• Следствие ведет Ева Даллас, #1

Глава 17

 Еву включили в бригаду, допрашивавшую Симпсона, и она с трудом скрывала свое торжество. Из уважения к его высокому посту допрос проводился не там, где обычно, а в кабинете начальника отдела безопасности. Но огромные чистые окна, пластиковый стол и кожаные кресла не меняли существа дела. Симпсон волновался, и об этом красноречиво свидетельствовала капля пота на верхней губе.

 – Пресса пытается скомпрометировать управление, – начал он, явно озвучивая приготовленное главным помощником заявление. – Ввиду того, что следствие по делу о насильственной смерти трех женщин зашло в тупик, пресса решила начать охоту на ведьм. Будучи шефом полиции, я стал ее первой мишенью.

 – Мистер Симпсон… – Майор Уитни тоже старался ничем не выдавать свою радость – тон его был значительным, взгляд суровым. – В чем бы ни состояли мотивы журналистов, вам необходимо дать объяснение несогласованности в вашей бухгалтерии.

 Симпсон некоторое время сидел неподвижно, слушая шепот адвоката.

 – Я не согласен. Если какая-либо несогласованность и существует, я не имею об этом никакого понятия.

 – Речь идет о миллионах долларов!

 – Я уже обратился в компанию, ведущую мою бухгалтерию. Если допущена какая-то ошибка, то вина лежит на них.

 – Вы подтверждаете, что счет номер 47890027499 принадлежит вам?

 После короткой консультации с адвокатом Симпсон ответил утвердительно. Он понимал, что, соврав, еще туже затянул бы на своей шее петлю.

 Уитни бросил быстрый взгляд на Еву. Они заранее договорились, "что счетом должны заниматься финансовые контролеры. Им для начала хватало подтверждения. Следующий вопрос задала Ева:

 – Нам известно, что за истекший год вы сняли с этого счета сто тысяч долларов – по двадцать пять тысяч каждые четыре месяца. Как вы это объясните?

 Симпсон схватился за узел галстука.

 – Не вижу необходимости отчитываться о своих расходах, лейтенант Даллас!

 – Тогда соблаговолите объяснить, как получилось, что Шерон Дебласс отмечала в своей записной книжке поступление от вас этих сумм.

 – Не понимаю, о чем вы!

 – У нас есть доказательства, что за год вы выплатили Шерон Дебласс сто тысяч долларов четырьмя равными частями. – Ева сделала паузу. – Между тем вы отрицаете какую-либо связь с ней.

 – Мне нечего сказать по этому поводу.

 – Она вас шантажировала?

 – Мне нечего сказать.

 – Доказательства говорят сами за себя: она вас шантажировала, вы с ней расплачивались.

 Уверена, что вы знаете: прекратить вымогательство можно двумя путями. Либо перестать платить, либо убрать шантажиста.

 – Абсурд! Я не убивал Шерон! Я регулярно ей платил и не собирался…

 – Мистер Симпсон! – Адвокат схватил Симпсона за руку и невозмутимо перевел взгляд на Еву. – Моему клиенту нечего заявить по поводу Шерон Дебласс. Мы готовы всесторонне сотрудничать с налоговым управлением в выяснении вопросов, связанных с бухгалтерией моего клиента.

 Но на данный момент никаких обвинений ему не предъявлено. Мы явились сюда из любезности, чтобы продемонстрировать свою добрую волю.

 – Вы знали женщину по имени Лола Старр? – резко спросила Ева.

 – У клиента нет комментариев.

 – Вы знакомы с зарегистрированной проституткой Джорджи Касл?

 – Ответ, аналогичный предыдущему, – спокойно парировал адвокат.

 – Вы сделали все, чтобы с самого начала помешать расследованию убийства. Почему?

 – Вы констатируете факт или высказываете собственное мнение, лейтенант Даллас? – спросил адвокат.

 – Вот вам факты. Вы были лично знакомы с Шерон Дебласс. Она высасывала из вас по сотне тысяч баксов в год. После ее гибели кто-то организовал утечку информации о ходе следствия.

 Погибли еще две женщины. Все три зарабатывали на жизнь легальной проституцией, против которой вы выступаете.

 – Мое отрицательное отношение к проституции – это политическая, нравственная и личная позиция, – внушительным тоном заявил Симпсон. – Я буду решительно поддерживать любой законопроект, призванный положить ей конец.

