Глава 5

 Эмоции все еще бурлили в ней, когда они закончили ужин. Она знала, что ее дочь была общительным, иногда даже чрезмерно открытым ребенком, но Клара приняла Джейсона за очень давнего друга. Она болтала с ним, как будто знала его не первый год.

 Это так явно, думала Фэйт, наблюдая, как Клара собирает тарелки. Ни один из них не замечал этого. Что бы они сделали, если бы заметили? Она ненавидела ложь и все же была вынуждена жить с одним обманом.

 Эта парочка почти не обращала на нее внимания, усевшись над учебниками Клары. В простом, плавном стиле, который был дан ему с рождения, Джейсон начал рассказывать ей истории об Африке: о пустыне, горах, непроходимых зеленых джунглях, которые жили своей жизнью и были полны опасностей.

 Когда их головы склонились над рисунком в учебнике Клары, Фэйт почувствовала прилив паники.

 — Я пойду в мастерскую, — поддавшись порыву, сказала она. — У меня еще куча работы.

 — Мм… хмм… — отпустил ее Джейсон. Она так пыталась сдержать смех, что у нее запершило в горле. Схватив свою куртку, Фэйт вышла.

 Куклы были для нее больше, чем игрушки. И определенно чем-то большим, чем бизнес. Для Фэйт куклы, заполнявшие ее магазин, были символами юности, невинности, веры в чудеса. Она хотела открыть магазин вскоре после того, как родилась Клара, но Том был решительно против этого. Поскольку она чувствовала себя в долгу перед ним, ей пришлось уступить, как она уступала много раз до этого. Когда же она осталась одна, с ребенком на руках, это показалось ей естественным.

 Она работала здесь долгими часами, чтобы заполнить пустоту, которую не могла заполнить даже любовь к дочери.

 В мастерской, расположенной за магазином, были сделаны полки, на которых лежали кусочки и части кукол. Там были головы китайских кукол, пластиковые ноги и туловища. На другой полке лежали те, которых она называла больными и ранеными. Кукол со сломанными руками или туловищами приносили ей на починку. И хотя ей нравилось продавать кукол, сделанных своими руками, но ничто не доставляло ей такого удовольствия, как взять сломанную игрушку, которую кто-то любил, и сделать ее снова целой и невредимой. Она включила свет и радио и принялась за работу.

 Это успокоило ее. Время шло, и нервы перестали быть в напряжении. При помощи крючка для вязания, резиновой ленты, клея и кропотливой работы она восстанавливала оторванные части игрушек. Приложив немного усердия и терпения, она возвращала улыбки на кукольные личики. Некоторые получали новую одежду или свежую прическу, другим требовались лишь нить и иголка в умелых руках.

 К тому времени, как она взяла в руки поношенную тряпичную куклу, Фэйт пришла в отличное расположение духа.

 — Ты собираешься починить ее?

 Встрепенувшись, она почти уколола себя иглой. Джейсон стоял в дверном проеме, засунув руки в карманы, и наблюдал за ней.

 — Да, именно этим я и занимаюсь. Где Клара?

 — Она почти заснула над своим учебником. Я уложил ее в постель.

 Фэйт начала подниматься.

 — О, я…

 — Она спит, Фэйт, в обнимку с каким-то зеленым комком меха по имени Бернардо.

 Расслабившись, Фэйт снова опустилась на стул.

 — Да, это ее любимая игрушка. Кларе не очень нравятся обычные куклы.

 — Не то, что ее маме? — Он с интересом стал расхаживать по мастерской. — Я всегда думал, что, когда игрушка ломается или рвется, ее просто выбрасывают.

 — Слишком часто. Я всегда считала, что это показатель ужасного отсутствия признательности к тому, что доставляло тебе удовольствие.

 Он взял в руки мягкую голову из пластика, лысую и гладкую, и ухмыльнулся.

 — Может, ты и права, но я не понимаю, что можно сделать с этим куском тряпья в твоих руках.

 — Очень многое.

 — Все еще веришь в волшебство, Фэйт?

 Она взглянула на него и впервые улыбнулась открытой улыбкой, а ее глаза потеплели.

 — Да, конечно, верю. Особенно в Рождество.

 Не в силах удержаться, он протянул руку, чтобы провести пальцами по ее щеке.

 — Я уже говорил, что скучал по тебе. Не думаю, что осознавал, как сильно.

 Она почувствовала, как внутри разгораются желание и нежность. Отбросив и то, и другое, Фэйт сконцентрировалась на кукле.

 — Я ценю твою помощь Кларе, Джейсон. Не хочу задерживать тебя.

 — Тебе мешает, если кто-то наблюдает, как ты работаешь?

 — Нет. — Она начала вынимать из куклы набивку. — Иногда заботливая мамочка стоит здесь, пока я лечу пациента.

 Он прислонился бедром к столу.

 — Я представлял много вещей, пока ехал сюда. Но этого я никогда не мог представить.

 — Чего?

 — Что буду стоять здесь, наблюдая, как ты возвращаешь жизнь кучке тряпок. Может, ты не заметила, но у нее даже нет лица.

 — Будет. Что там с докладом?

 — Ей осталось сделать заключение.

 Фэйт оторвалась от своего занятия. Ее широко распахнутые глаза искрились от смеха.

 — Кларе?

 — У нее была та же реакция. — Он улыбнулся, откинувшись назад. Комната пахла ею. Он гадал, знала ли она об этом. — Она умный ребенок, Фэйт.

 — Иногда даже чересчур.

 — Тебе повезло.

