Глава 11

 «Неплохо», — думала Ванесса, слушая, как Энни, пыхтя и останавливаясь, играет одну из своих любимых композиций Мадонны. Мелодия была хоть и запоминающаяся, но играть ее начинающим было непросто, и потому ей пришлось упростить оригинал, чтобы неумелые пальцы Энни могли справиться с исполнением. К чести Энни, она была самой усердной среди учеников Ванессы и за последнее время сильно прибавила в технике. Ванесса не могла не признать, что ее отношение к преподаванию изменилось. Она и не думала, что ей понравится учить детей музыке. У нее было чувство, что она делает что-то полезное — небольшое, но важное дело. В занятиях с детьми была еще одна положительная сторона: они отвлекали ее от мыслей о Брэди. По крайней мере на час или два в течение дня.

 — Молодец, Энни, — похвалила девочку Ванесса, когда та закончила.

 — Я до конца сыграла, вы слышали? — Удовольствие на лице Энни стоило нескольких фальшивых и пропущенных во время исполнения нот. — Я могу повторить.

 — На следующей неделе. — Ванесса услышала, как хлопнула входная дверь. — Занимайся дома. Привет, Джоанн.

 — Привет! Я слышала музыку. — Джоанн поудобнее взяла Лару, сидевшую у нее на руках. — Энни Крэмптон, это ты играла?

 — Да, — ответила Энни, сверкая брекетами. — Я сыграла все от начала до конца, и мисс Секстон сказала, что я молодец.

 — И правда. Я тебе просто завидую. Меня-то она ничему не смогла научить.

 — Миссис Найт ленилась заниматься, — пояснила Ванесса.

 — А я не ленюсь. И мама говорит, что за три недели я выучила больше, чем раньше за год. — Энни собрала свои ноты. — До свидания, мисс Секстон.

 — Она и вправду хорошо играет, — сказала Джоанн, когда за Энни закрылась дверь. — А как другие твои ученики? Сколько у тебя их, кстати?

 — Учеников у меня под завязку — двенадцать человек. — Ванесса взяла Лару за руку и потерлась носом о ее носик. Лара захихикала. — Все они довольно неплохо учатся. Представляешь, я проверяю их руки, прежде чем они сядут за инструмент, а то Скотт Снукс на днях пришел весь в зеленке и измазал клавиши.

 Джоанн рассмеялась.

 — У тебя, наверное, следующий ученик на очереди?

 — Нет, спасибо ветрянке. Пойдем в гостиную. Дай-ка мне ее. — Ванесса взяла на руки Лару.

 — Я на минутку. Забежала узнать, как ты, не нужно ли чего-нибудь. Наши отпускники сегодня возвращаются, ты не забыла? Я-то все утро за Ларой по дому пробегала. За ней теперь не уследишь. — Джоанн плюхнулась на стул. — А как я радовалась, когда она стала делать первые шаги! Теперь только держи ее, а мне сегодня столько всего надо купить!

 — Слушай, ты поезжай за покупками, а ее оставь здесь. — Ванесса осторожно отвела ручку Лары, зажавшую цепочку у нее на шее. — И купи мне заодно ноты. Названия я тебе сейчас напишу.

 — То есть ты хочешь сказать, что я могу одна прошвырнуться по магазинам? — Глаза Джоанн загорелись.

 — Ну да, у тебя есть пара часов.

 Джоанн с воплем подскочила и расцеловала по очереди свою дочь и Ванессу.

 — Лара, детка, я тебя люблю. Пока!

 — Стой! Я не написала тебе, что мне нужно.

 — Ах да! — Джоанн остановилась и вздохнула. — Я, наверное, ужасная мать. Я ведь рада до безумия бросить собственного ребенка. Ты не представляешь, как мне надоело таскаться по магазинам с коляской и упаковкой памперсов наперевес. Я просто чудовище.

 — Перестань, — рассмеялась Ванесса, — тебе просто необходимо отвлечься.

 — А вы тут без меня справитесь? — Она обвела взглядом гостиную. — Хорошо бы кое-какие вещи убрать повыше, а лучше прибить их гвоздями к стене.

