- Мечты, #1
6
Кейт Пауэлл была женщиной серьезной и строгой, а порой и непреклонной. Марго шла по второму этажу здания компании «Биттл энд Ассошиэйтс» и думала о том, что именно к этому Кейт готовила себя с детства. И добивалась намеченной цели всю жизнь!
В старших классах она занималась математикой по углубленной программе и освоила ее с блеском. Полтора года была казначеем класса. В каникулы работала в бухгалтерии «Темплтона», чтобы приобрести опыт и познакомиться с живым делом. А потом – стипендия в Гарварде, магистратура… Все были уверены в том, что, закончив учебу, она продолжит работать в темплтоновской системе. Но Кейт, вежливо поблагодарив мистера Т., отказалась.
Она выбрала «Биттл», причем начинала с самой нижней ступеньки служебной лестницы. В Лос-Анджелесе или Нью-Йорке она зарабатывала бы больше. Но тогда ей пришлось бы уехать слишком далеко от дома.
А Кейт была человеком преданным. Итак, она сделала карьеру самостоятельно. Марго толком не представляла себе, в чем состоит работа финансового консультанта. Кажется, что-то связанное с налогами, предполагаемыми доходами, необлагаемыми вложениями и так далее. Но она знала, что у Кейт сейчас есть несколько серьезных клиентов и работает она в солидной, уважаемой и, по мнению Марго, могущественной фирме.
«Слава Богу, – подумала Марго, входя в апартаменты подруги. – Не зря Кейт столько лет здесь вкалывает, хоть кабинет получила приличный». Хотя, честно говоря, она и представить себе не могла, как можно сидеть целыми днями в четырех стенах. Но у Кейт вид был довольный.
На столе у нее царил идеальный порядок, чего, впрочем, и следовало ожидать. Никаких безделушек, хорошеньких пресс-папье, вазочек… На столе не было ничего лишнего, только несколько папок и стаканчик с остро заточенными карандашами. Для Кейт неряшливость была одним из семи смертных грехов – наряду с предательством, вспыльчивостью и неумением содержать в порядке чековую книжку.
Кейт работала на компьютере, стоявшем перед ней. Свой синий пиджак она сняла и повесила на спинку стула; рукава белоснежной накрахмаленной рубашки были по-деловому закатаны. Очки у нее были тоже строгие, в темной черепаховой оправе. Она сосредоточенно вглядывалась в экран монитора, не обращая никакого внимания на надрывающийся рядом телефон.
Когда Марго вошла, Кейт только предупреждающе подняла вверх палец, продолжая набирать что-то одной рукой. Потом удовлетворенно хмыкнула и повернула голову.
– Удивительно! Пришла вовремя! Закрой дверь, хорошо? Кстати, знаешь, сколько народу тянет со своими налоговыми декларациями до апреля?
– Нет.
– Практически все! Садись.
Марго уселась на стул, а Кейт встала, потянулась, повращала головой в разные стороны, бормоча себе под нос что-то вроде «расслабляемся». Потом она сняла очки, сунула их в нагрудный карман и, взяв с полки две белые кружки, пошла к кофеварке.
– Энни сказала, что Джош приехал?
– Только что. Загорел и выглядит просто феерически.
– Будто он когда-нибудь выглядит иначе! – Взглянув на окно, Кейт поняла, что снова забыла открыть жалюзи, и, раздвинув их, впустила в комнату дневной свет, который сразу заспорил с электрическим. – Хорошо бы, если бы он побыл здесь подольше. У меня до пятнадцатого свободного времени нет вообще.
Она достала из ящика стола бутылку «Миланты», открыла ее и отхлебнула прямо из горлышка.
– Кейт, так нельзя! Ужас какой! Кейт и бровью не повела.
– А сколько сигарет ты сегодня высадила, а, подруга? – спросила она.
– Это совершенно разные вещи! – Марго с отвращением взглянула на бутылку, которую Кейт поспешила засунуть обратно в ящик. – Я, по крайней мере, осознаю, что медленно себя убиваю. Ради Бога, покажись врачу! Научись расслабляться как-нибудь по-другому. Делай те упражнения, которые я тебе показывала…
– Прекрати читать мне нотации! – Кейт взглянула на свой «Таймекс». У нее не было ни времени, ни желания думать о болях в желудке – во всяком случае, пока у нее столько работы. – Через двадцать минут ко мне придет клиент, так что давай не тратить время на обсуждение того, чьи вредные привычки опаснее. – Она протянула Марго кружку с кофе и уселась на краешек стола. – Кстати, Питер не объявлялся?
