Глава 2
Брет Бардоф не откладывал дело в долгий ящик. Не далее как две недели назад состоялось подписание контракта, а график фотосессий уже был утвержден с первого октября. Решено было начать с образа целомудренной юности и непорочной невинности.
Хилари встретилась с Ларри в маленьком парке, который присмотрел Брет. Утро выдалось ясным и лучезарным, солнце пригревало вовсю, но в парке было малолюдно. У Хилари промелькнула мысль, что об этом тоже позаботился мистер Бардоф своей самодержавной властью. Голубые джинсы, подвернутые до середины голени, и пунцовый свитер с высоким воротом были на сегодня ее рабочей одеждой. Хилари заплела волосы в косы, перевязала красными ленточками, обошлась минимумом косметики, подчеркнув таким образом естественную свежесть здоровой кожи. Она казалась воплощением чистой, трепетной юности, и ее темно-синие глаза сияли радостным ожиданием.
— Высший сорт, — заметил Ларри, когда она подбежала к нему через газон. — Юная и непорочная. Как тебе удалось?
Она сморщила носик:
— Я, между прочим, такая и есть, старина.
— Ну ладно. Видишь это? — указал он на детскую площадку с качелями и горкой. — Иди, девочка, поиграй, а дядюшка пока пофотографирует.
Хилари побежала к качелям, отдаваясь свободе движений. Потянулась во весь рост, запрокинула голову, улыбнулась небу. Забравшись на горку, широко раскинула руки и, издав радостный вопль, заскользила вниз и шлепнулась на мягкий грунт. Ларри забегал с разных сторон, щелкал фотоаппаратом, позволяя ей создавать настроение.
— Ты сейчас выглядишь лет на двенадцать, — невнятно пробормотал он из-за фотоаппарата.
— А мне на самом деле и есть всего двенадцать! — заявила Хилари, подбегая к турнику. — Спорим, что ты так не сможешь! — Она перекинула через перекладину колени и повисла вниз головой, волоча косички по земле.
— Потрясающе.
Это произнес не Ларри, и, повернув голову, она увидела сшитые на заказ серые брюки. Ее взгляд медленно поднялся по серому пиджаку к улыбающимся губам и насмешливым серым глазам.
— Здравствуй, девочка, а твоя мама знает, где ты?
— А вы что здесь делаете? — спросила Хилари, продолжая висеть вниз головой и чувствуя себя при этом явно не в выигрышном положении.
— Руковожу моим любимым проектом. — Он рассматривал ее, улыбаясь все шире. — Вы долго собираетесь так висеть? Это не вредно для вас?
Хилари схватилась руками за перекладину и, ловко перевернувшись, в одно мгновение оказалась на ногах. Брет погладил ее по голове, назвал хорошей девочкой и повернулся к Лари:
— Как дела? Похоже, вы уже успели кое-что отснять?
Мужчины принялись обсуждать технические детали, а Хилари села на качели и принялась тихо покачиваться взад-вперед. За последние две недели она несколько раз встречалась с Бретом, и всякий раз отчего-то ей упорно становилось не по себе в его присутствии. Он был ярким, активным человеком, его переполняла жизненная энергия и какая-то первобытная мужская сила, но Хилари вовсе не была уверена, что хочет тесно общаться с ним. Жизнь ее текла спокойно в обозначенном ею самой русле, и никаких осложнений ей не хотелось. А в этом человеке было нечто, предвещавшее неминуемые осложнения.
— Хорошо, — ворвался в ее раздумья голос Брета, — следующая мизансцена в клубе, в час дня. Все будет подготовлено.
Хилари встала с качелей и направилась было следом за Ларри.
— А тебе, малышка, можно остаться — у тебя целый час в запасе.
— Мне больше не хочется качаться, папочка, — в тон ему ответила Хилари, подхватила свою сумочку и едва сделала два шага, как он удержал ее за руку. Она сердито повернулась к нему, сверкнув глазами.
— Маленькая капризница, — мягко пробормотал он, но серые глаза сощурились и встретили темно-синий огонь холодной сталью. — Думаю, тебя стоит отшлепать.
— Это сделать труднее, чем вам кажется, мистер Бардоф, — ответила она с великолепным достоинством. — Мне двадцать четыре, а не двенадцать, и на самом деле я очень сильная.
— Неужели? — Он с сомнением оглядел ее стройную фигуру. — Впрочем, вполне возможно. — Он произнес это серьезно, но она увидела в его глазах насмешку. — Пойдемте, я хочу выпить кофе. — Его рука соскользнула с ее запястья, пальцы переплелись с ее пальцами. Удивленная и смущенная жаром его руки, Хилари попыталась высвободиться. — Хилари, — проговорил он мученически-терпеливым тоном, — я хочу угостить вас кофе. — Но и это прозвучало скорее как приказ, а не как просьба.
