ЧАСТЬ III
Разрезание

 Мы прядем собственные судьбы, злые или добрые, которые никогда не удастся распустить. Любой малейший стежок добродетели или порока оставляет на них невидимый рубец.[14]

Уильям Джемс

ГЛАВА 21

 – Это он. – Клео смотрела на фотокопию. – Один из парней, которые охотились за нами в Праге. Тот, что ниже ростом. Второй был выше и шире в плечах. Высокого я заметила, когда он шел за мной после встречи с Анитой.

 Она снова посмотрела на тусклую черно-белую фотографию и глубоко вдохнула, чтобы снять тяжесть в груди.

 – Должно быть, это тот самый, что пошел за Мики и потом

 убил его.

 – Мы попросим Боба заняться этим делом всерьез. Может быть, эта ниточка приведет ко второму человеку. – Джек взял фотографию и приколол ее к доске.

 Они находились в доме Бардетта. Точнее, в подвале, который он называл своей «рабочей зоной».

 – Его зовут Карл Дубровски. Наемный бандит, недоумок. Обнаружен в пустом складе в Нью-Джерси. В нем сидели четыре пули двадцать пятого калибра.

 – Думаете, его убил напарник? – спросила Тайя.

 – Только не из двадцать пятого калибра. Малого, который ходит с такой пукалкой, засмеют коллеги.

 – Анита. – Малахия подошел к доске, на которой висела и фотография Аниты Гай. – Ее взбесило, что этот тип поднял шум, убил друга Клео и ничего не добился. До сегодняшнего дня я не верил, что она способна убить человека собственными руками. Но это так, верно?

 – Думаю, да. – «Отличный парень, – подумал Джек, изучая Малахию. – И надежный. С таким можно работать». – Склад был продан компанией «Морнингсайд». Вскоре мой друг из полиции поговорит с Анитой.

 – Для нее игра станет еще более захватывающей. Она считает себя неуязвимой.

 – Когда погибают люди, это уже не игра. – Ребекка дождалась взгляда брата. – Клео потеряла друга, а человек, который сделал это, убит. Разве кто-нибудь из нас решился бы на убийство ради нескольких фунтов серебра?

 – Бекка, речь не об этом. – Рука Гедеона по-прежнему лежала на плече Клео. – Давно прошли те времена, когда мы думали только о цене этой вещи.

 – Да, – согласилась Ребекка. – Для Мала, тебя и Клео она означает нечто большее.

 – Я хочу заставить ее заплатить. Отомстить. Причинить ей боль.

 Ребекка села на корточки у стула Клео и посмотрела ей в глаза.

 – Как далеко ты готова идти?

 – Как далеко? До самого конца.

 Ребекка тяжело вздохнула, встала и посмотрела на Тайю.

 – А вы? Вы оказались в этом деле случайно. Если мы начнем действовать, возврата к прежней жизни уже не будет. Так что можете уйти и вернуться к прежнему, пока не стало слишком поздно.

 «Могу ли? – подумала Тайя. – Снова ходить на цыпочках и бояться, что кто-то заметит меня? Снова изучать подвиги богов, а самой бояться жить и совершать поступки?»

 Нет. Ни за что.

 – Анита забрала то, что принадлежит нам, – сказала Тайя, кивнув Малахии. – Она этого не заслуживает. Три Судьбы – общая собственность, и я… – Она осеклась и покраснела, поняв, что все смотрят на нее.

 – Продолжай, – подбодрил ее Малахия. – Закончи мысль. – Ладно. – Тайя собралась с духом, как привыкла делать перед публичным выступлением. – Каждый из присутствующим тем или иным способом связан с Судьбами, а через них – ее всеми остальными. Судьбы спряли, измерили и отрезали нить Генри Уайли, Феликса Гринфилда, Каннингемов и даже Уайт-Смитов. Но придуманный ими узор только начинает вырисовываться.

 – Вы говорите так, словно все было предопределено… – начал Джек, но Тайя покачала головой.

 – Это не так просто. Судьба не бывает черной или белой, правой или левой. Люди не плывут по течению, подчиняясь кап ризам богов. Если бы это было правдой, то мы были бы вынуждены считать Гитлера жертвой рока и не имели бы права осуждать его. Но я отвлеклась от темы.

 – Нет, – возразила Клео. – Нисколько. Продолжай. Это круто.

 – Ну, я хочу сказать, что мы можем принимать решения, совершать поступки, хорошие и плохие, которые создают ткань нашей жизни. Важно все, что мы делаем или не делаем. – сказала она Джеку. – В последний день нашей жизни учитывается все. Но ковер, который был начат людьми, жившими до нас, не заканчивается.

 – Его продолжают наши нити, – сказал Малахия,

 – Да. Каждый из нас уже начал выбирать узор, который на деется соткать. Но нам нужно договориться и решить, какой узор мы будем ткать вместе. Я верю, что мы встретились не случайно. Нам нужно понять замысел Судеб и совместными усилиями воплотить его в жизнь. Во всяком случае, попробовать Я понимаю, что это звучит глупо, но…

 – Вовсе не глупо. – Малахия подошел и поцеловал ее v. лоб. – В этом вся суть. Никто не смеет понять суть происходящего лучше, чем ты.

 – Вы не спросили, что я собираюсь делать… – начал Джек, но его перебила Ребекка:

 – Я отвечу за вас. Тайя, вы хорошо видите цели и формулируете их. А вы, Джек, человек целеустремленный. Таково ваше место в этом мире.

 – Хорошо сказано. А теперь, когда мы определились, можно подумать над тем, как нам достичь общей цели. Вот фотографии офиса компании «Морнингсайд» и дома Аниты. Моя фирма установила в обоих помещениях самые современные охранные системы.

 – Это очень кстати. – Малахия подошел и начал изучать снимки. – Как ей привалило такое счастье?

 – Она вышла замуж за богатого старика, который годился ей в дедушки, дождалась того, что он протянул ноги, и сорвала куш. – Джек пожал плечами. – Пол Морнингсайд был хорошим человеком, но, когда дело касалось Аниты, он становился слепым, глухим и немым. Правда, надо отдать Аните должное. Она превосходно играла свою роль. Не следует ее недооценивать. Она умная женщина. Ее слабость – жадность. Чем бы она ни владела, ей этого недостаточно…

 – Ее главная слабость в другом… – Тайя смутилась, когда поняла, что прервала Джека. – Прошу прощения. Я нечаянно. Джек отвел взгляд от доски.

 – А в чем, по-вашему, заключается ее главная слабость?

 – В тщеславии. Она украла у Малахии первую Судьбу, чего делать не следовало. Аните ничего не стоило купить ее. Она могла показать ему отзыв эксперта, доказывающий, что статуэтка ничего не стоит, или придумать еще что-нибудь. Но предпочла украсть Клото, потому что так было интереснее и льстило ее самолюбию. «Видишь, я могу забрать ее у тебя, и ты ничего не сможешь с этим поделать». Она получает то, что хочет, а заодно издевается над человеком и унижает его. Это добавляет ей блеска в собственных глазах.

 – Отличный психологический портрет для специалиста по мифологии, – пробормотал Джек.

 – Если бы вы всю жизнь ходили пешком, то научились бы действовать ногами… Жадность – большой недостаток, но тщеславие – ее ахиллесова пята. Цельтесь в нее. и Анита споткнется.

 – Если я уведу Судьбу у нее из-под носа, ее самолюбие получит смертельную рану, ~ согласился Джек. – Но для этого надо определить, где она хранит статуэтку. Здесь, – он постучал пальцем по фотографии офиса компании «Морнингсайд», – или здесь. – Джек показал на фасад ее городского дома.

 – Поскольку в данный момент мы этого не знаем, придется подумать, как проникнуть и туда и сюда. – Гедеон подошел к доске и стал рассматривать снимки. – Никто из нас раньше не занимался кражами со взломом.

 – Ничего, научитесь, – пообещал Бардетт. – Если ты зарабатываешь себе на жизнь тем, что устраиваешь ловушки для воров, то обязан понимать преступника и знать, как он действует. Нам действительно придется проникнуть в оба места, – добавил он, кивнув Гедеону. – И для полноты картины ограбить и то и другое. Чтобы поразить Аниту в самое сердце.

 – Но это слишком сложно, – возразила Тайя.

 – А кто из вас рассчитывает на легкую победу? Нам придется следить за каждым своим шагом. И быть чрезвычайно осторожными, – добавил Джек. – Начнем с того, что в доме Аниты стоят четыре уровня защиты. А в «Морнингсайде» вдвое больше. Потребуется много времени и усилий, чтобы отключить сигнализацию, войти, при необходимости открыть каждый сейф, забрать Судьбу, выйти и снова включить сигнализацию. У меня есть кое-какие мысли насчет «Морнингсайда», которые позволят сократить поиск. Но когда мы отправимся в дом Аниты, нам понадобится время. Если удастся выманить хозяйку из города на несколько дней, это уменьшит риск.

 – Я думаю, что она может улететь в Афины, – сказала Тайя, и все повернулись к ней. – Я попросила отца невзначай намекнуть ей, что ниточка ведет в Афины. Он не знает, что происходит, но сделает это ради меня.

 Джек откинулся на спинку стула:

 – Хорошая мысль. А когда я передам ей свой отчет и сообщу, что Клеопатра Толивер заказала билет на самолет до Афин, она наверняка клюнет на это. Но до вторжения в дом нам придется многое сделать.

 – Анита не полетела за Клео в Прагу, – напомнила ему Ребекка. – Так с какой стати ей отправляться в Афины? Скорее всего, она пошлет туда кого-нибудь из своих подручных.

 – Но они оплошали. – Малахия сел на ручку кресла Тайи. – Если она действительно убила того парня на складе, это сильно повысило ставки. На этот раз Анита не пошлет туда какую-нибудь «шестерку». Во всяком случае, если будет убеждена, что сможет одним махом получить две оставшихся Судьбы.

 – Что ж, это логично. – Ребекка поджала губы и посмотрела на доску. – Думаю, нам было бы выгоднее, если бы Анита хранила Судьбу у себя в доме. В «Морнингсайде» слишком много мест, где можно спрятать статуэтку. Да и охранная система в офисе более крутая, верно?

 – Да. – Джеку нравилось, что они думают одинаково.

 – Следовательно, нужно заставить ее прийти к выводу, что охранная система «Морнингсайда» недостаточно надежна. – Гедеон наклонил голову. – Может быть, следует что-нибудь украсть оттуда?

 – Будем считать это генеральной репетицией, – кивнул Джек.

 Дискуссия была жаркая. Не обошлось без споров.

 – Если мы заберемся в это чертово место, почему бы нам не поискать там статуэтку? – В голосе Ребекки звучала досада.

 – Для подобных поисков нужна уйма времени и тщательная предварительная подготовка, – объяснил Джек. – Кроме того, если мы просто украдем статуэтку, то не сумеем ничего повесить на Аниту.

 – Лучше повесить ее самое, – холодно сказала Клео.

 – Если мы все сделаем правильно, – продолжил Джек, – в дом Аниты можно будет проникнуть без особого труда. «Морнингсайд» – дело другое. Там любителям вроде нас делать нечего.

 – Я могу поставить чайник. – Тайя поднялась на ноги. – Ничего, если я воспользуюсь вашей кухней?

 – Сделайте одолжение, – ответил ей Джек. – А заодно, если не трудно, сварите кофе.

 – Наверху удобств больше, – вмешалась Ребекка, увидев расстроенное лицо Тайи. – Мы можем подняться и что-нибудь приготовить.

 – Клео, вы с нами?

 Клео хотела возразить, однако вовремя заметила, что Тайя кивком указала на дверь.

 Когда женщины оказались в лифте, Ребекка обернулась к Тайе.

 – Вы хотели убраться подальше от этой троицы?

 – Хотя бы на несколько минут. Мне пришло в голову, что для всех нас это чужая территория. Мы едва знаем друг друга.

 – Мне не нравится, что они говорят с нами свысока.

 – Ты имеешь в виду Джека, – поправила Клео, когда Ребекка набрала код и вышла из лифта в квартиру.

 – В частности. Он даже не сказал мне про это помещение внизу.

 – Хватит о них. Давайте поговорим о нас. – Клео села в кресло и перекинула ноги через его ручку. – А вино здесь есть?

 – Есть, – ответила Ребекка. – Сначала выпьем по глоточку, поболтаем немного, а потом начнем готовить чай и кофе.

 – Вообще-то нам пора возвращаться, – Тайя закусила губу, когда Ребекка в очередной раз наполнила все три бокала.

 – Сейчас им не до нас. – Ребекка надкусила крекер. – Пусть немного повозятся со своими чертежами и схемами. Потом я схожу, взгляну, что они там придумали.

 – Хорошо, что ты умеешь отличить один конец чертежа от другого. – Тайя пригубила бокал. – Я на это не способна.

 – И не нужно. Малахия и без этого считает тебя очень умной.

 – За это надо выпить! – воскликнула Клео. – Мозгов у тебя куча, это правда,

 – Тебя тоже бог разумом не обделил, – сказала Ребекка. – Гедеон не стал бы тратить на тебя время, если бы ты была набитой дурой… Конечно, он тоже клюет на красивую обертку, но если девушка не может предложить ему ничего, кроме красивой груди и длинных ног, он быстро теряет к ней интерес.

 – Спасибо, сестренка.

 – Конечно, он видел тебя без обертки, если можно так выразиться… Раз уж мы коснулись этой темы, как это было? Клео молча поднесла к губам бокал.

 – Не обижайся. Это вполне естественное любопытство. Тайя. разве тебе не интересно, что испытывает женщина, когда раздевается догола на глазах у множества мужчин?

 – Я никогда не думала об… – Насмешливый взгляд Ребекки заставил Тайю осечься. – Ну… иногда, – призналась она. – Клео, я не хотела тебя обидеть.

 – Я не обиделась. Она очень деликатная. В отличие от тебя, – сказала Клео Ребекке.

 – Не спорю. Но я тоже не хотела тебя обидеть. Ты не думаешь, что в определенную пору жизни каждой женщине хочется иметь красивую фигуру и лицо и мучить мужчин, раздеваясь перед ними публично? Знать, что они желают ее, но не могут получить. И ощущать свою власть над ними.

 – Бывает по-всякому. Ты можешь ощущать свою власть, а можешь чувствовать, что тобой помыкают и эксплуатируют. Это может быть и забавно, и унизительно. Все зависит от того, как ты сама к этому относишься.

 – А как к этому относилась ты? – спросила Тайя.

 – Как к работе. Я оказалась на мели. – Клео пожала плечами и снова взялась за чипсы. – Скромностью я не отличалась. К тому же большинство мужчин видят не тебя, как таковую, а только сиськи и зад. Стриптиз давал мне возможность платить за квартиру, а также придумывать танцы и исполнять их. У меня было несколько неплохих номеров.

 – Я бы с удовольствием посмотрела на это… Не на стриптиз, – добавила Тайя и покраснела как рак, когда Клео засмеялась. – А на танец.

 – Ну разве она не прелесть? Знаешь, о чем я подумала? Ты говорила, что всем нам нужно стать единым целым. Теперь до меня дошло, что это значит. Иначе мы трое никогда не сидели бы вот так. Это круто… Но я тоже хочу тебя кое о чем спросить, – сказала она Ребекке. – Ты уже переспала с Джеком?

 – Клео… – испуганно прошептала Тайя.

 – Как будто ты об этом не думала! – отмахнулась та.

 – Нет. – Ребекка подняла бокал. – Пока не решилась. Но раз уж зашла речь о сексе, мне бы хотелось поговорить об Аните Гай. Парни, собравшиеся внизу, могут радоваться своим игрушкам, изучать схемы и с умным видом обсуждать технические вопросы. Но они не понимают, что собой представляет эта тварь. Для этого нужно быть женщиной. Только женщина способна понять, что такое женская жестокость. Что бы мужчины ни говорили, они всегда представляют женщин слабыми, мягкими и недалекими. Но мы не такие. А Анита в особенности.

 – Она холодная, – тихо сказала Тайя. – Во всех смыслах слова. И это делает ее еще более опасной. Потому что она не любит никого, кроме себя. Она не задумываясь причинит зло любому, чтобы получить то, что ей нужно. Наверное, она думает, что имеет на это право…

 – Похоже, ты ухватила самую суть, – кивнула Ребекка. – До сих пор мне не приходилось встречаться с такими женщинами. Как ты думаешь, что она сделает, когда поймет, что мы перехитрили ее? А я от души надеюсь, что так и будет.

 – Она попытается отомстить хотя бы одному из нас. И в первую очередь вашей семье, – ответила Тайя. – Потому что все началось с Малахии.

 – Следовательно, нам придется сделать все, чтобы она до нас не добралась. Чем бы ни закончилось дело, мы будем обязаны ее разоблачить. И лишить ее силы.

 – Я уже думала над этим. – Тайя поднялась и наконец пошла на кухню варить кофе. – Ее сила – это деньги. Если вспомнить историю ее брака, становится ясно, что деньги значат для Аниты очень много. Я подумала, что было бы полезно знать, сколько она стоит. Тогда мы знали бы, сколько нужно денег, чтобы… как это… – Она умолкла, вспоминая подходящее выражение. – Полить ее керосином. Я правильно выразилась? – спросила она Клео.

 – Гениально! Тайя, радость моя, я думаю, ты прошла мимо своего призвания. С твоими мозгами можно деньги грести лопатой.

 Гедеон позвенел мелочью, оставшейся в его кармане.

 – Что-то они очень долго возятся с кофе и чаем. Джек посмотрел на часы и пожал плечами:

 – Они пошли наверх, чтобы поболтать. А впрочем… – Он повернулся к мониторам, пробежал пальцами по клавиатуре и включил камеры.

 Когда на экране появились женщины, Малахия негромко присвистнул.

 – Ты поставил оборудование в собственной квартире? Тебе не кажется, что это паранойя?

 – Предпочитаю называть это предусмотрительностью.

 – Они там закусывают! – хмыкнул Гедеон. – Впрочем, от Клео я ничего другого не ждал. Очень похоже на вечеринку. А что зрелище симпатичное, правда?

 – Шикарная блондинка, роскошная шатенка и сексуальная брюнетка. – Джек посмотрел на экран. – На все вкусы. Вглядитесь в них как следует. Потому что мы должны решить, до какой степени их стоит втягивать в это дело.

 – Не думаю, что у нас есть выбор, – откликнулся Гедеон.

 – Выбор есть всегда.

 – Ты хочешь сказать, что мы сможем отстранить их? – Малахия, нагнувшийся к экрану, выпрямился. – Сможем утаить от них какие-то части плана и защитить от Аниты?

 – Она уже убила двух человек. И не остановится перед новым убийством.

 – Не выйдет, Джек, – с сожалением признал Малахия. – Они обо всем догадаются. Есть и еще одно соображение. Все началось с того, что я солгал Тайе. На это я больше не пойду. Они имеют право знать правду. Мы должны найти другой способ защитить их.

 – Я мог бы недельку продержать их в этой квартире. Под замком. Если мы поторопимся и все сделаем правильно, то в неделю уложимся. Конечно, они зверски разозлятся, но по крайней мере будут в безопасности.

 – Слушай, ты серьезно относишься к моей сестре? Джек отвел взгляд от изображения Ребекки и посмотрел на Малахию.

 – Чертовски серьезно.

 – Тогда послушайся моего совета и выкинь это из головы. Она исцарапает тебе физиономию, а потом… Гедеон, как по-твоему?

 – А потом уйдет и вычеркнет тебя из своей жизни. Что касается меня, то я не могу так поступить с Клео. Она потеряла друга и имеет право отомстить за него.

 – Если мы совершим хотя бы одну ошибку, кто-то за это поплатится. – Джек постучал пальцем по экрану. – Это может быть одна из них.

 – Значит, мы не должны совершить ошибку, – сказал Малахия. – Они спускаются. На твоем месте я бы выключил мониторы. Конечно, если ты не хочешь, чтобы кофе вылили тебе на голову.

 – Справедливо. – Джек выключил экраны и повернулся в кресле. – Какой там девиз был у мушкетеров?

 – Один за всех… – начал Малахия.

 – И все за одного, – закончил Гедеон.

 Джек кивнул, а затем выключил электронные замки, чтобы женщины могли войти. Едва он это сделал, как зазвонил телефон. Он посмотрел на лампочку, замигавшую на пульте многоканального переговорного устройства.

 – Телефон наверху, в кабинете.

 Когда Тайя, стоявшая за его спиной, услышала голос Аниты, она чуть не выронила поднос с кофе.

 – Джек, это Анита Гай. Я ждала вашего звонка. – Автоответчик добросовестно передал досаду, слышавшуюся в ее голосе. – Дело срочное. Эта Толивер не дает мне покоя. Я рассчитываю на вас, Джек. – Последовала пауза, после которой ее тон изменился, стал нежным и умоляющим. – Вы единственный человек, на которого я могу рассчитывать. Я чувствую себя очень одинокой, очень… беззащитной. Пожалуйста, позвоните мне, как только сможете.

 – «Оскар» по ней плачет! – Клео плюхнулась в кресло. – Куча дерьма. «Я такая одинокая, такая беззащитная», – передразнила она. Потом потянулась и смерила Джека подозрительным взглядом. – Ты когда-нибудь спал с ней?

 – Клео! Так нельзя!

 – Нет. – Ребекка махнула рукой, отметая протест Тайи. – Мне тоже хотелось бы услышать ответ.

 Малахия и Гедеон вдруг срочно занялись кофейником. «Ничего себе все за одного», – кисло подумал Бардетт.

 – Думал над этим, но не больше пяти секунд. Тут же представил себе мясорубку. – Он сделал несколько круговых движений рукой. – И то, как она пропускает через эту мясорубку мою штуку. Не слишком привлекательное зрелище, – добавил Джек, когда остальные мужчины поморщились.

 – Почему ты работаешь на нее?

 – Во-первых, я на нее не работаю. Договор с моей компанией заключил ее муж, а он мне нравился. Во-вторых, работа есть работа. Вы катаете на своих экскурсионных теплоходах только тех, кто вам нравится?

 – Это справедливо. – кивнула Ребекка.

 – Вы будете звонить ей? – спросила Тайя.

 – Позвоню, но не сейчас. Ее нужно немного помариновать. Думаю, завтра ей нанесет визит мой друг Боб. Это тоже подействует ей на нервы. Анита не любит, когда ее допрашивает полиция. А завтра вечером мы дадим ей первый пинок в зад, наведавшись в «Морнингсайд».

 – Завтра? – Тайя тяжело опустилась в кресло. – Так скоро?

 Разве мы успеем подготовиться?

 – Успеем, – заверил ее Джек. – И потерпим неудачу. Во всяком случае, так это будет выглядеть со стороны. А вы начнете эту операцию завтра утром.

 –Я?

 Тайя помертвела, но покорно выслушала, в чем заключается ее задача.

 – Почему Тайя? – потребовала объяснений Ребекка. – Из нас шестерых я единственная, кого не знает ни Анита, ни ее громилы.

 – Ты не можешь быть в этом уверена, – поправил Джек. – Вполне возможно, что она видела твою фотографию. Кроме того, ты нужна здесь. Ты наш лучший технический специалист после меня.

 – Тайя быстро соображает. Более того, – сказал Малахия, взяв ее за руку, – она делает это инстинктивно. Становится невидимой, но замечает все вокруг. Именно я предложил поручить тебе это дело, – кивнул он Тайе. – И знаю, что оно тебе по плечу.

 «Поразительно, – подумала Тайя. – Впервые в жизни ей доверяли полностью. И это было вовсе не страшно. Наоборот, приятно».

 – Да. Да, я справлюсь.

 – О'кей. – Джек встал. – Тогда займемся делом. Джек и Ребекка вернулись в квартиру только после полуночи. Бардетт знал, что она не слишком довольна разработанным ими планом. Если бы было по-другому, он бы в ней разочаровался.

 – Почему взломщиками будете именно вы с Клео? Джек с удовлетворением отметил, что в ее голосе прозвучал намек на ревность. Если только это ему не показалось.

 – Во-первых, чтобы попытка взлома выглядела правдоподобной, мне нужны дополнительные силы…

 – Почему именно Клео, а не Мал или Гедеон?

 – Они будут патрулировать местность, следить за обстановкой. Выпьешь бренди? – спросил он, налив себе бокал.

 – Нет. Но это не объясняет…

 – Я еще не закончил. – Он размешал янтарную жидкость, сделал глоток, увидел, что у нее загорелись глаза от нетерпения и испытал некоторое злорадство. – Несмотря на стремительно наступающее равенство полов, к женщинам, гуляющим по нью-йоркским улицам в разгар ночи, пристают чаще, чем к мужчинам. Поэтому ваши братья будут осуществлять наблюдение, вы с Тайей – сидеть в фургончике и оказывать техническую помощь, я мы с Клео – делать дело.

 Все выглядело настолько логичным, что спорить не приходилось. Но Ребекка нашла в плане другой изъян.

 – Тайя очень нервничает из-за того, что ей предстоит утром.

 – Тайя нервничает из-за всего на свете, но она справится. Если возникнут трудности, она их преодолеет. Потому что Мал в нее верит, а она его любит.

 – Ты так думаешь? – Тон Ребекки смягчился. – Любит?

 – Угу. Это видно за милю.

 Ребекка шагнула вперед, взяла у Джека бокал и пригубила его.

 – Нам предстоит трудный день, – сказала она, не сводя глаз с Бардетта. – Я иду спать.

 – Хорошая мысль. – Джек поставил бокал, взял Ребекку за руки и прижал спиной к стене.

 – Одна.

 – О'кей. – Продолжая смотреть ей в глаза, Бардетт опустил голову. Сначала поцелуй был легким и дразнящим, но постепенно становился все более страстным.

 Глаза Ребекки затуманились, пальцы впились в его бедра. Джек почувствовал дрожь, сотрясавшую ее тело, услышал сдавленный стон, сорвавшийся с ее губ.

 И все же она сопротивлялась.

 – Почему? – Он рванул ее к себе. – Скажи, почему. Ребекку тянуло к нему до боли.

 – Потому что это важно. Очень важно, Джек. – Она прижалась щекой к его груди. – И это меня пугает. – Она повернула голову, провела губами по его щеке, затем легко отстранилась, сделала несколько шагов по коридору и скрылась в спальне для гостей.

ГЛАВА 22

 Стояло прекрасное сентябрьское утро. В воздухе чувствовался едва ощутимый аромат палой листвы. Но человеку, который участвует в кровопролитной битве пешеходов и автомобилей и по пути в логово врага наступил на кусок жевательной резинки, не до животворного осеннего воздуха.

 Она испытывала чувство вины. Хуже того, Тайя была убеждена, что выглядит виноватой. Люди, заполнявшие тротуары, могли в любой момент показать на нее пальцем.

 Она остановилась на углу и уставилась на сигнал «Ждите», пытаясь сосредоточиться. Тайе ужасно хотелось воспользоваться ингалятором, но она боялась рыться в сумочке. Там было много всякой всячины. В том числе и запрещенной законом.

 Вместо этого она стала считать собственные вдохи и выдохи, а затем влилась в поток, хлынувший через перекресток, как только сменился сигнал.

 – Еще полквартала, – сказала она себе и покраснела, вспомнив, что ее слышат. К ее одежде был прикреплен микрофон. Все, что она говорила и что говорили ей, было слышно в фургончике, припаркованном в двух с лишним кварталах от здания компании «Морнингсайд».

 Тайя боролась с желанием откашляться. Малахия услышит ее и догадается, что она нервничает. А если он поймет это, она будет нервничать еще сильнее.

 Это было похоже на сон. Нет, скорее на телевизионное шоу. Сцена Тайи приближалась, и ей впервые в жизни предстояло вспоминать текст и подавать реплики.

 – О'кей, – негромко, но решительно сказала она. – Я на месте.

 Она открыла дверь главного демонстрационного зала компании «Морнингсайд» и вошла. Тайя знала, что видеокамеры охранной системы записывают ее изображение. Она точно знала расположение этих камер, потому что заранее изучила его с Джеком.

 Тайя подошла к какой-то витрине и уставилась в нее, пытаясь успокоиться.

 – Вам помочь, мадам?

 Только чудовищное усилие воли помешало Тайе выпрыгнуть из туфель и вцепиться кончиками пальцев в украшенный лепниной потолок. Напомнив себе, что надпись «ВИНОВНА» на ее лбу отсутствует, она повернулась к служащей:

 – Нет, спасибо. Я хочу немного осмотреться.

 – Да, конечно. Меня зовут Янина. Если у вас возникнут вопросы и понадобится помощь, обратитесь ко мне.

 Когда Янина грациозно упорхнула, Тайя подумала, что черный костюм в обтяжку делает эту женщину гибкой, как змея. Со скоростью той же змеи Янина дала Тайе оценку и сочла ее не стоящей внимания: Это было немного обидно, но Тайя напомнила себе, что так и задумано. На ней самой были скромный коричневый костюм и кремовая блузка, едва заметные на фоне деревянных панелей. Она избавится от этих тряпок, как только вернется домой.

 Тайя подошла к бюро красного дерева и краем глаза заметила, что второй служащий – на этот раз мужчина – тоже проигнорировал ее.

 Конечно, тут были и другие служащие. Перед ее мысленным взором возникла схема расположения залов «Морнингсайда». Каждый демонстрационный зал каждого этажа охранялся по крайней мере двумя остроглазыми клерками. И на каждом этаже имелась охрана. Так же, как и служащие «Уайли», они были обучены отличать потенциальных покупателей от любителей поглазеть и воришек.

 Она хорошо запомнила инструкции, касавшиеся одежды и манер, необходимые для выполнения задания. Дорогой, но неброский костюм, удобная, практичная обувь, кожаная сумочка, слишком маленькая, чтобы в ней можно было спрятать что-нибудь серьезное. Все это придавало ей вид женщины обеспеченной, но не слишком светской.

 Она не задерживалась подолгу ни у одной витрины, но переходила от одной к другой с рассеянным видом человека, убивающего время. Казалось, никто не обращал на нее особого внимания.

 Когда в зал вошли две женщины – судя по виду, мать и дочь, – Янина тут же сделала стойку. Тайе пришлось отдать ей должное: эта девушка приметила потенциальных покупательниц быстрее, чем ее коллега-мужчина.

 Убедившись, что оба служащих отвлеклись, Тайя вынула из сумочки подслушивающее устройство и закрепила под выступом бюро. Она ждала, что вот-вот прозвучит сигнал тревоги и в комнату ворвутся мужчины с пистолетами. Но когда в висках перестала пульсировать кровь, она услышала, что женщины говорят с Яниной об обеденных столах.

 Тайя продолжила обход зала. Она уделила большое внимание пресс-папье в виде лягушки и прикрепила второй «жучок» к нижней стороне столика эпохи Георга III, на котором лежала эта вещь.

 Когда с первым этажом было покончено, она почувствовала уверенность в себе и даже что-то замурлыкала себе под нос. Поднимаясь на второй этаж, Тайя сунула еще один «жучок» под перила. Она вспоминала схему Джека, определяла местонахождение камер и делала свою работу.

 Когда к ней подходил кто-нибудь из служащих, Тайя глуповато улыбалась и отклоняла их помощь. Добравшись до третьего этажа, она увидела, что Янина показывает покупательницам обеденный стол на двадцать персон работы Дункана Файфа.

 Никто на нее не смотрел.

 Куда лучше всего прикрепить последний «жучок»? Пожалуй на угловом буфете в стиле Людовика XIV. Она встала спиной к камере и открыла сумочку.

 – Тайя? Тайя Марш?

 Тайя круто повернулась и уставилась на Аниту.

 – Ох… я… гм-м… Добрый день.

 – Высматриваете мое слабое место?

 Кровь ударила Тайе в голову, а потом отхлынула к пяткам.

 – Простите, не поняла…

 – Ну, вы же дочь моего конкурента. – Анита улыбалась, но ее глаза были острыми, как сабли. Она обняла Тайю за талию. – По-моему, я никогда прежде не видела вас в «Морнингсайде».

 Малахию. сидевшего в фургоне, пришлось удержать силой. Он готов был поспешить Тайе на выручку.

 – Спокойно! – прошипел Джек. – Все в порядке. Она справится.

 – Да, я никогда не была здесь, – выдавила Тайя и заставила себя глупо улыбнуться. «Пользуйся этим, – велела она себе. – Пользуйся своей неловкостью и неуклюжестью». – И решила, что это очень странно. Я была в нескольких кварталах отсюда и…

 – Где это?

 – На приеме у моего врача-холиста. – Ложь заставила Тайю покраснеть, отчего ее признание прозвучало еще более правдоподобно. – Я знаю, что большинство людей считает такие методы лечения знахарством, но, признаюсь честно, на меня они очень хорошо действуют. Если хотите, я дам вам ее визитную Карточку…

 Тайя снова полезла в сумочку, но Анита остановила ее:

 – Не нужно. Я позвоню вам сама, если буду нуждаться в знахаре.

 – Впрочем, это был только предлог. На самом деле я пришла, потому что хотела встретиться с вами. Мы так хорошо побеседовали за ленчем, и я… я надеялась, что мы сможем повторить этот опыт.

 – Очень мило. Я проверю свое расписание и позвоню вам.

