- Трилогия ключей, #3
13
Зоя решила, что сон теперь не самое главное. В списке нынешних приоритетов он даже не входил в первую пятерку.
Ей нужно было заниматься сыном — Зою не покидало ощущение, что она уделяет Саймону меньше внимания и времени, чем следует.
Неожиданно для себя она оказалась вовлеченной в серьезные отношения с мужчиной — первый раз в жизни. И у нее не было времени ни осознать, как это случилось, ни понять, как насладиться этим.
Но самое главное — ей нужно найти ключ. Если она не уложится в оставшиеся две недели, все будет безвозвратно потеряно. Все, что сейчас заперто в хрустальной шкатулке и на одно волшебное мгновение ожило в ее душе. Зоя была готова на все, чтобы спасти свою принцессу и ее сестер.
Сон подождет, пока ему не найдется места в ее расписании.
Весь день Зоя провела в «Капризе», беседуя с будущими сотрудниками — договаривалась о графике работы и зарплате. Вечером она помогла Саймону сделать из старого ковбойского сапога домик для птиц, постригла его и просто наслаждалась общением с сыном.
Ночь была поделена между работой, касающейся деятельности ее салона, и домашними делами, которые в последнее время она совсем забросила.
Зоя производила сложные подсчеты, жонглировала цифрами. Прикидывала и так и эдак, но результат получался одинаковый. Затраты на открытие бизнеса уничтожали ее капитал с пугающей скоростью. Пришлось признать, что главной причиной таких расходов стало ее желание открыться с шиком, но она не позволит чему-нибудь и уж тем более кому-нибудь испортить эту мечту.
Придется экономить, признала Зоя, изучая таблицу, распечатанную на компьютере. Ничего страшного, не впервой. Если они смогут открыться перед Днем благодарения и если им действительно удастся понравиться клиентам, расходы быстро окупятся. По капельке, но из капель образуется ручеек, у которого есть шанс превратиться в реку.
Несколько недель перед Рождеством — лучшее время для торговли, и они так нужны «Капризу» для успешного старта.
Что она действительно умеет делать, как никто другой, так это экономить. Она справится. Хорошо бы еще годика два поездить на старой машине, не особенно тратясь на ремонт.
Можно кое-где ужаться, но так, чтобы это не коснулось Саймона. Месяцев через шесть, в крайнем случае через год «Каприз» изменит их жизнь. Обеспечит стабильность, о которой она так мечтала ради сына. А также гордость и уважение — для нее самой.
Именно к этой цели она шла, в шестнадцать лет покинув трейлер, где выросла. Главный из многочисленных перекрестков в ее жизни. Еще одно направление. Задумавшись, Зоя снова села. А другие?
Если «Каприз» — один из перекрестков, то другой такой перекресток — дом, в котором она живет. Дом, на который она копила и за который каждый месяц платит из заработанных тяжелым трудом денег. Зоя подумала, что если возвращение к своим корням и исследование чердака в «Капризе» могут что-то изменить и вызвать к жизни какие-то силы, то мытье пола на собственной кухне способно произвести точно такой же эффект.
Она сложила бумаги, выключила ноутбук и достала ведро.
Зоя выбрала этот дом в первую очередь потому, что могла за него заплатить. С трудом. И еще она сразу же поняла, как и в случае с «Капризом», что это ее дом. Он станет родным для Саймона.
Тогда тут особенно не на что было смотреть, вспоминала Зоя, стоя на четвереньках и вытирая тряпкой пол. Тусклая коричневая краска и заросший сорняками двор производили не самое лучшее впечатление. Внутри ее ждали сомнительной сохранности трубы, жуткий линолеум на кухне и стены, испещренные дырками от гвоздей.
Но размеры и цена дома ее устроили.
Зоя скребла и красила, полола и сажала. Рылась в хламе на дворовых распродажах и блошиных рынках.
Тогда на сон тоже оставалось мало времени, но ее усилия не пропали зря. Она многое узнала о себе самой и своих возможностях.
Улыбаясь, Зоя провела пальцем по плитке под беленый дуб. Она собственноручно ее укладывала. Чтобы купить эту плитку, ждала распродажи в «Сделай сам».
