- Следствие ведет Ева Даллас, #52
Глава вторая
Ева проводила супругов Мира до машины, пообщалась с чистильщиками и решила обыскать дом, начиная с верхнего этажа. Однако, поднимаясь по лестнице, внезапно остановилась, села на ступеньку…
И позвонила Рорку.
— Извини, — первым делом сказала она.
— Не извиняйся.
На экране появилось лицо Рорка. Боже… При виде его лица Еве всякий раз представлялось, что боги, ангелы, поэты и художники собрались однажды вместе, чтобы создать нечто совершенное. Красиво очерченный рот, пронзительно, невозможно голубые глаза, точеные скулы, и все это в обрамлении шелковистых черных волос…
— Новое дело?
Совершенный образ довершался голосом с легким ирландским акцентом.
— Вроде того. Трупа нет — по крайней мере, пока, — так что дело необычное. На Денниса Миру напали.
— Что?! — Предназначенная ей одной улыбка померкла. — Деннис ранен? В какой он больнице? Сейчас приеду.
— С ним все в порядке. Только что отправила их с Мирой домой. Деннис получил довольно увесистый удар по голове, упал и ударился виском. Возможно, у него небольшое сотрясение мозга, но у Миры все под контролем.
— Где ты сейчас?
— В доме, которым владеет дед мистера Миры. Вернее, когда-то владел. Сейчас дом наполовину принадлежит Деннису, наполовину — его кузену, бывшему сенатору Эдварду Мире. На кузена тоже напали — пока он числится пропавшим без вести. Нужно обыскать дом — вдруг тело спрятано где-нибудь в шкафу, — а потом кое-куда заехать и поговорить. Так что даже не знаю, когда…
— Дай мне адрес.
— Рорк, это в Сохо. Не за чем тащиться сюда в такую погоду.
— Либо ты дашь мне адрес, либо я сам его найду. В любом случае выезжаю.
Она дала ему адрес.
Ева успела обыскать верхний этаж — оба крыла, — когда приехал Рорк. При виде мужа с термосом горячего кофе в руках на душе у нее сразу повеселело.
— Я собиралась приготовить ужин.
Его чудесные губы сложились в улыбку, затем легко коснулись ее губ.
— Правда?
— Честное слово! На работе все тихо, так что я хотела поехать домой. Надеялась вернуться первой и накрыть стол в столовой — свечи, вино, спагетти…
— Эта мысль греет мне душу.
— Мира меня перехватила. Никогда не видела ее в таком состоянии. Мистер Мира позвонил ей, когда пришел в себя — его вырубили ударом по голове, — и попросил, чтобы я тоже приехала.
— Естественно, он умный человек.
— Я введу тебя в курс дела, пока ищу труп возможно убиенного Эдварда, но сперва скажи-ка, господин владелец всей планеты вместе со спутниками, если бы ты решил купить этот дом, сколько бы за него дал?
— Я видел только часть здания, но, судя по всему, оно хорошо сохранилось. Построили его, наверное, в тридцатых годах XX века. Площадь — около шести тысяч квадратных футов. Район отличный. Предложил бы за него около десяти. А если бы продавал, запросил бы все пятнадцать.
— Миллионов?
— Да, миллионов.
— Это ж целое состояние!
— Дом тебе нравится? Деннис хочет его продать?
— Нет… То есть дом, конечно, чудесный, но у нас уже есть один. Одного мне вполне хватает. К тому же Деннис не хочет его продавать — в этом весь сыр-бор.
Продолжая обыск, Ева ввела Рорка в курс дела. Она знала: он не упускает ни малейшей подробности, даже когда останавливается посмотреть на антикварную мебель, резьбу по дереву или медальон на потолке.
— Пожалуй, я мог бы срубить на нем все двадцать, — задумчиво произнес Рорк, — если бы нашел подходящего покупателя и умело разыграл карту. Однако вернемся к делу. Этот сенатор просто мерзавец — по крайней мере, на мой взгляд.
— На мой тоже — судя по тому, что рассказала Мира и о чем умолчал Деннис. И все же неплохо бы найти его живым.
— Согласен.
Они прошли в кабинет, где теперь пахло химией и пылью.
— Я немного знал Брэдли Миру.
— Рассказывай.
— Совсем немного, — уточнил Рорк, — в основном заочно. У многих он вызывал уважение и восхищение. Ты уже собрала на него досье?
— Нет. Непосредственно к делу он отношения не имеет.
— Брэдли Мира был окружным прокурором Нью-Йорка — задолго до твоего и моего рождения. Кажется, получил наследство, а позже и сам сколотил состояние. Потом стал судьей. На пенсию ушел более десяти лет назад — скорее даже лет двадцать тому назад, если память не изменяет. Остаток жизни посвятил добрым делам, о чем свидетельствуют все эти наградные таблички. Достойный восхищения человек, который, по общему мнению, прожил честную и плодотворную жизнь.
— Мистер Мира его любил — невооруженным глазом видно. Значит, двадцать миллионов?
Рорк обвел комнату оценивающим взглядом.
— Если найти подходящего покупателя, то да.
— Даже половина такой суммы — отличный стимул его найти. Нужно допросить этого риелтора. А значит, придется отыскать человека, который назначил ему встречу с Эдвардом. Но прежде всего хочу поговорить с домработницей и женой сенатора. Сначала домработница, потом жена.
— Я веду машину, ты собираешь досье?
— Отличный план. Только сначала проверю, что дал опрос соседей.
Оказалось, что уборщица с мужем живут на втором этаже бывшего одноквартирного дома всего в нескольких кварталах от места преступления. Женаты двадцать семь лет. У нее — своя клининговая компания «Горничная на заказ», у него — фирма «Мастера на все руки», предлагающая разные мелкие услуги. Двое детей, оба работают в компаниях родителей. Трое внуков.
— Все здание принадлежит им. — Ева кивнула на белый кирпичный дом, у которого Рорк остановил машину. — На первом этаже работают, на втором — живут.
Она нажала кнопку домофона.
— Да? — отрывисто и нетерпеливо произнес женский голос.
— Полиция Нью-Йорка. Нам необходимо поговорить с вами, миссис Робартс.
— Это еще зачем? Ну-ка, покажите удостоверение. Поднесите к камере.
Ева предъявила значок.
— Что случилось? Кто-то из детей попал в беду?
— Нет, мэм. Просто нужно с вами поговорить. Ваше имя и адрес нам предоставил Деннис Мира.
— Мистер Деннис? С ним все в порядке? Что, собственно… А, черт…
Сила Робартс оборвала себя на полуслове и впустила их в дом.