– Я его не видела. – Марго вспомнила, что пытаться убедить Кейт хоть в чем-нибудь – дело бесполезное, и решила сосредоточиться сейчас на проблемах Лоры. – Лора почти ничего о нем не рассказывает. Он что, живет в отеле?
– Иногда он там ночует. – Кейт неудержимо захотелось погрызть ногти, но она вспомнила, сколько усилий потратила, чтобы избавиться от этой привычки, и потянулась за кружкой с кофе. – Правда, до меня доходят сплетни о том, что там он проводит времени больше, чем дома. Но у него, наверное, сейчас тоже горячая пора.
Марго почувствовала, что у нее раскалывается голова. Суета с налогами, да тут еще обе подружки со своими проблемами – с ума можно сойти!
– Ты его всегда недолюбливала, – усмехнулась она.
– Ты, кажется, тоже.
– Знаешь, я бы очень хотела помочь Лоре. Но если он не показывается дома из-за меня, мне лучше уехать. Я и сама могу пожить в гостинице.
– Да нет, он частенько не являлся на вечернюю поверку, когда ты еще была в Европе. И что с этим делать, Марго, я не знаю. – Кейт потерла уставшие глаза. – Сама она об этом говорить не хочет, да и я терпеть не могу лезть в чужую личную жизнь.
– А ты все еще встречаешься с тем ревизором?
– Нет, – сухо ответила Кейт, и Марго поняла, что эта тема закрыта. – У меня нет времени на свидания. Знаешь, у меня следующая неделя абсолютно забита, так что просто отлично, что у Лоры и девочек сейчас есть ты.
– Хорошо, я там поживу, но только в том случае, если это не создает ей дополнительных сложностей. – Марго сидела и рассеянно барабанила своими наманикюренными пальчиками по подлокотнику кресла. – Она, между прочим, страшно рада тому, что Джош приехал. Я даже не догадывалась, как ей плохо, пока не увидела ее сегодня. Да, кстати… – Она отставила кружку: Кейт заварила такой крепкий кофе, что его невозможно было пить. – Когда ты изображала призрак Серафины, ты не боялась вызвать гнев настоящих привидений?
– Что? – недоуменно спросила Кейт.
– Забыла, что ли, как сидела под скалой и выла на дурном испанском какую-то чушь про утраченное приданое?
– Что ты несешь?! Ох, Господи! – И Кейт расхохоталась во весь голос. Серьезные деловые женщины так не хохочут. Это был смех от души – глубокий и раскатистый. – Совсем про это забыла. Я так вам завидовала, так злилась на то, что вы уже ходите на свидания, а мне дядя Томми и тетя Сьюзен велели подождать до следующего года! Мне, надо сказать, совершенно не хотелось ни с кем гулять, просто было обидно от вас отставать. Да, Джош был мастером на такие выдумки, – продолжала она, прихлебывая кофе.
– Тебе еще повезло, что ты не сверзилась со скалы! А то познакомилась бы с Серафиной лично.
– У нас были страховочные веревки, – хмыкнула Кейт. – Конечно, я испугалась до полусмерти, но не хотела показывать этого Джошу. Сама знаешь, как он ценит смелость.
– Угу. – Это Марго знала отлично: Темплтоны никогда ничего не боятся. – Вы бы могли, как минимум, по нескольку недель проваляться на больничной койке.
– Да, вот было времечко! – задумчиво улыбнулась Кейт. – Так или иначе, но на ту авантюру я согласилась, и это был мой звездный час. Я изображала Серафину и наслаждалась вашими испуганными воплями. Слушай, поверить не могу, что он меня выдал!
– Наверное, он решил, что теперь я достаточно взрослая и не стану снимать с тебя скальп. – Марго вскинула голову и язвительно усмехнулась. – Взрослой я, правда, не стала, но скальп у тебя уж больно небогатый. – Она сцепила руки на коленях. – Ладно, я тебя отлично знаю и понимаю, что ты меня вызвала к себе не для того, чтобы вспомнить прошлое. Так что давай выкладывай.
– Ну что ж. – Действительно, сколько можно откладывать этот неприятный момент? – Есть новости хорошие и плохие.
– Начинай с хороших.
– Ты молода и здорова. – Марго нервно рассмеялась, и Кейт отставила кружку с кофе в сторону. Ей было очень жаль, что она не может помочь Марго и избавить ее от неприятностей. – Извини, это наша бухгалтерская шуточка. Вынуждена сказать, что у тебя больше нет ничего, Марго. Ты практически разорена.
