• Трилогия ключей, #1

Глава 1

 Шторм неистовствовал над горами, обрушивая на землю потоки дождя с резким звуком металла о камень. Зигзаги молний ударяли вниз - яростный артиллерийский залп, предшествующий пушечному раскату грома.

 Некое ликующее равновесие застыло в воздухе, шипение сдержанности и враждебности кипящей мощи.

 Это как нельзя лучше соответствовало настроению Мэлори Прайс.

 Спрашивала ли она себя, что еще могло пойти не так? Как бы то ни было, но сейчас ответ на этот безрадостный риторический вопрос она получила от самой природы, во всем ее материнском гневе.

 Что-то зловеще скрежетало в приборной панели ее любимой маленькой мазды, а она до сих пор не нашла денег на ремонт. Чтобы оплатить счета, она просто вынуждена была держаться за свою работу.

 Она ненавидела свою работу.

 Это не было частью жизненного плана Мэлори Прайс, который она начала набрасывать в возрасте восьми лет. Двадцать лет спустя этот набросок превратился в подробный и организованный перечень с разделами, подразделами и перекрестными ссылками. Она тщательнейшим образом выверяла его в первый день каждого года.

 Ей полагалось любить свою работу. План достаточно ясно говорил об этом в разделе о карьере.

 Она работала в Галерее уже семь лет, последние три из которых - в должности управляющего. И она любила это - вращаться в мире искусства, подбирать и приобретать экспонаты, участвовать в рекламе, организовывать выставки и мероприятия.

 Дело в том, что она начала воспринимать Галерею, как свое детище. И в этом она не была одинока. Мэлори понимала, что остальной персонал, клиенты, художники и мастера чувствовали что-то очень похожее.

 Джеймс П. Хорас мог владеть собственной маленькой галереей, но он никогда не обсуждал решения Мэлори. Во время своих чрезвычайно редких визитов он всегда хвалил ее, будь то ее приобретения, внешнее оформление, или торговые сделки.

 Это было идеально, жизнь Мэлори была в точности такой, какой она должна была быть по ее собственному представлению. Лучше просто некуда!

 Все изменилось, когда Джеймс пустил коту под хвост пятьдесят три года своей комфортной холостяцкой жизни и обзавелся молодой, сексапильной женой. При одной мысли о ней серо-голубые глаза Мэлори сузились от негодования. Эта фифа решила сделать Галерею своим собственным домашним животным.

 Не имело ни какого значения, что новоявленная миссис Хорас практически ничего не смыслила ни в искусстве, ни в бизнесе, ни в связях с общественностью, ни в управлении персоналом. Джеймс помешался на своей Памеле, и работа мечты Мэлори превратилась в ежедневный кошмар.

 Но она вынуждена была мириться с этим, размышляла Мэлори, бросая хмурые взгляды через темное ветровое стекло на проливной дождь. Она определила свою стратегию: нужно просто подождать, пока Памела уйдет. Оставаться сдержанной и хладнокровной, пока эта противная маленькая неприятность не останется в прошлом, и все не вернется на круги своя.

 На данный момент эта превосходная стратегия с треском провалилась. Она утратила свою хладнокровность, когда Памела полностью реорганизовала выставку художественного стекла, перевернув красивую и идеально отлаженную жизнь галереи с ног на голову и превратив ее в суматошный уродливый бардак.

 C некоторыми вещами она могла примириться, убеждала себя Мэлори, но терпеть безвкусицу в своем собственном мире было выше ее сил.

 С другой стороны, выставляться перед женой шефа было не лучшим способом сохранить работу. В особенности, после слов «близорукая, вульгарная бимбо».

 Молния расколола небо, и Мэлори вздрогнула, в голове промелькнуло воспоминание о ее собственной вспышке. Очень плохой шаг с ее стороны, который всего лишь очередной раз показал, что ничего хорошего не получается, когда действуешь сгоряча.

 В довершение она пролила латтэ на блузку Памелы от «Эскада». Но это была случайность.

 Почти.

 Тем не менее, Джеймс был без ума от своей новой жены. А для Мэлори это означает, что ее средства существования висят на очень тонком волоске. И когда волосок порвется, она погибнет. Художественные галереи не встречаются на каждом шагу в таком прелестном, живописном городке, как Плезант Вэлли. Ей пришлось бы либо поменять род деятельности, либо переехать.