 — Не беспокойся, мы не пропадем. — Ванесса опустила Лару на пол и дала ей на растерзание журнал мод.

 — На всякий случай оставляю вам вместе с памперсами бутылку яблочного сока. А ты сумеешь поменять памперс?

 — Ну, я видела, как это делают. Думаю, справлюсь.

 — Что ж, если ты уверена, что у тебя нет других дел…

 — Вечером я совершенно свободна. Когда приедут наши молодожены, я зайду к ним, вот и все.

 — Брэди, наверное, тоже приедет.

 — Понятия не имею.

 — Вы с ним, случайно, не поссорились? — спросила Джоанн, не сводя глаз с Лары, которая ковыляла к кофейному столику.

 — С чего ты взяла?

 — На днях я его видела и обратила внимание, что он какой-то грустный и рассеянный, будто сам не свой.

 — Он сделал мне предложение.

 — Ух ты! Здорово! — Джоанн бросилась обнимать подругу, а Лара завизжала и забарабанила по столику. — Видишь, как ребенок за тебя рад?

 — Я ему отказала.

 — Что? — Джоанн пораженно отшатнулась. — Но почему?

 Ванесса смотрела в сторону, чтобы не видеть ее огорченного лица.

 — Это все слишком скоро, Джоанн… Я не успела вернуться, а тут такие события… Наши родители… — Она убрала на полку фарфоровую вазу, подальше от Лары. — Когда я приехала, я не знала даже, надолго ли я тут задержусь. Я думала, недели на две или, может, на месяц… А следующей весной я планирую отправиться в турне.

 — Но это не значит, что у тебя не должно быть личной жизни. То есть если ты, конечно, хочешь, чтобы она была.

 — Я не знаю, чего я хочу. Брак… — она беспомощно оглянулась, — я даже не понимаю, что это такое. Как я могу выйти замуж за Брэди?

 — Но ты ведь его любишь?

 — Люблю… наверное. Но мне не хочется повторять ошибок своих родителей. Нам нужно сначала выяснить, совпадают ли наши желания.

 — А какие у тебя желания?

 — Я пока не знаю.

 — Тебе лучше побыстрее с этим определиться. Зная моего братца, могу сказать, что долго тянуть он тебе не даст.

 Ванесса не собиралась спорить с ней на эту тему.

 — Если ты хочешь успеть до возвращения наших родителей, то поторапливайся, — напомнила она.

 — Да, ты права. — Джоанн направилась к двери, но на полпути обернулась и сказала: — Хоть мы и сестры, я все-таки надеюсь, что у меня будет и невестка.

 

 Подходя к дому Ванессы, Брэди понимал, что напрашивается на неприятности. В последнюю неделю они почти не виделись. Когда тебе отказывает любимая женщина, понятно, что это задевает твое самолюбие. Ему хотелось верить, что это простое упрямство, что если он поднажмет, она сдастся, но внутренний голос подсказывал, что причины ее отказа гораздо глубже.

 Так или иначе, он должен был ее увидеть. Он постучал в дверь, но ему никто не ответил. Внутри что-то падало и гремело. «Наверное, она злится на себя, потому что упустила свой шанс, и потому крушит мебель и бьет посуду», — подумал Брэди. Эта мысль ему так понравилась, что он едва не засвистел от удовольствия. Дверь, как обычно, была незаперта. Он толкнул ее и вошел.

 Увиденное никак не соответствовало его ожиданиям. На полу сидела его племянница в окружении кастрюль и сковородок и упоенно стучала по ним крышкой, а Ванесса, обсыпанная мукой, готовила что-то у стола.

 — Привет.

 Ванесса, с пучком сельдерея в руке, обернулась. Ее сердце стремительно подпрыгнуло — как обычно при виде его, но она не улыбнулась. Он тоже.

 — А, это ты, Я не слышала, как ты вошел.

 — Это совсем неудивительно. — Он наклонился, чтобы потрепать Лару по голове. — Чем это ты занимаешься?

