• Следствие ведет Ева Даллас, #10

ГЛАВА 17

 Рорк все-таки уговорил ее поехать домой – или она сделала вид, что он уговорил.

 Зака отпустили под подписку о невыезде, и он должен был явиться к доктору Мире в девять утра. Клариссу по­местили в отдельную палату в шикарном медицинском

 центре и накачали на ночь седативами. Ева приставила к палате охранника. Материал Надин вышел в эфир в пол­ночь и выглядел вполне буднично – среди других сообщений об уголовных делах и трагических случаях, то есть как хотела Ева. Работа на месте происшествия была заверше­на, и ее итоги предстояло подвести утром. Тело все еще на­ходилось где-то под водой в Ист-Ривер.

 Ничего большего в ту ночь уже невозможно было сде­лать, так что Ева разделась и приготовилась улечься в свою постель, а не прикорнуть за столом в кабинете. Увидев, что ее оружие и «сбруя» лежат поодаль, вне досягаемости ее рук, Рорк незаметно подошел к ней сзади и окликнул:

 – Ева!

 Когда она повернула к нему голову, он быстро сунул ей болеутоляющее, и не успела Ева выплюнуть таблетку, как почувствовала во рту его язык.

 – Это подло, низко… – Она ткнула его ладонью в грудь.

 – Зато сработало! – Рорк нежно погладил ее по щеке, а потом отнес на кровать. – Утром ты себя почувствуешь лучше.

 Он улегся рядом, прижав ее к себе. Ева положила голо­ву ему на плечо – и мгновенно заснула.

 Через четыре часа она проснулась в той же позе: уста­лость сломила ее, и Ева пролежала все это время камнем. Она поморгала, потом увидела, что у Рорка уже открыты глаза.

 – Сколько времени? – спросила она сонным голосом.

 – Седьмой час. Поспи еще немного.

 – Нет, мне пора работать.

 Ева перелезла через него и, спотыкаясь, побрела в ван­ную. Под душем она смыла с себя сонливость и вдруг осоз­нала, что головная боль прошла. Вода ударяла в нее горя­чими струями, поднимая пар. Ева издала стон облегчения и тут же вздрогнула от неожиданности, почувствовав, что на плечо легла чья-то рука. У нее за спиной стоял Рорк.

 – Сбавь, пожалуйста, температуру. Я и так чуть не сва­рился с тобой в постели. – Он протянул ей кофе, развесе­лившись от ее подозрительного взгляда. – Мне хочется, чтобы ты ценила прогресс, которого я помог тебе добиться и преподнес на блюдечке.

 – Я всегда тебя ценю, когда есть за что и когда я могу.

 – И на том спасибо.

 Он налил в ладонь жидкого мыла и стал размазывать его по ее телу. Ева почувствовала, как у нее от этого начинает закипать кровь, и отодвинулась.

 – Я сама справлюсь. У меня сейчас нет времени на вод­ные игры.

 Рорк, однако, продолжал гладить ее живот, торс, груди, пока она не задрожала.

 – Я же сказала… Перестань сейчас же!

 Его губы заскользили по ее плечу.

 – Люблю, когда ты мокрая. – Рорк взял из ее рук чашку с кофе и поставил на полку. – …Мокрая и скольз­кая. – Он прислонил Еву к стене – всю в стекавшей с нее воде и источавшую пар. – …И упрямая!

 Тело начинало брать свое. Теплая волна поднялась в груди и окатила ее всю, до кончиков пальцев. У Евы вы­рвался тихий стон удовольствия. Рорк прикоснулся губами к ее шее, тем самым уже не оставляя ей выбора. Она опер­лась ладонями на мокрую плитку стены, чувствуя, как на­чинает пульсировать все ее тело…

 

 Еве пришлось признаться себе, что четыре часа мертво­го сна, вода, безудержный секс и горячая еда были ей про­сто необходимы. Как бы то ни было, голова ее пришла в работоспособное состояние. В четверть восьмого она уже сидела за своим домашним рабочим столом – бодрая, с ясной головой и расслабленной мускулатурой.

 – Лейтенант, ты выглядишь сегодня… помягче.

