- Женщины Калхоун, #5
Глава 4
— Эта баба смерти моей добивается, — ворчал Голландец, вытаскивая бутылку ямайского рома из тайника в глубине кладовки. — Попомни мои слова, парень.
Натаниэль откинулся на спинку стула, пресыщенный и расслабленный после приема великолепной пищи в калхоуновской столовой. Кухня отеля была выше всех похвал. Суматоха с ужином закончилась, и Коко оживленно беседовала с домашними, иначе Голландец не рискнул бы достать спиртное.
— Подумываешь дезертировать с корабля, приятель?
Голландец фыркнул. Он вовсе не собирался сбегать не попрощавшись только потому, что не смог справиться с привередливой задравшей нос дамочкой.
— Пока поболтаюсь тут.
Кинув опасливый взгляд на дверь, налил обоим изрядную порцию рома.
— Но предупреждаю, парень, рано или поздно эта фемина получит по заслугам. И получит от твоего покорного слуги.
И ткнул в широкую грудь толстым пальцем.
Натаниэль сделал большой глоток и зашипел сквозь зубы от крепости напитка. Уж точно не мягкий, как шелк.
— А где та бутылка «Крузана», которую я тебе принес?
— Мегера извела амброзию на торт. Ничего, это пойло тоже булькает — вполне можно пить.
— Если хочешь продырявить желудок, — выдохнул Натаниэль. — Итак, что за проблема с Коко на этот раз?
— Ну, не одна, а целых две.
Голландец нахмурился, услышав телефонный звонок. «Обслуживание номеров», — насмешливо скривился он. Никакого чертового обслуживания никогда не было на борту судов, на которых он плавал.
— Ну, что надо?
Натаниэль хмыкнул в стакан. Такт и дипломатия не являлись сильными сторонами старого товарища. Найт не сомневался — если бы Коко услышала, как Нилс рычит на гостей, то упала бы в обморок. Или треснула грубияна сковородкой по голове.
— Вы что себе вообразили? Что нам нечем заняться, кроме как бегать туда-сюда? — рявкнул Нилс в трубку. — Принесут, когда все будет готово.
Прервал разговор и отшвырнул тарелку.
— Заказали шампанское и пирожные, да еще среди ночи. Молодожёны. Ха! Всю неделю сидят безвылазно вдвоем в третьем номере и носа не кажут.
— Где твой романтизм, приятель?
— Оставляю его тебе, красавчик.
Кулаками размером с окорок Голландец аккуратно разрезал шоколадный торт.
— Заметил, как ты глазеешь на ту рыженькую.
— Рыжеватая блондинка, — поправил Натаниэль. — Больше золота, чем красноты.
И лихо заглотнул еще порцию рома.
— Красотка, правда?
— Ни разу не видел, чтобы ты увлекся какой-нибудь страхолюдиной.
С талантом художника Голландец украсил края тарелки и куски торта орнаментом из ванильного крема и утыкал малиной.
— И с ребенком, не так ли?
— Угу.
Натаниэль изучил лакомство и решил, что, скорее всего, сможет проглотить только маленький кусочек.
— Кевин. Темноволосый, высокий для своего возраста.
Улыбка изогнула губы Найта. Разрази его гром, если мальчишка не пришелся ему по душе.
— Большие любопытные глаза.
— Видел его.
Голландец всегда любил детей, но скрывал это за показным ворчанием.
— Симпатичный парнишка. Приходил с теми двумя шумными сорванцами поглазеть на готовку.
И Натаниэль знал, что Нилс с большим удовольствием пообщался с этой троицей, хотя наверняка и нацепил угрюмую маску.
— По молодости вляпалась в беду.
Фери, нахмурившись, взглянул на приятеля. По мнению Найта, эта фраза несправедливо перекладывала всю ответственность за беременность исключительно на женщину.
— Требуется двое, Нилс. И ублюдок обманул ее.
— Знаю, знаю. Слышал об этом. Мимо меня ничего не проскочит.
Совсем нетрудно ненавязчиво вытянуть информацию из Коко… если нажать на нужные кнопки. Хотя ван Хорн никогда не признался бы в этом, но каждый день с нетерпением ждал возможности поболтать с миссис Макпайк.
