- Следствие ведет Ева Даллас, #43
4
Первым был Мэтью. Ева расположилась за столом в гостиной, где не так давно все они ужинали. Посуду убрали, заменив ее низкой вазой с лилиями и свечами. Мэтью переоделся в серую футболку и спортивные брюки.
— Конни дала мне смену одежды — у них тут есть спортзал и форма для гостей. Макнаб разрешил нам с Марлой переодеться в сухое. Она ведь тоже вымокла…
— Разумеется. Сейчас я включу запись и зачитаю ваши права. Надо соблюсти формальности.
— Давно я этого не слышал.
— Прошу прощения?
— В семнадцать лет меня арестовали за распитие спиртных напитков и нарушение общественного порядка. Ну, знаете, у друга родители уехали, он устроил вечеринку. Громкая музыка, соседи вызвали копов, я им нахамил. Штраф в тысячу долларов, реабилитационная программа и три месяца общественных работ. Да еще родители заперли меня дома и не пускали гулять. Простите. Ведь это ни черта не значит, правда? — добавил он и потер подбородок. — Ни разу не видел трупа. Я сам был мертв, много раз убивал, моя сестра умирала у меня на руках, но это было в кино. А ведь думал, что справлюсь… Даже самый лучший грим, освещение и ракурс бесконечно далеки от реальности.
Он судорожно вздохнул.
— Она была такая бледная. А ее глаза…
— Мэтью, хотите воды или чаю?
— Можно мне чаю? — Он с благодарностью посмотрел на Миру. Ева кивнула, и Мира вышла. — Никак не согреюсь. Вода была холодновата, и… Простите.
— Вам есть за что извиняться?
— Кажется, я плохо справляюсь. Думал, в кризисной ситуации буду на высоте…
— Вы неплохо держитесь. — Она включила запись и зачитала формулу Миранды. — Вам все ясно, Мэтью? Вы понимаете свои права и обязанности?
— Да, конечно.
— Зачем вы с Марлой пошли на крышу?
— Хотели пару минут подышать свежим воздухом.
— И что произошло дальше?
— У нее разболелись ноги. У Марлы. Она сказала, что натерла их, я предложил разуться и поболтать ногами в бассейне. Мы просто решили посидеть на бортике. По дороге смеялись, обсуждали ролик. Зашли под купол и сначала ничего не заметили. Минуту или около того, да.
Вернулась Мира с чайничком, сахарницей и чашками на подносе.
— Хотите кофе? — спросила она у Евы.
— Спасибо. И что было дальше?
— Марла закричала, увидев тело. А я подбежал и бросился в воду. Она плавала лицом вниз, и я… и мы вытащили ее.
— Марла тоже прыгнула в бассейн?
— Нет, нет. — Мэтью отпил чаю. — Я подтянул Кей-Ти к бортику, и Марла помогла мне ее вытащить. Она была такая тяжелая. Я начал делать искусственное дыхание. Я знаю, как оказывать первую помощь: в старших классах школы и в колледже я работал спасателем на пляже. Марла плакала и пыталась помочь мне, но было поздно. И мы побежали за вами. Следовало сразу позвонить в службу спасения, но мы побежали за вами.
— Вы видели кого-нибудь по пути наверх?
— Нет. Хотя да: Джулиан валялся на диване, а из дамской комнаты, что в холле, вышла Энди. А потом мы сели в лифт и поехали на крышу.
— Как вы думаете, кто мог желать ей зла?
— Господи… — Мэтью зажмурился, потом сделал глоток чаю. — Кей-Ти не сахар, особенно когда выпьет. Если на съемках возникает какой-нибудь конфликт, то непременно с ее подачи. Все остальные прекрасно ладят. Но никто бы не стал ее топить. Сцены с участием Кей-Ти уже отсняты, поэтому нам недолго оставалось терпеть ее общество. Участие в рекламной кампании — и все.
— Лично у вас были с ней конфликты?
Он уставился в чашку, затем произнес:
— Даже не знаю, как мне обращаться к вам.
— Зовите меня Даллас.
— Так вот, Даллас… Видите ли, мы какое-то время встречались. Еще до съемок, несколько месяцев назад, до того, как я получил эту роль. Когда мы сошлись, Кей-Ти не пила. И получив роль, тоже еще не пила. На пробах что-то пошло не так, однако Раундтри хотел снимать только ее — она великолепно подходила на роль Пибоди, и он убедил менеджмент. А Кей-Ти помогла мне получить роль Макнаба, хотя сначала хотели взять кого-то другого. Это был настоящий прорыв для меня!.. А потом мы расстались.
