- Следствие ведет Ева Даллас, #31
6
Бриджит Плаудер жила в любовно отреставрированном старом доме в Верхнем Ист-Сайде. Это был дом из розового кирпича с портиком. Широкие двери из фасеточного стекла открывали взору прохожего сверкающий мрамором вестибюль. Швейцар в синей, расшитой серебряным галуном униформе стоял на страже у дверей на случай, если бы кому-нибудь из проходящих мимо вздумалось задержаться и рассмотреть вестибюль получше.
Ева заметила, с каким неодобрением он посмотрел на видавший виды полицейский автомобиль, когда она остановилась у тротуара, затянутого ковром до самого бордюра. Да ради бога, пусть смотрит, она не против. Хотя она и съела пончик на завтрак, но с удовольствием бы отхватила кусок этого швейцара на закуску.
Он пересек полосу красного ковра и покачал головой.
– Полицейские тачки лучше не становятся, – заметил швейцар. – Вы из какого участка?
Ева сменила заготовленный тон. Придется обойтись без закуски.
– Вы еще на службе?
– Нет. Оттрубил тридцатку и вышел в отставку. Мой зять тут работает управляющим. – И швейцар ткнул пальцем в сторону двери. – Пробовал играть в гольф, пробовал заняться рыбалкой, довел жену до безумия. – Он улыбнулся. – Тут хорошо платят, расписание получше, чем работать где-нибудь охранником. Даллас. – Он наставил на нее палец. – Лейтенант Ева Даллас.
– Все верно.
– Надо было сразу тебя распознать. Значит, старею. Только что-то я не слыхал, что здесь кого-то убили.
– Пока еще все живы. – Они обменялись профессиональными улыбками. – У Плаудеров тут гостит дама, с которой мне надо побеседовать. Ава Эндерс.
– Гм… У нее вчера муж умер. Я не знал, что она тут, у нас. Должно быть, приехала, когда я уже сменился. Она приезжала сюда с покойным мужем. Одна, правда, приезжала чаще, но он был приветливее.
– А миссис Эндерс не была приветливой?
– Нет. То есть не то чтобы… Просто она из тех, кто не замечает, когда ей открывают дверь. Она всегда уверена, что кто-нибудь да откроет. Нос задирает, но не скажу, чтоб собачилась, нет, ничего такого. А вот он по пути туда или обратно непременно найдет минутку: словом перекинется, спросит, видел ли ты последнюю игру… Какую игру – неважно. Жаль, что он умер. Мне придется позвонить наверх, предупредить их, а не то я потеряю работу.
– Без проблем. А ты в каком участке служил? – спросила Ева, когда они вошли в вестибюль.
– Последние десять лет – в сто двадцать восьмом. Отдел «висяков».
– Не повезло, – посочувствовала Ева. – «Висяки» потом во сне снятся.
– Это точно, – согласился швейцар и протянул Еве руку: – Фрэнк О'Мэлли, бывший детектив.
– Рада встрече, детектив.
– Детектив Делия Пибоди, – представилась Пибоди и тоже пожала руку старому полицейскому. – Я знала одного патрульного из сто двадцать восьмого, когда сама ходила в патруле. Ханнисона.
– Да, конечно, я знал Ханнисона. Он ничего.
Воздух в вестибюле благоухал каким-то тонким незнакомым ароматом. Фрэнк подошел к экрану интеркома.
– Пентхаус Плаудеров, – скомандовал он и выждал, пока синий цвет режима ожидания не сменился образом женщины с короткими каштановыми волосами. – Доброе утро, Агнес.
– Привет, Фрэнк.
– У меня тут в вестибюле лейтенант Даллас и детектив Пибоди. Они хотели бы поговорить с миссис Эндерс.
– Понятно. Погоди минутку, Фрэнк.
– Это была личная ассистентка миссис Плаудер, Агнес Морелли. Она славная.
– Как насчет Плаудеров?
– Нормальные, порядочные люди, как мне кажется. Нос не задирают. Называют по имени, спрашивают о семье, когда время есть. Не жалеют чаевых.
Через минуту лицо Агнес вновь всплыло на экране.
– Можешь пропустить их, Фрэнк. Вход через нижнюю гостиную.
– Есть, спасибо, Агнес. Первый лифт, – сказал Фрэнк Еве. – Тридцать девять, восток. Он доставит вас прямо в нижнюю гостиную. Шикарная у них там берлога! Три этажа, вид на реку.
– Спасибо за помощь, детектив.