 – Я буду рада. Знаете, у меня много свободного времени. Обычно я посещаю врачей с утра, а потом… – Тайя осеклась, закашлялась и дважды судорожно втянула в себя воздух. – О боже! У вас есть кошка?

 – Кошка? Нет.

 – Реакция… на что-то. – Тайя дышала с таким свистом, что покупатели и служащие тревожно оглянулись. – Аллергия. Астма…

 Тайя так глубоко дышала, что у нее действительно закружилась голова. Она вынула из сумочки ингалятор и поднесла его к губам.

 – Пойдемте. Пойдемте со мной. – Анита втащила ее в лифт и нажала на кнопку четвертого этажа. – Вы распугаете всех моих покупателей.

 – Простите. Простите… – Тайя продолжала дышать через ингалятор и в то же время трепетала от восторга. Удача! – Мне нужно присесть. На минутку. Стакан воды…

 – Да, да. – Анита буквально волокла ее через анфиладу комнат. – Принесите доктору Марш стакан воды, – распорядилась она и буквально толкнула Тайю на стул. – Прижмитесь лбом к коленям или что там положено делать в таких случаях.

 Тайя послушалась и улыбнулась. Она вызывала у Аниты именно то раздражение, которое вызывает больной у совершенно здорового человека.

 – Воды… – прохрипела она и увидела, как роскошные туфли Аниты промаршировали по роскошному ковру.

 – Проклятие, принесите стакан воды. Живо! Когда Анита вернулась в комнату, Тайя надежно прикрепила последний «жучок» под сиденье.

 – Мне очень жаль. Очень. – Тайя выпрямилась и откинула голову на спинку стула. – Столько хлопот. Столько шума… Вы уверены, что у вас нет кошки?

 – Черт побери, если бы у меня была кошка, я бы об этом знала! – Анита выхватила у секретарши стакан с водой и сунула его Тайе.

 – Просто обычно такую быструю и сильную реакцию у меня вызывает кошачья шерсть… – Она медленно пила воду. – Впрочем, это может быть и цветочная пыльца. Мой врач-холист составил для меня курс лечения, который включает травы, медитацию, психотерапию и еженедельные очищения кишечника. Я очень надеюсь, что это мне поможет.

 – Отлично. – Анита красноречиво посмотрела на часы. – Вам уже лучше?

 – Да, намного. Ох, вы заняты, а я отняла у вас столько времени! Мой отец ненавидит, когда ему мешают работать, и я уверена, что вы тоже. Надеюсь, что вы скоро позвоните мне насчет ленча. Я угощаю, – с чувством сказала она. – В благодарность за вашу сегодняшнюю помощь.

 – Я свяжусь с вами. Позвольте проводить вас до лифта.

 – Надеюсь, я не испортила вам день… – начала Тайя, но ее прервала секретарша.

 – Мисс Гай, пришел детектив Роббинс из нью-йоркской городской полиции. Он хочет поговорить с вами. Тайя едва не расхохоталась.

 – Ну, не буду вам мешать. Большое спасибо. Спасибо за воду, – сказала она секретарше и заторопилась к лифту. Тайя до боли закусила щеку и сдерживалась до тех пор, пока не выскочила за дверь главного демонстрационного зала.

 Жители Нью-Йорка слишком привыкли к чокнутым, чтобы обращать внимание на неброско одетых блондинок, которые бегут по тротуару, заливаясь истерическим смехом.

 
 

 – Ты гений! – Малахия буквально втащил ее в фургон и обнял так, что едва не затрещали ребра. – Настоящий гений!

 – Да уж. – Тайя хихикала не переставая. – Действительно… Хотя я чуть не намочила штаны со страху, когда услышала голос Аниты. А потом решила на минутку попасть в ее кабинет и поставить там последний «жучок». Но мне ужасно хотелось смеяться. Думаю, это нервы. Я… помогите же мне замолчать.

 – С наслаждением, – сказал Малахия и закрыл ей рот поцелуем.

 – Ребята, успокойтесь и послушайте.

 Джек включил стереоколонки и снял с себя наушники.

 – …понимаю, чем я могу быть полезна офицеру полиции. Хотите кофе?

 – Нет, спасибо, мисс Гай. Мы ценим ваше время. Нас интересует принадлежавший вам склад на Девятнадцатом шоссе, южнее Линдена, штат Нью-Джерси.

 – Детектив, моему мужу принадлежало несколько помещений, которые я унаследовала. Вы правильно сказали «принадлежавший». Недавно я продала этот склад. Подробности знают мои поверенные и бухгалтеры. А что, возникли какие-то трудности? Я ничего об этом не слышала. Знаю только, что сделка была подписана меньше месяца назад.

 – Нет, мэм. Насколько я знаю, трудностей не возникло. – Наступила пауза, а потом что-то зашуршало. – Вы знаете этого человека?

 – Кажется, нет. Я встречаюсь со многими людьми, но… Нет, не узнаю. А что?

 – Мисс Гай, этот человек был найден на упомянутом складе. Его убили.

 – О боже… – Под Анитой скрипнуло кресло. – Когда?

 – Время смерти часто бывает трудно определить. Мы считаем, что он умер примерно тогда, когда вы продали склад.

 – Не знаю, что и сказать. Это помещение долго не использовалось. Месяцев шесть-восемь. Я была обязана обратить на это внимание. Мне придется связаться с покупателями. Это ужасно.

 – Мисс Гай, вы имели доступ в это помещение?

 – Да, конечно. Мой представитель получил все ключи и коды охранной системы и должен был передать их новому владельцу. Конечно, вы захотите встретиться с моим агентом по недвижимости. Сейчас я вызову секретаршу, и она сообщит всю нужную вам информацию.

 – Большое спасибо. Мисс Гай, у вас есть пистолет?

 – Да, даже три. Мой муж… – Наступила еще одна пауза, более продолжительная. – Детектив, я что, под подозрением?

 – Мисс Гай, это всего лишь стандартная процедура. Уверен, что все три пистолета зарегистрированы.

 – Да, конечно. Два хранятся у меня дома. Один в моем кабинете, другой в спальне. И еще один я держу здесь.

 – Вы очень поможете следствию, если предоставите пистолеты на экспертизу.

 – Вы их получите. – Теперь голос Аниты звучал холодно и напряженно.

 – Можете сказать, где вы находились восьмого и девятого сентября?

 – Детектив, похоже, мне придется обратиться к своему адвокату.

 – Это ваше право, мисс Гай. Если вы хотите воспользоваться своим правом, я буду рад допросить вас в присутствии вашего адвоката у нас в участке. В таком случае не буду злоупотреблять вашим временем и откланяюсь.

 – Я не желаю, чтобы меня тащили в полицейский участок и задавали вопросы об убийстве совершенно незнакомого человека! – Затем раздался шелест бумаги. Анита лихорадочно листала свой настольный календарь. Потом она скороговоркой перечислила свои деловые и личные встречи, состоявшиеся в эти дни. – Большую часть этих сведений вы можете проверить у моей секретарши и прислуги.

 – Весьма признателен, мэм. Прошу прощения зи беспокойство. Я знаю, это очень неприятно, но нам приходится рассматривать все версии, даже самые невероятные. Ну что ж, благодарю за помощь, мисс Гай. Красиво у вас тут. Я в первый раз оказался здесь. Очень красиво, – повторил он.

 – Моя секретарша проводит вас детектив, – последовал холодный ответ.

 – Ладно. Спасибо.

 Потом послышались шаги и стук закрывшейся двери. Молчание длилось несколько долгих секунд.

 – Задница… – Злобный шепот Аниты заставил Джека улыбнуться. – Тупой ублюдок. Идиот. Как он смел явиться сюда и допрашивать меня словно преступницу?

 Какая-то хрупкая стеклянная вещь со звоном разбилась о пол.

 – Разве я не оставила этот проклятый пистолет там, где его мог бы найти десятилетний ребенок? Но он лезет сюда, мешает работать и оскорбляет меня!

 – Есть! – воскликнул Джек и откинулся на спинку сиденья.

 – Значит, это все же ее рук дело, – Тайя вздрогнула и опустилась на один из стульев, привинченных к полу фургона. В колонках звучал голос Аниты, приказывавшей секретарше соединить ее с адвокатом. – Мы предполагали, что она способна на убийство, но слышать, как она сама говорит об этом… Это ужасно.

 Потом Анита обругала секретаршу, доложившую, что адвокат ушел на совещание.

 – У нашей клиентки сегодня неудачный день. – Джек повернулся в кресле. – Но это еще не конец. Вы готовы? – спросил он Тайю.

 – Да. – Тайя была бледна, но ее рука, которую сжимал Малахия. не дрожала. – Готова как никогда.

 Гедеон следил за тем, как Клео убирала волосы под черную бейсболку. Потом она сделала шаг назад, повернулась к зеркалу и полюбовалась своим отражением.

 – Ну, что скажешь? – Она сделала пируэт. – Последний писк ночной моды! – Клео снова придирчиво осмотрела свои черные джинсы, черный свитер и черные кроссовки. – Мне идет.

 – Ты не нервничаешь?

 – Ничуть. В том, чтобы не залезть в чужой дом, нет ничего трудного. – Клео сделала несколько приседаний, чтобы проверить, не стесняют ли джинсы ее движения. – Жаль, что у нас не было времени купить костюм кошки. – Не услышав ответа, Клео выпрямилась. – В чем дело, Ловкач?

 – Подойди на минутку.

 Клео послушно подошла и удивилась, когда Гедеон крепко обнял ее.

 – Вот тебе и на. Ты что?

 – Всегда есть шанс, что что-то не сработает.

 – Всегда есть шанс, что с неба упадет спутник и стукнет меня по голове. Но это не значит, что я должна прятаться от него в подвале.

 – Когда я вовлек тебя в это дело, ты была мне безразлична. А сейчас нет.

 – Очень мило. Хочешь, чтобы я распустила нюни?

 – Клео, ты не должна делать это… Подожди, – сказал Гедеон, когда она попыталась отстраниться. – Дай мне закончить. То, что тебе предстоит сделать сегодня ночью, может показаться пустяком, но, когда ты наденешь эту шапочку в следующий раз, тебе придется действительно залезть в дом Аниты и взять то, за что она будет цепляться зубами.

 – То, что ей не принадлежит.

 – Дело не в этом. Ты слышала запись. Она убила человека и не побоится убить другого. Она знает, кто ты.

 – Она и так знала это.

 – Послушай меня. – Гедеон сжал ее руки. – Джек сумеет вывести тебя из игры. Он знает людей и поможет тебе сменить документы. Ты можешь исчезнуть с деньгами, которые он заплатит за статуэтку. Она никогда не найдет тебя.

 – Значит, вот как ты обо мне думаешь? Я не крыса, которая бежит с корабля еще до того, как он начинает тонуть! – Клео вырвалась из его объятий. – Большое спасибо.

 – Я не хочу, чтобы она прикоснулась к тебе пальцем. И не позволю этого!

 Гнев и ярость, звучавшие в голосе Гедеона, заставили ее смягчиться.

 – Почему?

 – Потому что ты дорога мне! Клео, я люблю тебя, и тебе придется с этим смириться!

 Жидкое тепло, медленно струившееся по жилам Клео, стало огненной рекой. Она крепко обняла Гедеона и прижалась к его груди. Ну, вот и все, подумала она. Наконец-то.

 – Я тоже люблю тебя. – Клео отстранилась и посмотрела ему в глаза.

 Гедеон склонился и жадно поцеловал ее в губы.

 – Рано или поздно нам придется поговорить об этом.

 – Да уж. – Теперь она сама потянулась к его губам.

 – Я скажу остальным, что нужно поискать другой способ.

 – Нет! – Клео резко высвободилась. – Нет, Гедеон. Я сделаю свое дело так же, как утром Тайя сделала свое. И так же, как его сделают все остальные. Я в долгу перед Мики. Более того, – продолжила Клео, не дав ему раскрыть рта. – Я скажу тебе прямо. Я неудачница.

 – Это еще что за чертовщина?

 – Как танцовщица. Я ничто.

 – Неправда. Я видел тебя.

 – Ты видел стриптиз, – поправила Клео. – Трехминутный номер, во время которого я раздевалась перед толпой. Подумаешь, какое дело! – Клео откинула волосы и насмешливо фыркнула. – Танцую я неплохо, но так может танцевать каждый второй, закончивший хореографическое училище. Я не великая танцовщица и никогда ею не буду. Мне нравилось быть частью труппы и иметь свой номер. Но я знаю одно: если ты неплохо танцуешь, но голоса у тебя нет, то для успеха на сцене нужны энергия и огромное честолюбие. У меня не было ни того ни другого. Именно поэтому я клюнула на предложение того ублюдка стать хореографом в пражском театре. А чем это кончилось? Пока я вертела задом в Праге, у меня было время подумать над этим. Я мечтала вернуться в Нью-Йорк, хотя понятия не имела, что буду там делать. Кажется, теперь я это знаю.

 Она подняла бейсболку и повертела ее в руках.

 – Теперь я снова стала частью команды. У меня есть друзья. Тайя, особенно Тайя. Похоже, у меня наконец-то появилась семья, и я из нее не уйду. – Клео шумно выдохнула. – Все. С признаниями покончено.

 Гедеон долго молчал, а потом взял кепку и аккуратно надел ее на голову Клео.

 – Ты хорошо в ней выглядишь.

 У Клео защипало глаза, но голос остался дерзким:

 – Наоборот, Ловкач. Это она хорошо на мне выглядит.

 Они продолжали наблюдение за офисом «Морнингсайда», фиксируя все, что там происходит. В три часа дня Малахия услышал, что секретарша Аниты, которую они прозвали «Девицей с плеткой», напомнила боссу, что той нужно посетить салон красоты, а вечером у нее назначена встреча в ресторане. Через девять минут Анита ушла, предварительно поговорив со своим адвокатом, и больше не вернулась.

 
 

 В полночь Ребекка покинула свой радиопост в задней части фургона, подошла к Джеку, хмуро посмотрела на него и сказала:

 – Еще немного, и у меня мозги из ушей полезут.

 – Через час закончим. – Он нагнулся, чтобы считать показания приборов, и их головы оказались рядом. Бардетт принюхался. – Для чего ты надушилась?

 – Чтобы сводить тебя с ума от желания.

 – Может получиться. – Джек повернул голову, коснулся губами ее губ и отстранился. – Определенно может получиться. Только не торопись. Сектор за сектором.

 Ребекка поняла, что речь идет не только о работе.

 – Я уже делала это сто раз.

 – Но с таким оборудованием ты раньше не работала, – возразил Джек. – Совершенство достигается практикой, ирландка.

 – Мне нравятся твои поцелуи, – ответила Ребекка невпопад.

 – Вот и хорошо, потому что я собираюсь заниматься этим лет пятьдесят, а то и больше.

 – Ему даешь палец, а он норовит оттяпать всю руку… Сектор один. Световая и звуковая сигнализация включены. Датчики передвижений включены. Инфракрасные детекторы включены. – Она набирала коды, которые теперь знала наизусть, и считывала показания мониторов. – Внешние и внутренние двери заперты и поставлены на сигнализацию.

 Она прошла все шестнадцать секторов, которые в совокупности составляли охранную систему, разработанную Джеком для компании «Морнингсайд».

 – Выключи сигнализацию в секторе пятом.

 – Выключить?

 – Практика, детка, практика. Выключи сектор пять на десять секунд.

 Ребекка шумно выдохнула и повела плечами.

 – Выключаю сектор пять.

 Джек следил за ее пальцами, летавшими над клавиатурой. Она смотрела на часы и считала секунды. Досчитав до десяти. Ребекка стала набирать коды в обратном порядке, следя за восстановлением системы.

 – Сигнализация пятого сектора включена.

 – Я дал тебе десять секунд.

 – Их и было десять.

 – Нет, четыре секунды у тебя ушло на восстановление системы. Итого четырнадцать.

 – Так и нужно было сказать… – Ребекка надулась. Тем временем Бардетт открыл сумку и начал в последний раз проверять свои переносные приборы.

 – Если выключить все, сколько времени требуется, чтобы Система снова заработала в режиме реального времени?

 – Вопрос нелегкий. Сигналы тревоги по внешнему радиусу здания включаются практически мгновенно. Датчики передвижений, инфракрасные детекторы, внутренние сигналы тревоги включаются постепенно, уровень за уровнем. Четыре минуты плюс двенадцать секунд, чтобы они достигли полной мощности. Это сложная система, с несколькими уровнями.

 – Знаешь, это слишком долго. Есть способ сократить время.

 – Ты так думаешь?

 – Спорим, что я сумею сэкономить целую минуту из этих Четырех минут двенадцати секунд, если у меня будет доступ ко всей системе и время потренироваться?

 – Ты окажешь мне большую услугу, если найдешь способ сократить время ожидания. Об остальном я позабочусь сам.

ГЛАВА 23

 – Уличная стоянка. Верхняя Восточная. – Джек тряхнул головой. Он вел фургончик, Клео сидела рядом. – Хорошее предзнаменование.

 Он припарковался между седаном последней модели и стареньким «Фордом». Клео нагнулась и через лобовое стекло посмотрела на уличный фонарь.

 – Похоже, мы на самом виду?

 – Наш город платит за освещение. – Сейчас он скорее твой, чем мой. У меня ни цента за душой. – Когда Джек достал из-под сиденья пистолет, у нее расширились глаза. – Эй, ты не говорил о том, что ограбление будет вооруженным!

 – Назвался груздем, полезай в кузов, – ответил Бардетт. – Сиди спокойно. – Джек вышел из машины, подошел к столбу и выстрелил в лампочку. Раздался приглушенный хлопок и звон Стекла.

 –Духовой, – объяснил он, снова садясь за руль. Потом протянул руку за спину и трижды постучал в перегородку, разделявшую фургон.

 Спустя мгновение машина качнулась, хлопнула задняя дверь. В зеркало заднего вида Клео увидела, что на тротуар вышли Гедеон и Малахия. Гедеон направился на восток, Малахия – на запад.

 Они молча выждали три долгие минуты, а затем в карманной рации Джека раздался треск.

 – Для города, который никогда не спит, здесь чертовски тихо, – сказал Малахия.

 – На востоке тоже спокойно, – доложил Гедеон.

 – Оставайтесь на связи. – Джек дважды стукнул в перегородку, услышал ответный стук и посмотрел на Клео. – Готова?

 – Как консервированная ветчина. Они вышли из машины. Джек надел на плечо сумку, подошел к Клео и обнял ее за плечи.

 – Поздняя парочка вышла на прогулку. Джек поднес ко рту рацию.

 – Переходим Мэдисон у 88-й.

 – У меня все тихо, – откликнулся Малахия.

 – У меня тоже, – промолвил Гедеон.

 – На базе все спокойно, – доложила Ребекка. Добравшись до парадного «Морнингсайда», Джек взял Клео за руку и свернул за угол. Они направились к служебному входу. В соответствии с планом Клео вынула рацию; тем временем

 Джек открывал сумку.

 – Центральная, – тихо сказала она, – Джеймс Бонд вынимает свои игрушки.

 – Я на 89-й, между 5-й и Мэдисон, – сказал Малахия. – Похоже, здесь в квартире вечеринка. Выходят люди. Сильно поддатые.

 – Иду обратно от Парк-авеню, – отйзвался Гедеон. – Вижу нескольких бродяг в арках. Машины так и шастают, несмотря на поздний час. Проблем нет.

 – Ну что, все наверх? – спросил Джек. Клео кивнула, закинула голову и начала изучать четырехэтажное здание.

 – Здесь есть вполне приличная дверь. Это всего лишь напоминание.

 – Сомневаюсь, что Анита держит Судьбу в сейфе своего кабинета. Но если целью взломщиков будут верхние этажи, это наверняка заставит ее занервничать.

 Бардетт выстрелил из ружья для подводной охоты чем-то похожим на гарпун с тремя зубцами, к которому был прикреплен трос.

 – Упряжь, – сказал он и выстрелил во второй раз. Тем временем Клео надела на себя альпинистскую сбрую. Джек щелкнул замками, проверил их, а потом сам последовал ее примеру.

 – На счет «три», – сказал он. – Ты честно назвала мне свой вес?

 – Спокойно, дружище. Раз, два…

 – Три, – закончил Джек и нажал на кнопку. Они поднимались плавно, но чуть быстрее, чем рассчитывала Клео.

 –Ой! Ну и скорость…

 – Смотри на крышу, – посоветовал Джек.

 – Если ты хотел сказать, чтобы я не смотрела вниз, ты выбрал для этого неправильный способ… Вот дерьмо, – прошептала Клео, и в самом деле посмотрев на асфальт. Она сцепила зубы, преодолела спазм в животе, схватилась за карниз, и не слишком изящно, потому что взмокли ладони, забралась на крышу.

 – Ты в порядке?

 – Да, да. Просто на минутку закружилась голова. – Помня, что ей следует делать дальше, Клео снова достала рацию. – База, мы на крыше.

 – Принято, – ответила Ребекка. – Отключаю сигналы тревоги двенадцатого сектора на шестьдесят секунд. Время пошло.

 – Время пошло, – повторила Клео. Джек кивнул и нажал кнопку таймера, надетого на запястье. Потом он сунул рацию в сумку и поправил наушники с микрофоном. – Все приборы готовы? – Получив подтверждение, Бардетт снова кивнул. – Ну Что, успокоилась? – спросил он.

 – Да. Все в норме.

 Джек устроил последнюю проверку – дернул сначала свой трос, затем ее.

 Клео подошла к краю карниза, сделала глубокий вдох и прыгнула. Следуя указаниям Бардетта, Клео согнула колени и отталкивалась от стены ногами. Таймер Бардетта негромко пискнул, и в наушниках прозвучал голос Ребекки:

 – Сектор выключен. Время пошло.

 Джек прикрепил к оконному стеклу портативный шифратор, набрал код, и по экрану побежали цифры. Когда экран стал зеленым, Бардетт отключил его и передал Клео.

 – Сигнализация на окнах отключена, инфракрасные датчики вырублены. – Он прикрепил к стеклу присоски, вытянул руку как хирург, и Клео вложила в нее стеклорез. Несмотря на холод, по ее спине потекла струйка пота.

 – Четыре минуты тридцать, – объявила она, когда Бардетт осторожно разрезал закаленное стекло.

 – Ты спокойна?

 – Как Гибралтар.

 – Бери свой конец.

 Клео взяла руками в перчатках проволоку, прикрепленную к присоске; через секунду Джек повторил ее движение как в зеркале. По его кивку они начали сантиметр за сантиметром опускать стекло внутрь коридора, пока оно не легло на пол.

 – Давай, – вполголоса сказал он и залез внутрь.

 – Три минуты тридцать, – предупредила его Ребекка.

 Джек отцепил страховку, осторожно обошел стекло, а затем быстро пошел через анфиладу служебных помещений. Клео сначала следовала за ним, а потом направилась в другую сторону.

 Добравшись до двери кабинета Аниты. Джек вынул отмычку. Ему понадобилось довольно много времени, чтобы инсценировать попытку грубого взлома.

 На лестничной площадке Клео заколебалась, делая выбор между хрустальным блюдом и фарфоровой вазой. Затем без сожаления опрокинула вазу и переступила через осколки.

 – Джек, Клео, две минуты. Возвращайтесь.

 – Есть. – Они встретились у окна, но на этот раз Джек нарочно толкнул ногой стекло. Потом прикрепил трос и вылез наружу следом за Клео. – Вниз, – скомандовал он. – Пружинь ногами, сгибай колени. Все на базу, – приказал Джек в микрофон.

 Перед спуском он выронил запасной глушитель; оторвалась петля, к которой был прикреплен прибор.

 – Черт побери, это улика! – выдохнула Клео, когда ее ноги коснулись земли. – У нас есть еще минута.

 – Возвращайся.

 – Нет, я уйду с парнем, с которым пришла. – Она отстегнула трос, вылезла из страховочных ремней и сунула их в сумку.

 Джек сделал то же самое. Клео посмотрела на свисавший с крыши трос. – Держу пари, эта штука стоит немалых денег.

 – Но не так дорого, чтобы за ней возвращаться. – Джек обнял ее за плечи, и они пошли, стараясь сдерживать шаг. – Все будет выглядеть так, словно у воров возникли проблемы с сигнализацией и им пришлось срочно уносить ноги.

 – Пять минут прошло, – доложила Ребекка. – Включаю систему. У вас еще тридцать секунд. Что вы разбили?

 – Какую-то вазу. Куски разлетелись по всему полу.

 – Грубая работа. Именно то, что нужно.

 – Один вопрос, – сказала ему Клео. – Сегодня ночью напарник был тебе без надобности. Зачем ты потащил меня с собой?

 – Требовалось создать впечатление, что взломщиков было двое. В одиночку я не смог бы за это время обойти весь четвертый этаж. Если Анита будет знать про двоих, она занервничает еще сильнее.

 – Для этого было бы достаточно и одного.

 – Да. Но чтобы залезть в дом, преодолеть охранную систему и благополучно вернуться, тоже понадобятся двое. Мне нужно было проверить тебя в деле.

 – Значит, это было что-то вроде предварительного просмотра?

 – Верно. И ты его прошла.

 – Ладно. Нужно будет сказать это моему, театральному агенту. Они спокойно прошли целый квартал, держась за руки. И тут оглушительно завыли сирены.

 В третьем часу ночи Джек откупорил бутылку шампанского.

 – Не могу поверить, что на все про все ушло меньше часа. – Тайя рухнула в кресло. – Я совершенно измучена. А ведь я ничего не делала.

 – На нас было техническое обеспечение, – напомнила Ребекка. – И мы сработали великолепно.

 – Радоваться пока рановато, – подняв бокал, сказал Малахия. – Хотя уже то, что Аниту разбудит полиция, хороший повод для праздника. Правда, нам предстоит еще уйма работы.

 – Не порть мне настроение. – Клео залпом выпила свой бокал. – Я еще не отошла. Думаешь, Анита вытащит задницу из постели и приедет туда?

 – Надеюсь. Копы сообщат ей, она вскочит и примчится.

 И первым делом проверит сейф в своем кабинете. Вернее, сделает это, если Судьба хранится там. Как только Анита убедится в том, что фигурка на месте, она поворкует с копами, а потом позвонит мне. И устроит скандал. Будет предъявлять претензии «Бардетт секьюритиз».

 – Но ты это уладишь, – промолвил Малахия.

 – Да, потому что система оправдала себя. Взлом был, но грабители не успели сделать свое дело. Им не хватило времени, потому что включилась дублирующая система, которую я настоятельно советовал ей поставить. А потом я передам ей отчет о

 Клео.

 – В это время года в Афинах очень жарко, – задумчиво сказала Тайя. – Вы думаете, она скоро улетит?

 – Если у нас появятся два дня на то, чтобы без помех закончить дело, я буду очень доволен. – Джек подмигнул Клео. – У меня отличная партнерша.

 – Думаю, мы могли бы все закончить уже сегодня. – Клео подставила бокал для второй порции. – Залезли бы в ее кабинет, потом в сейф и ушли с призом.

 – Возможно, – согласился Джек. – А вдруг фигурки там нет? Тогда все пошло бы прахом.

 – До чего же вы все практичные, аж противно. Но как ни крути, вы умеете доставить девушке удовольствие.

 – Так и задумано. Ладно, все отправляйтесь спать. А я останусь на связи, ждать звонка Аниты.

 – Я могу сварить вам кофе и сделать сандвичи, – предложила Тайя.

 – Вы настоящее сокровище.

 Телефон зазвонил ровно два часа спустя, когда Джек уминал сандвич с ветчиной и сыром. Он улыбнулся и дождался третьего звонка, предвкушая гнев Аниты.

 Джек уже слышал, как она открыла дверь своего кабинета, а потом облегченно вздохнула.

 – Джек! Джек, черт побери! Я в «Морнингсайде». Тут кража со взломом!

 – Анита? Когда это случилось?

 – Только что. Полиция уже здесь. Джек, я хочу, чтобы вы приехали. Приехали немедленно!

 – Дайте мне двадцать минут. – Он положил трубку и допил кофе.

 Когда Джек прибыл на место преступления, там вовсю суетились парни из уголовного отдела. Бардетт был уверен, что оставил им достаточно улик. Он слегка повздорил с одним из полицейских, дежуривших у входа, потом увидел знакомого и наконец получил разрешение пройти.

 Разъяренная Анита сидела в своем кабинете и сдирала шкуру с одного из сыщиков, который попался ей под горячую руку.

 – Я хочу знать, как вы собираетесь искать преступников?

 – Мэм, мы делаем все возможное, чтобы…

 – Если бы вы действительно делали все возможное, никто не смог бы проникнуть в здание. Мне бы хотелось знать, где была полиция, когда воры карабкались наверх и расхаживали по всему зданию. Вот что мне хотелось бы знать!

 – Мисс Гай, первый патруль прибыл на место через две минуты…

 – Две минуты – это слишком поздно. – Она оскалила зубы, и Джек понял: еще немного, и Анита вцепится кому-нибудь в глотку. – Я жду от полиции, что она защитит мою собственность. Вы имеете представление, какие я плачу налоги? Я не для того закачиваю в этот город тысячи долларов, чтобы полицейские отсиживали задницы и жрали пирожки, пока воры крадут бесценные произведения искусства!

 – Мисс Гай, пока что мы не выяснили, что у вас что-то пропало. Если бы вы…

 – Если и так, то нью-йоркская городская полиция к этому отношения не имеет. Хотите, чтобы я позвонила мэру, с которым знакома лично, и попросила его поговорить с вашим начальником?

 – Мэм, вы можете звонить хоть самому господу богу, но я не могу сказать вам больше того, что уже сказал. Расследование идет всего два часа. Однако оно пойдет значительно быстрее, если вы перестанете бушевать и дадите мне нужную информацию.

 Джек подумал, что покрасневшая от гнева Анита без обычного тщательно наложенного макияжа выглядит не так уж привлекательно.

 – Назовите свое имя, номер значка и убирайтесь!

 – Детектив Льюис Гилберт.

 Лью уже вынул из бумажника визитную карточку, но Джек решил дать ему передохнуть и отвлечь Аниту. Он сделал серьезное лицо и вошел в комнату.

 – Здравствуй, Лью.

 – Здравствуй, Джек. – Лью положил карточку на письменный стол Аниты. – Догадываюсь, что охранная система здесь от Бардетта.

 – Ага, – подтвердил Джек. – Где они вломились?

 – Окно четвертого этажа, задняя часть, дальний восточный угол.

 – Проникли внутрь?

 – Да. Но где-то попались, и сработала сигнализация. Оставили после себя кое-какие игрушки.

 – Что-нибудь взяли?

 – Неизвестно. – Лью зло покосился на Аниту.

 – Я хочу поговорить с мистером Бардеттом. С глазу на глаз, – холодно сказала Анита.

 Зная, что это заставит Аниту подавиться собственной желчью, Джек поднял палец и продолжил беседу с Лью:

 – Если мне покажут место взлома, я смогу тебе кое-что рассказать.

 – Буду благодарен.

 – Я не собираюсь ждать, пока вы…

 – Минутку. – Джек прервал новую тираду и вышел вместе с Лью, заставив Аниту затрястись от злости.

 – Вот зараза… – начал Лью.

 – И не говори. Но дерьмо, которым она полила тебя, ничто по сравнению с тем, которое достанется на мою долю.

 Они подошли к восточному углу, в нише которого находился вход в анфиладу кабинетов. Морозный утренний воздух врывался в разбитое окно. Эксперты измеряли раму, посыпали ее порошком и проверяли на наличие отпечатков.

 – Должно быть, они решили, что окна верхних этажей более уязвимы, – начал Джек. – Это стекло закалено и укреплено проволокой. Чтобы проникнуть так далеко, им пришлось преодолеть первую охранную систему. Для этого нужна хорошая техническая база. Как они сюда забрались?

 – Спустились с помощью альпинистского снаряжения. Похоже, включилась тревога, и они быстро смылись. Бросив тросы.

 – Должно быть, они не знали про дублирующую систему. Потом они спустились в служебное помещение, откуда осуществлялось управление охранной системой. По дороге Джек объяснил Лью схему.

 – Парни, как только вы закончите свое дело, мне будет нужно взглянуть на все самому и проверить, каким образом воры умудрились отключить сигнализацию. Но судя по тому, что я уже видел, они сделали это не отсюда.

 – Кто разбирается в системах такого класса?

 – Мои сотрудники. Лью, ты знаешь, как тщательно я подбираю людей. Никто из них в этом участвовать не мог. Черт побери, если бы они пошли на это и забыли про дублирующую систему, мне пришлось бы выгнать их в три шеи!

 Лью фыркнул и поскреб подбородок.

 – Мне нужны имена. Тебе известны наши порядки.

 – Да, это часть вашей работы. – Джек тяжело вздохнул. – Ладно, я подниму документы и посмотрю, кто здесь работал вместе со мной. Первую систему мы делали еще для старика, Пола Морнингсайда. Но с тех пор я кое-что улучшил. Вдова требует всего самого модного, и это относится не только к ее обуви.

 Он открыл рот, но затем покачал головой и промолчал.

 – Колись, – велел Лью.

 – Я не собираюсь оказывать влияние на твое расследование. – Джек хмуро посмотрел на лестницу. – Просто хочу обратить твое внимание на то, что клиент знает систему. Во всяком случае, ее основную схему.

 Эта реплика несказанно порадовала Лью.

