- В саду, #2
14
В костюме и при галстуке, с желтыми розами и коробкой шоколадных конфет, Митчелл Карнейги поднялся на лифте на третий этаж жилого комплекса для престарелых. Ответное письмо Кларисс Харпер было коротким и официальным — такое и должна была написать южная аристократка, каковой старая дама себя считала. Ни Роз, ни какие-либо другие обитатели Харпер-хауса не были упомянуты ни словом. Кларисс не согласилась на встречу, а снизошла до аудиенции. В общем, Митчелл понял, что без строгого костюма не обойтись, и, помня инструкции Роз, прихватил розы и дорогие конфеты.
Он нажал на кнопку звонка и приготовился очаровывать и убеждать.
Женщина, открывшая дверь, была молода — едва ли больше двадцати, одета в простую черную юбку, белую блузку и практичные туфли на низком каблуке. Каштановые волосы стянуты в старомодный пучок, совершенно не подходящий ее юному худому личику.
Она производила впечатление забитого, вымуштрованного щенка, который принесет шлепанцы, не оставив не то что царапинки, даже вмятинки от зубов.
—Доктор Карнейги? Прошу вас, входите. Мисс Харпер ждет вас.
Голос женщины, тихий и учтивый, оказался под стать ее внешности.
—Благодарю.
Митч вошел и сразу оказался в гостиной, забитой разномастной антикварной мебелью. Среди всего прочего его наметанный глаз коллекционера отметил секретер эпохи Георга III и шкаф-витрину эпохи Людовика XVI.
Кресла без подлокотников... Похоже, итальянские. Козетка времен королевы Виктории и даже на вид жутко неудобная.
Огромное количество статуэток с бросающимся в глаза преобладанием пастушек, кошек и лебедей, аляповатые вазы... Каждая фарфоровая ли, хрустальная ли безделушка покоилась на отдельной до хруста накрахмаленной круглой либо прямоугольной салфеточке.
Стены карамельно-розовые, а бежевый ковролин едва угадывался под коврами и ковриками с цветочным узором. Запах стоял такой, будто комод из древесины кедра вымочили в лавандовой воде.
Конечно, все сияло. Если хоть одна пылинка посмела нарушить это величие, тихий щенок выследил бы и уничтожил ее немедленно.
—Пожалуйста, присаживайтесь. Я сообщу мисс Харпер, что вы пришли.
—Благодарю вас, мисс...
—Полсон. Джейн Полсон.
—Полсон? — Митч мысленно перебрал имена на семейном древе. — Вы родственница мисс Харпер по отцовской линии.
Бледные щеки окрасил слабый румянец.
—Да, я прихожусь мисс Харпер внучатой племянницей. Прошу меня извинить.
«Бедная девочка!» — подумал Митч, когда она выскользнула из гостиной.
Протиснувшись между мебелью, он приговорил себя к одному из жестких инквизиторских кресел. Еще через пару секунд послышались шаги и стук.
Хотя Кларисс Харпер была худа как щепка, хрупкой, несмотря на возраст, она не выглядела. Даже наоборот. Видно, время стесало все лишнее, оставив крепкий стержень.
Кларисс была в платье лилового цвета и опиралась на трость из эбенового дерева с костяным набалдашником. Ее прическа напоминала белоснежный шлем, а лицо, такое же худощавое, как тело, оказалось испещрено морщинами, плохо замаскированными толстым слоем пудры и румян. Губы, тонкие, как лезвие бритвы, были ярко-алыми.
В ушах и на шее мерцали жемчуга. На пальцах, как надраенная латунь, сверкали кольца.
За старухой семенила ее «собачка».
Митчелл, выучивший свою роль назубок, вскочил на ноги и даже умудрился слегка поклониться.
—Мисс Харпер, для меня огромная честь познакомиться с вами.
Он подхватил протянутую руку и поднес ее к губам.
—Я очень благодарен вам за то, что смогли уделить мне время, — Митч протянул Кларисс розы и конфеты. — Это знак моей признательности.
Надменный кивок вполне мог сойти за одобрение.
