Глава 6

 

 Первое, что сделала Хилари, вернувшись в Нью-Йорк, — это позвонила Ларри. На звонок ответил женский голос.

 — Простите, я, наверное, ошиблась номером, — пробормотала удивленная Хилари.

 — Хилари? — перебил ее голос. — Это я, Джун.

 — Джун? — растерялась Хилари, но тут же спохватилась: — Как дела? Как провели праздники?

 — И то и другое потрясающе. Ларри сказал, что вы ездили домой. Хорошо отдохнули?

 — Да. Дома всегда приятно побывать.

 — Я сейчас позову Ларри.

 — Ой, наверное, не стоит…

 Но Ларри уже взял трубку. Хилари принялась извиняться и предложила перезвонить позднее.

 — Не валяй дурака, Хил, Джун просто помогает мне рассортировать мои старые фотографии.

 А их отношения развиваются со скоростью света, раз Ларри позволил Джун трогать свои драгоценные фотографии!

 — Я позвонила только сказать, что вернулась, — проговорила она. — На случай, если что-то еще подвернется.

 — Э-э-э… так тебе надо позвонить Брету, — рассудил Ларри. — Срок контракта-то вашего еще не истек. Почему ты ему не позвонила?

 — Я ему говорила, что вернусь второго, — ответила Хилари как можно равнодушнее. — Он знает, как меня найти.

 Прошло несколько дней, прежде чем Брет позвонил Хилари. Это время она почти никуда не выходила из дому из-за сильного снегопада, обрушившегося на город. Время от времени снег сменялся ледяным дождем. Это вынужденное затворничество после канзасского приволья плохо отразилось на ее нервах, и теперь Хилари глядела в окно на заснеженные тротуары с нарастающей тоской.

 Как-то вечером, когда с неба сыпался дождь вперемешку со снегом и градом, Лиза зашла к подруге поужинать и поболтать. Хилари на кухне резала салат, когда зазвонил телефон. Руки у нее были мокрые, и она попросила Лизу взять трубку.

 Лиза ответила строгим, официальным голосом:

 — Это резиденция мисс Хилари Бакстер. У телефона Лиза Макдоналд. Мисс Бакстер подойдет, как только вытащит руки из салата.

 — Лиза! — со смехом вбежала в комнату Хилари. — Тебе просто ничего нельзя доверить.

 — Все в порядке, — громко произнесла Лиза, протягивая ей трубку. — Это всего лишь жутко сексуальный мужской голос.

 — Ну спасибо, — от души поблагодарила ее Хилари, беря трубку. — Ты сослана на кухню!

 Лиза, шутливо надувшись, удалилась, а Хилари поднесла трубку к уху:

 — Алло, не обращайте внимания, моя подруга любит подурачиться.

 — Наоборот — это был самый интересный разговор, который я слышал за целый день.

 — Брет? — Только сейчас Хилари поняла, как жаждала услышать его голос.

 — С возвращением в асфальтовые джунгли, Хилари. Как там Канзас?

 Она так и видела, как на его лице появляется ироническая усмешка.

 — Прекрасно, — пробормотала она. — Все было просто прекрасно.

 — Очень толковый ответ. А Рождество хорошо встретили?

 — Да, очень хорошо. — Призывая к себе все спокойствие, которое при звуке этого голоса стремительно ее покидало, Хилари быстро спросила: — А как вы? Как у вас прошли праздники?

 — Замечательно, хотя наверняка не так бурно, как у вас.

 — В любом случае по-другому.

 — Но они уже позади. Я вообще-то звоню по поводу этих выходных.

 — Выходных? — механически повторила Хилари.

 — Как вы отнесетесь к поездке в горы?

 — В горы?

 — Вы прямо как попугай, — хмыкнул он. — У вас не запланировано никаких важных дел на субботу-воскресенье?

 — У меня… ну…

 — Боже, вы на редкость интеллектуальный собеседник! — сказал он с нарастающим раздражением.

 Хилари проглотила комок в горле и попыталась собраться.

 — Нет, ничего важного. Я…

 — И отлично! — перебил он. — Вы на лыжах катались когда-нибудь?

 — Где, в Канзасе? Кажется, для лыж нужны горы.

 — Ну да, — рассеянно подтвердил он. — Впрочем, не важно. У меня появилась идея — сделать снимки очаровательной барышни, резвящейся на снегу. У меня домик в Адирондаке, недалеко от озера Джордж. Это будет подходящим фоном. Мы совместим работу с отдыхом.

 — «Мы»? — пробормотала Хилари.

