- Следствие ведет Ева Даллас, #4
13
Следующие несколько дней Еве казалось, что она непрерывно бьется головой о стену. Когда ей нужно было взять передышку, она заставляла биться головой о стену Пибоди. Еще она требовала от Фини, чтобы все свободное время он посвящал ее делу. Ей нужно было найти хоть что-нибудь!
На ее стол ложились новые дела, она стискивала зубы и работала дни и ночи напролет.
Когда парни из лаборатории работали медленнее, чем ей хотелось, она начинала их подгонять. Дошло до того, что в лаборатории перестали отвечать на ее вызовы. Тогда она решила отправиться туда лично.
– Только не говори, что ты больше ничего не можешь сделать, Дикки!
Дикки Беренски, по кличке Дикарь, посмотрел на нее с тоской. Он мог бы выставить против разъяренного лейтенанта из отдела убийств дюжину своих подопечных, но все они бежали, как крысы с тонущего корабля. «Сейчас полетят головы», – подумал он со вздохом.
– А что я еще могу сказать? Послушай, Даллас, я всем велел первым делом выполнять твои поручения. Просил оказать тебе любезность, а ты…
– Любезность? Ничего себе! Разве в прошлый раз я не давала тебе взятку – билеты в ложу на концерт Арены Болл?
– Я решил, что это подарок, – ответил Дикки сдержанно.
– Но учти: больше я взяток давать тебе не буду. Отвечай, что там с виртуальными очками? Почему я до сих пор не получила отчета?
– Потому что мне не в чем отчитываться. Программа весьма заводная, Даллас, – он еле заметно подмигнул ей, – но абсолютно чистая. Никаких дефектов. Так же, как и остальные программы – чистые, лицензированные. Больше скажу, – заговорил он возбужденно, – я еще таких не видел! Я заставил Шейлу все разобрать по винтику и снова собрать. Чертовски качественное оборудование. Высший сорт. Наивысший! Технология, каких не бывает. Впрочем, этого и следовало ожидать от продукции Рорка.
– Так это… – Ева замолчала, решив скрыть свое удивление. – Какой завод его производит?
– Черт, все сведения у Шейлы. Но не в Америке, в этом я уверен. У нас рабочая сила дороже. Эта штучка, видно, пришла прямо со склада: она на рынке всего месяц, не больше.
У Евы засосало под ложечкой.
– Но все исправно?
– Абсолютно. Просто чудо! Я сам решил такой обзавестись. – Он посмотрел на нее многозначительно. – Могла бы мне достать по оптовой цене.
– Немедленно предоставь мне отчет со всеми подробностями – тогда я подумаю.
– Сегодня Шейла взяла отгул, – сообщил он, тщетно пытаясь изобразить сочувствие. – Завтра к полудню она все сделает и передаст тебе отчет.
– Как жаль, Дикки! – Ева была хорошим полицейским, а хороший полицейский всегда знает слабости противника. – А я как раз собиралась сделать тебе подарок.
– Ну, в таком случае… подождите минутку, лейтенант. – Поняв намек, он поспешно удалился в глубь лаборатории.
– Даллас, такая штуковина стоит никак не меньше двух тысяч долларов, – сообщила Пибоди, с отвращением глядя вслед Дикки. – Вы ему явно переплачиваете.
– Мне необходим отчет! – Ева решила, что у Рорка наверняка кое-что отложено для подарков разным политикам, фабрикантам и знаменитостям. – У меня осталось три дня, а на руках ничего нет. Боюсь, мне не удастся уговорить майора Уитни не закрывать дело.
Она оглянулась и увидела возвращавшегося Беренски.
– Шейла почти все подготовила. – Он протянул Еве дискету. – Обрати внимание: это компьютерная распечатка схемы последней программы. Шейла обнаружила там парочку странных выбросов сигналов.
– Каких еще выбросов? – Ева взяла у него лист, испещренный всякими непонятными графиками.
– Точно сказать не могу. Может быть, это какая-то дополнительная опция, действующая на подсознание. В новейших аппаратах есть пакеты с дополнениями к программам. Видишь, эта сублиминальная тень появляется в программе каждые несколько секунд.
– А чем это объясняется? – Ева вдруг почувствовала небывалый прилив энергии. – Подожди-ка, ты хочешь сказать, что в этой программе заложены дополнительные возможности, действующие на подсознание?
– Во всяком случае, я знаю, что такие вещи разрабатываются. Их собираются использовать для отучения от вредных привычек, для регулировки сексуального поведения, для улучшения памяти. Короче говоря – в медицине.