 – Намекаешь, что она могла?..

 – Сейчас мне придется подняться и выслушать в свой адрес несколько теплых слов.

 – Известить твоих ближайших родственников? Джек кисло улыбнулся Лью и отправился наверх. Когда Джек вновь вошел в кабинет, Анита с треском бросила трубку. «Кому она может звонить в пять часов утра?» – машинально подумал Джек. А затем увидел на письменном столе раскрытый справочник страховых компаний. Эта дама сразу брала быка за рога.

 – Вы наконец выбрали для меня время? – Ее тон напоминал сахар, приправленный стрихнином.

 – Сначала мне нужно было узнать, что случилось. Чтобы что-то сказать вам, я должен был осмотреть систему и место взлома.

 – Я скажу вам, что случилось. Вам заплатили за проектирование и установку охранной системы, которая должна была защитить мою собственность от воров и вандалов. Вам платят за ежемесячный осмотр и наладку системы. Не говоря о дополнительном гонораре за ее модернизацию.

 – Я вижу, вы освежили в памяти контракт, – спокойно заметил Бардетт.

 – Вы думаете, что имеете дело с какой-нибудь потаскушкой? – Она повысила голос и вышла из-за стола. – По-вашему, если у меня есть титьки, то нет мозгов?

 – Анита, я всегда высоко оценивал ваши мозги. И ничего не говорил о ваших титьках. Может быть, присядем?

 – Черта с два! – Анита ткнула его пальцем в грудь и несказанно удивилась, когда Джек схватил ее за запястье.

 – Следите за своими выражениями. – Его голос, остался спокойным. – Коп вынужден выслушивать грубости от граждан, но я не собираюсь терпеть оскорбления от своих клиентов. Возьмите себя в руки.

 – Как вы смеете разговаривать со мной таким тоном? Судя по выражению лица Аниты, она чувствовала себя в своей стихии. «Совсем распоясалась», – с отвращением подумал

 Бардетт.

 – Если ударите меня, получите сдачи. Я вскочил с постели в четыре часа утра совсем не потому, что вы щелкнули пальчиками. Я приехал защищать свою работу. А теперь сядьте и успокойтесь.

 Анита решила сменить тактику и перейти к слезам.

 – Это такой ужас. Я почувствовала себя такой беззащитной, такой беспомощной…

 «Черта с два», – подумал Джек, но включился в игру.

 – Я знаю, вы напуганы и расстроены. Сядьте. – Джек подвел ее к креслу. – Дать вам что-нибудь? Может быть, воды?

 – Нет, нет. – Она изящно помахала рукой. – Все это так тяжело. И полиция… Не могу описать, на что это похоже. Они такие черствые, такие бездушные. Вы понимаете, что для меня значит «Морнингсайд»? Джек, в этом взломе есть что-то от изнасилования. Вы меня огорчили. Я рассчитывала с вашей помощью защитить свое имущество.

 – Я так и сделал.

 – Как вы можете это утверждать? Система не сработала.

 – Неправда. Она сработала. Если бы этого не случилось, вы бы не отделались одним разбитым стеклом. Дублирующая система включилась, как и было задумано.

 – Я не знаю, что они унесли, – стояла на своем Анита. – Я слишком расстроена, чтобы это определить.

 – Тогда этим займемся мы сами. Я буду работать с полицией рука об руку. Компания проверит, оценит, отремонтирует и при необходимости заменит все или некоторые части системы. Причем за свой счет. Мои люди будут здесь, как только уйдет полиция. Дублирующая система включается через пять минут после отключения основной. Вероятность того, что отсюда могли много унести, ничтожна. Я уже осмотрел этот этаж и убедился, что здесь в основном находятся служебные кабинеты.

 Он сделал паузу и обвел взглядом кабинет Аниты.

 – У вас здесь есть ценности. И в приемной тоже. На двери вашего кабинета стоит сигнализация?

 Анита втянула в себя воздух и судорожно выдохнула.

 – Да. Я заперла кабинет и перед уходом включила сигнализацию. Полиция… они думают, что кто-то пытался вскрыть замок.

 Джек нахмурился, подошел к замку, нагнулся и начал изучать его.

 – Да, похоже на попытку взлома. Причем не очень умелую. – Он выпрямился. – Не понимаю, зачем им понадобилось тратить на это время, когда главные ценности находятся в демонстрационных залах. То, что лежит здесь, не стоит таких усилий.

 При этом Джек не сводил с нее глаз и заметил, что Анита посмотрела на сумочку, стоявшую на письменном столе.

 – Едва ли они забрались в «Морнингсайд», чтобы украсть средства оргтехники… – начала она. И встала. Джек сделал два шага и обогнал ее.

 – Я обследую всю систему, чип за чипом, – пообещал он, поднимая элегантную, но тяжелую сумочку из змеиной кожи. – Анита, мне очень жаль, что вам пришлось пройти через это, однако, поверьте мне, «Морнингсайд» находится в полной безопасности. А сейчас приведите себя в порядок. – Бардетт отдал ей сумочку и увидел, как пальцы Аниты впились в мягкую кожу. – Я отвезу вас домой, чтобы вы могли поспать перед тем, как на вас свалится основная тяжесть.

 – Едва ли я смогу уснуть… – начала Анита, но тут же передумала. – Нет, вы правы. Я должна отправиться домой и немного отдохнуть. – Она решительно взяла сумочку под мышку. – А с вами мне будет спокойнее.

 Джек и сам надеялся поспать пару часов, а потому немало удивился, увидев в гостиной Ребекку.

 – Я слышала лифт, – сказала она. – Не могла уснуть. Ты уезжал?

 – Да. – Он повел плечами, сбрасывая пиджак. – Анита мне позвонила. Все прошло, как и было задумано. Я мог бы писать сценарии. Она заперла Судьбу в свой домашний сейф.

 – Ты уверен?

 – На все сто. – Джек быстро ввел ее в курс дела, затем прошел на кухню, вынул из холодильника апельсиновый сок и стал пить прямо из пакета.

 – Ты был так близко, – вздохнула. – Наверное, я бы не удержалась. Заехала ей кулаком по морде, взяла фигурку и ушла.

 – Хорошая мысль. До сих пор я никогда не бил женщин, но думаю, что это доставило бы мне удовлетворение. Однако сознание того, что мы заморочили ей голову, стоит больше. Мы скоро вернемся туда. Я и мои ведущие специалисты, – подмигнув, добавил Джек. – Будем лично проверять систему. Я отдал Аните отчет. Теперь только бы не забыть про ее новую маленькую просьбу…

 Он зевнул и потер руками лицо.

 – Но сейчас мне нужно принять душ, а затем немного вздремнуть.

 – Ты работал как вол, – сказала Ребекка, когда он двинулся к ванной. – И чертовски рисковал. Бардетт остановился и оглянулся.

 – Не грех и поработать, когда есть за что. А риск не в счет.

 Оставшись одна, Ребекка опустилась в кресло. «Случилось столько важного», – подумала она. Даже чересчур. Так много что холодело под ложечкой. Она знала, что это глупо. Важного не может быть слишком много. А женщина, которая продолжает сторониться любви, теряет драгоценное время.

 Стоя в душе, Джек до отказа вывернул кран горячей воды, уперся руками в кафельные стены и подставил голову под струю Нужно было пополнить запасы адреналина, истощившиеся за прошедшие двадцать четыре часа.

 В голове было пусто. Он не мог уступить Аните, хотя времени на восстановление сил почти не оставалось. Не мог, потому что на этот раз с ним была Ребекка. Он закрыл глаза и забыл обо всем на свете.

 Джек едва не уснул стоя и не слышал, как дверь ванной открылась и негромко стукнулась о стену. Не слышал шороха ее халата, волочившегося по полу. Но за мгновение до того, как она отодвинула стеклянную дверь и вошла в душевую кабинку, ощутил ее запах.

 Бардетт рывком поднял голову, его тело напряглось. Потом руки Ребекки обвились вокруг него, а упругие влажные груди прижались к спине.

 – Ты так устал. – Ребекка провела языком по его позвоночнику. – Я хотела потереть тебе спину.

 – Мы стоим в душе голые, потому что я устал? Не ты ли говорила о правильном выборе времени?

 – Я подумала, что время настало. – Ребекка прильнула к нему, закинула назад мокрые волосы и осмотрела его тело. Уголки ее рта приподнялись. – Судя по тому, что я вижу, ты не так уж устал.

 – Открылось второе дыхание.

 – Тогда не будем тратить время попусту. Я мечтала об этом с первой минуты.

 Джек сжал в пальцах ее струящиеся волосы.

 – Тогда почему мы ждали?

 – Именно потому, что я хотела тебя с первой минуты. – Она положила ладони на его грудь и растопырила пальцы.

 – Твои братья предупреждали, что логика у тебя своеобразная.

 – Им лучше знать. Ну что, будем разговаривать или займемся делом?

 – Я думаю, – сказал он, опустил голову и жадно припал к ее губам.

 Ребекка задохнулась и засмеялась, когда снова смогла дышать.

 – Может быть, намекнешь, что ты надумал?

 – Конечно. – Джек прижал ее спиной к кафелю и снова впился губами в губы.

 Все вышло так, как ей хотелось. Руки и губы быстро и жадно блуждали по телам. А когда каждый из них пытался взять еще больше, влажная плоть скользила по плоти.

 В Джеке клокотал вулкан желания. Ребекка все сильнее прижималась к нему. Дрожала всем телом и пылала. Она выгнулась всем телом, когда зубы Бардетта коснулись ее соска.

 Видеть, как она тянется навстречу, как сдается ему. Чувствовать, как ее тело трепещет от страсти. Большего счастья на свете не существовало. На фоне белого кафеля ее матовая кожа словно светилась. Она была похожа на русалку, вынырнувшую из морских глубин.

 Сейчас он мог овладеть ею и отдать ей всего себя. Когда он набрасывался на ее губы, она отвечала ему с тем же пылом. Изнемогая от желания, Джек ввел в нее пальцы, и ее бедра задвигались в сумасшедшем ритме.

 Сила овладевшего ею желания потрясла их обоих.

 – Ты прекрасна. – Джек сжал ее бедра и приподнял их. – Так прекрасна. Будь моей. Она протяжно вздохнула:

 – Я уже твоя.

 Джек вошел в нее, наполнил ее собой. А потом медленно овладел ею. От его мощных ритмичных движений Ребекку бросало в дрожь. Достигнув оргазма, она стиснула Джека в объятиях, положила его голову к себе на плечо и ощутила сумасшедшее биение собственного сердца.

ГЛАВА 24

 Они рухнули в кровать, не успев отдышаться.

 – Мне нужно вытереть голову, – сказала Ребекка, но только зевнула и еще крепче прижалась к Джеку. – Ты великолепно сложен. В следующий раз я хочу быть снизу. Но сначала тебе нужно немного поспать.

 Бардетт запустил пальцы в ее влажные волосы.

 – Почему сейчас? Она подняла голову.

 – Ты устал. Даже такому пылкому любовнику, как ты, нужен отдых.

 – Почему сейчас? – повторил он. Разыгрывать непонимание не имело смысла.

 – Ладно. – Она встала, сходила в ванную за полотенцем, села на край кровати и принялась вытирать голову.

 – Ты так похожа на русалку.

 – А ты не похож на человека, который склонен к романтическим словам и поступкам. – Она протянула руку и провела пальцем по шраму и высоким скулам Джека. – И тем не менее это так. – Ребекка слегка отстранилась и снова взялась за полотенце. – Мне снился сон, – сказала она. – Я плыла на корабле.

 Не на огромном лайнере типа «Лузитании» и не на нашем экскурсионном теплоходике. Нет, это был красивый белый корабль. Он беззвучно скользил по голубой воде. Все было мирно и спокойно. И я почему-то знала, что могу вести этот корабль куда хочу.

 Она отбросила волосы и вытерла полотенцем капли на груди и плечах Джека.

 – Я была совершенно свободна. На горизонте собирались грозовые тучи, но это меня не тревожило. Было бы странно, если бы все шло гладко. И тут на корме моего корабля появились три женщины. Интересно, подумала я.

 Она снова встала, подошла к комоду, выдвинула верхний ящик и достала оттуда белую майку.

 – Не возражаешь?

 – Нисколько.

 – Я знаю, где лежат твои вещи, – сказала Ребекка, надевая майку. – Как видишь, я не слишком уважаю чужую собственность… На чем я остановилась?

 – Ты говорила, что плыла на корабле вместе с Судьбами.

 – Ах да… – Ребекка улыбнулась, довольная тем, что Бардетт ее сразу понял. – Первая, державшая веретено, сказала: «Я пряду нить, а ты делаешь то, что хочешь». Вторая, с серебряной мерной лентой, сказала: «Я отмеряю длину, но ты пользуешься временем». А третья, с серебряными ножницами, сказала мне вот что: «Я разрезаю нить, ибо ничто не длится вечно. Поэтому не трать понапрасну то, что тебе дано».

 Она села и подтянула колени к груди.

 – А потом, как бывает во сне, они растаяли и оставили меня на корабле одну. И тут я сказала себе: «Ребекка Салливан, куда ты плывешь? Что тебя ждет?» Знаешь, каким был ответ?

 – Каким?

 Ребекка засмеялась, нагнулась и поцеловала его.

 – Джек. Вот каким. Не стану говорить, что он мне не понравился. А знаешь, когда мне приснился этот сон?

 – Когда?

 – В ночь после нашего знакомства. – Она взяла руку Джека и потерлась о нее щекой. – Ничего удивительного, что мне стало не по себе. Джек, я осторожна и не клюю на красивую упаковку. За всю жизнь у меня было трое мужчин. В первый раз мною руководили горячая кровь и отчаянное желание узнать, что же это такое. Вторым был мальчик, которого я очень любила и надеялась выйти за него замуж. Но он оказался чем-то вроде воронки в морской воде. Третий – это ты. Я не так легко отдаю себя.

 Джек сел и взял ее лицо в ладони.

 – Ребекка…

 – Не говори, что ты любишь меня. – Ее голос дрогнул. – Еще не время. Меня слишком быстро потянуло к тебе. Я должна была проверить свои чувства разумом. А теперь ляг. Я хочу прижаться к тебе.

 Он привлек Ребекку к себе. лег и положил ее голову себе на плечо.

 – Я не против путешествия, – сказала она. и рука Джека, которой он гладил ее по голове, замерла.

 – Вот и хорошо.

 – Я всегда хотела этого. Но мне очень хочется узнать о твоем бизнесе как можно больше. Знаешь, я не из тех женщин, которые сидят дома и гладят мужу рубашки.

 – Я отдаю свои в прачечную, – улыбнулся Джек.

 – Раз так, все в порядке. И все же я не могу бросить Ирландию. Моя мать… Я тоскую по ней. – Ребекка уткнулась лицом в плечо Бардетта. – Ужасно тоскую. Особенно сейчас, когда я полюбила тебя и не могу сказать ей об этом… Ничего, скоро все изменится. – Она шмыгнула носом и вытерла глаза. – Так что можешь рассчитывать на мои рабочие руки.

 – А как же иначе? Ребекка, я хочу, чтобы у нас все было общим.

 – Я должна задать тебе один вопрос. Почему твой брак оказался неудачным?

 – По многим причинам.

 – Джек, ты уклоняешься от ответа, – упрекнула она.

 – Ну, если коротко, то у нас были разные взгляды на жизнь. – «Разные цели, – подумал он. – И шли мы в разные стороны».

 – Чего она не хотела тебе дать?

 Джек молчал так долго, что у нее закололо в висках.

 – Детей.

 Услышав это, Ребекка чуть не растаяла от любви и облегчения.

 – Да? И сколько же тебе нужно?

 – Не знаю. Пара как минимум.

 – И только-то? – Ребекка презрительно фыркнула. – Мне этого мало. Я думала о четверых. – Она натянула простыню до подбородка, поерзала и вздохнула: – Теперь можешь сказать, что любишь меня.

 – Я люблю тебя, Ребекка.

 – А я тебя, Джек. А теперь давай немного поспим. Я уже поставила будильник на половину десятого.

 Она тут же уснула и увидела сон. По синему морю плыл белый корабль. Но на этот раз рядом с ней у штурвала стоял Джек.

 За двадцать минут до звонка будильника Гедеон сварил кофе. В буфете Тайи нашлись багеты, посыпанные маком. Он начинал разделять любовь американцев к багетам. Пока остальные спали, Салливан сунул багет в карман пиджака, наполнил черным кофе вместительную кружку и пошел к двери. Он позавтракает на крыше, а потом выкурит свою первую сигарету.

 Гедеон открыл дверь и уставился на симпатичную негритянку, которая собиралась нажать на кнопку звонка. От неожиданности оба вздрогнули.

 – Я Кэрри Уилсон, подруга Тайи. – Женщина пришла в себя так же быстро, как и он, и теперь осторожно изучала его. – Должно быть, вы Малахия.

 – Вообще-то я Гедеон, его брат. Тайя говорила о вас. Может быть, войдете?

 – А это Малахия Салливан. Мы только встаем. Легли поздно. Застывшая в дверях Кэрри уставилась на братьев.

 – О боже, так вас у нее двое?

 – Вообще-то один из них мой. – Из спальни для гостей вышла Клео, на которой не было ничего, кроме мужской майки. – Классные туфли, – сказала она, смерив Кэрри взглядом. – Вы кто?

 – А вы-то кто? – Кэрри заставила себя закрыть рот и переступила порог. – И где Тайя?

 – Еще спит. – Улыбка Малахии была такой же обольстительной, как у Гедеона. И, по мнению Кэрри, такой же подозрительной. – Прошу прощения, я не знаю вашего имени.

 – Кэрри Уилсон. Мне нужно срочно увидеть Тайю. – Она поставила сумку и засучила рукава жакета от Донны Каран. – Иначе я дам кому-то пинка в зад.

 – Начните с кого-нибудь из них, – посоветовала Клео. – Лично я еще не пила кофе.

 – Может быть, нальешь и остальным? – спросил Малахия. – Пусть Тайя еще немного поспит. Мы уснули только под утро.

 – Отойдите в сторону. – Кэрри грозно шагнула вперед. – Немедленно.

 – Сделайте одолжение. – Малахия посторонился и посмотрел ей вслед. – Нет, без кофе нам просто не обойтись.

 Шторы спальне были задернуты. Кэрри видела в полутьме лишь какой-то холмик, в середине кровати. При мысли о том, что трое незнакомцев могли сделать с ее доверчивой и беззащитной подругой, досада Кэрри переросла в страх.

 Карман пиджака темноволосого мужчины подозрительно оттопыривался. «Пистолет», – подумала Кэрри. Они опоили Тайю наркотиками, держали ее на мушке… Пришедшая в ужас Кэрри резко сдернула простыни. Под ними лежала совершенно обнаженная Тайя. Она сонно заморгала, потянулась, а потом негромко вскрикнула:

 – Кэрри!

 – Что здесь происходит? Кто эти люди? Ты в порядке?

 – Что? Что? – Тайя покраснела и поспешно прикрыла руками грудь. – Сколько сейчас времени?

 – Какая разница, черт побери? Тайя, тебе плохо?

 – Нет… О господи, Кэрри, я голая. Дай мне простыню.

 – Покажи предплечья.

 –Что?

 – Хочу проверить, нет ли на них следов от иглы.

 – Иглы?.. Кэрри, при чем тут наркотики? – Прикрывая грудь одной рукой, Тайя протянула другую. – Все в полном порядке. Я говорила тебе про Малахию.

 – Да. Но ни слова не сказала об остальных. А если моя лучшая подруга, которая приходила в ужас при мысли о переходе улицы в неположенном месте, просит меня нарушить закон, это не лезет ни в какие ворота.

 – Я голая. – Ни о чем другом Тайя думать не могла. – Я не могу разговаривать с тобой в таком виде. Мне нужно одеться.

 – О господи! – Кэрри подошла к шкафу, распахнула его и громко фыркнула, увидев мужские рубашки, висевшие рядом с одеждой Тайи. Потом вынула халат и бросила его на кровать. – Одевайся и говори!

 – Я не могу рассказать тебе все.

 – Почему?

 – Потому что люблю тебя. – Тайя запахнула халат и тут же почувствовала себя лучше.

 – Тайя, если эти люди к чему-то принуждают тебя…

 – Нет. Честное слово. Я делаю то, что считаю необходимым, причем делаю по собственной воле. Да, для них, но и для себя тоже. Кэрри, я купила красный свитер.

 Подруга едва не лишилась дара речи.

 – Красный?

 – Кашемировый. Кажется, у меня все-таки нет аллергии на шерсть. Я пропустила два визита к доктору Левенстейну и отказалась от ежемесячных посещений аллерголога. Больше недели не пользовалась ингалятором. Точнее, пользовалась, но всего один раз, – уточнила она. – Да и то понарошку, так что это не в счет. И никогда в жизни не чувствовала себя лучше.

 – Красный свитер? – Кэрри опустилась на край кровати.

 – Ярко-красный. И думаю, не стоит ли мне купить лифчик «Уандербра». Но Малахии все равно. Я нравлюсь ему в темно-коричневом костюме и в простом белье. Ну разве это не чудо?

 – Угу… Тайя, ты делаешь все это, потому что любишь его?

 – Нет. Я взялась за это дело еще до того. Но мне не следовало просить тебя собрать информацию об Аните Гай. Извини и забудь об этом.

 – Я уже собрала кое-какие сведения. – Кэрри вздохнула и поднялась. – Одевайся, а я пока выпью кофе и решу, следует ли мне отдать их. – Она пошла к выходу, но на пороге обернулась. – Я тоже люблю тебя, Тайя, – сказала она, закрывая за собой дверь.

 И обвела взглядом троицу, расположившуюся в гостиной. Длинноногая женщина развалилась на диване, положив ступни на ляжку красавчика, который открыл Кэрри дверь. Красавчик номер два стоял в проеме кухни.

 – Вы, – указала Кэрри на Гедеона. – Что за штука у вас в кармане?

 – Штука, – порочно хихикнула "Клео и ткнула Гедеона ногой. – Ловкач, ты рад меня видеть?

 – Ничего особенного. – Он слегка смутился и полез в карман. – Просто хлеб.

 – Последний из багетов с маком? – Клео выпрямилась и вырвала его из руки Гедеона. – Ты хотел удрать с последним багетом! Это низко! – Она встала с дивана. – В наказание я съем его сама. Оружия у него нет, – объявила она и прошла на кухню.

 – Хотите кофе? – предложил Малахия.

 – С молоком, без сахара.

 – Клео, сделай одолжение. Принеси мисс Уилсон чашечку кофе с молоком и без сахара.

 – Сейчас, – донеслось с кухни.

 – Первый вопрос, – начала Кэрри. – Тайя не хочет говорить, во что она впуталась. Она защищает вас?

 – Нет. Она защищает вас. Задавать второй вопрос не имеет смысла. Я отвечу сам. Она очень дорога мне, и я сделаю все, чтобы ей не причинили вреда. Она самая удивительная женщина на свете.

 – Раз так, – сказала Клео, появившись у него за спиной, – я отдам тебе половину своего багета. Вы подруга Тайи, – продолжила она, кивнув Кэрри. – И я тоже. Конечно, вы дружите с ней дольше, но это не значит, что мои чувства к Тайе слабее ваших.

 – А вы? – Кэрри посмотрела на Гедеона.

 – Я люблю ее, – просто сказал он, а затем слегка улыбнулся, поймав взгляды Клео и Малахии. – По-братски. Ну что, вторая половина багета моя?

 –Нет.

 – Меня все время обижают. – Он поднялся и пошел к выходу. – Пойду на крышу и выкурю сигаретку. Если будут звонить Бекка и Джек, позовите меня.

 – Бекка? Джек? – Кэрри повернулась к Малахии.

 – Ребекка – наша сестра. А Джек – еще один друг Тайи.

 – Похоже, за короткое время она обзавелась кучей друзей.

 – Точнее, накопила их, – сказала Тайя, выйдя из спальни. Кэрри подняла взгляд и снова вздохнула:

 – Я же говорила, что тебе пойдет красное.

 – Да. – Тайя слегка улыбнулась и провела ладонью по новому свитеру. – Всегда.

 Кэрри подошла к подруге, взяла ее за руки и пытливо заглянула в глаза.

 – Ты бы не обратилась ко мне с такой просьбой, если бы это не было важно. По-настоящему важно.

 – Нет, не обратилась бы.

 – Ты все объяснишь мне, когда сможешь.

 – Ты будешь первой, кто услышит правду. Кэрри кивнула, а затем повернулась к Малахии.

 – Если кто-нибудь из вас причинит Тайе вред, я найду вас под землей. И тогда вам не поздоровится.

 – А я помогу, – вызвалась Клео и впилась зубами в багет. – Извини, Мал, но мы, девушки, должны держаться друг друга.

 – Кажется, вы мне нравитесь, – улыбнулась Кэрри. – Все трое. Чертовски надеюсь, что я не ошиблась. Потому что ради тех сведений, которые я собираюсь вам передать, мне пришлось нарушить несколько федеральных законов.

 – Если так, то вам положен целый багет. У нас есть простые, с луком и с корицей.

 Кэрри впервые улыбнулась Клео.

 – Гулять так гулять! Мне с корицей.

 Пока Кэрри уплетала багет и объясняла подробности финансового положения Аниты Гай и «Морнингсайд Антикуитиз», сама Анита завтракала в постели.

 Отдохнув и как следует подумав, она поняла, что расстраиваться особенно не из-за чего. Попытку взлома следовало считать предупреждением.

 Никому нельзя доверять. Никому и ничему. Да, сигнализация сработала. Но лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств или глупой ошибке воров. Ничего, Джек Бардетт и его компания проверят охранную систему дюйм за дюймом. А когда они это сделают, она обратится к другому консультанту и попросит оценить надежность сделанного.

 Одна голова хорошо, а две лучше. Компания «Морнингсайд» значила для Аниты все. Без этого ее светская жизнь заглохла бы, а доходы потерпели бы серьезный урон.

 Анита Гай была обязана позаботиться о себе.

 Она откинулась на подушки, поднесла к губам чашку с кофе и посмотрела на встроенный шкаф. За боковой стенкой шкафа, в котором висели ее наряды, тщательно подобранные по цвету, скрывался сейф, о котором не знала даже прислуга.

 Теперь в нем лежала Судьба. Анита была довольна, что попытка взлома заставила ее принести фигурку сюда. Статуэтка была ее личной собственностью, а не собственностью компании.

 Конечно, за хорошую цену Анита продала бы ее не моргнув глазом. Но если бы удалось завладеть всеми тремя статуэтками, она не стала бы торопиться. Они были бы ее маленькой тайной.

 Может быть, следовало бы дать их взаймы какому-нибудь музею. Для рекламы.

 Анита Гай, замухрышка из Куинса, сделает величайшую находку века. Такое уважение и славу не купишь ни за какие деньги, думала она. И не получишь в наследство от богатого, пожилого и, к счастью, покойного мужа.

 Судьбы станут моими, думала она. Чего бы это ни стоило. И кому бы ни стоило.

 Снова наполнив чашку, она взяла лежавший на подносе телефон и набрала номер мобильника Джека.

 – Бардетт. – Джек тоже пил кофе и при этом покусывал пальчики Ребекки.

 – Джек, это Анита, – со слезами в голосе сказала она. – Хочу извиниться за свое утреннее поведение. Я не имела права срывать на вас зло.

 Джек подмигнул Ребекке.

 – Анита, вам не за что просить прощения. Вы испытали сильный шок, так что ваше огорчение вполне понятно.

 – И все же… Вы защищали меня так же, как ваша система защищала «Морнингсайд». Мне ужасно неловко.

 – Все забыто, – сказал он. – Я как раз собирался ехать в «Морнингсайд», чтобы лично обследовать систему. И уже вызвал моего лучшего технического специалиста. Мы будем у вас через час. Выявим слабые места, которые позволили ворам проникнуть в помещение, и устраним их. Даю слово.

 – Я знаю, что могу на вас положиться. Если не возражаете, встретимся на месте. Мне будет легче, если я пойму, как это случилось.

 Надеюсь, Джек, у вас нашлось время и на второе дело, о котором мы говорили.

 – Клео Толивер? – Джек показал Ребекке большой палец. – Честно говоря, я уже кое-что нашел и сегодня хотел представить вам отчет. Но утро выдалось трудное, и я обо всем забыл.

 –Ах, к чему формальности? Никакой письменный отчет мне не нужен.

 – Тогда расскажу при встрече. Как вы себя чувствуете? Я рад, что слышу прежнюю Аниту. Увидимся в «Морнингсайде». – Джек повесил трубку, не дав ей возможности ответить. – Тише воды ниже травы, – бросил он и посадил Ребекку к себе на колени. – Спорим, что она придумала способ нагреть страховую компанию?

 – Нет, не буду. – Она прильнула к губам Бардетта.

 – Нам нужно ехать, – пробормотал он.

 – Угу. Но я думаю, что мы попадем в пробку. Руки Джека скользнули под ее рубашку.

 – Да, сейчас час пик, – подтвердил он. – Так что пять минут роли не играют.

 На самом деле прошло пятнадцать минут, но они этого не заметили.

 Когда подъехала Анита, Ребекка, облаченная в комбинезон и фирменную бейсболку, уже проверяла систему. Сам Джек измерил разбитое стекло, заказал новое, а потом вышел и остановился у служебного входа.

 – Моя секретарша сказала, что вы здесь. – Анита выглядела немного бледной.

 – Как вы себя чувствуете?

 – Нормально. Мне предстоит составить множество документов, так что раскисать некогда. А почему вы стоите на улице?

 – Хочу осмотреть место происшествия. Похоже, грабители основательно изучили не только это здание, но и соседние. И сделали хороший выбор. Окно верхнего этажа. Решили, что оно окажется самым уязвимым. Новое стекло будет прочнее прежнего в пять раз. Полная гарантия.

 – Спасибо, Джек. – Анита положила ладонь на его предплечье. – «Морнингсайд» был для Пола делом всей его жизни. – Она прерывисто вздохнула. – Пол завещал компанию мне. Я бы не вынесла, если бы не оправдала его доверия.

 «Ага, как же», – подумал Джек, но накрыл ее руку своей.

 – Мы позаботимся о компании. Даю слово. Я проверю систему вместе с вами. Мой помощник уже здесь. Если обнаружится брешь, мы ликвидируем ее.

 – Я знаю. Пол считал вас лучшим из лучших. И я тоже. Я доверяю вам, Джек. Именно поэтому я обратилась к вам за помощью в случае с этой Толивер. Вы сказали, что уже нашли что-то.

 – Это было нелегко, но я не люблю разочаровывать клиента. Или друга. – Он быстро изложил основные сведения, которые Анита наверняка уже знала, и услышал наигранно удивленный возглас, когда назвал имена родителей Клео.

 – О боже, я знаю Эндрю Толивера. Очень светский человек, но… Так женщина, которая угрожала мне, его дочь? Что за мир!

 – Паршивая овца в стаде. Возмутительница спокойствия, – добавил он, зная, что эта характеристика заставила бы Клео усмехнуться. – Трудности в школе, мелкие правонарушения. Не смогла получить постоянную работу в качестве танцовщицы. Кажется, недавно вернулась в Нью-Йорк из Восточной Европы. Я все еще пытаюсь разобраться в этом. Оттуда трудно получить информацию.

 – Спасибо за попытку. Вы узнали ее адрес?

 – Только адрес квартиры, которую она снимала до отъезда в Европу. Она съехала около восьми месяцев назад и сейчас там не живет. На самом деле ее вообще нет в Нью-Йорке.

 – Как так «нет в Нью-Йорке»? – опешила она. – Она должна быть здесь. Я встречалась е ней.

 – Я имею в виду данный момент. Клеопатра Толивер, внешность которой полностью соответствует вашему описанию, а данные – данным паспорта, с которым мне удалось ознакомиться, сегодня утром улетела в Грецию. В Афины.

 – Афины?.. – Пальцы Аниты вонзились в его предплечье. – Вы в этом уверены?

 – У меня есть сведения об авиакомпании, рейсе и номере билета. После нашего сегодняшнего разговора я понял, что вы спросите об этом, а потому позвонил в аэропорт и попросил подтверждения. Самолет вылетел около часа назад. – Он взялся за ручку двери «Морнингсайда». – Анита, она уже в нескольких тысячах миль отсюда. Так что можете не волноваться.

 – Что? – Она взяла себя в руки. – Да, я думаю, вы правы.

ГЛАВА 25

 Ребекка сидела с наушниками на голове, положив ноги на стойку, и листала журнал по вычислительной технике. Услышав голос Аниты, отдававшей какие-то распоряжения, она остановилась и прислушалась.

 Потом Ребекка улыбнулась, развернула кресло и взяла телефон.

 – Рыбка клюнула, – сказала она. – Передай Тайе, что она может действовать. А потом пусть кто-нибудь сменит меня. Мне тут уже осточертело.

 – Приступаем, – ответил Малахия и дал отбой. – Твой выход, милая, – сказал он Тайе. – Ты готова?

 – Я не думала, что она так быстро среагирует. – Тайя прижала руку к животу, который свело судорогой, и ощутила мягкую шерсть нового красного свитера. – Я готова. Встретимся у Джека.

 – Я могу проводить тебя до полицейского участка.