Нилс вызвал официанта, с удовольствием давя на звонок большим пальцем до тех пор, пока дверь кухни не распахнулась.
— Собери поднос для номера три, — распорядился Голландец. — Два куска торта, бутылка фирменного шампанского, два фужера, и не забудь эти чертовы салфетки.
Отдав приказ, глотнул рома:
— По всей видимости, и ты нацелился на кусочек.
— Не отказался бы.
— Никогда не видел, чтобы ты отказывался от еды… или от женщины.
Голландец отрезал кусок — гораздо больший, чем молодожёнам — и шваркнул тарелку перед Натаниэлем.
— А малина?
— Ешь, что дают. И как это ты еще не приударил за той тощей девчонкой?
— Работаю над этим, — сообщил Натаниэль с набитым ртом. — Они сейчас в столовой, все вместе. Семейная встреча.
Найт поднялся и налил себе кофе, выплеснув в чашку оставшийся ром.
— Нашли какую-то старую книгу. И она не тощая.
В чем убедился лично, когда обнимал Меган.
— Просто хрупкая.
— Согласен.
Голландец подумал о Коко, о плавных крепких очертаниях, таких же прекрасных, как у добротного корабля. И снова фыркнул:
— Ага, все они неженки… пока не проденут кольцо тебе в нос.
Никто не назвал бы женщин в столовой неженками… только не в разгар типичного для Калхоунов спора.
— А я говорю — сжечь, — кипятилась Кики, сложив руки на груди. — После того, что мы все узнали о Фергусе из дневника Бьянки, не понимаю, зачем вообще сохранять его паршивую бухгалтерскую книгу.
— Нельзя уничтожать исторический документ, — выстрелила в ответ Аманда. — Это часть нашей семейной летописи.
— Плохие флюиды, — прищурилась Лила на лежащую в центре стола тетрадь. — По-настоящему плохие.
— Может быть, — покачал головой Макс. — Но не могу согласиться на сжигание книги. Любой книги.
— Это не литература, — проворчала Кики.
Трент погладил напряженное плечо жены:
— Всегда можно засунуть записи туда, где их нашли… или принять предложение Слоана и изучить заметки.
— Пожалуй, можно кое-что и добавить в помещение, предназначенное для экспонатов, сувениров… — Слоан взглянул на Аманду, — предметов, касающихся истории Башен. Не только для отеля, но и для Калхоунов.
— Не знаю, — сжала губы Сюзанна, стараясь сохранять объективность. — Как-то странно: выставить вещи Фергуса вместе с вещами Бьянки, тети Коллин, дяди Шона и Этана.
— Может, он и гад ползучий, но, как ни крути, остается нашим предком.
Холт повертел в руках чашку с остатками кофе:
— Согласен со Слоаном.
Что сразу же вызвало маленький шквал одобрений, опровержений и дополнительных предложений. Меган сидела молча и с изумлением наблюдала за происходящим.
Ей вообще здесь не место. Только не на семейной встрече. Но ее возражения бесцеремонно отвергли. В данном вопросе Калхоуны были едины.
Пока вокруг кипел спор, она разглядывала объект обсуждения. После того как Аманда оставила бумаги в ее кабинете, Меган в конечном счете поддалась искушению, почистила кожаную обложку, просмотрела страницы, праздно пересчитала колонки, щелкая языком при виде арифметических ошибок. И, конечно, прочитала несколько заметок на полях, найдя Фергуса Калхоуна холодным, честолюбивым и ушедшим в себя человеком.
Но тогда обычная бухгалтерская книга не показалась заслуживающей таких бурных дебатов. Особенно, если последние несколько листков заполнены хаотичными рядами цифр без какой-либо логики и закономерности.
Мег напомнила себе, что никто не ждет ее комментариев, когда услышала обращение лично к себе:
— А что ты думаешь по этому поводу, Меган, дорогая?
Неожиданный вопрос Коко заставил заморгать:
— Простите?
— Что ты думаешь? Сидишь, помалкиваешь, а ведь ты самая квалифицированная из нас, в конце концов.
— Квалифицированная?
— Это бухгалтерская книга, — указала Коко. — А ты бухгалтер.