— Из-за того, что получили эту роль?
— Со стороны оно так и выглядело. И она тоже думала, будто я воспользовался ею, чтобы попасть в проект.
— А зачем же еще?
— Послушайте… — Мэтью вытер о брюки вспотевшие ладони и положил руки на стол. — Сначала нам было хорошо вместе. Первые недели три. Мы прошли пробы, и все было замечательно. Мы отлично ладили. А получив роль, она начала пить. Много пить. Стала ревнивой и подозрительной.
— В каком смысле?
— Каждую секунду хотела знать, где я и с кем, что делаю и почему. Звонила, писала сообщения, неожиданно появлялась, надеясь меня уличить. Если в ресторане я улыбался официантке, обвиняла меня в том, что я хочу переспать с ней или уже переспал. Помните, что она устроила за ужином? Примерно так Кей-Ти постоянно вела себя на людях. — Он обхватил чашку обеими ладонями. — Это было отвратительно. Если я уделял ей недостаточно внимания, она обвиняла меня в измене и лжи, кричала, что я использовал ее. Да мы встречались-то всего несколько недель, ничего серьезного. Ни для меня, ни для нее. А потом Кей-Ти совсем двинулась. Заявлялась ко мне посреди ночи проверить, один я или нет. Стала распускать руки — могла толкнуть, ударить меня, швыряла что ни попадя. Даже пыталась выкинуть меня из картины, едва мы начали работу над фильмом. Пришлось пойти к Раундтри и все ему выложить. Он объяснил, что не я первый, на кого она так наезжает.
— Наверное, работать с ней было непросто.
— На то мы и актеры, — грустно улыбнулся Мэтью. — Если бы все было просто, любой смог бы играть в кино. В общем, она от меня отстала на время, вела себя как ни в чем не бывало. Ну и отлично. Мы сработались в кадре, хотя все видели: между нами что-то происходит. И вот недавно снова-здорово. Съемки почти закончились, и, наверное, это ее подстегнуло. На прошлой неделе устроила погром у меня в трейлере. Знаю, это она. Все разломала, порвала одежду в клочья. Теперь приходится запирать трейлер на ключ, когда ухожу. Совместных сцен у нас больше нет. То есть мы закончили их снимать до того, как это случилось.
Он замолчал и уставился в пустую чашку:
— И все же мы отлично поработали, несмотря ни на что.
— Спасибо, Мэтью. На сегодня все. Пригласите ко мне Марлу.
— Я могу уйти домой?
— Да, вы свободны.
— Я лучше подожду пока… Мне можно остаться?
— Как хотите, только позовите Марлу.
Он встал, посмотрел на Миру, потом на Еву и вновь на Миру:
— Спасибо вам за чай.
Ева выключила запись и спросила:
— Ну, что вы думаете о Мэтью?
— Теперь он кажется моложе, чем за ужином. Он все еще в шоке и сильно переживает. Приветливый и немного смущенный: до сих пор не может решить, воспользовался он ею, чтобы получить роль, или нет. Он знает, что она так считала, и оттого чувствует вину. Полагаю, он сделал все, чтобы выкинуть Кей-Ти из головы, и теперь не в силах думать ни о чем другом.
Вошла Марла, и Ева включила запись. Актриса переоделась в черные штаны для йоги и майку и смыла вечерний макияж.
— Что ж, я следующая.
— Наш разговор записывается, — сказала Ева и озвучила те же формальности, что и в беседе с Мэтью. Марла сидела, широко раскрыв глаза и крепко сцепив руки на коленях.
— Зачем вы с Мэтью пошли на крышу?
Она почти слово в слово повторила показания Мэтью.
— Сегодня чудесная прохладная ночь. Под куполом было чуть теплее, но все равно немного зябко. А потом я совсем замерзла, когда Мэтью вынул Кей-Ти из воды. Думала, она снова будет дышать. Начнет кашлять, выплевывать воду. Но нет. Он делал искусственное дыхание снова и снова, а она так и не задышала… Там валялись осколки бокала. Наверное, Кей-Ти поскользнулась и упала в бассейн. Ударилась головой — она пила весь вечер. Ведь это был несчастный случай, правда?