Первый этаж был разделен пополам коридором. По одну руку находился офис «Горничной на заказ», по другую — «Мастера на все руки». На двери в конце коридора висела табличка «Посторонним вход воспрещен». Пройдя в нее, они поднялись на второй этаж и оказались перед двумя двустворчатыми дверями. Одна из них резко распахнулась им навстречу.
— С мистером Деннисом точно все в порядке? И кто вы, собственно?
— Полиция Нью-Йорка, — повторила Ева и еще раз показала значок. — Лейтенант Даллас.
— Даллас?.. Даллас?!
У Силы Робартс были огромные глаза цвета горького шоколада и волосы почти того же оттенка, собранные в узел на макушке. При упоминании Евиной фамилии глаза у нее стали еще огромнее.
— Рорк? Даллас? Я ведь смотрела кино и книгу тоже слушала. Ох, господи помилуй… Мел! Мел! Скорее сюда! С Мирами что-то случилось!
— Успокойтесь, миссис Робартс. С Мирами все в порядке.
— Вы же из отдела по расследованию убийств! — сердито крикнула Сила, дергая себя за ворот рубашки, на которой красовался логотип ее компании. — Работаете с мисс Шарлоттой. Думаете, я не знаю?
Послышались тяжелые шаги, и в комнату вбежал высокий грузный мужчина.
— Что с Мирами? Несчастный случай?
— Убиты!
— Что-что? — Здоровяк схватил жену за плечи и приготовился тоже завыть. — Боже мой, боже мой!.. Как?..
— Тише! — рявкнула Ева. — С супругами Мира все в порядке. Сидят себе ужинают. Возможно, попивают вино. Так что успокойтесь и сядьте, черт побери!
Из огромных глаз хозяйки катились слезы.
— С ними точно ничего не случилось? Клянетесь?
— Готова письменно принести клятву и расписаться собственной кровью, если это прекратит всеобщую истерику.
— Извините. — Сила утерла мокрые щеки. — Извини, Мел.
— Сила, что вообще происходит?
— Это Даллас и Рорк.
— Даллас и?.. Кто-нибудь умер?
— Кто-нибудь умирает каждый день, — заметила Ева, — но Деннис и Шарлотта Мира живы и здоровы.
— Просто я испугалась. — Сила шмыгнула носом. — Страх как испугалась. Они нам как родные.
— Мне тоже.
— Мистер Деннис о вас обоих очень высокого мнения. Он заглянул как-то в большой дом, когда я прибиралась и слушала книгу о деле Айконов. Я спросила, не знаком ли он с вами — вы же работаете с мисс Шарлоттой. Мистер Деннис ответил, что знаком и что вы добрые и отзывчивые люди. А еще смелые. Обожаю этого человека.
— Ясно. — В этом Ева была с ней солидарна. — С ним все хорошо.
— Сейчас принесу тебе вина, — сказал жене Мел. — Могу и вам принести.
— Спасибо, но я на дежурстве.
— А я нет, — весело сказал Рорк, — и с удовольствием выпью.
— Могу принести вам чего-нибудь другого, мисс Даллас. Кофе, чаю. Еще есть пепси.
— Пепси?! — Все еще влажные глаза Силы сощурились. — Мелвилл Робартс, ты обещал завязать!
Здоровяк пристыженно ссутулил плечи, словно мальчишка, застигнутый за кражей печенья.
— Ну, вдруг где-нибудь завалялась банка-другая?
— Давайте пепси, — сказала Ева, чтобы закрыть эту тему. — И обращайтесь ко мне «лейтенант». Вы работаете на Денниса Миру, убираетесь в доме его деда?
— Да, все верно. Давайте сядем — так и правда лучше.
Проведя их в квартиру, где было уютно и так чисто, что вся мебель чуть ли не сверкала, Сила опустилась в ярко-синее кресло с высокой спинкой.
— Сколько себя помню, мама всегда убиралась у судьи Миры и мисс Гвен. Когда я подросла, то стала ей помогать. Мисс Гвен умерла внезапно. Судья очень тосковал и пережил ее всего на несколько месяцев. Маме до сих пор их не хватает, да и мне тоже.
— И мне, — вставил Мел, вернувшись с подносом, на котором стояло три бокала с вином и один с пепси. — Я выполнял для них разные мелкие поручения, так и познакомился с Силой — нам обоим было тогда по шестнадцать. Что-то случилось, мисс… лейтенант Даллас?
— Случилось. Мистер Мира не пострадал, но сегодня в доме деда на него было совершено нападение.
— Нападение? В доме деда? — Темные глаза Силы вновь сузились. — Сенатор распустил руки, да? Не смог уговорами, так пустил вход кулаки. Сенатор Эдвард Мира. Кузен мистера Миры, хотя так сразу и не скажешь, что они родственники. Непохожи, как сухое и мокрое.
— Почему вы считаете, что Эдвард Мира мог напасть на собственного кузена?
— Потому что этот человек хочет, чтобы всегда выходило так, как ему нужно. Всеми пытается вертеть, и всегда такой был. Не особо-то я высокого мнения о нем и о его заносчивой женушке. А вот дети у них чудные, ничего не скажешь. Славные люди. Ну а внуки вообще лапочки. Арестовали вы сенатора?
— Нет. Эдвард Мира ни на кого не нападал. На него самого напали. Сейчас он числится пропавшим без вести.
— Не понимаю…
— Мистер Мира случайно стал свидетелем нападения. Его ударили по голове, а когда он пришел в себя, ни Эдварда Миры, ни нападавших в доме уже не было.
Сила хлебнула вина и с шумом выдохнула.
— Зря я про него такого наговорила. Их что, пытались обокрасть? В доме отличная охранная система. Никогда не боялась оставаться там одна или вместе с мамой и дочкой.
— Когда вы были там в последний раз?
— Сегодня, где-то с полвосьмого до полтретьего. Мы с дочерью убирались, а мама пришла просто за компанию. Работать ей тяжело, но она очень любит этот дом. Начали пораньше, отдраили все сверху донизу — раз в месяц у нас генеральная уборка. Когда закончили, то активировали все сигнализации и замки, поклясться могу.
— Кто-нибудь подходил к дверям?
— Нет, мэм.
— Не замечали, чтобы в последнее время рядом с домом крутился кто-нибудь не из этого района? Понимаете, о чем я?
— Да, понимаю. И нет, не замечала. Район там хороший. Несколько пожилых пар вроде господина судьи с женой. Люди в основном интеллигентные: врачи, юристы и все в таком духе. Пару раз в месяц заглядывал мистер Деннис — просто поздороваться и проведать дом.
— А сенатор?
Сила презрительно наморщила нос.
— В последнее время и этот захаживал, только на уме-то у него одни деньги.
— Сила!..