Так или иначе, резонное утверждение убедило Меган.
— Вообще-то, это совсем не мое дело, — начала она и была заглушена хором убедительных доводов, почему это дело ее непосредственно касается. — Ладно, я…
Мег оглядела стол — все глаза были устремлены на нее.
— Мне кажется, это необычный памятный предмет… что-то вроде типичного образца старой счетоводческой книги. Расходы, заработная плата персонала, поступления. Интересно взглянуть, как все сводилось тогда, какие доходные и расходные статьи учитывало ваше семейство в 1913 году.
— Конечно! — хлопнула в ладоши Коко. — Само собой разумеется. Вчера вечером, раскладывая карты, я думала о тебе, Мег, и постоянно выходило, что тебе придется сосредоточиться на каком-то проекте… что-то с числами.
— Тетя Коко, — терпеливо заметила Кики, — Меган наш бухгалтер.
— Дорогая, я помню об этом.
Коко пригладила волосы с лучезарной улыбкой:
— Поначалу я ничего не поняла, хотя чувствовала, что руны намекают на что-то важное. А теперь совершенно уверена, что твои старания каким-то образом приведут нас к чему-то замечательному. К чему-то такому, что сделает всех нас очень счастливыми. Я так довольна, что ты займешься бумагами Фергуса.
— Займусь бумагами?
Меган беспомощно посмотрела на брата, но в ответ получила насмешливую ухмылку.
— Изучи тетрадь Фергуса. Ты ведь сможешь даже занести ее в компьютер, правда? Слоан рассказывал, какая ты умница.
— Конечно, я могла бы, но…
И была прервана детским криком из радионяни на буфете.
— Бьянка? — вскинулся Макс.
— Этан, — в унисон ответили Кики с Лилой.
Дискуссию пришлось отложить.
Позже Меган задавалась вопросом, что конкретно она согласилась сделать? Как-то так получилось, что стоило ей сказать слово, как ее назначили ответственной за записи Фергуса. А ведь это чисто семейное дело.
Мег вздохнула, толкнула дверь на террасу и вышла наружу. Если она снова озвучит этот очевидный факт, даже в самых доходчивых и логичных выражениях, ее погладят по голове, потреплют по щеке и еще раз заявят, что она член семьи, — вот и все, чего она добьется.
И как с ними бороться?
Мег глубоко вдохнула ночной воздух, благоухающий фрезиями и розами Сюзанны. Вдалеке шумел океан, привнося небольшую влажность и привкус соли. Над головой сияли звезды, на первом плане луна в третьей четверти пылала, как маяк.
Сын видел сны в своей постели, довольный и в безопасности, окруженный любящими людьми.
Изучение книги Фергуса могло стать маленькой платой за все щедрые дары Калхоунов.
Душевное спокойствие. «Да, — решила она, — Калхоуны открыли ворота в этот особенный сад».
Слишком очарованная ночью, чтобы лечь спать, Меган побрела вниз по винтовой каменной лестнице, прогулялась мимо поцелованных луной роз и обрызганных звездами пионов до дерева, которое торжествующе обвила глициния, усеяв дорожку дождем крошечных лепестков.
«Созданьем зыбкой красоты
Казались мне ее черты,
Когда, ниспослана судьбой,
Она возникла предо мной».
Меган вздрогнула, прижав руку к сердцу, когда из сумрака выступила массивная тень.
— Напугал?
Натаниэль шагнул ближе, в темноте пылал кончик сигары.
— Обычно Вордсворт[4] производит обратный эффект.
— Не знала, что ты здесь. «И не вышла бы, если бы знала».
— Думала, ты давно уехал домой.
— Немного посидел с Голландцем и бутылкой рома.
Найт полностью вышел на лунный свет:
— Он обожает жаловаться на Коко и нуждается в аудитории.
Фери медленно выдохнул дым. На мгновение его лицо заволокло клубами, придавая мужчине отрешенный таинственный вид. Падший ангел.
— Хорошая ночь.
— Да, живописная…
— Не нужно убегать. Ты ведь направлялась в сад.
Найт улыбнулся, нагнулся и сорвал бледно-розовый пион.
