• Братья Куин, #4

Глава десятая

 ураган по имени Анна пронесся по дому, и все мужчины попрятались кто куда. Она пролетела по гостиной, подхватывая с пола носки, ботинки, пустые стаканы. К тому времени, как она добралась до кухни, почти никого из домашних не осталось. Даже собака куда-то спряталась.

 Сет, кашлянув, сказал:

 — Послушай, Анна, это ведь всего лишь ужин.

 Она так и взвилась:

 — Ах, всего лишь ужин?

 — Ведь у тебя было что-то приготовлено для нас всех, так что же делать из этого проблему? — добавил он. — Дрю не привередлива.

 Анна громко хлопала дверцами шкафов на кухне.

 — Так, по-твоему, это нормально — предупредить меня всего за час до гостей?

 — Да какие там гости? Мы думали просто перекусить, а потом…

 — Ах, вы, значит, собирались перекусить на бегу. — Она направилась к нему. — Оставайся на месте! — строго скомандовала Анна, когда Сет сделал попытку выскользнуть из комнаты.

 — Ну хорошо, хорошо. Но зачем делать из этого проблему? К нам ведь часто кто-нибудь приходит на ужин.

 — Это совсем другое.

 Так как Анна только что вытащила большой разделочный нож, Сет решил с ней не спорить:

 — Ты, конечно, как всегда, права. Извини. Я помогу тебе.

 — Естественно, поможешь. Вот картошка, почисть.

 — Слушаюсь и повинуюсь.

 — Джейк! Уберись там у себя внизу. А ты, Кевин, пропылесось дом.

 — Почему ты хочешь, чтобы они меня возненавидели?

 Анна в ответ только бросила на него непреклонный взгляд.

 — Когда закончишь с картошкой, порежь ее вот на такие кусочки. — Она показала, какие именно.

 — Я хочу, чтобы ты знала: внизу не я один все разбросал, — вбежал в кухню Джейк и ехидно усмехнулся, глядя на Сета.

 — Накрой на стол. Достань приличные тарелки, только помой сначала руки.

 Джейк подошел к мойке:

 — Я никогда не приведу свою девушку к нам домой.

 — Да и я теперь дважды подумаю, — пробормотал Сет.

 — Извини, что ты сказал? Что-то я не расслышала.

 Он поморщился:

 — Да ничего такого. Просто я не понимаю. Дрю здесь уже была и ужинала с нами, и ты не устраивала из этого проблемы.

 — Это было совсем другое. Она заехала неожиданно, и потом ты был с ней едва знаком. Ты никогда не приглашал женщину, в которую влюблен, в наш дом на ужин.

 — Я не говорил, что влюблен в Дрю.

 — А что, я совсем глупая или слепая?

 — Я только-только ей самой сказал об этом. Откуда же ты знаешь?

 — Потому что, дурачок, я тебя люблю. — Она крепко обняла его и сказала: — Я так хочу, чтобы ты был счастлив.

 — Я действительно счастлив. — Он прижался лицом к ее волосам. — И немного чего-то боюсь.

 — Это всегда так, когда любишь по-настоящему. — Она еще секунду подержала его в объятиях, а потом отпустила. — Достань мыло для гостей, полотенца, опусти сиденья в туалетах.

 

 — Я очень вам благодарна, что вы пригласили меня вот так, без всякого предупреждения. Уже во второй раз.

 Анна поставила на стол голубую вазу с веселым душистым горошком, который ей принесла Дрю.

 — Мы всегда рады тебя видеть. И потом, никаких особых хлопот ты нам не доставила.

 Джейк, стоявший позади Дрю, закатил глаза.

 — Может быть, я чем-то могу вам помочь?

 — Да все нормально, спасибо.

 Анна приподняла крышку над сковородкой, проверяя, как там курица.

 — А ты сама дома готовишь?

 — Я прекрасно научилась варить макароны, подогревать соус из банки и смешивать все это вместе.

 — Ах ты, бедняжка! — сказала со смехом Анна. — Когда-нибудь я научу тебя делать очень вкусный, самый простой, красный соус. — Сет… — Анна вся расцвела в улыбке, когда он вошел на кухню. — Открой вино, пожалуйста, и налей Дрю. А потом пойди покажи Дрю, как цветут мои многолетники. А я тем временем закончу с ужином.

 — Я с радостью помогла бы вам.

