- Следствие ведет Ева Даллас, #38
5
Фирма «Дадли и сын» занимала пять этажей знаменитого небоскреба. Стиль отделки их вестибюля Ева определила как «урбанистическая расфуфыренность». У стойки администратора они усадили сразу полдюжины девиц, причем все они сидели, как по команде, неестественно прямо — спина ровно, коленки вместе: видно было сквозь прозрачные столы из стекла и металла. Стена позади девиц была облицована отполированными до зеркального блеска серебристыми панелями, от которых по всему помещению отражался свет десятков окон.
Полы были выложены угольно-черной блестящей плиткой, а с потолка свисали какие-то безумные стеклянные сооружения.
Посетителям предлагалось коротать время, сидя на длинных банкетках с черными гелевыми сиденьями и пялясь в стену. С сотни экранов, сплошь покрывавших эту стену от пола до потолка, безостановочно расхваливали «уникальные инновации» и «беспрецедентную историю успеха» компании.
Ева выбрала самую скучающую, судя по виду, девицу и щелкнула по стеклянной столешнице жетоном:
— К Огастасу Свиту.
— Пожалуйста, представьтесь, — ответила та. Ева молча постучала пальцем по жетону.
— Секундочку. — Девица пробежалась пальцами по сенсорному экрану компьютера. — У мистера Свита до двух часов все занято. Если хотите записаться, я с удовольствием…
— Я, детка, считай, уже записана. — Ева снова постучала по жетону. — А ты сейчас позвонишь мистеру Свиту, оторвешь его от дел и скажешь, что к нему пришли из полиции. Ах да, и если вздумаешь подослать ко мне его помощника или еще какую-нибудь «шестерку» — спросить, что передать мистеру Свиту, — у нас тут приключится небольшое недоразумение. Причем приключится лично с тобой.
— Вовсе незачем так раздражаться.
— Это ты, милая, еще не видела, как я раздражаюсь, — улыбнулась одними уголками рта Ева. — У тебя своя работа, у меня — своя. Вызывай сюда Свита.
Свита она вызвала. Спускался он, правда, минут десять, но в конце концов появился. Ева увидела его еще сквозь стеклянные двери. Костюм у мистера Свита был темный, галстук тоже темный, а выражение лица такое, что стало ясно: не он душа этой компании.
Лицо строгое, с мощным квадратным подбородком, топорщащиеся серебристо-седые волосы коротко подстрижены, а холодные голубые глаза, не отрываясь, смотрели прямо на Еву. Свит тоже издалека ее заметил.
— Полагаю, дело у вас достаточно серьезное, чтобы нарушать мои планы, — начал он.
— Думаю, что так, хотя, говорят, нынче людям на убийство уже наплевать.
Намека оказалось достаточно. Свит сжал челюсти и развернулся, жестом приказав Еве с Пибоди следовать за ним. Они прошли за ним сквозь те же стеклянные двери по широкому коридору и оказались в еще одном вестибюле. Свит пересек его и торопливо зашагал мимо дверей с табличками, пока они не очутились у кабинета в самом конце коридора. Это был кабинет Свита. Впечатляющего вида письменный стол стоял в глубине кабинета, а за ним открывался впечатляющий вид на небоскребы.
Дверь захлопнулась, и Свит встал перед ними, скрестив руки на груди.
— Документы.
Ева и Пибоди снова извлекли жетоны. Свит провел по ним карманным сканером.
— Лейтенант Даллас? Я о вас наслышан.
— Тем лучше.
— Кого убили?
— Джамаля Хьюстона.
— Имя мне незнакомо. — Свит вытащил коммуникатор. — Митчелл, проверь, фигурирует ли в моих записях некто Джамаль Хьюстон. Среди моих сотрудников такого нет, — сказал он Еве. — Всех, кто работает в моем подразделении, я знаю поименно.
— Он здесь и не работал. Он — совладелец фирмы, в которой вы вчера вечером заказывали лимузин до аэропорта Ла-Гардиа.
— Никакой машины я вчера вечером не заказывал. Я пользуюсь нашим собственным транспортом.
— И куда вы ездили?
— На деловой ужин и оттуда домой. Восемь вечера, ресторан «Интермеццо», столик на шестерых. Отбыл отсюда в семь тридцать, на место прибыл в семь пятьдесят три. Из ресторана уехал в десять сорок шесть, домой приехал в двенадцать. В Ла-Гардиа у меня вчера вечером никаких встреч не было.
