• Следствие ведет Ева Даллас, #12

ГЛАВА 22

 Времени оставалось в обрез. Поскольку две операции осуществлялись параллельно, в каждый час рабочего – и сверхурочного – времени нужно было втиснуть дел как минимум на два часа. Оставив «Чистилище» на попечение Рорка, Ева отправилась в загородный дом Клуни.

 – По приказу Уитни Бакстер уже допросил жену Клу­ни, – сообщила поджидавшая ее Пибоди и тут же была вознаграждена стальным взглядом начальницы.

 – Я прекрасно осведомлена о том, что происходит в рамках расследования, сержант! – отчеканила Ева. – А у вас с этим какие-то проблемы?

 – Нет, лейтенант, никаких проблем!

 Если для Евы время бежало пугающе быстро, то для Пибоди оно тащилось со скоростью улитки. Однако она все же сочла за лучшее воздержаться от комментариев от­носительно автомобиля наружного наблюдения, который стоял прямо напротив нужного им дома и бросался в глаза за полмили. Клуни, конечно же, сразу заметит его, если решит наведаться домой.

 Ева позвонила, и уже через несколько секунд дверь от­ворилась. Их взглядам предстала женщина, которая когда-то, видимо, была очень хороша собой, однако сейчас она выглядела уставшей, измученной и напуганной. Ева на­звала себя и показала полицейский значок.

 – Вы нашли его… Он мертв… – даже не спросила, а констатировала женщина, побледнев еще больше, хотя больше, казалось, было некуда.

 – Нет, миссис Клуни, ваш муж до сих пор не найден. Вы позволите нам войти в дом?

 – Я уже все рассказала, и мне больше нечего доба­вить, – произнесла женщина, но тем не менее поверну­лась и пошла в глубь дома, шаркая ногами и ссутулив пле­чи, словно несла на них непосильно тяжелый груз.

 Непрошенные гости последовали за ней, оглядываясь по сторонам. В доме царили чистота и уют, хотя было вид­но, что он знавал и лучшие времена. Мебель, обитая сит­цем, вощеные полы, полинявшие ковры, старые удобные стулья. На столе в гостиной Ева заметила статуэтку Девы Марии – матери Христа. Ее целомудренное, кроткое лицо было обращено на пришедших.

 – Миссис Клуни, я вынуждена задать вам вопрос: не появлялся ли здесь ваш муж в последние несколько часов? Может быть, он звонил вам?

 – Нет, он не появлялся. И не появится. Я уже сказала это другому детективу. И еще я ему сказала… Мне кажет­ся, произошла какая-то чудовищная ошибка. – Она машинально убрала со лба каштановый локон – такой же выцветший и блеклый, как ковры и обивка на стульях. – С Артом уже давно не все в порядке, он словно сам не свой, но он не мог совершить те чудовищные вещи, которые ему приписывают.

 – Почему вы так уверены в том, что он здесь не по­явится, миссис Клуни? Ведь вы его жена, а это его дом.

 – Да. – Женщина опустилась на стул, словно ноги от­казались ей служить. – Так оно и есть. Но он будто забыл об этом или перестал в это верить. Он заблудился, сбился с пути, потерял надежду и веру. С тех пор как умер Тад, все у нас переменилось.

 Желая расположить к себе женщину, вызвать ее на от­кровенность, Ева подалась вперед, показывая, что она вся внимание.

 – Миссис Клуни, я хочу спасти вашего мужа, протя­нуть руку помощи, в которой он сейчас так нуждается! Ку­да он мог направиться?

 – Раньше я могла бы ответить на этот вопрос, но сей­час… – она на секунду задумалась, – даже не представ­ляю. – Из кармана застиранного фартука женщина выта­щила смятый платок и поднесла его к глазам. – Арт давно перестал разговаривать со мной, и я не знаю, что у него на душе. Сначала, после того как убили Тада, мы сблизились еще больше, вместе оплакивали сына. Он был таким чу­десным мальчиком, наш Тад…

 Она посмотрела на фотографию в рамке из полиро­ванного серебра, с которого смотрел молодой человек в парадной полицейской форме.

 – Мы так любили его, так им гордились! А когда поте­ряли, эта любовь и гордость помогали нам справляться с горем. Мы старались поддерживать его жену; нам было легче от того, что рядом с нами растет внук.

 Миссис Коли встала и взяла с комода еще одну фото­графию. На ней Тад был изображен рядом с улыбающейся молодой женщиной и розовощеким малышом.

 – Какой они были замечательной семьей!

 Женщина любовно погладила лица на снимке, затем поставила его обратно и села.

 – Потом, через несколько недель после того, как мы потеряли Тада, Арт начал меняться – стал замкнутым, раздражительным, все время думал о чем-то своем. Он не делился со мной своими мыслями, перестал ходить к мес­се. Мы ссорились, но затем и это закончилось. Мы уже не жили, а существовали в этом доме.

 Она обвела взглядом вещи, которые на протяжении многих лет окружали ее, так, будто теперь они принадле­жали чужим людям.

 – Миссис Клуни, вы не могли бы вспомнить, когда именно начались эти перемены в вашем муже?

 – Почти четыре месяца назад. После того, как прожил с человеком почти тридцать лет, должно казаться, что это смехотворный срок, правда? Но мне эти четыре месяца показались вечностью.

 «Да, по времени все совпадает», – подумала Ева. Ку­сочек головоломки с первым убийством встал точно на свое место.

 – Иногда он вообще не возвращался вечерами домой, а если ночевал, то в спальне Тада. Потом Арт уехал. Он сказал, что очень сожалеет, но должен закончить кое-ка­кие дела и только тогда сможет снова быть мне мужем. Никакие уговоры не смогли поколебать его решения, и, пусть простит меня всевышний, в тот момент я была на­столько измучена и опустошена, что мне было все равно. «Пусть поступает, как хочет», – решила я.

