- Трилогия о ключах, #2
8
Дана Стил, несмотря на официальный статус безработной, еще никогда в жизни не трудилась так много и упорно.
Во-первых, на ее попечении был Мо, которого можно было приравнять к младенцу. «Малыша» приходилось кормить, разговаривать и гулять с ним, развлекать, а также внимательно следить за тем, что он делает.
Во-вторых, малярные работы по нескольку часов в день оказались довольно серьезной физической нагрузкой, что вызывало уважение к людям, которые зарабатывают себе этим на жизнь. Если Мо давал чувство комфорта и развлекал, то работа по ремонту дома обеспечивала удовлетворение и гордость.
Наверное, результат был еще не очень виден — они решили пройтись белой краской по всем стенам, прежде чем приступать к тонировке, но команда из трех упорных и решительно настроенных женщин способна творить чудеса.
За несколько месяцев ей предстоит обдумать дизайн помещения и стратегию бизнеса. У нее есть длинные-предлинные списки книг, интересных непрофильных товаров, образцы книжных полок и столов, чашек и другой чайной посуды.
Одно дело — мечтать о собственном книжном магазине и совсем другое — думать о тысяче мелочей, необходимых для его создания.
А долгие ночные часы, проведенные в мыслях о том, где найти ключ? Дана всегда любила читать, но сейчас чтение стало смыслом ее жизни. В книгах спрятан ответ. Или, по крайней мере, в них таится следующий вопрос.
Но вдруг ответ или следующий вопрос содержится в книгах, которые она перепоручила подругам? Что, если девочки пропустят это, потому что узнать его способна только она?
Нет, так нельзя! Это путь не к поиску ключа, а к безумию, убеждала себя Дана.
У нее столько дел, мыслей, забот, а тут еще свидание с Джорданом. Свидание, на которое, напомнила себе Дана, она не должна была соглашаться.
Это тоже путь к безумию.
Если отменить свидание, Джордан будет преследовать и донимать ее. Тогда она искромсает его на кусочки ножом для разделки мяса и остаток своих дней проведет в тюрьме. Или того хуже: Хоук сделает лицо, на котором будет написано «Я так и знал» и объявит, что сие — свидетельство ее страха перед ним.
Результатом опять-таки станет кухонный нож и тюремное заключение — пожизненное.
Выбора нет. Придется пойти, но пойти в полной боевой готовности. Она не только докажет, что способна провести несколько часов в его обществе, но и сведет его с ума.
Дана знала, что Джордан очень восприимчив к запахам, поэтому втерла в кожу душистый крем для тела и надела «белье в преддверии секса», как сама его называла. Конечно, у Хоука нет шансов его увидеть, но черный бюстгальтер с кружевами, такие же трусики и пояс с резинками для чулок придадут ей уверенности в себе.
Все это позволит ей почувствовать свою силу.
Дана придирчиво оглядела себя в зеркале: спереди, сзади, с обоих боков.
— Да, отлично. Тебе есть о чем пожалеть, Хоук.
Потом она выбрала платье и разложила его на кровати. Наряд выглядел обманчиво простым: просто мешок из черной ткани, но, когда она надевала этот мешок на себя, все менялось.
Дана натянула платье, разгладила его ладонями и снова повертелась перед зеркалом.
Глубокий полукруглый вырез приобретает совсем другой вид, когда из него обольстительно выглядывают полукружия груди. Прямая юбка становится соблазнительной, когда при малейшем движении расходится длинный боковой разрез, открывая ноги.
Завершили наряд туфли. Дана была довольна, что к ее и без того приличному росту каблуки добавляли три дюйма. Она никогда не стеснялась этого. Ей нравилось быть высокой.
За прическу следовало поблагодарить Зою. Волосы были гладкими и блестящими, пряди между кончиком левого уха и затылком скреплены маленькой заколкой, украшенной стразами. Дана знала, что этот блеск станет еще одним дразнящим фактором.
Она надушилась — мочки, запястья, ключицы, ложбинка между грудями. Затем встряхнула волосами.
— Тебе конец, приятель. Считай, что ты уже в нокауте и вряд ли встанешь.
