Глава 22

 Пол сделал обманное движение, но Брэндон не поддался и обвел его, сосредоточенно колотя по мячу.

 Они оба вспотели, и Пол гораздо больше, чем мальчик. Возраст – коварная штука, подумал Пол, уклоняясь от острого локтя Брэндона.

 Брэндон нырнул под его руку и забил мяч. Отдуваясь, Пол уперся кулаками в бедра, прищурился.

 – Попал! – вопил Брэндон в победном танце. – Разбит на голову, пижон.

 – Не задавайся. – Пол смахнул пот со лба и перехватил мяч. – Если бы я закрепил кольцо на нормальной высоте…

 – Слышал, слышал. Хвастун.

 – Нахал.

 Необыкновенно польщенный, Брэндон покатился со смеху. Он видел веселые искры в глазах Пола и наслаждался, как никогда в жизни. И он до сих пор не мог поверить, что Пол пришел к нему… к, нему, принес кольцо, мяч и вызвал на поединок.

 Его счастье ни на каплю не уменьшилось, когда Пол пронесся мимо и послал мяч в сетку.

 – Вам просто повезло.

 Пол передал мяч Брэндону и тихо выругался.

 Может, он привез корзину и привинтил ее над дверью гаража, поддавшись минутному порыву, подумал, что Брэндон с удовольствием побросает иногда мяч. Даже предложение сыграть один на один было экспромтом. Однако самое забавное заключалось в том, что и он веселился от души.

 Конечно, корыстные цели тоже присутствовали. Он любит мать, хочет стать частью ее жизни, а самая важная часть ее жизни – ее сын. Пол еще не очень хорошо понимал, как относится к этой готовой семье, сможет ли безоговорочно полюбить ребенка другого мужчины. Однако к тому времени, как счет стал десять – восемь в его пользу, он уже забыл обо всех сомнениях и просто наслаждался жизнью.

 "Господи, – подумал Пол, – я влюбляюсь в мальчишку. Эти огромные жаждущие глаза, эта застенчивая улыбка. Если есть на свете мужчина, способный сопротивляться этому взгляду, то его имя не Пол Уинтроп».

 Брэндон бросился к мячу. И в эту минуту увидел Джулию.

 – Мам! Эй, мам! Посмотри, что принес Пол. И я победил его в первом тайме.

 Джулия шла медленно. Просто не могла быстрее переставлять ноги. Шок постепенно проходил, оставался только страх. Но когда она увидела свое дитя, чумазое и потное, с улыбкой во весь рот и сияющими глазами, то бросилась бежать.

 Она подхватила его, прижала к себе, уткнувшись лицом в его влажную шею.

 Она жива. Жива. И держит свою жизнь в своих руках.

 – Эй, мам. – Брэндон не знал, следует ли извиниться перед Полом, а потому только закатил глаза: смотрите, с чем мне приходится мириться. – Что случилось?

 – Ничего. – Джулия сглотнула комок в горле, чуть ослабила хватку. Ведь все кончилось. – Ничего, я просто рада тебя видеть.

 – Ты видела меня утром. – Озадаченные глаза Брэндона переполнились изумлением, когда Джулия отпустила его и бросилась обнимать Пола.

 – Вас обоих, – выдавила она и так прижалась к Полу, что тот почувствовал стук ее сердца. Пол поцеловал ее в губы, положил ее голову на свое плечо, погладил волосы и кротко сказал Брэндону:

 – Закрой рот, парень. Привыкай к тому, что я часто буду целовать твою мать.

 Взгляд мальчика стал настороженным, подозрительным. Разочарованным. Пол вздохнул, понимая, что придется найти силы и на мать, и на сына.

 – Джил, иди-ка в дом. Выпей чего-нибудь холодного, посиди. Я приду через минуту.

 – Хорошо. – Ей действительно нужно побыть одной. Чтобы не рассыпаться, чтобы собрать жалкие ошметки самообладания. – Я приготовлю лимонад. Вам обоим не помешает.

 Пол подождал, пока Джулия исчезла в доме, затем повернулся к мальчику. Сунув руки в карманы шортов, Брэндон таращился на носки своих ободранных кроссовок, рискуя окосеть навсегда.

 – Проблемы?

 Мальчик только пожал плечами.

 Пол тоже сунул руки в карманы, тоже пожал плечами, затем прошел к своей рубашке, сброшенной в пылу сражения, вынул сигару, зачиркал влажными спичками.

