• Следствие ведет Ева Даллас, #45

Глава 17

 Она застала Морриса в прозекторской. Из колонок по ушам бил тяжелый, убойный рок, а сам хозяин кабинета тем временем колдовал над окровавленным телом Джейка Ингерсола. На соседнем столе лежал Парзарри с открытой грудной клеткой.

 — Два клиента, — сказал Моррис, запуская руку в грудную клетку Ингерсола. — Одновременно. Как будто нельзя было подождать.

 — Думаю, они были бы только рады.

 — Не сомневаюсь. Ваш бухгалтер — стандартная смесь болеутоляющих и релаксантов. До того как ему перекрыли кислород, чувак явно кайфовал. Кстати, кислород ему перекрыли вручную. Одной большой лапищей.

 — Отпечатков не осталось?

 — Увы. Мы, конечно, если тебя это устроит, можем сделать более-менее убедительный слепок большого и указательного пальцев, а также дать примерные размеры кисти. Думаю, можно с большой долей вероятности утверждать, что это та же самая кисть, которая оставила синяки на лице первой жертвы.

 — Не помешает.

 — Руки жертвы номер два во время нападения были привязаны, однако он, хотя и находился под действием седативных препаратов, пытался сопротивляться. Судя по кровоподтекам на запястьях и лодыжках, он пробовал вырваться. Что касается жертвы номер три, то он был лишен возможности оказать сопротивление.

 Перекинув за спину убранные в длинный хвост волосы, Моррис предложил Еве микроочки.

 — Твои выводы по поводу места преступления подтвердились. Вот здесь, на уровне талии, виднеется пятно — ожог от луча станнера. Судя по виду, преступник выпустил полный заряд. Жертва не почувствовала ничего из того, что было потом.

 — Хотелось бы послушать, что скажет Мира. Хотя вряд ли он его вырубил лишь затем, чтобы уберечь от боли. На этот раз он имел дело с мужчиной, причем здоровым. Его очередная жертва не была накачана анальгетиками и привязана к каталке. Вот он и предпочел его вырубить.

 — Да, он явно не хотел рисковать. Принимал меры предосторожности. Хотел перестраховаться.

 — Похоже на то.

 — Осторожный трус, охваченный яростью? Опасное сочетание.

 — Возможно. Ярость. Она налицо. Но он явно решил оттянуться. Колени, пах — здесь явно присутствует некий личный мотив. А как тебе лицо, голова, кисти?

 — По моим данным, кисти были скорее раздавлены, нежели сломаны.

 — Раздавлены. То есть, он топтал их, а не бил по ним молотком?

 — Думаю, что да.

 — Он на самом деле имел на него зуб. Он забрал дорожный саквояж Парзарри, а также «дипломат» Ингерсола, его телефон и блокнот. Зато оставил четыреста баксов наличными плюс с полдесятка кредиток. Я уже не говорю про часы, которые тянут на шестизначную сумму. Он даже не пытался замаскировать убийство под ограбление. Какая разница? И все же, не взяв деньги и часы, он дал мне основание полагать, что деньги из сейфа похитил хакер. Нашего убийцы там в тот момент либо не было, либо он слишком брезглив, чтобы рыться в карманах у трупа.

 Ева засунула большие пальцы в карманы брюк.

 — Все здесь вертится вокруг презренного металла. Вернее, вокруг человеческой жадности. Именно она стоила жизни этим двоим. В отличие от них, убийца на деньги отнюдь не молится.

 — Думаю, этим двоим пришлось многое объяснять своему божеству.

 — Да, в те ворота просто так не войдешь. Интересно, как на том свете ведут им всем счет?

 — Ты имеешь в виду некую высшую силу?

 — Типа того. Ты подумай, с каким количеством мертвецов приходится иметь дело нам с тобой. А мы лишь двое в одном городе. Ну а теперь попробуй помножить это на бесконечность. Страшно даже представить себе. Тотчас возникает вопрос: есть ли на том свете свое бюро учета? Допустим, сидят там клерки со своими амбарными книгами и вычеркивают из них людей. Ага, Джон Смит из Альбукерка. Да, не повезло парню попасть в авиакатастрофу. Следуйте вдоль зеленой линии до пункта распределения. А что, если в этой самой катастрофе погибли два парня по имени Джон Смит, и оба из Альбукерка? Знаешь, такие вещи случаются. Тут недолго и перепутать одного с другим.

 Моррис, хотя и работал в морге, все-таки улыбнулся.

 — Тоже верно. Но будем надеяться, что у них там система отлажена.

 — Так-то оно так, но вопросы все равно остаются.

 Впрочем, философские вопросы она оставила на потом, а сама поспешила в управление.

 На подходе к родному отделу до нее донеслись взрывы хохота. В дверях, что вели в ее «мальчишник», толпились полицейские. Правда, не ее подчиненные.