Краска для стен тоже была куплена в «Сделай сам», вдруг поняла Зоя. А также вся сантехника и светильники для ванны на втором этаже.
Фактически каждая комната дома имела какое-то отношение к компании Брэдли Уэйна. Это должно что-то означать.
Это должно означать… Брэдли.
«Он везде, куда ни посмотришь», — размышляла Зоя. Даже когда она не думает о нем, Брэд все равно присутствует в ее мыслях. Такая тесная связь волновала и немного пугала. Но любить его… Это просто невероятно.
Более того, это опасно для него. Она слышала слова Питта. Чем сильнее она любит Брэдли, тем большая опасность ему угрожает. Нет никаких сомнений, что у него в этой истории своя роль и Брэд станет частью ее жизни. Но нельзя давать волю своим мечтам о том, что могло бы быть, сложись все чуть-чуть иначе, и толкать его к противостоянию с Кейном.
Вполне достаточно, что у нее есть мужчина, который заботится о ней, заботится о ее сыне. Нельзя быть жадной и желать большего.
Вымыв пол, Зоя посмотрела на часы. Почти половина четвертого. Результат: сверкающая чистотой кухня, порядок с чековой книжкой, готовый перечень услуг и прайс-лист салона. Но если она и продвинулась в поисках ключа, ей самой ничего об этом не известно.
Зоя решила немного поспать, чтобы днем с новыми силами взяться за дела.
Брэдли сидел у костра и пил теплое пиво. Температура напитка не имела значения. Когда тебе шестнадцать лет, главное — само пиво. Отец спустил бы с него шкуру, если бы узнал. Ему едва удалось ускользнуть. Но омрачить ощущение свободы этой летней ночи не могло ничего.
Он не собирается спать. Выкурит еще одну сигарету, допьет пиво, а там будет видно.
Это была идея Джордана — поставить палатку в горах, рядом с Ворриорз-Пик. Мрачный старинный замок всегда притягивал его приятеля, который вечно придумывал истории о людях, которые жили или умерли тут.
Брэд не мог не признать, что дом интересно разглядывать. И размышлять о нем тоже интересно. Просто удивительно, кому пришло в голову построить такую громаду на вершине горы в Пенсильвании. Жутковато, но круто.
Нет, пусть Ворриорз-Пик остается Джордану. Лично он предпочитает дом у реки. Даже мечтая о переезде в Нью-Йорк после окончания университета или о путешествиях, Брэд не мог представить, что поселится в каком-то другом месте, а не в доме у реки.
Но университет и Нью-Йорк еще очень далеко. До них миллионы лет. В данный момент ему, слегка захмелевшему от пива, хорошо здесь, у костра.
Потрясающее приключение — забраться сюда, высоко в горы, вместе с Джорданом и Флинном проехав по крутой извилистой дороге, и вскарабкаться на высокую стену, словно шайка разбойников, прорывающихся в тюрьму, вместо того чтобы бежать оттуда.
В понедельник ему на работу. Отец терпеть не может бездельников. Уэйны должны работать даже во время летних каникул, и это нормально. Зато все свои выходные он имеет право проводить с друзьями. Бродить по лесам и лугам, зная, что никто ему ничего не запретит.
Брэд понимал, что такое ответственность — перед семьей, перед бизнесом, перед фамилией Уэйн. Придет время, и он сделает что-нибудь выдающееся, как его прадед. Но сейчас ведь можно забыть обо всем этом, выпить пива, закусить парой обугленных сосисок и провести ночь у костра с лучшими друзьями?
Брэд не знал, куда они запропастились, но ему было лень выяснять. Он потягивал пиво, не обращая внимания не тихий голос в голове, напоминавший, что на самом деле ему не очень нравится вкус этого напитка. Курил сигарету, наблюдая за ночным шоу светлячков.
От крика совы спина покрывалась мурашками, но он слышался редко, а непрерывный стрекот цикад создавал благоприятный фон для размышлений о том, как скоро ему удастся уговорить Пэтси Хор-бек посидеть с ним на заднем сиденье машины. Пока она оставалась неприступной и ограничивалась поцелуями, изредка позволяя ласкать свою грудь — поверх блузки.
