- Знак Семи, #2
18
Рассчитывая, что работа с документами займет и отвлечет его, Фокс устроился в домашнем кабинете. Переключив проигрыватель компакт-дисков на случайный выбор композиций, чтобы добавить фактор неожиданности и разнообразия, он приготовился пару часов провести за письменным столом и компенсировать прерванный рабочий день.
Фокс набросал несколько ходатайств в суд по делу о недвижимом имуществе, которое, как он надеялся, завершится в ближайшие три месяца, потом принялся редактировать ответное письмо адвокату противоположной стороны относительно персонального состава жюри присяжных, после чего занялся окончательной правкой соглашения о партнерстве.
Ему нравилась юриспруденция, все ее повороты и хитросплетения, цветистость и одновременно строгость. Но в данный момент пришлось признать, что работа не вызывает у него энтузиазма. Лучше бы посмотреть спортивный канал.
Папка, которую он подготовил для Лейлы, по-прежнему лежала на столе. Чтобы не раздражаться, он убрал ее в ящик. Глупо, подумал Фокс, считать, что понимаешь Лейлу просто потому, что понимаешь людей. Глупо считать, что знаешь ее желания просто потому, что этого хочешь ты.
Он прекрасно знал, что любовь далеко не всегда хороший советчик.
Не стоит заглядывать слишком далеко, напомнил он себе. Гораздо лучше сосредоточиться на сегодняшнем дне, чем толкать себя и Лейлу в туманное и зыбкое завтра. Она была права, когда говорила о неизвестном будущем. Кому, черт возьми, придет в голову открывать магазин в городе, который, возможно, через несколько месяцев перестанет существовать? Пускать корни, тратить время и силы, работать не покладая рук в надежде, что хорошие парни в конце концов победят? Сегодня им всем безжалостно напомнили, что для Холлоу и для них самих часы уже начали обратный отсчет.
Все это чушь. Раздраженный, он встал из-за стола. Полная чушь. Если бы люди так думали, то не вставали бы утром с постели. Почему большинство людей стараются делать то, что считают правильным? Зачем они покупают дома, рожают детей или, черт бы их побрал, приобретают сезонные билеты, если никто не может сказать, что случится завтра?
Наверное, он свалял дурака, строя предположения насчет Лейлы, — придется это признать. Но и она сваляла дурака, отвергнув то, что они могли бы построить вместе, просто потому, что это не разложено по полочкам. Тут нужен другой подход, понял Фокс. Он же юрист, черт возьми, и он умеет взглянуть на ситуацию под другим углом, обойти препятствие, изменить маршрут к цели. Знает, что такое компромисс, переговоры, взаимоприемлемое решение.
И какова же цель, спрашивал себя Фокс, подходя к окну.
Спасти город и уничтожить демона, который хочет высосать из него соки. Это главное, но, если отбросить вопросы жизни и смерти, чего хочет лично он, Фокс О'Делл?
Лейлу. Жизнь вместе с Лейлой. Все остальное детали. Он оступился на пути к цели, потому что увяз в деталях. Теперь первым делом нужно от них * избавиться. И тогда останутся лишь парень и девушка. Все просто и одновременно сложно.
Фокс вернулся к столу. Нужно выбросить папку — этот символ ненужных деталей. Протянув руку к выдвижному ящику, он услышал стук в дверь и нахмурился. Должно быть, Гейдж или Кэл, подумал он, выходя из кабинета. А у него нет времени. Нужно выработать новую, более простую и действенную стратегию завоевания женщины, которую он любит. Фокс открыл дверь — на пороге стояла женщина, которую он любил всем сердцем.
—Привет, я как раз... Ты одна? — Удивление в его голосе мгновенно сменилось беспокойством. Фокс схватил Лейлу за руку и втянул в дом. — С ума сошла? Бродить одной по ночам?
—Не набрасывайся на меня. После такого дня Твисс будет сидеть тихо. Кроме того, я не бродила. Пришла прямо сюда. Ты не вернулся.
—Мы не знаем, на что этот проклятый Твисс способен после такого дня. А я не вернулся потому, что думал, тебе нужно немного поепать. Вдобавок, до этого дневного спектакля ты на меня дулась.
—Именно поэтому я ждала твоего возвращения, хотела поговорить. — Лейла ткнула его пальцем в грудь. — Ты не должен на меня злиться.
—Не понял.
