичности, блестящие и густые от природы. Работая, он часто завязывал их в короткий «конский хвост». Майкл ненавидел парикмахеров и скорее согласился бы на все муки ада, чем пошел бы к «визажисту», как они теперь любили называть себя.
Внезапно Майкл сообразил, что забыл побриться. Черт побери, он собирался, но замотался с лошадьми! Если бы он мог видеть себя со стороны, то понял бы, что легкая щетина на худом красивом лице лишь усиливает впечатление опасности и делает его совершенно неотразимым. На этом фоне губы казались на удивление нежными. Многим женщинам довелось испытать их ловкость и щедрость. Однако немногие замечали мягкость этих губ, отвлеченные суровостью глаз цвета шаровой молнии.
Левая бровь Майкла была отмечена тонким белым шрамом. У него имелись и другие шрамы — на теле, оставшиеся после автокатастроф, драк и трюков. Но он научился жить с ними, как научился жить и с едва затянувшимися душевными ранами.
Пристально глядя на сверкающие окна и островерхие башенки Темплтон-хауза, он улыбнулся. Господи, ну и домик! Замок для современных принцев крови…
«И вот явился Майкл Фьюри, — подумал он. — И что теперь с этим делать, черт побери?»
Он тихо засмеялся, снова сел в машину и поехал по узкой дорожке, вьющейся среди подстриженных лужаек с величественными старыми деревьями и притихшими в ожидании поры цветения кустами. Он ни на секунду не воображал, что осчастливит своим вторжением правящую принцессу. Должно быть, Джошу пришлось хорошо потрудиться, чтобы уговорить сестрицу-аристократку открыть хотя бы конюшню такому перекати-полю, как Майкл Фьюри…
«Ничего, как-нибудь приспособимся», — подумал он. Это ненадолго, и наверняка они смогут пореже попадаться друг другу на глаза.
Лоре было очень трудно выкроить этот час в середине дня, но совершенно необходимо. Она уже посылала горничную Дженни хоть как-то привести в порядок комнаты над конюшней, но та очень мало успела. Один Бог знает, что там творилось: пыль, грязь, паутина… «И мыши!» — с содроганием подумала Лора, втаскивая наверх ведро мыльной воды.
Она, собственно, и не ожидала, что горничная сотворит чудо: на чудо просто не было времени. И, к сожалению, невозможно было просить помощи Энн: услышав имя Майкла Фьюри, экономка презрительно хмыкнула и гордо удалилась, поджав губы.
Лоре пришлось смириться с тем, что окончательный блеск придется наводить ей самой. Кем бы ни был гость, она не может допустить, чтобы ее дом — или хотя бы часть его — не блистал чистотой.
Лора закрыла «Претензию» за час до официального перерыва, быстро переоделась, и теперь ей предстояла тяжелая и грязная работа. У Дженни не дошли руки до ванной комнаты, что было, впрочем, неудивительно.
Затянув на затылке волосы и закатав рукава, Лора влезла в ванну и атаковала глубоко въевшуюся грязь. Когда ее гость… жилец… — или кто он там, черт побери? — явится завтра, по крайней мере кафель будет чистым.
Что касается самих конюшен, ей хватило одного взгляда, чтобы решить: это территория Майкла Фьюри.
Работая, она мысленно перебирала дела, оставшиеся на вторую половину дня. В магазин она сможет вернуться к трем. Закроет в половине седьмого. Затем помчится забирать девочек с урока музыки.
Проклятье, она совсем забыла поискать хорошего учителя рисования для Кейлы!
Ужин в половине восьмого. Проверить, сделали ли девочки домашние задания и готовы ли к контрольным.
Что там завтра? Правописание у Кейлы или математика у Али? Или и то, и другое? Господи, как же она ненавидит эти уроки! Когда Лора сама училась в школе, дроби просто убивали ее. А теперь все сначала…
Очень скоро заболели руки и спина. Отдуваясь, Лора выпрямилась и провела рукой по лицу, оставив грязные следы на щеке.
Да, не забыть бы еще раз просмотреть документы по конференции косметологов! И когда она все успеет? Ну ничего, это можно сделать в постели, когда улягутся девочки. А Али нужны новые балетные туфли… но туфлями можно заняться завтра.
Майкл без труда нашел конюшни, поскольку хорошо помнил расположение усадьбы.
Протиснувшись в узкий дверной проем, он с удовольствием уставился на очаровательную женскую попку, обтянутую вылинявшими джинсами и, очевидно, принадлежащую одной из юных горничных Темплтонов.