Кабина лифта с металлическими стенами была внутри снабжена длинной встроенной скамьей – на случай, если вдруг ноги устанут во время движения лифта. Поскольку подъем к самому верху занимал не больше чем полминуты, вряд ли скамья подвергалась сильному износу, решила Ева.
Двери лифта открылись прямо в просторную комнату, отделанную в изысканных пастельных тонах и с великолепным видом на реку: одна стена была стеклянной. Перед ними предстала Агнес в строгом черном костюме, который оживляла алая роза в петлице.
– Доброе утро, я Агнес Морелли, личная ассистентка миссис Плаудер. Вы не против, если я взгляну на ваши удостоверения? Мы, конечно, доверяем Фрэнку, но…
– Без проблем. – Ева протянула жетон. Пибоди последовала ее примеру.
– Спасибо. Входите, прошу вас, присаживайтесь. Миссис Эндерс сейчас спустится. Могу я вам что-нибудь предложить? Кофе?
Ева уже хотела было отказаться, у нее выработалось нечто вроде коленного рефлекса на такие предложения, но она вовремя спохватилась и подумала, что кофе в гостиной придаст беседе оттенок непринужденности, дружеского женского разговора, и это может оказаться полезным.
– Кофе – это было бы чудесно! Мне – черный, моей напарнице – со сливками и с сахаром.
– Устраивайтесь поудобнее. Я вернусь через минуту.
Как только они остались наедине друг с другом, Пибоди выпучила глаза от удивления.
– Позволю себе заметить: вот это квартирка! У них там балкон – больше всей моей квартиры!
– Держу пари, в твоей квартире сейчас теплее, чем у них на балконе.
– Да, это нельзя сбрасывать со счетов. – Но Пибоди не удержалась и двинулась к стеклянной стене. – В таком месте чувствуешь, что надо скользить. Только я не умею скользить. Наверно, все дело в центре тяжести. У меня он на заднице.
– Бедные птички небось регулярно расшибают себе мозги на лету обо все эти стекла, – изрекла Ева.
– Ну и фантазия у тебя. – Пибоди сделала пару осторожных шагов назад. – И все-таки вид потрясающий. Неужели тебе не хочется взглянуть?
– Мне и отсюда видно.
Ева была убеждена, что большие высоты следует оставлять птичкам с их птичьими мозгами. Ее больше интересовали обитатели дома, чем виды из окна.
И в эту минуту в гостиной появилась Ава Эндерс. Вдова была в черном – в облегающем свитере с высоким воротником, узких брюках и черных туфельках на каблуках. Волосы, зачесанные назад и уложенные узлом на затылке, открывали лицо. Глаза измученные, под ними – темные круги. Ава была не одна. Бриджит Плаудер, являя собой воплощение дерзкого вызова, бережно поддерживала ее за талию. Она была крошечной, ростом не больше пяти футов, ее маленькая фигурка была аккуратно упакована в темно-бордовый свитер и темно-серые брюки. Белоснежные волосы, пронзительные зеленые глаза под черными бровями, губы бантиком. Вероятно, эти губки очаровательны в улыбке, предположила Ева, но в эту минуту они были плотно сжаты и выражали решительное неодобрение или даже едва сдерживаемое бешенство.
– Сию же минуту выложу вам все, что думаю. – У Бриджит был глубокий низкий голос, более подходящий женщине внушительных размеров. – Это просто возмутительно!
– Согласна. Убийство всегда возмутительно.
Какая-то искра промелькнула в ее внимательных глазах. Возможно, это было одобрение.
– Я понимаю, вам нужно делать свое дело, лейтенант, и, насколько мне известно, вы и эта ваша, – Бриджит подбородком указала на Пибоди, – делаете свою работу отлично. Это достойно восхищения. Но бомбардировать Аву вопросами в такую минуту – это неслыханно! Это свидетельствует о вопиющем отсутствии сочувствия и такта.
– Все в порядке, Бридж, – томно обронила Ава.
– Ничего подобного. Почему вы не можете дать нам несколько дней? Всего несколько дней, чтобы оправиться от горя?
– Потому что я в этом случае не вам, а убийце Томаса Эндерса дам несколько дней. – Ева перевела взгляд на Аву. – Прошу прошения, что приходится вас беспокоить, миссис Эндерс, но этого требует следствие.
