- Знак Семи, #2
19
У крыльца, при свете нарастающей луны Лейла поцеловала Фокса на прощание. Легкое прикосновение губ вылилось в поцелуй, нежный и чарующий, как воздух ночи.
—Я могу остаться, — шепнул Фокс, но Лейла лишь крепче прижалась к нему.
—Сибил нервничает, Куин расстроена. Цапаются друг с другом. Им требуется рефери.
—Могу остаться. — Он игриво прикусил ее нижнюю губу. — В качестве поддержки.
—Тогда я буду отвлекаться. Хотя уже отвлеклась. — Застонав, она отстранилась. — Кроме того, я подозреваю, что ты собираешься к Кэлу. Вам троим нужно все обсудить.
—Ты чувствуешь. — Он провел ладонями по плечам Лейлы. — Ты уже готова использовать свой дар.
—Не в этом дело.
—Нет. Я видел. И теперь вижу.
Ничто не могло доставить ей большего удовольствия, чем этот небрежный, маленький знак доверия.
—Пора сделать следующий шаг. Кстати, на завтра я хочу взять выходной.
—Хорошо.
—И только-то? Не спрашиваешь, зачем и кто, черт возьми, останется в конторе?
—В детстве три или четыре раза в год — не больше — мы имели право прогулять уроки. Просто говорили: завтра я не хочу в школу. И этого было достаточно. Не нужно было притворяться больным, чтобы выторговать свободный день. Думаю, это применимо и к работе.
Лейла прижалась к нему, обняла за талию.
—У меня потрясающий начальник. Даже присылает родителей, чтобы они присмотрели за мной, пока его нет в конторе.
Фокс поморщился.
—Наверное, я уже говорил...
—Все нормально. На самом деле даже хорошо. Я с удовольствием поболтала с твоей матерью, с отцом — он меня очаровал, потому что у вас одинаковые улыбки.
—Главное оружие в арсенале соблазнения О'Деллов. Никогда не подводит.
Рассмеявшись, она отстранилась.
—Прежде чем ты уйдешь, мне нужно тебе кое-что сказать. Я уже давно об этом думала, но сегодня, во время разговора с твоим отцом, до меня дошло. Почему я так долго тянула? И как это могло произойти? Так уж случилось.
—О чем ты?
—Я тебя люблю, — выдохнула Лейла. — Я тебя люблю, Фокс. Ты самый лучший из всех, кого я знаю.
Он не нашелся что ответить — чувства переполняли его. Она сказала, что любит его, и от ее улыбки эти слова засверкали в темноте. Потом притянула к себе, прижалась лбом к его лбу и замерла. Она со мной, подумал Фокс. Все остальное неважно.
Затем он запрокинул ее голову, покрыл поцелуями лоб, щеки, губы.
—Ты говоришь мне это и отправляешь домой?
Она снова рассмеялась.
—Боюсь, что да.
—Может, зайдешь ко мне на часок? Или на два. — Его поцелуи становились все настойчивее. — А лучше на три.
—Я бы хотела, но...
Она уже начала поддаваться — в конце концов, что такое час или два, когда любишь, — но в дверях появился Гейдж.
—Извини. — Он посмотрел на Фокса, вскинул голову. Потом кивнул.
—Как вы умудряетесь разговаривать без слов? — воскликнула Лейла, провожая взглядом Гейджа, направлявшегося к своей машине.
—Наверное, все дело в том, что мы знаем друг друга с рождения. Я еду с ним. — Фокс погладил ее по щеке. — Завтра ночью.
—Да. Завтра ночью.
—Я тебя люблю. — Он снова поцеловал ее. — Проклятье. Мне нужно идти. Завтра, — повторил он.
Чувства переполняли его и, направляясь к машине, он не заметил темное облако, закрывшее луну.