 – Думаю, не надо тебе объяснять отношения между мужчинами и женщинами, – сказал Пол, словно размышляя вслух. – Или почему поцелуи – такое популярное занятие.

 Брэндон не шелохнулся.

 – Значит, не надо. Я так и подумал. – Выигрывая время, Пол закурил, выдохнул дым. – Полагаю, ты должен знать, как я отношусь к твоей матери. – Брэндон молчал. – Я люблю ее. Очень люблю. – Это заявление заставило Брэндона поднять голову и посмотреть в глаза Пола, и это был далеко не дружелюбный взгляд. – Может, ты привыкнешь не сразу. Это нормально, потому что я не передумаю.

 – Мама не встречается с парнями и все такое.

 – Ну, значит, мне повезло. – Господи, есть ли на свете что-то страшнее немигающего детского взгляда? Пол глубоко вздохнул и понадеялся, что в гостевом доме найдется что-нибудь более крепкое, чем лимонад. – Послушай, ты, вероятно, думаешь, что я могу ее обидеть. Я не обещаю, что не обижу, но обещаю, что постараюсь не обидеть.

 Брэндону было очень трудно думать о маме в том смысле, как говорил Пол. Прежде всего она – его мама. И ему никогда не приходило в голову, что ее могут обидеть. У него засосало под ложечкой, и – чтобы скрыть страх и смущение – он гордо выпятил подбородок… почти так, как Джулия..

 – Только попробуйте ее ударить, я…

 – Нет, что ты. – Пол присел на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Я никогда ее не ударю. Я имел в виду, что постараюсь не оскорбить ее чувства, не сделать ее несчастной.

 Брэндон вспомнил маму, когда умерли дедушка с бабушкой… и еще раньше… что-то совсем смутное… он был совсем маленьким и ничего не понимал.

 – Как мой папа, – неуверенно проговорил Брэндон. – Наверное, он ее обидел.

 Они ступили на очень зыбкую почву.

 – Об этом ты поговоришь с мамой, когда придет время.

 – Я думаю, мы были ему не нужны. Пол сжал худенькое плечо.

 – Мне нужны.

 Брэндон отвернулся. Большая птица пронеслась синей молнией на фоне зеленой листвы, и он тоскливо проводил ее взглядом.

 – Значит, вы возились со мной из-за мамы.

 – Это часть правды. – Пол повернул Брэндона лицом к себе. – Но не вся. Может, я думал, что мне легче будет с Джулией, если мы с тобой поладим. Если бы я тебе не пришелся по душе, у меня не было бы ни шанса. И потом, мне нравится возиться с тобой. Хотя ты короткий, и некрасивый, и обыграл меня в баскетбол.

 Брэндон был спокойным и чутким ребенком, он понял простой ответ Пола и, посмотрев ему в глаза, поверил. И улыбнулся.

 – Я не всегда буду коротким, но всегда буду вас обыгрывать.

 – Я докажу, что ты ошибаешься, но попозже. Сейчас надо выяснить, что расстроило твою маму, а ты сбегай к Треверс, выпроси у нее еще печенья. Дай мне полчаса, хорошо?

 – Хорошо. – Брэндон отбежал, обернулся. – Пол! Я рад, что она раньше не встречалась с парнями и все такое.

 Пол не смог вспомнить лучший комплимент.

 – Я тоже. А теперь беги.

 Джулия была в кухне, очень медленно, как автомат, выжимала лимоны. Она сняла жакет, скинула туфли, по контрасту с ярко-синей маечкой ее голые плечи казались очень белыми и очень хрупкими."

 – Я почти закончила.

 Ее голос прозвучал очень ровно, но Пол чувствовал, что она встревожена. Ничего не говоря, он потянул ее к раковине, сполоснул ее руки холодной водой.

 – Что ты делаешь?

 Он вытер ее руки посудным полотенцем, выключил радио.

 – Я закончу. Присядь, глубоко вздохни пару раз и расскажи мне, что случилось.

 – Я не хочу сидеть. – Но она привалилась к рабочему столу и тут же выпрямилась. – Брэндон? Где Брэндон?

 – Я отослал его в дом.

 Джулия выдавила слабую улыбку и наконец села. Пол снял с крючка деревянную ложку, размешал сахар в кувшине, налил лимонада в стакан поверх кусочков льда, взболтал.

 – Тебя так расстроило интервью с Кеннетом?

 – Нет. – Джулия сделала первый глоток. – Откуда ты узнал о Кеннете?

 – Сесиль сказала, когда я ее сменил. Джулия только сейчас поняла, что Сесиль нет.