— Какое зрелище! Если это входит в обслуживание, я готов платить гораздо больше!
Взвизгнув от неожиданности, Лора резко повернулась, ударилась головой о сетку душа и опрокинула ведро грязной воды себе на ноги. Последовала немая сцена. Было неизвестно, кто удивился больше.
До этого момента Майкл не сознавал, что, оказывается, хранит в голове образ Лоры Темплтон. Идеальный образ, само совершенство. Золотистые волосы, прелестное бело-розовое личико… Принцесса с блестящей картинки в сборнике сказок!
Правда, у женщины, стоявшей сейчас перед ним, темно-серые глаза расширились от испуга, щеки были измазаны, волосы взлохмачены, а изящные ручки сжимали щетку.
Майкл пришел в себя первым: мужчина, часто встречающийся с опасностью, должен иметь быструю реакцию. Он прислонился к дверному косяку и широко улыбнулся.
— Лора Темплтон, если не ошибаюсь?
— Я не… мы не ждали вас… тебя сегодня.
Майкл отметил, что голос у нее совсем не изменился: спокойный голос образованной, хорошо воспитанной сдержанной женщины. Но Майкл уловил в нем скрытую чувственность.
— Извини, что напугал тебя. Просто я люблю заранее знакомиться с обстановкой. А поскольку дверь была широко открыта…
— Я проветривала комнаты.
— Ну что ж. Очень рад снова видеть тебя, Лора. Не припомню, чтобы когда-нибудь такая очаровательная женщина скребла мою ванну.
Чувствуя, как ее щеки разгораются от неловкости и смущения, Лора пожала плечами.
— Джош, наверное, говорил тебе, что мы не пользуемся этими помещениями. Ни у кого из персонала не было времени привести здесь все в порядок, и поэтому мне пришлось…
Его гораздо больше удивило то, что она вообще знает, с какого конца надо браться за швабру.
— Не стоило беспокоиться из-за меня. Я вполне могу управиться сам.
Теперь, присмотревшись повнимательнее, он увидел, что она так же прелестна, как раньше: изящные черты лица, нежные губы и эти мечтательные глаза цвета бури. Вот только он забыл, какая она маленькая: пять футов два дюйма, не больше. И тоненькая, как эльф. Поразительно, но она, кажется, совсем не сознает того, как хороша. Во всем сдержанность, никакого показного блеска…
Лора вспомнила, что он часто смотрел на нее вот так же пристально, ни слова не говоря — просто смотрел и смотрел, пока у нее не возникало желание убежать.
— Я огорчилась, когда услышала о твоем доме.
— Что? — Он приподнял бровь, ту, что со шрамом, и она невольно взглянула ему в глаза. — О, это был просто дом. Я всегда могу построить новый. Спасибо, что предложила приют мне и моим лошадям.
Майкл протянул руку, и Лора машинально пожала ее. Его ладонь была крепкой, мозолистой. Он удерживал ее руку несколько дольше, чем того требовали приличия, а потом его губы снова скривились в усмешке.
— Солнышко, ты долго собираешься стоять в ванне?
— Нет. — Лора нахмурилась, но все-таки позволила ему помочь ей выбраться из ванны. — Я покажу тебе комнаты… — начала она, а затем ее взгляд стал холодным, поскольку он не двинулся с места и не отпустил ее руку. — Я покажу тебе комнаты, — повторила она уже более настойчиво.
— Спасибо.
Майкл отодвинулся, наслаждаясь нежным, еле уловимым ароматом ее духов.
— Джош, должно быть, сказал тебе, что здесь раньше жил конюх. — Ее голос снова стал спокойным — голос вежливой хозяйки. — У него было вполне автономное хозяйство.
Лора показала на некое подобие кухни с плитой, раковиной из нержавейки и простыми кухонными столами, тщательно отмытыми Дженни.
— Прекрасно. Я обычно мало готовлю.
— Джош говорил, что у тебя не осталось никакой мебели; поэтому мы кое-что принесли сюда.
Сложив руки на груди, она терпеливо ждала, пока Майкл не спеша осматривал комнату. Диван довольно долго хранился на чердаке, и его не мешало бы заново обить, но он был еще крепким. Кто-то из Темплтонов или их гостей когда-то небрежно загасил сигарету о старинный столик, но и им вполне еще можно было пользоваться.
Лора надеялась, что простые медные лампы, которые она приказала принести сюда, удовлетворят мужской вкус; мягкое кресло выглядело вполне прилично, а на столик она даже поставила вазу с зимними полевыми цветами. Лора была истинной дочерью Томаса Темплтона и не могла с пренебрежением отнестись к своим обязанностям хозяйки этой маленькой гостиницы.