Пусть Куин сама выберет магазин для новобрачных, решила Лейла. Войдя в очаровательный трехэтажный дом в викторианском стиле с великолепным садом, она не пожалела ни об одной минуте двухчасового путешествия. Наметанный глаз Лейлы отмечал все детали — цвета, расположение примерочных, декор, удобные банкетки, приятный свет. И товар. Витрины с платьями, туфлями, шляпками, бельем — все это было оформлено с такой фантазией, что Лейле казалось, будто она попала внутрь свадебного торта, пышного и элегантного.
—Слишком большой выбор. Слишком. Я теряюсь. — Куин сжала руку Сибил.
—Не торопись. У нас в запасе целый день. Боже, никогда не видала столько белого сразу. Настоящая метель из тюля, зимний лес из чесучи.
—А еще слоновая кость, беж, шампань, небеленое полотно, — подхватила Лейла. — Пожалуй, Куин, твоей коже лучше пойдет белое. Можешь примерить.
—Смотри. Думаешь... это подойдет? — Куин сжала пальцами горло. — Боже, почему я так волнуюсь?
—Потому что ты в первый раз выходишь замуж.
Рассмеявшись, Куин ткнула Сибил локтем.
—Умолкни. Ладно. — Она сделала глубокий вдох. — Натали приготовит примерочную, — она обращалась к продавщице. — Я примерю то, что она подобрала. Только каждая из нас выберет хотя бы одно платье. И мы должны пообещать, что будем откровенны. Если платье мне не идет, так и говорите. Все расходимся. В примерочной, через двадцать минут.
—Ты сразу поймешь, что оно твое, как только увидишь себя в нем. Так всегда бывает.
Лейла разглядывала кружева, шелк, бисер. Изучала крой и воротники. Пока она рассматривала платье, представляя, как будет выглядеть в нем Куин, к ней подошла Натали.
Шапка черных с проседью волос удивительно шла ее мальчишескому лицу. Дополняли картину маленькие очки в черной оправе. Лейла подумала, что Натали специально выбрала строгий черный костюм, чтобы он контрастировал с платьями, а не сливался с ними.
—Куин готова, но не хочет начинать без вас. Для начала мы выбрали шесть платьев.
—Добавьте к ним и это.
—Конечно, я распоряжусь.
—Давно вы в этом бизнесе?
—Мы с компаньоном открыли магазин четыре года назад. До переезда я несколько лет заведовала магазином для новобрачных в Нью-Йорке.
—Правда? Где?
—В верхнем Ист-Сайде.
—Чудесное место. Одна моя подруга несколько лет назад покупала там платье. Я живу... жила... — Интересно, как будет правильно, подумала Лейла. — В Нью-Йорке. Заведовала бутиком в центре. Называется «Урбания».
—Я знаю этот магазин, — улыбнулась Натали. — Мир тесен.
—Точно. А можно спросить, почему вы уехали из Нью-Йорка?
—Понимаете, мы с подругой обсуждали это не один год. Мы дружим еще с колледжа. Она нашла это место, позвонила и сказала: «Нат, вот оно». Сначала я подумала, что она сошла с ума. Потом, что я сошла с ума. Но она оказалась права. — Натали склонила голову набок. — Вы знаете, что чувствуешь, когда находишь клиентке именно то, что она хочет? Ее лицо, голос...
—Знаю.
—Умножайте на три, когда это ваш магазин. Проводить вас в примерочную?
—Да, спасибо.
В просторном помещении с огромным трюмо и стульями с вышивкой на сиденьях их ждал чай в изящных фарфоровых чашках. На подносе разложено тонкое, как лист бумаги, печенье, воздух насыщен ароматом розовых лилий и белых роз.
Лейла села и принялась прихлебывать чай, пока Куин примеряла выбранные платья.
—Неплохо. — Поджав губы, Сибил рассматривала вертевшуюся перед зеркалом Куин. — Но слишком вычурное для тебя. Слишком... — Она взмахнула рукой. — Пышное, — нужное слово, наконец, нашлось.
—Мне нравится бисер. Все так и сверкает.
—Нет, — вынесла вердикт Лейла, и Куин вздохнула.
—Следующее.
