• Следствие ведет Ева Даллас, #12

ГЛАВА 19

 Еве хотелось еще кофе, хотелось спать – но только без снов – и хотелось как можно скорее получить результаты поиска, который сейчас осуществлял компьютер на ее рабочем столе. Кроме того, в мозгу Евы поселилась какая-то неясная пока мысль, очертания которой только-только начинали формироваться. Но как раз в тот момент, когда она придвинула к себе клавиатуру компьютера, чтобы за­просить дополнительную информацию, поступил вызов из Башни.

 – Черт бы подрал этих политиканов! – бушевала Ева. – У меня нет времени на их мышиную возню! У нас земля под ногами горит, а я, видите ли, должна бежать к Тибблу с новой информацией, которой он смог бы поде­литься с журналистами!

 – Не портите себе нервы, лейтенант, – успокоила ее Пибоди. – Идти все равно придется. А я тут закончу по­иск.

 Еве хотелось самой закончить эту работу. Это рассле­дование превратилось для нее в частное дело, и тут ей ви­делись большие проблемы. Ей не следовало с самого нача­ла принимать происходящее так близко к сердцу. Однако Пибоди была права: начальника управления к черту не по­шлешь, и, тяжело вздохнув, Ева сняла со спинки стула свой пиджак.

 – Вернон должен приехать через час, – сказала Ева. – Если он опоздает хотя бы на тридцать секунд, пусть на него наденут наручники и отведут в комнату для допро­сов. А ты пока ознакомься с его досье и созвонись с Фини: я хочу, чтобы он и Макнаб присутствовали при разговоре с Верноном. Пусть комната будет битком набита копами!

 Подойдя к двери, Ева поколебалась и посмотрела на компьютер, но потом напомнила себе, что нет смысла по­пусту тратить время. Чем скорее она отделается от началь­ства, тем скорее сможет вернуться к работе.

 – Приобщи информацию, которую найдет компью­тер, к делу и проведи проверку на предмет возможной причастности этого человека к трем убийствам.

 – Хорошо, босс. Но – какого именно человека?

 – Сама должна сообразить! А если не сумеешь, зна­чит, занимаешься не своим делом.

 – Вечно вы на меня давите! – надулась Пибоди и села за компьютер.

 

 Ева поклялась себе сделать все возможное, чтобы общение с руководством заняло как можно меньше времени, и вести себя с максимальной жесткостью. Ясно, что для Тиббла очень важен имидж управления, политика и вся эта хреновина, связанная с отделом внутренних расследо­ваний. Но ей на все это наплевать. У нее работа, которая заключается в том, чтобы как можно скорее найти убийцу, и она просто не имеет права, выбиваясь из графика, тра­тить время на идиотские пресс-конференции. А если Тиббл считает, что может отрывать ее от дела только для того, чтобы ему было легче надувать щеки перед журнали­стами, то пошел он…

 Впрочем, Ева быстро взяла себя в руки. К Тибблу нельзя идти с таким настроем. Не поможет это и в скорей­шем установлении личности преступника. Она должна де­лать свое дело спокойно и методично, потому что несет ответственность перед убитыми. Какими бы ни были эти люди при жизни – хорошими или плохими, – они своей страшной смертью заслужили, чтобы их убийца был най­ден. И вторая задача Евы – порвать порочный круг под названием Макс Рикер.

 

 Тиббл не заставил Еву ждать, чему она несколько уди­вилась. Но это чувство не шло ни в какое сравнение с тем изумлением, которое охватило Еву, когда, войдя в кабинет начальника управления, она увидела там… Рорка. Он си­дел, закинув ногу на ногу, и смотрел на нее спокойным, холодным взглядом. Рядом, сложив руки на животе, рас­положился ее непосредственный начальник, Уитни.

 – Входите, лейтенант. – Лицо Тиббла, сидящего за письменным столом, ничего не выражало, голос звучал бесцветно. – Присаживайтесь. Я слышал, у вас выдалась тяжелая ночь, – добавил он.

 У Евы возникло ощущение, что она попала в какой-то закрытый клуб, где играют в покер на очень большие деньги, и не знает, сколько стоит на кону.

 – Сэр, к предварительному отчету по делу об убийстве Бейлиса уже приобщены результаты лабораторных иссле­дований. Но я, – она бросила многозначительный взгляд на Рорка, – не могу говорить о деталях в присутствии посторонних.