—Ты слышал, что я сказала. Не должен злиться, если я не запрыгала от радости, узнав о планах, которые ты составил, не посоветовавшись со мной.
—Погоди минуту.
—Нет, я не желаю ждать ни минуты. Ты решил за меня, что я буду делать всю оставшуюся жизнь, где буду жить, как зарабатывать. Ты приготовил папку. — Во взгляде и голосе Лейлы сквозило возмущение. Казалось, негодование стекает с кончиков ее пальцев. — Не удивлюсь, если там есть образцы красок и варианты названий этого воображаемого бутика.
—Мне казалось, самым подходящим цветом будет красновато-коричневый. Хотя, конечно, немного скучновато. Что касается названий, то на первом месте у меня «Хватай быстрее» — хотя, возможно, над ним еще придется поработать.
—Не издевайся или хотя бы попытайся обратить все в шутку.
—Если это твои требования, ты выбрала не то место и не того парня. Я отвезу тебя домой.
—Как бы не так. — Лейла скрестила руки на груди. — Уйду, когда захочу, но пока не хочу. И не думай, что можешь выкинуть меня, или...
—Что? — Ну и как тут не обратить все в шутку? Это просто нелепо. Фокс встал в боксерскую стойку. — Думаешь, со мной так легко справиться?
Лейла мгновенно остыла. Пар весь вышел — хотя его хватило бы, чтобы поджарить все вокруг.
— Не искушай. Ты вывалил все это на меня, словно снег на голову. А потом, когда я не заплясала от счастья и не бросилась тебе на шею, повернулся и ушел. Сказал, что любишь, и ушел.
—Извини, но когда я узнал, что любимая женщина не собирается связывать со мной свою жизнь, мне захотелось побыть одному.
—Я не говорила... Не имела в виду... Черт. — Лейла закрыла лицо руками и сделала несколько глубоких вдохов. — Однажды я уже говорила, что ты меня путаешь. Тебе этого не понять. Тебя не так-то легко напугать.
—Неправда.
—Правда, правда. Ты слишком долго жил под постоянной угрозой, и тебя нелегко напугать. Ты смотришь правде в лицо. Отчасти это обстоятельство, отчасти — врожденное, но ты не уклоняешься от вызова. В моей жизни ничего такого не было. До февраля месяца я вела обычную жизнь. Ни особых препятствий на моем пути, ни выдающихся успехов. В целом я была довольна собой. В целом, — со вздохом повторила она и принялась мерить шагами комнату.
—Ты отлично держишься.
—Я боюсь того, что происходит, боюсь будущего, того, что может случиться. У меня нет энергии Куин и... самообладания Сибил, — заключила она. — Но я настойчива и если за что-то берусь, то стараюсь довести до конца. Кроме того, я умею разбивать общую картину на фрагменты, которые можно анализировать. Это не так уж мало. Работать с маленькими фрагментами не так страшно. Но нас с тобой, Фокс, я не в состоянии анализировать. И это меня пугает.
Лейла повернулась к нему.
—Таких чувств, как к тебе, я никогда в жизни не испытывала, и это меня тоже пугает. Я убеждала себя, что все в порядке, что это нормально. Ведь все вокруг охвачено безумием. Но беда в том, что безумие реально. Происходящее с нами и вокруг нас, и у меня в душе — все реально. Я просто не знаю, что с этим делать.
—А я внес еще большую сумятицу в твои мысли, предложив открыть здесь свое дело. Понимаю. Давай забудем об этом. Я не собирался на тебя давить. Нам и без того достается.
—Я хотела разозлиться, потому что злость лучше страха. Но я не хочу с тобой ссориться, Фокс. Все, что случилось сегодня... Ты был со мной. Я очнулась от этого кошмара, и ты был рядом. А потом не вернулся. — Она закрыла глаза. — Ты не вернулся.
—Куда я денусь?
Лейла открыла глаза; в них отражалось смятение чувств.
—Я подумала, что денешься. И это напугало меня больше всего остального.
—Я тебя люблю, — просто сказал он. — Куда же мне деться?
Она упала в его объятия, ища губами его губы.
—Не уходи далеко. Не выгоняй меня. Позволь остаться с тобой.
—Лейла. — Он обхватил ладонями ее лицо, отстранился, и их взгляды встретились. — Все, что я хочу в конце каждого дня, — чтобы ты была со мной.
—Я здесь. День заканчивается, и я здесь. Там, где хочу быть.