 Женщина плотно сжала губы и сморгнула слезу.

 – Я не знаю, ни где он находится, ни что он натворил, но я хочу, чтобы мой муж вернулся ко мне. Если бы мне было известно что-нибудь, что помогло бы мне вернуть мужа, я бы рассказала вам.

 На этом беседа закончилась. Ева обошла соседей, по­говорила с ними, и в итоге в ее мозгу сложилась странная картина: по словам всех, кто знал Клуни, это был верный друг, любящий муж и отец, а также добропорядочный гражданин. За последние сутки никто о нем ничего не слышал – по крайней мере, так все говорили.

 – Вы им верите? – спросила Пибоди, когда они воз­вращались в город.

 – Я верю его жене. Она слишком напугана и сбита с толку, чтобы лгать. Клуни знает, что его дом, друзья и родственники у нас под колпаком, он достаточно умен, чтобы не соваться ни к кому из своих знакомых. И все же, когда вернемся в управление, нужно будет на всякий случай еще раз просмотреть его досье. А вдруг мы что-то упустили?

 Однако два часа упорной работы с информацией по Клуни не принесли никаких новых результатов. Ева при­жала кончики пальцев к глазам, думая о том, что надо бы выпить еще кофе, а когда снова открыла глаза, увидела в дверном проеме доктора Миру.

 – Ева, вы слишком много работаете!

 – Да, откровенно говоря, у меня скоро пар из ушей пойдет. Простите, доктор, разве у нас с вами была назна­чена консультация?

 – Нет, просто я подумала, что на этой стадии рассле­дования вам может понадобиться мое профессиональное мнение относительно Клуни.

 – Да, конечно. Спасибо, доктор. – Ева обвела взгля­дом свой кабинет. – Извините за беспорядок. В послед­ние несколько дней я не пускала сюда уборщиков в связи с режимом секретности.

 – Пусть вас это не беспокоит, – Мира пристроилась на уголке письменного стола. – Я не верю в то, что у Клу­ни могли измениться планы. Его внимание по-прежнему сфокусировано на вас, и, следовательно, он будет оставаться где-то неподалеку.

 – Однако он обещал также, что не будет больше уби­вать полицейских, и все же, не колеблясь, воткнул нож в Вебстера.

 – Это было скорее импульсивное, нежели обдуманное действие. Тем более, что он целился в вас, а потом, несо­мненно, оправдывал бы этот поступок необходимостью самозащиты. Вы ведь пришли за ним – вы и сотрудник отдела внутренних расследований. Я полагаю, Клуни все еще в городе, готовится к новым действиям и использует при этом все свои профессиональные навыки.

 – Да, наверное. Я тоже скорее всего действовала бы именно так, если бы решила довести до конца какое-ни­будь дело, а потом умереть. – Ева много думала об этом, в очередной раз пытаясь забраться в мозги Клуни. – Ведь он собрался умереть, не так ли, доктор?

 – Думаю, что так. Клуни будет ждать до тех пор, пока не истечет срок, который он вам отвел. И если вы не упра­витесь за это время, не сможете доказать свою невинов­ность, он попытается вас убить. Впрочем, последним штрихом в его крестовом походе может стать попытка убить Рикера, но затем он непременно покончит с собой. После всего случившегося он не сможет смотреть в глаза жене, коллегам, своему священнику. Зато он будет чувствовать, что с чистой совестью может предстать перед своим сыном.

 – Я не допущу, чтобы это случилось!

 

 Поначалу Ева намеревалась отправиться прямиком домой, но по дороге позвонила в больницу, выяснила, что состояние Вебстера остается прежним, и этот лаконичный ответ ее не удовлетворил. Она все привыкла перепрове­рять сама.

 Ева шагала по полутемному коридору, который вел к отделению реанимации. Ей был противен больничный за­пах, но еще более отвратительно незримое прикосновение больницы, которое она ощущала почти физически. Когда ее остановила дежурная сестра и спросила, является ли она родственницей раненого, Ева не колебалась ни секун­ды. Она солгала. А уже через несколько секунд стояла в крохотной стеклянной кабинке, в которой было еще тес­нее от каких-то сложных приборов, окружавших кровать, и смотрела в белое лицо Вебстера.

 – До чего же ты любишь выпендриваться! – говорила она. – Или ты сделал это специально, чтобы меня разо­злить? Ты же знаешь, как мне неприятно стоять здесь и видеть тебя полуживым! Черт бы тебя побрал, Вебстер!

 Она умолкла и накрыла ладонью его руку. Рука была холодной, слишком холодной.

 – Думаешь, мне некуда девать время, как только тас­каться по больницам и навещать всяких охламонов? У ме­ня работы по горло, а ты, вместо того, чтобы помочь мне, прикидываешься дохлым и лежишь тут на всем готовень­ком! Встал бы лучше, чем в коме валяться!

 Ева наклонилась и отчетливо проговорила прямо в мертвенно-бледное лицо:

 – Ты слышишь меня, негодяй? Вставай! Поднимайся! В последние дни на меня и так свалилось слишком много мертвых копов, и я не позволю тебе стать еще одним! А ес­ли ты рассчитываешь, что я буду убиваться на твоей могиле и осыпать ее цветами, то ты, друг мой, ошибаешься. Я плюну на нее!

 Ева сжала руку Вебстера, подождала ответа, но, разу­меется, не получила его.

 – Придурок! – пробормотала она, чувствуя, как дорог вдруг стал ей этот человек.