 Но я, согласитесь, вряд ли справился бы с проблемой, устраняя проституток по одной.

 – У вас есть коллекция старинного оружия? – не унималась Ева.

 – Есть, – согласился Симпсон, не обращая внимания на адвоката. – Маленькая. Все оружие зарегистрировано, переписано, находится под охраной. С радостью передам экспонаты майору Уитни для баллистической экспертизы.

 – Благодарю вас, – сказал Уитни, и Симпсон, не ждавший от него поддержки, вздрогнул. – Спасибо за желание сотрудничать.

 Симпсон встал. Его лицо выражало множество противоречивых чувств.

 – Не сомневайтесь, что все подозрения будут с меня сняты в самое ближайшее время, но эту беседу я не забуду, – он многозначительно взглянул на Еву. – Атака на шефа полиции и безопасности не останется безнаказанной!

 Уитни дождался, пока Симпсон удалится со всей своей свитой.

 – Когда все кончится, его не подпустят к управлению на пушечный выстрел.

 – Почему вы позволили ему уйти?! – прошипела Ева. – Мне требовалось еще совсем немного времени, чтобы сорвать с него маску!

 – Его имя – не единственное в списке Дебласс, – напомнил ей Уитни. – Пока что связь между ним и двумя другими потерпевшими отсутствует. Если вы обнаружите эту связь и исключите всех остальных, кто значится в списке, у вас будет столько времени, сколько вам захочется. – Он пролистал документы. – А вы, как я погляжу, неплохо подготовились к допросу, Даллас. Как будто знали, что он наверняка состоится. Вряд ли вам надо напоминать, что использование личных документов без разрешения владельца является нарушением закона.

 – Мне не надо напоминать, сэр.

 – Я этого и не делал. Вы свободны.

 Он действительно прошептал ей вслед: «Молодец!» – или ей послышалось?

 Подойдя к лифту, Ева услышала писк сотового телефона.

 – Даллас слушает.

 – Вас беспокоит Чарлз Монро.

 – Извините, я перезвоню вам позже.

 Она выпила в буфете чашку бурды, именуемой кофе, съела некое подобие пончика и проскочила мимо клетки с задержанными. На получение видеокассет с записями убийств ушло двадцать минут.

 Заперевшись в кабинете, она снова просмотрела все три записи, изучила свои пометки и сделала новые. Ее в который раз поразила идентичность мизансцен: жертва находится на кровати, простыни смяты, волосы растрепаны. Внезапно Ева прищурилась, остановила запись с Лолой Старр, увеличила картинку.

 – Краснота на левой ягодице, – пробормотала она. – Замечено впервые. Шлепок? Побои?

 Синяк и вздутие отсутствуют. Надо передать Фини для обработки.

 Ева поставила кассету с Дебласс и теперь смотрела, как Шерон смеется в камеру, как оглаживает себя, как изображает экстаз.

 – Стоп-кадр. Квадрат шестнадцать. Краснота отсутствует. Дальше! Ну же, Шерон, покажи мне свою попку справа – на всякий случай. Стоп-кадр! Двенадцатый квадрат, увеличение. Ничего нет. Впрочем, ты бы скорее сама его отшлепала…

 Так, теперь посмотрим на тебя, Джорджи.

 Ева наблюдала, как женщина улыбается, заигрывает с неизвестным, приглаживает растрепанные волосы. Она уже выучила ее слова наизусть:

 «Потрясающе! Ты просто великолепен!»

 Джорджи Касл все время стояла на коленях, поощрительно улыбаясь в объектив, и Ева мысленно умоляла ее перевернуться. Словно услышав мольбу, Джорджи зевнула, прикрыв рот ладонью, и повернулась, чтобы взбить подушки.

 – Стоп-кадр! Гляди-ка, тебя тоже отделали!

 Некоторых хлебом не корми – дай поиграть в папочку и плохую девочку…

 Внезапная вспышка перед глазами ослепила Еву. У нее было ощущение, словно кто-то всадил ей под ребра нож… Отвратительные воспоминания: удар с размаху ладонью по заду, жжение, тяжелое дыхание. "Придется тебя наказать, девочка.

 Потом папа поцелует тебя, и все пройдет. Папочка тебя вылечит…"

 – Господи! – трясущимися руками она закрыла лицо. – Стоп! Конец.