— Мы пока не знаем.
— Конечно, случайность. Никто бы не стал… ведь мы не убийцы. — Ее глаза, такого же, как у Евы, цвета, внезапно вспыхнули. — Вы сами видели, что она устроила за ужином, поэтому нет смысла притворяться, что мы дружили. Не было у нее друзей. У Кей-Ти были соперники, должники, приближенные, только не друзья. Однако убивать ее никто не стал бы. Мы любим, когда кипят страсти — уж такова наша природа. Мы этим живем, но не до такой же степени!
— Лично у вас были конфликты с Кей-Ти?
— Дайте подумать. — Марла отбросила волосы со лба до боли знакомым жестом. — Она меня ненавидела.
— У нее были на то причины?
— Ну как вам сказать? Я выдвигалась на «Оскар». Награду не получила, зато я — актриса, номинированная на премию. Ее это бесило. Она заявила, что роль я получила на спине. Да, я встречалась со сценаристом до того, как он написал этот сценарий, до проб и до начала проекта. И мы расстались друзьями. Якобы я согласилась ради «Оскара». Еще я пыталась оттянуть на себя все экранное время, заставляла режиссера урезать ее сцены и так далее и тому подобное. Сегодня она набросилась на меня прямо перед показом ролика! Хотела выяснить, каково мне будет, когда СМИ прознают, что я ублажала Раундтри, Мэтью и Джулиана. Заявила, что Конни все известно, а Надин напечатает в следующем выпуске «Сегодня» разгромную статью о том, как я получила все свои роли через постель.
— И что вы ответили?
— Велела ей пойти и трахнуть саму себя! Это были мои последние слова: «А не пошла бы ты и не оттрахала саму себя, потому как больше никто на тебя не позарится». — Марла зажмурилась. — Господи!
— Если бы мне кто такое сказал, я бы как минимум врезала ему.
— Ну, будь я в образе, я бы ей точно врезала, — вздохнула Марла и с несчастным видом уставилась на Еву. — Тогда мне было бы еще хуже, чем сейчас.
— Ладно, на сегодня достаточно. Езжайте домой. И пригласите сюда Конни.
— И все?
— Пока все.
— Когда что-нибудь прояснится, вы нам расскажете?
— Да. Я буду на связи.
Марла направилась к двери, потом остановилась:
— Мы все под подозрением, не так ли?
— Теперь вы тоже в каком-то смысле следователь. Сами как думаете?
— Вы считаете, что Кей-Ти убили, и это сделал кто-то из нас. — Марла содрогнулась. — Мне все кажется, вот-вот кто-нибудь крикнет: «Стоп! Снято!»
— Ей плохо оттого, что ее последние слова, обращенные к мертвой женщине, были такими грубыми, — прокомментировала Мира. — Она не любила покойную, причем довольно сильно, но знала, что та ей не соперница. Судя по ее словам, Марла считала Кей-Ти неотесанной, убогой и неприятной во всех отношениях.
— И опасной для ее репутации.
— Вы ведь не верите, что у Марлы был роман с Раундтри, Джулианом и Мэтью?
— С Джулианом и Раундтри навряд ли, но у нее роман с Мэтью.
— С чего вы взяли? — удивилась Мира. — Я ничего подобного не заметила.
— Ну, на то они и актеры. Причем отличные. Они стараются не афишировать своих отношений. Но я-то знаю, что двое не уходят с вечеринки просто так и не оставляют шумной компании ради того, чтобы поболтать ногами в бассейне. Если только не хотят побыть наедине. И сейчас он не убрался отсюда куда подальше, он ждет ее. — Ева побарабанила пальцами по столу. — Впрочем, я могу и ошибаться. Но Мэтью рассказывал о том, как она помогла ему, как плакала, а Марла — как он пытался спасти пострадавшую.
— Они влюблены и видят друг в друге лучшие стороны, — кивнула Мира.
— Возможно. — Вошла Конни, и Ева собралась включить запись.
— Пока мы не начали, могу я вам чего-нибудь предложить выпить или поесть?
— Спасибо, не надо, — отказалась Ева.
— Тогда можно я распоряжусь насчет кофе и бутербродов для остальных? Ждать так утомительно.
— Разумеется.