 – Этот… гм… посторонний пришелся весьма кстати вчера вечером, – заметил Тиббл.

 – Да, сэр. – Ева тоже умела играть в покер и делать равнодушное лицо при любом раскладе. – Было крайне важно как можно скорее добраться до летней резиденции Бейлиса.

 – И все же вы добрались туда недостаточно быстро…

 – Да, сэр.

 – Не воспринимайте это как критику, лейтенант. Ва­ша интуиция относительно капитана Бейлиса не подвела вас. Если бы вы не доверились ей, мы, возможно, до сих пор даже не подозревали бы о том, что он убит. Но, как бы я ни восхищался вашей интуицией, лейтенант, позвольте все же мне действовать по собственному усмотрению. С сегодняшнего дня я временно подключаю мистера Рорка, хотя он и является гражданским лицом, к расследова­нию по делу Макса Рикера, который, на мой взгляд, явля­ется ключевой фигурой во всех трех убийствах.

 – Но, сэр…

 – У вас есть какие-то возражения, лейтенант? – вкрадчиво осведомился Тиббл.

 Если бы Ева не была так раздражена, она бы непре­менно уловила в его тоне насмешливые нотки.

 – У меня множество возражений, сэр. Начать с того, что дело Рикера в данном случае не является приоритет­ным. Я как раз анализирую новые улики и не сомневаюсь, что они позволят нам арестовать того, кто несет ответст­венность за все три убийства. Связь между ними и Рикером, конечно, существует, – торопливо продолжала Ева, – но она носит скорее эмоциональный характер. По­этому я считаю, что преследование Рикера является второ­степенной задачей и не должно выводиться на передний план. Поэтому, сэр, я настаиваю на том, чтобы любые ша­ги, связанные с Максом Рикером, были отложены вплоть до того, как будет закрыто дело, которое я веду сейчас.

 Тиббл посмотрел на Еву пристальным взглядом.

 – Но ведь теперь мишенью являетесь вы!

 – Каждый коп является потенциальной мишенью, – парировала она. – Убийца намеренно пытается переклю­чить мое внимание с себя на Рикера, но я не собираюсь идти у него на поводу и почтительнейше прошу, чтобы и вы, сэр, также не поддавались на эту уловку.

 Ева произнесла эту тираду с таким жаром, что лицо Тиббла изобразило крайнее удивление: брови полезли на лоб, а нижняя губа выпятилась.

 – Лейтенант, я внимательно слежу за вашим рассле­дованием, но категорически отказываюсь понять, почему вы так резко сменили курс, переключившись с Рикера на кого-то, неизвестного нам. Возможно, я что-то упустил, но, боюсь, вы просто не справляетесь с таким объемом работы. Если это так, я поручу дело Рикера кому-нибудь другому.

 – Это уже второй ультиматум, который я выслуши­ваю за последние несколько часов, а я не выношу ульти­матумы.

 – Вы и не обязаны их любить, – отрезал Тиббл. – Вы обязаны выполнять свою работу.

 – Мистер Тиббл, – раздался вдруг невозмутимый го­лос Рорка, – мы застали лейтенанта врасплох после уто­мительной бессонной ночи. Кроме того, мое присутствие здесь придает всему происходящему несколько личную окраску. Может быть, прежде чем мы продолжим нашу беседу, стоит объяснить лейтенанту причину, по которой я здесь нахожусь?

 Ева уже собиралась заявить, что не нуждается в его за­щите, но тут со своего места поднялся Уитни.

 – Полагаю, нам действительно стоит сделать неболь­шое отступление, – сказал он – Я, с вашего позволения, налью всем нам по чашечке кофе, а мистер Рорк тем вре­менем посвятит лейтенанта Даллас в наш план.

