- Ирландская трилогия, #3
4
Всю ночь Тревору снились сны. Обычно он видел быстро сменяющиеся яркие пятна, но с тех пор, как поселился в коттедже на Эльфийском холме, его сны приобрели почти кристальную четкость. Словно кто-то сфокусировал объектив фотоаппарата.
Странный парень с древнего кладбища летел на белом крылатом коне над бескрайним синим морем, но почему-то Тревор ощущал мощные, напряженные мышцы мифического коня так, будто сам сидел на его широкой спине. А вдали небо и вода разделялись так отчетливо, будто кто-то провел по линейке черту остро заточенным карандашом.
Вода была сапфировой, а небо — серым, как дым.
Конь бросился вниз, его мощные передние ноги взрезали морскую гладь, и Тревор увидел, почувствовал каждую капельку, ощутил вкус соли на своих губах.
В следующее мгновение они уже погружались в бурлящий подводный мир, холодный и темный, чуть подсвеченный жутковатым сиянием и радужными искрами, мерцающими в такт дыханию воды и пению труб, словно трепещущие крылья эльфов. Самое странное, что он летел в воде так же легко, как и в воздухе, и восторг, словно кровь, струился по его венам.
Вот они на мягком дне перед пульсирующим, как истомившееся сердце, темно-синим холмиком, и мужчина, назвавшийся принцем эльфов, вонзает в него руку по плечо, однако Тревор ощущает своей кожей дрожь холодной массы, сжимает пальцы и вырывает сердце океана.
«Для нее, — думает он. — Это моя верность ей, только ей».
Когда он просыпается, его пальцы все еще сжаты в кулак, но единственное грохочущее сердце — его собственное.
Потрясенный, растерянный, Тревор раскрывает ладонь. Она, конечно, пуста, но он чувствует постепенно ослабевающее давление.
Сердце океана.
Смешно! Не нужно быть специалистом, чтобы знать: нет в глубинах Кельтского моря никакой мерцающей массы, не бьется на дне океана никакая органическая жизнь. Это всего лишь игра подсознания, занимательный сюжет, полный символов, которые, при желании, можно анализировать до посинения.
Лично у него подобного желания нет и никогда не возникнет.
Тревор встал с кровати, побрел в ванную комнату, рассеянно провел рукой по волосам… и обнаружил, что они влажные.
Он замер, медленно опустил руку, тупо уставился на ладонь, затем поднес ее к лицу и понюхал. Морская вода?
Как был, нагишом, он вернулся в спальню и присел на край кровати. Он никогда не думал, что наделен слишком живым воображением, наоборот, считал себя более приземленным, чем многие. Однако отрицать невозможно: ему приснилось, что он летит сквозь толщу океана на крылатом коне, а проснулся он с влажными от морской воды волосами.
И как здравомыслящий человек может это объяснить?
Для объяснений необходима информация. Пора приниматься за ее сбор.
Звонить в Нью-Йорк еще было рано, но никогда не рано послать факс. Одевшись, Тревор устроился в маленьком кабинете напротив спальни и сочинил первое письмо родителям.
Мама и папа!
Надеюсь, вы оба в добром здравии. Строительство не выбивается из графика и бюджета. Хотя после пары дней наблюдений я пришел к выводу, что О 'Тулы вполне справились бы без меня, я решил остаться, по меньшей мере, на ближайшее время. Дело не столько в личном присмотре, сколько в общественных связях. Большинство местных жителей, похоже, благоволит театру, однако стройка нарушает их привычное спокойствие. Думаю, разумно оставаться на виду и в гуще событий.
Рекламную кампанию я, пожалуй, тоже начну отсюда.
А пока я с удовольствием знакомлюсь с окрестностями. Здесь красиво, как ты мне и рассказывал, папа, и тебя вспоминают с любовью. Вам обоим следует как-нибудь приехать сюда погостить.