 Ни один из вариантов ее не радовал.

 Она любила Плезант Вэлли, любила жить в окружении гор западной Пенсильвании. Она любила всю эту атмосферу маленького городка, некую смесь эксцентричности и утонченности, которая так привлекала туристов. Любила даже толпы народа, наплывами прибывающие из соседнего Питтсбурга по выходным дням.

 С самого детства, прошедшего в пригороде Питтсбурга, она мечтала жить в таком месте, как Плезант Вэлли. Она тосковала по холмам с их тенями и изгибами, по чистым улицам провинциального города, по неспешному темпу жизни и добрососедским отношениям.

 Решение в один прекрасный день обосноваться в Плезант Вэлли пришло к ней во время долгих праздничных каникул, проведенных здесь с родителями.

 Именно тогда, той далекой осенью, прогуливаясь по Галерее, она решила когда-нибудь стать частью этого мира.

 Конечно, в то время Мэлори думала, что здесь будут вывешиваться ее собственные картины, но это было одним из тех пунктов ее плана, которые она поспешила вычеркнуть прежде, чем отметить галочкой.

 Она никогда не была художником. Но она должна была, ей было просто необходимо, вращаться в мире искусства.

 Она по-прежнему не хотела возвращаться в город. Ей хотелось сохранить свою яркую, просторную квартиру в двух кварталах от Галереи, с видом на Аппалачи, со скрипучими старыми полами, и стенами, на которые она собственноручно вывешивала тщательно подобранные полотна.

 Но надежда на это была столь же сумрачна, как грозовое небо.

 Надо признать, она не разумно распоряжалась своими деньгами, отметила Мэлори с боязливым вздохом. Она не видела резона в том, чтобы класть деньги в какой-то банк, когда их можно было превратить во что-то материальное, что можно одеть или на что приятно посмотреть. Пока деньги не используются, это всего лишь бумажки. Мэлори имела свойство использовать львиную долю этих бумажек.

 Она превысила кредит в банке. Опять. Кредитные карты она тоже давно исчерпала. Но, напомнила она себе, у нее есть огромный гардероб. И начало впечатляющей коллекции произведений искусства. Все это она могла бы продать, вещь за вещью, скорее всего в убыток, чтобы сохранить крышу над головой, если Памела все-таки опустит топор на ее шею.

 Но, может быть, этот вечер принесет ей немного удачи. Она не ждала приглашения на коктейль в Варриорс Пик [1]. Странное имя для места, больше напоминающего дом с привидениями, подумала Мэлори. В любое другое время она бы испытала трепет от возможности увидеть изнутри огромный старый особняк, возвышающийся на самой вершине горы. И лично встретиться с людьми, которые вполне могли бы быть покровителями искусств.

 Приглашение было написано элегантным подчерком на плотной бумаге гранитно-серого цвета с эмблемой в виде витиеватого золотого ключа вместо вензеля. Несмотря на то, что сейчас оно было спрятано в ее вечерней сумочке вместе с пудрой, помадой, сотовым телефоном, очками, новой ручкой, визитными карточками и десятью долларами, Мэлори помнила каждое слово.

 Удовольствие от вашей компании желательно для коктейля и беседы.

 В восемь вечера, 4 сентября.

 Варриорс Пик. Вы - ключ. Замок ждет.

 Р.С.В.П.

 Ну и как это понимать? - спросила себя Мэлори, заскрежетав зубами, когда машина завибрировала под неожиданным порывом ветра. Время ее удачи явно прошло, так что, скорее всего, это какое-то мошенничество типа пирамиды.

 Дом пустовал годами. Она слышала, что его недавно купили, но подробностей не знала. Компания называлась «Трейд», припомнила она. Мэлори предполагала, что это какая-нибудь корпорация, рассчитывающая переоборудовать дом в отель или маленькую гостиницу.

 Что не объясняло, почему они пригласили менеджера Галереи, а не ее владельца и его назойливую жену. Хотя, может, здесь сыграло свою роль непередаваемое обаяние Памелы.

 Сначала она хотела пропустить вечер. В ее жизни и так было слишком много обязанностей, которые в данный момент вызывали у Мэлори отвращение. И поездка на машине в горы к дому из Голливудского фильма ужасов по приглашению, от которого она уже чувствовала себя неловко, не входила в список дел, запланированных ею на середину рабочей недели.