 Ева повернулась, чтобы пойти к выходу, но тут же вздрогнула, словно ее прошило током, и остановилась как вкопанная. В дверях палаты стоял Рорк. Тысяча мыслей вихрем пронеслись в ее голове, и – ни одной внятной.

 – Я так и подумал, что ты заедешь сюда.

 – Я просто хотела… – Она не могла найти подходя­щие слова, не знала, куда девать руки, и наконец сунула их в карманы.

 – …навестить друга, – закончил за нее фразу Рорк. Он подошел к жене, обнял ее за плечи и прикоснулся гу­бами ко лбу. Его прикосновения были ободряющими и очень целомудренными. – Ты что же, думаешь, что я ни­чего не понимаю? Что я могу приревновать тебя?

 – В общем-то нет, но… Просто ситуация и впрямь не­много необычная, вот и все.

 – Хочешь побыть с ним еще немного?

 – Нет. Я уже сказала все, что хотела сказать. – Одна­ко Ева все же оглянулась на раненого. – Когда он оклема­ется, я все-таки выбью ему все зубы…

 – А я, пока ты будешь этим заниматься, подержу твое пальто, – Рорк обнял ее за талию. – Пойдемте домой, лейтенант, завтра у нас будет тяжелый день.

 

 День действительно оказался тяжелым, да к тому же наступил слишком быстро. Сидя в контрольном пункте, Ева по экранам мониторов могла наблюдать за каждым уголком клуба. Она еще раньше жаловалась Рорку на то, что освещение чересчур тусклое, но он наотрез отказался сделать его поярче. Ева сетовала по поводу музыки – слишком громкая, – но Рорк и тут не пошел ей навстречу. Теперь она поняла, что упустила еще один немаловажный момент, по поводу которого могла бы с ним поспорить, – толпа.

 Ева не ожидала, что в клуб набьется столько посетите­лей. Теперь они жались друг к другу, как сельди в бочке, а Ева тихо кипела. Уж Рорк-то наверняка знал о грядущем столпотворении!

 – Мы пригнали сюда слишком мало копов, – говори­ла она Фини. – Не прошло еще и часа, как клуб открыл­ся, а тут уже такая давка, будто бесплатную выпивку разда­ют, а каждому второму посетителю предлагают принять участие в групповом сексе!

 – А может, так и есть? Твой муж умеет вести дела! Да ладно, не переживай, Даллас, все будет в порядке. Систе­ма безопасности справится с этим. Вон, гляди, сектор два, столик номер шесть! Явный наркоман. Видишь, сыплет порошок в бокал своей подружки! Судя по всему, решили побаловаться «экзотикой».

 – Пусть с этой мелочовкой разбираются охранники Рорка. – Ева положила руку на плечо Фини, и они вместе смотрели на мониторы. – Я не хочу вмешивать в это по­лицию. Сейчас не до того.

 На самом деле ей просто хотелось посмотреть, на­сколько хорошо работает служба безопасности ее мужа. И скоро она убедилась: чертовски хорошо! Буквально че­рез тридцать секунд возле столика номер шесть выросли две фигуры в строгих черных костюмах. Напиток с нар­котиком был конфискован, а нарушителя порядка подхватили под белы руки и в мгновение ока вышвырнули из клуба.

 – Элегантно и без шума! – восхищенно прокоммен­тировал Фини. – Вот как надо работать!

 – Не нравится мне все это, – заметила Ева, имея в виду не сценку, которую они только что наблюдали, а на­меченную на нынешний вечер операцию. – Боюсь, ни черта у нас не получится.

 – Все у нас прекрасно получится, – успокоил ее Фини. – У тебя просто мандраж.

 – Что у меня? – не поняла Ева.

 – Муравьишки в штанишках. Нервная дрожь.

 – Да ну тебя к черту, Фини! У меня в жизни никакой нервной дрожи не было!

 – А сейчас есть! – торжественно заявил он. – Я все­гда утверждал, что только мужчина в состоянии полно­стью контролировать себя.

 К его удивлению, Ева не стала спорить.

 – Вот это меня и беспокоит, – вздохнула она.

 На одном из мониторов Ева без труда обнаружила Рорка и смотрела, как он движется в толпе – ловко уворачиваясь от локтей посетителей, словно его больше всего волнует, как бы не помять костюм. А она тем временем находилась двумя этажами выше и волновалась до холодного пота. И волновалась, наверное, именно из-за того, что находилась двумя этажами выше. Ей было бы гораздо легче, если бы она была внизу, в самом эпицентре опера­ции, – как переодевшаяся в штатское Пибоди, которая сейчас расслаблялась за стойкой бара.

 – Пибоди, ты меня слышишь?

 Услышав в наушниках голос Евы, Пибоди едва замет­но кивнула.

 – Надеюсь, у тебя в стакане газировка?

 Последовал еще один кивок, и на душе у Евы полег­чало.

 В дверь контрольного пункта позвонили. Положив ру­ку на рукоятку пистолета, Ева посмотрела на экран видео­глазка, установленного на входе, а затем открыла дверь.

 – Мартинес, почему вы покинули свой пост?

 – Ничего, время еще есть. У меня не было возможно­сти сказать вам это раньше, и вряд ли будет время сказать потом, но… В общем, я вам очень благодарна за то, что вы позволили мне принять участие в этой операции.

 – Вы это честно заслужили.

 – В любом случае вы не обязаны были меня привлекать. Так что, если вам когда-нибудь понадобится по­мощь – моя или моего подразделения, – только скажите!

 – Что ж, спасибо. Приятно слышать!