 – Нет, не нужно. Все в порядке. Немного нервничаю, но так будет еще правдоподобнее. – Она надела жакет, а для вящего эффекта накинула на плечи узорчатый шарф, купленный во время очередного похода по магазинам. – Похоже, я начинаю привыкать к такой жизни.

 – Радость моя. – Малахия взялся за концы шарфа, притянул Тайю к себе и поцеловал. – Ты очень естественна.

 Тайя вспоминала эти слова и этот поцелуй всю дорогу до Шестьдесят первого участка. Она попросила спуститься детектива Роббинса и стояла, теребя ремень сумки, пока тот не пришел за ней. Увидев Боба, она смущенно улыбнулась.

 – Доктор Марш?

 – Детектив Роббинс, большое спасибо за то, что нашли для меня время. Мне очень неловко, что я вас потревожила.

 – Не стоит беспокоиться, – вежливо ответил Боб, изучая ее взглядом. – Я видел вас в приемной Аниты Гай из «Морнингсайд Антикуитиз».

 – Да. – Тайя сделала вид, что слегка растерялась. – Я очень разволновалась, когда услышала ваше имя. Не знала, как вам представиться в присутствии Аниты, чтобы это было удобно. Я сомневалась, что вы запомнили меня, когда я звонила вам насчет Джека Бардетта.

 – Я вас запомнил. Вы с мисс Гай подруги?

 – О нет! – Она снова вспыхнула. – Едва ли нас можно назвать подругами. Однажды она пригласила меня на ленч, а потом я пригласила ее в удобное для нее время, но она…

 – Хотите кофе?

 –Ну, я…

 – Пойдемте. – Роббинс провел ее в тесную комнату отдыха. – Молоко, сахар?

 – А у вас есть кофе без кофеина?

 – Увы, нет. У нас только настоящий.

 – Тогда я просто выпью воды.

 – Нет проблем. – Он наполнил стакан из-под крана, и Тайя попыталась не думать о своем ужасе перед водой из городского водопровода. – Итак, чем я могу быть вам полезен?

 – Наверное, все это чушь… – Она взяла стакан, но не смогла заставить себя сделать глоток. – Я чувствую себя полной идиоткой. – Тайя обвела взглядом унылую комнату с тусклыми стенами и потолком в пятнах от протечек.

 – Говорите, не стесняйтесь. – Роббинс налил себе кофе и сел напротив.

 – Ладно. Ну… я подумала о вас, детектив Роббинс, потому что записала ваше имя, когда в тот день ко мне пришел мистер Бардетт. Это было очень странно.

 Он подбодрил Тайю кивком.

 – У Джека просто талант на такие вещи. Она закусила губу.

 – Но вы… вы ведь поручились за него, правда? То есть вы его знаете и считаете честным и порядочным человеком?

 – Абсолютно. Мы с Джеком давно знакомы. Доктор Марш, временами он ведет себя не совсем обычно, но вы можете доверять ему полностью.

 – Вы меня очень успокоили. Теперь я чувствую себя увереннее. Понимаете, в тот день он заявил, что мои телефоны прослушиваются…

 – Серьезно? – Роббинс заерзал на стуле и выпрямился.

 – Да. Разве он вам этого не сказал? Понимаете, он позвонил мне, хотел что-то сказать и вдруг заметил, что связь не в порядке. Я толком не поняла, как он это сделал. Но должна признаться, что я не поверила мистеру Бардетту… Зачем кому-то прослушивать мои телефонные разговоры? Это глупо, вы не находите?

 – Вы считаете, что ни у кого нет для этого причины?

 – Совершенно. Я веду очень тихую жизнь. Разговариваю главным образом с родными. А остальные звонки посвящены моим исследованиям и если представляют интерес, то только для специалиста по мифологии. Это меня слегка встревожило. И все же я почти не обращала на это внимания, пока… Вы что-нибудь знаете о Трех Судьбах?

 – Сомневаюсь.

 – Это персонажи древнегреческой мифологии. Три сестры, которые прядут, измеряют и разрезают нить жизни. Кроме того, это маленькие, изящные серебряные статуэтки. Еще одна легенда, распространенная среди антикваров и коллекционеров. Одна из статуэток принадлежала моему предку и вместе с ним и его женой погибла во время катастрофы «Лузитании». Две другие… – Тайя развела руками. – Кто знает? По отдельности они составляют значительную ценность, но если статуэтки удастся собрать вместе, то им не будет цены. Мистер Бардетт обратился ко мне как коллекционер, поскольку узнал, что наша семья имеет отношение к Трем Судьбам. Мой отец – владелец антикварной и аукционной компании «Уайли».

 – Значит, Джек надеялся с вашей помощью выйти на эти статуи?

 – Верно. Правда, я сказала ему, что плохо разбираюсь в предметах искусства. Но это заставило меня подумать о новой книге. Я начала исследование. Звонила по телефону. Собирала данные и так далее. А потом случайно столкнулась с человеком, которого немного знала благодаря родителям. И удивилась, когда она захотела встретиться и поговорить со мной. Признаюсь, я была польщена.

 Тайя посмотрела на стакан и начала крутить его в пальцах.

 – Мне и в голову не приходило, что я могу представлять интерес для такой светской женщины. И только по возвращении домой я вспомнила нашу беседу и поняла, что она не только завела разговор о Трех Судьбах, но и…

 Она тяжело вздохнула и вновь подняла глаза.

 – Детектив Роббинс, она сказала пару вещей, которые имели непосредственное отношение к моей работе, к моим телефонным звонкам и беседам. Я понимаю, могло произойти случайное совпадение, и все же это очень странно. Но еще более странно то, что она пригласила меня на ленч, заговорила о статуэтках и знала о моих исследованиях то, чего знать не могла. Кроме того, я узнала, что она расспрашивала моих родителей о Клото.

 – Кто такая Клото?

 – Прошу прощения… Первая Судьба. Статуэтка, принадлежавшая моему предку. Я не знаю, что и думать. Кроме того, она обмолвилась, что третья Судьба – скорее всего, Атропос – находится в Афинах. Слух об этом дошел до меня буквально за день до нашего ленча. Я говорила об этом с коллегой по телефону. Возможно, она шла по тому же следу, что и я, но все это очень необычно. А когда я думаю о том, что мистер Бардетт говорил про мои телефоны, мне становится не по себе.

 – Может быть, отправить кого-нибудь из детективов взглянуть на ваши телефоны? – предложил Роббинс.

 – А вы можете это сделать? – Тайя посмотрела на него с благодарностью. – Я буду вам очень признательна. Это снимет камень с моей души.

 – Я распоряжусь. Доктор Марш, женщину, о которой вы говорили, зовут Анита Гай?

 Тайя ахнула, надеясь, что это получилось не слишком театрально.

 – Как вы догадались?

 – Это один из фокусов, которым нас учат в полицейских школах.

 – Детектив Роббинс, все это очень неприятно. Мне бы не хотелось причинять Аните лишние хлопоты. А вдруг все это только плод моего воображения? Не говорите ей о нашем разговоре, ладно? Мне будет очень не по себе, если она узнает, что я жаловалась на нее в полицию. А мои родители…

 – Мы не будем называть ваше имя. Как вы сами сказали это может оказаться простым совпадением.

 – Вы правы. – Тайя с облегчением улыбнулась. – Наверное, это просто совпадение.

 «Это похоже на сев», – думала Тайя. Нет, она никогда не сажала растения, но общего было много. Ты слегка взрыхляешь почву, разбрасываешь семена того, что хочешь вырастить, а потом добавляешь немного удобрений. В данном случае удобрением служила наглая ложь.

 Тайе нравилось, что друзья доверили ей столь важное дело.

 Она энергично вошла в подъезд «Уайли»; в ее мозгу тикали часы.

 Не успела она спросить, можно ли пройти к отцу, как услышала голос матери. Тайя поморщилась, но тут же осудила себя. Чувство вины заставило ее пройти в демонстрационный зал, где Элма спорила со служащей.

 – Мама! Вот не ожидала! – Она приложилась к щеке Элмы. – Великолепная ваза, – пробормотала Тайя, изучая изящный цветочный рисунок на вазе. – Это «груби»?

 – Да. – Служащая недовольно покосилась на Элму. – Около тысяча девятьсот пятого года. Очень красивая и дорогая.

 – Я хочу, чтобы ее положили в коробку, красиво упаковали и прислали ко мне домой.

 – Миссис Марш… – начала служащая.

 – Я ничего не желаю слышать. – Элма жестом отмела ее возражения. – В следующем месяце дочь Эллен Фостер Магда выходит замуж, – объяснила она Тайе. – Я несколько раз просила твоего отца принести то, что годится для подарка, но разве он ударит пальцем о палец? Мне пришлось прийти и самой позаботиться обо всем. Твой отец бывает здесь каждый день. Он мог бы выбрать время и выполнить мою просьбу. Но эта молодая женщина отказывается делать то, что ей говорят.

 – Мистер Марш дал своим служащим четкие указания. Мы не имеем права позволять вам брать вещи стоимостью больше тысячи долларов. А эта ваза, миссис Марш, стоит шесть тысяч.

 – Никогда не слышала большей чуши… У меня начинается сердцебиение. И давление повысилось…

 – Мама! – Голос Тайи прозвучал так резко, что Элма удивленно захлопала глазами. – Эта ваза не годится для подарка дочери твоей знакомой.

 – Эллен – моя близкая подруга…

 – С которой ты видишься максимум шесть раз в год, да и то в общественных местах, – быстро закончила фразу Тайя. – Твой вкус, как всегда, безупречен, но таких подарков не делают. Будьте добры, сообщите отцу, что мы здесь, – попросила она служащую.

 – С удовольствием. – Молодая женщина, довольная тем, что получила поддержку, перевела дух и ушла.

 – Не знаю, что с тобой случилось. – Красивое лицо Элмы исказилось от гнева. – Ты такая резкая, такая черствая…

 – Я не хотела тебя обидеть.

 – Это все тот человек, с которым ты встречаешься. Тот иностранец.

 – Нет, он тут ни при чем. Ты сама расстраиваешь себя из-за всяких пустяков.

 – Из-за пустяков? Эта женщина…

 – Всего лишь выполняет свои обязанности. Мама, нельзя приходить в «Уайли» и брать с полки любую вещь только потому, что она красивая. Если хочешь, я помогу тебе выбрать подходящий свадебный подарок.

 – У меня болит голова.

 – Как только мы закончим дело, тебе сразу станет лучше. – Тайя обняла мать за напрягшиеся плечи и повела ее прочь. – Посмотри, какой красивый чайник.

 – Мне нужна ваза, – упрямо заявила Элма.

 – Ладно. – Она повела мать дальше. – О, вот это как раз то, что нужно! – Тайя увидела изящную вазу и взмолилась, чтобы цена на нее не была запредельной. Если ваза окажется еще более ценной, чем предыдущая, взрыв будет неминуем. Она осторожно нагнула вазу, поискала глазами маленькую этикетку с ценой и облегченно вздохнула, увидев цифру четыреста.

 – Замечательный будет подарок, – поспешно сказала Тайя, увидев, что мать начинает хмуриться. – Знаешь, если бы ты подарила ту вазу, они бы не поняли, что это такое, и не смогли бы по достоинству оценить ее.

 – Ну…

 – Я попрошу уложить вазу в коробку, а потом мы узнаем, есть ли у папы время, чтобы выпить чаю. Мы сто лет не были в «Уайли» вместе.

 Элма придирчиво осмотрела вазу.

 – Очень элегантная вещь. У тебя всегда был хороший вкус. За это я никогда не волновалась.

 – Ты вообще не должна волноваться за меня.

 – А на что я тогда буду тратить время? – с обидой спросила Элма.

 – Мы что-нибудь придумаем. Я тебя люблю. – Не успела Элма придумать подходящий ответ, как Тайя услышала шаги. Она подняла взгляд и увидела, что отец очень расстроен.

 – Извини за вторжение, – весело сказала она. – Я зашла повидать тебя и случайно столкнулась здесь с мамой. Ей нужно упаковать вазу для свадебного подарка.

 – Какую? – Стюарт прищурился, посмотрел в сторону, указанную Тайей, немного подумал и кивнул: – Я распоряжусь. Элма, я говорил, чтобы ты советовалась со мной, перед тем как что-нибудь выбрать.

 – Она не хотела тебя отвлекать, – оживленно продолжила Тайя. – Но я не смогла противиться соблазну. Ты очень занят?

 – Вообще-то да. Утро выдалось тяжелое. Ночью в «Морнингсайд Антикуитиз» произошла кража со взломом.

 – Кража? – Элма прижала руку к сердцу. – Теперь я буду бояться, что залезут и к нам. Чувствую, что сегодня ночью я не сомкну глаз.

 – Элма, до сих пор ничего подобного у нас не было.

 – Это только вопрос времени, – заволновалась она. – Преступники совершенно распоясались. Человек не может спокойно выйти на улицу. И даже дома не чувствует себя в безопасности.

 – Слава богу, папа позаботился поставить здесь и у нас в доме отличную охранную систему, – вставила Тайя. – Мама, сядь и успокойся. Тебе нужно выпить настой ромашки, – продолжила Тайя, ведя мать к креслу, стоявшему на противоположном конце демонстрационного зала.

 Она усадила мать, попросила служащую принести чаю, а затем вернулась к отцу.

 – Когда ты научилась этому? – поинтересовался Стюарт. – Искусству обращаться с матерью?

 – Не знаю. Думаю, я понимала, что тебе требуется помощь, но не ударяла для этого пальцем о палец. Я была не слишком хорошей дочерью вам обоим. И хочу это изменить.

 – По-моему, многое уже изменилось. – Стюарт любовно прикоснулся к щеке дочери, что бывало нечасто. – Ты хорошо выглядишь, Тайя.

 – О, это новый свитер и… Он не спешил убирать руку.

 – Нет, тут дело не в свитере.

 – Ты угадал. – Она тоже сделала то, чего обычно не делала. Подняла руку и накрыла его ладонь своей.

 – Наверное, пора нарушить привычный порядок. Приглашаю тебя и мать на ленч.

 – С удовольствием, но сегодня не могу. Я уже опаздываю. В другой раз, ладно?

 – Договорились.

 – А эта ужасная история с «Морнингсайд»… Что-нибудь украли?

 – Не уверен. Похоже, что они забрались в здание, но пробыли там недолго, потому что сработала сигнализация. Анита еще не закончила опись.

 – Так ты с ней разговаривал?

 – Я зашел к ней утром, посочувствовал и предложил помощь. – Он улыбнулся. – А заодно постарался выведать подробности. И получил прекрасную возможность упомянуть, что слышал, будто одна из Судеб находится в Афинах. Похоже, это ее очень заинтересовало. Настолько, что я решил приукрасить действительность и сказал, что смутно помню какие-то семейные предания, будто после Лондона Генри Уайли собирался ехать в Афины.

 – Об этом я не подумала.

 – Ничего удивительного. Ты никогда не была мастеров по части приукрашивания. Хотя это тоже могло измениться.

 – Спасибо тебе, – отводя взгляд, сказала Тайя. – Я понимаю, просьба была странная. Не знаю, почему ты согласился ее выполнить.

 – Потому что ты меня никогда ни о чем не просила, – просто ответил Стюарт.

 – Раз так, то я обращусь к тебе еще с одной просьбой. Держись подальше от Аниты Гай. Она не такая, какой кажется… А теперь мне пора. Я и так страшно опаздываю. – Тайя коснулась губами его щеки. – Я позвоню.

 Тайя пулей вылетела на улицу и столкнулась с шедшим навстречу высоким мужчиной в темном костюме. Она едва не потеряла равновесие, вспыхнула и неуклюже посторонилась.

 – Прошу прощения.

 – Ничего страшного. – Марвин Джаспер посмотрел велел Тайе, быстро шедшей по тротуару. Потом сделал крюк, вернулся обратно, отошел подальше от подъезда «Уайли» и, не сводя глаз с Тайи, вынул сотовый телефон.

 – Джаспер. Только что из «Уайли» вышла Марш.

 – Элма? Жена Марша? – спросила Анита.

 – Нет, молодая. Дочь. Очень торопится. Выглядит виноватой. Если хотите, я могу последить за ней.

 – Нет. Она всегда выглядит виноватой. Делайте то, что вам сказано, и не надоедайте мне всякими пустяками.

 Джаспер пожал плечами и спрятал телефон. Ладно, раз так, он будет делать только то, что ведено. Марвин знал о судьбе Дубровски, но это его не волновало. Он был уверен, что сумеет справиться с этой сукой лучше, чем его невезучий бывший коллега. Когда все закончится, он устроит этой твари маленький несчастный случай. С летальным исходом. Может быть, придется заняться и этой Марш. И ее папашей. А потом он исчезнет со всеми тремя статуэтками.

 Думая о том, что лучше всего будет удрать в Рио-де-Жанейро, Джаспер вернулся к подъезду «Уайли» и приступил к выполнению полученного приказа.

 Джек встретился с Бобом Роббинсом в баре, расположенном в двух кварталах от полицейского участка. До конца смены было еще далеко, и полицейские сидели в зале вперемежку со штатскими. В баре пахло луком и кофе. Через несколько часов этот аромат должен был смениться запахом виски и пива.

 

 Джек сел напротив.

 – Кто приглашал, тот угощает, – сказал он, заказал бутылку минеральной воды, жареную картошку и кружку пива. – Что случилось?

 – Сам знаешь. «Морнингсайд».

 – Я уже все рассказал Лью.

 – А теперь расскажи мне.

 – Взломщики преодолели первый уровень защиты и получили доступ в здание. Однако, как и было предусмотрено, сработала дублирующая система. Говорят, парни в синем прибыли через две минуты. Если так, то это неплохо.

 – Джек, как они сумели проникнуть в здание?

 – Сейчас мы проводим полную проверку системы. – Бардетт вытянул ноги. – Если ты думаешь, что к этому приложил руку кто-то из моих ребят, то не трать даром времени и не зли меня. Вздумай кто-нибудь из них ограбить клиента, он не забыл бы про резервную систему. Они унесли бы все, что хотели, и сейчас загорали бы на берегу моря в стране, которая не выдает преступников.

 – Может быть, они действительно унесли то, что хотели.

 – Что, например?

 – Предпочитаю послушать тебя.

 – Насколько я знаю, клиент еще не закончил составлять список украденного. Знаешь, я могу поручиться за каждого из моих людей. У компании «Бардетт» не было бы такой репутации, если бы она принимала на работу жуликов. Ты принял это дело у Лью?

 – Нет. Но я нарыл кое-что, имеющее к нему отношение. И пара вещей мне непонятна. Вот первая. Я работаю много лет, но ни разу за все это время не слышал имени Аниты Гай. А сейчас за короткий промежуток времени ты назвал его мне в связи с убийством какого-то тупого вышибалы в Джерси. Потом я услышал его от Лью, расследующего попытку вторжения в офис ее компании, оборудованный твоей охранной системой. А сегодня его вывалила мне на колени женщина, которая тебя знает.

 Джек откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, как перед ним ставят ленч.

 – У меня много знакомых женщин.

 – Тайя Марш. Говорит, будто ты сказал ей, что ее телефоны прослушиваются.

 – Они действительно прослушиваются.

 – Да, прослушиваются, – подтвердил Боб, принимаясь за гамбургер. – Я уже проверил это. Вопрос в том зачем.

 – Думаю, кто-то хочет знать, с кем и о чем она разговаривает.

 – Нетрудно догадаться. Она подозревает, что это дело рук Аниты Гай.

 Джек осторожно поставил кружку с пивом.

 – Это сказала тебе Тайя Марш?

 – Джек, что происходит?

 – У меня нет ничего определенного, но скажу тебе вот что… – Он наклонился и понизил голос. – Тот, кто влез в здание, был знаком с охранной системой, но недостаточно, чтобы остаться там и закончить дело. Я всегда стараюсь, чтобы клиент знал о принципах работы системы как можно больше. В данном случае клиент знал лишь основы.

 – Если Анита Гай хотела что-то унести из собственной компании, то почему не сделала это сама?

 – Откуда я знаю, черт побери? Пять минут, Боб. Первая система не работала максимум пять минут. После этого включилась вторая. Ваши парни прибыли еще через две минуты. Я сам прошел в эту секцию и не могу понять, каким образом они сумели выбраться оттуда меньше, чем за семь минут. Даже если внутри у них все прошло гладко, они не могли забрать многое. Меня очень интересует, что будет включено в перечень, который Анита Гай передаст страховой компании.

 – Джек, похоже, тебе не слишком нравится эта клиентка.

 – Не слишком. – Джек вернулся к своему сандвичу. – Но это чисто личное. Другой уровень. У меня нет ничего, кроме подозрений.

 – Почему ты считаешь, что она связана с Дубровски?

 – Интуиция. – Он пожал плечами. – Еще одна клиентка говорила мне, что Анита расспрашивала ее об одном произведении искусства. Причем так настойчиво, что эта клиентка почувствовала себя неловко. А потом сообщила мне, что за ней шел этот малый. Описала этого человека, я описал его тебе, а ты ответил, что этот человек мертв. Она узнала его на полученной от тебя фотографии.

 – Мне нужно имя.

 – Без ее согласия не могу. Честное слово. Боб. Да она и не знает ничего кроме того, что Анита пугала ее, что этот парень следил за ней и что теперь он мертв.

 – А о каком произведении искусства шла речь?

 – Точнее, о нескольких произведениях искусства. Их называют Тремя…

 – Судьбами, – закончил Боб, и Джек разыграл удивление.

 – Ну, ты настоящий сыщик!

 – А ты сомневался? Какое отношение ты имеешь к этим статуэткам?

 – Одна из них принадлежит мне.

 – Которая?

 – Атропос. Третья Судьба. Семейная реликвия по английской линии. Анита этого не знает, и я хочу, чтобы она оставалась в неведении как можно дольше. Она поручила мне собрать для нее информацию о Судьбах. Именно это позволило мне выйти на Тайю Марш и другую клиентку.

 – Почему она обратилась к тебе, если не знала, что одна из фигурок твоя?

 – Она знает, что я коллекционер и что у меня есть связи.

 – О'кей. – Удовлетворенный, Боб взялся за жареную картошку Джека. – Валяй дальше.

 – Телефоны этой Марш прослушиваются. За моей клиенткой, которой принадлежит Лахесис, или Судьба номер два, установлена слежка. А Анита не дает покоя им обеим. Делай выводы сам.

 – Пытаться найти пару статуэток – это одно, а нашпиговать малого пулями – совсем другое.

 – Ты говорил с ней. И что надумал? Боб немного помолчал.

 – Надумал, что копать нужно глубже.

 – Раз так, то поинтересуйся убийством, происшедшим на Западной 53-й несколько недель назад. Черный парень, танцор. Забит до смерти у себя в квартире.

 – Черт побери, Джек! Если ты что-то знаешь о нераскрытом убийстве…

 – Я даю тебе информацию, – ровно ответил Джек. – Проверь описания свидетелей, видевших человека, который входил в дом и выходил из него в день преступления. Они полностью совпадают с портретом наемного громилы, труп которого найден в Нью-Джерси. Получи список абонентов, с которыми Анита Гай разговаривала по личному телефону. Держу пари, там будет много звонков, которые тебя заинтересуют. Ладно, мне пора.

 – Джек, не бери на себя работу полиции.

 – С удовольствием. Тем более что меня ждет свидание с роскошной рыжей ирландкой.

 – Той самой, с которой ты приходил в участок? Ребекка, – вспомнил Боб. – Она твоя клиентка?

 – Не угадал. Она женщина, на которой я собираюсь жениться. – Джек порылся в кармане, вынул коробочку и открыл ее. – Что скажешь?

 Когда Боб увидел кольцо, у него отвисла челюсть.

 – Мать твою, Бардетт, так ты не шутишь?

 – Сначала я зашел в «Тиффани». Но потом подумал, что Ребекке должны нравиться старинные вещи. Это кольцо моей прапрабабушки.

 – Ну, дружище… – Боб встал со стула и обнял Джека одной рукой. – Поздравляю. Не знаю, как просить прощения за то, что испортил тебе настроение.

 – Есть способ. Хочешь сделать мне свадебный подарок? Прищеми хвост Аните Гай.

ГЛАВА 26

 Гедеон припарковался неподалеку от шикарного дома Аниты и остался сидеть за рулем, довольный тем, что пока все идет как надо. Когда выяснилось, что именно он поведет машину, Гедеон проклинал судьбу. Ему предстояло сражаться не только с уличными пробками, машинами, такси, фургончиками, мотоциклистами-камикадзе и всегда спешащими пешеходами, но и ехать по непривычной стороне улицы[15].

 Он тренировался. Научился ездить по широким авеню, где все мчались так, словно участвовали в автогонках, и при этом никого не убил. Поэтому его и выбрали на роль водителя. Интересно, кому-нибудь из них приходило в голову, что ездить по улицам с инструктором – это одно, а ездить одному, да еще преследуя машину, мчащуюся в аэропорт, – совсем другое?

 И все же это задание досталось именно ему, потому что Гедеон и Ребекка были единственными, кого Анита не знала в лицо. А Ребекка должна была находиться за компьютером.

 Эх, если бы рядом с ним была Клео! Утешала, сочувствовала или просто сидела и молчала. Похоже, он начинал слишком привыкать к ее близости. Как только закончится дело с Судьбами и Анитой, им придется что-то решать. Однако сделать это будет непросто. Достаточно того, что жизнь в Нью-Йорке сведет его с ума. Приезжать сюда еще куда ни шло, но жить в таком многолюдном месте, где нет ни глотка свежего воздуха? Нет. Даже ради нее.

 О боже, как он тосковал по морю и дождю, по холмам и звуку церковных колоколов. Больше всего на свете Гедеон хотел просыпаться там, где по пути к набережной или эллингу ему встретятся люди, знающие его и его родных. Едва ли это придется по вкусу Клео, думал он, барабаня пальцами по рулю. Все, что привлекало его самого, неизменно выводило Клео из себя.

 И как их угораздило полюбить друг друга? Они были полными противоположностями во всем. От происхождения до жизненных целей. «Одна из маленьких шуток судьбы», – подумал он.

 В конце концов каждый из них пойдет своим путем, остатки их жизненных нитей расплетутся и между ними проляжет океан… Эта мысль угнетала Гедеона. Он так углубился в собственные переживания, что чуть не пропустил длинный черный лимузин, плавно подкативший к дому Аниты.

 Салливан тут же забыл о своих бедах и включил двигатель.

 – Ну вот, – вслух сказал он. – Дама, кажется, отправляется в путешествие.

 Из лимузина вышел шофер в форме, подошел к парадному и нажал на кнопку звонка. Гедеон был слишком далеко и не увидел, кто открыл дверь. После короткой беседы шофер вернулся в лимузин.

 Согласно часам Гедеона, им обонял пришлось прождать добрых десять минут, прежде чем какой-то мужчина (очевидно, дворецкий) вышел с двумя большими чемоданами. Молодая женщина, шедшая за ним, катила на колесиках чемодан поменьше.

 Когда все три чемодана оказались в багажнике, Гедеон нажал на кнопки встроенного телефона.

 – Они готовы к отъезду, – сказал он брату. – Лимузин огромный, как кит, а багажа у нее как у фотомодели.

 Анита вышла из дверей, и Гедеон впервые увидел ее собственными глазами. Ее тщательно уложенные волосы, яркие, как медь, окружали гладкое лицо с нежной кожей. Теперь Гедеон понимал, что именно привлекло в ней Малахию. Фигура у нее была очень женственная, с пышными формами. Интересно, какое внутреннее уродство заставило ее превратиться в чудовище? И почему другие не видят, насколько лощеная Анита чужда этому благородному старому дому?

 «Наверное, она сама это видит, – подумал Гедеон, – когда смотрит в зеркало». Может быть, именно это и подстегивает ее. Но пусть философией занимается Тайя.

 – Вот она, наша красотка. Выходит.

 – Помни, если ты их потеряешь, просто езжай в аэропорт и найди ее там.

 – Не потеряю. Я езжу по неправильной стороне улицы лучше, чем большинство жителей этого города ездит по правильной. Они отчаливают. Позвоню тебе из аэропорта.

 Малахия дал отбой и повернулся к Тайе:

 – Они едут.

 – Меня немного подташнивает. – Она страдальчески поморщилась. – Но это начинает мне нравиться. Не знаю, что я буду делать, когда жизнь снова придет в норму.

 Малахия взял ее руку и прижался к ней губами.

 – Значит, мы должны сделать так, чтобы этого не случилось. Тайя нажала на кнопку интеркома и связалась с гаражом.

 – Она едет в аэропорт. Гедеон следует за ней.

 – Тогда мы тоже выезжаем, – ответил Джек и отключился. Тайя отодвинула кресло и встала.

 – Ну что, морально готова?

 – Готова.

 Они спустились в гараж, где у фургончика уже стояли Клео, Ребекка и Джек.

 Все забрались в фургон. Тайя села за клавиатуру, а Малахия взял на себя связь. Из наушников Клео доносился голос Фредди Меркюри.

 – Ничего себе способ расслабляться… – пробормотала Тайя. Малахия через плечо посмотрел на Клео, которая покачивалась в такт музыке.

 – Накапливает энергию. Скоро она ей понадобится. – Он нажал на клавишу и по рации заговорил с Ребеккой: – Гедеон говорит, что на «Ван Вик» пробка. Он все еще видит их, но скорость передвижения сильно замедлилась.

 – Вот и отлично. Мы уже у автостоянки.

 – Поосторожнее, дорогая.

 – За меня можешь не волноваться. Я справлюсь. С чем угодно. Ребекка сунула рацию в чехол на поясе. Пока Джек вел машину к стоянке, она тоже накапливала энергию. Прокручивая в мозгу каждый шаг предстоявшей операции.

 Когда она вышла из фургона и пошла к Джеку, тот протянул руку.

 – Последнее рукопожатие перед совершением преступления. – Она преувеличенно громко вздохнула. – Все это ужасно романтично.

 – Нервничаешь? – спросил Бардетт, когда они пошли к зданию.

 – Скорее возбуждена. Это хороший признак.

 – Не торопись. Все нужно сделать не только быстро, но и правильно.

 – Делай свое дело, а я сделаю свое.

 Они подошли прямо к парадному компании «Морнингсайд». Джек набрал новый код на пульте размером с ладонь. Когда сигнализация отключилась, он вынул ключи.

 – Все в порядке, – тихо сказал он и открыл дверь. Когда они проскользнули внутрь, Джек снова запер дверь и включил внешнюю сигнализацию. – Мы в помещении. Вперед! – приказал он, но Ребекка уже устремилась к лестнице.

 Освещая дорогу фонариком, она добралась до двери кабинета Аниты, вынула ключи и, не сомневаясь в том, что они с Джеком сумели отключить сигнализацию, отперла замок. Затем она задернула шторы на окне, выходившем на Мэдисон, включила настольную лампу, села за компьютер Аниты и потерла руки.

 – Займемся любовью, красотка!

 Джек, оставшийся внизу, заново отлаживал охранную систему и одновременно поддерживал связь с Малахией через наушники.

 – Они уже в аэропорту. Что у вас?

 – Нормально. Дай мне Тайю.

 – Тебя. – Малахия передал Тайе наушники.

 – Джек?

 – Даю первый шифр. Введи его.

 Клео, сидевшая за ее спиной, зевнула и сняла наушники, из которых доносились звуки контрабаса и ударных.

 – Все спокойно?

 Ребекка сосредоточенно взламывала систему защиты компьютера Аниты. Это доставляло ей острую радость. Папку «Страховка» она нашла тут же. Открыв ее, Ребекка обнаружила опись и составленный Анитой иск к страховой компании.

 – Ай-яй-яй… Значит, уже заполнила страховой иск? Неплохо, но мы кое-что добавим. – Она вынула из кармана маленький список, составленный Джеком и Тайей, и принялась за работу.

 Тут в наушниках прозвучал голос брата:

 – Она в зале ожидания первого класса. До вылета час пятнадцать.

 – Я влезла в файл. Понятия не имею, что такое «эпоха Нара» и почему относящаяся к нему табличка стоит таких бешеных денег. Джек, можешь проверить эту штуку и статую Кипариса. А сережки тебе нужны?

 – Нужны. Внеси в судовой журнал.

 – Не забудь про «жучки», которые поставила Тайя.

 – Не забуду. Тайя, вводи следующий шифр.

 Через пятьдесят минут Ребекка закончила составлять перечень, нашла вещи, которые Тайя выбрала во время экскурсии по залам «Морнингсайда», и переделала указания на время так, чтобы эта работа казалась выполненной раньше. Именно тогда, когда Анита была в кабинете одна; это было известно благодаря маленькому микрофону под сиденьем.

 Потом Ребекка распечатала страховой иск и очень удачно, как ей показалось, подделала подпись Аниты. Поставила число и распечатала подробную инструкцию для секретарши.

 Затем она вновь переставила часы, выключила компьютер, положила в сумку микрофон, установленный Тайей, раздвинула шторы и услышала, что по лестнице поднимается Джек.

 – Все закончено.

 – Проверь еще раз, – велел он.

 – Есть, сэр Чирей-на-Заднице. Шторы, компьютер, лампа, фонарик, микрофон и сведения, которые можно вставить в рамку, – добавила она, помахивая папкой.

 Ребекка заперла дверь и положила папку на стол секретарши.