— Я доставил тебе столько хлопот, — пробормотал Майкл, тронутый ее заботливостью. — Я, признаться, настроился несколько месяцев пожить без удобств.
— Ну, положим, это не «Темплтон Париж». — Лора немного расслабилась и даже смогла улыбнуться. — Спальня там, — она показала на короткий коридорчик. — Не очень большая, но кровать я думаю, тебе подойдет. Я знаю, что Джош любит простор для… э… — она смущенно замолчала, заметив улыбку Майкла, и не стала уточнять. — В общем, мы впихнули туда королевскую кровать. Она хранилась в кладовке, и всегда мне очень нравилась. Шкаф не слишком большой, но…
— У меня немного вещей.
— Ну, тогда все в порядке… — В замешательстве Лора прошла к окну. — Вид отсюда…
— Можешь не объяснять. Я его прекрасно помню. — Майкл подошел к ней и встал за ее спиной, неожиданно умилившись тому, как уютно помещается ее голова под его подбородком. Из окна были видны скалы, лазурное море, россыпь скалистых островков и пенящиеся волны, атакующие их. — Ты раньше много времени проводила на тех скалах.
— И сейчас тоже.
— Все еще ищешь сокровище?
— Конечно!
— Я только забыл, как звали девушку, которая бросилась со скалы?
— Серафина.
— Точно. Серафина. Романтичная сказочка.
— Печальная.
— Это одно и то же. Помню, Джош всегда смеялся над вами, но я думаю, что втайне он сам хотел найти приданое Серафины.
— Представь себе, мы продолжаем его искать каждое воскресенье. Марго, Кейт, я и мои дочери.
Ее последние слова отрезвили Майкла: он совсем забыл, что у этой маленькой изящной женщины двое детей.
— Ах да, Джош говорил мне, что у тебя две девочки.
— Да. — Она вскинула голову и посмотрела на него с каким-то непонятным вызовом. — У меня две дочери. Мои дочери.
«Что-то здесь не так», — подумал Майкл и удивился, что за струну случайно задел.
— Сколько им лет?
Она не ожидала, что он спросит об этом даже из вежливости, и снова смягчилась.
— Али десять, а Кейле семь.
— У тебя уже большие дочери. В их возрасте девочки обычно тянутся к лошадям. Пусть в любое время приходят посмотреть на моих.
Этого Лора тем более не ожидала.
— Спасибо, Майкл. Но я не хочу, чтобы они мешали тебе…
— Ничего. Я люблю детей.
Он сказал это так просто, что Лора поверила ему.
— Тогда должна предупредить: они сгорают от нетерпения. И полагаю, тебе тоже не терпится увидеть конюшни.
По привычке она взглянула на часы и поморщилась.
— У тебя встреча?
— Вообще-то, да. Если не возражаешь, осмотри остальное сам. Мне надо переодеться.
«Отправляется делать прическу, — подумал он. — Или маникюр. Или к какому-нибудь модному психоаналитику».
— Не волнуйся.
— Я оставила ключи в кухне. Телефона пока нет, но есть розетка. Где-то там… Если что-нибудь понадобится, ты…
— Я прекрасно справлюсь. — Майкл вытащил из кармана чек и вручил ей. — Плата за квартиру.
— О, спасибо! — Лора сунула чек в карман, сожалея, что не может принимать старых друзей брата как гостей. Но на эти деньги она купит новые балетные туфли и оплатит уроки рисования. — Добро пожаловать в Темплтон-хауз, Майкл.
К счастью, поток покупателей в «Претензии» временно иссяк, и Лора смогла излить душу подругам.
— … а я стою в ванне! — вздыхая, бормотала она. — Представляете? В драных джинсах и со шваброй в руке. Сейчас же перестань смеяться, Кейт!
— Через минуту, — пообещала Кейт, держась за живот. — Дай мне насладиться этой картиной. Элегантная Лора Темплтон захвачена врасплох в разгар сражения с грязной ванной!
— Это не ванна, черт побери! Это какое-то стихийное бедствие! Может быть, мне тоже это покажется забавным через год. Или два. Но сейчас это оскорбительно! Он стоял в дверях и ухмылялся, как…
— М-м… — Марго провела языком по верхней губе. — Если память мне не изменяет, у Майкла Фьюри дьявольская улыбка. Он все так же губительно красив?
— Я не заметила, — фыркнула Лора и принялась сосредоточенно оттирать отпечаток пальца, оставленный кем-то из покупателей на стеклянном прилавке.