—Благодарю вас. Джейн, поставь эти милые цветы в минтон[17]. Пожалуйста, садитесь, доктор Карнейги. Ваше письмо меня заинтриговало. — Кларисс уселась на козетку и оперлась на свою трость. — Полагаю, вы не мемфисец.
—Это так. Мои родители и сестра все еще живут в Шарлотте, а сын учится здесь в университете. Я переехал, чтобы быть поближе к нему.
—Вы и его мать в разводе, не так ли?
Старуха провела расследование. Ну и отлично. Он тоже не дремал.
—Да, верно.
—Я не одобряю разводы. Брак — дело серьезное.
—Безусловно. В крушении нашего семейного корабля виноват я, — Митч не поежился под буравящим взглядом старухи, не отвел глаза. — Я алкоголик и, хотя уже много лет не пью, причинил жене много горя. Рад сообщить, что после развода со мной она вышла замуж за хорошего человека и мы поддерживаем теплые отношения.
Кларисс поджала ярко-алые губы, кивнула:
—Уважаю мужчин, которые берут на себя ответственность за свои ошибки. Если мужчина не может вовремя остановиться, он не должен пить. Вот и все.
Старая ведьма.
—Я тому доказательство.
Несмотря на почти восемьдесят лет за плечами, Кларисс сидела, совершенно не сутулясь.
—Вы преподаете?
—Преподавал. В настоящее время я целиком занят исследованиями и написанием семейных историй и биографий. Наши предки — наш фундамент.
—Вне всякого сомнения, — она перевела взгляд на вернувшуюся с цветами Джейн и рявкнула: — Нет, не туда! Сюда и поосторожнее. И позаботься об угощении. Мы должны проявить хотя бы элементарное гостеприимство.
После этого старуха снова обратила свое высочайшее внимание на Митча.
—Вы интересуетесь семьей Харпер.
—Очень интересуюсь.
—Тогда вам должно быть известно, что Харперы — не только мой фундамент. Они неотъемлемая часть фундамента округа Шелби и, безусловно, штата Теннесси.
—Мне это очень хорошо известно, и я надеюсь по достоинству отразить их вклад. Поэтому я и приехал к вам, мисс Харпер. За вашей помощью, за вашими воспоминаниями... И за надеждой, что со временем вы доверите мне какие-либо письма или дневники, письменные документы, которые помогут мне написать подробную и достоверную историю семьи Харпер.
Вошла Джейн с чайником и чашками на большом подносе. Митч поспешил к ней:
—Позвольте помочь вам.
Девушка метнула испуганный взгляд на старуху, но поднос отдала.
—Спасибо.
—Налей нам чаю, девочка.
—Мисс Полсон приходится вам внучатой племянницей по отцовской линии, — непринужденно начал Митч. — Должно быть, приятно, когда рядом родной человек.
Кларисс царственно вскинула голову.
—Семейный долг превыше всего. Полагаю, вы далеко продвинулись в вашем исследовании.
—Да. Если позволите... — он открыл портфель и достал заготовленную для Кларисс папку. — Возможно, вы с удовольствием посмотрите это. Генеалогия... семейное древо, составленное мной.
Кларисс взяла папку одной рукой, пошевелила пальцами другой, и Джейн тут же протянула очки для чтения на золотой цепочке.
Пока старуха просматривала бумаги, Митчелл давился травяным чаем.
—Сколько вы за это хотите?
—Подарок, мисс Харпер, поскольку вы не заказывали мои услуги. Я прошу вашей помощи в проекте, в котором очень заинтересован.
—Доктор Карнейги, проясним сразу, что я не потерплю в дальнейшем никаких финансовых претензий с вашей стороны.
—Это ясно.
—Я вижу, вы добрались до восемнадцатого столетия, когда первый из моих предков эмигрировал из Ирландии. Вы собираетесь углубиться в прошлое еще больше?
—Да, хотя планирую сосредоточиться на семье здесь, в Теннесси, на том, чего достигли ваши предки, приехав в Америку. На их ведущей роли в промышленности, культуре, общественной жизни. А самое важное в моем расследовании — сами члены семьи. Браки, рождения, смерти.