 — Сижу с ребенком, пока нет Джоанн. Она поехала прошвырнуться по магазинам.

 — А ей здесь нравится, — заметил Брэди. Лара тем временем подбиралась к батарее консервов. Ванесса подула на свой белый от муки нос. Бардак, который они учинили в гостиной, приводил ее в отчаяние. — Похоже, сейчас она все этикетки с банок поотрывает. У тебя есть что-нибудь выпить?

 — У Лары есть бутылка яблочного сока.

 — Ну нет, я не стану отнимать сок у ребенка.

 — В холодильнике есть банка лимонада. — Она продолжила резать сельдерей. — Возьми сам, у меня руки заняты.

 — Я вижу. — Он открыл холодильник. — А что ты готовишь?

 — Ничего хорошего, — нож в ее руке с тупым звуком уперся в разделочную доску, — а вообще собиралась приготовить запеканку к возвращению родителей. Чтобы лишний раз не заставлять Джоанн. — Ванесса с отвращением бросила нож. — Но у меня ничего не выходит. Я ничего этого не умею. Я взрослая женщина, но если бы не обслуживание номеров в гостиницах, не кафе и рестораны, я бы умерла с голоду.

 — Ты делаешь отличные бутерброды с ветчиной, — утешил ее Брэди, помешивая деревянной ложкой лимонад.

 — Я не шучу, Брэди.

 — И напрасно.

 — А что бы я стала делать, будь я женой врача? — сокрушалась Ванесса.

 Ложка в его руке замерла.

 — И что тогда?

 — Вот он пришел бы домой после рабочего дня, просидев целый день на приеме и помотавшись по больницам, а мне надо его накормить. Надо что-то приготовить на ужин, разве не так? Разве не этого он ожидал бы от меня?

 — Почему бы тебе не спросить его самого?

 — Черт возьми, Брэди, ты что, не понимаешь, о чем я? У меня ничего не вышло бы.

 — Пока что я вижу, что у тебя не выходит… — он присмотрелся к разложенным на столе продуктам, — что это у тебя не выходит, Ван?

 — Запеканка из тунца, — надулась она.

 — Ага, у нас не получается запеканка из тунца. Я лично надеюсь, что ты никогда не научишься готовить запеканку из тунца, Ван.

 — Не о том речь.

 — А о чем? — спросил Брэди, проводя пальцем по ее белой от муки щеке. — Неужели ты считаешь, что я хочу жениться на тебе, чтобы ты каждый вечер готовила мне горячий ужин?

 — А ты считаешь, я хочу выйти за тебя замуж, чтобы чувствовать себя бесполезной, никчемной женой?

 — Потому что ты не знаешь, что делать с банкой тунца?

 — Потому что я не знаю, как быть женой. — Она была на грани истерики и с трудом сдерживалась, чтобы не закричать. Лара была слишком мала и слишком увлечена своими кастрюлями и сковородками, чтобы понимать, что они ссорятся, но Ванессе довелось пережить немало скандалов, и она чуяла их издалека. — И как бы я ни любила тебя, я не уверена, что хочу быть твоей женой. Есть только одно дело, которое я умею делать, — играть на рояле.

 — Никто не заставляет тебя бросать музыку, Ван.

 — А если я поеду в турне? Это недели, месяцы. А многочасовые занятия и репетиции? Что это за совместная жизнь в перерывах между выступлениями?

 — Не знаю. — Брэди смотрел, как Лара пытается засунуть сковородку в кастрюлю. — Я не думал, что ты всерьез собираешься возобновить выступления.

 — Ничего другого мне не остается. Я слишком много времени отдала этому делу. — Слегка успокоившись, она продолжила кромсать овощи. — Ты врач, а я музыкант. И пусть я не спасаю жизни, но я их обогащаю.

 Брэди судорожно провел рукой по своим темным волосам. По работе ему приходилось как врачевать тела, так и устранять сомнения и развеивать страхи. Почему бы не применить эти навыки в случае с Ванессой?

 — Я знаю, что твоя профессия важна для тебя, Ван. Я восхищаюсь тобой и твоим мастерством. Но я не понимаю, почему твой талант может послужить преградой к нашему браку.