 Ева хотела допить холодный кофе, но на дне чашки плескался один осадок. «Прошлое – это прошлое! – твердила она себе. – Мои воспоминания – это одно, а расследуемое дело – совсем другое!»

 – На ягодицах у второй и третьей пострадавшей следы побоев. На первой следов не обнаружено, – она перевела дух. – Нарушение закономерности! Эмоциональная реакция, отсутствующая при первом убийстве.

 Она проигнорировала писк сотового телефона и включила диктофон.

 – Версия: убивая снова, преступник действовал увереннее, получал удовольствие от происходящего. Примечания: отсутствие надежной охраны у второй потерпевшей. Во время третьего преступления время выведения из строя камер безопасности на тридцать три минуты короче, чем во время первого. Версия: возникновение навыка, уверенность, меньше склонности играть с жертвой, стремление быстрее получить удовольствие.

 Возможно, возможно… Ева просмотрела все три записи вперемешку, и это навело ее на новую, мысль.

 – Разделить экран! – приказала она. – Первая и вторая пострадавшая, с начала.

 Кошачья улыбка Шерон, надутые губки Лолы.

 Обе смотрят на камеру, на человека за ней. Обращаются к нему…

 – Стоп-кадр… – пробормотала Ева, нажимая клавишу. – Что это?!

 Сущая мелочь, до сих пор ускользавшая от нее из-за жестокости происходящего. Но теперь она привыкла и заметила, что Лола устремляла взгляд выше!

 Вызывая на экран третью картинку, с Джорджи, Ева твердила себе, что причиной может быть высота кроватей. Теперь перед ней сидели с приподнятой головой все три женщины, а мужчина скорее всего стоял… Сомнений быть не могло:

 Лола и Джорджи смотрели на него под одинаковым углом, тогда как Шерон…

 Не отрывая взгляда от экрана, Ева позвонила доктору Мире.

 – Плевать, что она занята! – прикрикнула она на секретаря. – Крайняя срочность!

 Ей было предложено подождать; уши мигом завяли от сладенькой мелодии – У меня вопрос! – выпалила она, как только Мира подошла к телефону.

 – Слушаю вас, лейтенант.

 – Возможно ли, что мы имеем дело с двумя убийцами?

 – Вы хотите сказать, что второй старался подражать первому? Вряд ли, лейтенант. Слишком скрупулезное воспроизведение метода и стиля.

 – Но кое-что наводит на размышления. Я обнаружила нарушения закономерности – мелкие, но отчетливые. Вот моя версия, доктор. Первое убийство совершено человеком, знакомым с Шерон, убившим ее без заранее обдуманного намерения, но потом собравшимся с духом и удачно уничтожившим все следы. Второе и третье – повторения первого, но уже тщательно продуманные, совершенные хладнокровно. Убийца никак не был связан со своими жертвами. И, главное, он выше ростом, чем первый.

 – Это всего лишь версия, лейтенант. Простите, но гораздо вероятнее, что все три убийства совершил один и тот же человек, становившийся с каждым разом все расчетливее. Мое мнение профессионала – только человек, лично прошедший через все стадии первого убийства, мог так точно повторить их во второй и в третий раз.

 – Что ж, спасибо.

 Ева разочарованно отключила связь, сознавая, что разочаровываться глупо: гоняться за двумя преступниками не в пример труднее, чем за одним-единственным.

 Раздался новый писк телефона, и Ева недовольно поморщилась:

 – Даллас. Кто там еще?

 – Привет, мой сладкий лейтенант! Уж не охладели ли вы ко мне?

 – У меня нет времени на забавы, Чарлз.

 – Может быть, все-таки отыщете время?

 У меня кое-что для вас есть.

 – Если вы опять со своими идиотскими намеками…

 – Я серьезно! Надо же, стоит раз-другой пофлиртовать с женщиной, и она перестает принимать тебя всерьез… Кажется, вы просили меня позвонить, если я что-нибудь припомню.

 – Просила. – Ева призвала себя к терпению. – И что же, нахлынули воспоминания?

 – Ваши слова о дневниках заставили меня задуматься. Помните, я говорил, что она всегда все записывала. Вы ведь их ищете? Вот я и подумал, что они вряд ли лежат у нее дома.

 – Какая сообразительность! Советую переквалифицироваться в детективы.