 – Ты отослал ее домой?

 – Я хотел провести некоторое время с Брэндоном. Есть возражения?

 Джулия сделала еще один глоток.

 – Прости. Я не могу собраться с мыслями. Конечно, все нормально. Брэндон выглядел таким счастливым. Я ему не соперница в баскетболе и…

 – Джулия, ты скажешь наконец, что случилось? Она отставила стакан, сцепила на коленях руки.

 – Дело не в интервью. Оно прошло очень хорошо. – Джулия потерла глаза. Все казалось таким расплывчатым. Она хотела подняться, подойти к Полу, но ноги не слушались. Странно, ведь все уже в порядке. Все снова в полном порядке.

 Она вздрогнула, когда Пол оттолкнул стул и прошел к холодильнику за бутылкой пива.

 – Может, я начну сначала?

 – Прекрасно. – Пол сорвал пробку, глотнул пива и сел напротив нее, призывая на помощь все свое терпение. – Начинай.

 – Мы летели из Сосалито. Я думала о том, что почти закончила сбор материала и что через несколько недель мы будем дома. Потом я думала о тебе и о том, как буду жить там, когда ты будешь жить здесь.

 – Проклятье!

 Но она его даже не слышала.

 – Должно быть, я задремала. Кеннет угостил меня ленчем с вином, а перед вылетом я приняла успокаивающие таблетки. Я проснулась, когда самолет… кажется, я не рассказывала тебе, но я боюсь летать. Ну, даже не летать. Я боюсь замкнутого пространства, из которого нет выхода. И когда самолет стал трястись, я приказала себе не ныть. Но пилот сказал… Он сказал, что у нас проблема. Что мы падаем.

 – О боже! – Пол в ужасе вскочил и рывком поднял ее на ноги. Его руки заметались по ее телу, нащупывая возможные повреждения. – Ты ранена? Джулия, ты ранена?

 – Нет-нет. Кажется, я прикусила язык. – Она смутно помнила вкус крови и страха во рту. – Джек сказал, что мы выкрутимся. Топливо… что-то случилось с топливопроводом. Потом двигатели заглохли. Я думала только о Брэндоне. Он был лишен отца, и я не могла вынести мысли о том, что он останется совсем один. Я слышала, как Джек ругается… и в радиоприемнике трещали голоса.

 Джулия задрожала, и Пол подхватил ее на руки, прижал к груди.

 – Мне было так страшно. Я не хотела умирать в этом чертовом самолете. – Она вжалась лицом в его шею, и ее голос зазвучал приглушенно:

 – Джек вопил, чтобы я держалась. Потом мы ударились. Мне казалось, будто это я ударилась о бетон, а не самолет. Потом мы запрыгали… не как мячик… как камень… если камень может прыгать. Скрежетал металл, выли сирены. Мы кружились, как потерявший управление автомобиль на льду. И сирены. А потом мы остановились. Мы просто остановились. Наверное, я уже отстегнула ремень, я не помню… но когда Джек подошел, я стояла. Он поцеловал меня. Надеюсь, ты не сердишься.

 – Нет, черт побери.

 – Хорошо, потому что я тоже его поцеловала.

 Продолжая укачивать ее. Пол уткнулся лицом в ее волосы.

 – Когда я его увижу, то обязательно сам поцелую.

 – Во всей моей жизни никто никогда не заставлял меня чувствовать так, как ты. – Джулия разрыдалась, словно прорвалась плотина. – Прости.

 – Ничего. Плачь сколько хочешь.

 Пол сам дрожал, когда нес ее в гостиную, когда посадил ее на диван и прижал к себе. Ее рыдания уже затихали, но его обуревали страх и ярость.

 Он мог потерять ее. Ее могли отнять у него.

 – Я в порядке. – Джулия выпрямилась, насколько позволяли его объятия, вытерла слезы – Но когда я увидела тебя и Брэндона, то совсем расклеилась.

 – Я сам еще не пришел в себя. – Пол поцеловал ее не так нежно, как хотел бы, запустил пальцы в ее волосы. – Как пусто было без тебя, как бессмысленно. Я не могу без тебя, Джулия.

 – Я знаю. Я тоже не могу без тебя, и это совсем не так страшно, как я думала раньше. – Она погладила его щеку. Как чудесно знать, что можно вот так касаться его, когда захочется. Как чудесно доверять. – Это не все. Пол. И тебе это не понравится.