 – Я еще подумала, что вам, возможно, будет интерес­но услышать новости относительно Рот. У нее дела обсто­ят погано. В отдел присылают инспектора, и Рот придется дать полный отчет обо всем, что там происходило на про­тяжении последнего времени. Поэтому сейчас ее на полгода отстраняют от работы и только потом будут решать ее дальнейшую судьбу.

 Ева подумала, что для такой женщины, как Рот, это тяжелый удар, но…

 – Что ж, она еще легко отделалась.

 – Да. Некоторые наши заключали пари на то, что она хлопнет дверью и подаст в отставку, но я думаю, что вряд ли. Не такой она человек. Будет сражаться за свои нашив­ки до последнего.

 – Вероятнее всего, – согласилась Ева. – Ну, а теперь, когда мы пошушукались, возвращайтесь на свой пост.

 Мартинес прямо расцвела от удовольствия.

 – Есть, лейтенант!

 Ева заперла за ней дверь и вернулась к мониторам. Но не успела она опуститься на стул, как вдруг застыла и на­пряглась всем телом.

 – Господи, как же я это не предусмотрела?! Это же Мэвис! Мэвис и Леонардо! – С бешено бьющимся серд­цем Ева переключилась на канал Рорка. – В клуб только что вошла Мэвис! Она с Леонардо. Движутся по пятому сектору. Избавься от них! Пусть убираются домой!

 – Ладно, сейчас я ими займусь, – пробормотал Рорк, а Еве оставалось только беспомощно смотреть на экраны.

 – Рорк! – радостно взвизгнула Мэвис и в следующую секунду повисла у него на шее. – Как здесь классно? Даже лучше, чем раньше! А где Даллас? Неужели она отказалась прийти на открытие клуба?

 – Она работает.

 – Вот психопатка! Ну, ничего, мы с Леонардо соста­вим тебе компанию, – тараторила Мэвис. – Нет, вы толь­ко послушайте этот оркестр! Просто огонь, а не ребята! Так потанцевать хочется…

 – Вам будет лучше видно со второго яруса.

 – Нет, тут будет самое интересное!

 – Там вы тоже не соскучитесь.

 Рорк понимал, что ни за что не сумеет выдворить их из клуба без подробных объяснений. Но он мог хотя бы успокоить нервы Евы, переместив их как можно дальше от того места, где этим вечером будут разворачиваться главные события.

 – Ру! – подал он знак своему менеджеру. – Это мои друзья. Посади их за лучший столик на втором ярусе. Все обслуживание – за счет заведения.

 – Какой ты лапочка! – взвизгнула Мэвис.

 – Ну что вы, это совсем ни к чему, – смущенно про­бормотал Леонардо.

 – Не отказывайтесь доставить мне удовольствие, – галантно проговорил Рорк. – Мне придется уладить кое-какие дела, а когда я закончу, то обязательно присоеди­нюсь к вам, чтобы выпить и поболтать.

 – Приходи поскорее, мы будем тебя ждать, – проще­бетала Мэвис.

 Ру увела их на второй ярус, а Рорк повернулся к Макнабу:

 – Присматривай за ними. Гляди, чтобы им ничто не угрожало, пока здесь все не закончится.

 – Не волнуйтесь, они будут в безопасности, – ответил Макнаб.

 Танцовщицы на сцене извивались, постепенно избав­ляясь от одежды, и делали вид, что это им страшно нра­вится. Барабаны и трубы оркестра гремели так, словно возвещали о втором пришествии, по полу стелилась полу­прозрачная сизая дымка. Позади танцовщиц светилось голографическое изображение черной пантеры в ошейнике с серебряными шипами. Каждый раз, когда пантера зади­рала морду и издавала рык, зал отвечал ей оглушительным ревом.

 Повернувшись спиной к блестящим от пота телам стриптизерш и рычащему зверю, Рорк увидел, как в «Чис­тилище» входит Рикер. Как он и ожидал, Рикер явился не один, а в сопровождении целой дюжины мужчин, которые немедленно начали обшаривать помещение хищными гла­зами. Половина этого эскорта отделилась и стала проби­раться сквозь толпу. «Это – передовой отряд охраны, – понял Рорк. – Они оснащены мини-сканерами, чтобы вы­являть „жучки“, скрытые камеры наблюдения и системы сигнализации. Однако найти им удастся лишь то, что по­зволю я!»

 Перестав обращать на них внимание, Рорк сквозь разноцветное людское месиво направился, прямиком к Рикеру.

 – Так, – проговорила Ева в микрофон, – объявляю готовность номер один! Вечеринка начинается!

 Если еще несколько минут назад ее то и дело бросало в нервную дрожь, то теперь волнения и след простыл. Она была собранна, холодна и готова к любым неожиданно­стям.

 – Фини, проверь гостей на наличие оружия. Я хочу знать, у кого есть пушки и сколько их.

 – Уже делаю.

 Ева видела, как Рорк подошел к Рикеру.

 – Давненько не виделись, – проговорил он.

 Уголки рта у Рикера опустились в некоем подобии улыбки.

 – Давненько – это не то слово, – процедил он и об­вел глазами помещение клуба. – Впечатляет, – с наиг­ранным равнодушием добавил Рикер. – Но стрип-клуб всегда остается стрип-клубом, как его ни украшай.

 – А бизнес – бизнесом.

 – До меня дошли слухи, что у тебя в этом смысле не все в порядке.

 – Да так, ничего особенного,

 – Правда? Но в прошлом году ты, кажется, потерял нескольких клиентов.

 – Я немного… перестроил свой бизнес.

 – Ну, конечно! Вероятно, потери объясняются тем, что ты преподнес свадебный подарок своей очарователь­ной жене.

 – Не впутывай в это мою жену!