Кларисс посмотрела на него в упор. За стеклами очков сверкнули хищные ястребиные глаза.
—Почему сюда включена прислуга?
Вопрос скользкий, но у Митча был ответ.
—Просто потому, что они жили в доме. Они часть пейзажа. Кстати, я связался с женщиной, прапрабабушка которой во времена детства вашей матери Виктории была одной из экономок Харпер-хауса. Меня интересуют не только блестящие приемы, которыми славились Харперы, но и их повседневная жизнь.
—И грязное белье? — фыркнула Кларисс. — Пересуды слуг?
—Уверяю вас, я вовсе не намереваюсь написать роман, в котором под вымыншенными именами выведены реальные лица. Я заинтересован в подробной, основанной на реальных фактах истории рода. В такой семье, как ваша, мисс Харпер, — добавил Митч, кивнув на папку, — безусловно, было много триумфов и трагедий, скандалов и примеров добродетели. Я не могу и не стану исключать ничего, что вскроется в ходе моего расследования, но верю, что история вашей семьи и ее наследие выше любых свойственных людям слабостей.
—А слабости и скандалы придают пикантность... Пикантность хорошо продается.
—С этим я спорить не буду. Однако мы могли бы сказать, что ваш вклад в книгу сделает ее интереснее.
—Могли бы, — Кларисс отложила папку и сделала глоток чаю. — Вы уже наверняка связались с Розалинд Харпер.
—Да.
—И она... сотрудничает.
—Мисс Харпер оказалась весьма полезной. Я некоторое время поработал в Харпер-хаусе. Потрясающее поместье! Памятник всему, что создала ваша семья, приехав в округ Шелби. Очарование, изящество, преемственность...
—Харпер-хаус построил мой прапрадед. Его сын сохранил поместье в войне с северными завоевателями. Мой дед расширил и модернизировал дом, преумножив его историю и традиции.
Митч ждал упоминания о вкладе в поместье ее дяди, но Кларисс замолчала, и он кивнул.
—Харпер-хаус — главная достопримечательность округа Шелби и свидетельство величия вашей фамилии.
—Самый старый дом подобного рода, которым владела одна семья. На самом деле его вообще не с чем сравнивать ни в Теннесси, ни где-либо еще. Очень жаль, что мой родственник не сумел произвести на свет сына и сохранить семейное имя.
—Мисс Харпер использует семейное имя.
—И устроила из поместья цветочную лавку! — Кларисс подкрепила свои слова очередным презрительным фырканьем и взмахом унизанных кольцами пальцев. — Остается лишь надеяться, что ее старший сын, когда унаследует дом, проявит больше ума и достоинства, хотя пока оснований для такого оптимизма нет.
—Ваша семья всегда занималась торговлей, производством, бизнесом.
—Не в доме. Возможно, я и соглашусь оказать вам содействие, доктор Карнейги, поскольку мою кузину Розалинд вряд ли можно считать хорошим источником информации о нашей семье. Как вы уже могли понять, мы не общаемся.
—Очень жаль это слышать.
—Вряд ли могло сложиться иначе. Мне говорили, что даже сейчас в Харпер-хаусе живут совершенно посторонние женщины, причем кто-то из них с севера.
Кларисс сделала паузу, и Митч понял, что она ждет подтверждения.
—Полагаю, в доме есть гости. Одна из них дальняя родственница первого мужа мисс Харпер.
—С внебрачным ребенком! — Ярко накрашенные губы снова сложились в тончайшую линию. — Отвратительно.
—Э... щекотливая ситуация, но не редкая в любой семейной истории. Между прочим, в одной из легенд Харпер-хауса упоминается призрак молодой женщины, вероятно, оказавшейся в столь же щекотливом положении.
—Чушь!
Митчелл чуть не упал с кресла. Такое слово в светской беседе! Дальше последовал выговор ему лично.
—Призраки! От человека с вашим образованием я ожидала больше здравомыслия.
—Призраки, как и скандалы, мисс Харпер, добавляют пикантности. Легенды, подобные сложенной о новобрачной Харпер, не редкость в нашем мире. Они определенно должны быть упомянуты в любой подробной семейной истории. Харпер-хаус — старинный дом с богатым прошлым, и было бы более удивительно, если бы не ходили слухи об обитающих в нем привидениях. Должно быть, вы с самого детства слышали истории о семейном призраке.
