Ровно в полдень

 Ничто не могло испортить Дункану хорошего настроения — ни кричащие ребятишки, ни стремительные перепады настроения у маленьких девочек. Фиби и представить не могла, насколько легко он будет чувствовать себя в этом ребяческом мире.

 Все это время он играл с увлечением маньяка. Будь то мини-гольф или видеоаркада, он с головой погружался в игру. Фиби и сама любила подобные развлечения — видит бог, она отдала им должное и на этот раз. Но для нее посещение подобного центра неизменно заканчивалось легкой мигренью, тяжестью в желудке и тянущей болью в ногах.

 Вот и сейчас, не в силах больше играть, она присела на скамью и стала наблюдать за Дунканом, который с увлечением преодолевал все трудности мини-гольфа.

 Карли была наверху блаженства, да и остальные ребятишки с увлечением сновали вокруг Дункана. «Интересно, — думала Фиби, — каким это образом гонки виртуальных машин или попытка пробить красный мяч сквозь вращающиеся лопасти ветряной мельницы должны помочь ему с его проектом? Неужели именно так он решает, стоит ли ему вкладывать деньги в подобные развлечения или нет?»

 Рядом на скамейку устало присела Лу.

 — Теперь мне придется заново делать маникюр. Бог ты мой, до чего же я устаю в таких местах… и я ведь знала, что этот человек все-таки уговорит меня прийти сюда.

 — Фин тоже выглядит уставшим.

 — Я не про Фина. Уж его-то уловки я знаю наизусть. Я про Дункана. Его уловки мне тоже известны и все равно я каждый раз попадаюсь…

 Фиби внимательно наблюдала за Дунканом. Попав на постановку школьной «Золушки», он наблюдал за спектаклем с искренним интересом, какого трудно было ожидать от взрослого человека. А по завершении представления настоял на том, чтобы рыжеволосой сестрице Золушки купили в награду мороженое.

 Стоит ли удивляться, что Карли прониклась к нему искренним восхищением.

 И вот теперь он с таким же искренним удовольствием играл в мини-гольф со стайкой маленьких девочек.

 — А Дункан, судя по всему, ничуть не устал, — заметила Фиби.

 — Дай ему волю, он бы вообще переселился сюда. — Лиз тоже вытянула гудящие от утомления ноги. — Только взгляни на него: сидит на этом зеленом ковре и целится в лунку, как истинный чемпион по гольфу. А дети следят за каждым его движением, словно он мороженое с сиропом, — кстати говоря, именно оно грозит нам по завершении игры.

 Фиби с тоской прижала руку к животу:

 — Только этого не хватало.

 — А вот настоящий гольф ему не нравится. Фин брал его с собой пару раз — можно сказать, затаскивал силой. Так Дункан только и сыпал вопросами вроде: «А где ветряная мельница?», «Когда мы попадем на мост тролля?» — Лиз довольно хохотнула. — Это он нарочно, чтобы пощекотать самолюбие Фина.

 Фиби тоже улыбнулась:

 — Выходит, он просто хотел прийти сюда и поиграть. Предполагаемый проект — просто предлог.

 — Нет-нет, все это серьезно. Наверняка он обдумывает сейчас все «за» и «против».

 Фиби внимательно присмотрелась к Дункану, который в это время спорил с Фином из-за счета.

 — Пожалуй, ты права.

 — Даже не сомневайся, — Лу слегка подтолкнула ее бок. — Он намерен выяснить, сколько детишек и взрослых пройдет сегодня через этот турникет и в каких залах они будут останавливаться чаще всего. По ходу дела он расспросит ребят — и наших, и посторонних, — что им нравится здесь больше всего. И к тому моменту, когда нас уже будет тошнить от мороженого, у него сложится ясное представление о том, что должен представлять собой настоящий развлекательный центр.

 — Я не очень-то представляю его в роли бизнесмена.

 Лу с нежностью взглянула на Дункана.

 — Просто он всегда остается самим собой.

 — Это точно.

 — Знаешь, бедняга смотрит на тебя совершенно одуревшими от чувств глазами.

 — Правда? Боюсь, мое зрение подзатуманилось от этих же чувств. А ведь все, что мне было нужно поначалу, — небольшое приключение. — Фиби подвинулась к Лу и чуть понизила голос: — Уж его-то я точно заслужила.

 — И как тебе это приключение? — Лу тоже слегка подвинулась к ней. — Что было самым интересным?

 — Об этом как-нибудь потом… Видишь ли, я просто не знаю, смогу ли справиться с тем, что происходит вот здесь, — она прижала руку к сердцу. — Не знаю, есть ли у меня время или возможность…

 — Собственно, почему? Ведь ты…

 — Подожди, — Фиби предостерегающе подняла руку. — Ты замужем, и, судя по всему, счастливо. У тебя чудесная маленькая девочка и неуклюжая собака. Вы с Фином прекрасно дополняете друг друга. Еще ты умеешь подбирать себе обувь.

 — Это точно, — заметила Лу, разглядывая свои босоножки на высоких каблуках. — Обувь делает нашу жизнь ярче.

 — Я разведена и почти все время пропадаю на работе… такая уж у меня профессия. Я люблю своих близких, но и они требуют постоянного внимания. Мне понадобилось немало времени и сил, чтобы создать хоть какое-то подобие упорядоченной жизни И теперь мне все время приходится думать о самых разных вещах. Я знаю, что никогда не буду полностью принадлежать самой себе.

 — Полагаешь, Дункан не сможет справиться со всеми этими проблемами?

 — Не знаю, захочет ли он… Пока что он влюблен и заинтригован. К тому же секс, как и обувь, делает нашу жизнь куда ярче. Но я не уверена, что он захочет все время жить в таком режиме.

 Было видно, что Лу размышляет о сказанном.

 — Ты всегда анализируешь все, что происходит в твоей жизни? Рассекаешь на маленькие кусочки и извлекаешь самые неудобоваримые моменты?

 — Да. Видимо, профессиональная привычка. Дункану, должно быть, нелегко со мной. Ему куда интереснее картина в целом — с возможностью извлечь из нее самые увлекательные фрагменты. Я стараюсь… я хотела положить конец нашим отношениям. Твоя жизнь и так достаточно хороша, говорила я себе. Так стоит ли что-нибудь менять в ней? Еще шаг, и ты рухнешь в пропасть. К чему вся эта боль?

 — Любовь как самоубийство?

 — Что-то вроде того. Или как полное и безоговорочное подчинение — выходишь с поднятыми руками, чтобы получить потом сполна за все свои поступки.

 — Или выходишь на свободу, перестав наконец быть заложницей у самой себя.

 — Может, и так. Видишь ли, я всегда знаю, что я делаю. Это основа моей жизни. И меня страшно раздражает то, что я не понимаю, к чему ведут эти отношения с Дунканом.

 — Полагаю, тебе будет интересно выяснить это самой.

 Веселья было так много, что все в конце концов утомились. Карли заснула на заднем сиденье машины как раз по пути домой.

 — Она слишком устала, чтобы поблагодарить тебя. Но я хочу, чтобы ты знал: для нее это был по-настоящему незабываемый день.

 — Для меня тоже.

 — Я заметила. Ты сумел окончательно покорить ее сердце.

 — Это взаимно.

 — Я знаю. Дункан, у меня к тебе будет одна просьба. Надеюсь, ты меня поймешь…

 — Ясное дело. Ты съела слишком много хот-догов и теперь хочешь остановиться…

 — Я съела только один хот-дог, так что с этим все в порядке. Дункан, я серьезно. Если когда-нибудь мы решим разбежаться — например, достанем друг друга настолько, что ты сочтешь, будто я не женщина, а сатана в юбке… Не бросай Карли сразу. Дай ей время привыкнуть. Я понимаю, что моя просьба совершенно не вяжется с тем, как чудесно мы провели сегодня время, но…

 — Но Ральф — или как его там? — накрепко засел в твоей голове.

 — Рой, — поправила она. — Да, в этом есть доля истины. Однако справедливости ради должна заметить, что ты совсем не похож на него.

 — Вообще-то ты могла бы и не просить меня об этом. Уж мне-то хорошо известно, как чувствует себя ребенок, когда от него отворачиваются, как от ненужной вещи.

 — Я знаю, — она коснулась его руки. — Но такая уж из меня мать — не в меру заботливая.

 — Карли повезло, — он бросил на нее взгляд. — Даже если действительно выяснится, что ты не женщина, а сатана в юбке.

 На повороте к дому она задумчиво посмотрела на Дункана.

 — Как насчет того, чтобы заглянуть к нам? Выпьем по бокальчику вина во дворе.

 — Прекрасно. Это как раз то, о чем я только что думал.

 Неделей позже Фиби сидела у Дункана в саду. Карли осталась ночевать в доме Ливви, которая успела стать ее лучшей подругой. И это значило, что мама Фиби тоже может провести эту ночь в свое удовольствие.

 Они купались, затем занимались любовью. Потом был ужин, а за ним — снова секс. Незаметно подошла полночь. Фиби сидела в саду, вдыхая аромат цветущего жасмина. Из одежды на ней был лишь миниатюрный халатик, за который она заплатила просто бешеные деньги.

 Но если женщина не может потратиться ради такого случая, то куда ей вообще девать деньги?

 Ночь была полна шорохов и звуков. Прохладный ветерок успел разогнать дневную жару. На небе сияла полная луна, окруженная бесчисленным количеством звезд. Дункан включил радио, и из колонок, установленных в саду, лилась приятная мелодия.

 Фиби потягивала вино, лениво размышляя о том, не стоит ли им еще раз заняться любовью.

 — Такое чувство, будто я в отпуске, — обратилась она к Дункану. — Здесь так здорово. Мне даже не хочется уходить отсюда. Пожалуй, — улыбнулась она ему, — тебе стоит брать с меня за аренду места.

 — Предлагаю взаимовыгодный обмен.

 — Хорошо, что мы никуда не пошли сегодня — ни в бар, ни в кино. Так приятно просто посидеть здесь.

 — Бары и кино никуда от нас не денутся. Пока же можно просто расслабиться.

 — У тебя была нелегкая неделя.

 — И все благодаря Аве. За ее ангельской внешностью скрывается железная леди. Знаешь, у меня такое чувство, что мы с ней осмотрели все деревья и кусты, выставленные на продажу. А эти бесконечные планы и чертежи… Фонтаны, скульптурные группы, кормушки для птиц, домики… Я всю жизнь следовал принципу «делай то, что тебе нравится», но Аве на это наплевать.

 — Она сказала, что позавчера ты показывал ей старый склад. Вроде как ты намерен перестроить все здание, открыв там парочку магазинов.

 — Все так. Я надеялся, что она отвлечется на этот проект и перестанет таскать меня по разным питомникам. Не хочешь покататься утром на яхте? Мы могли бы добраться до Саванны по воде.

 — Прекрасно. Не имею ничего против. Мне так хорошо сейчас.

 — Дай мне пару минут, — он провел рукой по ее тонкому халатику, — и все будет просто превосходно.

 Фиби без колебаний отдалась прикосновениям его рук. Глядя лишь на Дункана, она умудрилась поставить бокал на стол, даже не расплескав при этом вина.

 Приятный ветерок обдувал ее тело, где-то вдалеке плыла негромкая музыка. Фиби откинула голову назад, и губы Дункана заскользили по ее шее. Все, что она видела в этот момент, — огромную луну, висевшую прямо над садом.

 Теперь она придвинулась к нему вплотную, и в тот момент, когда губы их встретились, он осторожно вошел в нее. Медленно и плавно, легко и неторопливо. Она смотрела ему в глаза и могла видеть там свое отражение. Ее тело поднималось и опускалось, поднималось и опускалось, плавно скользя по волнам удовольствия.

 С какой же стати ей желать чего-то иного?

 Я люблю тебя. Эти слова так и рвались у нее с языка.

 Это были именно те слова, которые следовало сказать. Но она так и не произнесла их, поскольку решила, что лучше с этим повременить — по крайней мере, до тех пор, пока они не поднимутся наконец с этого шезлонга.

 Вместо этого она взглянула ему прямо в глаза и сказала:

 — Ты был прав. Это и в самом деле превосходно.

 — Когда я с тобой… — начал он, нежно целуя ее в губы.

 Сердце ее застучало глуше и тревожней.

 — Когда ты со мной?

 — Фиби, — теперь он смотрел на нее не отрываясь. — Я хочу…

 Внезапно раздался звонок. Ее мобильный.

 — Разобью его к чертям!

 Фиби отчаянно боролась с собой. В голову полезли мысли о Карли, о маме и Картере. Не выдержав, она схватила трубку.

 — Фиби Макнамара. — Она несколько секунд вслушивалась в то, что говорил ей Дейв, пока окончательно не уверилась, что к ее близким это не имеет никакого отношения. — Бонавентура? А где? — Не имея под рукой ни ручки, ни бумаги, Фиби старалась запомнить как можно больше. — Поняла. Именно меня? Я на Витфилде, у своего друга. Хорошо, через пять минут выезжаю.

 Эти фразы она договаривала уже на бегу.

 — Скажи ему, я скоро буду. Нет, не нужно. — Она взглянула на Дункана: — Машину я найду. Перезвоню, когда буду в пути. Мне придется позаимствовать твой «Порше», — это уже было сказано Дункану.

 — Без проблем, но только в комплекте со мной.

 — Я не могу взять тебя с собой.

 — Можешь, — возразил он, спеша вслед за ней по лестнице.

 — Дункан, — скинув на ходу халат, она бросилась в спальню, — Это не игрушки. Человек прикован к могиле на кладбище Бонавентура. — Фиби быстро натягивала на себя одежду. — Все, что на нем есть, — это пояс со взрывчаткой.

 — Решил покончить с собой? Ему следовало бы заранее побеспокоиться о месте. Бонавентура давно переполнена.

 — Это заложник, — сухо ответила она. — Так он утверждает. Тот, кто привязал к нему бомбу, распорядился позвонить девять-один-один и спросить меня. Если я не успею приехать туда к часу, этот некто без колебаний подорвет беднягу.

 — Тем больше у тебя оснований ехать со мной. Я куда лучше тебя знаю и машину, и местные дороги. Так что я быстрее доставлю тебя на место.

 Она на мгновение задумалась, затем кивнула:

 — Хорошо, поехали.

 В том, что именно он вел машину, было еще одно преимущество — она могла созвониться с Дейвом и записать нужную информацию.

 — Он утверждает, что не может назвать своего имени — во всяком случае, до твоего приезда, — рассказывал Дейв. — Говорит, что человек, который привязал к нему бомбу, все слышит. На этом парне действительно надеты наушники с микрофоном.

 — Думаешь, он лжет?

 — Вряд ли. Я буду там через пять минут, но, судя по тому, что я слышал, этот парень перепуган насмерть. Полицейские сообщают, что на лице и теле у него полно свежих синяков. Пока мы не знаем ни кто это сделал, ни почему. Парень говорит, что может сказать это только тебе.

 — Судя по нашей скорости, мы будем на месте минут через пятнадцать. К какой могиле он прикован?

 — Джоселин Амбусе, 1898–1916.

 — Вряд ли это случайный выбор. Что-нибудь это да значит.

 — Постараемся выяснить.

 — Расскажи мне еще что-нибудь об этом парне.

 — Белый, возраст — между тридцатью и сорока, карие глаза, каштановые волосы. Крепкого телосложения. Судя по голосу, местный. Ни украшений, ни татуировок. Он в одних трусах, босой, руки и ноги скованы. С того момента, как на место прибыли полицейские, он дважды падал ничком — плакал, как ребенок. Умоляет нас не дать ему умереть. Просит, чтобы мы привезли тебя. Привезли Фиби.

 — Он называет меня по имени? Так, будто знает меня?

 — Похоже на то.

 — Скажи ему, я сейчас буду. — Она взмахнула рукой, чтобы сохранить равновесие на повороте. — Пусть тот, кто это сделал, тоже услышит, что я сейчас буду. — Она взглянула на часы. — Уже почти час, но мы все-таки успеваем. Сделай так, чтобы они знали: я буду вовремя. Еще десять минут, капитан.

 — Я уже на месте. Буду контролировать ситуацию до твоего прибытия.

 Она отсоединилась и взглянула на Дункана.

 — Ты успеешь, — сказал он, не отрывая взгляда от дороги. — Ты уже сталкивалась с чем-нибудь подобным прежде?

 — Никогда.

 Заметив впереди огни, она снова созвонилась с Дейвом.

 — Я вижу машины оповещения. Скажи им, что мы не будем останавливаться у ворот. Пусть кто-нибудь проводит нас до места.

 Еще один поворот, и они опять рванули вперед. Деревья и статуи, залитые светом луны, сливались в одну бесконечную линию. У самой земли висела тонкая полоска тумана, а воздух и сейчас был напитан жарой. За завесой деревьев вновь замелькали огни. «Порше» притормозил у полицейского заслона, и Фиби тут же выскочила из машины.

 — Оставайся здесь! — крикнула она Дункану, устремляясь в сторону крылатых ангелов и темных надгробий.

 Дейв бросился ей наперерез, схватил за руку.

 — Саперы уже обозначили минимально безопасную дистанцию. Дальше никому нельзя. Тебе в том числе.

 — Хорошо, хорошо. Что-нибудь изменилось?

 — Я добрался сюда лишь пару минут назад.

 — Что ж, давай начнем.

 Теперь Фиби продвигалась вперед очень медленно. Кто-то передал ей бронежилет, и она натянула его на себя, продолжая внимательно рассматривать сидящего на могиле мужчину.

 Над ним склонился ангел с распростертыми крыльями. Лицо ангела было искренним и печальным, а к груди он прижимал лютню.

 Мужчина сидел съежившись, прижав колени к груди. Его рыдания разрывали ночную тишину. Вокруг него были рассыпаны розы, выглядевшие на удивление свежими.

 — Я Фиби Макнамара, — начала она. При звуке ее голоса мужчина поднял голову. Она замерла, не успев даже дойти до ленты, растянутой саперами. Все внутри ее заледенело и снова растаяло, уступив место обжигающему страху. — Рой.

 — Бог ты мой, — Дейв ухватил ее за запястье. — Я не видел его лица. Не узнал его.

 «Не факт, что ты смог бы вообще его узнать», — подумала Фиби.

 — Тебе нельзя подходить к нему, — Дейв говорил громко, чтобы перекрыть дикие вопли Роя. — Дальше нельзя.

 — Я понимаю, — она пыталась взять себя в руки, но жар уже пробился наружу каплями пота. — Рой, успокойся. Тебе нужно успокоиться. Я здесь, я приехала.

 Разговаривая с ним, она в то же время быстро строчила в своем блокноте: «Проверьте мою семью! Полицейского к двери. Карли здесь». Она записала адрес Фина.

 — Рой, все будет в порядке.

 — Он хочет убить меня. Хочет убить меня.

 — Кто именно?

 — Не знаю. Господи, я не знаю. За что мне все это?

 — Рой, этот человек нас слышит?

 — Он сказал, что слышит. Да, слышит. Ты… ты мерзкая сучка. Я должен повторять за ним, или он взорвет меня.

 — Все в порядке. Если он слышит меня, пусть скажет, чего он хочет.

 — Хочу, чтоб ты сдохла, здесь же.

 — Мы с тобой знакомы?

 — Ты испортила мне жизнь, — произнес Рой, в то время как слезы градом текли у него по щекам. — Теперь я должен отплатить тебе тем же.

 — Как я испортила тебе жизнь?

 — Думай сама. Фиби, помоги мне, ради бога, помоги мне.

 — Все в порядке, Рой. Все в порядке. Дай мне поговорить с ним. Ты сердишься на меня. Можешь сказать почему?

 — Нет… еще не время.

 — Ты вызвал меня сюда, и я приехала. Должно быть, ты чего-то хочешь от меня. Хочешь мне что-то сказать. Если бы ты мог объяснить мне…

 — К черту, — выдавил Рой сквозь рыдания.

 — Как я понимаю, ты не хочешь сейчас говорить со мной. Не возражаешь, если я побеседую с Роем? Могу я задать ему несколько вопросов?

 — Он смеется. Смеется. Он… Давай, поболтай немного. Я пока выпью пива.

 — Рой, как ты попал сюда?

 — Он… привез, — Рой с тоской смотрел вокруг опухшими от слез глазами. — Мне кажется. В моей машине.

 — Какая у тебя машина?

 — «М-мерседес». Е55. Я только что купил ее. Я только что…

 — Все хорошо. — Она нацарапала в блокноте номер машины и приписала: найти. — Он привез тебя сюда от Хилтон-Хед?

 — Я был в багажнике. С кляпом, с завязанными глазами. Ничего не видел. Я вернулся домой, заехал в гараж. Там он меня и ждал. Приставил к затылку пистолет, — он снова прижал лицо к коленям. — Пошел со мной. Потом провал. Когда я очнулся, то понял, что не могу ни видеть, ни говорить. Я лежал в багажнике с завязанным ртом. Даже дышал с трудом.

 Фиби несколько приободрилась, когда вынырнувший из темноты Дейв написал в ее блокноте: «Все в порядке. Коп у дверей».

 — Давно ты здесь?

 — Я не знаю, не знаю!..

 — Ладно-ладно, все в порядке. А как ты попал туда, где ты сейчас сидишь?

 — Услышал, как открылся багажник. — Задрожав, он снова поднял голову. Даже отсюда Фиби могла видеть, сколько на нем комаров. — Он чем-то закрыл мне лицо. У меня закружилась голова, я попытался вырываться. Тогда он ударил меня по лицу. Когда я очнулся, то был уже здесь. Он говорил. Говорил в моей голове. Я кричал, но никто не услышал. Он сказал мне что нужно делать. Телефон, он оставил мне мой телефон. Сказал, чтобы я позвонил девять-один-один. Только этот звонок, иначе он нажмет на кнопку.

 — Значит, ты его так и не увидел, — заметила Фиби. В это же время она писала на листке полное имя Роя, его адрес и телефон. «Давно ли отсутствует?» — приписала она рядом, после чего передала листок Дейву.

 — Рой…

 Но тот рыдал взахлеб.

 — Я ничего не сделал. Почему это случилось?

 — Это не поможет, Рой. Рой! — Она заговорила резче, пытаясь пробиться сквозь рыдания. — Постарайся успокоиться. Мы должны действовать сообща, только так мы сможем решить эту ситуацию. Я бы хотела еще раз поговорить с ним, если он готов. Не мог бы он назвать мне имя — совсем необязательно свое. Пусть будет любое имя — из тех, которые ему нравятся. Просто чтобы я могла обращаться к нему.

 — Мне так плохо. Мне… Нет! Нет! Пожалуйста! — Рой судорожно напрягся. — Ради бога… Ладно… Хорошо. Я… Я устал от твоего нытья, никчемный ублюдок. Еще немного, и я взорву тебя ко всем чертям, так ты мне надоел.

 — Если ты это сделаешь, я так и не узнаю, для чего ты вызвал меня сюда. Почему ты так зол на меня? Не хочешь ли назвать мне какое-нибудь имя, чтобы я могла к тебе обращаться?

 — Он… — голос Роя дрожал от ужаса. — Конечно, Фиби. Можешь называть меня Купером.

 Почувствовав, что все в ней напряглось, она начертила это имя в блокноте, приписав снизу: «Ровно в полдень».

 — Прекрасно, Купер. Поскольку я не могу говорить с тобой напрямую, мне трудно понять, что ты сейчас чувствуешь. Можешь сказать мне это?

 — Чувствую себя великолепно. Все здесь зависит от меня.

 — Для тебя это так важно?

 — Совершенно верно.

 — Возможно, ты чувствовал бы себя еще более уверенно, если бы мог встретиться со мной лицом к лицу?

 — Еще не время.

 Фиби смотрела на Роя, вслушивалась в его дрожащий голос и отчаянно пыталась проникнуть в разум человека, который оставался для нее невидимкой.

 — Купер, скажи мне, откуда мы знаем друг друга? Что нас с тобой связывает?

 — Ты должна мне кое-что сказать.

 — Хорошо. Что ты хочешь от меня услышать?

 — Тебе так уж важно, что будет с этим… никчемным сукиным сыном?

 Что тут скажешь? Как бы она ни ответила, это может разозлить его еще больше.

 — Ты имеешь в виду Роя?

 — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду гребаного Роя.

 — Это мой бывший муж. Я не хочу, чтобы он или кто-то другой пострадал из-за меня. Послушай, Купер, ты ведь пока никого не убил. Мы могли бы разрешить эту ситуацию…

 — Скажи это Чарльзу Джонсону. Ты же видела — о боже, боже — ну, ладно — ты же видела, с каким удивлением он встретил эти выстрелы?

 — Ты хочешь сказать мне, что это ты виноват в смерти Чарльза Джонсона?

 — А ты хочешь сказать, что совсем разучилась понимать английский? Это я отправил его на тот свет. Не первый раз, когда по твоей вине человек отправляется на тот свет, правда? И не последний, это я тебе обещаю. Пожалуйста, — заверещал Рой. — Прошу тебя, прошу…

 — Ты знал Чарльза Джонсона?

 — Еще один никчемный бандит. Но ты уговорила его выйти, правда? Уговорила отпустить заложников. Никто из них и гроша не стоил, но ты их спасла, не так ли?

 — Кого мне не удалось спасти, Купер? Эти розы для нее? Кто был тебе так дорог?

 — Подумай об этом, Фиби, как следует подумай. И моли о прощении. Может, тебе и удастся спастись.

 — Я прошу у тебя прощения, Купер. Если мне не хватило смелости или сообразительности спасти кого-то, я прошу у тебя прощения. Скажи, что ты хочешь от меня услышать, и я скажу это.

 — Ладно, пора начинать. Скажи… что? Нет-нет, нет! — Рой попытался встать, но это ему не удалось. — Пожалуйста. Ладно, ладно. Скажи, пора. Прощай, Фиби.

 — Купер, если ты…

 Ударной волной ее подбросило в воздух и отшвырнуло назад. Она приземлилась на пригорок, оказавшийся чьей-то могилой.

 Она знала, что там кружит в воздухе и падает на землю. Обломки ангела, куски дерна. И то, что осталось от Роя.

 Перед глазами ее промелькнуло множество образов. Первая их встреча на вечеринке, где Рой буквально ослепил ее своей улыбкой. Их совместная ночь в номере отеля, который он снял для них на выходные. Розы и шампанское. Первый поцелуй после объявления их мужем и женой. Свадебный вальс. Праздничные огни.

 После этого наступила темнота.

 Крики. Кто-то звал ее по имени.

 Она приподнялась на локтях и увидела краем глаза какое-то движение. Дункан. Бросившись к ней, он прижал ее к земле. Вокруг раздавались чьи-то крики, слышался топот ног.

 Она не сопротивлялась. Теперь это уже было ни к чему.

 — Что же я наделала, — прошептала Фиби. — Что я наделала!

 Она заявила, чтобы он шел домой. Дункана это просто взбесило. За кого, интересно, она его принимает?

 Он мерил шагами коридор возле ее кабинета. Сидеть он не мог. Вот если бы он не мог и думать… Но разум его вновь и вновь возвращался к тому моменту к тому кошмарному моменту, когда живой и здоровый мужчина в одно мгновение превратился в ничто.

 Крошево из мяса и костей, а поверх этого — нечто, похожее на кровавый туман.

 Движений он не запомнил. В памяти остались лишь звуки, резкие и пронзительные. Еще он ощутил мощный толчок взрывной волны, и тут же перед глазами замелькали обломки камня, ошметки травы и бог знает чего еще.

 В густом сплетении мха застрял кусок того, что некогда было Роем. Еще Дункану показалось, что он видел голову каменного ангела, улетевшую далеко от своего постамента. Лицо ангела было в крови, а улыбка оставалась все такой же искренней и мирной. Хотя вполне возможно, что ему это просто привиделось.

 Он не помнил, как очутился возле Фиби. Вся последовательность движений выпала из памяти. Просто в какой-то момент он прижал ее к земле и держал так, пока вокруг бушевал настоящий ураган. Ему запомнилось, как она все время повторяла: «Что же я наделала!» Так продолжалось до тех пор, пока Дейв не вернул их к действительности.

 Вы не ранены? Все в порядке? Кажется, это было первое, о чем он их спросил. Лицо его в тот момент было таким же белым, как у каменного ангела.

 А потом она заявила, чтобы Дункан уходил. Стояла там среди этого ночного кошмара и повторяла, чтобы он шел домой.

 Сейчас она была у себя, так ему сказали. С капитаном и другими полицейскими. И Дункану пришлось ждать. А что ему еще оставалось делать?

 Хотелось выпить. И не просто выпить — напиться. Хотелось прикоснуться к ней хотя бы раз — просто чтобы убедиться, что оба они вышли из этой передряги целыми и невредимыми.

 Но все, что ему оставалось, — это ждать.

 — Дунк.

 Желудок его непроизвольно сжался, когда он увидел, что от лифта к нему направляется Фин. По каким-то непонятным причинам колени его ослабли, и он без сил опустился на скамью.

 — Господи боже ты мой.

 — Ты в порядке? — усаживаясь рядом, Фин крепко сжал его руку. — На тебе кровь. Ты ранен?

 Дункан устало перевел взгляд на рубашку.

 — Это не мое.

 Небольшой сувенир с кладбища. На память от Роя, подумал Дункан.

 — И тут мне чертовски повезло. Ну и ад же там был…

 — Что произошло, Дунк? Черт возьми, что произошло?

 — Он взлетел на воздух. В один момент… Знаешь, в кино все врут. Это совсем другое, совсем, — он взъерошил волосы пятерней. — Как Лу? Дети?

 — Все в порядке. Дети спят. Вокруг дома понаставили копов. Это был отец Карли?

 — Именно так. Рой. Ее отец. Парня приковали к могиле и обвязали взрывчаткой. Бедняга. Бедный сукин сын. Кажется, его подстерегли в собственном гараже, избили, может даже, накачали наркотиками. Фиби разговаривала через Роя с тем парнем, который это сделал. У него… а-а, — Дункан беспомощно махнул рукой.

 — Ладно, я понял. — Внимательно посмотрев на друга, Фин достал из кармана небольшую фляжку. — Сделай-ка, братец, глоток.

 — Я бы расцеловал тебя за это, да что-то мне сейчас не до сантиментов. — Взяв у Фина фляжку, он отхлебнул неразбавленного виски. — Он — то есть Рой — все время плакал, молил о пощаде. А тот парень… Купер, — припомнил Дункан. — Он сказал Фиби, чтобы та звала его Купером. Он даже не сообщил, чего он хочет, зачем все это затеял. В конце концов он предложил Рою попрощаться, а затем нажал кнопку. Взорвал бомбу. Парня разнесло на кусочки. Черт побери, Фин, его просто разнесло на кусочки.

 — Дункан, ты включил сигнализацию, когда уходил из дома?

 — Что? Нет. — Он попытался вспомнить. — Нет, не включал. Мы ушли оттуда слишком быстро.

 — Ладно, тогда вот что мы сделаем. Я позвоню сейчас кое-кому из знакомых, они зайдут в дом и все там проверят.

 Дункан устало откинулся к стене.

 — Раз уж он добрался до бывшего мужа Фиби, он может добраться и до меня.

 — Не стоит пренебрегать такой возможностью, правда?

 — Пожалуй, ты прав.

 Фиби сидела выпрямившись, не глядя по сторонам. Ее близкие находились в безопасности, и у каждого дома была выставлена охрана. Об этом уже можно было не беспокоиться. Рой погиб. Могла ли она что-то изменить здесь? Нет. Пора было избавиться от чувства вины, которое прочно засело в ее сознании.

 — Мы проверяем округ Хилтон-Хед. Специальная группа работает в доме и гараже. Одновременно ищем машину погибшего.

 — Эта могила должна была стать символом чего-то или кого-то.

 — Мы постараемся узнать об этом подробнее.

 — Я должна знать, что мои близкие под защитой — и не только на сегодняшнюю ночь.

 — Фиби, — тихо сказал Дейв. — Так оно и будет.

 — Ладно. Хорошо. Рой был помолвлен. Я знаю лишь ее имя — Миззи. Даже не представляю, вместе ли они жили…

 — Мы все узнаем.

 Ну конечно. Очень скоро они получат и эту информацию.

 — То, что произошло, было вызвано личной неприязнью. Кого же я обидела или унизила так сильно?

 — Придется поговорить с Арни Миксом.

 — Да, — она сделала глубокий вдох. — Конечно, с ним нужно поговорить и выяснить, где он был в это время. Но это сделал не он. Микс — плохой коп и вообще большая свинья, но он не убийца. Если то, что сказал этот Купер, правда, то на его совести уже два трупа. Причем убивал он совершенно хладнокровно. Микс привык действовать в порыве гнева, и он не в состоянии просчитать последствия своих поступков.

 — Это может быть человек, действующий по его поручению.

 — Может, и так. Но мне все-таки кажется, что это более личное. Ты сделала больно мне, я сделаю больно тебе. Причем тебе будет куда хуже. Что-то такое, что я сделала или чего не сделала. Кто-то, кого я не спасла.

 Стоило ей закрыть глаза, как перед ее мысленным взором сразу же представал Рой.

 — Ошибка, профессиональная ошибка, обернувшаяся для него личной трагедией. Кого же я потеряла, Дейв? И когда? Мне нужно просмотреть все свои прошлые дела, с самого начала. Выявить всех, кто был ранен или убит, когда именно я вела переговоры об освобождении. Неважно, был ли это заложник, полицейский или просто посторонний человек. Мне кажется, — добавила она, — что это должна быть женщина.

 — Почему?

 — Потому что он — Гэри Купер. Потому что Рой был прикован к женской могиле. Разумеется, никого нельзя сбрасывать со счета, но в конце концов, я думаю, это будет именно женщина. Этот парень знает, как обращаться с оружием и взрывчаткой. Не исключено, что он бывший военный или полицейский. Или же освоил это самостоятельно. Во всяком случае, все было тщательно спланировано. Он действовал расчетливо, а не спонтанно.

 Фиби непроизвольно сжала руку в кулак.

 — Понимаешь, я не могла его слышать. Как я могла переубедить его, если не слышала ни голоса, ни интонаций?

 — Фиби, в том, что случилось, нет твоей вины.

 — Тогда почему это произошло? Я спросила что-то не то или выбрала неверную тактику? Подумай, сколько времени и сил ему потребовалось на то, чтобы схватить Роя, приковать его, потом вызвать меня туда. И после этого закончить все так внезапно? Я должна прослушать кассету. Хочу понять, что же я сделала не так…

 — Вполне возможно, что дело не в этом.

 — Полагаешь? Он уже убил двух людей — и все потому, что они связаны со мной. Я должна знать, что им движет. Нам нужно найти ответ, Дейв, и как можно скорее, ведь нет никаких гарантий, что он остановится на этих двух. Он уже крутился возле моего дома, — она снова закрыла глаза. — Не исключено, что он подыскивает себе новую жертву.

 — Он не сможет подобраться к ним.

 — Не сможет, если мы найдем его и арестуем. А я… мне нужно связаться с невестой Роя. И еще рассказать обо всем Карли. Мне нужно решить, как сообщить ей о случившемся.

 — Все, что тебе нужно прямо сейчас, — пойти домой и как следует выспаться. Устрой себе небольшую передышку, Фиби. Неплохо бы тебе поговорить обо всем этом с психологом.

 — Хочешь избавиться от чувства вины за совершенный промах, учись, работай и тренируйся, — она попыталась улыбнуться. — Мне не раз приходилось слышать это от одного мудрого человека.

 — Я действительно так говорил, но сейчас тебе все-таки нужно поспать. Поговорим обо всем позднее.

 Выйдя из кабинета, она направилась прямиком в туалет. Сил сдерживать тошноту уже не было. И здесь ее буквально вывернуло наизнанку.

 Когда внутри уже ничего не осталось, она в изне-можении опустилась прямо на пол, прижавшись спиной к стене. Все тело у нее было покрыто липкой испариной. Она не плакала: ситуация была настолько чудовищной, что никакие слезы не помогли бы ей прийти в себя. Так она сидела на холодном полу, пока не убедилась, что больше ее уже не стошнит.

 Поднявшись, Фиби направилась к раковине, чтобы умыться и прополоскать рот. Разглядывая себя в зеркало, она вспоминала Роя, который неотрывно смотрел на нее. Взгляд его был полон ужаса и мольбы. Он так ждал, что она ему поможет. Мужчина, которого она когда-то любила. Отец ее дочери.

 Его больше нет в живых. И все потому, что она когда-то любила его и родила ему ребенка. Погиб не из-за своих грехов, а всего лишь потому, что однажды они встретились с ним на вечеринке и Фиби позволила себе влюбиться в него.

 Вот почему ей так важно понять, что же произошло. И она это сделает.

 Вытерев лицо и откинув назад влажные волосы, она направилась к себе в кабинет. Пора идти домой — тут Дейв абсолютно прав. Но для начала она прихватит с собой кое-какие документы. Вряд ли ей удастся сегодня заснуть, так что лучше она поработает и, может быть, сумеет ответить хотя бы на некоторые вопросы.

 Дункана она заметила только после того, как тот встал и шагнул ей навстречу.

 — Тебе следовало уехать домой.

 — Даже не пытайся морочить мне голову подобным вздором.

 — Что?

 — К черту, Фиби, — он взял ее за руки, затем резко прижал к себе. — Ладно, поругаться мы еще успеем.

 — Мне так жаль, Дункан. Жаль, что тебе пришлось пройти через это.

 — Мне тоже. — Чуть ослабив объятия, он изучающе взглянул ей в лицо. Фиби смотрела на него измученными, покрасневшими глазами. — Я отвезу тебя домой.

 «Машина, — вспомнила вдруг Фиби. — У меня же нет своей машины».

 — Для начала мне нужно взять кое-что в моем кабинете.

 — Я подожду.

 — Дункан… — Она не договорила, увидев идущего к ним Фина. — Карли?

 — Все в порядке. С ней все в порядке. Перед домом дежурит патрульная машина, еще парочка копов находится у задней двери, а в доме караулят моя свирепая жена и милая собачка.

 У Фиби вырвался слабый смешок.

 — Вот и хорошо. Думаю, мне нужно забрать ее домой.

 — Золотко, времени — четыре утра. Когда эти болтушки разошлись по спальням, было уже около полуночи. Это значит, что спать они будут еще долго. Давай так: мы с Лу привезем ее сами, когда она встанет и соберется. Сначала мы позвоним тебе, а потом привезем Карли. Ну как?

 — Замечательно. Ты прав. Нет смысла будить ее, чтобы… Просто нет смысла. Фин, я очень признательна вам за все. И мне так жаль…

 — Фиби, нет никакой необходимости извиняться. Как, впрочем, и благодарить.

 — Мне нужно взять кое-что в кабинете. Я сейчас вернусь.

 Фин посмотрел ей вслед.

 — А она хорошо держится, — заметил он Дункану.

 — Да, есть в ней этот стержень. Не зря же я обратил на нее внимание с первой встречи. Как дома, все в порядке?

 — Полагаю, да. А тебе не мешает поспать. Поговорим обо всем позже, когда ты отдохнешь.

 — Спасибо, — Дункан дружески похлопал его по плечу.

 Когда Фиби вернулась, Дункан решительно шагнул ей навстречу и забрал битком набитую сумку.

 — Неплохая идея. Собираешься поработать дома, вместо того чтобы ездить в управление?

 — Не вместо, а в дополнение.

 — Фиби, в сутках и так достаточно часов.

 — И я должна использовать их по максимуму. Это нормальная полицейская практика, Дункан.

 — Без этого вздора я тоже как-нибудь смогу обойтись.

 Она промолчала, мысленно приказав себе не отвечать. Но в тот момент, когда они вышли из лифта, Фиби все-таки не сдержалась.

 — Кажется, тебе довелось выслушать сегодня от меня немало ерунды.

 — Я стараюсь пропускать это мимо ушей.

 — Тогда почему бы тебе просто не уйти? Я вполне смогу добраться домой самостоятельно.

 — Еще минута, и я возьму тот веник, которым выметаю подобный вздор, и как следует отделаю им тебя. Фиби, у меня тоже была нелегкая ночь, так что не стоит давить на меня еще больше.

 — Я же сказала тебе идти домой, так? Я сказала…

 Тут у нее перехватило дыхание — и все потому, что Дункан, резко развернув ее к себе лицом, прижал спиной к собственной машине. В глазах его промелькнул гнев, однако он тут же взял себя в руки.

 — Мы уже выяснили, что мне нравятся агрессивные женщины. Еще мне нравятся женщины умные и сильные. И я обожаю тех, кто умеет держать себя в руках. И уж конечно, мне не может не понравиться женщина, которая знает, чего она хочет, и знает, как этого можно достичь. С этим все понятно?

 — Дункан, ты делаешь мне больно.

 Он слегка ослабил хватку.

 — Но вот что мне решительно не нравится, так это то, когда мне указывают, что я должен делать или как мне себя чувствовать. Мне не нравится, что меня попросту выставляют за дверь, когда…

 — Я вовсе не собиралась…

 — Будь добра, помолчи. Я еще не закончил. Я не желаю отправляться за дверь, когда умная и уверенная в себе женщина решает, что я ей больше не нужен. Меня не устраивают заявления о том, что в это дело не следует лезть посторонним, — особенно после того, как этого парня разнесло на куски у меня на глазах. Так что давай, скажи-ка мне еще разок, что мне следует убираться домой.