Губы Лейлы были нежными и щедрыми. Она прижалась к нему всем телом, и ее вздох прозвучал, как музыка. Он подхватил и закружил ее по спальне, а ее пальцы гладили его лицо, волосы. В полной темноте они опустились на кровать, лицом друг к другу. Их ноги переплелись. От долгих, страстных поцелуев вскипала кровь. Фокс видел, как блестят в темноте глаза Лейлы, видел изгиб ее шеи, чувствовал нежный напор губ, биение ее сердца.
Она встала на колени и принялась расстегивать на нем рубашку. Потом склонилась, прижалась губами к его груди, прямо напротив сердца. Кончики пальцев впились в его тело, язык скользил по коже, возбуждая и дразня. Нежные поцелуи спустились ниже, к животу, и Лейла, расстегнув пуговицу джинсов, почувствовала, как затрепетали его мышцы.
Она хотела, чтобы он трепетал.
Лейла расстегнула молнию — темноту прорезал резкий, свистящий звук — и спустила джинсы с его узких бедер. Он застонал.
Теперь его телом владела она. Ее губы и руки медленно и неотвратимо погружали его в океан страсти, полностью поглотивший его. А когда кровь вскипела у него в жилах, Лейла отодвинулась. Фокс услышал шелест снимаемой одежды.
—Я хочу тебя кое о чем попросить. — Она наклонилась над ним, и у него пересохло во рту.
—Пожалуй, самое подходящее время просить об одолжении.
Дразнящим движением она коснулась губами его губ, отстранилась. Он обхватил ладонью ее затылок, собираясь снова притянуть к себе, но Лейла взяла его руку и прижала к груди.
—Ты можешь сделать так, чтобы чувствовать то, что чувствую я, когда ты прикасаешься ко мне, когда любишь меня, когда ты во мне? И чтобы я чувствовала то же, что ты? Я хочу разделить это с тобой. Хочу знать, что значит быть вместе.
Дар, подумал Фокс. Полное доверие, с обеих сторон. Он сел на кровати, посмотрел ей прямо в глаза.
—Раскройся, — прошептал он. — Просто раскройся.
Он чувствовал ее волнение, желания и мысли, пятнами света пульсировавшие в ее мозгу. Она хотела быть желанной, любимой. Им. Ладони Лейлы скользнули по его спине, и он почувствовал ее наслаждение, ее согласие. Ощутил, как прижимаются друг к другу тела, как бьются сердца.
Потом опустил ее на постель, поцеловал долгим, страстным поцелуем. И сам раскрылся перед ней.
Сначала это было похоже на вздох. Восхитительно, подумала она. Восхитительно. Ее охватило волнение. Она повернула голову, подставляя губам Фокса шею — почувствовала его желание.
У нее перехватило дыхание и замерло сердце, когда губы Фокса сомкнулись на ее груди. Чувства захлестнули ее. Она трепетала от каждого нового ощущения, проникавшего внутрь, окружавшего ее. Его руки, его кожа, его губы, ее вкус. Их желания сплелись в один клубок. Это было похоже на свободное падение, на прыжок в пустоту.
Неутолимая страсть, его или ее, заставляла их отчаянно кататься по кровати, пробуждая все новые и новые необузданные желания. Его руки стали настойчивее, отвечая на невысказанные фантазии. Еще, еще, еще. Наслаждение ширилось и разрасталось, затем взорвалось ослепительной вспышкой.
Ее ногти и зубы впивались в него, а когда его плоть погрузилась в нее, Лейла словно обезумела под напором их обоюдной страсти.
—Останься со мной, останься со мной. — Она в отчаянии обвила его ногами, словно приковывая к себе, почувствовав, что он приближается к разрядке.
Наслаждение, этот обоюдоострый меч, было неумолимо, словно смерть. Они вместе сжали рукоять клинка.
Она вбирала в себя его тело, мысли, душу, пока все вокруг не исчезло...
Фокс лежал ничком на кровати; голова кружилась, дыхание с шумом вырывалось из груди. У него не было сил даже спросить, как она, не говоря уже о том, чтобы установить мысленную связь и самому убедиться, что все в порядке.
Он словно распался на части и никак не мог собрать разлетевшиеся осколки. Мысли путались. Фокс даже не был уверен, его это мысли или эхо мыслей Лейлы.
Прошло несколько минут, и Фокс понял, что просто умирает от жажды.
—Воды, — прохрипел он.
—Боже. Пожалуйста.