 Тиббл пожал плечами и жестом дал понять, что пере­дает инициативу в руки Рорка. Тот кивнул и обратился к Еве:

 – Как я уже рассказывал тебе и как сообщил твоему начальству, в моей жизни был недолгий период, когда я имел некие деловые отношения с Максом Рикером. Во время этого партнерства мне удалось выяснить, что далеко не все, чем занимается Рикер, носит законный характер. Мы с ним расстались отнюдь не друзьями. В результате моего выхода из совместного бизнеса Рикер потерял приличную сумму денег и многих клиентов, а он, как извест­но, не прощает таких вещей, причем для того, чтобы ото­мстить обидчику, готов выжидать годами. Меня это, впро­чем, нимало не заботило. До недавнего времени…

 Уитни протянул Рорку чашку, тот подозрительно по­смотрел на нее, не сомневаясь, что полицейский кофе – редкостная гадость, но чашку все-таки взял и продолжал рассказывать:

 – Как тебе известно, я отсудил у Рикера часть принад­лежавшей ему недвижимости. В частности, я перестроил, переоборудовал и переименовал клуб «Чистилище», пол­ностью обновив его персонал. Это вполне законный биз­нес, который приносит хороший доход. Однако после того, как там произошло убийство вашего коллеги, мне удалось выяснить, что Рикер использовал эту мою собственность и кое-кого из персонала для своих грязных дел.

 «Он имеет в виду Маклин, – подумала Ева. – Так я и предполагала!»

 – В основном это было связано с торговлей наркоти­ками, – продолжал Рорк. – Но поскольку Рикер в прин­ципе мог продавать их в любом другом месте, я понял, по­чему он использовал для этого именно мой клуб. Его це­лью являлось развернуть незаконный бизнес на моей территории, под самым моим носом и, таким образом, сделать меня косвенным соучастником. Он понимал, что это причинит мне и моей жене массу проблем и неприят­ностей.

 – Так, значит, эта Ру Маклин все-таки продала те­бя! – звенящим от ненависти голосом проговорила Ева.

 Однако Рорк даже бровью не повел.

 – Наоборот, – все тем же невозмутимым тоном ска­зал он. – Она раскрыла махинации Рикера и вчера вече­ром рассказала мне о них.

 Ева почти не сомневалась, что это вранье, но не стала затевать спор. Вместо этого, развивая мысль Рорка, она стала рассуждать:

 – Очевидно, отделу внутренних расследований «стук­нули» об этом – скорее всего, через кого-то из купленных Рикером полицейских, – и они направили в «Чистилище» Коли, чтобы тот выяснил, что и как. Он обладал выдающейся наблюдательностью, хорошим нюхом и наверняка вышел бы на след наркотиков.

 – Он, вероятно, и вышел, – кивнул Рорк. – Причем раньше, чем того хотелось Рикеру: ведь он только начал и еще не успел как следует развернуться. Однако после того, как в моем заведении убили копа, ситуация в корне изме­нилась.

 – Но его убил не Рикер! – перебила мужа Ева. Это вырвалось у нее автоматически и прозвучало так, будто она пытается защититься. – Рикер сделал другое: поджег фитиль на пороховой бочке. Он начал действовать, ис­пользуя своих людей в управлении, прекрасно зная, за ка­кие веревочки дергать, на какие раны сыпать соль. Он только не понимал, какую кашу заваривает, не ожидал та­кого обвала, но все равно наслаждался происходящим. Надо сказать, после охоты на него, предпринятой прош­лой осенью, Рикер находился в растерянности, был взбе­шен. Мартинес собрала все необходимые улики, загнала его в угол, и только Миллзу удалось изменить соотноше­ние сил. Он фактически сорвал облаву и уничтожил ули­ки. Рикеру удалось ускользнуть из сети, однако он оказал­ся изрядно потрепан всеми этими событиями.

 – И, решив доказать, что все еще обладает властью, придумал эту махинацию, – подхватил Рорк. – Рикер хо­тел привлечь внимание полиции к моему клубу. Он пони­мал, что рано или поздно его замысел раскроется, но это его не волновало. Да и нас это теперь не должно волно­вать. Я могу принести тебе его голову на блюде, – обра­тился Рорк к Еве. – Разве этого не достаточно?

 «Более чем достаточно!» – подумала Ева. Она очень боялась, что Рорк выполнит свое обещание в буквальном смысле, и именно поэтому не хотела, чтобы он участвовал в операции.

 – Я и сама могу скрутить его.

 – Не сомневаюсь, – кивнул Рорк. – Но я помогу тебе сделать это быстро и с меньшими затратами, чтобы ты не растрачивала время, энергию и свои выдающиеся способ­ности, которые необходимы тебе для раскрытия трех убийств. А теперь выслушай наконец, в чем состоит наш план. «Чистилище» открывается в пятницу, в восемь часов вечера. В десять туда прибудет Рикер.