Он быстро зашагал по траве, увлекая за собой сопротивляющуюся Хилари. Ларри, глядя на них, вскинул фотоаппарат. «Интересный сюжет, — подумал он. — Высокий блондин в дорогом деловом костюме тащит за руку стройную темноволосую девушку-ребенка».
Когда Хилари оказалась напротив Брета за столиком в маленькой кофейне, ее лицо было красным от возмущения. К тому же она запыхалась, так как вынуждена была почти бежать за ним. Он отметил и злой блеск в ее глазах, и раскрасневшиеся щеки и ухмыльнулся уголком рта.
— Купить вам порцию мороженого, чтобы вы охладились?
Подошедшая официантка избавила Хилари от необходимости придумывать ответ, и Брет заказал два кофе.
— Мне чай, — сурово заявила Хилари, довольная, что может хоть в чем-то сделать ему наперекор.
— Простите? — холодно переспросил он.
— Я буду пить чай, если вы не против, кофе я не пью, он меня слишком возбуждает.
— Один кофе и один чай, — поправился Брет и снова повернулся к Хилари: — Как же вы просыпаетесь по утрам без кофе?
— Веду здоровый образ жизни. — Она перебросила косу через плечо и сложила руки.
— Вы сейчас живая реклама здорового образа жизни. — Он откинулся на стуле, достал сигареты, протянул ей, закурил и заговорил снова: — Вы со своими косичками никак не тянете на двадцать четыре. Редко встретишь по-настоящему черные волосы — особенно в дополнение к глазам такого цвета, как ваши. — Он долгое мгновение смотрел ей в глаза. — Они у вас необыкновенные — временами почти лиловые, поразительно эффектные, а костная структура изящная и экзотическая. Скажите, — спросил внезапно он, — откуда у вас такое удивительное лицо?
Хилари давно считала себя невосприимчивой к комментариям и комплиментам по поводу своей внешности, но отчего-то его слова ее сильно сконфузили, и она обрадовалась, что в этот момент подоспела официантка с чашками и дала ей передышку.
— Мне говорили, что я пошла в свою прабабушку, — небрежно ответила она, отпивая чай. — Бабуля была из арапахо — племени североамериканских индейцев. Кажется, я сильно на нее похожа.
— Как же я не догадался, — кивнул Брет, не прекращая разглядывать ее. — Скулы, типичная костная структура… да, теперь я вижу ваше индейское происхождение. А вот глаза сбивают с толку. Кобальтовые глаза достались вам явно не от прабабки.
— Нет. — Она приложила силы, чтобы спокойно выдержать его пристальный взгляд. — Глаза мои собственные.
— Ваши, — подтвердил он кивком, — но в последующие шесть месяцев также и мои. Полагаю, что совместное владение будет приятным. — Тут его взгляд переместился на ее губы, недовольно сморщившиеся в ответ на его слова. — Откуда вы родом, Хилари Бак-стер? Вы точно не из Нью-Йорка.
— Это так заметно? А я считала, что уже приобрела нью-йоркский лоск. — Она сдержанно пожала плечами, радуясь, что его придирчивый осмотр, кажется, подошел к концу. — Я из Канзаса, наша ферма расположена немного севернее Абилина.
Он склонил голову набок и, вскинув брови, поднес чашку к губам.
— Вы безболезненно превратились из селянки в горожанку или все же остались боевые шрамы?
— Всего несколько, и они уже зажили. — И добавила поспешно: — Вам же не нужно объяснять, какие преимущества дает Нью-Йорк, особенно в моей профессии.
Он медленно кивнул:
— Вас легко представить и канзасской фермершей, и изысканной нью-йоркской моделью. У вас есть примечательная способность легко приспосабливаться к окружающей среде.
Хилари недовольно надула пухлые губы.
— Это так звучит, словно я как личность слишком… простая.
— Простая? — Его смех заставил обернуться нескольких посетителей кафе, а Хилари уставилась на него с непониманием. — Простая! — повторил он с таким выражением, будто она отпустила в высшей степени остроумную шутку. — Оригинальное замечание. Нет, я считаю, что вы как раз сложная натура, способная тонко чувствовать свое окружение. И этому научиться нельзя, тут нужен врожденный талант.
Его слова необычайно польстили Хилари, и она, скромно потупившись, принялась мешать чай. «Почему от его любого самого банального комплимента у меня костенеет язык? — подумала она, стараясь не хмуриться. — Мне не нравится, что его слова все время выводят меня из равновесия…»
— Вы ведь играете в теннис?
Вот и снова быстрая смена темы разговора привела Хилари в замешательство, и она мгновение смотрела на него непонимающе. Но тут вспомнила, что дневная фотосессия состоится на теннисном корте привилегированного загородного клуба.
— Разок-другой мне удавалось отбить мяч, — ответила она с нетипичным для нее смирением, обидевшись на его снисходительный тон.