 – Девочка очень исполнительна и утром первым делом отправит страховой иск. Должна сказать, что Анита уже включила туда несколько вещей. В том числе какую-то табличку, которая стоит двадцать восемь тысяч американских долларов.

 – Плюс это. – Джек повесил сумку на плечо. – Итого, сумма иска превышает два миллиона. Ей придется многое объяснить страховой компании. Система восстановлена. Мы переведем ее в режим реального времени, как только выйдем отсюда.

 – Стало быть, здесь мы закончили. Пошли отсюда.

 – Подожди минутку. – Он порылся в кармане и вынул коробочку с кольцом. Когда Джек открыл крышку, Ребекка нагнулась, чтобы увидеть ее содержимое при свете фонарика.

 – Здорово блестит. Ты украл его здесь?

 – Нет. Принес с собой. Хочешь?

 Она выпрямилась, склонила голову набок и удивленно посмотрела на Бардетта.

 – Ты делаешь мне предложение здесь? На месте преступления?

 – Я уже делал тебе предложение, – напомнил он. – И вручаю кольцо на месте преступления, совершенного с помощью технических средств. Это кольцо моей прапрабабушки. Оно было на миссис Каннингем, когда твой прапрадед спасал ей жизнь.

 – Красивое. И все очень красиво, Джек. Я принимаю его. – Она сняла перчатку и вытянула руку. – И твое предложение тоже.

 Он надел кольцо на ее палец и наклонил голову, чтобы скрепить договор поцелуем.

 – Очень трогательно, – раздался в наушниках голос Малахии. – Примите поздравления и наилучшие пожелания. А теперь живо уносите оттуда ноги!

 – Ой, брось, Мал! – Ребекка снова потянулась к губам Бардетта. – Уже идем.

 Когда они снова оказались в фургончике, Клео открыла перегородку, чтобы поменяться с Ребеккой местами.

 – Дай посмотреть на безделушку, – велела она и нетерпеливо стащила с Ребекки перчатку. – Ух ты! Вот это булыжник!

 – Девочки, обсудите это потом. – Джек опустился на свое место. – Включайте систему.

 – Стоило нам обручиться, как он начал командовать. – Ребекка прошла в заднюю часть фургона и сменила Тайю. – Отдохни, подруга.

 Малахия наклонился и поцеловал сестру в макушку.

 – Я ужасно растроган.

 – Я тоже.

 – Очень красивое. – Тайя, не в силах противиться соблазну нагнулась и стала рассматривать кольцо. Бриллиант рассыпал искры в такт движениям пальцев Ребекки, летавших по клавишам. – Рада за тебя.

 – Может быть, устроим вечеринку и отпразднуем все сразу?

 – Успешное окончание дела и наше обручение. Скромно, но со вкусом. – Она откинулась на спинку сиденья и взяла бутылку минеральной, протянутую Малахией. – Мы справились.

 – До начала второго акта еще есть время. – Клео положила ноги на приборную доску. – Может быть, съедим пиццу?

 Гедеон сидел в аэропорту имени Кеннеди и читал роман Рея Брэдбери в бумажной обложке. С его места был хорошо виден зал ожидания первого класса.

 Афинский рейс уже объявили; вот-вот должна была начаться посадка. Гедеон начинал волноваться. Отчаянно хотелось курить.

 Когда появилась Анита, он заерзал в кресле и перевернул непрочитанную страницу. Увидев, что она подошла к стойке, Гедеон встал и пошел следом. По сотовому телефону он связался с братом.

 – Стоит в очереди на посадку, – тихо сказал Гедеон. – Рейс по расписанию.

 – Сообщишь, когда самолет будет в воздухе. Да, кстати, Бекка и Джек обручились.

 – Да ну? – Гедеон не сводил глаз с затылка Аниты, но новость, сообщенная братом, заставила его улыбнуться. – Неужели по всем правилам?

 – На ней кольцо с бриллиантом, от которого можно ослепнуть. Сейчас мы едем ко второй цели. Если все пройдет нормально, встретимся на базе и все увидишь сам.

 – Хорошо, что на мне темные очки. Она идет к самолету. До вылета тридцать минут. Я еще посижу здесь и почитаю. Потом перезвоню.

 Они припарковались в трех кварталах от нужного места и стали ждать.

 – Я же говорила, что у нас будет время для пиццы! Джек покосился на Клео.

 – Почему ты не толстая, как корова?

 – Обмен веществ. – Она вынула из сумки батончик «Херши» и развернула его с одного конца. – Это единственная полезная вещь, которая досталась мне от матери. Слушай, вы с Ребеккой будете жить тут или на Изумрудном острове?

 – Думаю, и тут и там. Мы с ней договоримся.

 – Ага. Конечно, когда у тебя собственный реактивный самолет, это не проблема.

 – А что собираешься делать ты? Снова будешь танцевать?

 – Еще не знаю. Может быть, немного отдохну. – Она жевала шоколад. – А потом открою собственный клуб или школу танцев. Пока что я могу думать только об одном. Хочу отомстить Аните за Мики.

 – Начало положено.

 – Он был бы рад этому. Джек…

 –Что?

 – А вдруг ее там нет? Вдруг она забрала ее с собой или спрятала в другом месте?

 – Тогда в силу вступит план Б.

 – Какой еще план Б?

 – Узнаешь на месте. – Джек сделал паузу, прислушался к голосу Малахии в наушниках и сказал: – Она в воздухе.

 – Занавес поднимается, – ответила Клео и вылезла из фургона.

 – Может быть, еще раз прорепетируем? Поэтажный план, жесты?

 – Нет. Я все помню.

 – На этот раз в доме будут два человека, – напомнил он. – Двое живущих в доме слуг. Так что придется действовать тихо.

 – Взломщик я или не взломщик? Не волнуйся. Как ты думаешь, это рекорд?

 – Ты о чем?

 – Три проникновения в два помещения за двадцать четыре часа, и при этом ничто не украдено.

 – Мы крадем Судьбу.

 – Да. Но она принадлежит Малу и, наверное, Тайе. Так что это не в счет. Думаю, это должно попасть в Книгу рекордов Гиннесса.

 – Моя заветная мечта, – хмыкнул Джек. В первый раз они прошли мимо дома. Свет на втором этаже был выключен.

 – Похоже, слуги ушли к себе. Их жилье там, в южной части дома.

 – Экономка и дворецкий. Как по-твоему, они трахаются в отсутствие хозяйки?

 Джек почесал подбородок.

 – До сих пор это не приходило мне в голову… Мы поднимемся с восточной стороны на балкон спальни. Будем на виду пятнадцать секунд.

 – Дружище, для бывшей стриптизерши это не срок.

 – Может быть, ты выступишь с этим номером на моем мальчишнике. – Он улыбнулся, услышав в наушниках несколько выразительных реплик Ребекки. – А может быть, и нет. Любовь моя, выключи сигнализацию.

 Когда от Ребекки поступил сигнал, Джек хлопнул Клео по руке, сошел с тротуара и направился к дому. Они молча надели страховочное снаряжение, прицепились к тросам, поднялись по стене, перелезли через каменное ограждение и очутились на балконе.

 Джек жестом велел Клео оставаться на месте, а сам задом подполз к двери балкона.

 – Отключить замки восточного балкона второго этажа, – негромко сказал он в микрофон. Услышав ответный сигнал, Бардетт поднялся, вынул из кармана куртки маленький футляр и достал из него отмычку.

 – Держу пари, этому в твоей охранной школе не учили, – еле слышно пробормотала Клео.

 – Как ни странно, учили. – Он немного повозился с засовом, открыл дверь, пропустил Клео и снова запер замок.

 Бардетт знал, что опытный полицейский заметит следы взлома, но в данный момент это его не волновало.

 – «Обсешн[16]»… – Клео понюхала воздух. – Ее духи. В самую точку, верно?

 – Запри дверь. Вперед по коридору. Хозяйская ванная слева.

 Она послушно выполнила команду, но успела прошептать:

 – Интересно, откуда ты так хорошо знаешь ее спальню…

 – Только благодаря своей профессии. – Когда двери оказались запертыми, он направился прямо к шкафу.

 – Мать твою, да он больше, чем вся моя прежняя квартира. – Клео залезла в шкаф и потрогала пальцем рукав жакета. – Неплохая вещица. Думаешь, она заметит, если я что-нибудь стырю? Мне нужно пополнить гардероб.

 – Мы не в магазине, так что ничего тырить не будем.

 Не забывай, это единственное дело, в котором я достигла больших успехов. – Она сняла с полки туфлю из змеиной кожи. – Мой размерчик! Это судьба.

 – Клео, тебе предстоит важное дело.

 – О'кей, о'кей. – Тем не менее она сунула туфли в сумку, а потом начала помогать Джеку раскладывать инструмент.

 Джек отодвинул стенку шкафа, за которой был скрыт кодовый замок. Затем Джек достал переносной компьютер и начал поиск.

 – Рано или поздно она сообразит, что ты единственный, кто мог это сделать, – прокомментировала Клео. – И здорово разозлится на тебя.

 – Да? Я уже дрожу от страха. – Он смотрел на экран. Первые две цифры из семи, входивших в код, заняли свои места. – Сколько у нас времени?

 – Четыре минуты двадцать секунд. Все идет нормально, – ответила Клео, перебирая вешалки с костюмами. – Видит бог, стиль не мой. Но вот этот кашемировый… Держу пари, на Тайе он будет смотреться отлично.

 Она свернула костюм и положила его рядом с туфлями.

 – Комбинация найдена, – сказал ей Джек. – Скрести пальцы, красотка.

 Клео скрестила пальцы на обеих руках и остановилась у него за спиной.

 – Ну ты, сукин сын! – громко ахнула она, когда Джек открыл дверь сейфа. Клото сияла, как звезда. – Вот она! Ребята, вы слышите? Мы нашли ее! – Она протянула Джеку пакет. – Ребекка, я целую твоего мужика взасос. Так и знай.

 Выполнив свою угрозу, она снова потянулась за своей сумкой.

 – Подожди закрывать. Я хочу оставить Аните маленький подарок.

 – Мы ничего не должны оставлять… – начал Джек, но тут же осекся. – Это что? Барби?

 – Ага. Взамен статуэтки. Пришлось заскочить в универмаг. – Клео аккуратно поставила в сейф миловидную светловолосую куклу в черном кожаном костюме. – Ее зовут «Барби – взломщица». Видишь ее сумочку? В ней лежат отмычки, которые я сама сделала из английских булавок. Кукла пластмассовая и слишком хорошенькая. Пришлось покрасить ее серебряной краской, чтобы она была похожа на Судьбу.

 – Клео, ты настоящая художница.

 – Да, у меня много скрытых талантов. Бай-бай, Барби! – Она послала кукле воздушный поцелуй, и Джек закрыл сейф. Они задвинули стенку и собрали инструменты.

 – О'кей. Как только выйдем из этой комнаты, никаких разговоров. Только жесты руками. За дверью направо. Вниз по лестнице, налево. Держись рядом.

 – Я и без того тащусь за тобой, как прицеп.

 – Эта часть пути самая сложная, – напомнил он. – Если нас поймают, все пойдет прахом.

 – Тогда веди.

 Они выскользнули из спальни. Поскольку пользоваться фонариками здесь было рискованно, пришлось подождать, пока глаза не привыкнут к темноте, царившей в коридоре второго этажа. В доме было тихо, так тихо, что Клео слышала стук собственного сердца. И удивлялась, что оно не выпрыгивает из груди.

 По сигналу Джека они двинулись вперед, неслышно ступая по хорасанскому ковру.

 У подножия лестницы Клео подумала, что это место напоминает скорее склеп, чем жилой дом. Здесь было холодно, в самих комнатах не раздавалось ни звука, а уличный шум приглушали плотные оконные шторы.

 И тут до нее донесся звук. Джек, услышавший его мгновением раньше, замер на месте, и Клео уткнулась в спину Бардетта. Звук открывающейся двери, луч света с дальнего конца коридора первого этажа и чьи-то шаркающие шаги.

 Клео и Джек дружно двинулись к ближайшему проему. Потом послышались далекие голоса, усиливавшиеся, как в бочке. Лишь через несколько страшных секунд Клео поняла, что дом не полон народа. Телевизор, сообразила она и подавила нервный смешок, узнав назойливую музыкальную заставку игры «Кто хочет стать миллионером».

 «Прекрасно, – подумала она. – Как по заказу».

 Когда дверь снова закрылась и свет исчез, она сосчитала до десяти и почувствовала, что стоявший рядом Джек расслабился. Потом Клео стала считать шаги по коридору – на случай, если придется быстро отступить в укрытие.

 Они, как тени, проскользнули в библиотеку и заперли за собой дверь.

 Дальше сообщники действовали быстро и молча.

 Лучи фонариков осветили застекленные книжные шкафы.

 Когда Джек открыл чемоданчик, шум, произведенный при этом, показался им орудийной канонадой. Он расчищал пространство, передавая Клео переплетенные в кожу тома Шекспира. Когда показался сейф, Бардетт снова взялся за портативный компьютер.

 Он постучал по часам. Двадцать минут, условным знаком ответила Клео, потом нагнулась, расстегнула «молнию» сумки и осторожно вынула оттуда вещи, взятые в «Морнингсайде».

 Джек положил их в дальний конец маленького сейфа, за впечатляющую коллекцию кожаных папок и шкатулок с драгоценностями.

 Когда сейф снова закрылся, они поменялись местами. Теперь Клео ставила книги на место, а Джек убирал в сумку инструменты. Но тут зазвонил телефон, и оба подпрыгнули от страха.

 Он устремился к двери, отпер ее и слегка приоткрыл. Когда в коридоре зажегся свет, Клео дышала Бардетту в шею. Прижав к груди сумку, словно младенца, она нырнула за зеленое кожаное кресло с высокой спинкой. Джек, надевший вторую сумку на плечо, отступил за косяк и затаил дыхание. В коридоре послышались торопливые шаги.

 – То одно, то другое! – произнес сердитый женский голос. – «Примите сообщение»! Как будто мне больше делать нечего…

 Она сильно толкнула дверь. Джек поймал ручку, чуть не ударившую его в пах, и держался за нее, прячась в спасительной тени.

 Женщина щелкнула выключателем, и комнату залил свет люстры.

 В наушниках Джека звучал голос Ребекки, предупреждавший, что лимит времени подходит к концу.

 Он слышал, как экономка подошла к письменному столу и чем-то шлепнула по полированному дереву.

 – Надеюсь, она пробудет там не меньше месяца. И даст нам вздохнуть свободно.

 Потом снова послышались шаги, и свет погас. Пока экономка шла по коридору, Джек оставался на месте, моля небо, чтобы Клео не шевелилась. И сделал первое движение лишь тогда, когда услышал стук двери, донесшийся с дальнего конца коридора.

 Он очень осторожно открыл дверь и в полутьме увидел Клео, все еще прятавшуюся за креслом. Когда их взгляды встретились, глаза Клео горели, как у кошки. Она тряхнула головой, а потом встала.

 Взломщики выбрались из библиотеки, молча проскользнули по коридору в вестибюль. И вышли через парадную дверь.

 – Я сидела за креслом и притворялась кроликом, Джек стоял за дверью, как привидение, и я видела только ее ноги. На экономке были розовые меховые шлепанцы, и я думала лишь о том, что меня застукает женщина в розовых меховых шлепанцах. Это было ужасно.

 Клео, которой не терпелось принять горизонтальное положение, воспользовалась спиной Ребекки как подушкой и растянулась на полу фургончика.

 – Мне нужно как можно скорее принять глоток спиртного.

 – Ты держалась великолепно. – Джек посмотрел на нее в зеркало заднего вида. – У тебя стальные нервы.

 – Да, но в тот момент они казались сделанными из желе. Эй! – Клео приподнялась и села. – Тайя, я принесла тебе подарок.

 – Подарок?

 – Угу. – Она порылась в сумке и вынула оттуда свернутый костюм. – Твой любимый цвет. Типа баклажана. И ткань хорошая. Кашемир.

 – Это… это ее?

 – Ну и что? Отдашь его в химчистку. А если хочешь, то и в санобработку. – Клео пожала плечами и снова сунула костюм в сумку. – Все равно на тебе он будет смотреться лучше. Так же, как эти туфли будут лучше смотреться на мне. – Клео отставила их в сторону и снова полезла в сумку. – Ребекка, а это тебе. Вечерняя сумочка от Джудит Лейбер. Очень симпатичная.

 – Какого черта тебе понадобилось это барахло? – разозлился Джек.

 – Вспомнила юные годы, когда я тырила в магазинах. Я не горжусь этим, но тогда мне было шестнадцать лет и я бунтовала. Это объясняется желанием привлечь к себе внимание, верно, Тайя?

 – Ну… Ты не думаешь, что она заметит эту пропажу?

 . – Черт побери, у нее там половина склада универмага «Бергдорф»! Кроме того, когда она вернется и обнаружит у себя наше дерьмо, ей будет не до проверки гардероба.

 – Лексикон у тебя богатый. – Малахия опустил руку и потрепал ее по голове.

 – Еще бы. – А когда по возвращении в гараж Клео увидела машину Джека, она окончательно успокоилась. Гедеон вернулся, и это означало, что все закончилось благополучно. – Ну, теперь-то мы можем заказать пиццу?

ГЛАВА 27

 – Значит, они существуют. – Тайя обошла стол, на котором сверкали освещенные поздним утренним солнцем три серебряных Судьбы, соединенные воедино. – Все это казалось мне сном, – тихо сказала она. – Так же, как эта ночь и то, что привело к ней. Они расстались еще сто лет назад. Может быть, двести. Мы объединили их. Это что-то значит. Вечная жизнь и спокойствие. Вот что говорят о них мифы. Значит, нам предстоит увидеть то, символом чего они являются. Спокойствие.

 – Они больше не разделятся.

 – Прядет, измеряет, разрезает. – Она легко прикоснулась к каждой из Судеб по очереди. – Все как в жизни, и именно поэтому так трогает душу. Малахия, это нечто большее, чем произведение искусства и чем доллары, которые кто-то мог бы за них заплатить.

 Тайя отсоединила Клото, подняла ее и подумала о Генри У. Уайли. Он точно так же держал ее, искал остальные статуэтка и умер во время поиска.

 – В ней переплелись моя и твоя кровь. Интересно, понимали ли наши предки, какую длинную нить она сплела для них? Нить, которую не разрезали после их смерти. Она дотянулась до тебя, меня и до всех нас. Даже до Аниты.

 Тайя повернулась к Малахии, продолжая держать статуэтку.

 – Нити прядутся. Два человека с разных концов окружности начинают путь друг к другу. Потом окружность расширяется и в нее вступают Клео и Джек, Ребекка и Гедеон. А нити все прядутся. Если мы поймем, что означают эти три символа, и поверим в них – значит, Анита тоже сыграла свою роль.

 – Выходит, она не отвечает за свои поступки? – спросил Малахия.

 – Нет, отвечает. В нить вплетены и добро и зло, и пороки и добродетели. Выбор делает сам человек и несет за него ответственность. А Судьба всегда требует платы. – Тайя осторожно присоединила Клото к сестрам. – И в конце концов всегда получает ее. Но я думаю, что Анита не единственная, кому придется платить.

 – Не стоит грустить. Тем более в такой день. – Малахия обнял ее и погладил по волосам. – Мы выполнили большую часть того, что собирались. И непременно закончим дело.

 – Я не грущу. Но думаю о том, что будет, когда дело закончится.

 Малахия потерся щекой о ее макушку.

 – Я давно должен был сказать тебе. Сказать начистоту… Она собралась с силами, закрыла глаза… И тут открылась дверь лифта.

 – Мы принесли продукты. – На площадку вышла Клео, нагруженная пакетами. За ней показался Гедеон. – Джек и Ребекка едут следом. У него есть новости про Аниту.

 – Самолет прибыл по расписанию, – сообщил Бардетт. – После этого она поехала домой к Стефану Никосу. Никос был другом и клиентом Пола Морнингсайда. Стефан и его жена славятся своей коллекцией предметов античного искусства, участием в благотворительности и гостеприимством.

 – Оливковое масло, верно? – Ребекка взяла с тарелки оливку и стала ее рассматривать. – Я читала о нем в «Мани», «Тайм» и других журналах. Он буквально плавает в оливковом масле. Странно, что какая-то скромная ягодка может сделать человека сказочно богатым.

 – Оливковые рощи, – подтвердил Джек. – А также виноградники и продукты переработки оливок и винограда. У него дома в Афинах, на острове Корфу, квартира в Париже и замок в Швейцарских Альпах. – Он взял еще одну оливку с тарелки Ребекки и сунул ее в рот. – В каждом из которых стоит охранная система фирмы «Бардетт».

 – Джек, у тебя длинные руки, – промолвил Малахия.

 – Довольно длинные. Я говорил со Стефаном на прошлой неделе. После того как Тайя посеяла семена.

 – Ты мог рассказать об этом и нам, – бросила Ребекка.

 – Я не знал, появятся ли ростки. Как я сказал, Стефан был другом Морнингсайда, но не его вдовы. Зато ко мне он относится неплохо, – с улыбкой добавил он. – Настолько неплохо, что согласился оказать мне услугу. Мысль поморочить Аните голову ему понравилась. Он согласился пару дней рассказывать ей слухи о Лахесис и сексуальной высокой брюнетке, которая охотится за статуей.

 – Да? И как мне нравится Греция?

 – Ты мотаешься по всей стране, – сказал Клео Джек. – У тебя нет времени на осмотр достопримечательностей.

 – Ладно, как-нибудь в другой раз.

 – Значит, у нас есть около недели, – подсчитал Малахия. – Чтобы расставить все по местам и закончить игру. – Он сделал паузу и обвел взглядом лица остальных. – Похоже, настало время обсудить, как быть дальше. Мы можем остановиться на достигнутом. Судьбы у нас.

 Клео резко выпрямилась.

 – Она еще не заплатила по счету!

 – Подожди и дослушай. У нас есть то, что ей нужно. То, что она украла, и то, ради чего убила. А мы никому не причинили вреда. Если не считать того, что сильно осложнили ей жизнь со страховым иском и вещами из «Морнингсайда», лежащими в ее сейфе.

 – Она сама решила смошенничать со страховкой, – добавил Гедеон. – Мы только повысили ставки. Но у нас нет гарантии, что Анита не выйдет сухой из воды. – Он положил ладонь на бедро Клео и почувствовал, как напряжены ее мышцы.

 – Да, гарантии нет, – кивнул Малахия. – Однако вещи, которые лежат в библиотечном сейфе, изрядно затруднят ей задачу. А Джек уже кое-что нашептал своему другу из полиции. Есть основания полагать, что так легко она не отделается.

 – Лью вцепится в это дело, как бульдог. – Джек принялся за салат. – Видеозаписи покажут, что вещи, включенные в страховой иск, после взлома оставались на своих местах. Когда он выйдет на Аниту, ей жизнь медом не покажется. Следователи страховой компании встанут на уши, когда узнают, что вещи, включенное в иск стоимостью выше двух миллионов, все еще находятся у владельца.

 – Максимум того, что ей грозит, это принудительные общественные работы. А я…

 Джек поднял вилку, прерывая тираду Клео.

 – Ты только представь себе Аниту на мыловаренном заводе! Уже неплохо. Но так легко она не отделается. За мошенничество в таких размерах этого мало. И все же… Чтобы закопать ее как можно глубже, Бобу нужно будет повесить на нее убийство Дубровски. Если он не сумеет этого доказать, то убийство Мики тоже останется нераскрытым.

 – И она выпутается, – с горечью сказала Клео.

 – Да, но она может выпутаться в любом случае. И именно это имеет в виду Мал. После того что мы сделали, Аниту обвинят в мошенничестве со страховкой и ее репутация светской леди и почтенной вдовы лопнет как мыльный пузырь.

 – Иногда, – подала голос Тайя, – дурная слава становится для человека самым страшным наказанием.

 – Верно, – согласился Джек. – Если все пройдет так, как задумано, Аниту ждет финансовый крах. Может быть, после этого она совершит еще одну ошибку, на этот раз последнюю. Но тут слишком много «если». Поживем – увидим.

 – Мойры, или Судьбы, предрекли герою Мелеагру, которому была всего неделя от роду, что он умрет, когда в очаге его матери догорит последняя головешка, – сказала Тайя. – Когда они предсказывали ему судьбу, Клото сказала, что Мелеагр будет благороден, Лахесис – что он будет смел. А Атропос посмотрела на младенца и сказала, что он будет жить до тех пор, пока не погаснет головня.

 – Не поняла… – начала Клео.

 – Дай ей закончить, – сказал Гедеон.

 – Дело в том, что мать Мелеагра, отчаянно желавшая спасти мальчика, положила головню в сундук. Пока та не сгорит, ее сыну ничто не угрожало. Мелеагр вырос, стал мужчиной и убил братьев своей матери. В гневе и скорби мать вынула из сундука головню, та сгорела, и Мелеагр умер. Она отомстила за братьев, но потеряла сына.

 – Отлично. Мики может сойти за моего брата, но эта сука никак не годится мне в сыновья. Так о чем речь?

 – Смысл в том, – мягко сказала Тайя, – что за месть тоже надо чем-то платить. И что она не позволяет вернуть потерянное. Если нами будет руководить только месть, цена может оказаться слишком высокой.

 Клео встала и по примеру Тайи обошла стол, на котором стояли Судьбы.

 – Мики был моим другом. И я не собираюсь стоять здесь и делать вид, что не желаю мести. Я хочу получить деньги. Но то, что я сказала, когда мы в первый раз собрались у Тайи, остается в силе. Справедливости я хочу больше. Что ж, статуэтки у нас. Теперь мы богаты. Ну и что, мать твою? Вы не хотите ввязываться в это дело? Ладно, я понимаю. Никому не придется причинять вреда, все будут спокойны и счастливы. Но я не успокоюсь. Точнее, успокоюсь лишь тогда, когда эта стерва будет сидеть за решеткой и проклинать меня.

 Малахия посмотрел на брата и кивнул. А потом положил ладонь на руку Тайи.

 – Милая, у мифа, который ты рассказала, есть и другой смысл.

 – Да. Выбор определяет судьбу. – Она встала и подошла к Клео. – Круги жизни пересекаются, сплетаются друг с другом. Лучшее, что мы можем сделать, это следовать за нитью до самого конца. Я не хочу сказать, что справедливости добиваться не стоит. Просто мы должны были выяснить, готовы ли на жертвы ради ее достижения.

 – О'кей. – Глаза Клео заволокло слезами. – Я просто… – Она беспомощно пожала плечами и быстро вышла из комнаты.

 – Нет, это сделаю я, – сказала Тайя, увидев, что Гедеон начал подниматься. – Женские слезы по моей части.

 Когда Тайя ушла за Клео, Малахия потянулся к пиву.

 – Теперь, когда мы более-менее договорились, я хочу перейти ко второму вопросу. На этот раз личному. – Он сделал большой глоток и промочил горло. – Пришла пора закончить нашу давнюю беседу, – сказал он, обращаясь к Джеку. – Я, как глава семьи…

 – Глава семьи? – Ребекка прыснула со смеху. – Дудки! Глава семьи – это ма.

 – Но ее здесь нет, правда? – ощетинился Малахия, недовольный тем, что его перебили. – Кроме того, я из вас самый старший, а потому вы обязаны получить мое согласие на обручение.

 – Это мое обручение, и тебе нет до него никакого дела.

 – Черт побери, закрой рот хотя бы на пять минут! Кроме того, я разговариваю с Джеком, а не с тобой.

 – Ага, с Джеком. А я должна сидеть сложив руки и скромно опустив глаза. Так, что ли? – Она швырнула в Малахию подушкой.

 – Скромность? Это слово тебе незнакомо. – Он швырнул подушку назад и попал Ребекке в голову. – Тебе будет предоставлено слово потом. Когда я закончу.

 – Ребекка, – вмешался Джек, – дай ему закончить.

 – Спасибо, Джек. Первым делом прими мое искреннее сочувствие. Тебе придется всю жизнь прожить с этой плохо воспитанной, упрямой и несговорчивой особой. – Малахия прищурился, увидев, что Ребекка потянулась за стоявшей на столе нефритовой вазой. Джеку пришлось взять невесту за запястье.

 – Это династия Хань. К тому же она в тон подушкам.

 – Как мы уже выяснили, – продолжил Малахия, – деньги для тебя, Джек, не главное, но я хочу кое-что добавить. Моя сестра придет к тебе не с пустыми карманами. Ей принадлежит четвертая часть нашего семейного дела, которое идет довольно успешно. Независимо от того, будет ли она продолжать участвовать в нашем бизнесе, доля Ребекки остается за ней. Кроме того, ей принадлежит четвертая часть того, что достанется нам в результате последней операции.

 – Деньги не имеют значения.

 – Для нас имеют, – поправил Малахия. – И для Ребекки тоже. – Он поднял бровь и посмотрел на сестру. – При всех недостатках Ребекки – а имя им легион – мы любим ее и желаем ей счастья. Что же касается бизнеса Салливанов… Если ты хочешь участвовать в нем, то добро пожаловать.

 – Хорошо сказано, Мал! – Гедеон сел на ручку кресла брата и торжественно поднял стакан пива. – Ну что ж, Джек, добро пожаловать в нашу семью.

 – Спасибо. Правда, я не слишком много знаю о морском деле. Но не прочь узнать больше.

 – Раз так, придется научить. Я возьму это на себя. – Ребекка улыбнулась братьям.

 – Мы еще поговорим об этом. – Джек дружески потрепал ее по колену и встал. – У меня есть пара срочных дел. Может понадобиться помощь, – добавил он, подмигнув мужчинам.

 – Ну, если вы собираетесь шляться, то я тоже имею на это право. Мы с Клео и Тайей пойдем покупать свадебное платье. Я говорила, что хочу устроить пышную свадьбу?

 Это заставило Джека остановиться.

 – Что ты имеешь в виду под словом «пышная»?

 – Не трать нервы понапрасну, – посоветовал Гедеон. – Не видишь, она тебя дразнит? Ты только посмотри на ее сияющие глаза.

 Когда три часа спустя Ребекка вернулась, нагруженная журналами с подвенечными платьями, подаренной Тайей книгой о подготовке к свадьбе и сексуальной ночной рубашкой – подарком Клео, – ее глаза все еще сияли.

 – Все равно я считаю, что зал следует украсить лилиями.

 – Верно. – Клео подмигнула Тайе. – Давно прошли те времена, когда их считали цветами для похорон.

 – Букеты полевых цветов были просто очаровательны, – вспомнила Тайя. – Не могу поверить, что я столько времени провела в цветочном магазине и не начала сморкаться. Значит, аллергии на пыльцу у меня нет.

 – Тогда что означают эти красные пятна у тебя на лице? – осведомилась Клео и расхохоталась, когда Тайя опрометью бросилась к зеркалу, висевшему в гостиной Джека.

 – Не вижу в этом ничего смешного. Ни капельки.

 – Ты же знаешь, она любит пошутить, – сказала Ребекка. Затем она посмотрела в сторону спальни и уронила сумки. – Ма!

 – Моя девочка. – Эйлин крепко обняла ее. – Моя красавица.

 – Ма, что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала? Ох, я так соскучилась!

 – Что я делаю? Распаковываю вещи. Попала я сюда на самолете. Я тоже соскучилась. А теперь дай посмотреть на тебя. – Эйлин отстранилась и заглянула дочери в лицо. – Счастлива?

 – Да. Ужасно счастлива.

 – Я знала, что этим кончится, когда ты привела его к нам домой. – Эйлин поцеловала дочь в лоб и попросила: – Представь меня своим подругам, о которых я столько слышала от мальчиков.

 – Тайя и Клео. А это моя мать, Эйлин Салливан.

 – Очень рада познакомиться с вами, миссис Салливан. – «Мать Малахии», – в панике подумала Тайя. – Надеюсь, полет был приятным.

 – Я летела в первом классе и чувствовала себя королевой.

 – Ага. Хорошо, но очень долго. – Клео нахмурилась и потянула Тайю за рукав. – Мы уходим. Вам нужно отдохнуть, привести себя в порядок и все такое прочее.

 – Не нужно. – Эйлин улыбнулась. – Сейчас мы выпьем чаю и побеседуем. Мальчики сидят внизу и придумывают какую-то очередную каверзу, так что воспользуемся случаем. Какая чудесная квартира, – добавила она, осмотревшись. – Где-то здесь должен быть чай.

 – Я займусь этим, – быстро сказала Тайя.

 – Я помогу. – Клео следом за ней пошла на кухню. – О чем мы будем с ней говорить? – прошипела она. – «Привет, миссис Салливан. Мы с удовольствием спим с вашими сыновьями в перерывах между взломами?»

 – О боже… – Тайя схватилась за голову. – Зачем мы сюда пришли?

 – Чай.

 – Верно. Я забыла. – Она открыла две полки, прежде чем вспомнила, где хранит чай сама. – Ну, она должна знать… – Тайя полезла в холодильник, нашла откупоренную бутылку вина, вынула пробку и глотнула прямо из горлышка. – Она должна что-то знать про наши дела. Либо Малахия, либо Гедеон регулярно звонили ей. Она наверняка знает про статуэтки, про Аниту и по крайней мере про часть наших планов. А что касается остального…

 Пытаясь успокоиться, она стала засыпать чай в чайник.