 – Это сложно, если не сказать невозможно. – Рикер получал истинное наслаждение, слыша в голосе Рорка на­пряженные, даже испуганные нотки, и думал, что когда-то Рорк очень хорошо умел скрывать свои чувства. – Однако я готов обсудить этот вопрос. Что ты можешь предложить мне за то, чтобы я обдумал такую возможность – не впу­тывать твою жену?

 – Пойдем в мою личную кабинку. Я угощаю.

 Когда Рорк повернулся, один из людей Рикера поло­жил руку ему на плечо и сделал шаг вперед, намереваясь обыскать его на предмет оружия. Рорк решил, что с самого начала проявлять чрезмерную слабость неразумно, поэто­му ухватил большой палец мужчины и с силой вывернул его назад.

 – Только попробуй сделать это еще раз! Я оторву твой поганый палец и заставлю тебя его сожрать! – Он перевел взгляд на Рикера и добавил: – Твой хозяин не даст со­врать, я это сделаю!

 – Я рад видеть, что ты не так уж сильно изменился. – Рикер жестом отозвал своего охранника. – Но не думаешь же ты, что я стану с тобой выпивать, не приняв элементар­ные меры предосторожности?

 – Пусть кто-нибудь из твоих орангутангов проверит сканером и меня, и столик, а если тебе это кажется недо­статочным, тогда иди к черту – теперь это мой клуб!

 У Рикера дернулась щека, однако он сдержался и кив­нул.

 – Мне никогда не нравился твой ирландский темпе­рамент, но ты прав, это действительно твой клуб. Пока.

 – Так, хорошо, – проговорила Ева. – Они направля­ются к кабинке. Фини, успокой меня, скажи, что система Рорка не позволит им обнаружить наше оборудование!

 – Я сам ничего не смог обнаружить, – пробурчал Фини. – Уж как я умолял его показать мне чертежи, а он только посмеялся. – Фини приблизил лицо к одному из мониторов. – Вон, видишь, они обследовали кабинку и ни хрена не нашли! Все в точности как и предсказывал Рорк! А теперь мы можем расслабиться, выпить и насладиться приятной беседой.

 – Пибоди, – проговорила Ева, изучая на экране дан­ные сканера, определяющего наличие оружия, – слушай внимательно. Твой объект – мужчина у левого края стой­ки. Мулат, в черном костюме, с волосами до плеч. У него пистолет полицейского образца, кобура – на поясе. Видишь его?

 Пибоди кивнула, и Ева продолжила:

 – Обращаюсь ко всем! Не выпускать объекты наблю­дения из поля зрения, но не приближаться к ним и не предпринимать никаких действий до получения прямого приказа! Мартинес, ваш объект…

 

 – Пусть твои роботы останутся снаружи, – сказал Рорк, заходя в кабинку. – Не люблю обсуждать дела при посторонних.

 – Согласен, – произнес Рикер, заходя следом.

 Он находился всего в нескольких шагах от того, о чем мечтал все эти годы. Рорк будет ползать у его ног! Рорк на­конец-то падет! А если будет сопротивляться слишком долго и упорно, пуля из маленького пистолета, спрятанно­го в левом рукаве, вопьется прямо в середину его лица – такого молодого и красивого.

 – Что за картинка! – заметил Рикер, наблюдая, как вертятся на сцене танцовщицы. – У тебя всегда был хоро­ший вкус на баб. И слабость к этому племени.

 – Не буду спорить. А тебе, насколько я помню, всегда нравилось причинять им боль. Ты наставил синяков моей жене…

 – Неужели? – с невинным видом произнес Рикер. О, как давно он мечтал о подобном моменте! – Какой же я неловкий! Кстати, она знает об этом нашем разговоре, или ты все же время от времени выходишь из дома без спроса?

 Рорк вытащил из пачки сигарету и постучал ею о стол. На лице его выразилось смущение, и это заставило Рикера усмехнуться. Затем Рорк взял со стола карту вин.

 – Виски, – бросил он подошедшей официантке.

 – И мне то же самое. В моем возрасте вкусы не меня­ются.

 – Два двойных и неразбавленных виски «Джеймсонс», – окончательно сформулировал заказ Рорк и зажег сигарету. – Итак, я повторяю: оставь в покое мою жену, иначе… – Он сделал вид, будто у него от волнения срыва­ется голос, но тут же снова «взял себя в руки». – Ты один раз уже послал следом за ней своих костоломов – и вспомни, как она их скрутила!

 – Ей тогда просто повезло, – буркнул Рикер, но губы его сжались в тонкую злую линию. Официантка поставила перед ними бокалы с янтарной жидкостью, и Рикер взял один из них. – Однако везение иногда заканчивается.

 Рука Рорка взметнулась вверх, но в следующий мо­мент, как бы овладев собой, он опустил ее на стол и покосился на охранника, который сделал шаг в их направле­нии, сунув руку за борт пиджака.

 – Что ты хочешь в обмен на гарантии ее безопасно­сти? – спросил он.

 – Ага! – Напрягшийся было Рикер снова расслабился и улыбнулся – Вот это другое дело. Разумный вопрос. Но почему, скажи на милость, ты полагаешь, что я дам на не­го такой же разумный ответ?

 – Я сделаю так, что тебе это будет выгодно, – по­спешно сказал Рорк – слишком поспешно для гордеца и расчетливого бизнесмена.

 – Это может обойтись тебе довольно дорого. – Рикер уже трепетал от предвкушения своего торжества. Он по­дался вперед и впился глазами в Рорка: – Видишь ли, я обнаружил, что мне доставляет наслаждение причинять боль твоей жене.