 — Нет причин пугаться, — насмешливо заверил он. — Я заманиваю вас в глушь не для того, чтобы совратить, хотя в этой идее и есть интересные аспекты… — Он интригующе замолчал, но тут же рассмеялся. — Я просто чувствую сквозь телефон, как вы краснеете.

 — Очень смешно! — пробормотала Хилари, бесясь оттого, что он так легко ее разгадывает. — Я как раз вспомнила, что в выходные у меня важная встреча, так что…

 — Нет, стойте! — снова перебил он, на этот раз безапелляционным тоном. — Наш контракт в силе. Я еще два месяца имею на вас права. Вы хотели работать, я и предлагаю вам работу.

 — Да, но…

 — Освежите в памяти наш договор, если необходимо, и ничего не планируйте на выходные. И расслабьтесь, — продолжал он, потому что она молчала. — Вы будете надежно защищены от моих низменных поползновений, потому что Ларри и Джун едут с нами. А позже к нам присоединится Бад Льюис, мой руководитель художественного отдела.

 — А… — протянула Хилари неопределенно, сама не зная, успокоило ее это или разочаровало.

 — Я… в смысле журнал… предоставит вам лыжи и костюм. Утром в пятницу в полвосьмого я за вами заеду. Соберите вещи и будьте готовы.

 — Да, но… — Хилари смотрела на замолчавшую трубку в смятении и досаде. Он даже не дал ей возможности задать вопросы, привести веский аргумент для отказа. Положив трубку, она повернулась в полном замешательстве.

 — Что случилось? У тебя такой остолбенелый вид, — удивилась Лиза, выглянув из кухонной двери.

 — В выходные я еду в горы, — медленно, словно не веря себе, проговорила Хилари.

 — В горы, вот как? — повторила Лиза. — С обладателем этого чарующего голоса?

 Хилари показала ей язык и постаралась ответить как можно равнодушнее:

 — Это, можно сказать, служебная поездка. Звонил Брет Бардоф. Там будет еще полно всякого народу, — добавила она.

 

 Утро пятницы выдалось ясным и холодным. Хилари накануне сложила вещи, как ей было велено, и допивала вторую чашку чаю, когда зазвенел дверной звонок.

 — Доброе утро, Хилари, — поздоровался с порога Брет. — Готовы к покорению неизведанных дебрей?

 Сам он, в короткой дубленке, плотных вельветовых джинсах и ботинках на толстой подошве, выглядел вполне к этому готовым. Он скорее казался заядлым путешественником, а не хладнокровным лощеным бизнесменом, к которому она привыкла. Крепко сжав дверную ручку, Хилари приняла независимый вид и пригласила его войти.

 Заверив его, что уже собралась, Хилари пошла отнести чашку в кухню и взять из шкафа пальто. Она натянула пальто поверх свитера с джинсами, на голову надела вязаную темно-коричневую шапочку. Брет молча наблюдал за ней.

 — Все, я готова. — Почувствовав на себе его пристальный взгляд, она нервно провела языком по губам. — Так мы идем?

 Он кивнул и нагнулся, чтобы взять стоявший у дивана саквояж, и Хилари в свою очередь сделала то же самое, но тут же, неловко покраснев, выпрямилась. Он с улыбкой приподнял брови и, взяв ее за руку, повел к двери.

 Брет направил свой «мерседес» на север, и вскоре они выехали из города. Быстро, умело он вел машину вдоль Гудзона и поддерживал непринужденную беседу. Хилари постепенно расслабилась в теплом салоне, привычное напряжение незаметно ушло. Когда за окном замелькали маленькие деревушки, Хилари никак не могла поверить, что они все еще в Нью-Йорке, — ее знакомство с мегаполисом ограничивалось главным образом Манхэттеном и прилежащими кварталами. Хилари простодушно высказывала свои соображения. В машине она сняла с головы шапочку, встряхнула головой, и густые волосы рассыпались по плечам.

 — В Нью-Йорке есть не только небоскребы, — усмехнулся Брет. — Есть и горы, и поляны, и леса — всего понемногу. Пора расширить ваш кругозор.

 — Для меня Нью-Йорк — это только место моей работы, — призналась Хилари, поворачиваясь к нему. — Он шумный, деловой, интересный, конечно, но часто утомительный, потому что всегда в движении и, кажется, никогда не спит. Поэтому только сильнее ценишь тишину у нас дома в Канзасе.

 — Значит, ваш настоящий дом по-прежнему Канзас? — спросил он и задумался вдруг о чем-то своем.

 Хилари, уловив эту перемену в его настроении, нахмурилась и, не отвечая, принялась разглядывать окрестности.