И тут Дана поняла, как ждала этого вечера. С тех пор как она последний раз собиралась на свидание, минула уже не одна неделя. Кроме того, призналась себе Дана, ее мучило любопытство. Как Джордан будет себя вести? Как они оба будут вести себя по отношению друг к другу? Интересно, на что окажется похожим их свидание теперь, когда мальчик и девочка превратились во взрослых мужчину и женщину?
Да, у нее будет волнующий вечер. Особенно если учесть то, что Джордан Хоук, судя по всему, намерен завоевать ее, а у нее самой нет ни малейшего желания быть завоеванной.
Дана наклонилась к зеркалу и накрасила губы кроваво-красной помадой. Она убрала тюбик в сумочку, сжала губы и снова раскрыла со звуком, похожим на хлопок.
— Итак, начинаем. Первый раунд.
Джордан постучал в дверь ровно в половине восьмого. Его реакция при виде Даны была точно такой, как она предполагала.
Глаза Хоука широко раскрылись и тут же затуманились. Дана видела, как бьется жилка у него на шее. Джордан сжал пальцы в кулак и дважды стукнул себя в грудь, словно заставлял остановившееся сердце биться вновь.
— Смерти моей хочешь, да?
Дана склонила голову набок.
— Хочу. Ну, как я выгляжу?
— Я сражен наповал. Сейчас потекут слюни…
Она улыбнулась и показала глазами на пальто на вешалке. Джордан шагнул за ней, наклонился и потянул носом воздух.
— Если я зарыдаю, постарайся… — Он прервался на середине фразы и заглянул в комнату.
Груды и стопки около дивана, еще одна стопка на кофейном столике, целое море книг на обеденном столе…
— Господи Иисусе, Дана! Тебе нужно лечиться.
— Они не просто для чтения, и потом, что здесь такого странного? Книги мне нужны, чтобы найти ключ. И для работы тоже, я ведь собираюсь открыть книжный магазин.
Дана старалась не выдать свое раздражение — похоже, книги его интересовали больше, чем она сама.
— «Ключ к Ребекке», «Ключевой свидетель», «Дом без ключа». Понятно, по какой дороге ты решила пойти. О! «Ключ к сексуальному удовлетворению»… — Джордан окинул ее долгим насмешливым взглядом.
— Заткнись. Мы идем обедать?
— Да, конечно. Слушай, у тебя действительно куча дел. — Он сел на корточки и стал листать книги. — Хочешь, я возьму часть себе?
— Мне помогают Мэлори и Зоя. — Дана знала, что через минуту Джордан уже погрузится в чтение. Тут он ничего не мог с собой поделать, и в этом отношении они были одной крови. — Хватит. Я хочу есть!
— Это не новость, — Хоук положил книгу на самый верх стопки, взял следующую и внимательно посмотрел на Дану: — Зануда.
— Благодарю. Мы идем?
Джордан подал ей пальто и распахнул дверь.
— А где Мо?
— Бегает в парке со своим хозяином. Флинн приведет его перед тем, как идти домой. Где мы обедаем?
— Тебя не собьешь. Не волнуйся — голодной не останешься. Садись в машину. Как дела у бригады маляров? — поинтересовался Джордан, когда Дана устроилась на переднем сиденье, а он сам сел за руль.
— Отлично. Ты не представляешь, сколько мы сделали! У меня все мышцы болят.
— Если тебе нужен массаж, обращайся.
— Какое благородное желание помочь!
— Такой уж я человек.
Дана скрестила ноги, следя за тем, чтобы движение было медленным и разрез на платье разошелся, открывая бедро.
— У меня для этого есть Крис.
Взгляд Джордана скользнул по ее ноге — вниз до самого каблука, затем снова вверх.
— Крис? — В голосе можно было уловить раздражение.
— Ну да.
— Кто это?
— Это настоящий талант! Волшебные руки! — Дана потянулась, словно под воздействием этих рук, и чуть слышно застонала.
Джордан судорожно вздохнул. Прекрасно! Теперь у нее есть новое оружие против него.