 — Эй, блюстители правопорядка, у преступников сегодня выходной?

 Полицейских как ветром сдуло, после чего она смогла войти.

 Причина всеобщего веселья тотчас выяснилась. Ибо имела обличье Марло Дерн — знаменитости, актрисы и предмета всеобщего обожания. Особенно у представителей мужского пола.

 Сейчас Марло вновь отрастила волосы и снова стала блондинкой. Ева с облегчением вздохнула, потому что теперь сходство между ними было не так заметно.

 Усевшись на край стола Бакстера, Марло явно вознамерилась по полной программе развлечь детективов и полицейских, которые на данный момент были ничем не заняты.

 У Бакстера же был такой вид, будто его только что огрели любовным станнером.

 Первой Еву заметила Пибоди и тотчас же убрала со стола ноги, обутые в розовые ковбойские сапоги.

 — Эй, Даллас, ты только посмотри, кто к нам пришел.

 — Даллас! — Сияя улыбкой, Марло спрыгнула со стола и бросилась навстречу Еве, норовя заключить ее в объятия. — Как я рада тебя видеть! Мы с Мэтью вчера вечером прилетели в Нью-Йорк, и я решила: почему бы мне не проведать тебя? Завтра премьера, и мы все страшно волнуемся.

 — Да. Это будет что-то.

 — Знаю, ты скорее предпочтешь ловить убийцу, чем ходить по красной дорожке, но честное слово, тебе понравится. Кстати, Пибоди сказала мне, что ты сейчас расследуешь какое-то массовое убийство.

 Ева строго посмотрела на помощницу, и та поспешила втянуть голову в плечи.

 — Ничего удивительного. Ведь это уголовный розыск. Я даже готова спорить на что угодно, что все до единого из тех, кто сейчас находится в этой комнате, в данный момент должны заниматься расследованием. Все на свои места!

 Обитатели «загона» нехотя поплелись к своим рабочим столам.

 — Смотрю, ты тоже занята? У тебя найдется хотя бы пара минут?

 — Да. Пара минут найдется. Пибоди, как там наш Дик?

 — Поморщился, поворчал, но за дело взялся.

 Удовлетворенно кивнув, Ева жестом пригласила Марло к себе в кабинет.

 — Мне страшно недоставало всего этого, — призналась Еве гостья. — Нет-нет, я знаю, что это были лишь декорации. Но мне недоставало даже их. — Марло замерла на месте, увидев демонстрационную доску. — Смотрю, у тебя работы невпроворот. Я часто думаю про К.Т., про то, что тогда случилось. Мы с Мэтью предпочитаем не затрагивать эту тему. Но от нее никуда не деться. Она как будто прячется где-то поблизости. Я несколько раз говорила с Джулианом. Он в наркологический клинике. Решил, правда, перед премьерой провести пару дней дома. Но затем опять намерен вернуться и пройти полный курс лечения.

 Марло отвернулась от демонстрационной доски.

 — Я знаю, в нашем богемном мирке народ регулярно наведывается в наркологичку. Для нас это как заглянуть в модный бутик. Но мне кажется, что ему и вправду лучше. То, что случилось с К. Т., когда он едва не отправил себя на тот свет, заставило его многое пересмотреть в своей жизни. Наверно, так нехорошо говорить, но тот ужас — это самое лучшее, что случилось с ним за всю его жизнь. Завтра ты увидишь сама.

 — Приятно это слышать. Кофе хочешь?

 — Нет-нет, спасибо. Суд, скандал. Джоэл — главный продюсер. Это надо же, голливудская икона Джоэл Стейнбургер — убийца? СМИ только об этом и пишут, и, разумеется, тень пала и на всех нас — на меня, на Мэтью Занка, на Мейсона, на Кони. Какое счастье хотя бы на пару деньков оказаться в другом месте. Хотя боюсь, что и здесь нас ждет то же самое.

 — Ничего, вскоре об этом забудут, — успокоила ее Ева.

 — Так-то оно так. В некотором смысле скандал нам даже на руку — этакая бесплатная реклама не только для съемочной группы, но и для всей студии. С другой стороны, от этого портится настроение, а я не хочу, чтобы у меня портилось настроение. Потому что — скажу тебе по секрету — мы с Мэтью собираемся пожениться.

 — Прими мои поздравления, — сказала Ева, представив себе экранного очаровашку, сыгравшего в фильме компьютерного гения Макнаба.