—Лучше, — решила Сибил. — И вовсе не потому, что его выбирала я. Но в качестве главного платья твоей жизни все равно не пойдет, слишком строгое — на мой взгляд, не хватает веселья.
—Но я в нем такая элегантная. — Куин повернулась и сияющими глазами принялась разглядывать свое отражение в трех зеркалах. — Почти... как королева. Лейла?
—С твоим ростом и фигурой его можно носить. Классический силуэт. Не пойдет.
—Но... — Куин вздохнула; губы ее дрогнули.
Еще два отвергнутых платья, и Куин решила сделать перерыв. Прямо в бюстгальтере и трусиках она села пить чай.
—Может, нам сбежать? Поедем с Кэлом в Лас-Вегас, и нас обвенчает двойник Элвиса Пресли. Вот будет весело.
—Твоя мать тебя убьет, — напомнила Сибил, разломила тонкое печенье надвое и протянула половинку Куин. — Вместе с Франни, — прибавила она, имея в виду мать Кэла.
—Наверное, я просто не создана для свадебных платьев. А если попробовать платье для коктейля? Вовсе не обязательно так уж придерживаться традиций. — Она поставила чашку и наугад выбрала одно из платьев. — В этой юбке у меня, наверное, будет огромный зад. — Куин виновато посмотрела на Лейлу. — Извини. Это ты выбирала.
—Важно то, что выберешь ты. Это рюши — называется юбка в сборку, — пояснила Лейла.
—А можно устроить неформальную свадьбу и вечеринку на заднем дворе. Все это просто ловушки, — говорила она Сибил, пока Лейла помогала ей надевать платье. — Я люблю Кэла. Хочу выйти за него замуж. Хочу, чтобы этот день стал символом того, что мы значим друг для друга, и наших общих достижений. Я хочу, чтобы он символизировал нашу преданность друг другу, наше счастье — и хочу отметить его потрясающей вечеринкой. Черт возьми, если вы все будете там, плевать мне на платье.
Лейла отступила, и Куин повернулась к зеркалу.
—О, боже.
Затаив дыхание, она рассматривала свое отражение. Лиф без бретелек в форме сердца открывал сильные, загорелые руки и плечи, сверкал бусинами из граненого стекла. Юбка спускалась с тонкой талии мягкими складками расшитой бисером тафты.
Куин кончиками пальцев осторожно тронула юбку.
—Сиб?
—Черт. — Сибил смахнула слезу. — Не думала, что так растрогаюсь. Господи, Куин, оно великолепно. Ты — само совершенство.
—Пожалуйста, скажи, что у меня в нем не большой зад. Солги, если нужно.
—У тебя потрясающий зад. Черт, мне нужен носовой платок.
—Помните, что я говорила о ловушках и о том, что мне плевать на платье? Забудьте. — Куин зажмурилась и скрестила пальцы. — Что скажешь, Лейла?
—Мне ничего не нужно говорить. Сама знаешь, что оно твое.
Весна пришла в Холлоу зеленью ив, отражавшихся в пруду парка, а в лесу и вдоль дорог цвели багряник и дикий кизил. Дни удлинились и стали теплее, дразня приближающимся летом.
С приходом весны дома засверкали свежей краской, в садах началось буйное цветение. Загудели газонокосилки, и воздух наполнился ароматом свежескошенной травы. Дети играли в бейсбол, мужчины чистили решетки для барбекю.
Но весной усилились ночные кошмары.
Фокс проснулся в холодном лоту. Он еще чувствовал запах крови и дыма, перед глазами мелькали обугленные тела проклятых и несчастных. Горло саднило от криков, он кричал во сне. Бежал, вспомнил Фокс. Он бежал. Легкие жгло огнем, сердце бешено колотилось. Во сне он бежал по пустынным улицам Холлоу мимо горящих домов, хотел догнать Лейлу, прежде чем...
Он протянул руку. Лейлы рядом не было.