Марго, сжав губы, кивнула.
– Можешь не подслащивать пилюлю. Я женщина стойкая.
Кейт слезла со стола, подошла к Марго и обняла ее.
– Я обработала все данные на компьютере и сделала распечатку. – Она не добавила, что спала из-за этого на три часа меньше, потому что работы и так было по горло. – Мне хотелось, чтобы ты представила себе всю картину в целом. Есть несколько вариантов…
– Только не… – Марго пришлось сделать паузу: она поняла вдруг, что не владеет своим голосом. – Я не хочу объявлять себя банкротом, Кейт. Только в самом крайнем случае! Да, знаю, во мне сейчас говорит гордыня, но…
Кейт вздохнула: это чувство было ей отлично знакомо.
– Думаю, мы сумеем этого избежать. Но, боюсь, тебе придется расстаться с частью своего имущества.
– Разве у меня еще есть какое-то имущество?
– Ну, например, квартира в Милане. Это немного, потому что приобрела ты ее всего пять лет назад и начальный взнос был небольшим. Но ты, по крайней мере, сможешь получить назад все, что в нее вложила, а если повезет, то даже немного больше. – Кейт говорила, даже не заглядывая в бумаги, все подробности она помнила наизусть. – У тебя есть «Ламборджини», за него почти все выплачено. Надо только поскорее выставить его на продажу, тогда тебе не надо будет платить эти безумные деньги за гараж и обслуживание.
– Хорошо. – Марго старалась думать о своей чудесной квартире и роскошном автомобиле, на котором обожала гонять по окрестностям Милана, без сожаления. Есть на свете вещи, которых она не может себе позволить, и первая из них – жалость к себе. – Я выставлю их на продажу. Наверное, надо будет туда лететь – собрать вещи и…
Кейт молча подошла к столу и открыла папку, но не для того, чтобы освежить что-то в памяти: просто она не знала, куда девать руки.
– Есть еще убитые животные, – сказала она наконец, поправляя очки.
– Животные? – переспросила Марго, ничего не понимая.
– Твои меха.
– Ах да! Вы, американцы, – защитники живой природы. Но ведь не я же убивала этих глупых норок!
– И соболей, – сухо добавила Кейт. – Продай их поскорее, заодно не придется платить за их хранение. Теперь – драгоценности.
Этого удара Марго перенести не могла.
– Нет, Кейт! Только не драгоценности!
– Не распускай нюни. Это всего лишь собрание камней и минералов. – Кейт снова взяла со стола кружку, сделала глоток, стараясь не обращать внимания на боль под ложечкой. – Страховка, которую ты за них платишь, просто убийственна. Она тебе не по средствам. Кроме того, необходима наличность, чтобы расплатиться с долгами. Эти бесконечные счета от портных и парикмахеров… Да и налоги в Италии нешуточные. Кстати, почему ты ничего не откладывала на черный день?
– У меня были сбережения. Только Ален их проматывал. – Марго с трудом расцепила онемевшие пальцы. – До прошлой недели я об этом даже не подозревала.
«Подонок! – подумала Кейт. – А вообще-то история старая, как мир…»
– Ты можешь подать на него в суд.
– Какой смысл? Только журналистам на забаву, – устало ответила Марго, прекрасно понимая, что бесполезно спрашивать у Кейт, может ли она позволить себе хотя бы сохранить гордость. – Короче говоря, мне придется отказаться практически от всего. От всего, ради чего я работала, от всего, что было мне дорого.
– Ладно. – Кейт с тоской положила папку обратно на стол. – Не буду говорить тебе, что это справедливо, Марго, потому что это несправедливо. Но это только один выход. Есть и другие. Ты можешь продать свою историю газетчикам и заработать на этом некоторое количество денег.
– Может, просто на панель отправиться? Это хоть не так унизительно.
– Ты можешь попросить помощи у Темплтонов, – мягко сказала Кейт. – Они заплатят за тебя и помогут снова встать на ноги.
Марго зажмурилась. Ей стало стыдно, что на короткое мгновение она сама подумала об этом.
– Знаю. Но поступить так просто не могу. Они и так столько для меня сделали! А кроме того, только подумай, как к этому отнесется мама. Я всю жизнь приносила ей одни огорчения.
– Существует еще один выход. Десять тысяч я могу одолжить тебе прямо сейчас. Других свободных средств у меня нет, – быстро сказала Кейт. – Это заткнет пару дыр, а с остальными помогут Джош и Лора. Это не попрошайничество, Марго, и нечего тут стыдиться. Просто дружеское одолжение.