Ему очень хотелось стянуть блузку с Пэтси Хорбек.
Проблема в том, что она хочет, чтобы сначала он признался ей в любви, но, по его мнению, это уж слишком. Пэтси ему нравится, очень нравится и вызывает желание. Но любовь? Боже упаси!
Это вообще нечто пугающее, дело отдаленного будущего. Брэд не был влюблен в Пэтси, и, похоже, это ему не грозило. Когда — не сейчас! — он подхватит эту болезнь, то сразу поймет, что болен. Это случится гораздо позже и с той, с которой он еще незнаком. С той, с которой еще даже не хочет знакомиться.
Сначала ему многое нужно сделать, многое повидать.
Но сейчас презерватив словно жег его бумажник, и ему очень хотелось использовать сей предмет по назначению. С Пэтси Хорбек.
Допив пиво, Брэд задумался, не взять ли вторую бутылку из своей доли упаковки. Нет. Пить в одиночку неинтересно.
Шорох в кустах заставил его ухмыльнуться.
— Давайте сюда, парни! Я слышал, что вы там. Иначе я сам допью все пиво.
Ответом ему стал новый шорох в кустах, уже с другой стороны. Брэд почувствовал, как спина покрылась мурашками, и в попытке сохранить мужество потянулся за второй бутылкой.
— Ну ладно вам! Боже, наверное, это Джейсон в своей хоккейной маске[6]! Помогите, помогите!
Уэйн усмехнулся, открыл пиво и сделал большой глоток. Из темноты донеслось рычание — злобное, голодное.
— Перестань, Хоук! Придурок! — Горло вдруг перехватило от страха. Рука шарила по земле в поисках заостренной палки, на которой они жарили сосиски.
Тишину разорвал жуткий крик, пронизанный страхом и болью. Брэд вскочил, сжимая в руке неубедительный шампур, словно меч. Потом повернулся вокруг своей оси, вглядываясь в темноту. Внутри все сжалось от страха.
Несколько секунд он ничего не слышал, кроме стука своего сердца. Крик повторился, и Брэд различил свое имя. Это был голос Флинна — отчаянный вопль ужаса и боли, который невозможно подделать. Потом послышался еще один крик, такой же отчаянный. Голос Джордана, доносившийся откуда-то сзади, казалось, расколол ночь.
Охваченный паникой, Брэд обернулся. Что-то неслось ему навстречу с нечеловеческой скоростью. Внезапно ночь наполнилась звуками. Ветер злобно взвыл, и на Брэда посыпались сломанные ветки деревьев. Крики теперь доносились отовсюду. Он побежал. Тепло летней ночи вдруг сменилось холодом, по земле стелился туман, похожий на реку, которая уже доходила ему до колен.
Сердце сжалось от страха — за друзей, за себя самого.
Он выскочил из леса на заросшую высокой травой поляну, которая тянулась до самых ворот Вор-риорз-Пик.
Над головой сияла полная луна. В ее свете Брэд увидел распростертых на земле друзей. Растерзанных. Шепча молитву, он бросился к ним. Он поскользнулся в луже крови и упал на четвереньки рядом с телом Флинна. Коснувшись друга, Брэд почувствовал на руках что-то влажное и теплое, и желудок его болезненно сжался.
С его пальцев капала кровь, поблескивая в серебристом лунном свете.
— Нет, — тихо, с дрожью в голосе сказал он. Потом закрыл глаза и попытался собраться с духом. — Нет! — Теперь голос звучал тверже. Брэд заставил себя открыть глаза и снова посмотреть на Флинна. — Чушь собачья!
Под взглядом Брэда, исполненным боли и страха, Флинн повернул голову на истерзанной шее и ухмыльнулся:
— Привет, придурок. Понял? Ты следующий.
Не обращая внимания на бешеный стук сердца, Брэд вскочил.
— Чушь собачья! — повторил он.
— Это очень больно, — не переставая ухмыляться, Флинн встал.