— Зоя порекомендовала, — посчитала нужным объяснить Дана. — Она в своем салоне собирается предлагать процедуры в ассортименте.
— Крис… Это Кристина или Кристофер?
Дана пожала плечами.
— Сегодня после обеда я была на массаже… Шея и плечи… Фантастика! — Она нахмурилась, увидев, что машина выехала на окраину. — Мы обедаем не в городе?
С каждым вдохом Джордан все глубже ощущал аромат духов… Она точно собралась свести его с ума. А на тот случай, если он забыл, что ноги у нее начинаются от самых ушей, Дана делает все, чтобы напомнить об этом.
Голос его звучал немного глухо, и на это были причины.
— Я тебя кормлю и оплачиваю счет. Выбор места за мной.
— Оно должно соответствовать моему наряду и моему аппетиту, или оплатой счета дело не ограничится.
— О твоем аппетите я помню. — Джордан приказал себе расслабиться. Конечно, Дана дразнит его, однако он, сколько сможет, будет воздерживаться от ответного удара. — Лучше расскажи, что служит ключом к сексуальному удовлетворению.
— Прочитай книгу. Кстати, что тебе приходит в голову, когда ты думаешь о ключе в литературе?
— Тайны за запертыми дверями.
— Гм-м-м. Еще один вариант. А как насчет принцессы, нет — богини? Не считая мифологии, конечно.
— Роковой женский характер. Вроде таинственной женщины в «Мальтийском соколе».
— Почему ты называешь ее богиней?
— Она умела очаровывать мужчин — сексом, красотой, ложью.
— Ага. — Дана подчеркнуто медленным движением провела пальцами по волосам. — Неплохо. Есть о чем подумать.
Погрузившись в размышления, она перестала следить за временем и дорогой. Когда Дана очнулась и с удивлением посмотрела на большой белый дом на склоне холма, на часах было почти восемь.
Джордан подумал, что ему, кажется, удалось пробить брешь в обороне, так широко раскрылись ее глаза.
— «Лучано»? — Дана действительно изумилась. — Чтобы забронировать столик в «Лучано» в это время года, нужно постановление конгресса. Если сезон закончился или еще не начинался, заказ делают за несколько недель, а в октябре это не поможет, даже если ты отдашь им всю свою кровь.
— С них достаточно пинты. — Джордан вышел из машины и отдал ключи швейцару.
— Я всегда мечтала сюда попасть, но это не мой уровень.
— Однажды я пытался отпраздновать тут твой день рождения. Они не стали смеяться надо мной. Просто сказали, что ресторан закрыт.
— Ты не мог себе этого позволить… — Дана замолчала, не в силах отогнать воспоминания. Так похоже на него… Неожиданные, безрассудные поступки. — Это была отличная мысль, — сказала она и поцеловала Джордана в щеку.
— Теперь у меня получилось. — Хоук поднес ее руку к губам. — С днем рождения! Лучше поздно, чем никогда.
— Ты очень мил. Интересно, с чего бы это?
— Чтобы соответствовать твоему платью. — Не выпуская руку Даны, он повел ее по лестнице наверх.
В прошлом «Лучано» был загородным домом богатой и влиятельной семьи из Питсбурга. Дана не знала, можно ли назвать это резиденцией, но под определение «вилла» ресторан со своими колоннами, балконами и портиками уж точно подпадал.
Участок, на котором стояло здание, был очень красив, поэтому весной, летом и даже ранней осенью посетителям предлагали обед на свежем воздухе, чтобы из внутреннего дворика они могли любоваться садом и великолепным видом на окрестности, одновременно вкушая первоклассные блюда.
Внутреннюю отделку восстановили в мельчайших деталях, и в ресторане царила уютная и изысканная атмосфера богатого дома.
В вестибюле глаз радовали мраморные полы, картины итальянских живописцев и уютные диваны. Дана едва успела все это разглядеть, как к ним поспешил метрдотель:
— Мистер Хоук, мы очень рады вас видеть. Добро пожаловать в «Лучано», синьорина. Ваш столик накрыт — располагайтесь. Или вы хотите посмотреть картины?