 — В следующий раз. Пойдите прогуляйтесь, надеюсь, тебе понравится вино. Все будет готово через десять минут. — И Анна вывела их за дверь.

 

 Позже Сет проводил Дрю домой. Ночь была теплой, и они сидели на ступеньках крыльца и смотрели на светлячков.

 — Ну как, хорошо провела время?

 — Прекрасно.

 — Я очень рад. — Он поднес ее руку к губам. — Учти, все, конечно, теперь узнают от Анны, что ты у нас была, и тебе придется пойти в гости к Грейс и Сибилл.

 — Ой! — вдруг дошло до нее. — Ведь мне тоже надо всех пригласить к себе. Конечно, мне трудно тягаться с твоими родными.

 — Ты хочешь всех пригласить? — Он пришел в восторг от этой идеи. — Не волнуйся, мы поставим во дворе гриль, пожарим мясо и кукурузу. Надо быть проще.

 Мы, подумала она. Как-то незаметно они из двух отдельных людей превратились в единое целое.

 — Если тебе от этого станет легче, то знай, что Анна за час до твоего прихода была просто невменяемой, ей казалось, что все не так. Я ее такой никогда не видел.

 — Правда? — Дрю стало легче. — Она всегда кажется такой уверенной, и она все на свете умеет.

 — И из-за этого мы все ее боимся.

 — Ты обожаешь ее. Вы все обожаете. Это просто потрясающе. Знаешь, Сет, такие отношения для меня внове.

 — Да и у меня раньше ничего похожего не было.

 — Нет, это все в прошлом. А сейчас у тебя все это есть — семейные встречи, по праздникам или просто так, запланированные заранее или неожиданные. Какой ты счастливый, что у тебя такие родные!

 — Я знаю. — Он опять подумал о своем детстве. Вспомнил о Глории. — Я это очень хорошо знаю и ценю.

 — Да, и это видно по всему. Они пригласили меня, потому что ты об этом попросил. Я тебе нравлюсь, значит, и они будут ко мне прекрасно относиться. В моей семье все не так. Тебя очень внимательно и аккуратно обо всем расспросят, потом проанализируют, проверят, откуда ты родом.

 — А если я им не понравлюсь, тогда что — между нами все кончено?

 — Я ведь вырвалась от них именно потому, что не могла и не хотела жить так, как они.

 — Тогда давай не будем об этом. — Он обнял ее. — Я люблю тебя, и мне все равно, кто и что про меня подумает.

 

 Увы, но не все так просто.

 Он узнал, что самая большая сила на земле — это любовь. Но любовь редко бывает простой. Как раз все ее оттенки, все ее сложности и превращали ее в такую мощную силу. Он любил Дрю и признал наконец тот факт, что ему придется все ей рассказать.

 Но он все уговаривал себя, что имеет право какое-то время просто быть с ней, наслаждаться каждой минутой их любви. Он все время придумывал для себя какие-то отговорки. Ему хотелось, чтобы она получше узнала его близких, чтобы чувствовала себя с ними спокойно и просто.

 Он поставил перед собой задачу не думать о своих проблемах до Дня Независимости. Каждый год четвертого июля Куинны устраивали огромный пикник для всех, кто пожелает прийти, — как и раньше, когда Рей и Стелла были еще живы.

 Но прежде, чем пить пиво и есть крабов, они должны были посетить светское мероприятие с шампанским и икрой. Дрю согласилась на это с большой неохотой, после бесчисленных Уговоров родителей. Сет должен был сопровождать ее.

 — Вы только посмотрите на него! — Камерон присвистнул при виде Сета в смокинге. — Думаешь, что ты весь такой из себя крутой в этом клоунском наряде?

 — Ты просто мне завидуешь, — пошутил Сет. Он поправил манжеты рубашки. — Знаешь, боюсь, что меня на этом званом вечере выставят, как в цирке, всем напоказ — ну как же, художник, это так необычно. Я даже чуть было не купил себе берет вместо этого смокинга, но все-таки сдержался.

 Он начал возиться с бабочкой.

 — Я буду сегодня просто купаться в голубой крови. Как бы не утонуть!

 Камерон посмотрел ему в глаза:

 — Деньги ничего не значат. Ты не хуже любого из них и даже лучше большинства. Куиннам нечего стесняться.

 — Я хочу жениться на ней, Камерон.

 — Да, я это уже давно понял.