— Позвольте мне. — Мира поднялась и похлопала Конни по плечу, прежде чем та успела возразить. — Садитесь, Конни.
— Даже и не знаю, что мне делать, — призналась Конни Еве.
— Я задам всего несколько вопросов, постараюсь надолго вас не задерживать. Я буду вести запись и зачитаю ваши права — так положено.
Напряжение росло. Конни заслушала формулу Миранды, прошла идентификацию по отпечаткам пальцев.
— Расскажите, что произошло между вами и Кей-Ти после ужина?
— Я подробно объяснила ей, как именно следует вести себя в моем доме. Недвусмысленно дала понять, что, если она продолжит так разговаривать с моими гостями, я велю выдворить ее вон и больше ноги ее здесь не будет. — Конни отвернулась и облизнула губы. — Но она не поняла меня.
— Что дальше?
— Кей-Ти отказалась извиниться перед вами и остальными, и я вскипела. Не смогла сдержаться, уж очень мне было неприятно и обидно. И я пообещала, что ни мой муж, ни его друзья больше никогда не станут работать с нею, уж я об этом позабочусь. Ей следовало бы помнить, какие у меня обширные связи. — Конни всхлипнула и утерла слезу. — Я сказала это на полном серьезе, а я не бросаю слов на ветер.
— И как ей это понравилось?
— Совсем не понравилось. Она принялась вопить: мол, ей осточертело, когда все указывают, что ей говорить и делать. И якобы ей есть чего порассказать, и никому ее не заткнуть. А потом поведала, что Марла ублажает моего Мейсона в перерывах между сценами.
— Вы поверили ей?
— Пьяная или трезвая, Кей-Ти — прекрасная актриса, — начала Конни. — Трезвая она вполне ничего, иногда даже забавная. А когда выпьет, становится злобной, неуправляемой, порой буйной. Публика почти ни о чем не догадывается, спасибо агентам, журналистам и продюсерам.
— Вы уклонились от ответа.
— Это ответ. Я не поверила ее пьяным откровениям, потому что муж мне не изменяет и не обжимается с актрисами в подсобке. Кроме того, Марла не из тех актрис: она уважает и меня, и Мейсона. Мы женаты очень давно, и у нас полное взаимопонимание. Если один из нас влюбится, то будет честен с другим. Если кто-то из нас хочет побыть один и отдохнуть, ради бога. Но если изменит — все будет кончено, никаких вторых шансов.
— Звучит разумно.
— Поэтому мы до сих пор вместе.
— Так что же произошло между Кей-Ти и Марлой? За что она ее ненавидела?
— После ее безобразной выходки за ужином все и так очевидно. Суть проблемы в том, что Кей-Ти отчаянно завидовала Марле. Причин достаточно: внешность, талант, очарование, популярность не только у зрителей, но и вообще в киноиндустрии. Думаю, Кей-Ти набросилась на вас потому, что Марла сыграла вас в этом фильме. И она переносит… то есть переносила свои чувства на вас. Да что со мной! — воскликнула Конни, прикрыв рот рукой. — Прошедшее, настоящее время — совсем запуталась. Не знаю, как справиться…
— Вы отлично справляетесь, — заверила ее Ева и продолжила расспрашивать о событиях вечера. Наконец вернулась Мира и поставила перед Конни чашку кофе.
— Вот спасибо.
— Ваш муж добавил туда немного бренди.
— Он знает, что мне нужно.
— Вы видели, как Кей-Ти выходила из кинозала? Или, может, еще кто выходил?
— Я уже смотрела ролик, поэтому, как только он начался, вышла переговорить с персоналом, обслуживающим банкет. Некоторое время я была на кухне, — Конни потерла лоб и отхлебнула кофе, — а к концу показа вернулась проверить, достаточно ли в зале напитков и закусок. Вроде бы никто не выходил и не входил.
— А когда зажегся свет, все были на месте?
— Я не увидела Кей-Ти. Точно знаю, потому что старалась приглядывать за ней: она изрядно напилась, и я боялась дальнейших инцидентов. Решила вызвать такси и отправить ее домой, но в зале Кей-Ти не было.
— А кто еще отсутствовал?
— Не знаю, я искала только ее — сами понимаете, хотела избежать дальнейших проблем, ведь она была пьяна. Я решила убедиться, что она уехала, когда подошла Валери и спросила про десерт. Валери хотела упомянуть его в статье о вечеринке. Потом к нам присоединилась Надин, и мы заболтались.