— Синьорина голодна, поэтому мы сразу пойдем в кабинет. Спасибо.
— Как пожелаете. Могу я взять ваше пальто, синьорина?
— Конечно.
Однако Джордан опередил метрдотеля и сам снял с Даны пальто, проведя при этом пальцами по ее плечам. Пальто унесли, а их самих проводили по огромной лестнице в отдельный кабинет, где уже был накрыт столик на двоих.
На пороге появился официант — принес шампанское.
— Как вы просили, — сказал метрдотель. — Все в порядке?
— Да, — ответил Джордан. — Все отлично.
— Благодарю. Если что-нибудь понадобится, обращайтесь. Надеюсь, вам понравится. Приятного аппетита.
Метрдотель выскользнул из кабинета. Они остались вдвоем.
— Если ты добиваешься успеха, — минуту помолчав, сказала Дана, — это настоящий успех.
— Не вижу смысла делать что-то наполовину. — Джордан поднял бокал: — За приятные моменты. В прошлом, настоящем и будущем.
— За это можно выпить. — Она пригубила шампанское. — Черт! Теперь понятно, что имел в виду старина Пьер [19], воскликнув: «Я пью звезды», когда попробовал это. — Дана сделала еще глоток и посмотрела на Джордана поверх бокала. — Ладно, я впечатлена. Теперь ты важная персона, мистер Хоук, да?
— Местному парню, добившемуся успеха, не составит труда заказать столик в ресторане.
Дана окинула взглядом залитый мягким светом отдельный кабинет.
Цветы и свечи украшали не только стол, но и старинную тумбочку для тарелок, стоявшую в углу. Помещение было наполнено их ароматами, а также музыкой — тихим звуком скрипок.
В камине горел огонь. На каминной полке тоже стояли цветы и свечи. Широкое зеркало в изысканной раме было настоящим произведением искусства.
— Ничего себе столик в ресторане, — наконец сказала Дана.
— Я хотел, чтобы мы были вдвоем. Зачехли свои орудия, Дылда. — Он накрыл ладонь Даны своей — стремительным движением, чтобы она не успела отдернуть руку. — Это всего лишь обед.
— Выражение «всего лишь» для такого места не подходит.
Джордан перевернул ее руку и провел пальцем по центру ладони, пристально вглядываясь в лицо Даны.
— Тогда давай я попробую поухаживать за тобой. На один вечер! Начну со слов, что от одного взгляда на тебя мое сердце замирает.
Ее собственное сердце словно подпрыгнуло, а затем заколотилось о ребра.
— Для начинающего ты чертовски хорош.
— Подожди. То ли еще будет!
Дана не стала убирать руку. Это было бы несправедливо по отношению к Джордану — он так старался.
— Все равно это ничего не значит, Джордан. Теперь мы уже не там, где были прежде.
— А мне кажется, мы оба сидим здесь. Может, расслабимся и просто насладимся обедом? — Он показал глазами на официанта, скромно стоявшего на пороге. — Ты говорила, что хочешь есть.
Дана взяла предложенное меню.
— Еще как хочу!
Дана очень скоро поняла, что потребуется немало усилий и вся ее решимость, чтобы не расслабиться и не наслаждаться обедом. Но это было бы нечестно… Конечно, Джордан хитростью заставил ее согласиться на это свидание, однако он ведь старался, чтобы вечер получился запоминающимся, даже волшебным.
Кроме того, нельзя не принять во внимание тот факт, что Хоук — по его собственному выражению — ухаживает за ней. Это нечто новенькое. В то время, когда они были вместе, когда что-то значили друг для друга, в их отношениях не находилось места старомодному ухаживанию.
Конечно, когда на Джордана находило, он мог быть обаятельным. И преподносить приятные сюрпризы мог. Но никто — даже самый доброжелательно настроенный человек — не назвал бы того Джордана Хоука, которого она помнила, милым и романтичным.
С другой стороны, Дане всегда нравились его грубоватость и резкость. Эти качества привлекали и возбуждали ее.
Ну ладно, пусть один вечер за ней поухаживает такой интересный мужчина, похоже намеренный превратить этот самый вечер в свидание мечты.