– Я не понимаю, почему…
– Видите ли, миссис Плаудер, я коп убойного отдела, а любой коп убойного отдела скажет вам, что время – наш злейший враг. Чем больше времени проходит, тем больше остывает след. Если след совсем остынет, убийца может уйти безнаказанным. Когда убийцы уходят безнаказанными, меня это злит. Хотите кого-то винить за то, что я здесь, – вините убийцу. А теперь учтите: чем больше вы будете возмущаться и протестовать, тем дольше мы здесь пробудем.
Бриджит воинственно выпятила подбородок, но потом наклонила голову.
– Вы совершенно правы. Мне это не нравится, совсем не нравится, но вы совершенно правы. Идем, Ава, тебе нужно сесть. Прошу прощения, лейтенант, детектив, – продолжала она, подводя Аву к темно-синему бархатному дивану. – Обычно я не бываю груба с гостями в моем доме и даже с незваными посетителями, но сегодня я сама не своя. Все мы сегодня не в себе. Садитесь, прошу вас.
Ева и Пибоди заняли места в глубоких креслах, и Агнес вкатила столик на колесиках.
– Для вас у меня ромашковый чай, Ава. Вам он будет полезнее, чем кофе.
– Спасибо, Агнес. – Ава взяла чашку и тупо уставилась в нее.
– Уж на этот раз я позабочусь, чтобы она выпила, – заявила Бриджит.
– Спасибо. – Ева взяла предложенную Агнес чашку кофе. – Раз уж вы здесь, миссис Плаудер, можете мне сказать, когда именно вы и миссис Эндерс договорились о поездке?
– О поездке? О боже, у меня такое чувство, будто прошли годы. Мы каждый год ездим куда-нибудь. Ава, Саша – Саша Брайд-Уэст – и я. На неделю в конце зимы. Туда, где тепло, где можно отдохнуть и набраться сил.
– Давайте вернемся к этому разу. Когда вы договорились поехать на Санта-Люсию? Когда условились о месте, о дате?
– М-м-м… Три месяца назад. Примерно так? – повернулась она к Агнес.
– На самом деле почти четыре месяца назад. Я забронировала для вас гостиницу в конце ноября, перед самым Днем благодарения.
– Агнес все знает, все помнит, – заметила Бриджит с одобрительной улыбкой.
Ева и сама это заметила.
– Был такой чудесный день, – со слезами в голосе заговорила Ава. – Это был понедельник, но для нас день был чудесный. Завтрак на террасе. Мы пили коктейли и слегка опьянели. За завтраком, помнишь, Бридж?
– Да, милая, я помню.
– Мы наклюкались и смеялись как идиотки. Все казалось нам смешным. А потом я позвонила Томми, но свела разговор к минимуму. У нас был запланирован массаж прямо на террасе, где мы слегка напились за завтраком. Поэтому я свела разговор к минимуму. «Я с тобой после поговорю, Томми», – вот что я ему сказала. «Я с тобой после поговорю, а сейчас у меня массаж». Это было последнее, что я ему сказала, потому что никакого «после» не было.
– Милая, – Бриджит пальцами вытерла слезы со щек Авы, – не надо. Не говори так.
– Я ничего не понимаю в остывающих следах. Я просто знаю, что Томми мертв. Я сама его видела, когда Бен меня отвез. Я видела, что Томми мертв.
– Миссис Эндерс. – Пибоди подалась вперед. – Конечно, вам очень тяжело. Но мы хотим помочь, мы для того и пришли. Вы потеряли мужа. Неужели вы не хотите узнать как? Неужели вы не хотите узнать кто?
– Я не знаю. – Ава подняла взгляд и посмотрела на Пибоди. – Да, наверно. Наверно, я должна этого хотеть. Но это его ведь не вернет.
– Он хотел бы, чтобы вы узнали, – сказала Пибоди. – Он хотел бы, чтобы мы нашли ответы на все вопросы.
– Я этих ответов не знаю. Откуда мне знать?
– Ежедневник вашего мужа, – вмешалась Ева. – Он сам вносил записи?
– В ежедневник? Да.
– А система в спальне, программа пробуждения и так далее. Он сам все это программировал?
– Да. – Ава выпрямилась. – Ему нравились такие вещи. Нравилось, когда ему напоминали о первой на этот день встрече или о том, что он заказал на завтрак.
– Значит, вы оба, как правило, поднимались в один и тот же час?
– Ну, если у него были дела с раннего утра, а у меня нет, я надевала беруши. И просила Грету меня разбудить.
– Вы принимали снотворное?
– Иногда. – Ава сделала неопределенный жест рукой. – Время от времени.
– А он?
– Тоже время от времени. Все так делают, не правда ли?