 Они мчались на север, и Хилари, опьяненная новизной и красотой пейзажа, забыла о времени. Когда вдали промелькнула деревушка Кэтскил, она вскрикнула от восторга и непроизвольно схватила Брета за руку:

 — Смотрите, горы!

 Оторвав взгляд от захватывающего дух зрелища, Хилари тепло улыбнулась Брету. Он улыбнулся в ответ, и ее сердце совершило серию кульбитов. Она снова отвернулась к окну.

 — Наверное, я выгляжу глупо, но, когда с детства видишь исключительно холмы да пшеничные поля, такие картины… потрясают.

 — Почему глупо, Хилари? — мягко проговорил он, и Хилари даже повернулась к нему, удивленная непривычным тоном. — Вы ведете себя совершенно очаровательно.

 Он взял ее руку, повернул ладонью вверх и поцеловал, отчего по всей руке пробежали огненные стрелы. Кровь ударила в голову. Она словно в дурмане подумала, что он опасный человек, очень опасный. Просто необходимо выстроить против него неприступную оборону. Вот только как? Как бороться одновременно с ним и с частью самой себя, которая только и мечтает о том, чтобы капитулировать?

 — Я бы выпил кофе, — внезапно сказал Брет, отвлекая Хилари от самоанализа. — А вы? — повернулся он к ней с улыбкой. — Чаю хотите?

 — Не откажусь, — ответила она небрежно.

 «Мерседес» въехал в Кэтскил, и Брет притормозил у кафе, открыл дверцу, вышел из машины, а Хилари быстро последовала его примеру, прежде чем он успел обойти машину кругом. Она не могла отвести глаз от горной цепи, величаво царившей над пейзажем.

 — Они кажутся больше, чем на самом деле, — заметил Брет. — Их подножия только на несколько сотен футов выше уровня моря. Интересно посмотреть, какое у вас будет лицо, если вы увидите Альпы или Скалистые горы.

 Решительно взяв Хилари за руку, он повел ее с холода в уютную теплоту маленького деревенского кафе. Когда они сели напротив друг друга за столик, Хилари сняла тесное пальто и уставилась в окно на пейзаж, пытаясь возвести защитный барьер между собой и Бретом.

 — Мне кофе, а даме чай. А как насчет чего-то посущественней, Хилари?

 — Что? А, нет… или, может быть, самую малость. — Она вспомнила, что утром практически не успела позавтракать.

 — Здесь подают потрясающий кофейный торт. — И прежде чем Хилари успела возразить, он заказал две порции.

 — Я обычно не ем такие вещи, — сказала она, нахмурившись, потому что на самом деле имела в виду половинку грейпфрута.

 — Дорогая Хилари, — произнес Брет с выражением безграничного терпения, — один-единственный кусочек торта едва ли испортит вам фигуру. Да и в любом случае, — добавил он с бестактной прямотой, — вам не повредило бы набрать несколько фунтов.

 — Вообще-то, — с возмущением вскинула она подбородок, — до сих пор никто не предъявлял претензий.

 — Не сомневаюсь, и от меня вы тоже их не услышите. Я в последнее время очарован высокими, гибкими женщинами. Хотя, — он протянул руку, чтобы убрать упавшую ей на лицо прядь волос, — излишняя хрупкость порой отпугивает мужчину.

 Хилари сочла правильным никак не реагировать на эти слова и жест.

 — Давно у меня не было такой приятной поездки, — сказала она как можно спокойнее. — Далеко нам еще ехать?

 — Сейчас мы на полпути. — Брет подлил себе в кофе сливок. — Будем на месте примерно в полдень.

 — А остальные как доберутся? Я хочу сказать: они едут все вместе?

 — Ларри и Джун приедут вместе. — Он с улыбкой отправил в рот кусок торта. — Они сопровождают аппаратуру, если выразиться точнее. Я просто потрясен тем, что он позволяет ей сидеть в одной машине со своей драгоценной оптикой.

 — Неужели? — пряча улыбку, спросила Хилари.

 — Полагаете, тут нечему удивляться? Я и сам заметил, что наш прославленный фотограф оказывает моей секретарше все больше внимания. Он просто бурно возликовал, когда узнал, что она составит ему компанию в дороге.

 — Когда я звонила ему на днях, он как раз позволил ей разобрать свои фотографии, — с оттенком недоверия произнесла Хилари. — А это равносильно помолвке! Если не большему… — Она взмахнула вилкой. — Мне до сих пор не верится. Ларри — и всерьез увлекся женщиной из плоти и крови!

 — Это иногда случается с лучшими из нас, — согласился Брет.

 А как насчет самого Брета? Она избегала смотреть ему в глаза.