Фокс выпрыгнул из кровати и, натянув на ходу трусы, бросился из спальни. Окликая Лейлу, он уже знал — еще до того, как увидел открытую дверь, — куда ее завел собственный сон.
Он выскочил за дверь, в холодную весеннюю ночь, и побежал, в точности как во сне. Босые ноги шлепали по плитке, асфальту, траве, словно в каком-то безумном танце. Зловонный дым стлался по безлюдным улицам, щипал глаза, обжигал горло. Все дома вокруг были охвачены ревущим пламенем. Обман, повторял себе Фокс. Огонь — это иллюзия, но опасность реальна. Жар проникал под кожу, нагревал тротуарную плитку, обжигавшую ноги, но Фокс все бежал.
При виде Лейлы, бредущей среди языков пламени, сердце его замерло. Она скользила сквозь дым, и безумные отсветы огня плясали на ее теле. Фокс окликнул ее, но она не остановилась, не оглянулась. Он схватил ее, повернул к себе и увидел пустые глаза.
—Лейла! — Фокс встряхнул ее. — Очнись. Что ты делаешь?
—Я проклята. — Она почти пропела эти слова и улыбнулась безумной улыбкой. — Мы все прокляты.
—Пойдем. Пойдем домой.
—Нет. Нет. Я мать смерти.
—Лейла. Ты Лейла. — Он пытался проникнуть в ее замутненный разум, но увидел там лишь безумие Эстер. — Очнись. — Подавив приступ паники, он крепче сжал ее плечи. — Очнись, Лейла. — Она пыталась вырваться, но Фокс сцепил руки за ее спиной. — Я люблю тебя, Лейла, я люблю тебя. — Крепко обняв ее, он пытался вытеснить любовью все остальные чувства — страх, ярость, боль.
Лейла вдруг обмякла в его руках, по ее телу пробежала дрожь.
—Фокс.
—Все хорошо. Это иллюзия. Я держу тебя. Я настоящий. Понимаешь?
—Да. Мысли путаются. Мы спим?
—Уже нет. Мы возвращаемся. Домой. — Повернувшись, Фокс крепко обнял ее за талию.
По языкам пламени скользил мальчишка — так обычный ребенок катается на скейтборде. Весело и радостно, с развевающимися по ветру волосами. Фокса захлестнула волна ярости, и он приготовился к прыжку.
—Не надо. — Голос Лейлы звучал хрипло, но она всей тяжестью повисла на Фоксе. — Ему только это и нужно. Он хочет нас разделить. Когда мы вместе, когда держимся друг за друга, то становимся сильнее.
Одному смерть, другому жизнь. Я выпью твою кровь, парень, потом сделаю ребенка твой суке.
—Нет! — Теперь Лейла сцепила руки на шее Фокса, удерживая его. Попыталась проникнуть мыслью в его мозг. Здесь мы не можем победить. Останься со мной. Ты должен остаться со мной.— Не бросай меня, — вслух сказала она.
Это было унизительно — уходить, пытаясь не обращать внимания на оскорбления мальчишки. Идти к дому, пока он описывал круги, завывая и дразня, катаясь на языках пламени. По мере того как они приближались к дому, огонь исчезал. Когда они поднялись по лестнице в квартиру Фокса, ночь снова стала ясной и холодной; в воздухе остался лишь легкий запах серы.
—Ты замерзла. Ложись в постель.
—Нет, мне нужно присесть. — Обессиленная, Лейла опустилась в кресло; ее била дрожь. — Как ты меня нашел?
—Увидел сон. Я бежал по городу сквозь огонь, дым, развалины. — Пытаясь согреть ее, Фокс сдернул с дивана сшитое матерью покрывало и укутал голые ноги Лейлы. — В парк, к пруду. Но во сне я опоздал. Когда я вытащил тебя из воды, ты была уже мертва.
Лейла взяла его за руки — такие же холодные, как ее.