Послышался тихий смех, такой же жуткий. Джордан тоже поднялся с земли. Крадучись они стали приближаться к нему.
— Мы все мертвецы, — Джордан подмигнул ему единственным уцелевшим глазом. — Просто мертвецы.
Брэд чувствовал их запах, запах смерти.
— Ты промахнулся со своими фокусами, Кейн. Промахнулся, потому что все это чушь собачья!
Действительно, больно. Боль вспыхнула в груди, захватывая каждую клеточку его тела. Брэд преодолел ее и заставил себя улыбнуться, глядя на фигуры друзей, похожие на персонажи фильма ужасов.
— Вам, ребята, здорово досталось! — Он рассмеялся, стараясь не потерять сознания.
И проснулся в собственной постели, дрожа от холода.
Растирая ладонью ноющую грудь, Брэдли Уэйн сел и жадно втянул в себя воздух.
— Вовремя, черт возьми!
— Значит, вид у нас был еще тот?
Флинн широко улыбнулся. Друзья сидели за столом на кухне в доме у реки. Уэйн позвонил им только в восемь утра, хотя ему пришлось два долгих часа провести наедине с воспоминаниями о сне, не выходившем у него из головы.
Брэд ничего не стал рассказывать — просто попросил приехать. Разумеется, они тут же приехали.
Сейчас, при ярком свете солнца, в окружении запахов кофе и тостов, все случившееся выглядело преувеличенным и излишне театральным. Слишком много кошмаров было собрано вместе, что делало их неубедительными.
— Да. У тебя было разорвано горло, из груди вырван приличный кусок. А у тебя, — Брэд повернулся к Джордану, — левый глаз висел, вырванный из глазницы, пол-лица отсутствовало.
— Может, я от этого только выиграл, — заметил Флинн.
— Кажется, я поскользнулся на твоих мозгах, — сообщил ему Брэд. — Но их отсутствия никто и не заметит.
— Это вряд ли, — вступился за друга Джордан. — Ты сам-то в порядке? — Он пристально посмотрел на Брэда поверх чашки.
— Грудь жутко болела примерно час, а голова прямо раскалывалась на части. Сейчас прошло.
— Остается спросить, как тебе удалось вырваться.
— Во-первых, у меня было больше времени на подготовку, поскольку я знал, что происходило с каждым из вас, когда на сцене появлялся этот мерзавец Кейн. Больше возможностей понять, что меня ждет и как себя нужно вести. Я придумал одну маленькую хитрость — ее можно назвать ключевой фразой, которая должна была стать спасательным кругом. Сработало.
Флинн вонзил зубы в рогалик.
— И что за фраза?
— Чушь собачья! Грубовато, — Брэд пожал плечами, — но чисто по-человечески и в самую точку. Кроме того, в данном случае Кейн был неубедителен. Не могу сказать, что уж совсем, особенно сначала. Я снова стал шестнадцатилетним… Сидел у костра, пил теплое пиво и думал о Пэтси Хорбек.
— У нее была роскошная фигура, — кивнул Джордан.
— В любом случае в то лето я был буквально помешан на Пэтси. На самом деле я был помешан на сексе, но его воплощением стала Пэтси. Так что в начале своего приключения я вернулся в лес рядом с Ворриорз-Пик. Потом Флинн начал визжать, как девчонка…
— Откуда ты знаешь, что это не Джордан? — Хеннесси, обиженный, хмуро посмотрел на то, что оставалось от рогалика. — Почему это я визжал, как девчонка?
— Наверное, потому что встретился с Кейном, — предположил Брэд. — В первый момент я растерялся. Вы оба кричали и звали меня. Потом все немного изменилось. Ветер, холод, туман… Но тут Кейн переиграл, и я это понял. Увидев ваши тела, я опять слетел с катушек, но всего на минуту. Потом поскользнулся на мозгах Флинна… Или на кишках?..
— Вообще-то я завтракаю, — Хеннесси закатил глаза.
— Это уже было слишком, понимаешь? Не-у-бе-ди-тель-но. Я перестал быть шестнадцатилетним подростком. Если можно так выразиться, Кейн потерял контроль. Я понял, что это он. Что это чушь собачья!