 Остаток пути Хилари молча любовалась пейзажем, а Брет изредка ронял общие замечания. Тепло салона и ровная, плавная езда привели ее в состояние глубокого расслабления. Когда они переехали реку Мохаук, Хилари откинулась на сиденье и смежила отяжелевшие веки. Низкий бархатистый голос Брета действовал умиротворяюще, она что-то бормотала в ответ, пока не задремала.

 Разбудила ее тряска на неровной дороге, и Хилари беспокойно шевельнулась и открыла глаза. После секундной растерянности она вернулась наконец к реальности. Ее голова покоилась на плече Брета! Она резко села и повернула к нему разрумянившееся после сна лицо.

 — Извините! Неужели я заснула?

 — Можно и так сказать, — ответил он, глядя, как она приглаживает растрепавшиеся волосы. — Вы отключились примерно на час.

 — На целый час? — удивилась Хилари, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. — Где мы сейчас? Я много пропустила? — Она жадно выглянула в окно.

 — Все после Скенектади. Мы сейчас на дороге, которая ведет прямо к моему дому.

 — Ох, ну и красота. — Стоило ей увидеть окрестности, как она проснулась окончательно.

 Дорогу, по которой они ехали, обступали покрытые снегом деревья и огромные валуны. Снег лежал на зелени хвои, а голые ветви искрились льдом. Могучие и крепкие, сосны величественно возвышались над нетронутым белым покровом.

 — Как их тут много! — Она повернулась на сиденье, чтобы заглянуть в окно со стороны Брета, и задела коленом его бедро.

 — Потому что это лес.

 — Не смейтесь надо мной! — Она ткнула его кулачком в плечо. — Для меня все это так ново.

 — Да я вовсе не смеюсь, — возразил он, потирая плечо с шутливой гримасой. — Ваши восторги меня умиляют.

 Он затормозил, и Хилари снова повернулась вперед. И в восхищении вскрикнула! Перед ней стоял дом в форме треугольника, уютно примостившийся на маленькой поляне и так гармонично вписанный в пейзаж, словно вырос здесь, вместе с этими деревьями. Венецианские окна сверкали в лучах солнца, пробивавшихся сквозь лес.

 — Выходите и осмотритесь, — позвал Брет, открывая дверцу. Он протянул ей руку, она вложила в его ладонь свою, и нетронутый снег захрустел под их подошвами.

 С дальней стороны дома бежал покрытый сверху коркой льда ручей, и Хилари, увидев его, потянула к нему Брета, словно ребенок, который хочет показать взрослому новую игрушку.

 — Как чудесно, как все здесь чудесно, — повторяла она, наблюдая, как вода пробивается между камнями, нарушая глубокое безмолвие своим хриплым бормотанием. — Что за сказочное место! — Хилари покружилась на месте. — Такое дикое, величественное, нетронутое, первобытное…

 — Иногда я сбегаю сюда, когда дела слишком меня душат. Здесь благодать — ни важных встреч, ни спешки, ни обязательств.

 Хилари взглянула на него с откровенным удивлением. Ей и в голову не приходило, что ему хочется уединиться в месте настолько удаленном от развлечений и комфорта большого города. Брет казался ей воплощением неутомимого делового человека, которому стоит только щелкнуть пальцем, и подчиненные бросаются выполнять его приказ. Сейчас ей приоткрылась иная сторона его натуры, и она почувствовала прилив радости.

 Он повернулся и в упор взглянул на нее, отчего у нее вдруг перехватило дыхание.

 — Дом стоит очень уединенно, — сказал он уже с абсолютно другим выражением, так что Хилари пришла в замешательство и перевела взгляд на лес и скалы. Она осознала, что находится в абсолютной глуши, и непроизвольно закусила губу. Он сказал ей, что сюда едут и все остальные, и она поверила ему на слово. Ей и в голову не пришло позвонить накануне Ларри и получить его подтверждение. А что, если Брет все это выдумал? Она окажется в изоляции, наедине с ним. Что делать, если он…

 — Успокойтесь, Хилари, — сдержанно рассмеялся Брет. — Это не похищение, скоро подоспеют люди и защитят вас.

 Значит, он захотел просто посмотреть на ее реакцию? Хилари резко повернулась к нему, чтобы высказать все, что думает о нем, но не успела, потому что он заговорил снова:

 — Если, конечно, они не заблудятся. — Он нахмурился, затем улыбнулся. — Вот позор, если окажется, что я неправильно указал дорогу.

 Он снова взял за руку растерянную и сбитую с толку Хилари и повел к дому.