— И жену вы там не забирали?
Свит мрачно улыбнулся:
— Мы с женой разошлись четыре месяца назад. Я бы ее с полу не подобрал, если бы она упала, не то что из аэропорта. В любом случае, насколько мне известно, она на лето улетела в Мэн. Вы ошиблись.
— Может, и так. Лимузин был заказан на ваше имя, на ваш адрес, по вашей кредитке. Водитель забрал пассажира у этого здания. — Желая увидеть его реакцию, Ева протянула Свиту распечатку заказа, которую ей дал Чин.
Пока Свит читал, Ева внимательно следила за его лицом. От нее не ускользнуло, как расширились от удивления его глаза. Он снова выхватил коммуникатор.
— Митчелл, немедленно заблокируй все мои кредитные карты, проведи поиск по банковским счетам и обеспечь мне временную замену. Срочно! — отчеканил он в трубку. — И пусть Горем проверит всю мою аппаратуру, а Лайл просканирует каждый уровень. Бегом.
— Кто мог получить доступ к вашим личным данным? — спросила Ева, подождав, пока Свит уберет коммуникатор в карман пиджака.
— Я — глава службы внутренней безопасности. Номер этой кредитки не мог попасть в чужие руки — это корпоративный счет. Как был сделан заказ?
— По телефону.
— Мои люди проверят все исходящие звонки из этого отдела.
— Отдел электронного сыска проведет собственную проверку, в том числе и ваших личных телефонных номеров.
Ева не понимала, как это возможно, но челюсти Свита сжались еще крепче. На скулах заиграли желваки.
— На это вам потребуется ордер, — сказал он.
— Без проблем.
— В чем вообще дело? Мне необходимо срочно локализовать утечку секретной информации.
— Дело в убийстве, мистер Свит. Ваша утечка информации может быть с ним связана, но все равно убийство имеет преимущественное право. Тело водителя того лимузина обнаружено сегодня утром в Ла-Гардиа, он выполнял тот самый заказ.
— Убит кем-то, кто представился моим именем и использовал мою кредитную карту?
— Похоже на то.
— Я дам вам имена и телефоны всех, кто вчера вечером был со мной в ресторане. Каждый из них подтвердит, что я был на ужине. На других машинах и с чужими водителями я никогда не езжу — опять-таки из соображений безопасности. Насколько мне известно, я с этим Джамалем Хьюстоном незнаком, и подобная утечка моей личной информации мне не по вкусу. Равно как и сканирование моей техники и записей вашими ищейками.
— Уверена, Джамаль от всей этой истории вообще вне себя.
— Я с ним незнаком.
— Номер вашей кредитки наверняка знал или мог узнать ваш личный помощник, а также кто-нибудь из ваших сотрудников.
— Да, те немногие, у кого был необходимый уровень доступа.
— Мне нужны фамилии этих немногих, — потребовала Ева.
Ева поделила список с Пибоди и первым взяла Митчелла Сайкса, личного помощника Свита. Сайксу было тридцать четыре года, и в своем деловом костюме он выглядел, как это Ева про себя сформулировала, «облегченной версией фэбээровца», весь такой расторопный и сообразительный.
— Я занимаюсь расписанием мистера Свита, — заявил он, закинув ногу на ногу и обхватив колено руками. В его голосе явно сквозила уверенность в том, что образование и расторопность дают ему превосходство над собеседником. — Я лично подтвердил заказ на столик в ресторане и зарезервировал за ним один из наших автомобилей, чтобы отвезти шефа туда, а потом обратно до дома.
— И когда же именно вы все это сделали?
— Два дня назад, а последние распоряжения — вчера вечером. Из офиса мистер Свит вышел в семь тридцать. Я ушел в семь тридцать восемь. Можете посмотреть по журналу.
— Можете даже не сомневаться. У вас есть доступ к корпоративной кредитке мистера Свита?
— Естественно, — процедил Сайке.
— И в каких целях вы ее используете?
— Оплачиваю по указанию мистера Свита его деловые расходы. Все платежи автоматически регистрируются в журнале и регулярно проверяются. Чтобы что-нибудь оплатить этой карточкой, нужно представить счет или письменное распоряжение за подписью мистера Свита плюс мой личный пароль.
— На вчерашний вечер в журнале что-нибудь значится?