 Ева подняла голову.

 – Да, мне сегодня лучше. Задержусь на полчаса. Нельзя забывать, что, помимо прочего, мы занимаемся «Кассанд­рой», и энергию Пибоди нужно направить на это дело.

 – А тем временем другой рукой ты будешь жонглиро­вать делом Зака?

 – Копы всегда жонглируют.

 У нее уже были конкретные идеи относительно того, что предстояло сделать в случае с Заком.

 – Макнаба тоже хочу перебросить на дело Брэнсона. Вчера вечером он здорово помог. – Она вдруг замолчала, нахмурившись. – А какого черта он там вчера оказался? У меня не было времени это выяснить.

 – Да это же очевидно, – ответил Рорк и рассмеялся, когда Ева недоуменно посмотрела на него. – А еще детек­тивом называешься. Он был вместе с Пибоди.

 – С ней? Зачем? Они же были не на службе.

 Рорк понял, что она пребывает в полном неведении, и, усмехнувшись, потрепал ее по щеке.

 – Ева, они были не на службе, а друг на друге!

 – Друг на друге?.. – У нее екнуло сердце. – Имеешь в виду, что они занимались сексом? Это невероятно!

 – Почему?

 – Потому что… Этого просто не могло быть! Она его терпеть не может, а он никогда не упускает случая разо­злить ее. Знаю, ты одно время думал, что у них кое-что на­чинается… Но ты был не прав. Она сейчас пытается охму­рить Чарльза Монро, а Макнаб… Черт побери, Пибоди со­всем перестала о нем говорить, уходит от всяких намеков… О боже! Они занимаются сексом! Мне этого совершенно ненужно.

 – Почему это тебя так заботит?

 – Потому что они оба копы! И как бы там ни было, черт возьми, она – мой коп. Такие вещи только мешают в рабо­те. Они помилуются какое-то время, потом между ними пробежит кошка, они снова начнут собачиться друг с дру­гом, и все это отразится на деле.

 – Но почему ты считаешь, что у них не склеится?

 – Потому что не склеится. Не должно. Когда служишь в полиции, всю энергию и внимание нужно сосредоточить на работе. Если сюда примешать секс, то все пойдет на­перекосяк. Копы не должны…

 – …иметь личную жизнь? – холодно закончил он за нее. – Не должны иметь ни личной жизни, ни личного выбора?

 – Я не это имею в виду! Но лучше обходиться без всего этого.

 – Большое спасибо.

 – Речь идет не о нас. Я имела в виду…

 – Ты имеешь в виду, что ты не коп? Или что мы не «примешиваем секс»?

 Ева поняла, что нажала опасную кнопку, и пожалела, что не сломала себе перед этим палец.

 – Речь идет о двух копах, работающих со мной в ко­манде, и о двух запутанных расследованиях, – попыталась оправдаться она.

 Его голос стал уже даже не холодным, а стальным. Та­ким же стал и взгляд.

 – Час назад я был в тебе, а ты обвивала меня. Это были мы! Расследования тогда тоже существовали – там, где им положено быть. Интересно, долго ты еще будешь верить, что лучше обойтись без этого?

 – Рорк, ты меня не понял! Я только хотела… И вообще, у меня сейчас нет времени на супружеский кризис.

 – Отлично. У меня на него все равно не хватит терпе­ния.

 Он вышел, хлопнув дверью. Ева некоторое время стоя­ла, сжав ладонями виски, потом, набрав в грудь побольше воздуху, она вошла в его кабинет. Рорк сидел за своим сто­лом и не обратил на нее никакого внимания.

 – Я не это имела в виду, – повторила Ева. – Может, только отчасти. Я знаю, ты любишь меня, хотя не знаю – почему. Смотрю на тебя и не могу понять, почему ты вы­брал меня. Ведь каждый раз, как я приобретаю какое-то душевное равновесие, я тут же теряю его.

 Рорк хотел было подняться, но она покачала головой.