 – Послушай…

 Рикер перебил его, изо всех сил грохнув по столу обоими кулаками:

 – Нет, это ты меня слушай! Мне следовало бы за­ткнуть твою наглую пасть много лет назад, но раз я не сде­лал этого тогда, то сделаю сейчас! А ты будешь сидеть и молча слушать меня! Понял?

 – Господи, этот идиот решил умереть… – послышал­ся в наушниках у оперативников и у Рорка голос Фини, и вряд ли нашелся бы человек, который стал бы оспаривать правильность этих слов.

 Рорк сжал кулаки и громко дышал.

 – Да, я понял, – проговорил он. – Но назови свои условия, черт побери! Мы же деловые люди! Что ты хо­чешь взамен?

 – Скажи «пожалуйста».

 «Ах ты, жалкий подонок!» – усмехнулся про себя Рорк. Он откашлялся, взял свой бокал и одним глотком осушил его. Затем медленно проговорил:

 – Пожалуйста. Скажи мне, чего ты хочешь.

 – Вот, уже лучше! Гораздо лучше! Много лет назад ты предательски разрушил наш совместный бизнес. Это вле­тело мне в миллион двести тысяч наличными, но еще больший ущерб был нанесен моей репутации. Так что для начала я хочу десять миллионов долларов.

 – А что же за эти десять миллионов получу я?

 – Жизнь своей жены, Рорк! Сегодня до полуночи ты должен перевести эту сумму на банковский счет, который тебе будет указан. В противном случае я дам команду вы­полнить заказ на твою жену, который я уже сделал.

 – Но мне нужно хоть немного времени, чтобы…

 – До полуночи, Рорк, или я уничтожу ее!

 – Даже ты должен был бы подумать, прежде чем зака­зывать копа, да еще такого известного, как Ева.

 – Ради тебя, Рорк, мне не жалко и дюжины копов, так что выбор за тобой. Сохранишь деньги – потеряешь жен­щину. И наоборот. – Рикер побарабанил ногтями по бо­калу, и стекло издало противный дребезжащий звук. – Торговаться мы с тобой не будем.

 – Он уже наговорил достаточно, чтобы упрятать его за решетку, – пробормотала Ева. – Вполне достаточно.

 – Пусть выкопает себе яму поглубже, – ответил Фини, поерзав на стуле. – Он только входит во вкус.

 – Конечно, мне не жалко отдать за ее жизнь десять миллионов, но… – Рорк замолчал, словно подсчитывая что-то в уме, и поднес к губам бокал. – Я думаю, нам не стоит ограничиваться одной этой сделкой. У меня есть кое-какие капиталы, которые я хотел бы вложить так, что­бы… не подвергаться назойливым проверкам.

 – Надоело быть законопослушным гражданином? – хмыкнул Рикер.

 – Если ответить одним словом, то да.

 Рорк огляделся и задержал взгляд на одной из танцов­щиц, которая отрабатывала свой номер программы на противоположном конце сцены. Снова посмотрев на Рикера, он уловил в его глазах легкое удивление.

 – Видишь ли, я хочу перестроить дом, попутешество­вать… И ищу какие-нибудь новые предприятия, куда мож­но было бы выгодно вложить деньги.

 – И ты обращаешься с этим ко мне? Да как ты смеешь предлагать это мне, как будто мы с тобой ровня?! Ты бу­дешь у меня в ногах валяться, прежде чем я кину тебе хоть какую-нибудь кость!

 – Что ж, тогда и говорить не о чем. – Рорк с нарочи­тым безразличием пожал плечами, но сделал это так неук­люже, что опрокинул бокал.

 Рикер пристально посмотрел на него и ухмыльнулся:

 – Ты когда-то был таким самоуверенным, таким хлад­нокровным, а теперь взгляни, что с тобой стало! Она вы­жала тебя, как лимон! Ты размяк, Рорк. Ты разучился от­давать приказы, которые меняют жизни людей или вооб­ще обрывают их. Вот я сейчас могу оборвать твою, только пошевелив пальцем. – Глаза Рикера горели. Он подался вперед и прошептал: – А может быть, я так и поступлю!

 Рорку стоило больших усилий не поддаться искуше­нию и не врезать кулаком по ненавистной физиономии, а потом – снять охранника, который по-прежнему держал руку за отворотом пиджака. Но он заставил себя сделать вид, что страшно испугался.

 – Подумай, Рикер: если ты это сделаешь, то не полу­чишь от меня ни десяти миллионов, ни чего-либо еще. Хотя, возможно, ты действительно имеешь право сердить­ся на меня за то, как я обошелся с тобой когда-то.

 – Обошелся? Обошелся?! – Рикер грохнул кулаком по столу и заорал так, что у Фини, сидевшего в контроль­ном пункте, заложило уши: – Ты предал меня! Обокрал! Ты растоптал мои лучшие чувства! За это тебя следовало убить уже тогда, но и сейчас еще не поздно!

 – Послушай, Рикер, я хочу расплатиться с тобой за все, что я сделал и чего не делал. Я готов платить, готов! Мне известны возможности, которыми ты располагаешь, и я уважаю их… – Ради пущего эффекта Рорк сделал так, что, когда он поднимал свой бокал, рука его дрожа­ла. – У меня до сих пор есть и ресурсы и связи. Одни мои контакты в Управлении полиции Нью-Йорка дорогого стоят.

 Рикер громко загоготал. Сердце его билось так часто, что от этого болела грудь. Он не хотел больше виски. Он мечтал о своем чудесном розовом напитке. Но сначала нужно было покончить с этим делом. Покончить с Рорком.

 – Мне на хрен не нужна твоя женушка-коп! У меня в кармане целая куча полицейских!