Брэд встал и потянулся за кофейником.
— Я два часа размышлял обо всем этом и понял его намерения.
— Разделить нас? — предположил Джордан.
— Точно. Сначала я сидел один, без вас. Потом, бросившись на помощь, обнаружил ваши истерзанные тела.
— А потом мы бы, наверное, напали на тебя, — закончил Флинн. — Парочка зомби. Кейн хотел восстановить тебя против нас. Как можно верить — не говоря уже о сотрудничестве — парням, которые пытаются сожрать твои мозги? Я смотрел фильмы ужасов, — прибавил он в ответ на укоризненный взгляд Уэйна. — Так делают все зомби.
— Кейн хотел, чтобы я почувствовал одиночество, а потом угрозу.
— Не только это, — вставил свое слово Джордан. — Если бы тебе не удалось вырваться, возможно, мы бы имели дело и с физическим ущербом. В следующий раз он не ограничится запугиванием.
— Вот и ладно! — Брэд сделал глоток кофе. — Я тоже.
— Думаю, приятель, при встрече с магом тебе понадобится что-то посущественнее, чем шикарная улыбка, — заметил Флинн.
Брэд взял лежащий рядом с тарелкой нож и потрогал пальцем острый кончик.
— Даже у магов есть кровь.
— Ты расскажешь Зое, что произошло?
— Да. Мы с ней связаны — по крайней мере, пока все не закончится. Я собирался после встречи с вами заехать в «Каприз».
— До ланча ее там не будет, — сообщил Флинн. — Мэлори сказала, что у нее какие-то домашние дела.
— Тем лучше.
Брэд закончил разговаривать по сотовому телефону и записал информацию о предстоящей встрече в карманный компьютер. Размышляя о беседе с архитектором, планах реконструкции и об изменениях в проекте, он поднялся на крыльцо дома Зои и постучал.
При виде появившейся на пороге любимой мысли о работе вылетели у него из головы.
На Зое были джинсы с дырками на коленях и одна из тех коротких футболок, которые открывают живот. Брэд отметил, что сегодня у нее в пупке пластинка. Маленькая серебряная пластинка…
Босые ноги с ярко-розовыми, как пасхальные яйца, ногтями. В ушах серебряные сережки в виде колец. В руках тряпка, от которой сильно пахнет лимоном.
— У меня уборка, — поспешно объяснила Зоя. — Уже закончила спальню. — Сообразив, что держит в руках тряпку для пыли, она сунула ее в задний карман. — Сначала уберусь здесь, потом поеду в «Каприз».
— Понятно. — Брэд вошел в гостиную и, с трудом оторвав взгляд от Зои, огляделся. Мебель начищена до блеска, стекла сверкают. — Ты отлично поработала.
— С тряпкой в руках мне всегда хорошо думается. Я размышляла о своем доме. Может быть, у него есть определенная роль. Я потратила на него столько времени, столько сил, и поэтому… Что такое? — слегка покраснев под пристальным взглядом Брэда, Зоя вытерла щеку. — У меня лицо испачкано?
— Твое лицо совершенно. Красивее я в жизни не видел.
— Приятно слышать, особенно после того, как я гонялась за пылью по всему дому.
— Саймон в школе?
— Да. — Зоя уловила блеск во взгляде Брэда, и ее глаза широко раскрылись. — Послушай… уже почти десять утра. Разве тебе не нужно на работу?
— Нужно, — Брэд шагнул к ней, отрезая путь к отступлению. — Но я немного задержусь, потому что еще нужнее нам поговорить. Хотя и разговор, похоже, подождет.
— Но мы же не можем…
— Можем, можем. Давай попробуем вот так.
Брэд подхватил ее на руки и направился в спальню. Зоя чувствовала только одно — ее сердце сладко замирает.
— Боже! — она не удержалась и нервно хихикнула. — Как в любовном романе! Только на мне должно быть что-то более сексуальное, чем старые джинсы.
Брэд вдыхал запах средства для полирования мебели и аромат духов Зои.
— Нет ничего сексуальнее старых джинсов, когда они надеты на тебе.