— Расскажи, каким ты видишь свой книжный магазин.
Дана положила в рот очередной кусочек великолепно приготовленной рыбы.
— Сколько у меня времени?
— Столько, сколько тебе потребуется.
— Я хочу сделать магазин доступным. Тут есть нюанс. С одной стороны, это будет такое место, куда люди смогут прийти, удобно устроиться и немного почитать, а с другой — они не должны воспринимать магазин как частную библиотеку. Я хочу сделать книжный магазин для местных жителей, где приятно назначить встречу.
— Удивительно, что никому в Вэлли еще не приходила в голову такая идея.
— Я стараюсь об этом не думать, — призналась Дана. — Если никто не догадался, значит, имеется веская причина.
— Просто все остальные не похожи на тебя, — сказал Джордан. — А что еще ты задумала? Предложишь клиентам стандартный ассортимент или что-то необычное?
— Стандартный. Буду стремиться к разнообразию, но я достаточно долго проработала в библиотеке и знаю, что предпочитают местные жители. Поэтому некоторые жанры — любовные романы, детективы, научно-популярная литература, в частности краеведческая, — будут приоритетными. Я бы хотела работать с местными школами, чтобы знать, что рекомендуют учителя. И конечно, в первые же полгода попробую организовать хоть одно собрание клуба любителей книги.
Дана взяла бокал и сделала глоток.
— Это для начала. Мы с Мэлори и Зоей будем работать вместе, и в идеале наша клиентура должна пересекаться. Понимаешь, человек приходит за книгой, покупает ее и решает заодно заглянуть в художественный салон. Там его осеняет: «Ух ты! Какая потрясающая стеклянная ваза! Отличный подарок сестре на день рождения». Или кто-то записывается к Зое на стрижку и берет почитать книгу, пока парикмахер трудится над прической.
— Или женщина приходит посмотреть на картины, а потом решает, что неплохо бы сделать маникюр.
Дана отсалютовала ему бокалом.
— В общем, задумка такая.
— Хорошая. Вы трое отлично смотритесь вместе. Подходите друг другу. Дополняете друг друга. У вас разный стиль, но в целом все прекрасно сочетается.
— Забавно, но вчера я как раз об этом думала. Если бы полгода назад мне сказали, что я открою совместный бизнес, вложив в него все, что у меня есть, с двумя женщинами, с которыми едва знакома, я бы долго смеялась, но именно так все и произошло. Значит, так и должно быть. Это единственное, в чем я абсолютно уверена.
— Что касается книжного магазина, готов держать пари, что у тебя получится.
— Побереги свои деньги. Возможно, я еще попрошу у тебя в долг. Лучше расскажи, что должно быть в небольшом книжном магазине. С точки зрения писателя.
Последовав примеру Даны, Джордан откинулся на спинку стула. Это послужило официанту сигналом, что можно убирать со стола.
— Ты назвала меня писателем, не присовокупив пренебрежительные определения?
— Не задавайся. Просто я не хочу портить вечер.
— Тогда давай закажем десерт и кофе, и я тебе все расскажу.
Дана пожалела, что не захватила с собой блокнот. Пришлось признать, что Джордан Хоук предусмотрел все. Он затронул аспекты, о которых она даже не подумала, развил ее мысли.
Когда они обсуждали сами книги, Дана поняла, как сильно скучала по нему. По человеку, который разделяет ее страсть к чтению, который точно так же проглатывает книги, разбирает их по косточкам, наслаждается ими.
— Чудесный вечер, — сказал Джордан, помогая ей встать. — Может быть, прогуляемся по саду, прежде чем ехать домой?
— Ты хочешь сказать, что я объелась и мне нужно растрясти калории?
— Нет. Просто тяну время — хочу побыть с тобой еще немного.
— Мастерство начинающего растет прямо на глазах, — ответила Дана, направляясь к выходу.
Ее пальто появилось так же быстро, как исчезло в начале вечера. Дана отметила, что Джордан ни секунды не колебался, когда метрдотель принес одну из его книг и попросил автограф.