– А можно, например, дать установку… на самоуничтожение?
– Понимаешь, обычно на подсознание влияют для того, чтобы вызвать какие-то ощущения. А прямое воздействие… – Он задумчиво покачал головой. – Здесь надо проникать глубже, и, я думаю, для воздействия на нормальный мозг потребуется несколько сеансов. Инстинкт выживания слишком силен.
Он снова покачал головой.
– Мы проигрывали эти программы много раз, проверяли их на испытуемых. Никто с крыш не прыгал и вообще не выдавал никаких необычных реакций. Очень заводились, но больше ничего.
– Мне нужен подробный анализ этих сигналов, воздействующих на подсознание.
– Тогда мне придется оставить аппарат у себя. Шейла уже начала этим заниматься, но нужно время. Потребуется заново запускать программу, фиксировать сублиминальные тени, анализировать, готовить заключение… Хороший сигнал – а этот, я думаю, из лучших – очень трудно отловить. И выяснить его схему посложнее, чем провести анализ на детекторе лжи.
– Сколько времени потребуется?
– Два дня. Или полтора, если повезет.
– Постарайтесь, чтобы вам повезло, – сказала Ева, передавая дискету Пибоди.
Ева старалась не волноваться из-за того, что виртуальные очки оказались одной из игрушек Рорка. И не думать о том, каковы будут последствия, если выяснится, что через них посылали сигналы, влияющие на подсознание. Сублиминальные тени… А вдруг это та самая связующая нить, которую она ищет? Теперь нужно исследовать виртуальные очки, которыми пользовались перед смертью Фицхью, Матиас и Перли.
Она неслась по тротуару, и Пибоди едва за ней поспевала. Машина Евы была все еще у ремонтников, и она решила, что проще пройти три квартала, чем пытаться найти такси.
– Осень наступает…
– А?
Удивленная тем, что Ева просто не замечает посвежевшего воздуха, прохладного ветра с побережья, запаха опадающей листвы, Пибоди остановилась и вздохнула полной грудью.
– Пахнет как, не чувствуете? Если забыть про выхлопные газы, все просто замечательно. На этих выборах победит тот, кто будет ратовать за свежий воздух.
– В вас говорит ваше прошлое, Пибоди, – сказала Ева, с некоторым изумлением взглянув на свою помощницу.
– Ничего нет плохого в том, чтобы заботиться о защите окружающей среды. Если бы не «зеленые», мы бы уже давно круглый год носили бы солнцезащитные очки и респираторы. – Пибоди с завистью смотрела на людей, проносившихся мимо на автомобилях, и с трудом приноравливалась к размашистому шагу Евы. – Боюсь, вам будет нелегко раздобыть виртуальные очки погибших. Их уже должны были отдать родственникам.
– Я их все равно получу. Только сейчас, пока ничего не ясно, не хочу лишнего шума.
– Понятно. – Пибоди ненадолго умолкла. – Думаю, у Рорка столько разных филиалов, что выяснить, кто и чем именно занимается, практически невозможно.
– Никто не говорит, что это легкая задача. И я прекрасно знаю, что подставляю вас под пули.
– Позвольте с вами не согласиться, мэм. Я сама знаю на что иду и под пули подставляюсь добровольно.
– Это отмечено и оценено.
– Тогда не забудьте о том, что я тоже поклонница Арены Болл, мэм.
Ева остановилась, удивленно взглянула на Пибоди, а потом расхохоталась.
– Один билет или два?
– Два. Вдруг и мне повезет.
Они обменялись улыбками, и тут пронзительно завизжала сирена.
– Ох, черт! И почему мы не прошли здесь пятью минутами раньше?
Ева вытащила оружие и круто развернулась. Сигнализация звенела в пункте обмена валюты прямо перед ними.
– Какой идиот решил грабить обменный пункт в двух кварталах от Центрального участка? Отгоните прохожих, Пибоди, а потом прикройте запасной выход.
Первый приказ выполнить было легко, потому что прохожие и так бросились врассыпную. Ева выхватила рацию, потребовала подкрепления и ринулась в распахнутые двери.
В вестибюле царила невообразимая суета и толчея. Евиным преимуществом было то, что все бежали наружу, а она мчалась внутрь, поэтому была под прикрытием. Как и в большинстве обменных пунктов, вестибюль был крохотный, без окон, заставленный высокими стойками. Женщина за ближайшей из них была брюнеткой лет двадцати пяти, в строгом белом комбинезоне. Лицо ее выражало неподдельный ужас, потому что за горло ее держал грабитель. В другой руке у него было нечто похожее на бомбу домашнего изготовления.