— Лгунья! — Марго придвинулась ближе. — Ну же, Лора, расскажи!
— Думаю, он немного похож на Хитклифа[6] в современном варианте. Смуглый, мрачный, грубоватый, еле сдерживающий бушующие в нем страсти, — Лора пожала плечами. — Если такой тип мужчин тебя привлекает…
— На другого я бы и смотреть не стала! — заявила Марго. — Джош говорил, что Майкл одно время был наемником.
— Наемником? — Лора только теперь вспомнила об этом и кивнула. — Что ж, очень похоже.
— Я как-то столкнулась с ним во Франции во время автогонок, — Марго склонила голову к плечу, лицо ее приобрело мечтательное выражение. — Мы провели интересный вечер.
Лора приподняла брови.
— Интересный? Что ты имеешь в виду? Но Марго не стала уточнять.
— Потом он работал каскадером в Голливуде. И вот теперь лошади… Интересно, надолго ли он задержится в наших краях. Джош почему-то считает, что надолго.
— Ладно, нет худа без добра. Я, по крайней мере, привела в порядок конюшни. — Желая занять себя работой, Лора перешла к полкам и принялась расставлять посуду. — Я совсем их забросила. Вообще-то, я начинаю подумывать о покупке лошади, когда финансы позволят. Девочки были бы в восторге.
— Так каких лошадей он выращивает? Чистокровных? Местных? — спросила Кейт.
— Я не спрашивала. Я просто показала ему жилище и отдала ключи. Полагаю, он вполне компетентен, и Джош, похоже, тоже так думает. И если чек не фальшивый, то чего еще желать? Едва ли я приобрету собственных лошадей в ближайшие десять лет, а так можно хоть полюбоваться на них иногда. Кроме того, Майкл наверняка будет очень занят, и нам вряд ли придется часто видеться.
Дверь открылась, и в магазин вошли две женщины. Узнав в них постоянных клиенток, Лора приветливо улыбнулась.
— Я займусь ими, — прошептала она подругам. — Рады вас видеть, миссис Майерс, миссис Ломакс. Что показать вам сегодня?
Когда Лора увела покупательниц в гардеробную, Марго задумчиво сказала:
— Она пытается казаться незаинтересованной…
— Кто? Миссис Майерс?
— Лора, разумеется! Какая же ты бестолковая, Кейт! Она выглядит как женщина, заинтригованная мужчиной, но не желающая это признавать. — После короткой паузы Марго широко улыбнулась. — И это очень хорошо.
— Почему же это хорошо?
— Ей давно пора развлечься, и Майкл Фьюри подоспел очень кстати.
— А тебе никогда не приходило в голову, что существуют другие способы развлечься?
— Кейт… — развеселившись, Марго похлопала подругу по руке. — Очень странный вопрос для женщины, совсем недавно вышедшей замуж за сексапильного мужчину. Ну, да что с тебя взять? Как хочешь, но я считаю, что Майкл Фьюри может оказаться прекрасным подарком на тридцатилетие.
— Марго, он — мужчина, а не пара сережек!
— Ну и что, дорогая? Он прекрасно будет на ней смотреться. Если можно так выразиться…
— А ты не подумала о том, что они могут просто-напросто не заинтересоваться друг другом… в сексуальном плане? Ладно, молчи. Я просто забыла, с кем разговариваю.
— Не язви. — Марго постучала пальцами по прилавку. — У нас есть мужчина и женщина, оба свободные, насколько мы знаем, оба привлекательные… Что и говорить, Джош, хотя и невольно, создал очень интересную ситуацию!
— Когда ты все так объясняешь… — Кейт задумчиво посмотрела в сторону гардеробной. — Послушай, мне всегда нравился Мик, но в детстве он был совершенно бешеным. Мы можем получить совсем другую ситуацию: «волк и ягненок».
— Вот и прекрасно! Каждой женщине необходимо хоть раз в жизни встретиться с волком. Но… — Марго осеклась: все-таки они говорили о Лоре. — Знаешь, что? Я, пожалуй, приглашу Майкла на ужин. Сама его прозондирую.
— И, полагаю, нам придется склониться перед твоим здравым смыслом и жизненным опытом…
— Естественно! — Услышав, что дверной колокольчик снова звякнул, Марго ослепительно улыбнулась. — За работу, партнер!
В гардеробной Лора терпеливо показывала покупательницам тонкие шерстяные свитеры. Она бы очень сильно удивилась и смутилась, если бы узнала, какое направление принял разговор ее подруг.