Он перекатился, нечаянно задев Лейлу, лежавшую поперек кровати.
—Прости.
Застонав, он спустил ноги на пол и поковылял на кухню. Лампочка в холодильнике показалась ему ярче солнца. Прикрыв одной рукой глаза, Фокс принялся ощупывать полки, ища бутылку воды.
Крепко зажмурившись, чтобы защитить глаза от света, он выпил половину прямо перед холодильником. Почувствовал облегчение, слегка приоткрыл глаза, схватил вторую бутылку и вернулся в спальню.
Лейла даже не шевельнулась.
—Ты как? Может, я...
—Воды. — Ее рука взметнулась вверх. — Воды.
Фокс открыл бутылку, затем просунул руку под голову Лейлы, приподнял. Опираясь на него, она пила с такой же жадностью, как и он.
—У тебя звенит в ушах? — спросила она. — У меня звенит. И мне кажется, я ослепла.
Он усадил ее, подложил под спину подушки, потом включил ночник.
Вскрикнув, Лейла прикрыла рукой глаза.
—Ага. Я не ослепла, но теперь могу. — Она осторожно раздвинула пальцы. — Ты когда-нибудь...
—Нет. Такое со мной впервые. — Ноги еще дрожали, и Фокс опустился на кровать. Зря, подумал он, потому что хотел видеть ее всю. — Потрясающе.
—Потрясающе — это слишком слабо сказано. В нашем языке нет такого слова, чтобы это описать. Нужно изобрести новое. Не думаю, что мы выдержим такое каждый раз.
—Оставим для особых случаев.
Лейла улыбнулась и, почувствовав, что силы возвращаются к ней, выпрямилась и положила голову ему на плечо.
—Скоро «день древонасаждения». Думаю, это как раз особый случай.
Засмеявшись, Фокс потерся щекой о ее щеку. «Я люблю тебя», — подумал он, но не стал произносить это вслух.
Фокс уехал на встречу с клиентом, и Лейла воспользовалась свободным временем, чтобы после обеда заняться третьим дневником Энн. Вопреки их надеждам там не оказалось заклинания, формулы или подробной инструкции, объясняющей, как убить древнего демона. Лейла решила, что Дент просто не открыл любимой женщине ответ на этот вопрос. Сибил придерживалась иной точки зрения. Если Энн знала ответ, то должна была понимать: оружие против Твисса может быть ослабленно или вообще потерять эффективность, если о нем просто рассказать.
Для Лейлы это звучало слишком загадочно и немного раздражало; поэтому она потратила довольно много времени, пытаясь читать между строк дневника. Результатом стали разочарование и головная боль. Почему люди не выражаются прямо? Она предпочитает пошаговые указания. И если посчастливится их найти, применить и добиться успеха, она обязательно запишет эти инструкции — на тот случай, если будущие поколения столкнутся с похожей проблемой.
—Приди ко мне, Энн, — прошептала Лейла. — Приди ко мне и поговори. Расскажи. И тогда мы все вернемся к нормальной жизни.
Едва она успела произнести эти слова, как послышался скрип открывающейся входной двери. Она вскочила. В приемную вошел Брайан О'Делл.
—Привет, Лейла. Извини, если напугал.
—Нет, нет. Немного. Просто я никого не ждала. Фокса после обеда не будет.
—Ага. Понятно. — Брайан сунул руки в карманы, покачался на пятках. — Я был в городе и решил заглянуть.
—Наверное, он вернется не раньше шести. Если нужно что-то передать...
—Нет. Ничего важного. Знаешь, раз уж я тут, давай взгляну. — Он махнул в сторону кухни. — Фокс просил перестелить пол и кое-что починить. Я просто измерю. Хочешь кофе или что-нибудь еще?
Лейла склонила голову набок.
—А как вы будете измерять без рулетки?
—Да. Точно. Забыл в машине.
—Мистер О'Делл, Фокс просил вас зайти сюда сегодня после обеда?
—Ну... Его же нет.
—Совершенно верно. — Отец, как и сын, не умеет лгать, подумала Лейла. — Значит, он просил прийти и проверить, что со мной все в порядке. Я бы не догадалась, если бы пару часов назад не приходила ваша жена с дюжиной яиц. Что наводит меня на мысль о няньках.
Ухмыльнувшись, Брайан почесал голову.
—Сдаюсь. Фокс не хочет, чтобы ты оставалась одна. И я его не осуждаю. — Он опустился в кресло для посетителей. — Надеюсь, ты не будешь его за это ругать.