— Прости, Мел, не удержалась. Сенатор вывез часть мебели… то есть нанял грузчиков, чтобы ее вывезли. Мистер Деннис сказал, она досталась ему по завещанию. Я не стала ему говорить, что случайно слышала, как сенатор обсуждает по телефону возможную стоимость этой мебели. Мистеру Деннису больно было бы узнать, что вещи, которые так любили его бабушка с дедушкой, достанутся чужим людям.
Ева задала еще несколько вопросов, хотя уже понимала, что ничего интересного не накопает. Когда они с Рорком собрались уходить, Сила дотронулась до ее руки.
— Я бы хотела позвонить мистеру Деннису — просто услышать его голос. Иначе я так и буду переживать. Можно?
— Конечно, — ответила Ева и, немного помедлив, добавила: — Вы бы заглянули в дом где-нибудь через недельку, прибрались в кабинете. А то после криминалистов всегда много пыли.
— Обязательно загляну.
В машине Ева долго молчала, затем повернулась к Рорку:
— Продажа мебели, встреча с риелтором… Возможно, простая жадность. И все-таки хорошо бы взглянуть на финансовые дела сенатора. Мало ли: проигрался в казино, бывшая любовница шантажирует. Может, он не просто хочет, а вынужден продать дом.
— Сунуть нос в чужие финансовые дела, еще и с твоего разрешения — всегда приятно. В данном же случае это истинное наслаждение.
— Как же ты его не любишь!
— Не то слово.
— Сумел бы он вынудить мистера Миру продать дом?
Рорк плавно обогнул микроавтобус, стараясь, чтобы машину не заносило на скользкой дороге.
— Подробностей я не знаю, но если они владеют имуществом в равных долях, пришлось бы побороться. Деннис мог бы выкупить долю Эдварда.
— Ну да, если у него в шкафу пылится десять лишних миллионов.
— Обычно десять миллионов не пылятся, а приносят еще больше миллионов. При разумном использовании, конечно. Мы могли бы дать ему в долг. Семья все-таки, — добавил он в ответ на удивленный взгляд Евы.
Она взяла его за руку.
— Я правда хотела приготовить ужин. А еще поплавать вместе и заняться любовью в бассейне. Подумывала даже посмотреть фильм.
Рорк непринужденно улыбнулся:
— Все сразу?
— План не доработан. Жаль, не получилось его осуществить.
— Ну, у нас вся жизнь впереди.
Рорк остановил машину перед сверкающей серебристой высоткой. Швейцар, похожий на белого медведя в своей белоснежной ливрее с золотыми галунами, выбежал под ледяной дождь и сердито уставился на них. Ева зловеще усмехнулась.
— Ты уже купил это здание?
— Еще нет. Может, зайдем — посмотрим, стоит ли оно того?
— Сначала собью спесь со швейцара, — ответила Ева, прежде чем вылезти из машины. — И не смей его подкупать!
— Чтобы испортить тебе удовольствие? За кого ты меня принимаешь?!
Ева шагнула на тротуар и широко расставила ноги. Швейцар презрительно скривил губы:
— Даже не думайте поставить здесь эту развалюху.
— Уже поставила.
— Как поставили, так и переставите. Это место для такси, лимузинов и прочих машин, не позорящих автомобильную индустрию.
Ева сунула ему под нос полицейский значок.
— Это служебная машина, и она останется там, где я ее припарковала.
— Слушайте, я всегда готов поддержать парней в форме — и девушек тоже, — но не могу же позволить, чтобы здесь торчала такая рухлядь.
— Не судите по обложке.
— Что?
— По одежке, — поправил Рорк. — По одежке, дорогая.
— Не важно. В любом случае машина останется здесь… — она взглянула на бейджик швейцара, — Юджин. Вы видели сенатора Миру сегодня вечером?
— Нет, не видел, а я у дверей с четырех. Слушайте, заведите это убожество за угол — поставьте в гараж. Я им звякну, так что платить не придется.
— Другой на моем месте счел бы ваши слова попыткой подкупа, но я просто пропущу их мимо ушей. А как насчет миссис Миры?
— Ее секретарь ушел минут двадцать назад, так что, насколько я понимаю, миссис Мира у себя. А у вас к ней какие-то претензии?
— Претензии у меня будут к вам, если вы не пропустите нас к миссис Мире, причем немедленно. За плечами у меня долгий рабочий день, я замерзла и промокла. Если захочу, могу превратить вашу жизнь в сущий ад.
— Копы… — буркнул швейцар себе под нос и направился ко входу.
Когда вошли в вестибюль, он протопал к компьютеру.
— Вам нужен допуск от миссис Миры или кого-нибудь из ее подчиненных. У супругов Мира личный лифт, и если я попытаюсь отправить вас наверх без допуска, сработает сигнализация. А это будет стоить мне места. Вы можете превратить мою жизнь в сущий ад, сестрица, но куда вам до моей жены! Уж лучше оказаться в аду, чем сообщить ей, что остался без работы.
— Лейтенант сестрица, — поправила Ева. — Передайте, что с миссис Мирой хочет поговорить полиция Нью-Йорка.
Швейцар постучал пальцем по сенсорному экрану и надел наушник.
— Прием, Хэнк! Говорит швейцар Юджин. Тут копы приехали, хотят побеседовать с боссом. Угу, сейчас сделаю. Понял.
Он повернулся к Еве:
— Охранник сообщит миссис Мире, что вы хотите подняться. А мне нужно считать данные с вашего значка.
— Считывайте.
Закончив сканировать значок, швейцар вернулся к экрану.
— Лейтенант Ева Даллас, личность подтверждена. Хорошо. Охранник спрашивает, о чем вы собираетесь говорить с миссис Мирой.
— А это я объясню самой миссис Мире, чтобы не разглашать конфиденциальную информацию.
— Она сказала… в общем, ты слышал. Ясно.
Швейцар отвернулся от экрана и указал на последний в ряду из трех лифтов.
— Это лифт супругов Мира. Я отправлю его прямо наверх. Там вас встретит охранник.
— Отлично.
Лифт открылся почти бесшумно. Светло-золотистые стены, по бокам от дверей — две ярко-голубые банкетки, на столике у задней стены — букет белых роз.
— Это ж надо — цветы в лифте! — удивилась Ева.
Рорк продолжал смотреть в экран ППК.
— Восемь лет назад они выкупили весь верхний этаж — четыре квартиры плюс террасы.
— Весь верхний этаж!..
— За двенадцать миллионов триста тысяч. Ты же сама велела взглянуть на финансовые дела сенатора.
— Я думала, ты займешься этим дома.
— Искушение оказалось слишком велико. Кстати, у лифта есть глаза и уши, но я взял на себя смелость заблокировать их, как только мы вошли.
— А ты без дела не сидишь!
— Праздные руки трудятся на дьявола.