 Ей пришлось поглубже вдохнуть, чтобы голос ее не дрожал.

 — Если честно, мне не очень-то хотелось встречаться с тобой сегодня еще раз.

 — Это почему?

 — Не знаю… мне казалось, что я могу сломаться, проявить слабость… или, что еще хуже, ты вдруг посмотришь на меня совсем по-другому. Мне трудно объяснить… В этом нет ничего рационального, одни эмоции. А уж их-то во мне сейчас полно.

 — Теперь послушай меня. Фиби, если ты вдруг проявишь слабость…

 — Я же говорю, в этом нет ничего рационального, — она слегка отпихнула его назад, чтобы освободиться. — Не пытайся разыскать в этом хоть какую-то логику.

 — Как скажешь. — Поразмыслив пару мгновений, он вытащил из кармана флягу, которую ему оставил Фин.

 — Бог ты мой. Спасибо. — Она сделала глоток, затем другой. — Спасибо, Дункан.

 — Знаешь, я никогда… — Взяв у нее фляжку, он отхлебнул немного виски. — Я даже представить не мог. Что человек способен превратиться в такое…

 — Наши саперы называют это розовым туманом.

 Убрав фляжку, он распахнул перед ней дверцу машины.

 — Ты что, уже видела это раньше?

 — Да как тебе сказать. — Она подождала, пока Дункан сядет за руль. — Несколько раз, когда мы выезжали на место, но не успевали вовремя или что-то шло не так, как хотелось бы. Но я никогда не видела ничего подобного. Знаешь, я так злилась на него — за то, что он женится и уезжает в Европу, а до Карли ему вообше нет дела. — Фиби потерла уставшие глаза. — Мне так жаль, что я испытывала к нему такую неприязнь, хотя мы могли бы остаться друзьями. А во мне только и было что злость и раздражение.

 — Это не так, Фиби. На кладбище я видел совсем другое. Ты не думала про свои чувства к нему. Ты думала лишь о том, как спасти его жизнь.

 — Видимо, плохо думала. Дункан, — продолжила она, прежде чем он смог договорить, — возможно, ты сочтешь это очередной ерундой, но не лучше ли нам не видеться некоторое время? Человек, который убил Роя, может решить, что ты для него куда более интересная цель. Так что имеет смысл сохранять между нами определенную дистанцию.

 — Между Роем и тобой была очень приличная дистанция.

 — Все так, но…

 — Давай не будем больше об этом.

 Поскольку дом был уже рядом, Фиби достала свой жетон.

 — Мне нужно поговорить с патрульными, — заметила она, выбираясь из машины.

 Пока она беседовала с полицейскими, Дункан ждал у машины. Скорее всего, она тоже заметила свет в доме. Судя по всему, никому сегодня не удалось как следует поспать.

 — Я не собираюсь говорить тебе, чтобы ты шел домой, — заметила Фиби, — поскольку не хочу получить еще одну взбучку. Я просто хочу сказать, что тебе нельзя будет остаться.

 В ответ он просто взял ее за руку. Не успели они дойти до веранды, как Ава открыла дверь.

 — Как я рада, что ты наконец дома! — босая, она подбежала к Фиби и крепко обняла ее. — Нам сказали, что с тобой все в порядке.

 — Это так. Где мама?

 — Я здесь, — с серым от волнения лицом Эсси стояла перед распахнутой дверью. — Фиби, детка.

 Теперь, значит, и веранда для нее потеряна, мелькнула у Фиби мысль. Быстро шагнув к матери, она нежно прижала ее к себе.

 — Я в порядке. Все хорошо, мама.

 — Нам сказали, что-то случилось. Что-то серьезное. Карл и…

 — В порядке. Ты же знаешь. Она сейчас спит.

 — Да… а Картер…

 — Мама, мама. Вдохни поглубже, успокойся. Послушай меня. Все в порядке. Никто не пострадал. Картер, Джози и Карли — все они целы и невредимы. Я здесь, перед тобой. Дункан тоже здесь. Он привез меня домой.

 Фиби видела, что у Эсси начинается приступ паники. Дыхание ее матери стало коротким и прерывистым — как если бы она пыталась и не могла вдохнуть. Тело ее сотрясала нервная дрожь. На лице выступили капли пота.

 — Ава.

 Они осторожно усадили Эсси на пол, поскольку стоять та уже просто не могла.

 — Мама, я с тобой. Чувствуешь мою руку? — она взглянула на Дункана, который в этот момент укутывал дрожащие плечи Эсси небольшим пледом. — Вот моя рука, мама. Ты слышишь меня? Постарайся сделать глубокий вдох.

 Постепенно, минута за минутой, Эсси становилось легче.

 — Ну вот и хорошо, вот и ладно, — обняв мать, Фиби нежно погладила ее по голове. — Дыши поглубже, и все будет хорошо.

 — Я ничего не могу поделать с собой, Фиби. Мне так жаль.

 — Не переживай так. Ничего страшного.

 — Эсси, почему бы вам не выпить немного воды?

 Эсси взглянула на Дункана, который протягивал ей стакан.

 — Ох, Дункан, мне так неудобно.

 — Ну-ка, глотните воды, а я пока приготовлю всем чай.

 — Конечно, но…

 — Что такое? Я-то надеялся, что вы считаете меня своим.

 — Мне так жаль, Фиби, так жаль, — по щекам Эсси заструились слезы. — Ты приходишь домой такая усталая, и тут тебе еще приходится возиться со мной.

 — Все сегодня устали, не только я. Давай-ка мы с Авой поможем тебе подняться.

 — Ава, может, ты сходишь на кухню и приготовишь чай? Бедный Дункан. Что только он о нас подумает?

 — Не тревожься из-за Дункана. — Ава помогла Эсси добраться до софы. — Скажи-ка лучше, тебе холодно?

 — Нет, все в порядке. Я… — Она провела рукой по мокрому от пота лицу. — Только взгляните! Такое чувство, будто у меня лихорадка.

 — Я принесу тебе мокрое полотенце.

 — Я не могу с этим справиться, — сказала Эсси, когда они с Фиби остались одни.

 — Я знаю.

 — Ты хочешь, чтобы я принимала лекарства, но большую часть времени я и так чувствую себя хорошо. А сегодня я очень волновалась. Мы обе волновались. Ну а потом ты пришла домой, тревога отпустила, и тут этот приступ.

 Она погладила дочь по лицу.

 — Случилось что-то очень плохое, да, детка?

 — Да, мама, действительно очень плохое. Я принесла твои таблетки. Думаю, тебе стоит принять одну. Не хочу, чтобы ты опять взвинчивала себя.

 — Я уже успокоилась. Ты сказала, что с Карли, Картером и Джози все в порядке. А Дейв?

 — И с ним все хорошо.

 — Ну и ладно. Все остальное я готова принять.

 Ава вошла в комнату с маленькой белой чашкой и полотенцем.

 — Ава, тебе тоже лучше сесть.

 И она рассказала им про Роя. Хотя лицо Эсси опять стало белым как мел, второго приступа не последовало. Они с Авой сидели на софе, крепко взявшись за руки. Дункан, только что вернувшийся с кухни, разнес всем чай и сел, дожидаясь, пока Фиби закончит рассказ.

 Когда Фиби наконец замолчала, Эсси встала со своего места и подошла к дочери. Обняв Фиби за плечи, она нежно погладила ее по голове.

 — Ох, мама…

 — Бедная моя детка. Какая ужасная смерть. Бедный Рой. Пользы от него было ни на грош, но умереть вот так…

 — Мама!

 — Хочешь сказать, не стоит говорить плохо о мертвых? Но тогда не стоило бы о них плохо и думать, иначе все это будет чистым лицемерием.

 Эсси взглянула на Дункана, который в этот момент пытался сдержать улыбку.

 — Ну а ты, как ты? Тоже, наверно, устал? Ничего, дом заперт на все замки. Заперт, и мы тут в полной безопасности. Тебе нужно немного отдохнуть.

 — Всем нам нужно немного отдохнуть. — Фиби взяла Эсси за руку: — Я сделаю все, чтобы с вами ничего не случилось.

 — Что ж, отправляемся спать. Дункан, ты должен остаться. Здесь ты будешь в полной безопасности. Иди к себе, детка. Дункан останется с тобой, и ты не будешь чувствовать себя так одиноко. Да и спать ты будешь куда лучше.

 Поймав удивленный взгляд дочери, Эсси лишь покачала головой и направилась к выходу из гостиной.

 — Как будто я не знаю, что вам уже удалось протоптать тропинку в постель друг к другу. Рассвет не за горами, и всем нам нужно как следует отдохнуть. Завтракать сядем позже обычного.

 Ава кивнула Фиби, затем обняла Эсси за талию и направилась с ней к выходу:

 — Как насчет омлета? По-моему, неплохая идея для завтрака. А на десерт можно подать свежие ягоды.

 Фиби вздохнула, наблюдая за тем, как ее мать и Ава идут по коридору к спальне Эсси.

 — На время она вытеснила самое худшее из сознания. Сразу ей это не переварить, поэтому она решила отложить все на потом.

 — Не такая уж плохая мысль.

 Фиби направилась к себе в спальню.

 — Пока ей удается думать о чем-то еще, вроде омлета на завтрак, она не будет паниковать. Но потом болезнь все равно проберется в нее.

 — Фиби.

 Она устало опустилась на край кровати и начала снимать с себя обувь.

 — Я бы сказал, что то, что произошло сегодня, способно вызвать панику даже у здорового человека.

 — Ты прав. Боже, я так устала, что даже не в силах раздеться. — Она легла прямо на покрывало.

 Дункан прилег рядом, обнял ее одной рукой.

 — Вот уж не ожидал, что наша первая совместная ночь закончится тем, что мы ляжем в постель полностью одетыми.

 — Дункан? Я очень признательна тебе за то, что ты вымел из меня весь этот вздор — «ради бога, оставь меня в покое и дай справиться со всем самой».

 Он улыбнулся:

 — Завтра я прикуплю пару запасных веников.

 — Неплохая идея, — она сжала его ладонь и закрыла глаза.

 Не прошло и нескольких минут, как она уснула. И тут выяснилось, что Эсси была совершенно права: спалось ей действительно хорошо.

 Нежно обняв дочь, Фиби укачивала Карли, как если бы та была совсем младенцем. Уж ей-то было хорошо известно, что это такое — потерять отца. Взрослые говорят, что он умер и больше не вернется, а твое детское сознание решительно отказывается принять концепцию смерти и этого страшного «никогда».

 Но вот чего она не знала — не могла знать, — каково это, потерять отца, которого у тебя, по сути, и не было. Тем более если смерть его была такой внезапной и ужасной.

 Как бы она ни пыталась смягчить некоторые детали, правда все равно оставалась на редкость ужасной. А детали все равно просочились бы позже — благодаря шепоту соседей, расспросам школьных подруг, сообщениям в прессе.

 Не было никакой возможности оградить Карли от этих подробностей. Поэтому лучшее, что она могла сделать в такой ситуации, — проявить максимум честности (разумеется, в рамках разумного).

 — Он очень мучился? — спросила Карли.

 — Не знаю. Надеюсь, что нет.

 — А почему он умер здесь, хотя жил в другом месте?

 — Трудно сказать. Вот это я и постараюсь выяснить.

 Карли еще крепче прижалась к матери:

 — Скажи, это плохо, что я его не любила?

 — Нет, детка. Конечно, нет.

 — Я его не любила, но я не хотела, чтобы он умер.

 — Я знаю, знаю. Я тоже этого не хотела.

 — Когда у Поппи умер дедушка, она пошла на похороны. И он лежал там мертвый, в большом ящике. Мне тоже придется пойти на похороны?

 — Нет. Я даже не знаю, будут ли похороны и когда. Мы же… в общем, это не наша забота. Но если ты хочешь…

 — Нет-нет. Пожалуйста. Я совсем не хочу туда идти.

 — Ну и ладно. — Поскольку в голосе Карли прозвучал страх, Фиби снова принялась ее укачивать. — Не нужно переживать из-за этого, золотко.

 — А что, если он нападет на тебя? Человек, который убил Роя. Что, если…

 — Я этого не допущу, Карли…

 — На тебя уже однажды напали. У тебя болела рука, и лицо было в синяках, — при воспоминании о том событии на глаза Карли навернулись слезы. — А вдруг он вернется и снова нападет на тебя? Или убьет, как Роя?

 — Он не вернется, детка. Полицейские ему не позволят. Карли, ты должна знать, что я смогу защитить нас всех: меня, тебя, бабушку и Аву. А еще Картера и Джози. Просто нам нужно быть осторожнее. Ну-ка, утри слезки и послушай меня. Нам нужно быть осторожнее, — мягко повторила Фиби. — Около дома некоторое время будут дежурить полицейские. А может быть, и в самом доме — если понадобится.

 — Если он придет к нам, они застрелят его из пистолетов? Ты его застрелишь?

 «О боже».

 — Он не сможет войти в дом. Но если он все-таки проберется, мы сделаем все, чтобы защитить себя. Обещаю тебе. Просто нам нужно проявить чуточку осторожности. Я уже объясняла тебе, почему нельзя вступать в разговоры с незнакомцами или садиться в чужую машину. Нельзя даже близко подходить к ним. Неважно, что они при этом говорят. Как ты поступишь вместо того, чтобы подходить к машине?

 — Я сразу закричу нет и побегу прочь от нее.

 — Все правильно. С нами все будет в порядке, Карли, потому что я собираюсь найти того, кто напал на Роя. И когда я его найду, он отправится в тюрьму. Там он и останется до конца своей жизни.

 — А скоро ты его найдешь?

 — Постараюсь побыстрее. Дядя Дейв тоже будет его искать. И остальные полицейские.

 Успокоенно вздохнув, Карли прижалась головой к материнской груди.

 — Тебе жаль Роя, мама?

 — Да, детка, очень жаль.

 — А тебе страшно?

 «Что ж, — подумала Фиби, — в самую точку».

 — Знаешь, ему удалось напугать меня настолько, чтобы я стала осторожной. Теперь я буду работать день и ночь, чтобы понять, почему это случилось. И знаешь, что происходит, когда я так работаю?

 На губах Карли мелькнула легкая улыбка.

 — Ты добиваешься своего.

 — Именно, — улыбнулась в ответ Фиби. — Именно так.

 Утром ей пришлось отправиться на работу. Она и не думала, что будет так трудно оставить своих близких хотя бы на несколько часов. Пришлось напомнить себе, что у ворот дома все время будут дежурить полицейские. Проблема лишь в том, что никто из этих копов не входил в ее группу. Ладно, об этом она подумает позже. Пока же ей больше всего хотелось разорваться на две части: одна Фиби отправилась бы на работу, а другая осталась бы дома — присматривать за близкими.

 Еще она переживала из-за того, что Картеру с Джози пришлось переехать к ним в дом — на некоторое время. Так оно было надежнее, поскольку все, кому требовалась защита, собрались под одной крышей.

 И все же она чувствовала вину перед братом и его женой, ведь у них, по сути, все еще продолжался медовый месяц.

 Как бы то ни было, но они переехали. Фиби знала, что Картер был готов на многое ради своей сестры. И уж тем более ему важно было знать, что жена его находится в полной безопасности.

 Но вот настало утро, а вместе с ним навалилась привычная рутина. Кому-то надо было на работу, кому-то — в банк, кому-то — в магазин. Правда, Карли она разрешила остаться дома — на пару деньков, не больше. Фиби хотела лично убедиться в том, что дочь ее будет в безопасности и за стенами дома.

 Как раз сейчас Фиби спускалась вниз: ей нужно было сообщить близким, что некоторое время она будет отсутствовать. Каково же было ее удивление, когда в гостиной, вместе с Картером и Джози, она увидела Дункана. А ей-то казалось, что он уже отправился домой.

 При виде Фиби все трое мгновенно замолчали.

 — Ну что, заговорщики? — улыбнулась она, пытаясь хотя бы отчасти разрядить обстановку. — Дункан, я не знала, что ты еще здесь.

 — Я решил, что стоит немного задержаться. Как Карли?

 — Карли молодчина. Думаю, с ней все будет в порядке. Она сейчас на кухне — пошла посмотреть, как там бабушка. Картер, Джо… Паршивая ситуация, как ни крути. Вот телефон, который вы оба должны занести себе в мобильный. Прямая линия с полицейским участком. Если что-то вас встревожит, пусть даже самая мелочь, — сразу звоните туда. Дункан, тебе бы тоже неплохо записать этот номер.

 — Думаешь, этот безумец и в самом деле решится напасть на кого-нибудь из нас? — поинтересовалась Джози.

 — Я намерена сделать все, чтобы этого не случилось.

 «Переживает», — отметила про себя Фиби. В глазах невестки, обычно ярких и задорных, застыла тревога. Как-никак частной медсестре, вышедшей замуж за учителя, не так уж часто приходится сталкиваться с угрозой смерти.

 — Ты сегодня работаешь?

 — Да. С семи до четырех я дежурю у больного раком. Частный дом на Булл-стрит.

 — Вот и хорошо. Это совсем недалеко от участка. Ты бы нам очень помогла, если бы перенесла на бумагу все, что касается твоей работы, — например, имена других медсестер, а также всех, кто живет в одном доме с больным. Картер, от тебя требуется расписание уроков, график встреч и тому подобное. Дункан…

 — Боюсь, что мой график далеко не так упорядочен.

 — Ты не думал о том, чтобы нанять телохранителей? Пока все это не утрясется.

 — Не хочу, чтобы за мной по пятам все время следовал какой-то верзила. Мой дом надежно защищен — об этом я уже позаботился. Не нужно тревожиться из-за меня, у тебя и так хватает забот.

 — Я не настолько эгоистична, чтобы утверждать, будто все случилось исключительно из-за меня. Это не так. Но я намерена сделать все возможное, чтобы выяснить, кто же это пытается добраться до меня через моих близких. И это одна из причин, по которой мне нужно сейчас уйти.

 — Ты уходишь? — Картер бросился к сестре и схватил ее за руку. — Фиби, суть-то в том, что он пытается добраться до тебя. Поскольку мы все сейчас собрались под одной крышей, он практически утратил шансы напасть на кого-нибудь из нас. Тем больше у него причин взяться непосредственно за тебя.

 — Если и так, я буду к этому готова. Картер, у меня есть дочь, и одно только это не позволит мне быть слишком глупой или беспечной. Сейчас за мной заедет Дейв. Он отвезет меня в полицейский участок, где я все время буду в окружении других колов.

 — Помнится, даже такое окружение не помешало одному из этих копов отправить тебя в больницу, — заметила Джози.

 — Все так, но теперь меня уже не застать врасплох. Кстати о Миксе: вот из-за него-то я и отправляюсь сейчас в участок. Его привезли туда для допроса, и я должна присутствовать. Я буду рада, если вы побудете дома — последите за тем, чтобы все здесь шло своим чередом, — она коснулась щеки Картера. — Рой не был готов к нападению. И это неудивительно. Но мы-то не беспомощные жертвы, и мы справимся с ситуацией.

 — Мама до смерти напугана.

 — Я знаю, — с этим уже ничего нельзя было поделать. — Тут я рассчитываю на вас — тем более что дома теперь будет своя медсестра. Джози, твое присутствие здесь сейчас как нельзя кстати.

 — Все будет в порядке, — заверила ее Джози. — Мы как раз говорили о том, что нужно по возможности сохранять привычный образ жизни. Музыка, развлечения, вкусная еда. Ну и, конечно, дела, — улыбнулась она Дункану.

 — Да, мы с Эсси могли бы обсудить деловые перспективы. Составить конкретный план.

 — Вот и прекрасно. Постарайтесь как-нибудь отвлечь их от этого происшествия. Если будут спрашивать, где я, скажите, что я уехала с Дейвом, но скоро вернусь. Дункан, не проводишь меня до машины?

 — Конечно.

 Они вышли на веранду, и только тут она продолжила: — Все-таки я должна это сказать. С твоей стороны было бы куда разумнее отправиться сейчас домой. Чем дальше от нас — от меня и моих близких, — тем оно безопаснее для тебя.

 Дункан кивнул, продолжая разглядывать симпатичную улочку, окаймленную рядами деревьев:

 — Рою это не очень-то помогло.

 — Ты прав, — пришлось признать, что тут он попал прямо в точку. — Но у тебя вполне достаточно денег, чтобы уехать на время из Саванны — пока не закончится эта история. Главное, устрой все так, чтобы никто, кроме твоих ближайших друзей, не знал, где ты находишься.

 — Брось все и беги.

 — Это не бегство, просто побудешь пока на Таити или где-нибудь еще.

 — Может, ты и права, но я не собираюсь уезжать на Таити. В конце концов, здесь мой дом. К тому же в Саванне у меня немало проектов, которые я просто не готов — ну ладно, не хочу — откладывать на потом. Но ты ведь знала, что я откажусь, еще до начала разговора.

 — Скажем так, предполагала, — поправила она его. — В любом случае я должна была это предложить. Я знаю, что ты в состоянии о себе позаботиться, но это не значит, что я не буду переживать. Поэтому я хочу, чтобы ты звонил мне для контроля каждые два часа. Звонил или отправлял сообщение. Пара слов — этого будет достаточно.

 — Прекрасно, но при условии, что ты будешь делать то же самое.

 Фиби взглянула на него с некоторым недоумением.

 — Ты хочешь, чтобы я звонила тебе для контроля? Не сводя с него взгляда, она откинула полу куртки, так что стал виден висевший на поясе полицейский жетон.

 — Именно так. Я звоню тебе, через два часа ты перезваниваешь мне, потом снова моя очередь.

 Фиби коснулась пальцами жетона.

 — Пожалуй, ты бы неплохо вписался в мою команду. Ладно, договорились. Вот здесь, — она передала ему клочок бумажки, — номер, по которому следует звонить в случае чего-то неожиданного. Надеюсь, ты проследишь, чтобы и остальные занесли его в свои телефоны.

 Обернувшись, она окинула взглядом улицу, деревья, машины, дорожку, ведущую к парку.

 — Он и сейчас может наблюдать за домом. Он может быть где угодно.

 — Так пусть ему будет на что посмотреть, — в следующий момент он уже целовал ее.

 Когда поцелуй наконец закончился, Фиби сама обняла Дункана:

 — Только не рискуй. Очень тебя прошу. Не дай ему ни малейшего шанса приблизиться к тебе.

 — Э-гей!

 Нервы Фиби были напряжены настолько, что, даже узнав Лорелей Тиффани, она все-таки коснулась кобуры. Впрочем, голос ее звучал легко и непринужденно:

 — Добрый день, миссис Тиффани.

 — Ну что за прелестная картинка! Фиби, у тебя такой симпатичный кавалер. Еще несколько лет назад я бы утащила его у тебя прямо из-под носа.

 Миссис Тиффани вышла на прогулку в костюме ярко-желтого цвета, который прекрасно сочетался с поводком и ошейником Максимилиана Дюфре. Свою тираду она сопроводила кокетливейшей из своих улыбок.

 — Что вы, мэм. При виде столь обворожительной женщины я сам превращаюсь в похитителя.

 Миссис Тиффани довольно хихикнула:

 — Будет уж вам! Лучше присматривайте за своей Фиби. Мы с Максимилианом Дюфре собираемся прогуляться по парку. Не хотите к нам присоединиться?

 — И хотелось бы, да никак.

 — Что ж, я вас не виню. Будь у меня такой же привлекательный друг, уж я бы нашла кое-что поинтереснее, чем прогулка с собакой. До встречи.

 — Боже ты мой, — пробормотала Фиби вслед удаляющейся паре. — Несмотря ни на что, жизнь течет в нормальном русле.

 — Нормальном? Похоже, Саванна — это такой мир, где песик на желтом поводке является чем-то нормальным. Недавно я мог наблюдать за тем, как эта безволосая псина пыталась покрыть розового карликового пуделя. Кажется, и это считается здесь нормальным.

 — Для Максимилиана Дюфре — без сомнения. Розовый пудель — это, должно быть, Леди Делавли, которая беззастенчиво соблазняет и Максимилиана Дюфре, невзирая на отсутствие у него необходимого инструмента, и всех прочих собак — как мужского, так и женского пола.

 Она наблюдала за тем, как ярко-желтый силуэт миссис Тиффани движется в направлении парка.

 — Как бы мне хотелось, чтобы мы могли просто прогуляться по парку и полюбоваться на парочку экстравагантных псов.

 Дункан сжал ее руку, наблюдая за тем, как к дому сворачивает машина Дейва.

 — Все будет в порядке, Фиби. Уже очень скоро мы с тобой вернемся к кое-каким привычным занятиям.

 — Хотелось бы надеяться.

 Она еще раз взглянула на него, затем на дом и только потом пошла к машине Дейва.

 — Как вы тут? — поинтересовался Дейв.

 — Держимся.

 — А мистер Счастливчик отличается постоянством.

 Оглянувшись, она увидела Дункана, который все еще стоял на веранде.

 — Да, это одно из его отличительных качеств. И не только его, — добавила она. — Все эти годы ты был рядом с нами. И это делает тебя потенциальной мишенью, Дейв. Ты дорог мне не меньше, чем любой из моих близких, — куда дороже, чем тот же Рой.

 — Я не собираюсь рисковать, — он успокаивающе коснулся ее руки.

 — Будь осторожен, — Фиби слегка придвинулась к нему. — С тех пор как мне исполнилось двенадцать ты был для меня отцом. Я всегда старалась подражать тебе, всегда считалась с твоим мнением. Если он хоть немного знает меня, то знает и об этом. На этот раз он крепко сжал ее руку.

 — Фиби, я всегда гордился тобой. И так было с первой нашей встречи. Я люблю тебя как родную дочь и не позволю, чтобы он нанес тебе еще один удар — на этот раз через меня. Договорились?

 — Да. Да, конечно. — Она глубоко вздохнула. — А почему Арни доставили в участок? Я думала, они собираются допросить его дома, в неформальной обстановке.

 — Так они и хотели. Но затем Арни решил отправить в нокаут одного из полицейских, так что им пришлось тащить его в участок. Как говорится, сам напросился.

 — Арни погорячился, — отметила Фиби. — Маловато выдержки. У того, кто убил Роя, выдержки больше чем достаточно. Вряд ли Арни Микс тот человек, которого мы ищем.

 — Может, и так. А что, если у него есть друг или родственник, который вполне способен провернуть такое? Давай уж действовать по плану, шаг за шагом.

 Арни отказался от адвоката. Хочет доказать, что он крепкий орешек, думала Фиби, разглядывая его через одностороннее стекло. На самом деле это было большой глупостью с его стороны. И Миксу, как бывшему копу, следовало бы это понимать. Но он решил доказать им, что все обвинения против него — полная чушь и он без труда справится с этим сам.

 Арни был одет в серую футболку, джинсы и потертые кроссовки, а на лице его застыло угрюмое выражение. Однодневная щетина как нельзя лучше соответствовала его взгляду, в котором явно читалось: а плевал я на вас.

 Фиби почувствовала, как в животе у нее все сжалось. Ей снова пришлось смотреть на человека, который избил и унизил ее. Как она ни старалась, все это по-прежнему было свежо в ее памяти. Так что в ее реакции не было ничего необычного.

 — Тебе совсем необязательно смотреть на него, — прозвучал у нее над ухом голос Дейва.

 — Нет, я должна.

 — Ты уже встречалась с ним лицом к лицу. Нет необходимости доказывать еще что-то.

 — Нет, Дейв, я хочу понаблюдать за тем, как они будут допрашивать его. — Смотреть ему в глаза, вслушиваться в его голос. — Только так я смогу понять, причастен ли он к убийству Роя.

 — Не сердись, но ты ничем не обязана Рою.

 — Я обязана сделать это для Карли. Не волнуйся, все будет хорошо.

 Насчет «хорошо» она, конечно, погорячилась, но все же ей удалось с этим справиться. Она внимательно наблюдала за тем, как Лиз и Сайкс вдвоем допрашивают Арни, всячески цепляясь к сказанному и несказанному. Все трое знали, как играть в эту игру, но Арни сейчас был не в счет.

 — Ты же не будешь отрицать, что однажды уже попытался отплатить лейтенанту Макнамаре, — как бы между прочим заметил Сайкс.

 — Старая история.

 — Ты так считаешь? Мужчина, способный избить женщину, — такое не забывается. По моим меркам, тот, кто способен на такую низость, способен на что угодно.

 — Тебе пора пересмотреть свои мерки.

 — А теперь, Арни, послушай, что я хочу сказать. — Лиз обошла вокруг стола и остановилась позади Микса. — По-моему, ты самый обычный трус. Трусливое ничтожество, способное отправить на тот свет совершенно беспомощного типа. Ты что, почувствовал себя крутым, когда устроил этот взрыв?

 — Говорят же вам, я его даже не знал. Я и пальцем не прикасался к этому ублюдку. На кой он мне нужен? Просто парню хватило ума послать подальше эту самоуверенную сучку.

 — Он ведь ничего не значил для тебя, правда? — наклонилась к нему Лиз. — Просто возможность еще раз испортить жизнь лейтенанту.

 — Она мне без разницы. Я уже сказал, что все это в прошлом.

 — А как тебе роль охранника, Арни? Не надоело крутиться в обществе туристов и местных снобов, посматривающих на тебя сверху вниз?

 Арни передернуло. «Гнев, — подумала Фиби. — А еще — замешательство».

 — Это временно.

 — Да что ты? Думаешь, папочке удастся вернуть тебя в управление? — Сайкс насмешливо хохотнул. — Все кончено, Арни, и ты это прекрасно знаешь. Семейной традиции конец. Лишись я своего жетона из-за какой-то сучки, наверняка захотел бы отплатить ей как следует. Почему бы тебе не рассказать нам, где ты был прошлой ночью? Между десятью вечера и тремя утра?

 — Я уже говорил вам. Дома, с женой.

 — Какой смысл так глупо врать? Кажется, ты стал тормозить, — Сайкс покрутил пальцем у виска. — Особенно если учесть, что жена настроена по отношению к тебе весьма холодно. — Сайкс пролистал лежавшее перед ним дело. — Она заявила, что не знает, когда ты вернулся домой, однако в одиннадцать, когда она ложилась спать, тебя там еще не было.

 — Она ошибается. — Пожав плечами, Арни отсутствующе уставился в потолок. — Я был внизу, в своем кабинете. Там и заснул, прямо перед телевизором.

 — Она запирала на ночь дверь. А перед этим обошла весь дом. И кстати, если сам ты сидел в это время перед телевизором, то где была твоя машина?

 — Все это неправда. Она действительно сердита на меня, вот и пытается таким образом отплатить.

 — Он лжет, — заметила Фиби. — Дома его точно не было. И он занервничал.

 — Тебя не было дома и в тот день, когда застрелили Джонсона. Плохи твои дела, Арни.

 — Черт возьми, это был мой выходной! — сквозь беспечный тон стало пробиваться раздражение. — У меня полно всяких дел, вот ими я и занимался.

 — Ну да, — согласилась Лиз. — Засел, к примеру, в пустой квартире и пристрелил оттуда безоружного парнишку.

 — К черту. К черту вас всех! Вам не удастся засадить меня в тюрьму только потому, что эта сучка Макнамара жаждет крови. Все вы тут пляшете под ее дудку. Захоти я с ней поквитаться, не стал бы высматривать кого-то другого.

 — Взорвать у нее на глазах бывшего мужа — тоже неплохой способ поквитаться. Убить Джонсона после того, как ей наконец удалось с ним договориться, — явно из той же серии. — Сайкс ткнул в его сторону пальцем. — У тебя ведь есть револьвер, Арни? Если не ошибаюсь, двадцать второй калибр. Не стоило тебе оставлять пулю в этом несчастном кролике.

 — Что? Какого черта? Что еще за кролик?

 — Тут он не лжет, — вполголоса отметила Фиби. — Он действительно не знает, о чем идет речь.

 — Как только закончится баллистическая экспертиза, мы сразу же выдвинем против тебя обвинения. Конец твоему испытательному сроку. Уж теперь-то тебе наверняка придется отправиться в тюрьму. И никакой папочка больше не поможет.

 — Оставьте моего отца в покое.

 — И это говоришь ты? — усмехнулась Лиз. — Ты же первый побежишь к нему за помощью. Мы сравним твои пули с той, которую извлекли из кролика. А есть еще мертвая змея и мертвая крыса. Логичный переход от изуродованной куклы. Ну а от мертвых животных недалеко и до убийства Роя.

 — Я ничего не знаю об этом идиотском кролике.

 — Кукла, — негромко произнесла Фиби.

 Сайкс с прищуром взглянул на Арни:

 — Зато про куклу тебе хорошо известно, не так ли? Над ней тебе пришлось попотеть.

 — Не знаю, о чем вы тут говорите.

 — Изуродовал куклу, чтобы показать, как ты намерен обойтись с лейтенантом, — продолжил Сайкс. — Затем позвонил в дверь и оставил ее у порога. Потом пришла очередь мертвой крысы, а под конец ты добрался и до Роя. На мой взгляд, все очень последовательно.

 — К дьяволу ваши штучки. Что с того, что я подбросил эту куклу? С тех пор прошло уже несколько недель. Я не был у дома Макнамары после того, как…

 — После того, как напал на нее на лестнице? — закончил Сайкс. — После того, как натянул ей на голову этот мешок, а затем содрал с нее всю одежду? У тебя здесь нет друзей, Арни. Так что продолжай врать, и в скором времени окажешься в камере. Теперь-то уж тебе никто не поможет. Ни у нас, ни в прокуратуре.

 — Да вы совсем спятили. — Лицо Арни было белым как мел. — Я никого не убивал. Ни человека, ни кролика.

 — У нас есть мотив и оружие, да и по времени все совпадает. Давай, продолжай врать. Ты ведь знаешь, как окружной прокурор любит таких вот трусливых убийц, которые все время лгут и хнычут. Тебя ждут горячие деньки, Арни.

 — Я не был знаком с этим ублюдком. И никогда не был в Хилтон-Хед, где, как вы утверждаете, он жил. Вам не удастся втянуть меня в это.

 — Дай только время. Не знаю, как тебе, Лиз, а мне так здорово не понравилось, когда этот сукин сын выкрутился после той истории с лейтенантом.

 — Да, он явно заслуживал большего. Но на этот раз…

 — Это все она, — Арни судорожно отар со лба пот. — Пытается отыграться на мне с вашей помощью. Я купил эту чертову куклу на распродаже — просто как предупреждение. Я никого не убивал, и в Хилтон-Хед я тоже не был. Она хочет засадить меня за то, что сделал кто-то другой. Может катиться к дьяволу. И на кладбище меня этой ночью тоже не было.

 — А где же ты был, Арни? Докажи свое алиби, и ты свободен.

 — Ездил к подружке. От жены я уже давно не могу дождаться ни секса, ни поддержки. Так что мне пришлось найти кое-кого на стороне. Я был у нее прошлой ночью. Трахал ее до двух утра.

 — Имя, — Лиз подтолкнула к нему блокнот. — Адрес. Мы проверим, как долго ты с ней трахался.

 — Она замужем. Муж провел несколько дней в Миртл-Бич, играл там в гольф. Так что дом был свободен. Я хочу поговорить с ней сначала. Хочу сказать ей, что все это серьезно, чтобы она не вздумала отрицать. Если муж узнает обо мне, он просто выставит ее за дверь.

 — Поговорить с ней первым, предупредить ее? — Сайкс презрительно хмыкнул. — Не выйдет, Арни. Если скажешь правду, мы не будем впутывать ее в это дело. Вообще-то у меня такое чувство, что вы стоите друг друга.

 — Моя жена уже поговаривает о разводе. И все потому, что эта Макнамара…

 — Ну да, конечно, все это вина лейтенанта. Она сама напросилась на побои — и все для того, чтобы тебя вышвырнули с работы. Имя, Арни. Пиши имя.

 — Она работает в корпорации «Терранс». Вы могли бы поговорить с ней там, а не у нее дома. Оказать мне такую любезность.

 Взгляд Сайкса был холоден как лед.

 — Ты потерял право на нашу любезность, после того как напал на лейтенанта Макнамару. Здесь нет никого, кто был бы на твоей стороне. Хочешь спасти себя — пиши имя, и поживее. В противном случае ты отправишься в камеру за нападение на полицейского и будешь сидеть там до тех пор, пока мы не соберем все факты.

 Микс взялся за ручку, а Фиби повернулась к Дейву:

 — Это не он. Арни — чванливая свинья, но он не убивал ни Роя, ни Чарльза Джонсона. — Она снова посмотрела сквозь стекло. — Он бы с удовольствием отплатил мне за все, что случилось. Но он не в состоянии понять, что это можно сделать, убив того же Роя. Для этого Микс недостаточно сообразителен — чего не скажешь о настоящем убийце.

 — Мы допросим женщину — на предмет его алиби.

 — Хорошо. А я отправляюсь домой. Пора просмотреть старые дела. Сейчас это единственный шанс выйти на убийцу.

 При выходе из комнаты Фиби столкнулась с Лиз.

 — Я как раз хотела поговорить с тобой, — начала та. — Найдется у тебя свободная минутка?

 — Конечно.

 — Тогда… — окинув взглядом коридор, Лиз махнула рукой в сторону дамской комнаты. — Поговорим там.

 Оказавшись внутри, Лиз прислонилась спиной к раковине.

 — Полагаю, тебе было нелегко наблюдать за этим. Наблюдать за ним. Вряд ли стекло можно назвать таким уж надежным барьером.

 — И да, и нет. В любом случае мне следовало это сделать.

 — Фиби, это не тот парень, которого мы ищем.

 — Я знаю. Вы с Сайксом здорово провели допрос. Алиби Микса нужно проверить, а самого его исключить из списка подозреваемых.

 — Ты как, справляешься с ситуацией?

 — Не знаю, что и сказать, — Фиби провела рукой по лицу. — Моя семья практически заперта в доме, как группа заложников. И тут уже ничего не поделать. Тот, кто убил Роя, всех нас сделал заложниками. Самое печальное, что я не представляю, чего он хочет и зачем ему это нужно. Я не могу выторговать их безопасность, поскольку не представляю условий сделки.

 — Может, выпьем кофе? — Лиз бросила взгляд на часы. — У меня есть минут тридцать — пока Сайкс будет заканчивать допрос.

 — Я что, так плохо выгляжу?

 — Ты выглядишь так, будто тебе не помешала бы чашечка кофе и общество друга.

 — Все так, но мне нужно домой. Если выдернуть чеку, граната взорвется. Я и есть та чека, которая держит нашу семью. Дай мне, пожалуйста, знать, подтвердится ли алиби Микса.

 — Без проблем.

 Фиби распахнула дверь и тут же прикрыла ее опять.

 — Мне так хотелось, чтобы это был он. Этот недоносок. Рой уже мертв, и тут ничего не изменишь. Будь это Микс, я была бы сейчас уверена в том, что моим близким уже ничего не угрожает. Но дело не только в этом, Лиз. Часть меня жаждет этого совсем по другой причине. Мне просто хочется, чтобы он за все заплатил. За каждую минуту, которую я провела тогда на лестнице. Мне казалось, что я согласна с условиями сделки — с тем, как он за все расплатился. Но сегодня, глядя на него, я поняла, что это не так.

 — Это естественно.

 — Думаешь?

 — Ты можешь принять условия сделки. Но это совсем не значит, что ты будешь ею довольна.

 — Все так, — внезапно Фиби стало легче от того, что она смогла наконец выплеснуть все то, что накипело у нее на душе. — Мне действительно не нравится эта сделка. Какое-то время он будет тише воды ниже травы, но затем… — Она тряхнула головой. — Об этом я подумаю позже. Пока же у меня и без того хватает проблем.

 — Знаешь, я бы на твоем месте поговорила с психологом.

 — Я так и сделаю. Правда. Как только все вернется в норму, — она вымученно улыбнулась. — Спасибо, что выслушала, Лиз. Это было куда лучше кофе.

 — Не за что. Обращайся в любой момент.

 Фиби приказала себе забыть об этом. Мысленно отгородилась от тех переживаний, которые пробудил в ней Арни Микс. Сейчас не время, сказала она себе. Она и раньше знала, что это вернется — ощутимо, тугими узелками в животе.

 Но сейчас она не могла заняться этим вплотную. Оставалось только ждать.

 Припарковавшись на Джонс-стрит, Фиби выбралась из машины. При взгляде на дом у нее снова упало настроение. Это случалось нечасто, но случалось. Она могла жить здесь неделями, даже месяцами, думая о нем только как о своем доме — замечательном месте, которое дает приют ее матери, ребенку и подруге. Здесь они спят, живут, едят и даже иногда устраивают вечеринки.

 И что с того, что не она выбрала это место? В конце концов, это был всего лишь дом. Коробка из кирпича и стекла. Дух тетушки Бесс давно покинул само здание.

 Отсутствие выбора — все дело именно в этом. Никаких вариантов.