— Я проверил, как мистер Свит, распорядился карточкой. Пусто. Если бы по этому номеру выставили счет, нам автоматически пришло бы уведомление. Но раз по карточке только забронировали машину, сообщения не приходило. ПИН-код на карточке меняется каждые три дня — опять-таки автоматически. Без кода ею нельзя воспользоваться даже для брони.
— Значит, кто-то его знал. Как насчет вас?
— Я знал. Мне, как личному помощнику мистера Свита, присвоен восьмой уровень доступа. Выше — только у руководителей того же звена, что и сам мистер Свит.
— Не расскажете, где вы были вчера между девятью вечера и полуночью?
Сайке улыбнулся уголком рта.
— Как я вам уже сказал, я вышел из здания — журнал это может подтвердить — в семь тридцать восемь вечера. Добрался до дома — отсюда пешком один квартал на север и меньше одного квартала на восток. Домой пришел приблизительно без десяти восемь. Моя гражданская жена сейчас в другом городе по делам, с восьми ноль пяти и до восьми семнадцати я разговаривал с ней по телефону. Ужин заказал с доставкой и весь вечер провел дома.
— Один?
— Да, один. Я, видите ли, не предполагал, что меня сегодня будет допрашивать полиция, потому не озаботился надежным алиби. — На этот раз он улыбнулся, при этом бросив на нее взгляд свысока. — Придется вам просто поверить мне на слово.
— Вы в этом так уверены? — ухмыльнулась Ева. — Как давно вы здесь работаете?
— Я являюсь сотрудником «Дадли и сын» уже девятый год. Последние три — в качестве личного помощника мистера Свита.
— Никогда не пользовались услугами «Голден стар»?
— Нет. И никоим образом не знаком с несчастным мистером Хьюстоном. В этом происшествии меня главным образом волнует лишь мошенническое использование имени, места работы и номера кредитной карты мистера Свита. Наш отдел обеспечивает сотрудникам и клиентам компании безопасность высочайшего уровня.
— Что, правда? Забавно. Тогда как же это вы прохлопали такое — предполагаемое — хищение персональных данных?
Удар был, конечно, ниже пояса, но кислая мина на лице Сайкса Еву малость развеселила.
Переговорив с остальными сотрудниками из списка, они спустились на первый этаж.
— Я допрашивала двоих — начальника службы безопасности Свита и бухгалтера, — садясь в машину, доложила Пибоди. — Оба были довольно разговорчивы. У бухгалтера твердое алиби: с восьми и где-то до полуночи был у себя дома, устраивал маме вечеринку в честь ее дня рождения. Жена и еще дюжина приглашенных могут подтвердить. У начальника службы безопасности тумана больше: жена весь вечер гуляла с подругами, а он сидел дома и смотрел футбол. Домой его жена вернулась уже за полночь. У него в квартире система безопасности, все входы и выходы записываются, но, учитывая его профессию, он мог в ней покопаться. Только вот он служил, имеет несколько медалей и безупречную характеристику. С женой вместе уже четырнадцать лет, сын сейчас в летнем лагере. В компании «Дадли и сын» работает последние двенадцать лет. По мне — мужик честный, без вопросов.
— А служил где? — спросила Ева.
— В армейской службе связи и безопасности.
Ева втиснулась в поток машин.
— У помощника алиби нет, зато гонора хоть отбавляй. Косил на меня сверху вниз, чуть глаза не вывихнул. Мог бы так косоглазым и остаться. Кстати, убийца, на мой взгляд, довольно самонадеян. Сайкс под это описание подходит. Его босс — тоже.
— Но чтоб вот так пользоваться фамилией и кредиткой Свита — это ж каким идиотом нужно быть? — недоверчиво покачала головой Пибоди.
— Или наоборот — именно потому, что эта версия нам покажется идиотской, — парировала Ева. — Вот и пораскинь мозгами. Поехали, проведаем Джамаля.
От визита в морг Ева никаких откровений не ждала, но для порядка нужно было туда заехать. В любом случае общение с Моррисом, их патологоанатомом, часто подтверждало ее предварительные версии или подбрасывало новые.
Морриса она нашла за работой. Поверх элегантного костюма у него был прозрачный защитный балахон. Судя по пиджаку цвета ночного неба вместо обычного черного, что он носил после гибели своей любимой, Ева поняла, что Моррис оставил свое горе еще на шаг позади. Впервые с самой весны он оживил свой наряд галстуком сочного красного цвета. Волосы, как обычно зачесанные назад от эффектного восточного лица, были заплетены в косу и перевиты алым шнурком в тон галстуку.