 — Когда ты женишься, то получаешь в придачу ее семью, всю историю их жизни — в общем, все.

 — Да, это так.

 — Я познакомлюсь с ее родителями, а она будет общаться со всеми нами. Если я сегодня переживу все это, а она выдержит безумие, которое всегда творится на наших пикниках, я должен буду рассказать ей обо всем, что было раньше. О Глории и вообще обо всем.

 — Если думаешь, что после этого она сбежит, тогда, значит, она не для тебя. Но, зная женщин — а я их, поверь, знаю очень хорошо, — она не из тех, кто так поступил бы.

 — Я не думаю, что она сбежит. Я не знаю, что она сделает. Что я буду делать. Но я должен ей все подробно рассказать и дать ей шанс самой решать, что с нами будет. Я уже и так слишком долго откладывал этот разговор.

 — Это все в прошлом. Но это твое прошлое, так что рассказать ей об этом надо. А потом постарайся забыть об этом. — Камерон отступил на шаг. — Да, настоящий денди.

 — Да перестань ты!

 Выходя из дома, Сет хохотал. Открывая дверцу машины, он все еще продолжал ухмыляться. Но когда он увидел на переднем сиденье записку, его охватила паника.

 

 Завтра вечером, в десять часов. Бар Миллера, Сент-Майкл. Надо поговорить.

 

 Да, они поговорят, давно пора!

 

 Сет не забыл сделать Дрю комплимент, что выглядит она прекрасно. Она была в ярко-красном платье, которое соблазнительно облегало ее фигуру, оставляя спину голой.

 Он улыбался, разговаривая с ней по пути в Вашингтон. Он дал себе команду расслабиться. Он встретится с Глорией, как всегда. Он напоминал себе, что она ничего не может ему сделать, она ничего не может забрать у него, кроме денег.

 Но он знал, что Глории нужны были не только деньги. Она хотела ранить его сердце, хотела, чтобы в его душе не осталось ни капельки счастья.

 — Для меня очень важно, что ты согласился поехать.

 Он посмотрел на Дрю и погладил ее руку:

 — Ведь не каждый день мне выпадает шанс пообщаться с сильными мира сего.

 — Я бы лучше сидела на качелях у себя на крыльце.

 — У тебя ведь нет качелей.

 — Я давно хочу их купить.

 — Мы останемся всего на пару часов. Моим родителям на этот раз каким-то образом удалось меня уговорить.

 — Дорогая, не воспринимай ты все так серьезно, это всего лишь вечеринка.

 — Вечеринка — это когда ты идешь поразвлечься, а моя мать сегодня собирается всем показывать тебя, и я ей это позволяю.

 — Ну что ж, пусть показывает, ты должна признать, что я выгляжу сегодня просто сногсшибательно.

 — Что есть, то есть. И ты еще пытаешься меня подбодрить. Спасибо. Я обещаю делать то же самое по пути домой, когда ты ничего уже не будешь соображать, после того как тебя весь вечер будут подвергать допросам.

 — Для тебя важно, что они все подумают обо мне?

 — Конечно. Мне хотелось бы, чтобы все эти люди, выражавшие мне свои слащавые симпатии после разрыва с Джоном, при одном взгляде на тебя подумали: да, Дрю повезло.

 

 Гости общались и передвигались по залу под тихие звуки оркестра из двенадцати музыкантов. Зал, оформленный в патриотических красно-бело-синих тонах, дополняли цветы, скатерти, шары и бантики того же цвета. Здесь был даже огромный американский флаг, сделанный изо льда.

 На дамах было много бриллиантов и жемчуга. Одеты все были консервативно, традиционно и очень, очень богато.

 — Друсилла, — с гордо поднятой головой подошла к ним Катрин, выглядевшая великолепно в чем-то темно-синем. — Очень красивое платье, но ты вроде бы говорила, что собираешься быть в белом, от Валентино. — Она поцеловала Дрю в щеку и осторожно дотронулась до ее волос. — У тебя такие красивые волосы, а ты ходишь, как какой-нибудь мальчишка. Сет, — она протянула ему руку, — очень приятно познакомиться с вами. Я так надеялась, что вы с Дрю останетесь у нас, чтобы не ехать обратно на ночь глядя.

 — Очень благодарен вам за приглашение, но мне не удалось освободиться. Я надеюсь, что вы простите меня и сохраните для меня танец. Тогда я смогу сказать, что танцевал с двумя самыми красивыми женщинами в этом зале.