 Хотя ее ждали в доме, Фиби обошла вокруг и направилась к воротам, ведущим на задний дворик. Подальше от полицейской машины, подальше от парадной торжественности фасада.

 Здесь, по крайней мере, у нее был хоть какой-то выбор — недаром же Ава вложила в этом место столько труда. Зеленые участки перемежались дорожками и тенистыми уголками; то здесь, то там виднелись изящные столики и причудливые скульптуры.

 Фиби опустилась на ступени веранды. А что, если бы этот садик находился не здесь, а где-нибудь в Новом Орлеане? Или просто на другой улице?

 Если так подумать, какая, собственно, разница? Садик, он и есть садик.

 Дверь позади нее отворилась, но Фиби даже не оглянулась, не произнесла ни слова.

 Рядом присел Картер, протянул ей бокал вина. Все это — молча.

 Было тихо, лишь негромко журчал фонтан в саду.

 — Я не в настроении, — произнесла наконец Фиби.

 — Я понял. Мне уйти?

 — Нет. Я тут решила покопаться в старых болячках. Наш дом, тетушка Бесс и те путы, которыми она привязала меня к этому месту. Идеальный повод покукситься, поскольку выхода мне все равно не найти.

 — Обычно ты куда менее пессимистична.

 — Я привыкла справляться с ситуацией.

 — Я знаю. Так оно было всегда, сколько я тебя помню. Во всяком случае, после того происшествия с Рубеном.

 Фиби на мгновение прижалась к его плечу.

 — Для меня все изменилось со смертью папы. Ей ничего не стоило помочь нам тогда. Тетушке Стерве. Мы бы могли вообще не встретиться с Рубеном, если бы она по-человечески отнеслась к маме. Но этого не произошло, так что нет смысла гадать, как бы оно все было.

 Некоторое время она сидела молча, рассеянно разглядывая фонтан.

 — Маме пришлось пройти через все это ради нас.

 — Я знаю.

 — Не могу даже представить, каково ей было. Вечное беспокойство, работа, горе. Страх. Но она жила с этим — ради нас. А потом в ее жизни появился человек, с которым она вновь почувствовала себя любимой. Тем более что поначалу он так хорошо к ней относился. Но в итоге все чуть не закончилось гибелью — и ее, и ее детей. Неудивительно, что она стала запирать двери.

 — Я никогда не осуждал ее за это.

 — Я знаю, знаю. Но иногда я… Мне так стыдно, но иногда я не могу не думать… И неважно, что я все прекрасно понимаю. Но порой меня просто бесит, что она не может выйти из дома, пойти на рынок, в гости или в кино. Притом что я понимаю: она просто не в состоянии этого сделать.

 Отхлебнув немного вина, Фиби покачала головой:

 — Я все думаю о нынешней ситуации. Мне было бы намного легче, если бы я могла посадить маму и Карли в самолет и отправить их куда-нибудь в другой город — пока все это не закончится.

 — Знаешь, нужно еще раз поговорить с ней о лечении. Не сейчас, — добавил Картер, прежде чем Фиби смогла что-нибудь возразить. — Она сейчас слишком напугана. Потом, когда… все закончится. Мы с Джози могли бы поселиться здесь. Не на время, как сейчас, а насовсем.

 — Вряд ли вам будет здесь хорошо.

 — Фиби…

 — Это так, Картер. А мне здесь хорошо — за исключением тех редких случаев, когда одолевает тоска. Просто сейчас все смешалось в одну кучу. Арнольд Микс не убивал Роя. Я знала это и прежде, но мне все равно надо было понаблюдать за допросом. В результате во мне проснулись старые чувства — отчаяние и страх. А я всю жизнь считала, что лучше сердиться, чем бояться. Потому-то я и сижу здесь — пытаюсь переключиться.

 — Что ж, неплохой выход.

 Сверкая ярким опереньем, по саду летала колибри. Ее привлекал вьюнок, густо заплетший железные шпалеры: растение было усыпано ароматными цветами. «Счастливая птичка, — думала Фиби. — Ничто не мешает ей выбрать любой цветок или улететь прочь».

 Но люди — не птицы.

 — Как там мама?

 — Вяжет. Перед тем как уйти, Дункан долго обсуждал с ней вопросы будущих продаж и возможную прибыль. Как раз то, что нужно, чтобы отвлечь ее от всего этого кошмара. В этом Дункану нет равных — умеет работать с людьми.

 Фиби взглянула на Картера:

 — Жалоба или комплимент?

 — Лично мне он нравится. Знаешь, они с Карли втянулись в разговор о том, что будет продаваться в его магазине. Консультант по вопросам моды. Ей это явно пришлось по душе.

 — Ясное дело. Она же собирается стать личным стилистом.

 — Нужен немалый талант, чтобы знать, на какие кнопки следует нажимать. Дункану этого таланта не занимать. И еще мне кажется, по тому, когда и с какой целью ты жмешь на эти кнопки, можно многое сказать о самом человеке. Так что не сомневайся: Дункан мне действительно нравится.

 — Ну а мне так больше, чем нравится.

 — В самом деле? — Картер внимательно посмотрел на сестру. — А почему это тебя беспокоит?

 — Я же не сказала, что обеспокоена.

 Он осторожно коснулся пальцем морщинки, прорезавшей ее переносицу:

 — Вот где это написано.

 Фиби пожала плечами:

 — Ты и сам понимаешь. Неудачный опыт.

 — Рой был обычным недоумком. Каждый из нас обречен хотя бы раз столкнуться с таким типом. Ох, не следовало бы мне так говорить, раз уж он мертв… И тем не менее.

 — Да нет, ты прав. Неудачный опыт, — повторила она. — А еще работа, способная спутать любые личные планы.

 — Парень, который встречается с копом, должен был это понять. Так что и тут тебе не о чем беспокоиться. Почему бы не попытать счастья еще раз?

 — Плюс ко всему семилетняя дочь. Конечно же, Карли — это не проблема. Она — самый дорогой для меня человечек. Но я понимаю, что не так-то просто решиться на серьезные отношения с женщиной, у которой уже есть ребенок.

 Картер лишь пренебрежительно щелкнул пальцами.

 — Люди поступают так каждый день. По многу раз в день. Если хочешь, я поищу в Интернете статистику.

 — Ты прав. Но эти люди не имеют никакого отношения ко мне, к Карли или к Дункану. Не забывай также и про дом. У Дункана есть свой собственный, на островах. Он сам построил его, вложил в него частицу себя. Но даже если допустить, что наши отношения перейдут на качественно новый уровень, я все равно не смогу жить в его доме. Я же не могу уехать отсюда. А здесь все время находится мама. Принимаешь меня, принимай и ее.

 Вполне возможно, — продолжила Фиби, — что ни один из этих факторов не представляет серьезной проблемы. Однако вместе они создают клубок, который не так-то легко распутать. Не исключено также, что я всего лишь нравлюсь Дункану и его вообще не интересуют серьезные отношения.

 — Так спроси его.

 — Хорошо тебе говорить. Ты же мужчина. — Она глубоко вздохнула. — Что ж, я попереживала на тему личной жизни, и это отвлекло меня от ненужных размышлений, а заодно и от нашей ситуации. Пора, однако, возвращаться к действительности. — Фиби поднялась со ступенек. — Мне нужно поработать. — Наклонившись, она поцеловала Картера в щеку. — Спасибо за вино и за все остальное.

 — Вино было вашим, а поболтать я всегда готов.

 «Все не так уж плохо», — думала Фиби. Ава и Джози трудились на кухне, ее мать и Карли колдовали над вышивкой. И это давало ей возможность поработать в полном уединении.

 Утром она позвонит в ФБР, объяснит ситуацию и запросит копии дел, которые она вела, пока работала в этом ведомстве.

 Сколько же времени прошло, думала она, просматривая свои нынешние папки. Но это не значило, что она может просто отмахнуться от тех расследований.

 Каждое очередное дело неизбежно возвращало ее в прошлое. Только сейчас она с удивлением поняла, что отчетливо помнит каждую деталь. Неважно, сколько лет прошло с тех пор, — стоило ей открыть журнал, и ситуация всплывала перед ней как наяву.

 Самоубийства, домашние ссоры, неудавшиеся ограбления, волнения среди заключенных, жажда мести, возможность обогащения, скорбь, эмоциональная неуравновешенность. Все это могло привести — и приводило — к захвату заложников.

 Бывало и так, что никакие переговоры не помогали. Она теряла людей.

 Разложив все папки по порядку, она начала с первого года своей работы в Саванне.

 К концу того года она потеряла троих. Самоубийца, заложник и захватчик заложников. И что с того, что ей удалось спасти десятки других? Эти трое и сейчас были живы в ее памяти.

 Она начала заново вспоминать каждый свой шаг, каждое произнесенное слово. Возможно, здесь следовало помолчать, а там, наоборот, не держать паузу так долго…

 Фиби понимала, что все это бессмысленно. И не просто бессмысленно — опасно.

 Три эти жизни выскользнули у нее из рук. Не исключено, что какая-то из этих смертей повлекла за собой гибель Роя.

 Фиби начала новое дело. Сюда она вносила имена погибших, время их смерти и место, давала характеристику кризисной ситуации. Затем она составляла списки людей, связанных с погибшими как личными, так и профессиональными отношениями. Далее следовал перечень полицейских из оперативной команды.

 Она уже дошла до середины второго года, когда в дверь постучали и в комнату вошла Ава.

 — Тебе нужно проветриться. А заодно и пообедать.

 — Все в порядке, Ава. Я не хочу есть.

 — В порядке? Не может быть. Никто из нас не может этим похвастаться. Но всем нам нужно есть, спать и дышать. — Ава подошла к столу. — Очень важно, чтобы ты следовала привычной рутине — хотя бы ради Эсси и Карли.

 — Ладно, ты права. Сейчас я спущусь. Ава, я знаю, что вы со Стивом планировали поездку на Запад — где-нибудь в разгаре лета. Почему бы вам не ускорить это событие? Семестр у него заканчивается уже через несколько дней. Вы могли бы встретиться и…

 — Иными словами, сбежать от опасности? Если учесть, что просидим мы здесь еще бог знает сколько, я бы не стала на твоем месте столь неосмотрительно злить меня.

 — Я не хочу тебя злить, Ава. Я просто стараюсь облегчить себе жизнь. Если вы со Стивом отправитесь в путешествие, мне уже не нужно будет переживать из-за вас, и я смогу сосредоточиться на остальных. Так что ты оказала бы мне большую любезность, поехав сейчас в отпуск.

 Ава лишь покачала головой:

 — Я не собираюсь оказывать тебе такую любезность. Я не оставлю Эсси и Карли одних. Если бы речь шла только о тебе, я бы уехала, поскольку твоя самодостаточность мне хорошо известна. Порой ее становится так много, что это начинает раздражать — как, например, сейчас.

 Фиби слегка отодвинулась от стола.

 — Тебе тоже не следовало бы меня злить.

 — В таком случае хочу тебе сказать, что я уже разговаривала со Стивеном и разрешила ему поехать на отдых с семьей его однокурсника. Так что здесь его не будет до июня. А если и к тому времени ситуация не нормализуется… — Ава провела рукой по волосам. — Тогда я придумаю что-нибудь еще, чтобы не дать ему раньше срока вернуться домой.

 — Следовательно, ты не сообщила ему, почему с такой легкостью отпускаешь его в эту поездку.

 — Стивен для меня такой же ребенок, как для тебя Карли. И неважно, сколько ему лет. Я не позволю ему впутаться в эту историю. Сама я нужна Эсси, да и Карли тоже — хоть в ней и есть нечто от твоей самодостаточности. Тебе я тоже нужна — даже если ты не хочешь это признать. Так что не пытайся вышвырнуть меня, будто ненужную вещь, в которой больше веса, чем ценности.

 — Если бы я не ценила тебя, то не просила бы сейчас уехать. Ты могла бы взять с собой Карли и… — Фиби уронила голову на руки. — Я же знаю, что все это без толку. Знаю, но ничего не могу поделать с собой. Если я отошлю Карли из дома, она будет бояться и переживать — пожалуй, даже хуже, чем сейчас. Что уж говорить о маме. Я понимаю это, Ава. Понимаю я и то, что маму нельзя оставлять здесь одну даже на несколько дней. Так что ты нужна мне, очень нужна. Но я люблю тебя и поэтому прошу уехать.

 — Что ж, больше я на тебя не злюсь, — обняв Фиби, Ава прижалась щекой к ее щеке. — Все мы сейчас на грани.

 — Это как раз то, чего он хочет, — тихо заметила Фиби. — Кто бы он ни был, именно этого он жаждет больше всего.

 — Тем больше у нас поводов посидеть за вкусной едой. На обед сегодня — жареный цыпленок. А еще я научила Джози готовить запеченный картофель.

 — Это значит, мне придется отправиться наверх и как следует поработать на тренажерах, чтобы не растолстеть от двух порций вашей картошки.

 — Я бы посоветовала тебе ограничиться одной — чтобы хватило места для клубничного торта.

 — Боже, Ава, что я тебе сделала?

 — Я всегда готовлю, чтобы успокоиться. И сегодня я приготовила чертовски много.

 Это было чудесно. Он даже представить себе не мог, насколько это будет здорово. Он наслаждался каждым мгновением с той самой минуты, когда запихнул этого никчемного Роя в багажник его дорогушей машины. Что уж говорить о финальном аккорде, когда ублюдок отправился прямиком в ад! Это было куда лучше, чем пристрелить того малолетнего бандита. В тот раз все произошло слишком быстро и потому неинтересно.

 Жаль только, он не видел лица Фиби в тот момент, когда Рой взлетел на воздух. Вот это было бы настоящим развлечением.

 Это лицо смотрело на него сейчас со стены мастерской. Вся она была увешана фотографиями — ее фотографиями. Фиби Макнамара. Вот она возвращается домой после трудного дня, вдоволь наигравшись с жизнями других людей. Вот болтает со своими чокнутыми соседями. Гуляет со своей избалованной девчонкой по Ривер-стрит. Лижется у машины с этим богатым ублюдком.

 Желая отметить свой успех, он открыл еще одну бутылку пива и поднял тост в сторону многочисленных лиц Фиби:

 — Потеешь, сучка? Да, тебе придется немало попотеть, прежде чем все будет закончено.

 Наверняка она сейчас напрягает все мозги, чтобы понять, что произошло. Кто убил бедного Роя? Кто решился на такой ужасный поступок? Ха-ха.

 При мысли об этом он расхохотался так, что ему пришлось сесть.

 Жаль, что она не начала трахаться с этим богатым ублюдком на пару месяцев раньше. Возможно, проведи он более тщательное расследование, ему удалось бы отправить на тот свет не бывшего мужа, а нового дружка.

 Впрочем, может, еще не все потеряно. Не исключено, что ему удастся разработать новый план.

 «В любом случае результат будет одним и тем же, — пробормотал он. — Я начал свой отсчет, Фиби. Тик, тик, тик. С последним щелчком не останется ничего, кроме крови и дыма».

 «Как уже было однажды», — подумал он. Словно наяву увидел он совсем иное лицо. Увидел и заплакал.

 Фиби успела поужинать и уложить дочь, когда раздался звонок. Это был капитан. И вот теперь, после разговора с ним, она сидела за столом, рассеянно глядя на папки с делами.

 Внутри ее была странная пустота, как если бы кто-то умудрился вытащить оттуда что-то важное.

 Ей нужно было справиться с этим чувством, снова сфокусироваться на деле. Но пустота была настолько ощутима, что грозила затянуть в себя и все остальное.

 Фиби схватила телефон и позвонила Дункану, даже не пытаясь понять, зачем она это делает. Стоило ей услышать его голос, и края этой жуткой пустоты утратили пугающую резкость.

 — Дункан, это я, Фиби…

 — Фиби. Я как раз думал о тебе. Никак не мог решить, позвонить ли тебе или оставить на время в покое. Ты дома?

 — Да, — она с трудом старалась побороть дрожь в руках. — Я дома. А ты?

 — Тоже. Проверяешь, все ли в порядке?

 — Да нет. Я не думала… Просто так вышло.

 — Я мог бы спросить, что не так, но ответ очевиден. Появилось что-то новое?

 — Я только что говорила с Дейвом. Тут у нас все более-менее нормально — разумеется, с учетом обстоятельств. И я не хотела ничего говорить им… потому и позвонила тебе и бормочу всякий вздор. Извини… мне не следовало…

 — Что такого мог сказать тебе Дейв, о чем ты не хочешь говорить остальным?

 — Быстро соображаешь. За это я тебя и люблю. Не исключено, правда, что когда-нибудь это начнет меня раздражать — разумеется, если мы дойдем до этого «когда-нибудь». Дейв позвонил, чтобы сказать мне — я должна была знать, — что они нашли… подожди минутку. — Фиби опустила телефон и постаралась успокоиться. — Они обнаружили таймер. С дистанционным управлением — видимо, на случай, если он решит закончить все побыстрее. Там был таймер, Дункан. И он был установлен на час тридцать пять. Он вообще не собирался оставлять Роя в живых. Что бы я ни говорила, что бы ни делала — он все равно отправил бы его на тот свет.

 Последовала долгая пауза.

 — Он хотел, чтобы ты успела туда добраться, — заметил Дункан. — Поэтому и время брал с запасом. Хотел, чтобы ты увидела это. Решил немного поиграть с тобой.

 — Ему было нужно, чтобы я торговалась с ним, просила, умоляла. Хотел, чтобы мне стало ясно в итоге: все мои просьбы абсолютно бесполезны. Что бы я ни сделала, все это не имеет ни малейшего значения. Все уже определено, и часы начали свой отсчет.

 — Вот тут он ошибся, поскольку то, что ты делаешь, имеет самое серьезное значение.

 — Он хотел напугать мЪня до смерти. И это ему удалось.

 — Ты ждешь, что я начну уговаривать тебя не бояться? Прости, не получится. Что ты намерена с этим делать?

 — Что я намерена делать со своим страхом?

 — Как ты намерена найти его — чтобы уже не бояться?

 — Я просматриваю старые дела… Ты что, не будешь подбадривать меня? Не будешь говорить, что я должна быть храброй девочкой?

 — Я и так знаю, что ты храбрая. Просто всему есть свой предел. Может, мне приехать? Я тоже могу просматривать твои дела.

 Фиби повернулась к окну и сейчас всматривалась в темноту за стеклом.

 — Ты хочешь приехать, избавив меня от необходимости быть храброй и сильной. — Пустота внутри ее начала рассасываться. — Наконец-то я могу расслабиться.

 — Дай мне каких-нибудь полчаса…

 — Нет-нет, тебе не нужно приезжать. Просто ты сказал именно то, что я хотела услышать. Ты дал мне понять, что у меня есть выбор. Послушай, — продолжила она, — я хочу задать тебе вопрос. Только учти: я умею слушать и сразу пойму, если ты солжешь. С учетом нынешней ситуации не жалеешь ли ты о том, что пригласил меня тогда на кружечку пива?

 — С учетом любой ситуации это было лучшее, что я совершил за свою жизнь.

 Впервые за вечер она смогла улыбнуться:

 — Если не считать покупки того лотерейного билета.

 — Ну это как посмотреть. Фиби, а почему бы тебе не отложить все на завтра? Поспи, затем продолжишь.

 — Возможно, я так и сделаю.

 — Не знаю, умею ли я слушать, но уж ложь-то я различу всегда.

 — Возможно, так я и сделаю через пару часиков. Спасибо, что сказал именно то, что я так хотела услышать.

 — Захочешь услышать что-нибудь еще — звони.

 — Спокойной ночи, Дункан.

 Наступило утро, а Фиби так и не удалось как следует отдохнуть. И теперь она размышляла, стоит ли ей поработать дома или все-таки лучше отправиться в участок. Однако на продуктивную работу дома рассчитывать не приходилось — и все потому, что она сама разрешила Карли не ходить пока в школу.

 Допустим, ей удастся убедить Карли поиграть с кем-нибудь еще. Но даже так она все равно будет чувствовать себя виноватой — из-за того, что отгораживается от собственной дочери… и от матери.

 Уж лучше отправиться в участок и как следует поработать. Возле дома дежурят полицейские, так что ей не из-за чего переживать. Вот разве что он проскользнет мимо копов, размышляла Фиби, пытаясь с помощью макияжа скрыть следы переутомления. Вряд ли это ему удастся, но даже если так… обязательно сработает сигнализация.

 Правда, тот, кто смог оборудовать бомбу таймером и дистанционным управлением, сможет при желании перехитрить и сигнализацию.

 «Этого не произойдет, — сказала она себе. — Ни при каких условиях».

 Фиби не стала возиться с прической, привычно затянув волосы в тугой хвостик.

 Отныне ей следовало сконцентрировать все усилия на том, чтобы установить убийцу Роя, после чего найти его и арестовать. Любая другая работа может пока подождать.

 Она не зря сидела этрй ночью над кипой дел — теперь в ее распоряжении был солидный список лиц. Пришла пора опросить этих людей. Она рассчитывала завершить все к концу рабочего дня. Если же не удастся, она продолжит и после смены.

 Было еще очень рано, поэтому Фиби рассчитывала осторожно спуститься вниз, выпить чашечку кофе и уйти, оставив домашним записку.

 Задержавшись на секунду у двери Карли, она заглянула внутрь.

 Девочка лежала поперек кровати, одеяло валялось рядом. Тут же расположился старый плюшевый медведь, с которым Карли так любила засыпать.

 Фиби осторожно прикрыла дверь. Заходить внутрь она не стала. Дочь спала по утрам очень чутко, и ей ничего не стоило пробудиться от малейшего шороха. И тогда уже не избежать вопросов «куда» и «почему».

 Вместо этого она свернула к лестнице и направилась на кухню. Кофе, еще раз сказала она себе. Кофе и обезжиренный йогурт. Возможно, ей удастся убедить свой организм, что это действительно вкусно. Потом она оставит записку на холодильнике, переговорит с охраной и отправится на работу.

 Шагнув в кухню, она едва не столкнулась с Эсси, которая в этот момент крутилась у духовки. От неожиданности обе женщины вздрогнули.

 — Я думала, ты еще спишь, — заметила Фиби.

 — А мне казалось, ты еще спишь, — возразила Эсси. — Ты напугала меня до смерти. Надеюсь, ты не собираешься в меня стрелять, — она кивнула на кобуру, которую Фиби уже успела расстегнуть.

 — Извини. — Фиби опустила руку. — Мама, еще только шесть утра. Почему ты не спишь?

 Увидев, что Эсси не спешит с объяснениями, она подошла к ней и крепко обняла.

 — Мама, мне так жаль…

 — Ты оделась, как на работу.

 — Мне нужно идти.

 — Как бы мне хотелось, чтобы ты осталась дома… нет-нет, не нужно меня утешать, — решительно продолжила Эсси. — Для меня ты и по сей день — маленькая девочка, и мне хотелось бы, чтобы ты осталась здесь, в полной безопасности. Чтобы все вы остались здесь. Я знаю, это все моя болезнь, но, боже ты мой, как же мне хочется оградить вас от внешнего мира. Но я знаю, что это невозможно, — Эсси первая разомкнула объятия. — Садись, я приготовлю тебе кофе.

 Фиби хотела сказать, что справится сама, но промолчала. Ничто так не способно было отвлечь Эсси, как хлопоты по хозяйству.

 — Я знаю, ты здорово напугана.

 — Конечно. Глупо было бы не бояться. После того как Рой с его безмозглой башкой отправился прямиком на тот свет. — Эсси поставила на стол кружку. — Я знаю, нехорошо говорить так о мертвых, но я не чувствую за собой особой вины. На мой взгляд, ты всегда была к нему слишком снисходительной. Впрочем, неважно, поскольку сама я всегда ругала его за двоих. Но сейчас я боюсь за тебя, детка. За всех нас.

 Она налила кофе, добавила туда сахар и молоко — все как любила Фиби.

 — Ты, должно быть, беспокоишься, не стало ли мне хуже.

 — Все так, — кивнула Фиби. — Я всегда останусь для тебя твоей маленькой девочкой, правда? И ты всегда будешь для меня моей обожаемой мамой.

 — Садись же, детка. Я приготовлю тебе завтрак.

 — У меня нет времени. Лучше я перекушу йогуртом.

 — Ты же их терпеть не можешь.

 — Так-то оно так. Но я пытаюсь убедить себя, что это вкусно. — Решительно открыв холодильник, Фиби вытащила наугад одну из коробочек. — Я знаю, что теперь ты будешь особенно осторожной и не станешь без надобности выходить во двор или на веранду…

 — Да, теперь у меня с этим будут проблемы. — Машинально взяв полотенце, Эсси стала протирать и без того чистый стол. — Веранда, но главным образом терраса. Даже мысль о них заставляет мое сердце биться быстрее. Я понимаю, что все это только у меня в голове, но мне от этого не легче. Но вот чего ты никогда не понимала, так это того, что мне вполне достаточно дома. Мне не нужен тот мир, который находится снаружи.

 Фиби проглотила пару ложек йогурта. На вкус он был кислым, как и ее мысли.

 — Неужели совсем не нужен?

 — Мне хорошо здесь, внутри. А если я хочу что-то узнать о том, внешнем мире, у меня есть компьютер. Детка, давай я приготовлю тебе пару яиц.

 — Спасибо, не стоит. — Фиби глотнула кофе, чтобы смыть кисловатый вкус йогурта. — У тебя случаются приступы страха, пока меня нет дома?

 — Бывают, но не такие серьезные, как прежде. Фиби, порой мне все-таки хочется покинуть этот дом, но только по одной причине — чтобы и ты могла уйти отсюда, если пожелаешь. Скажи, ты бы уехала отсюда, если бы не моя болезнь?

 — Мама, давай поговорим об этом позже. Сейчас у меня нет времени.

 — Сейчас всего шесть тридцать утра. Если уж ты так торопишься, ответь коротко, и покончим с этим.

 Взяв недоеденный йогурт, Фиби выкинула его в мусорное ведро.

 — Не знаю. Порой мне кажется, что уехала бы. Просто назло тетушке Бесс. Какое она имела право так поступить с тобой? Ты работала на нее как проклятая, а взамен не получила ничего.

 — Я получила прибежище для своих детей, когда мне некуда было больше пойти.

 — И расплачивалась за это столько лет!

 — Неужели ты думаешь, что это имело для меня какое-то значение? — Щеки Эсси вспыхнули румянцем, отчего маленький белый шрам проступил еще отчетливее.

 — Думаю, да.

 — Ты судишь по себе, Фиби. Ты слишком неуступчива в этих вопросах и склонна делить все на черное и белое.

 — Мама…

 — Пожалуй, все дело в характере, и тебе без этого просто не обойтись. И все же, Фиби, чего бы ты не сделала ради Карли? Ради ее благополучия? Разве ты ушла из ФБР ради себя? Или потому, что тебе казалось, так будет лучше для Карли? Поступая так, ты думала о ней и обо мне. И я это всегда понимала. Разве ты считалась с тем, какую цену ты за это платишь?

 — Это не одно и то же, мама. Ты для нее была чем-то вроде прислуги. Да и к Картеру она относилась немногим лучше.

 — И я всегда знала, что за такое обращение с бедным ребенком ей уготовано особое место в аду. Но у него были пища и кров, а еще у него были мы с тобой — и Ава, да благословит ее господь за все, что она для нас сделала.

 — Этот дом должен был перейти к тебе без всяких оговорок.

 — Но он и стал моим, пусть и с оговорками. Тебе настолько плохо здесь, Фиби?

 — Нет, — со вздохом ответила Фиби. — Иногда мне ненавистна сама мысль о том, что я живу здесь. Тетушка. Это она устроила все так, и меня просто бесит, что я не могу ничего изменить. Другое дело, что Карли любит этот дом, любит двор и свою комнату. Ей нравятся соседи, нравится наш парк. Поэтому не могу сказать, что мне здесь плохо. И если бы ты могла уйти отсюда… не знаю, решилась бы я на переезд или все-таки нет.

 Она допила кофе.

 — Что ж, пора на работу.

 — Я знаю.

 Стоя на кухне, Эсси прислушивалась к шагам дочери. Вот она спустилась вниз, прошла через фойе. Открылась и закрылась наружная дверь. Только тут Эсси подошла к окну, чтобы взглянуть на зеленый дворик с его. чудесными цветами и небольшим фонтаном.

 Однако все, что она увидела, — это черную бездонную яму.

 Поскольку на работу она пришла задолго до начала смены, ей удалось просмотреть еще несколько дел, добавив к своему списку целый ряд новых имен. Получить информацию в ФБР было не так-то просто, но Фиби знала немало тех, кто работал в местном отделении бюро, и это позволило ей избежать разного рода проволочек.

 Прошло уже более десяти лет с тех пор, как она стала специалистом по кризисным ситуациям — сначала в составе ФБР, затем в полиции Саванны. Почти треть ее жизни. Даже больше — если присчитать годы, проведенные в университете. Десять лет в своей профессии.

 За эти годы она потеряла четырнадцать человек.

 И неважно, что трое из этих четырнадцати умерли от ран еще до того, как она прибыла на место происшествия. Если это не имело значения для нее, то не будет иметь значения и для убийцы Роя.

 Значит, нужно заново изучить каждый из этих случаев.

 Закрыв последнее дело, она поднялась из-за стола, и тут в дверях показался Сайкс.

 — Лейтенант?

 — Заходи. Ах да, Арни Микс. Ну как, его алиби подтвердилось?

 — Да, истории совпадают, — лицо Сайкса скривилось, как если бы он проглотил что-то неудобоваримое. — Более того, у женщины, с которой встречается Микс, есть на редкость любопытная соседка. И она видела, как в ночь на воскресенье Арни заходил в дом своей любовницы. Его машину она тоже знает, поскольку видела ее раньше. Арни припарковался за квартал от дома, но женщина углядела автомобиль, когда выгуливала своего пса. Было это около полуночи.

 — Понятно.

 — А перед самым восходом она снова повела псину гулять. Вы когда-нибудь задумывались над тем, зачем люди заводят собаку? Ведь с ее появлением им приходится вылезать из постели в несусветную рань — и все для того, чтобы зверюга могла оросить петунии.

 — Знаешь, совсем недавно мне пришлось всерьез задуматься над этой проблемой.

 На лице Сайкса появилась довольная ухмылка:

 — Ребенок хочет щеночка?

 — Не зря ты пошел работать в полицию. Угадал.

 — Ну вот. Пока собачка занималась своими собачьими делами, ее мамочка снова засекла Арни. — Сайкс достал свой блокнот и полистал страницы. — «Вышел дома Мейлин Хатевей — гордый, как петух на навозной куче».

 — Что ж, значит, к Рою он не имеет никакого отношения.

 — Увы, да. Но я хочу сказать вам, он заслужил эту Мейлин. Фигура у нее как у богини, мозги размером с грецкий орех, а характер — как у свирепого питбуля, — он скупо улыбнулся. — Не сомневаюсь, что на какое-то время она превратит его жизнь в сущий ад. И если учесть, что то же самое ждет его дома, у жены, то Арни, в общем-то, не позавидуешь.

 — Боюсь показаться тебе слишком мелочной, но меня это радует.

 — Я хочу поговорить с ребятами, которые проверяют машину убитого. Если тот ублюдок оставил в качестве улики хотя бы волосок, они его обязательно найдут.

 — Лучше сделать это позже. А пока нам с тобой предстоит побегать. Нужно поговорить с людьми из моего списка — сначала лично, потом по телефону. По пути я объясню тебе нашу задачу.

 Фиби подхватила сумку и тут же вновь опустила ее, увидев, что в приемную входит сержант Микс.

 — Подождите меня несколько минут в коридоре, хорошо, детектив?

 Сайкс обернулся, и лицо его окаменело.

 — Лучше я подожду вас здесь.

 — Нет-нет, все в порядке. Через минуту я буду готова.

 Сайкс не стал спорить, однако было ясно, что все это время он будет внимательно наблюдать за ее кабинетом. Сейчас они стояли с Миксом в дверном проеме, не сводя друг с друга взгляда. «Как два сторожевых пса», — подумалось Фиби. Оба были крепкого телосложения, оба готовы до последнего отстаивать свою территорию.

 Вот только подходы у обоих были разные.

 — Я буду у себя, лейтенант, — произнес Сайкс, все так же глядя на Микса.

 — Благодарю вас, детектив. Сержант?

 — Лейтенант.

 Она безучастно наблюдала за тем, как сержант Микс прикрывает за собой дверь.

 — Чем я могу вам помочь?

 — Вы пострадали, — начал Микс, — и это стоило моему сыну полицейского жетона. Его жена и ребенок в замешательстве, они не знают, что и думать.

 — Я готова посочувствовать вашим невестке и внуку. Столько переживаний из-за того, что ваш сын отправил меня в больницу. Как ни странно, но мои близкие тоже встревожены этим событием. Особенно моя семилетняя дочь.

 — Если отбросить обстоятельства этого конкретного дела, вы должны были понимать, на что идете, когда устраивались на работу в полицию. Это всегда риск. И женщине с маленьким ребенком следовало подумать об этом заранее.

 — Вот оно что. Теперь понятно, у кого ваш сын позаимствовал столь нелестное мнение о женщинах-полицейских. Вы хотите меня о чем-то спросить, сержант? Поторопитесь, поскольку у меня еще много работы.

 На лице сержанта не отразилось ровным счетом ничего, хотя в душе у него наверняка кипел гнев. В отличие от сына, Микс-старший не терял над собой контроль.

 — Вам стоило бы подумать, чем все это для вас обернется.

 — Я должна понимать это как угрозу?

 — У меня и в мыслях не было угрожать, — равнодушно заметил Микс. — Вы заработали несколько синяков, которые, насколько я могу судить, давно зажили. А мой сын потерял работу и вместе с ней — репутацию.

 — Но он и не за решеткой.

 — Вы этого хотите? Поэтому вы отправили к нему на работу полицейского, чтобы тот допросил его? А затем послали копов к нему домой, чтобы те притащили его в участок? И все это на глазах у его семьи и соседей? Вы допросили даже его жену.

 — Что я хочу, в данном случае совершенно неважно. Никто не стал бы тащить вашего сына из дома — на глазах у его семьи и соседей, — если бы перед этим он не бросился с кулаками на детектива Сайкса. Или вы не получили эту часть рапорта? — склонив голову, она внимательно смотрела на сержанта. — Могу послать вам копию.

 — Но если его спровоцировали…

 — Как отец, вы можете придумывать ему любые оправдания. Но раз уж вы пришли в мой кабинет в форме, значит, вы представляете и это учреждение. Вот о чем вам следовало бы помнить. Кстати, а почему вы не жалуетесь на то, что я отправила человека к замужней любовнице вашего сына? Чтобы та могла подтвердить его алиби. Или ее тоже нет в вашем списке?

 Она видела, что удар попал в цель. В глазах сержанта промелькнули удивление и растерянность. Однако он тут же взял себя в руки.

 — Я хочу предупредить вас, лейтенант, что, если вы не оставите моего сына в покое, я подам на вас жалобу прокурору и начальнику полиции.

 — Вы можете жаловаться кому угодно, сержант. Но прежде я бы хотела заметить, что ваш сын не только отказался отвечать на вопросы у себя дома, но и набросился с бранью на двух моих офицеров, а одного из них даже ударил. Доложи я об этом инциденте начальству, и условный срок вашего сына наверняка стал бы самым что ни на есть реальным.

 Она дала ему вдуматься в эти слова. Затем, опершись руками о стол, слегка наклонилась вперед.

 — Не буду скрывать, сержант, я бы не отказалась увидеть вашего сына за решеткой. Но сейчас я хочу сказать вам кое-что другое. Вместо того чтобы пугать меня своими высокопоставленными приятелями, вы бы лучше подыскали своему сыну хорошего психолога. Насколько я понимаю, он так и не научился контролировать свои эмоции.

 — Если вы намерены обвинить моего сына в этом убийстве…

 — Нет, не намерена. На данный момент с вашего сына сняты все подозрения, так что мы можем приступить к отработке других версий. Именно этим я, с вашего разрешения, и собираюсь сейчас заняться.

 — Вам не следовало тащить моего сына в участок, предварительно надев на него наручники.

 — Мы и не собирались этого делать. Но после того, как он обозвал детектива Альберту похотливой сучкой и ударил детектива Сайкса, пообещав избить его до полусмерти, моим людям не оставалось ничего другого, как привести его в чувство. Если не ошибаюсь, вашему сыну сейчас двадцать семь? Надеюсь, что к тому времени, когда моей дочери исполнится столько же, она будет в состоянии отвечать за свои поступки, не прибегая к помощи мамы.

 С этими словами Фиби настежь распахнула дверь.

 — Теперь, если вам вдруг захочется жаловаться, отправляйтесь сразу к прокурору, начальнику полиции или даже к губернатору. Но я не желаю больше обсуждать с вами проблемы вашего великовозрастного отпрыска.

 Она вышла в общую комнату.

 — Детектив Сайкс. Вы готовы?

 — Да, мэм, — Сайкс поднялся из-за стола, глядя на Микса с гримасой отвращения. Затем, не произнеся больше ни слова, вышел из комнаты вслед за Фиби.

 Она решила начать с самого старого дела. В то время она еще была специальным агентом Макнамарой. Только-только после Квантико. До встречи с Роем оставалось еще несколько недель.

 Волосы у нее тогда были длиннее, чем сейчас, и она все время собирала их в хвостик или закручивала в узел. Ей казалось, что так она выглядит официальнее. Более профессионально.

 Ава все еще жила в пригороде. Картер, в то время долговязый подросток, ходил в школу. А мамин мир успел сузиться до квадрата общей площадью кварталов в шесть, но тогда еще это не выглядело серьезной проблемой.

 — Похищение ребенка. Женщина вынесла из роддома в Билокси новорожденную девочку. Выдала себя за медсестру. Привезла девочку сюда, в Саванну, что стало большим сюрпризом для ее мужа. Он-то считал, что жена ездила на юг, к сестре. Женщина заявила, что нашла этого ребенка — якобы он был брошен матерью. Она сказала мужу, что это знак свыше, ибо сама она никак не могла забеременеть — несмотря на то что за восемь лет брака они потратили не одну тысячу долларов на докторов.

 — И что, он на это купился?

 — Нет. Конечно, нет. Но он любил ее.

 Фиби тормознула у светофора.

 — Затем он прочитал в газетах об украденном ребенке и сопоставил два эти факта. Он пытался уговорить жену — Бренду Энн Фолк, тридцати четырех лет, — вернуть ребенка, но та и слышать его не желала. Он позвонил ее сестре и родителям, но те не смогли посоветовать ничего путного. Тогда-то он просто попытался забрать ребенка у жены.

 Фиби остановилась перед небольшим аккуратным зданием. Дождавшись, когда Сайкс тоже выберется из машины, она продолжила:

 — Бренда схватила пистолет, принадлежавший ее мужу, и приставила его к голове супруга, потребовав, чтобы тот положил девочку на место. Дескать, той пора спать.

 — По-моему, у нее просто поехала крыша.

 — Именно так.

 Они вошли в здание, и Фиби нажала на кнопку лифта.

 — Мужчина испугался за ребенка и положил его в кровать. Затем он попытался образумить свою жену и в итоге схлопотал-таки пулю. К счастью, она всего лишь прострелила ему руку — навылет. Потом она заперлась с ребенком у себя в комнате, забаррикадировав дверь шкафом. Ее муж позвонил в службу спасения, и вскоре после этого я приехала на место — для переговоров.

 — Ребенка-то удалось спасти?

 — Удалось. Он и правда все время плакал — успел проголодаться, — Фиби вдруг поняла, что и сейчас иногда слышит этот детский плач. — А вот с Брендой Фолк все получилось иначе. После двух часов переговоров — мне уже казалось, что она готова сдаться, — женщина заявила, что пора с этим кончать. В следующую минуту она приставила себе к виску пистолет и спустила курок.

 Выйдя из лифта, Фиби направилась в конец коридора, попутно читая надписи на дверях. Наконец она распахнула одну из них, где висела табличка «Компас трэвел».

 Это было маленькое помещение с двумя столами и длинной стойкой у стены. На стойке лежало множество брошюр, а стены были украшены яркими плакатами с экзотическими пейзажами.

 Фиби сразу узнала Фолка, хотя волосы у того здорово поредели, а на носу красовались большие очки. Фолк сосредоточенно стучал по клавишам компьютера, однако Фиби, кивнув женщине за стойкой, прямиком направилась к его столу.

 — Мистер Фолк?

 — Да, это я. Буду рад помочь вам, если вы не сочтете за труд подождать. Или, если хотите, Шарлотта может заняться вами прямо сейчас.

 — Прошу прощения, мистер Фолк, но мне нужно поговорить с вами, — Фиби указала ему на свой жетон.

 — Конечно, я готов…

 Фиби видела, как сквозь растерянность начинает пробиваться тень узнавания, и вслед за ней — застарелая боль.

 — Я знаю вас, — сказал Фолк. — Вы были… это вы говорили тогда с Брендой.

 — Да. В то время я работала в ФБР. Меня зовут Фиби Макнамара, мистер Фолк. Сейчас я представляю полицейское управление Саванны. Это детектив Сайкс.