 – Они взрослые люди, а Эйлин кажется разумной женщиной.

 – Тебе легче. Может, она не будет против того, что ее первенец крутит шуры-муры с автором книг, доктором философии и владелицей квартиры в Верхнем Ист-Сайде. Но я не думаю, что она обрадуется, когда узнает, что ее младший сын спутался со стриптизершей.

 – Это оскорбительно.

 – О господи, Тайя, кто сможет ее осудить? Я…

 – Я говорю не про миссис Салливан, а про тебя. – Тайя обернулась, все еще держа в руках коробку с чаем. – Я не люблю, когда оскорбляют моих подруг. Ты храбрая, преданная, умная. Тебе нечего стыдиться и не за что просить прощения.

 – Отлично сказано, Тайя. – Эйлин вошла на кухню и посмотрела на двух замерших от неожиданности женщин. – Теперь я понимаю, что в тебе нашел Малахия. А что касается тебя, – обратилась она к Клео, – то я доверяю мнению моего сына и всегда восхищалась его вкусом. Как и вкусом Мала. Я хочу поговорить с вами обеими. Посмотрим, удастся ли нам найти общий язык.

 Когда тридцать минут спустя в квартиру вошел Джек, он заметил сразу три вещи. Тайя была взволнована, Клео напряжена, а Ребекка сияла.

 Ребекка встала и медленно пошла к нему. Потом обвила руками его шею и крепко поцеловала.

 – Спасибо, – сказала она.

 – Пожалуйста. – Продолжая сжимать ее запястье, Бардетт повернулся к Эйлин: – Ну что, устроились благополучно?

 – Как нельзя удобнее. Спасибо, Джек. Девочки сказали мне, что у вас есть новые планы относительно женщины, которая причинила вред моей семье. Надеюсь, мы сядем, подумаем и найдем такой способ, в осуществлении которого смогу участвовать и я.

 – Уверен, мы что-нибудь придумаем. Согласно моим сведениям, эта женщина сейчас прочесывает Афины, разыскивая серебряную статуэтку и одну брюнетку. – Он пересек кухню и сел напротив Клео. – Она купила пистолет. Это было первым, что она сделала. Ясно, что она надеется выследить тебя, а потом убрать.

 – Но ее ждет разочарование, верно?

 – Мы постараемся продержать ее там как можно дольше. – Вошли Гедеон и Малахия. В глазах Гедеона горел гнев. – Какими бы ни были наши планы, мы будем держать тебя подальше от нее.

 – Эй, послушай, Ловкач…

 – Черта с два! Анита не станет вести с тобой светскую беседу. Она собирается сначала получить то, что ей нужно, а потом убить тебя. Ты сказал Клео, где именно она купила пистолет?

 – На черном рынке, – промолвил Джек. – Незарегистрированный «глок». Она была осторожна. Не попыталась провезти оружие через таможню. Ясно, что она не собирается и вывозить его из страны. Использует, а затем выбросит.

 – Я уже сказала. Ее ждет разочарование.

 – Ты будешь нести дежурство здесь, – сказал ей Гедеон, – и жить либо у Джека, либо у Тайи. Что бы ни случилось, не будешь выходить в город одна. А если начнешь спорить, я запру тебя в чулан и продержу там до тех пор, пока все не кончится.

 – Клео, прежде чем ты задашь моему сыну трепку, которой он полностью заслуживает, я хочу кое-что сказать, – вступила в разговор Эйлин. – Есть слабое звено или, как вы выражаетесь, ахиллесова пята, верно? – обернулась она к Тайе. – Клео, эта женщина знает тебя в лицо. И считает, что у тебя есть то, ради чего она уже убила человека. Сейчас она сосредоточилась на тебе. Если она сумеет добраться до тебя, то доберется и до всего остального. Я права, Мал?

 – В принципе да. Клео, мы не можем рисковать тобой. Ради твоего собственного блага. Не думаю, что тебе стоит ставить под удар все ради того, чтобы столкнуться с ней лицом к лицу.

 – О'кей, твоя мысль мне понятна. Поскольку я не должна рисковать, меня надо запереть, – надулась Клео.

 – Гедеон, в следующий раз объясни девочке по-человечески, а не отдавай ей приказы. Для янки вполне приличный чай, Тайя.

 – Спасибо, миссис Салливан.

 – Называй меня Эйлин, ладно? Судя по тому, что я здесь услышала, ты умеешь не только заваривать чай.

 – Не слишком. Единственное, что у меня получается, это держать направление.

 – Скромность украшает человека. – Эйлин налила себе еще полчашки. – Но если она притворна или неуместна, это уже глупость. Ты нашла способ выяснить финансовое положение этой женщины, поэтому знаешь, сколько можно запросить с нее за Судьбы.

 – Вообще-то мы еще не решили, но я думаю… она может потратить до пятнадцати миллионов. Может быть, двадцать, но это потребует времени и будет довольно сложно, так что остановимся на пятнадцати. Поэтому я думаю, что нужно запросить десять, чтобы у нее был какой-то резерв. Судьбы стоят намного больше. Вскоре Анита поймет, что сможет продать их подходящему коллекционеру за сумму, по меньшей мере вдвое превышающую то, что заплатила она. Мой отец сказал, что он предложил бы за них десять. Она деловая женщина и, скорее всего, сделает то же самое.

 – Разумно, – кивнула Эйлин. – Значит, все, что от вас требуется, это заставить ее собрать такую сумму, но не отдавать ей Судьбы. Привлечь ее к суду за мошенничество со страховкой, а закончить арестом за убийство. После этого мы начнем готовиться к свадьбе и снова займемся «Салливан Туре». Твои кузены пока что справляются с текущей работой, – сказала она Малахии, – но нам пора брать дело в свои руки.

 – Ма, это долго не протянется, – заверил ее Малахия.

 – Верю, иначе не прилетела бы. И верю в то, что вы общими усилиями найдете правильное решение. В конце концов, до сих пор вам это удавалось. Кстати говоря, никто не хочет показать мне Судьбы?

 – Мне нравится твоя мать. Малахия с улыбкой следил за тем, как Тайя стелит постель.

 – Ты побаиваешься ее.

 – Немножко. – По привычке она включила стоявший на тумбочке генератор «белого шума».

 Когда она пошла регулировать увлажнитель воздуха, Малахия выключил воздушный фильтр, как делал каждый вечер. Она все равно ничего не замечала.

 – Ребекка так обрадовалась ей… Джек правильно сделал, что пригласил ее сюда. – Тайя, не находившая себе места, прошла в ванную и начала смывать свой гипоаллергенный макияж с помощью гипоаллергенного очистителя. – Для тебя это тоже был приятный сюрприз, – добавила она, когда Малахия подошел к двери. – Я уверена, что ты скучал по ней.

 – Конечно. Очень. – Малахии ужасно нравилось следить за ней. Без косметики лицо Тайи становилось особенно нежным. – Ты же знаешь, что говорят про ирландских мужчин.

 – Нет. А что про них говорят?

 – Они могут быть пьяницами, мятежниками, хвастунами и поэтами, но все как один нежные сыновья.

 Тайя негромко засмеялась и начала теребить в пальцах крышку

 увлажняющего крема.

 – Ты ни то, ни другое, ни третье и ни четвертое.

 – Обижаешь. Я могу перепить и перехвастать любого. Конечно, во мне есть и мятежное начало. А что касается поэзии… Тайя, тебе нужны стихи?

 – Не знаю. Мне никогда их не читали.

 – Хочешь, чтобы я прочитал или написал их? Тайя хотела улыбнуться, но не смогла.

 – Не нужно.

 – Что такое? – Сбитый с толку и слегка встревоженный, Малахия шагнул к ней, но Тайя попятилась.

 – Почему ты плачешь?

 – Я не плачу. – Тайя шмыгнула носом. – Точнее, не буду. Буду благоразумной, как обычно, – сказала она и со стуком поставила увлажняющий крем на полку.

 – Может быть, ты скажешь, для чего тебе нужно быть благоразумной?

 – Не смейся надо мной. Я всеобщее посмешище, и это ужасно.

 – Я не смеюсь над тобой. Радость моя… – Малахия протянул руку, но Тайя ударила по ней.

 – Не называй меня так и не прикасайся ко мне! – Она протиснулась мимо и вернулась в спальню.

 – Не называй. Не прикасайся. Ты не будешь плакать и снова станешь благоразумной… – У него запульсировало в висках. – Может быть, объяснишь, что это значит?

 – Мы почти закончили. Я знаю это и дождусь конца. Это самое важное, что я сделала за свою жизнь, и я не могу оставить дело незавершенным.

 – Это не единственная важная вещь, которую ты сделала.

 – Не утешай меня, Малахия.

 – Черт побери, я не утешаю тебя. Будь я проклят, если стану ссориться с тобой, не понимая, из-за чего мы ссоримся. О боже, у меня тоже начинается мигрень. – Он провел ладонями по липу. – Тайя, что это значит?

 – Ты сказал, что давно должен был сказать мне. Может быть, так оно и есть. Хотя я все знала сама, но так было бы лучше.

 – Сказать тебе… Ах, вот оно что. – Малахия вспомнил, что именно он собирался сказать Тайе перед тем, как их прервала Клео. Он нахмурился и сунул руки в карманы. – Ты знаешь, и это тебя злит?

 – Мне нельзя испытывать человеческие чувства, – бросила она в ответ. – Нельзя злиться. А испытывать благодарность можно? Благодарность за то, что мы провели эти недели вместе. Так вот, я испытываю благодарность и гнев одновременно. И буду рвать и метать, если захочу. – Она обвела взглядом комнату. – Что бы такое бросить?

 – Не думай об этом, – посоветовал он. – Просто брось первое, что попадется под руку.

 Тайя схватила щетку для волос и швырнула ее. Раздался звон разбитого стекла. Щетка угодила в стеклянный абажур настольной лампы.

 – Проклятие! Это была лампа от «Тиффани»! Неужели я даже злиться не умею?

 – Ты должна была бросить щетку в меня. – Он схватил Тайю за руки, не давая ей взяться за уборку.

 – Отпусти.

 – Не собираюсь.

 – Я дура. – Желание бороться оставило ее. – Чего я добилась? Только опозорилась и разбила прекрасную лампу. Мне нужно было принять ксанакс.

 – Ну, ты этого не сделала, а я предпочитаю бороться с женщиной, не одурманенной транквилизаторами. Тайя, на свете есть настоящие чувства, и тебе придется иметь с ними дело. Независимо от того, хочешь ты меня или нет.

 – Я уже имела с ними дело. – Она отстранилась. – Знаешь, я не могу облегчить тебе жизнь, хотя часто убеждала себя, что могу. Поезжай к Джеку. Ты не можешь быть здесь со мной. Я этого не вынесу.

 – Ты выгоняешь меня? Я уйду, но хочу знать почему. – Малахия схватил ее за руки.

 – Я уже сказала, это выше моих сил. Я закончу начатое и не стану расстраивать остальных. Но я не буду, ни за что не буду тихой, безответной любовницей, которую легко бросить, вернуться в Ирландию и продолжить прежнюю жизнь. Ты хочешь меня оставить. Так вот, я впервые в жизни сама проявляю инициативу и говорю тебе: уходи.

 – Я когда-нибудь просил тебя быть тихой и безответной?

 – Нет. Ты изменил мою жизнь. Большое тебе спасибо. Вот и все. – Тайя попыталась вырваться, но он держал крепко. – Тебе этого мало? Хорошо. Ты проявил большой такт, честно сказав мне, что все временно. В Ирландии у тебя есть дом и свое дело. Счастливого пути.

 – Тайя, ты очень сложная женщина. С тобой трудно иметь дело.

 – Я очень простая женщина. И чрезвычайно неприхотливая.

 – Чушь. Ты настоящий лабиринт и постоянно ставишь меня в тупик. Ради бога, давай спокойно во всем разберемся. Ты считаешь, что утром я хотел тебе сказать, будто все было хорошо, весело и очень приятно. А потом добавил бы, что мне нравятся твои спокойствие, нетребовательность – ха-ха! – и понимание того, что, когда закончится это дело, закончатся и наши отношения.

 Тайя смутно видела его сквозь пелену слез.

 – Какая разница, что именно ты хотел сказать? Важно, что я говорю это сейчас.

 – Большая разница, – возразил Малахия. – Я думаю, что очень большая. И поэтому скажу тебе то, что должен был сказать давно. Я люблю тебя.

 Слезы брызнули из глаз Тайи, но она этого даже не заметила.

 – Это правда?

 – Конечно, нет. – Салливан засмеялся, когда Тайя открыла рот от изумления, а потом подхватил ее на руки. – Выходит, я еще и лжец? Тайя, я люблю тебя, и если я изменил твою жизнь, то и ты изменила мою. Если ты думаешь, что я могу вернуться к прежней жизни, то ты дуреха!

 – До сих пор никто не говорил мне этого.

 – Что ты дуреха?

 – Нет. – Малахия опустился на край кровати, посадил Тайю к себе на колени, и она нежно прикоснулась к его лицу. – Я люблю тебя. Ни один мужчина не говорил мне такого.

 – Значит, тебе придется выучить эти слова и повторять их мне, пока не устанешь.

 Сердце Тайи готово было выпрыгнуть из груди. Она покачала головой.

 – Никто никогда не говорил мне таких слов, поэтому у меня никогда не было возможности ответить. Теперь она есть. Я люблю тебя. Я люблю тебя, Малахия.

 «Нити сплетаются, – думала она, прижимаясь губами к его губам. – Сплетаются в новый узор. Если моей нити суждено скоро прерваться, я вспомню этот миг и ни о чем не пожалею».

ГЛАВА 28

 Анита чувствовала, что она близка к цели. Она часами ходила по ювелирным магазинам, посещала антикварные лавки, картинные галереи, делала вид, что занимается бизнесом. Вела бесконечные и пока что бесплодные разговоры с местными коллекционерами, на которых вышла благодаря Стефану.

 Сейчас она отдыхала, сидя в тени у пруда в резиденции Никосов.

 «Очень гостеприимный человек», – думала она, потягивая холодный коктейль. Стефан и его скучная жена приняли ее с распростертыми объятиями. Сложись обстоятельства иначе, она бы наслаждалась пребыванием в белом особняке, стоявшем на вершине афинского холма. Здесь были целые акры садов, армия слуг и прохладные благоухающие внутренние дворики.

 Было приятно лежать на мягких подушках рядом с искусственным прудом, в центре которого стоял фонтан со статуей Афродиты, и лениво рассматривать тенистые деревья и цветы, раскинувшиеся под жарким голубым небом, зная, что стоит пошевелить пальцем, как ей принесут все. Все, что душе угодно.

 Вот что значит настоящее богатство и высокое положение в обществе. Возможность не обращать внимания ни на что, кроме собственных сиюминутных желаний.

 Именно к этому она и стремилась всю свою жизнь.

 Похоже, настало время создать что-нибудь подобное и у себя. Как только она получит остальные статуэтки – а это случится очень скоро, – можно будет подумать об уходе на покой. В случае необходимости она сможет продать Судьбы. «Морнингсайд» – это пройденный этап.

 Лично ей больше нравится Италия. Какая-нибудь элегантная вилла в Тоскане, где она будет жить на правах богатой иностранки. Конечно, дом в Нью-Йорке тоже останется за ней. Она будет проводить там несколько месяцев в году. Ходить по магазинам, бывать в обществе, развлекаться и купаться в зависти остальных. Она будет давать интервью. А потом, вызвав бум в средствах массовой информации, незаметно исчезать. Но вуаль таинственности будет тонкой. Когда ей придет в голову приподнять эту вуаль, репортеры будут сбегаться к ней со всех сторон.

 «Только такая жизнь и имеет смысл, – думала Анита, раскинувшись в шезлонге. – Бог свидетель, она заслужила ее».

 Она найдет несносную Клео Толивер и устранит последнее препятствие со своего пути. Это всего лишь вопрос времени. Эта дрянь не сможет прятаться вечно. Стефан уже наводил справки в некоторых магазинах, расспрашивая о брюнетке и маленькой серебряной статуэтке. Эта Толивер явно была где-то рядом. Если верить словам владельцев магазинов, Анита дважды разминулась с ней на какой-то час.

 Анита уверяла себя, что это лишний раз подтверждает ее правоту. Подумать только, какая-то стриптизерша считала, что она может перехитрить Аниту Гай! Ну что ж, эта ошибка обойдется Клео Толивер очень дорого.

 – Анита!

 Анита, все еще находившаяся в плену своих фантазий, сняла темные очки и посмотрела на Стефана.

 – Привет. Красиво здесь, правда?

 – Очень. Я подумал, что вы не прочь подкрепиться и выпить что-нибудь прохладительное. – Он жестом показал на подносы с фруктами и сыром, поставленные слугой на стол, и потом протянул ей еще один бокал с коктейлем.

 – Спасибо. Надеюсь, вы составите мне компанию.

 – С удовольствием.

 Стефан сел рядом. Его седые волосы блестели на солнце, загар золотил мускулистые руки. Фигура у него было стройная, лицо сильное. Как говорили, его состояние приближалось к ста двадцати миллионам. Если бы она искала себе мужа. Никос стал бы первым кандидатом.

 – Стефан, я хочу еще раз поблагодарить вас за то, что вы стали моим гидом и провожатым. Мало того что я воспользовалась вашим гостеприимством, предупредив о своем визите в последний момент, так еще и злоупотребляю вашим временем. Я знаю, как вы заняты.

 – Пожалуйста… – Он сделал успокаивающий жест и взял свой бокал. – Это доставляет мне удовольствие. Охота за сокровищем возбуждает. Заставляет вспомнить молодость.

 – Можно подумать, что вы старик. – Анита наклонилась к нему, демонстрируя пышную грудь, едва прикрытую бикини. Может быть, она и не ищет мужа, но от нового любовника не откажется. – Вы привлекательный мужчина в самом расцвете лет. Так что если бы не ваша жена… – Она не закончила фразу и кокетливо провела пальцем по тыльной стороне его ладони. – Я бы не отказалась пофлиртовать с вами.

 – Вы мне льстите. – «Расчетливая тварь», – с гадливостью подумал Стефан. И от души пожалел своего старого друга, не желавшего это замечать.

 – Ничуть. Я предпочитаю выдержанное вино и интересных мужчин в возрасте. Надеюсь, в один прекрасный день я сумею отблагодарить вас за доброту.

 – Я делаю это для Пола, – ответил он. – И, конечно, для вас, Акита. Я сделаю все, что в моих силах, и даже больше. Вы заслуживаете этого. Но боюсь, что я не слишком помог вам. Я коллекционер, и мой интерес к вашим поискам вызван не только альтруизмом. Я бы с удовольствием приобрел Мойр для своей коллекции. Думаю, когда придет время, мы с вами договоримся.

 – А как же иначе? – Она чокнулась со Стефаном. – За наши будущие отношения, деловые и личные.

 – Я предвкушаю их с нетерпением. Должен сказать, что на другом фронте я добился небольшого успеха. – Он сделал паузу и взял с подноса гроздь черного винограда. – Не хотите попробовать? Из наших собственных виноградников.

 – Спасибо. – Она приняла гроздь. – Вы что-то хотели сказать?

 – Я? Ах да… – Стефан неторопливо выбрал гроздь для себя. – Речь идет о женщине, которую вы ищете. Я нашел гостиницу, в которой она снимала номер.

 – Вы нашли ее! – Анита порывисто спустила ноги с шезлонга, и ее пятки стукнулись о плитки пола. – Что же вы сразу не сказали? Где это?

 – В том районе города, который я ни за что не стал бы рекомендовать светской леди. Сыр?

 – Мне нужна машина с шофером, – бросила она. – И немедленно.

 – Конечно. Все это в вашем распоряжении. – Стефан отрезал тонкий кусок сыра и положил его на тарелку Аниты, рядом с нетронутой виноградной гроздью. – Вы хотите ехать в отель? Но ее там нет.

 – Тогда о чем вы говорите?

 «Она видна как на ладони, – подумал Никос. – Сейчас эта кошка сбросила маску, показав свои острые когти и скверный характер».

 – Она снимала там номер, – объяснил Стефан, – но сегодня уехала.

 – Куда? Где она, черт побери?

 – Увы, я не смог это выяснить. Служащий отеля сказал только одно: она отбыла вскоре после встречи с каким-то молодым человеком. Не то англичанином, не то ирландцем. Они уехали вместе.

 Гневный румянец, окрасивший ее щеки, исчез, и лицо Аниты стало бледным и твердым, как камень.

 – Этого не может быть.

 – Конечно, могла произойти ошибка или совпадение, но служащий оказался очень общительным и был уверен в своих словах. Если хотите, завтра можете поговорить с ним сами. Я договорюсь о встрече. Он не говорит по-английски, но я буду вашим переводчиком. Однако ехать туда вам не стоит. Ради вашего же блага.

 – Я хочу поговорить с ним сегодня. И найти ее тоже сегодня. Прежде чем… – Она нетерпеливо расхаживала по горячим белым плиткам и с ненавистью думала о Малахии Салливане.

 – Успокойтесь, Анита. – Стефан поднялся со стула. Бесшумно появился слуга и попросил прощения за вторжение. Стефан взял протянутый конверт и отпустил слугу.

 – Анита, вам телеграмма.

 Она обернулась так резко, что каблуки босоножек заскрежетали по плиткам.

 В обычное время Никое извинился бы и ушел, оставив гостью одну. Однако сейчас он воспользовался моментом и стоял неподалеку, пока Анита вскрывала и читала телеграмму.

 «Анита, к сожалению, у меня нет времени встретиться с тобой лично. Сама понимаешь, мы за границей. Но я достаточно быстро закончил свои дела в Афинах и в данный момент вместе с несколькими привлекательными леди лечу в Нью-Йорк. Если ты заинтересована в судьбоносном объединении, предлагаю тебе как можно скорее вернуться туда же. Я свяжусь с тобой. Малахия Салливан».

 Анита скомкала послание, и Стефан с удовольствием услышал ее сдавленный стон.

 – Что, плохие новости?

 – Мне нужно немедленно вернуться в Нью-Йорк. – Ее щеки снова окрасил гневный румянец.

 – Конечно. Я распоряжусь. Если я могу что-то сделать… Но Анита уже сорвалась с места и устремилась к дому. Стефан сел, взял бокал и вынул сотовый телефон. Когда последовал ответ, он ел виноград.

 – Джек, через два часа на борту моего личного реактивного самолета будет очень сердитая женщина. Нет, нет, – засмеялся он и взял вторую гроздь. – Дружище, это доставило мне величайшее удовольствие. И продолжает доставлять.

 Вернувшись домой, Анита обнаружила кучу посланий, в том числе и повестки из полиции. Естественно, это только усилило ее досаду. Всю дорогу она придумывала способы отомстить Малахии Салливану, каждый из которых заканчивался его мучительной смертью. Она желала ему смерти, но сначала нужно было овладеть Судьбами.

 Анита велела слугам уйти. Ей хотелось остаться одной. Она приняла душ, переоделась и позвонила Джасперу, нарушив одно из своих главных правил и приказав ему приехать к ней домой. Она была недовольна работой этого человека и собиралась избавиться от него. Легче всего это было бы сделать, инсценировав взлом и оставив следы борьбы. Если ее одежда будет слегка порвана, а на теле останется несколько синяков, никто не станет задавать вопросов одинокой женщине, защищавшей свой дом и себя самое от одного из охранников ее покойного мужа.

 Анита хорошо помнила чувства, которые испытывала, нажимая на спусковой крючок и видя, как умирал Дубровски, и была уверена, что новое убийство позволило бы ей снять стресс.

 Но в данный момент она была сыта полицией по горло. Кроме того, Джаспер еще мог ей пригодиться. Пока что Анита не могла позволить себе роскошь убить его.

 Как было ведено, он пришел к черному ходу. Анита жестом пригласила его войти, а затем пошла в библиотеку. Зная, насколько важно занять нужное место, она села за письменный стол.

 – Закройте дверь, – ледяным тоном приказала Анита. Когда Джаспер повернулся.спиной, она достала из ящика пистолет и положила его на колени. Просто на всякий случай.

 – Я недовольна вашей работой, мистер Джаспер. – Она подняла палец, не дав ему ответить. – Ваши оправдания меня не интересуют. Я хорошо платила и плачу за ваши таланты. Однако считаю, что их прискорбно мало.

 – Черт побери, вы не дали мне возможности применить их! Она откинулась на спинку кресла. Гнев и стремление к насилию, исходившие от этого человека, действовали на нее возбуждающе. Он считает себя сильнее и опаснее. И не имеет представления, что стоит ей шевельнуть пальцем, как он будет убит.

 – Вы критикуете меня, мистер Джаспер?

 – Если вы считаете, что я не справляюсь со своей работой, так прогоните меня.

 – Я думала над этим. – Она погладила кончиком пальца холодную сталь лежавшего на коленях пистолета. – Я деловая женщина. Если служащий неудовлетворительно выполняет свои обязанности, дни такого служащего сочтены.

 – Черта с два!

 Джаспер слегка пошевелился. Анита знала, что под пиджаком у него пистолет. Уж не собирается ли он воспользоваться им? Чтобы запугать ее, ограбить, может быть, изнасиловать? Думает, что она беззащитна и не сможет обратиться в полицию?

 От этой мысли ее бросило в дрожь.

 – Однако как деловая женщина я считаю, что хорошее поощрение позволяет служащим исправиться. И хочу предложить вам такое поощрение.

 – Какое?

 – Если найдете и доставите мне человека по имени Малахия Салливан, получите премию в двадцать пять тысяч долларов. Он в городе. Возможно, вместе с Клео Толивер. Вы помните Клео, правда, мистер Джаспер? Эта женщина несколько раз проскальзывала у вас между пальцев. Если вы доставите их обоих, премия увеличится вдвое. Мне все равно, как вы это сделаете, лишь бы они были живы. Я хочу, чтобы вы это поняли. Они должны быть живы. Ваш прежний коллега не понимал этой разницы и именно поэтому получил отставку.

 – Пятьдесят за мужчину и сотню за обоих. Она кивнула, а затем толкнула пальцем лежавший на столе большой коричневый конверт.

 – Здесь его фотография и две тысячи на расходы. Остальное получите, когда будут результаты, – сказала она. – На Западной Восемнадцатой, между Девятой и Десятой авеню стоит жилой дом. Адрес в конверте, вместе с ключами. Здание перестраивается. Во всяком случае, перестраивалось до сегодняшнего дня. Когда вы возьмете мистера Салливана и, возможно, мисс Толивер, отправите их туда. Воспользуетесь подвалом. Сделаете все необходимое, чтобы удержать их там, а потом позвоните мне по известному вам номеру. Все ясно?

 – Ясно.

 – Вы отдадите мне мужчину и женщину и получите деньги, которые просите. После этого я не желаю вас ни видеть, ни слышать.

 Он взял конверт.

 – Думаю, вам следует знать… Телефон этой Марш больше не прослушивается.

 – Неважно. Она меня больше не интересует.

 – Когда я пришел к ее старику и спросил про статуэтки, он оказался очень словоохотливым. Похоже, тоже не прочь наложить на них лапу.

 – Да, конечно. Догадываюсь, что он не сказал вам ничего важного.

 – Сказал только, будто слышал, что одна из них была в Греции, в Афинах. Но добавил, что были и другие слухи.

 –Афины… Вчерашний день.

 – Пытался выудить из меня информацию и весьма неуклюже.

 – Сейчас это уже не имеет значения. Доставьте мне Малахию Салливана. Уйдете тем же путем, каким пришли.

 «Она считает меня ослом, – размышлял по дороге Джаспер. – Думает, я не понимаю, что это значит».

 Ну что ж, он найдет Салливана и эту. женщину. Но будь он проклят, если отдаст их за какую-то паршивую сотню тысяч. Если они как-то связаны с этими статуэтками, то расскажут о них ему. А когда он получит Судьбы, Аните Гай придется заплатить, и заплатить много. Может быть, тогда он сделает с ней то же, что она сделала с этим болваном Дубровски. А потом сядет в самолет до Рио-де-Жанейро.

 Анита сидела за столом и разбирала почту. Не задумываясь, она на мелкие клочки порвала вызовы в полицию. В конце концов, расследования убийств и краж со взломом – не ее дело.

 В самое ближайшее время она собиралась связаться со страховым агентом. Пусть поскорее доставят чек. Если им нужно напомнить, что она может платить щедрые ежегодные страховые взносы другой компании – что ж, она с удовольствием сделает это.

 В дверь дважды позвонили. Анита обругала нерадивых слуг, которым платила немалые деньги, и только потом вспомнила, что сама отпустила их до конца дня. Неужели все придется делать самой? Она вздохнула с досадой и пошла к двери. Увидев на крыльце двух детективов, Анита стиснула зубы, взвесила все «за» и «против» и решила открыть.

 – Детективы, вы застали меня чудом. Лью Гилберт кивнул.

 – Мисс Гай, можно войти?

 – Время не очень подходящее. Я только что вернулась из-за океана и очень устала.

 – И снова уезжаете? Вы сказали, что мы чудом застали вас.

 – Чудом, потому что я собиралась лечь спать, – ответила она.

 – Что ж, тогда мы поторопимся.

 – И очень хорошо сделаете. – Анита сделала шаг назад и впустила их. – Я не знала, что вы работаете с… Прошу прощения, я забыла вашу фамилию.

 – Детектив Роббинс.

 – Да, конечно. Детектив Гилберт, я не знала, что вы расследуете кражу вместе с детективом Роббинсом.

 – Иногда преступления совпадают.

 – Могу себе представить. Конечно, я довольна тем, что моим делом занимаются лучшие сыщики Нью-Йорка. Пожалуйста, садитесь. К сожалению, я отослала прислугу, потому что хотела остаться одна. Но если хотите, я угощу вас кофе.

 – Спасибо за предложение. – Лью сел и приступил к допросу. – По вашим словам, вы только что вернулись из-за границы. Вы планировали это путешествие еще до взлома?

 – Иногда такие вещи случаются неожиданно.

 – В том числе и путешествия за океан?

 – Да. – Она непринужденно скрестила ноги. – Я летала в Афины.

 – Должно быть, получили большое удовольствие. Все эти древние развалины… Как называется этот напиток? Ах да, «Узо». Как-то раз пробовал его на свадьбе. Валит с ног.

 – Да, я слышала. Но, увы, поездка была деловой, так что у меня не было времени на осмотр достопримечательностей и местные напитки.

 – И часто у вас бывают такие поездки? – поинтересовался Роббинс.

 – Зависит от обстоятельств. – Ей наплевать на его тон. В высшей степени. Когда все кончится, она скажет несколько теплых слов его начальству. – Прошу прощения, но нельзя ли ближе к делу?

 – Мы пытались связаться с вами. Если жертва преступления недоступна, это тормозит расследование.

 – Я уже говорила, поездка была необходимой, но неожиданной. Впрочем, я уже сообщила детективу Гилберту все, что знала. И считала, что вы и страховая компания справитесь с остальным сами.

 – Вы составили страховой иск?

 – Перед отлетом я оставила его своей секретарше. Она заверила меня, что отправит иск моему агенту. Вы уже имеете представление о том, кто забрался в офис моей компании?

 – Расследование продолжается. Мисс Гай, вам что-нибудь известно о Трех Судьбах?

 На мгновение Анита лишилась дара речи.

 – Конечно. Эта легенда касается моей работы и сферы моих интересов. А что?

 – Поступило сообщение, что воры охотились именно за ними. Но вы не включили в иск ни одной серебряной статуэтки.

 – Сообщение? От кого?

 – Сообщение было анонимным, но в данном случае мы прорабатываем все версии. Я не нашел в вашей описи ни одного предмета, который совпадал бы с описанием одной из этих статуэток.

 – И не могли найти, потому что у меня нет ни одной из них. Детективы, можете не сомневаться, если бы это было так, я бы хранила ее как зеницу ока. Судьбы представляют собой чрезвычайную ценность. К несчастью, одна из них погибла вместе со своим владельцем на «Лузитании». Что же касается двух остальных… Никто не может доказать, что они существуют.

 – Значит, у вас нет ни одной из этих статуэток? В голосе Аниты, оскорбленной этим допросом, зазвучал гнев.

 – Я уже ответила на этот вопрос! Если бы у меня была одна из Судеб, я заявила бы об этом во всеуслышание. Такая реклама пошла бы компании «Морнингсайд» только на пользу!

 – Что ж, чаще всего анонимные звонки заводят расследование в тупик, – извиняющимся тоном сказал Лью. – Так вышло и на этот раз. По обычным каналам подобные сообщения не прошли бы. Поскольку вы отсутствовали, мы получили фотографии и описания украденных вещей в страховой компании. Мы проверили все подходы к офису. Джек Бардетт сотрудничал с нами во время проверки охранной системы. Но скажу вам честно, мисс Гай, пока что у нас ничего нет.

 – Весьма прискорбно. Слава богу, что у нас все застраховано. Конечно, я надеюсь, что мне возвратят мою собственность. И все же очень неприятно сознавать, что здание компании столь уязвимо. Прошу прощения. – Анита поднялась. – Я действительно очень устала.

 – Мы будем держать вас в курсе. – Боб тоже встал. – Но есть еще одно дело. Об убийстве в принадлежавшем вам складе.