«Паб Галлахеров» ровно такой, каким ты его помнишь и как докладывал Финкл. Гостеприимное и популярное заведение. Его привязка к театру — отличная идея. Я хочу еще пожить здесь, поглубже прочувствовать обстановку, продумать, какие изменения или улучшения могут принести пользу моему проекту.
Мама, а тебе больше всего понравится коттедж, в котором я остановился. Он прелестный, как на открытке, и говорят, что в нем водится привидение. Ты и тетя Мэгги получили бы море удовольствия, но мне, к сожалению, нечего рассказать о потусторонних гостях. Поскольку я честно пытаюсь проникнуться местным колоритом, не могли бы вы обе поделиться со мной всем, что знаете о местной легенде.
Разумеется, в ней говорится о несчастных влюбленных: земной девушке и принце эльфов. Я позвоню вам, как только смогу.
С любовью, Трев
Тревор перечитал написанное, убедился, что его просьба не кажется слишком настойчивой, и отправил письмо по частной линии родителей.
Следующий факс предназначался его помощнице и был намного конкретнее.
Анджела, мне необходимо все, что возможно найти о популярной в Ардморе легенде. Ссылки: Кэррик, принц эльфов, Гвен Фицджералд, коттедж на Эльфийском холме, Олд Пэриш, Уотерфорд, шестнадцатый век.
Тревор Маги
Отправив факс, Тревор взглянул на часы. Всего несколько минут девятого, слишком рано тревожить еще один источник информации. Придется подождать час и тогда уж нанести визит Джуд Галлахер.
Тревор вдруг почувствовал, что умрет, если немедленно не выпьет кофе. Единственным, что он упустил, собираясь сюда, была автоматическая кофеварка с таймером. Необходимо как можно скорее восполнить этот пробел. Возможность проснуться утром и сразу вдохнуть аромат свежесваренного кофе — одно из главных достижений цивилизации. Во всяком случае, по его мнению.
Спустившись с лестницы, мыслями уже на кухне, настроенный на первый бодрящий глоток, Тревор услышал стук в дверь и открыл ее.
И решил, что в мире есть кое-что более бодрящее, чем кофейный аромат. Умный и практичный мужчина отказался бы от целой жизни с утренним кофе ради синеглазой, соблазнительно улыбающейся красотки в обтягивающем пуловере с глубоким вырезом. Именно такая женщина стояла сейчас на его крохотном крылечке, а он считал себя очень умным и очень практичным.
— Доброе утро! Вы всегда просыпаетесь такой сияющей?
— Одного завтрака мало для возможности выяснить это лично.
— Завтрака?
— По-моему, вы приглашали меня на завтрак.
— Верно! — Его мозги без утренней дозы кофеина работали довольно медленно. — Дарси, вы меня удивляете.
Чего она и добивалась.
— Так вы меня кормите или нет?
— Заходите. — Тревор пошире открыл дверь. — Посмотрим, что можно сделать.
Дарси протиснулась в маленькую прихожую, окутав его греховным ароматом, и заглянула в гостиную.
Там все осталось почти так же, как было при Мод: повсюду прелестные феи, на полке все те же книги, на выцветший диван наброшен старый плед.
— А вы аккуратны. Люблю аккуратных мужчин. Или, может, вы считаете аккуратность эффективной?
— Эффективность невозможна без аккуратности. — Глядя Дарси в глаза, Тревор положил ладонь на ее плечо, с удовлетворением отметил ее недрогнувший веселый взгляд. — Интересно, почему вы не пытаетесь отшить меня.
— Потому что это слишком предсказуемо, а предсказуемость скучна.
— Держу пари, с вами не соскучишься.
— Разве что иногда. Я злюсь на вас, но все равно жду свой завтрак. Вы готовите или мы куда-то идем?
— Готовлю.
— Вы ориентируетесь на кухне? Сюрприз, сюрприз.
— Мой омлет с грибами и чеддером — лучший в мире.
— Об этом мне судить… а я очень привередлива. — Дарси прошла на кухню. Тревор — прежде чем последовать за ней — оценил вид сзади и одобрительно вздохнул.