 Не было даже номера или любого другого контакта для Р.С.В.П. Она считала это высокомерным и невежливым. Ее предполагаемый ответ должен был быть в той же мере высокомерным и невежливым, но Джеймс заметил конверт на ее письменном столе.

 Его так взволновала и обрадовала идея об этой поездке, что он просто вынудил ее согласиться, без устали напоминая, что если она станет время от времени упоминать Галерею в разговоре, это будет очень хорошо для бизнеса.

 Возможно, если ей удастся привлечь нескольких новых клиентов, это несколько компенсирует неприятность с «Эскадой» и бимбо-комментариями.

 Ее машина пыхтела по узкой дороге, пролегающей через густой, темный лес. Она всегда думала об этих холмах и лесах, как о своего рода Сонной лощине, окружающей ее красивую долину. Но только сейчас, вместе с ветром, дождем и темнотой, в ее голове стали все настойчивее всплывать менее безмятежные стороны старых историй.

 Если то, что дребезжало в ее приборной панели, было серьезно, она могла бы окончательно застрять посреди дороги и дожидаться буксировщика, съежившись в машине и прислушиваясь к завываниям и ударам грозы, воображая всадника без головы. Нет, она не может себе этого позволить.

 Очевидно, застрять в сломанной машине ей было не суждено.

 Ей показалось, что сквозь пелену дождя и ветви деревьев пробился свет, но ее дворники, работая на пределе своих возможностей, едва справлялись с потоками дождя.

 Как только свет снова мелькнул, она крепче сжала руль. Ей нравилась хорошая гроза, но она предпочитала наслаждаться подобным зрелищем, находясь в помещении, с бокалом хорошего вина в руке.

 Она должна быть уже близко. Как долго можно подниматься вверх, прежде чем начать спускаться вниз по другую сторону горы? Она знала, Варриорс Пик стоит на самой вершине, как бы охраняя долину. Или господствуя над ней - зависит от точки зрения. Она не встретила ни одной машины за несколько миль.

 Что только доказывало, что никто, имея хоть каплю мозгов, не станет выезжать в такую отвратительную погоду.

 Дорога разветвлялась. Повернув на право, Мэлори оказалась в окружении грандиозных каменных колонн. Она сбавила скорость, тараща глаза на выполненных в натуральную величину воинов, венчавших каждую колонну. Возможно, была виновата гроза, ночь, или ее собственное нервное состояние, но она видела больше людей, нежели камень, их волосы развевались вокруг жестоких лиц, руки сжимали рукояти мечей. В мерцающем свете молний она почти видела, как перекатываются мышцы на их руках, спинах, обнаженных грудных клетках.

 Она поборола искушение выйти из машины, чтобы посмотреть поближе. Но холод, пробежавший по ее позвоночнику, как только она проехала через открытые железные ворота заставил ее с опаской обернуться на воинов, что, несомненно, говорило о большом таланте скульптора.

 В следующий момент она резко ударила по тормозам, и машина завихляла на дробленом камне дорожного полотна. Ее сердце подпрыгнуло к самому горлу, когда она уставилась на ошеломляющего самца оленя, надменно стоящего в шаге от бампера, на фоне причудливых очертаний дома.

 В первый момент она приняла оленя за еще одну скульптуру. Мысль, зачем любому находящемуся в своем уме человеку ставить скульптуру посреди дороги, была за пределами ее понимания. Опять же, нормальный - не то слово, которое можно применить к кому-то, кто предпочитает жить в доме на вершине холма.

 Но глаза оленя блеснули пронзительным сапфирово-синим цветом в свете ее фар, и его голова, увенчанная огромными ветвистыми рогами, слегка повернулась. Царственно, - зачарованно подумала Мэлори. Дождь свободно струился по его шкуре, в очередной вспышке света эта шкура показалась ей белой, как луна.

 Он пристально смотрел на нее, но ни страха, ни изумления не было в этих сверкающих глазах. Это было, если такое вообще возможно, своего рода пренебрежительное высокомерие. Потом он просто пошел прочь, через завесу дождя и клубящийся туман, и исчез.

 - Вау. - Она выпустила воздух из легких, почувствовав озноб в тепле своей машины. - И еще раз вау, - пробормотала она, в изумлении рассматривая дом.

 Она уже видела его на картинах и рисунках. Она видела его массивные очертания на вершине горы над долиной. Но это было совсем другое дело - видеть его так близко среди разбушевавшейся грозы.