Марго ответила не сразу. В смущении она разглядывала свои пальцы, унизанные сапфирами и бриллиантами.
– Чтобы я могла сохранить не только гордость, но и меха с драгоценностями? – Она мрачно покачала головой. – Нет, не думаю, что они того стоят. Но в любом случае – спасибо!
– Тебе надо все как следует взвесить, обо всем подумать. И помни: наше предложение остается в силе. – Кейт взяла папку, пролистала страницы. – Здесь все цифры. Цены на драгоценности я проставила, исходя из страховочных сумм. Еще – стоимость квартиры и машины, десять процентов – туда-сюда, вычла накладные расходы и сумму налогов. Если ты решишься все распродавать, у тебя останется возможность для маневра. Небольшая, но все-таки возможность.
«А потом что?» – подумала Марго, но вслух этого вопроса задавать не стала.
– Спасибо тебе, что ты разобралась в этом бардаке.
– Это, пожалуй, единственное, что я умею, – горько усмехнулась Кейт. – Только, ради Бога, Марго, не принимай поспешных решений. Подумай хотя бы пару дней.
– Обязательно. – Она поднялась с кресла и, поняв, что ноги у нее подкашиваются, попыталась улыбнуться. – Господи, меня всю трясет!
– Сядь. Выпей воды.
– Нет. – Марго протянула Кейт руку. – На улице мне станет лучше.
– Может быть, проводить тебя?
– Не стоит. Спасибо, но мне надо побыть одной.
Кейт ласково погладила Марго по голове.
– Наверное, хочется убить горе-вестника, а?
– Пока что нет. Созвонимся. Она обняла Кейт и вышла.
Как ей хотелось всегда быть смелой и сильной! Всю жизнь Марго искала приключений, старалась стать отчаянной женщиной, которая не идет торными дорогами, а прокладывает свой путь сама. И для достижения своей цели она использовала свою внешность, фигуру, сексапильность, свой безукоризненный вкус. Учеба для нее была просто необходимым этапом, через который надо как можно скорее проскочить. В отличие от Лоры и Кейт в классе она просто отсиживала положенное время. Да и к чему ей были все эти алгебраические формулы и исторические даты? Гораздо важнее – что носят в этом сезоне в Нью-Йорке и кто самый популярный модельер в Милане…
«Как все это жалко и убого! – думала теперь Марго, стоя на скале над морем. – И жизнь у меня такая же – жалкая и убогая».
Поразительно, но еще месяц назад ей казалось, что жизнь прекрасна. Впрочем, это естественно: ведь тогда все шло так, как ей хотелось. У нее была квартира в прекрасном районе, она была завсегдатаем самых дорогих ресторанов и бутиков. Среди ее знакомых были люди богатые и знаменитые. Она посещала светские приемы, за ней ухаживали мужчины, каждый ее шаг ловили журналисты. А она делала вид, что статьи о ее личной жизни ей уже надоели.
Марго сделала карьеру и оказалась именно там, где мечтала быть: под светом юпитеров.
И еще у нее был любовник. Нежный и ласковый красавец старше ее, к тому же – француз. Такие ей всегда нравились. Да, он был женат, но это казалось лишь пустой формальностью. Докучливым препятствием, которое со временем можно преодолеть. И то, что эти отношения приходилось держать в секрете, делало их таинственно-романтичными. Эту атмосферу тайны она и приняла поначалу за страсть… Теперь все было кончено. Марго никогда не испытывала такого страха и ужаса, как в тот день, когда ее допрашивали в афинской полиции. В одно мгновение она перестала принадлежать к миру избранных, и никто из бывших друзей не пришел к ней на помощь. Она оказалась одна против всех. Марго Салливан, как она есть…
Марго сидела на скале и рассеянно теребила в руках какой-то белый пушистый бутон на длинном тонком стебле. Лора наверняка знает, как он называется, этот полевой цветочек. Но Лора, несмотря на все привилегии, данные ей рождением, сама – полевой цветок. А она, Марго, – тепличный.
Итак, она разорена.
Конечно, Марго подозревала об этом, но ей было легче, пока Кейт не расписала все черным по белому. Тогда это были предположения, а теперь – суровая реальность. Скоро у нее не будет ни дома, ни работы… Ни жизни.
Она задумчиво смотрела на цветок в своей руке. Простенький и упрямый, он вырос почти на камнях и тянулся к солнцу. Сорви один бутон – вырастет другой. А все потому, что у него были корни: такие цветы росли здесь, у Темплтон-хауса, с незапамятных времен. И теперь Марго боялась одного – что, лишившись корней, она погибнет.