 – Понравится, если только ты не хочешь сообщить, что решила сбежать с Джеком. Джулия не улыбнулась.

 – Я нашла это под креслом в самолете. – Она вскочила и, доставая листок из кармана юбки и протягивая ему, уже знала, что он будет чувствовать.

 Ярость, бессильную ярость и страх. И гнев, менее взрывоопасный, чем ярость, но всепоглощающий.

 – Те, другие были предупреждениями. Это… думаю, мы можем назвать это утверждением.

 – Я назвал бы это убийством. Джулия облизнула губы.

 – Я жива.

 – Прекрасно. – Пол вскочил, и на нее словно обрушились волны его гнева. – Попытка убийства. Тот, кто написал это, повредил самолет. Они хотели, чтобы ты умерла.

 – Возможно. Но более вероятно, что меня хотели просто напугать. Если меня хотели убить, зачем записка?

 – Я не желаю стоять здесь и разбираться в мыслях преступника.

 – Но разве не этим ты занимаешься, когда пишешь об убийствах?

 – Это не роман.

 – Но правила те же самые. Твои сюжеты логичны, потому что в поведении преступника всегда есть логика. Им движет страсть, или жадность, или жажда мщения. Всегда есть мотив, каким бы извращенным он ни казался. Мы должны мыслить логично.

 – К черту логику, Джил. – Пол схватил ее за руку. – Ты полетишь в Коннектикут первым же рейсом.

 Джулия помолчала, напоминая себе, что он просто боится за нее.

 – Я думала об этом. По крайней мере, пыталась думать. Я могла бы вернуться…

 – Ты вернешься, черт побери. Она покачала головой.

 – И что это изменит? Все уже закрутилось, Пол. Я не могу стереть из памяти то, что Ева рассказала мне… Более того, я не могу отказаться от своих обязательств.

 Пол потряс листком в воздухе.

 – С твоими обязательствами покончено. Джулия не посмотрела на записку, может, из трусости, но она пока была не готова.

 – Даже если и так… а это совсем не так… мое возвращение в Коннектикут ничего не изменит. Я уже знаю слишком много о слишком многих людях, об их тайнах, их некрасивых поступках. Может быть, если я буду сидеть тихо, все успокоится, но я не хочу прожить остаток жизни с этим «может быть».

 Она права, но Пол ненавидел эту чертову логику и хотел одного: чтобы Джулия была в безопасности.

 – Ты можешь объявить публично, что отказываешься от этого проекта.

 – Нет. И не только потому, что это противоречит моим убеждениям, но и потому, что это вряд ли поможет. Я дам объявление во всех газетах, улечу, займусь чем-то другим и через несколько недель или месяцев начну расслабляться. А потом произойдет несчастный случай, и мой сын останется сиротой. Нет. Я должна все продумать как следует, только сейчас я не могу думать.

 Пол хотел спорить, требовать, оттащить ее и Брэндона к самолету, отправить их как можно дальше. Но в ее словах определенно был смысл.

 – Пойдем в полицию с этими записками и с нашими подозрениями.

 Джулия согласно кивнула.

 – Но нам скорее поверят, если Ева заявит о поломке самолета и полиция найдет следы диверсии.

 – Я не хочу выпускать тебя из виду. Она с благодарностью сжала его руки.

 – Я тоже хочу этого.

 – Значит, ты не будешь возражать, если я останусь здесь на ночь?

 – Не только не возражаю, но сама постелю тебе в свободной спальне.

 – В свободной спальне? Джулия виновато улыбнулась.

 – Брэндон.

 – Брэндон, – повторил Пол, снова обнимая ее, и она вдруг показалась себе совсем маленькой и хрупкой. – Предлагаю сделку. Пока Брэндон не привыкнет, я буду притворяться, что сплю в свободной спальне.

 – Я обычно не иду на компромиссы. – Джулия провела пальцами по его голой груди. – Где твоя рубашка?

 – Ты, должно быть, была почти в коматозном состоянии, если только сейчас заметила мою потрясающую голую грудь. Мы с парнем играли в баскетбол, помнишь? Я вспотел.

 – Ах да. Баскетбол. Кольцо. Там раньше не было кольца.

 – Ну, слава богу, мадам возвращается, – прошептал Пол, целуя ее. – Я привинтил его там пару часов назад. Ее сердце совсем растаяло.

 – Ты сделал это для Брэндона?

 – Вроде того. Хотел поразить его своей ловкостью, но он меня обыграл. Крутой парень. Джулия обняла ладонями лицо Пола.