 «Ну, гаденыш, – злобно подумала Анита, – уж я позабочусь, чтобы тебя выгнали с треском!»

 – Хватит, детектив! Вы прекрасно знаете, что я не имею к этому никакого отношения.

 – Я хочу сообщить, что мы установили личность подозреваемого. Человека, с которым убитый работал в последнее время. – Он вынул из внутреннего кармана фотографию. – Вы знаете этого человека?

 Анита смотрела на фотографию Джаспера и не знала, смеяться ей или плакать.

 – Нет, не знаю.

 – Я на это и не надеялся, но мы расследуем все версии. Спасибо за то, что уделили нам время, мисс Гай.

 По пути к машине детективы обменялись взглядами.

 – Она в грязи по уши, – сказал Лью.

 – О да. Как минимум, по свою лебединую шейку. Как только машина полицейских отъехала от тротуара, Клео вынула мобильник.

 – Она готова. Можешь звонить. – Потом она убрала телефон и повернулась к Гедеону: – Давай поторчим здесь еще несколько минут. Держу пари, мы услышим ее вопль.

 – Это можно. – Гедеон отдал Клео слишком сладкий напиток, купленный ею, чтобы скоротать время наблюдения. – А потом заедем к Тайе. Там сейчас никого нет.

 – Что ты задумал?

 – Стащить с тебя одежду, завалить на первую попавшуюся плоскую поверхность и овладеть тобой.

 – Звучит заманчиво.

 Анита вихрем взлетела по лестнице. Ей следовало убить Джаспера. Убить, пока у нее была такая возможность, нанять другого громилу, поумнее, и отправить его искать Малахию. А сейчас ей придется искать способ убрать Джаспера прежде, чем его найдет полиция.

 Должно быть, это Малахия сообщил копам о Судьбах. Больше некому. Но зачем? Может быть, он сам пытался залезть в «Морнингсайд»? Она расхаживала по спальне, стиснув кулаки. Как мог какой-то капитан экскурсионного судна перехитрить сложную охранную систему? Наверное, нанял кого-нибудь. Но этот человек не купался в деньгах.

 Все беды были от него, все! Ну что ж, она с ним рассчитается!

 Анита схватила трубку после первого звонка и рявкнула в микрофон:

 – Что надо?

 – Тяжелый день, дорогая?

 Она тут же прикусила язык и заворковала:

 – Ах, Малахия, какой сюрприз!

 – Один из многих. Как тебе понравились Афины?

 – Я загорала в Италии.

 – Отлично. Правда, шутка не совсем удачная, но приятно, что тебя не оставило чувство юмора. Оно тебе еще понадобится. Знаешь, на что я сейчас смотрю? На красивых серебряных леди. Птичка на хвосте принесла мне, что ты пыталась найти их изо всех сил. Похоже, я тебя опередил.

 – Если хочешь поговорить о деле, я согласна. Где ты? Предпочитаю обсудить это с глазу на глаз.

 – Держу пари, что хочешь. Анита, мы поговорим о деле. Непременно поговорим. Я сообщу, когда и где, но сначала хочу дать тебе время оправиться от потрясения.

 – Ты меня вовсе не потряс.

 – Может, поинтересуешься тем, как поживала твоя собственная маленькая серебряная леди, пока ты загорала в Италии? Я перезвоню через тридцать минут. К тому времени ты придешь в себя.

 Когда раздались частые гудки, она швырнула трубку. Малахии не удастся вывести ее из себя. Да, у него были две статуэтки против ее одной. Ну и что? Все правильно. Он только избавил ее от лишних хлопот с таможней и необходимости контрабандой переправлять Судьбы в Нью-Йорк.

 Анита посмотрела на шкаф. Искушение было слишком велико. Руками, дрожавшими от гнева, она отодвинула панель. Затем открыла сейф.

 Клео оказалась права. Вопль Аниты услышала половина Нью-Йорка.

ГЛАВА 29

 Клео лежала на полу лицом вниз и пыталась унять дыхание. Ковер под ними тлел. Чуть ли не в буквальном смысле слова. Похоже, они нашли самый подходящий ритм. Этот танец Клео могла бы танцевать вечно.

 – Ты в порядке? – спросил он.

 – Сначала я думала, что у меня все мозги из ушей вылезли. Но, кажется, еще что-то осталось. А ты?

 – Еще ничего не вижу, но надеюсь, что это временно. Впрочем, слепота и повреждение мозга – не такая большая плата.

 – Ловкач, ты лапочка.

 – В такие минуты мужчины предпочитают, чтобы их называли тиграми или другими дикими животными, а не домашними кисками.

 – О'кей. Ты настоящий мастодонт.

 – Так-то лучше. А теперь нам нужно встать и привести себя в порядок.

 – Ага. Нужно.

 Но потные любовники продолжали лежать в обнимку, окруженные разбросанной одеждой.

 – Когда мы пили вино, я слышал, будто ты хочешь открыть не то клуб, не то школу танцев.

 – Подумываю.

 – Значит, ты не собираешься возвращаться на Бродвей?

 – Мне нечасто удавалось там выступать.

 – Иными словами, ты хочешь поставить на этом крест.

 – Более или менее.

 Гедеон провел пальцем по ее спине. У нее была такая красивая, гибкая спина.

 – Знаешь, в Ирландии тоже есть клубы и школы танцев.

 – Серьезно? А я думала, что там есть только трилистники и маленькие зеленые эльфы.

 – Ты забыла пиво.

 Она облизала пересохшие губы.

 – Это было бы очень кстати.

 – Я схожу за бутылочкой, когда совладаю с ногами. Конечно, Коб не такой большой и многолюдный, как Нью-Йорк… Но это вполне приличный городок, и туристов там хватает. А если соскучишься по толпам народа и уличному движению, то можно съездить в Корк. До него рукой подать. Плясать в Ирландии любят и знают в этом толк. Знаешь, танцор для нас вроде художника, а художников в Ирландии считают национальным достоянием.

 – Серьезно? – У Клео снова начало биться сердце, но шевелиться ей все еще не хотелось. – Может быть, я захочу это проверить.

 – Думаю, дело того стоит. – Рука Гедеона начала описывать ленивые круги, лаская ее ягодицы. – Значит, ты согласна выйти за меня замуж?

 Она повернула голову и посмотрела ему в глаза.

 –Да.

 Едва они улыбнулись и потянулись друг к другу, как входная дверь открылась.

 – Бог мой, что я вижу! – Малахия крепко зажмурился и

 прикрыл ладонью глаза Тайи. – Неужели здесь нет ни одной кровати?

 – Мы очень торопились. – Гедеон схватил джинсы, натянул их до колен и только потом спохватился, что это джинсы Клео. – Проходите, не обращайте внимания.

 Клео расхохоталась, сунула Гедеону его брюки, но натянула на себя его рубашку.

 – Все в порядке. Мы решили пожениться.

 – Пожениться? – Тайя оттолкнула руку Малахии, устремилась к Клео и крепко обняла ее. – Это замечательно. Просто замечательно. Можно будет устроить двойную свадьбу. Вы с Гедеоном и Ребекка с Джеком. Двойная свадьба – просто чудесно!

 – А что, это мысль. – Клео перевела взгляд с Тайи на Малахию, который уставился в потолок. – Ты не собираешься меня поздравить, сказать «добро пожаловать в лоно семьи Салливанов» и все прочее?

 – Сейчас не время говорить про «лоно». Сначала оденься. При виде обнаженной женщины я плохо соображаю.

 – Я не совсем обнаженная. – Клео, прикрытая рубашкой Гедеона до бедер, встала и подошла к нему. – Ну что, мистер Глава Семьи, как ты к этому относишься?

 Малахия опустил глаза, с облегчением убедился, что рубашка застегнута на все пуговицы, взял лицо Клео в ладони и расцеловал ее в обе щеки.

 – О лучшей жене для него я и не мечтал. А теперь умоляю, надень штаны.

 – Спасибо. Сейчас надену. Мне нужно немного поговорить с Тайей.

 – А нам нужно многое рассказать вам об Аните и о том, что предстоит дальше.

 – Всего пять минут, – прошептала Клео. – Пожалуйста. Сходите с Ловкачом на крышу, покурите и посплетничайте.

 – Ладно. Но только пять минут, – кивнул Малахия. – Сейчас все решает время. – Он махнул брату рукой. – Пошли на крышу.

 – Мне нужна рубашка.

 – Слушай, если ты стащишь ее с Клео, у меня будет сердечный приступ. Хватит с тебя и пиджака.

 Гедеон послушно надел пиджак на голое тело.

 – Я еще не поцеловал ее. – Он сделал это так смачно, что Малахии снова пришлось уставиться в потолок. – Я скоро вернусь.

 – Надеюсь. – Когда за мужчинами закрылась дверь. Клео вздохнула. – Ну надо же! Кто бы мог подумать? – Она подошла к Тайе и снова опустилась на пол. – Садись.

 Удивленная, Тайя села на пол лицом к ней.

 – Что-то не так?

 – Нет. Все так. Я просто хотела сказать… Я думала про все эти дела. Если бы не Судьбы, мы бы сейчас не сидели здесь на полу. И не стояли бы за одним штурвалом. Когда я думаю о том, что случилось с Мики, мне становится тяжело. Я паршиво себя чувствую из-за того, что так счастлива. Я знаю, что это глупо, – добавила она, не дав Тайе вставить слово. – Но ничего, как-нибудь… Все получается именно так, как ты говорила. Нити и… как их там… жребии?

 – Определение жребия. Лахесис.

 – Да. Та которая была моей. Знаешь, я никогда не думала, что мне выпадет такой жребий. Что у меня будет такая подруга, как ты, и что меня полюбит такой человек, как Гедеон. И все остальные. Это похоже на семью. Я не знала, что мне суждено такое. И не собираюсь от него отказываться.

 – Конечно, не собираешься.

 – Я уже от многого отказывалась. Наверное, это было не просто так. Очень странно думать, что в шестнадцать лет я сперла из магазина пару «Левис» или провалила экзамен по истории для того, чтобы сегодня сидеть полуголой на полу твоей гостиной и распускать сопли из-за того, что меня любит потрясающий парень… – Она откинула волосы на спину и проглотила слезы. – Наверное, мне лучше надеть штаны до возвращения Малахии, а то он начнет рвать и метать.

 Клео потянулась за джинсами, но остановилась.

 – Да, еще одно… Я подумала, не согласишься ли ты стать подружкой невесты на моей свадьбе.

 – Ох, Клео! – Тайя порывисто обняла ее и заплакала в голос. – С радостью. Я так счастлива. Счастлива за тебя.

 – Черт! – Клео шмыгнула носом и тоже обняла ее. – Я чувствую себя последней дурой. Как будто мне снова шестнадцать.

 Когда Анита, безукоризненно накрашенная в костюме от Валентине, вошла в зал «Жан-Жоржа», часы показывали ровно половину восьмого. Она не собиралась заставлять ждать человека, назначившего ей свидание.

 Она обвела взглядом бар, заметила, что Джаспер на месте, и порадовалась тому, что будет присутствовать при последней трапезе Малахии Салливана.

 Этот ублюдок думал, что держит ее за глотку, потому что назначил деловую встречу в фешенебельном ресторане, где всегда полно народа. Ну что ж, она поиграет с ним в кошки-мышки до кофе и десерта, а потом этот тип поймет, кто здесь главный.

 Метрдотель узнал ее, назвал по имени, сердечно поздоровался и провел к столику у окна, где уже ждал Малахия. Салливан был достаточно осторожен, чтобы сесть спиной к стене. Но это ему не поможет.

 Малахия поднялся, взял ее руку, поднес к губам и чмокнул воздух.

 – Анита, ты прекрасно выглядишь… для ядовитой змеи.

 – А ты вполне пристойно для второразрядного гида с манией величия.

 – Ну что ж, с комплиментами покончено. – Он сел и жестом попросил официанта разлить шампанское, ждавшее во льду. – Очень приятно, что наша встреча проходит в открытой обстановке. Это упрощает деловые переговоры.

 – Ты не привел с собой эту потаскушку. Малахия попробовал шампанское и одобрил его.

 – Какую потаскушку ты имеешь в виду?

 – Клео Толивер. Ты меня удивляешь. Я считала, что у тебя больше вкуса. Она профессиональная шлюха.

 – Не ревнуй, дорогая. По этой части ей до тебя далеко. Официант откашлялся, продолжая притворяться глухим.

 – Не хотите узнать меню на сегодняшний вечер?

 – С удовольствием. – Малахия вальяжно откинулся на спинку зеленого кожаного кресла, выслушал официанта и, не позволив ему удалиться, чтобы дать клиентам время подумать, сделал заказ за них обоих.

 – Ты слишком много себе позволяешь, – холодно сказала Анита, когда они остались наедине.

 – Совершенно верно.

 – Ты залез в мой дом.

 – Кто-то залез в твой дом? – Салливан разыграл удивление. – Что ж, обратись в полицию. Интересно, как ты им скажешь, что у тебя пропало.

 Пока Анита приходила в себя, Малахия опустил руку и достал папку.

 – Я решил, что тебе захочется посмотреть на всех симпатичных серебряных леди разом. – Он передал Аните большую компьютерную копию цветной фотографии, сделанную Ребеккой лишь несколько часов назад. – Красивые, правда?

 Аниту душил гнев. Ее пальцы дрожали от жадности.

 – Чего ты хочешь?

 – О, очень много чего. Хочу долгой и здоровой жизни. Хочу собаку, красивую и преданную. И умопомрачительное количество денег… Но какой смысл говорить об этом на пустой желудок? Думаю, тебе следует посмотреть на фотографии каждой статуэтки в отдельности. И убедиться, что ты получишь именно то, за что заплатишь.

 Анита изучала фотографии и одновременно придумывала все новые и новые пытки, которым подвергнет Малахию перед тем, как убьет его. Когда принесли аперитивы, она положила снимки к себе на колени.

 – Как ты забрался в мой дом? И в мой личный сейф?

 – Ты слишком льстишь… как это?.. второразрядному гиду. Впрочем, я не могу согласиться с твоей оценкой. Анита, тебе следовало бы воспользоваться услугами «Салливан Туре». Мы имеем основания гордиться своим маленьким семейным бизнесом.

 Анита вонзила вилку в маринованный гриб.

 – Наверное, мне следовало наведаться к твоей матери. Хотя у Малахии застыла кровь в жилах, он сумел сохранить спокойствие.

 – Она зажарила бы тебя на завтрак и скормила соседской кошке. Но не будем переходить на личности. Ты задала мне вопрос. Тебе хочется знать, каким образом я сумел вернуть то, что ты украла у нас?

 – Ты тоже едва ли обращался в полицию.

 – Я совершил ошибку и облегчил тебе дело, по глупости приняв тебя за уважаемую деловую женщину и передав тебе Судьбу для экспертизы и оценки. Но урок пошел впрок. – Малахия положил в рот кусочек краба. – Ты рассудила правильно. Разве я мог пойти в полицию и заявить, что уважаемая владелица компании «Морнингсайд Антикуитиз» обокрала своего клиента? И украла то, что, по всеобщему мнению, считалось лежавшим на дне Атлантики? Но теперь, – сказал он, когда официант наполнил их опустевшие бокалы, – ты оказалась в таком же положении. Нельзя публично жаловаться на потерю того, что никогда тебе не принадлежало.

 – Ты не мог забраться в «Морнингсайд» и мой дом без посторонней помощи.

 – У меня тоже есть друзья, – улыбнулся Малахия. – Кстати, Клео Толивер просила передать тебе привет. Правда, очень холодный. Подумай сама, если бы ты заплатила ей и совершила сделку по всем правилам, сегодня мы с тобой поменялись бы ролями.

 Анита отодвинула в сторону аперитив и взялась за бокал с вином.

 – Мой служащий… мой бывший служащий получил указание собрать информацию. Но он был слишком возбужден. Иногда бывает трудно подобрать компетентных помощников.

 – А ты не была слишком возбуждена, когда всаживала пули в своего бывшего служащего?

 – Нет. – Анита смотрела на него поверх искрившегося хрустального бокала. – Я нажала на спусковой крючок не моргнув глазом. Тебе следовало бы запомнить это и знать, как я поступаю с людьми, которые разочаровывают меня.

 Когда официант принес салаты, она взяла сумку и положила туда фотографии.

 – Я могу оставить их себе?

 – Конечно. Кажется, я тебя понял. Ты не считаешь две жизни слишком высокой ценой за право владеть тем, что тебе захотелось. Что ж, значит, ты не сочтешь мою сумму чрезмерной.

 – Сколько ты хочешь?

 – Десять миллионов. Наличными.

 Анита кисло улыбнулась, стараясь не показать своей радости. Так мало? Этот человек полный болван. На аукционе она получит вдвое больше. А если правильно провести рекламную кампанию, то еще больше. Значительно больше.

 – Ты и в самом деле думаешь, что я заплачу тебе десять миллионов?

 – Да. По три миллиона за каждую леди плюс еще один для ровного счета. Теперь ты понимаешь, что сумма, которую Клео запросила за Лахесис до того, как ты забила до смерти ее друга, была чрезвычайно выгодной сделкой. Такого шанса у тебя больше не будет. А вот тебе на закуску. – Малахия разломил булочку. – Бедняга Мики знал, где хранится Судьба, и мог рассказать об этом. Что ты на это скажешь?

 Анита положила руку на сумочку, представила себе, что вынимает пистолет, положенный туда на всякий случай, и разряжает его в самодовольную физиономию Малахии Салливана.

 – Скажу, что мистер Дубровски заслужил свою судьбу. Отныне я буду вести деловые переговоры лично.

 – Тогда подведем итог. Сумма в любом случае останется прежней, так что давай не будем портить приятную трапезу. Мы собирались потребовать намного больше и дать тебе возможность поторговаться. Но дело зашло слишком далеко, чтобы вести такие игры, верно? У тебя деньги, у меня товар. Плати.

 Салливан намазал булочку маслом и вонзил в нее зубы.

 – Ты продашь Судьбы с приличной прибылью, а заодно повысишь свой личный авторитет и авторитет «Морнингсайда». Так что все будут в выигрыше.

 – Даже если я соглашусь, такая сумма наличными…

 – Я имею в виду электронные наличные. С ними намного проще, да и волокиты меньше. Даю тебе два дня на то, чтобы все устроить.

 –Два дня? Это…

 – Вполне достаточный срок для такой искусной женщины, как ты. В четверг, ровно в одиннадцать. Ты переведешь деньги на счет, номер которого я укажу в свое время. Как только это будет сделано, я отдам тебе Клото, Лахесис и Атропос.

 – Думаешь, я поверю тебе на слово? Брось, Малахия. Он поджал губы.

 – Дело твое. И все же я верю, что ты все сделаешь и не приведешь с собой парочку ротвейлеров, которые перегрызут мне горло, а ты потом вынешь приз из моей холодной руки. Именно поэтому мы совершим обмен в культурном месте, где бывает много народа. А именно в Нью-Йоркской публичной библиотеке. Я уверен, что ты о ней слышала. Библиотека расположена на углу Пятой авеню и 40-й улицы. У фасада огромные мраморные львы. Они занимают важное место в мифологии. Мне показалось, что это удачный выбор.

 – Мне нужно время подумать. И возможность связаться с тобой.

 – Можешь думать до одиннадцати часов четверга. А что касается возможности связаться – обойдешься. Таковы мои условия. Если они тебе не подходят, то подойдут кому-нибудь другому. Например, «Уайли». Библиотека, главный читальный зал на третьем этаже. Дорогая, ты подождешь минутку? Мне нужно в туалет.

 Он вышел в дверь, которая вела к комнатам отдыха и бару. И направился к выходу, предоставив Аните возможность оплатить счет.

 – Все прошло нормально, – сказал он в микрофон, прикрепленный к внутренней стороне лацкана.

 – Да, вполне прилично, – согласилась Ребекка. – Мы объезжаем здание. Подберем тебя у восточного угла. Клео просит передать, что она очень разочарована. На твоем месте она разговаривала бы с ней куда жестче.

 Малахия хмыкнул и направился к месту встречи. А затем почувствовал прикосновение ножа к боку. Как раз над почкой.

 – Шагай дальше, дружище. – Голос Джаспера, схватившего Малахию за руку, был тихим и спокойным. – И мотай на ус. Если вздумаешь рыпаться, я отрежу от тебя кусок мяса, и никто не заметит разницы.

 – Если ты хочешь проверить, что у меня в бумажнике, то будешь сильно разочарован.

 – Мы пройдем половину квартала, сядем в машину и поедем в одно тихое, спокойное место. Я уже приготовил все нужное для беседы.

 – Поговорить я не прочь. Почему бы нам не найти бар и не выпить по этому случаю?

 – Иди, я сказал.

 Малахия со свистом выдохнул, когда острие ножа проткнуло пиджак и рубашку и вонзилось ему в бок.

 – Я не смогу это сделать, если ты станешь тыкать меня ножом.

 – Послушай, парень, – любезно сказал Гедеон, следовавший за ними. – Одно из двух. Если ты всадишь нож в моего брата, я тебя пристрелю. Едва ли это тебе понравится.

 – Пристрели его в любом случае, – буркнул Малахия. – Он испоганил мой лучший костюм.

 – По-моему, это не совсем справедливо. А ты как думаешь,

 Джек?

 – Если кишки этого малого останутся на тротуаре, городским служащим добавится работы. Лично для меня это обернется повышением налогов. – Джек протянул руку. – Но если ты уберешь нож и отдашь его мне рукояткой вперед, я охотно заплачу их.

 Когда кончик ножа неохотно отодвинулся, Малахия снова зашипел от боли.

 – Черт побери, почему вы так долго возились?

 – А теперь займемся огнестрельным оружием. – Джек подошел ближе, жизнерадостно улыбнулся и одним движением, напоминавшим дружеское объятие, вынул пистолет из-под пиджака Джаспера.

 – Мал, ты в порядке?

 – Денди из меня теперь никудышный. – Он прижал руку к кровоточившему боку. – Интересно, из чего ты собирался его пристрелить?

 Гедеон, стоявший за спиной Джаспера, показал брату ингалятор Тайи.

 – Чудесно. Я обязан жизнью чужой болезни. – Увидев фургончик, Малахия обернулся к Джасперу и злорадно усмехнулся. – Ну вот, а теперь мы тихо, спокойно поговорим. – Он рывком открыл багажную дверь и забрался внутрь.

 К нему бросилась заплаканная Тайя, но Малахия жестом остановил ее.

 – Минутку. Все по порядку. – Как только в фургон втолкнули Джаспера, Малахия ударил его кулаком в лицо. – Вот теперь все хорошо. – Он поморщился и сжал пальцы. – Сломанная рука отвлечет меня от мысли о том, что я истекаю кровью.

 Испуганная Тайя усадила его в кресло.

 – Клео, езжай к Джеку. Займись этим ужасным человеком, – велела она Гедеону. – Джек, здесь есть аптечка?

 – В отделении для перчаток.

 Малахия улыбнулся Тайе, несмотря на боль, пронзившую тело, когда она снимала с него пиджак.

 – Ты просто чудо. Поцелуй меня.

 – Сиди смирно. – Хотя при виде окровавленной рубашки у Тайи закружилась голова, это не помешало ей делать свое дело. Она бросила гневный взгляд на Джаспера, который сидел в задней части фургона с наручниками на запястьях и кляпом во рту.

 – Малахию нужно отвезти в больницу. Вы не думаете, что его должен осмотреть врач? – Тайя взволнованно расхаживала по гостиной Джека. – Рана такая глубокая… Если бы Джек и Гедеон не подоспели вовремя… Если бы этот человек посадил Малахию в машину…

 – Если бы у свиньи были две головы, у нее было бы два мозга. Вот, держи. – Эйлин протянула Тайе стакан, в котором было налито на три пальца виски. – Выпей.

 – Вообще-то я не пью… Впрочем, иногда я делала глоток перед началом лекции. Но это не…

 – Тайя, это лекарство.

 Услышав голос Клео, Тайя вздрогнула, потом кивнула и выпила все до капли.

 – Умница, – похвалила ее Эйлин. – А теперь сядь.

 – Не могу. Я слишком взволнована. Миссис Салливан… Эйлин, вы не думаете, что его нужно показать врачу?

 – Ты вполне прилично перевязала его. Когда Малахия дрался с братом, ему доставалось и похуже. Ну вот, Ребекка принесла тебе чистую блузку.

 – Чистую?.. – Тайя опустила взгляд и увидела пятна крови на своей блузке. – Ох… – У нее закатились глаза.

 – Нет уж, – сказала Эйлин и усадила ее в кресло. – Женщина, которая способна перевязать человека в движущейся машине, не станет падать в обморок при виде пятен крови.

 – Ты держалась молодцом, – поддержала ее Клео. – В смысле, не ударила лицом в грязь.

 – Ты была великолепна, – подтвердила Ребекка. – Тайя, милая, переоденься. Мы постираем твою красивую блузку и постараемся смыть с нее кровь.

 – Как ты думаешь, они будут его бить? – неожиданно спросила Тайя.

 – Этого урода? – Клео протянула запачканную блузку Ребекке. – Надеюсь от всей души.

 Этот вопрос с жаром обсуждался внизу. Джаспер, привязанный к креслу, слушал аргументы «за» и «против».

 – Я думаю, перед началом разговора ему следует набить морду и сломать пару костей.

 Джек покачал головой, забрал у Малахии молоток, которым тот ритмично постукивал по столу, и отложил инструмент в сторону.

 – Трое на одного. Это нечестно.

 – Ах так? – Малахия вскочил и мстительно пнул стул, на котором сидел Джаспер. – А эта сволочь вела себя честно, когда набросилась на меня с ножом прямо на улице?

 – Мал прав, Джек, – высказал свое мнение Гедеон. – Этот ублюдок всадил нож в моего брата, который в тот момент был безоружным. Это несправедливо. Может быть, Малу тоже следует пырнуть его ножом? Нет, конечно, не до смерти. Просто чтобы сравнять счет, если можно так выразиться.

 – Нет, ты только посмотри! – Малахия поднял руку и показал повязку над талией. – А что он сделал с моим костюмом и рубашкой? Это тоже надо учесть. Проделал в них такие же дырки, как и во мне самом.

 – Я понимаю, ты расстроен. Не могу тебя осуждать. Но этот малый просто выполнял свою работу. – Джек открыл бумажник, отобранный у Джаспера, и уточнил имя его владельца. – Верно, Марвин?

 Марвин, рот которого был заткнут кляпом, выдавил какой-то звук.

 – Подлая у него работа! – злобно сказал Малахия. – Я думаю, хорошая взбучка предусмотрена его должностными инструкциями.

 – Давайте сначала попробуем поговорить с этим ублюдком по-человечески. Посмотрим, окажется ли он покладистым. Если нет, – Джек дружески похлопал Малахию по спине, – мы выбьем из него дерьмо.

 – Первое слово за мной. Я сломаю пальцы на руке, которой он держал нож. По очереди.

 Мужчины посмотрели друг на друга, потом на Джаспера, глаза которого выкатились на лоб, и убедились, что хорошо сыграли свои роли.

 Джек подошел и вытащил кляп из его рта.

 – Вот такая картина. Мои друзья хотят тебе кое-что отрезать. Лично я сторонник демократии и привык уважать мнение большинства. Когда дело будет сделано, мы бросим тебя у порога дома Аниты, а она тебя прикончит, не сомневайся. Гед, включи запись и дай ему послушать то место, где Анита говорит Малу, как она поступает с нерадивыми служащими.

 Гедеон подошел к магнитофону и включил запись, которую перемотал заранее. В комнате зазвучал ледяной голос Аниты, признававшейся в том, что она убила человека без всяких угрызений совести.

 – Ну что ж, мы дадим ей такую возможность, – сказал Джасперу Джек. – Нас трое. Мы можем причинить тебе сильную боль, но хладнокровными убийцами нас не назовешь. Эту часть мы предоставим специалисту.

 – Какого черта вам от меня нужно?

 – Ты расскажешь нам все, что знаешь. Причем очень подробно. А в свое время повторишь сказанное одному моему другу. Копу.

 – Вы думаете, я стану разговаривать с копами?

 – Марвин, я видел твое досье. Тебе это будет не впервой. Правда, еще никто не обвинял тебя в убийстве. Ты хочешь дать Аните шанс выкрутиться и взять на себя убийство Дубровски и Майкла Хикса? – Джек немного подождал. – Именно это она и сделает, если ты не опередишь ее и не дашь нам возможность помочь тебе. Иначе мы от тебя отступимся и позволим ей сделать с тобой то же, что она сделала с Дубровски.

 – Лучше тюрьма, чем морг, – вставил Малахия. – Тебе следует знать, что наш маленький танец на тротуаре тоже был записан на пленку. Сейчас мы можем отдать ее и тебя полиции и умыть руки. Но в таком случае ты не сможешь рассчитывать на смягчение приговора в связи с… как там, Джек?

 – С раскаянием. Раскаянием и оказанием помощи следствию.

 – Да, когда ты окажешься в полиции, этот номер у тебя уже не пройдет. Поскольку Анита еще на свободе и денег у нее куры не клюют, она легко наймет человека, который заставит ее бывшего служащего замолчать навеки. Даже в том случае, если этот бывший служащий будет сидеть за решеткой.

 – Я все расскажу. – Джаспер облизал губы. – Но вы должны гарантировать мне неприкосновенность.

 – Ты поговоришь об этом с моим другом-детективом, – сказал ему Джек. – А теперь… – он знаком показал Гедеону, чтобы тот включил видеозапись. – Давай поговорим о том, в чем заключалась твоя работа у Аниты Гай.

 Анита нежилась в ванне, покрытая мыльной пеной до подбородка, и представляла себе, каким образом Джаспер развязывает язык Малахии. Утром, когда у него будет достаточно времени, чтобы подумать и помучиться, она придет и увидится с ним. Он расскажет ей, где хранятся Судьбы, как найти Клео Толивер, и подтвердит правильность ее подозрений насчет того, что преодолеть охранную систему ему помогал либо Джек Бардетт, либо кто-то из его сотрудников.

 А потом она разделается со всеми. Лично. Зазвонил мобильный телефон, лежавший на краю ванны.

 – Похоже, мне следует извиниться за внезапный уход. Голос Малахии заставил ее порывисто сесть. Вода и пена хлынули через край и полились на кафельный пол.

 – Это было очень невежливо с моей стороны, – продолжил он. – Но у меня возникло срочное дело. Как бы там ни было, я стану с нетерпением ждать четверга. Не забудь, в одиннадцать. Да, еще одно. Мистер Джаспер просил передать тебе, что он увольняется.

 Когда послышался щелчок, Анита зарычала от злобы. Она швырнула телефон, и тот врезался в зеркало.

 Горничная, пришедшая утром убирать ванную, только поцокала языком и подумала, что ее каторга длится уже семь лет.

ГЛАВА 30

 Когда Малахия вышел из такси перед зданием Нью-Йоркской публичной библиотеки, дождь лил как из ведра. Мокрый асфальт, затруднивший уличное движение, заставил их слегка отклониться от расписания.

 Такая погода заставила его испытать приступ ностальгии. «Скоро все кончится, – думал Малахия, поднимаясь по лестнице между львами, которых звали Терпение и Мужество. – Скоро он вернется домой и начнет сплетать нити своей жизни. Старую и новую. Интересно, какой узор они образуют…»

 Он вошел в фойе, спокойное и величественное, как собор. Это был второй визит Малахии, поскольку от него потребовали провести генеральную репетицию. Однако его по-прежнему удивляло, что в таком большом и просторном помещении нет книг.

 Он провел рукой по волосам, стряхнул дождевые капли, а затем, как было запланировало, прошел мимо лифта и пешком поднялся на третий этаж. Казалось, никто не обратил на него внимания.

 Как было запланировано, Малахия заполнил требование на книгу, заранее выбранную Тайей, и направился к нужному столу. Он прошел мимо Гедеона, даже сейчас уткнувшегося носом в роман Харпера Ли «Убить пересмешника». Брат перевернул страницу книги, что означало «вперед».

 Они учитывали, что за это время Анита успеет нанять человека, который заменит Джаспера. И что гнев может заставить ее найти мерзавца, который способен убить безоружного человека в библиотеке. Конечно, вероятность этого была мала; в таком случае Анита потеряла бы последний шанс получить Судьбы. Однако риск все-таки существовал, и пока Малахия шел между стеллажами, по его спине бежали мурашки.

 Он выбрал место потише, обвел глазами зал и увидел рядом макушку Ребекки, склонившейся над своим ноутбуком.

 Через двадцать минут хорошенькая помощница библиотекаря принесла ему заказанную книгу. Малахия уселся поудобнее и начал ждать.

 В это время детектив Лью Гилберт, посвятивший целый час просмотру предоставленных Бардеттом записей, сделанных камерами охранной системы, расспрашивал служащих о трех предметах из описи, которые считались похищенными.

 Джаспер ждал допроса у окружного прокурора.

 Клео, сидевшая за рулем фургончика, который тащился по мокрой, забитой машинами Пятой авеню, готовилась дать Тайе команду «на сцену».

 Услышав стук каблуков и почувствовав аромат дорогих духов, Малахия оторвался от книги.

 – Привет, Анита. Я как раз читал про близких моему сердцу богинь. Очаровательные дамы. Ты знала, что они пели свои пророчества?