— Вот и славно. Снимки получатся более выигрышными, если вы умеете правильно подавать и двигаться. — Бросив взгляд на золотые наручные часы, он достал бумажник. — Мне еще надо заглянуть в офис. — Он встал и поднял ее с места за руку с прежней фамильярностью, игнорируя попытки высвободиться. — Я посажу вас в такси. Вам же понадобится некоторое время, чтобы превратиться из девочки в спортсменку. — Он посмотрел на нее, и она почувствовала себя непривычно маленькой без каблуков. — Ваш теннисный костюм уже доставлен в клуб… а в этой крошечной сумочке у вас, должно быть, всякие профессиональные штучки? — Он кивнул на вместительный баул, висевший у нее на локте.
— На этот счет не беспокойтесь, мистер Бардоф.
— Брет, — перебил он и вдруг сосредоточенно провел пальцами по ее левой косичке. — Я все равно не перестану называть вас по имени.
— Не беспокойтесь, — повторила она, не пользуясь его предложением. — Менять имидж — это моя профессия.
— Будет интересно, — пробормотал он и слегка потянул за косичку. Затем добавил уже более деловым тоном: — Корт забронирован ровно на час. Встретимся там.
— Вы собираетесь приехать? — невольно нахмурилась Хилари, встревоженная неприятной перспективой снова с ним общаться.
— Это мой любимый проект, разве вы забыли? — Он подтолкнул ее к такси, не заметив или не обратив внимания на ее недовольную гримасу. — Я собираюсь регулярно наблюдать за его осуществлением.
Такси влилось в поток транспорта, и Хилари отдалась своим чувствам. Брету Бардофу всегда удается смутить ее, вывести из душевного равновесия. Мысль о том, что теперь придется встречаться с ним регулярно, лишала ее покоя.
«Мне он не нравится, — решила она, тряхнув головой. — Слишком он самоуверен, заносчив…» Хилари задумалась, подбирая подходящее слово. Слишком материальный. Ну да, он весьма привлекателен физически, нехотя признала она. Его шарм, несомненно, действует на нее. Но она совсем не хотела этого. Было что-то особенное в его взгляде и в том, как ее тело реагирует на его прикосновения… Пожав плечами, Хилари повернулась к окну. Просто не надо о нем думать. Точнее, думать о нем следует только как о временном работодателе, а не как о личности. Ее ладонь все еще ощущала его тепло, и она посмотрела на нее с укоризненным вздохом. Для душевного спокойствия ей необходимо выполнять свою работу, избегая личного общения с ним. Все должно быть строго в деловых рамках, напомнила себе Хилари. Их отношения — это чистый бизнес, вот так.
Девчонка-подросток преобразилась в молодую стильную теннисистку. Короткое белое платьице без рукавов подчеркивало красоту изящных рук, гибкой талии, длинных, стройных ног. Голову она обвязала синим шарфиком, густо подкрасила тушью ресницы, а губы лишь слегка — темно-розовой помадой. Сидя в ожидании начала, Хилари прикрыла ноги жакетом — на улице было хотя и ясно, но прохладно. Наряд завершали белые теннисные туфли. Легкий джемпер она держала в руке. Белый цвет костюма подчеркивал глубокую черноту волос и золотистый оттенок кожи. Хилари выглядела одновременно спортивной и женственной.
Девушка попробовала несколько поз, помахала ракеткой, посылая мячи несуществующему партнеру, а Ларри тем временем ходил вокруг, выбирая ракурсы и прикидывая расстояние.
— По-моему, все получится гораздо естественней, если кто-то будет отбивать мячи. — И, обернувшись, увидела Брета, который весело наблюдал за ней. Он тоже был в белом спортивном костюме и в расстегнутой куртке.
Хилари невольно восхитилась его атлетически развитой фигурой. Крепкий, поджарый, с широкими плечами и мускулистыми руками, он был решительно неотразим.
— Ну как, подхожу я в партнеры? — спросил он с легкой усмешкой.
Хилари вспыхнула, спохватившись, что слишком откровенно его разглядывает.
— Просто странно видеть вас в этом наряде, — пробормотала она и, пожав плечами, отвернулась.
— Но для тенниса он больше подходит, разве нет?
— Мы что, собираемся играть? — Она резко повернулась к нему, мрачно глядя на ракетку в его руке.
— Хочется, чтобы снимки были сделаны в движении, — снова улыбнулся он. — Не бойтесь, я не стану вас слишком гонять. Просто отобью ваши подачи.
Хилари с трудом удержалась от того, чтобы показать ему язык. Она часто играла в теннис и хорошо владела техникой игры. И сейчас самодовольно подумала, что мистера Брета Бардофа ожидает небольшой сюрприз.
— Попытаюсь хотя бы разок отбить вашу, — пообещала она с невинным видом. — Для большего реализма.
— Хорошо. — Он прошел на свою половину корта, а Хилари взяла мяч. — Сумеете подать?
— Постараюсь изо всех сил, — ответила она сладким голоском.
Она взглянула на Ларри и, убедившись, что он готов, небрежно подбросила мячик на руке. Лицо Ларри уже скрылось за фотоаппаратом, и Хилари зашла за штрафную линию, еще раз подкинула мяч и, резко взмахнув ракеткой, послала подачу. Брет аккуратно вернул ей мяч, она снова ударила, целя в угол.