 – Зачем же? Я люблю свою профессию. Словом, я стал ломать голову, куда она могла их припрятать для пущей надежности. И наконец вспомнил: банковский сейф!

 – Мы уже работали с этой версией. Спасибо.

 – Погодите, вы же не сможете открыть его без моей помощи! Ведь она мертва.

 Ева уже хотела выключить связь, но ее рука застыла в воздухе.

 – Без вашей помощи?

 – Ну конечно! Два-три года назад она попросила меня арендовать сейф. Сказала, что не хочет, чтобы в компьютере фигурировало ее имя.

 У Евы учащенно забилось сердце.

 – Как же она могла им воспользоваться?

 Чарлз очаровательно улыбнулся.

 – Я оформил доверенность на свою сестру.

 У меня действительно есть сестра, она живет в Канзас-Сити. Таким образом Шерон Дебласс превратилась в Энни Монро. Она все оплатила, и я выбросил это из головы. Не знаю, пользовалась ли она сейфом, но вам это полезно знать.

 – Что за банк?

 – «Ферст Манхэттен» на Мэдисон-авеню.

 – Слушай меня внимательно, Чарлз. Ты сейчас дома?

 – Дома.

 – Никуда не уходи! Я буду у тебя через четверть часа. Мы поедем в банк.

 – Ну, если это все, на что я, по-вашему, гожусь… А все-таки помог я вам, мой сладкий лейтенант?

 – Сиди и не рыпайся!

 Она уже натягивала куртку, когда неугомонный телефон снова ожил.

 – Даллас!

 – Диспетчерская вызывает лейтенанта Даллас. У нас для вас звонок, но абонент отказывается назвать себя.

 – Проверяете?

 – Проверяем.

 – Переведите на меня! – Она схватила сумку и услышала щелчок. – Даллас слушает.

 – Вы одна? – спросил дрожащий женский голос.

 – Одна. Чем я могу вам помочь?

 – Я не виновата! Вы должны это знать: я не виновата!

 – Никто вас не обвиняет, успокойтесь. – Еве пришлось призвать на помощь всю свою выдержку. – Расскажите, что случилось.

 – Я больше не могу молчать! Он много лет насиловал меня, а я не могла ему помешать. Он насиловал ее и меня! Потом он ее убил. Меня он тоже мог убить, но я…

 – Где вы? – Ева напряженно смотрела на телефон, как будто могла увидеть говорившую. – Я готова помочь, но для этого мне нужно знать, где вы находитесь.

 Послышалось частое дыхание, всхлипы.

 – Он говорил, что это должно остаться тайной. Я не могла… Он убил ее, чтобы она не проговорилась. Теперь моя очередь. Даже если я все расскажу, мне никто не поверит.

 – Я вам верю. Я помогу вам! Скажите только… – Связь прервалась, и Ева выругалась от досады. – Адрес! – крикнула она, переключившись на диспетчерскую.

 – Фронт-Руаял, Виргиния. Адрес…

 – Не надо, я знаю этот адрес. Немедленно соедините меня с капитаном Фини.

 Две минуты показались ей вечностью. Дожидаясь связи, она так отчаянно терла себе виски, что заболела голова.

 – Фини! Мне срочно нужна твоя помощь.

 Быстрее поезжай за Чарлзом Монро.

 – А что случилось? Мы поймали нашего фокусника?

 – Пока нет, но, кажется, вышли на след. Монро отвезет тебя в банк, к сейфу Шерон. Все, что выковыряешь из сейфа, береги как зеницу ока.

 Следи за ним, Фини, он нам понадобится!

 – А ты куда?

 – На самолет.

 Ева отключила связь и позвонила Рорку. Прошло целых три минуты бесценного времени, прежде чем он соизволил ответить.

 – Ева? Я как раз собирался тебе позвонить.

 Мне предстоит слетать в Дублин. Не желаешь присоединиться?

 – Мне нужен твой самолет, Рорк. Прямо сейчас! Мне необходимо срочно попасть в Виргинию. Если я воспользуюсь полицейским или общественным транспортом, то…

 – Самолет будет тебя ждать. Терминал С, выход 22.

 Она закрыла глаза.

 – Спасибо. С меня причитается.

 

 Благодарность она испытывала до тех пор, пока не увидела перед указанным выходом самого Рорка.

 – Зачем ты приехал? У меня нет времени на болтовню! – отрезала она на бегу, устремляясь к трапу.