— Почему? Когда ты спишь, руки у тебя тоже праздные — они и тогда трудятся на дьявола? Что же теперь, не спать и все время что-нибудь делать? А если ты сломаешь руку? Будет она трудиться на дьявола, пока не срастется?
Рорк задумчиво поглядел на бледно-золотой потолок.
— Надо же было уничтожить такую простую, пусть и нравоучительную фразу!
— Видишь? Я тоже без дела не сижу.
Довольная собой, Ева вышла в беззвучно отворившиеся двери лифта.
Навстречу ей шагнул высокий, прекрасно сложенный чернокожий парень, будто сошедший с обложки журнала мужской моды. В просторном холле тоже были белые розы, банкетки, приглушенное освещение, в стене — плотно закрытые двустворчатые двери.
— Лейтенант… сэр… — обратился он к ним с чуть заметным британским акцентом. — Я должен принять у вас оружие и все электронные устройства, прежде чем пропущу к миссис Мире.
— Черта с два.
— В таком случае, боюсь, без ордера вам дальше не пройти.
— Ясно. Я так понимаю, миссис Миру не интересует, что сегодня вечером ее мужа избили и, скорее всего, похитили. Если что-то изменится, пусть позвонит мне завтра в Центральное управление. Мое дежурство окончено. Пошли есть спагетти, — сказала она Рорку и повернулась к лифту.
— Одну минуту. На сенатора Миру действительно напали?
— С фрикадельками, — добавила Ева, — и бокалом хорошего вина.
— Звучит восхитительно, — вторил ей Рорк. — У камина? В такую ночь приятно посидеть у огня.
— Лейтенант Даллас!
Ева оглянулась через плечо.
— Вы ко мне обращаетесь?
— Сенатор Мира ранен?
— Слушайте, Хэнк, я здесь, чтобы поговорить с Мэнди Мирой. Либо она нас впускает, либо нет. Хватит тратить мое время.
— Подождите, пожалуйста. Одну минуту.
— У вас ровно шестьдесят секунд. Время пошло.
Ева демонстративно взглянула на часы, а Хэнк приоткрыл дверь и скользнул внутрь.
Она глубоко вздохнула:
— И почему люди так не любят копов?
— Понятия не имею. Теперь мне и правда хочется спагетти.
— Потерпи, будут тебе спагетти.
Хэнк появился, когда секундная стрелка дошла до тридцати.
— Входите, пожалуйста. Миссис Мира сейчас подойдет.
— Отлично. У нее примерно двадцать пять секунд.
— Лейтенант… — начал он и тут же замолчал, заслышав быстрый перестук каблуков.
Мэнди Мира оказалась высокой эффектной женщиной с идеальной фигурой и гривой золотых волос, которые, к удивлению Евы, с одной стороны доходили до уха, а с другой закручивались у самого подбородка. Холодные голубые глаза под темными бровями выражали одновременно раздражение и скуку.
— Как это понимать? Я не привыкла, чтобы ко мне на порог заявлялась полиция. Меня не устраивает, что вы сочинили какую-то дикую историю о нападении на моего мужа и обманом проникли в мой дом.
— Миссис Мира, вы говорили с мужем в течение последних нескольких часов?
— Это вас не касается.
— В таком случае извините, что напрасно проникли к вам в дом.
Ева сделала движение уйти.
— Я хочу знать, что это значит!
— Это значит, что мы расследуем нападение на Эдварда Миру, а также его последующее исчезновение.
— Полный бред!
— Тогда позвоните ему прямо сейчас, и мы немедленно уйдем, принеся искренние извинения за причиненное беспокойство.
— Хэнк! — Мэнди щелкнула пальцами. — Позвоните сенатору Мире.
— Мэм, уже звонил — по всем номерам. Не берет трубку.
— Дайте сюда!
Она выхватила у охранника телефон и удалилась, стуча неимоверно высокими каблуками небесно-голубых туфель.
— М-да, не хотела бы я на нее работать.
Ева сунула руки в карманы и принялась осматривать комнату. Много холодных голубых тонов — под цвет глаз Мэнди Миры, догадалась она. Все элегантное, гладкое, блестящее. Хорошо, что им не предложили присесть: после таких стульев вся задница, поди, будет в синяках. На белом глянцевом фортепиано стоял еще один огромный букет белых роз. Белые портьеры обрамляли стеклянную стену с видом на террасу. Когда Ева дошла до незажженного камина и висящего над ним портрета сенатора с супругой, до нее долетел гневный голос Мэнди.
— Как это не знаете? Вам за то и платят, чтобы знали! А если хотите, чтобы и дальше платили, свяжитесь с сенатором Мирой — немедленно! Вы меня поняли?
Мэнди влетела в комнату и сунула Хэнку телефон.
— Сенатор сейчас недоступен, хотя вас это и не касается. Однако я требую объяснений. Почему вы утверждаете, будто с ним что-то случилось?
— Вам известно, что у вашего мужа сегодня была назначена встреча с риелтором по поводу дома на Спринг-стрит?
— Известно.
— Вы знаете имя и телефон риелтора?
— Мне глубоко безразличен и дом, и его судьба.
— Я так понимаю, подобный ответ должен означать «нет». Кузен вашего мужа Деннис Мира…
— Ах, вот в чем дело! — Мэнди отмахнулась, словно от неприятного запаха. — Если вам позвонил Деннис, он только зря потратил ваше и мое время. Это растяпа и недотепа, питающий непонятную привязанность к дому на Спринг-стрит. Я бы решила, будто Деннис нарочно все подстроил, чтобы осложнить дело с продажей, но ему до такого в жизни не додуматься.
Рорк положил руку на плечо Еве и легонько сжал. Он заговорил прежде, чем она успела раскрыть рот, так что ей осталось только представлять во всех красках, как она бьет Мэнди Миру кулаком в лицо.
— На Денниса Миру напали после того, как он бросился на помощь вашему избитому мужу. Если прекратите перебивать, лейтенант подробно все объяснит, — добавил Рорк таким ледяным тоном, что чуть не отморозил Мэнди яйца, которые, как представлялось Еве, скрывались под ее белыми шелковыми брюками.
— А вы, собственно, кто?
— Рорк, в данный момент — гражданский консультант лейтенанта Даллас.
Холодные глаза Мэнди сузились.
— А, ну конечно. Знаю я, кто вы такие. Шваль и сброд. И сюда заявились, несомненно, по наущению Денниса и Шарлотты Миры. Можете им передать, что мне неинтересны их жалкие козни, а мой муж сделает с этим дурацким старым домом и со всем его содержимым то, что пожелает. Если еще раз нарисуетесь и будете мне досаждать, я поговорю с губернатором, и тогда посмотрим, надолго ли Шарлотта сохранит свою нелепую работу в полиции. Хэнк, выпроводите их отсюда. Сейчас же.