– Ждешь Серафину?
Марго, не отрывая глаз от цветка, подвинулась, и Джош сел рядом.
– Нет, просто жду. Сама не знаю, чего…
– Лора повезла девочек на урок танцев, и я решил прогуляться. – На самом деле он собирался на корт, но из окна своей комнаты увидел сидевшую на скале Марго. – Как Кейт?
– Вся в делах. Кажется, в «Биттл энд Ассошиэйтс» она нашла свою землю обетованную.
– Во всяком случае, ей хочется так думать, – пожал плечами Джош.
Марго рассмеялась, и ей стало легче.
– Какие мы все пустые и никчемные люди, Джош! Как мы сами себя выносим?!
– Стараемся не сидеть долго на одном месте и не присматриваться к себе. Ты поэтому такая мрачная, Марго? – Он потрепал ее по распущенным волосам. – В себя вглядывалась?
– А что еще делать, если тебе зеркало в морду суют?
Джош снял с ее лица темные очки и посмотрел на нее, прищурившись.
– Чертовски красивое лицо! – сказал он весело и снова надел ей на нос очки. – Хочешь знать, что я там увидел?
Марго вскочила на ноги, подошла к самому обрыву.
– Боюсь, что еще одного удара мне сегодня не выдержать. Ты ведь мне никогда не льстил.
– А зачем тебе еще и моя лесть? Полагаю, женщина с такой внешностью коллекционирует комплименты и менее удачные из них просто отбрасывает в сторону, как прошлогодние наряды. А ты – самая красивая женщина из всех, кого я знаю. – Марго смотрела в сторону, и глаз ее Джош не видел, но знал, что она наверняка удивлена. – Греховное лицо, греховное тело… Они – наказание для всякого, кто возжелает тебя. А ты всем этим пользуешься, даже не задумываясь. Взгляд, жест, поворот головы… У тебя удивительный талант, Марго! И жестокий. Но это тебе, наверное, говорили и раньше.
– Может быть, и говорили, но как-то по-другому, – прошептала она, не понимая, что это – оскорбление или в самом деле комплимент.
– Но мне бы хотелось, чтобы ты поняла: все это – лишь игра природы. – Он встал и подошел к ней. – Ты рождена прекрасной, как сон, Марго. Может быть, ничего другого тебе и не дано.
Удар был таким неожиданным, что у нее перехватило дыхание.
– Это жестоко, Джош! И вполне в твоем духе.
Она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку.
– Я еще не закончил, – сказал он вдруг почти нежно.
Но в Марго вскипала слепая, безудержная ярость. Если бы ей удалось вывернуться, она бы в него вцепилась и исцарапала в кровь.
– Отпусти меня немедленно! Меня тошнит от тебя и тебе подобных! Со мной все носятся до тех пор, пока из меня можно что-то лепить. Девушка для праздника! Звоните, если хотите приятно провести время! Но как только у меня случается беда, всякий может сказать, что я никогда собой ничего не представляла. Выскочка, которая полезла не на свое место, и больше ничего!
Джош по-прежнему крепко держал ее за запястья.
– А кто ты на самом деле? – спросил он спокойно.
– Я не картинка из журнала! Я – человеческое существо, которое что-то чувствует, переживает, стремится к чему-то. И доказывать это я никому не должна! Это мое дело, и только мое.
– Очень хорошо. Умница. Наконец-то ты это поняла. – И с легкостью, которая удивила и даже испугала Марго, он подхватил ее на руки и перенес подальше от края обрыва. – Это ты была в плену своих иллюзий, Марго. А теперь иллюзии рассеялись.
– Только не учи меня жить! Если ты меня сейчас же не отпустишь…
– Слушай, помолчи! Ты можешь просто помолчать? – Джош слегка встряхнул ее. – Тебе нужно будет привыкнуть к тому, что теперь к тебе будут относиться как к человеку, а не как к куколке Барби. Придется тебе встретиться с жизнью лицом к лицу, герцогиня!
– А ты-то что знаешь про жизнь?! – спросила она с горечью. – Тебе все было дано с рождения. Тебе не надо было ничего добиваться, не надо было беспокоиться о том, примут ли тебя в общество, будет ли кто-нибудь тебя любить и ждать.
Глядя на нее, Джош на мгновение порадовался тому, что она ни о чем не догадывается. Ведь почти половину своей жизни он мечтал о том, чтобы единственная женщина, которую он по-настоящему желал, любила и ждала его…
– Но мы ведь не обо мне говорим, Марго. Она опять отвернулась к морю.