Работал он под музыку, и это, подумала Ева, тоже было хорошим знаком. Низкий, с хрипотцой голос певицы струился в прохладном стерильном воздухе морга как благоухание южного моря.
Взгляд темных глаз Морриса, которым он встретил Еву, был полон тепла.
— Как провела отпуск?
— Зашибись! Нашла труп, — бодро ответила Ева.
— О, их везде полно. Знакомый?
— Не-а. Жертва бывшего хахаля. Местные все расследовали.
— Ну и ты, конечно же, в стороне не осталась, — заметил Моррис. — А как дела у Пибоди?
— Отлично, — ответила та. — Они отдохнули у моря. Трупов не нашли.
— Ну ничего, в другой раз ей обязательно повезет, — успокоил ее Моррис и вернулся к лежащему на металлическом столе телу. Грудную клетку убитого он уже вскрыл аккуратным точным разрезом. — Итак, перед вами Джамаль Хьюстон. О своей фигуре и внешнем виде он заботился. Кисти рук у него и впрямь прекрасны. На сканах видно несколько старых травм. Переломы. — Моррис вывел на экран снимки. — Вот — правое предплечье и вот тут — плечо. Соответствует выкручиванию. Залеченные переломы двух ребер, а также левого запястья. Все травмы, вероятно, получены в детстве или юности, когда скелет еще продолжал формироваться.
— Травмы насильственного характера? — спросила Ева.
— Могу лишь предполагать, но это, на мой взгляд, наиболее вероятное объяснение. В несчастном случае так плечо не повредить.
— Схватили за руку, выкрутили, дернули, — подытожила она.
— Да. С большой силой. И, судя по тому, что кости срослись неправильно, в больницу его, скорее всего, не отвезли. Полагаю, время от времени травмы о себе напоминали, особенно в дождливую погоду. Естественно, к причине смерти все это не имеет никакого отношения. Стрела в затылке, как ты, вероятно, догадалась — уже теплее.
— Да, промелькнула такая мысль.
— Во всем остальном это был сорокалетний или около того здоровый мужчина в прекрасной форме. В крови никаких следов наркотиков или алкоголя. Содержимое желудка указывает на то, что ел он в последний раз около семи вечера. Спагетти из цельного зерна с овощами, легкий белый соус, вода и заменитель кофе. Плюс мятные драже. За исключением смертельного ранения, тело в порядке.
— Мужик, стало быть, съедает хороший, здоровый ужин, заливает в себя чашку искусственного кофе — работать предстоит допоздна, и он хочет поддать немного кофеину. Принимает душ, надевает чистый костюм, фуражку. Кладет в карман телефон, записную книжку… Жена говорит, в телефоне у него библиотечка, есть что почитать, пока ждет клиента. Сует в рот мятное драже, целует жену на прощание, а спустя часа полтора он уже мертв.
— Зато дыхание приятное, свежее, — вставил Моррис. — Острие наконечника вошло вот здесь. — Он осторожно повернул тело, чтобы показать входное отверстие. — Чуть правее позвоночника, вошло под углом вниз и влево.
— Убийца стрелял с заднего сиденья, справа, под небольшим углом. Стрела прошла насквозь и застряла в пульте управления на руле.
— Нужно было точно прицелиться, — заметила Пибоди, — чтоб не попасть в спинку сиденья.
— Один выстрел, и довольно меткий, если попал он туда, куда и целился. — Ева воспроизвела в памяти салон лимузина, длинный роскошный пассажирский отсек, опущенный экран, отделявший кабину. — К тому же, — добавила она, — стрелял убийца практически в темноте. В лимузине есть освещение, но для точного выстрела его мало. Да оно и должно было быть слабым, а то даже сквозь тонированные стекла кто-нибудь заметил бы, что у водилы стрела в затылке. Может, у стрелявшего был прицел, — предположила Ева, — оптический или лазерный. Наводишь красную точку, выпускаешь стрелу, получаешь труп. Ладно, все равно больше мне из него уже нечего вытянуть. Жена хочет взглянуть на тело, дети, наверное, тоже.
— Конечно, я все устрою, как только его зашью.
Поскольку пообедать где-нибудь не на ходу, как хотела Пибоди, все равно не вышло, Ева притормозила возле передвижной тележки уличного торговца, купила соевых сосисок в тесте с жареной картошкой, и напарницы подкрепились, пока машина на автопилоте везла их в лабораторию.