 – Нет-нет. У меня уже нет времени, серьезно. Я хотела сказать только то, что сказала. А Пибоди… У нее уже была душевная травма. Она строила планы в отношении другого копа, и я не хочу, чтобы с ней снова случилось нечто похо­жее. Ну все. Я пошла. Свяжусь с тобой, как только узнаю что-нибудь интересное.

 Ева быстро вышла. Рорк мог бы остановить ее, но не сделал этого. Он решил, что позже они все уладят между собой.

 

 Ева шла по коридору Центрального управления. Радуж­ный настрой, с которого начался этот день, поблек, но она подумала, что, может, это и к лучшему. Ей работалось лег­че и четче, когда она была немного взвинченной.

 Увидев Пибоди, Ева сделала ей жест в сторону своего кабинета. На лице помощницы были заметны следы бес­сонной ночи, но это было неудивительно. Ева подержала дверь, пропуская Пибоди вперед.

 – Сейчас выброси пока Зака из головы. Им занимают­ся. А нам с тобой предстоит работа.

 – Есть, сэр. Но…

 – Я еще не закончила, сержант. Если вы не можете га­рантировать мне, что все ваши силы и внимание будут со­средоточены на деле «Кассандры», вы должны сейчас же выйти из команды и подать рапорт об отставке.

 Пибоди уже открыла рот, но тут же закрыла его, чтобы не наговорить лишнего. Поборов себя, она коротко кивну­ла головой:

 – Лейтенант, я сделаю все, что смогу. Я выполню свою работу.

 – Хорошо. Я получила ордер на арест Ламона. Органи­зуй команду и распорядись, чтобы его сразу привезли на допрос. И скажешь мне, когда прибудут новые сканеры. – «Ее нужно по уши загрузить работой», – подумала Ева. – Свяжись с Фини и поинтересуйся, получено ли разреше­ние на прослушивание телефона Моники Роуван. Ты спа­ла с Макнабом?

 На мгновение Пибоди застыла с открытым ртом, но бы­стро взяла себя в руки.

 – Да. А что?

 – Черт! – вырвалось у Евы. Она сунула руки в карманы и стала расхаживать по комнате. Потом остановилась, и они уперлись взглядом друг в друга. – Пибоди, ты что, по­теряла голову?

 – Это был временный сбой. Это не повторится.

 Она сказала Еве то, о чем хотела заявить Макнабу при первой возможности.

 – Ты не… не замкнулась на нем?

 – Это было временно, – настойчиво повторила Пибоди. – Мимолетное увлечение, вызванное неожиданным физическим возбуждением. Мне не хочется об этом гово­рить, сэр.

 – Хорошо. Я даже думать об этом не хочу. Давай Ламона!

 – Будет сделано.

 Обрадовавшись возможности уйти, Пибоди вылетела из кабинета, а Ева уселась к компьютеру просматривать сообщения. Когда на экране появилось имя Ламона, она в сердцах стукнула кулаком по столу и вызвала по коммуни­катору Пибоди:

 – Не суетись насчет Ламона. Он в морге.

 Если Пибоди и была поражена, то не подала виду.

 – Да, сэр. Тут пришла почта, на ваше имя еще один пакет.

 Ева почувствовала, как напряглись нервы.

 – Встретимся в зале совещаний, собери всю команду.

 

 Когда пакет был просканирован, Ева сняла копию за­писи с диска.

 «Мы – „Кассандра“, хранители верности, боги справед­ливости.

 Мы в курсе ваших усилий. Они забавляют нас. Поэтому предупреждаем последний раз: наши соратники должны быть освобождены. Пока эти герои не получат свободу, тер­рор против коррумпированной власти, марионеточной воен­щины и фашистской полиции не прекратится. Мы требуем платы в качестве воздаяния за убийство тех, кто хранил нам верность. Теперь цена – сто миллионов долларов в обли­гациях на предъявителя.

 Подтверждение освобождения несправедливо заточенных в тюрьму политических узников должно быть получено нами сегодня к шестнадцати ноль-ноль. Каждый из перечисленных нами узников должен сделать заявление в прямом эфире национальной сети. Если не будет освобожден хотя бы один из них, мы разрушим следующий объект.

 Мы остаемся верными. Наша память все долго хранит.