– У него были весьма специфические привычки. Дверь спальни всегда закрыта, камеры внутреннего наблюдения выключены на ночь, никаких камер в прикроватной зоне хозяйской спальни.
– Да, он был очень скрытным.
– Даже в гостиничных номерах, – вставила Бриджит. – Мы много путешествовали вместе. Томми всегда требовал от гостиничных служащих, чтобы дверь его спальни была закрыта, и заранее давал чаевые, чтобы они за этим следили.
– Он был очень внимателен к домашней системе безопасности, – заметила Ева.
– Он проверял и перепроверял систему каждый квартал. – Ава подняла свою чашку и осторожно отпила. – Модернизировал ее всякий раз, как появлялась новая версия. И речь идет не только о безопасности, хотя, конечно, в первую очередь его интересовала система безопасности. Томми любил… игрушки, если вы понимаете, о чем я говорю.
– Да, я понимаю.
– Он получал удовольствие от всяких погремушек. Он любил играть, – с грустью добавила Ава.
«Вот и прекрасно, – подумала Ева, – вот и мы поиграем. Пора переходить к следующей стадии допроса».
– Миссис Плаудер, мы с напарницей должны поговорить с миссис Эндерс с глазу на глаз.
– О, но разве Бридж не может остаться? – Ава взяла подругу за руку. – Мне спокойнее, когда она рядом.
– Есть деликатные вопросы. Если по окончании нашей беседы вы решите поделиться ее содержанием с миссис Плаудер, это ваше право. Прошу нас извинить, миссис Плаудер, мисс Морелли.
– Мы будем наверху. – Бриджит похлопала Аву по руке. – Если я тебе понадоблюсь, только позови.
Когда ее подруга покинула комнату, Ава поставила чашку на блюдце и стиснула руки на коленях.
– Вы о том, в каком положении нашли Томми. Бриджит знает. Все уже знают.
– У вашего мужа были сексуальные отношения вне брака?
– Нет.
– Ваш муж был в курсе того, что последние восемнадцать месяцев вы регулярно, дважды в месяц, прибегали к услугам лицензированного компаньона?
Высокие скулы Авы побелели и обозначились еще резче, казалось, они вот-вот прорвут кожу. Губы у нее задрожали, хотя она сжимала их изо всех сил. И рука у Авы явственно дрожала, когда она снова взяла чашку.
– Да. Да. Боже! Вы же знаете, что люди скажут о нем, обо мне, если все это выйдет наружу?
– В своих предыдущих показаниях вы заявили, что у вас прочный и счастливый брак.
– Я сказала чистую правду. Это так и есть.
– И тем не менее вы искали сексуального удовлетворения с профессионалом.
Ава на минуту закрыла глаза и глубоко вздохнула. Когда она открыла глаза, ее взгляд заискрился гневом.
– Вы очень довольны собой, да? Сидите тут и судите меня с высоты своих моральных стандартов.
– Я вас не сужу. Я задаю вопросы.
– Конечно, судите! И меня, и Томми. Точно так же будут делать все остальные. Даже Бридж, если узнает. Она самая щедрая, самая великодушная женщина из всех, кого я знаю, самая преданная из моих подруг, но этого она никогда не поймет.
– Помогите мне понять.
– Мы с Томми любили друг друга. С удовольствием проводили время вместе. Мы были преданы друг другу. Он часто говорил, что умеет меня рассмешить, а я его вдохновляю. У нас был прочный брак, мы оба были им довольны. Но пару лет назад, ну, может, чуть больше, он почувствовал… начал чувствовать, что ему требуется большее разнообразие в постели. Ему хотелось экспериментировать. – Ава отпила сразу большой глоток из своей чашки, и ее щеки вспыхнули то ли от горячего чая, то ли от смущения. – Оба мы были далеко уже не дети. Даже когда мы поженились, мы были зрелыми людьми. Мой муж хотел внести… разнообразие в нашу сексуальную жизнь, и я пыталась соответствовать его запросам. Но меня смущали некоторые его… – Ава опять крепко сжала задрожавшие губы. – Короче говоря, я не смогла дать ему то, что он хотел, а ему не нравилось то, что хотела получить я именно в этом отдельном аспекте нашего брака. Это стало сказываться на наших отношениях, разъедать самый их фундамент. Мы оба это почувствовали. Неужели мы должны были просто смотреть, сложа руки, как наш брак разрушается? – воскликнула она. – Мы поговорили и решили, что просто снимем эту проблему с повестки дня, так сказать. Мы решили, что секс в наших отношениях не так важен, как мы сами друг для друга. Что мы просто будем удовлетворять свои конкретные нужды на стороне, что будем действовать осмотрительно. Будем нанимать профессионалов и никогда не приглашать их ни в один из наших домов.