Мужчины, как разновидность рода человеческого, последнее время просто не интересовали ее. Она не могла сказать, что ненавидит их: жизнь с Питером не превратила ее в мегеру, не сделала фригидной, не сузила ее кругозор настолько, чтобы считать всех мужчин врагами. Слишком много прекрасных мужчин окружало ее: лучший образец — ее отец, другой пример — брат. И за последние месяцы она полюбила Байрона де Витта.
Но семья — одно, а интимные отношения — совсем другое. У нее не было на это ни времени, ни желания, ни энергии. Два года, прошедшие после развода, она изо всех сил боролась, чтобы восстановить свою жизнь на всех уровнях: дети, дом, работа в компании Темплтонов. И «Претензия».
Пока покупательницы копались в свитерах, Лора отошла, чтобы не мешать им, и погрузилась в воспоминания о событиях, которые привели к созданию этого магазина. Она тогда импульсивно бросилась в то, что всем казалось авантюрой, — и не только ради Марго, но и ради себя самой.
Когда Марго вернулась из Европы в Монтерей, ее карьера была разрушена, финансы — в самом плачевном состоянии. Идея ликвидировать недвижимость, создать необычный магазин и продать все, что у нее осталось — мебель, одежду, драгоценности, — принадлежала Джошу и даже самой Марго казалась рискованной. Но, как ни странно, эта идея с самого начала оправдала себя.
«Ведь успех нельзя измерять только деньгами», — думала Лора, оглядывая главный зал. Этот магазин стал их гордостью и радостью. Торжеством дружбы над ударами судьбы.
Когда они купили это здание, оно было пустым, пыльным и обшарпанным. Но их вера в себя, их усилия превратили его в нечто замечательное.
Теперь огромная витрина сверкала на солнце, завлекая покупателей, искусно намекая на то, что ждет их внутри. Короткое нарядное платье изумрудного цвета, дерзкое, с ностальгическим штрихом — павлиньими перьями на плече — было накинуто на изящный стул, стоящий перед туалетным столиком. На полированной поверхности — разноцветные флакончики, ожерелье из драгоценных камней. Один из ящичков приоткрыт, и из него струится нитка бус из горного хрусталя. Здесь же — лампа в форме лебедя, один хрустальный бокал рядом с пустой бутылкой шампанского; мужские запонки и небрежно брошенная черная «бабочка» в груде женских безделушек. Рядом со столиком — пара красных туфель на «шпильках», искусно поставленных так, что создается впечатление, будто владелица только что сбросила их.
Маленькими композициями в витрине обычно занималась Марго, но эту Лора придумала и выполнила сама. И гордилась ею — как гордилась всем магазином. В просторном демонстрационном зале были выставлены изысканные, уникальные вещи. Темно-розовые стены оттеняли стеклянные полки, полные сокровищ: фарфоровых шкатулочек, серебряных сервизов, изящной посуды. Бархатные диваны — им недавно пришлось купить третий — давали возможность покупателям посидеть, выпить чашку чая или бокал шампанского.
Сверкающая золотом винтовая лестница вела на открытый балкон, окружающий главный зал, и в будуар, где в роскошном гардеробе красного дерева висели пеньюары, ночные рубашки, дамское белье. Все на продажу: от кровати в стиле рококо до самой маленькой серебряной безделушки! И ни один предмет не повторяется…
Магазин, в буквальном смысле, спас всех троих. И сблизил их еще больше, хотя Лора не думала, что это возможно — ведь они были так близки.
Не удаляясь от гардеробной, она смотрела, как Марго показывает покупательнице сапфировый браслет. Кейт обсуждала с другой клиенткой происхождение лампы в стиле «модерн».[7] Еще одна покупательница изучала опаловую бутылочку духов, а ее приятельница рылась в коллекции вечерних сумочек.
Из стереоколонок неслась тихая музыка Моцарта. За окном на Кэннери-роу мелькали машины: одни проносились стрелой, другие с пыхтеньем и фырканьем маневрировали, пытаясь прорваться в нужный ряд. По тротуару спешили прохожие. Прошел мужчина с радостно смеющимся мальчишкой на плечах. Обнявшаяся парочка остановилась, восхищаясь витриной… и через минуту вошла в магазин.
— Мисс Темплтон!
Очнувшись от задумчивости, Лора повернулась к гардеробной.
— Да, миссис Майерс, вам что-нибудь понравилось?
Женщина улыбнулась, протягивая выбранный свитер.
— Я никогда не покидаю «Претензию» разочарованной.
Приятное чувство гордости согрело Лору.
— Для этого мы и работаем, — улыбнулась она.
