• Трилогия ключей, #1

Глава 11

 Флинн обнаружил себя прижатым спиной к двери, при этом его ноги подгибались так, словно дверь за ним раскачивалась из стороны в сторону. Большая часть крови отлила от его головы, когда она начала покусывать его шею.

 - Э-эй, подожди, Мэл.

 - Не желаю ждать. - Ее руки были заняты не меньше, чем рот. Неужели она действительно думала, что ей не нравятся мужчины? Конкретно этот ей определенно нравится. Ох, она готова была проглотить его целиком в несколько быстрых и жадных глотков.

 - И почему людям всегда нужно чего-то ждать? Я хочу… - Она прикусила мочку его уха и прошептала пару творческих предложений о том, чего в данный момент хочет она.

 - О, Господи.

 Он сам не был уверен, что это было, благодарственная молитва или мольба о помощи. Но он был абсолютно уверен, что его сила воли имеет свои пределы, и сейчас он стремительно к ним приближался.

 - Хорошо, хорошо, давай просто успокоимся на минутку. Мэлори. - Она скользнула руками по его телу, и когда ее нетерпеливые пальчики протанцевали ниже, еще ниже, он почувствовал, что его глаза медленно закатываются. - О, черт, стой.

 - Я стою. - Она откинула голову, чтобы послать ему озорную улыбку.

 - Ха-ха. Ну да, ты стоишь. - Он обхватил руками ее запястья и не без сожаления поднял ее деятельные руки на свои плечи.

 Он был напряжен как струна.

 - Сейчас у нас есть выбор. Ты можешь возненавидеть меня утром, или я сам себя возненавижу. - Ее глаза блестели, а губы изогнулись в кошачьей улыбке, которая заставила его горло мгновенно пересохнуть. - Боже, ты прелестна, когда наполовину пьяна. Тебе лучше лечь.

 - Хорошо. - Она снова прижалась к нему и потерлась об него бедрами. - Давай.

 Скользкие узлы похоти стянули все его внутренности.

 - Я просто собираюсь уйти от красивой пьяной женщины.

 - Угу. - Она поднялась на цыпочки, чтобы вновь потереться своими губами о его. Даже сквозь одежду она чувствовала бешеный стук его сердца. - Я знаю, что делаю, и я знаю, чего хочу. Это пугает тебя?

 - Изрядно, да. Сладкая, я пришел, чтобы поговорить с тобой о том, о чем я сейчас уже и вспомнить не в состоянии. Почему бы мне не сделать нам по чашке кофе и не…

 - Похоже, я все должна делать сама. - Одним плавным движением она скинула ночную рубашку через голову и метнула ее в сторону.

 - Ох, Боже всемогущий.

 Ее тело было розовым и белым - восхитительным - с этими элегантными прядями волос, ниспадающими на грудь. Не отрывая от него взгляда своих синих глаз, она снова приблизилась к нему.

 Ее руки обвились вокруг его шеи, горячий шелк ее губ искушал и непреодолимо притягивал.

 - Не бойся, - прошептала она. - Я очень хорошо о тебе позабочусь.

 - Не сомневаюсь. - Он не успел осознать, как его руки потерялись в сексуальной массе ее волос. Здравый смысл никак не мог найти выход в путанице боли и жажды его тела. - Мэлори, я не герой.

 - А кому нужны герои? - Со смехом, она ущипнула его за подбородок. - Будь плохим, Флинн. Будь по-настоящему плохим.

 - Ну, если ты этого хочешь. - Он повернул ее кругом, так что теперь она оказалась прижатой к двери. - Я надеюсь, ты вспомнишь, чья это была идея, и что я пытался…

 - Заткнись.

 Если он попадет в ад, он точно будет знать, что оно того стоило. Он обхватил ее бедра руками, рывком поднял ее на цыпочки и уловил сияние торжества на ее лице за мгновение до того, как впиться в ее губы.