– И вы оба придерживались этих правил?
Ава отвернулась.
– Я – да. Но в последние несколько месяцев я начала подозревать… Мне показалось, что Томми, возможно, приводил женщин к нам домой в мое отсутствие. Я нашла белье у себя в ящике. Белье другой женщины. Должно быть, Грета его постирала и положила в ящик, думая, что оно мое. Духи у меня пропали. Было много разных мелочей.
– Вы потребовали объяснений?
– Нет. Должна признать, я была обижена. Обижена и разочарована. Я рассердилась. Но я хотела все обдумать во время этой поездки с подругами и решить, что мне предпринять. Он впустил кого-то в наш дом, а теперь он мертв. – Руки Авы сжались в кулаки у нее на коленях. – Я так зла, так обижена на него за то, что он меня покинул из-за этого.
– Вам известно, к чьим услугам он прибегал? Имена? Названия агентств?
– Нет. Мы договорились, что не будем об этом говорить. Нет. Это было личное дело каждого.
– Однако ваши выплаты Чарльзу Монро осуществлялись с вашего текущего счета. Ваш муж мог их видеть.
Ава с грустью улыбнулась.
– Томми никогда не заглядывал в мои личные счета.
– А вы интересовались его счетами?
Опять кровь бросилась ей в лицо.
– Да, интересовалась. Я заинтересовалась, когда заподозрила, что он приводит женщин в наш дом. Но я ничего там не нашла. Не знаю, что я стала бы делать, если бы нашла.
– Почему вы остановили свой выбор на Чарльзе Монро?
– Его рекомендовала моя подруга Саша. Она все понимает. В отличие от Бриджит, Саша мыслит широко. Ее даже можно назвать бесшабашной. Саша мне сказала, что он очень искусен и очень тактичен. Умеет держать язык за зубами. Я была просто сплошным комком нервов, когда пошла к нему в первый раз. Но он сумел меня успокоить.
– Это единственный лицензированный компаньон, к которому вы обращались?
– Да, он мне понравился. Я ему доверяла. Я приучила себя смотреть на наши встречи как на визиты к терапевту.
– Вы готовы дать мистеру Монро разрешение на беседу с нами о ваших с ним отношениях?
– О боже!.. – Ава прижала ладонь ко лбу. – Как я понимаю, никаких прав на личные тайны и собственное достоинство у меня не осталось. Да, я даю согласие на это. Но при условии, что сведения о моей частной жизни не должны попасть в прессу. Вы должны дать мне слово.
– Обещаю. Можете на меня рассчитывать.
– Мне придется рассказать Бридж, – прошептала Ава. – Мне придется ее разочаровать.
– Миссис Плаудер производит впечатление верной и преданной подруги, – утешила ее Пибоди, и Ава улыбнулась.
– Да-да, вы правы. Она преданный друг. Неужели все это из-за меня? Неужели это я виновата? Будь я более сговорчивой, более гибкой, пойди я навстречу его желаниям, может быть, Томми был бы жив? Я все время задаю себе этот вопрос.
– Вина лежит на убийце, миссис Эндерс. Вот ответ на ваш вопрос. – Ева встала. – Спасибо, что уделили нам время. Вы нам очень помогли.
Когда за ними закрылись кованые двери лифта, Пибоди покачала головой.
– Тяжело ей. Такое горе, а тут еще чувство вины. Она невольно спрашивает себя, в чем тут дело: в ее тормознутости или в его сексуальных заскоках? Поскольку это он сыграл в ящик, скорее всего, она выберет первый вариант.
Ева только буркнула что-то невнятное в ответ. Они вышли из лифта, и Ева вытащила свою визитную карточку.
– Спасибо, детектив. – Она протянула Фрэнку руку, а потом карточку. – Сможете меня найти по любому из этих номеров, если вдруг заметите что-то интересное.
– Будет сделано. – Он сунул карточку в карман. – Удачи, лейтенант. Детектив.
– Да уж, – пробормотала Ева, выходя к машине. – Уж что-что, а удача нам понадобится. – Она села за руль. – Похоже, убитый заложил крутой вираж, прожив в браке пятнадцать лет.
– Но ведь так бывает? Люди разводятся, изменяют куда ни глянь. Неслучайно у лицензированных компаньонов так хорошо идут дела.