— И поскольку уже почти полночь, нет лучшего времени для прогулки.
Мег приняла бутон, внушая себе не поддаваться очарованию романтики.
— Всегда обожала цветы, но никогда не везло с их выращиванием.
— В них надо вложить сердце… наряду с водой и удобрением.
Волосы падают на плечи, нежно лаская кожу, одета в те же аккуратно скроенные синий жакет и слаксы, что и на ужине. Какая жалость, подумал Найт. Этой ночи и его настроению больше подошло бы, если бы она шествовала в чем-то ниспадающем. Но, увы, Меган О'Рили не из тех женщин, которые в полночь блуждают среди клумб в развевающихся одеяниях.
Такой вольности эта чопорная особа себе ни за что не позволит.
Единственным способом противостоять очарованию этих проницательных серых глаз, кроме как убежать, словно идиотка, была беседа.
— Итак, тоже решил прогуляться, под настроение цитируя классиков? — спросила Мег.
— Питаю слабость к цветам, помимо прочего.
Натаниэль коснулся пиона в тонких пальцах и поднес ближе, чтобы насладиться ароматом цветка и замешательством держащей его красавицы, улыбаясь ей над перистыми лепестками.
Мег оказалась в ловушке между Найтом и лунным светом, будто в иллюзорной замедленной съемке. Почему-то благоухание сада усилилось и завертелось, как бриз, ненавязчиво вторгаясь в ощущения. Тени скользили по мужественному лицу, высвечивая сказочно пленительные черты и контуры, соблазняя вглядеться в лукавые манящие губы.
Казалось, они совершенно одни на всем свете и полностью отрезаны от реальности и ежедневных обязанностей. Мужчина и женщина среди звезд и цветов, серебристого полумрака и музыки моря.
Меган опустила ресницы, чтобы разрушить чары:
— Удивительно, что при всех твоих путешествиях у тебя находилось время на поэзию и цветы.
— Всегда найдется минутка на то, что нравится.
Магия этой ночи не ускользнула и от Найта. Но он-то всегда был открыт для подобных откровений. Бывали дни, когда он видел, как море вздымалось само по себе, словно сжатый кулак, и моменты, когда слышал сладкоречивые песни сирен сквозь густой туман… в общем, он верил в волшебство. А иначе зачем еще ждал в саду, зная — неизвестно откуда, — что она придет?
Найт выпустил пион, взял Меган за руку и переплел их пальцы, пока она не успела придумать причину, почему не следует этого делать.
— Погуляй со мной, Мег. Такую ночь жалко тратить впустую.
— Пора домой.
Меган обернулась на особняк. В этот момент в воздухе прошелестел ветерок, и лепестки глицинии дождем посыпались на землю.
— Ладно, только недолго.
Так что она покорно побрела с Найтом по залитому сказочным светом саду, с цветком в руке и благоухающими лепестками в волосах.
— Я… мне и правда надо проведать Кевина.
— У мальчика проблемы со сном?
— Нет, но…
— Ночные кошмары?
— Нет.
— Отлично, — принял ответ Меган за согласие Найт и продолжил прогулку вниз по узкой дорожке. — Если мужчина начинает ухаживать за тобой, это всегда заставляет тебя бросаться наутек и бежать прочь сломя голову?
— Никуда я не бежала. Просто не интересуюсь интрижками.
— Забавно. Когда несколько минут назад ты вышла на террасу, то очень походила на женщину, готовую к легкому флирту.
Меган остановилась как вкопанная.
— Ты следил за мной.
— Хм.
Натаниэль воткнул сигару в песок ближайшей садовой пепельницы.
— Почему-то подумал, что это серьезный просчет: не захватить с собой лютню.
Раздражение в ней сражалось с любопытством:
— Лютню?
— Красавица, стоящая на балконе в лунном свете… достойна серенады.
Меган невольно рассмеялась:
— Догадываюсь, что ты умеешь играть на лютне.
— Нет. И очень пожалел об этом, когда увидел тебя.
Найт снова пошел вперед к утесам, обрывающимся вниз к дамбе.
— В детстве я часто приплывал сюда, чтобы поглазеть на Башни. Мне нравилось представлять, что особняк охраняет дракон, а я вскарабкаюсь на скалы и убью монстра.