 — Кто-то наверняка скажет: ну вот, и эти тоже. Но у нас, актеров, все по-другому. Мы только и делаем, что влюбляемся и расходимся, особенно если наш партнер — тоже актер. Но я люблю Мэтью, честное слово! Мы держим наши отношения в секрете. Не хватало, чтобы за нами бегали полчища папарацци. Когда закончились съемки, мы с ним на недельку улизнули из города, чтобы провести время вместе. Как это было прекрасно — оказаться вдали от посторонних взглядом. Остаться вдвоем: лишь он и я. Мы смогли все как следует обсудить. Нам нравится наша работа, нравится то, что мы делаем, но, несмотря на известность, даже славу, мы понимаем, что живем в жестоком и несовершенном мире. Впрочем, ты и без нас знаешь, какой это жестокий и несовершенный мир. И как нелегко прожить в нем достойную жизнь.

 — Думаю, да, знаю. Но и другие тоже знают.

 — Я хотела сказать тебе, потому что я — это в некотором роде ты. Благодаря тебе я научилась ценить и понимать многие вещи, научилась определять для себя жизненные приоритеты. Научилась понимать, что для меня действительно важно. Хорошо делать свое дело — кем бы ты ни был. Но, когда встречаешь того единственного, это тотчас все меняет. Ты сама меняешься, становишься лучше. У меня есть друзья. Наверно, да, я могу назвать их друзьями, и они меня поймут. Но никто не поймет меня так, как ты. Именно поэтому я хочу попросить тебя об одной услуге.

 — Говори.

 — Мы с Мэтью хотим, чтобы все было просто и скромно. Бракосочетание состоится послезавтра в квартире Мейсона и Кони, здесь, в Нью-Йорке. Ты могла бы стать моей свидетельницей?

 — Что?

 — Ты придешь туда — с Рорком, разумеется — и будешь моей свидетельницей. Если сможешь. Если ты в этот день не работаешь.

 — Марло, но ведь там будут твои друзья, знакомые. Те, кто…

 — Знаю и уже про это думала, — с этими словами Марло взяла Еву за руку и одарила своей самой ослепительной улыбкой. — Нет, мне нужна ты, если ты, конечно, не против. Когда я буду произносить слова брачного обета, я хочу, чтобы рядом со мной был кто-то, кто понимает всю важность этих слов. Нам не нужно пышных церемоний. Возможно, когда мы вернемся домой, закатим шумную вечеринку, но эта часть торжеств должна быть предельно простой и скромной и только для самых близких.

 Ева помнила тот момент, когда ей стало понятно, по-настоящему понятно, что такое брак. Это дать слово, дать обещание и сдержать его.

 — Ну, хорошо, уговорила. Если только…

 — Можешь не объяснять, я знаю все эти «если». — Марло посмотрела на доску. — Но, если такое возникнет… Не переживай. Я пойму. — С этими словами Марло с пылом пожала Еве руку. — Я жутко нервничала. Перед тем как просить тебя, но теперь у меня словно гора с плеч свалилась. Кстати, я в долгу не останусь. Если тебе что-то нужно, не стесняйся, проси.

 — Я бы не отказалась от парочки билетов на местах для особо важных персон. Не для меня. Просто нужно кое-кого задобрить.

 — Без проблем. Ты только скажи мне — и… Привет! — Лицо Марло вновь осветилось улыбкой. Это на пороге возник Рорк. С веселым смехом она шагнула ему навстречу и подставила для поцелуя щеку. — Я даже не ожидала, что увижу здесь вас обоих. Как же это здорово!

 — Как твои дела, Марло?

 — Почти идеально. Даллас просветит тебя. Не хочу задерживать, я и так оторвала ее от работы. А вообще, у нас на послезавтра запланирована вечеринка. Думаю, там мы наговоримся вдоволь.

 — О, кого я вижу! Марло! Какой приятный сюрприз! — Это в кабинет вошла доктор Мира.

 Ева же подумала про себя: интересно, кто будет следующим? Уж не духовой ли оркестр?

 Она была вынуждена набраться терпения и дождаться, когда наконец иссякнут все эти «как ты поживаешь?», «сто лет тебя не видела», «ты прекрасно выглядишь» и прочие принятые в таких случаях банальности. Казалось, будто все эти незваные гости отнимают у нее кислород.

 Рорк улыбнулся ей поверх головы доктора Миры.

 — Марло, — вклинился он в поток их словоизлияний. — Я как раз шел к криминалистам. Ты не хотела бы заглянуть туда вместе со мной, посмотреть, как они работают?

 — Еще как хочу! Заодно я расскажу тебе, что у меня нового. Увижу вас обоих завтра. Спасибо тебе, Даллас. Про билеты не волнуйся. Они у тебя будут.

 — Спасибо.

 Рорк увел с собой Марло. Как только дверь за ними закрылась, Ева облегченно вздохнула.

 — Господи, как же много народа!

 — У нее счастливый вид, — заметила доктор Мира. — В отличие от тебя.

 — Верно. Я собиралась зайти к тебе, как только обновлю данные в моем компьютере и на доске.

 — Я ознакомилась с отчетами, изучила записи, которые получила от Пибоди. И у меня к тебе срочный разговор, Ева. Он вошел во вкус.