—Нет, — вздохнула Лейла и тоже села. — Так или иначе, мы все беспокоимся друг о друге. Но у меня в кармане сотовый телефон с запрограммированными кнопками быстрого набора. Мистер О'Делл...
—Брайан.
—Брайан. Как вы справляетесь? Помня о том, что произошло, и понимая, что может случиться с Фоксом.
—Знаешь, мне было девятнадцать, когда родилась Сейдж. — Жестом человека, устраивавшегося надолго, он закинул ногу на ногу. — Джо — восемнадцать. Двое детей, думавших, что все знают и все умеют. Но когда у тебя появляется ребенок, мир сильно меняется. Вот уже тридцать три года во мне живет беспокойство. — Он улыбнулся. — Думаю, это чувство только усилилось, когда на свет появился Фокс. Честно? Меня приводит в ярость, что этот ублюдок лишил Фокса детства. В тот день, когда ему исполнилось десять, домой пришел уже не маленький мальчик. Он изменился навсегда.
—Фокс рассказал, что произошло? Утром, когда вернулся от Языческого камня?
—Я тешу себя мыслью, что мы правильно воспитывали детей, но одну вещь я знаю точно. Они всегда знали, что могут рассказать нам обо всем. Фокс лгал, когда говорил, что они поставят палатку у Кэла на заднем дворе, но мы с Джо знали правду.
—Что он собирается провести ночь в лесу?
—Мы понимали, что это для него приключение, и не мешали. В противном случае он все равно нашел бы способ обойти запрет. Птицы должны научиться летать. И помешать этому невозможно, как бы ни хотелось удержать их в безопасном гнезде.
Брайан умолк, и Лейла видела, что он вспоминает. Интересно, подумала она, какие чувства испытываешь, когда перед твоими глазами проходит жизнь другого человека. Любимого человека.
—Он вернулся домой вместе с Гейджем, — продолжил Брайан. — По их виду сразу стало ясно: что-то изменилось. Они рассказали, и все действительно изменилось. Мы с Джо хотели уехать. Продать ферму и уехать. Но Фоксу нужно было остаться. Прошла неделя, и мы решили, что все закончилось. Более того, мы поняли, что Фоксу нужно быть здесь, с Кэлом и Гейджем.
—Вы уже три раза видели, как он бросает вызов злу. Теперь опять. Думаю, нужно обладать огромным мужеством, чтобы смириться с тем, что делает Фокс. Не пытаться его остановить.
Улыбка Брайана была легкой и светлой.
—Это не мужество, а вера. Я полностью доверяю Фоксу. Он лучший из известных мне людей.
Брайан сидел, пока Лейла не закрыла контору, потом настоял, чтобы отвезти ее домой. Лучший из людей. Самая высокая оценка, какую только отец может дать сыну, думала она, поднимаясь по ступенькам крыльца. Лейла прошла наверх, чтобы вернуть дневник Энн.
Куин сидела за письменным столом, вперив мрачный взгляд в монитор.
—Как дела?
—Погано. Пора заканчивать статью, а я никак не могу сосредоточиться.
—Извини. Пойду вниз, не буду тебе мешать.
—Нет. Черт. — Она резко повернулась. — Не стоило браться за эту дурацкую статью, но мне нужны деньги. Мы тут поспорили о кровавом ритуале, о подходящих словах, и Сибил немного разозлилась.
—Где она?
—В своей комнате — вероятно, у меня слишком громкие мысли. — Куин махнула рукой. — У нас так всегда бывает, когда мы слишком долго вместе над чем-нибудь работаем. Только Сибил переживает сильнее. Хочу печенья. — Она подперла кулаком щеку. — Целый пакет миланского печенья. Проклятье. — Куин взяла со стола яблоко, с хрустом откусила.
—Что тут смешного? У тебя улыбка до ушей.
—Точно. Улыбаюсь я потому, что вернулась домой и застала тебя в дурном настроении, мечтающей о печенье, а Сибил — укрывшейся у себя в комнате. Это так нормально.
Фыркнув, Куин снова откусила яблоко.
—Моя мама прислала образцы ткани для платьев подружек невесты. Цвета фуксии. Это тоже нормально, оптимистичная ты наша?
—Я бы надела платье цвета фуксии, если нужно. Но только по принуждению.
Голубые глаза Куин широко раскрылись. Она улыбнулась, не переставая жевать.