Это у него тоже ловко получилось. Держался Хоук непринужденно и дружелюбно, поддержал разговор, поблагодарил за обслуживание.
— Что ты чувствуешь, когда тебя просят подписать книгу? — спросила Дана, когда они вышли на свежий воздух.
— Это гораздо приятнее, чем если бы читатели оставались равнодушными.
— Нет, серьезно. Не увиливай. Что ты чувствуешь?
— Удовлетворение. — Джордан рассеянно поправил воротник ее пальто. — Удовольствие. Удивление. Если только у них нет безумного блеска в глазах и неопубликованной рукописи под мышкой.
— И такое бывает?
— Довольно часто. Но в большинстве случаев ощущения приятные: кто-то читал мою книгу или собирается это сделать. И он думает, что будет круто, если я ее подпишу. — Джордан пожал плечами. — Что в этом плохого?
— Не слышу особого воодушевления.
— Я не слишком темпераментный.
— Раньше был, — фыркнула Дана.
— А ты была неуступчивой и упрямой. — Он широко улыбнулся, заметив, как сдвинулись ее брови. — Видишь, как мы изменились?
— Я тебя прощаю, потому что сегодня был чудесный вечер. — Шагая по выложенной кирпичом дорожке, Дана вздохнула и посмотрела на небо — там виднелся пока еще толстый ломоть убывающей луны. — Начинается вторая неделя, — пробормотала она.
— Все идет отлично, Дылда.
Дана покачала головой.
— У меня такое ощущение, что я не добралась до сути. Пока не добралась… Дни летят очень быстро. Нет, я не паникую, — поспешно прибавила она. — Но очень волнуюсь, это правда. Так много от меня зависит! Люди, которых я люблю. Не хочется их подвести. Понимаешь, о чем я?
— Да. Но ты не одна. Конечно, основная тяжесть легла на твои плечи, но не весь груз. — Джордан положил ладони на эти самые плечи и притянул ее себе. — Я хочу тебе помочь, Дана.
Ей хорошо с ним. Так было всегда. Дана почувствовала, как где-то в глубине ее сознания зазвенел тревожный звонок, но улыбнулась.
— Мы уже знаем, что без тебя все равно не обойтись.
— Мне этого мало. — Он склонил голову и коснулся губами волос Даны. — И мне нужна ты.
— У меня и так достаточно поводов для волнений.
— Волнуешься ты или нет, это ничего не меняет. — Джордан посмотрел ей прямо в глаза. — Ты мне нужна. Я хочу, чтобы ты знала. — Хоук провел ладонями по ее плечам, и его губы дрогнули в улыбке. — Мне всегда нравился этот твой взгляд.
— Какой этот?
— Немного раздраженный, когда кто-то ставит перед тобой задачу, требующую размышлений. При этом взгляде вот тут появляется маленькая складочка. — Джордан коснулся губами ее лба, ровно посередине.
— Я думала, мы гуляем.
— Конечно, гуляем. Но я бы сказал, что этот вечер требует еще кое-чего.
Джордан с удовольствием увидел, как дрогнули ее губы, а по лицу пробежала тень удивления, когда он не стал целовать ее, а закружил в медленном танце.
— Остроумно, — пробормотала Дана, но подчинилась.
— Мне всегда нравилось танцевать с тобой. В танце все соединяется. Я могу чувствовать запах твоих волос, твоей кожи. Приблизиться к тебе, посмотреть в глаза. Увидеть в них себя. Я всегда тонул в твоих глазах. Только никогда в этом не признавался, правда?
— Нет, не признавался. — Дана почувствовала, что вся дрожит, а громкий стук сердца уже заглушает тревожные звонки.
— Тонул. И сейчас тону. Иногда, когда нам случалось проводить ночь вместе, я просыпался рано и смотрел на тебя спящую. Чтобы увидеть, как ты открываешь глаза.
— Это нечестно. — Голос Даны сорвался. — Нечестно говорить мне такие вещи.
— Знаю. Я должен был говорить их тогда. Но понял это только сейчас.