Ева слегка подалась вперед.
— Пошла ты в жопу!
Мэнди побагровела.
— Да как вы смеете! Даже не сомневайтесь — я обо всем сообщу вашему начальству!
— Тогда вам нужен майор Джек Уитни. Центральное полицейское управление. — Ева достала значок. — И не забудьте записать мое имя и номер. В этом дурацком старом доме я сегодня вытирала кровь вашего мужа — подумайте об этом. А еще о том, что не можете его найти. Вспомните, что Деннис Мира пролил собственную кровь и оказался на полу без сознания, потому что хотел ему помочь. А еще…
— Ева… — негромко произнес Рорк.
— Нет, черт побери, я не закончила. А еще подумайте о том, что к вам приехала полиция, чтобы сообщить о случившемся и попытаться установить местонахождение вашего мужа, а вы наотрез отказались сотрудничать. Теперь я смотрю на вас как на главного подозреваемого. Прячешь скелеты в шкафу, сестрица? Даже не сомневайся — я их найду!
От гнева и изумления вся краска сбежала с лица Мэнди Миры.
— Вышвырните их вон!
Она вылетела из комнаты, а Ева с Рорком направились в холл. Хэнк вышел вслед за ними и прикрыл за собой дверь.
— Лейтенант… сэр… Я хотел бы извиниться за…
— У вас своя работа, у меня — своя.
— Вы уверены, что сенатора Миру избили и похитили?
— Да. — Перемена в голосе Хэнка заставила Еву обернуться. — Вы знаете, с кем у него была назначена встреча в старом доме?
— Не знаю, но постараюсь выяснить. Сенатор должен был вернуться больше часа назад. Мне и самому давно пора домой; миссис Мира настояла, чтобы я остался, пока он не приедет.
— Это обычная практика?
— Ничего необычного в ней нет. Если узнаю что-нибудь полезное, позвоню вам в Центральное. И просто для сведения: она и правда сообщит губернатору и вашему начальству.
— Да хоть самому Господу Богу.
Когда двери лифта закрылись, Рорк взял Еву за руку. Он почти чувствовал, как ее кожа излучает ярость.
— Чур я буду Шваль.
— Что?..
— Чур я буду Шваль. Так что тебе остается Сброд.
На лице Евы отразилось минутное замешательство, затем глаза ее лукаво блеснули, против воли отзываясь на шутку.
— Почему именно Шваль? Потому что первый по списку?
— Просто слово нравится. По-моему, мне идет. А тебе больше подходит Сброд. Мой Сброд…
— Лейтенант Сброд.
— Как скажешь.
— Пытаешься меня успокоить, чтобы я не разнесла лифт?
— Скорее, пытаюсь успокоиться сам. Не часто у меня возникает желание ударить женщину — не в моей это природе, а сейчас такое желание было.
— Когда я мысленно ей вмазала, из носа у нее брызнула кровь.
— Что же, придется нам обоим довольствоваться этим. И все же… — он поднес руку Евы к губам, — мы поедем домой и будем работать допоздна, чтобы найти мужа этой хамоватой стервы.
— Ну и мерзавец же он, наверное. Только мерзавец возьмет в жены нечто подобное. Но ты прав, мы будем его искать.
Пока ехали домой, Ева позвонила Мире — сообщить, что уведомила Мэнди.
— Как она отреагировала?
— Заявила, что это вы с мистером Мирой все выдумали, оскорбила меня, Рорка, вас обоих и пообещала пожаловаться губернатору и Уитни. Я послала ее в жопу.
— Я все улажу.
— Не надо. Не хочу, чтобы вы…
— Ева, я все улажу. Ждите извинений.
— Не нужны мне ее…
— Не спорьте.
Ева начала было возражать, но увидела усталость и напряжение в лице Миры.
— Ладно, бог с ним. Как мистер Мира?
— Нормально. Никаких настораживающих симптомов. Еще понаблюдаю сегодня, но, по-моему, он в полном порядке. Волнуется за Эдварда, конечно.
— Передайте ему, что мы приступили к расследованию. Если что-то узнаем, я сообщу.
Ева нажала на отбой прежде, чем Мира успела еще раз ее поблагодарить, и принялась обдумывать возможные методы расследования. Машина тем временем въехала в ворота и остановилась перед домом.
Во всех окнах величавого каменного здания приветливо горел свет — даже в причудливых башенках. Вернуться в такой дом после бесконечного рабочего дня — это ли не чудо?
Они вышли из машины и направились ко входу.
— Сколько тебе понадобилось, чтобы спроектировать дом — весь этот замок?
— О, мальчишкой я годами строил его в своем воображении. Всякий раз, как ложился спать голодным или избитым, дом вырастал еще немного.
Поскольку детство у Рорка было такое же кошмарное, как у самой Евы, ее удивило, что дом получился просто большим, а не гигантским.
— Я слегка его уменьшил, — пояснил Рорк, снова беря ее за руку. — Отказался от сторожевых башен и рва с водой. А еще пришлось признать, что мои любимые катапульты лишены всякого практического смысла.
— Ну, не знаю. По-моему, катапульты — это круто.
Переступив порог, Ева увидела Соммерсета. Вот кого бы она зарядила в катапульту в первую очередь…
Дворецкий стоял у дверей, одетый в обычный черный костюм — вылитый живой труп или скитающийся по дому призрак. Толстый кот Галахад потерся о его штанину, затем потрусил к Еве с Рорком и принялся виться у них между ног, словно неуклюжий танцор кошачьего балета.
Ева ждала традиционного язвительного замечания по поводу их позднего возвращения или еще какой-нибудь колкости, однако Соммерсет лишь произнес:
— Мистер Мира?
— Все в порядке, — ответил Рорк, снимая пальто. — Ева только что говорила с доктором Мирой.
— Рад слышать. Если могу чем-то помочь, просто дайте знать.
Соммерсет удалился почти беззвучной походкой. Ева проводила его хмурым взглядом.
— После такого дня мне даже не представится случая на него наехать?
— Ты послала в жопу супругу бывшего сенатора, — напомнил Рорк, помогая ей снять пальто. — На сегодня с тебя хватит.
— Я была при исполнении.
Мимоходом почесав Галахаду спинку, Рорк направился к лестнице.
— Завтра наверстаешь упущенное.
Поскольку ничего другого действительно не оставалось, Ева тоже двинулась вверх по лестнице, слыша позади топоток Галахада.
— Сначала ужин, — объявил Рорк. — В спальне, с вином и камином.
Ева не возражала. Потом, у себя в кабинете, она оформит доску с материалами дела, соберет кое-какие данные, поторопит детектива из отдела по розыску пропавших без вести. Рорк может проверить финансы Эдварда — это его развлечет. А сама она…
— Я займусь вином и камином, ты — макаронами, — объявил Рорк.