 — Чего же вы хотите?

 — Не могли бы мы побеседовать с вами наедине?

 Он снял очки, положил их на стол.

 — Шарлотта, не могла бы ты запереть дверь? Мы с Шарлоттой женаты, и я не хочу ничего скрывать от нее. Ей известно, что случилось с Брендой.

 Шарлотта закрыла дверь и тут же подошла к Фолку. На вид ей было около сорока — симпатичная, серьезная женщина, на пальце которой красовалось простенькое обручальное кольцо.

 — Что случилось? — поинтересовалась она у Фиби.

 — Значит, вы снова женились?

 — Да, две недели назад.

 — Что ж, поздравляю вас, мистер Фолк. Я знаю, как вам тогда было нелегко. Вы сделали все, что могли, а я так и не сумела вам помочь.

 — Я сделал все, что смог? — Фолк сжал руку жены. — Увы, нет.

 — Пит…

 — Нет, — повторил он. — Я не смог помочь Бренде. Я знал, как ей хочется иметь ребенка… Точнее, думал, что знал, — поправился он. — Но я так и не смог ей помочь. Не хотел замечать, как ей тяжело. Нам ведь неплохо жилось вдвоем — вот что я ей все время повторял. Я даже купил ей котенка, словно тот мог заменить ей сына или дочь.

 — Ох, Пит, перестань…

 Но Фолк лишь покачал головой:

 — Мы прожили с ней десять лет, и я не знал — не догадывался, — что творится у нее в душе. Как отчаянно она хочет ребенка. Она сказала, что съездит на несколько дней к сестре, и я даже обрадовался — пусть немного развлечется. Что-то уже надломилось в ней к тому времени, а я этого даже не заметил. Как такое могло произойти?

 — Не знаю, мистер Фолк.

 — Что-то в ней надломилось, а я даже не попытался помочь ей. Она уже не могла так жить. Не могла справиться с мыслью, что вы заберете у нее ребенка.

 — Тяжело, — промолвил Сайкс, когда они вышли на улицу.

 — Паршивое это дело — втягивать его в воспоминания о прошлом.

 — Разнести на куски того несчастного ублюдка — вот, на мой взгляд, паршивое дело, — покачал головой Сайкс и тут же осекся. — Простите, лейтенант, я совсем забыл…

 — Ничего страшного. Что ты думаешь про Фолка?

 — Он не узнал вас, когда вы вошли в комнату, так что вряд ли это тот самый парень. Может, конечно, Фолк — хороший актер, но мне он таким не показался. У него хорошая жена и прибыльный бизнес. Пожертвовать всем этим ради мщения? Не думаю.

 — Согласна. — Фиби вытащила из сумочки солнечные очки. — Следующим в моем списке помечено дело об ограблении банка. Трое мужчин, ограбив пару банков в Атланте, решили попытать счастья у нас. Однако здесь им не повезло. Полиция среагировала быстро, и те оказались в ловушке. Произошла перестрелка, в результате которой была ранена одна из посетительниц банка. После нескольких часов переговоров мне удалось настоять на том, чтобы они отдали ее нам. К сожалению, было уже поздно. Она скончалась по пути в больницу.

 — Но при чем здесь вы?

 — Она умерла, и это единственное, что имеет сейчас значение. — Услышав звонок, Фиби полезла в сумочку за телефоном. «Незнакомый номер», — отметила она про себя. — Фиби Макнамара.

 — Привет, Фиби.

 Она сделала знак Сайксу, который тут же схватился за свой телефон — необходимо было установить звонившего.

 — Кто это? — поинтересовалась Фиби.

 — Твой тайный обожатель, дорогуша. Как здорово, что в телефоне Роя оказался твой номер. Я лишь хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Когда ты выходила утром из полицейского участка, вид у тебя был не очень.

 Зажав телефон между ухом и плечом, Фиби судорожно рылась в сумочке в поисках своего блокнота.

 — Довольно смело с твоей стороны следить за мной там, где полно копов.

 «Местный акцент. Явно доволен собой, саркастические нотки в голосе».

 — Меня это не беспокоит. Знаешь, Рой утверждал, что по части постельных отношений тебе нет равных.

 — Ты позвонил мне, чтобы наговорить пошлостей, или хочешь что-то сообщить?

 «Дорогуша. Нет равных по части постельных отношений. Пытается запугать женщину».

 — Да так, приятно провожу время. Ты же не захочешь попусту тратить свое, пытаясь проследить этот звонок? Только подумай, в какую эпоху мы живем: можно без всяких проблем купить подержанный телефон, в котором уже есть сим-карта. А почему твоя очаровательная малышка не ходила сегодня в школу? Надеюсь, она здорова?

 Рука ее невольно дрогнула, и блокнот упал на мостовую. Вспышка гнева была настолько сильна, что Фиби с трудом сдержала себя.

 — Шпионишь за маленькими девочками? Как-то это мелко для такого умного человека.

 Изо всех сил стараясь говорить спокойно, Фиби присела и взяла блокнот. Затем, не вставая, продолжила делать записи:

 «Наблюдает за домом, за семьей. Хочет, чтобы я об этом знала».

 — Почему бы нам не встретиться и не поговорить напрямую? Только ты и я.

 — Обязательно встретимся, это я тебе обещаю. И разговор у нас будет долгим. Но когда и где — этого уж я тебе не скажу.

 — Кто эта женщина? Ты любил ее? Как она умерла?

 — Об этом мы тоже поговорим. Знаешь, а я мог снять твоего приятеля — одним выстрелом. В тот вечер, когда вы устроили романтический ужин у него на яхте. Как знать, может, я и сделаю это в следующий раз. Дам себе зеленый свет. Пока, Фиби.

 — Он отключился, — сказала она Сайксу.

 — Не выключайте свой телефон. Наши люди пытаются проследить сигнал.

 — Вряд ли его телефон зарегистрирован. Судя по всему, во время разговора этот парень не стоял на месте — время от времени до меня доносился шум машин. Мобильный он наверняка выкинет. Он слишком умен, чтобы держать его при себе.

 Фиби окинула взглядом улицу с ее вереницей магазинов. Этот тип может быть где угодно. Не исключено, что именно сейчас он проезжает мимо них на машине. Но как она сможет его вычислить?

 Медленно выпрямившись, она еще раз просмотрела свои заметки.

 — Мне кажется, это коп.

 — В смысле?

 — Он умен и в то же время — несколько самонадеян.

 — Значит, коп — это который умный и самонадеянный?

 — Он хочет доказать, что соображает лучше и быстрее нас. Заявил, что мог бы убить Дункана — снять его одним выстрелом, — когда мы ужинали на яхте. Именно так он сказал: снять выстрелом. И еще: что он мог бы дать себе зеленый свет.

 — Но как это все… постойте. — Сайкс склонил голову, прислушиваясь к тому, что передавали ему по телефону. — Они обнаружили его на Ривер-стрит, — передал он Фиби. — Какое-то время он двигался на запад, а затем они его потеряли.

 — Он выбросил телефон в воду, вот и все. Как бы то ни было, но этот разговор многое прояснил для меня. Он сказал, я мог бы снять твоего приятеля одним выстрелом — не застрелить, а именно снять. Так говорит лишь коп — или военный.

 Она подняла руку, прежде чем Сайкс смог возразить, и прошлась взад-вперед по тротуару, додумывая мысль.

 — Разумеется, любой, кто смотрит телевизор, мог бы использовать подобный жаргон, но в данном случае это прозвучало очень естественно. Не думаю, что он намеревался это сказать, — просто решил нажать на меня посильнее, вот у него и вырвались эти слова. Дать себе зеленый свет. Гражданские редко так говорят. Этот парень коп или военный — или был им.

 — Арни чист.

 — Все это началось задолго до инцидента с Миксом. И все это куда глубже, чем банальное женоненавистничество. Он где-то здесь, в этих папках, и мы его найдем. Но сначала я должна позвонить Дункану, проверить, все ли с ним в порядке. А потом мы продолжим наши поиски.

 Наблюдая за тем, как она решительно шагает к машине, вытаскивая на ходу телефон, Сайкс не мог не восхититься характером этой рыжеволосой женщины. Однако вслух он произнес лишь «да, мэм», после чего направился за ней следом.

 В дом Ма Би Дункан вошел без стука. Он знал, что в эту дверь ему можно не стучаться. Обнаружив, что телевизор и радио выключены, Дункан направился через весь дом к внутреннему дворику.

 Будь она в доме, непременно работали бы телевизор или радио — сама Ма Би называла это «своей компанией». Она не очень-то любила тишину. И действительно, в скором времени Дункан заметил ее в окно кухни.

 Она стояла, склонившись над цветочной клумбой. На голове у нее была большая соломенная шляпка, украшенная букетом искусственных цветов, а на руках — ярко-розовые перчатки для работы в саду.

 При виде Ма Би Дункан ощутил, как в сердце его поднимаются нежность и любовь.

 Она стала для него матерью, когда он был уже совсем взрослым. Благодаря ей он обрел семью и дом, на которые уже и не надеялся.

 Дункан знал, что в холодильнике стоят графин с холодным чаем и коробка с печеньем. Из шкафа он достал пару стаканов и тарелку. Все это он перенес на маленький столик, прикрытый от солнца ярко-красным зонтом, и только затем направился к Ма Би.

 Она что-то напевала себе под нос. Заметив МРЗ-плеер, висевший у нее на шее, Дункан догадался, что она поет дуэтом с Отис.

 Он потянулся было к плечу Ма Би, надеясь коснуться ее как можно осторожнее, чтобы не испугать, и сам едва не подпрыгнул, когда она заговорила:

 — Парень, а почему это ты сегодня не работаешь?

 — Не думал, что ты слышишь мои шаги.

 — Я и не слышала. — Она выключила музыку. — Все дело в том, что ты еще отбрасываешь тень, — Ма Би пристально посмотрела на него. — Ты решил сегодня полениться, Дункан?

 — Утром у меня была деловая встреча, а ближе к вечеру намечается еще несколько дел. Но если мужчина не может выкроить хотя бы полчаса на то, чтобы повидаться с любовью всей своей жизни, то зачем тогда ему вообще жить?

 Усмехнувшись, Ма Би пихнула его в бок:

 — Очень мило с твоей стороны. Что ж, продолжай, только не забывай одновременно полоть эти чертовы сорняки.

 Хоть шляпа и закрывала ее лицо от солнца, на висках были заметны капли пота. Довольно уже работы на жаре, решил Дункан.

 — Я сам займусь прополкой, но только после того, как мы полюбезничаем за стаканчиком холодного чая.

 Ма Би взглянула в сторону столика.

 — Что ж, выглядит привлекательно. Помоги-ка мне подняться.

 Усевшись за столик, Ма Би сунула перчатки в свой передник и с наслаждением отхлебнула чая.

 — Жарковато сегодня, — заметила она. — После обеда станет и вовсе тяжело.

 — Почему ты не хочешь отправиться этим летом в круиз? Или просто поехать куда-нибудь? Я бы купил тебе путевку.

 — Мне и здесь неплохо. Скажи-ка лучше, чем забит твой мозг? Ты ведь пришел не только для того, чтобы поболтать. Переживаешь из-за своей девушки? Финеас рассказал мне, что случилось с ее бывшим мужем. Утверждает, что ты сам видел, как все произошло.

 — Это было… не знаю даже, как это назвать, — Дункан глотнул чая.

 — Зло — вот что это такое. Люди затаскали это слово до того, что оно потеряло всякий смысл. Но зла от этого не стало меньше. Может, ты плохо спишь? Я могу приготовить тебе травяные чаи — они хорошо помогают от бессонницы.

 — Да нет, я в порядке. Знаешь, Ма, этот парень… он утверждает, что убил того подростка. Помнишь, который заперся с заложниками в винном магазине? Фиби уговорила парнишку сдаться, тогда-то он его и пристрелил. Так что я действительно переживаю из-за нее. Конечно, она знает, что делать, и все-таки…

 — Мы всегда беспокоимся за тех, кто нам дорог.

 — Все ее близкие оказались практически взаперти в их доме на Джонс-стрит, пока сама она пытается разыскать того типа. Ее мать… ну, ей и так нелегко пришлось в жизни.

 Начав рассказывать, он понемногу описал ей всю ситуацию — все, что он знал и о чем догадывался.

 — Да, твоей Фиби не позавидуешь. Женщине всегда нелегко одной тянуть на себе ребенка. А тут еще больная мать. — Ма задумчиво глянула во двор. — Не знаю, что бы я делала, если бы не могла пойти туда, куда мне хочется. Прогуляться к соседям или съездить на рынок. Страх — тяжкая ноша, как, впрочем, и ответственность. Сложная у них ситуация — даже без этого ужасного события.

 — У них есть что-то вроде системы — довольно эффективной, надо заметить. Но Фиби… Все в этом доме держится на ней. Она точно знает, что делать. Я разглядел это в ней в ту самую минуту, когда она вошла в квартиру Самоубийцы Джо. Знаешь… это так притягивает.

 — Ты здорово запал на нее, правда?

 Он чуть заметно улыбнулся.

 — Все так. Вот только время для этого не самое удачное. Довольно трудно встречаться с женщиной при столь мрачных обстоятельствах, — Дункан пожал плечами. — Это может подождать. Главное сейчас — найти этого мерзавца.

 — На то она и коп, чтобы найти его, — обмахиваясь шляпой, будто веером, Ма Би внимательно разглядывала Дункана. — Трудно сидеть и ждать, пока она занимается своим делом?

 — Да, конечно. А уж в этой ситуации — тем более. Этот парень хочет убить ее. Но прежде он хочет заставить ее страдать. А я должен сидеть и ждать, чем все это кончится.

 Разломив печенье, Ма протянула Дункану половинку.

 — Ты пришел сюда именно за этим? Чтобы я сказала тебе, что ты должен делать?

 — Нет. Конечно, нет. Понимаешь, Фиби во многом похожа на тебя. Она делает именно то, что нужно, и она заботится о своей семье. Вряд ли ей понравится, если кто-нибудь начнет объяснять ей, что следует и чего не следует делать. Я пытаюсь найти способ помочь ей, не отвлекая от работы, иначе я рискую здорово огрести — характера-то ей не занимать.

 — М-м-м… Это вроде как прийти сюда и решить: Ма Би уже довольно долго пробыла на солнце. Пора ей присесть и выпить чего-нибудь холодненького. В результате ты накрываешь столик и приглашаешь меня чуточку отдохнуть — не вступая при этом в ненужные споры.

 Дункан довольно ухмыльнулся:

 — Именно так.

 — В этом тебе нет равных, парень. Я всегда восхищалась твоей сообразительностью. Ты обязательно что-нибудь придумаешь. А теперь давай принимайся за прополку. А я пока выпью еще чашечку чаю.

 — Да, мэм.

 Он уже поднялся, и в этот момент зазвонил его телефон.

 — Это Фиби, — обронил Дункан, глядя на дисплей. — Привет. А я как раз…

 Подливая себе чая, Ма Би внимательно наблюдала за его лицом. Она хорошо знала Дункана и теперь видела, как в нем вскипает раздражение.

 — На сегодня у меня намечена пара встреч. Нет, я не собираюсь ничего переносить… Фиби, стоп. Забудь об этом. Нет уж, ты помолчи минутку. Я не собираюсь менять свои планы только потому, что какой-то псих может выследить меня, обыскав всю Саванну, а затем, может быть, решит меня пристрелить. И я не собираюсь прятаться у себя дома, как какая-то истеричка. Не знаю, заметила ли ты, но я как-никак мужчина.

 Ма со вздохом покачала головой.

 — Ах, еще и охрана? Даже не пытайся это устроить. Вот что, давай-ка поговорим об этом позже. Один на один. А сейчас, лейтенант Макнамара, я занят. Увидимся позже.

 В раздражении он сунул телефон в карман.

 — Хочет, чтобы я запер все двери и сидел дома, как последний трус. Грозится прислать копов, чтобы они силой оттащили меня домой — ради моей же безопасности. К дьяволу.

 — Куда ты собираешься звонить? — поинтересовалась Ма, увидев, что он снова полез за телефоном.

 — Твоему сыну, моему адвокату. Посмотрим, как ей удастся…

 — Положи трубку, глупей. Иди потаскай сорняки, пока не утихнешь малость.

 — Я не намерен…

 — Да, да, да. Ты не намерен, она не намерена. Поговорите об этом позже, как ты и сказал. А пока нет смысла накалять ситуацию, втягивая в это юристов. Вот когда увидишь копа у своих дверей, тогда и позвонишь Финеасу. А теперь вперед — на сорняки.

 «Дети, — думала Ма, наблюдая за Дунканом, который с ворчанием направился к клумбе. — Влюбленные — все равно что капризные дети».

 Как же давно она не испытывала ничего подобного.

 Вернувшись на работу, Фиби приступила к созданию схемы. На большой доске она чертила диаграммы и вписывала туда имена. В то же время она пыталась выкинуть из головы разговор с Дунканом.

 Упрямый идиот. Видите ли, дурацкая мужская гордость мешает ему позаботиться о собственной безопасности.

 Она и не думала, что он способен повести себя настолько безответственно. И это лишь доказывает, как плохо мы знаем тех, кто находится рядом с нами.

 Если ему прострелят его идиотскую башку, это будет полностью его вина.

 Но этого не случится, оборвала она себя. Если уж сама она не знает, где находится сейчас Дункан, то как сможет найти его убийца Роя? С какой стати он будет кружить по городу в поисках ее приятеля, рискуя при этом привлечь к себе внимание полицейских?

 Нет, для этого он слишком осторожен.

 К тому же он действует по плану — в этом Фиби была уверена. И он не стал бы пугать ее убийством Дункана, если бы тот был очередной его мишенью. Так что пока у нее есть в запасе немного времени.

 Главное — не поддаваться панике. Необходимо мыслить спокойно и рационально.

 Для большего эффекта она привлекла к расследованию еще одного детектива и опытного офицера полиции.

 — Можно предположить, — начала она, продолжая дочерчивать свои диаграммы, — что интересующий нас субъект связан с некоей женщиной, погибшей в одной из кризисных ситуаций, — из тех, где я выступала в качестве переговорщика. Доподлинно известно, что он выследил, похитил и убил Роя Сквайе только потому, что тот был ранее моим мужем. Мы знаем также, что он умеет работать со взрывчатыми веществами. Еще мы знаем, что он добрался до Хилтон-Хед, после чего вернулся в Саванну на машине Роя, спрятав самого Роя в багажник. Позже эта машина была обнаружена на одной из стоянок аэропорта. Следовательно, оттуда похититель уехал на собственной машине или на такси. Чего мы не знаем — это как он добрался до Хилтон-Хед.

 Фиби повернулась к присутствующим.

 — Детектив Петерс, я хочу, чтобы вы проверили все машины, взятые напрокат до Хилтон-Хед. И все билеты в один конец — будь то авиа-, автобусные или железнодорожные. Не исключено также, что он брал билет в оба конца, но использовал его лишь наполовину — это тоже следует проверить. Может быть, он нанял частный самолет. В конце концов, нам неизвестно, насколько он богат. Отследите такие полеты до Хилтон-Хед за последнюю неделю.

 — Но почему он не воспользовался для этой поездки собственной машиной? — поинтересовался Сайкс. — Не такое уж здесь большое расстояние. Почему он остановил свой выбор на машине жертвы?

 — Трудно сказать. Не исключено, что у него нет своей машины.

 — Или, — заметил Нэбли, новичок в группе, — его машина не подходит для транспортировки взрослого мужчины — связанного и с кляпом во рту.

 — Слишком маленькая, — предположила Фиби.

 — Или без вместительного багажника, — добавил Нэбли. — А может, ему просто нравится загадывать нам загадки.

 — Вполне возможно. — Она отхлебнула немного минеральной воды. — Вдобавок я почти не сомневаюсь в том, что этот человек был раньше военным или полицейским. Он хорошо разбирается в характере нашей работы, что позволяет ему создавать для нас дополнительные трудности. В ситуации с Джонсоном он смог проскользнуть за внутренний периметр, поразить цель, а затем столь же незаметно выбраться оттуда.

 — Возможно, он был в форме, — предположил Сайкс, — или со специальным значком.

 — Ты прав. Он миновал посты, проник в здание, а затем пробрался в квартиру Риенны Кертис. Сама она спешно покинула дом вместе с детьми и не помнит, запирала ли она дверь. В любом случае он проник внутрь. Выбрал именно эту квартиру, это окно. Почему?

 — Он понимал, что это не самый лучший угол наблюдения, — значит, группа захвата не станет размещать там своих людей.

 — Согласна, — Фиби вновь взглянула на диаграммы. — Розы на могиле — мы не смогли установить, где он их купил — указывают на то, что субъект испытывает глубокую привязанность к женщине (скорее всего, мертвой). Вот здесь представлен список лиц женского пола, которые погибли в тех случаях, когда я выступала в роли переговорщика, будь то во время работы в полиции или ФБР.

 Бренда Энн Фолк, самоубийство. Ее муж вне подозрений. Что касается брата и отца, то на момент похищения и убийства Роя оба были в Миссисипи. Вот здесь имена полицейских, участвовавших в этом инциденте. Однако никто из них, насколько нам известно, не состоял в личных отношениях с Брендой Фолк.

 — А что, если наш подозреваемый не связан ни с одной из этих женщин? — предположил Сайкс. — Может, это коп, который давно слетел с катушек. А одну из них, — он кивнул в сторону схемы, — как, впрочем, и вас, он выбрал только потому, что так ему сказали голоса в голове.

 — Если так, то это здорово затруднит наши поиски… Жертва номер два — Кристина Венди. Она входила в организацию, носившую название «Закат». Небольшая группа террористов, плохо организованная и скудно финансируемая. Тем не менее им удалось ворваться в дом управляющего «Гольфстрим аэро-спейс». Там как раз проходил званый обед, так что террористы захватили сразу пятнадцать заложников.

 — Я помню этот случай, — заметил Нэбли. — Вы тогда вели переговоры.

 — Все так. Требования захватчиков были весьма радикальными — под стать самой группировке, но при этом плохо продуманными. Спустя двенадцать часов, когда стало точно известно, что по крайней мере один из заложников серьезно ранен или убит, решено было подключить к делу команду захвата.

 — Если не ошибаюсь, вы еще уговорили их отпустить детей и беременную женщину.

 — Да, они согласились отпустить двух младших детей управляющего и одну гостью, которая была на седьмом месяце беременности. В результате число заложников сократилось до двенадцати. Двое полицейских из группы захвата смогли проникнуть внутрь здания, убив при этом двух террористов. Венди открыла по полицейским огонь, за что и поплатилась жизнью. Оставшийся в живых террорист был схвачен и посажен в тюрьму. Там он находится и по сей день.

 Она так и не забыла весь ужас той ситуации: оружейная стрельба, крики о помощи.

 — До своей недавней отставки отец Венди служил в армии. Он всегда открещивался от поступков своей дочери. Кроме того, в интересующее нас время его не было ни в Саванне, ни в Хилтон-Хед. Не исключено, однако, что здесь можно отследить какие-то связи среди военных. Возможна также месть со стороны уцелевших членов «Заката», не принимавших участия в том захвате.

 Она провела рукой по волосам.

 — Я попросила кое-кого из ФБР проверить возможные связи. Я знаю, — добавила Фиби, заметив недовольное выражение лиц своих подчиненных, — что это наше дело. Но у ФБР в данном случае куда больше возможностей для проверки.

 Следующая жертва — Филиппа Делрей. Убита во время угона машины. Ее пятилетняя дочь осталась в автомобиле. Она-то и стала заложницей в руках угонщиков. Их преследовали до гаража в Вест-Сайд, где они в итоге и закрылись. Переговоры были удачными: эти двое отпустили девочку, а сами сдались полиции. Брат Филиппы служил в то время в армии — на одной из немецких баз. Сейчас он живет в Саванне, как и муж Филиппы. Ее брат, Рикардо Санчез, служит в конной полиции.

 — Я знаю его, — заметил приглашенный Фиби офицер. — Я знаю Рика Санчеза. Он хороший парень.

 — Надеюсь, вы правы. Тем не менее его следует допросить.

 Не самая удачная мысль, тут же решила она, поручать копам такие задания — коль скоро речь идет об их товарище.

 — Ладно, — добавила Фиби. — Я сама поговорю с ним. Далее у нас идет Анжела Брентайн, убита во время банковского ограбления. Она была ранена в самом начале, но мы так и не смогли оказать ей медицинскую помощь — все наши уговоры оказались бесполезны. В конце концов они отдали ее — по истечении четвертого часа переговоров. Но Анжела умерла по пути в больницу. Ее муж, Джошуа Брентайн, находился в то время в Нью-Йорке. Через девятнадцать месяцев после смерти Анжелы он женился еще раз, однако с тех пор успел развестись. Он никогда не служил ни в полиции, ни в армии. У Анжелы не осталось родственников по мужской линии.

 — Эта история вызвала в то время большую шумиху, — припомнил Сайкс. — Гибель жены самого Брентайна. Он местный старожил, влиятельный и богатый. Ходили слухи, что ее смерть избавила его от неприятного развода.

 — Скоро мы поговорим с Брентайном. Офицер Лэндоу, я бы хотела, чтобы вы еще раз побеседовали с Риенной Кертис с Хитч-етрит. Пусть она постарается припомнить все, что было до и после эвакуации. Поговорите также с жителями соседних квартир. Возьмите себе в помощь еще одного полицейского — я одобрю ваш выбор. Детектив Сайкс, вам предстоит побеседовать с членами группы захвата, принимавшими участие в том инциденте. Полагаю, что с вами они будут более… откровенными, чем со мной. Я не хочу создавать никому из них проблем — мне важно лишь знать, не заметил ли кто из них незнакомого полицейского (в форме или просто с жетоном). Если кто-то из них не захочет отвечать, покажите им пару фотографий с кладбища Бонавентуры — из тех, что были сделаны сразу после гибели Роя.

 — Я займусь этим, лейтенант.

 — Благодарю вас. — Она кивнула, увидев, что в комнату входит Дейв. — Что ж, приступайте.

 Затем она провела Дейва в свой кабинет.

 — Фиби, ты много успела за такое короткое время. Удалось тебе хоть немного поспать?

 — Пару часов. Если честно, то во сне я все время возвращаюсь к тому случаю. Прикованный к могиле Рой, потом взрыв. Поэтому я предпочитаю не спать и делать — все время что-нибудь делать. Так я забываю о своих страхах.

 — Как твои близкие?

 — Не знаю, что и сказать. Сколько еще мне держать их взаперти? Для мамы это просто подарок, — добавила она с горькой усмешкой, — но вот для остальных… Как бы то ни было, но я приступаю к опросу свидетелей — всех, кто так или иначе был связан с жертвами. Наверняка это должно принести какие-то плоды. Уж в этом-то я уверена.

 — Возьми с собой кого-нибудь из наших.

 — У меня нет свободных людей. Не забывай, несколько человек постоянно дежурят у моего дома, тогда как другие сопровождают Картера и Джози на работу, а затем ждут там, пока они соберутся домой.

 По правде говоря, все это надоело ей уже до тошноты.

 — Однако это не может тянуться до бесконечности. У нас не так уж много людей, чтобы превращать их в сиделок. Да и бюджет этого не позволит.

 — Давай-ка не будем загадывать на будущее. Скажи лучше, как там Ава… как там все ваши?

 — В целом неплохо. Ты мог бы позвонить ей или зайти. Это бы ее здорово поддержало.

 — Ну, пожалуй, — Дейв сунул руки в карманы. — Что касается свидетелей… я бы сам пошел с тобой, но у меня назначена встреча. Кого бы ты хотела взять с собой — необязательно из нашей группы?

 Может статься, они с Авой и договорятся о свидании до того, как оба уйдут на пенсию, подумала Фиби. Но это, конечно, не наверняка.

 — Сайкс — опытный полицейский, поэтому я поручила ему работу с группой захвата. Лиз Альберта. Я знаю, она не по этим делам, но она умеет слушать и делать выводы. Не знаю только, занята ли она сейчас…

 — Я это выясню. Посмотрю, нельзя ли ее привлечь. Подожди минут десять, позвони пока домой. Тебе самой станет легче, когда ты убедишься, что там все в порядке.

 — Ты прав. И кстати: тебе тоже станет легче, если ты позвонишь.

 С Санчезом они встретились в парке — том самом, что находился неподалеку от ее дома. Они расположились в тени деревьев, рядом с его лошадью. Воздух к обеду становился все жарче, так что шкура животного блестела от пота.

 «Слишком близко к дому Макнамаров», — думала Фиби. Патрулируя парк, он вполне мог наблюдать за их жилищем, не привлекая к себе внимания.

 Санчез был крепким, мускулистым мужчиной, а рост его, по прикидкам Фиби, составлял около 5 футов 8 дюймов. На щеке Санчеза белел крохотный изогнутый шрам, а выдвинутая вперед челюсть свидетельствовала о непреклонном характере.

 Тот мужчина в бейсбольной кепке — тот, что свистел… Кажется, он был выше? На дюйм или два, решила Фиби. Но уверенности в этом у нее не было.

 — Ей было плевать на машину, — сказал Санчез о сестре. — Она лишь хотела забрать оттуда Мариссу. Она набросилась на них, поскольку не могла допустить, чтобы дочь осталась в машине. Сестра получила удар ножом, после чего ее бросили там одну — умирать от потери крови.

 — Вы были в то время в Германии?

 — Именно так, — кивнул он Лиз. — Меня отпустили тогда на побывку, на похороны сестры. Наша мать… я думал, она это не переживет. Да и муж сестры ходил тогда как убитый.

 — Вам было только девятнадцать, когда это произошло. И вы собирались стать кадровым военным.

 — Да, я хотел повидать мир, поучаствовать в сражениях. Но после смерти Филли… я решил вернуться домой.

 — И спустя два года поступили в отряд конной полиции.

 — Все так, — Санчез пристально взглянул на Фиби. — А в чем дело, лейтенант? Человек, убивший сестру, до сих пор в тюрьме. Или он сбежал?

 — Нет. Офицер Санчез, где вы были прошлой ночью? Между одиннадцатью и тремя.

 — Я скажу вам, — спокойно заметил тот, — но я должен знать, почему вы спрашиваете. Я хочу знать, почему вы спрашиваете, где я был в то время, когда на кладбище взорвали человека.

 — Я спрашиваю вас именно потому, что на кладбище взорвали человека.

 — Какое это имеет отношение ко мне?

 — Разрешите мне для начала спросить вас вот о чем. Кто спас вашу племянницу в тот день, когда была убита ваша сестра?

 — Я ведь говорил вам. Эти ублюдки убили Филли и попытались сбежать. Они спрятались в гараже вместе с Мариссой, заперлись там. Копы окружили гараж и заставили их отдать ребенка.

 — Кто уговорил их сдаться? — настаивала Фиби.

 — Копы.

 Лошадь Санчеза мотнула головой, заслышав в его голосе нотки нетерпения.

 — Копы спасли Мариссу. Те ублюдки — разве их можно назвать мужчинами? Что это за мужчины, которые способны убить мать, которая пытается защитить своего ребенка? Копы спасли Мариссу. Вот почему я коп.

 Нет, подумала Фиби, это явно не тот человек, которого они ищут. Взглянув на Лиз, она поняла, что та думает так же.

 — Я вела переговоры об освобождении вашей племянницы.

 — Вы? — на щеках Санчеза проступил густой румянец. — Я не знал, что с ними велись переговоры.

 — Вы не интересовались деталями?

 — Я… когда я сюда приехал, все были в шоке. Никто не мог об этом говорить. Потом мне пришлось уехать — чтобы уволиться из части. Затем я вернулся, но уже ни о чем не спрашивал. Не хотел еще раз переживать все это. Я хотел…

 — Хотели стать одним из тех, кто спасает чужие жизни, кто помогает людям, попавшим в беду.

 — Да, мэм. — Мгновение помедлив, он кивнул Лиз. — Вы спрашивали, где я был прошлой ночью. У своей подружки. Здесь, — Санчез достал ручку и блокнот, — здесь ее имя, адрес и телефон. Еще какие-то вопросы?

 — Нет, достаточно. Благодарю вас, офицер.

 Когда Фиби забрала у него листок, Санчез полез в карман и достал оттуда свой бумажник.

 — Мариссе уже десять. Целых десять лет. Вот ее фотография.

 Он раскрыл бумажник, и Фиби взглянула на изображение темноволосой и темноглазой девочки.

 — Настоящая красотка.

 — Она очень похожа на свою мать. — Убрав бумажник, он протянул ей руку. — Спасибо вам, от моей сестры.

 — Странная штука жизнь, — заметила Лиз, когда они возвращались к машине. — Ты никогда раньше не встречалась с этим парнем, не разговаривала с ним до сегодняшнего дня, но изменила весь ход его жизни. И все из-за одного поступка, который ты совершила пять лет назад.

 — Пожалуй. Но верно и то, что своеобразное восприятие другого моего поступка привело к гибели двух человек.

 Заметив, что Фиби смотрит в направлении собственного дома, Лиз тут же поинтересовалась:

 — Хочешь зайти? Проверить, все ли в порядке?

 — Нет. Давай поговорим с мужем Филиппы — чтобы уж совсем покончить с этим делом. Затем отправимся к Брентайну.

 Делрей оказался приятным мужчиной с мягким и доверчивым взглядом. Трудно было поверить, что такой человек способен убить даже паука — что уж там говорить о других людях.

 А вот Джошуа Брентайн произвел на Фиби совсем иное впечатление.

 Для начала он заставил их двадцать минут прождать в приемной. Окна комнаты выходили на реку, и Фиби могла видеть, как с северо-востока надвигаются темные тучи, по цвету похожие на застарелые синяки. Вот-вот должна была начаться гроза.

 Затем лощеный помощник Брентайна провел их в кабинет, убранство которого наводило на мысль о великосветской гостиной.

 Сидевший перед ними человек был уверен в себе и отличался изысканностью манер. Блестящие волосы были зачесаны назад, открывая высокий аристократический лоб, а в острых, ястребиных глазах не было и тени на улыбку, которая кривила сейчас его губы.

 — Прошу извинить меня за то, что заставил вас ждать, — поднявшись из-за стола, он махнул рукой, предлагая им сесть. — У меня сегодня крайне напряженный рабочий график.

 — Мы не отнимем у вас много времени, мистер Брентайн. Я — лейтенант Макнамара, а это — детектив Альберта.

 — Прошу вас, садитесь. Должен признать, ваш визит меня озадачил. Что же нужно от меня двум самым привлекательным представительницам наших правоохранительных органов?

 — Недавнее расследование вновь вывело нас на тот случай с ограблением банка, когда была убита ваша жена.

 — Вот как? — в голосе Брентайна прозвучало вежливое удивление. — И с чем это связано?

 — К сожалению, я не вправе разглашать подобную информацию. В документах указано, что на момент гибели жены вас не было в Саванне.

 — Все правильно. Я находился тогда в Нью-Йорке Деловая поездка.

 Фиби окинула взглядом его кабинет.

 — Должно быть, сам характер вашего бизнеса заставляет вас много путешествовать.

 — Это так.

 — Кстати, относительно банка, где была убита ваша жена. Насколько мне известно, сами вы в то время держали свои сбережения в другом банке.

 — Все правильно. Но я не понимаю, лейтенант, какое это имеет отношение к происходящему.

 — Мы просто уточняем детали, и я искренне прошу у вас прощения за то, что вынуждена возвращать вас к таким трагичным для вас событиям.

 «Не очень-то похоже, чтобы тебя это хоть чуть-чуть задело, — подумала Фиби. — Бедняга Фолк, тот действительно переживал утрату жены».

 — Свидетели утверждают, что у миссис Брентайн был счет в этом банке. И в тот день она пришла туда как раз для того, чтобы снять все деньги и закрыть счет. Было бы хорошо, мистер Брентайн, если бы вы могли рассказать нам об этом, поскольку мы не успели пока получить доступ к бумагам банка.

 — Рассказать вам о чем? — пожал плечами Брентайн. — Да, у Анжелы был там свой небольшой счет. Так сказать, на мелкие расходы. Несколько тысяч долларов, и только. По странному стечению обстоятельств она решила забрать их именно в тот день, когда в банк ворвались грабители.

 — Вам не было известно об этом счете?

 — Я этого не говорил. Я лишь отметил, что это был ее личный счет — что-то вроде небольшой заначки.

 — Просто мне хотелось бы понять, зачем жене столь богатого человека заводить свой отдельный счет?

 — Полагаю, ей нравилось чувствовать свою независимость.

 — Однако, как я поняла из документов, ваша жена нигде не работала.

 — Нет, Анжела не работала, — он поднял руку ладонью вверх — жест, свидетельствовавший о его нетерпении. — У нее было много хлопот по дому. Она принимала гостей, участвовала в благотворительной деятельности… Надеюсь, вы извините меня, но я ничем больше не могу помочь вам в этом вопросе. Так что…

 — Если позволите, я бы хотела прояснить все сразу, — твердо возразила Фиби. — Этот отдельный счет оказался для меня настоящей загадкой. Не очень понятно, зачем он понадобился вашей жене.

 — К сожалению, ни вы, ни я уже не можем спросить об этом у нее.

 — Возможно, она хотела купить вам подарок или рассчитывала потратить эти деньги на какое-нибудь безумство. Я и сама поступаю так, если в руки мне попадает достаточно крупная сумма. Наверняка у вашей жены были подружки. С ними мы охотно делимся такими мелочами, которые редко рассказываем своим мужьям.

 — Я не в состоянии понять, какое отношение может иметь эта мелочь к чему-то еще.

 — Возможно, вы правы. Но я пытаюсь оценить общую картину. Вынуждена признать, что меня раздражают мелочи, в которых я не в состоянии разобраться. Ладно, нет так нет. Мы были бы очень признательны, если бы вы могли сообщить нам, где вы были прошлой ночью — после одиннадцати часов.

 Секунд десять он хранил ледяное молчание.

 — Мне не нравятся подобные намеки.

 — Что вы, никаких намеков. Мне очень жаль, если фраза прозвучала в таком ключе. Тем не менее я хотела бы услышать ответ на свой вопрос. В противном случае… — Фиби взглянула на Лиз.

 — Это заставит нас пойти иным путем, — заметила Лиз с широкой улыбкой. — И тогда вам придется потратить на нас куда больше своего драгоценного времени.

 — До одиннадцати я был в театре со своей подругой. Затем мы отправились в ресторан. Домой я вернулся около часа. Если это все…

 — Еще одна маленькая деталь. Имя вашей подруги. Просто чтобы не отвлекать вас еще раз.

 — Кэтрин Нордик. — Он поднялся из-за стола. — Думаю, достаточно. Все другие вопросы — только в присутствии моего адвоката.

 — В этом нет никакой необходимости. Еще раз прошу прощения, что заставили вас вспоминать этот тяжелый момент. Спасибо, и до свидания.

 Уже в приемной Лиз взглянула на Фиби:

 — Не понравился он мне.

 — Мне тоже. Напыщенный сноб. Заметь, он так ничего и не сообщил нам о подружках своей жены или об этом загадочном счете. Вот скажи, Лиз, если бы ты была замужем за очень богатым человеком, стала бы ты потихоньку переводить деньги себе на счет? И если да, то зачем?

 — Как гарантию — на случай, если мы вдруг решим расстаться.

 — А если ваш брак уже под угрозой?

 — Знаешь, что-то мне все это кажется весьма подозрительным. Властный, если не сказать деспотичный муж — так что ты потихоньку откладываешь деньги. Сама ты все время в городе — возишься с цветами и даешь благотворительные обеды, а муж постоянно уезжает по делам.

 — Любовник?

 — Да, мы не только привлекательны, но и циничны.

 — Хмм… — Фиби еще раз прокрутила все в голове, пока они спускались вниз на лифте. — Что-то мне не верится, чтобы Анжела была любовью всей его жизни. По-моему, он давно о ней забыл. Но вот если у нее был любовник… с которым она, вполне возможно, собиралась бежать, — отсюда и желание снять деньги со счета.

 — Неудачное время, неудачное место. Тот, кто ее застрелил, сидит в тюрьме, но вряд ли этого достаточно для безутешного любовника. Ему нужно найти виноватого.

 — Все вышли оттуда живыми, кроме нее. Ей так и не оказали медицинскую помощь. И все потому, что я не договорилась с грабителями.

 — Ты и не могла, — возразила Лиз. — Я тоже читала материалы дела.

 — Вряд ли это «не могла» хоть что-нибудь значит для человека, который, как мы думаем, любил Анжелу. Нам нужно отследить всех знакомых этой женщины, включая ее парикмахера и тренера. Всех, с кем так охотно делятся секретами несчастные в замужестве женщины. Если у нее был любовник, кто-то наверняка знал об этом.

 — Думаю, я смогу найти ее лучшую подружку, — Лиз потянулась за телефоном. — Один мой друг работает в газете. Попрошу его разыскать отчет о свадьбе Брентайна. Почти наверняка эта дама была и подружкой невесты.