— Кевин все еще называет Башни замком, — пробормотала Меган, оглядываясь назад.
— Повзрослев, обратил внимание на сестер Калхоун и стал воображать, что, когда прикончу дракона, получу от них награду. В общем, гормоны шестнадцатилетнего подростка заставляли фонтанировать мечтами.
Меган снова засмеялась:
— По которой из них?
— О, да по каждой.
Усмехнувшись, Найт уселся на низкую стену и притянул Мег к себе.
— Они всегда были… особенными. Холт грезил о Сюзанне, хотя никогда не признается в этом. А раз уж он был моим другом, то я самоотверженно вычеркнул ее из своего списка. Но оставались еще три, ради которых стоило победить любое страшилище.
— Но так никогда и не сразился с чудовищем?
Тень пробежала по мужественному лицу.
— У меня имелось собственное, с которым приходилось справляться. Пожалуй, ты могла бы сказать, что мы с извергом сыграли вничью, и я отправился в море.
Найт отмахнулся и от мрачного настроения, и от тягостного прошлого.
— Хотя у нас произошла короткая, но незабываемая прелюдия с красоткой Лилой.
У Меган распахнулись глаза:
— С Лилой?
— Прямо перед тем, как покинул остров. Она едва не свела меня с ума. Думаю, практиковалась на мне в искусстве флирта.
Найт вздохнул, вспоминая:
— И дьявольски преуспела.
«Но они так непринужденно общаются друг с другом, — подумала Меган. — Так нежно и дружественно».
— Твои мысли очень легко прочитать, Мег, — хмыкнул Найт и приобнял ее за плечи. — Нас уж точно нельзя было назвать Ромео и Джульеттой. Я несколько раз поцеловал ее и чертовски убедительно соблазнял покататься на машине. Лила не согласилась. Чем вовсе не разбила мне сердце. Ладно, возможно, слегка царапнула, — задумчиво добавил он.
— И Макс не обеспокоен?
— С какой стати? Ведь это он взял ее в жены. Даже если бы у нас завязался страстный роман — чего и в помине не было, — это просто тлеющая спичка по сравнению с полыхающим между ними огнем.
Он прав. Каждая из женщин Калхоун нашла себе подходящую пару.
— Однако интересно, — отрешенно произнесла Меган. — Все эти цепочки связей.
— А что ты думаешь обо мне или самой себе?
Мег напряглась, внезапно осознав, что сидит с мужчиной бедро к бедру и сильная рука покоится у нее на плечах.
— Не хочу обсуждать личное.
— Все еще саднит?
Найт утешающе сжал ладонь.
— Судя по тому, что я слышал о Дюмонте, не думаю, что ублюдок того стоит. Успокойся, — сказал он, когда Мег отдернулась подальше. — Не будем про это. Слишком прекрасная ночь, чтобы вскрывать старые раны. Не хочешь рассказать, что Калхоуны поручили тебе сделать со старой бухгалтерской книгой?
— Откуда ты знаешь?
— Холт с Сюзанной проболтались.
«Все еще напряжена, — отметил Найт. — Но не сбежала».
— Видел их до отъезда.
Меган немного расслабилась. Успокаивало обсуждение беспокоящего вопроса с кем-то еще, кто на маленький шаг отстоял вне семейства.
— Не понимаю, как они уговорили меня. Я только успела открыть рот.
— Первая ошибка.
Меган раздраженно выдохнула:
— Пришлось закричать, чтобы быть услышанной. Не знаю, почему Калхоуны называют это встречей, когда только тем и занимаются, что напористо спорят.
Мег наморщила лоб:
— А когда прекращают ругаться, вдруг понимаешь, что уже втянута в дело. И если пытаешься отстраниться, тут же обнаруживаешь, что они сплотились в твердую непробиваемую стену.
— Понимаю, что ты имеешь в виду. До сих пор сомневаюсь, моя ли это идея: войти в бизнес с Холтом. Калхоуны собрались, все обсудили, проголосовали и одобрили. Следующее, что я осознал — что подписываю необходимые бумаги.
«Забавно», — подумала Меган, изучая суровый профиль.