 – Поговорим в самолете.

 – Ты со мной не полетишь! Это официальное…

 – Самолет принадлежит мне, лейтенант, – возразил он, прыгая за ней на трап.

 – Ты всегда должен навязывать свои условия?

 – Не всегда. Ты просила подвезти тебя – я готов.

 В распахнутом люке стояла услужливая стюардесса.

 – Добро пожаловать на борт, сэр, лейтенант.

 Прохладительные напитки?

 – Нет, спасибо. Пускай пилот взлетает, как только будет дано разрешение. – Рорк уселся и пригласил негодующую Еву занять место с ним рядом. – Мы не улетим, пока ты не сядешь и не пристегнешься.

 – Я думала, ты собираешься в Ирландию! – ухватилась она за последнюю соломинку.

 – Ирландия подождет. Ты несешься в Виргинию, закусив удила, – значит, в деле Дебласс наметился просвет. Бет и Ричард – мои друзья, Ева.

 Близкие друзья. У меня не очень-то много близких друзей – как, впрочем, и у тебя. Поставь себя на мое место. Как бы ты поступила?

 Пока самолет выруливал на взлетную полосу, она барабанила пальцами по подлокотнику.

 – Здесь нельзя руководствоваться личными соображениями.

 – Это тебе нельзя. А для меня это сугубо личный вопрос. Пока я отдавал распоряжения насчет самолета, мне позвонила Бет. Она просила меня приехать.

 – Зачем?

 – Она не объяснила. Это не обязательно: Бет знает, что ей достаточно попросить.

 Преданность друзьям – почтенная черта, Еве было нечего возразить.

 – Я не могу тебе помешать, но должна предупредить: это конфиденциальное расследование.

 – Кстати, о конфиденциальности. Твое управление с утра стоит на ушах. А вся информация, просочившаяся в прессу, исходит из неназванного источника.

 Что ей оставалось? Ударить себя в грудь кулаком и воскликнуть: «Это не я!» Ева сердито задышала: она не любила, когда ее загоняли в угол.

 – Я признательна тебе за содействие.

 – Может, расскажешь, чем все кончилось?

 – Подожди, к концу дня все прояснится само собой. – Она поерзала в кресле и отвернулась к иллюминатору. Рорк в самом деле помог ей. Если бы не он, им не удалось бы прижать Симпсона. – Симпсон собирается свалить все на своих бухгалтеров. Не представляю, как он выпутается.

 В лучшем случае ему придется отвечать за неуплату налогов. Внутреннее расследование выявит источник его средств. Симпсон – человек без воображения: наверняка это окажутся заурядные взятки.

 – А как насчет шантажа?

 – Он действительно от нее откупался: успел проговориться, прежде чем адвокат заткнул ему рот. Симпсон не станет этого скрывать, когда поймет, что отступное шантажистке – не такое серьезное преступление, как соучастие в убийстве.

 Она достала сотовый телефон и вызвала Фини.

 – Привет, Даллас!

 – Они у тебя?

 – Все тут, с пометками и датами. Плоды двадцатилетних усилий!

 – Начни с последней записи и двигайся назад.

 Я прибуду на место через двадцать минут. Как только у меня появится, что доложить, я с тобой свяжусь.

 – Эй, сладкий лейтенант! – послышался голос Чарлза. – Ну, теперь я вам нравлюсь?

 – Очень нравишься. Ты молодец, спасибо.

 А теперь, пока от меня не поступит иных распоряжений, забудь о сейфе и дневниках.

 – О каких дневниках? – усмехнулся Чарлз, но продолжить не успел: Фини выхватил у него трубку.

 – Возвращаюсь в управление. Не пропадай.

 – Счастливо. – Ева выключила прибор и убрала его в карман.

 Немного помолчав, Рорк проговорил:

 – «Сладкий лейтенант»?

 – Заткнись, Рорк!

 Она закрыла глаза, но не удержалась от довольной улыбки.

 

 Сразу после приземления Ева была вынуждена признать, что имя Рорк действует безотказно – не то что ее полицейский значок. Не прошло и трех минут, как они прыгнули в мощную машину и помчались в сторону Фронт-Руаял. Ева предпочитала водить машину сама, но навыки Рорка не вызывали нареканий.

 – Ты что, участник гонок «Формула-1»?