 Глинис Колби оказалась высокой худощавой блондинкой в джинсах и льняной рубашке. Ее фотостудия находилась неподалеку от Зеленой площади — на втором этаже недавно отреставрированного дома. Вдоль стен стоял всевозможный реквизит, включая огромную чашку и чучела разных животных.

 Своего помощника Даба — невысокого паренька с мечтательной улыбкой — Глинис отправила за холодными напитками.

 — Мне ее так не хватает. Прошло уже три года, но стоит мне увидеть что-нибудь интересное, как я тут же думаю: надо бы позвонить Анжеле. Но звонить некому.

 В ее словах чувствовались эмоции, которых явно не хватало Джошуа Брентайну.

 — Как долго вы с ней дружили? — поинтересовалась Фиби.

 — С тех пор, как нам исполнилось по четырнадцать. Глин, Анжи и Даб — мы твердо намеревались прославиться.

 — Я знаю ваши работы, — вставила Лиз. — Вы делали фотографии моей беременной кузины. Вышло просто здорово. После этого она приходила к вам со своим маленьким сынишкой. У вас хорошая репутация — причем вполне заслуженно.

 — Мы стараемся, правда, Даб? В ответ он слегка сжал ее руку.

 — У нас была своего рода стратегия, — продолжила Глинис. — Анжела специализировалась на свадебных фотографиях, я снимала беременных и детей. Это обеспечивало нам постоянный приток клиентов. К тому же Анжеле нравилось фотографировать на свадьбах — у нее был к этому талант. Ну а Даб…

 — Я занимался финансовой стороной дела.

 — У меня сложилось впечатление, что Анжела на момент смерти не работала.

 — Все потому, что Джошуа это не нравилось. Нас он тоже недолюбливал, — Глинис с усмешкой взглянула на Даба. — Дурное влияние.

 — Меня он вообще терпеть не мог, — вставил Даб. — Гомофоб.

 Глинис пихнула его в бок:

 — Да ладно. Тебе просто нравится быть первым. Ко мне он относился не лучше. В его глазах я всегда была шлюхой.

 — В общем, мы ему не приглянулись. С Анжелой он познакомился на свадьбе — она была там приглашенным фотографом. Большое светское мероприятие — для нас это был неплохой шанс подзаработать.

 — На тот момент мы работали лишь месяцев восемь.

 — Анжела была очень хороша — не просто красавица, но еще и замечательный человечек.

 — Джошуа сразу пал жертвой ее чар. И сам, в свою очередь, постарался вскружить ей голову, — заметила Глинис. — Огромные букеты цветов — главным образом розы, которые она так любила. Романтические встречи при свечах. Всевозможные поездки. Спустя шесть месяцев они были помолвлены, а еще через три месяца она стала миссис Брентайн.

 — Тогда-то все и началось, — продолжил Даб куда более сухим голосом. — Джошуа настоял на том, чтобы она бросила работу. Дескать, как же она будет фотографировать на свадьбах, если на всех значимых мероприятиях такого рода ей придется присутствовать в качестве гостя?

 — Теперь ее обязанностью было болтать с другими гостями, — добавила, пожимая плечами, Глинис. — И Анжела оставила работу — ради него. Ему не нравилось, что она общается с нами, и он сделал все возможное, чтобы пресечь наши встречи. Кто-кто, а Брентайн умеет манипулировать людьми. Все, что нам оставалось, — редкие встречи в каком-нибудь кафе, втайне от ее мужа. Иногда, если его не было в городе, мы могли собраться и пообедать.

 — А когда у нее появился любовник?

 Глинис взглянула на Фиби широкими от удивления глазами:

 — Откуда вы об этом узнали?

 ' — Почему бы вам не рассказать нам об этом?

 — Это не было простой интрижкой. Анжела бы никогда не опустилась до случайной связи. Джошуа все решал за них обоих. В этом браке Анжела перестала быть собой и очень страдала от этого. Все в доме должно было крутиться вокруг Джошуа, сам же он мог делать все, что заблагорассудится.

 — Не злись, — Даб успокаивающе положил руку ей на плечо.

 — Ладно, — Глинис вздохнула, — все в порядке. Анжела была так несчастна, а он словно бы и не замечал этого. Ему даже не пришло в голову обратиться за помощью к психологам, когда Анжела впала в депрессию. В то время у нее совсем не было собственных денег. Когда она наконец поняла, что единственным выходом из ситуации остается развод, она начала потихоньку приходить к нам в студию. Помогала обрабатывать пленку, печатать фотографии, а мы за это платили ей наличными.

 — Она встретила другого мужчину. Анжела не хотела говорить, кто это и где они повстречались, но мы же видели, что она просто светится от счастья. — Даб протянул Глинис платок, чтобы та могла вытереть слезы.

 — И когда это произошло?

 — Месяцев за шесть до ее гибели. Она называла его Ланселот.

 — Как они общались друг с другом?

 — Она купила подержанный телефон — с уже готовой сим-картой. Его идея, правда, Даб?

 — Да. Он всегда знал, что нужно делать в той или иной ситуации, — так, во всяком случае, утверждала Анжела. Послушайте, те, кто тогда грабил банк, давно в тюрьме. Так какой смысл ворошить прошлое?

 — Это может помочь нам в другом деле. Чем больше вы сможете вспомнить об этом человеке, тем лучше для нас.

 — По-моему, жил он где-то в Вест-Сайд — там они и встречались. — Глинис взглянула на Даба, и тот утвердительно кивнул. — Я видела ее за день до того, как все случилось. Она просто светилась от счастья. Сказала, что собирается уехать из города и получить развод. Как только все это закончится, они с Ланселотом поженятся. Анжела хотела забрать всю ту сумму, что была у нее на счету, и перебраться в Рино. Ей хотелось, чтобы все прошло как можно скорее, — она никогда не любила ждать.

 — А что-нибудь еще вы о нем знаете? Любые мелочи, которые Анжела могла упомянуть в разговоре с вами.

 — Я думаю, он много занимался спортом, работал над собой. Анжела еще восхищалась тем, в какой он замечательной форме. Ей он тоже посоветовал кое-что из упражнений.

 — Синие глаза, — припомнил Даб. — Как-то раз она купила ему рубашку, сказала, что она прекрасно подойдет к его глазам. Синяя рубашка в стиле регби. А еще он прекрасно готовил.

 — Точно. Анжела говорила, что ей очень нравится наблюдать за тем, как он готовит ужин. Честно говоря, меня это удивило. Мне казалось, что это совершенно не в его характере.

 — Почему?

 — По рассказам Анжелы у меня сложилось впечатление, что ее возлюбленный — типичный мачо — причем в крайней форме. Честно говоря, я здорово тревожилась за нее. Этот человек казался полной противоположностью Джошуа, и я боялась, что ее выбор — своего рода реакция на неудавшийся брак. Что мы, собственно, знали о ее избраннике? Вспыльчивый, упрямый, физически крепкий. Синий воротничок.

 — Почему «синий воротничок»?

 — Иногда Анжела называла его своим синим рыцарем. Возможно, это из-за цвета глаз, но мне почему-то казалось, что этот парень — из рабочих.

 «А может быть, синий был цветом его формы», — подумала Фиби.

 — Он активно настаивал на том, чтобы она ушла от Джошуа. Его бесило, что она может спать с кем-то еще, хотя секса между супругами уже давно не было. Мне кажется, Анжеле нравилась его ревность. Она снова стала чувствовать себя желанной и привлекательной. А по-моему, он просто манипулировал ею.

 — Ей нужна была передышка, — заметил Даб. — Что-то, что вернуло бы ее в прежнее состояние. Но этот парень — благодаря ему она почувствовала себя настоящей богиней, неуязвимой и неповторимой. Ничто не случится с ней, пока он будет рядом, — так он, во всяком случае, ей обещал.

 — И все же случилось, — тихо добавила Глинис. — Причем самое худшее.

 — Он не пытался связаться с вами после ее смерти?

 — Нет.

 — А где ее фотокамеры? — поинтересовалась Фиби.

 — Не знаю. Она хранила их у этого человека. Две фотокамеры. Какое-то время я даже просматривала eBay, заглядывала в ломбарды — на случай, если он вдруг решит продать их. Мне было бы приятно вернуть их в память об Анжеле.

 — А вы бы их узнали?

 — По крайней мере, если бы они оказались у меня в руках. На каждой из них Анжела нарисовала крохотный розовый бутон — что-то вроде личной печати. Розы всегда были ее любимыми цветами.

 — Ты слышала? Розы! Совсем как на могиле, к которой был прикован Рой, — Фиби чувствовала подлинное вдохновение от того, что ее догадки оправдались. — Ланселот — тот, кого мы ищем.

 — Точно. Так что осталось всего ничего: найти синеглазого мускулистого парня, который умеет готовить и живет в Вест-Сайд. Или жил там три года назад.

 — Не просто парня, а копа. Каким образом коп из западной части города смог познакомиться с грустной принцессой с Гастон-стрит? — закрыв глаза, Фиби пыталась продумать ситуацию. — Она занималась благотворительностью, участвовала в разных светских мероприятиях. А копы часто подрабатывают там в качестве охранников. Нужно проверить таких за последние три года — копов между тридцатью и сорока, поскольку он еще молод.

 — Если наши предположения верны, в тот день она наверняка взяла с собой в банк свой второй мобильный. А ее личные вещи должны были попасть затем к мужу.

 — Точно, — Фиби с одобрением взглянула на Лиз. — Если так, то Джошуа наверняка проверил все входящие и выходящие. Следовательно, он знает про любовника. Ладно, пусть немного дозреет, а затем мы навестим его еще раз.

 Садясь в машину, Фиби взглянула на небо. Гроза была уже на подходе.

 — Возможно, он был военным или служил в какой-нибудь военизированной части, — заметила Фиби. — Но по мне так все указывает на то, что он коп. Гэри Купер — шериф. Ему удается спасти и Грейс Келли, и свою честь. Вот так должно было обстоять дело и у нашего парня. Но в тот самый день, когда Анжеле Брентайн предстояло сделать решающий выбор, случилось непредвиденное: ее убили во время ограбления банка. Убили плохие парни — это бесспорно. Однако произошло это еще и потому, что я не предприняла — или не позволила предпринять — никаких решительных действий. Тема трусости — одна из важных составляющих этого фильма.

 — Ты ни в чем не виновата, — заметил Дейв.

 — Для этого человека — виновата. И он одержим этой мыслью уже целых три года. Достаточно времени, чтобы все тщательно проработать. Ланселот не только наставил рога всемогущему королю; он был еще и героем Гвиневры. Это он спас ее, когда Артур не смог или не захотел. Наш парень тоже видел себя героем — героем Анжелы. И он не в состоянии принять случившееся. Ему нужен виновный. И этим виновным оказалась я.

 Далее. Могила, где был убит Рой. Похороненная там Джоселин Амбусо умерла накануне свадьбы — утонула в реке во время грозы. Ходят слухи, что она пыталась сбежать на остров к своему возлюбленному, не желая выходить замуж за человека, которого подобрал ей отец. Ланселоту нравятся символы: каменный ангел на постаменте — Анжела — могила женщины, которая бежала к своей истинной любви, — розы. Ему нравится давать мне подсказки. Этот человек хочет, чтобы до меня в конце концов дошло, почему все это случилось.

 — Не волнуйся, я помогу тебе выяснить имена.

 — Джошуа Брентайн. Этот не желает допускать даже мысли о том, что жена ему изменяла. Слишком уж унизительно. Собственная гордость значит для него куда больше, чем жизни двух незнакомцев — как, впрочем, и всех остальных, кто может стать мишенью Ланселота.

 — Допустить — совсем не то, что признать, — покачал головой Дейв. — Особенно если он думает, что тебе уже все известно.

 — Ты прав, — улыбнулась Фиби. — Пожалуй, я смогу убедить его в том, что мне известно больше, чем оно есть на самом деле.

 — Я позвоню в отдел кадров, спрошу, как скоро они смогут предоставить нам нужную информацию.

 — Спасибо. А я пока позвоню домой и скажу, чтобы не ждали меня сегодня рано.

 Фиби вышла из кабинета и принялась искать. Но не успела она набрать номер, как в дверях показалась голова Дейва.

 — Представляешь, у них вышли из строя компьютеры. Должно быть, новая система. Потребуется несколько часов, чтобы все наладить.

 — А что, обычных документов у них нет?

 — Судя по всему, проще дождаться, пока они отремонтируют машины, чем просматривать целую гору папок. Иди-ка домой, поужинай, побудь со своими. Мне обещали позвонить сразу же, как только у них все будет готово.

 — Ладно, ладно. А почему бы тебе не поехать со мной? Мог бы поужинать у нас.

 Дейв было заколебался, но затем взглянул на осунувшееся лицо Фиби и решил отказаться:

 — Лучше я загляну к вам попозже. Сегодня мне хочется посидеть дома — попить пивка, посмотреть бейсбол. Если ты права, очень скоро у нас начнутся горячие деньки. Так что отдохни немного, постарайся восстановить силы.

 Стоило Дейву оказаться на улице, как он тут же выругал себя за то, что не согласился принять предложение Фиби. Его дом находился в трех кварталах от работы, однако не было никакой уверенности в том, что он успеет попасть туда до грозы.

 С тем же основанием он мог ругать себя и за то, что отказался от приглашения на ужин. Ему хотелось взглянуть на Аву, посмотреть, как она справляется со всем этим.

 И опять-таки — неудачный момент, напомнил он себе. Что ни говори, а все они сейчас находятся в кризисной ситуации.

 Когда они встретились впервые, Ава была уже помолвлена, так что у Дейва не было ни малейшего желания влюбляться в нее. Однако он влюбился. Влюбился, но не сделал ровным счетом ничего, чтобы как-то это изменить. Предпочел остаться другом семьи. Старина Дейв.

 Через несколько лет, когда у нее уже был ребенок, он смог наконец убедить себя в том, что прежних чувств больше нет. Убедив себя в этом, он тоже женился.

 А Ава развелась.

 Несостыковка, опять несостыковка. И в этом немалая доля его вины. Поскольку как бы он ни убеждал себя, что любит жену, все его мысли неизменно возвращались к Аве.

 И вот теперь, когда он наконец позволил себе надеяться, все в доме Макнамаров оказались в кризисной ситуации.

 Ему ничего не оставалось, как продолжать играть роль друга семьи. Старина Дейв, который держал путь в свое одинокое жилище.

 Ветер хлестнул вдоль тротуара, раскачивая ветви деревьев. Дейв спешил домой, мысленно злясь на себя. Если бы он заранее догадался сменить форму на спортивный костюм, то мог бы без труда добежать сейчас до своего жилья.

 Не успел он пройти и квартала, как небо разорвала первая молния. Тут же последовал мощный удар грома.

 Новая вспышка заставила Дейва еще больше ускорить шаг. Может быть, ему и удастся попасть домой, не вымокнув насквозь и не поджарившись на очередной молнии.

 По крайней мере, мелькнула у него мысль, стало не так жарко. Подувший из-под тучи ветер хоть немного, но разогнал дневной зной.

 Заметив впереди свой дом, он с облегчением вздохнул и стал думать о том, как скинет надоевший костюм, а затем сядет перед телевизором с банкой пива в руке.

 Дейв свернул на боковую дорожку и заспешил к дому. Услышав автомобильный гудок, он оглянулся и с трудом изобразил на лице улыбку: к тротуару подъезжала красная спортивная машина.

 Мэгги Грант, дважды разведенная. Любительница пофлиртовать. В лучшие времена она его забавляла, но сейчас ему хотелось лишь одного — запереться дома и посидеть часик в одиночестве.

 Он бодро помахал ей рукой и продолжил путь.

 Настойчивое «бип-бип» раздалось опять. Встави ключ в замок, Дейв повернулся и еще раз помахал е рукой.

 — Дэвид! Как здорово, что я встретила вас. Мн нужна ваша помощь!

 Каких-нибудь десять секунд, подумал он. Десят секунд, и он был бы уже вне досягаемости.

 — Ах, Мэгги. Извини, ради бога. Там телефон…

 — На пару минуток, не больше! У меня тут стольк сумок. Просто не знаю, о чем я думала. Да еще дождь вот-вот начнется. Не поможете ли вы мне занести все это домой? — Открыв багажник, она послала ему обольстительнейшую из своих улыбок.

 — Конечно. — Тряпка, слюнтяй, недотепа — это было лучшее из того, что он подумал о себе. — Никаких проблем.

 — Как вам эта гроза? — Мэгги откинула волосы с лица. — В такой вечер хорошо посидеть в компании друга, за бокалом вина.

 «Теперь еще предстоит отбиваться от приглашения в гости», — подумал Дейв, направляясь к Мэгги. Не успел он сделать и пары шагов, как с неба упали первые капли дождя. Дейв мысленно выругался, услышав, как порывом ветра распахнуло дверь у него за спиной. На какую-то секунду он замер в нерешительности: закрыть дверь или все-таки завершить свое благое деяние? В этот момент он заметил мужчину, одиноко стоявшего на противоположной стороне улицы.

 Синяя кепка, ветровка, солнечные очки.

 И тут мир взорвался.

 Увидев неподалеку от дома машину Дункана, Фиби испытала двойственное чувство. С одной стороны, это было облегчение — теперь-то она точно знала, где он находится. С другой, она все еще сердилась на него за то, как неразумно повел он себя этим утром.

 Войдя в дом и закрыв за собой дверь, она услышала довольный смех дочери. Ну как можно было сердиться, когда ее девочка так счастлива?

 Фиби вошла в гостиную и увидела там Карли, Картера и Дункана. Расположившись на полу, все трое играли в «Монополию». И Карли, судя по всему, безоговорочно выигрывала.

 — Да что же это такое, — пожаловался Дункан. — Мне больше некуда ходить. Просто дерь… черт знает что за ситуация.

 — Ты хотел сказать это слово.

 — Что еще за слово? — с улыбкой взглянул на нее Дункан.

 — Дерьм…

 — Карли Энн Макнамара!

 Проглотив смешок, Карли невинно взглянула на мать.

 — Привет, мама. Дяде Картеру и Дункану здорово от меня досталось.

 — Я вижу. А где остальные?

 — Там, где им и следует быть, — на кухне, — ухмыльнулся Картер. — Так что давай, женщина, иди на кухню и приготовь нам что-нибудь перекусить.

 — Значит, перекусить? — Она немилосердно потрепала его по затылку. — Надеюсь, мне удалось хоть чуточку тебя образумить. То же самое касается и остальных: никакой еды до ужина. На который, — добавила она, обращаясь к Дункану, — ты, видимо, намерен остаться.

 — Не буду скрывать, я принял приглашение. Ну как, собираешься и мне съездить по затылку?

 Взглянув ему в глаза, Фиби поняла, что Дункан тоже еще не остыл от утренней перебранки.

 — По обстоятельствам. Полагаю, ты уже завершил все те чрезвычайно важные дела, которые наметил на сегодня?

 — Само собой. А как ты?

 — В процессе.

 — Мама, а за что ты сердишься на Дункана?

 — Ну, если перечислять, выйдет весьма солидный список. Ладно, я отправляюсь наверх, чтобы переодеться. Карли, когда разделаешься с этими двумя, пойди к бабушке и помоги им с Авой накрыть на стол. Ну а мужчин мы будем ждать уже за столом.

 — А что будешь делать ты?

 — Я… буду говорить по телефону, — заметила Фиби, услышав звонок своего мобильного. — Фиби Макнамара, — это было сказано уже в трубку.

 Лицо ее внезапно побледнело. Только через пару секунд ей удалось выдавить несколько слов.

 — Что случилось? Как… — Она шагнула к выходу из гостиной. — Сильно он ранен? Нет. Нет. Где? Уже еду.

 Когда она повернулась, лицо ее казалось бесстрастным, и только в глазах застыл страх.

 — Очень жаль, но мне нужно идти.

 — Но ты же только что пришла.

 — Ничего не поделаешь, детка, — наклонившись, она крепко обняла Карли. — Беги на кухню и скажи бабушке, чтобы меня не ждали к ужину. Я вернусь, как только смогу.

 — Что-то случилось?

 — С дядей Дейвом произошел несчастный случай, и я хочу проверить, как он.

 В глазах у Карли заблестели слезы.

 — Ему очень плохо?

 — Надеюсь, нет. Его отправили в больницу, так что врачи смогут о нем позаботиться. Но мне нужно идти, детка. Я позвоню вам, как только освобожусь. Скажи бабушке, что я позвоню сразу же как освобожусь. Картер, — начала она, как только Карли выбежала за дверь.

 — Не волнуйся, я обо всем позабочусь. Это авария?

 — Нет, — она сжала его руку. — Не выходите из дома. Пожалуйста. Проследи за тем, чтобы никто не выходил из дома. Я вам позвоню.

 — Я подброшу тебя.

 Не желая спорить с Дунканом, Фиби поспешила к машине.

 — Дейв уже в больнице. Этот сукин сын начинил взрывчаткой входную дверь его дома. Так, по крайней мере, считают в полиции. Правда, они не знают…

 — Мы все выясним на месте.

 — Он жив, — закрыв глаза, она откинулась на спинку сиденья. — Он жив.

 Она все время вертела в руках телефон как будто боялась, что ей позвонят и скажут что-нибудь плохое.

 — Должно быть, он проник внутрь, раз на двери была взрывчатка. Наверняка ему удалось забраться к Дейву в дом.

 — Фиби, к вам в дом ему не удастся забраться.

 — Ему это не нужно. — В душе ее смешались страх, горечь, чувство вины. — Если бы он хотел забраться к нам, то не стал бы держать меня в напряжении. У него другие планы. Пока же он хочет причинить мне боль. Хочет, чтобы я как следует пострадала. И ему это удалось, Дункан.

 Зажав в руке полицейский жетон, Фиби ворвалась в больницу и устремилась к первой же медсестре:

 — Дэвид Мак-Ви.

 — Вам нужно обратиться…

 — Лейтенант.

 Обернувшись, Фиби бросилась к Сайксу:

 — Где он? Что с ним?

 — Его сейчас осматривают. Много из них не вытянешь, но я поговорил с врачами, которые везли его сюда. Сломанная рука, ушибы, рваные раны. Некоторую тревогу у них вызывает травма головы. Не исключены также внутренние повреждения. Я был в управлении, когда нам позвонили, и сразу же поехал сюда.

 — Мне нужны два человека. Пусть двое наших охраняют его день и ночь.

 — Уже сделано, — Сайкс кивнул Дункану, который только что подошел к ним. — Лейтенант, у нас есть свидетельница. Соседка. У нее порезы, несколько ушибов. Врачи как раз приводят ее в порядок.

 — С ней я побеседую в первую очередь. Детектив, мне нужен человек, которому бы я могла полностью довериться… Я знаю, у вас нет никакого желания оставлять сейчас Дейва, и все же я хочу, чтобы именно вы опросили всех, кто уже был на месте взрыва, — она сжала его руку. — Обещаю, что позвоню вам сразу же, как только что-то прояснится. Ну а пока… я хочу, чтобы вы занялись выяснением всех деталей.

 — Ладно, хорошо, — Сайкс устало провел рукой по лицу. — Скажите ему, что я тут, поблизости. Скажите, что мы все тут — все, кто работает под его началом.

 — Конечно. Спасибо вам.

 — Почему бы тебе не присесть? — поинтересовался Дункан, когда Сайкс вышел из комнаты.

 — Не думаю, что смогу сейчас усидеть на месте. Я умею ждать, но мне нужно знать… хоть что-то. Мне нужно знать, что с ним. — При виде носилок и целой группы врачей Фиби невольно схватила Дункана за руку.

 В следующую секунду она уже была у носилок. Лицо Дейва покрывали порезы и синяки, на левом виске виднелась глубокая рана. Тело было закрыто белой простыней, сквозь которую уже успела проступить кровь.

 — Как он? Куда вы его везете?

 — Вы его родственница?

 — Да.

 Молодой доктор, не сбавляя шага, двигался в сторону лифта.

 — Везем его на операцию. Внутреннее кровотечение. Мы дадим вам знать, когда все закончится.

 Фиби сделала знак двум полицейским:

 — Отправляйтесь за ним, подождите возле операционной. Я подойду, как только поговорю со свидетельницей.

 Застыв на месте, она наблюдала за тем, как врачи вносят в лифт мужчину, который уже давно заменил ей отца.

 — Это лучшая больница в городе, — Дункан легонько сжал ее за плечи. — И одна из лучших в штате. Они сделают все, что в их силах.

 — Ты прав. Но мне хотелось бы на время отключиться от всего — во всяком случае, пока они не скажут мне, что… Нужно было поставить копов у его дома. Всякий, кто знает меня, знает и то, как мне дорог Дейв.

 — Погоди-ка, — Дункан лежна прижал ее к себе. — Забудь обо всем, хотя бы на минутку.

 Только сейчас она позволила себе расслабиться, забыться на время в его нежных и таких надежных руках.

 — Мне так страшно, Дункан. Я даже не знаю, что мне делать дальше.

 — Прижмись ко мне покрепче. Это поможет тебе вернуться в норму.

 — Только не уходи никуда, ладно? — она крепко обхватила его обеими руками. — Останься со мной, хорошо?

 — Ну конечно, я останусь, — он осторожно приподнял ее голову за подбородок. — Фиби, я буду здесь, с тобой.

 Вздохнув, она опустила голову ему на плечо. Какое счастье, что можно было опереться на кого-то еще!

 — Я совсем забыла, как это здорово, когда рядом есть кто-то сильный, — заметила Фиби, высвобождаясь из его объятий.

 Оглянувшись, она увидела Мэгги, которая как раз выходила из перевязочной.

 — Это соседка Дейва. Наконец-то. — Фиби шагнула в ее сторону. — Мэгги!

 Услышав свое имя, Мэгги вздрогнула, а затем, разразившись слезами, устремилась к Фиби.

 — Все в порядке. Тише, тише, — успокаивала ее Фиби, оглядываясь в поисках местечка, где можно было бы спокойно поговорить.

 Поняв это, Дункан махнул рукой в сторону свободных стульев.

 — Вы можете присесть здесь, — заметил он Фиби. — А я пока схожу за кофе.

 — Ну-ну, Мэгги, все хорошо. Перестань плакать, прошу тебя, — повторяла Фиби, крепко ухватив Мэгги за плечи. — Сейчас ты успокоишься, и мы поговорим.

 — Дэвид. Неужели он мертв? Боже мой!

 — К счастью, нет. Он сейчас в операционной. Послушай, хватит рыдать. Ни мне, ни тебе это не поможет. Я хочу, чтобы ты успокоилась. Вдохни, пожалуйста, поглубже. Слышишь? Делай, что я сказала. Вдох, теперь выдох. Вот так. Вот и хорошо. А теперь расскажи, что случилось. Расскажи с самого начала.

 — Я не знаю, — по щекам Мэгги вновь заструились слезы. — Я просто не знаю.

 — Расскажи мне о том, что знаешь. Ты была там с Дэвидом, у его дома?

 — Нет. То есть да. То есть мы с Делли… это мой друг. Ты же видела Делли на пикнике у Дэвида, прошлым летом? Так вот, мы с ним пообедали, а затем прошвырнулись по магазинам. Домой я вернулась как раз перед грозой и здесь уже увидела Дэвида.

 Она снова закрыла лицо руками, но Фиби безжалостно опустила их вниз.

 — Я знаю, Мэгги, ты очень взволнована, но мне нужно, чтобы ты обо всем рассказала. Ты подъехала к дому. Где в этот момент находился Дэвид?

 — Он как раз шел к своей двери. Я посигналила, и он помахал мне рукой. Я подумала, что он мог бы помочь мне с сумками, и снова посигналила, а потом еще покричала. Уже начиналась гроза, и Дейв как раз отпирал дверь. Но он тут же повернулся ко мне. Он такой душка.

 Достав бумажные платки, Фиби сунула их в руку Мэгги.

 — Значит, он еще не успел войти в дом?

 — Он… он повернул назад, чтобы помочь мне. Его дверь распахнулась. Точно, точно. Распахнулась настежь. Ветер был такой сильный… Должно быть, Дейв успел отпереть дверь до того, как направился ко мне. А затем — боже мой, Фиби! — дверь просто взорвалась.

 Промокнув лицо платками, Мэгги начала судорожно скручивать их в трубочку.

 — Я точно не знаю. Ей-богу, не знаю. Я упала — как будто меня толкнули. Ободрала колени, а рука… — Она протянула руку, так что стала видна повязка. — Они наложили пять швов. Но Дэвид… Дэвид.

 — Вот и я. — В руках у Дункана был кофе. — Мэм? Я подумал, что вы не откажетесь от кофе.

 — Как это мило, — Мэгги инстинктивно пригладила волосы. — Как я вам признательна. Бог ты мой, боюсь даже представить, как я сейчас выгляжу.

 — Вы выглядите замечательно, — заверил ее Дункан, расставляя на маленьком столике чашки с кофе. К ним прилагались пакетики с сахаром и упаковки со сливками. — Я не знал, какой кофе вы предпочитаете, поэтому принес все отдельно.

 — Мне послаще, — заметила Мэгги. — А вы тоже работаете в полиции?

 — Нет, мэм. Я просто друг. Что ж, я пойду, а вы пока продолжите беседу.

 — Ох, нет. А не могли бы вы остаться? Я куда лучше переношу любой кризис, если рядом есть какой-нибудь сильный мужчина.

 — Мэгги, это Дункан. Дункан, почему бы тебе тоже не присесть? А теперь, Мэгги, постарайся вспомнить, сколько времени прошло между тем, как дверь распахнулась, и собственно взрывом?

 — Боже. Я точно не знаю. Несколько секунд. Да, точно, секунд пять. Я еще помню, когда дверь распахнулась, Дэвид остановился и оглянулся. По-моему, он даже сделал пару шагов в ту сторону. И тут… Боже, Фиби. Если бы он вернулся назад…

 — Этого не произошло, Мэгги. Ты позвала его помочь и этим спасла ему жизнь. Ты заставила его отойти от двери, благодаря чему он и уцелел.

 — Да что ты. — На лице Мэгги отразилась целая гамма чувств: шок, ужас, облегчение, гордость. — Мне это как-то и в голову не пришло. Все было так внезапно, и я очень испугалась.

 — Ты сказала, что после обеда тебя не было дома. Может, ты заметила кого-то, когда уходила?

 — Нет. Я собиралась выйти в полдень, но немного задержалась и потому очень спешила. Делли так сердится, если я опаздываю, поэтому мне просто некогда было смотреть по сторонам.

 — А утром?

 — Все утро я была дома. Долго говорила по телефону с мамой — из-за чего и опоздала. Мама у меня любит поболтать. Потом я села в машину и поспешила к Делли. Задержалась я всего ничего, но Делли на меня все равно рассердился.

 Тяжко вздохнув, Мэгги отхлебнула кофе.

 — Может быть, ты смотрела в окно, пока разговаривала с матерью? — предположила Фиби. — Или заметила на улице незнакомого человека или чью-то новую машину, когда побежала на свидание?

 — Не припомню ни одного человека. День выдался таким жарким, что вряд ли кому-то хотелось гулять по улицам. Вот разве что тот парень из доставки посылок.

 Фиби схватила Мэгги за руку.

 — Где ты видела этого парня?

 — Ну, он просто шел по улице.

 — А его машина?

 — Машина? Нет, машину я не заметила. Я так спешила, что успела лишь помахать ему и спросить, нет ли мне сегодня посылки.

 — Должно быть, ты видишь разносчика посылок по нескольку раз в неделю?

 — В общем-то да. Но этот был какой-то новенький. Помоложе и посимпатичнее. Я даже назвала ему свое имя, когда спрашивала про посылку, но он ответил: «Нет, мэм, сегодня ничего нет». Тогда я села в машину и уехала.

 — Как он выглядел, Мэгги?

 — Ну, у него темные волосы и такая маленькая бородка — что-то вроде отросшей щетины. Подтянутый, с хорошей фигурой. Я привыкла обращать внимание на симпатичных молодых людей, — добавила она, с улыбкой поглядывая на Дункана.

 — Высокий?

 — Ну… точно не скажу. Во всяком случае, не такой высокий, как Дункан. Но тоже сильный и мускулистый. Наш обычный разносчик — такая лапочка, но при этом не в меру полный. А этот выглядел весьма подтянутым.

 — Молодой?

 — Бог ты мой, я же видела его только мельком, — Мэгги задумчиво провела рукой по волосам. — Тридцать пять. Или чуть больше.

 — Ты бы узнала его при встрече?

 — Трудно сказать. На нем были солнечные очки. Боже, Фиби, неужели ты думаешь, что он как-то причастен к тому, что случилось с Дэвидом? Так он мог убить меня прямо там, на улице!

 — Я еще не знаю, но хочу, чтобы ты поработала с нашим художником. Сейчас тебя отвезут в полицейский участок, и вы попробуете составить портрет этого человека. Посиди тут с Дунканом, пока я все организую.

 Фиби вскочила и бросилась прочь, оставив Мэгги в полной растерянности.

 — Бог ты мой, — заметила та. — Пожалуй, я не отказалась бы сейчас от бурбона.

 — В следующий раз, — пообещал Дункан, — я принесу вам целую фляжку.

 Договорившись о том, что Мэгги без промедления доставят в участок, Фиби вместе с Дунканом направилась к операционной.

 — Я выяснила: новых разносчиков на этом маршруте сегодня не было, — сказала она Дункану. — А до двух часов дня в этот квартал вообще не привозили посылок. Мэгги видела его, разговаривала ним. Но его это, похоже, ничуть не встревожило.

 — Парень легко может отрастить бороду или сбрить ее снова. — Дункан в задумчивости потер собственный подбородок. — Это здорово меняет внешность.

 — У нас хороший художник. Он учтет это при составлении портрета. Этот парень должен был понимать, что у нас появится свидетель. Необязательно Мэгги, кто-то другой вполне мог увидеть его. Это очевидно, и все же он ничуть не встревожился.

 Фиби решительно направилась к комнате медсестер. Войдя внутрь, она предъявила свой жетон.

 — Я хочу знать, известно ли уже что-нибудь о капитане Мак-Ви.

 — Он все еще в операционной.

 — Пусть кто-нибудь сходит туда и узнает, в каком он состоянии. Прошу вас.

 — Сейчас я узнаю, что тут можно сделать. Подождите, пожалуйста, в приемной. Мы вам сообщим.

 В приемной уже находилось с полдюжины копов. Ответив на приветствия, Фиби села в углу, откуда хорошо была видна дверь.

 — Мне нужно позвонить, — сказала она Дункану.

 — Хочешь кофе? За время беседы ты не выпила ни глоточка. Я бы предложил тебе перекусить, но ты все равно откажешься.

 — Я бы выпила чего-нибудь холодного. И вот еще, Дункан, — добавила она, прежде чем тот успел уйти. — Когда я наконец приду в себя, мне нужно будет сказать тебе одну очень важную вещь.

 — Имеет ли это какое-то отношение к проявленному мной непокорству? В том смысле, что я отказался подчиниться твоим приказам?

 Она с трудом выдавила из себя улыбку:

 — Ей-богу, не понимаю, о чем ты.

 — Чудесно. Тогда я готов выслушать все, что ты мне скажешь, — наклонившись, он нежно поцеловал ее в губы. — Сейчас вернусь.

 Прежде всего ей следовало позвонить Сайксу, чтобы рассказать о мнимом разносчике посылок. Кроме того, ей очень хотелось поговорить с парнями, проводившими осмотр места, но она напомнила себе, что это поручено Сайксу и нет никаких причин вмешиваться в его работу.

 Затем, изо всех сил попытавшись настроиться на оптимистический лад, она сделала еще один звонок:

 — Ава.

 — Фиби. Наконец-то! Как он…

 — Дейв в операционной. Насколько мне известно, там пока все без осложнений.

 — В операционной! Боже мой. Что случилось?

 — Прости, пока я не могу об этом говорить. Но я хочу, чтобы ты знала и передала это остальным — Дейв сейчас под присмотром врачей.

 — Я хочу приехать туда. Хочу убедиться в этом сама. Мы уже поругались из-за этого с Картером. Фиби, ты же не станешь требовать, чтобы я оставалась здесь, когда Дейв в больнице.

 — Прости, Ава, но это как раз именно то, что от тебя требуется. Ава, я обещаю: как только операция закончится, я сразу же позвоню тебе. Сразу. А пока ты должна позаботиться о маме. Ты же знаешь, как я на тебя надеюсь.

 — Это просто невыносимо, — голос Авы задрожал. — Ты не должна была так говорить. Конечно, я останусь. Только… скажи ему, когда он очнется, что я… все мы молимся за него.

 — Конечно. Как только что-то прояснится, я сразу позвоню тебе.

 Прошел почти час, прежде чем им коротко сообщили, что операция проходит успешно.

 Часом позже в больницу приехал Сайкс, чтобы изложить подробности расследования.

 — Бомба была установлена таким образом, чтобы взорваться через пять секунд после открытия двери.

 — Он хотел, чтобы Дейв вошел внутрь. В этом случае у него было больше шансов убить его. — Тщетно пытаясь унять головную боль, Фиби помассировала переносицу. — Что он использовал?

 — То же, что и при убийстве Роя. Взрывом разнесло входную дверь, выбило окна и снесло часть крыши. Гостиная сейчас больше похожа на третий круг ада. Будь капитан тремя футами ближе, мы бы уже прощались с ним.

 — Ему придется купить Мэгги вагон цветов. А как насчет свидетелей?

 — Большинство жителей этого квартала работает в течение дня. Правда, я нашел парня, который сидел дома и ждал водопроводчика. Он-то и увидел человека, который шел по улице. Описать его он так и не смог. Помнит только, что тот был одет в форму курьера службы доставки посылок. Однако по времени это совпадает с показаниями Мэгги.

 Пожарные прибыли быстро, — продолжил Сайкс, — и им удалось спасти дом. Но вы даже не представляете, на что он сейчас похож!

 — Дейв так любит свой дом, — задумчиво добавила Фиби.

 — Я знаю одного парня, — вмешался в разговор Дункан. — Он хороший мастер. Я мог бы поговорить с ним, если это поможет делу.

 — Думаю, поможет. По крайней мере, одной проблемой меньше. — Фиби снова взглянула в сторону двери. — Уже известно, как он проник в дом?

 — Судя по всему, через заднее окно. А вышел затем через заднюю дверь — причем даже не позаботился запереть ее снова. Мне кажется…

 Они с Фиби практически одновременно поднялись на ноги. «Должно быть, это доктор», — подумала Фиби, глядя на вошедшего мужчину.

 Она шагнула вперед. И дело было не в ее звании — каждый коп в комнате знал, что значит для нее Дейв.

 — Дейв Мак-Ви, — произнесла она. — Я — Фиби Макнамара.

 Им удалось остановить кровотечение и спасти его селезенку. У Дейва был перелом руки, две трещины в ребрах, сотрясение мозга, а еще многочисленные ушибы и порезы.

 Но сердце у него было сильным. Врачи сказали ей, что у него сильное сердце, но она и так это прекрасно знала.

 Теперь она в ожидании сидела рядом с его постелью. И вспоминала, как много лет назад он сидел рядом с ней, пока она ждала свою маму.

 — Они попытались выставить меня, — сказала Фиби спящему Дейву. — Но они не знали, с кем имеют дело. Я не уйду отсюда, пока ты не проснешься и не назовешь мое имя. Тогда я буду знать, что с тобой действительно все в порядке. Копы внизу сдают для тебя кровь — все по очереди. Уж очень много переливаний пришлось тебе сделать. Знаешь, Мэгги его видела. Боюсь, теперь тебе будет трудно от нее отбиться — уж очень многим ты ей обязан.

 Фиби осторожно сжала его пальцы в своей ладони.

 — Мы все ей очень обязаны. Мы выследим его, Дейв, обещаю тебе. Мы устроим на него охоту, как на бешеного пса. — Она перевела дыхание. — Но сейчас я хочу, чтобы ты проснулся. Проснулся и назвал мое имя.

 Прошло еще полчаса, прежде чем его пальцы задрожали в ее руке. Наклонившись, она осторожно коснулась его лица.

 — Дейв. Можешь открыть глаза? Это Фиби. Пожалуйста, открой глаза.

 Когда его веки начали подергиваться, она подумала, что пора бы вызвать медсестру. Но затем решила повременить еще минутку.

 — Дейв, ты слышишь меня? Это Фиби.

 — Я знаю, — его голос звучал тихо и слабо. — Где я? Что случилось?

 — Все хорошо, Дейв, — она провела рукой по его волосам. — Ты был ранен, но теперь все в порядке. Ты сейчас в больнице. Тебе здорово досталось, так что лучше лежи спокойно. Я позову медсестру.

 — Подожди… шел дождь. По-моему, шел дождь.

 — Да, была гроза.

 — Что случилось?

 — Он начинил взрывчаткой твою дверь. Он забрался в твой дом, Дейв. Мне так жаль.

 — Дверь распахнулась, — стараясь сосредоточиться, он на мгновение прикрыл глаза. — Помню, как распахнулась дверь.

 — Ты хороший сосед, Дейв. Ты как раз шел к Мэгги, чтобы помочь ей с сумками. Поэтому ты уцелел.

 — Я видел его.

 — Ты… что ты хочешь сказать?