—Я знаю эту историю, но даже ребенком не верила в подобную... Да, чушь. Некоторые считают подобные мифы романтическими, но я нет. Уверена, если вы достаточно профессиональны или опытны, то непременно выясните, что слухи о новобрачной Харпер, умершей в этом доме, всего лишь слухи.
—И когда же они возникли?
—По общему мнению, во времена моего дедушки. Ваши собственные документы, — Кларисс побарабанила пальцами по папке, — развенчивают эти глупости. Моя прабабушка умерла, когда ей было под пятьдесят. Бабушка дожила до весьма преклонных лет, как и моя мать. Мои тетки покинули этот мир в весьма зрелых годах.
—Я слышал предположения о том, что этот призрак — более дальняя родственница. Или даже гостья либо служанка.
—Все эти предположения абсурдны.
Митч натянул на лицо милую улыбку и кивнул.
—И все же эта легенда создает определенный ореол... Итак, насколько вы знаете, никто из ваших родственников не видел легендарную новобрачную?
—Разумеется, не видел.
—Жаль... Могла бы получиться интересная глава. Я надеялся найти кого-то, кто мог бы рассказать о привидении или имеет письменные свидетельства, например старый дневник. И раз уж речь зашла о дневниках, я рассчитывал приобщить их к моему расследованию, оживить семейную историю. Не осталось ли у вас дневников ваших матери, отца или других предков? Может, вашей бабушки либо родственниц вашей матери?
—Нет.
Краем глаза Митч заметил, как Джейн открыла рот, будто хотела что-то сказать, но тут же сжала губы.
—Я могу надеяться на более подробное интервью? Меня интересуют любые мелочи, забавные случаи, которыми вы сочли бы возможным поделиться. И фотографии. Я бы скопировал их, естественно, за свой счет, чтобы включить в книгу.
—Я обдумаю ваше предложение и свяжусь с вами, когда приму решение.
—Благодарю. Очень признателен, что вы уделили мне время, — Митчелл встал и протянул ведьме руку. — Было приятно поговорить с вами. Ваша семья очень меня интересует.
—До свидания, доктор Карнейги. Джейн, проводи гостя.
У двери Митч протянул руку Джейн и с улыбкой посмотрел на нее в упор.
—Было приятно познакомиться с вами, мисс Полсон.
Он прошел клифту и покачивался с пятки на носок, пока двери не открылись.
У старухи что-то есть... Что-то, чем она не желает делиться. И тихий маленький щенок это знает.
Роз возвращалась домой через собственный лес в прекраснейшем из всех возможных настроений. Скоро весеннее открытие питомника. Сезон начнется с блеском, а дальше последует тяжелый долгий физический труд, каждую минуту которого она обожает.
Новая садовая земля уже раскупается, а в разгар сезона все мешки разлетятся, как горячие булочки.
Она это чувствует.
Самое забавное, призналась себе Роз, что она остро чувствует и шелест воздуха, предвещающий весну, и потоки солнечного света, пронизывающие кроны деревьев, и удивительную легкость во всем теле.
Впрочем, удивляться нечему. Четыре оргазма, боже милостивый! «Держись за меня, крошка, и это не в последний раз!» Так сказал Митч, а он человек слова. Что и доказал еще до наступления утра...
Она занималась сексом дважды за ночь. Пожалуй, эту дату в календаре можно пометить красным карандашом.
Джон... Они были молодыми и не могли насытиться друг другом. Даже после рождения троих детей их сексуальная жизнь не замирала.
А после смерти Джона она долго, очень долго никого к себе не подпускала, и когда подпустила, то лишь в физическом смысле.
Как и Брайса. Во всяком случае, сначала это была ее вина или ее характер. Она не любила Кларка, но он ей нравился, она наслаждалась им, ее, безусловно, влекло к нему.
Секс был вполне приличным, и секса ей вполне хватало, но она хотела, даже нуждалась в дружбе, партнерстве.