— Тогда ладно, — Зоя, довольная, уткнулась носом ему в шею. — Правда, ладно. — Она прикусила Брэду мочку. — Я затеяла стирку. Уже несколько дней откладывала. Поэтому… под джинсами у меня ничего нет.
Брэд посмотрел в ее смеющиеся глаза.
— Тогда разговор точно подождет.
Когда он опустил ее на кровать, Зоя обвила рука ми его шею и притянула к себе.
— Должна же я получить награду за то, что переделала столько дел, — шепнула она.
— Я мечтал снова оказаться с тобой с тех самых пор… с первого раза.
Брэд поцеловал ее в губы, сначала нежно, потом настойчивее.
«Похоже на чудо из того же самого любовного романа», — подумала Зоя, отдаваясь во власть наслаждения, когда тебя берет на руки и несет мужчина и ты ощущаешь тебя драгоценной наградой.
Брэд целовал ее так, словно был готов всю оставшуюся жизнь не отрываться от ее губ. Словно мог удовлетвориться ровным, спокойным теплом любви, даже несмотря на то, что ее саму захватывал исходящий от него жар страсти. Радость оплетала сердце Зои шелковыми лентами.
Он прикасался к ней так, будто ее тело было хрупким артефактом, который ему никогда не надоест исследовать. Ласки этих восхитительных ладоней одновременно успокаивали, возбуждали и обещали. Сладостное удивление разливалось по ее телу, словно кровь стала вином.
Здесь, в утреннем свете, жило терпение, скользившее по ее телу медленными, почти ленивыми прикосновениями. Зоя раскачивалась на них, как на волнах, поднимаясь и опускаясь, а окружающий мир продолжал свое движение уже без нее.
Брэд ласкал ее колени, просвечивавшие через рваную ткань джинсов, полоску кожи между их поясом и короткой футболкой. Тихий стон сорвался с губ Зои, когда его пальцы дотронулись до серебряной пластинки. Потом губы Брэда скользнули по ее горлу, и Зоя вздохнула, подставляя шею для поцелуев.
Тревоги, усталость — все исчезло.
Брэд не торопился, чувствуя, как она открывается ему, открывается наслаждению, слышал, как учащается ее дыхание. Знает ли Зоя, что это значит для него — ласкать ее в свете солнечных лучей, льющихся из окна, в тихом пустом доме?
Понимает ли Зоя, как она нужна ему, если он сам только начал это понимать?
До этого момента он не знал, как много должен дать ей, как отчаянно хочет этого. Все, что имеет, что чувствует, о чем мечтает. Брэд снова нашел губами ее губы, готовый открыться ей.
Зое казалось, что сердце бьется где-то в горле. Ее пальцы судорожно сжимали рубашку Брэда. Эти чарующие прикосновения будили нечто большее, чем просто желание и жажда наслаждения. Трепеща, она подчинилась его рукам.
Именно этого он ждал — полного растворения друг в друге. Не было больше ничего и никого — только они двое.
— Я хочу видеть тебя, — Брэд осыпал поцелуями ее щеки и стянул через голову с нее футболку.
Потом, не отрывая взгляда от ее глубоких, сияющих глаз, потянул вниз джинсы и быстро сбросил свою одежду.
Гладкая кожа, изящные округлости, длинные, как у балерины, нога. Завораживающие глаза и соблазнительные губы.
«Какое удивительное сочетание хрупкости и силы!» — подумал Брэд.
Он наклонился, и его губы коснулись бедра Зои, медленно скользнули по нежной коже, чувствуя трепет ее тела.
Зою уже с головой накрыло желание, и она поплыла на жаркой, чувственной волне. Потрясенная, она обхватила пальцами железную спинку кровати, подчиняясь его ласкам.
Торжество и ощущение чуда. Эти руки, такие великолепные в своем терпении. Нежные и требовательные губы, выпивавшие ее, глоток за глотком.
Она изогнулась, словно пронзенная стрелой, но Брэд не останавливался.
Чувства и ощущения громоздились друг на друга, сталкивались в неистовом вихре, пока Зое не стало казаться, что вся ее кожа излучает свет. И каждый раз, когда сладкая боль приближалась снова, она ждала ее.