 Что-то между замком, крепостью и домом ужасов, решила она.

 Его каменные стены были угольно-черными, с выступами и башнями, пиками и бойницами, сгруппированными и разбросанными так, будто какой-то очень умный, но очень озорной ребенок разместил их в соответствии со своими причудами. Длинные, узкие, омытые дождем окна, возможно, сотни окон. И все они горели золотистым светом.

 Кое-кто не беспокоится о своем счете за электричество.

 Туман дрейфовал вокруг основания дома, напоминая ров, заполненный молочной дымкой.

 Ударила молния, и она уловила мелькание белого знамени с золотым ключом, развевавшегося с одного из самых высоких пиков.

 Она медленно подъехала ближе. Горгульи склонялись вдоль стен, нависая над карнизом. Дождевая вода извергалась из их ухмыляющихся ртов, срывалась с угрожающих когтистых лап.

 Она остановила машину перед каменной границей широкой галереи и очень серьезно обдумала вариант повернуть обратно в грозу и поехать прочь.

 Она обзывала себя трусихой, инфантильной идиоткой, спрашивала себя, где ее авантюризм и любопытство.

 Оскорбления сделали свое дело, так что вскоре она уже сжимала пальцы на дверной ручке своей машины. От резкого стука в окно из ее горла вырвался пронзительный крик.

 Всматривающееся в нее костистое белое лицо в окружении черного капюшона превратило крик в беззвучный вопль.

 Горгульи не ожили, убеждала она себя, повторяя слова снова и снова и опуская стекло вниз на осторожные полдюйма.

 - Добро пожаловать в Варриорс Пик. - Его голос рокотал на фоне дождя, а его приветственная улыбка демонстрировала ну очень много зубов. - Если вы просто оставите ключи в машине, я присмотрю за ней для вас.

 Прежде, чем она могла бы подумать заблокировать замки, он открыл ее дверь. Он блокировал порывы ветра и дождя своим телом и самым большим зонтом, который она когда-либо видела.

 - Я доставлю вас к двери в сухости и сохранности.

 Что это за акцент? Английский? Ирландский? Шотландский?

 - Спасибо. - Она начала выкарабкиваться наружу, ощущая, как что-то тянет ее назад. Паника медленно перетекла в смущение, когда она осознала, что все еще пристегнута к сиденью ремнями безопасности.

 Освободившись, она съежилась под зонтом, стараясь выровнять дыхание, пока он вел ее к двойным входным дверям. Они были достаточно широки, чтобы через них мог пройти полуприцеп, и могли похвастать тяжелым серебряным дверным кольцом величиной с турецкое блюдо, выполненным в виде драконьих голов.

 Вот это добро пожаловать, - подумала Мэлори за мгновение до того, как одна из дверей открылась, проливая наружу свет и тепло.

 У женщины были прямые, великолепные волосы цвета огня - они рассыпались вокруг лица в совершенстве углов и изгибов. Ее зеленые глаза плясали, как будто видели нечто забавное, недоступное остальным. Она была высокой и стройной, одета в длинное платье текучего черного цвета. На ее груди лежал серебряный амулет с толстым прозрачным камнем.

 Ее губы, такие же яркие, как волосы, изогнулись, когда она протянула сверкающую кольцами руку.

 Она выглядела, подумала Мэлори, как будто вышла из очень сексуальной волшебной сказки.

 - Мисс Прайс. Добро пожаловать. Такая волнующая гроза, но, я уверена, быть снаружи в такую погоду сильно утомляет. Входите.

 Ее рука была теплая и уверенная. Она провела Мэлори в холл.

 Свет от хрустальной люстры был таким чистым, что казался сплетенным из сахарных нитей, сверкающих в переплетениях и изгибах серебра.

 На мозаичном полу проступали изображениями уже знакомых воинов и других фигур, скорее мифологических. Но она не могла опуститься на колени и изучить это великолепие, как ей хотелось, а при взгляде на картины, вывешенные на стенах цвета расплавленного масла, она едва сдержала стон наслаждения.

 - Я так рада, что вы смогли присоединиться к нам сегодня, - продолжала женщина. - Мое имя Ровена. Пожалуйста, позвольте мне пригласить вас в гостиную. Там очень приятный огонь. Еще рано для этого, но из-за грозы показалось в самый раз. Было трудно вести машину?

 - Напряженно. Мисс…

 - Ровена, просто Ровена.