 Внутри дом оказался довольно просторным. Горы вплотную подступали к высоким окнам и просились в гости. Высокий потолок с балками расширял пространство ввысь. Деревянная лесенка поднималась на галерею, из которой двери вели уже в комнаты. В холле господствовал камин из гранита, а мебель группировалась вокруг него. Темный сосновый пол украшали овальные плетеные коврики, и их пестрое разноцветье очень подходило к деревенской простоте жилища.

 — Здесь очаровательно, — в восторге огляделась Хилари и подошла к огромному окну с частым переплетом. — Можно оставаться в доме и одновременно быть на природе…

 — У меня такое же ощущение, — согласился Брет и, подойдя к ней, неторопливо снял с нее пальто. — Какими духами вы пользуетесь? — спросил он и провел пальцами по ее затылку, заставив Хилари затрепетать. — Они у вас всегда одни и те же, очень нежные и легкие.

 — Это… яблоневый цвет… — Она проглотила слюну, не отводя глаз от окна.

 — И не меняйте их, они очень вам подходят… Ужасно есть хочется, — ни с того ни с сего заявил он. — Может быть, вы откроете консервы, пока я разжигаю камин? В кухне у меня приличный запас продовольствия. Вы там легко найдете все, что нужно, чтобы спасти меня от мук голода.

 — Ну хорошо, — с улыбкой согласилась Хилари. — Нельзя же допустить, чтобы вы преждевременно угасли. Где у вас тут кухня?

 Он махнул рукой, и, оставив его стоять у окна, Хилари двинулась в указанном направлении.

 Кухня была очаровательно старомодной, с маленькой кирпичной печуркой и медными кастрюльками на стене. Хилари с некоторым сомнением оглядела печку, предположив, что с такой имела дело, наверное, еще ее бабушка, но обнаружила, что печь только стилизована под старину, а на деле оснащена современными устройствами. В чуланчике она нашла продукты, из одних только консервов можно было приготовить полноценный обед. Правда, не так чтобы очень изысканный, подумала она, открывая банку с супом, но все равно сойдет. Она переливала суп в кастрюлю, когда услышала сзади шаги Брета.

 — Быстро вы управились! — воскликнула она. — Вы, наверное, в свое время были заядлым скаутом.

 — Я всегда, прежде чем уезжаю отсюда, готовлю все для растопки, — объяснил Брет, глядя ей через плечо. — Остается только открыть заслонку и чиркнуть спичкой.

 — Вы до безобразия предусмотрительны, — поморщилась Хилари и поставила кастрюлю на огонь.

 — О-о, какая амброзия! — воскликнул он и положил ей сзади руки на талию. — А вы хорошая кухарка, Хилари.

 Он тесно придвинулся к ней, и это очень отвлекало. Хилари призвала все свое хладнокровие.

 — Вскрыть банку консервированного супа способна каждая… — Слова застряли у нее в горле, потому что он раздвинул ей волосы на затылке и коснулся теплыми губами шеи. — Я лучше сварю кофе. — Она попыталась высвободиться, но его руки не желали ее отпускать, а губы блуждали по ее коже. — Мне казалось, что вы голодны, — пробормотала она, чувствуя, как резко подгибаются колени, и невольно прислонилась к нему спиной, чтобы не упасть.

 — Я жутко голоден, — прошептал он, сжав зубами мочку ее уха. — Просто как волк. — И уткнулся лицом ей в шею, а его руки скользнули ей под свитер, и пол под ней качнулся.

 — Брет, нет… — простонала Хилари, охваченная приступом желания и спеша высвободиться от него прежде, чем будет слишком поздно. Он что-то пробормотал, развернул ее к себе лицом и жадно впился в ее губы.

 Он уже целовал ее так однажды, сильно и страстно, но его напор все же оставался под контролем. А теперь в него словно вселился дикий, первобытный дух этих мест.

 Мстя ей за свое долгое терпение, он безжалостно впивался в ее рот, силой раскрывая ей губы, диктуя свою волю… Он прижал ее бедра к своим, лепя из них единое целое, и Хилари чувствовала, что тонет в водовороте его страсти.

 Она бессильно приникла к нему, а его руки блуждали по ее телу, ищущие, требовательные, хищные. Огонь его желания воспламенил ее, и она, забыв обо всем, прижималась к нему, желая только слиться с ним как можно теснее, соединиться сердцем…

 Но вот Брет глухо выругался — снаружи раздался звук подъехавшего автомобиля. Он оторвался от ее губ и уткнулся подбородком ей в макушку. Из его груди вылетел тяжелый, прерывистый вздох.

 — Они все-таки нашли нас, Хилари. Лучше поскорее открыть вторую банку.