 — Я видел его, — он попытался сжать ее пальцы. — Как раз через дорогу. Дверь распахнулась, я остановился и в этот момент увидел его.

 — Мэгги тоже видела его, чуть раньше. Так что теперь у нас есть описание его внешности. И мы обязательно…

 — Я знаю его… Ты была права. Умная девочка. Всегда была умной девочкой.

 — Дейв, Дейв, — она напрягла голос, стараясь удержать его внимание. — Он коп? Ты хочешь сказать, что он коп?

 — Группа захвата… Он был в группе захвата. Уволен? Переведен? Не знаю… Не могу припомнить… Уолкер? Нет, Уолкен. Как-то сидел с ним в баре, пил пиво. Говорили о бейсболе… Уолкен. Да, Уолкен, — он повторил это, глядя Фиби в глаза. — Ступай.

 Она бросилась к двери, позвала медсестру.

 — Он пришел в себя, и у него начинаются боли. Вы, — она сделала знак двум полицейским, — ни на шаг не отходите от двери. Что бы там ни случилось — землетрясение, дождь из лягушек или второе пришествие, — вы не сдвинетесь с места, пока вас не сменят.

 — Да, мэм.

 — Дункан, — бог ты мой, как же здорово, когда есть на кого опереться! — готова поспорить, что твой «Порше» способен двигаться очень быстро.

 — Не сомневайся.

 — Тогда вперед. У меня есть имя, — сказав это, она устремилась к лифту.

 Уолкен Джеральд Деннис. Перекинувшись парой слов с Гаррисоном, Фиби уже знала полное имя. Еще три минуты — и тот же Гаррисон достал для нее последний из известных адресов Уолкена.

 — Там его нет, — заметила Фиби, выключая телефон. — Наверняка ему хватило ума перебраться в другое место. Но они все же отправят туда группу, чтобы убедиться наверняка. А мы пока съездим вот сюда, — она назвала Дункану новый адрес.

 — Что это?

 — Здесь живет Майкл Винс. Гаррисон сказал мне, что это бывший друг Уолкена. Я хочу сама поговорить с Винсом. Бог ты мой, — выдохнула она, когда Дункан на полной скорости свернул за угол. — Да уж, водить машину ты и правда умеешь.

 — А еще я делаю замечательный мартини.

 — Ладно, когда покончим с этим, можешь приготовить мне целый бочонок.

 — Джин или водка? Рассмеявшись, она закрыла обеими руками лицо.

 — На твой выбор. Дункан, когда мы приедем на место, ты сможешь меня немного подождать? И еще одна просьба: позвони, пожалуйста, моим и скажи, что Дейв пришел в себя. Хорошо?

 — Конечно, я все скажу. И я подожду тебя. Слезы навернулись у нее на глаза.

 — Мне о многом надо будет поговорить с тобой. Но это позже.

 Винс жил в маленьком аккуратном домике, на южной окраине Саванны. Когда он открыл дверь, на лице его читалось явное раздражение. Но стоило ей представиться, как раздражение сменилось вежливым любопытством.

 — В чем дело, лейтенант?

 — Я хочу поговорить с вами о Джеральде Уолкене.

 — Джерри? Я не видел его уже несколько лет. Он уехал в Монтану. А что случилось?

 — Если позволите, я предпочла бы зайти на минутку.

 — Конечно. Просто мы только что уложили ребенка — в очередной раз. Придется говорить потише. Такое чувство, что он слышит меня даже через несколько комнат.

 — Сколько ему?

 — Шесть месяцев. У него режутся зубки, так что нам с женой сейчас не до сна. Я работал с вами в паре кризисных ситуаций. Тот случай с Джонсоном — вот уж был настоящий ад.

 — Это точно. Вы знаете, как связаться с Уолкеном?

 — Нет. С тех пор как он уехал, я ничего о нем не знаю.

 — Вы были друзьями. Так мне, во всяком случае, сказали.

 — Да, мы дружили. По крайней мере, так мне казалось, — широко зевнув, Винс опустился на стул. — Простите. Присаживайтесь и вы. Джерри должен был стать свидетелем у меня на свадьбе, но он свалил за две недели до этого. Даже не сообщил мне, что увольняется. Уехал, а через пару дней прислал мне письмо — мол, отправляется на поиски своей души и тому подобный вздор. Это за две недели до моей свадьбы. Не знай я о том, что Джерри уволился, наверняка решил бы, что он здорово надрался.

 Винс с трудом сдерживал зевоту. Было видно, что он регулярно не высыпается. Глядя на него, Фиби вспомнила, как ей самой приходилось укачивать по ночам плачущего ребенка.

 — Он что, много пил?

 — Да как сказать. Просто с нашей работой приходится иногда расслабляться.

 — Что вы знаете о той замужней женщине, с которой он встречался?

 — К чему все это? — встрепенулся Винс.

 — Помните ситуацию с Джонсоном? Это Уолкен застрелил парнишку.

 Винс резко выпрямился.

 — Не может быть.

 — Наверняка вы слышали о том, что произошло на кладбище Бонавентура. Так вот, это Уолкен приковал Роя к могиле, а затем убил его. А сегодня был ранен капитан Мак-Ви.

 — Мак-Ви? Что случилось?

 — В его доме была установлена бомба. На наше счастье, капитан не только выжил, но и узнал Уолкена. Поэтому, если вы знаете, как найти этого человека, скажите мне сейчас — пока он не успел совершить еще чего-нибудь.

 — Я не знаю. Правда не знаю. Джерри? — Винс откинулся на спинку стула. — Капитан сказал, что это был Джерри?

 — Да.

 — Бог ты мой. В последние месяцы он был слегка не в себе. И я…

 — Вы тревожились из-за Джерри? — спросила Фиби.

 — Да, было дело. Но если честно, у меня было столько хлопот — вся эта свадебная кутерьма… И мы уже не общались так часто, как прежде. Но Джерри всегда был хорошим полицейским. Вне работы он мог вспылить, но это другое. В деле на него всегда можно было положиться.

 — У него появилась женщина.

 — Да, — вздохнул Винс. — Такое чувство, что, кроме нее, он и думать ни о чем не мог. Вбил себе в голову, что им нужно уехать на Запад. Собирался купить ранчо в Монтане. Я думал, они с этой женщиной так и сделали. Уехали отсюда в Монтану.

 — Как ее звали?

 — Он называл ее Гвен, или Гвиневра. Это все, что я знаю. Я даже боялся…

 — Чего вы боялись?

 — Послушайте, лейтенант, не нравится мне это. Джерри был копом, был моим другом.

 — Капитан Мак-Ви провел в операционной больше трех часов.

 — Ладно, — Винс поскреб подбородок. — Ладно, будь по-вашему. Понимаете, иногда он слетал с катушек — например, если не виделся с ней слишком долго или же успевал пропустить пару лишних кружек. Тут он начинал болтать всякий вздор.

 — Например?

 — Помню, он говорил, что самое простое в этой ситуации — пристрелить того парня… в смысле ее мужа. На самом деле он не собирался этого делать. Стоило ему прийти в себя, и он опять начинал рассуждать о том, что они подкопят немного денег, а затем купят себе это ранчо. Он даже название для него подобрал.

 — «Камелот»?

 — Ну да. Раз уж она Гвиневра. Джерри был просто без ума от нее. Должно быть, она его в конце концов отфутболила, и он совсем слетел с катушек.

 — Да нет, не думаю, чтобы она его отфутболила. Были у него еще друзья, родные?

 — Можно сказать, что он ладил со всеми в группе. Для него эти парни были как братья. Он так и говорил: братья по оружию.

 Недаром во время инцидента с Джонсоном не был убит ни один полицейский.

 — А как насчет родных?

 — У него были — есть? — мать и отчим, но Джерри мало с ними общался. Вроде бы они уехали в Калифорнию, когда Джерри было лет двадцать, а он остался здесь. Он со всеми ладил, — повторил Винс, — но, кроме меня, у него практически не было друзей. Мне кажется, он немного переживал, когда я начал встречаться с Мэриджей. Моей женой. А потом он познакомился с этой женщиной, и все остальное перестало для него существовать.

 Дослушав его, Фиби встала.

 — Если он свяжется с вами или вы случайно его увидите, обязательно позвоните мне. Вам все ясно?

 — Лейтенант, если он и вправду совершил все, о чем вы говорите, он явно не в себе. И я не собираюсь рисковать своей семьей. Как только я услышу что-нибудь о Джерри, сразу сообщу вам. Даю слово.

 Оказавшись на улице, Фиби сразу потянулась за телефоном. Дункан был тут — стоял, прислонившись к машине, и смотрел на звезды, которые пытались пробиться сквозь редеющие облака.

 Пристроившись рядом, Фиби обсудила ситуацию с командиром оперативной группы, после чего позвонила в больницу — узнать, как там Дейв. Последний звонок предназначался Сайксу — с ним она договорилась о встрече.

 Наконец она убрала телефон и еще с минуту постояла просто так, задумчиво глядя на звездное небо.

 — Ты на редкость терпеливый человек, Дункан.

 — Большинство вещей стоит того, чтобы немножко подождать.

 — В определенном — я бы даже сказала, извращенном — смысле так думает и Уолкен. Он долго выжидал своего момента. Парень, к которому мы приезжали, — его ближайший друг. Точнее, был им. По сути, других друзей у него и не было. Уолкен — одиночка. Он неплохо уживался с другими копами, любил иногда выпить, был весьма несдержан вне работы. Винс значил для него очень много. Тем не менее за прошедшие три года он ни разу ему не позвонил. Теперь у Уолкена нет друзей, и его это вполне устраивает. Нам нужно отыскать его — причем как можно скорее, — Фиби провела рукой по волосам. — Но я пока не знаю, что тут можно сделать. Вот почему я вынуждена ждать. Ждать и надеяться, что другие раскопают что-нибудь ценное.

 — В детстве я очень любил играть в бейсбол.

 — Прости? — взглянула она на него в некотором замешательстве.

 — Я очень любил играть, и у меня это неплохо получалось. Но как бы я ни старался, я не мог провести игру в одиночку, так что мне всегда приходилось ждать, пока другие введут мяч в игру. Каждый из нас делает, что должен, Фиби.

 — Дейва я люблю больше, чем любила родного отца, — она устало потерла глаза. — Отца я почти не помню — так, отдельные образы. Мне приходится вновь и вновь смотреть на его фотографию, чтобы не забыть, как он выглядит. И когда я думаю об отце, то представляю прежде всего Дейва.

 — Все, детка, — Дункан сжал ее руку. — Пора домой.

 — Больше я ничего не могу сделать. Во всяком случае, сегодня.

 — Тебе нужно выспаться. А утром ты решишь, что делать дальше.

 — Останешься со мной? — спросила она, забираясь в машину. — Ты обещал, что не уйдешь.

 — Конечно, останусь.

 Он ожидал, что ему опять постелют в комнате Стивена. Но каково же было его удивление, когда Фиби, заглянув предварительно к Карли, взяла его за руку и повела к себе в спальню.

 Запирая за ним дверь, она предостерегающе прижала палец к губам:

 — Постарайся вести себя как можно тише, когда будешь заниматься со мной сексом.

 — Это ты обычно шумишь, — Дункан подтолкнул ее в сторону кровати. — Но если ты слишком забудешься, я заткну тебе кляпом рот.

 — Попробуй лучше вот это, — встав на цыпочки, она прижалась губами к его рту. — Боже мой, — выдохнула она. — Боже ты мой. Как же я хочу тебя. Хочу тебя внутри, вокруг меня, подо мной и на мне. Хочу, чтобы ты обнял меня, окружил меня так, чтобы я уже не могла думать ни о чем другом.

 Осторожно опустив Фиби на кровать, он убрал волосы у нее с лица. Она почувствовала его губы у себя на лбу, затем на щеках. А затем они коснулись ее губ.

 Он чувствовал, как она понемногу расслабляется. Ее плечи слегка напряглись, затем обмякли. Его руки заскользили по ее бокам… и тут он наткнулся на пистолет.

 — Вооружена и опасна.

 — Черт. Совсем забыла, — отстегнув кобуру, она положила ее на столик.

 — Наверняка ты убираешь его в более надежное место — чтобы Карли не достала.

 — Ты прав. Я запираю его в специальный ящик и храню в шкафу, на верхней полке. Но поскольку дверь сегодня закрыта, на время сойдет и так.

 — Чудесно. Тогда продолжим. По-моему, я был где-то здесь, — заметил он, прежде чем коснуться ее губ.

 Раздевая друг друга, они говорили исключительно шепотом. А затем не говорили вовсе.

 Он обнял ее, окружил лаской и жаром, движениями и прикосновениями. Ее руки и губы скользили по его коже, и она наконец обрела то, в чем так нуждалась.

 Приятные ощущения понемногу обострялись, переходя в призывную боль, а боль снова сменялась нежным удовольствием. Она окончательно потеряла счет времени. Все, что вовне, утратило свое значение, и в этой отстраненности она забыла об ужасах пережитого дня.

 Тела их сливались воедино, но ритм оставался легким и неспешным: за взлетом следовало падение, затем новый взлет.

 Последнее погружение, и он окунул лицо в ее волосы, вдыхая их, как воздух.

 Надо бы встать, подумала Фиби. Убрать оружие в ящик. Тогда она сможет наконец открыть дверь. Но до чего же приятно было лежать, соприкасаясь друг с другом телами, понемногу остывая от охватившего их жара.

 Как же она обходилась без этого так долго? Без удивительного ощущения близости и удовольствия. Как она вообще обходилась без него? Не странно ли, что только сейчас ей удалось встретить человека, который подходит ей по всем параметрам? Именно подходит — физически, душевно и эмоционально.

 Слишком сентиментально? Что ж, может, и так. Но без него она чувствовала бы себя куда более беспомощной. И эта поддержка для нее поистине неоценима, потому что лишь сейчас ей удалось понять, как же она устала — устала тащить в одиночестве весь этот груз.

 — Знаешь, Дункан, с тобой я чувствую себя сильнее.

 — Вот и чудесно.

 — Это и в самом деле чудесно, — она провела рукой по его спине — вниз, затем опять вверх. — Возможно, у меня лишь минутная эйфория, но я чувствую себя так, будто в состоянии справиться со всем, что случилось. Все в итоге закончится хорошо, потому что иначе и быть не может.

 Немного помолчав, он провел пальцем по ее плечу.

 — Знаешь, я опять принял на работу Самоубийцу Джо.

 — Вот оно что.

 — Фин меня не поймет, ну да ладно. Парень будет работать лишь несколько часов в неделю. Он уже поутих и к тому же подлечился. — Дункан внимательно взглянул на нее. — Ты спасаешь людей, Фиби. Джо тоже обязан тебе жизнью. Многие ли могут похвастаться тем, что их задача — спасать человеческие жизни?

 — Не знаю, хотела бы я спасти его. Уолкена. То, что я чувствую сейчас… для меня это впервые. Никогда прежде я не хотела убить человека. И стреляла я только в тире. Но окажись у меня на пути Уолкен, я выстрелила бы без промедления. И хотя я это знаю, все равно не чувствую за собой никакой вины.

 — С какой стати тебе переживать?

 — Потому что это противоречит тому, что я делаю. Много лет назад, когда Рубен сделал нас заложниками, я думала о том, как здорово было бы найти нож. Я хотела ранить его, может быть, даже убить — за то, что он запер нас в этом доме, за кровь на мамином лице, за ужас, который пережил тогда Картер. Это единственный случай, когда я чувствовала то же, что сейчас. И все же потом, когда все закончилось, я была рада, что Рубена не убили. Он сел в тюрьму, но он остался жив. Не знаю, буду ли я чувствовать то же самое, когда закончится и эта история.

 — Я не дрался уже… ну, если не считать глупой стычки с двоюродным братом Джейка — то лет пятнадцать. Ни серьезных драк, ни легких потасовок. И все же, попадись мне сейчас Уолкен, я избил бы его до крови. Измочалил бы до потери сознания. А затем добавил бы еще. И, знаешь, не почувствовал бы при этом никаких угрызений совести.

 Она внимательно взглянула на него, почувствовав, что за этим ровным и спокойным тоном таится ледяная решимость.

 — Да уж, такой жестокости я от нас с тобой не ожидала.

 — Просто жизнь сложилась так, что приходится быть жестоким. Если сумеешь поймать этого типа, подержи его на мушке до моего прихода. Я отделаю его так, что мало не покажется, а потом и ты сможешь пнуть его пару раз.

 У Фиби невольно вырвался смешок:

 — По идее, это совсем не то, что могло бы рассмешить меня или привести в норму. Тем не менее я и правда чувствую себя намного лучше. И первое, что я намерена сделать, — убрать пистолет в отведенное ему место.

 Соскользнув с кровати, она взяла со столика свое оружие — и тут же замигала от яркого света. Это Дункан включил настольную лампу.

 — Хотел взглянуть, — задумчиво пробормотал он. — Обнаженная женщина с пистолетом. Заводит дай бог. Еще немного, и я буду готов к очередному раунду.

 Покачав головой, она направилась к шкафу.

 — Еще пару часов назад я ни за что бы не поверила, что мой день закончится на такой ноте. Жизнь и в самом деле странная штука.

 — Все ее взлеты и падения — что может быть лучше? Кстати говоря, когда все это закончится, почему бы тебе не отправиться со мной в маленькое путешествие?

 Было так приятно и так естественно строить планы на будущее. С рассеянной улыбкой Фиби думала о том, как здорово было бы поехать в Рим или Париж, на Таити или в Белиз.

 — Неплохая мысль. А куда ты намерен отправиться?

 — В Диснейленд.

 Пистолет со стуком упал в приготовленную коробку. Несколько мгновений она молча смотрела в пространство.

 — Ты хочешь съездить в Диснейленд?

 — Я только и мечтал об этом, когда был ребенком. Все там казалось таким счастливым — яркие краски, музыка, веселье. И эти мультяшные фигурки в человеческий рост. Но в то время мне так и не довелось там побывать. Правда, взрослым я съездил туда пару раз.

 Фиби осторожно поставила ящик на полку.

 — Тебе понравилось? Не пожалел, что съездил?

 — Да нет, было здорово. Если ты возвращаешься оттуда с недовольной миной на лице, значит, ты безнадежен. Думаю, Карли должно там понравиться. Для семилетнего ребенка это лучшее место в мире. Во всяком случае, так мне казалось в ее возрасте.

 Отойдя от шкафа, Фиби внимательно посмотрела на Дункана. Вот он сидит в постели, со всклокоченными волосами и мечтательной улыбкой на лице. И думает он не о Лос-Анджелесе или римских каникулах, а о волшебных горах и летающих слонах.

 — Ты хочешь взять Карли в Диснейленд?

 — Ты тоже можешь поехать с нами, — пожал он плечами. — Куплю тебе там мышиные уши.

 Фиби знала, что все они были сейчас в опасности. Реальная угроза нависла над каждым из них — в том числе и над Дунканом. Но это не мешало ему думать о том, как он свозит ее маленькую девочку в Диснейленд.

 Она села на кровать и внимательно посмотрела ему в глаза.

 — Дункан, — любовь всколыхнулась в ней теплой волной. — Дункан.

 — Фиби.

 — Как ты смотришь на то, чтобы жениться на мне?

 — Как я… что? — растерянно произнес он.

 Та же растерянность отразилась на его лице, но Фиби решительно продолжила:

 — Ты — самый лучший мужчина в моей жизни. А это не так уж мало, поскольку у меня есть Картер и Дейв. С тобой мне радостно и в то же время спокойно. Ты умный и благородный — очень важное сочетание, ведь по отдельности эти качества могут раздражать. Я уже не говорю о твоей внутренней преданности, которая вызывает у меня самое искреннее восхищение.

 — Ты забыла про секс.

 — Ни на мгновение, — улыбнулась Фиби. — Никогда и ни с кем я не испытывала того, что я испытываю с тобой, и это тоже очень важный для меня фактор. Ты знаешь, что мою жизнь никак не назовешь простой. Ты — единственный, кому я доверяю настолько, что готова разделить с тобой эту ответственность. А еще я люблю тебя. Я очень люблю тебя, Дункан.

 Подожди, — быстро добавила она, заметив, как заблестели его глаза. — Я хочу договорить. Мне нравится в тебе все, что я только что перечислила. Вот об этом я и хотела поговорить с тобой сегодня. Я не собиралась делать тебе предложения, но Диснейленд… он изменил мои планы.

 — Диснейленд подтолкнул тебя к этому?

 — Да. Думаю, да. Я понимаю, что мы знакомы не так уж много…

 — Со Дня святого Патрика.

 — Ты прав. Это быд День святого Патрика. И ты наверняка захочешь все обдумать, но…

 — А где кольцо?

 — Кольцо?

 — Что же это за предложение без кольца? — поинтересовался Дункан. — Неужели ты его не купила?

 Теперь уже она выглядела растерянной.

 — Знаешь, я была слишком занята.

 Дункан вздохнул, всем своим видом демонстрируя терпение и снисходительность.

 — Не знаю, стоит ли всерьез относиться к такому предложению… Хотя на этот раз я могу сделать исключение, — наклонившись, он нежно поцеловал ее в губы. — Я собирался сделать тебе предложение в Диснейленде.

 — Ты… правда?

 — Я рассчитывал вскружить тебе голову на аттракционах, а затем уже делать предложение. И уж я-то не забыл бы про кольцо.

 Рассмеявшись, она повалила его на подушку.

 — Значит ли это «да»?

 — Фиби, ты околдовала меня в тот момент, когда вошла в квартиру Самоубийцы Джо.

 Она с улыбкой смотрела на него.

 — Если уж на то пошло, то я могла оказаться замужней дамой с шестью детьми или лесбиянкой.

 — Тогда я тосковал бы о тебе до конца жизни. Но мне повезло. Фиби, я запал на тебя с первой нашей встречи. И с этого момента я думал только о тебе.

 Он осторожно заправил ей за ухо прядь волос.

 — Я не возражаю против сложностей, да и ответственность — не такая уж плохая вещь, если распоряжаться ею правильно. Поэтому — да. Я принимаю твое предложение, пусть оно и без кольца.

 Она прижалась щекой к его щеке.

 — Я ведь еще даже не упомянула о сложностях. Во-первых, я должна жить в этом доме. Мне нельзя…

 — Мне нравится твой дом. Какая же это сложность? Просто старинный дом с Джонс-стрит.

 — Моя мать…

 — Твоя мать — потрясающая женщина. Если бы у меня не заладилось с тобой, я бы непременно начал ухаживать за ней. Я нравлюсь Эсси, — он провел пальцем у нее по спине. — Я вообще нравлюсь женщинам.

 Фиби бросила на него испытующий взгляд.

 — Еще я хочу… ты должен заменить Карли отца.

 — Так и будет. Расслабься, прошу тебя. Все это само собой разумеется, так что не стоит об этом и говорить.

 — Я так счастлива, Дункан. Даже странно, что можно быть такой счастливой, когда вокруг столько неприятностей.

 — С неприятностями мы справимся. Ты и я — мы оба умеем это делать.

 — Почти рассвело, — заметила она, глядя в окно. — Начинается новый день, новые заботы.

 — Поспи немного. Закрой глаза и поспи, пока ты так счастлива.

 Проснулась она оттого, что солнце светило прямо в глаза, а в дверь колотила ее дочь. Какое счастье, что она заперла комнату на ключ!

 Фиби толкнула Дункана и получила в ответ недовольное ворчание. Выпрыгнув из постели, она бросилась за халатом.

 — Мама, почему дверь закрыта? Ты в порядке? Мама!

 — Конечно, в порядке, — Фиби спешно одевалась. — Почему бы тебе не спуститься вниз? Я тоже сейчас приду.

 — Твоя дверь заперта. Пойду скажу бабушке.

 — Нет! — Только не это. — Не нужно никуда ходить. Подожди минутку.

 Дункан, натягивая джинсы, лениво наблюдал за этой суетой. Сделав ему знак молчать, Фиби слегка приоткрыла дверь.

 — Я спала, детка. Домой вернулась уже поздно. Иди вниз, я сейчас спущусь.

 — Твоя дверь была заперта.

 — Ты права. Давай…

 — У дома стоит машина Дункана. Но его нет внизу. И в комнате Стива его тоже нет.

 — Вот что. Почему бы тебе не сходить на кухню? Узнай, не хочет ли Ава испечь к завтраку вафли.

 — Дункан у тебя? — Карли изо всех сил пыталась заглянуть в узенькую щелочку. — Он спал в твоей комнате?

 Было ясно, что от Карли просто так не отделаться.

 — Пусти-ка, — сказал Дункан и распахнул дверь. — Привет, Карли.

 — Привет. Дверь была заперта, и я не могла попасть внутрь.

 — Мы вчера поздно вернулись, — повторила Фиби.

 — А почему ты спал в маминой комнате? — поинтересовалась Карли.

 — Не слишком ли много вопросов с утра? Я ведь еще даже не выпил кофе.

 — Мама говорит, что я могу задавать любые вопросы, — объяснила Карли. — Тебе приснился плохой сон, Дункан? Я тоже иногда сплю с мамой — когда мне снятся плохие сны.

 — Именно так, — он решительно оттеснил Фиби в сторону. — Я тоже хочу спросить тебя кое о чем. Как ты отнесешься к тому, что мы с мамой поженимся?

 — Потому что вы любите друг друга и хотите спать вместе?

 — Точно.

 — Ты будешь моим отчимом?

 — Угадала.

 — А мне купят на вашу свадьбу новое платье?

 — Само собой.

 Хитро посмотрев на него, Карли улыбнулась.

 — Когда у моей подружки Ди появился отчим, она получила еще и маленького братика, Вильяма. Можно и мне такого?

 — Не исключено, что это будет сестренка. Но мы можем назвать ее Вильямом.

 Хихикнув, Карли покачала головой:

 — Девочка не может быть Вильямом. А вот если мы заведем сначала щеночка и назовем его Вильямом, а потом…

 — Ты слишком подгоняешь удачу, детка, — предупредила ее Фиби.

 — Почему бы и нет? — Дункан наклонился так, что лицо его оказалось на одном уровне с Карли. — Если мне удастся уговорить твою маму, что я получу взамен?

 Слегка покраснев, она не столько поцеловала, сколько клюнула его в щеку.

 — И это за маленького братика и щеночка? Не слишком-то щедро.

 Покраснев еще больше, Карли обхватила его за шею и с шумом чмокнула в другую щеку.

 Ни разу, думала Фиби, глядя на эту парочку, ни разу не видела она Карли в объятиях Роя. Никогда ее девочка не улыбалась так своему отцу.

 — Ну вот, уже лучше. А теперь я надену рубашку, чтобы не смутить твою бабушку и Аву, когда спущусь вниз. Скажи, мы сейчас придем.

 — Ладно, — просияв ослепительной улыбкой, девочка устремилась к лестнице.

 — Думаю, она не против нашей свадьбы. Посмотрим, что скажет Эсси… Что такое? — он с испугом уставился на Фиби, по щекам которой катились слезы. — Я что-то сделал не так?

 На это она лишь покачала головой и крепко, очень крепко обняла его.

 — Ты знаешь, — ей удалось наконец справиться с эмоциями, — мы неплохо уживались здесь вчетвером. Но с тобой все получается намного лучше.

 — Так это от радости, — с облегчением сказал он, глядя на ее слезы.

 — Ты прав. Это от радости.

 — Ну и чудесно… Так как насчет щеночка?

 Все складывалось на редкость удачно, и это касалось не только времени, но и места. Удача сопутствовала ему. А может, это была сама судьба. Это Анжела управляла им с небес.

 Сегодня все закончится.

 Жаль, чертовски жаль, что куски Мак-Ви не разлетелись по всей Барнард-стрит. И все эта сучка-соседка. Надо же ей было вмешаться в такой момент! Впрочем, этому ублюдку и так неплохо досталось, подумал он с некоторым удовлетворением.

 Ему пришлось собрать всю силу воли, чтобы не проорать имя Мак-Ви, а затем не всадить в него несколько пуль — в него и в эту дуру-соседку, пока они лежали там, истекая кровью.

 Это было бы здорово. И это было бы правильно. Но в итоге ему пришлось бы пожертвовать всем остальным. А этого он допустить не мог.

 Жаль, конечно, что Мак-Ви не умер. Еще больше жаль, что так и не выпал шанс отправить на тот свет дружка Фиби — просто для ровного счета. А уж чего стоило отказаться от планов прикончить ее толстозадого братца прямо на пороге их дома. Вот это был бы взрыв!

 Жалкие, никчемные трусы! Только и могут, что прятаться за женскими юбками. Не стоят они того, чтобы он тратил наних время и силы.

 Наверняка полиция уже ищет его. Пусть себе ищут. Пара часов — и им удастся откопать его адрес. Но к этому времени он уже будет там, где и планировал быть.

 Прежде чем с ним будет покончено, все до единого узнают о том, что Фиби Макнамара убила ангела… Вот тогда и настанет конец.

 — Он ушел со службы, после чего выехал из своей квартиры. Договор о найме должен был закончиться лишь через два месяца, так что он оставил чек, чтобы покрыть расходы. — Сидя у постели Дейва, Фиби излагала известные ей факты. — В то время у него было две кредитных карты. За прошедшие три года этот парень никак не проявил себя. Он ни разу не позвонил своему другу, ни разу не связался с командиром группы. Три года назад на счету у него было в общей сложности шесть тысяч долларов. Он забрал их в тот же день, когда уволился из полиции. Еще на его имя был зарегистрирован пикап. Машину он продал Деррику Минзу, жившему с ним по соседству. Продал за восемь тысяч долларов. Кроме того, на имя Уолкена были зарегистрированы девятимиллиметровый «смит-и-вессон» и полуавтоматический «ремингтон». По словам его друга, у Уолкена имелось также охотничье ружье, а еще револьвер двадцать второго калибра, принадлежавший некогда его отцу.

 — Парню нравится оружие.

 — Вы правы. Уолкен — опытный снайпер, а во время службы в армии он научился работать со взрывчаткой. Вдобавок до перехода в группу захвата он проходил обучение у наших саперов. Совершенно очевидно, что живет он в Саванне или ее окрестностях, однако никому, кроме тебя, он ни разу не попадался на глаза.

 Она устало покачала головой.

 — Просто не знаю, что мне делать. Моя задача — вести переговоры, а не разыскивать преступника.

 — Загадка есть загадка, Фиби. Тебе нужно собрать детали головоломки.

 — Некоторые у меня уже есть. Уолкен винит меня в смерти Анжелы Брентайн — возможно, потому, что больше ему некого винить. В тот день он был в группе захвата, Дейв. Они окружили банк и ждали, пока им дадут команду действовать. Мы не знали имен заложников, не знали, кто конкретно ранен. Все эти часы Уолкен ждал у банка и не знал, что Анжела там, внутри. Что ей осталось жить всего ничего.

 — Не справился с ситуацией, — кивнул Дейв. — Ланселот не смог спасти Гвиневру.

 — Вот с этим-то он и не может смириться. Он был там и ничего не сделал. Ждал, пока она истекала кровью. Это я заставила их ждать. Я уговаривала грабителей сдаться, и они в конце концов вышли — с поднятыми руками. Они остались жить, а Анжела умерла. И все из-за тех решений, которые принимала я одна. Вот во что он верит — во что он заставил себя поверить. Одного я не могу понять: как эта информация позволит нам найти его?

 — А почему он похитил Роя?

 «Думай, — сказала себе Фиби. — Пытайся понять ход мыслей Уолкена».

 — Рой имел ко мне непосредственное отношение — мы были женаты, у нас общий ребенок. Муж — это символ. Но добраться до Брентайна было куда труднее, чем до Роя. Вдобавок Рой — это часть моей жизни. Уолкен хочет разрушить мою жизнь, так же как я разрушила его.

 — Значит, дело не только в женщине, — Дейв потянулся за стаканом воды, который тут же подала ему Фиби. — Спасибо. Дело не только в женщине, — повторил он. — Был разрушен его собственный имидж. Он не справился со своей задачей. Следовал приказам, вместо того чтобы сделать все самостоятельно.

 — Но на этот раз он сам диктует правила игры и намерен довести эту игру до конца, — заметила Фиби. — Сначала Рой, затем ты. Я стала полицейским только благодаря тебе. Значит, и у банка в тот день я оказалась благодаря тебе. Хочешь, позову медсестру? — предложила Фиби, увидев, что лицо Дейва исказилось от боли. — Тебе нужно отдохнуть…

 — Нет-нет, продолжай. Мне легче, когда я думаю. Если ты позовешь медсестру, она явится сюда с иглой и выпустит из меня еще немного крови. Больница все равно что логово вампиров. Сколько бы они ни забрали у тебя крови, им все мало.

 Фиби расправила простыни и поудобнее положила подушку, сожалея в то же время, что не может ничем помочь ему.

 — Идем дальше. Мертвые животные. Они нужны, чтобы осквернить мое жилище, подорвать мою уверенность в собственной безопасности. Змея, кролик, крыса. Скорее всего, он живет где-то за городом. Только там можно застрелить кролика, не опасаясь, что тебя заметят. За городом безопаснее. Никто не обратит на тебя внимания, если сам ты не будешь высовываться, — размышляла она. — Итак, домик за городом, бунгало. В этом случае ему не обойтись без машины. Наши до сих пор выясняют, как он попал в Хилтон-Хед.

 Она взглянула в окно. Город растет. Дороги соединяют его с пригородами, а дальше тянутся болота и леса. Ленточки мостов связывают материк с островами.

 При желании здесь легко можно спрятаться от посторонних глаз.

 — У каждого копа в городе и на островах есть его фотография. Он должен это понимать. Он знает, что ты выжил, что перед этим ты видел его. И он не может не понимать, что теперь мы его ищем. По сути, у него два выхода: бросить все и бежать или завершить начатое. Но бежать — это не для него.

 — Ты должна встретить его во всеоружии.

 — Ты прав, — кивнула она. — Кстати, я так и не спросила, как ты чувствовал себя этим утром.

 — Был рад, что остался в живых.

 — Мои домашние рвались тебя повидать. Пришлось сказать, что к тебе пока не пускают. Тогда мама с Авой распорядились, чтобы я привезла тебя к нам — разумеется, после выписки из больницы. Они надеются побаловать тебя, пока ты будешь выздоравливать.

 — Могу ли я рассчитывать на персиковый пирог?

 — Само собой. Когда ты собираешься пригласить Аву на свидание?

 — Прости?

 — Когда вы оба перестанете бросать друг на друга тоскующие взгляды? Вы взрослые, разведенные люди. Не думаю, что сегодня ночью ей удалось хотя бы на минутку сомкнуть глаза.

 — Что ж…

 — Даже не знаю, сколько раз за утро она спрашивала меня о тебе. Ты даже не представляешь, сколько сил мне пришлось потратить на то, чтобы убедить ее остаться пока дома.

 — Ава — мой друг. Она всегда была моим другом.

 — Дейв, моя мама — твой друг, — в голосе Фиби послышались нотки раздражения. — Неужели ты хочешь сказать мне, что испытываешь к Аве те же чувства, что и к моей маме?

 — Не думаю, что…

 — Чего ты хочешь? — Она вплотную подошла к его кровати. — Ты знаешь, я неплохо разбираюсь в людях. И если уж ты так застенчив, я скажу это за тебя. Ты хочешь пригласить Аву на чудесное, романтическое свидание. И ты сделаешь это, как только встанешь на ноги.

 Он снова поморщился, но на этот раз не от боли.

 — Вообще-то я думал об этом — когда возвращался вчера домой. Вот только время для таких свиданий не самое удачное.

 — Время редко бывает удачным, — улыбнувшись, она провела рукой по его волосам. — Я попросила Дункана жениться на мне. Он сказал «да».

 Было видно, что для Дейва это стало полной неожиданностью.

 — Да уж, с тобой не соскучишься. Признаюсь, я удивлен.

 — Я и сама удивлена. Но я люблю его так, как не любила еще никого. Такое чувство, будто все эти годы я ждала именно его. И теперь для меня начинается совсем новая жизнь.

 — Я рад за тебя, — он сжал ее руку. — Очень рад.

 — Дейв, ты ведь тоже ждал — причем очень долго. Пригласи Аву на ужин, и вы тоже сможете начать все сначала.

 Как только Фиби вышла из палаты, навстречу ей шагнула Лиз.

 — Спасибо, что дала мне возможность поговорить с ним наедине.

 — Не за что. Как у него дела?

 — Неплохо. Во всяком случае, мои нервы несколько подуспокоились. Лиз, я очень признательна тебе, что ты согласилась поработать со мной в паре.

 — Не стоит благодарности. Этот Уолкен пытался убить одного из наших. Нет такого полицейского, который бы не жаждал отыскать его. Теперь ему не удастся бежать.

 — Да он и не собирается, — Фиби первой шагнула под палящее солнце. — После грозы стало только хуже — мало того что пекло, еще и влажно.

 — Лето в Саванне. Или смирись, или беги отсюда прочь. Давай я поведу, — предложила Лиз, услышав, что у Фиби зазвонил телефон. — А ты пока поговори.

 — Должно быть, это он, — Фиби развернула телефон так, чтобы Лиз был виден дисплей. — Фиби Макнамара.

 — Как там Дейв?

 — В порядке, спасибо. Тут ты промахнулся.

 — Ошибаешься. Просто в этот раз удача была не на моей стороне. Должно быть, вы сейчас ищете меня.

 — Похоже, Джерри, тебя это не слишком тревожит.

 — Ничуть. Вам все равно не найти меня до тех пор, пока я сам этого не захочу. Ты носишь бронежилет, Фиби?

 Она тут же подтолкнула Лиз к машине — чтобы та укрылась за ней.

 — Слишком жарко для жилета, Джерри.

 — Пожалуй, я мог бы попасть в затылок тебе и той брюнетке. Впрочем, у меня другие планы. Ладно, поговорим позже.

 — Он был здесь, — сказала Фиби. — Наблюдал за тем, как мы входили в больницу или выходили из нее. Но сейчас его здесь, скорее всего, уже нет. — Она взглянула на собственную руку и увидела в ней пистолет. — В затылок. Когда входили. Значит, он уже ушел.

 Сердце ее громко заколотилось, когда телефон зазвонил снова.

 , — Это Сайкc, — сказала она Лиз. — Что вы нашли? — поинтересовалась она у него.

 — Аэропорт Баджет, арендовал «Тойоту» в прошлый четверг. В субботу после обеда машина была оставлена в Хилтон-Хед. У меня в руках копия водительского удостоверения. Это Уолкен. Волосы чуть темнее, очки, но это он. Согласно удостоверению, живет в Монтане, однако чек был выписан на местный адрес. Остров Тайби.

 — То, что нужно. Изложи ситуацию Гаррисону. Пусть группа захвата отправляется на место. Мы с Лиз вскоре присоединимся к ним. — Фиби забралась в машину. — Точный адрес?

 Ма Би туманно улыбнулась, прижав телефон к правому уху.

 — Значит ли это, что у меня наконец появятся белые внуки?

 — Чисто технически ты можешь начать с внучки, которой уже семь. Об остальных подумаем чуть позже. Не хочешь помочь мне в ювелирном?

 — Обожаю блестящие вещички. Пожалуй, я и в самом деле помогу тебе с покупкой.

 — Давай сегодня? У меня тут запланирована пара дел, а потом я заеду за тобой, и мы отправимся…

 — У меня что, нет своей машины? Я вполне могу добраться в магазин сама. А куда мы, собственно, идем?

 — Я подумал, что если уж не найду кольцо у Марка Ди, то в другом месте я не найду его и подавно.

 — Марк Ди? — протянула она. — У него дорогие штучки.

 — Я могу себе это позволить. Я уже позвонил Марку, и он обещал лично встретить нас, чтобы показать все самое лучшее.

 — Вот это да! — хохотнула Ма Би.

 — Еще я хотел бы купить что-нибудь для Карли. Знаешь, какую-нибудь вещичку, которая подошла бы девочке ее возраста, но которую она могла бы носить еще несколько лет. И тут мне тоже понадобится твоя помощь.

 — Из тебя получится замечательный отец. Так во сколько мы встречаемся?

 — Я хотел подъехать туда к полудню. Справимся с делами, а потом сходим пообедаем.

 — Ладно, приеду к полудню. Захвати с собой побольше денег, парень. Я охотно потрачу их за тебя.

 Повесив трубку, Ма Би довольно потерла руки. Времени было вполне достаточно для того, чтобы не только собраться в магазин за кольцом, но и поделиться с другими этой замечательной новостью.

 Когда Фиби прибыла на остров, группа захвата была уже на месте. «Удачное расположение, — подумала она, окидывая взглядом окрестности. — Старый, даже обветшалый дом. И расположен к тому же в стороне от пляжа».

 — Здесь нет ни машины, ни скутера, ни велосипеда, — заметил Гаррисон.

 — Нет и самого Уолкена. А теперь у него к тому же нет места, куда бы он мог вернуться.

 Пока полицейские проверяли дом, Фиби терпеливо стояла в стороне.

 — Все чисто, — объявил наконец Гаррисон.