 – Нет. – Он покосился на нее, несясь по шоссе со скоростью сто миль в час. – Зато несколько раз состязался за Гран-при.

 – Верю. – Еве пришлось повиснуть на ремне безопасности: Рорк круто вывернул руль и, нарушая правила, проскочил пробку. – Так ты сказал, что Ричард – твой хороший друг? Как бы ты его охарактеризовал?

 – Умный, преданный, спокойный. Говорит редко, только когда ему есть что сказать. Конечно, знаменитый папаша полностью заслоняет его; они нередко спорят.

 – Как бы ты вообще оценил его отношения с отцом?

 Рорк пожал плечами:

 – Судя по его скупым замечаниям и оговоркам Бет, они никогда не находили общего языка.

 – А с дочерью?

 – Ее выбор жизненного пути полностью противоречил стилю его жизни, морали, если хочешь.

 Он свято верит в свободу выбора, но мне трудно представить отца, который одобрил бы дочь, торгующую собственным телом.

 – Кажется, Ричард курировал службу охраны сенатора во время его последней избирательной кампании?

 Рорк внезапно свернул на тихую пригородную улицу, буркнув себе под нос, что намерен срезать.

 Проносясь мимо деревьев и жилых домов, он хранил молчание. Ева перестала считать, сколько раз он уже нарушил правила движения.

 – Семейные узы неподвластны политическим симпатиям. Такого человека, как Дебласс, можно либо беззаветно любить, либо люто ненавидеть.

 Как бы Ричард ни спорил с отцом, вряд ли он хотел бы, чтобы его убили. А поскольку он специалист в области охранного законодательства, то, естественно, готов помогать отцу.

 «Сын защищает отца…» – подумала Ева и спросила:

 – А как далеко готов пойти сам Дебласс, защищая сына?

 – От кого? Ричард – воплощение умеренности. Он не высовывается, не лезет на рожон. Постой! Да ты, кажется… – Сообразив, куда она клонит, Рорк процедил:

 – Не туда метишь, Ева.

 – Там видно будет.

 Дом на холме выглядел мирно. Он спокойно стоял под холодным голубым небом, излучая тепло и покой. На клумбах у его стен уже пробивались среди пожухлой зимней травы первые отважные крокусы.

 Ева напомнила себе, что видимость чаще всего обманчива. В этом доме не знали спокойного, безоблачного счастья. Теперь она была уверена, что еще немного – и ей удастся проникнуть в суть происходящего за этими розовыми стенами и мерцающими стеклами окон.

 Дверь открыла сама Элизабет – еще более бледная и изможденная, чем в прошлый раз. Глаза ее распухли от слез, отлично скроенный костюм висел мешком – так сильно она похудела.

 – Рорк! – Элизабет бросилась ему на грудь, не замечая Еву. – Прости, что побеспокоила тебя.

 Напрасно я это сделала.

 – Глупости. – Он заглянул ей в лицо с нежностью, от которой у Евы, изображавшей полнейшее равнодушие, кольнуло сердце. – Ты не бережешь себя. Бет.

 – Я не могу ни о нем думать, ничего делать.

 Все валится из рук, все рушится! Я… – Только тут она сообразила, что они не одни. – Здравствуйте, лейтенант Даллас.

 Элизабет перевела взгляд на Рорка, и Ева прочла в нем упрек.

 – Я приехала сюда независимо от Рорка, миссис Барристер. Сегодня мне позвонили от вас. Но я уже вижу, что это были не вы.

 – Я действительно не звонила вам. Может быть, это Кэтрин? Она примчалась вчера вечером – совершенно неожиданно и в ужасном состоянии. Истерика, полный упадок сил… Ее мать попала в больницу с угрожающим диагнозом. Видимо, на нее подействовало напряжение последних недель. Поэтому я и решила вызвать тебя, Рорк. Ричард вот-вот сорвется. Обычно Кэтрин очень хорошо действовала на него, а сейчас она уже не способна ему помочь. Нам потребовалась помощь со стороны.

 – Почему бы нам не войти в дом и не присесть?

 – Они оба в гостиной, – предупредила Элизабет. – Кэтрин отказывается принимать успокоительное и не объясняет, что случилось. Единственное, что она нам позволила, – это позвонить ее мужу, предупредить, где она, и запретить приезжать. Ее сводит с ума мысль, что их сыну грозит какая-то опасность. Наверное, несчастье с Шерон вызвало у нее страх за собственного единственного ребенка. У нее навязчивая идея – спасти его непонятно от чего.