В дверях возник Рорк, и Ева жестом пригласила его войти.
— Извините, что отвлекаю.
— Ничего, мы уже закончили. Конни, вы свободны. Через минуту приглашу следующего.
— Прибыли чистильщики и бригада из морга, — сказал Рорк, когда Конни вышла. — Они уже на крыше.
— Надо спешить. Скажи Пибоди, чтобы допросила Раундтри, Денниса Мира и агента по рекламе. В любом порядке, пусть сама выберет помещение. Мне останутся Энди Смайт, Надин и этот чертов продюсер. Джулианом займемся вместе в последнюю очередь. Чуть попозже дайте ему, пожалуйста, отрезвляющую таблетку, — обратилась она к Мире, — с пьяного толку будет мало.
— Она была дрянью, — заявила Энди, быстро глотая кофе. — Так я называю лишь тех, кто действительно этого заслуживает, независимо от половой принадлежности. А она была дрянью в квадрате. И она не нравилась мне в роли Пибоди, потому что детектив Пибоди вовсе не такая. А Кей-Ти была из тех, кому и вода недостаточно мокрая. — Энди умолкла и улыбнулась, потом расхохоталась. — Да уж, вот это я ляпнула. Впрочем, мне глубоко плевать на ее смерть. Теперь она стала мертвой дрянью, вот и все!
— Я смотрю, у вас твердое мнение на ее счет.
— Либо так, либо никак. Только вчера вот пообещала разделать ее, как бог черепаху. Или позавчера, не помню. Да мне каждый день хотелось придушить ее голыми руками. — Энди отпила еще кофе и улыбнулась. — И она старалась держаться от меня подальше.
— Еще бы.
— Можете подозревать меня сколько угодно, но если бы я убила эту безмозглую стерву, то непременно прилюдно и с размахом! Чтобы все могли разделить мою радость.
Ева поразмыслила над ее словами и вычеркнула Энди из списка подозреваемых.
Едва Джоэль Стайнбергер ворвался в комнату, он взял быка за рога:
— Давайте кое-что проясним.
— Что именно?
— Никаких сообщений для СМИ, пока я, Валери или кто-нибудь из моей команды предварительно не прочтет и не одобрит ваше заявление. Эту новость следует хорошенько подготовить. И верните мой телефон, в такое трудное время я должен быть на связи. Да, и еще: пусть все присутствующие — обслуга, полиция, гости — подпишут соглашение о неразглашении. Я не позволю, чтобы таблоиды вывернули все наизнанку или какой-нибудь продажный коп набил карманы, продав снимки мертвой Кей-Ти. Я слышал, вы собираетесь везти ее в морг, так вот забудьте об этом!
— С какой стати?
— Я сам найду эксперта, обратимся в частную контору. Господи Иисусе, да вы представляете, сколько отвалят таблоиды за фото голой Кей-Ти Харрис на столе в морге?
— Вы закончили?
— Да. Я хочу…
— Погодите со своими хотениями. Пока я не мирандизирую вас, закройте рот покрепче и молчите.
— О чем это вы? — ошарашенно воскликнул Стайнбергер и посмотрел на Миру: — Она что, спятила?
— Джоэль, успокойтесь, — сказала Мира, а Ева тем временем зачитывала Стайнбергеру формулу Миранды. — Передохните и дайте ей выполнить свою работу.
— У меня тоже полно работы! Все причастные к этому чертову делу требуют, чтобы я уладил все в лучшем виде.
— Вам ясны ваши права и обязанности? — спросила Ева.
— Не смейте обращаться со мной как с преступником! — Он сложил руки на груди. — Я буду говорить лишь в присутствии своих адвокатов.
— Отлично. Позвоните им и пригласите проехать в управление. Без проблем.
— Вы не посмеете…
— Еще как посмею. — Ева стукнула жетоном о стол. — Я здесь главная! Мой жетон и мертвая женщина на крыше дают мне право распоряжаться! Можете дать показания здесь и сейчас, либо отправиться в Центральное управление и дождаться своих адвокатов. Выбирайте.
— Сбавьте тон, не то я свяжусь с вашим начальством.
— Офицер Уитни, уведите его.
Стайнбергер слегка побледнел и шумно вздохнул:
— Поймите меня правильно, это мой проект и мои люди. Я лишь пытаюсь их защитить.