Дарси села за маленький столик посреди крохотной кухоньки, обвила рукой спинку стула и теперь выглядела как женщина, привыкшая к тому, чтобы ее обслуживали. Хотя организм больше не нуждался в подзарядке, Тревор сначала сварил кофе.
— Пока вы возитесь у плиты, не расскажете ли, почему не мешали мне вчера болтать о вашей семье и притворялись заинтересованным тем, что должно быть вам давно знакомо?
— Потому что не знакомо.
Успокоившись вчера, Дарси именно это и заподозрила. Тревор не похож на парня, который стал бы тратить время, задавая вопросы, на которые знает ответы.
— Что так, если позволите спросить?
Он бы не позволил. В обычных обстоятельствах. Но он чувствовал, что задолжал ей объяснения.
— Мой дед почти не вспоминал свою семью и Ардмор. И Ирландию, если уж на то пошло. — С нетерпением ожидая, когда закипит кофе — господи, пожалуйста, поскорее! — Тревор достал необходимые для омлета ингредиенты. — Он был не простой человек, суровый. Как мне казалось, ему больно было вспоминать все, что он оставил на родине. Поэтому прошлое не обсуждалось.
— Понимаю. — «Но не совсем», — мысленно добавила Дарси. Трудно понять семью, в которой не обсуждается все, и зачастую с криками и руганью. — Ваша бабушка ведь тоже из этих краев?
— Да. И она подчинялась желаниям деда. — Тревор строго взглянул на Дарси. — Во всем!
— Полагаю, он был властным мужчиной, а властные мужчины часто неуживчивы и внушают страх.
— Моего отца можно назвать властным, но я не считаю его неуживчивым или устрашающим.
— Значит, вы вернулись сюда, чтобы помимо прочего своими глазами увидеть землю ваших предков.
— Помимо прочего.
Он ясно дал понять, что не хочет продолжать этот разговор. Похоже, она задела незажившую рану и, хотя с удовольствием поковырялась бы еще, решила сменить тему.
— Ну, ладно, раз уж мы здесь, может, поделитесь вашими впечатлениями о коттедже?
Тревор взбил яйца для омлета, налил себе первую кружку кофе. Напряжение, так раздражавшее его, немного отпустило.
— В факсе, который я послал маме, я назвал его прелестным, как на почтовой открытке.
— Факс? Странный способ общения сына с матерью.
— Сын и мать не пренебрегают современными технологиями. — Вспомнив о приличиях, Тревор налил еще одну кружку кофе и поставил ее перед Дарси. — Что может быть лучше в этом мире, чем домик под соломенной крышей в ирландской провинции, оснащенный всеми современными удобствами?
— Вы забыли о вашем личном привидении.
Его трудно было застать врасплох, но он чуть не опрокинул сковородку.
— Я бы не назвал ее своим личным привидением.
— Но это так, раз вы здесь живете. Красавица Гвен — фигура трагическая, и, хотя я глубоко ей сочувствую и высоко ценю романтичность ее истории, с трудом представляю, как можно тосковать — пусть даже по любви — веками и после смерти. Нужно жить полной жизнью, чего бы это ни стоило.
— Что еще вы знаете о ней?
— Пожалуй, то же, что и все местные. — Дарси с удовольствием смотрела, как ловко он готовит омлет. — Джуд знает больше, ведь она изучала эту легенду для своей книги, а кое-кто видел Красавицу Гвен.
Тревор обернулся и взглянул на Дарси… нет, не с удивлением, настороженно.
— И вы?
— Думаю, я не из тех, на кого привидение стало бы тратить время. Может, вы увидите ее, она же здесь бродит.
— Мне вполне довольно вас. А как насчет второй половины легенды? Этот Кэррик.
— О, умный парень и ловкий. Гордость и вспыльчивость сыграли с ним злую шутку, а теперь, когда пришло время исправить ошибку, он готов пустить в ход все свои уловки. Вы случайно не обратили внимания на кольца Бренны — обручальное и свадебное? Во время работы она носит их на шее на цепочке.