 — Да я и сама вижу.

 Мира покачала головой.

 — Обнови доску. Добавь утренние жертвы и место обоих преступлений.

 — Сейчас.

 Ева подошла к компьютеру, чтобы загрузить запись и сделать распечатки.

 — А я пока сделаю кофе, — сказала ей Мира.

 — Если хочешь, у меня есть и чай. Специально для тебя.

 — Нет, лучше кофе.

 Пока Ева занималась доской, Мира сварила кофе.

 — Взгляни на первую жертву, — сказала она Еве. — Быстрое, чистое убийство. Даже имела место попытка замаскировать его под ограбление.

 — Это была просто работа. Убийца жертву лично не знал. Так сказать, бизнес и ничего личного.

 — Согласна. Мы уже говорили на эту тему. Второе убийство чересчур жестокое. Жертву заставили испытать физические страдания. При этом убийца даже не прятался. Они встретились лицом к лицу.

 — Да, второе убийство более личное, — повторила Ева. — Убийца знал, кого он убивает, и решил получить от этого удовольствие.

 — Лицом к лицу, — повторила Мира. — Однако жертва была в полубессознательном состоянии и привязана к каталке. Ты полагаешь, что убийца крупного телосложения. Высокий и сильный. И тем не менее он связал по рукам и ногам свою жертву, которая и ниже ростом, и слабее физически.

 — Потому что в душе он трус.

 — Верно. В душе он трус. Третье убийство практически сразу за вторым. Быстрое, но слишком кровавое. Ты считаешь, что жертву предварительно вырубили станнером?

 — Да. Моррис это подтвердил.

 — И то, что он затаился в засаде, заманил жертву, обездвижил ее станнером, после чего дал волю своей ярости, — это весьма быстрая эскалация. Я бы даже сказала, здесь до известной степени присутствует эксперимент. Но в основном это агрессия, которая, чтобы быстро разрастись до таких масштабов, должна была присутствовать в нем всегда. Крупный, сильный мужчина, способный в два счета сломать шею женщине, подавить ее физически и эмоционально. И вместе с тем трус. Но, как ни странно, именно эта трусость, а вовсе не сила и не агрессия, делают его чрезвычайно опасным.

 — Потому что он привык нападать сзади.

 — Не только, хотя и поэтому тоже. Пусть первое убийство и далось ему легко, он потерпел неудачу. Никто не поверил, что это было ограбление. Более того, тот, кто его нанял, привлек к себе внимание полиции. Как на это отреагировал убийца?

 — Попытался убрать нас с Пибоди.

 — Именно. Причем совершенно сгоряча и даже не заботясь о тех людях, кого мог ранить случайно. Его трусость видна как на ладони — более того, о ней раструбили по всем новостным каналам: это надо же, использовать ребенка в качестве щита и оружия! И вновь неудача, но теперь его обозвали трусом, чудовищем, в то время как в глазах всех ты — героиня.

 — Я всего лишь поймала ребенка, — возразила Ева. — В этом нет ничего героического. Просто у меня хорошая реакция. Вот и все.

 — Не соглашусь. Как не согласятся многие. Но не это главное. Главное, что в глазах всех он теперь трус. А ты — герой.

 — Понятно. И теперь он обижен.

 — Ты считаешь, что его хозяин приказал ему совершить эти два убийства с особой жестокостью? Без каких-либо попыток замаскировать их, скажем, под несчастный случай?

 Ева покачала головой:

 — Вряд ли. Думаю, приказ прозвучал примерно так: «Сделай что-нибудь». Лично я сильно сомневаюсь, что Александер, как и его громила, способен до конца продумывать такие вещи.

 — Согласна. Главное — выпустить пар, агрессию. Плюс трусость. Мне почему-то кажется, что он начнет действовать, не дожидаясь новых распоряжений. Потому что гордится своими последними убийствами и уверен, что они ему удались. Он совершил их так, как ему нравится. Он выпустил накопившуюся в нем злобу. Получил наслаждение. И явно захочет повторить приятное, в очередной раз словить кайф. С первым же убийством он облажался из-за вас с Пибоди. А когда попытался отомстить вам — облажался вторично.

 — И теперь наверняка захочет исправить ошибку? — Ева присела на край стола и задумалась. — Ну, ладно.

 — Он не просто захочет исправить ошибку, ему нужно ее исправить. Ведь он опозорился, когда ты поймала ребенка, а потом это видео разнеслось по всему Интернету. Чтобы смыть этот позор, он совершил новые убийства. Теперь он снова на коне, он торжествует. И, независимо от того, что прикажет ему хозяин, он снова попробует выместить свою злость на тебе. Ты же попытаешься придумать, как обратить эту угрозу себе на пользу.

 Да, не зря ее считают лучшим психоаналитиком отдела, подумала Ева.