 – Для чего?

 – Для того чтобы договориться о совместном бизне­се – о бизнесе, на который я буду вынужден согласиться, поскольку меня беспокоит безопасность моей жены. Ева, – ласково заговорил Рорк, – прошу тебя, обуздай свою непомерную гордость и позволь мне устроить для Рикера мышеловку, из которой ты вынешь его голыми руками.

 – Он тебе не поверит.

 – Поверит, уверяю тебя. Во-первых, потому, что это правда – я действительно волнуюсь за тебя, а во-вторых… Не сомневаюсь, Рикер ничуть не удивится, обнаружив, что мне наскучила пресная жизнь добропорядочного гражда­нина, и я решил тряхнуть стариной, повеселить кровь. Кроме того – деньги. Ведь, когда не утруждаешь себя соблюдением закона, можно делать огромные деньги!

 – Тебе и так уже принадлежит половина вселенной, – проворчала Ева.

 – Кто удовольствуется половиной, если можно полу­чить все? – Рорк обезоруживающе улыбнулся. – Он пове­рит мне потому, что хочет поверить. И потому, что сего­дня он уже не столь умен и осторожен, как раньше. Он мечтает получить надо мной власть, чтобы потом с на­слаждением разорвать меня на части. Мы заставим его по­верить в то, что это возможно, а когда сделка будет заклю­чена – он твой.

 – В клубе будут наши люди, – вступил в разговор Уитни, – а Рорк обеспечит, чтобы весь разговор оказался записанным на видеопленку. Женщина, управляющая клубом, будет выступать в роли связника и организует эту встречу. Кстати, я хочу, чтобы ты рассказала Рорку обо всех обстоятельствах, связанных с убийством Коли. Он постарается направить разговор с Рикером в это русло. Ес­ли Рикер хоть как-то связан с этим убийством, я хочу, что­бы он выдал себя.

 – Рикер поймет, что это западня! – не отступала Ева. – С какой стати ему обсуждать деловые вопросы на чужой территории? Кроме того, он наверняка потребует, чтобы его люди предварительно осмотрели весь клуб и от­ключили камеры наблюдения. Иначе он не будет с тобой разговаривать, – обратилась она к Рорку.

 – Будет. И знаешь почему? Он до сих пор считает клуб своей территорией. А если его парни захотят прове­рить клуб – ради бога. Им все равно не найти то, что я не захочу им показывать.

 Ева поднялась на ноги и повернулась к начальнику по­лиции.

 – Сэр, – заговорила она, очень стараясь, чтобы ее го­лос звучал спокойно, – Рорк не может быть объективным в этом деле. Кроме того, он не обладает необходимой про­фессиональной подготовкой. Может случиться так, что в клубе Рикер попытается причинить ему физический ущерб. При осуществлении вашего плана, сэр, может возникнуть серьезная опасность для гражданского лица, ка­ковым является Рорк, или же он окажется в ложном поло­жении перед законом.

 – Позвольте заметить вам, лейтенант Даллас, что в юридическом отношении этот «гражданский» прикрыл себя со всех сторон. Рорку удалось получить гарантию полного иммунитета по всем возможным обвинениям, ес­ли в ходе их с Рикером разговора выяснится, что он зани­мался чем-то противозаконным в прошлом или занимает­ся этим в настоящее время. И даже в будущем. Что касает­ся опасности физической расправы, то здесь тоже не о чем беспокоиться, иначе мне бы пришлось уйти со своего по­ста. Мы очень обязаны вашему мужу, лейтенант. Его по­мощь поможет нам сэкономить огромное количество вре­мени, сил и средств. Поймите, мы попросту не можем упустить такую возможность! Если вы считаете, что не в состоянии возглавить операцию или даже просто принять в ней участие, только скажите. Учитывая сложившиеся обстоятельства, мы не будем настаивать на этом.

 – Я выполню свою работу, – мрачно произнесла Ева.