— Ты не похож на человека, которого можно легко уговорить на что-то.
— То же самое я мог бы сказать о тебе.
Мег мгновение взвешивала его слова.
— Ты прав. Занимательная книга. С нетерпением жду возможности заняться ею.
— Надеюсь, не планируешь потратить на записи все свободное время.
Найт поиграл кончиками разлетающихся волос. «Нет, не рыжий, — решил он. — Золото с огненными сполохами».
— Потому что намерен сам занять каждую минутку.
Меган осторожно отодвинулась:
— Я уже объяснила, что не заинтересована.
— Раз так волнуешься, значит, интерес все же присутствует.
Найт обхватил ее подбородок и повернул лицом к себе.
— Полагаю, ты пережила тяжелые времена, и теперь все мужчины представляются тебе толпой ублюдков, наподобие того, кто ранил тебя. Именно поэтому я буду очень терпеливым.
Ярость вспыхнула в ее глазах:
— Не говори мне, что я пережила и какие выводы сделала. Не нуждаюсь ни в твоем понимании, ни в твоем терпении.
— Отлично.
Найт напал на ее рот, терпения не было и в помине. Мужские губы — требовательные, настойчивые, неотразимые — завоевали ее прежде, чем Меган сумела вдохнуть и возмутиться.
Едва пламенеющие угольки, тлеющие в душе с первого поцелуя, полыхнули безрассудным огнем. Она хотела — просто жаждала — снова окунуться в кипящий жар, в шаровую молнию страсти. Ненавидя собственную слабость, позволила себе загореться.
«Я доказал свою правоту», — подумал Натаниэль, отрываясь от восхитительного рта и припадая к колотящемуся пульсу на шее. Доказал и попал в сети неодолимой потребности в этой женщине. Потребности, которой придется подождать удовлетворения, потому что она совсем не готова. И потому что все стало важным — Меган стала важной — в большей степени, чем он ожидал.
— А теперь повтори, что не заинтересована, — глухо пробормотал Найт в манящие губы, разъяренный, что не в состоянии взять то, что очевидно предназначено ему. — Скажи, что не жаждешь моих прикосновений.
— Не могу.
От отчаяния у Меган прервался голос. Невыносимо хотелось, чтобы он и дальше касался ее, поднял на руки, бросил на землю и занялся необузданным сексом. И принял на себя и решение, и ответственность за него. Постыдное желание. Она превращается в трусиху.
— Но вожделения недостаточно.
Меган, дрожа, отодвинулась и, покачнувшись на неверных ногах, встала.
— И никогда не будет достаточно для меня. Я уже проходила через все это.
Она стояла, трепеща в ледяном лунном свете, волосы свободно развевал ветер, в глазах застыли упрямство и страх.
Натаниэль от души выругал себя, а потом и ее.
— Я не Дюмонт. А ты не семнадцатилетняя девочка.
— Я знаю себя. А вот тебя — нет.
— Лукавишь, Меган. Мы признали друг друга с первого взгляда.
Она отпрянула, осознав, что он прав. И ужаснулась.
— Это примитивное влечение.
— А может, судьба, — мягко возразил Найт, поднимаясь.
Напугал ее и презирал себя за это. Расстроить женщину — это одно, перепугать — совсем другое.
— Тебе нужно время, чтобы все обдумать. Так же как и мне. Пойдем, провожу до дома.
Меган выставила руку, останавливая его.
— Я в состоянии сама найти дорогу.
Крутанулась и помчалась по залитой лунным светом дорожке.
Натаниэль выдохнул проклятье. Снова сел, вытащил и раскурил очередную сигару. Нет никакого смысла спешить в постель. Совершенно ясно, что сегодняшней ночью заснуть не удастся.
На следующий день Меган оторвалась от документов, услышав стук в дверь своего кабинета.
— Войдите.
— Прости, что отвлекаю.
Коко сунула голову в проем… лицо, с удивлением отметила Меган, теперь обрамляли блестящие локоны цвета черного дерева… очевидно, тетя сестер Калхоун меняла оттенок волос под свое настроение.
— Ты не делала перерыва на обед, — заметила Коко, входя в помещение с большим и загруженным серебряным подносом в руках.