 – Но не таких, как она. – Рорк наклонился к столу и зашептал: – Я хочу, чтобы Ева ушла из полиции, но, пока она остается там, она может оказаться нам полезной. Очень полезной!

 – Едва ли она окажется полезной даже для тебя. По­говаривают, что между вами большая черная кошка про­бежала.

 – Да это так – временные трудности. Все утрясется. И десять миллионов этому помогут, – сказал Рорк, беря с подноса, принесенного официанткой, второй бокал с вис­ки. – Я скоро заставлю ее уйти в отставку. Мне удастся ее уговорить.

 – А зачем, собственно? Ты же сам сказал, что связи в полиции могут оказаться полезными.

 – Я хочу, чтобы рядом со мной находилась жена, а не чертов полицейский! Я хочу, чтобы она постоянно была у меня под рукой, а не носилась целыми днями по городу, расследуя убийства. – Рорк так вошел в роль, что в его го­лосе уже слышались плаксивые нотки. Он жадно отпил из бокала. – В семье должен командовать мужчина, разве не так? Если мне понадобится коп, я его куплю, но зачем мне на нем жениться!

 Все складывалось даже лучше – гораздо лучше! – чем рассчитывал Рикер. Он получит не только деньги Рорка, но также добьется его покорности. И будет владеть всем этим до тех пор, пока не убьет его.

 – Пожалуй, я могу устроить это для тебя, – самодо­вольно заявил он.

 – Устроить что?

 – Ее увольнение. Твою женушку вышибут из полиции уже через месяц.

 – А что в обмен?

 – Этот клуб. Я хочу получить его обратно. И еще кое-что. У меня есть нереализованный товар: клиент, которо­му я надеялся его сбыть, оказался несостоятельным. Возь­ми у меня товар миллионов за пять, пропусти его через «Чистилище», а сам клуб переведешь на имя одного из мо­их компаньонов – и по рукам.

 – А какого рода товар?

 – Ну-у… можно сказать, фармацевтического.

 – Ты же знаешь, я не привык иметь дело с наркоти­ками.

 – А мне плевать, с чем ты привык иметь дело! – Голос Рикера стал колючим, как проволока. – Кто ты такой, чтобы воротить от меня нос?! – Он перегнулся через стол и схватил Рорка за воротник: – Будешь делать то, что я скажу!

 Ева бросилась к выходу из контрольного пункта.

 – У него едет крыша! Нам пора вмешаться!

 – Подожди! – крикнул ей вслед Фини. – Давай хоть решим, как действовать!

 – Я не могу больше здесь оставаться!

 А тем временем разговор за столиком, принявший столь опасный оборот, продолжался.

 – Я вовсе не ворочу нос, – торопливо и нервно гово­рил Рорк, – просто у меня нет ни опыта, ни сети для под­польной торговли наркотиками.

 – Это твои проблемы, – шипел Рикер. – Твои! Ты будешь делать все, что я прикажу, иначе пожалеешь! Или принимаешь мои условия, или пеняй на себя!

 «Да, – думал Рорк, – он и впрямь спятил! Вконец съехал с катушек!» Доходившие до него слухи о психиче­ской нестабильности Рикера явно не отражали всей пол­ноты картины.

 – Пятнадцать миллионов – большие деньги, но, по­жалуй, я рискну этой суммой, чтобы получить то, что мне нужно. И… чтобы заплатить тебе долг. Я ведь тебе должен! Но мне нужно знать, как ты устроишь, чтобы Еву вышиб­ли из управления и чтобы никто не догадался, что в этом замешан я.

 Теперь руки тряслись у Рикера, но сам он не замечал этого. Он был способен видеть лишь одно – осуществле­ние своей давнишней мечты.

 – Я могу разрушить ее карьеру за неделю! Да какое там за неделю – в два счета! Мне только нужно потянуть за кое-какие ниточки, и все. Она сейчас расследует одно дело… Меня это раздражает. Она оскорбила меня! По­смеялась надо мной!

 – Она извинится! – умоляюще воскликнул Рорк. – Я заставлю ее извиниться!

 – Да уж, ей придется это сделать! Я никому не позво­лю насмехаться надо мной, и особенно бабам!

 Рорк понял, что Рикера заело на этой мысли, и его нужно подтолкнуть к откровенности – незаметно, но по­скорее.

 – Она извинится. Ведь ты контролируешь ситуацию, у тебя в руках все рычаги.

 – Вот именно! У меня есть… рычаги… Мне ничего не стоит подкинуть кому надо ложную информацию, под­править кое-какие данные в нужных файлах…

 Рорк вытер рот тыльной стороной ладони.

 – Послушай, а те копы, которых пришили… Неужели за этим тоже стоишь ты?

 Рикер самодовольно усмехнулся:

 – И еще многих пришьют! Меня это развлекает!

 – Но я не хочу быть замешанным в убийстве полицей­ских! Если они закопают тебя…

 – Не будь дураком! Они меня и пальцем не тронут. Я-то сам никого не убивал. Я просто вложил нужную мысль в нужную голову. Это как игра. Ты же знаешь, как я люб­лю играть в разные игры! И как люблю выигрывать.

 – Да, знаю. Никто не умеет это делать лучше тебя. Я даже догадаться не могу, как ты все это устроил.

 – А вот так и устроил – кусочек к кусочку. Мне нра­вится смотреть, как разные кусочки встают на свои места.

 – Потрясающе, Рикер! – В голосе Рорка звучало вос­хищение. – Я сплю в одной постели с женщиной, которая работает в управлении, и то понятия не имею, как это де­лается! Я недооценивал тебя. У меня бы, наверное, ушли годы, чтобы соорудить такую западню.