— А я пытаюсь выяснить, каким образом женщина, с которой мы все ужинали, оказалась в бассейне лицом вниз. Я выиграла. Выбирайте, Джоэль: либо тут, либо в управлении.
— Ладно, ладно. Чего вы от меня-то хотите? Никто из нас ничего не делал с Кей-Ти. Всем ясно: это был несчастный случай. Ни к чему, чтобы СМИ прознали о том, что она напилась. Я стараюсь защитить Конни и Раундтри, потому как она напилась и умерла в их доме.
— Вы поднимались на крышу сегодня?
— Нет.
— У вас были разногласия с покойной?
— Нет.
— А вот это — явная ложь! Или вы единственный из присутствующих, кто с ней ладил.
Стайнбергер поднял руки в примиряющем жесте и снова вздохнул:
— Я не отрицаю, что порой с ней было нелегко. Ведь она актриса! Актеры в каком-то смысле как дети, причем в большей степени, чем вы можете представить. Кей-Ти была проблемным ребенком. А я прекрасно лажу с людьми, особенно с творческими личностями и проблемными детьми. Иначе я не стал бы тем, кто я есть.
— Насколько я понимаю, пьяная Кей-Ти бывала просто невыносима.
— Именно такого рода сплетен я и пытаюсь избежать, — вздохнул он. — Пить она не умела, да и характер у нее не сахар. Кей-Ти была не очень-то счастлива, но работе отдавалась с головой. И я никому не позволю пятнать ее имя!
— У вас с ней были конфликты?
— Не то чтобы конфликты… Как я уже сказал, она была не очень-то счастлива и поэтому вечно жаловалась на сценарий, режиссуру и партнеров по съемкам. Актеры часто приходят ко мне с подобными проблемами.
— И что вы делаете в таких случаях?
— По обстоятельствам — стараюсь сглаживать углы либо проявляю твердость. Кей-Ти понимала, что, если не будет идти мне навстречу, это отразится на ее карьере. Хотя она была отличной актрисой, незаменимых людей нет. Да, сегодня вечером она не сдержалась и вела себя недопустимо. Но что поделаешь, с кем не бывает! Я собирался поговорить с ней об этом завтра и убедить ее лечь в клинику или записаться на курсы управления гневом. Иначе…
— Иначе что?..
Он пожал плечами, но вместо снисхождения в его глазах блеснул холодный расчет.
— У нас хватает голодных актеров, готовых на все ради подобного шанса. У меня намечается другой проект, в котором она хотела участвовать. Я собирался взять ее, но, как я уже говорил, незаменимых людей нет, и я недвусмысленно дал ей это понять.
Отпустив Стайнбергера, Ева вопросительно взглянула на Миру.
— Джоэль властный, но дипломатичный, прекрасно осознает свое положение и пользуется им. Для него Кей-Ти была удачным вложением, не более. В случае чего он спокойно заменил бы или пригрозил бы ее заменить.
— В точку. Вдобавок он пробивной и легко возбудимый. Интересно, на что бы он и ему подобные пошли, возникни угроза карьере, то бишь окажись самолюбие и банковский счет под ударом? А если под угрозой проект? Ясное дело, никто не любил Кей-Ти и даже не пытается это скрыть.
— Она была крайне неприятной особой.
— Несомненно. Но этого недостаточно, чтобы угодить в морг.
— У нее была семья?
— Надо проверить и уведомить ближайших родственников.
— Сложная задача. Что ж, пора детоксифицировать Джулиана?
— Действуйте, — улыбнулась ее формулировке Ева. — А пока он трезвеет, я поговорю с Надин. Спасибо за помощь, Мира. Представляю, как вам с мужем не терпится поскорей убраться отсюда.
— Знаете, как ни странно, ему здесь очень интересно. И мне тоже.
— У него разные носки.
— В каком смысле?
— Мистер Мира надел разные носки.
— Черт бы его побрал! — расхохоталась Мира. — Опять не уследила!
— Это очень… очень мило. — Ева наконец подобрала подходящее слово, и Мира улыбнулась:
— Он слишком занят, чтобы думать о подобных пустяках. Если бы не я, вечно ходил бы в старом свитере и с дырявыми карманами. Он постоянно теряет ключи-телефон-бумажник и голодает рядом с набитым холодильником. А когда думаешь, что он не слушает и не замечает тебя вовсе, он вдруг выдает правильный ответ или единственно верное решение! — Мира поднялась. — Не стоит быть слишком требовательной к партнеру, а то жизнь станет скучной и пресной. Пойду позабочусь о Джулиане. Пригласить к вам Надин?