— Я однажды видел, как парень чуть не потерял палец, когда электрическая пила зацепилась за его обручальное кольцо. — Тревор достал тарелки, ловко выложил на них омлет. — Какое отношение кольца Бренны имеют к легенде?
— Жемчуг — второй из даров, предложенных Кэрриком Гвен, слезы луны, которые он собрал в свой волшебный кошель. Жемчужину, что в кольце Бренны, Кэррик подарил Шону.
Тревор отвернулся за столовыми приборами.
— Щедрый парень.
— Насчет щедрости не знаю, но эту жемчужину Кэррик дал Шону на могиле Старой Мод. Первыми его дарами Гвен были бриллианты — сокровища солнца. Если вам интересно, поговорите с Джуд. Третьими и последними были сапфиры. Из сердца океана.
— Сердце океана. — Тревор с ослепительной ясностью вспомнил странный сон и снова уставился на свою ладонь.
— Красивая сказочка, думаете вы. Я бы согласилась, если бы она не коснулась моей семьи. Остался третий шаг, еще одна пара должна встретиться и поклясться друг другу в любви. — Дарси глотнула кофе, не отводя взгляда от Тревора. — Те, кто жил в этом коттедже после Старой Мод, стали шагом первым и шагом вторым.
Тревор вынул из тостера выпрыгнувший ломтик хлеба.
— Это предупреждение? Вы намекаете, что я избран третьим?
— Ну, это же очевидно. При всей вашей рассудительности в ваших жилах течет не просто ирландская, а та самая кровь, что текла в жилах мужчины, когда-то любившего женщину, которая жила здесь. Если бы разрушителя заклятья выбирала я, то, не сомневаясь, выбрала бы вас.
Обдумывая ее слова, Тревор достал из холодильника масло и джем, сел напротив нее.
— И такая рассудительная женщина, как вы, верит в заклятья?
— Верю ли я? — Дарси перегнулась к нему через стол. — Милый, да я их накладываю.
Ее глаза загорелись таким колдовским огнем, а губы изогнулись в такой странной улыбке, что Тревор без малейших колебаний поверил бы, что перед ним ведьма.
— В ваших чарах я не сомневаюсь, но неужели вы в самом деле верите в эту историю?
— О да. — Дарси спокойно взялась за вилку. — И если бы я жила под этой крышей, то хорошенько берегла бы свое сердце. — Она подцепила большой кусок омлета. — А некоторые еще верят, что если потеряешь сердце здесь, то навсегда.
— Как Мод. — Тревор встревожился больше, чем хотел бы признать. — Зачем вы мне все это рассказываете?
— Ха, я все ждала, когда вы спросите. Вы привлекательный мужчина, вы мне нравитесь. Еще один плюс, большой плюс для меня, и я не стыжусь говорить об этом — вы богаты. Очень возможно, я с удовольствием пообщалась бы с вами.
— Это предложение?
Дарси улыбнулась широко, обворожительно.
— Пока еще нет. Я говорю это потому, что, как уже упоминала, вы легко распознаете любое притворство. — Дарси отрезала от брикета кусочек масла. — С такой же легкостью, с какой этот нож разрезает масло. Я могу влюбиться, но не полюбить. Я пыталась. — На мгновение ее глаза затуманились, но она небрежно повела плечами и принялась размазывать масло по поджаренному ломтику хлеба. — Просто я на это не способна. Вряд ли мы предназначены друг другу судьбой, но если так, думаю, мы могли бы прийти к соглашению, которое устроило бы нас обоих.
Чуть не поперхнувшись, Тревор вскочил и подлил кофе в обе кружки.
— Мой бизнес предполагает знакомства с самыми разными людьми, но должен признать, что никогда не вел за завтраком столь странных разговоров.
— Тревор, я верю в судьбу, взаимопонимание, уважение и честность. А вы?