— Если не ошибаюсь, счет пятнадцать— ноль, мистер Бардоф.
— Неплохой удар, Хилари. Вы часто играете?
— От случая к случаю, — ответила она уклончиво, стряхивая с юбки несуществующую пушинку. — Вы готовы?
Он кивнул, и мячик замелькал над сеткой. Хилари с некоторым самодовольством отметила, что Брет сдерживается, подыгрывает ей, чтобы упростить дело Ларри с его непрерывно щелкающим фотоаппаратом. Она и сама не спешила раскрыться, отбивала мячи как придется. Позволив себе две свечки, Хилари послала мяч в противоположный конец площадки.
— Ой! — Она с разыгранным удивлением прижала ладонь к губам. — Это уже тридцать—ноль!
Брет прищурился, подошел ближе к сетке.
— Отчего-то у меня такое чувство, словно меня надувают.
— Надувают? — переспросила она, округляя глаза, позволяя ресницам слабо затрепетать.
Он продолжал сверлить ее взглядом, и губы Хилари задрожали от смеха.
— Простите, мистер Бардоф, я не смогла устоять. Вы держались так снисходительно.
— Чудесно! — К облегчению Хилари, он тоже улыбнулся. — Больше никакого снисхождения. Теперь я жажду крови.
— Начнем сначала, — предложила Хилари, возвращаясь к линии подачи. — Чтобы вы потом не говорили, что я получила преимущество нечестно.
Он с силой вернул ей подачу, и они принялись гонять друг друга по площадке, отбивая мячи с лета. Они сражались за каждое очко. Оба, увлекшись, забыли о Ларри с его фотоаппаратом, заглушив негромкие щелчки затвора свистом ракеток и ударами мяча.
Выругавшись про себя после неудачно отбитого удара, Хилари нагнулась за новым мячом и приготовилась послать подачу.
— Это было здорово, — внезапно раздался голос Ларри, и Хилари непонимающе повернулась к нему. — Я заснял несколько абсолютно фантастических кадров. Ты просто профи, Хил. Все, можно закругляться.
— Закругляться? — воскликнула она, глядя на него с досадой. — Ты что, с ума сошел? У нас равный счет. — Еще раз смерив Ларри укоризненным взглядом и покачав головой, она возобновила игру.
Еще несколько минут они боролись за победу, пока Брет в очередной раз не получил преимущество ударом слева. Мяч просвистел мимо, и Хилари, опустив руки на бедра, тяжело выдохнула.
— Проигравший в агонии! — Она с улыбкой перевела дыхание и подошла к сетке. — Поздравляю. Вы сильный игрок. — И протянула ему руку. Он взял ее, но, вместо того чтобы пожать, задержал в своей.
— Но вы, Хилари, заставили меня побороться. Хотел бы я иметь вас партнером в парной игре.
Он мгновение смотрел на нее, потом перевел взгляд на ее руку, которую все еще не отпускал.
— У вас такая маленькая рука! — Он поднял ее повыше, чтобы получше рассмотреть. — Просто поразительно, что вам удается бить с такой силой. — И, повернув ладонью вверх, он поднес ее к губам.
От этого поцелуя по спине Хилари пробежали мурашки, и она как зачарованная уставилась на свою руку, не в силах заговорить или отнять ее.
— Идемте, — улыбнулся он ей в озадаченное лицо, явно заметив ее реакцию. — И вы тоже, Ларри.
— Спасибо, Брет. — Ларри уже успел собрать свое снаряжение. — Но я хочу поскорее напечатать снимки. Мне и бутерброда хватит перекусить.
— Ну что же, Хилари, — повернулся Брет к ней. — Тогда мы пообедаем вдвоем.
— Что вы, мистер Бардоф, — пробормотала она, охваченная паникой при мысли, что придется пойти с ним обедать, и безуспешно пытаясь высвободить свою руку. — Вы вовсе не обязаны меня кормить.
— Хилари, Хилари, — покачал он головой. — Вы всегда так неохотно принимаете приглашения или только если приглашаю я?
— Не говорите ерунду, — попыталась она изобразить беспечность, в то время как жар, идущий от его руки, волновал ее все сильнее. Наконец смущенная Хилари опустила взгляд на их сцепленные руки.
— Мистер Бардоф, отпустите, пожалуйста, мою руку, — напряженно сказала она, нервно закусывая губу.
— Попробуйте сказать «Брет», — строго произнес он, не обращая внимания на ее просьбу. — Очень легко, всего один слог. Ну, давайте.
Он смотрел на нее спокойно, требовательно, уверенно, и похоже, мог смотреть так еще долго. Чем дольше ее рука оставалась в его руке, тем все более странно чувствовала себя Хилари. Решив, что чем скорее уступит, тем скорее освободится, она сдалась:
— Пожалуйста, Брет, отпустите мою руку.