—Я должна тебе рассказать. Это было похоже на тот сон в Нью-Йорке, когда мне снилось, что он меня насилует. Я была Эстер, а он меня насиловал. Я хотела положить этому конец. Собиралась убить себя, утопиться. То есть не я, а Эстер. Я не могла ее остановить. Он завладел моим разумом.
—Все уже прошло.
—Он стал сильнее. Ты это чувствуешь. Знаешь. Послушай, Фокс, Твисс едва не заставил меня покончить с собой. Если он способен на такое, если мы — Куин, Сибил и я — не защищены, значит, мы можем навредить вам. Он хочет, чтобы я тебя убила.
—Нет.
—Черт, а что, если бы он заставил меня пойти на кухню, взять нож и вонзить тебе в сердце? Если он способен завладевать нашим разумом во сне, значит...
—Если бы он мог заставить тебя убить, то давно бы это сделал. Я бы уже давно лежал с ножом в сердце, а ты на дне пруда. Его главная цель — уничтожать меня, Кэла и Гейджа. В тебе течет его кровь и кровь Эстер, и он использует Эстер против тебя. У тебя же логический ум, Лейла. Это логично.
Лейла кивнула. Несмотря на все ее усилия, на глазах выступили слезы.
—Он меня изнасиловал. Я знаю, что не меня, понимаю, что это иллюзия, но я чувствовала. Он был во мне, Фокс.
Она разрыдалась, и Фокс обнял ее, усадил к себе на колени. Черт, здесь недостаточно темно, подумал он, раскачиваясь и пытаясь успокоить ее.
—Я не могла кричать, — прошептала она, прижимаясь щекой к его плечу. — Не могла сопротивляться. А потом мне стало все равно. То есть не мне, а Эстер. Она просто хотела, чтобы все закончилось.
—Хочешь, я позвоню Куин или Сибил? Может, тебе...
—Нет. Нет.
—Твисс использовал шок, боль, травму, чтобы подавить твою волю. — Фокс погладил ее по волосам. — Мы этого больше не допустим. Я не позволю ему прикоснуться к тебе. — Он приподнял ее голову, пальцами смахнул слезы со щек. — Клянусь Лейла, больше он к тебе не прикоснется — чего бы мне это ни стоило.
—Ты нашел меня раньше, чем я очнулась. — Она снова опустила голову ему на плечо, закрыла глаза. — Мы должны его остановить.
—Через несколько дней сделаем следующий шаг. Не для того мы через все это прошли, чтобы проиграть. И мы прикончим ублюдка с твоей помощью. Ты поможешь разделаться с ним.
—Я хочу, чтобы он страдал, — голос ее окреп, — кричал, как я кричала во сне. — Лейла открыла глаза, и взгляд их был ясен. — И я хочу найти способ, чтобы он не смог проникать к нам в голову. Вроде того, как чеснок отпугивает вампиров. Хоть это и звучит глупо.
—Довольно разумно, на мой взгляд. Может, нашему специалисту удастся что-то раскопать.
—Может. Мне нужно принять душ. Тоже глупо, но...
—Вовсе не глупо.
—Поговори со мной, пока я буду в душе? Просто поговори.
—Конечно.
Она оставила дверь открытой, и Фокс прислонился к косяку.
—Скоро утро, — заметил он. — У меня есть свежие яйца с фермы, подарок матери. — Переключись на нормальные вещи, приказал себе Фокс. Это необходимо им обоим. — Могу сделать омлет. Я еще ни разу тебе не готовил.
—Кажется, открыл пару банок с супом, когда мы в метель застряли у Кэла.
—Ах да, значит, готовил. Все равно сделаю омлет. Будет считаться бонусом.
—Когда мы ходили к Языческому камню, Твисс не был так силен, как теперь.
—Верно.
—Он становится сильнее.
—Мы тоже. Я так тебя люблю, что даже готов приготовить тебе омлет, и от этого невозможно не стать сильнее.
Лейла закрыла глада, подставив лицо под горячие струи. Она почувствовала себя чистой, и дело вовсе не в воде и мыле. Это все Фокс.