После развода, да и довольно долго до него она прекрасно обходилась без секса. Ее выбор, и для нее выбор правильный.
До Митча.
Он вывернул ее наизнанку, и — небо свидетель! — она благодарна Митчеллу. Приятно было узнать, что ее чувственность не заржавела.
Конечно, слова Митча о том, что он в нее влюбляется, нервируют. Под любовью она до сих пор подразумевает брак и семью. К браку и семье она относится серьезно, а значит, и любовь, как их предтечу, не может воспринимать иначе.
Но она может и будет наслаждаться Митчем и тем, что почувствовала в тот потрясающий вечер.
На лужайке Роз увидела маслянисто-желтые головки ранних нарциссов. Она решила взять в доме ножницы и срезать несколько штук для спальни.
На веранде сидели Стелла и Хейли. Роз помахала им.
—Я чувствую запах весны! Надо бы переместить... — выражение лиц обеих остановило ее. — Что-то вы слишком мрачные. У нас неприятности?
—Не совсем так. Сегодня заезжала миссис Хаггерти, — ответила Стелла.
—Что-то случилось у нее?
—Не у нее. Она спрашивала о вас, все ли в порядке с вами.
—А что со мной могло случиться?
—Она тревожилась, что вас расстроил инцидент в садовом клубе.
—А это... — Роз пожала плечами. — Уж она-то должна знать лучше меня.
—Почему вы нам ничего не рассказали?
—Простите?
—Она сказала, что эта мерзавка, эта шагающая Барби, оскорбляла вас прямо перед всеми, — не выдержала Хейли. — Что она распространяла ложь и сплетни и обвиняла вас в преследовании ублюдка, с которым связалась.
—Похоже, вы почти все знаете. Но или она не сказала, или вы не повторили, что Мэнди убежала, визжа и вся в слезах. Выходка ее смутила гораздо больше, чем меня.
—Вы нам ничего не рассказали, — упрямо повторила Стелла.
—А почему я должна была рассказывать? — холодно спросила Роз.
—Потому что, кто бы там ни смутился больше, она вас расстроила. И поскольку вы босс и все такое...
—Какое такое?
—И мы вас чуточку боимся, — добавила Стелла.
—Чуточку?
—Фактор страха за последний год значительно съежился.
—Я вас не боюсь! — выпалила Хейли и тут же ссутулилась под пристальным взглядом Роз. — Ну, не очень боюсь...
—Мы не только ваши служащие, но и друзья. Во всяком случае, мы так думали.
—О, бога ради!
С девочками настолько сложнее, чем с мальчиками! Роз тяжело вздохнула и плюхнулась на качели, висевшие на веранде.
—Разумеется, мы друзья.
—Ну, а если мы друзья, подруги, — осмелела Хейли, присаживаясь на качели рядом с Роз, — предполагается, что, когда на вас набрасывается плоскозадая стерва, вы должны нам рассказывать об этом. Как еще нам со Стеллой узнать, что мы ее ненавидим? Как еще узнать, что можно придумывать и говорить о ней гадости? Вот эту, например. Вы знали, что семьдесят три процента женщин, чье имя заканчивается на ди, дуры?
Роз лишилась дара речи.
—Эту сомнительную информацию ты где-то вычитала или только что придумала?
—Ладно, придумала, но держу пари, она дура.
—Она просто глупая девушка, поверившая скользкому лжецу.
—Нет, дура.
Стелла села на качели по другую сторону от Роз.
—Она не смела говорить вам такие гадости ни в лицо, ни за спиной.
—Согласна, но она себе же сделала хуже. И вы правы, тогда я расстроилась. Я не люблю, когда мои личные дела выносят на форум.
—Но мы-то не форум, — возразила Хейли.
—Женщины — существа более сложные, чем мужчины. И, даже будучи женщиной, я, пожалуй, мужчин понимаю лучше. Я вовсе не хотела вас обидеть своим молчанием.
—Просто вы должны знать, что мы всегда с вами. И в горе, и в радости.
Слова Хейли тронули Роз до глубины души.