Брэд словно растворился в ней, ощущая только то, что она отдавала ему, что он должен был взять. Трепетавшее тело Зои многократно усиливало ее желание.
Брэд приподнялся над ней. Она обняла его. Приняла в себя.
Медленно, все еще медленно, чтобы вобрать каждую каплю наслаждения, пропитывавшего их. Подъем и падение тел, пульсирование крови, биение сердец…
Мир ограничивался этой наполненной солнцем комнатой.
Где-то за ее пределами текло время, по улицам мчались машины, на заднем дворе соседей лаяла собака, но для Зои ничего этого не существовало — только Брэдли Уэйн. Балансируя на грани реальности, она не слышала ничего, кроме своего имени, произносимого шепотом, как молитву.
Этот шепот заглушил ее собственный крик радости, когда она вместе с Брэдом преодолела эту грань.
Зоя подумала, что никому, никогда и нигде не было так хорошо, как ей сейчас. Никто и никогда не был так счастлив.
Еще не до конца вернувшись к реальности она рассеянно перебирала волосы Брэда.
Его голова покоилась на ее груди, пальцы сжимали ее вытянутую вдоль тела руку. Это было самое приятное ощущение, которое Зоя когда-либо испытывала.
— Я так рада, что ты заглянул, — сказала наконец она и почувствовала, как дрогнули в улыбке губы, касавшиеся ее груди.
— А я рад, что ты оказалась дома.
— Все это так… удивительно. Лежу здесь, счастливая, в… — она повернулась и посмотрела на часы, — м-м-м, без десяти одиннадцать утра. Это даже лучше, чем выиграть в лотерею.
Брэд поднял голову и улыбнулся.
— Гораздо лучше.
— Ты такой красивый… Впрочем, мне кажется, что кое-кто из парней в моих журналах с прическами мог бы составить тебе конкуренцию.
— Не надо, — поморщился Брэд.
— Правда. Тебе действительно не мешает постричься, — Зоя запустила пальцы глубже. — Могу заняться.
— Ну… Как-нибудь. Попозже.
Зоя игриво дернула его за волосы.
— Знаешь, я очень хорошо умею делать то, чем зарабатываю на жизнь.
— Не сомневаюсь. Нисколько. — Чтобы отвлечь Зою, Брэд поцеловал ее в ключицу и откатился в сторону. — Кстати, я на самом деле пришел поговорить с тобой.
— Ты можешь говорить, пока я буду тебя стричь. Парикмахеры похожи на барменов. Мы привыкли разговаривать за работой.
— И в этом я не сомневаюсь. Но сейчас, наверное, не самое подходящее время.
— Трус, — Зоя села и обхватила руками колени.
— Пока оставлю это без комментариев, — Брэд приподнялся, оглядываясь в поисках брюк. — Зоя, сегодня ночью… а если точнее, рано утром, я кое-что пережил.
Зоя сразу напряглась. Игривого настроения как не бывало.
— Ты не пострадал? Он ничего тебе не сделал?
— Нет, — Брэд поднял с пола футболку и протянул ей. — Постарайся сохранять спокойствие, пока я буду говорить.
Слушая его, Зоя одевалась.
Первый страх прошел. Брэд цел и невредим — это она видит. И, Бог свидетель, он спокоен. Может быть, слишком спокоен.
— Ты думаешь, Кейн использовал Джордана и Флинна против тебя? Или хотел, чтобы ты так думал.
— Если в двух словах, именно так.
— Он не знает людей, не понимает, что такое любовь и дружба. И уж точно не понимает тебя, если думает, что способен напугать или сделать так, чтобы ты почувствовал себя преданным друзьями.
На его губах мелькнула улыбка.
— А ты, похоже, меня понимаешь.
Зоя задумчиво покачала головой:
— Не уверена. Но что я точно понимаю, так это суть твоих отношений с Джорданом и Флинном. Почему Кейн выбрал именно ту ночь? Потому что вы были молоды, потому что это было рядом с Ворриорз-Пик? Важна каждая мелочь. Теперь, когда мы так близко к цели, все имеет значение.