– Я убью ее, – негромко произнес он. – Засуну эту штуковину прямо ей в глотку.
Еву испугала не столько сама угроза, сколько то, что это было сказано спокойно и сдержанно. Вряд ли причиной тому было воздействие наркотиков или профессиональная выучка. Судя по поношенным джинсам и рубашке, по небритому, изможденному лицу, перед ней был один из отчаявшихся бедняков.
– Она вам ничего не сделала. – Ева дала знак служащим покинуть помещение вслед за посетителями и медленно направилась к налетчику. – Она ни в чем не виновата. Может, вы ее отпустите?
– Все вы – часть этой системы. – Грабитель притянул свою жертву ближе к себе, бедняжка была уже синей от испуга. – Отойдите, – сказал он тихо. – Мне нечего терять и некуда идти.
– Вы ее душите. Если она задохнется окончательно, у вас не будет никаких смягчающих обстоятельств. Как вас зовут?
– На кой черт вам мое имя? – Но он все-таки перестал давить на шею жертве, и девушка стала судорожно дышать. – Главное – это деньги! Я уйду отсюда с мешком долларов, и никто не пострадает. Они себе еще напечатают.
– Так ничего не получится. – Ева, не спуская с него глаз, осторожно приблизилась еще на три шага. – Вы прекрасно знаете, что не уйдете отсюда. Улица уже блокирована, выставлена охрана. Господи, парень, да этот район кишит полицейскими с утра до ночи! Ты выбрал самое неудачное место.
Боковым зрением она увидела, что в заднюю дверь вошла Пибоди. Но ни Ева, ни Пибоди не могли открыть огонь, пока он держал за горло девушку и размахивал бомбой.
– Если вы уроните эту штуку или у вас вспотеют руки, она взорвется. Тогда все мы погибнем.
– Значит, погибнем. Это уже не имеет никакого значения.
– Отпустите девушку. Она – гражданское лицо. Она просто зарабатывает себе на жизнь.
– Я тоже пытался.
Еве редко приходилось видеть в глазах человека такое беспросветное отчаяние. В одно мгновение он вскинул руку с бомбой вверх. Пока Ева мчалась к нему, перед ней успела промелькнуть вся ее жизнь. Она промахнулась на миллиметр и бросилась на пол, ожидая взрыва. Но страшный шар откатился в угол, фыркнул и замер.
– Липа! – Несостоявшийся грабитель тихо рассмеялся.
Ева стала подниматься на ноги – и тут он напал. У нее не было времени не только прицелиться, но даже направить на него оружие. Он ударил ее изо всей силы, и она отлетела к одной из стоек. Ей казалось, что это взорвалась ее голова, из глаз посыпались искры, под бедром что-то хрустнуло. Оставалось только надеяться, что это не кость, а пластиковая обшивка стойки, о которую она стукнулась.
Он схватил ее, словно обнял, но она не могла вывернуться, не могла даже дотянуться до своего оружия. Они повалились на пол, и Еве снова не повезло – она упала первой, а он на нее. Она расшибла локоть о кафельный пол, заныла коленка. Но все это было ерундой по сравнению с тем, что руки грабителя сомкнулись на ее горле.
Сознание Евы туманилось. Она даже не заметила, в какой момент, а главное – почему хватка грабителя неожиданно ослабла. Глаза его закатились еще до того, как она отпихнула его и встала на колени.
Ева задыхалась, ее мутило, волосы прилипли ко лбу и лезли в глаза. Пибоди тоже стояла на коленях, в одной руке держа бомбу, а в другой – пистолет.
– Я никак не могла прицелиться, поэтому пришлось ударить его по голове.
– Отлично, пришлось как нельзя кстати. – У Евы ныло все тело, а при виде помощницы с бомбой в руках закололо и сердце. – Не двигайтесь.
– А я и не двигаюсь. Только дышу.
– Я вызову саперов. Это нужно положить в сейф.
– Я как раз собиралась… – Пибоди вдруг замолчала и смертельно побледнела. – Черт возьми, Даллас, она нагревается!
– Бросьте ее немедленно! Прикройтесь! – Ева единственной работающей рукой поволокла потерявшего сознание налетчика за стойку, легла на него, закрыла голову руками.