—Тогда вы должны знать, что я давно выбросила Мэнди из головы, как поступаю со всеми незначительными людьми. Сейчас у меня слишком хорошее настроение, чтобы говорить о ней. Когда у женщины, особенно у женщины под пятьдесят, появляется любовник, который может прекрасно выступить дважды за ночь, на самом деле так прекрасно, что ей необходимы пальцы обеих рук, чтобы пересчитать испытанные оргазмы, то глупая невоспитанная девчонка — последнее, о чем женщина под пятьдесят вспоминает. Вот вам приятные новости, — добавила Роз, вставая, и прошла в дом.
—Блеск! — выдохнула Хейли, когда наконец подобрала отвисшую челюсть. — Нет, мегаблеск! Как вы думаете, сколько Роз понадобилось пальцев? По крайней мере шесть, верно?
—Знаешь, что я подумала, когда впервые увидела Роз?
—Нет.
—Что в ее возрасте я хотела бы быть такой же. И, Господи, я на самом деле этого хочу.
Роз прошла на кухню. Она налила себе чашку кофе и чмокнула в щеку Дэвида, варившего шоколад.
—Мальчики в саду?
—Сжигают энергию в погоне за Паркером и мечтах о горячем шоколаде. Мой другой гость, как видите, меня бросил.
Роз взглянула на Лили, дремавшую в высоком стульчике, и улыбнулась.
—Какая куколка! А ты, дорогой, взялся нянчиться с тремя детьми и смотреть за собакой, чтобы девчонки устроили на меня засаду.
—Мы делаем все, что можем. А вы должны были рассказать о выходке глупой ведьмы.
—Ты можешь вспомнить хоть один случай, когда бы я не справилась с глупой ведьмой?
—Я не могу вспомнить ни один случай, когда бы вы не справились с кем угодно, но рассказать вы должны были. Как еще мне узнать, какой формы сделать куклу вуду?
—Не волнуйся. Брайс и сам воткнет в нее кучу булавок.
—Вряд ли я ее пожалею.
—Это ее крест.
Роз взяла чашку и направилась к двери.
—Обед через полчаса! — крикнул Дэвид ей вслед. — И вам звонили. На вашу телефонную линию, поэтомуя не прослушивал сообщения.
—Я прослушаю наверху.
Роз скинула туфли, как только переступила порог своей спальни, и нажала на кнопку автоответчика.
«—Роз, не хотел беспокоить тебя на работе».
—Какой у вас приятный голос, доктор Карнейги, — пробормотала Роз и присела на кровать насладиться им.
«—Сегодня наш с Джошем традиционный вечер с пиццей. Забыл предупредить. Надеюсь, что ты будешь скучать и что я смогу искупить вину приглашением на завтра. Куда только захочешь! Просто дай мне знать. Да, я сегодня кое-что сделал и хотел бы завтра об этом поговорить. Если днем не увидимся, позвони мне на сотовый. Я буду думать о тебе».
—Очень приятно это слышать. Очень приятно.
Роз еще витала в облаках, когда началось следующее сообщение.
«—Мисс Харпер, говорит Уильям Ролз из «Ривербенд кантри клуба». Сегодня утром я получил ваше письмо и очень огорчился, узнав, что вы недовольны нашим обслуживанием и аннулировали свое членство. Должен признать, что был удивлен, даже ошеломлен списком ваших жалоб, и сожалею, что вы не смогли изложить мне их лично. Мы много лет гордились вашим членством в «Ривербенд» и сожалеем о принятом вами решении. Если пожелаете обсудить этот вопрос, пожалуйста, свяжитесь со мной в любое время по любому из следующих номеров. Еще раз примите мои искренние сожаления».
Роз не шевелилась, пока не прослушала все сообщение, затем закрыла глаза.
—Будь ты проклят, Брайс!
Не прошло и часа, как она не только поговорила с Уильямом Ролзом, уверила его в полном отсутствии жалоб и претензий, тем более изложенных письменно, но и держала в руках факс упомянутого письма. Голова Роз, распухшая от картин кровавой мести, готова была взорваться, как перегретый котел.
Она уже надевала туфли, когда в комнату заглянула Хейли с Лили на бедре.