 Плата должна быть внесена в семнадцать ноль-ноль. Ее должна доставить лейтенант Даллас – одна. Облигации должны быть упакованы в обычный черный чемоданчик. Лей­тенант Даллас должна прибыть на станцию «Гранд-сентрал», путь 19, западное направление, и ждать наших указаний.

 Если за ней будет кто-то следовать или она попытается установить связь с этого места, мы казним ее и разрушим объект.

 Мы – «Кассандра», пророки нового мироздания».

 

 – Вымогательство, – пробормотала Ева. – Суть в деньгах, а не в этих психопатах из списка. Публичное заяв­ление по национальной сети? И десятилетний малец знает, что его можно сфабриковать! Это дымовая завеса. Суть в деньгах. Они взорвут объект в любом случае – по­лучат деньги или нет, – потому что им это нужно.

 Она стала расхаживать по залу для совещаний. Фини мрачно заметил:

 – Так или иначе, выбора у нас нет. Ты должна будешь пойти, Даллас.

 – Ты можешь снабдить меня таким маячком для отсле­живания, который они не могли бы засечь? – спросила его Ева.

 – А черт их знает, что они могут, а что нет.

 – Постарайся. – Нахмурившись, Ева обратилась к Энн: – У тебя подберется команда людей, которые смогут работать с новыми сканерами?

 – Один из гениев Рорка через двадцать минут проин­структирует нас относительно этой аппаратуры. И мы сразу отправимся на места.

 – Найдите объект. Я займусь остальным.

 – Ты не можешь идти одна, – заметил Фини. – Уитни не разрешит.

 – Я не говорю, что собираюсь идти одна, но нам нужно подумать, как лучше организовать сопровождение. В лю­бом случае понадобятся сто миллионов в фальшивых об­лигациях. И кажется, я знаю, у кого их можно добыть…

 – Передавай Рорку привет, – ухмыльнулся Фини.

 Ева очень вежливо посмотрела на него и мягко напо­мнила:

 – Я прошу тебя доложить Уитни и сварганить для меня маячок.

 – Мы с Макнабом займемся твоим маячком.

 – Макнаб мне на какое-то время понадобится.

 Фини взглянул на нее, потом на своего подчиненного, и кивнул:

 – Хорошо. Я подключу к этому другого человека. Но нам потребуется время, чтобы научить тебя пользоваться этой штукой.

 – Меня можно будет найти. Пибоди, ты поедешь со мной. Встречаемся через пять минут у моей машины. Мак­наб! – Она поманила его пальцем, и они вместе пошли в ее кабинет. – Свяжись с Мирой. Посмотри, как идет тес­тирование Зака. Потом выжми все из Дикхеда в лаборато­рии. Я сама занялась бы этим, но мне не хочется, чтобы на этой стадии в дело была втянута Пибоди.

 – Понял.

 – Напугай его, а если не поможет, задобри чем-нибудь. Могут помочь билеты на стадион. На следующие выход­ные я могу раздобыть места в секторе для VIP.

 – Серьезно? – У него загорелись глаза. – Боже, Дал­лас, почему вы не делитесь с друзьями? В следующие вы­ходные «Гудзонцы» играют против «Ракет». Если мне удастся запугать его, чтобы он пошевелил своей задницей, то можно я возьму билеты себе?

 – Вы требуете взятку, детектив?

 Ева остановилась и посмотрела на него «казенным» взглядом. Макнаб сразу спохватился:

 – Ну что вы на меня так смотрите?

 – Ты почему занимался сексом с моей помощницей во время расследования федерального значения?

 У него сердито сверкнули глаза:

 – Она должна была получить ваше разрешение на сви­дание, лейтенант? На то, с кем именно может идти в по­стель?

 В кабинете, сдернув куртку с вешалки, Ева обернулась к нему:

 – Вы нарушаете субординацию, детектив!

 – А у вас, по-моему, просто поехала крыша, лейтенант!