 – А мне для этого потребовалось всего несколько ме­сяцев. Нужно просто уметь выбирать нужную мишень. Вот я и выбрал – молодого копа, слишком прямолиней­ного, чтобы играть в какие-нибудь игры. Хлопнуть его бы­ло проще простого, гораздо интереснее другое: посеять зерна ненависти в сердце безутешного отца, а потом на­блюдать, что из них вырастет и какие жуткие плоды созре­ют. А дальше мое дело – сторона. Я просто сижу и смот­рю: вот грохнули честного копа, потом – нечестного и так далее, снова и снова. А мне это не стоит ни копейки!

 – Блестяще! – пробормотал Рорк.

 – Ага. И главное, приносит огромное удовлетворение. Самое приятное – в том, что я могу устраивать такие ве­щи, когда вздумается. Убийство на расстоянии! От него никто не может защититься, а уж ты – в первую очередь. Так что переводи деньги, пока ветер не переменился, и я возьму под защиту тебя вместе с твоей женушкой.

 – За пятнадцать миллионов?

 – Пока – да, но я могу увеличить сумму, если ты меня разозлишь.

 – Да, заманчивое предложение… – Незадолго до это­го Рорк опустил руку под стол и незаметно сунул ее за по­лу пиджака. Теперь он вытащил ее с зажатым в ней писто­летом. – Но знаешь, Рикер, при мысли о том, чтобы за­ключать с тобой какие-то сделки, меня тошнит. Узнаешь эту игрушку? Это один из запрещенных в нашей стране пистолетов, которые ты контрабандно ввозил несколько лет назад, 9-миллиметровый «глок». Если я выстрелю, он проделает в твоем черепе большую и очень неэстетичную дыру.

 Вид дула, нацеленного ему в лицо, лишил Рикера дара речи. Он растерянно оглянулся, не понимая, куда делся его охранник. Уже много лет – да какое там, целую веч­ность! – никто не осмеливался направить на него оружие.

 – Ты с ума сошел!

 – Я-то нет, а вот ты, похоже, совсем сбрендил. – Рорк схватил Рикера за левое запястье и сильно вывернул его. Маленький пистолет выскользнул из рукава и брякнулся на стол. – Ты всегда питал слабость к миниатюрным ве­щам.

 – За это ты умрешь страшной смертью! Тебе не выйти отсюда живым!

 – Не обольщайся. А, кстати, вот и моя жена! Красави­ца, правда? А если верить тому, что сообщают мне по пе­реговорному устройству, стадо твоих баранов уже обезору­жено, и его гонят к полицейскому автобусу.

 Рикер смотрел на него остекленевшими глазами и из­давал какие-то нечленораздельные звуки.

 – Не мычи, дружок! Ты уже достаточно наговорил за этим столиком, и все это записано на пленку. Вот и я сыграл с тобой в игру, причем ты оказался в проигрыше. Впро­чем, для меня это было детской забавой. Даже неинтересно.

 Тут взгляд Рикера приобрел осмысленное выражение, и он издал глухое рычание.

 – Ты сдал меня копам! – Вращая глазами, он вскочил на ноги: – Ты сдал меня копам, сволочь!

 – Я бы с удовольствием скормил тебя бродячим соба­кам, будь у меня такая возможность, – с усмешкой отве­тил Рорк. – Но меня устраивает и этот вариант – не буду возражать, если ты сгниешь в тюремной камере.

 В кабинку вихрем ворвалась Ева и ткнула в бок Рикеру электрический полицейский шокер.

 – Хватит, Рорк! Дело сделано!

 – Вы сдохнете! Вы оба сдохнете! – заорал Рикер и ударил Еву локтем в лицо. В тот же момент она нажала на кнопку шокера, послышался короткий треск, и Рикер грузно рухнул на пол.

 – Сделай мне приятное, скажи, что ты его прикончи­ла, – попросил Рорк.

 – Нет, он всего лишь парализован. Через несколько часов оклемается.

 Ева вытерла рукавом кровь с разбитой губы. Рорк про­тянул ей чистый носовой платок. На сцене продолжали танцевать обнаженные девушки.

 Внезапно Рорк наклонился и, ухватив Рикера за воло­сы, приподнял с пола его голову.

 – Не смей! – крикнула Ева, рванувшись вперед.

 – Отойди! – рявкнул в ответ Рорк. – Не мешай, я должен закончить дело.

 – Если ты убьешь его, ты станешь преступником!

 Рорк посмотрел на жену, и в его взгляде читался весь тот гнев, который он был вынужден прятать от Рикера.

 – Удивительно свежая мысль. Но я не собираюсь его убивать.

 В доказательство своих слов Рорк протянул ей «глок», который все еще держал в руке. Затем он наклонился к Рикеру и заговорил:

 – Ты ведь слышишь меня, правда, Рикер? Я знаю, ты меня слышишь! Так вот, это я раздавил тебя, как гниду, и я хочу, чтобы ты помнил об этом каждый день, который ты проведешь в железной клетке. Пусть то, что осталось от твоих сгнивших мозгов, будет занято только этой мыс­лью.

 – Убью тебя… – еле слышно прохрипел Рикер, но он был не в состоянии даже пошевелить пальцем.

 – Пока это у тебя не очень получалось, но почему бы тебе не попробовать еще разок? А теперь послушай меня! Внимательно послушай, сволочь! Только попробуй при­коснуться к моей жене, я спущусь за тобой в ад и сдеру ко­жу с твоих поганых костей! Клянусь тебе! Ты меня знаешь, так что можешь не сомневаться: я это сделаю!

 После этого Рорк выпрямился и обратился к Еве:

 – Позови кого-нибудь, пусть уволокут его. Не хочу, чтобы в моем клубе на полу валялось дерьмо!