 Это было как держать зажженный фитиль, шипящий и искрящийся в руках. Опасная женщина, которая знала свою силу. Испытывала его. От его прикосновений к ее пылающей коже в ее горле рождались мягкие призывные звуки. Уже доведенный до крайности, он погрузил лицо в ее волосы и надавил рукой у нее между бедер.

 Это был взрыв. Утробный крик, острота ногтей на его спине, быстрое движение бедер. Она стащила с него рубашку через голову, не переставая покусывать его плечо, пока ее проворные руки спускались к его джинсам.

 - В постель, - выдохнул он, не смотря на дикие, эротические образы о том, чтобы взять ее прямо у двери. Но тогда все удовольствие закончится слишком скоро. Вместо этого он развернул ее, сбросив свои ботинки так, что они отлетели в угол.

 Ее не волновало где. Она хотела только продолжать чувствовать эту дикую силу, эту потрясающую боль, что пульсировала в ее теле. Она кружилась в каком-то сумасшедшем мире острых ощущений, и каждое прикосновение возносило ее все выше.

 Она желала чувствовать дрожь его мышц, жар его кожи. И знать, глубоко внутри, что причина этого всего - она.

 Они упали на кровать, запыхавшиеся и безрассудные, перекатываясь в эротическом сплетении тел на светлой ткани тонкой простыни.

 Она засмеялась, когда он захватил ее запястья и рывком вытянул ее руки над ее головой.

 - Притормози немного, - велел он.

 Она выгнулась к нему на встречу.

 - Зачем?

 - Затем, что я собираюсь тобой заняться, и это потребует времени.

 Она провела языком по его верхней губе.

 - И с чего бы ты бы начал?

 Его живот был напряжен до боли. Он опустил голову, чтобы начать с ее губ. Полные и мягкие, горячие и влажные. Он наслаждался ими, пока они оба не начали дрожать. Он скользнул языком по впадинке на ее горле, где под кожей быстро бился пульс. Потом спустился ниже, медленно, пока не добрался до изящной, ароматной груди. Она застонала, когда он поймал ее сосок зубами и легонько потянул.

 Она утопала в безумном удовольствии, в абсолютном блаженстве принадлежности и обладания. Она полностью открылась ему, этому ненасытному рту, этим требовательным рукам. Когда он перевернул ее, она легко взлетела, выпустив горячее дыхание, и снова упала вниз, чтобы прижаться к нему еще ближе.

 Она посмотрела на него в слабом свете, поступающем из коридора, и ее сердце подскочило - такая напряженность сквозила в его ответном взгляде. Любовь и восторг токовым ударом прошли через нее. Это был ответ, ответ как минимум на один вопрос.

 Он был предназначен ей. Она прижалась к нему всем телом в неком головокружительном ликовании.

 Их губы вновь встретились в глубоком, вызывающем трепет поцелуе, который заставил его сердце перевернуться в груди.

 От нее исходил манящий аромат тайны и соблазна. Ее быстрое, порывистое дыхание проникало в него маленькими серебряными кинжалами. Он хотел полностью погрузиться в нее и остаться так, пока мир не рухнет вокруг них. И пока ее руки путешествовали по его телу, исследуя каждый дюйм, пока эти мягкие звуки одобрения мурлыкали в ее горле, он задавался вопросом, а существует ли еще окружающий мир?

 Она провела ногтями по его животу, заставив его дрожать от сумасшедшего, животного желания.

 - Я хочу тебя. Скажи мне, что хочешь меня.

 - Хочу. Я хочу тебя. - Их губы вновь встретились. - Мэлори. С первой минуты.

 Ее губы изогнулись, не отрываясь от его рта.

 - Я знаю. - Улыбнулась она. - Сейчас.

 Он напрягся, капля здравого смысла просочилась сквозь безумие страсти.

 - Ох, Черт. Презерватив. Бумажник. Брюки. Где мои брюки?