 – Вот и хорошо! Я был бы разочарован, услышав иной ответ. Обговорите с Рорком порядок действий, проинст­руктируйте его относительно Коли, а он расскажет вам о том, как будет действовать система безопасности в «Чис­тилище». Я хочу, чтобы все члены группы были введены в курс операции в течение двадцати четырех часов. Не должно быть ни утечек, ни ошибок, ни прорех, через ко­торые сможет ускользнуть Рикер. Принесите мне наконец его чертову голову на блюде.

 – Есть, сэр.

 – Новые детали по делу об убийствах полицейских должны лежать на моем столе к четырем часам дня. Все свободны.

 Выйдя из кабинета бок о бок с Горком, Ева ничего не сказала. Она боялась, что любое слово, которое вырвется из ее рта, будет наполнено смертоносным ядом и злостью.

 – Встретимся дома, – с трудом выдавила она, немно­го овладев собой. – В полдень, в моем кабинете. Принеси схему системы безопасности, список всех сотрудников клуба, которые будут работать в пятницу, и досье на каж­дого из них. Ты, видимо, уже придумал, какую сделку предложишь Рикеру. Так вот, я хочу знать о ней все до мелочей: хватит с меня сюрпризов! И не смей разговари­вать со мной сейчас! – прошипела Ева. – Не вздумай да­же рот открыть! Ты обвел меня вокруг пальца, ты обманул меня…

 – Давай, – спокойно проговорил Рорк. – Ударь ме­ня, если тебе от этого полегчает.

 – Только не здесь! – Еве потребовалось все ее само­обладание, чтобы говорить тихо. – Все и без того слиш­ком плохо, давай пока остановимся на этом. Пусти, я опаздываю на допрос!

 Однако Рорк, продолжая держать Еву за руку, потащил ее к лифту.

 – Неужели ты полагала, что я буду, сложа руки, стоять в стороне?

 Ева дрожала всем телом. Она безумно устала и была близка к истерике.

 – Я полагала и продолжаю полагать, что ты не имеешь права совать нос в мою работу.

 – Значит, когда ты нуждаешься в моей помощи, когда тебе это удобно, я могу совать нос в твою работу, да?

 – Ладно, ладно, черт с тобой! – Ева понимала, что Рорк прав, и от этого злилась еще больше. – Но ты хоть знаешь, на что идешь? Знаешь, чем рискуешь?

 – А ты знаешь, чем я готов рискнуть ради тебя? Ни хрена ты не знаешь!

 Сильными, жесткими пальцами Рорк схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. Ева всегда испытывала какое-то странное восхищение, наблюдая его взбешенным, однако сейчас она была не в том настроении, чтобы вос­хищаться.

 – Это дело вела я, и я бы его закончила!

 – Замечательно, а теперь его ведем МЫ! И мы вместе его закончим. Когда тебе все же удастся проглотить свою злость, Ева, постарайся ею не подавиться – уж больно она у тебя непомерная!

 Сказав это, Рорк развернулся и пошел по коридору, оставив Еву у открывшихся дверей лифта – растерянную и злую.

 

 Вернону в этот день здорово не повезло: Ева была так зла, что могла бы разгрызть стакан. Когда она вошла в комнату для допросов, он вскочил со стула.

 – По какому праву вы схватили меня?! Схватили и притащили сюда, как какого-нибудь преступника…

 – А ты такой и есть, Вернон. – Ева сильно толкнула его в грудь, и мужчина плюхнулся на стул.

 – Я требую адвоката!

 На сей раз Ева схватила Вернона за воротник и снова толкнула. Стул, как норовистая лошадь, встал на дыбы и ударился спинкой о стену. Фини, Пибоди и Макнаб, вы­строившиеся вдоль противоположной стены, наблюдали эту картину со все возрастающим интересом.

 – Я предоставлю тебе адвоката, мать твою! Он тебе понадобится! Но пока, Вернон, мы с тобой разговариваем неофициально. Усек? Видишь, сколько тут собралось на­роду, и никто даже не пытается помешать мне! Поэтому я намерена сначала как следует отделать тебя в этой комна­те, а потом и адвокату можно позвонить.

 – Уберите от меня руки! – Вернон попытался оттолк­нуть ее, но в следующую секунду скрючился и взвыл, по­лучив мощный удар кулаком в пах.