– Все верно. – Ева побарабанила пальцами по рулю. – Брак – предприятие для идиотов.
– И это говорит женщина, у которой Идеальный Муж.
– Ты же сама говоришь, что Идеальный Муж может гульнуть налево и решить, что ему нужна любовь втроем или…
– Со мной! Со мной! – Пибоди вскинула руку, как школьница. – Выбери меня!
– Да, Пибоди, я просто умираю от желания затащить тебя в койку. Ночей не сплю. Ладно, давай к делу. Допустим, ты замужем уже больше десяти лет, и в один прекрасный вечер муженек приходит домой и говорит: «Слушай, милая, я тут прикупил кляп в форме мячика и анальный зонд по дороге домой. Пошли, давай их испробуем».
– Жену это повергло бы в шок, но я уверена, что все было не так грубо, – предположила Пибоди. – Может, он пробует пару-тройку новых движений или поз, прощупывает почву, жена это не приветствует, отсюда все и начинается. Допустим, у нас мужчина, преуспевший в этой жизни. Он здоров, на рожу не противен, маленьких детей не пугает. У него успешный бизнес, он богат, у него красивая, хорошо упакованная жена, которая его любит. Большой дом, много друзей, племянник, заменяющий ему родного сына. И тут у него кризис возраста – так со многими бывает, – и он начинает думать: «Да, все это у меня есть, все это прекрасно, но, может, я что-то упустил?» А ведь он уже не так молод и могуч, как когда-то. Вот он и компенсирует. Только вместо того, чтобы купить большой, броский фаллический символ в виде автомобиля, он хочет чего-то остренького в постели. А тут жена: «Ты хочешь вставить эту штуку сюда?»
– А она привыкла, что он вставляет ту штуку туда, – кивнула Ева. – Да, это я понимаю. Значит, она говорит: «Ладно, милый, ты вставляй эту штуку кому хочешь и куда хочешь, а уж я попрошу кого-нибудь другого вставить ту штуку сюда, и мы будем квиты, идет?»
– Ты не учитываешь, что есть еще течение людей, исповедующих свободные отношения. Каждый может вставлять ту и эту штуку куда угодно. Но если смотреть с твоей точки зрения – а я должна признать, что я ее полностью разделяю, поскольку, если он вставляет ту штуку куда-то, но не сюда… – Пибоди ткнула большим пальцем в окно машины: – «Дверь вон там, задница». Но они и по этой дорожке не пошли. Он нарушил уговор. Два уговора. Во-первых, уговор, заключенный, когда они сказали «Да» у алтаря. Но и второй уговор он тоже нарушил. Начал водить девок в дом.
– Вот это ключевой момент, – согласилась Ева. – Свяжись с Чарльзом. Скажи ему, мы получили согласие клиентки, и мы едем к нему.
Дверь открыла Луиза, поэтому Еве пришлось слегка притормозить. Светлые волосы Луизы были растрепаны, серые глаза заспаны. На ней были белые домашние брюки и трикотажная футболка с длинными рукавами.
– Входите. Чарльз готовит завтрак. А я сегодня позволила себе поспать подольше. Вчера всю ночь на дежурстве.
– Ну и как прошло дежурство? – спросила Ева.
– Холодно. Садитесь. Попробую раздобыть кофе.
– Ничего, мы только что выпили по чашке.
– Как будто тебе этого хватит! Чарльз мне сказал, что это насчет убийства Эндерса.
– Верно.
– И что жена Эндерса была одной из клиенток Чарльза.
– Тоже верно.
– И конечно, ни ты, ни Чарльз не можете обсуждать это при мне. – Луиза выгнула бровь. – Почему бы мне не уйти куда подальше?
– Мы можем провести беседу в другом месте.
– Да ладно, ничего страшного. Я себя побалую: устрою себе завтрак в постели.
Луиза скрылась в направлении кухни, а Пибоди бросила тревожный взгляд на Еву.
– Ну и ну!
– Да, у них что-то не так. Я еще вчера заметила, когда говорила с Чарльзом.
Луиза вернулась, неся на специальной подставке для кровати красивый серебряный поднос с завтраком.
– Привет Рорку и Макнабу, – бросила она на ходу и скрылась в спальне.
Из кухни вышел Чарльз. Вид у него был измученный и несчастный.
– Даллас, Пибоди. – Он подошел и поцеловал обеих в щечку. – Вы получили разрешение.
– Под запись. – Ева вынула магнитофон и проиграла ему заявление Авы.