— Итак, первый барьер мы преодолели. Было совсем не страшно, правда? — Усмехнувшись уголком рта, он выпустил ее руку, и слабость немедленно исчезла. Она обрела прежнюю уверенность.
— Почти совсем.
— Как насчет обеда? — Он вскинул ладонь, предупреждая ее возражения. — Ведь вы же не морите себя голодом?
— Нет, конечно, но…
— Никаких но. Я редко прислушиваюсь к «но» и «нет».
Через несколько минут она оказалась сидящей напротив Брета за столиком клуба. Все складывалось не так, как она хотела. Общаясь с ним, ей было очень трудно придерживаться строго деловых отношений. Что толку отрицать, что он интересовал ее, что его энергия заражала, что он необычайно привлекательный мужчина? Но, напоминала себе Хилари, определенно не ее типа. И на данном этапе жизни ей вовсе не нужны осложнения. Мозг посылал тревожные сигналы, советовал быть осторожной. Этот человек, несомненно, был способен расстроить ее самые продуманные планы.
— Вам говорили когда-нибудь, что вы на редкость интересный собеседник?
Хилари вскинула глаза и встретила смеющийся взгляд Брета.
— Простите. — Она слегка покраснела. — Я просто задумалась.
— Я заметил. Что вы будете пить?
— Чай.
— Прямо сразу? — спросил он с усмешкой.
— Сразу, — подтвердила она и велела себе расслабиться. — Я мало пью. Плохо переношу спиртное. Две рюмки — и готово, превращаюсь в мистера Хайда. Метаболизм, ничего не поделаешь.
Брет откинул назад голову и рассмеялся с видом безудержного восторга.
— Хотел бы взглянуть на такую метаморфозу! Надо будет как-нибудь организовать это.
К удивлению Хилари, обед прошел довольно приятно, хотя заказанный ею салат Брет воспринял с откровенной брезгливостью и чисто мужским презрением. Она уверила его, что ей этого вполне достаточно, и напомнила о недолговечности карьеры располневшей модели.
Хилари полностью расслабилась, забыла о решении сохранять деловую дистанцию в отношениях с Бретом, просто получала удовольствие от приятной обстановки. Пока они ели, он говорил о завтрашней фотосъемке. Для натурных съемок был выбран Центральный парк.
— Завтра у меня весь день встречи, и я не смогу приехать посмотреть. И как вы только существуете на таком корме? — резко сменил он тему, высокомерно кивая на салат Хилари. — Неужели не хочется поесть по-человечески? Вы, случайно, в обмороки не падаете?
Она покачала головой и с улыбкой отпила чаю, а он пробормотал что-то о полуголодных моделях и снова вернулся к прежнему разговору:
— Все пойдет строго по графику. Следующую часть снимаем в понедельник. Ларри хотел завтра начать пораньше.
— Я готова, — ответила Хилари со вздохом. — Если только погода не испортится.
— Ну, солнце будет светить. — Брет произнес это с полной уверенностью. — Насчет этого я распоряжусь.
Хилари откинулась на стуле и с нескрываемым любопытством посмотрела на мужчину, сидевшего напротив.
— Да, — кивнула она, отметив волевой подбородок и твердый взгляд. — Я верю, что вам это под силу. Дождь просто не посмеет пойти.
Они улыбнулись друг другу, и, глядя ему в глаза, она испытала некое новое, незнакомое прежде ощущение, волной пробежавшее по телу, — быстрое, живительное и непонятное.
— Как насчет десерта?
— Вы задались целью раскормить меня? — Обрадовавшись, что этот вопрос прервал странное чувство, Хилари нашла в себе силы беззаботно улыбнуться. — Вы плохо на меня влияете, но у меня стальная воля.
— Пудинг, яблочный штрудель, шоколадный мусс? — коварно улыбнулся Брет, но она помотала головой и вскинула подбородок.
— Старайтесь, старайтесь. Я не поддамся.
— У вас все равно есть слабое место, я уверен. Дайте мне немного времени, и я его непременно найду.
— Брет, дорогой, какой сюрприз тебя здесь встретить!
Хилари оглянулась на женщину, с такой радостью поприветствовавшую Брета.
— Здравствуй, Чарлена. — Он очаровательно улыбнулся стройной, элегантно одетой, рыжеволосой женщине. — Чарлена Мейсон — Хилари Бакстер.
— Здравствуйте, мисс Бакстер, — коротко кивнула Чарлена и прищурила зеленые глаза. — Мы встречались с вами раньше?
— Кажется, нет, — ответила Хилари, почему-то обрадовавшись этому факту.
— Просто лицо Хилари вечно мелькает на журнальных обложках, — пояснил Брет. — Она одна из самых популярных нью-йоркских моделей.
— А, тогда понятно. — Зеленые глаза оценивающе оглядели Хилари и… отбросили, как малоценный товар. — Брет, почему ты мне не сказал, что зайдешь сюда сегодня? Мы могли бы пообщаться.