— Вот интересно, — рассуждала Ева вслух, — много ли найдется людей, у которых есть арбалет, и сколько из них вообще умеют из него стрелять? На такое оружие нужна лицензия коллекционера или, может, разрешение на использование спортивного оружия, если оружие куплено законно. И я в жизни не поверю, что кто-то купил арбалет на черном или сером рынке ради одного этого случая. Если нужно кого-то убить, есть куча куда более простых способов. А тут убийца хотел покрасоваться, ну или хотя бы обставить все красиво.
— Убийство точно не адресное, — добавила Пибоди, — ведь убийца не мог знать наверняка, кто будет за рулем. Если бы он хотел убить именно Хьюстона, он мог специально запросить, чтобы его вез именно Хьюстон. Навешать лапши на уши, мол, слыхал, что он отличный водитель, то да се… Элементарно.
— Целью могла быть сама их фирма, — возразила Ева. — Внутренние разборки, хотя не похоже. Похоже на убийство наугад, по крайней мере в данный момент. С другой стороны, Свит как подставная фигура выбран явно не наугад.
— Может, кто-то решил его или любого другого, кто оказался бы на его месте, убить, чтоб надавить на Свита? — предположила Пибоди. — Глава службы безопасности солидной корпорации — фигурант в деле об убийстве плюс сам проворонил утечку информации. Даже если он невиновен, осадочек-то останется, и карьере его это не поспособствует.
— Да, какой-нибудь псих или конкурент мог такое завернуть. Проверим, кто может претендовать на его должность, если его уволят. Или кого он сам в последние несколько месяцев уволил. Не нравится мне его помощник, — призналась вдруг Ева, сощурив глаза. — Может, убить кого-нибудь у него кишка и тонка, но все равно он мне не нравится. Надо им заняться поплотнее.
Визит в лабораторию означал общение с Диком Беренски, от «большой» любви прозванным Дикарем. «Парень он, может, и башковитый, — признавала Ева, — но все равно та еще задница».
Беренски считал взятки само собой разумеющейся компенсацией за помощь в срочном деле, как перчатки менял тех женщин, что соглашались с ним гулять, хотя Ева подозревала, что в большинстве своем они шли с ним все равно за деньги, и после работы устраивал у себя в кабинете небольшие оргии.
Ева двинулась прямиком к его рабочему месту — длинному, покрытому белым пластиком прилавку, вдоль которого Беренски ездил туда-сюда в кресле на колесиках, перемещаясь от компьютера к микроскопу, от микроскопа к датчикам и обратно. Еве всегда казалось, что, скрючившись в своем кресле, Дики похож на какого-то жука, а странной формы череп его походил на отполированное яйцо с прилепленными реденькими черными волосенками.
Беренски оторвался от приборов и взглянул на Еву так, что та едва не споткнулась. Выражение его лица в кои-то веки походило на нормальную человеческую улыбку.
— Салют, Даллас! Отлично выглядишь. Ну, как оно, Пибоди? — спросил Дики со все той же неестественно нормальной улыбкой. Волосы у Евы на голове слегка зашевелились. — Только вернулась, и сразу труп. Да еще и непростой. С арбалетными стрелами у нас тут нечасто попадаются.
— Э-э-э… Ладно. И что у тебя по этой стреле?
— Редкая штуковина. Сделана из углеродистой стали с титановым сердечником внутри и титановым же острием. Верхние две трети утяжелены для большей пробивной силы, а задняя треть, наоборот, облегчена. И еще специальное напыление, чтобы легче было вытащить из туши — ну или куда ты там стреляешь. Длина — двадцать дюймов. Марка — «Молния», производство — «Стелла корп». Продается только по лицензии и разрешению, все автоматом проверяется. Официально стоит сотню баксов штука.
На несколько секунд Ева просто онемела, не понимая, что происходит. Она не угрожала Дикому Дики увечьями, не оскорбляла его, не ругала, не сулила взяток, даже не нарычала на него ни разу. Он сам с ходу выдал больше, чем ей обычно удавалось из него выбить за целый вечер.
— Э-э-э… Ладно, здорово.
— Отпечатков пальцев на стреле нет, ДНК только убитого. Но есть серийный номер. Производитель каждую маркирует на случай дефекта или еще чего-то в этом роде. Эта вот произведена в апреле прошлого года в Германии. В Нью-Йорке только два дистрибьютора, я их уже проверил. Тут все их данные. — Дики протянул Еве диск.