— Я верю во взаимопонимание, уважение и честность. Что касается судьбы, в ней я не столь уверен.
— В вас течет слишком много ирландской крови, вы просто не можете не быть фаталистом.
— То есть вера в судьбу заложена природой?
— Разумеется. И несмотря на это мы, ирландцы, сохраняем оптимизм и сентиментальность и полны мрачных и волнующих суеверий. Что касается честности, — глаза Дарси весело сверкнули, — она субъективна, зависит от точки зрения, от обстоятельств, от представления о выгоде, но в итоге что может быть лучше хорошо рассказанной истории? Однако я думаю, вы высоко цените честность, поэтому не вижу ничего плохого в том, чтобы сказать: если вы влюбитесь в меня, я, пожалуй, вам позволю.
Тревор с наслаждением допил свой кофе, полюбовался Дарси.
— Я пытался влюбиться. У меня не вышло.
Впервые в ее лице промелькнуло сочувствие, она накрыла ладонью его руку.
— Мне кажется, что не уметь спотыкаться так же болезненно, как падать.
Тревор взглянул на их соединенные руки.
— О, Дарси, какая мы печальная пара.
— Разве не полезно знать себя и свои недостатки? Придет время, и хорошенькая девушка привлечет ваш взгляд, ваше сердце выпрыгнет из груди и упадет к ее ногам. — Дарси пожала плечами. — А пока я не стану возражать, если вы потратите часть вашего времени и ваших немалых богатств на меня.
— Так вы корыстны?
— Да. — Дарси дружески похлопала его по руке и занялась омлетом. — Вам же никогда не приходилось пересчитывать последние центы?
— Виновен.
— Но вы готовите прекрасный омлет, так что если придется туго, не пропадете. — Дарси поднялась, отнесла обе опустошенные тарелки в раковину. — Я высоко ценю приличных поваров, поскольку сама готовить не умею и учиться не собираюсь.
Тревор подошел к ней, погладил ее плечи, руки, вернулся к плечам.
— Хотите помыть посуду?
— Нет. — На самом деле она хотела потянуться, как сытая кошка, но понимала, что разумнее сдержаться. — Однако если вы помоете посуду, может, и убедите меня ее вытереть.
Дарси не сопротивлялась, когда Тревор развернул ее к себе и, глядя в ее глаза, опустил голову, но не без сожаления прижала палец к его губам, прежде чем они коснулись ее губ.
— Любой из нас мог бы соблазнить другого красиво и без особых усилий.
— Ладно, позвольте начать.
Дарси тихо рассмеялась.
— Представляю, сколько удовольствия мы бы получили, но пока еще рано. Отложим приключение до другого раза.
Тревор притянул ее к себе.
— Зачем ждать? Вы же фаталистка.
— Умный ход. Однако мы подождем, поскольку я так хочу.
Дарси похлопала пальчиком по его губам и отстранилась.
— Пожалуй, я тоже. — Тревор медленно поднес ее руку к своим губам, поглаживая ее ладонь, пальцы.
— Мне нравится. Может, я и вернусь за продолжением. А сейчас, боюсь, я не успею помочь вам с посудой. Не хотите проводить меня, как истинный джентльмен?
Тревор последовал за ней в прихожую.
— Скажите мне, скольких мужчин вы уже обвели вокруг своего милого пальчика?
— Ой, я давно сбилась со счета. Но ни один из них, по-моему, не возражал. — Она оглянулась, услышав трель телефона. — Вы должны ответить?
— Автоответчик справится.
— Автоответчики, факсы. Интересно, как отнеслась бы к этому Старая Мод. — Дарси вышла на крыльцо, спустилась в сад, где на легком ветру покачивались цветы, пристально посмотрела на Тревора. — А вы не кажетесь здесь чужим. И, думаю, вы так же естественно смотритесь и в шикарных кабинетах.
Тревор сорвал веточку вербены и протянул ей.
— Возвращайтесь.