— Прости, я здесь ненадолго и только по делу, — небрежно пожал он плечами.
Хилари при этих словах почувствовала глубокое разочарование, хотя это конечно же было смешно. Она выпрямила спину. Не надо было увлекаться, она знала это заранее. Разумеется, он прав, их обед был чисто деловым. Она взяла сумочку и поднялась:
— Пожалуйста, садитесь, мисс Мейсон. Я уже ухожу. — Она повернулась к Брету и с удовольствием отметила, что он раздосадован ее поспешным уходом. — Спасибо за обед, мистер Бардоф, — вежливо произнесла она и улыбнулась, когда он нахмурился, услышав, что она снова обращается к нему по фамилии. — Приятно было познакомиться, мисс Мейсон. — И, профессионально улыбнувшись женщине, усевшейся на ее место, Хилари ушла.
— Не знала, что ты обедаешь со своими подчиненными, Брет, — донесся до ее ушей голос Чарлены Мейсон.
Хилари очень захотелось обернуться и посоветовать этой женщине не лезть не в свое дело, но она сдержалась и вышла из зала, так и не услышав ответа мистера Бардофа.
Следующая сессия выдалась более напряженной.
Наметив в качестве декораций яркие осенние краски деревьев Центрального парка, Ларри придумывал все новые эффектные сцены. День был ясным, безоблачным, как предсказывал Брет, один из последних дней уходящей золотой осени. Золото, бронза, багрянец осыпались с ветвей и покрывали землю. И на этом фоне Хилари бегала, бросала диск, смеялась, взбиралась на деревья, кормила голубей и три раза меняла костюм. Несколько раз в течение съемок она ловила себя на том, что ищет взглядом Брета, хотя и знала, что он не придет. Собственное разочарование, вызванное его отсутствием, удивило и огорчило Хилари, и она напомнила себе, что ее жизнь текла бы более спокойно, если бы она не встретила этого человека.
— Взбодрись, Хилари, перестань хмуриться, — ворвался в ее печальные раздумья голос Ларри. И Хилари, решительно выбросив из головы Брета Бардофа, сосредоточилась на работе.
Вечером она с блаженным вздохом погрузила усталое тело в теплую ванну, предоставив ароматной воде волшебным образом исцелять ноющие мышцы. «Ох, Ларри, — устало подумала она, — с фотоаппаратом в руке ты делаешься настоящим Симоном Легри.[1] Как же ты меня сегодня вымотал! Сфотографировал со всех сторон и во всех ракурсах, со всевозможными выражениями лица, во всех мыслимых и немыслимых позах. Слава богу, что теперь можно отдыхать до понедельника!»
Она уже поняла, что проект Брета потребует большой работы и ее ждет множество дней, подобных сегодняшнему. Конечно, ее карьере это пойдет на пользу. Большая фотоподборка в журнале такого уровня, как «Мода», обеспечит ей международную известность. С подачи Брета она непременно окажется на пути к тому, чтобы стать одной из ведущих моделей страны…
Она поймала себя на том, что хмурится. Почему-то эта радужная перспектива совсем ее не обрадовала. Но ведь она всегда хотела добиться успеха в профессии! Перед ее глазами всплыло лицо Брета, и Хилари яростно тряхнула головой, чтобы прогнать его образ. «Нет, не смей! — сказала она этому лицу. — Тебе не удастся проникнуть в мои мысли и спутать мои планы. Ты — император, а я — твоя скромная подданная. Пусть все так и остается».
Хилари сидела в одной из популярных в Нью-Йорке дискотек с Чаком Карлайлом. Музыка здесь проникала в каждый уголок, наполняла вибрацией воздух, разноцветные огни скользили по танцующим. Переполненная музыкой, Хилари размышляла о том, почему решила сохранить их с Чаком отношения платоническими.
Нельзя сказать, чтобы она была равнодушна к мужчинам. Мужские объятия и поцелуи волновали ее… Неожиданно в ее мысли вторглись насмешливые серые глаза, и она хмуро уставилась на свой коктейль. Если она и уклонялась от более близких отношений, так только потому, что никому еще не удавалось глубоко затронуть ее чувства, взволновать их так, чтобы захотелось завязать долговременный или пусть даже кратковременный роман. Любовь, размышляла Хилари, до сих пор обходила ее стороной. И она была благодарна судьбе за это. Любовь влечет за собой обязательства, а обязательства не входили в ее планы в обозримом будущем. Отношения с мужчиной приведут ко всяческим осложнениям, нарушат ее упорядоченную жизнь.
— С тобой, Хилари, всегда особенно приятно выйти в свет.
Она отвлеклась от размышлений и увидела, что Чак с выразительной улыбкой смотрит на ее коктейль, к которому она так и не притронулась за весь вечер.
— Ты так необременительна для моего кошелька.
Она улыбнулась в ответ и отложила самоанализ на потом.
— Сколько ни ищи, тебе не найти женщины, которая бы так заботилась о твоем финансовом благополучии.