— Ага, спасибо.
Ева вспомнила Рорка и представила, сколько женщин считают его идеальным мужчиной. На деле он совсем другой, и жизнь с ним никогда не будет ни скучной, ни пресной.
Вошел Рорк с огромной кружкой кофе.
— Где ты нашел такую большую? Думала, тут одни наперстки.
— Потому я и попросил у экономки что-нибудь более внушительное.
Рорк сел напротив, Ева поманила его пальцем и звонко поцеловала.
— Ты далеко не идеален!
— В следующий раз будешь пить кофе из наперстков.
— Я люблю тебя именно потому, что ты не идеален!
— Если ты любишь меня, значит, я — верх совершенства.
— Тут ты чертовски прав! — Она взяла чашку и с удовольствием глотнула кофе. — Хочешь поприсутствовать при беседе с Надин?
— Тогда делись кофе. Докладываю: Пибоди и Макнаб закончили опрашивать свидетелей. Они не хотели отвлекать тебя и просили передать, что отправились на крышу проследить за работой чистильщиков. Тело уже увезли.
— Знаю — парни из морга отписались. Причина смерти неясна. Вскрытие покажет, убийство это или нет. В самоубийство я не верю, но пока его не исключаю.
Вошла Надин с чашкой кофе и печеньем. Швырнув блюдце на стол, она воскликнула:
— Слушай, это ни в какие ворота…
— Нет, это ты послушай меня. — Ева схватила печенье, опасаясь, что Надин рассердится и отодвинет блюдце. — Ты — свидетель смерти при крайне подозрительных обстоятельствах. Я должна допросить тебя и записать твои показания.
— Получишь свои показания, — мрачно ответила Надин. — Верни чертов телефон и карманный компьютер! Ты не имеешь права…
— Остынь. — Ева откусила печенье — пойдет. — Ничего ты не получишь, пока не пообещаешь, что не выболтаешь никаких подробностей дела ни редактору, ни какому-нибудь там чертову телеканалу. Мне ни к чему спецвыпуски о смерти Кей-Ти Харрис в бассейне Мейсона Раундтри!
— Я — репортер, и освещать все подробности — моя работа. Я ужинала с мертвецом! — Надин отбросила черные волосы со лба и прищурилась, как кошка. — Неужели ты думаешь, что я позволю другому репортеру или каналу опередить меня? Это моя сенсация, черт побери! А ты чего лыбишься? — набросилась она на Рорка.
— Сижу тут, пью кофе с печеньем и наблюдаю двух прекрасных дам, готовых перегрызть друг другу глотки. Поскольку я мужчина, то беспокоюсь, не дойдет ли и в самом деле до драки. А вдруг вы сорвете друг с друга одежду?.. Как же мне не улыбаться?
— Да уж, просто верх совершенства, — пробормотала себе под нос Ева. — Заткнись на минуту, пока он не представил нас голыми, в масле или шоколаде, кувыркающимися на полу!
— Хмм, а улыбка моя все шире.
Ева усмехнулась в ответ и успокоила Надин:
— Получишь свою сенсацию, не бойся. На мою помощь можешь рассчитывать, в разумных пределах, разумеется.
— Какая именно помощь мне светит?
— Там узнаешь. Но ты и в самом деле ужинала с мертвецом, а когда речь заходит о трупах, то это уже моя юрисдикция. И моя работа главнее!
— Я хочу эксклюзивное интервью с тобой сразу после опроса свидетелей!
— Все что пожелаешь, но потом. На данном этапе расследования никаких камер, никаких снимков. Чем дольше споришь, тем больше форы твоим конкурентам. Мне нужна твоя помощь, Надин. Вот что у меня на руках: Кей-Ти Харрис мертва. Мы трое уж точно не убивали ее и не способствовали ее смерти. Пибоди и Макнаб само собой отпадают. Супруги Мира, Мевис и Леонардо тоже. Кто остается? Пока могу только гадать, поэтому мне важны любые наблюдения и впечатления. А у тебя великолепный нюх на слухи, скандалы и сплетни. Ну что, поехали?