 — Если я не смогу этого сделать, если не сумею найти способ перехитрить этого идиота, мне придется искать себе новую работу. Просто я подумала, что если у него остались хотя бы крохи честолюбия, то следующим он попытается устранить хакера.

 — Не исключаю такой возможности. Сейчас у него словно выросли крылья. Единственная ложка дегтя в его бочке меда — это ты. Ты разоблачила его, показала всем, что он трус. И он попытается доказать, что это не так.

 — Значит, мне нужно заставить его выдать себя. Вряд ли ему захочется ждать долго. Александер же наверняка пребывает в уверенности, что дело сделано и концы, как говорится, в воду. Значит, никаких новых приказов кого-то убрать. Если убийца устранит хакера, то ему придется объяснять, зачем он это сделал. Если попытается убрать меня… Тут все понятно. Он просто сводит старые счеты. С этим можно что-то сделать.

 — Он будет действовать сгоряча. Логика — его самое уязвимое место. Им будут двигать агрессия и ярость. И ему наплевать, если при этом пострадают посторонние люди.

 — Значит, место и обстоятельства нашей встречи должна выбрать я сама. Не могу же я просто так расхаживать по городу, ожидая, когда он нанесет следующий удар. Нужно подкинуть ему приманку, и, кажется, она у меня есть. Думаю, мы сумеем опознать его уже сегодня.

 — Я бы не советовала тебе недооценивать его, Ева. Он импульсивен, и эта его непредсказуемость может сыграть ему на руку.

 Возможно, подумала Ева, когда Мира вышла за дверь. Впрочем, сама она верила в хитрость и опыт, а они наверняка сработают в ее пользу.

 Ева позвонила Надин Ферст.

 — Ты готова к завтрашнему вечеру? — спросила ее Надин.

 — Собственно, поэтому я тебе и звоню.

 Надин на том конце линии сощурила зеленые глаза.

 — Только, пожалуйста, без отговорок типа того, что я, мол, жутко занята, поскольку расследую очередное убийство. Со мной это не пройдет.

 — Но я действительно занята, поскольку расследую очередное убийство. Вернее, убийства.

 Надин тотчас навострила уши.

 — Значит, они взаимосвязаны? Те, что случились утром? И имеют отношение к убийству невестки судьи Янг?

 — Похоже на то. Кстати, скажи, как получилось, что я никому не дала интервью по поводу завтрашней премьеры?

 — Сложный вопрос. — Надин вновь прищурилась. — Что ты задумала?

 — Хочу пригласить на премьеру еще кое-кого.

 — И кого же?

 — Убийцу. Давай-ка приходи ко мне вместе со своей видеокамерой, и мы отправим ему приглашение.

 С этими словами Ева отключила связь и откинулась на спинку стула. Дело, конечно, рискованное, но должно сработать. Она уже потянулась к коммуникатору, чтобы вызвать Пибоди, когда в открытую дверь шагнул Рорк.

 — Наконец-то одна.

 — Если бы! Кстати, спасибо, что увел Марло.

 — Пара пустяков, тем более что я и сам хотел поговорить с Фини и Макнабом. Марло на седьмом небе от счастья и благодарна тебе за то, что ты согласилась выступить в роли свидетельницы.

 — Скажи лучше, не сумела отвертеться.

 — Скажи честно, что ты не слишком-то и старалась. — Рорк слегка приподнял ей подбородок и протянул стаканчик, который взял из автомата на ее столе.

 — Что это?

 — Суп. Готов поспорить, что ты с самого утра еще ничего не ела.

 — Мне было не до еды.

 — Я так и предполагал. — Рорк подошел к демонстрационной доске. — Похоже, самообладание изменило ему. Он жаждет мести и крови. Пес сорвался с поводка?

 — Да, так считает Мира. По ее мнению, убив один раз, он вошел во вкус, и ему захотелось еще. Тут я с ней соглашусь. Она также склонна видеть в нем труса. И здесь я с ней согласна. Работа приносит ему удовольствие. Он ловит кайф. Похоже на то. Но Мира считает, что такое сочетание делает его еще опаснее. И, возможно, она права.

 — Укус испуганного зверя столь же смертелен, как и укус храброго, но зато менее предсказуем.

 — Да, примерно то же самое она и сказала. По ее мнению, я — ложка дегтя в его банке меда.

 — Бочке.

 — Какая разница? Со мной у него вышел прокол, и он хочет отыграться, чтобы снова вырасти в собственных глазах. Кроме того, эта запись, на которой он бросает ребенка, явно понизила его самооценку.

 — Он попытается заманить тебя в ловушку, — сказал Рорк. Пусть он и не ведущий психоаналитик отдела, но свою жену знает хорошо. — И теперь ты решила использовать себя в качестве приманки.

 — Я бы не стала так себя называть. Скажем так, не приманка, а стимул. Если мы опознаем его раньше, то сразу же схватим. Ну а если нет, то у меня есть идея, и, согласно характеристике Миры, он перед ней не устоит.