 - Ровена. Могу я немного привести себя в порядок, прежде чем встретиться с другими гостями?

 - Конечно. Дамская комната. - Она показала жестом на дверь, спрятанную под длинным изгибом парадной лестницы. - Гостиная - первая дверь на право. Располагайтесь.

 - Спасибо. - Мэлори осторожно прошла внутрь и тотчас решила, что «дамская комната» было очень бедным названием для столь шикарного, просторного помещения.

 Полдюжины свечей на мраморной стойке излучали свет и благоухание. Бордовые полотенца для рук, окаймленные серовато-бежевой тесьмой, были развешаны недалеко от щедрого бассейна раковины. Водопроводный кран, выполненный в форме лебедя, мерцал золотом.

 Здесь на мозаичном полу была изображена русалка, сидящая на камне. Она улыбалась синему морю, расчесывая свои волосы цвета пламени.

 На этот раз, дважды убедившись в том, что заперла дверь, Мэлори все же встала на колени, чтобы исследовать искусную работу.

 Превосходно, мысленно восхитилась она, пробегая пальцами по гладким плиткам. Старинное, без сомнения, и блестящее исполнение.

 Было ли что-нибудь более могущественное, чем способность создавать красоту?

 Она выпрямилась, помыла руки с мылом, от которого исходил едва уловимый запах розмарина. Она улучила момент, чтобы полюбоваться коллекцией морских нимф и сирен в рамках на стенах, прежде чем выкопать из сумочки свою пудреницу.

 Со своими волосами она мало что могла сделать. Не смотря на то, что она убрала их назад и закрепила зажимом с искусственными бриллиантами, погода привела в полный беспорядок ее светло-русые локоны. Это как посмотреть, подумала она, припудривая свой нос. Легкий художественный беспорядок. Не так элегантно, как у рыжеволосой, но ее вполне устраивало. Она обновила помаду на губах, удовлетворенно отметив, что бледно-розовый цвет был удачным выбором. Нежный и едва различимый, он как нельзя лучше сочетался с ее молочно-белой кожей.

 Она слишком много потратила на костюм для коктейля. Это точно. Но женщина имеет право на маленькие слабости, напомнила она себе, расправляя тонкие атласные лацканы. Кроме того, синевато-серый цвет очень шел к ее глазам, а строгие линии приближали все вместе к деловому, но элегантному стилю. Она закрыла сумочку и вздернула подбородок.

 - Прекрасно, Мэл, давай займемся делом.

 Она вышла, подавив желание вернуться на цыпочках в холл и попускать слюни возле картин.

 Ее каблуки проворно зацокали по плитке. Она всегда получала удовольствие от этого звука. Сильный. Женственный.

 Когда она прошла в первую дверь на право, она просто не смогла сдержать нервного вздоха.

 Она никогда не видела такого прежде, даже в музее. Предметы старины были ухожены с такой любовно, что их поверхности сверкали подобно зеркалам. Богатые, глубокие цвета, говорящие о художественном вкусе; пледы, подушки и драпировки были выполнены не менее искусно, чем картины или скульптуры. В дальнюю стену был встроен камин, в котором она могла бы свободно встать в полный рост с разведенными в стороны руками. Отделанный малахитом, он вмещал чудовищного размера бревно в красных и золотых языках пламени.

 Все это было идеальной оправой для женщины, которая выглядит, будто явилась из волшебной сказки.

 Она могла бы находиться здесь часами, купаясь в этом великолепии цвета и света. Нервная женщина, съежившаяся под дождем в машине, была давно забыта.

 - Потребовалось минут пять, чтобы мои глаза вернулись на положенное им место.

 Мэлори вздрогнула от неожиданности, повернулась и в изумлении уставилась на женщину, которая стояла на фоне окна.

 Это была брюнетка, с густыми каштановыми волосами, свободно и элегантно скользящими по ее плечам. Она была полных шести футов роста, в отличие от компактных пяти футов четырех дюймов Мэлори, и обладала роскошными формами, вполне соответствующими ее росту. И то и другое выгодно подчеркивалось аккуратными брюками и жакетом до колен, надетым поверх белого топа.

 Удерживая бокал с шампанским в одной руке, она прошла через комнату и протянула другую Мэлори. Ее глаза были глубокими, темно-карими, а взгляд - открытым. Узкий, прямой нос, широкий ненакрашенный рот. Еле заметные ямочки подрагивали на щеках, когда она улыбалась.