—Еще никто не демонстрировал мне свою любовь при помощи омлета. Мне нравится.
—Будешь хорошо себя вести, возможно, получишь мой известный всей округе сандвич с беконом, латуком и томатами.
Она выключила воду и потянулась за полотенцем.
—Не уверена, что достойна такой чести.
—Ну-ну. — Он с улыбкой посмотрел на нее. — Можешь мне поверить. А еще я могу поджарить рогалик, если у меня будет стимул.
Она остановилась у двери.
—У тебя есть рогалик?
—В данный момент нет, но пекарня откроется через час.
Она рассмеялась — господи, какое облегчение слышать ее смех, — проскользнула мимо него и достала из шкафа халат.
—В Нью-Йорке полно превосходных пекарен, — заявил Фокс. — Город рогаликов. А поскольку я люблю хорошую выпечку и вкусные рогалики, то подумал, что осенью могу вступить в тамошнюю коллегию адвокатов.
Лейла повернулась к нему, затягивая пояс халата.
—Коллегию адвокатов?
—Большинство юридических фирм неохотно приглашают партнеров, не состоящих в коллегии. Срок субаренды твоей квартиры истекает в августе. Может, ты захочешь остаться тут до сентября, когда должны пожениться Кэл и Куин. Или найдешь себе новую квартиру. У тебя еще куча времени.
Лейла не шевелилась, пристально вглядываясь в его лицо.
—Ты хочешь переехать в Нью-Йорк?
—Я хочу быть с тобой. Неважно, где.
—Здесь твой дом. Твоя практика.
—Я тебя люблю. Мы ведь с этим разобрались, правда? — Он шагнул к ней. — И выяснили, что ты меня тоже любишь. Так?
—Да.
—А влюбленные обычно хотят жить вместе. Ты хочешь быть со мной, Лейла?
—Да. Да. Хочу.
—Вот и ладно. — Фокс ласково поцеловал ее. — Пойду готовить омлет.
Этим же утром Фокс сидел в кабинете Кэла, поглаживая ногой спину Лэмпа. Гейдж мерил шагами комнату. Фокс знал, что ему тут не нравится, но ничего не поделаешь. Здесь удобно и безопасно. И, главное, Фокс дал себе клятву, что до полнолуния не отпустит от себя Лейлу.
—Должа быть причина, почему Твисс выбрал именно ее. Чертов насильник.
—Зная причину, мы сможем его остановить, — кивнул Кэл. — Может, она — самое слабое звено. Я имею в виду, что остальные давно знакомы. Куин и Сибил дружат еще с колледжа. А с Лейлой мы все познакомились только в феврале.
—Или этот ублюдок просто бросает жребий. — Гейдж выглянул в окно, не увидел ничего интересного, двинулся дальше. — Больше ни у кого не проявилось никаких признаков безумия.
—Нет, тут другое. Люди во время Седмицы ведут себя не так. Изнасилование происходит только во сне. А потом нечто вроде приступа лунатизма. Она копирует Эстер Дейл. Есть много способов убить себя — не мне вам объяснять. Но тут желание утопиться в открытом водоеме. Как Эстер. Может, в этом все дело.
—Пока все не закончится, один из нас должен ночевать в доме. Даже если Лейла будет у тебя, Фокс, с этой ночи мы не оставляем их одних.
—Именно к этому я и клоню. Исполнив танец при луне, займемся этим подробнее. Нужно найти способ это прекратить, защитить ее — всех.
—Послезавтра, — пробормотал Гейдж. — Слава богу. Кому-нибудь удалось выпытать подробности у мадам Вольтер?
Губы Кэла растянулись в улыбке.
—В общем, нет. Если Куин что-то и знает, то молчит. Говорит только, что Сибил занимается тонкой настройкой. А потом отвлекает меня своим телом, что не так-то трудно.
—Она сочиняет текст. — В ответ на презрительное фырканье Гейджа Фокс поднял руку. — Послушай, мы уже пытались, разными способами, но ничего не вышло. Предоставь это дело даме. Пусть попробует.