 Рорк достал из кармана диск.

 — Думаю, здесь ты найдешь все, чтобы арестовать и привлечь к уголовной ответственности Стерлинга Александера, причем за целый букет преступлений — мошенничество, финансовые махинации, растрата, плюс ко всему — уклонение от налогов.

 — Как ты все это откопал?

 — Без особых трудов, как только начали падать костяшки домино. Кстати, от него легко потянулись ниточки к другим компаниям. Некоторые оказались подставными, конторами-однодневками, чьих владельцев можно упечь за решетку по тем же самым статьям.

 — Скажи, а нет ли чего-то такого, что связало бы его с тремя убийствами и покушением на жизнь офицера полиции?

 — Конечно, есть! Как от его компании, так и от других ниточки тянутся и к убитому бухгалтеру, и к финансовому менеджеру. Будь они живы, им можно было бы задать массу самых разных вопросов.

 — То есть Александер приказал их убрать, чтобы они никогда не ответили на эти вопросы? Увы, не имея веских улик, мы не сможем это доказать. Да, его можно взять за мошенничество и попробовать повесить на него заказные убийства. Но он станет все отрицать. Мол, знать ничего не знаю.

 Ева протянула руку, чтобы взять диск.

 — Я отдам его шефу и прокурору. После чего попрошу их дать мне еще пару дней, чтобы повесить на него и убийства. Спасибо тебе, Рорк, отличная работа.

 — Откуда ты знаешь, ты ведь даже не посмотрела, что там внутри.

 — Потому что этим занимался ты.

 Он провел пальцем по ее волосам.

 — Не пытайся мне льстить. Можно подумать, я не знаю, чего ты добиваешься? Чтобы я закрыл глаза на твое желание выступить в роли… стимула.

 — Это не делает мою благодарность менее искренней.

 Рорк сел на страшно неудобный стул для посетителей.

 — А теперь ешь суп и рассказывай, что задумала.

 — Что это за суп?

 Ева сняла со стаканчика крышку и принюхалась.

 — На кнопке было написано «минестроне». Но ведь это твой автомат.

 — Чудес не жду. — Тем не менее она пригубила содержимое. — Ммм, вполне сносно. В общем, скоро здесь будет Надин. Она возьмет у меня интервью о завтрашней премьере. Как там все будет гламурно, прекрасно, восхитительно и так далее. Подумать только, премьера фильма, основанного на реальном деле, которое я расколола, как гнилой орех. И лишь только скромность не позволила мне сыграть в нем саму себя.

 — Экая самореклама!

 — Какая разница. Лишь бы наш преступник меня услышал.

 — Боюсь, что я вынужден согласиться с тобой. — Рорк вытянул ноги, пытаясь найти на неудобном стуле удобную позу. — То есть ты рассчитываешь вызвать его на конфронтацию в людном месте?

 — Я рассчитываю выманить преступника из логова. Вряд ли он станет сопротивляться, зная, что совершит свой очередной подвиг на виду у публики, в том числе и у журналистов, потому что они там будут наверняка. Это же такой эффект! Тем более после его позора с «летающим» ребенком.

 — И ты не предполагаешь для себя никаких негативных последствий?

 — Скажем там, могут быть небольшие издержки, — уточнила Ева, понимая скепсис Рорка. — Послушай, а как, по-твоему, он попробует заманить меня в ловушку? Нападет на меня по дороге домой или на работу, или когда мы с Пибоди отправимся на очередное задание? Нет, конечно, мы можем принимать меры предосторожности, но сколько это продлится? Или первый удар он нанесет по Пибоди, когда та будет ехать в метро или же выскочит в магазин за пакетом чипсов?

 — Согласен, он непредсказуем.

 — А я о чем? Значит, нужно свести количество вероятностей до минимума. Завтра вечером, когда я буду в центре внимания, он покажет мне — покажет всем и в первую очередь самому себе, — на что способен.

 У Рорка не нашлось аргументов против ее железной логики, равно как и против стратегии заманить убийцу в ловушку.

 — Надеюсь, там будет полным-полно полицейских?

 — Да, и надеюсь, что у нас к тому моменту уже будет описание его внешности. В таком случае мы сможем взять его даже раньше. Если же нет, дождемся завтрашнего вечера.

 «И весь этот вечер я не отойду от нее ни на шаг», — подумал Рорк.

 — Ты рассчитываешь, что, когда он будет у вас в руках, он заложит Александера?

 — А куда ему деваться? — вопросом на вопрос ответила Ева. — Им обоим путь за решетку.

 — Что ж, вечер обещает быть интересным.

 — Для начала нужно заручиться одобрением Уитни и провести брифинг.