— Договорились. Надо будет позвонить детям Эдварда — вдруг они что-нибудь знают. А завтра займусь этим его институтом, если ничего нового не всплывет.
— Если не всплывет труп, хочешь сказать. Ты рассуждаешь, как коп из убойного отдела.
— Я и есть коп из убойного отдела. Да, труп. Будь это обычное похищение, за Эдварда потребовали бы выкуп. Может, конечно, им что-то от него нужно — тогда, глядишь, еще отпустят живым.
— А зачем его отпускать?
— Да, зачем? Разве что велят держать язык за зубами, чтобы не было хуже. Я слишком мало о нем знаю — не могу сказать наверняка. Чутье говорит, что труп будет, но вдруг у меня просто условный рефлекс?
— Жена его не любит.
Раньше Ева пришла бы к такому же выводу логическим путем. Теперь она сама испытала любовь и просто знала, что это так.
— Любовью и не пахнет. Однако Мэнди дорожит своим статусом. Вряд ли это ее рук дело. Хотя, возможно, мне просто не все известно. По словам Миры, сенатор ходит налево, но жене глубоко наплевать. А вдруг ей больше не наплевать? Скажем, возникла угроза развода и потери статуса.
Ева поставила на стол тарелки, до краев наполненные макаронами. В камине уже потрескивал огонь, а Рорк разливал по бокалам темно-красное вино. За происходящим с интересом наблюдал кот.
— Как думаешь, Соммерсет его покормил?
— Разумеется.
— А, черт с ним…
Ева вновь подошла к автоповару и заказала блюдечко с лососем.
— Чтобы не смотрел на нас голодными глазами, — ответила она на удивленный взгляд Рорка.
Когда Галахад с жадностью набросился на еду, Ева вернулась за стол и взяла в руку бокал.
— Все это должно было произойти еще несколько часов назад.
Она сделала медленный глоток.
— Главное, что все-таки произошло. В такой мерзкий вечер приятно поужинать вместе у камина — пусть и с опозданием.
Ева намотала на вилку спагетти, попробовала.
— А ничего… — Она подцепила вилкой еще. — Риелтор. Нужно найти риелтора. Либо он как-то связан с исчезновением Эдварда, либо встречу отменили. Скорее всего, связан. — Ева оторвала вилкой кусочек фрикадельки. — Продажа дома тут ни при чем — ей мешает мистер Мира. Либо личные счеты, либо политические. Может, задолжал кому-то денег? В любом случае сенатора заманили в дедов дом, а значит, знали о его существовании и надеялись, что там им никто не помешает. Но мистер Мира спутал им карты.
— Итак, пока Деннис Мира валяется без сознания, Эдварда увозят. То есть у похитителей есть машина.
— Да. А раз есть машина, значит, они с самого начала собирались увезти его с собой. Только сперва немного отделать. Попахивает личными счетами. Или денежными делами — для многих это одно и то же. И все же…
— Эдвард как раз намерен продать очень дорогую недвижимость, стоимость которой покроет любые долги, кроме совсем уж запредельных.
— Вот именно. Так что, если дело в деньгах, самое разумное — убрать помеху, то есть мистера Миру. Однако мистера Миру не трогают. Значит, скорее всего, личные счеты.
— Засадил кого-то не того, когда был судьей? — предположил Рорк. — Перебежал кому-нибудь дорогу в конгрессе? Или обошел по службе? У политика всегда много врагов.
— У ловеласа тоже. Брошенная женщина. Муж или любовник бывшей пассии. Мотивов сколько угодно.
Рорк кивнул и подцепил вилкой еще макарон.
— А почему не прикончить его прямо на месте?
— Вот-вот… — Ева ела, не переставая думать. — Поначалу я ставила на похищение. Но прошло уже несколько часов, а выкупа до сих пор не потребовали. Так что… им нужно время, чтобы выбить из Эдварда какие-то сведения или просто заставить страдать.
— На Денниса напали сзади.
Ева кивнула, пригубила вина.
— Постарались, чтобы не увидел нападавшего. Значит, действовали хладнокровно. Казалось бы, почему просто не пристукнуть Денниса, а заодно хорошенько напугать Эдварда? Но нет. Деннис в их планы не входит.
— То есть план у них есть.
— Смотри… — Ева подалась вперед. — Похититель входит в дом вместе с Эдвардом. Значит, Эдвард его не знает. Или знает, но не боится. Похититель выдает себя за риелтора. Возможно, он и есть риелтор, тогда расставить ловушку еще легче. Пока не найдем Эдварда или его труп, не сможем выяснить, заманили его в кабинет, отвели под дулом шокера или втащили силой. Еще непонятно, почему именно кабинет — играет ли место какое-то значение или нет. Мистеру Мире показалось, что Эдвард не был связан. Мои наблюдения говорят о том же. Так что, думаю, преступников как минимум двое: один держит сенатора на мушке, другой избивает.
— Если Эдвард задолжал кому-то денег — а я надеюсь это выяснить, — возможно, к нему подослали пару костоломов. Хотя зачем тогда заманивать его в дедов дом? Очень уж хитрая уловка, да и ненужная.
— Именно. И вообще, зачем забирать Эдварда с собой, если можно просто переломать ему ноги? Не исключено, конечно, что выкуп еще потребуют, но пока мне кажется, что дело не в деньгах.
— Следующая версия — секс.
— Да, от секса люди дуреют. Становятся злобными, мстительными, жестокими.
— Гарантируешь? — ухмыльнулся Рорк, так что Ева чуть не поперхнулась вином.
— Извращенец!
— Со стажем. Но ты говоришь о сексе неинтересном и недобровольном. Так что я с тобой согласен, хотя… — Он разломил хлебную палочку и протянул половинку жене. — Если Эдварда собирались избить до смерти, потому что он с кем-то замутил или кого-то бросил, зачем увозить его с собой?
— Мистер Мира.
Рорк кивнул:
— Все пошло не так. Преступники запаниковали, однако не настолько, чтобы прикончить Эдварда сразу. Поэтому увезли его в другое место.
— Да, эта версия мне нравится. «Черт, что же делать? Сматываемся, а его берем с собой». — Ева махнула хлебной палочкой. — Держу пари, тело найдется не более чем через сутки.
— Боюсь, подобное пари слишком вульгарно даже для нас с тобой.
— Пожалуй.
Не отрываясь от еды, Ева гадала, кому впервые пришло в голову сделать шарики из фарша и был ли он вознагражден по заслугам.
— В общем, я буду расследовать преступление как убийство, а отдел розыска пускай расследует как исчезновение. Но если появится труп, я дело не отдам. Мистеру Мире придется нелегко, хотя отношения у них с кузеном не самые дружеские.