 - Я Дана. Дана Стил.

 - Мэлори Прайс. Приятно познакомиться. Замечательный жакет.

 - Спасибо. Я испытала приятное облегчение, увидев, как вы подъехали. Это классное место, но я уже начала немного нервничать, гуляя тут в одиночестве. Я здесь уже около четверти часа. - Она постучала по циферблату своих часов. - Я думаю, остальные скоро подойдут.

 - А где та женщина, что встретила меня у двери? Ровена?

 Дана сжала губы, бросив взгляд в сторону выхода.

 - Она бесшумно появляется и исчезает, такая яркая и таинственная. Мне сказали, хозяин дома вскоре присоединится к нам.

 - А кто хозяин дома?

 - Я знаю столько же, сколько и вы. Где же я вас видела раньше? В Долине?

 - Возможно. Я работаю в Галерее. - Пока, мысленно добавила она.

 - Точно. Я заходила туда на пару выставок. Просто бродила и жадно смотрела вокруг. Я работаю в библиотеке. Архивариус.

 Они обернулись, когда в комнату вошла Ровена. Нет, подумала Мэлори, она не шла, а скользила.

 - Я вижу, вы познакомились сами. Чудесно. Что я могу предложить вам выпить, мисс Прайс?

 - Я буду то же, что у нее.

 - Отлично. - В тот же момент, как она это сказала, вошел слуга в униформе с двумя высокими бокалами на серебряном подносе. - Пожалуйста, угощайтесь канапе и чувствуйте себя как дома.

 - Я надеюсь, погода не вынудила остальных ваших гостей отказаться от визита, - вмешалась Дана

 Ровена только улыбнулась.

 - Я уверена, все приглашенные вскоре будут здесь. Если вы меня извините, я отлучусь на минуту.

 - Окей… это выглядит странно. - Дана выбрала себе канапе, отдав предпочтение лобстеру. - Очень вкусно, но странно.

 - Очаровательно. - Мэлори сделала небольшой глоток шампанского и провела пальцами по бронзовой скульптуре, изображающей полулежащую фею.

 - Я до сих пор пытаюсь понять, почему я получила приглашение. - Дана попробовала еще один канапе. - Никто в библиотеке больше приглашен не был. Дело в том, что вообще никто из моих знакомых больше не получил приглашения. Я даже подумывала о том, чтобы уговорить брата съездить со мной. У него чертовски хорошее чутье на всякого рода дерьмо.

 Мэлори невольно улыбнулась.

 - Вы совсем не похожи на библиотекаря.

 - Я сожгла всю свою Лору Эшли [2] 10 лет назад. - Дана пожала плечами. Беспокойно, с все возрастающим раздражением, она постучала пальцами по хрустальному бокалу. - Еще десять минут, и я сматываюсь.

 - Если вы уйдете, я тоже уйду. Я бы чувствовала себя гораздо спокойнее, если бы мне не пришлось возвращаться в Долину в такую грозу в одиночестве.

 - Конечно, пойдемте. - Дана хмуро посмотрела в окно, дождь по прежнему барабанил в стекло. - Паршивая ночь. Да и день был чрезвычайно паршивый. Ехать всю дорогу сюда и обратно в такую погоду ради пары бокалов вина и нескольких канапе - подходящее завершение этого паршивого дня.

 - У вас тоже? - Мэлори подошла к великолепной картине с изображением бала-маскарада. Сюжет наводил на мысли о Париже, хотя она никогда там не бывала, разве что в мечтах. - Я приехала сюда только в надежде установить новые контакты для Галереи. Гарантия сохранения работы, - добавила она, поднимая бокал в насмешливом тосте. - Так как моя работа в настоящее время находится в очень шатком состоянии.

 - Моя тоже. Между всеми этими сокращениями и непотизмом [3], мне остается только приспосабливаться, мои часы урезали до двадцати пяти в неделю. Как, черт возьми, мне предполагается на это прожить? И мой домовладелец только что объявил, что повысит плату со следующего месяца.

 - В моей машине что-то дребезжит, а я вместо ремонта спускаю деньги на эти туфли.

 Дана посмотрела вниз и поджала губы.

 - Потрясающие туфли. Мой компьютер сдох этим утром.

 Развеселившись, Мэлори отвернулась от картины и приподняла бровь.