 — Знаю. — Быстрыми умелыми движениями она запихнула набивку обратно в куклу.

 — Дети любят тебя, несмотря ни на что, верно?

 — Нет. — Она снова посмотрела на него. — Тебе нужно заслужить их любовь. — Взяв нитку с иголкой, она принялась сшивать края.

 — Знаешь, она с ног валилась от усталости, но настояла на том, чтобы остановиться у елки и посчитать подарки. Она сказала мне, что у нее есть чувство, будто там есть еще один.

 — Боюсь, она обречена на разочарование. Ее список выглядел, как будто был составлен для целой армии. Мне пришлось его сократить. — Отложив иглу, она взяла кисточку для рисования. — Родители избаловали ее.

 — Они все еще живут здесь?

 — Ммм. — Фэйт уже знала, какой будет кукла, начав работать с ней. Теперь она принялась разрисовывать ее. — Они ворчат что-то по поводу Флориды время от времени, но я не знаю, поедут ли они туда когда-нибудь. Это все из-за Клары. Они просто обожают ее. Ты мог бы зайти навестить их, Джейсон. Ты же знаешь, что моя мама всегда любила тебя.

 Он внимательно смотрел на красивое красное платье размером не больше его ладони.

 — В отличие от твоего отца.

 Она усмехнулась в ответ на его слова.

 — Он просто не слишком доверял тебе. — Фэйт слегка улыбнулась ему дерзкой улыбкой. — Да и какой отец доверял бы?

 — У него были на это причины. — Когда он подошел к ней, то увидел куклу у нее в руках. — Будь я проклят. — Очарованный, он взял ее и поднес ближе к свету. То, что было бесформенной кучкой тряпок, превратилось в пухлую, забавную куклу. Слишком длинные ресницы обрамляли большие глаза. Кудряшки были пришиты обратно так, чтобы челка доставала до бровей. Игрушка была мягкой, дружелюбной и красивой, как на картинке. Даже взрослый человек мог понять, что в ней заставит девочку улыбнуться.

 Она почувствовала себя нелепо польщенной, увидев, как он улыбается, глядя на дело ее рук.

 — Нравится?

 — Я впечатлен. За сколько ты продаешь вот таких кукол?

 — Это не на продажу. — Фэйт положила ее в большую коробку, находящуюся в конце комнаты. — В этом городе множество маленьких девочек, чьи семьи не могут позволить себе покупать подарки на Рождество. Конечно, есть и мальчики, но мы с Джейком поделили их несколько лет назад. В Рождественскую Ночь у дверей некоторых домов появляется коробка. Девочки находят в ней куклу, а мальчики машинку, мяч или что-нибудь в этом роде.

 Он должен был знать. Это было так похоже на нее.

 — Санта жив.

 Она с улыбкой повернулась к нему.

 — В Квайет Вэлли — да.

 Это все из-за улыбки. Она была такой открытой и знакомой. Джейсон сократил расстояние между ними, прежде чем кто-либо из них смог осознать это.

 — А как насчет тебя? Ты получаешь то, что хочешь, на Рождество?

 — У меня есть все, что мне нужно.

 — Все? — Он взял ее лицо в ладони. — Разве ты не та, которая любила мечтать? Которая всегда верила в то, что желания сбываются?

 — Я выросла. Джейсон, тебе пора уходить.

 — Я не верю в это. Я не верю, что ты перестала мечтать, Фэйт. Находясь рядом с тобой, я сам начинаю мечтать.

 — Джейсон. — Она положила руки ему на грудь, зная, что должна прекратить то, что они никогда не смогут довести до конца. — Ты знаешь, что мы не можем всегда иметь то, что хотим. Ты уедешь через несколько дней. Ты можешь уехать и сделать сотню других вещей, посетить сотню других мест.

 — Какое отношение это имеет к тому, что происходит сейчас? То, что сейчас, всегда важнее, Фэйт. — Он провел рукой по ее волосам, и заколка расстегнулась. На его руки упала тяжелая шелковистая копна волос. Он всегда любил чувствовать их, вдыхать их аромат. — Ты одна такая, — прошептал он. — Ты всегда была единственной.

 Она закрыла глаза, прежде чем он смог притянуть ее ближе.

 — Ты уедешь. Я останусь. Однажды я уже стояла и смотрела, как ты уезжаешь. Не думаю, что смогу вынести это снова. Разве ты не понимаешь?

 — Я не знаю. Я лишь знаю, что хочу тебя больше, чем когда-либо. Не уверен, что ты сможешь избавиться от меня, Фэйт. — Но он отошел от нее, ради них обоих. — Ненадолго, по крайней мере. Ты сказала, что у меня нет права получить все ответы на свои вопросы. Может быть, ты права. Но мне нужен ответ на один вопрос.

 Это была временная передышка, дающая ей время подумать. Она глубоко вздохнула и кивнула.

 — Хорошо. Но ты обещаешь, что уйдешь сейчас, если я отвечу?

 — Уйду. Ты любила его?

 Она не могла солгать. Это было ей несвойственно. Поэтому, она посмотрела ему прямо в глаза, гордо подняв подбородок.

 — Я никогда не любила никого, кроме тебя.

 В его глазах отразились торжество и гнев. Он потянулся к ней, но она отстранилась.

 — Ты сказал, что уйдешь, Джейсон. Я поверила твоему слову.

 Она поймала его в ловушку и заставила страдать.

 — Тебе следовало верить ему десять лет назад. — Он повернулся и вышел из мастерской в холодную ночь.