– Мне плевать, что ты обо мне думаешь!
– Очень хорошо. Но я все-таки скажу. Ты – испорченная, капризная и безрассудная особа, которая много лет жила, думая только о дне сегодняшнем. До последнего времени твои мечты сбывались. Но теперь судьба нанесла тебе жестокий удар. Интересно будет посмотреть, сможешь ли ты мобилизовать все свои способности и от него оправиться.
– Вот как? – спросила она ледяным голосом. – Так, значит, у меня все-таки есть и какие-то другие способности?
Ну почему, почему он так любит этот ее ледяной издевательский тон?!
– Ты из породы людей сильных и упорных, Марго. Таких неудачи из седла не вышибают. – Он неожиданно поднес ее руки к губам и поцеловал их. – Ты предана тем, кого любишь. А недостатки здравого смысла ты компенсируешь чувством юмора и обаянием.
Марго не знала, плакать ей или смеяться. Но, взяв себя в руки, сказала холодно:
– Умопомрачительный анализ! Придется тебе прислать мне счет: с наличными у меня сейчас плоховато.
– Считай, что это была бесплатная консультация. – Он снова провел рукой по ее летящим по ветру волосам. – Послушай, если тебе нужны деньги…
– Не смей предлагать мне денег! – резко оборвала она Джоша. – Я тебе не бедная родственница!
Настал его черед обижаться.
– Я думал, что мы с тобой друзья…
– Знаешь что? Держи свои деньги на счету в швейцарском банке, друг! Я прекрасно могу сама о себе позаботиться.
– Как хочешь. – Джош пожал плечами. – Подвезешь до дому?
– Поголосуй, может, кто и подбросит.
И Марго удалилась, грациозно перепрыгивая с камня на камень. Несколько мгновений спустя он услышал, как взревел мотор его собственной машины.
«Господи, – подумал Джош, улыбаясь, – как же я люблю эту женщину!»
В дом Марго вошла, все еще пылая гневом. И, только дойдя до середины холла, она услышала чьи-то голоса. Спокойные и рассудительные. Пожалуй, даже чересчур спокойные, сдержанные и преувеличенно-вежливые.
Ее передернуло при мысли о том, что муж и жена могут говорить друг с другом такими голосами. Она сама предпочла бы, пожалуй, такой разговор, какой был только что у них с Джошем. А Лора с Питером устроили в библиотеке просто какую-то встречу на высшем уровне!
Тяжелые двери были приоткрыты, и Марго с порога могла наблюдать всю сцену. Такая изысканная комната – с высоченным потолком, стенами, уставленными стеллажами, окнами в ромбовидных переплетах, бухарским ковром на полу и запахом кожи. Изысканная комната для безукоризненно вежливых переговоров…
Какой ужас!
– Мне очень жаль, что ты воспринимаешь все именно так, Питер. Я просто не могу с тобой согласиться.
– Наше дело, имя Темплтонов, наше положение в обществе – все это никогда не интересовало тебя, Лора. Но, согласись, я не занимал бы своего нынешнего поста и не занимался бы столь ответственными делами, если бы твои родители и совет директоров не ценили моего мнения.
– Это действительно так…
Марго тихо подошла к дверному проему и заглянула в комнату. Лора стояла перед окном, сжав руки. В глазах ее было столько боли и тоски, что Марго просто не понимала, как Питер может этого не замечать.
Питер стоял у камина, опираясь одной рукой о каминную полку, а в другой держа стакан с неразбавленным виски – ни дать ни взять хозяин замка.
– Тем не менее, думаю, в данном случае наша семья не станет разделять твоих опасений, – продолжала Лора тем же безжизненным голосом. – Джош, например, их не разделяет.
Питер рассмеялся почти пренебрежительно.
– Джош не из тех, кого беспокоит репутация компании. Он сам предпочитает проводить время в ночных клубах.
– Ты не должен так говорить, – Лора сказала это тихо, но убедительно. – Вы с Джошем по-разному смотрите на многие вещи, но тем не менее оба имеете вес в корпорации. Так вот, Джош целиком и полностью за то, чтобы Марго оставалась в этом доме так долго, как она пожелает. Кроме того, предвидя… некоторые трудности, я утром позвонила родителям в Европу. Они были счастливы узнать, что Марго вернулась домой.
Губы у Питера побелели и сжались в ниточку. Марго бы порадовалась, что он так разозлен, не будь его гнев сейчас направлен на Лору.
– Ты действовала за моей спиной?! Опять помчалась жаловаться родителям? Ты всегда так поступаешь, когда мы расходимся во мнениях!