— Тебе в последнее время кирпич на голову не падал? — предположила Ева.
— Чего? — не расслышав, переспросил Беренски.
— Да так, ничего. В машине что-нибудь нашли?
— Есть расшифровки телефонных разговоров и запись поездки. Все остальное пока не готово. Чертовски здоровая тачка. Предварительный осмотр ни отпечатков, ни ДНК пассажира не дал, даже волосинки в салоне нигде не валяется. Если не считать крови в кабине, я в жизни не видал машины чище.
— Э-э-э… Ладно, — в третий раз повторила, не зная, что и думать, Ева. — Отлично сработано.
— Вот какие мы здесь молодцы! — ответил Дики с таким задором, что в животе у Евы всколыхнулась тошнота. — Ты уж поймай этого гада!
— Обязательно, — пробормотала Ева и, выйдя из здания, с подозрением покосилась на Пибоди. — Это сейчас вообще что такое было? Что, как в том фильме с мозгососами и двойниками?
— А, тот ужастик? Типа того. Дикий Дики влюбился.
— Во что? — в ужасе спросила Ева.
— В кого, — усмехнувшись, поправила ее Пибоди. — Кажется, пару недель назад он с кем-то там познакомился и теперь по уши влюблен. Видишь, какой он счастливый?
— Счастливый? Да он на голову больной. Все улыбался. Мне он, пожалуй, больше нравился, когда был прежним Дики.
— Счастлив, вот и улыбается.
— Это все противоестественно.
Тем не менее теперь у нее был неплохой набор вполне рабочих зацепок. Вернувшись в Управление, Ева поручила Пибоди связаться с двумя нью-йоркскими дистрибьюторами «Стелла корп» на предмет отслеживания смертельной стрелы, а сама заперлась в кабинете, достала записи с места преступления, поставила доску и занялась предварительным отчетом.
Не закончив его, она позвонила Шер Рио.
— Ну, как провела отпуск? — спросила помощник прокурора.
— Нормально, — сказала Ева. Она уже смирилась с тем, что вопрос этот ей будут задавать еще не раз. — Слушай, у меня тут дело наклюнулось.
— Что, прямо с утра?
— Преступники не дремлют. У жертвы юношеское досье опечатано. Нужно в него заглянуть.
Рио откинулась на спинку стула, запустила пальцы в пышные светлые волосы.
— Думаешь, его детские правонарушения имеют отношение к твоему делу?
— Еще не знаю, поэтому и хочу посмотреть. У убитого был успешный бизнес, семья, дети, навороченный дом в пригороде. Внешне все нормально. На сканах со вскрытия видна куча старых травм, в основном переломов. Может, насилие в семье, может, драки. Прошлое нам ведь часто преподносит сюрпризы, верно?
— Точно. Ну, следователю по делу об убийстве посмотреть досье убитого прокурор не откажет. Сейчас пошлю заявку.
— Спасибо тебе.
— А чем его убили?
— Стрелой из арбалета.
Рио широко раскрыла голубые глаза.
— Да, с вами не соскучишься. Получу разрешение — перезвоню.
Заказав в автоповаре кофе, Ева закинула ноги на стол и принялась изучать доску с фотографиями.
Не прошло и двух секунд, как в дверях, слегка постучав для порядка, появилась Пибоди.
— Есть список всех, кто купил стрелы этой партии. Во всем мире таких не больше тридцати, несколько — на спутниках. Но в Нью-Йорке проживает только одна. Проверила — за ней ничего не числится, иначе ей бы не дали лицензию.
— Разберемся. Интересно все-таки, почему убийца выбрал «Голден стар», — вслух размышляла Ева. — Небольшая первоклассная компания, небольшой парк машин, небольшой штат сотрудников и, если верить их рекламе, эксклюзивный сервис высшего качества. Элитный, — пробормотала она, — как и оружие. Теперь Свит: крупная шишка в крупной компании. Если прямой связи между ним и Хьюстоном или его компанией нет, тогда общего у них только то, что оба они — специалисты, добившиеся в своем деле успеха.
— А может, это все просто совпадение?
— Если так, то даже будь он первой жертвой, убийца на этом не остановится. Включить запись разговоров Хьюстона! — приказала Ева компьютеру.