 Судя по всему, Уолкен арендовал дом уже с мебелью. Все здесь было стареньким и дешевым, однако вполне пригодным к использованию. Внутри царили чистота и порядок. Ни мусора, ни разбросанных вещей. Кровать была заправлена с солдатской тщательностью. На столике Фиби увидела фотографию Анжелы Брентайн. Возле нее стояла одна-единственная роза.

 Солдат и романтик — видимо, так воспринимает себя сам Уолкен.

 — Вторая комната закрыта, — объявил Гаррисон. — Сейчас ребята проверят, нет ли здесь каких-нибудь сюрпризов.

 — Я бы сказала, спартанская обстановка. Военная аккуратность. Нужно будет поговорить с хозяином дома — и с соседями, если они есть. — Фиби подошла к шкафу. — Вся одежда здесь, в полном порядке.

 — В ванной мы нашли зубную щетку, крем для бритья, еще кое-какие мелочи, — заметил Гаррисон, — Судя по всему, бежать он не намерен.

 — Нет, — Фиби услышала треск — это ломали вторую дверь. — Но это не значит, что он хочет вернуться.

 — Лейтенант, — окликнул ее один из полицейских. — Думаю, вам стоит на это взглянуть.

 Она шагнула в комнату и почувствовала, как внутри у нее все заледенело. Фотографии. Целая стена ее фотографий. Вот она стоит перед домом, разговаривает с миссис Тиффани, гуляет с Карли в парке, о чем-то болтает с матерью на веранде.

 Вот вся их семья — должно быть, в День святого Патрика. Она сама в объятиях Дункана — в тот вечер, когда они ужинали у него на яхте. А вот она на скамье в парке, сначала одна, затем с Марвеллой. Везде она, только она — за едой, в машине, на прогулке.

 От этого зрелища Фиби невольно содрогнулась.

 Оглянувшись, она заметила еще один портрет. На противоположной стене висела большая фотография Анжелы. На столике внизу были расставлены свечи. Здесь же красовался роскошный букет роз.

 Фиби окинула взглядом стол, скамью и полки. Везде был идеальный порядок. Рядом с ноутбуком стоял сканер. На соседней полке располагались химические препараты, провода, различные механизмы и инструменты. Здесь же Фиби увидела ружья.

 — Пистолеты он забрал с собой.

 — Тут у него несколько париков, очки, фальшивые бороды, всевозможный грим, — заметила Лиз. — Никаких записей. Может, вот здесь? — она кивнула в сторону ноутбука.

 — Почему он оставил это? Почему не взял с собой то, что так важно для него? — разговаривая, Фиби старалась не смотреть на стену с фотографиями. — Он знает, что у нас есть имя и фотография, так что кто-нибудь обязательно наведет нас на это место.

 — До последнего разговора с тобой он не мог знать наверняка, что мы его опознали, — возразила Лиз.

 — Он все время был на шаг впереди нас. Почему же вдруг он отстал? Бросил здесь дорогое оборудование, а ведь ему ничего не стоило унести это с собой.

 Она перевернула фотокамеру и увидела внизу изображение маленькой розы. Камера Анжелы.

 — Должно быть, он собирался вернуться за вещами, — заметила Лиз.

 Фиби осторожно положила камеру на место.

 — Не думаю. Вряд ли нам удалось опередить его. Скорее всего, наш приезд сюда полностью совпадает с его планами. Мы здесь, потому что этого хотел он. Но где же тогда он сам?

 Фиби подошла еще к одной стене, сплошь покрытой фотографиями Саванны. Банки, рестораны, музеи, магазины. Вид снаружи и изнутри.

 — Он ничего не делает просто так. Каждое его действие предполагает какую-то цель. Зачем же ему понадобились эти фотографии?

 — И куда делись другие? — поинтересовалась Лиз. — Здесь явно не хватает некоторых снимков.

 — Если он забрал их с собой, значит, они ему нужны. Каждая такая фотография таит в себе определенную цель. Это не просто места, но потенциальные мишени. Если не ошибаюсь, это цифровые фотографии, так ведь?

 Фиби повернулась к ноутбуку.

 — Нужно просмотреть все папки и найти снимки, которые он забрал с собой. — В душе у нее все сжалось от неприятных предчувствий. — Мне кажется, он дал себе зеленый свет. Сегодня. Все должно произойти сегодня.

 Взглянув на часы, она невольно вздрогнула. Без пяти одиннадцать.

 — Ровно в полдень. Это случится в полдень. У нас всего лишь час, чтобы найти его.

 Пока Джейк, инженеры и архитектор осматривали здание, Дункан нетерпеливо побрякивал мелочью в карманах.

 — Фин, нам нужно отложить это на более позднее время.

 — Ты же сам назначил встречу, договорился об инспекции.

 — Все так. Но это было раньше.

 — Если ты думаешь, что Ма не сможет развлечь себя в ювелирном до того, как ты туда подъедешь, ты здорово ошибаешься..

 Дункан вытащил руку из кармана и взглянул на часы. Десять минут двенадцатого.

 — Пожалуй, мне стоит позвонить ей. Договориться на половину первого.

 — Скорее всего, она уже в пути. Тем более что ей еще нужно заехать за Лу.

 Встретив растерянный взгляд Дункана, Фин довольно ухмыльнулся.

 — Неужели ты думаешь, что Ма не раструбила о твоей помолвке в ту же минуту, как только ты сообщил ей об этом? Похоже, парень, ты совсем утратил способность соображать. С другой стороны, чего ожидать от человека, который собрался покупать обручальное кольцо.

 — Насколько я помню, ты и сам прошел через это.

 — Точно, — Фин дружески хлопнул Дункана по спине. — Займись-ка делами, парень. Даже если ты опоздаешь, Ма и Лу без труда скоротают время в обществе друг друга. Лу заявила, что выделила для этой встречи целый час, а если потребуется, она без труда превратит его в два. Так что помоги тебе боже, парень.

 Фиби нервно расхаживала возле компьютерной лаборатории. На шаг впереди, думала она. Он все еще на шаг впереди.

 — Это место должно ассоциироваться у него с Анжелой. Именно с ней, а не со мной, поскольку все это носит очень личный характер.

 Ее близкие в безопасности, напомнила она себе. В доме и под охраной. Она звонила туда каких-нибудь двадцать минут назад. Разговаривала с Карли, с мамой и даже с полицейскими.

 — В банке, где была убита Анжела, усилили охрану. Если он туда сунется, его сразу же схватят.

 Взглянув на Лиз, Фиби согласно кивнула:

 — Он тоже должен это понимать. Хотя, будь его целью именно банк, вряд ли бы он отказался от своих планов. По его мнению, он вполне способен нанести удар до того, как мы окажемся на месте. Но банк — это слишком очевидно. На мой взгляд, он выбрал что-то другое. Ресторан, где они встречались, гостиница или, может быть, парк. С его стороны это должно стать громким заявлением, Лиз.

 Меряя шагами коридор, Фиби пыталась собрать воедино части головоломки.

 — Подорвать человека на кладбище — это заявление. Проделать то же самое с капитаном полиции в паре кварталов от полицейского участка — тоже заявление.

 — Причем весьма громкое. А теперь он хочет сделать что-то, что затмит все его прошлые поступки, — подхватила ее мысль Лиз. — Так что же это за место?

 — Мэрия, суд, полицейский участок?

 — Все под охраной. Впрочем, вряд ли он туда пойдет — эти места никак не связаны с Анжелой.

 — Ты права. Конечно, ты права. К Брентайну он тоже не пойдет. Какое ему дело до человека, которого Анжела собиралась бросить?

 — В любом случае мы выставили охрану у его дома.

 — Сколько еще они будут искать эти файлы? Хоть он и удалил их, они все равно должны были где-то сохраниться. По крайней мере, так нам объясняли. До полудня осталось каких-нибудь двадцать минут.

 Без десяти двенадцать Ма Би и Лу, в предвкушении приятного времяпрепровождения, вошли в магазин Марка Ди. Для такого случая Ма надела свои лучшие туфли и нарядное фиолетовое платье. Завершающим аккордом в ее сборах стали дорогая помада и любимые французские духи.

 — Я бы и сама с этим прекрасно справилась.

 Лу в ответ лишь презрительно фыркнула:

 — Чтобы я пропустила такой случай? Ты и раньше ходила сюда со своими сыновьями, а для меня это первая возможность поучаствовать в выборе обручального кольца. Ну, как тебе это место? — она слегка подтолкнула Ма локтем. — Все так торжественно и чинно.

 — Ну да, это чтобы содрать с нас побольше.

 — Само собой. Но только вспомни эту серебристо-черную коробочку от Марка Ди. Даже она, на мой взгляд, представляет собой нечто особенное. А уж когда Финеас подарил мне на прошлое Рождество этот чудесный браслет, я визжала, как девчонка. В благодарность я устроила ему поистине незабываемую ночь.

 На этот раз фыркнула Ма Би:

 — Однако новый внук у меня так и не появился.

 — Мы подумываем об этом.

 — Думайте быстрее. Мне уже, слава богу, и так немало лет. — Она взглянула на трио хрустальных люстр. — Но ты права, здесь действительно здорово. Осмотримся немного, пока Дункан не подъехал.

 Арни Микс изнемогал от скуки. По его мнению, он был всего лишь почетным привратником, в обязанности которого входило наблюдать за туристами и богатыми жителями Саванны. Туристы были настоящей головной болью, поскольку приходили главным образом, чтобы поглазеть. А богатые — в основном богатые сучки — высокомерно посматривали на него сверху вниз.

 Его старик мог бы положить этому конец. Всякий раз, когда Арни размышлял об этом, в нем вскипало возмущение. Отец вполне мог бы нажать на нужные кнопки, подмазать кое-кого — и Арни снова вернулся бы на работу. Пока же приходилось подпирать здесь стены в ожидании случайных воришек.

 Но за прошедшие недели ему лишь дважды удалось показать себя в деле — и то это были лишь мелкие инциденты.

 Арни мечтал о том, чтобы какой-нибудь ублюдок решился ограбить магазин. Уж он бы расправился с мерзавцем! Отделал бы как следует, а затем сдал полиции. Вот это был бы геройский поступок!

 Тогда бы уж его точно вернули на прежнюю работу.

 В магазин вошли две темнокожие женщины. Арни презрительно скривил губы: вряд ли эта пожилая дама в состоянии позволить себе вещички, выставленные у Марка Ди. Ее молодая спутница выглядела очень даже ничего — если, конечно, вам нравился тип Холли Берри. Пожалуй, у этой могла бы заваляться в сумочке платиновая карта.

 Должно быть, и эти зашли чисто из любопытства, решил Арни, наблюдая за женщинами. Он уже успел понять, что просто поглазеть сюда приходит почти половина посетителей.

 Он еще раз окинул взглядом магазин.

 Сейчас здесь находилось около дюжины человек. Они разгуливали у витрин, а трое продавцов, чей заработок — благодаря комиссионным — значительно превосходил заработок Арни, время от времени доставали из-под стекла те или иные украшения.

 В магазине была установлена новейшая сигнализация. Вдобавок повсюду находились камеры видеонаблюдения. Были они и в одной из задних комнат, где сидел сейчас хозяин магазина. По слухам, он ждал там кого-то из богатых клиентов.

 Таких клиентов сразу провожали в заднюю часть магазина — чтобы другие не видели, как они рассматривают побрякушки. Впрочем, некоторым нравилось, когда на них смотрят, — такие садились прямо в зале, у специального столика в углу.

 Пэтси, миловидная блондинка, как-то хвасталась, что у них покупала драгоценности сама Джулия Роберте и что иногда сюда заходит Том Хэнке.

 Пожалуй, ему стоит приударить за Пэтси, размышлял Арни. Его брак уже давно существует только на бумаге, да и на Мейлин рассчитывать больше не приходится. И все из-за этой сучки Макнамары.

 Пришла пора подыскать себе новую пассию. По тем взглядам, которые бросала на него Пэтси, и по призывному вилянию ее попки Арни знал, что его ухаживания будут приняты благосклонно. Стоит затащить ее как-нибудь в постель — посмотреть, на что она способна.

 На двери вновь звякнул колокольчик. Взглянув туда, Арни увидел мужчину в коричневой форме. «Разносчик, черт бы его побрал», — подумал он.

 И шагнул к двери.

 Услышав звонок, Лу вытащила телефон. При взгляде на дисплей на лице ее появилась довольная улыбка:

 — Привет, герой-любовник.

 — Привет, красотка. Вы уже на месте?

 — Пускаем слюнки при виде огромного количества колечек. Сам-то ты где?

 — Немного задерживаюсь. Тут ко мне прицепился один кровосос, и я никак не могу от него отделаться. Заявляет, что тоже поедет со мной.

 — Это, случаем, не тот кровосос, в котором шесть футов роста? С такими красивыми карими глазами?

 — Он самый. Нам нужно еще минут пятнадцать, чтобы добраться до магазина.

 — Можешь не спешить. И скажи кареглазому парню, что я уже присмотрела себе рубиновые сережки — они обойдутся ему в приличную сумму. Еще минут пятнадцать-двадцать, и я найду себе что-нибудь новенькое — в дополнение к сережкам.

 — Ну и чудесно. Почему только я должен тратить сегодня деньги?

 Время близилось к полудню, когда Фиби удалось наконец взглянуть на фотографии. Пристроившись за плечом одного из полицейских, она жадно разглядывала экран.

 — Некоторые из снимков висели на стене. А вот других там не было. Например, вот этого мотеля.

 — Это где-то на окраине, — заметил полицейский. — Вот фотографии фасада, вестибюля и одной из комнат.

 — Должно быть, они снимали эту комнату, когда нельзя было встречаться у него в доме. А вот ресторан. Мне знакомо это место — такое приятное заведение в итальянском стиле. Это тоже ближе к окраине. Они старались встречаться там, где почти не было шансов наткнуться на кого-то из знакомых. Не похоже, однако, чтобы эти места значили для него слишком много. Наверняка он захочет избрать себе другую цель. Постой-ка…

 Она внимательно всмотрелась в фотографии.

 — Это же магазин. Магазин Марка Ди.

 — Снято внутри и снаружи, фасад и тыльная сторона. Мне казалось, там запрещено снимать внутренние помещения.

 — Конечно, запрещено. Из соображений безопасности. Вот снимки задней двери. Вот передняя дверь — причем с двух сторон. — Фиби почувствовала, как внутри у нее все сжалось. — Лиз, проверь по спискам, какие украшения были у Анжелы в день ее гибели. Еще мне понадобятся выписки со счета Уолкена — на протяжении месяцев трех до смерти Анжелы. Хорошая работа, — сказала она полицейским. — Пора переходить к делу.

 Уже выбегая из участка, она бросила взгляд на часы. Без шести минут двенадцать. А вдруг им удастся успеть вовремя?

 — Эй, парень, когда вы только запомните, что посылки доставляют по утрам — до прихода покупателей?

 — Я просто выполняю указания, — он вкатил в магазин тележку из трех отделений, после чего повернулся к Арни. — Вот и ты будешь выполнять мои, если не хочешь получить пулю в живот. Запри дверь, осел, — приказал он. — У меня в руке «смит-и-вес-сон», и смотрит он тебе прямо в живот. Одно неверное движение, и я прострелю тебя насквозь.

 — Какого дьявола… кажется, я знаю тебя.

 — Ясное дело. Я ведь тоже был копом. Ладно, хватит рассусоливать, — он с размаху ударил Арни пистолетом по лицу, и тот упал на пол.

 В следующий момент в руках нападавшего были уже два пистолета — свой и Арни. Он довольно улыбнулся, когда какой-то расторопный служащий нажал на кнопку сигнализации. В ту же секунду завыла сирена, а все двери в магазин оказались заблокированы. Все шло по плану.

 — Все на пол. Живо! — Он выпустил очередь в потолок, разбив хрустальную люстру. Люди с воплями падали на пол или пытались укрыться за прилавками. — Все, кроме тебя, милашка.

 Он махнул пистолетом в сторону Пэтси.

 — Живо сюда.

 — Нет, пожалуйста…

 — Живей, или умрешь там, где стоишь.

 Из глаз Пэтси заструились слезы, и все же она смогла подойти к нему. Сжав ее шею одной рукой, он тут же приставил к ее виску пистолет:

 — Хочешь жить?

 — Да. Боже мой, боже…

 — Кроме вас, есть еще кто-нибудь в магазине? Попробуешь солгать мне, убью.

 — Я… мистер Ди, — прорыдала Пэтси. — Он там, у себя в кабинете.

 — Там ведь тоже есть камеры наблюдения? Значит, он видит нас сейчас. Позови-ка его, милашка. И если через десять секунд его не будет здесь…

 — Остановитесь, — Марк с поднятыми руками вышел из своего кабинета. Это был худощавый мужчина шестидесяти лет, с вьющейся копной седых волос и ровной щеточкой усов. — Не нужно никого убивать.

 — Пока это зависит только от тебя. Ну-ка, надень наручники на этого парня.

 — Он ранен.

 — Он умрет, если ты не выполнишь мой приказ. Остальные пусть вывернут карманы — все по очереди. Начнем с тебя, — он подтолкнул мужчину в гавайской рубашке и выцветших шортах. — Все из карманов, живо. Увижу, что кто-то тянется к телефону, — пущу в ход пистолет. Как тебя зовут, милашка?

 — Пэтси. Это Пэтси.

 — Чудесно. Решите ослушаться, и я выбью нашей Пэтси мозги. А теперь карманы, живо.

 — Ему нужна помощь, — сказал Марк, стоя на коленях возле Арни. — Давайте я открою витрины. Вы заберете все, что хотите. Слышите, сюда уже едет полиция.

 — Да, очень вовремя, — он уже и сам мог слышать полицейские сирены. Быстрее, чем он думал, но это было даже кстати. — Отключи сигнализацию, Марк, но не вздумай разблокировать двери. Понял меня? В противном случае мозги Пэтси разлетятся по твоему сияющему полу. Теперь ты, — он снова ткнул в ближайшего мужчину. — Вставай. Откати тележку в северо-восточный угол.

 — Я… я не знаю, какой из них северо-восточный.

 — Тот, что сзади, недоумок. Живей! Ты и ты. Тащите туда же это никчемное тело. — Отступив на пару шагов, он толкнул Пэтси на колени. — Возьми пару сумок, детка, и собери туда весь хлам, который они вывалили из своих карманов. А теперь поставь сумки на прилавок. Все на пол, лицом вниз. Нет-нет, Марк, только не ты. Северо-восточный угол. Пэтси, я наблюдаю за тобой. Веди себя хорошо. Возьми телефон, Марк, — он кивнул на аппарат, стоявший на столе. — Звони девять-один-один. Скажешь им то, что я тебе продиктую, — ни больше ни меньше. Понял?

 — Да.

 — Хорошо. — Уолкен заткнул за пояс пистолет Арни, затем открыл верхний ящик тележки. — Загляни сюда, Марк. Видишь, что там?

 — Да, — ответил тот, мгновенно бледнея.

 — Чудесно. А теперь звони.

 Фиби была в паре минут от ювелирного магазина, когда прозвучал сигнал тревоги. Стоя неподалеку, она наблюдала за тем, как команда захвата выходит на заданные позиции. В этот момент ей и передали звонок, поступивший но номеру девять-один-один.

 «Это Марк Ди, у меня срочное сообщение. Ко мне в магазин ворвался вооруженный мужчина, который захватил в заложники меня и еще шестнадцать человек. При себе у него пистолеты и взрывчатка. Если по истечении пяти минут с окончания этого звонка ему не позвонит лейтенант Фиби Макнамара, он убьет одного заложника. Каждая последующая просроченная минута повлечет за собой смерть еще одного человека. Если с ним попытается связаться кто-то другой, он убьет заложника. Если полиция предпримет попытку проникнуть в здание, он взорвет бомбу. Итак, у лейтенанта Макнамары остается ровно пять минут».

 Фиби потянулась за сотовым.

 — Продиктуйте мне номер магазина.

 — Мы уже практически все подготовили, — сказал ей Гаррисон.

 — Не нужно, чтобы он об этом знал. Чем меньше он будет представлять себе степень нашей осведомленности, тем легче будет ввести его в заблуждение.

 Она набрала продиктованный номер, перевела дыхание и нажала кнопку вызова.

 — Надеюсь, это Фиби.

 Ответил после первого звонка, подумала она. И тут же записала в свой блокнот: «Жаждет начать игру».

 — Это Фиби, Джерри. Мне сказали, ты хочешь поговорить со мной.

 — С тобой и ни с кем другим. Если сюда позвонит кто-то еще, я убью заложника. Это первое условие.

 — Я понимаю. С тобой буду говорить только я, и никто больше. Ты можешь сказать мне, как чувствуют себя заложники?

 — Конечно. Все здорово напуганы, а у некоторых глаза на мокром месте. Один парень наверняка будет страдать от головной боли, когда придет в себя. Если придет в себя. Послушай-ка, а ведь ты знаешь его. Арни Микс. Вы, кажется, уже встречались?

 Рука, которой она стремительно выводила строчки, дрогнула.

 — Ты хочешь сказать, что Арни Микс попал в число заложников и что он ранен?

 — Именно так. Вдобавок я надел на него то же приспособление, что и на Роя. Ты же помнишь, как это было с Роем.

 Теперь уже не тот, кого она любила, а тот, к кому она питала отвращение. Чертовски умный способ повысить ставки.

 — Иными словами, ты привязал к Миксу взрывное устройство?

 — Вот именно. Если кто-то попытается войти в здание, я разнесу в клочья и этого парня, и еще кучу людей. Не думаю, правда, что тебя так уж заботит старина Арни. Тебе здорово от него досталось, правда? Скажем прямо, трусливый поступок. Хочешь, я отплачу ему за тебя?

 — Вряд ли ты намерен действовать в мою пользу, Джерри. Давай лучше поговорим о нас с тобой и о том, чего ты хочешь.

 — Конечно, поговорим, но попозже. Мне еще нужно тут кое-что доделать. Позвони мне через десять минут.

 — Отключился, — Фиби щелкнула крышкой телефона. — Мне нужен Майк Винс, срочно.

 — Сделаем, — распорядился Гарри сон. — Нам видна часть внутреннего помещения. Удалось разглядеть десять заложников. Где еще семеро, мы не знаем. Внутренняя система безопасности приведена в действие. Она и заблокировала помещение. К задней двери прикреплено взрывное устройство, от него отходят провода.

 — Ни в коем случае не трогайте его. Если Уолкен узнает, он может убить заложника или взорвать бомбу, которая привязана к Миксу. Пока что он хочет поиграть со мной, отплатить мне за Анжелу. В наших интересах, чтобы это затянулось надолго.

 Перед тем как покинуть дом, он привел его в полный порядок и оставил там розы для Анжелы.

 — Командир, он не собирается выходить оттуда живым. Для него это что-то вроде жертвенного самоубийства. А еще — способ отплатить мне. Подумайте сами: потеря семнадцати заложников, включая человека, который отправил меня на больничную койку. Я знаю, что он намерен сделать, но мне нужно время, чтобы навязать ему свои правила.

 — Идите сюда, — махнул рукой Сайкс. — Мы установили пункт наблюдения в дамском бутике по соседству.

 — Хорошо. Послушайте, мне нужно все, что у нас есть по Уолкену — любая, даже самая незначительная деталь может оказаться полезной. Еще мне нужен Майк Винс, и как можно скорее. Ты, Сайкс, тоже должен быть рядом. Разговаривать с ним буду я сама, — объясняла Фиби, пока они спешили к бутику. — Ты же будешь снабжать меня свежей информацией. Уолкен хочет разыграть это по-своему, поэтому спешить он не будет — разве что мы спровоцируем его на это. Ты поможешь мне слушать, поможешь интерпретировать его поступки. Он знает, что представляет собой кризисная ситуация, и хочет, чтобы я совершила ошибку. Этого он ждет больше всего.

 — Ему нечего терять, лейтенант.

 — Он уже и так все потерял. Он намерен помучить меня, а затем взорвать всех заложников — а за компанию с ними и себя. Так что это не переговоры в привычном смысле слова. Но мы не должны ему показывать, что догадываемся об этом. Чем дольше он будет вести с нами свою игру, тем больше у нас шансов вывести заложников живыми.

 — Думаете, он знал, что Арни работает там охранником?

 — Наверняка. — Она вошла в бутик. Здесь, среди вечерних платьев, изящных аксессуаров и стильных босоножек, ей предстояло вести свои переговоры.

 — Я думаю, его здорово порадовало то обстоятельство, что именно Арни охраняет двери ювелирного. Наверняка он воспринял это как знак свыше — указание на то, что он правильно выбрал место. — Скинув пиджак, она отбросила его в сторону. — Мы уже знаем, почему он там и чего хочет. Нужно постараться обернуть это в свою пользу.

 Присев за стол, она на мгновение закрыла глаза.

 — Он холоден, собран, рассудителен. Он хочет умереть. Покончить с собой — но не просто так, а при посредстве копа. То есть меня. Я совершаю промах, и все погибают. Мой промах — вот его цель. Но чтобы добиться этого, ему необходимо вступить с нами в переговоры, разыграть свою партию.

 Фиби взглянула на часы. «Ровно через десять минут», — сказала она себе. Если она позвонит ему минутой раньше или минутой позже, он может счесть это долгожданной ошибкой.

 Она постаралась сосредоточиться, отбросить ненужные мысли прочь. Когда дверь бутика отворилась и внутрь вошла Лиз, Фиби как раз отсчитывала последние две минуты.

 — Там снаружи твой парень. Дункан. С ним его адвокат, Финеас Гектор. Они хотят поговорить с тобой, прямо сейчас. Утверждают, что это срочно.

 — Я не могу…

 — Дункан говорит, что знает двух заложников.

 — Веди его сюда, быстро.

 «Минута пятнадцать секунд», — отметила она, когда в бутик вошли Дункан и Фин.

 — Он захватил мою мать, — выпалил Фин. — Там, внутри, мои мать и жена.

 У Фиби перехватило дыхание.

 — Ты уверен?

 — Мы должны были встретиться там, — Дункан явно пытался совладать с собой. — Я позвонил Лу около двенадцати, потому что опаздывал. Они уже были в магазине. Ждали меня там. Бог ты мой, Фиби…

 — С ними все в порядке. Единственный, кто пострадал, — охранник магазина, — она старалась говорить спокойно, но ладони внезапно вспотели. — Они умные, хладнокровные женщины. Они не станут попусту рисковать собой.

 — Если он узнает, кто они… — начал было Дункан.

 — Он не узнает. Да заложники его и не интересуют. Послушайте, я хочу, чтобы вы встали вот здесь, в стороне. Ничего не говорите, ничего не предпринимайте. Он не знает о том, кто у него в руках, и в этом гарантия их безопасности. Сейчас мне нужно позвонить ему. Он не желает говорить ни с кем, кроме меня.

 Фиби махнула рукой Майку Винсу, который только что вошел в бутик.

 — Я разрешаю вам остаться, но только при условии, что вы не будете вмешиваться в мою работу. В этом вы должны полностью доверять мне. Сайкс, среди заложников адвокат Луиза Гектор и ее свекровь, Беатриса Гектор. Сейчас я ему позвоню, — обратилась она к Винсу. — Я хочу, чтобы вы внимательно слушали. Если сможете чем-то помочь, берите ручку и пишите. Ни в коем случае не говорите. Я не хочу, чтобы он слышал ваш голос.

 — Бог ты мой, лейтенант. До сих пор не могу поверить, что Джерри способен на такое.

 — Еще как способен. — Она подвинула ему ручку и блокнот, затем нажала кнопку вызова.

 — Ты вовремя.

 — Что я могу сделать для тебя, Джерри?

 — Как насчет автомобиля и самолета, который будет ждать меня в аэропорту?

 — Это то, что тебе нужно? — она быстро просмотрела записку, которую положил перед ней Сайкс. — Машина и самолет?

 «Круг из пятнадцати заложников, прикованы друг к другу. В центре круга — взрывное устройство».

 — Допустим, да.

 — Ты же знаешь, я попытаюсь достать это для тебя. С машиной вряд ли будут проблемы. Какие марки ты предпочитаешь?

 — Мне нравится «Крайслер». Люблю американские машины.

 — Значит, тебе нравится «Крайслер».

 — Почему нет?

 — Я попытаюсь достать его для тебя. Но ты же знаешь, что должен дать мне что-то взамен. Мы оба знаем, как это делается.

 — Мне плевать, как это делается. Что бы ты хотела взамен?

 — Было бы неплохо, если бы ты освободил кого-то из заложников. Например, больных. Или детей. Там есть дети, Джерри?

 — Я не убиваю детишек. Если бы убивал, то начал бы с твоего. За два года у меня было предостаточно возможностей.

 — Спасибо, что не тронул мою дочь, — сказала Фиби, чувствуя в душе леденящий холод. — Джерри, ты отпустишь кого-нибудь из заложников, если тебе предоставят машину?

 — Черта с два, — рассмеялся он.

 — А что ты дашь мне в обмен на машину?

 — Ничего. Мне не нужна ваша гребаная машина.

 Она стиснула стоявшую перед ней бутылку с водой, однако пить не стала.

 — Хочешь сказать, что сейчас тебе не нужна машина?

 — Я мог бы подложить бомбу в твою. Как тебе эта мысль?

 — Почему ты этого не сделал?

 — Как бы я тогда смог побеседовать с тобой, сучка ты безмозглая?

 «Перепады настроения. Тон то доверительный, то оскорбительный. Наркотики?»

 — Я понимаю, что ты хочешь поговорить со мной. Джерри, что я могу сделать, чтобы решить эту ситуацию?

 — Можешь вытащить свой пистолет, сунуть дуло себе в рот и спустить курок. Ну как, готова? Я отпущу всех женщин, если ты и вправду вышибешь себе мозги. Ей-богу, я хочу это слышать.

 — Еоли я так сделаю, мы уже не сможем больше говорить. Ты сказал, что не хочешь разговаривать ни с кем, кроме меня. Если кто-то еще попытается связаться с тобой, ты убьешь одного из заложников. Ты хочешь говорить с кем-то еще, Джерри, или со мной?

 — Уж не думаешь ли ты войти со мной в контакт?

 — Я думаю, тебе есть что сказать мне. Я здесь, чтобы выслушать тебя.

 — Тебе плевать на меня — как было плевать на нее.

 — Я понимаю, что ты винишь меня в том, что случилось с Анжелой.

 — Ты позволила ей умереть, а это все равно что убийство. Она истекала кровью, пока ты обхаживала тех ублюдков, которые всадили в нее пулю. Я мог снять их первым же выстрелом. В самом начале переговоров. Но мне так и не дали разрешения.

 «Лжет. Возможно, сам верит в то, что так и было. Хочет верить, что мог спасти ее».

 — Никто не знал, что она серьезно ранена. Они все время лгали нам, Джерри. Никто не знал, что Анжела была ранена в самом начале.

 — Ты должна была знать!

 «Ярость. Скорбь».

 — Ты прав, Джерри. Мне следовало знать. Я должна была понять, что они лгут. — Она быстро просмотрела очередную записку, поданную ей полицейским. — Я понимаю, ты любил ее, а она любила тебя.

 — Ничего ты не понимаешь.

 «Соглашайтесь с ним, — нацарапал в своем блокноте Майк Винс. — Не говорите, что вы знаете или понимаете. Это его только бесит».

 — Ты прав, Джерри. Откуда мне знать? Большинство людей лишь мечтают о такой любви. Но мне понятно, что вы хотели быть вместе. Вы должны были жить вместе, Джерри. Вы должны были уехать отсюда и счастливо жить вдвоем.

 — Плевать мне на твою заботу.

 Теперь он говорил куда спокойнее, и Фиби признательно кивнула Винсу.

 — Я могла лишь мечтать о такой любви, которая была у вас с Анжелой. Ты знаешь, у нас с Роем все складывалось совсем иначе. Он никогда не любил меня так, как ты любил Анжелу.

 — Она была для меня всем. Была моей жизнью. Если бы мне позволили тогда выстрелить, то мы оба до сих пор были бы живы. Ты спасла тех, кто убил ее, но не спасла саму Анжелу.

 — Я потеряла ее, не сумела спасти, и теперь ты хочешь отплатить мне. Я все понимаю, Джерри. Только скажи мне, как твой нынешний поступок способен уравновесить чаши весов?

 — Их невозможно уравновесить, безмозглая ты сучка! Пожалуй, я пущу этому недоумку Арни пулю в лоб. Восстановит это для тебя равновесие?

 Взяв холодную бутылку с водой, Фиби прижала ее ко лбу.

 — Вряд ли ты заставишь меня страдать, если убьешь его, Джерри.

 — Я бы хотел послушать, как ты умоляешь меня не делать этого. Как это было с Роем. Только послушай! — воскликнул он, когда в трубке раздался чей-то крик. — Я приставил пистолет ко лбу Арни. Давай же, умоляй меня не спускать курок.

 — Зачем мне это нужно, Джерри? После того, что он сделал со мной. После того, как я сама мечтала пристрелить его.

 — Знаешь, что они скажут о тебе, если я убью его?

 — Да. Они скажут, что я старалась недостаточно усердно. И все потому, что в душе я сама желала ему смерти. Но ты же знаешь, что меня не слишком беспокоит, что обо мне говорят. Ты спустишь курок, убьешь Арни и тем самым полностью изменишь ситуацию. Ты снимешь с меня большую часть ответственности. Тебе хорошо известно, как это все бывает. Ты убиваешь заложника, и в дело вступает группа захвата. Ну что, хочешь спустить курок? Я ничего не потеряю. Ты этого хочешь, Джерри?

 — Увидим.

 Услышав в трубке гудки, она уронила голову на руки.

 — Господи боже, — выдавил Винс. — Вы разрешили ему убить заложника.

 — Вот поэтому он и не станет его убивать. — Господи, лишь бы это оказалось правдой! — Если бы я стала умолять его, говорить «пожалуйста, не делай этого», он бы точно его прикончил. А потом перевесил бы взрывчатку на кого-нибудь еще.

 Она вскочила со стула, когда в бутик ворвался сержант Микс.

 — Думаете, я не слышал? Думаете, я не слышал, как вы предложили ему убить моего сына?

 Сайксу, Дункану и Винсу лишь с трудом удалось удержать его.

 — Мой сын попал туда по вашей вине. И если он умрет, это тоже будет на вашей совести.

 — Он там не по моей вине. Но если он умрет, это действительно будет на моей совести. Уведите его отсюда.

 — Когда ты собираешься говорить с ним о заложниках? — схватил ее за руку Фин. — Почему ты не предложишь ему что-нибудь в обмен на женщин?

 — Я не могу…

 — Моя жена там, и мать тоже. Ради бога, ради бога, вытащи их оттуда.

 — Именно это я и собираюсь сделать. — Она старалась не думать о них — о Ма Би и Лу. — Я собираюсь позвонить ему еще раз. И так до тех пор, пока нам не удастся освободить заложников. Фин, ты должен держать себя в руках. В противном случае тебе придется уйти. Мне очень жаль, — она взглянула на Дункана. — Мне очень жаль.

 — Ты вытащишь их оттуда, — он коснулся ее руки. — Ты справишься с этим. Фин, там пришли твои сестры. И другие родственники тоже собираются. Тебе нужно успокоить их.

 — Я должен знать, что происходит, — Фин в отчаянии закрыл лицо руками. — Я должен это знать.

 — Я буду держать тебя в курсе, — пообещал Дункан.

 — Да, так будет лучше, — заметила Фиби. — Иди к своим близким, Фин. Скажи им, что твоя мать и Лу невредимы. Мы будем держать тебя в курсе. — Она сделала знак полицейскому. — Проводите мистера Гектора.

 Дотронувшись до руки Фина, она почувствовала, как напряжены его мышцы.

 — Иди, Фин, постарайся помочь своим близким. А я постараюсь помочь твоей матери и Лу.

 — Фиби, я не могу потерять их.

 — Мы их спасем. Обещаю тебе.

 — Представляешь, что я сейчас чувствую? — заметил Дункан, когда Фин вышел. — Они пришли туда, чтобы встретиться со мной.

 — Только он несет ответственность за то, что случилось. Уолкен. А я отвечаю за то, чтобы вызволить их оттуда.

 И это именно то, чего добивался Уолкен. Все его действия были направлены только на это. Последний удар.

 — Я бы не отказалась сейчас от кофе, — заметила Фиби. — Холодная вода тоже не помешает. Дункан, я хочу, чтобы ты сообщал Фину лишь то, что я тебе скажу — ни словом больше.

 — Хорошо. Могу я тебе чем-нибудь помочь?

 — Слушай. Ты умеешь слушать, — она взглянула на демонстрационную доску, которую установил Сайкс. — Его эмоции бьют через край. Весьма типично для первой стадии переговоров. Наше преимущество заключается в том, что Уолкен жаждет пообщаться. Его козырь в другом — он не хочет выходить оттуда живым. Я не буду звонить ему первой. — Она повернулась к Винсу. — У него есть мой номер, и он знает правила игры. А еще он любит действовать, так?

 — Да.

 — Тогда пусть звонит первым — это позволит ему почувствовать себя хозяином положения. Мы пока подождем.

 — Я получила информацию о его платежах, — в комнату стремительно вошла Лиз. — За две недели до ограбления банка он потратил пять тысяч долларов у Марка Ди — расплачивался кредитной картой.

 — Купил Анжеле кольцо, вот что он сделал, — Фиби внимательно просматривала список ее личных вещей. — В тот день на ее пальце было кольцо желтого золота с бриллиантом. Обручальное кольцо лежало у нее в сумочке. Иными словами, в день смерти она носила кольцо Уолкена. Мерзавец Брентайн. Он же знал это — во всяком случае, после того, как получил назад ее вещи. Знал и ничего не сказал нам.

 Как она может использовать это в игре против Уолкена? Ладно, время покажет.

 — Уолкен думает, что знает меня, но он ошибается. Я знаю его. Вы знаете его, — сказала она Винсу. — Те копы, что окружили сейчас магазин, знают его. Он хочет навязать мне свою игру, но мы заставим его играть по нашим правилам. Он не намерен вступать в контакт с заложниками, и это понятно. Они должны оставаться для него пустым местом, если он хочет осуществить задуманное.

 — А что он хочет сделать? — поинтересовался Дункан.

 — Убить их всех. Убить себя и их тоже.

 — Бог ты мой…

 — Все для того, чтобы выбить у меня почву из-под ног — и с личной, и с профессиональной точки зрения. Как я смогу работать дальше, если потеряю столько людей? И как я смогу жить с этим? Вот о чем он думает в первую очередь.

 Расхаживая по комнате, она все время поглядывала на телефон — в надежде, что он позвонит.

 — Пресса и общественное мнение разорвут меня на кусочки. Ему это хорошо известно. Все узнают о том, почему он это совершил, так что инцидент в банке вновь окажется в центре внимания. Я лишусь работы и в конце концов заплачу за гибель его возлюбленной. Сам же он умрет, и гибель его будет на редкость эффектной и символичной. Я убью его, как когда-то убила Анжелу. Вот чего он хочет больше всего.

 Фиби взглянула на часы.

 — Но мы этого не допустим.

 — Предложи ему сделку. Он знает о нас. Предложи ему обменять меня на двух женщин. На Ма Би и Лу. Я для него — более ценное приобретение, чем…

 — Уолкен не согласится на это. Да и в любом случае ни я, ни командир группы не допустим такого обмена.

 «Но он бы пошел на это, — подумала Фиби, глядя на Дункана. — Ради тех, кого он так любит».

 — Дункан, — она старалась говорить как можно мягче, — я знаю, как много они значат для тебя. Я очень хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

 И это было для нее самым тяжелым. Зазвонил телефон.

 — Ну вот и он. Привет, Джерри.

 Ма успокаивающе поглаживала руку молодой женщины.

 — Ну же, перестань плакать.

 — Он хочет убить нас. Он…

 — Молитесь, — сидевший напротив мужчина тихонько раскачивался взад-вперед. — Мы должны во всем положиться на волю господа.

 — Неплохая мысль, — однако сама она во многом предпочитала надеяться на тех вооруженных мужчин, что находились сейчас поблизости от магазина. — Тише, тише, — повторила Ма. — Пэтси? Так ведь тебя зовут? Успокойся. Эта женщина, с которой он говорит, она очень умная.

 — Откуда вы знаете?

 — Я…

 Лу быстро сжала руку свекрови, выразительно покачав головой.

 — Она кажется мне очень умной. Она выяснит, что ему нужно, и все в итоге закончится хорошо.

 Их очередная беседа длилась около часа. Потом он снова отключился.

 — Он все время хитрит. Ему важно затянуть наши переговоры. Он хочет подтолкнуть меня к какому-то поступку, но время для этого еще не пришло.

 — Ему нравится вести себя в подобном ключе, — заметил Дункан. — Нравится говорить тебе «нет». Никакой еды для заложников, никакой воды, никаких лекарств.

 — Тут ты прав.

 — Он не собирается отпускать их живыми, — Сайкс присел рядом с Фиби. — Он ничего не хочет взамен. К тому же он прекрасно понимает: освобождение хотя бы одного человека может изменить ситуацию в нашу пользу. Нам будет проще застрелить его, если мы выясним внутреннюю диспозицию.