— Родственников не выбирают.
— Да уж, и отношения между кузенами — отдельная песня. Когда Макнаб или Пибоди рассказывают о своих кузенах — или ты о своих, — чувствуется, что вас связывают родственные узы и большая симпатия. А этот кузен и его жена-мымра не просто забыли об узах или не испытывают симпатии. Они излучают…
— Презрение.
В знак согласия Ева ткнула в его сторону вилкой.
— Именно. Надо быть полным идиотом, чтобы презирать такого человека, как мистер Мира.
— Выходит, в течение ближайших суток мы обнаружим тело идиота?
Ева кивнула, отправив в рот последний кусочек.
— Да. Но это не значит, что мы будем сидеть сложа руки. Надо сделать приписку к плакату, который висит у нас в отделе. Ну, помнишь? «Мы служим обществу и защищаем вас вне зависимости от расы, вероисповедания и т. д. и т. п., потому что вы тоже можете умереть». Нужно пририсовать эту… как ее…
Она изобразила в воздухе символ. Рорк невольно улыбнулся, потому что понимал ее с полуслова.
— Звездочку.
— Да, звездочку. И приписать: «Даже если вы идиот».
— Для убойного отдела больше подойдет прошедшее время: «Даже если вы были идиотом».
— Хорошее уточнение. Ладно, пора приниматься за работу. Ты займешься финансами.
— С превеликим удовольствием.
Они вместе вышли из спальни.
— Надо отправить Пибоди отчет — ввести ее в курс дела. Копию перешлю Мире. Ее не так-то легко вывести из равновесия, но сегодня она испугалась. Особенно когда увидела, что мистер Мира ранен.
— Любовь делает нас уязвимыми.
— Мистер Мира ее утешал. Он всегда такой заботливый… Знаю, он сам был расстроен, к тому же получил нехилый удар по голове, и все-таки ее утешал.
— А еще любовь делает нас сильными. В этом ее чудо.
— Не знаю, многие ли рождаются добрыми, но мистер Мира именно такой. Доброта у него в крови. Поэтому жаль все-таки, что я не врезала этой стерве Мэнди.
— Ты вообразила, как у нее из носа брызнула кровь. — Рорк потрепал Еву по плечу. — Придется довольствоваться этим.
— Да уж, делать нечего.
Они разошлись — каждый в свой кабинет. Кот предпочел остаться с Евой. Залез на спальное кресло, долго вертелся на месте и наконец рухнул, словно пробежал марафон.
Ева села за стол и проверила почту. Донесение от чистильщиков — ребята в точности выполнили приказ поторапливаться. Кровь на кресле принадлежала Эдварду Мире, на полу — Деннису Мире. Отпечатки пальцев, обнаруженные в кабинете, в прихожей и на дверях, принадлежали либо Эдварду, либо Деннису, а также домработницам: Силе Робартс, ее матери Фрэнки Трент и дочери Даре. Значит, преступники пользовались изолирующим составом. Следовательно, все спланировали заранее.
Ева принялась составлять отчет, приложила к нему доклад чистильщиков. Потом решила отправить копию майору Уитни и слегка причесала текст. Какой бы нагоняй ни устроил ей Уитни за то, что она послала в жопу Мэнди Миру, оно того стоило.
Когда с отчетом и заметками было покончено, Ева принялась за доску с материалами дела. Пока данных маловато, подумала она, обходя доску кругом и разглядывая фотографию Эдварда. Но начало положено.
Ева хотела вернуться за стол и собрать подробную информацию обо всех, кто хоть как-то связан с делом, когда вошел Рорк.
— Уже? — удивилась она.
— Пока только предварительные данные. Могу сказать, что крупная сумма денег сенатору не помешала бы.
— Проигрался?
— Скорее, просто живет не по средствам. Да и Институт Миры себя не окупает. Эдвард закачал в свое детище уйму денег, а оно до сих пор бьет ему по карману. Вообще они с женой очень много тратят. Охрана, приемы, путешествия. Пентхаус в Нью-Йорке, дом в Ист-Хэмптоне, квартира в Ист-Вашингтоне. Плюс членства в суперэксклюзивных загородных клубах. Кроме того, институт снимает номер люкс в моем отеле «Палас», выплачивает сотрудникам солидное жалованье и несет высокие общие расходы.
Рорк подошел к столу, отпил кофе из Евиной кружки.
— За последние два-три года Эдвард сделал несколько необдуманных вложений, что сказалось на уровне его доходов. Кое-что, правда, выручил на продаже антиквариата.
— Из дедова дома.
— Естественно. Если они с женой не найдут новый источник дохода, придется им урезать свои траты или же продать часть недвижимости. Это с учетом секретных банковских счетов — двух у него и одного у нее.
— Ты уже обнаружил три секретных счета?
Когда Рорк молча отхлебнул кофе и внимательно посмотрел на нее поверх кружки, Ева только покачала головой.
— Чтобы ты, да не обнаружил… Заводить такие счета незаконно?
— Подозрительно. А для человека его положения — неэтично. Продажа дома сильно облегчила бы ему жизнь.
— И никаких кредиторов, которые могли бы подослать костоломов?
— Надо копнуть поглубже, но пока картина достаточно ясная. Эти люди привыкли жить на широкую ногу и не желают урезать свои расходы, чтобы удержать финансовый корабль на плаву. К примеру, Мэнди тратит по десять-двенадцать тысяч в месяц на посещение салонов красоты и спа-процедур. Плюс ежегодные пластические операции и коррекция фигуры, что увеличивает сумму в три раза. Сам Эдвард не сильно отстает от жены в этом отношении.
— Боже мой, почти четверть миллиона в год, чтобы навести красоту?!
— Примерно так. И это ничто в сравнении с теми суммами, которые сенатор инвестировал и продолжает инвестировать в институт. Только на основание выложил двадцать миллионов из собственного кармана. Институт приносит ему около миллиона в год, однако Эдвард вкачивает обратно всю прибыль и немного сверх того, чтобы он не закрылся. Последние полтора-два года с деньгами у него туго.
— Значит, ему позарез нужно продать дом на Спринг-стрит. Надо выяснить, кто наследует долю Эдварда в случае его смерти. Скорее всего, жена или дети.
— Допустим, жена не хочет отказываться от привычного образа жизни. Пошла бы она на убийство?..
Ева внимательно изучила фото Мэнди.
— Я бы не удивилась. Решимости ей не занимать. Наверняка жизнь Эдварда застрахована. Он отбрасывает коньки — она остается безутешной и весьма обеспеченной вдовушкой.
Ева сунула руки в карманы и покачалась на пятках. Затем помотала головой.