Взрыв сотряс воздух, Еву обдало жаром, потом на нее посыпалось что-то непонятное. Сработала автоматическая противопожарная система, полились потоки ледяной воды, завизжала еще одна сигнализация, призывающая сотрудников и посетителей покинуть помещение.
Заходясь в кашле, Ева выползла из-под того, что осталось от стойки.
– Пибоди! О господи… – Она ползла в клубах дыма по липкому и мокрому полу. Что-то горячее обожгло ей ладонь, и она тихо выругалась. – Пибоди! Где вы?
– Здесь, – закашлялась Пибоди. – Со мной все в порядке. Кажется.
Сквозь завесу дыма они подползли друг к другу. Ева протянула руку и несколько раз хлопнула Пибоди ладонью по голове.
– У вас волосы загорелись, – сообщила она.
– Да? Спасибо. А как этот кретин?
– Все еще без сознания. – Ева уселась на пол и осмотрела себя. Крови не видно, и то хорошо. Все, что осталось от одежды, висело клочьями. – Знаете, Пибоди, кажется, это здание принадлежит Рорку.
– Тогда он, наверное, разозлится. Часть обгорела, часть залита водой. Ремонт влетит в копеечку.
– Можете мне не рассказывать. Думаю, на сегодня рабочий день закончен. Пусть с этим разбираются другие. Боже, я совсем забыла! Мы же сегодня устраиваем вечеринку в честь Мэвис.
– О! – Пибоди натянула на плечо оторванный рукав. – Жду с нетерпением… – внезапно она удивленно уставилась на Еву. – Даллас, сколько пар глаз у вас было, когда мы сюда пришли?
– Одна. Точно, одна.
– Черт! Теперь их у вас две. Кажется, с кем-то из нас не все в порядке. – Сказав это, Пибоди рухнула Еве на руки.
Дальше события развивались быстро. Она вытащила Пибоди наружу, передала команде медиков, доложила о случившемся начальнику охраны, сообщила все необходимое саперам, успев между делом рассказать врачам о том, что Пибоди может отвертеться от настойчивого приглашения пройти медицинское обследование.
Когда она влетела домой, Рорк уже успел переодеться для вечера. Он прервал разговор с Токио, который вел по сотовому телефону, и, пройдя сквозь шеренгу флористов, расставлявших в вестибюле белые и алые розы, подошел к Еве.
– Что, черт возьми, с тобой стряслось?
– Не спрашивай!
Ева пронеслась мимо него и помчалась по лестнице. Когда он вошел в спальню, она уже успела стащить с себя то, что осталось от рубашки.
– Я все-таки спрошу.
– Оказалось, что бомба все-таки не поддельная. – Ева, решив не садиться, чтобы не испачкать брюками мебель, балансируя на одной ноге, снимала ботинок.
– Бомба?! – выдохнул Рорк.
– Это была самоделка. Очень ненадежная вещь. – Она сбросила второй ботинок и стала стаскивать с себя измазанные сажей брюки. – Парень решил грабануть обменный пункт в двух кварталах от Центрального участка. Идиот! – Бросив то, что осталось от брюк, на пол, она направилась в ванную, но Рорк удержал ее за руку.
– Бог ты мой! – Он с ужасом смотрел на огромный кровоподтек у нее на бедре. Правое колено было ободрано, руки и плечи – в синяках и ссадинах. – На тебе живого места нет!
– Ты бы видел того парня! Но, может, для него это и к лучшему. Теперь на несколько лет государство обеспечит ему крышу над головой. Слушай, я пойду под душ.
Но Рорк не отпускал ее, глядя ей прямо в глаза.
– Ты наверняка не позволила врачам даже осмотреть себя.
– Этим мясникам? – улыбнулась Ева. – Со мной все в порядке, только ссадины ноют. Вот увидишь, к приходу гостей я буду как новенькая.
– Тебе повезет, если ты вообще сможешь стоять на ногах. Ну-ка, иди сюда.
– Рорк! – попыталась она сопротивляться, но он уже тащил ее в ванную.
– Сиди тихо.
– У нас нет на это времени. Мне нужно проваляться в ванне не меньше двух часов, чтобы смыть с себя всю эту гарь. Фу, как воняет! – Но она все-таки села и посмотрела на него. – Что это?
Рорк подошел к ней с салфеткой, смоченной чем-то розовым.
– Это единственное, что тебе сейчас поможет. Не крутись. – Он приложил салфетку к ссадине на колене и подержал некоторое время, не обращая внимания на Евины протесты.
– Слушай, ужасно щиплет! Ты что, сумасшедший?