 — Да. А пока Трина будет делать тебе прическу и накладывать макияж, у тебя будет время поразмыслить, взглянуть на это дело под новым углом, уточнить кое-какие детали.

 — Это еще зачем?

 — Лейтенант, с твоей головой ты давно должна была догадаться, что без этого не обойтись.

 — Как будто я сама не могу накраситься.

 — Для моральной поддержки с тобой будут Мавис и Пибоди. Кстати, я здесь ни при чем, — поспешил добавить Рорк и виновато развел руками. — И вообще, моя дорогая, если тебе хватает храбрости встретиться лицом к лицу с убийцей, тебе ее и подавно должно хватить на час-другой, чтобы отдать себя в руки мастериц салона красоты.

 — Очередная засада, — пробормотала Ева. — А в чьи руки попадешь ты?

 — Твоих коллег. Подумай сама, какой неотразимой ты будешь в глазах преступника, когда он увидит тебя с прической и слоем косметики?

 Ева открыла было рот, чтобы возразить, но передумала.

 — Что ж, тоже верно, — согласилась она. В следующий миг за дверью послышались чьи-то шаги, и она повернулась в их сторону. — Макнаб, — угадала она еще до того, как он вошел.

 — Лейтенант, похоже, я вычислил хакера.

 Ева тотчас забыла про косметические процедуры.

 — Кто он? Где он?

 — Его зовут Мило Истон по кличке Крот. Мило Крот — фигура известная в хакерской среде. Ты слышал о нем? — этот вопрос Макнаб адресовал Рорку.

 — Как ни странно, да. Из молодых да ранних. Нет еще и двадцати пяти, а уже имеет на своем счету ряд смелых хакерских атак, в том числе сервера Национального агентства безопасности. Кстати, этот, с позволения сказать, подвиг он совершил, еще будучи подростком. Затем, насколько мне известно, были кража денег со счетов какого-то магната, которого он считал своим врагом, и подтасовка результатов тотализатора.

 — Верно, это все Мило, — согласился Макнаб. — Помнится, он был схвачен за руку всего один раз, и то в самом начале. Тогда ему было лет четырнадцать, и он отделался лишь легким испугом. Зря его тогда не прижали по полной. Потому что потом он начал заниматься такими вещами не потехи ради, а ради денег. Он зарылся, как крот, — пояснил Макнаб Еве, — и не вылезает из своей норы. Именно поэтому его трудно поймать. Правда, он сильно подмочил себе репутацию тем, что подворовывал деньги из пенсионных фондов. Потому что воровать деньги со счетов крупных компаний или магнатов — это одно. Но грабить простых людей? Нет, это не комильфо. На первом компьютере — его отпечатки пальцев, а также на сейфе аудиторской фирмы. Даже не приходится сомневаться.

 — И где нам его искать?

 — Он зарылся в нору, — повторил Макнаб. — Если ввести на него запрос, то получишь целый ворох данных. Но, стоит ввести его снова, как выскакивает совершенно иная информация. Причем всякий раз ложная. Я над этим работаю. Но его местонахождение — все еще загадка для меня.

 — Думаю, я мог бы помочь. — Рорк улыбнулся Еве. — Как обычно. Я знаю кого-то, кто знает кого-то еще, и так далее. Кроме того, всегда можно задействовать такой стимул, как деньги, — с этими словами он кивком указал на диск у нее на столе. — Ему платят. Но он явно не хранит деньги дома, а кладет на какой-нибудь счет. И какими бы запутанными ходами он это ни делал, любой такой ход имеет начало и конец.

 Теперь Рорк улыбнулся Макнабу.

 — Согласись, было бы любопытно это откопать.

 — Откопать Мило Крота? — Смазливая физиономия Макнаба осветилась восторгом. — Если мы это сделаем, то я — король хакеров, император отдела электронных данных.

 — Что ж, осталось только заполучить корону, — пошутил Рорк, вставая с места, и, шагнув к Еве, поцеловал ее в макушку. — Пойду дальше играть в игры со своими друзьями.

 Да, а она будет играть со своими. Прежде всего нужно связаться с Уитни и попросить о встрече.

 К тому моменту, когда она подошла к его двери, базовый план операции уже был у нее в голове. Детали появятся позже, решила она, входя в кабинет к начальнику. Главное — ничего не упустить.

 — Что у вас, лейтенант?

 — Сэр, я хотела бы ознакомить вас с новыми данными. Детектив Янси работает со свидетелем, продавшим преступнику молоток, который тот впоследствии использовал для убийства Джейка Ингерсола. Электронные криминалисты во главе с Макнабом установили личность хакера, который взломал компьютер в офисе Марты Дикенсон, систему видеонаблюдения, а также линию связи «Скорой помощи».

 — И кто же он?