—Дэвид говорит, что обед... Ой, что случилось?
—Что случилось? Хочешь знать, что случилось? Я скажу тебе, что случилось! — Роз схватила письмо, которое пару минут назад швырнула на кровать. — Вот что случилось! Этот сукин сын, змей беспозвоночный, слишком долго испытывал мое терпение!
—«Допуск представителей низших классов и смешанной расы, — прочитала Хейли, держа лист подальше от Лили. — Сомнительная репутация сотрудников. Унизительно панибратские отношения между персоналом и членами клуба, низкокачественное обслуживание». — Хейли перевела вытаращенные глаза на Роз. — Только не говорите, что это ваше творчество.
—Разумеется, не мое. Я разыщу Брайса Кларка и воткну это письмо в его лживую глотку.
—Нет! — Хейли отскочила к двери и загородила ее. Лили расхохоталась и запрыгала на мамином бедре, предвкушая новую игру.
—Нет?! Что значит нет? Мое терпение лопнуло. Он это поймет, когда я сдеру с него шкуру.
—Ни в коем случае! В таком состоянии вам нельзя никуда ехать. — Хейли впервые видела Роз взбешенной, и определение Стеллы «чуточку боимся» сейчас казалось ей сильно преуменьшенным. — Я не очень в этом разбираюсь, но готова поклясться, что приличная компенсация за разбитую морду именно то, на что он надеется. Вы должны остыть.
—Я оторву ему яйца.
—Здорово! Но он наверняка этого ждет и озаботился свидетелями, чтобы вас арестовали за нападение. Роз, он вас провоцирует.
—Думаешь, я не понимаю?! — Розалинд вскинула руки, резко развернулась, выискивая, что бы расколотить или швырнуть. — Думаешь, я не понимаю, что делает этот ублюдок? Но я не собираюсь стоять... сидеть здесь и терпеть, терпеть, терпеть!
От яростных криков личико Лили сморщилось, губки задрожали, и малышка разрыдалась.
—Боже, теперь я еще и младенцев пугаю... Прости, прости, детка. Хейли, дай ее мне. Ну, перестань, малышка, — забрав у Хейли рьщаюшую Лили, Роз стала ее качать. — Я не на тебя сержусь. Прости, моя сладкая крошка, — заворковала Розалинд, уткнувшись носом в теплую шейку цепляющейся за нее девочки. — Я злюсь на никчемного сукиного сына, который из кожи вон лезет, чтобы осложнить мою жизнь.
—Вы опять назвали его сукиным сыном, — благоговейно прошептала Хейли.
—О, извини! Лили не понимает, так что ей это не повредит, — горькие рыдания прекратились, и, чуть всхлипывая, малышка принялась дергать Роз за волосы. — Я не должна была так орать при ней. Ее пугает тон, не слова.
—Но вы сказали «сукин сын».
Роз не выдержала и, рассмеявшись, зашагала взад-вперед, успокаивая себя и ребенка.
—Я злюсь. Просто в бешенстве. И еще больше бешусь оттого, что ты права. Нельзя просто набить Брайсу морду. Именно на это он и нарывается. Ничего... Все в порядке. Все будет в порядке. Он не может сделать ничего такого, что невозможно исправить.
—Мне так жаль, Роз. Я сама бы с удовольствием оторвала ему яйца за вас.
—Спасибо, милая, бальзам на мои раны, а сейчас мы пойдем обедать. — Роз подняла Лили на вытянутых руках, подула на животик, и Лили, забыв о недавних страданиях, расхохоталась. — Мы пообедаем и даже не вспомним о подонке, правда, детка?
—Вы уверены?
—Абсолютно.
—Хорошо. Я вот только думаю, а разве бывают змеи с позвоночником?
Роз недоуменно заморгала.
—Что?
—Вы сказали «змей беспозвоночный»... когда обзывали Брайса. Я не уверена, есть ли на самом деле у змей позвоночник. Наверное, просто какие-то скелетообразные хрящи. Правда, может, я и ошибаюсь. Я не люблю змей, поэтому не особо интересовалась.
—Хейли, и как тебе удается всегда сбивать меня с толку?