 - Ммм. Все в порядке. - Она перекатилась под ним, оперлась на его плечо, и открыла ящик ночной тумбочки. - Презерватив. Ящик. Тумбочка.

 - Я упоминал, что обожаю практичных, подготовленных женщин?

 - Почему бы мне не помочь тебе с этим?

 Ему пришлось сжать руки в кулаки, вцепившись в край простыни, чтобы не взлететь к потолку.

 У этой женщины шаловливые руки, подумал он и глухо застонал.

 Великолепные, шаловливые ручки.

 Она поднялась над ним, отбросила назад волосы. И улыбнулась.

 - Сейчас. - Сказала она.

 Он стремительно опрокинул ее на спину и соединил их тела в одно целое.

 - Сейчас, - повторил он и вошел еще глубже.

 Он увидел мгновенный шок, промелькнувший на ее лице, почувствовал трепет ее тела. Они дрожали, каждый на грани собственных чувственных ощущений.

 Не отрывая от него взгляда, она начала двигаться. Подъем, падение, так плавно, так текуче, как скольжение в шелке. Ее имя эхом звучало в его голове, как песня, или молитва. Он цеплялся за это эхо, цеплялся за тончайшую ниточку контроля, теряя последнюю связь с реальностью.

 Она падала. О, Боже, какое потрясающее ощущение. Потерять себя, и собрать вновь. Ее разум затуманился.

 И с последним плавным вздохом, она понеслась к финальной вершине. Крепко сжимая его в своих объятиях, она забрала его с собой.

 

 Он не хотел думать. Размышления в данных обстоятельствах не принесут никакой пользы. Для них обоих будет гораздо лучше, если он сохранит свою голову абсолютно пустой и просто получит удовольствие от исключительного ощущения мягкого, сексуального женского тела под собой.

 Если он не будет думать, может, у него получится удержать ее в таком положении достаточно долго, чтобы любить ее снова. И тогда будет еще один период полного отсутствия мыслей.

 Кто знает, как долго можно так продолжать? Возможно, бесконечно.

 Когда она пошевелилась под ним, лениво потягиваясь, эта мысль показалась ему очень даже правдоподобной.

 - Я хочу воды. - Она погладила рукой по его спине. - Ты не хочешь пить?

 - Нет, если это означает движение в следующие пять или десять минут.

 Она легонько ущипнула его пониже спины.

 - Я хочу пить. Так что тебе придется сдвинуться.

 - Ладно. - Но он зарылся в ее волосы еще на мгновение. - Я принесу.

 - Не беспокойся. - Она слегка подтолкнула его и поерзала, чтоб выбраться из-под его тела. - Я сама.

 Она задержалась у шкафа по пути наружу, и он уловил проблеск чего-то тонкого и шелковистого, накидываемого на это потрясающее тело, прежде чем она вышла за дверь.

 Может, я сплю. Может, это просто фантазии, и на самом деле я нахожусь в моей кровати, а Мо храпит на полу.

 А может и нет.

 Он сел, потер руками лицо. И, к сожалению, начал думать. Он пришел сюда, потому что он был потрясен, перепуган и абсолютно сконфужен сценой, которая имела место в его офисе этим утром.

 А теперь он сидит в ее постели, голый, и у них только что был невероятный секс. Когда она была пьяна. Ну, может, не пьяна, но и не совсем трезвая.

 Ему следует уйти. Он должен собрать всю силу духа, чтобы уйти от обнаженной, великолепной женщины, когда сдержанность этой обнаженной, великолепной женщины улетучилась под воздействием алкоголя.

 И кто он после этого, святой?

 Когда она вернулась, одетая лишь в короткий красный халатик, он хмуро посмотрел на нее.

 - Я просто человек. Я мужчина.

 - Да. Полагаю, это мы выяснили. - Она села на край постели и протянула ему стакан с водой.

 - Ты была голая. - Он взял стакан и сделал большой глоток. - Ты сводила меня с ума.

 Она вздернула подбородок.