— Не стоило беспокоиться.
Меган взглянула на часы и поразилась, увидев, что уже четвертый час.
— У вас достаточно хлопот и без меня.
— Просто часть обслуживания.
Поставив ношу на стол, Коко внимательно оглядела оборудованное рабочее место.
— Не могу допустить, чтобы ты пропускала прием пищи.
Тетушка оглядела монитор, открытые бухгалтерские книги, калькулятор и аккуратно сложенные документы.
— Боже мой, сплошные числа! Цифры всегда подавляли меня. Они такие… неподдающиеся.
— Просто не стоит позволять им запутывать себя, — смеясь, подсказала Меган. — Как только вы поймете, что один плюс один всегда равняется двум, то сможете делать с ними все что угодно.
Коко с сомнением изучала экран.
— Конечно, я тебе верю, дорогая.
— Только что обработала первый квартал в «Турах». Это был… вызов.
— Восхитительно, что ты воспринимаешь ситуацию именно так.
Коко отвернулась от компьютера, пока не заболела голова.
— Но никто из нас не хочет, чтобы ты перетрудилась. Так что вот немного ледяного чая и питательный фирменный сэндвич.
Угощение действительно выглядело соблазнительно, особенно после того как за завтраком совсем не было аппетита. Следствие, она знала, столкновения с Натаниэлем.
— Спасибо, Коко. Простите, что отвлекла вас от дел.
— Ерунда.
Коко легко отмахнулась освободившейся рукой, когда Меган поднялась и забрала поднос.
— Не бери в голову. Если честно, дорогая, мне просто захотелось убраться подальше от этого субъекта.
— Голландца?
Меган улыбнулась перед тем, как откусить немного сэндвича:
— Встретила его сегодня утром, спускаясь по лестнице. Повернула не туда и оказалась в гостиничном крыле.
Коко беспокойно начала играть с массивными золотыми цепочками на шее.
— Надеюсь, он не сказал ничего оскорбительного. Ван Хорн слегка… грубоват.
— Нет.
Меган налила две чашки чая и предложила одну Коко.
— Голландец хмуро оглядел меня и заметил, что стоит нарастить немного мяса на костях. Мне показалось, он вознамерился начать принудительно откармливать меня греческим омлетом, который в тот момент стряпал, но тут один из помощников официанта уронил тарелку. Я убежала, пока он ругал бедного парня.
— Его лексикон…
Коко расположилась на стуле, разгладив шелковые брюки.
— Отвратителен. И еще смеет оспаривать мои рецепты!
Коко закрыла глаза и вздрогнула.
— Всегда считала себя терпеливой женщиной… и — если уж на мгновение проявить нескромность — умной. Мне пригодилось и то и другое, чтобы поднять четырех непоседливых девочек.
Вздохнув, всплеснула руками в беспомощном жесте.
— Но все, связанное с этим неприятным человеком, выводит меня из себя.
— Полагаю, вы могли бы просто уволить его, — предложила Меган.
— Невозможно. Этот мужчина для Натаниэля почти отец, и дети — по совершенно непонятным причинам — ужасно любят его.
Коко открыла глаза и храбро улыбнулась.
— Я справлюсь, дорогая, и, должна признаться, этот грубиян и впрямь способен приготовить несколько элементарных блюд.
Тетушка пригладила новую прическу:
— Я легко нахожу способы развеяться.
Но внимание Меган привлекло первое утверждение Коко.
— Мистер ван Хорн давно знает Натаниэля?
— О, полагаю, больше пятнадцати лет. Они плавали вместе или ходили — неважно, как это называется. Полагаю, мистер ван Хорн взял Найта под крыло, чем и заслужил привязанность мальчика. Господь свидетель, парень нуждался в таком человеке после своего несчастного детства.
— Да?
Не в характере Меган что-то вынюхивать, но Коко хватило легкого подталкивания.
— Его мать умерла, когда он был совсем маленьким, бедный ребенок. А отец…
Восхитительные губы Коко мрачно скривились.
— Ну, этот тип на самом деле был настоящим зверем. Я едва знала Джона Фери, но в городке о нем постоянно болтали. И время от времени Натаниэль приходил с Холтом, когда тот приносил нам омаров. Собственными глазами видела его синяки.