— Метод неподходящий. Даже если Мэнди наняла костоломов. «Вот вам пачка денег. Отходите моего мужа как следует, а потом убейте. Причем именно на Спринг-стрит». Может, решила, что при таких обстоятельствах Деннис согласится продать дом?
— «Здесь умер мой кузен. Его жена убита горем. Если продать дом, это поможет всем нам исцелиться». Да, пожалуй. — Рорк задумчиво протянул Еве кружку с остатками кофе. — Похоже на правду, хотя логика извращенная.
— Слишком извращенная. К тому же, если это наемные убийцы, почему не покончить с Эдвардом сразу? Зачем увозить с собой?
— Ты все-таки склоняешься к личным счетам?
— Да. Денег он никому не должен? Никаких признаков, что его шантажировали или он сам кого-то шантажировал?
— Ничего такого я не заметил.
— Значит, Эдвардом движут деньги, а преступниками — что-то другое. Секс?
Рорк обнял ее за талию.
— С удовольствием!
— Да я не про нас с тобой, умник! Деньги, политика, женщины — вот круг его интересов. Деньги отпадают. Политика… Эдвард больше не сенатор, хотя есть еще институт… Я, конечно, проверю, но, если Эдварду приходится закачивать в него такие суммы, много ли влияния он имеет в политических кругах? Остается секс. Номер люкс в твоем отеле… Готова поспорить, чудесное любовное гнездышко.
— Мы умеем вить уютные гнездышки.
— А можешь закинуть удочку и выяснить имена тех птичек, с которыми миловался в этом гнездышке кобель-сенатор? Что-то не звучит, — нахмурилась Ева. — Такую метафору смазала…
— Если Эдвард принимал в отеле гостей, я раздобуду тебе их имена или, по крайней мере, фотографии. Дай мне пару минут.
Ева сделала еще кофе и продолжила собирать данные. Ее не удивило, что Рорк справился со своим заданием первым.
— Пять женщин за последний год. Каждая приезжала примерно раз в неделю в течение полутора-двух месяцев. Хочу бренди.
— Пять за год… А ему ведь почти семьдесят!
— Медицина, за что ей большое спасибо, сделала проблему возраста неактуальной. — Рорк достал из стенного шкафчика графин. — Я отправил тебе список имен в хронологическом порядке. Ах да, еще кое-что: сенатор пользуется номером примерно раз в неделю. Проводит там всю ночь. А вот дама редко остается до утра.
Ева распечатала фотографии, приклеила к доске.
— Все, кроме двух, официально замужем. Последней двадцать пять. Получается, он на сорок лет ее старше — даже больше! Мерзость какая.
Когда Рорк только покачал бренди в стакане и сделал глоток, Евины глаза сузились.
— Он же ей в деды годится!
— Не люблю этого человека — теперь еще больше, чем прежде, — но не могу не восхититься его… м-м… выносливостью.
— Опять членом думаешь?
— Ну… — Рорк опустил взгляд на свою ширинку, — он тоже имеет право на собственное мнение.
Бормоча себе под нос, Ева принялась кружить вокруг доски.
— А они все красотки — надо отдать сенатору должное. Самой старшей, Лорен Кэнфорд, сорок два. Замужем, двое детей, лоббистка. У нее, естественно, политический интерес. Самой младшей, Чарити Даунинг, двадцать пять. Не замужем, художница, работает в «Эклектии» — художественной галерее в Сохо. Аша Коппола, тридцать один год, второй раз замужем, работает в некоммерческой организации. Эллисон Байсон, третий раз замужем — оптимизм или безумие? Как бы там ни было, третий раз замужем, тридцать четыре года, домохозяйка. И, наконец, Карли Маккензи, двадцать восемь лет, не замужем, журналист-фрилансер. Надо собрать досье и на них, и на мужей.
— Займусь пока своими делами, если, конечно, тебе больше ничего не нужно.
— Нет, ничего. Спасибо за помощь.
В полночь Рорк заглянул проведать Еву. Как он и ожидал, она уже начинала клевать носом.
— На сегодня ты достаточно потрудилась.
Ева не стала спорить — знала, что нужно подождать, пока факты улягутся в голове. К тому же, если она не права, к утру Эдвард Мира еще приковыляет домой.
— А ты знал, что мистер Мира и его кузен окончили Йельский? Сенатор выпустился на год раньше. Вообще-то разрыв у них в два года, но мистер Мира получил диплом заранее, еще и с этим, как его? Магнум что-то там.
— Magna cum laude[2].
— Точно. А еще состоял в обществе «Фи-Бета-Каппа»[3] и был третьим на курсе по успеваемости. Сенатор шел семидесятым с чем-то. У мистера Миры полно всяких титулов и званий — половины я даже не слышала. На последнем курсе избран старостой, на выпускном произносил прощальную речь.
— Наверняка будущего сенатора это страшно бесило.
— Наверняка. В общем, Городские войны только-только начинались, и мистер Мира был ни много ни мало капитаном университетского мирного патруля. Университет находился достаточно далеко от города, так что там было сравнительно безопасно, но случались стычки, митинги и обычные сообщения о заложенных бомбах.
Войдя в спальню, Ева села на кровать и принялась стягивать ботинки.
— Сенатор окончил юридический и устроился на работу в адвокатскую контору в Саннисайде — подальше от места военных действий. Деннис вернулся в Нью-Йорк, получил степень магистра в Колумбийском университете, а потом и доктора. Они с Мирой прожили вместе около года, прежде чем пожениться.
Ева покачала головой и принялась раздеваться.
— Знаешь, мне как-то в голову не приходило, что они жили вместе до свадьбы. Я изучила всю их историю. Странное чувство — словно за ними подглядываешь. Их профессиональная и семейная жизнь начиналась в городе, сотрясаемом войной. Поженились они в дедовом доме. Не надо было тратить на это время, но…
— Чудесная история.
— Чудесная. Теперь понятно, почему дом так много значит для мистера Миры.
Ева натянула ночную рубашку и забралась в постель.
— Сенатор с Мэнди поженились в «Паласе» — задолго до того, как ты его купил. Устроили большой пышный прием.
Когда Рорк лег рядом, Ева повернулась к нему.
— Ты ведь тоже мог устроить большой пышный прием в честь нашей свадьбы. Почему не устроил?
— Тебе бы не понравилось. — Он обнял Еву и притянул к себе. — К тому же я хотел, чтобы наша совместная жизнь началась в самом важном для нас обоих месте — дома. Хотел, чтобы это счастливое воспоминание осталось здесь навсегда — как та картина, которую ты мне подарила, где мы с тобой стоим под цветущим деревом в день нашей свадьбы.
Ева вздохнула.
— Может, у нас и получится, — пробормотала она.
— Что получится?
Но Ева уже провалилась в сон.