— Как это верно! — Он вздохнул и напустил на себя грустный вид. — Другим нужно или мое тело, или мои деньги. И только тебе, ангел Хилари, не нужно ничего. — Он схватил ее за руки и осыпал их поцелуями. — Если бы ты вышла за меня, любовь всей моей жизни, и позволила вырвать себя из этой суеты, — он кивнул в сторону танцующего зала, — мы бы поселились в домике, увитом диким виноградом, с двоими (можно семью) очаровательными детишками и нашли свое счастье.
— А знаешь, — медленно проговорила Хилари, — если бы я сейчас согласилась, ты бы хлопнулся в обморок.
— И ты права, — вздохнул он. — Поэтому я, вместо того чтобы умыкнуть тебя в домик, увитый виноградом, окунаюсь с тобой в суету.
Множество восхищенных глаз устремились на высокую, гибкую девушку в коротком синем, под цвет глаз платье. Она кружилась с темноволосым мужчиной в кремовом костюме. Оба танцора обладали врожденной грацией и музыкальным слухом и великолепно выглядели на танцевальном круге. В конце танца Чак драматическим жестом откинул Хилари на своей руке, и она, снова выпрямившись, весело засмеялась, возбужденная танцем.
Обняв Хилари за плечи, Чак повел ее к их столику. И тут ее смех замер на губах. Прямо перед собой она увидела серые глаза, грозившие нарушить ее душевный покой.
— Здравствуйте, Хилари, — поздоровался он небрежно, и она порадовалась, что разноцветное освещение скрыло ее запылавшие щеки.
— Здравствуйте, мистер Бардоф, — ответила она, отметив, что ее желудок непонятно почему вдруг затрепетал.
— С Чарленой вы уже знакомы.
Взгляд Хилари остановился на рыжеволосой женщине, замершей рядом с Бретом.
— Приятно снова встретиться. — Хилари, повернувшись к своему спутнику, быстро представила подошедшую пару.
Чак с большим энтузиазмом принялся трясти Брету руку.
— Вы Брет Бардоф? Тот самый? — Его неприкрытый благоговейный восторг покоробил Хилари.
— Я другого не знаю, — усмехнулся Брет.
— Прошу вас, — указал Чак на их с Хилари столик. — Присоединяйтесь к нам.
Брет с улыбкой кивнул, и в его глазах блеснул сдержанный смех — он заметил смущение Хилари.
— Да, пожалуйста, — вежливо проговорила она, смело посмотрев ему в глаза.
Хилари твердо решила побороть непривычные чувства, которые вызывало в ней его присутствие. Но когда она быстро взглянула на его спутницу, смущение сменилось весельем, потому что Чарлена Мейсон явно еще меньше, чем Хилари, хотела объединить компании. А если точнее, не хотела даже на краткое время с кем-то делить Брета.
— Это было впечатляющее зрелище, — сказал Брет Чаку, кивнув на танцевальный круг. — Наверное, вы часто танцуете вместе.
— Хилари — самая замечательная партнерша, — великодушно заявил Чак и дружески погладил Хилари по руке. — Она с любым партнером станцует прекрасно.
— Правда? — вскинул брови Брет. — Может быть, вы позволите мне похитить ненадолго вашу даму, чтобы убедиться в этом?
При мысли, что придется танцевать с ним, Хилари охватила необъяснимая паника, и это, кажется, отразилось на ее лице. Брет, не дожидаясь ее согласия, подошел сзади, чтобы отодвинуть стул. Хилари встала, полная бессильного протеста.
— Ну не смотрите такой жертвой, — прошептал он ей на ухо, когда они подошли к танцующим.
— Не говорите ерунды, — ответила она с достоинством, злясь на себя за то, что он так легко угадывает ее состояние.
Заиграл медленный ритм, и Брет взял ее за талию. Хилари охватило непреодолимое ребяческое желание высвободиться, и она изо всех сил постаралась скрыть свое напряжение. Он привлек ее к себе, так что их тела соприкоснулись и словно слились, и закружил в танце. Хилари невольно привстала на цыпочки, и ее щека нечаянно коснулась его щеки. Его запах всколыхнул в ней бурю эмоций. Хилари подумала, что, возможно, она слишком быстро опустошила свой бокал с коктейлем. Сердце как-то неритмично застучало, и, подстраиваясь к его движениям, она попыталась отвлечься и укротить бешено скачущий пульс.
— Можно было догадаться, что вы танцуете, — пробормотал он ей на ухо, отчего сердце ее снова зачастило.
— Правда? — переспросила она, стараясь говорить легко и небрежно и не обращать внимания на то, как его губы щекочут ей ухо. — Почему?
— По вашей походке, по вашим движениям. Они полны чувственной грации.
Хилари решила ответить на комплимент шуткой и подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Но слова замерли на губах, когда ее глаза погрузились в серую бездну его глаз.