 – Я никогда не думала, даже представить не могла, что смогу полюбить кого-нибудь так сильно, как я люблю тебя. До того, как встретила тебя.

 – Джулия! – Нина вбежала в кухню с черного хода и без стука ворвалась в гостиную. Впервые Джулия увидела ее потрясенной. Бледное лицо, огромные глаза, взлохмаченные волосы. – О боже, вы в порядке? Я только что услышала. – Джулия отстранилась от Пола, и Нина тут же обняла ее дрожащими руками, обдав ароматом дорогих духов. – Позвонил пилот. Он хотел удостовериться, что вы благополучно добрались до дома. Он сказал мне… – Нина умолкла и крепче вцепилась в Джулию.

 – Все в порядке. Сейчас, во всяком случае.

 – Я не понимаю. Он пилот высочайшего класса, а механик Евы – самый лучший. Я не понимаю, как могла возникнуть подобная проблема.

 – Я уверена, мы все выясним, когда осмотрят самолет.

 – Они собираются обследовать каждый дюйм. Каждый дюйм. Простите. – Судорожно вздохнув, Нина отпустила Джулию. – Я уверена, последнее, что вам нужно, это моя истерика. Просто, когда я услышала, я должна была убедиться сама, что с вами все в порядке.

 – Ни царапины. Вы правы насчет Джека. Он прекрасный пилот.

 – Что я могу для вас сделать? – Снова спокойная и компетентная, Нина обвела взглядом обновленную гостиную. – Налить что-нибудь выпить? Приготовить ванну? Я могу вызвать врача мисс Би. Он даст вам транквилизатор, чтобы вы могли заснуть.

 – Не думаю, что у меня будут проблемы со сном, но спасибо. – Джулия даже сумела рассмеяться. – Похоже, это вам надо выпить.

 – Может, присесть на минуточку. – Нина опустилась на подлокотник дивана. – Вы так спокойны.

 – Сейчас. Несколько минут назад была совсем другая картина.

 Нина вздрогнула.

 – В последний раз, когда я летела, самолет попал в грозу. Я провела пятнадцать самых страшных минут моей жизни на высоте в тридцать пять тысяч футов. Не могу представить, что вы пережили подобное.

 – Да, я не хотела бы повторения. – Снова хлопнула кухонная дверь. – Это Брэндон. И я не хочу, чтобы он узнал об этом сейчас.

 – Конечно. – Нина с явным усилием поднялась. – Вы не хотите его огорчать. Я постараюсь перехватить Еву, не то Треверс ей все выложит без подготовки.

 – Спасибо, Нина.

 – Я рада, что с вами все в порядке. – Нина сжала руку Джулии и повернулась к Полу:

 – Береги ее.

 – Можешь не сомневаться.

 Нина вышла через дверь веранды, на ходу приглаживая волосы. Джулия обернулась. Брэндон стоял в дверях кухни и настороженно смотрел на них, над его верхней губой блестели подозрительные усы.

 – Почему он должен беречь тебя?

 – Это просто такое выражение. – Джулия прищурилась. – Виноградный сок? Брэндон вытер губы.

 – Треверс уже открыла его. Было бы невежливо не выпить.

 – Естественно.

 – После игры один на один умираешь от жажды, – заметил Пол.

 – Да, особенно когда выигрываешь, – откликнулся Брэндон.

 Они обменялись очень мужскими взглядами, затем Брэндон плюхнулся в кресло.

 – Мам, ты в порядке? Пол сказал, что ты расстроена.

 – В порядке. Даже в полном. Ты мог бы уговорить меня приготовить парочку королевских брэндонбургеров.

 – Здорово. С жареной картошкой и кетчупом?

 – Думаю… ой, я совсем забыла. Я же ужинаю с Евой. Я обещала. Может, позвонить ей и отказаться?

 – Не надо отказываться ради нас. – Пол подмигнул Брэндону. – Мы с парнем сами позаботимся об ужине.

 – Да, но…

 Однако Брэндон уже заинтересовался:

 – Вы умеете готовить?

 – Умею ли я готовить? Я умею гораздо лучшее. Я могу организовать поездку в «Макдоналдс».

 – Здорово! – Брэндон вскочил, потом вспомнил о маме и с надеждой посмотрел на нее. Путешествие в «Макдоналдс» означало массу замечательных вещей, включая отсутствие грязной посуды после ужина. – Можно, мам?

 – Можно. – Джулия поцеловала сына в макушку и улыбнулась Полу. – Поезжайте.