—Сибил не идет такой цвет. Если она будет ко мне придираться, я заставлю ее надеть это платье. Знаешь что? Нам нужно немного развеяться. А то сплошная работа, никаких развлечений. Завтра едем выбирать мне свадебное платье.
—Серьезно?
—Серьезно.
—Я уж думала, ты не предложишь. Просто сгораю от нетерпения. Где...
Дверь в комнату открылась. На пороге стояла Сибил. Лейла повернулась к ней.
—Завтра мы едем в магазин за свадебным платьем для Куин.
—Хорошо. Очень хорошо. — Сибил прислонилась к косяку и окинула подруг внимательным взглядом. — Это можно назвать ритуалом — белая магия, чисто женская. Только не стоит забывать о символах. Белый цвет символизирует непорочность, вуаль — подчинение...
—Не забудем, — перебила ее Куин. — Я без колебаний отброшу свои феминистские взгляды и проголосую за настоящее свадебное платье. Смирюсь.
—Хорошо. В любом случае... — Сибил рассеянно откинула за спину густую массу волос. — Это женский ритуал. Возможно, он уравновесит то, на что нам предстоит решиться в ближайшие две недели. Кровавая магия.
Закончив дела, Фокс поехал прямо к Лейле. Увидев его на дорожке, она открыла дверь — волосы развеваются на ветру, губы изогнулись в счастливой улыбке. Разве не такую картину он мечтал видеть каждый день, возвращаясь вечером домой?
—Привет. — Фокс наклонился, поцеловал ее в губы, потом удивленно отстранился, заметив ее рассеянность. — Может, повторим?
—Прости. Я отвлеклась. — Лейла схватила его за отвороты куртки, притянула к себе и поцеловала.
—Я именно об этом. — Фокс заметил, что глаза ее не улыбаются. — Что случилось?
—Ты получил сообщение по голосовой почте.
—Приехать сюда, как только освобожусь. Я освободился.
—Мы в гостиной. Дело в том... Сибил считает, что нашла кровавый ритуал.
—Ну вот, будет для всех развлечение. — Нахмурившись, Фокс провел пальцем по ее щеке. — В чем проблема?
—Она... Ждет тебя, чтобы объяснить вам троим сразу.
—Как бы то ни было, тебя это не слишком обрадовало.
—Кое-какие из возможных последствий не дают повода для радости. — Лейла сжала его руку. — Лучше тебе услышать самому. Но сначала... Я должна сказать тебе что-то еще.
—Ладно.
—Фокс. — Ее пальцы крепче стиснули его ладонь, словно в поисках опоры. — Давай присядем на минутку.
Они опустились на ступеньки крыльца, выходившего на тихую улочку. Лейла сложила руки на коленях, что было одним из явных признаков волнения.
—Плохие новости? — спросил Фокс.
—Не знаю. Не представляю, как ты отреагируешь. — Она поджала губы. — Я скажу, а ты можешь сразу не отвечать. Наверное, тебе нужно время, чтобы привыкнуть, осознать. Карли тоже была связана со всем этим. Она потомок Эстер Дейл.
Словно удар в солнечное сплетение. Мысли путались, и Фокс спросил первое, что пришло в голову:
—Откуда ты знаешь?
—Я попросила Сибил... — Лейла умолкла, потом снова посмотрела ему в лицо. — Понимаешь, Фокс, это не могло быть случайностью. Должна была существовать причина — Карли заразилась безумием так быстро, так... сильно. Поэтому я попросила Сибил, и она нашла.
—Почему ты мне ничего не сказала?
—Я не была уверена и не хотела тебя зря расстраивать, если подозрения не подтвердятся. И... Надо было тебе сказать, — согласилась она. — Прости.
—Нет. — Голова перестала кружиться, боль стихла. Лейла хотела защитить его, пока предположение не стало фактом, и он на ее месте поступил бы точно так же. — Я понимаю. Сибил изучила родословную Карли?
—Да. Сегодня сказала мне, что связь подтвердилась. Если хочешь, узнай подробности у нее.
Фокс покачал головой.
—Я не знаю, — продолжила она, — станет ли тебе от этого легче, тяжелее или ничего не изменится. Но считаю, что ты должен знать.
—Она была частью всего этого, — тихо произнес он. — Всегда.
—Твисс использовал связь — использовал и тебя, и ее. Я тебе сочувствую. Мне очень жаль, но никакие твои действия — или бездействие — не могли ничего изменить.