 - Я назвала новую жену моего босса бимбо и пролила латтэ на ее дизайнерскую блузку.

 - Окей, вы выиграли. - В порыве чувства товарищества Дана подошла и чокнулась своим бокалом с бокалом Мэлори. - Что вы скажете, если я предложу разыскать эту валлийскую богиню и выяснить, наконец, что здесь происходит?

 - Так вот что это за акцент? Уэльский?

 - Яркий, не правда ли? Но будь это возможно, я бы подумала…

 Она прервалась, услышав характерное цоканье высоких каблуков по плитке.

 Первым, что отметила Мэлори, были волосы. Черные и короткие, с густой челкой, обрезанной, словно по линейке. Удлиненной формы огромные рыжевато-коричневые глаза напомнили ей о ванной комнате и ее феях. У женщины было треугольное лицо, так сверкающее румянцем, что это могло объясняться только сильным волнением, нервным возбуждением или превосходной косметикой.

 Ее пальцы теребили маленькую черную сумочку, так что Мэлори все-таки остановилась на нервах.

 Она была одета в красное, как стоп-сигнал светофора, укороченное платье, тесно облегавшее изгибы ее тела и открывающее великолепные ноги. Ее четырехдюймовые каблуки были острыми как кинжалы.

 - Привет, - сказала она с придыханием, в то время как ее пристальный взгляд уже пробежался по комнате. - Ммм… Она сказала мне пройти именно сюда.

 - Наслаждайтесь вечеринкой. Если это можно так назвать. Дана Стил, а это моя столь же озадаченная собеседница, Мэлори Прайс.

 - Я Зоя. МакКорт. - Она сделала еще несколько осторожных шагов в комнату, как будто ожидала, что кто-то вот-вот скажет, что произошла ошибка, и выставит ее прочь. - Страх господень. Это место, это похоже на кино. Здесь, конечно, красиво и все такое, но я постоянно ожидаю, что появится какой-нибудь жуткий парень в смокинге.

 - Винсент Прайс [4]? Не родственник, - сказала Мэлори с улыбкой. - Я так понимаю, вы не больше нашего осведомлены о том, что здесь происходит.

 - Нет. Я думаю, меня пригласили по ошибке, но… - она прервалась, когда вошел слуга с другим бокалов на подносе. - Ах… Благодарю. - Она робко взяла бокал, с улыбкой посмотрев на пузырящееся вино. - Шампанское. Это должна быть ошибка. Но я не могла упустить возможность прийти. Где все остальные?

 - Хороший вопрос. - Дана склонила голову набок, зачарованно наблюдая, как Зоя делает маленький, пробный глоток шампанского. - Вы из Долины?

 - Да. По крайней мере, если считать последние пару лет.

 - Ну что ж, нас уже трое, - заметила Мэлори. - Вы знаете еще кого-нибудь, кто получил приглашение на этот вечер?

 - Нет. Действительно, я спрашивала у всех вокруг, может быть, поэтому меня сегодня уволили. Эту еду можно взять?

 - Вы уволены? - Мэлори встретилась взглядом с Даной. - Нас уже трое.

 - Карли, она владеет салоном, где я работаю. Работала, - поправила себя Зоя и прошла к подносу с канапе. - Она слышала мой разговор об этом приглашении с одной из моих покупательниц и вышла из себя. Боже, как вкусно.

 Сейчас ее голос утратил свое «придыхание», и когда она немного расслабилась, Мэлори уловила слабый намек на гнусавость.

 - В любом случае, Карли уже несколько месяцев поджидала удобного случая, чтобы избавиться от меня. Я полагаю то, что я получила приглашение, а она нет, встало ей поперек горла. К тому же она сказала, что из кассы пропала двадцатка. Я ни разу ничего не украла за всю свою жизнь. Сука.

 Следующий глоток шампанского она сделала с большим энтузиазмом.

 - А потом бам! Я не верю своим ушам. Не имеет значения. Не стоит придавать этому значения. Я найду другую работу. Я все равно ненавидела эту работу. Боже.

 Это имело значение, подумала Мэлори. Блеск в глазах Зои, который все сильнее разгорался по мере ее гневной речи, говорил о том, что это имело большое значение.

 - Вы парикмахер.

 - Ага. Консультант по коже и волосам, если хотите. Я не отношусь к тому типу людей, кто получает модные приглашения в модные места, так что это должна быть ошибка.