 – Тут у меня трое свидетелей, которые с радостью подтвердят, что ты попытался напасть на офицера поли­ции. После этого тебя засунут в камеру с очень большими и очень плохими парнями, которые будут кидать монетку, решая, кто из них станет твоим женихом. Готова поспо­рить, ты знаешь, что делают эти большие и плохие парни, когда к ним в камеру попадает коп! Ведь знаешь, Вернон? А они очень многое успеют сделать с тобой за два часа. Почему два часа? Потому что раньше этого срока я вряд ли сумею связаться с твоим адвокатом – в связи с тяже­лым физическим и моральным состоянием, вызванным твоим нападением на меня.

 Каждое слово Евы резало Вернона словно битое стек­ло, а она как ни в чем не бывало продолжала:

 – Ты ведь не хочешь говорить ни со мной, ни с моими людьми. Поэтому для начала мы засадим тебя за нападе­ние на офицера полиции, а потом повесим на тебя кор­рупцию, злоупотребление служебным положением, сговор с членами организованной преступной группировки, а за­вершим это блюдо обвинением в покушении на убийство.

 – Бред собачий! – Вернон уже отдышался, хотя лицо его все еще оставалось белым, как полотно, и блестело от пота.

 – Я думаю иначе. И Рикер тоже вряд ли так подумает, узнав, что ты – здесь, и поешь, как соловей. А он об этом узнает, я тебе обещаю! У меня уже есть ордер на арест Кенарда. – На самом деле ордера у нее еще не было, но она не сомневалась в том, что получит его. – Если мы выпус­тим тебя, ты вскоре пожалеешь, что не оказался за решет­кой с одним очень крутым парнем по имени Бруно.

 – Я пришел сюда, чтобы все рассказать! Я хочу заклю­чить с вами сделку…

 – Да? Что же ты так долго молчал?

 – А вы мне дали возможность сказать хоть слово?

 – Мне не нравится твое настроение, Вернон. И зна­ешь что? Дело в том, что ты мне больше не нужен. Я возь­му Рикера уже к исходу сегодняшнего дня и закрою это дело.

 – Вы блефуете. Что я, по-вашему, не знаю, как это де­лается? Я же все-таки коп, мать вашу!

 – Ты – позор для всего управления, мать твою! И не называй себя больше копом в моем присутствии, или я снова дам тебе по яйцам.

 Вернон подумал, что, если у этой бабы уже есть ордер на арест Кенарда, если она и впрямь так близко подобра­лась к Рикеру, то ему хана. Поэтому нужно спасаться, и как можно скорее.

 – Если вы действительно хотите поскорее закрыть де­ло, вам не обойтись без того, что известно мне. А мне из­вестно очень многое. Вы ведь даже не пытались забросить удочку в мутную воду Сто двадцать восьмого отдела.

 – Я столько раз ее туда забрасывала, что скоро там не останется рыбы. Откуда, по-твоему, я узнала о тебе?

 – А я могу рассказать вам гораздо больше. – Удушли­вый страх заставил Вернона выдавить кривую улыбоч­ку. – Вы с моей помощью еще повышение получите, Дал­лас! Я могу назвать имена конкретных людей – и не толь­ко из Сто двадцать восьмого, но и из администрации самого мэра, из средств массовой информации, даже из Вашингтона. Но мне нужен иммунитет, новое имя, доку­менты и деньги на переезд в другой город.

 Ева широко зевнула:

 – Господи, Вернон, до чего с тобой скучно!

 – Таковы мои условия.

 – А вот – мои. Пибоди, запри этого говнюка в каме­ру, в которой сидит Бруно.

 – Эй, подождите! Вы же сами понимаете, что мне нужна защита! Чего ради я буду вам все рассказывать, если мне тут же сунут заточку в бок?

 – Я сейчас зарыдаю от жалости! – фыркнула Ева. – Максимум, что я могу тебе обещать – это освобождение от ответственности за совершенные тобой преступления. А новые документы, изменение внешности, переезд в дру­гой город – это все твои проблемы.

 – Этого недостаточно!

 – Все, торг закончен! У меня уже и так во рту появил­ся мерзкий привкус.

 – Я не имею ничего общего с теми, кто убивает поли­цейских!

 – Вот и замечательно! Значит, тебе и беспокоиться не о чем, – равнодушно обронила Ева и пошла к двери.