—Не уверен, но теперь точно ничего не изменишь. Может быть, именно поэтому мы с Карли нашли друг друга. Но потом каждый делал свой выбор, который привел к тому, чем все закончилось. Другой выбор мог бы привести к другому результату. Нам не дано знать.
Помолчав, Фокс накрыл ладонью руку Лейлы.
—Я всегда буду вспоминать о Карли с грустью и чувством вины. Ничего не поделаешь. Но хотя бы буду знать, почему так случилось. Я не мог этого понять, Лейла, и это не давало мне покоя.
—Твисс отнял ее, чтобы причинить тебе боль. И получил такую возможность только потому, что в ней текла его кровь. А еще потому...
—Продолжай.
—Мне кажется, она до конца не поверила. Или поверила недостаточно, чтобы испугаться, уехать, убежать. Это всего лишь предположение, и, возможно, я перехожу границы, но...
—Нет, — тихо ответил он. — Ты абсолютно права. Карли не поверила даже собственным глазам. — Фокс поднял свободную руку и посмотрел на чистую, без шрамов, ладонь. — Сказала то, что, по ее мнению, я хотел услышать, пообещала остаться на ферме, не собираясь держать слово. Она была скептиком, и с этим ничего не поделаешь.
Он сжал пальцы в кулак, опустил руку. И впервые за семь лет почувствовал облегчение.
—Я не подумал о связи. Хитро. Ты правильно сделала, что мне рассказала. — Он взял Лейлу за руки, и их пальцы переплелись. — Нам лучше быть откровенными друг с другом, даже если это нелегко.
—И еще кое-что, прежде чем мы войдем. Если я дам тебе обещание... если ты попросишь меня что-то сделать или не делать и я пообещаю, то сдержу слово.
Фокс молча поднес ее руки к губам.
—И поверю всему, что ты мне скажешь. Пойдем.
Прошлое не изменишь, подумал Фокс. Остается лишь сделать выводы на будущее. Но можно ценить настоящее, держаться за него. Лейла — вот его настоящее. И люди, собравшиеся в этом доме. Они нужны друг другу. Чего еще можно желать?
Он устроился на своем обычном месте, на полу рядом с Лэмпом. Атмосфера была напряженной — в ней чувствовались волнение и страх. Источником эмоций служили женщины. Кэл и Гейдж излучали любопытство и нетерпение.
—Что происходит? Давайте начнем.
Слово взяла Сибил.
—Я говорила со многими людьми, которых знаю и которым в основном верю. О кровавом ритуале, который мог бы снова соединить три осколка амулета из гелиотропа, оставшегося от Дента. Мы считаем, что пришла пора действовать. Хотя многие предположения основаны на домыслах, на отрывочной информации.
—До сих пор три осколка не принесли нам пользы, — заметил Гейдж.
—А откуда вы знаете? — парировала Сибил. — Вполне возможно, что именно эти три осколка и определяют ваши способности — дар видеть настоящее, прошлое и будущее, самоисцеление. Не исключено, что когда камень снова станет целым, эти способности исчезнут. А без них вы станете уязвимыми для Твисса.
—Если их не соединить, — возразил Кэл, — они так и останутся тремя кусками камня неизвестного назначения. Мы договорились попробовать. И пробовали. Если ты нашла другой способ, это будет следующей попыткой.
—Кровавый ритуал — это могущественная и опасная магия. Мы уже имеем дело с могущественной и опасной силой. И должны осознать возможные последствия. Каждый. И дать согласие, потому что участвовать в ритуале должны все — иначе он утратит силу. Я хочу, чтобы вы все это поняли.
—Ясно, — Гейдж пожал плечами. — Кэлу, возможно, придется найти свои очки, а мы трое начнем простужаться.
—Не стоит превращать все в шутку. — Сибил повернулась к нему. — Есть шанс лишиться гораздо большего. Возможно, магия обратится против нас самих. Вы уже видели нечто подобное. Кровь, огонь, камень на камне не остается. И все живое погибает. Ваша кровь освободила демона. Мы должны понимать, что этот ритуал может освободить зверя пострашнее.
—Невозможно поджарить яичницу, не разбив яиц.
—Гейдж прав, — кивнул Фокс. — Либо рискнем, либо будем сидеть, сложа руки. Либо мы верим Энн Хоукинс, либо нет. Время пришло — так она сказала Кэлу. Эта Седмица решающая, а камень — целый — может стать нашим оружием. Я ей верю. Она пожертвовала своим счастьем с Дентом, и в результате этой жертвы появились мы. Один из трех. Три в одном. Если нужно, мы пойдем по этому пути.