 — Он недоступен для наших снайперов. — Винс подошел к демонстрационной доске, на которой был начерчен план магазина. — Джерри находится в северо-восточном углу, и этот угол не просматривается извне. Поэтому он там и прячется.

 — Он еше раньше побывал в магазине, — заметила Фиби. — Выяснил, что там и как.

 — Им нужно попасть внутрь. А сделать это можно только через заднюю дверь. Это значит, необходимо демонтировать прикрепленное к ней взрывное устройство.

 — А вдруг они ошибутся? Бомба может взорваться, или сработает сигнальное устройство. Тогда он покончит со всем разом.

 — Тебе нужно выманить его из этого угла, — заметил Дункан.

 — Ты прав, — она внимательно посмотрела на него.

 — Если его невозможно увидеть извне, значит, и он не видит того, что происходит у магазина, — во всяком случае, частично.

 — Это ты точно подметил, — Фиби слегка сжала его руку. — Мне нужно поговорить с командиром группы. Я должна знать, куда по возможности мне стоит выманить Уолкена. — Она кивнула Сайксу на телефон. — Пусть они дадут мне знать, когда будут готовы. Я понимаю, что так обычно не делается, но тут особый случай. Я попытаюсь выманить его из угла, и группа захвата должна знать, когда это произойдет.

 — Я понял, — кивнул Сайкс и начал набирать номер.

 Фиби вновь зашагала взад-вперед, пытаясь понять, что происходит сейчас в магазине.

 — Рано или поздно ему придется отпустить их в туалет, в противном случае ему не избежать проблем. Служебный туалет находится прямо рядом с залом, — она вгляделась в чертеж. — Как он намерен это осуществить? Наверняка он все продумал заранее. Вот почему он усадил в круг не всех заложников. Одного возвращаем, другого отправляем. Это избавит его от множества лишних хлопот. Тем не менее ему все равно придется быть начеку, так что вряд ли он захочет разговаривать со мной по телефону — слишком отвлекает.

 Она кивнула.

 — Но мы не намерены идти у него на поводу.

 Пора, решила Фиби, пора начать свою игру. Она взяла телефон и нажала кнопку вызова.

 — Надеюсь, это ты, сучка.

 — Это всегда буду я, Джерри. Ты же знаешь, как все происходит. Мы не вправе лгать тому, кто захватил заложников, ведь это ставит под угрозу их жизни. Я здесь, чтобы слушать тебя, вникать в твои чувства и переживания, содействовать твоим требованиям.

 — Да уж, ты была на редкость мила с теми ублюдками, которые застрелили Анжелу.

 — Анжела была чудесной женщиной. Она любила тебя.

 — К черту. Тебе не было до нее никакого дела.

 — Ты заставил меня взглянуть на все по-новому, Джерри. У меня тоже есть любимый человек. Возможно, ты думаешь, что я не заслуживаю любви, но это так. И я понимаю, что чувствовала тогда Анжела. Тебя я тоже могу понять. Даже не знаю, что бы я делала, если бы мой любимый умер.

 — Тебе не понять наших чувств.

 — Я знаю, что вы переживали нечто особенное. Нечто такое, что бывает лишь раз в жизни. Она носила твое кольцо, Джерри. В день своей смерти она носила твое кольцо.

 — Что?

 — Кольцо, которое ты купил ей в этом магазине. Наверняка она дорожила им. Я хотела, чтобы ты знал об этом, Джерри. Она носила твое кольцо, и это доказывает всем без исключения, что она была твоей.

 — К дьяволу всех.

 — Если бы что-то подобное было у меня, я бы хотела, чтобы об этом знали все остальные. Знали о том, как мы любим друг друга. Думаю, тебе тоже этого хочется, Джерри.

 Последовало продолжительное молчание, во время которого она слышала только его дыхание.

 — Не знаю, в курсе ли ты, но Рой никогда не любил меня. Ни меня, ни нашего ребенка. Можешь себе представить? И вот теперь, когда у меня есть любимый человек…

 Она взглянула на Дункана и почувствовала себя еще сильнее. И эти чувства придали уверенности ее голосу.

 — Теперь, когда у меня есть любимый человек, все в мире кажется иным. Сам мир кажется ярче и прекраснее. Скажи, ты тоже чувствовал что-то подобное?

 — Она сделала мою жизнь особенной. Неповторимой. Она наполнила ее яркими красками. А теперь для меня все выглядит в черном цвете.

 «Скорбь, — записала она. — Слезы». Осторожнее, следует быть осторожнее. Иначе, ослепленный горечью, он может покончить со всем в ту же минуту.

 — Она бы не пожелала тебе такой участи, Джерри. Анжела слишком любила тебя, чтобы обречь на тьму.

 — Ты отправила ее туда. И я не хочу оставлять ее там одну.

 — Она…

 — Хватит! Заткнись! Не смей рассуждать о ней.

 — Ладно, Джерри, я не хотела тебя разозлить. Прости. Ты знаешь, я здесь не для того, чтобы сердить тебя.

 — Ясное дело. Ты хочешь уболтать меня до такой степени, чтобы я, как слюнявый идиот, вышел из магазина с поднятыми руками. Неужели ты думаешь, я способен свернуть с пути, когда конец уже близок?

 — Я думаю, что ты хочешь совершить самоубийство, забрав с собой всех этих людей.

 — Ты так считаешь? — в тоне его голоса прозвучало смутное удовлетворение.

 — Это серьезное заявление, Джерри. И серьезный удар по моей карьере. Но мы могли бы договориться. Ты ведь знаешь, как это бывает. У тебя там семнадцать заложников. Скажем прямо, немалое количество людей. И если бы ты согласился отпустить женщин…

 — Да ладно, Фиби. Неудачный ход.

 — Для тебя — может быть, но я должна делать свою работу. Думаю, мы оба знаем, что пришло время спросить о состоянии заложников.

 Она потерла шею, пытаясь снять напряжение. А дальше все пошло по накатанной колее: просьбы передать заложникам еду и медикаменты — и отказы, снова отказы.

 Так прошел еще один час.

 Дункан стоял у бутика рядом с Фином.

 — С ними все в порядке. Никто не ранен. Фиби все время втягивает его в разговор, подбрасывает ему то одну тему, то другую. Ей-богу, не знаю, как она это делает.

 — Прошло уже почти четыре часа.

 — Я знаю.

 Со своего места Дункан мог видеть снайперов — в распахнутых окнах, в дверных проемах, на крышах домов. Что, если они откроют огонь? Вдруг пуля попадет в Ма или в Лу?

 Он устало присел на корточки.

 — Если бы речь шла о деньгах… Бог ты мой, если бы дело было только в деньгах, я бы…

 — Я знаю. — Фин присел рядом с ним. — Я знаю, Дунк.

 — Фиби… она все время наводит его на разговор о заложниках, спрашивает, как они себя чувствуют, уговаривает его отпустить хоть несколько человек. Еще она спросила, не может ли он назвать нам их имена, но он заявил, что ему нет дела до этих людей. Уж не знаю, к лучшему это или к худшему.

 — Это тянется уже слишком долго.

 — Возможно. Возможно, ты и прав, — он сжал руку Фина. — Позаботься об остальных, а я вернусь в бутик, посмотрю, что еще можно сделать.

 Несмотря на кондиционеры, воздух в бутике был жарким и влажным. Дверь постоянно открывалась — входили и выходили все новые копы, так что уличная жара понемногу просочилась внутрь. Кожа Фиби блестела от пота. В отчаянной попытке сохранить хоть немного прохлады она постаралась как можно выше поднять волосы, заколов их на самой макушке.

 Сейчас она стояла перед демонстрационной доской, в очередной раз изучая схему ювелирного магазина. Теперь на этой схеме появились красные крестики — своего рода метки. Достаточно передвинуть Уолкена в одно из этих мест, чтобы в дело вступила группа захвата.

 — Наши эксперты побывали у задней двери, — сообщил ей Гаррисон. — Они думают, что смогут разминировать ее, не задев при этом систему сигнализации.

 — Они не могут знать этого наверняка.

 — Они вполне уверены в своих силах.

 — Это потому, что им надоело ждать. Вы не хуже меня знаете, что все они устали, все хотят действовать. В этом и состоит опасность длительных переговоров. Мне нужно еще немного времени. Скоро ему придется выводить заложников в туалет, вот тут-то мы и попытаемся обернуть ситуацию в свою пользу.

 — Сержант Микс хочет знать, что с его сыном.

 — Я понимаю, — Фиби отерла лицо бумажным платком. — Скажите ему, я попытаюсь выяснить это во время очередных переговоров.

 — Если вам не удастся выманить его из этого угла в течение следующего часа, я распоряжусь, чтобы наши занялись взрывным устройством. Вы знаете, он не намерен выходить оттуда живым. Убрать его раньше — единственный способ спасти заложников.

 — Я вытащу его из угла, пусть даже это займет чуть больше времени.

 — Если это займет слишком много времени, вы можете совершить ошибку. Вот почему вы работаете в команде. Сами вы рано или поздно устанете и совершите ошибку.

 — Он очень надеется на то, что я ошибусь. Но дело не только в этом. У него есть какая-то цель. И пока он не осуществит задуманное, он не будет убивать заложников. До тех пор, пока это не произошло, они в полной безопасности.

 Выходя из бутика, Гаррисон столкнулся в дверях с Дунканом. Фиби в удивлении вскинула брови, когда увидела в руках последнего несколько пакетов с едой.

 — Я подумал, что вам стоит немного перекусить.

 Даже мысль о еде вызвала у нее тошноту. Тем не менее ей действительно стоило подкрепиться — это могло удержать ее от возможной ошибки.

 — Ты мой спаситель.

 Дункан поставил сумки на стол, так что полицейские сами могли выбрать себе еду. Затем он снова повернулся к Фиби:

 — Чья очередь звонить?

 — Я позволю ему проявить инициативу.

 — Прекрасно. — Дункан помассировал ей плечи. — Я звонил твоей маме. Дома все в порядке, только они немного беспокоятся за тебя. Все сейчас только и говорят что о происшествии в ювелирном.

 — Это как раз то, чего ему хотелось, — она устало опустила голову на плечо Дункану. — Обо мне уже давно так никто не заботился. А вдруг я привыкну к твоей заботе?

 — Вот и замечательно.

 — Как там Фин и остальные?

 — Они испуганы. Я — нет. — Оба они знали, что это неправда, но так им было легче. — Я знаю, что тебе удастся вызволить их оттуда.

 — Что ты слышишь в его словах?

 — Он все время крутит, хитрит, говорит то одно, то другое. И все же…

 — Все же?

 — В этом проглядывает несомненное удовлетворение собой.

 — Ты прав. Ты действительно умеешь слушать.

 Спина у Ма Би болела, в висках пульсировало. Милашка Пэтси давно перестала плакать. Она свернулась калачиком на полу, положив голову на колени Ма. Время от времени заложники перешептывались, но захвативший их человек не обращал на это никакого внимания.

 Некоторые дремали. Должно быть, им хотелось верить, что все происходящее — не более чем дурной сон.

 — Фин, наверное, страшно напуган, — тихонько сказала Лу. — Ливви. Главное, чтобы он ничего не говорил Ливви. Не хочу, чтобы она боялась. О, Ма, моя девочка.

 — С ней все в порядке. Тебе это хорошо известно.

 — Почему он ничего не делает? Когда он решится хоть что-нибудь предпринять?

 — Не знаю, детка. Но я намерена кое-что сделать. Я намерена сходить в туалет.

 У остальных это заявление вызвало одобрительный шепот.

 — Давай я спрошу, — предложила Лу.

 — Нет уж, лучше я. Может, с пожилой женщиной он обойдется повежливее. Мистер! — обратилась к нему Ма, прежде чем Лу успела возразить. — Эй, мистер! Некоторым из нас надо бы сходить в туалет.

 Они уже обращались к нему прежде, но он их просто проигнорировал. Однако на этот раз он обернулся и взглянул на Ма пустыми глазами.

 — Прошло уже несколько часов, — напомнила ему она. — Хорошо бы отвести нас в туалет, если, конечно, вы не хотите увидеть здесь большую лужу.

 — Придется еще потерпеть.

 — Но…

 Он поднял пистолет.

 — Если я пущу в тебя пулю, вряд ли тебя будет волновать проблема туалета. Так что заткнись.

 У него был свой, заранее спланированный график. Перерыв должен был состояться через три часа после начала переговоров. Именно в это время заложникам следовало посетить туалет — всем по очереди. Но он забыл об этом, а сейчас уже пора было сделать очередной звонок. Пусть ждут до следующего перерыва — или мочатся под себя.

 К черту.

 — Что, если я запрошу десять миллионов долларов? — поинтересовался он у Фиби.

 — Тебе нужны десять миллионов, Джерри?

 «Только послушайте ее — камень и тот бы растаял».

 — Допустим.

 — Прекрасно. А что я получу взамен?

 — Можешь надеяться, что я не пристрелю кого-нибудь из заложников.

 — Боюсь, Джерри, что это негативный ответ. Ты же знаешь, как мы работаем. Я бы попыталась достать тебе десять миллионов. Но начальство потребует что-то взамен — что-то конкретное и весомое.

 — Допустим, за эту сумму я мог бы отпустить всех женщин.

 — Я достаю тебе десять миллионов, а ты взамен отпускаешь женщин? Что ж, об этом стоит поговорить.

 — Я думаю.

 — Еще один важный момент, Джерри. У тебя в руках — раненый заложник. Ты сам сказал, что ранил Арнольда Микса.

 Он взглянул на Арни. На лице у того запеклась кровь, рот был заклеен липкой лентой, а к телу прикреплено взрывное устройство.

 — Да уж, этот парень знавал лучшие деньки.

 — Прежде чем я начну вести переговоры о деньгах, мне нужно убедиться, что Арнольд Микс жив и раны у него неопасные. Ты же знаешь, кто его папа. Мне приходится считаться с ним.

 — Ублюдок жив.

 — Я признательна тебе за то, что ты это подтверждаешь. Но мне хотелось бы лично поговорить с ним. Если я скажу начальству, что слышала его голос, они охотнее пойдут мне навстречу в вопросе о деньгах.

 — Ладно.

 Положив телефон, он нагнулся и сорвал ленту со рта Микса. Тот взглянул на него налитыми кровью глазами.

 — Ну-ка, поздоровайся с Фиби, — Уолкен сунул телефон к уху Микса, одновременно ткнув пистолетом ему в челюсть. — Скажи ей: привет, Фиби. Я — тот трусливый ублюдок, который как следует попинал тебя на лестнице.

 Повторяя эту фразу, Арни смотрел на Уолкена взглядом, в котором одновременно читались ярость и страх.

 — Что он с тобой сделал? — спросила Фиби. — Насколько серьезно ты ранен?

 Арни облизал пересохшие губы.

 — Она хочет знать, что со мной.

 — Так скажи ей, недоумок.

 — Он ударил меня пистолетом по лицу. Скорее всего, у меня сломана челюсть. Я в наручниках, а еще ко мне привязана эта чертова бомба.

 — Она с таймером? Скажи…

 — Довольно, — заявил Уолкен. — Поговорим о десяти миллионах.

 — Ты хочешь десять миллионов за освобождение заложников.

 — За освобождение одних лишь женщин.

 — За освобождение женщин. А сколько их там, Джерри?

 — Одиннадцать. Меньше миллиона за человека. Неплохая сделка.

 — Одиннадцать женщин, которых ты отпустишь в том случае, если получишь десять миллионов?

 — Хватит попугайничать. Я знаю, как это делается.

 — Тогда ты должен знать, что у меня куда больше шансов достать тебе деньги, если ты сделаешь первый шаг. Отпусти кого-нибудь из заложников прямо сейчас, и я вывернусь наизнанку, чтобы достать тебе десять миллионов.

 — К черту десять миллионов. Пусть будет двадцать.

 — Ты решил поиграть со мной, Джерри?

 У него вырвался смешок.

 — Знаешь, Фиби, я ведь подумывал о том, чтобы убить тебя. Думал об этом тысячи раз.

 — Так почему же ты до сих пор не сделал этого?

 — Я продумал тысячи способов. Например, пуля в голову. Но это было бы слишком просто. Или схватить тебя, как Роя, и проделать с тобой то же самое, что и с ним. Но я не люблю повторяться. Избить тебя до смерти или похитить, а потом медленно убивать? Но тогда рано или поздно для тебя все будет кончено — совсем как для Анжелы. А ты этого не заслуживаешь. Не хочешь прийти сюда? Если сделаешь это, я их всех отпущу — всех до единого.

 — Ты же знаешь, мне не позволят это сделать.

 — Ты войдешь в магазин — семнадцать человек останутся жить.

 — Ты действительно предлагаешь мне этот обмен? Или опять решил поиграть со мной?

 — Все это пустые разговоры. Ты никогда так не сделаешь.

 — А если?

 — Тебе не позволят. Думаешь, я идиот? Я же помню, как это бывает.

 — Все так, но ты забыл о том, что среди заложников сын сержанта Микса и он ранен. Микс мог бы надавить на начальство. Так ты серьезно, Джерри? Хочешь поменять меня на заложников?

 — Я подумаю. В любом случае сначала тебе предстоит сделать еще кое-что.

 — Что именно?

 — Ты должна выступить перед телекамерами. Рассказать им о том, как ты убила Анжелу Брентайн. Рассказать о том, что ты виновна в ее смерти. Пусть знают, что для тебя было важно произвести эффект, а не спасать чьи-то там жизни.

 — Ты хочешь, чтобы я обратилась к прессе, Джерри? Рассказала им о смерти Анжелы Брентайн?

 — Ты повторишь им слово в слово то, что я тебе продиктую — и только тогда, когда я тебе об этом скажу. А потом мы поговорим о деньгах и о заложниках.

 Он повесил трубку.

 Не успела Фиби встать, как Дункан буквально сдернул ее со стула:

 — Если ты и в самом деле решишься на этот обмен, я запру тебя в этой комнате и продержу здесь до тех пор, пока ты не придешь в себя.

 — Ты ведь и сам думал о чем-то подобном.

 — Там женщина, которая заменила мне мать. К черту — я не собираюсь с тобой спорить. Ты и близко не подойдешь к этому магазину.

 — Ну-ка хватит, — приказал Сайкс. — Она не собирается менять себя на заложников. Мы так никогда не делаем, — он мрачно взглянул на Фиби. — Это вам не Голливуд.

 — Вы купились на это, — Фиби ткнула пальцем сначала в Дункана, затем в Сайкса. — Вы хорошо знаете правила, и все же вы купились на это. Готова спорить, что и он мне поверил. Он не ожидал, что я приму его предложение. Рассчитывал поиздеваться надо мной, и тут я неожиданно сбила его с толку. Прежде он думал лишь о том, как бы убедить меня выступить перед прессой. Я должна была согласиться — или отказаться. В любом случае на этом все было бы кончено. Но теперь он размышляет над тем, не стоит ли ему переиграть сценарий. И мы должны это использовать. Вот только каким образом?

 — Пусть он сделает первый шаг.

 — Точно. Пусть сначала отпустит хоть кого-то из заложников — до моего отказа или согласия выступить перед прессой, поскольку после этого у него будут развязаны руки. Поиграем с ним. Сделаем вид, что я очень хочу сделать заявление, но начальство против. Я хочу войти в ювелирный, но мне не разрешают. Я делаю все для того, чтобы он получил то, что требует. И я разочарована тем, что на это уходит так много времени. До настоящего момента он следовал определенному плану, — тут Фиби взглянула на Винса.

 — Полагаю, да. А, вы пытаетесь прокрутить ситуацию. Представить возможные изменения. Что ж, Джерри любит… как бы это сказать? Порядок. Да, именно порядок. Импульсивным его не назовешь. Он привык продумывать все до конца.

 — Именно этим он сейчас и занят. Пытается понять, что ему делать дальше. Поначалу он намеревался взорвать себя и заложников, предварительно ославив меня в прессе. Беда лишь в том, что я при этом оставалась жива. И теперь он думает, не стоит ли поменять меня на заложников. Эти люди ничего для него не значат, тогда как для меня они — самое главное. На это и был его расчет. Однако сейчас он борется с искушением прихватить на тот свет и меня.

 — Он устал, — заметил Дункан. — Это слышно по его голосу. Наверняка он понимает, что и ты устала. Это значит, что развязка близка.

 — Ты прав. Не зря же он предложил мне выступить перед прессой. Это и должно было стать началом конца. Теперь же я подкинула ему новый материал для размышлений.

 — В магазине какое-то движение, — объявил Сайкс, вслушиваясь в то, что ему говорили по телефону. — Самого Уолкена не видно, однако заложник — судя по всему, владелец магазина — развязывает двух женщин. Одна из женщин, черная, средних лет, направляется к задней части комнаты.

 — Это Ма Би, — в тревоге прошептал Дункан. — Должно быть, это она.

 Ма действительно направлялась в ванную комнату. Она шла медленнее, чем обычно, — даже немного ковыляла, хотя это и ранило ее гордость.

 Он запретил ей запирать дверь в туалет, и это стало серьезным оскорблением для ее чувств. Тем не менее она с облегчением опорожнила мочевой пузырь, посматривая вокруг в поисках оружия.

 Ма прекрасно понимала, что этот человек хочет убить их. И если бы она смогла хоть немного ранить его перед смертью, ей было бы легче умирать.

 Но здесь не было ничего твердого. Разве что флакон с жидким мылом. Однако он был слишком легким, чтобы запустить им в голову этому человеку. Вдобавок мужчина все время держал пистолет возле уха охранника.

 Возвращаясь на свое место, она опустила глаза, как если бы ей и в самом деле было страшно.

 — Меня зовут Беатриса, или просто — Ма Би.

 — Заткнись и иди на свое место.

 — Я просто хотела поблагодарить вас за то, что вы отпустили меня в туалет первой…

 — Если не заткнешься, то станешь последней, кто там побывал.

 Ma покорно села на место, но даже за эту минуту ей удалось увидеть, что у него есть еще один пистолет — не говоря уже о том оружии, которое лежало в одном из ящиков. Более того, ей показалось, что она заметила детонатор.

 — Должно быть, он отпускает их в туалет, — заметил Сайкс. — Всех по очереди. Первая заложница вернулась. Она… наши сообщают, что она сигналит им из магазина! Три пистолета, ружье, детонатор, в правом заднем углу раненый охранник. Там же находится плохой парень.

 — Молодец Ма, — прошептал Дункан.

 — Смотри-ка, сумела столько сообщить нам, — заметил Сайкс, на лице которого впервые появилась улыбка.

 — Сейчас я ему позвоню — пока они ходят туда-сюда. Так ему придется отвлекаться то на меня, то на них. Попробуем подтолкнуть его к сделке.

 Телефон прозвонил три раза, четыре. Она уже забеспокоилась, что он так и не ответит, но в трубке наконец раздался его голос:

 — Я не собираюсь говорить с тобой сейчас.

 — Джерри, я лишь хотела сказать кое-что о сделке. Не могу пока обещать ничего определенного, и все же… Но если ты так настаиваешь, я позвоню тебе позже.

 — Что? Я-то думал, ты собираешься навешать мне лапши на уши — мол, хочешь сделать заявление, обменять себя на заложников, ну и тому подобная чушь.

 — Я не собираюсь обманывать тебя, Джерри. Все дело в том, что я пытаюсь спасти этих людей. Я не хочу, чтобы кто-то из них пострадал. Но начальнику не нравится сама идея выступления перед прессой. Ты же понимаешь, для него главное — сохранить лицо. И все же я пытаюсь настоять на своем.

 — Начальство любит козлов отпущения. Скажи, что, если в течение часа ты не сделаешь такого заявления, вы потеряете шестнадцать человек.

 — Конечно, скажу. Я должна заявить перед камерами о том, что виновна в смерти Анжелы, и после этого ты отпустишь заложников. Правильно я тебя поняла?

 — Я передумал. Ты должна прийти сюда, и мы уже отсюда передадим твое заявление — используем один из микрофонов.

 — Иными словами, ты хочешь совершить обмен — я вместо заложников?

 — Ты должна прийти сюда.

 «Попрежнему не намерен их отпускать».

 — Знаешь, отец Арни настаивает на таком обмене. Этот человек привык стучать кулаками по столу. Но я действительно хочу поговорить с тобой. И если беседа один на один поможет изменить ситуацию… Но они хотят, чтобы ты сделал первый шаг. Сколько ты можешь отдать нам?

 Последовало секундное замешательство, и Фиби сразу почуяла ложь.

 — Ты приходишь — они уходят. В этом и состоит сделка. Разумеется, если я соглашусь на нее. Смотреть в пол! Я же сказал, смотреть в пол!

 — Прости?

 — Это я не тебе.

 — Я как раз хотела… подожди-ка, мне тут кое-что принесли.

 Она отсоединилась, искренне надеясь на то, что поступает правильно.

 — Он не намерен отпускать их, даже если вы согласитесь на сделку, — заметил Сайкс. — Может, вы не услышали…

 — Нет-нет, я услышала. Скажи нашим, пусть готовятся войти в здание — но только по моему сигналу. Ты прав, — добавила она, обращаясь к Сайксу. — Он не намерен отпускать никого из них. Но если я смогу увести его от детонатора, он окажется в зоне досягаемости. Вполне возможно, что им удастся взять его живым. Но делать это нужно только по моему сигналу.

 — Что ты собираешься предпринять? — поинтересовался Дункан.

 — Хочу рискнуть. Джерри? Прости, что так получилось, — ты ведь знаешь, как это бывает. Джерри, у меня есть ее дневник. У меня есть дневник Анжелы.

 — Ты лживая сучка. У Анжелы не было дневника.

 — Ошибаешься. Ты же знаешь, я говорю лишь то, что могу доказать. Анжела была влюблена, но ей некому было рассказать о том, что она чувствовала к тебе. И она доверяла это своему дневнику. Мерзавец Брентайн ничего не рассказал нам о нем — как и о твоем кольце, которое было на ней в день смерти. Ты же знаешь, главное для Брентайна — его репутация. Но мы все-таки узнали о дневнике, так что теперь он у нас. Анжела… она называла тебя Ланселотом.

 Последовала секундная пауза.

 — Прочти его. Прочти его мне — тогда я пойму, что ты не лжешь.

 Фиби зашуршала страницами своего блокнота — как если бы листала дневник.

 — Ты дарил ей розы — это были ее любимые цветы. Она засушила один цветок и спрятала его между страниц дневника. Ей нравилось, когда ты готовил для нее, нравилось смотреть на тебя.

 — Прочти. Я хочу слышать ее слова.

 — Охотно. Я прочту тебе ее дневник, но ты тоже должен дать мне что-то взамен.

 — Прочти страницу. Если я узнаю ее слова, то отпущу одного заложника.

 Фиби почуствовала, что теперь он говорит правду.

 — Отпусти пятерых заложников, и я прочту тебе страницу. Она хотела построить с тобой Камелот. Отпусти пятерых, и я прочту тебе это. А если отцустишь всех, я найду способ принести его тебе в магазин. Приду сама и принесу с собой дневник.

 — Вынеси его на улицу — туда, где я смогу увидеть его. Никто не выйдет из магазина, пока я не пойму, что у тебя и в самом деле ее дневник.

 — Хочешь, чтобы я вынесла его? Хорошо, я постараюсь это сделать. Но что ты дашь мне взамен?

 — Троих заложников. Неси дневник.

 — Ты освободишь троих заложников, если я покажу тебе дневник?

 — Живей!

 — Хорошо. Сейчас я попытаюсь договориться с нашими. Как только все будет решено, я позвоню тебе.

 — Давай же быстрей!

 — Уже иду.

 Фиби вскочила со стула, схватила свой сотовый.

 — Дайте мне что-нибудь такое, что было бы похоже на дневник. Не слишком большое. Запомни, — обратилась она к Сайксу. — Сигналом будет фраза: «Это все, что я могу сделать для тебя, Джерри». Я произнесу ее лишь в том случае, если пойму, что иного выхода у нас нет.

 — Это подойдет? — Дункан протянул ей изящную записную книжку в переплете из красной кожи, которую он взял с прилавка.

 — Замечательно. Надеюсь только, что ей нравился красный цвет.

 — Как ты догадалась, что он купится на это? — поинтересовался Дункан.

 — Понимаешь, дневник — это нечто очень личное. Что-то, что принадлежало самой Анжеле. Он просто не может пренебречь этим, не может пренебречь ее словами. Так что я рассчитываю как следует поторговаться с ним. Только для начала мне нужно обговорить все с командиром группы.

 — А почему ты думаешь, что он не застрелит тебя в тот же момент, как ты окажешься перед магазином? — спросил Дункан.

 — Ему нужен дневник. Более того, если он сможет взять меня на прицел, то же самое — но в отношении его — смогут сделать и наши ребята. Как только он достанет оружие, с ним покончат. Его внимание сейчас отвлечено — заложники продолжают ходить в туалет и обратно. Неудивительно, что он отклонился от планов и допустил ошибку. Мы должны использовать это. Командир, я могу увести его от детонатора.

 Она объяснила свой план, после чего надела протянутый кем-то бронежилет.

 — Как только он отойдет, я постараюсь удержать его на этом месте. Или, что еще лучше, попытаюсь подманить поближе к витрине. Как только вы снимете бомбу с задней двери…

 — Это не составит труда. Помните только, если вы подойдете ближе, чем было запланировано, мы вас оттуда просто утащим.

 — Все ясно. — Она повернулась к Дункану. — Ты не можешь пойти со мной.

 — Тогда ты возвращайся ко мне, — он сжал ее руку.

 — Договорились, — Фиби взглянула ему в глаза и увидела там одновременно страх и веру в нее. — Я люблю тебя, — сказала она, а затем вышла на улицу.

 Она знала, что Уолкен — окажись он достаточно проворен — мог бы ее застрелить. Вероятность такого исхода была небольшая, однако она продолжала существовать. Поэтому Фиби не стала оглядываться на Дункана — из опасений, что он разглядит в ее глазах ложь и страх.

 Его мать, думала Фиби. Его сестра. А теперь еще и его возлюбленная. Уже следующие пять минут покажут, вернутся ли они к нему — и если да, то кто именно.

 Вынув мобильный, она позвонила Джерри.

 — Я иду к тебе. Приготовь заложников. Ты должен отпустить троих, Джерри, — таковы условия сделки.

 — Я прекрасно знаю, в чем заключается эта чертова сделка. Сначала я увижу тебя и дневник, потом отпущу троих.

 — Меня ты увидишь. А вот дневник Анжелы сможешь увидеть только после того, как отпустишь заложников. Джерри, у тебя и так останется четырнадцать человек. Ты же не знал, сколько будет посетителей в магазине, когда планировал это нападение. В конце концов, их с самого начала могло оказаться только четырнадцать. Отпуская троих, ты ровным счетом ничего не теряешь. Зато я пойму, что ты способен держать свое слово. За троих я покажу тебе ее дневник, а еще за троих прочту оттуда одну страницу. Тогда мы и поговорим об обмене.

 Ложь, думала она, каждое ее слово было сейчас ложью. Интересно, сможет ли он это понять?

 Если она все-таки потеряет заложников, сможет ли жить с этим дальше? А Дункан? Как тогда быть ему?

 «Делай то, что должна», — мысленно приказала она себе.

 — Полицейские хотят видеть троих заложников, Джерри. Они сказали, что не пустят меня дальше, пока эти трое не будут освобождены.

 «Движение. Три женщины… направляются к двери».

 Кивнув, Фиби вышла из-под прикрытия. Несмотря на удушающий зной, кожа ее сразу покрылась мурашками.

 — Я здесь, Джерри. Я сдержала свое слово. Теперь дело за тобой.

 — Я не вижу тебя.

 — Если я подойду ближе, люди из группы захвата оттащат меня назад. Я стою к юго-западу от здания. Отсюда мне хорошо видна витрина и один — нет, два человека — справа от нее.

 — Глупо с твоей стороны полагаться на бронежилет, коль скоро я могу выстрелить тебе в голову.

 При этих словах горло у нее окончательно пересохло.

 — Я знаю, однако таковы правила работы. Отпусти их, Джерри.

 — Я хочу видеть дневник.

 Фиби продолжала держать руку за спиной.

 — Я сдержала слово, теперь очередь за тобой.

 Защелкали замки, и дверь распахнулась. Люди выбегали из магазина, выкрикивая на ходу: «Не стреляйте!»

 Подбежавшие копы тут же утащили их в укрытие. Краешком глаза Фиби разглядела Ма Би — слава богу, мать Дункана жива!

 Однако молитва тут же замерла у нее на губах.

 — Моя девочка еще там! — выкрикивала Ма. — Он прячется за ней, прячется за остальными. У него детонаторы, два детонатора.

 Фиби увидела, как женщина с остекленевшими от ужаса глазами вышла вперед и снова закрыла дверь.

 — Все трое. Покажи мне дневник.

 — Хорошо, Джерри. Пусть только полицейские выведут гражданских за пределы внутреннего оцепления. — Она вытащила из-за спины записную книжку. — Вот дневник Анжелы.

 — Открой его. Открой и прочти. Это должно быть что-то невероятное.

 — Мне нужно еще три заложника, — сказала Фиби. — И раненый. Отпусти его, Джерри.

 — К черту. Он останется, как и все прочие. Хочешь увидеть его?

 Фиби заметила движение, и тут же у витрины оказался Арни — как будто кто-то толкнул его вперед. Кровь на его лице запеклась и почернела. На теле у него — как когда-то на теле у Роя — висела бомба.

 — Читай, или я взорву его. Вместе с ним на тот свет отправятся еще несколько человек. А потом, дьявол тебя забери, я подорву вторую бомбу — вот тогда-то не выживет никто. Так что читай. Больше никаких переговоров.

 Фиби открыла книжку и уставилась в пустые страницы. Влюбленная женщина. Ей нужно говорить так, как разговаривают влюбленные.

 — Теперь я знаю, что такое любовь. До встречи с ним я и не подозревала, что могу так любить. Раньше все казалось мне таким бледным и ненужным. Зато теперь весь мир вокруг сияет новыми красками. Этим чудом я обязана своей любви. — Фиби закрыла книжку. — Освободи еще троих, Джерри, и я прочту тебе то, что написано дальше.

 — Хватит! Больше ни одного. Читай, что она написала. Я хочу, чтобы ты прочла это перед камерами.

 — Джерри…

 — Заткнись! — Он заорал так, что Фиби явственно ощутила его ярость. — Читай, что она написала. Потом сделаешь свое заявление. Начинай прямо сейчас, иначе я пристрелю одного из заложников.

 Фиби шагнула чуть ближе и тут же услышала резкий оклик — полицейские приказывали ей остановиться. Взглянув мимо Арни, она увидела цепочку заложников. И Лу. «Какая же она высокая, — подумала Фиби. — Неудивительно, что он выбрал ее в качестве прикрытия».

 — Я готова читать, Джерри.

 — Роза. Я хочу видеть розу, которую она вложила в дневник. — Теперь он плакал. — Будешь просить, чтобы я освободил заложников, — я стану стрелять в них по очереди. Ты прочтешь это, и ты расскажешь всему треклятому миру, как ты убила моего ангела. Тогда наконец все будет кончено.

 Смерть. В его голосе звучала тоска по смерти — по смерти и по утраченной возлюбленной. Он явно хотел умереть. Но Фиби не могла позволить ему сделать это сейчас, потому что знала, что он захватит с собой еще четырнадцать человек.

 Она открыла книжку, зашелестела страницами.

 — Анжела сохранила твою розу.

 — Я ее не вижу.

 — Джерри, я делаю все, как ты хочешь. Я открыла дневник, но мне нельзя подойти ближе — меня тут же оттащат назад.

 — Два шага вперед. Эй, ты, два шага вперед!

 Фиби подняла записную книжку, чуть развернула ее. В голове ее всплыла схема магазина — с местами, помеченными красным крестиком. В тот же момент Уолкен отпихнул Лу в сторону, чтобы лучше видеть через витрину. На какое-то мгновение встретившись с ним взглядом, Фиби произнесла:

 — Это все, что я могу сделать для тебя, Джерри.

 «Давай!»

 Звук выстрела пронзил ее насквозь. После этого она лишь смутно слышала крики, вопли, топот бегущих ног.

 Вот из магазина выбежала Лу и устремилась прямо к ней. В следующее мгновение она уже сжимала Фиби в объятиях.

 — Боже ты мой! Я думала, что умру. Я думала, он убьет нас.

 — Все хорошо, Лу. Но сейчас нам нужно уйти отсюда.

 — Ты спасла меня, — Лу наконец разжала объятия. — Ты спасла нас всех.

 — Ма Би уже в безопасности. Нам тоже надо уходить отсюда.

 — Ты спасла нас, — повторила Лу, в то время как копы торопливо уводили ее прочь.

 Фиби выронила записную книжку, повернулась… И тут же увидела Дункана, который энергично проталкивался в ее сторону.

 — Как ты сюда прошел? — она бросилась ему навстречу и крепко обхватила его руками.

 Дункан показал ей полицейский жетон.

 — Я его стянул, — он тоже обнял ее. — Там ведь еще бомба, так? Давай-ка уйдем отсюда. Поедем домой, а лучше — в Акапулько.

 — Конечно. Но пока я хочу лишь уйти подальше от дома, в котором заложена бомба.

 — У тебя руки дрожат.

 — У тебя тоже.

 — И не только руки.

 — Мне нужно присесть, Дункан. Давай найдем местечко поспокойнее и чуточку посидим.

 Фиби двинулась вслед за Дунканом, попутно принимая поздравления от коллег. Хорошо справились, замечательная работа — слышалось со всех сторон. И тут на ее пути оказался сержант Микс.

 Он молча взглянул на нее, а затем, склонив голову, зашагал прочь.

 — На его месте я стоял бы перед тобой на коленях, — вполголоса заметил Дункан.

 — Не в его стиле. Да мне это и не нужно.

 Дункан привел ее в бутик и подтолкнул к креслу. Фиби с облегчением вздохнула.

 — Не могли бы вы оставить меня минут на пять? — попросила она остальных копов, которые все еще находились здесь. — Немного отдохну, а затем продолжим.

 — Конечно, — ответил Сайкс, первым направляясь к выходу. — Вот это было дельце.

 — Да уж, — она постаралась расслабиться.

 Дункан присел перед ней на корточки.

 — По-моему, ты не отказалась бы сейчас от кружки пива.

 — Я бы не отказалась даже от нескольких.

 — Прекрасно. Я как раз знаю один превосходный паб. — Он взял ее руки, нежно поцеловал их. — Фиби.

 — По большому счету, мне сегодня ничто не угрожало.

 — Скажи это кому-нибудь еще.

 В бутике было холодно. «Почему здесь такой холод?» — подумала она. Теплыми были только руки — там, где он поцеловал их.

 — Я ведь говорила тебе, что мне никогда не приходилось стрелять из своего пистолета. И это правда. Но сегодня я убила человека.

 — Забудь об этом.

 — Я сделала это. Я подала сигнал снайперам — разумеется, неофициально. Но все без исключения знали, что это я выманила его туда, где его смогли убить. У меня не было выбора. Он собирался…

 — Я знаю, — Дункан сжимал ее ладони в своих. — Я знаю.

 — И теперь мне придется жить с этим. Я использовала чувства, которые он испытывал к Анжеле, чтобы манипулировать им… Теперь мне придется с этим жить.

 — Его чувства нельзя назвать любовью. Для этого они слишком эгоистичны. И ты это знаешь. На самом деле все сводится только к тому, что ты оказалась умнее его. И не просто умнее, но и храбрее. Ты смогла выйти на улицу, а он прятался внутри, прикрываясь ни в чем не повинными людьми.

 Дункан осторожно коснулся губами ее виска.

 — Так что не нужно жалеть его. И себя жалеть тоже не нужно.

 Он крепко обнял ее, согревая своим теплом.

 — Фиби, ты потрясающая женщина. Когда Марк Ди оправится от этого потрясения, мы придем к нему в магазин и выберем кольцо.

 — Для меня это слишком дорого, — она все-таки смогла улыбнуться. — Я даже не думала, почему они оказались здесь — Ма Би и Лу. Старалась не думать. Дункан, ты должен был встретиться с ними у Марка Ди, чтобы выбрать мне кольцо. А вдруг бы ты попал туда до того, как…

 — Не думай об этом. Я здесь, все остальные тоже живы. Это же и есть главное в твоей работе?

 — Ты прав. И сейчас мне предстоит доделать свою работу до конца.

 — Я подожду. А когда закончишь, не забудь сказать начальству, что берешь отпуск дня на три.

 — Это еще зачем?

 — Моя женщина только что спасла семнадцать человек. Это необходимо отпраздновать. Мы отправляемся в Диснейленд.

 В ответ у нее вырвался удивленный смешок:

 — Бог ты мой! Какое счастье, что я нашла тебя.

 — Это я нашел тебя, — поправил Дункан. — Я настоящий везунчик.

 Фиби обняла его, положила голову ему на плечо. Похоже, ей все-таки удалось обрести душевный покой, твердую опору под ногами и плечо любимого мужчины, к которому всегда можно прислониться.

 Она была просто сказочно счастлива.