Брэд кивнул, довольный, что получил подтверждение собственным мыслям.
— Думаю, и то и другое. Мы были молоды и более впечатлительны. Мы еще не знали тебя и Мэлори, а Джордан смотрел на Дану только как на сестру Флинна. Кстати, именно в ту ночь Джордан видел Ровену на балконе Ворриорз-Пик.
Он замолчал и стал расправлять манжеты рубашки.
— Мне было шестнадцать, Зоя. Как и тебе, когда ты ушла из дома.
— О! — она обхватила себя руками, слово пыталась согреться. — Думаешь, это что-то означает?
— Думаю, что нельзя ничего отбрасывать, считая совпадением. Та ночь была очень важной — для меня, для Флинна и для Джордана. Хотя тогда мы этого, похоже, не поняли. Считали просто очередной летней ночью, полной приключений. Но мы стояли на пороге взрослой жизни. А ты именно в этом возрасте сделала решающий шаг.
— У меня все было иначе.
— Да. Но если бы Кейн смог исказить события той ночи, по крайней мере в моем воображении, ему удалось бы изменить мое отношение. И мои последующие действия. Отношения с Флинном и Джорданом не в последнюю очередь стали причиной моего возвращения в Вэлли. И здесь я встретил тебя.
— Значит, если бы Кейн вбил клин между вами и даже заставил их напасть на тебя — нет, не их, а тех, кого ты считал ими! — это ослабило бы нашу связь. Или даже разрушило ее…
— Похоже, именно на это мерзавец и рассчитывал. Встревоженная, Зоя сжала губы.
— У него ничего не вышло, и он разозлится.
— Да, разозлится. Поэтому я считаю, что следующие несколько дней вам не стоит оставаться здесь одним. Я хочу, чтобы вы с Саймоном пожили у меня.
— Я не могу…
— Подожди, Зоя, — предупреждая возражения, Брэд шагнул к ней и положил руки ей на плечи. — То, что надлежит сделать, чтобы найти ключ, касается нас обоих. Мы должны держаться вместе, насколько это возможно. Кроме того, я просто хочу, чтобы ты была со мной. Вы оба.
— Все не так просто. Как я объясню Саймону, что мы будем жить у тебя?
— Он уже знает достаточно, чтобы понять. И неужели ты думаешь, что парень устоит перед искушением свободного доступа к игровой комнате?
— Нет. Не думаю, — Зоя выскользнула из-под его ладоней. — Брэдли, я не хочу, чтобы Саймон… Мне хорошо известно, как это воспринимают дети. После того как ушел отец, у нас в доме постоянно появлялись мужчины.
Лицо Уэйна окаменело.
— Нет, ты не понимаешь. Все намного серьезнее.
Зоя, вы с Саймоном в моей жизни навсегда.
Ей стало трудно дышать.
— Тебе нужно притормозить.
— Или тебе ускориться, — голос Брэда зазвучал жестче. — Ты не хочешь, чтобы я говорил о своих чувствах к тебе, о том, что ты для меня значишь?
— Неужели ты думаешь, что мы оба сейчас способны трезво рассуждать об этом? — Зоя, не зная, что делать, шагнула к окну и зачем-то задернула занавески. — Ты не знаешь, что будешь чувствовать и что я буду для тебя значить, когда все закончится. Мы увлечены приключением, и это… усиливает наши чувства.
— Я был увлечен тобой с первой секунды, как увидел.
— Не надо, — сердце Зои сжалось, и ей стало трудно дышать. — Ты не знаешь, что я чувствую.
— Может быть, и не знаю. Расскажи.
— Сейчас не могу. Нет времени, — проклиная себя за трусость, Зоя повернулась к нему и покачала головой. — И у тебя тоже. Нам обоим пора идти.
Брэд взял ее за подбородок и поцеловал в губы.
— Мы еще это обсудим поподробнее, а пока нужно договориться, где мы будем жить. Если ты не хочешь переехать ко мне, я останусь здесь. Но лучше подумай о моем предложении. Я заеду после работы, и ты мне скажешь, что решила.