«Майкл, прием! Подъезжаю к месту встречи клиента. Для вечера машин на дорогах немного. Сообщу, когда заберу пассажира».
«Хорошо, я никуда не тороплюсь».
«Как дела у Кимми?»
«Говорит, сил нет. Легла уже. У меня переносная рация с собой, так что даже если отойду их с сыном проверить, буду на связи».
«Еще пара недель, и у тебя еще один будет. Ты сам-то тоже отдохни. Кажется, вижу клиента. Конец связи».
— Перемотать на следующий звонок, — дала команду Ева. — Перерыв между первым и вторым — три минуты десять секунд.
«Взял пассажира, — снова послышался голос Джамаля, но теперь голос был более тихий, деловой. — Направляюсь в Ла-Гардиа, на стоянку арендованного транспорта. Забираю там еще одного пассажира. Прилетает рейсом 624-м компании „Ист Эйрлайнз“ из Атланты в двадцать два часа двадцать минут».
«Вас понял».
«Иди спать, Майкл, — сказал Джамаль уже едва слышным шепотом. — Хочешь, бери переносную рацию. Если нужно будет, я тебе перезвоню. Работы еще на пару часов, незачем нам обоим не спать. Почитать у меня с собой есть, пока они там в ресторане поужинают, будет чем себя занять».
«Сообщи, когда прибудешь в аэропорт, тогда лягу».
«Идет. Клиент весь в предвкушении сюрприза для жены, — добавил Джамаль. — Сидит там, ухмыляется. Всю дорогу ухмыляется. Чувствую, придется мне экран поднять».
«Клиент всегда прав», — усмехнулся Майкл.
Ева вызвала последнюю запись. Джамаль сообщал, что прибыл в аэропорт, и пожелал Майклу спокойной ночи.
— А минут через пять он был уже мертв. В голосе ни беспокойства, ни напряжения. Наоборот. Пассажира он ничуть не опасается. И убийца, если Хьюстон верно его охарактеризовал, не беспокоится.
А уж опытный-то водила, должен был в людях разбираться. Его пассажир предвкушает убийство, возбужден, прямо-таки счастлив.
— Он… Стало быть, Айрис Квил, хозяйка стрелы, здесь ни при чем?
— Она могла снабдить убийцу оружием, даже жену его изобразить. Мы с ней разберемся. Из записи следует, что Хьюстон не был знаком с убийцей. Тот, конечно, мог изменить внешность или быть кем-то, чье лицо Хьюстон уже забыл. Но если это был незнакомец — это кое-что значит.
— Как я и говорила, просто совпадение, случайность, — повторила Пибоди.
— В каждой случайности есть своя закономерность. Надо ее найти. Добудь мне адрес этой Квил, загляну к ней по дороге домой. Работать буду дома. Запрограммируй еще один поиск по всем, кто покупал стрелы этой партии, плюс по владельцам и сотрудникам фирм-дистрибьюторов.
— Ой!
— Составишь список, перебрось мне половину, я ими займусь, — пообещала Ева.
— Вот спасибо!
— И прогони стандартный анализ по банковским счетам Сайкса, копию мне на стол. Да, и по Свиту тоже, — добавила Ева. — Посмотрим, нет ли тут денежного следа.
Айрис Квил жила в приземистом таунхаусе в Трайбеке. Снаружи дом выглядел строго, никаких дешевых украшений. Хозяйка даже кашпо с цветами за окно не вывешивала, хотя все в этом районе их просто обожали. А вот на систему безопасности денег не пожалела, так что Еве пришлось пройти полную процедуру идентификации — со сканером отпечатка ладони, сетчатки, распознаванием голоса, после чего компьютер еще потребовал представиться, показать жетон и сообщить о цели визита.
Открывшая дверь женщина ростом была где-то пять футов и два дюйма [2], весила фунтов сто, с серебристо-седыми, совсем коротко стриженными волосами и пристально глядящими голубыми глазами. На ней были коричневые шорты, демонстрирующие не самые длинные, но на диво сильные ноги, и телесного цвета футболка без рукавов, открывавшая жилистые руки.
Ева дала бы ей лет семьдесят пять.
— Миссис Квил? — спросила она.
— Она самая. И чем же я могу помочь лейтенанту Еве Даллас? Могу сознаться в убийстве гризли, хотя это было давно, да к тому же в Канаде.
— Из арбалета его завалили?
— Из «Трайдента 450», снайперский вариант, — ответила та. — Арбалет, вы говорите?