 — Это только одна из причин, — пробормотала Ванесса.

 — Я хочу жениться на тебе, — сказал Брэди, беря ее за руку, — я хочу, чтобы у нас были дети и дом. У нас все получится здесь, в нашем родном городе, если ты доверишься мне.

 — Для начала я должна доверять себе, — возразила Ванесса. — На будущей неделе я

 уезжаю в Кордину. Я согласилась на просьбу принцессы Габриэллы об участии в благотворительном концерте.

 Он, вздрогнув, выпустил ее руку.

 — Когда тебя об этом попросили?

 — Пару недель назад.

 — А почему ты мне раньше ничего не сказала? Ты, может быть, собиралась позвонить мне из аэропорта? Или послать открытку? Черт подери, Ванесса, зачем ты играешь со мной в эти игры? Тебе нужно убить время? Тебе любопытно раздуть потухший костер?

 — Но это только одно выступление…

 — А потом?

 Она отвернулась к окну.

 — Фрэнк, мой менеджер, хочет, чтобы я поехала в турне. Это помимо других выступлений, о которых меня давно просили.

 — Помимо, — передразнил ее Брэди. — Ты вернулась сюда с язвой, потому что загнала себя бесконечными выступлениями. А теперь ты снова хочешь впрячься в работу, чтобы окончательно добить себя.

 — Я должна это преодолеть.

 — Ты все время думала о поездке в Кордину, а мне ничего не говорила, — продолжал упрекать ее Брэди.

 — Нет. Пусть это чистый эгоизм, но решение я должна была принять сама. Брэди, я понимаю, что нечестно было бы просить тебя ждать, и поэтому я не прошу. — Она на миг крепко зажмурилась. — Но что бы ни случилось в дальнейшем, я хочу, чтобы ты знал: эти несколько недель с тобой много для меня значат.

 — Черт подери! — заорал Брэди, восприняв ее слова как прощание, и рывком при влек ее к себе. — Поезжай в Кордину, поезжай куда хочешь, но ты меня не забудешь.

 Ты не забудешь этого.

 Он впился ей в губы с гневом и отчаянием. Она не сопротивлялась. Она не могла, потому что те же чувства бушевали у нее внутри. Ей пришло в голову, что если вдруг в этот момент она умрет, то это дикое желание будет самым последним, что она почувствует.

 — Брэди, — сказала Ванесса, взяв его лицо в ладони, — я обещала себе сегодня, что вспомню всю свою жизнь, вспомню все моменты, которые были для меня важны, и приму, наконец, решение раз и навсегда. Но сейчас ты должен меня отпустить.

 — Я уже раз отпустил тебя. И знаешь что? Если ты сейчас уедешь, то я не стану всю оставшуюся жизнь горевать о тебе. Будь я проклят, но я не позволю тебе второй раз разбить мне сердце.

 Они стояли, пристально глядя в глаза друг другу, и тут вошла Джоанн.

 — Ага, полку нянек прибыло, — затрещала она с порога. — Простите, что так долго,

 в бакалее стояла очередь на полчаса. А где мое маленькое чудовище? — Она подхватила Лару на руки. — Не поверите, но я по ней соскучилась. Смотрю, ты давала им прикурить. — Она показала на разбросанную по полу посуду и банки консервов.

 — Она в порядке, — с трудом выдавила из себя Ванесса, — умяла полпачки печенья.

 — А я-то думаю: что такое, ребенок как будто растолстел на пару фунтов. Ой, Брэди, хорошо, что ты уже здесь. А кто к нам приехал! Я столкнулась с ними на улице. — Она обернулась и увидела входящих Лоретту и Хэма. — Вы только посмотрите, какие красавцы! — восхищалась Джоанн. — Как загорели! Я знаю, что загар вреден, но зато выглядит потрясающе.

 — С возвращением, — улыбнулась Ванесса, не сходя с места. — Хорошо отдохнули?