– Этого довольно. Итак. – Чарльз жестом пригласил их садиться и сам сел. – Что вы хотите знать?
– Как Ава с тобой связалась?
– По телефону. У меня есть деловая линия. Только для работы.
– Как она тебе показалась?
– Нервничала, но изо всех сил старалась не подавать виду. Вот такой она мне показалась при первой встрече.
– Где состоялась первая встреча?
– Я вчера специально проверил свои записи, когда вы с Рорком ушли. В отеле «Блэкмор». Это в центре, место шумное. Она сама этого хотела. Сняла номер-люкс и позвонила мне, сказала, куда идти. Таким образом, я смог подняться прямо в номер и никто не видел нас вместе.
– Ладно, все это странно, а чего она хотела?
– Поначалу – просто поговорить. Она заказала в номер обед и вино. Мы пообедали в гостиной «люкса». Мы говорили, если память мне не изменяет, о литературе, о театре, об искусстве. Для многих такая первая встреча с профессионалом – нечто вроде первого свидания. Начало обряда знакомства. Первое прощупывание. – Чарльз бросил взгляд в сторону спальни, где Луиза предположительно ела свой завтрак в постели. – С течением времени мы с ней познакомились поближе. Насколько я понял, ее супруг литературой и тому подобным не интересовался. Он больше увлекался спортом. Я мог предложить ей эту приятную альтернативу.
– Она рассказывала о муже?
– Немного. Обычно это портит настроение. Она могла упомянуть, обычно после, когда мы выпивали или пили кофе, что они едут в путешествие или у них званый ужин. Что-то в этом роде.
– Как она к нему относилась, Чарльз? Уж ты такие вещи чувствуешь.
– Она нечасто о нем вспоминала, но обычно отзывалась о нем тепло или говорила как о чем-то само собой разумеющемся, как говорят о неотъемлемой части своей жизни. Помню, однажды она пришла на свидание сразу после похода за покупками и показала мне рубашку, которую ему купила. Рассказывала, как хорошо он будет смотреться в этой рубашке.
– Что ей требовалось в сексуальном плане?
– Любила, чтобы за ней ухаживали. Предпочитала выключать свет – ей больше нравились свечи. Если мы встречались днем – а мы обычно встречались днем, – требовала, чтобы шторы были задернуты.
– На твой взгляд, она была зажата, скованна?
– Скорее традиционна, и весьма. Пожалуй, несколько зациклена на себе. Как я уже говорил, она любила, чтобы за ней ухаживали. Сама не любила ласкать, предпочитала, чтобы ее ласкали. В самое последнее время, могу сказать, я стал замечать, что с ней что-то творится. Что-то было не так. Она была рассеянной, нервной. Спросила, случалось ли мне посещать клиенток на дому… замужних клиенток. Спросила, знаю ли я других лицензированных компаньонов, которые могли посещать клиентов на дому и получать плату наличными. И еще, если известно имя и адрес клиента, смогу ли я узнать, кто из лицензированных компаньонок ходил по этому адресу?
– Что ты ей ответил?
– Что соглашаюсь видеться с замужними клиентками на дому, только если имеется согласие обоих супругов, хотя у других лицензированных компаньонов могут быть свои правила. Наличные всегда приветствуются, – добавил Чарльз с улыбкой. – И еще я сказал ей, что трудно узнать имя лицензированного компаньона, зная только имя и адрес клиента. При том, сколько существует агентств и одиночек, не связанных с агентствами, это совсем не просто.
– Она пыталась вступить с тобой в контакт после смерти мужа?
– Нет.
– Когда у вас следующее свидание?
– Через неделю, считая со среды. Последнее свидание она отменила, потому что готовилась к отъезду. В два часа, опять в «Блэкморе».
– Хорошо. Если она не позвонит и не отменит, я прошу тебя пойти туда.
Чарльз испустил такой тяжкий вздох, что Ева невольно сдвинула брови.
– Ладно.
– В чем дело? У тебя с этим проблемы?
– Нет-нет. Нет, никаких проблем. Извини, но если у тебя есть что-то еще, мы не могли бы заняться этим позже? Честно говоря, у меня назначена встреча. Время поджимает.
– Все в порядке. У меня больше вопросов нет. Пока нет.
– Чарльз, – спросила Пибоди, когда они поднялись на ноги, – что-нибудь не так?
– Нет, все в порядке. Просто у меня много разных забот. Надо бы нам собраться вместе на ужин. Вшестером.