— Можно мне зайти?
— Почему бы и нет. Я вас узнала по имени на жетоне. Стараюсь следить за криминальными новостями, в основном смотрю передачи Надин Ферст на «Канале-75».
Они прошли в аккуратную прихожую, обставленную, по виду, антикварной мебелью. Айрис жестом указала Еве в сторону небольшой, не менее аккуратной гостиной:
— Прошу, присаживайтесь.
— Я веду расследование убийства, — объяснила Ева. — Орудие убийства — арбалетная стрела.
— Неприятная смерть.
— У вас есть арбалет, миссис Квил?
— У меня есть два арбалета. Оба с лицензией и разрешением, — добавила женщина с вызовом. Ясно было, что она догадывалась о том, что все это Ева уже проверила. — Люблю охоту. Я часто путешествую и не отказываю себе в таком удовольствии. Мне нравятся испытания, нравится охотиться с разным оружием. Чтобы стрелять из арбалета, нужны крепкие руки и навык.
— По нашей информации, в мае прошлого года вы приобрели семь арбалетных стрел «Молния».
— Полагаю, что да. По моему опыту это — лучшая марка. Великолепная пробивная сила. Не хочу причинять животному страданий, а для лучной или арбалетной стрелы это важная характеристика. И сделаны стрелы так, чтоб легко было их извлекать. Наконечник, ясное дело, приходится менять, но само древко очень долговечное.
— И вы их никому не продавали, не давали и не одалживали? — продолжала расспрашивать Ева.
— С какой радости? Во-первых, вы, полагаю, не хуже меня знаете, что это противозаконно, если только это не подарок или не передача во временное пользование другому обладателю лицензии. Во-вторых, я свое снаряжение никому даже трогать не даю. И, в-третьих, эти штучки мне обходятся недешево — по девяносто шесть каждая.
— Думала, они сотню стоят.
Квил приподняла бровь и усмехнулась:
— Я покупаю оптом и знаю, как надо торговаться. Взяла полдюжины стрел и еще дюжину наконечников со скидкой.
— Можете сказать, где вы были вчера между девятью вечера и полуночью?
— Конечно, могу. Здесь. Я позавчера вернулась с двухнедельного сафари в Кении. Биологические часы у меня до сих пор еще не перестроились. Я была дома, писала — я пишу книгу о своих путешествиях — и легла около одиннадцати. Я — в числе подозреваемых? — Айрис Квил чуть заметно улыбнулась. — Как увлекательно! И в чьем же убийстве вы меня подозреваете?
«Журналисты все равно обо всем растрезвонят», — решила Ева и пересказала ей сухие факты.
— Джамаль Хьюстон. Сорок три года, женат, двое детей.
Айрис понимающе кивнула, и даже тень улыбки исчезла с ее лица.
— Сочувствую. Сама я замужем не была, и детей у меня не было, но когда-то я любила. Он погиб в Городских войнах. Люди тогда охотились на людей. Сейчас, наверное, тоже, иначе вы остались бы без работы. Но лично я предпочитаю охотиться на животных. Соболезную его семье.
— Вы когда-нибудь заказывали лимузин?
— Естественно. «Стримлайн», — ответила Айрис, и озорная улыбка вернулась на место. — У вашего мужа лучшие перевозчики в городе. Если уж приходится тратить деньги, предпочитаю получать за них только лучшее. Я веду учет всех своих стрел — и не только стрел. Какие истратила на охоте, какие остаются в запасе. Сделать вам копию?
«Это, пожалуй, ни к чему», — подумала Ева, но потом решила, что лишняя информация не повредит.
— Да, спасибо.
— Этими стрелами я начала пользоваться только два года назад, когда наладили их производство. Так что начну с этой даты. Иначе вам горы записей придется перекопать: охочусь-то я уже шестьдесят седьмой год. Училась у своей матери.
— А кого-нибудь, кто еще такими пользуется, лично знаете? Может, охотились вместе или обсуждали арбалеты?
— Конечно. Я могу вам даже список имен дать, если это поможет в расследовании.
— Спасибо! Можно личный вопрос? Просто интересно: когда убиваете животное, что вы с ним потом делаете?
— Трофеями я не увлекаюсь, так что туши жертвую «Охотникам против голода». Все, что можно пустить в дело, они перерабатывают и отдают нуждающимся. Замечательная организация, очень эффективная.
— Буду знать, — кивнула Ева.