 – Ну хорошо! Ладно! Хорошо! – заторопился Вернон. – Подождите! Давайте сделаем так: вы официально освобождаете меня от ответственности, и я даю показа­ния.

 Ева вернулась к столу, села и нажала на кнопку звуко­записывающего устройства.

 – Беседу с детективом Джереми Верноном проводит лейтенант Ева Даллас. Присутствуют также капитан Райан Фини, детектив Ян Макнаб и сержант Делия Пибоди. Джереми Вернон согласился дать показания и ответить на вопросы в обмен на освобождение его от обвинений в коррупции и злоупотреблении служебным положением. Вы намерены дать показания и ответить на вопросы по доброй воле?

 – Да, совершенно верно. Я хочу помочь следствию. Я хочу искупить свою вину. Я чувствую, что…

 – Хватит, этого вполне достаточно. Вы являетесь де­тективом полиции Нью-Йорка, это верно?

 – Да, я служу в полиции уже шестнадцать лет. По­следние шесть лет я работаю в Сто двадцать восьмом отде­ле по борьбе с наркотиками.

 – Готовы ли вы признать, что брали взятки и прини­мали услуги от Макса Рикера в обмен на передачу ему слу­жебной информации и помощь в его незаконной деятель­ности?

 – Да, я брал деньги. Дело в том, что я боялся ответить ему отказом. Мне стыдно в этом признаться, но я опасал­ся за свою жизнь. Но я не один такой.

 «Теперь, когда он заговорил, его уже не остано­вишь», – подумала Ева.

 

 В течение часа из Вернона фонтаном извергались име­на, адреса, связи. Спасая свою шкуру, он с потрохами сдал весь Сто двадцать восьмой отдел.

 – А что капитан Рот? – спросила Ева.

 – Рот? – Заметно повеселевший Вернон фыркнул. – Она ничего не замечала. Я даже скажу, не хотела замечать. У нее свои проблемы. Мечтает стать большим начальни­ком. Она неплохо умеет играть в закулисные игры, но вы­ше капитана бабе все равно не прыгнуть. Да еще и муж у нее будь здоров: трахает все, что шевелится. Сама Рот здорово закладывает за воротник. Как раз когда охотились на Рикера, она так бухала, что не видела ничего вокруг себя, поэтому нам было очень просто пустить операцию под от­кос. Мы просто уничтожили кое-какую информацию, «потеряли» наиболее важные вещественные доказательст­ва, подправили парочку отчетов, и – дело в шляпе!

 – Да уж, в глубокой… шляпе.

 – Послушайте! – Вернон подался вперед. – Рикер умен. Он знает, что ему не нужен весь отдел целиком, до­статочно подкупить нескольких ключевых людей. И они начинают работать на него, а также вербовать новых аген­тов: им хорошо известно, кто может взять на лапу, а кто – нет.

 – Коли не мог?

 – Коли… Он был прямолинейным, как напильник! А ведь, казалось бы, чего проще: потолкался в отделе, по­слушал, что болтают люди о готовящейся операции, потом пересказал все это Рикеру, получил денежки и – все де­ла! – Самодовольно улыбаясь, Вернон развел руками. – Быстро, просто и красиво. Если операцию проводят про­тив самого Рикера, он может заранее скрыться, сбежать, сделать все, что угодно, чтобы расстроить планы полиции. Если же ее проводят против кого-нибудь из его конкурен­тов, он сидит, поплевывает в потолок и ждет, а когда все кончено, прибирает к рукам и бизнес конкурента, и его клиентуру. Но вот в последние года два я стал замечать, что у него здорово поехала крыша.

 – У Рикера?

 – Да. Он стал чересчур увлекаться выпивкой и нарко­тиками. Как ни придешь к нему, он либо пьяный в задни­цу, либо нанюхался до одури. Теперь он – законченный наркоман и наполовину свихнулся. Он часто не контроли­рует свои действия и делает глупости. И вот – дошел до того, что грохнул полицейского! Совсем спятил!

 Ева протянула руку через стол и схватила Вернона за запястье.

 – У вас есть какие-то сведения о том, что Макс Рикер организовал убийство Таджа Коли?

 Ему очень хотелось сказать «да», чтобы придать своим показаниям больший вес, но это было опасно. Даллас наверняка подловит его на вранье и тогда уж точно вывесит сушиться на солнышко. Немного помявшись, он ответил:

 – Не могу сказать, что он приказал его убить. Но я слышал кое-какие разговоры.