— О, как-нибудь загляну. — Дарси воткнула веточку в волосы, подошла к калитке, и тут он понял, почему не слышал, как она подъехала.
— Дарси, если вы подождете минутку, я подвезу вас вместе с вашим велосипедом.
— Не беспокойтесь. Доброго вам дня, Тревор Маги.
Через пару секунд велосипед уже прыгал по кочкам и рытвинам, которые местные гордо именовали дорогой, но, несмотря на это, как отметил Тревор, прекрасная велосипедистка умудрялась выглядеть все такой же соблазнительной.
* * *
Тревор сначала заглянул на стройплощадку, а потому подошел к дому Галлахеров уже после полудня. На его стук в дверь залаяла собака. Залаяла так громко и сердито, что он предусмотрительно отступил. Городская жизнь воспитала в нем полезное для здоровья уважение ко всем чадам божьим, способным издавать подобные звуки.
Лай резко прекратился, а когда через пару секунд дверь открылась, Тревор увидел, что его источник сидел на заднице рядом с Джуд, бешено колотя по полу длинным хвостом. Тревор видел пару раз этого пса, но издали и не представлял, что он такой огромный.
— Здравствуйте, Тревор. Заходите.
— А… — Он многозначительно взглянул на собаку, чем здорово рассмешил Джуд.
— Финн совершенно безобиден, клянусь вам. Он просто любит пошуметь, чтобы я думала, будто он меня защищает. Поздоровайся с мистером Маги, — приказала Джуд, и Финн покорно поднял широченную лапу.
— Не хочу показаться невоспитанным. — Надеясь, что пес не переломает ему пальцы, Тревор осторожно пожал лапу.
— Если он вас беспокоит, я могу выпустить его во двор.
— Нет, нет, все прекрасно. Простите, если помешал. Я надеялся, вы найдете свободную минутку.
— И не одну. Заходите, присаживайтесь. Хотите чаю? Может, ланч? Шон прислал вкуснейшую запеканку.
— Нет, нет, спасибо. Не хочу доставлять вам хлопот.
— Никаких хлопот… — Пропуская его в гостиную, Джуд прижала одну ладонь к пояснице, другую к животу.
— Вам лучше сесть. — Тревор взял ее за руку и повел в гостиную. — Должен признаться, большие собаки и беременные женщины вызывают во мне беспокойство.
Она поверила, хоть он был честен лишь наполовину. Большие собаки его нервировали, а беременные женщины умиляли.
— Обещаю, что ни он, ни я не станем кусаться. — Джуд осторожно опустилась в кресло. — Я поклялась себе, что весь срок буду спокойной и грациозной. Спокойствие я пока сохраняю, но после шести месяцев распрощалась с грациозностью.
— А мне кажется, вы прекрасно справляетесь. У вас девочка или мальчик?
— Мы не знаем, хотим, чтобы это был сюрприз. — Джуд положила руку на голову усевшегося рядом с ней Финна. Ей не пришлось далеко тянуться. — Вчера вечером я прогулялась до вашей стройплощадки. Вы быстро продвигаетесь.
— По графику. На следующий год в это время вы сможете увидеть первое шоу.
— Я жду с нетерпением и представляю, какое удовлетворение приносит вам мечта, воплощенная в реальность.
— Разве вы не делаете то же самое? С вашими книгами, с вашим ребенком?
— А вы мне нравитесь. Не хотите рассказать, что у вас на уме?
— Я забыл, что вы психолог, — помолчав немного, произнес Тревор.
— Я преподавала психологию. — Джуд взмахнула руками, виновато улыбнулась. — За последний год я постаралась излечиться от боязни говорить то, что думаю. Теперь могу оценить плюсы и минусы. Не сочтите меня напористой.
— Я пришел задать вам кое-какие вопросы. Вы меня раскусили. Это не напористость, это… эффективность. Одно из моих любимейших слов в последнее время. Кэррик и Гвен.
— Правда? — Джуд сложила руки на животе, превратившись в воплощение безмятежности и комфорта. — И что вы хотите о них узнать?