— Синяки, — испуганно повторила Меган. — Отец бил его?
У мягкосердечной Коко выступили слезы на глазах:
— Боюсь, что да.
— Но… разве никто не мог ничего сделать?
— Всякий раз, когда этому чудовищу задавали вопросы, он утверждал, что мальчик упал или подрался с другим ребенком. Натаниэль никогда не противоречил папаше. И, к сожалению, в те времена такие поступки люди часто оставляли без внимания. Боюсь, и сейчас так происходит.
Слезы угрожали размазать тушь, Коко приложила к векам салфетку Меган.
— Натаниэль убежал в море в тот же день, как достиг нужного возраста. Его отец умер несколько лет назад. Найт прислал деньги на похороны, но сам не приехал. Трудно обвинять его.
Тетушка вздохнула и встряхнулась:
— Не хотела вспоминать такую печальную историю. Все ведь закончилось хорошо. Найт превратился в прекрасного человека.
Влажные глаза Коко смотрели обманчиво бесхитростно.
— Все, что ему нужно — правильная женщина. Он невероятно красив, как считаешь?
— Да, — осторожно согласилась Меган, все еще пытаясь соотнести избитого ребенка с самоуверенным мачо.
— И надежен. И романтичен. Все эти рассказы о морских странствиях окружают его таинственной аурой. Любой девушке повезет, если он остановит на ней взгляд.
Меган моргнула на совсем не тонкий и чересчур прозрачный намек.
— Ничего не могу сказать. Я плохо его знаю и никогда не оцениваю противоположный пол с точки зрения ауры.
— Ерунда.
Уверенная в своих навыках свахи, Коко погладила колено Меган.
— Ты молодая, красивая, умная. Наличие мужчины в жизни ничуть не уменьшит твоих достоинств, дорогая… или твоей независимости. Правильный спутник только усилит все эти прекрасные качества. Предчувствую, что скоро ты убедишься в этом, очень скоро. А теперь… — тетушка нагнулась и поцеловала Меган в щеку, — мне пора вернуться на кухню, пока тот невыносимый грубиян не погубил мои пироги с лососем.
Она направилась к двери, потом затормозила… в точно рассчитанный момент, решила Коко, просто превосходно рассчитанный.
— О, дорогая, я такая легкомысленная, ведь собиралась рассказать тебе о Кевине.
— Кевине?
Пристальный взгляд Меган машинально метнулся к окну.
— Разве он не на улице с Алексом и Дженни?
— Ну конечно, только не здесь.
Коко встревожено улыбнулась — гримаса, выработанная годами тренировок.
— Сегодня у Найта свободный день, и он приходил к нам на обед. У него такой замечательный аппетит и ни единой лишней унции жира. Конечно, ведь он ведет активный образ жизни. Именно поэтому имеет такие изумительные мускулы. Восхитительные, правда?
— Коко, где Кевин?
— О, мне пора бежать. Кевин с Найтом. Он взял с собой всех троих ребятишек.
Меган уже вскочила на ноги.
— С собой? Куда? На катер?
В воображении возникли отчаянные вопли утопающих и огромные смертоносные волны, несмотря на безмятежное безоблачное синее небо за окном.
— Нет, нет, к себе домой. Он строит веранду или что-то в этом роде, и дети умирали от желания помочь ему. Ты оказала бы мне большую услугу, если бы поехала и забрала малышей.
И, конечно, по-житейски мудро решила Коко, Меган непременно увидит чудесный небольшой коттедж Найта и как доброжелательно он обращается с маленькими проказниками.
— Понимаешь, Сюзанна уверена, что дети здесь, но у меня не хватило сердца отказать им. Она не вернется до пяти, так что нет никакой спешки.
— Но я…
— Ты же знаешь, где дом Холта и Сюзанны, правда, дорогая? А Натаниэль живет всего на полмили дальше. Очаровательное местечко. Ты его не пропустишь.
Прежде чем Меган сумела сказать хоть слово, дверь мягко захлопнулась у нее перед носом. «Прекрасная работа», — похвалила себя Коко, шествуя по коридору.