 – Что за разговоры, Вернон?

 – Время от времени мы с одним из людей Рикера вы­пивали или выкуривали по «косячку». Я ведь не один за­мечал, что Рикер слегка свихнулся. И вот этот парень – его зовут Джейк Эванс – примерно месяц назад стал рас­сказывать мне, что Рикер играет в какие-то игры с отде­лом внутренних расследований. Он знал, что этот отдел внедрил в клуб своего человека, вот и решил натравить од­них копов на других. Поначалу Рикер просто хотел, чтобы у клуба были не­приятности, и для этого стал перекачивать через клуб нар­котики, но потом у него родилась идея получше – сделать вид, что некоторые полицейские проворачивают там свои делишки. «Психолог хренов!» – так сказал Эванс. Ри­кер – мастак на такие игры. И вот он подсунул ложную информацию одному копу на другого – того, что внедри­ли в клуб. Второй коп… Вы следите за ходом мысли?

 – Слежу. Давай дальше!

 – Так вот, у второго копа были какие-то личные про­блемы, и Рикер играл на них. Он то и дело подкидывал ему всякие мелкие детали, подталкивая его к мысли о том, что первый коп, то есть Коли, занимается какими-то гряз­ными делишками. В общем, подбросил ему на Коли фаль­шивый компромат. И видимо, это сработало.

 На лице Вернона было написано неподдельное восхи­щение, но, взглянув на Еву, он спохватился и сделал рав­нодушную мину.

 – Когда Коли прикончили, я понял, что это сделал второй коп, а значит, план Рикера осуществился.

 – Как зовут этого копа?

 – Не знаю. Богом клянусь! – воскликнул Вернон, увидев, как сузились глаза Евы. – Мы вообще не знаем друг про друга. Со временем, конечно, вычисляешь тех, кто так же, как ты, кормится от Рикера, но не каждый раз и не всякого. Бейлис, наверное, тоже брал на лапу. Вот и он мертв. Будет вам, Даллас, я и так назвал уже больше двадцати имен! Поджарьте пятки этим людям, и узнаете гораздо больше.

 – Да уж, поджарю. – Ева встала из-за стола. – Но те­бя я больше переваривать не в состоянии. Макнаб, от­правьте этого гада в какое-нибудь безопасное место. Пусть его стерегут двое охранников и меняются через каждые восемь часов. Фини, ты можешь отобрать надежных пар­ней?

 – Будет сделано.

 – Даллас! – заныл Вернон. – Я так много вам расска­зал. По-моему, я заслуживаю, чтобы вы обеспечили мне новые документы и все такое…

 Ева не удостоила его даже взглядом.

 – Пибоди, за мной! – скомандовала она и пошла к двери.

 – Эй, Даллас!

 – Заткнись, говнюк, – буркнул Фини. – Получил по яйцам – и молчи, радуйся, что она их тебе не отрезала. А будешь вякать, я лично это сделаю.

 

 – Меня так тошнит от всего этого, что я даже злиться не могу! – призналась Пибоди, прислонившись спиной к стене, когда они вышли в коридор. – Мне всегда так нра­вилось быть полицейским, а он заставил меня стыдиться этого.

 – Ну и напрасно. Ты выполняешь свою работу честно, и тебе нечего стыдиться. Сделай копию этой беседы и от­правь ее Тибблу. Слава богу, эту кашу придется расхлебы­вать ему! В полдень у меня еще одна встреча. Когда вер­нусь, расскажу.

 – Понятно, босс. А что с Кенардом?

 – Пока притормозим. Я приберегаю его на потом. Кстати, тебе удалось собрать на него информацию? Хва­тит для того, чтобы взять его за горло?

 – Вероятность его причастности к преступлениям со­ставляет чуть меньше семидесяти шести процентов. Но…

 – Но, – перебила свою помощницу Ева, – компью­тер не учитывает человеческий фактор. Например, то, что Рикер будет натравливать полицейских друг на друга. Ну да ничего, мы исправим эту оплошность – тихо и краси­во. Когда я вернусь.

 – А вы не боитесь, что за это время убийца может на­нести еще один удар?

 – Нет, он дал слово. И сдержит его.