 — Замечательно! — Лоретта опустила на стол большую соломенную сумку. Теплый смуглый цвет лица и рук действительно ее очень красил. — Мы побывали в самом чудесном месте на земле. Там белый песок и прозрачная вода. Мы даже ныряли!

 — Никогда не видел столько рыбы! — сказал Хэм, ставя и свою сумку на стол.

 — Да уж! — рассмеялась Лоретта. — И женских ног тоже. А некоторые женщины там вообще ходят голышом. Первые два дня он только и глазел по сторонам.

 — Да и мужчины в общем неплохи, да? — подмигнул ей Хэм.

 Лоретта раскрыла свою сумку и вынула куклу-марионетку в виде танцора в яркой разноцветной одежде.

 — Смотри, Лара, мы привезли тебе подарок.

 — Мы всем привезли подарки, — сказал Хэм. — А фотографий сколько! Я даже взял напрокат специальный фотоаппарат, чтобы снимать под водой.

 — А серебра я сколько накупила — с ума сойти. Вы, девочки, обе выберете себе, что вам понравится — сказала Лоретта. — Брэди, что это — лимонад?

 — Да, — он протянул ей бокал, — с возвращением.

 — А тебе мы привезли сомбреро.

 — Сомбреро?

 — Да, красное с серебром, десять футов в диаметре. Я пробовала отговорить твоего отца, да куда там. Ах, как хорошо дома. А что это вы готовите?

 — Я… это… — беспомощно забормотала Ванесса, глядя на свою незадавшуюся стряпню. — Это ужин. Я решила приготовить что-нибудь, чтобы вы в первый вечер не остались голодными…

 — Старая добрая американская кухня. — Хэм подергал куклу за ниточки, пытаясь заинтересовать Лару. — Ее-то нам как раз и не хватало.

 — Только я еще…

 — Ты, кажется, только начала, — пришла на помощь Джоанн, — давай-ка я тебе помогу.

 Отступив, Ванесса наткнулась на Брэди, который стоял позади, затем снова шагнула

 вперед.

 — Я на минутку.

 Она выскочила из гостиной и побежала наверх, в свою комнату. Там она села на кровать, думая, не сошла ли она с ума. Наверное, она была недалека от этого, поскольку запеканка из тунца едва не заставила ее расплакаться.

 — Ван? К тебе можно? — спросила ее мать, появляясь в дверях.

 — Я сейчас… я уже иду. — Она собралась было встать, но передумала. — Извини. Я не хотела испортить тебе этот вечер.

 — Ты ничего не испортила. — Лоретта закрыла дверь и села рядом. — Я заметила, что ты чем-то расстроена. Я подумала, что это из-за меня.

 — Нет. Вовсе нет. — Помолчав, она пояснила: — Из-за Брэди. Хотя скорее я сама виновата.

 — А что случилось?

 — Он хочет на мне жениться, а я не могу. Он не понимает почему. Не хочет понимать. Например, я не умею готовить и стирать. А Джоанн это делает на раз.

 — Но ты не Джоанн, ты другая.

 — Да, я не такая, как она, как ты, я совершенно особенная, — поморщилась Ванесса. — Я хотела проявить самостоятельность, а выставила себя неумехой.

 — Я не научила тебя готовить и вообще вести домашнее хозяйство, — вздохнула Лоретта и погладила дочь по напряженной руке. — Во-первых, у тебя не было времени, во-вторых, мне нравилось делать все самой. Но мы говорим не о запеканках и стирке, верно?

 — Нет. Брэди требует от меня то, чего я не могу ему дать. Семейная жизнь — это, конечно, звучит заманчиво, но…

 — Ты выросла в доме, где это было не так, — подсказала Лоретта. — Родители бывают преступно слепы, я это только недавно поняла. Когда ты была маленькой, я мало задумывалась о том, как наши с отцом раздоры на тебя действуют. Что ж, прошлого не вернешь. Признаться, Хэм убеждал меня с тобой поговорить, а я все отказывалась — до этого момента.

 — Нас ждут внизу.

 — Ничего, подождут.