Джордан нежно коснулся губами ее губ. Слегка прикусил нижнюю. Почувствовал, что Дана готова отозваться на его призыв, и боролся с желанием наброситься на нее.
Он не торопился, ради них обоих, медленно наслаждаясь тем, что раньше они жадно глотали, задерживаясь там, где раньше они спешили. Чувствуя обвившие его руки Даны, он не позволял себе быть требовательным. Он соблазнял.
Джордан кружит ее в танце. Или у нее просто кружится голова? Его губы были такими нежными, а сдерживаемые страсть и желание, которые она чувствовала в нем, возбуждали еще сильнее.
Дана теснее прижалась к Джордану. Поцелуй из нежного превращался в страстный.
Прохладный воздух, касающийся разгоряченной кожи, ночные ароматы, тихий шепот, звук ее имени, его губы, прижимающиеся к ее губам…
Один-единственный поцелуй в пустынном осеннем саду перекинул мост через пропасть, которая разверзлась между ними за эти годы.
Джордан первым разомкнул объятия, а потом потряс ее до глубины души, поднеся ее руки к губам.
— Дай мне шанс, Дана.
— Ты не понимаешь, о чем просишь. Нет, нет, — поспешно прибавила она, не дав ему возразить. — Я еще не знаю ответа. Если ты говоришь серьезно, дай мне время подумать.
— Ладно, — он шагнул назад, не выпуская ее рук. — Я подожду. Но не забывай, что я тебе говорил — насчет помощи. Одно к другому не имеет отношения.
— Об этом мне тоже нужно подумать.
— Хорошо.
Но одну вещь она знает точно, решила Дана, когда они шли к машине. Она больше не любит Джордана Хоука. Как сказал он сам, они теперь другие люди. По сравнению с ее теперешним чувством любовь к тому мальчишке выглядит какой-то зыбкой и эфемерной, словно предрассветный туман.
Джордан вошел в дом и выключил свет на крыльце. Уже очень давно никто не оставлял для него свет.
Разумеется, он сам выбрал такую жизнь. Вот к чему все привело. Он решил покинуть Вэлли, покинуть Дану, друзей и все, что с детства было таким родным и необходимым.
Тогда он сделал правильный выбор. Он ни разу не пожалел об этом, но сейчас понимал, что его поступок не был безупречным. В прошлом осталась трещина. А разве можно построить что-то на непрочном фундаменте?
Он стал подниматься по лестнице, но остановился, увидев спускавшегося навстречу ему Флинна.
— Ждешь моего возвращения, командир? Я нарушил комендантский час?
— Вижу, прогулка подняла тебе настроение. Не хочешь рассказать, как провел время?
Не дожидаясь ответа, Флинн прошел на кухню. Он огляделся. Конечно, ужасно — даже он это видит. Старые медные краны, уродливые шкафы и линолеум, который считался модным во времена его деда.
Но Флинн по-прежнему не представлял, как может — или будет — выглядеть кухня, когда он сделает тут ремонт. И не понимал, почему перспектива все разгромить, а затем снова привести в порядок доставляет такую радость Мэлори.
— В понедельник придут рабочие.
— Долго же ты собирался, — заметил Джордан.
— Рано или поздно пришлось бы заняться кухней. Просто я ею не пользовался. Но Мэлори стала тут готовить. — Флинн слегка пнул ногой плиту. — Она испытывает к этой штуке искреннюю и глубокую ненависть. Мне даже страшно.
— Ты привел меня сюда, чтобы поговорить о кулинарных способностях Мэлори?
— Нет. Хочу печенья. Мэлори категорически возражает против того, чтобы я ел в кровати. Этого я тоже не могу понять, — продолжал Флинн, доставая из буфета яркую упаковку. — Но у меня легкий характер. Молока хочешь?
— Нет.
На Флинне были серые спортивные брюки и футболка, по всей видимости купленные еще на втором курсе университета. Ноги босые, выражение лица беззаботное.
Но Джордан знал, что внешний вид обманчив.
— У тебя вовсе не легкий характер, Хеннесси. Ты просто притворяешься, чтобы все делать по-своему.
— Но я же не ем печенье в постели, правда?