 Ева удивленно уставилась на него: никогда еще Макнаб не позволял себе ничего подобного. Он стоял перед ней подбоченившись, с холодным, ожесточенным взглядом. Ева всегда считала его хорошим копом с ясным мышлением, наблюдательностью и с недюжинными навыками в элек­тронике. Но как человека она его никогда не воспринима­ла всерьез. Он казался ей безрассудным, легкомысленным и слишком говорливым. Однако сейчас перед ней был ка­кой-то совершенно новый Макнаб.

 Стараясь держать себя в руках, она медленно надела куртку.

 – Не говори мне, что у меня поехала крыша. У Пибоди уже был случай, когда ее лягнул один симпатичный коп. Я не хотела бы видеть повторение. Она для меня много значит.

 – Она много значит и для меня! – непроизвольно вы­рвалось у него. – Не думайте, что это какие-то шуры-муры. Но сегодня она отшила меня. Так что вам не о чем беспокоиться.

 Он так резко повернулся, что налетел на стул, который покатился по полу.

 – Макнаб, черт возьми, что ты здесь вытворяешь? Ты что, втюрился в нее?

 Ответом ей был только несчастный взгляд побитой со­баки.

 – Может, это был просто всплеск, – наконец пробор­мотал он. – Я переживу, справлюсь.

 – Да уж, пожалуйста, справься. Сейчас не время. Хотя всегда не время, но сейчас особенно. Забудь об этом.

 Еве не нужен был его ответ. Для нее было главным то, чтобы он понял ее, и она попыталась объяснить свою тре­вогу:

 – Ее брат сейчас в опасном положении, а нас поджида­ют бомбы по всему этому чертову городу. На мне висят два трупа – один в морге, а другой плавает где-то в реке. Я не могу позволить себе, чтобы два бойца в моей команде за­нимались своими чувствами.

 К своему собственному удивлению, Макнаб рассмеялся:

 – Бог ты мой, как сурово!

 – Да, я знаю, – согласилась она, вспомнив взгляд Popка утром, перед тем как она вышла из дома. – Самой неприятно, Макнаб. Но мне нужно, чтобы ты был на старте.

 – Я на старте.

 – Оставайся в этом положении, – бросила она, выходя из кабинета.

 

 Определив для себя, что не могло быть ничего хуже, чем обижать и травмировать в это утро людей, которые были ей небезразличны, Ева по пути в гараж набрала номер Рорка. Ответил Соммерсет, и Ева скрипнула зубами: ее инстинк­тивная реакция взяла верх над чувством вины.

 – Рорка! – коротко скомандовала она.

 – Он сейчас говорит по другому телефону.

 – Это дело федерального значения, черт побери! Соедини меня с ним напрямую!

 – Я посмотрю, можно ли переключить вызов на него, – спокойно ответил Соммерсет.

 Ева не сомневалась в том, что он хотел пощекотать ей нервы, и сосчитала до десяти. Потом еще раз. Когда она стала отсчитывать третью десятку, к телефону подошел Рорк.

 – Лейтенант? – отрывисто произнес он, и в его голосе ясно слышался ирландский акцент. Так бывало всегда, когда Рорк сердился.

 – Управлению требуется сто миллионов долларов в фальшивых облигациях. Хорошая подделка – но не на­столько, чтобы они сошли потом в банке за настоящие.

 – Каков предельный срок?

 – Они понадобятся мне к четырнадцати ноль-ноль.

 – Ты их получишь, – ответил он и немного помол­чал. – Что-нибудь еще?

 «Да. Прости меня, я идиотка. Что ты хочешь от меня?» – хотелось сказать ей.

 – Это все. Управление…

 – …будет признательно? Да, знаю. У меня сейчас на связи Токио, и если больше ничего…

 – Да, это все. Когда ты известишь меня, что они гото­вы, я пришлю транспорт.

 – Я тебе еще позвоню.

 Больше ни слова не говоря, Рорк положил трубку, и Ева вздрогнула. «Ну и ладно, – подумала она. – Хотя это больно…» Ева вспомнила свой совет Макнабу и постара­лась сама последовать ему. Но, должно быть, часть пере­живаний отразилась на ее лице: когда она подошла к ма­шине, ожидавшая ее там Пибоди не проронила ни слова. Они поехали в морг в молчании.