 Лоретта не могла усидеть на месте. Она встала и подошла к окну — посмотрела вниз, на золотисто-оранжевые бархатцы и синие анютины глазки.

 — Когда мы с твоим отцом поженились, мне было восемнадцать. — Она покачала головой. — Господи, целую вечность назад! А ему было без малого тридцать, и он успел объездить весь мир. Париж, Лондон, Нью-Йорк — где он только не выступал. Он сразу меня покорил — я была без ума от него, несмотря на его капризы и перемены настроения. Я считала, что так проявляется утонченность, артистичность.

 — Но его карьера к тому времени закатилась, — тихо напомнила ей Ванесса.

 — Да, при всех его способностях. Его погубила чрезмерная требовательность к себе. Сам он никогда об этом не упоминал, о его неудачах я слышала от других. А я была простушка, Ван. Простая деревенская девочка. Этим, наверное, я его поначалу и привлекла. Мне же было лестно, что он обращает на меня внимание. В общем, это была ошибка — как моя, так и его. А потом я забеременела.

 Ванесса вытаращила глаза, на миг лишившись дара речи.

 — Что? Так это из-за меня вы поженились?

 — Мы поженились потому, что видели друг в друге то, что хотели видеть. И в результате появилась ты. Мы верили, что это любовь. А может быть, это и была любовь, потому что мы в нее верили. И мы оба не сомневались, что ты — это лучшее, что есть в нашей жизни. Не думай, твое появление не стало ошибкой. Первый год мы прожили душа в душу, и можно даже сказать, что были счастливы. Но потом…

 — Что потом?

 — Мои родители умерли, и мы переехали в этот дом. Я здесь выросла, и дом принадлежал мне. А твоему отцу это пришлось не по нраву. Я его словно чем-то обидела. Я не понимала, что с ним случилось. Он, похоже, и сам до конца не понимал. Тебе уже исполнилось три года, и он усадил тебя за рояль. В общем, он начал тебя учить, вкладывая в это всю свою энергию, всю страсть к музыке, все нереализованные амбиции. Он хотел видеть тебя большим музыкантом-исполнителем, звездой. В общем, он делал из тебя фигуру, которой не сумел стать сам.

 Ты, казалось, была совершенно счастлива, и я не вмешивалась. Ты сразу полюбила музыку и начала подавать надежды. Но чем дальше, тем несноснее он становился. Он был вечно зол и недоволен. Нет, тебя это не касалось. Как бы строг он ни был к тебе, ты была для нас как свет в окошке, наша единственная отрада. Он злился на жестокую судьбу, обошедшуюся с ним так несправедливо, и на меня заодно. Ну и я, конечно, в долгу не оставалась. Пусть мы оба обожали тебя, этого было недостаточно, чтобы заставить нас любить друг друга. Понимаешь?

 — Но почему вы не развелись?

 — Даже не знаю, что тебе ответить. Привычка нас удержала. И страх. Слабая надежда, что все еще обойдется, несмотря на наши скандалы. Ох, я помню, как ты их ненавидела. Подростком ты убегала из дому, когда мы ссорились. Твои родители тебя предали, Ван. Оба. Я видела, что твой отец ведет себя как законченный эгоист, иногда он делал непростительные вещи, но я закрывала на это глаза. Вместо того чтобы вмешаться и защитить тебя, я искала спасения для себя. И я нашла его в другом мужчине.

 Лоретта стояла отвернувшись к окну и не глядя на дочь, которая слушала молча и чувствовала, как в глазах закипают жгучие слезы — но не обиды, а жалости.

 — К тому моменту мы по сути уже не были мужем и женой. Близкие отношения между нами прекратились, мы едва разговаривали друг с другом. Мне надо было подать на развод, но развод требует мужества, которого у меня не нашлось. Зато нашелся мужчина, который меня пожалел. Ах, как мне было тогда одиноко. — Лоретта прерывисто вздохнула. — Я думала, что жизнь моя кончена. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь поддержал меня, утешил, говорил мне ласковые, пусть и лживые слова… С моей стороны это было еще одной ошибкой — такой же, как и скоропалительный брак с твоим отцом.