– Кажется, да. – Свободной рукой он взял ее за подбородок, внимательно осмотрел закопченное лицо. – Может, я повторяюсь, но на тебе действительно живого места нет. Подержи салфетку сама. Ну-ка!
– Хорошо, хорошо.
Она вздохнула и сделала как велено, а Рорк снова пошел к аптечке на стене. Гадкая розовая примочка на самом деле помогала. Еве не хотелось в этом признаваться, но боль отступила.
– А это что за дрянь?
– Тут намешано много разного. Ссадины перестанут ныть, боль утихнет. – Он протянул ей ампулу с какой-то жидкостью. – Выпей это.
– Ну уж нет! Никаких лекарств.
Рорк спокойно положил ей руку на плечо.
– Ева, если ты сейчас не чувствуешь боли, то это только благодаря выбросу адреналина. Очень скоро ты просто взвоешь. Я знаю, что это такое. Ну, пей.
– Мне и так хорошо! Я не… – Тут он зажал ей пальцами нос, запрокинул голову и, когда она открыла рот, чтобы набрать воздуху, влил в нее жидкость. – Подлец! – завопила она, откашлявшись.
– Вот умница. А теперь в душ! – Рорк вошел в кабинку и включил теплую воду со средним напором.
– Ну, ты у меня получишь! – Ева залезла в душ, продолжая бормотать себе под нос: – Этот сукин сын льет мне в глотку лекарство! Словно я – тупая дебилка!
Теплая вода полилась по ее израненному телу, и она вздохнула с облегчением. Он смотрел, как она, уперевшись обеими руками в стенку кабины, подставляет под душ голову.
– Тебе надо надеть что-нибудь длинное и свободное. Попробуй то голубое, от Леонардо.
– Иди к черту! Я сама соображу, что мне надеть. Может, перестанешь на меня пялиться и пойдешь отдавать команды своим рабам?
Рорк усмехнулся и вышел из ванной, а Ева высунула голову из-под душа и взяла портативную телефонную трубку.
– Брайтморский медицинский центр? Говорит лейтенант Ева Даллас. У вас находится моя подчиненная, сержант Делия Пибоди. Я хочу узнать о ее состоянии. – Несколько секунд она слушала, что ей отвечают, потом перебила дежурную сестру: – Значит, выясните. И выясните немедленно. Мне нужен подробный отчет о ее состоянии, и, поверьте, будет гораздо хуже, если я лично приеду о нем справиться.
Ева приводила себя в порядок час, причем час этот, она была вынуждена признать, прошел без боли. Та дрянь, которую Рорк заставил ее выпить, не сделала ее ни вялой, ни сонной. Наоборот, Ева почувствовала прилив сил.
Возможно, под воздействием лекарства, но она была вынуждена признать и то, что платье Рорк выбрал безошибочно. Оно ниспадало свободными складками, высокий ворот скрывал синяки на шее, длинные рукава закрывали руки. Подумав, Ева надела к нему кулон с бриллиантом – давая этим понять, что просит прощения за то, что ругалась, хоть и заслуженно.
С меньшим, чем обычно, отвращением она занималась лицом, причесывалась. И результат был не так уж плох. Осматривая себя в зеркало в гардеробной, Ева решила, что выглядит так элегантно, как только может выглядеть.
Когда она вышла на террасу на крыше, где должна была выступать Мэвис, Рорк, увидев ее, одобрительно улыбнулся.
– О, какая дама! – прошептал он и, подойдя к ней, поцеловал обе руки.
– Пожалуй, я с тобой не разговариваю.
– Хорошо. – Он наклонился и, помня о Евиных синяках, осторожно коснулся губами ее щеки. – Лучше себя чувствуешь?
– Немного. – Она вздохнула и не стала отнимать от него рук. – По-видимому, придется тебя потерпеть – тем более что ты все это устраиваешь для Мэвис.
– Мы это устраиваем для Мэвис.
– Я ничего не устраивала.
– Ты вышла за меня замуж, – напомнил он. – Как Пибоди? Я слышал, что ты звонила из душа.
– Легкое сотрясение мозга, ссадины, синяки… У нее был небольшой шок, но теперь она пришла в норму. Представляешь, она взяла бомбу в руки! – Вспомнив, как это было, Ева вздрогнула. – И бомба стала нагреваться у нее в руках. – Она прикрыла глаза и помотала головой. – Признаться, я до смерти перепугалась. Думала, ее разнесет на кусочки.
– Она умница и учится у лучших полицейских страны.
Ева открыла глаза и посмотрела на него, прищурившись.