 — Вы очень любезны. — Ее щеки раскраснелись, что очень ей шло. — Конечно, я оставлю за вами танец. А теперь пойдемте, мне надо вас представить.

 Она еще не успела сделать и шага, как тотчас же подошел отец Друсиллы. Это был очень импозантный мужчина, с черными волосами с седыми прядями и темно-карими глазами.

 — А вот и моя принцесса! — Он сжал Дрю в объятиях. — Вы приехали так поздно, что я уже начал беспокоиться.

 — Нет, мы приехали вовремя.

 — Ради бога, дай девочке передохнуть, — решительным голосом потребовала Катрин. — Проктор, это Сет Куинн, он приехал с Друсиллой.

 — Хорошо, что мы встретились. Наконец-то. — Проктор крепко сжал руку Сета.

 — Очень рад с вами познакомиться.

 — Жаль, что вам не удалось остаться на выходные.

 — Папа, Сет тут ни при чем. Я же уже говорила тебе, что не смогла…

 — Магазин Друсиллы просто потрясающий, не правда ли? — прервал их Сет. — Я уверен, в том, что касается бизнеса, — это очень сложно, но я сейчас говорю с чисто эстетической точки зрения. То, как она распорядилась пространством и освещением, как в результате этого заиграли краски. Один художник восхищается другим, — сказал он очень непосредственно. — Вы, должно быть, ею очень гордитесь.

 — Конечно, конечно. — Улыбка у Проктора была как у удава. — Друсилла — наше главное богатство.

 — Вон там стоит мой дедушка. Сет, — Дрю взяла Сета за руку, — с дедушкой я должна познакомить тебя сама.

 — Конечно. — Он улыбнулся ее родителям. — Извините.

 — Тебе это все дается так естественно, — сказала ему Дрю.

 — Могла бы предупредить, что мы приглашены на выходные.

 — Извини. Я думала, что спасаю нас двоих, а вместо этого поставила тебя в неловкое положение. Здравствуй, дедушка. — Она поцеловала красивого, крепко сложенного мужчину.

 У него были грубоватые черты лица и умный, несколько уклончивый взгляд. Как у боксера, который выигрывает на ринге не только за счет силы, но и за счет ума. Глаза у него были такого же бриллиантово-зеленого цвета, как и у Дрю.

 — А вот и моя любимая внучка. Ну, где твой знаменитый художник, о котором твоя мамаша прожужжала все уши? Это он? — Все еще держа одну руку на плече Друсиллы, он внимательно посмотрел на Сета. — Ну что я могу сказать, он явно не дурак.

 — Я стараюсь.

 — Дедушка!

 — Успокойся, детка. У него достаточно мозгов, чтобы проводить время с моей внучкой, поэтому я так и сказал. Сет усмехнулся:

 — Да, сэр, в этом вы правы.

 — Сенатор Уайткоум — Сет Куинн. Дед, не ставь меня в неловкое положение, прошу тебя!

 — Нам, старикам, только и остается, что вводить в краску наших внуков. Мне нравятся твои работы.

 — Спасибо, сенатор. Мне тоже нравятся ваши законодательные инициативы.

 — Да у тебя еще и характер! Мои источники донесли, что ты вполне прилично зарабатываешь своими картинами.

 — Помолчи, — сказал Сет Дрю, когда она попыталась что-то возразить. — Мне просто повезло, что я зарабатываю себе на жизнь, делая то, что люблю. Я знаю, вы серьезный меценат, так что вы прекрасно понимаете, что такое искусство.

 — Ты и лодки строишь, правда?

 — Да, сэр. В свободное время. Мои братья — лучшие строители лодок на Восточном побережье.

 — Твой дед был учителем, это так?

 — Да, — ответил Сет ровным голосом.

 — Самая почетная профессия. Я встретился с ним как-то в колледже на митинге. Он был очень интересным человеком. Взял троих приемных сыновей, ведь так?

 — Да, сэр.

 — Но ты-то ему родной, сын его дочери.

 — В какой-то степени — да. Мне не так повезло, как вашей внучке, так что с дедом я прожил недолго, но он оказал на меня большое влияние.

 Дрю положила руку на плечо Сета и почувствовала, как он напряжен.

 — Если ты хоть на какое-то время перестанешь у него все выведывать, то мне хотелось бы потанцевать. Сет?