 

 В этом «мертвом доме» было как никогда многолюдно. В коридорах толпился техперсонал, ассистенты патологоа­натомов, работники местных больниц, привлеченные по случаю наплыва погибших при взрыве. В воздухе стоял за­пах человеческих тел – живых и мертвых. Ева отловила одного из знакомых работников морга в надежде получить пятиминутную консультацию у ведущего патологоанатома.

 – Чэмберс, а где Моррис?

 – Занят по уши. Взрыв в отеле дал много клиентов, и в основном – по кускам. Это все равно что составлять кар­тинку-загадку из частей.

 – Мне нужно повидать одного из ваших гостей, посту­пившего сегодня утром. Его имя – Ламон. Поль Ламон.

 – Умоляю, Даллас! Мы заняты сейчас первоочередным делом – нам приходится устанавливать личности по тру­пам.

 – Но этот – целый, не из кусков.

 – Хорошо-хорошо, – нехотя смирившись, Чэмберс с явным раздражением кинулся к компьютеру. – Вот, пожа­луйста. Он у нас находится в холодильнике, секция «Г», двенадцатый ящик. Мы их пока просто раскладываем по полкам, трамбуем или собираем в пачки.

 – Мне надо посмотреть на него, на то, что было при нем, и почитать предварительное заключение.

 – Только быстро!

 Он почти побежал по коридору, свернул к секции «Г», вставил магнитную карту в щель замка и пропустил Еву с Пибоди внутрь.

 Ящик с тем, что было когда-то Ламоном, выдвинулся из холодильного шкафа, обдав их морозным паром.

 – М-да. Поработали над ним, – пробормотала Ева, разглядывая искалеченное, изуродованное тело.

 – Поработали. – Чэмберс пожал плечами. – Я слы­шал, что его сбила машина, когда он стоял на тротуаре. Мы еще ничего не делали с ним, просто положили на хра­нение. Он не из тех, кем мы занимаемся сейчас в первую очередь.

 – Да нет, он имеет ко всему этому отношение… – Ева задвинула ящик обратно и спросила: – Что было при нем?

 – Сейчас посмотрим. Кредитки, электронный браслет, удостоверение личности, магнитные карточки, пачка мят­ных таблеток, сотовый… Ой, и заточка! – Чэмберс стал разглядывать длинное тонкое лезвие. – Надо сказать, на­много больше разрешенных размеров.

 – Мне нужен его сотовый.

 – Так и быть, пойду навстречу. Пишите расписку и по­лучайте. А мне пора возвращаться: не люблю, когда клиен­ты ждут.

 Ева расписалась в журнале и задала последний вопрос:

 – Его вещи обрабатывались порошком для снятия от­печатков пальцев?

 – Чтоб я знал! Будьте рады и тому, что услышали.

 Когда они обе вышли из секции, Ева сказала:

 – Давай обработаем на предмет отпечатков. Включай запись.

 – Как, здесь?! А вы не хотели бы сделать это где-нибудь в другом месте?

 – Почему?

 – Ну, здесь полно мертвецов…

 – А что, ты не собираешься стать следователем по делам об убийствах?

 – Я бы предпочла заниматься не сразу всеми одновре­менно, – ответила Пибоди, но разложила аппаратуру и приступила к работе. – Отпечатки хорошо видны. А что, вы думаете, здесь не только пальцы Ламона?

 Ева повертела сотовый в руках. Это была последняя, самая совершенная и сложная модель компактных размеров. Ева сразу вспомнила дорогие туфли Ламона. «Инте­ресно, сколько Рорк платит этим ребятам?» – подумала она и включила дисплей, чтобы просмотреть все входящие и исходящие звонки за последние двадцать четыре часа. Голоса записались достаточно громко и отчетливо:

 – Да?

 – На меня обратили внимание. – «Это сказал Ламон», – решила Ева, услышав в голосе слабый французский акцент и признаки нервозности. – Сюда приходили копы. Они при­сматриваются ко мне. Они что-то знают.

 – Успокойся, ты под прикрытием. Нужно кое-что обсу­дить. Ты где?