—Но есть еще трое. Куин, Лейла и я. Наша кровь разбавлена — если можно так выразиться — кровью демона.
—И кровью невинной жертвы. — Лейла сидела, сложив руки на коленях, словно держала какой-то хрупкий предмет. — Эстер Дейл не была воплощением зла. Невинная кровь. А ты говорила, Сибил, что невинная кровь — важный элемент ритуала.
—Так мне сказали, — Сибил вздехнула. — И еще предупреждали, что невинность может быть использована для усиления демона. То есть ритуал, о котором мы ведем речь, может сыграть роль катализатора. На этом месте кровавый ритуал изменил трех маленьких мальчиков. Такое может повториться и с нами. — Она посмотрела на Лейлу и Куин. — То, что было разбавлено, дремало или просто подавлялось нашей личностью, теперь может проснуться.
—Никогда! — с жаром воскликнула Куин. — Не только потому, что рога и сдвоенные копыта нынче не в моде. — Она проигнорировала раздраженное восклицание Сибил. — Мы просто этого не допустим. Ты слишком упряма, Сибил, и не позволишь, чтобы какая-то маленькая часть ДНК демона командовала тобой. А ты бы ни о чем не подозревала. Не спорь. Никто не знает тебя лучше, чем я. Если нужно проголосовать, то мы сами сделаем выбор. Что бы нас ни ждало, победа или поражение, ты тут ни при чем. Ты просто вестник.
—Вы должны понять, что последствия могут быть очень серьезными.
—А если все удастся, — возразил Кэл, — то это станет очередным шагом к спасению человеческих жизней. К победе.
—Скорее всего, мы прольем немного крови. И все останется прежним. В любом случае, это риск, — прибавил Гейдж. — Мне нравится рисковать. Я — за.
—Кто-нибудь возражает? — Куин обвела взглядом комнату. — Это серьезный шаг.
—Пора приступать.
—Не так быстро, храбрец, — Сибил повернулась к Гейджу. — Ритуал довольно прост, но требует соблюдения процедуры. Все шестеро — мальчик, девочка, мальчик, девочка, попеременно, как на званом обеде — должны образовать круг. На священной земле возле Языческого камня. Надеюсь, Кэл, у тебя сохранился нож, которым ты пользовался в прошлый раз.
—Бойскаутский нож? Конечно.
—А как же иначе. — Куин потянулась к нему и поцеловала в щеку.
—Он нам понадобится. Я составила список необходимого. Кроме того, нужно придумать заклинание. Мы должны дождаться полнолуния и начать ритуал за полчаса до полуночи, а закончить через полчаса после полуночи.
—Боже правый.
—Ритуал требует соблюдения правил, — цыкнула она на Гейджа. — Уважения и, черт побери, веры. Полная луна дает свет, в буквальном и переносном смысле. Полчаса до полуночи считается временем добрых сил, а полчаса после полуночи — злых. Самые подходящие время и место. Именно они дают нам шанс. У нас две недели на подготовку и устранение препятствий — или чтобы бросить это дело к чертовой матери. А пока... — Она посмотрела на пустой бокал. — У меня закончилось вино.
Воспользовавшись моментом, Гейдж выскользнул вслед за Сибил на кухню.
—Что тебя пугает?
—Не знаю. — Она налила себе полный бокал каберне. — Возможно, смерть и проклятие.
—Тебя не так легко напугать. Сплюнь.
Пригубив вино, Сибил повернулась к нему.
—Ты не единственный, кто видит будущие события.
—И что ты видишь на этот раз?
—Я вижу смерть лучшей подруги и женщины, которую я люблю и уважаю. Вижу, как умирают мужчины, которые любят их и пытаются спасти. Вижу твою смерть среди крови и огня. А я остаюсь жива. Почему? Все погибают, а я живу.
—Больше похоже на нервы, чем на предвидение.
—Как правило, я не склонна к самокопанию. Но у видения есть и положительные моменты. Ритуал помог. Я видела гелиотроп — целый, на Языческом камне, при свете луны, которая казалась ярче солнца.
Она тяжело вздохнула.
—Я не хочу уходить с той поляны одна. Сделай мне одолжение. Не умирай.
—Сделаю, что смогу.