 — Конечно. Извините, сенатор.

 — Мне очень жаль, что так получилось. Прости меня.

 — Да не выдумывай ты! Он мне очень понравился.

 И это, подумал Сет, было частью проблемы. Он увидел перед собой умного, хитрого мужчину, который очень любил свою внучку и хотел для нее самого лучшего. А он вряд ли подойдет на эту роль.

 Когда музыка закончилась, Дрю отстранилась от Сета и увидела за его плечом Джона.

 — Ну вот, этого еще не хватало, — сказала она тихо. — Здравствуйте, Джон и Анджела — так, кажется, вас зовут?

 — Дрю. — Джон склонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но тут же словно к месту прирос, увидев предупреждающие грозные искры в ее глазах, и вместо этого вежливо пожал ей руку. — Ты выглядишь превосходно, как всегда. Джон Стубен, — представился он Сету.

 — Куинн. Сет Куинн.

 — О, вы художник, я много слышал о вас. Моя невеста Анджела Дауни.

 — Поздравляю.

 — А как твой бизнес? Процветает? — спросил ее Джон. — И вообще, как ты там живешь в этой глуши?

 — Я всем очень довольна.

 — Правда? — Улыбка Джо стала ехидной. — А я вот слышал от твоих родителей, что ты возвращаешься в Вашингтон.

 — Ты что-то не так понял. Сет, я хочу выйти на свежий воздух.

 — Хорошо, дорогая. Да, Джон, я хотел тебя поблагодарить за то, что ты оказался таким ослом. — Сет улыбнулся Анджеле. — Я надеюсь, что вы будете счастливы вместе.

 

 Сет чувствовал себя изможденным, когда они добрались до Дрю. От того, что вел машину в темноте, от напряжения и мыслей, которые, как хищники, так и кружили у него в голове.

 — Я тебе очень благодарна.

 Он уставился на нее ничего не выражающим взглядом.

 — Что ты сказала?

 — Я в долгу у тебя за то, что ты все это вытерпел.

 — Ну что ж. — Он раскрыл перед ней дверь. — Ты же меня предупредила.

 — Я ведь не такая, какой они хотят меня видеть. Я не хочу того, на чем они настаивают. Они никогда не будут мной довольны. Моя жизнь теперь здесь. Ты останешься?

 — Сегодня? — Сет пошел с ней к двери.

 — Надо же когда-то начать.

 Он вошел в ее дом. Он не знал, что ему делать с этим отчаянием, со страхом потерять все то, что так хотел удержать.

 

 — Да, твоя девушка очень умна, — сказала Стелла. — Они шли сквозь влажный, тяжелый ночной воздух вдоль реки.

 — У нее очень сильный, сложный характер.

 — Сильная — значит, сексуальная. А ты не думаешь, что и в тебе она ищет того же? Ум, характер, сердце. А все остальное — это просто работа органов внутренней секреции.

 — Я так внезапно в нее влюбился! Вот я твердо стою на земле, и в следующее мгновение чувствую — пропал.

 — Что ты собираешься делать?

 — Не знаю. — Он поднял камешек и бросил его в черную реку. — Берешь жену, а с ней в придачу и весь багаж. А мой багаж слишком уж тяжел. Бабушка, мне кажется, что он становится все тяжелее и тяжелее.

 — Ты сам привязал себя к этому багажу, Сет. А у тебя ведь есть от него ключ. Не думаешь ли ты, что настало время воспользоваться этим ключом и сбросить все, что тебе мешает?

 — Глория никогда никуда не денется.

 — То, что ты делаешь, только утяжеляет твою ношу. Ты слишком упрям, чтобы поделиться с кем-то своими проблемами. Ты такой же, как твой дед.

 — Правда? — Эти ее слова согрели ему сердце. — Тебе кажется, что я в чем-то похож на него?

 — У тебя такие же глаза. — Она протянула руку и дотронулась до его волос. — И ты такой же упрямый. Он ведь всегда думал, что сможет справиться со всем в одиночку. И ты теперь повторяешь его ошибки с Глорией. Ты позволяешь ей использовать твою любовь к близким и к Дрю.

 Он заиграл желваками.

 — Я не собираюсь втягивать в это Дрю.

 — Какой же ты глупый! Этой девушке не нужен великомученик. Упрямый до глупости. Такой же, как твой дед, — пробормотала она. И исчезла.