— Жертва невелика, приятель. У тебя в постели женщина.
— Да. — Флинн улыбнулся, налил в стакан молоко, сел и вытянул ноги. — Точно. Правда, вместо того чтобы предлагать мне разнообразные удовольствия сексуального характера, она читает, но я подожду благоприятного момента.
Джордан тоже сел. Он ждал, когда Флинн перейдет к сути дела.
— Значит, ты желаешь обсудить свою сексуальную жизнь. Будешь хвастаться или требуется совет?
— Словам я предпочитаю действия и пока неплохо справляюсь. Но все равно спасибо за предложение. — Флинн обмакнул печенье в молоко. — Как Дана?
Вот, значит, о чем будет разговор.
— Мне кажется, немного волнуется, но уже с головой окунулась в работу. Наверное, ты видел гору книг у нее в квартире, когда приводил Мо.
— Да, у меня глаза заболели от одной мысли о том, что нужно прочитать хотя бы половину. А в остальном?
— Похоже, она уже пришла в себя после вчерашнего происшествия. Возможно, немного напугана, но ее разбирает любопытство. Ты же знаешь Дану.
— М-м-м.
— Почему ты не спросишь о наших отношениях?
— Совать нос в личную жизнь? Как можно?
— Действительно.
— Ловкий и неожиданный ход. Теперь я понимаю, почему ты добился успеха как писатель.
— Ерунда! — Джордан взял из упаковки печенье, хотя есть совсем не хотел. — Тогда, много лет назад, я все испортил. «Я уезжаю. Как-нибудь увидимся».
Сейчас воспоминания об этом вызывали жгучий стыд.
— Возможно, не так грубо, но что-то в этом роде. — Он откусил печенье и внимательно посмотрел на друга: — Может быть, я и тебя обидел?
— Может быть. Немного. — Флинн подвинул купленную Мэлори свечу и поставил упаковку печенья посреди стола. — Нельзя сказать, что мне не было одиноко, когда ты уехал, но я понимал, почему ты это сделал. Я и сам собирался уехать из Вэлли, черт возьми!
— Крупный бизнесмен, небедствующий писатель и увлеченный журналист. Милая троица.
— Да, мы все к этому пришли, правда? Каждый своим путем. Я так и не уехал, но ведь хотел и поэтому смотрел на вас с Брэдом как на авангард. С другой стороны, я же с тобой не спал.
— Она меня любила.
Флинн выдержал паузу, всматриваясь в растерянное лицо Джордана.
— Думаешь, эта лампочка просто погасла? Нет, приятель, ты напутал с проводкой.
— Я знал, что не безразличен Дане. — Джордан вскочил и все-таки налил себе молока. — Проклятье, Флинн! Мы все были как одна семья, как кровные родственники. Но я не знал, что она влюблена в меня, влюблена! Откуда, черт возьми, парень может знать такие вещи, если девушка не посмотрит ему в глаза и не скажет: «Я тебя люблю, тупица»? Именно этого, — прибавил он, злясь на самого себя, — можно было ожидать от Даны. Только она молчала, и я ни о чем не догадывался. Поэтому я козел.
Наблюдая за этим взрывом, Флинн почувствовал, что его гнев проходит.
— Да, ты козел, но не только поэтому. Могу составить целый список причин.
— Мой список твоих прегрешений будет не короче, — буркнул Джордан.
— Отлично, вот мы и поговорили. — Голос Флинна казался скорее несчастным, чем злым.
Тем не менее он должен закончить разговор, сказать то, что собирался.
— Послушай, когда Лили меня бросила и отправилась в большой город за славой и деньгами, мне было больно, а я ведь ее не любил. Вы с Брэдом имели право уехать. Я тоже думал, что имею на это право, но поступок Лили выбил меня из колеи. Дана тебя любила. Ты должен понимать, что твои поступки — независимо от намерений — причиняют моей сестре боль.
Джордан снова сел и задумчиво переломил печенье надвое.
— Ты меня предупреждаешь, чтобы я не портил ей жизнь.
— Да, я тебя предупреждаю именно об этом.