– Я не мчалась им жаловаться, Питер, – сказала Лора усталым голосом и, словно обессилев, присела на подоконник. В свете, пробивавшемся сквозь оконные переплеты, она казалась очень хрупкой, нежной и невероятно красивой. – И никогда не обсуждаю с ними наши проблемы. В данном случае это был, выражаясь твоими словами, деловой разговор.
– Но это дело касается нашей семьи! – Он даже не пытался скрыть свое раздражение. – На тебе лежит ответственность за детей, а ты отодвигаешь их на второй план, следуя своим странным представлениям о дружбе и преданности.
– Ты же знаешь, нет ничего, что было бы для меня важнее детей.
– Неужели? – Он усмехнулся недоверчиво и отхлебнул виски. – Наверное, ты сегодня была настолько занята визитом к парикмахеру и ленчем, что не удосужилась посмотреть телевизор. Так вот, одно из шоу посвятило добрых полчаса твоей подруге. Там были очень интересные кадры – например, как она загорает «топлесс» на яхте. Несколько приятелей Марго рассказывали о ее романах и о ее так называемом свободном образе жизни. Естественно, говорилось и о ее связи с семейством Темплтонов, и о многолетней дружбе с Лорой Темплтон Риджуэй!
Питер гневно взглянул на Лору и, удовлетворенный тем, что она не нашла что ответить, продолжал:
– Они дошли до того, что показали фотографии наших дочерей! А какой-то официант из загородного клуба рассказал, как вы обе еще с одной дамочкой два года назад устроили у бассейна ленч с шампанским.
– Пожалуй, Кейт обидится, узнав, что осталась в этой истории безымянной, – медленно сказала Лора и, потеряв терпение, встала. Только теперь Питер наконец понял: то, что он принял за раскаяние, было сдерживаемым гневом. – Послушай, Питер, все это чушь! Когда мы последний раз были на Ривьере, ты злился на меня за то, что я стесняюсь загорать без лифчика. А теперь осуждаешь Марго? Если бы эти люди были ее настоящими друзьями, они не стали бы давать интервью и сплетничать о ней! Им наверняка за это заплатили. А что касается того ленча… Половина женщин, которых я знаю, время от времени напивается в клубе, и довольно сильно. И если мы решили отметить нашу встречу шампанским, то это никого, кроме нас, не касается!
– Ты не только упряма, ты еще и глупа! И тактика, которой ты пользуешься в последнее время, меня уже утомила!
– Тактика?
Питер так стукнул стаканом по каминной полке, что едва не разбил его.
– Ты меня постоянно пытаешься вывести из себя! Делаешь все вопреки моим желаниям, кое-как относишься к своим обязанностям в обществе! И присутствие Марго – только новый повод вести себя так, как тебе хочется.
– Мне не нужны для этого никакие поводы.
– Понятно. Что же, выражусь иначе. Пока эта женщина находится в доме, ноги моей здесь не будет!
– Это ультиматум, Питер? – Лора медленно повернула к нему голову. – Если так, боюсь, ты будешь неприятно удивлен моим ответом на него.
В этот момент Марго, повинуясь внезапному порыву, вошла в комнату.
– Привет, Питер. Можешь не беспокоиться: наше нежелание видеть друг друга взаимно.
Ослепительно улыбаясь, она подошла к столику с напитками и, хотя обычно не пила ничего, кроме вина, налила себе двойной скотч.
– Извините, что я прервала ваш разговор, я искала маму. – Она отхлебнула виски и поморщилась.
– Кажется, ты легко оправилась от недавнего удара, – заметил Питер.
– Разве ты меня не знаешь? Всегда как-то удается выплывать. – Она взмахнула рукой. – Очень жаль, что я не видела передачи, о которой ты рассказывал Лоре. Надеюсь, съемки на яхте удались. Знаешь, когда снимают скрытой камерой, иногда выходит плохо. – И, сияя улыбкой, она приветственно подняла стакан. – Мы же с тобой знаем, как важен внешний вид, правда, Питер?
Он даже не потрудился скрыть свое презрение. Марго всегда была для него всего лишь назойливой дочкой экономки.
– Люди, которые подслушивают чужие разговоры, редко слышат о себе что-нибудь лестное.
– Совершенно с тобой согласна. – Марго уже взяла себя в руки и, сделав последний глоток, поставила стакан. – Ты сам имел бы случай в этом убедиться, если бы подслушал, что я говорю о тебе. Можешь не волноваться. Я шла сказать маме, что мне нужно возвращаться в Милан.