 — Он известен под кличкой Мило Крот. Для компьютерщиков это имя говорит само за себя. Наши ребята сейчас пытаются обнаружить его местонахождение. Янси приготовит фоторобот преступника. Если мы обнаружим хотя бы одного из этих двоих, мы заставим их дать показания на Александера.

 — Сегодня во второй половине дня я приглашен на вечер памяти Марты Дикенсон. У судьи Янг будут вопросы.

 «Слава богу, что не мне отвечать на них», — подумала Ева.

 — Не знаю, сколько вы сочтете нужным сообщить ей, сэр, однако Рорк собрал достаточно свидетельств, чтобы привлечь Александера и Поупа к ответственности по таким статьям, как финансовые махинации и уклонение от налогов. Не говоря уже про отмывку грязных денег.

 — То есть, ему не отвертеться?

 — Я пока еще проверила не все данные, но…

 — Для меня достаточно, что их проверил Рорк, — закончил за нее Уитни.

 — Я передам копии вам и нашим экспертам. Но вы правы. У Рорка на их счет никаких сомнений. Думаю, мы сумеем проследить все их финансовые операции, и если платежи в адрес убийцы и хакера были проведены с их счетов, то к финансовым махинациям можно будет легко добавить заказное убийство. Поскольку там наверняка обнаружатся двойная бухгалтерия и уклонение от налогов, федеральные агентства заинтересуются как самим Стерлингом Александером, так и его компанией.

 Уитни откинулся на спинку кресла.

 — Насколько я понимаю, ты хотела бы как можно дольше оттягивать этот момент? Я правильно тебя понял?

 — Убиты трое. Более того, имела места попытка покушения на двух офицеров нью-йоркской полиции. Лично я предпочла бы, чтобы преступники сначала ответили за это. А потом агентства пусть разбираются с финансовыми операциями.

 — И как долго?

 — Тридцать шесть часов. Если мы сможем опознать и обнаружить преступников, то считайте, что и убийца, и хакер уже у нас в кармане. Если же мы не сумеем обнаружить их, то у меня имеется запасной план.

 Уитни сцепил пальцы и пристально посмотрел на Еву.

 — Выкладывай.

 — Нью-йоркская премьера фильма «Тайные планы» привлекла к себе внимание СМИ. Если подбросить информацию о том, что на ней будем присутствовать мы с Пибоди, у меня есть все основания полагать — тем более что это подтверждается психологической характеристикой преступника, который составила доктор Мира, — что преступник также будет на ней присутствовать, чтобы довести начатое дело до конца. Вероятность этого сценария, по моим прикидкам, равна девяносто шести целым и шести десятым процента.

 — Ты считаешь, что он рискнет напасть на тебя или на Пибоди во время премьеры? И это при том, что там будут толпы народа и повсюду будут работать видеокамеры?

 — Да, именно по этой причине я так и считаю. Он потерпел неудачу, причем на виду у всех, и его самооценка задета. Свидетелем его провала стал весь мир.

 — Да, ты ловко поймала ребенка, — согласился Уитни.

 — Спасибо, сэр. То, что сегодняшние убийства совершены с особой жестокостью, говорит об одном: преступник вошел во вкус. Это уже не хладнокровное устранение жертвы, как в случае с Мартой Дикенсон. Здесь чувствуется личный мотив, я бы даже сказала, страсть. При этом он трус, но ему хочется доказать себе и миру обратное. В обоих случаях он поджидал жертву в засаде. На этот раз все будет с точностью до наоборот.

 — То есть в засаде будете поджидать вы?

 — Да. Я подброшу ему приманку в виде интервью с Надин Ферст. Скажу, что не могу дождаться премьеры и непременно буду на ней присутствовать.

 По лицу Уитни промелькнуло нечто вроде улыбки.

 — Возомнила себя великой актрисой, Даллас?

 — Думаю, у меня получится. Он наверняка клюнет на нашу наживку. Более того, если только мы не завершим расследование до премьеры, готова спорить, что на ней будет присутствовать и Александер. И тогда преступник попытается сделать свое дело не просто на виду у толпы, но и на глазах у заказчика. Лично у меня нет в этом никаких сомнений. И потому я хочу быть готова ко всему. Сегодня с разницей в один час он убил двух человек. Он возбужден, он жаждет крови. На сегодняшний день он лишь раз потерпел неудачу, и ему явно захочется ее исправить.

 — Есть гораздо более простые способы убрать копа.

 — Но не такие надежные. Тем более, как я уже сказала, об этом говорит его психологическая характеристика. Ведь он рассчитывает убрать этих самых копов в тот момент, когда они не смогут постоять за себя. В вечерних платьях, с прическами и косметикой. И все те, кто видел его провал, его унижение на экране, теперь станут свидетелями его триумфа. В общем, если к завтрашнему дню он не будет сидеть у нас в клетке, я разыграю карту с премьерой.

 — Пожалуй, я дам согласие. Ну а теперь, лейтенант, если можно, подробнее.