 Сказав так, Лоретта подошла к Ванессе, села рядом на кровать и взяла ее за руку.

 — Я хочу, чтобы у тебя все было по-другому. Но для этого надо уметь делать правильный выбор. И я уверена, ты его сделаешь. Отказываться от своего блага так же нелепо, как и спешить навстречу беде.

 — Как же понять разницу?

 — Ты поймешь, — едва заметно улыбнулась Лоретта. — Хотя мне, к примеру, потребовалась целая жизнь, чтобы разобраться. Только с Хэмом все стало на свои места.

 — А это был… кто? — пролепетала Ванесса, боясь услышать ответ. — Это был не он?

 — Что ты! — замахала руками Лоретта. — Хэм никогда не предал бы Эмили, он любил ее. Это был один приезжий — человек, который задержался в городе всего на пару месяцев. Мы совсем не знали друг друга, и так было проще. Когда я порвала с ним, он куда-то исчез.

 — Ты порвала с ним? Почему?

 Рассказать об этом было труднее всего. Лоретта внутренне собралась.

 — Это было в день того злополучного школьного бала, когда Брэди за тобой не приехал. Помнишь, мы сидели наверху?

 — Брэди тогда задержала полиция.

 — Да, я знаю. Но тогда я ни о чем не догадывалась, клянусь! И вот я посидела с тобой и пошла вниз — потому что толку от меня было немного. Я была страшно зла на Брэди и представляла себе, как устрою ему головомойку, едва он объявится. И тут пришел твой отец. Тот был вообще вне себя от бешенства, но по другой причине. Вопреки его настояниям, шериф отпустил Брэди, потому что приехал Хэм и поднял скандал. Это было настолько мерзко, что я в сердцах высказала ему все. В ту пору я и сама не испытывала восторга от Брэди, но только слепой мог не заметить, что вы любите друг друга. Он поступил бесчеловечно, и все потому, что ваши отношения грозили нарушить его планы. В общем, я не сдержалась и тайное стало явным. Дело в том, что я была беременна.

 — О боже, — прошептала Ванесса.

 Лоретта вскочила и зашагала по комнате.

 — Я думала, он меня убьет, а он вдруг успокоился. — Она не стала повторять дочери те слова, которые он адресовал ей тихим, сдержанным голосом. — Он сказал, что подает на развод, забирает тебя и вы уезжаете, поскольку я плохая мать и не могу заботиться о тебе должным образом. У него были два билета до Парижа. То есть он планировал увезти тебя в любом случае. Я ничего не знала об этом. Еще он пригрозил лишить меня по суду родительских прав, если я попробую ему воспрепятствовать. А доказательства моей материнской несостоятельности были налицо — я носила ублюдка от другого мужчины. — Она тихо заплакала. — Также он пригрозил забрать у меня и второго, еще не рожденного ребенка, если я только пикну.

 — Он не мог… ему бы не разрешили, — пробормотала Ванесса, ушам своим не веря.

 — Я испугалась, — всхлипнула Лоретта, — я не знала, что он может сделать. Я знала только, что теряю двоих детей сразу. И потом, я подумала… ты увидишь Париж, другие интересные места, лучшие сцены мира. Бог свидетель, Ванесса, я сама не понимала, отпускаю ли я тебя потому, что он больше может тебе дать, или потому, что боюсь сделать что-нибудь, чтобы ты осталась.

 — Это не важно, — сказала Ванесса, обнимая ее, — теперь это совершенно не важно. — Но ребенок…

 — У меня случился выкидыш на третьем месяце. Вот так я и лишилась двоих детей, — горько подытожила Лоретта. — Не сбылась моя мечта иметь полный дом малышей.

 — О мама, — заплакала Ванесса, прижимаясь щекой к щеке Лоретты, — какой ужас, как же ты это все пережила…

 — Не проходило и дня, чтобы я не думала о тебе, не тосковала. Если бы мне довелось вернуть все назад…

 — Нет, прошлого не вернешь, — тряхнула головой Ванесса, — мы начнем заново прямо сейчас.