 - И?…

 - Если ты сожалеешь об этом…

 - Почему я должна сожалеть? - Она забрала стакан и допила те скудные капли, что он оставил. - Я хотела тебя, и я тебя получила. Я выпила, Флинн, но я знала, что делаю.

 - Тогда ладно. Ладно. Просто то, что ты сказала этим утром…

 - Что я влюблена в тебя? - Она поставила стакан на поднос, стоящий на тумбочке. - Я влюблена в тебя.

 Эмоции пронеслись в его голове слишком быстро и яростно, чтобы можно было их расшифровать. Но в совокупности они сложились в абсолютный страх, от которого бросало в пот.

 - Мэлори. - Она просто продолжила изучать его с молчаливым терпением, и страх тонкой струйкой просочился в его горло. - Слушай, я не хочу причинить тебе боль.

 - Тогда не причиняй. - Она слегка сжала его руку. - На самом деле, ты должен больше волноваться о себе, а не обо мне.

 - Да?

 - Да. Я люблю тебя, а значит хочу, чтобы ты тоже меня любил. Я не всегда получаю желаемое, но обычно стараюсь найти способ. И на самом деле почти всегда я его нахожу. Итак, следуя дальше этой логике, ты закончишь тем, что влюбишься в меня. А так как мысль об этом тебя пугает, у тебя больше причин для беспокойства о себе, чем обо мне.

 Она протянула руку и дотронулась до его щеки.

 - Ты в очень хорошей форме для человека, работающего за письменным столом.

 Он перехватил ее руку, прежде чем она успела опуститься ниже.

 - Давай остановимся на этом. Все эти любовные дела не для меня.

 - У тебя был неудачный опыт. - Она наклонилась и легко поцеловала его в губы. - Такие вещи бесследно не проходят. К счастью для тебя, я могу быть терпеливой. И нежной, - добавила она, садясь на него сверху. - И очень, очень решительной.

 - О, Боже. Мэлори…

 - Почему бы тебе не лечь обратно и просто не насладиться всеми преимуществами соблазнения?

 Возбужденный, взволнованный, он с благодарностью позволил ей толкнуть себя на спину.

 - Как-то сложно оспаривать твои доводы.

 - И абсолютно бесполезно. - Мэлори развязала пояс своего халата и позволила ему соскользнуть со своих плеч. Она скользнула руками по его груди, затем обхватила его лицо, прежде чем прикоснуться к губам легким, дразнящим поцелуем. - Я собираюсь выйти за тебя замуж, - прошептала она. И засмеялась, когда он вздрогнул. - Не беспокойся. У тебя будет время привыкнуть к этой мысли.

 Все еще смеясь, она губами заглушила его неразборчивый протест.

 

 Она чувствовала себя просто прекрасно. Не только из-за секса, подумала Мэлори, напевая в душе. Хотя и это тоже. Она всегда чувствовала себя лучше, уверенней, решительней, когда видела перед собой ясную, четко поставленную цель.

 Головоломка с ключами была слишком расплывчата, и чем больше появлялось деталей, тем запутанней она становилась. Но цель убедить Флинна в том, что они предназначены друг для друга, была кристально ясна. Эта задача была ей по зубам.

 Она не знала, почему влюбилась в него, и именно поэтому была уверена в истинности своих чувств.

 Он определенно не подходил под образ мужчины ее мечты. Он не был гурманом, не говорил бегло по-французски (ну, или по-итальянски) и не любил проводить свое свободное время в музеях. Он не носил строгих костюмов и не зачитывался поэзией.

 По крайней мере, она за ним подобного не замечала.

 Она всегда планировала влюбиться в человека, который будет обладать хоть какими-то из перечисленных качеств. И, естественно, согласно ее плану, правильный мужчина ухаживал бы за ней, очаровывал, соблазнял, и, конечно, признался бы своей бессмертной любви в самый идеальный романтический момент.