—Дама беспокоится, что мы все можем умереть. Или пятеро из шести.
—Лучше излишнее беспокойство, чем самонадеянность, — решил Фокс. — Она расставит все точки над i. Умная женщина. Кроме того, она любит Куин. Лейла тоже, но Сибил и Куин настолько близки, что ближе не бывает.
Фокс встал.
—Мне нужно возвращаться в контору. Кстати, я подумываю о том, чтобы после вашей с Куин свадьбы перебраться в Нью-Йорк.
—Господи, еще один с крючком в губе. — Гейдж покачал головой. — Или с кольцом в носу.
—Попробуй поймай меня. Родственникам я еще ничего не говорил. Всему свое время. — Фокс вглядывался в лицо Гейджа. — Но решил, что вам нужно знать. Думаю подождать до Седмицы, потом выставлю дом на продажу. За него можно получить справедливую цену, а рынок довольно стабилен, так что...
—Неисправимый оптимист. Ты прекрасно знаешь, братишка, что к четырнадцатому июля дом превратится в груду развалин.
Фокс молча показал Гейджу средний палец.
—В любом случае, Кэл, это может заинтересовать тебя или твоего отца. Если хочешь, как-нибудь поговорим о цифрах.
—Серьезный шаг, Фокс, — медленно произнес Кэл. — У тебя здесь не только корни, но и практика.
—Не все могут тут жить. Например, ты, — Фокс повернулся к Гейджу.
—Я не могу.
—Но ты возвращаешься, всегда возвращаешься. Я тоже буду. — Фокс повернул руку, демонстрируя шрам, пресекавший запястье. — Ничто его не сотрет. Ничто. Черт возьми, Нью-Йорк всего в четырех часах езды отсюда. Я постоянно гонял туда-сюда по пятьдесят девятому шоссе, пока учился на юридическом факультете. Это...
—Когда был с Карли.
—Да, — кивнул Фокс и посмотрел на Кэла. — Теперь все по-другому. Мне еще нужно кое-что выяснить, прощупать, прикинуть. А пока у меня адвокатская практика в городе. Сегодня ночью я могу подежурить в доме, — прибавил он, направляясь к двери. — Но настаиваю, чтобы дамам подключили спортивный канал.
Когда Фокс ушел, Гейдж присел на угол письменного стола Кэла.
—Ему чертовски не хочется уезжать.
—Да.
—Но он все равно уедет и найдет способ, как все уладить. Этого у О'Деллов не отнимешь. Умения все уладить.
—Он пытался с Карли. Не знаю, возможно ли это было, но Фокс пытался. Тем не менее он прав. С Лейлой все по-другому. Фокс все уладит, и мне это не нравится. Мне не нравится, что я не смогу каждый день видеть его дурацкое лицо.
—Не расстраивайся. Через пару дней пятеро из шести могут быть мертвы.
—Спасибо. Утешил.
—Всегда рад помочь. — Гейдж встал. — У меня есть кое-какие дела. Потом заскочу к тебе.
Он уже шел к выходу и в дверях столкнулся со своим отцом. Оба замерли, словно натолкнулись на стену. Кэл нерешительно встал из-за стола.
—Билл... Ты не посмотришь вытяжку в гриль-баре? Я спущусь через минуту.
Щеки Билла, раскрасневшиеся от подъема по лестнице, побледнели.
—Гейдж...
—Нет. — В голосе Гейджа не отражалось никаких эмоций. — Нам не о чем говорить. — Он вышел.
Кэл принялся растирать внезапно затекшую шею. Билл посмотрел на него виноватым взглядом.
—Э... Что там нужно посмотреть?
—Вытяжку в баре. Что-то стала шуметь. Можешь не тропиться.
Оставшись один, Кэл опустился в кресло, прижал пальцы к глазам. Его друзья — братья — выбрали непростой путь. Ему ничего не оставалось, как последовать за ними. Куда бы ни привел этот путь.