– Было бы здорово. Ты же знаешь, если тебе что-то понадобится, если просто захочется поговорить, звони мне в любое время, – проговорила Пибоди.
Чарльз улыбнулся, его взгляд потеплел.
– Я знаю. – Он обхватил ладонью подбородок Пибоди и коснулся губами ее губ. – Передай Макнабу, что я сказал: ему чертовски повезло.
Вместо того чтобы сразу сесть в машину, Пибоди прошлась взад-вперед по тротуару перед домом Чарльза.
– Почему у него такой встревоженный вид? Как будто у него в животе пушечное ядро?
– Ответа я не знаю, но это удачное сравнение.
– Не может быть, чтобы его смущало наше дело, Даллас. Нет, тут дело не в Эндерсе. Если бы Чарльз что-то знал…
– Нет, дело тут не в следствии. Я заметила, что с ним что-то не так, еще вчера вечером. Еще до того, как заговорила об Эндерсе и его жене.
– Может, он болен? – В голосе Пибоди послышалась тревога. – Я знаю, как тщательно проверяют лицензированных компаньонов, особенно таких первоклассных, как наш Чарльз, но что, если…
– Пибоди, мы тут ничего поделать не можем. Будь он болен, уж Луиза бы точно об этом знала.
– Да, верно. Ты права. Просто… я люблю его, понимаешь? Не в том смысле люблю… В смысле, не как Макнаба, но…
– Я понимаю, – кивнула Ева. – Я тоже питаю к нему слабость. Но все о своих друзьях знать невозможно. Не каждую проблему можно решить. Жаль, что у них появились проблемы, но…
Ева умолкла и уставилась в пространство.
– В чем дело?
– Да вот, вспомнила о друзьях. У нас есть время заглянуть к последней из тройки любительниц коктейля на завтрак перед моей встречей с Мирой. Давай послушаем, что нам скажет Саша.
Саше Брайд-Уэст трудно было что-либо сказать. Она делала подъемы из положения лежа под руководством своего персонального тренера – здоровенной мясной туши по имени Свен. Все ее силы уходили в стоны и кряхтенье.
– У Авы с Томми был трудный период. А у кого их не бывает? Свен, ты меня убиваешь.
– Еще десяточек, моя воительница. У тебя будет убийственный брюшной пресс.
– Сперва брюшной пресс прикончит меня. – Он укоризненно зацокал языком, и Саша снова взялась за дело. – Короче, я была замужем трижды. И каждый раз тихой гавани не было, сплошь рытвины и ухабы. У Авы вроде бы все было наоборот. Но когда она попросила рекомендовать ей секс-машину и никому не рассказывать, я рекомендовала и никому ничего не сказала. – Саша рухнула на мат. – Воды, Свен, я тебя умоляю.
Первым делом Свен подал ей полотенце, и Саша промокнула залитое потом лицо цвета карамели.
– И что было дальше? – спросила Ева.
– Вы хотите знать, спросила ли я ее потом, как все прошло? Конечно, спросила. Она не желала делиться. А уж выспрашивать я умею.
Свен взял почти пустую бутылку воды.
– Тебе пора на беговую дорожку.
– Ненавижу беговую дорожку. Давай пропустим и перейдем прямо к массажу.
– Саша, – укоризненно проговорил Свен и опять зацокал языком.
– Ладно, ладно. Ты настоящий садист, но чертовски сексуальный. – Саша распрямилась, оттолкнувшись от кожаного мата в своем домашнем спортзале, и вскарабкалась на беговую дорожку. – Дай мне Париж, Свен. Если уж придется мучиться, предпочту это делать в Париже. Я собиралась к ней сегодня после обеда, – продолжала Саша, глядя, как перед ней на экране возникает Триумфальная арка. – Но у Бридж все под контролем, к тому же она с такими вещами справляется лучше, чем я. Когда Ава будет готова развлекаться – съездить куда-нибудь, или напиться как следует, или пуститься в терапевтический поход по магазинам, – я тут как тут. А поплакаться в жилетку – это к Бриджит.
– Как вам показалась Ава в этой последней поездке?
– Нормально. Хорошо. Нет, поначалу она была немного нервной и напряженной, но потом расслабилась. Слушайте, я не могу разговаривать и выдерживать эту пытку. Может, хватит?
– Хватит. Спасибо. Можете не провожать, мы сами найдем дорогу.
Уходя, Ева услышала, как Саша выругалась.
– Свен, ты ублюдок! На Елисейских полях нет таких холмов!