 – Где они?

 – В целости и сохранности. Прошу прощения, я забыл о хороших манерах. – Малахия встал и отодвинул стул. – Садись, пожалуйста.

 – Я хочу их увидеть. – Она села, скрестила ноги и сложила руки на груди. Это всего лишь бизнес, напомнила она себе. Пока… – Не думай, что я заплачу такие сумасшедшие деньги, не осмотрев товар.

 – Ты уже осматривала одну из них, и чем это кончилось? Ты послала за моим братом весьма невежливых людей. А я очень люблю своего брата.

 – Я жалею только о том, что не послала их за тобой. С куда менее жесткими инструкциями.

 – Ну что ж, на ошибках учатся. Тебе не следовало убивать друга Клео. Он был тут ни при чем.

 – Она сама привлекла его. Это был бизнес, Малахия. Просто бизнес.

 – Анита, настоящий бизнесмен на твоем месте принял бы предложение Клео. Если бы ты вела дело честно, сейчас вторая фигурка была бы у тебя. Возможно, и третья тоже. А теперь твои руки испачканы кровью.

 – Избавь меня от своих поучений.

 – Если бы ты была честна со мной, – продолжил он, – а не дала волю жадности, у тебя были бы все три статуэтки. Причем за малую часть той суммы, которую ты заплатишь сейчас. Анита, ты начала прясть эту нить, когда обокрала меня и мою семью.

 – Ты хотел переспать со мной. Я позволила тебе трахнуть меня, а потом сама трахнула тебя. Так что нечего хныкать.

 – Тут ты права. Я просто объясняю тебе, как мы дошли до такой жизни. Десять миллионов. Ты их приготовила?

 – Ты получишь деньги. Но лишь тогда, когда я увижу Судьбы. Для перевода все готово. Как только я удостоверюсь, что у тебя действительно есть то, о чем ты говоришь, я позвоню и переведу деньги на твой счет.

 – Решим еще один деловой вопрос и начнем. После того как перевод денег будет завершен, молись, чтобы никто не причинил вреда мне, моим родным и Клео. Если это случится, тебе несдобровать, потому что я собрал все изобличающие тебя документы. Все, Анита, и оставил их в надежном месте.

 – «В случае моей преждевременной смерти»? – Она издала смешок. – Банально.

 – Банально, но это правда. Ты получишь то, чего заслуживаешь. Согласна?

 Женщина, пробывшая двенадцать лет замужем за человеком, который вызывал у нее отвращение в постели и нагонял смертную тоску в других местах, умеет терпеть. Терпеть много лет, думала она, а потом правдоподобно инсценировать несчастный случай с трагическим исходом.

 – Раз я здесь – значит, согласна. Дай мне посмотреть на них.

 Малахия откинулся на спинку стула и, не сводя с нее глаз, поднял руку. К столу подошел Гедеон и поставил между ними черный «дипломат».

 – По-моему, ты еще незнакома с моим братом. Гедеон. Анита Гай.

 Анита положила руку на чемоданчик и подняла глаза.

 – Мальчик на побегушках? – насмешливо спросила она. – Скажи, ты не делишься с братом своей шлюхой?

 – В нашей семье привыкли делиться. Мы с Малом могли бы трахнуть тебя на пару, но ты не в моем вкусе. Чересчур стара.

 – Перестаньте. Вспомните о хороших манерах. – Малахия показал на чемоданчик.

 – Тут слишком людно для осмотра.

 – Либо здесь, либо нигде.

 Раздосадованная Анита попыталась открыть «дипломат».

 – Он заперт.

 – Код «семь, пять, пятнадцать». Дата гибели «Лузитании».

 Анита набрала комбинацию, щелкнула замком и открыла крышку. В гнездах из пенопласта лежали Судьбы. Анита вынула первую Судьбу и осмотрела ее. Она хорошо помнила вес и внешний вид Клото. Ее гладкую серебряную юбку, волосы, собранные в сложный узел над плечом, и изящную прялку в руке.

 Она положила Клото и взяла Лахесис. Между двумя статуэтками существовала небольшая разница. Платье Лахесис было другого покроя и оставляло обнаженным одно плечо. Сверкающие волосы были уложены в высокую прическу. Правая рука держала конец ленты, в левой находилась рулетка. На самой ленте были вытиснены греческие буквы и цифры.

 Когда Анита положила вторую Судьбу в гнездо и достала третью, у нее гулко забилось сердце. Атропос была чуть меньше своих сестер. В полном соответствии с мифом. Ее лицо казалось мягче и добрее. В сложенных на груди руках она держала крошечные ножницы. На ней были сандалии; ремешок левой дважды пересекался на щиколотке, а потом исчезал под юбками.

 Каждая деталь полностью соответствовала описанию. Мастерство скульптора было безукоризненным. Но важнее, куда важнее было ощущение исходившей от них силы.

 В этот миг она готова была заплатить сколько угодно и пойти на что угодно, лишь бы завладеть ими.

 – Ну что, ты довольна? – спросил ее Малахия.

 – Визуального осмотра недостаточно. – Она продолжала держать в руках Атропос. – Нужно провести пробы…

 Малахия вырвал Судьбу из ее пальцев и положил в чемоданчик рядом с остальными.

 – Это мы уже проходили. Либо сейчас, либо никогда. Салливан закрыл крышку, не обращая внимания на попытку Аниты остановить его. А потом запер чемоданчик.

 – Не жди, что я заплачу тебе десять миллионов после двухминутного осмотра, – еле слышно сказала она.

 – У тебя была возможность сделать это, когда я впервые показал тебе Клото. Ты знала, что она подлинная, и знаешь это сейчас. Переводи деньги и уходи с ними. – Малахия снял чемоданчик со стола и поставил его на пол. – Если нет, то уйду я и продам их кому-нибудь другому. Думаю, что «Уайли» с радостью купит статуэтки за ту же цену.

 Она открыла сумочку. Когда Анита полезла внутрь, Малахия положил ладонь на ее запястье.

 – Спокойнее, дорогая, – сказал он и убрал руку только тогда, когда Анита вынула сотовый телефон.

 – Ты всерьез думаешь, что я способна достать пистолет и хладнокровно застрелить тебя в публичном месте?

 – Все публичное подходит тебе так же, как твой нарядный костюм. – Малахия сам закрыл ее сумочку, а потом отодвинулся.

 – Если ты считаешь меня такой коварной, то почему сразу не обратился в «Уайли»?

 – Я думаю, у нас осталось еще несколько вопросов друг к другу. Ответы на них могут оказаться неприятными.

 – Скажи своему брату, чтобы он не нависал надо мной, – бросила она. Когда Гедеон отодвинулся, Анита набрала номер. – Это Анита Гай. Я хочу сделать перечисление.

 Малахия вынул из кармана сложенный листок бумаги, расправил его и положил на стол перед Анитой. Та продиктовала собеседнику номер счета.

 – Нет, – сказала она. – Я перезвоню. Анита положила телефон на стол.

 – Перечисление сделано. Я хочу получить Судьбы.

 – Ты их получишь. – Он отодвинул чемодан подальше от Аниты. – Когда я получу подтверждение, что деньги поступили на мой счет.

 Ребекка, сидевшая за соседним столом, ответила на прибывшее по электронной почте послание от Джека, отправила еще одно сообщение Тайе и продолжила слежку за счетом с указанным номером.

 – Это целая куча денег, Малахия. Что ты будешь с ними делать?

 – О, у нас большие планы. Тебе следовало бы как-нибудь приехать в Коб и самой убедиться, как мы ими распорядились. А что собираешься делать ты? Сразу продашь статуэтки с изрядной прибылью или сначала немного насладишься своим приобретением?

 – Как всегда, бизнес на первом месте.

 «Да, – подумал Гедеон, видя, что его сестра опускает экран ноутбука, – сейчас все дело во времени. Скоро мы узнаем, насколько хорошо Клео поставила эту мизансцену».

 Малахия, ждавший своей реплики, поднял глаза.

 – Вот тебе и раз! Тайя! – Он встал и преувеличенно любезно сказал: – Что за счастливое совпадение!

 – Малахия… – Тайя слегка смутилась и покраснела. – Я не знала, что вы вернулись в Нью-Йорк.

 – Я прибыл только сегодня утром и собирался позвонить вам позже. А теперь вы сэкономили мне стоимость звонка. – Малахия наклонился, прижался щекой к щеке Тайи, приподнял бровь и посмотрел на Аниту.

 – Я пришла сюда поработать над книгой. – Она прижала к груди чемоданчик. – И не ждала… – Тайя осеклась и притворилась испуганной. – Анита?

 – Конечно, вы уже знакомы. – Малахия намеренно повысил голос. Этого было достаточно, чтобы к ним повернулось несколько раздосадованных лиц. – Я попросил мисс Гай встретиться со мной здесь, чтобы обсудить одну сделку.

 – Понятно. – Тайя обвела взглядом обоих. Ее глаза были широко раскрыты и полны боли, словно она действительно убедилась в измене. – Ну, я… Я не собираюсь вам мешать. О, вы читаете книгу о Судьбах?

 Она низко наклонилась над книгой, полностью перекрыв Аните обзор.

 Ребекка встала, взяла ноутбук и прошла мимо их стола. Подмигнув Гедеону, она подхватила чемоданчик с Судьбами, вышла из читального зала и спустилась по лестнице.

 – Время идет. – Увидев, что на мобильнике Аниты загорелась сигнальная лампочка, Малахия постучал по телефону пальцем. – Анита, по-моему, тебе звонят.

 – Прошу прощения. – Она взяла телефон. – Анита Гай.

 – Я… мне нужно поработать. – Тайя сделала шаг назад. – Была рада снова увидеть вас, Малахия. Это было… Ладно, до свидания.

 – Девичьи мечты рассыпались в прах. – Анита зло засмеялась и дала отбой. – Перечисление закончено, так что…

 Она потянулась за «дипломатом», но Малахия снова перекатил ее руку.

 – Не так быстро, дорогая. Я должен сам удостовериться в этом.

 Он тоже вынул мобильник, притворился, будто не знает, что Ребекка уже все проверила, и позвонил Клео в фургон.

 – Мне нужно подтвердить получение перечисления, – лаконично сказал он. – Да, я подожду.

 – Ребекка уже в фургоне. Джек идет к Аните с детективом Гилбертом. У них есть ордер на обыск.

 – Да, спасибо. Я назову вам номер счета.

 – Мал, это Ребекка. Джек передал мне сообщение по электронной почте. Его друг детектив Роббинс собирается допросить Аниту по поводу убийств. Сейчас он находится в «Морнингсайде». Другой коп сидит в ее доме, так что деваться ей некуда. А Тайя в данный момент выходит из библиотеки.

 – Отлично. Большое спасибо. – Он снова сунул телефон в карман. – Ну что ж, дело сделано. – Малахия встал и протянул ей чемоданчик. – Не могу сказать, что оно доставило мне большое удовольствие.

 – Ты дурак, Малахия. – Анита поднялась на ноги. – Более того, ты недоумок. Эта находка станет событием десятилетия. Да что я говорю, века! Радуйся своим десяти миллионам. По сравнению с тем, что получу за них я, это будет детской игрушкой.

 – Подлая тварь! – бросил Гедеон, когда она пошла прочь. – Что ж, ее можно понять. С тех пор как мир стал рушиться ей на голову, эта ведьма сильно не в духе. Дадим ей минуту-другую сесть на помело, а потом пойдем к своим девочкам.

 Анита была донельзя довольна собой. Все, к чему она стремилась: деньги, власть, положение в обществе, слава – находилось в чемоданчике, стоявшем рядом. До сих пор ей помогали деньги Пола. Но теперь она будет обязана только самой себе. Теперь она далека от заурядного доходного дома в Куинсе как никогда.

 Счастливая Анита вынула телефон, собираясь позвонить своему дворецкому и распорядиться, чтобы в гостиную Подали шампанское и икру.

 – Доброе утро. Резиденция владельца компании «Морнингсайд».

 – Это мисс Гай. Разве я не говорила, чтобы к телефону подходили только Стайпс или Фицхью?

 – Да, мисс Гай. Мне очень жаль, мисс Гай, но и мистер Стайпс, и миссис Фицхью сейчас заняты с полицией.

 – Что значит «с полицией»?

 – Полиция здесь, мэм. Они предъявили ордер на обыск.

 – Ты в своем уме? – взвилась Анита.

 –Да, мэм… Нет, мэм… Кажется, они что-то говорили о страховом иске и каких-то вещах… – В голосе горничной слышалось явное возбуждение. Анита не догадывалась, что девушке отчаянно хотелось подслушать разговоры за закрытой дверью, но она боялась, что ее уволят.

 – Что они делают? И где находятся в данную минуту?

 – В библиотеке, мэм. Они залезли в ваш сейф и нашли вещи. Вещи, которые считались украденными со склада.

 – Это смешно! Это невозможно! Это… – И тут куски головоломки начали становиться на свои места. – Сукин сын. Сукин сын! – ланита отшвырнула телефон и дрожащими руками открыла «дипломат».

 Внутри лежали три куклы. Пелена ярости, застлавшая глаза Аниты, не помешала ей узнать Мо, Ларри и Кэрли.

 – Анита вряд ли смогла оценить иронию. Три клоуна вместо Трех Судеб.

 Гедеон протянул руку и стащил у Клео кусок пиццы.

 – Анита получила тортом в лицо. Теперь это ясно даже ей.

 – Должно быть, сейчас ее адвокаты сбиваются с ног, но оспорить мошенничество со страховкой они не могут, – предположил Джек, взглянув на часы.

 – А Мики?

 Джек обернулся и посмотрел на Клео.

 – Джаспер дал подробные показания. Обычно суд не слишком доверяет парням с такой репутацией, но записи телефонных разговоров сделали свое дело. Если соединить все звенья воедино, получится цепь, которую можно обмотать вокруг ее шеи. За Анитой числится многое. Она заплатит за смерть Мики. Заплатит за все.

 – Как только представлю ее себе в этом уродливом тюремном одеянии, сразу на душе легче становится. – Клео подняла стакан с пивом. – За нас!

 – Да, вечеринка была что надо. – Гедеон встал и потянулся. – Мне нужно выйти в город.

 – Куда мы идем?

 – Тебя не приглашают. – Он наклонился и постучал Клео по носу. – Я хочу взять с собой Мала и маму, чтобы с их помощью выбрать кольцо.

 – Ты хочешь подарить мне кольцо? Дурачок, оказывается, ты у нас любитель традиций… – Клео вскочила и поцеловала его. – Тогда я тоже пойду. Ведь это мне предстоит его носить.

 –Никуда ты не пойдешь, – заупрямился Гедеон. – Я сам выберу кольцо, потому что мне предстоит его вручать.

 – Мы тоже пойдем с вами. – Джек взял Ребекку за руку. – Зайдем в полицейское управление и попробуем расколоть Боба. Мне он еще может сопротивляться, но если увидит Ребекку, то поднимет лапы вверх.

 – Хорошая мысль. – Ребекка натянула жакет. – Когда с Бобом будет покончено, мы закажем столик в каком-нибудь жутко дорогом ресторане и устроим роскошный праздничный обед. А потом поможем Тайе навести здесь порядок.

 – Нет, не нужно. Я предпочитаю все узнать как можно скорее. И увидеть кольцо Клео.

 – Я тоже. – Клео растянулась на диване. – До такой степени, что даже готова помочь Тайе. Чем кольцо аляповатее, тем лучше, – сказала она Гедеону. – Я как-нибудь переживу.

 Когда они с Тайей остались одни, Клео перевернулась на живот и скрестила ноги в воздухе.

 – Присядь на минутку. Коробки из-под пиццы никуда не денутся.

 – Если я займусь делом, мне будет легче дождаться их возвращения. Никогда не думала, что буду испытывать радость от многолюдья в собственной квартире, но так оно и есть. А когда в доме пусто, мне становится тоскливо.

 – Я подумала, не стоит ли вам с Малом последовать нашему примеру.

 – Какому примеру? – Тайя посмотрела на три статуэтки, стоявшие между пустыми бутылками и коробками из-под пиццы.

 – Я имею в виду, «до тех пор, пока смерть не разлучит нас».

 – Ну… Об этом мы еще не говорили. По-моему, ему не терпится вернуться домой, снова возглавить семейное дело и подумать, на что потратить свою долю. Может быть, после… когда-нибудь потом мы с ним поговорим…

 – Время – это только часть дела, не так ли? – Клео подняла статуэтку Клото. – Да, есть судьба, есть рок, и все же мне кажется, что иногда нужно кое-что делать самой. Почему ты не хочешь попросить его сама?

 – Что попросить? Же-жениться на мне? Я не могу. Это он должен сделать мне предложение.

 – Почему?

 – Потому что он мужчина.

 – Ага. Ну и что? Ты любишь его, хочешь выйти за него замуж, вот и попроси его сделать это. Тогда мы сможем отпраздновать тройную свадьбу. То-то будет праздник!

 – Самой сделать ему предложение? – Тайя покачала головой. – У меня никогда не хватит на это смелости.

 Когда раздался звонок, она пошла на кухню, захватив с собой пустые коробки, и вынула из гнезда портативный телефон.

 – Алло.

 – Что, сука, проводишь исследование? По спине Тайи побежали мурашки.

 – Простите, что?

 – Что он тебе обещал? Любовь до гроба? Верность? Не дождешься!

 – Не понимаю. – Тайя быстро вернулась в гостиную и жестом позвала к себе Клео. – Это Анита?

 – Не притворяйся дурочкой. Игра окончена. Мне нужны Судьбы.

 – Я не знаю, о чем вы говорите. – Она отвела телефон в сторону, чтобы Клео тоже могла послушать.

 – Если не знаешь, то твоей матери придется очень плохо.

 – Моей матери?! – Тайя резко выпрямилась и инстинктивно схватила Клео за руку. – При чем тут моя мать?

 – Ей приходится несладко. Весьма несладко. Правда, Элма?

 – Тайя… – Голос Элмы был слабым и хриплым от слез. – Тайя, что происходит?

 – Дорогая Элма, скажите ей, что я делаю в данный момент, – потребовала Анита.

 – Она… Тайя, она целится из пистолета мне в голову. Я думаю… думаю, она убила Тилли. О боже! Мне трудно дышать…

 – Анита! Не причиняйте ей вреда. Она ничего не знает. И не участвует в этом.

 – В этом деле участвуют все. Он у тебя?

 – Нет, Малахии здесь нет. Клянусь вам, его здесь нет. Я одна.

 – Тогда приходи одна к дому мамочки. Мы очень мило побеседуем. У тебя есть пять минут, так что беги со всех ног. Пять минут, Тайя, или я пристрелю ее.

 – Пожалуйста, не надо. Я сделаю все, что вы хотите.

 – Ты даром тратишь время, а его м так мало.

 Как только послышался щелчок, Тайя отбросила телефон.

 – Мне нужно идти. Нужно торопиться.

 – Тайя, ты не должна идти туда!

 – Я обязана. У меня нет времени.

 – Мы позвоним Гедеону, Малахии. Позвоним Джеку. – Клео оттерла Тайю от двери. – Сама подумай, черт побери! Подумай. Это дело полиции.

 – Я должна. Там моя мать. Она напугана, может быть, ранена. Пять минут. У меня всего пять минут, – повторила Тайя и оттолкнула Клео.

 – Задержи Аниту. – Клео припустилась следом за Тайей. – Задержи ее, а я приведу помощь.

 Тайя не знала, что умеет так быстро бегать. Промокшая, испуганная и замерзшая до костей, она взбежала на крыльцо родительского дома и вскинула руку, чтобы постучать. Но едва прикоснулась к двери, как та открылась настежь. – Мама!

 – Мы здесь, – донесся сверху голос Аниты. – Закрой дверь и запри ее. Знаешь, ты успела. Осталось тридцать секунд.

 – Мама… – Тайя замешкалась у подножия лестницы. – Как ты?

 – Она бьет меня. – Элма начала плакать. – Тайя, не поднимайся. Не поднимайся сюда! Беги!

 – Не причиняйте ей вреда. Я иду. – Тайя решительно взялась за перила и начала подъем.

 Добравшись до лестничной площадки, она свернула в коридор и едва не наткнулась на распростертую на полу Тилли. Ковер под ее телом был залит кровью.

 – О боже, нет! – Тайя опустилась на колени и начала искать пульс.

 «Жива, – чуть не плача, подумала Тайя. – Пока жива…» Если и удастся задержать Аниту до прихода помощи, за это время Тилли истечет кровью. «Ты можешь надеяться только на себя, – подумала Тайя и заставила себя подняться. – И сделаешь все, что нужно».

 – Тилли тяжело ранена.

 – Ничего. Твой отец позвонит в агентство и найдет другую экономку. Иди сюда, Тайя, пока я не запачкала кровью твоей матери эту элегантную спальню.

 Тайя послушно подошла к двери и Остановилась на пороге. Она увидела мать, привязанную к креслу. За спиной Элмы стояла Анита, приставив дуло к ее виску.

 – Подними руки, – приказала Анита. – Теперь медленно повернись. Ну это же надо, ты промокла насквозь, – продолжила она, когда Тайя подчинилась. – Даже не надела плащ. Вот это дочерняя преданность!

 – У меня нет пистолета. А если бы и был, я бы не знала, что с ним делать.

 – Сама вижу. Ладно, входи.

 – Тилли нужна «Скорая помощь». Анита подняла брови и еще крепче прижала дуло к виску Элмы.

 – Хочешь, чтобы она понадобилась и твоей матери?

 – Нет. Пожалуйста.

 – Тилли впустила ее… – всхлипывая, объяснила Элма. – Потом пошла наверх, чтобы сказать мне. И тут… Тайя, она выстрелила в бедную Тилли! А потом поднялась сюда, ударила меня и привязала к креслу…

 – Перестань хныкать, Элма! – прикрикнула Анита. – Не знаю, как ты терпишь эту женщину, – обратилась она к Тайе. – Честное слово; если бы я всадила ей пулю в голову, это стало бы для тебя благодеянием.

 – Если вы причините ей вред, у меня не будет причины помогать вам.

 – Знаешь, я тебя недооценила. – Анита провела дулом пистолета по щеке Элмы. – Никогда бы не подумала, что ты умеешь лгать, мошенничать и красть.

 – Как вы?

 – Вот именно. Мне нужны Судьбы.

 – Они вам не помогут. В вашем доме и вашей компании находятся полицейские. Они проводят обыск.

 – Думаешь, я этого не знаю? – Анита повысила голос, как капризный ребенок, готовый устроить истерику. – Думаешь, вы очень умно поступили, подсунув в мой сейф украденные веши? Думаешь, меня волнует какое-то мошенничество со страховкой?

 – Полицейские знают, что вы убили того человека. Убийство первой степени. Знают, что вы платили ему, когда он убивал Мики. Соучастие в убийстве. – Тайя сделала шаг вперед. – Тут вам Судьбы не помогут.

 – Они у тебя, а это главное. Остальное – моя забота. Мне нужны статуэтки и деньги. Позвони этому ирландскому ублюдку, и пусть он их вернет, иначе я убью сначала твою мамашу, а потом тебя.

 «Даже если я отдам статуэтки Аните, она все равно убьет нас, – подумала Тайя. – И, может быть, найдет место, где сумеет скрыться».

 – У него их нет. Они у меня, – поспешно сказала она, видя, что Анита ткнула мать дулом в висок. – Их хотел получить мой отец. Знаете, это был бы удачный ход. Мне был нужен Малахия. Поэтому мы выманили у вас деньги. Мой отец купил бы статуэтки, я получила бы Малахию, а «Уайлй» – Судьбы.

 – Черта с два!

 – Да. Я не хочу, чтобы вы причинили вред моей матери. Я отдам вам Судьбы и мою часть денег. И постараюсь собрать остальную сумму. Я отдам вам Судьбы прямо сейчас, если вы перестанете целиться в мою мать.

 – Что, не нравится? Так лучше? – Анита отвела пистолет от головы Элмы и прицелилась Тайе в грудь.

 Увидев, что пистолет направлен на ее дочь, Элма начала кричать, Анита, разозлившись, ударила ее кулаком в висок.

 – Заткнись, мать твою, или я пристрелю вас обеих!

 – Не надо! Не трогайте мою Тайю!

 – Не нужно ни в кого стрелять. Я отдам их вам. – Тайя медленно подошла к трельяжу матери.

 – Ты считаешь меня полной идиоткой? Думаешь, я поверю, что они здесь?

 – Мне нужен ключ. Мама хранит здесь ключ от сейфа.

 – Тайя…

 – Мама… – Тайя покачала головой. – Притворяться нет смысла. Она все знает. Судьбы не стоят того, чтобы из-за них умирать. – Она выдвинула ящик.

 – Стой! Отойди в сторону. – Анита шагнула вперед. – Если там пистолет, я всажу Элме пулю в коленную чашечку.

 – Пожалуйста… – Тайя сделала вид, что пошатнулась, оперлась о трельяж и зажала в ладони маленький флакончик. – Пожалуйста, не надо. Тут нет пистолета.

 Анита пошарила в ящике свободной рукой.

 – И ключа то же.

 – Он там. Справа…

 Тайя быстро задвинула ящик, прищемив руку Аниты, и сунула флакон ей в лицо. Пистолет выстрелил; пуля пролетела в дюйме от головы Тайи и ударилась в стену. Тайя прыгнула вперед, не обращая внимания на крики матери, Аниты и свой собственный.

 Столкновение с Анитой едва не вышибло из нее дух, но одновременно повысило количество адреналина в крови. Впрочем, Тайе не было до этого дела. Когда ее ногти вонзились в запястье Аниты, она ощутила первобытную злобу.

 Пистолет вылетел из руки Аниты и упал на пол. Обе потянулись к нему. Анита шарила рукой вслепую; нюхательная соль, вытряхнутая Тайей из флакона, сделала свое дело. От удара кулаком в лицо у Тайи полетели искры из глаз. Зато ее колено угодило Аните в живот. Правда, это вышло скорее случайно, чем намеренно.

 Женщины сплелись в клубок и покатились по полу. Когда их руки одновременно коснулись пистолета, Тайя сделала единственное, что пришло ей в голову. Она схватила Аниту за волосы и дернула изо всех сил.

 Они врезались в стол, но Тайя не слышала звона разбитого стекла. Не слышала ни доносившихся снизу криков, ни топота ног. Слышала только шум крови в ушах и ощущала гнев и лютую ненависть.

 Впервые в жизни она причиняла кому-то физическую боль и хотела, чтобы эта боль была как можно сильнее.

 – Ты била мою мать! – рычала она, вцепившись в волосы Аниты и ударяя ее головой об пол.

 А потом кто-то оттащил ее. Тайя оскалила зубы, стиснула кулаки и начала отбиваться, глядя сверху вниз на налитые кровью глаза Аниты.

 Гедеон перешагнул через нее, подобрал пистолет, а Малахия обнял продолжавшую упираться Тайю.

 – Ты ранена? О боже, Тайя, на тебе кровь!

 – Она надрала ей задницу. – Клео шмыгнула носом и улыбнулась. – Разве ты не видишь? Она надрала этой суке задницу!

 – Тилли… – Адреналин улетучивался, руки и ноги Тайи наливались свинцом. Теперь ее голос звучал слабо, начинала кружиться голова.

 – С ней ма. Она звонит в «Скорую». Ну же, успокойся, милая. Тебе нужно сесть. Гедеон, помоги миссис Марш.

 – Я сама. Она напугана. – Тайя заставила себя сделать шаг. Колени подгибались, ноги не слушались, но ей это удалось. Второй шаг дался ей намного легче. – Уберите ее отсюда. Пожалуйста. Уберите Аниту. Я сама позабочусь о маме.

 Обойдя потерявшую сознание Аниту, Тайя начала развязывать мать.

 – Никаких истерик, – велела она, разделавшись с узлами и поцеловав Элму в посиневшую щеку. – Сейчас ты ляжешь, а я принесу тебе чаю.

 – Я думала, она убьет тебя. Я думала…

 – Она этого не сделала. Я в полном порядке. – Тайя бережно помогла матери подняться. – Тебе надо лечь. Все будет хорошо.

 – Эта ужасная женщина… Она никогда мне не нравилась. У меня болит голова.

 – Я знаю. – Тайя отвела волосы матери от почерневшего виска и поцеловала его. – Сейчас я тебе дам аспирин.

 – Ты такая храбрая. – Элма сжала руку дочери. – Я не знала, что ты можешь быть такой храброй.

 – Я тоже.

 К удивлению Тайи, мать настояла на том, что поедет с Тилли в больницу. И заставила Тайю вернуться домой.

 – Она сведет врачей с ума, – покачала головой Тайя.

 – Значит, у нее доброе сердце, если она переживает из-за Тилли больше, чем из-за всего остального. – Эйлин поставила перед Тайей чашку чая. – А доброе сердце долго не стареет, – добавила она. – Пей чай. Это позволит тебе успокоиться перед беседой с полицией.

 – Спасибо.

 Когда Эйлин вышла из комнаты и они наконец остались одни, Тайя посмотрела на Малахию.

 – Мне и в голову не приходило, что Анита может причинить тебе вред. Просто не приходило в голову. А должно было… – Малахия бережно взял в ладони ее лицо. – Все деньги, все Судьбы и вся справедливость на свете не стоят одной царапины на твоем теле.

 – На Аните царапин и синяков больше, и все они – моих рук дело.

 – О да. – Малахия поднял Тайю и обнял ее. – Нюхательная соль в глаза… Разве кто-нибудь другой смог бы придумать такое?

 – Но теперь все кончилось, правда? Все-все?

 – Да. Все кончилось.

 – Теперь ты женишься на мне?

 – Что? – От неожиданности он отстранился. – Что ты сказала?

 – Я спросила, женишься ты на мне или нет. Малахия посмотрел на нее с любопытством.

 – Я думал, мы обо всем договорились. И уже выбрал кольцо, но в этот момент по мобильнику позвонила Клео.

 – Тогда поезжай назад и купи его.

 – Сейчас?

 – Завтра. – Она обняла его и вздохнула. – Так и быть, до завтра я потерплю.

ЭПИЛОГ

Коб, Ирландия, 7 мая 2003 года

 Мол Дипуотер остался неизменным со времен «Лузитании», «Титаника» и других огромных и величественных кораблей, которые когда-то бороздили океан, отделяющий Америку от Европы. Хотя на молу еще находился железнодорожный вокзал, но его главным украшением был Кобский центр культурного наследия.

 Недавно этот центр пополнился небольшой экспозицией, оснащенной охранной системой от Бардетта. Ядром музея стали три серебряные статуэтки, известные как Три Судьбы.

 Клото, Лахесис и Атропос сверкали за пуленепробиваемым стеклом и смотрели на лица – а возможно, и на жизни – тех, кто приходил взглянуть на них. Они стояли на мраморном пьедестале, к которому была прикреплена медная табличка.

 

 «ТРИ СУДЬБЫ. ЭКСПОНАТ ИЗ ЧАСТНОЙ КОЛЛЕКЦИИ САЛЛИ-ВАНОВ-БАРДЕТТА.

 В ПАМЯТЬ О ГЕНРИ У. И ЭДИТ УАЙЛИ, ЛОРРЕН И СТИВЕНЕ ЭДВАРДЕ КАННИНГЕМЕ ТРЕТЬЕМ, ФЕЛИКСЕ И МАРГАРЕТ ГРИН-ФИЛДАХ, МАЙКЛЕ К. ХИКСЕ».

 

 – Хорошо. Хорошо, что здесь есть и его имя. – Клео заморгала, стараясь сдержать слезы. – Очень хорошо.

 Гедеон обнял ее за плечи.

 – Это правильно. Мы постарались, чтобы все было правильно.

 – Я горжусь тобой. – Ребекка взяла Джека под руку. – Горжусь тем, что я твоя жена и стою с тобой рядом. Ты мог бы забрать их себе.

 – Нет. У меня есть ты. Простому смертному достаточно одной богини.

 – Ответ мудрый и правдивый. Мы идем на кладбище. Клео, вы с нами?

 – Да. – Она прикоснулась пальцами к стеклу, как раз под именем Мики. – Сейчас.

 – Мы тоже, – сказал им Малахия. – Застегнись. – Он сам начал застегивать пуговицы на жакете Тайи. – Ветрено.

 – Можешь не волноваться. Мы в полном порядке.

 – Будущим отцам положено нервничать и волноваться. – Малахия вопросительно посмотрел на нее. – Ты действительно хочешь пройтись?

 – Да, это нам полезно. Малахия, я не могу просидеть под стеклянным колпаков оставшиеся шесть месяцев

 – Вы только послушайте ее! Как будто не она год назад пряталась от каждого микроба.

 – Нашел, что вспомнить… – Тайя положила голову на его плечо. – Это как ковер. Нити сплетаются в жизнь. Мне нравится, как изменяется узор моей жизни. – Она не могла отвести взгляд от сверкающих статуэток. – Мы добились справедливости. Анита сидит в тюрьме и, возможно, пробудет там до конца жизни. Судьбы объединились, как им и следовало.

 – И мы тоже.

 – И мы тоже, – как эхо повторила она.

 Тайя протянула руку и, когда их пальцы переплелись, почувствовала себя удивительно сильной. Они присоединились к остальным и стали подниматься на высокий холм, обдуваемый майским ветром.