— Вы верите в то, что они существуют? Существовали?
— Я знаю, что они существуют. — Джуд увидела сомнение в его глазах и помолчала, собираясь с мыслями. — Мы с вами родились и жили в другом мире. Нью-Йорк или Чикаго — в данном случае неважно. Мы образованные жители больших современных городов, мы строили свои жизни на осязаемых, реальных вещах.
Тревор понял, куда она клонит, и кивнул.
— Но мы уже не там.
— Да, мы уже не там. А это место… слово «процветает» вряд ли здесь подходит, потому что это место не нуждается в процветании. Оно просто есть. Оно стало моим домом и притянуло вас воплотить одну из ваших грез, и оно не только географически и исторически далеко от тех мест, откуда мы пришли, оно пропитано всем, о чем мы забыли.
— Реальность остается реальностью в любой точке мира.
— Когда-то я тоже так думала. Если вы и сейчас так думаете, почему вас тревожат Кэррик и Гвен?
— Не тревожат, интересуют.
— Вы видели ее?
— Нет.
— Значит, вы видели его.
Тревор засомневался, вспомнив мужчину у источника Святого Деклана.
— Я не верю в эльфов.
— Думаю, Кэррик верит в вас, — едва слышно проговорила Джуд. — Я хочу кое-что показать вам. — Она начала приподниматься, выругалась, отстранилась от вскочившего на ноги Тревора. — Нет, черт побери, я еще не готова к тому, чтобы меня каждый раз вытягивали подъемным краном. Подождите минутку. — Она поерзала, ухватилась за подлокотники и вытолкнула себя из кресла животом вперед. — Отдыхайте, придется немного подождать. Я не такая резвая, как прежде.
Когда Джуд вышла, Тревор сел, и они с Финном с подозрением уставились друг на друга.
— Я не собираюсь красть столовое серебро, так что предлагаю каждому остаться на своем месте.
Финн воспринял эти слова как приглашение, неторопливо подошел и опустил мощные передние лапы на колени Тревора.
— Господи! — Тревор с опаской сдвинул собачьи лапы. — Осторожнее, приятель! Метко ты, однако, целишь. Теперь я понимаю, почему отец не разрешил мне взять того щенка. Сидеть!
Финн плюхнулся на пол и лизнул руку Тревора.
— О, вы, я вижу, подружились.
Тревор, скорчившийся, чтобы облегчить пульсирующую боль в паху, распрямился и поднял глаза на Джуд.
— Еще как!
— Лежать, Финн. — Джуд рассеянно погладила голову пса, присела на пуфик рядом с Тревором и раскрыла ладонь. Огромный прозрачный камень взорвался радужными искрами. — Вы знаете, что это?
— С первого взгляда похоже на бриллиант, но, учитывая размер, я бы сказал, что это талантливо ограненное стекло.
— Бриллиант чистейшей воды восемнадцати-двадцати карат. Я разобралась с помощью справочника и лупы. Не хотела нести его к ювелиру. Не стесняйтесь, посмотрите поближе.
Тревор взял бриллиант, поднес его к свету, струящемуся из большого окна.
— А почему вы не пошли к ювелиру?
— Показалось бестактным, ведь это подарок. В прошлом году, когда я пришла на могилу Старой Мод, Кэррик на моих глазах высыпал несметные бриллианты из серебряного кошелька, который он носит на поясе. Я видела, как они превращаются в цветы. Все, кроме этого.
Тревор задумчиво повертел камень в руке.
— Сокровища солнца.
— Моя жизнь изменилась, когда я приехала сюда. А это символ, и неважно, красивая стекляшка или бесценный бриллиант. Все зависит от того, как на это посмотреть. Я вижу магию, открывшую мой мир.
— Мой мир мне нравится.
— Вам выбирать, менять его или нет, но в Ардмор вы приехали не случайно.
— Я приехал строить театр.
— Строить, — тихо сказала Джуд. — А что вы построите, зависит от вас.