 Подумав, Мэлори отрицательно покачала головой.

 - Я не думаю, что такой человек, как Ровена, делает ошибки. Вообще.

 - Ну, я не знаю. Я не собиралась приходить, а потом подумала, что это могло бы поднять мне настроение. Затем моя машина в который раз не завелась. Пришлось одолжить машину няни.

 - У вас есть малыш? - спросила Дана.

 - Он больше не малыш. Саймону девять. Он большой. Я могла бы не беспокоиться о работе, но я должна заботиться о ребенке. Но я не брала эти чертовы двадцать долларов, или двадцать центов, вот в чем дело. Я не воровка.

 Она спохватилась, вспыхнув ярким румянцем.

 - Простите. Простите меня. Должно быть, пузырьки ударили мне в голову.

 - Не беспокойтесь об этом. - Дана успокоительно провела вверх-вниз по руке Зои. - Хотите услышать кое-что странное? Моя работа, и мой заработок только что претерпели резкое обрезание. И я понятия не имею, что мне делать. И Мэлори думает, что тоже близка к увольнению.

 - Правда? - Зоя перевела взгляд с одного лица на другое. - Это просто рок какой-то.

 - И никто из наших знакомых не был приглашен на этот вечер. - Бросив быстрый осторожный взгляд в сторону двери, Мэлори понизила голос. - Собственно, кто мы такие?

 - Я библиотекарь, вы - парикмахер, она управляет художественной галереей. Что у нас общего? - подхватила Дана.

 - Мы все фактически безработные, - Мэлори нахмурилась. - Или близки к этому. Уже одно это странно, если принять во внимание, что численность населения Долины около пяти сотен человек. Что это за случайность такая, когда три женщины скатились с карьерной лестницы в один и тот же день в одном и том же маленьком городке? Далее, мы все из Долины. Мы все женщины, мы одного возраста? Двадцать восемь.

 - Двадцать семь, - сказала Дана.

 - Двадцать шесть, двадцать семь будет в декабре. - Зоя поежилась. - Это слишком странно. - Ее глаза расширились, когда она посмотрела на свой полупустой бокал, и она поспешно поставила его в стороне. - Вы не думаете, что здесь что-то не так?

 - Я не думаю, что нам собирались подмешать наркотики и продать в белое рабство. - Дана сказала это сухим голосом, но свой бокал также отставила. - Люди знают, где мы, так? Мой брат знает, где я, и люди на работе.

 - Мой босс, его жена. Ваш экс-босс, - сказала Мэлори Зое. - Ваша няня. В любом случае, это же Пенсильвания, ради Бога, а не… ну я не знаю, Зимбабве.

 - Я считаю, мы должны найти таинственную Ровену и получить некоторые ответы. Будем держаться вместе, правильно? - Дана кивнула Мэлори, потом Зое.

 Зоя сглотнула.

 - Милая, я твоя новая лучшая подруга. - Скрепляя это, она взяла руку Даны, затем Мэлори.

 - Как мило видеть это.

 Их руки все еще были соединены, когда они обернулись и посмотрели на стоящего в проходе мужчину.

 Он улыбнулся, проходя в комнату.

 - Добро пожаловать в Варриорс Пик.

 В первый момент Мэлори подумала, что один из воинов-привратников ожил. В его лице была та же суровая мужская красота, а в телосложении - та же мощь. Его волосы, черные, как буря, волнами спадали назад от жесткого, скульптурной лепки лица.

 Его глаза были полночно синими. Она чувствовала их силу, горячая волна пробежала по ее спине, когда эти глаза встретились с ее взглядом.

 Она не была особо впечатлительной женщиной. Во всяком случае, она так считала. Но гроза, дом, сущая дикость этого пристального взгляда заставили ее поверить, что он может видеть все в ее голове. Все, что угодно, о чем она когда либо думала.

 Затем его взгляд переместился, и ощущение исчезло.

 - Я Питт. Спасибо, что украсили то, что на настоящий момент является нашим домом.

 Он взял свободную руку Мэлори, поднял ее к своим губам. Прикосновение было прохладным, а жест одновременно изысканным и величественным.

 - Мисс Прайс. - Она чувствовала, как пальцы Зои ослабли в ее руке. Питт перешел к Зое, приподняв в свою очередь ее руку. - Мисс МакКорт. - И руку Даны. - Мисс Стил.