Лора в отчаянии сделала шаг в их сторону, словно собираясь встать между ними.
– Марго, в этом нет никакой необходимости! Она взяла протянутую Лорой руку и ласково сжала ее.
– Есть. У меня там куча незаконченных дел. Передышка мне была нужна как воздух, а теперь – пора. – Не обращая внимания на Питера, она обняла Лору. – Я люблю тебя!
– Только не говори этого таким тоном! – Лора встревоженно заглянула в лицо Марго. – Ты вернешься?
Марго пожала плечами, стараясь не выдать собственного волнения.
– Посмотрим, куда ветер подует. Но я буду звонить. А сейчас мне надо к маме, потом – собрать вещи… – Она снова обняла Лору и пошла к двери, но на пороге обернулась. – Еще одно. Ты, Питер, – тупой, наглый и эгоистичный тип. Ты был недостоин ее, когда она за тебя выходила, и сейчас ты ее недостоин. Мне бы очень хотелось, чтобы ты это наконец понял!
Этот выход удался Марго просто изумительно.
– Никуда я не убегаю, – твердила Марго, лихорадочно сдергивая с вешалок платья и кофточки и засовывая их в чемодан.
– Неужели?
Энн стояла, сложив руки на груди, и наблюдала за дочерью. Вечно она куда-то мчится, из одного места в другое. Нет чтобы хоть на минутку остановиться и подумать…
– Я осталась бы, если бы могла. Поверь, я бы очень хотела остаться, но… – Она запихнула кашемировый свитер в сумку. – Но я не могу.
Энн вынула свитер, сложила его аккуратно и положила назад.
– Ты слишком небрежно обращаешься с вещами. И с друзьями тоже. Бросаешь мисс Лору именно тогда, когда ты ей так нужна!
– Как же ты не понимаешь?! Я уезжаю как раз, чтобы не создавать ей лишних сложностей! – Марго нетерпеливым жестом закинула волосы за спину. – Неужели ты не веришь, что я вообще способна хоть раз в жизни поступить правильно? Она сейчас внизу из-за меня ругается с Питером. Он угрожал, что сам уедет, если я останусь. Он не желает видеть меня здесь!
– Это дом Темплтонов, – заметила Энн.
– Да, но он в нем живет. И Лора – его жена. А я всего лишь…
– Дочь экономки? Как странно, что ты вспоминаешь об этом только в самые неподходящие моменты. Я уверена, что сейчас только ты можешь помочь ей!
– Мама, из-за меня у них начались семейные ссоры. И я не хочу, чтобы Лора разрывалась между мной и человеком, за которым она замужем уже десять лет. Ты же знаешь, как я ее люблю.
– Знаю, – со вздохом согласилась Энн. – Любишь. Ты всегда была верной подругой, Марго. Но, уверяю тебя, сейчас ты нужна ей здесь. Ее родители где-то в Африке. Они почти ничего не знают о том, что происходит в этом доме, и о том, что случилось с тобой. Иначе бы они приехали. Но ты здесь, и тебе надо остаться! Хоть раз в жизни прислушайся к тому, что я говорю!
– Не могу. – Марго попробовала улыбнуться. – Очевидно, есть вещи, которые не меняются. С ней сейчас Кейт и Джош. И ты, – добавила она. – Мне надо отойти в сторону, чтобы Лора смогла наконец выяснить отношения с Питером. Если, конечно, она этого хочет… А я – я решила ехать в Милан. Мне там надо со всем разобраться. В конце концов, пора что-то делать со своей жизнью.
– Что же, тут ты права. Только твой отъезд ее очень расстроит, – сказала Энн тихо.
«И меня тоже, – подумала она про себя. – Неужели ты не видишь, что мне больно смотреть, как ты снова от меня уходишь?!»
– Если я останусь, она тоже расстроится, хотя и по другой причине. А в Милане я, по крайней мере, сделаю что-то полезное. Мне нужны деньги, нужна работа…
– Тебе всегда нужно все. – Энн внимательно посмотрела на дочь. – Но в данной ситуации это, пожалуй, действительно самое важное. Я закажу тебе такси в аэропорт.
– Мам! – Марго сделала шаг в ее сторону. – Я в самом деле пытаюсь поступить правильно. Может, я ошибаюсь, но стараюсь сделать все как можно лучше. И хочу, чтобы ты это поняла.
– Я понимаю только одно. Не успела ты приехать домой, как тут же уезжаешь опять. – Энн прикрыла за собой дверь. Так она попрощалась с Марго.