– Лесть тебе не поможет. Все равно не прощу тебе то, что ты насильно накачал меня лекарствами! Но об этом мы еще побеседуем.
– В любое удобное для вас время, лейтенант.
Внезапно Ева подошла к нему, взяла его лицо в свои ладони и пристально, без улыбки посмотрела на него.
– Сейчас мы должны поговорить кое о чем другом. Это очень серьезно, Рорк.
– Догадываюсь. – Он оглянулся на официантов, которые уже собрались для инструктажа. – Думаю, Соммерсет справится и без нас. Мы можем пойти в библиотеку.
– Я понимаю, что время не совсем подходящее, но так уж получилось, – пробормотала Ева, беря его под руку.
Рорк закрыл дверь, налил себе вина, а Еве – минеральной воды.
– Тебе следует несколько часов воздерживаться от алкоголя, – предупредил он. – Болеутоляющее с ним несовместимо.
– Как-нибудь вытерплю.
– Ну, рассказывай.
– Хорошо. – Не сделав ни глотка, она отставила стакан в сторону и обеими руками взъерошила волосы. – Скажи, ты выпустил недавно на рынок новый аппарат для виртуальных игр?
– Да. – Он присел на подлокотник кожаного дивана, достал сигарету, закурил. – Он появился в нашем регионе полтора месяца назад. Мы добавили новые опции, улучшили программы…
– С сублиминальным эффектом?
Рорк задумчиво затянулся. «Если Еву знать, – подумал он, – легко догадаться, какие чувства скрываются за этим ледяным спокойствием. Она взволнована, напряжена, а болеутоляющее на эмоциональную сферу не действует».
– Несколько пакетов программ включают в себя и такие опции. У нас есть на это разрешение. – Он пристально посмотрел на нее. – По-видимому, Сериз перед смертью пользовалась одним из наших устройств?
– Да. В лаборатории пока что не смогли определить, какой именно сублиминальный эффект был применен. Может оказаться, что это пустяки, но…
– Ты так не думаешь, – договорил он за Еву.
– Что-то ее завело. Что-то их всех завело. Я собираюсь конфисковать виртуальные аппараты, которые использовали другие погибшие. Если выяснится, что все они пользовались новой моделью, расследование займется твоей компанией. И тобой.
– Ты считаешь, что я вызывал в людях стремление к самоубийству?
– Перестань, Рорк. Я прекрасно знаю, что ты к этому никакого отношения не имел, – сказала она с жаром. – И собираюсь сделать все возможное, чтобы тебя в это не впутывать. Я хочу…
– Ева, – перебил ее он, – ты можешь ничего мне не объяснять. – Он достал из кармана электронную записную книжку, набрал код. – Разработка этой модели проводилась в двух местах – здесь, в Нью-Йорке, и в Гамильтоне. Производятся аппараты тоже в Гамильтоне. Распространением занимается «Флит», упаковкой – «Триллиум», маркетингом – «Топ Дроер». Если тебе так будет удобнее, перешлю всю информацию на твой рабочий компьютер.
– Прости меня.
– Успокойся. – Он убрал записную книжку и встал. – В этих компаниях работают тысячи человек. Я могу предоставить список сотрудников, если это тебе хоть чем-то поможет. – Он наклонился к ней и дотронулся пальцем до бриллианта у нее на груди. – Тебе надо знать, что я лично следил за этой разработкой и одобрил ее. Модель создавалась больше года, и я отслеживал каждый этап. Так что я сам приложил к ней руку.
Этого она и боялась.
– Возможно, в твоих аппаратах ничего и нет. Дикарь считает, что моя версия о принуждении к самоубийству через подсознание маловероятна.
– Как можно доверять человеку с таким именем? – улыбнулся Рорк. – Постой, но ты же сама пользовалась этим аппаратом.
– Да, и это ставит под сомнение мою теорию. – Она взяла его за руку. – Мне самой очень хочется, чтобы это оказалось ошибкой, Рорк. И чтобы все четыре дела были признаны самоубийствами. Но если это не так…
– Мы с тобой во всем разберемся. Завтра утром я лично этим займусь. – Она отрицательно мотнула головой, но он не дал ей возразить: – Ева, я знаю все этапы производства, а ты – нет. Кроме того, я знаю людей, которые над этим работали, во всяком случае – начальников каждого из отделов. В конце концов, я столько раз помогал тебе…
– И мне это не нравится!
– Жаль. – Он снова погладил бриллиант у нее на груди. – А мне кажется – нравится.