— Я всегда думала, что серые глаза похожи на сталь, — пробормотала она, плохо понимая, что просто высказывает вслух мысли. — Ваши скорее словно два облака…
— Темные и грозные? — подсказал он.
— Иногда, — прошептала она, захваченная исходившей от него силой. — А иногда теплые и мягкие, как утренний туман. И никогда не поймешь, то ли шторма ждать, то ли дождя. Не знаешь, что они сулят.
— Разве? — тихо спросил он и посмотрел на ее губы, находившиеся сейчас в заманчивой близости. — А пора бы знать.
Хилари изо всех сил старалась не поддаться слабости, накатившей на нее при этих словах, и тоном многоопытной женщины, то ли утверждая, то ли спрашивая, произнесла:
– Вы, кажется, собираетесь соблазнить меня на глазах у танцующих, мистер Бардоф?
— Надо довольствоваться тем, что имеешь, — ответил он и приподнял бровь. — А что вы подумали?
— Простите, — пробормотала Хилари и отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза. — Только мы оба пришли сюда не одни, и, — добавила она, пытаясь освободиться из его рук, — музыка уже не звучит.
Но он не отпустил ее, напротив, притянул поближе и прошептал на ухо:
— Вам не удастся ускользнуть, пока вы не перестанете называть меня этим чертовым мистером Бардофом. — Она не ответила, и Брет произнес уже без прежней шутливости: — Меня абсолютно устраивает стоять с вами вот так. Вы просто созданы для мужских объятий. Для моих, например…
— Хорошо, — процедила Хилари. — Брет, пожалуйста, отпустите, пока от меня не осталось мокрое место.
— Конечно. — Руки его чуть разжались. — Но только не говорите, что вам больно. — И он торжествующе улыбнулся в ответ на ее возмущенный взгляд.
— Я сообщу вам о результатах рентгена.
— По-моему, не такая уж вы хрупкая. — Он повел ее к столикам, по-прежнему держа за талию.
Они вернулись к своим спутникам и некоторое время беседовали вчетвером. Хилари всей кожей ощущала, как от подруги Брета исходит неприкрытая враждебность, а он или не замечал этого, или просто не обращал внимания. Хилари же чувствовала себя весьма неуютно под прицелом ледяных зеленых глаз и вблизи человека, руки которого только что обнимали ее так откровенно. Когда они встали, чтобы уйти, она испытала огромное облегчение. Брет отклонил приглашение Чака посидеть еще немного, а Чарлена откровенно скучала.
— Боюсь, что Чарлена не любительница дискотек, — сказал Брет с улыбкой, обнимая рыжеволосую за плечи. Та в ответ одарила его призывным взглядом. При этом в груди Хилари шевельнулось некое чувство, которое ей бы очень не хотелось определять как ревность. — Она сегодня пришла сюда только ради меня. Я подумал о том, чтобы включить в проект фотографии на дискотеке. — Брет загадочно посмотрел на Хилари. — Очень удачно, что я вас здесь встретил. Теперь я отлично представляю, как лучше все обставить.
Хилари уловила в его тоне насмешку. Удача здесь ни при чем, подумала она, внезапно понимая, что Брет не стал бы полагаться на удачу. Он каким-то образом проведал, что она будет сегодня здесь, и подстроил случайную встречу. Наверное, его проект для него очень важен, подумала она с неожиданно охватившей ее глубокой грустью. Зачем еще ему было стараться разыскать ее и танцевать с ней, когда его ждет готовая на все Чарлена Мейсон?
— В понедельник увидимся, Хилари, — бросил Брет, удаляясь со своей дамой.
— В понедельник? — повторил Чак, когда они остались одни. — Ну ты и лиса! — Он осклабился в улыбке. — Прячешь в кармане знаменитого Брета Бардофа!
— Едва ли, — резко ответила она, задетая его формулировкой. — Наши отношения сугубо деловые. Я работаю для его журнала. Он мой работодатель, и только.
— Ну да, ну да. — Чак лишь шире улыбнулся на ее сердитую вспышку. — Только не откуси мне голову. Я просто ошибся. И не я один.
— О чем ты? — вскинула голову Хилари.
— Хилари, дорогая, — терпеливо объяснил он. — Разве, когда ты танцевала со своим работодателем, ты не чувствовала, как тебе в спину вонзаются ножи? — И, встретив ее непонимающий взгляд, тяжело вздохнул. — А знаешь, после трех лет в Нью-Йорке ты все еще на редкость наивна. — Он по-братски положил ладонь ей на плечо. — Пока вы танцевали, одна рыжеволосая особа взглядами метала в тебя кинжалы. Я так и ждал, что ты вот-вот рухнешь на пол в луже крови.
— Какая чушь! — Хилари нахмурилась, глядя на свой бокал. — Я думаю, мисс Мейсон прекрасно знала, что Брет хотел увидеть меня только ради своего драгоценного проекта.
Чак глубокомысленно посмотрел на нее и снова покачал головой:
— Я же говорю, Хилари, что ты исключительно наивна.