 – Сейчас все в порядке. Я застраховался – ускользнул с работы в гриль-бар. Меня вызывали наверх. Рорк тоже был там.

 – И что ты им сказал ?

 – Ничего. Они от меня ничего не добились. Но я должен сообщить вам, что хочу выйти из дела. Не моя вина, что они что-то пронюхали, но рисковать я больше не намерен. Мне нужны мои деньги.

 – Твой отец разочаровался бы в тебе.

 – Я – не отец, и я знаю, когда нужно оборвать концы. Я сделал то, что вам требовалось. В «Плазе» все получилось. На этом я завязываю. Мне нужна моя доля – прямо сегодня, вечером. И все, меня нет. Я свою роль сыграл и вам больше не нужен.

 – Конечно, все верно. Правильно говоришь. Но будет лучше, если ты закончишь рабочий день как обычно. С тобой свяжутся, чтобы условиться о том, как передать тебе твою долю. Пойми, нам пока приходится осторожничать. Ты свою работу сделал. Мы – еще нет.

 – Отдайте то, что мне причитается, и к утру я испа­рюсь.

 – Все будет сделано.

 

 – Идиот! – пробурчала Ева. – Подписал сам себе смерт­ный приговор. То ли из-за жадности, то ли из-за тупости – пока непонятно.

 Следующий звонок тоже был сделан Ламоном и касался заказа билета на дальний рейс под вымышленным именем и по фальшивому номеру удостоверения личности. Ева встрепенулась:

 – Пибоди, нужно все-таки отправить подразделение по его адресу. Сдается мне, что наш мальчик давно собрал вещи и был готовым в любой момент смыться.

 Последний звонок был входящим, и голос на записи произнес лишь краткие указания:

 – Угол Шестой и Сорок третьей улиц, в час ноль-ноль.

 Далее по записи следовало, что Ламон позвонил куда-то дважды, но не получил ответа.

 – Пибоди, проверь эти номера, – сказала Ева.

 – Уже проверяю первый. Здесь частный код.

 – Используй мой шифр доступа. Кто бы там ни разго­варивал с Ламоном, он не был в курсе того, что Ламон го­ворил по своему сотовому. Иначе этот человек ни за что не оставил бы сотовый на теле Ламона. А может быть, он про­сто не успел: за Ламоном шли наши люди из наружного наблюдения, они оказались возле тела первыми.

 – Шифр находится под охраной, – сообщила Пибо­ди. – Его не откроют.

 – Откроют, – возразила Ева и достала свой коммуни­катор.

 В течение полуминуты она связалась с шефом полиции Тибблом, а еще через две минуты было получено личное разрешение губернатора.

 – Бог ты мой, вы молодчина, – Пибоди посмотрела на Еву с восхищением. – Вы чуть не кричали на губернатора!

 – Будут еще молоть всякую чепуху про законы о защите частной жизни… Политиканы!

 Нетерпеливо ожидая преодоления последних бюрокра­тических манипуляций с расшифровкой кода, Ева нервно сжимала и разжимала пальцы и вдруг произнесла:

 – Вот сукин сын!

 – Что там? Кто? – поинтересовалась Пибоди и загля­нула через плечо Евы.

 – Персональная линия Б. Дональда Брэнсона.

 – Брэнсон?! Ламон говорил с Брэнсоном? – пробормотала Пибоди, смертельно побледнев. – Но ведь Зак вчера вечером…

 – Передай этот звонок Фини, пусть он проверит го­лос. – Быстро идя по коридору, Ева отдавала приказания растерянной Пибоди: – Свяжись с охранником у палаты Клариссы. Скажи ему, чтобы никто не входил и не выхо­дил из палаты, пока мы не приедем. – Она достала свой коммуникатор. – Макнаб? Спустись к Мире. Зака нужно вернуть обратно наверх. Спрячь его, пока я не свяжусь с тобой.

 – Даллас, Зак ничего не знал о «Кассандре»! Он не… – попыталась сказать что-то Пибоди.

 – «Тойз энд тулз» – «Игрушки и инструменты». Сдает­ся мне, что твоего брата использовали в обоих этих качест­вах.