 – Раз Кэтрин мне звонила, – рассудила Ева, – может, со мной она будет откровеннее.

 – Да-да, конечно.

 Элизабет провела гостей по холлу и пригласила в аккуратную, залитую солнцем гостиную. Кэтрин Дебласс сидела на диване, прижимаясь к брату. Ева не разобрала, утешает он ее или от чего-то удерживает.

 Ричард устремил на Рорка затравленный взгляд.

 – Хорошо, что ты приехал. У нас тут такое творится, Рорк… – Его голос дрогнул. – Просто ужас!

 – Элизабет, может, мы выпьем кофе? – мягко предложил Рорк.

 – Конечно, прости.

 – Кэтрин… – Рорк участливо прикоснулся к ее руке, но Кэтрин вздрогнула, отдернула руку и вытаращила глаза.

 – Что вы тут делаете?! Уходите!

 – Я навещаю Бет и Ричарда. Мне очень жаль, что вам нехорошо.

 – Нехорошо?! – Она то ли засмеялась, то ли закашлялась и сжалась в комок. – Хорошо никому из нас никогда не будет! Все мы запачканы, нам никогда не отмыться!

 – От чего?

 Она покачала головой и забилась в дальний угол дивана.

 – С вами я не могу говорить.

 – Миссис Дебласс, я – лейтенант Даллас. Вы недавно мне звонили.

 – Никому я не звонила! – Кэтрин в панике обхватила себя руками за плечи. – Не звонила и ничего не говорила!

 Ева сделала знак Ричарду, тот поднялся и отошел в сторону, а она заняла его место и взяла ледяную руку Кэтрин.

 – Вы просили у меня помощи. И я вам помогу.

 – Не выйдет! Ни у кого ничего не выйдет. Напрасно я звонила! Лучше не выносить это за пределы семьи. У меня есть муж, маленький сын. – Ее глаза наполнились слезами. – Я обязана их защитить.

 – Мы сделаем это за вас, – твердо произнесла Ева. – Вас мы тоже защитим. А вот защищать Шерон было поздно. Вам не в чем себя винить.

 – Но я не попыталась это предотвратить, – прошептала Кэтрин. – Может быть, я даже обрадовалась, что он оставил в покое меня…

 – Я сумею вам помочь, миссис Дебласс.

 Я обеспечу защиту вам и вашей семье. Скажите, кто вас насиловал.

 – Боже, что вы такое говорите?! – простонал Ричард.

 – Спокойно! – сурово оборвала его Ева. – С тайнами покончено.

 – Тайна… – пролепетала Кэтрин. – Это должно было остаться тайной.

 – Перестаньте! Вы прекрасно знаете, что такие тайны причиняют нестерпимую боль. Они заползают в душу и поедают ее изнутри. Человек живет в страхе, считает себя кругом виноватым.

 А тот, кто заинтересован в сохранении этой тайны, пользуется его страхом, стыдом, чувством вины. Единственный способ с этим справиться – все выложить. Скажите мне, кто вас насиловал!

 Кэтрин перестала дышать. Ее взгляд, полный ужаса, был устремлен на брата. Ева решительно повернула ее к себе.

 – Смотрите на меня. Только на меня! Отвечайте: кто вас насиловал? Кто насиловал Шерон?

 – Мой отец! – выкрикнула Кэтрин, раздираемая болью. – Отец, отец, отец! – она закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

 – Господи! – Элизабет выронила поднос с посудой, кофе пролился на дорогой ковер. – Господи, моя девочка!

 Ричард кинулся к ней и схватил в охапку, не давая упасть.

 – Я его убью! Убью! – Он зарылся лицом в волосы жены. – Бет, о. Бет…

 – Помоги им, как сумеешь, – прошептала Ева Рорку.

 – А ты грешила на Ричарда, – тихо упрекнул ее Рорк.

 – Что правда, то правда, – она подняла на него пустые глаза. – Я думала, что виноват отец Шерон. Наверное, мне просто не хотелось верить, что такая дрянь может испакостить не одно, а целых два поколения!

 Рорк стиснул зубы. Сейчас его лицо походило на каменный барельеф.

 – Так или иначе, Деблассу крышка.

 – Помоги своим друзьям, – повторила Ева. – А мне надо работать.