 До Флинна она анализировала и разбирала по косточкам каждые отношения, придираясь к любой мелочи, пока не находила с дюжину дыр в казалось бы безупречном с первого взгляда полотне.

 И, в конце концов, все переставало иметь значение, потому что сами отношения были неправильными.

 А недостатки Флинна ее нисколько не волновали. Она знала только, что ее сердце подпрыгивает каждый раз, стоит ей о нем только подумать. И ей это нравилось.

 Надо отметить, ей также нравилась мысль, что его это все пугает до дрожи. Было что-то интригующее и заманчивое в том, чтобы стать тем человеком, который изменит его взгляды. Быть агрессором, держать мужчину на краю порядочности.

 Когда он все-таки сумел выбраться из постели где-то около трех утра, она чувствовала его страх и замешательство также ясно, как и его желание остаться.

 Пусть немного поварится в собственном соку, решила она.

 Она позабавилась тем, что позвонила местному флористу и заказала доставку дюжины красных роз в его офис. Она почти танцевала, покидая свою квартиру и направляясь на встречу с Джеймсом.

 - Ну, мы полны дерзости и оптимизма этим утром, - прокомментировал Тод, когда она непринужденным шагом вошла в Галерею.

 - Мы это заслужили, не так ли? - Она обхватила его лицо руками и наградила шумным поцелуем. - Он здесь?

 - Наверху. Он ожидает тебя. Пироженко ты мое, выглядишь потрясающе. Так бы и съел.

 - Я и чувствую себя потрясающе. - Она похлопала его по щеке и плавно двинулась вверх по лестнице. Постучав, она вошла в кабинет. - Здравствуй, Джеймс.

 - Мэлори. - Он поднялся из-за стола, протянув к ней обе руки. - Спасибо большое, что пришла.

 - Конечно, я пришла. - Она села на кресло, которое он ей предложил. - Как дела?

 Он сел со страдальческим выражением на лице.

 - Я уверен, ты слышала про трения, возникшие между Памелой и миссис Кей. Ужасное недоразумение, которое, боюсь, будет стоить Галерее ценного клиента.

 Мэлори поспешила принять озабоченное выражение, хотя ее мысли маленькими ликующими клубочками прыгали в голове.

 - Да, я так сожалею, что Галерея… - не говори «покатилась ко всем чертям», велела она сама себе, и продолжила без колебаний, - столкнулась с трудностями.

 - Да. Трудности. Памела с большим энтузиазмом отнеслась к работе в Галерее, но боюсь, она все еще учится. Теперь я вижу, что слишком быстро дал ей так много свободы.

 Чтобы удержаться от победного жеста, Мэлори степенно сложила руки на коленях.

 - У нее есть свой очень специфический взгляд на то, как все должно быть.

 - Да. Да. - Он повертел в руках свою золотую ручку. - Я думаю, ее сильные стороны могут лежать в областях, не связанных с клиентами и персоналом. Я понимаю, между вами существуют определенные трения.

 Спокойно, напомнила она себе.

 - У меня тоже есть свое четко определенное представление, которое, к сожалению, никак не стыкуется с ее. Так что, да, есть значительные трения.

 - Да. - Он прочистил горло. - Возможно, я позволил Памеле оказать на меня влияние в этом вопросе. Я искренне полагал, что для тебя наступило время выявить свои таланты, попробовать что-то новое. Тем не менее, теперь я вижу, что не принял во внимание твою привязанность и верность Галерее, и то, как вынужденное покидание родного гнезда может расстроить тебя.

 - Признаюсь, так и было. - Но она смягчила свое утверждение сладчайшей улыбкой.

 - Я пересмотрел свое решение за последние пару недель. Я был бы очень рад, если бы ты вернулась, Мэлори. Возобновила свои административные обязанности. С десятипроцентной надбавкой к жалованию.

 - Это так неожиданно. - Она вынуждена была представить, что ее зад приклеился к креслу, чтобы не вскочить и не исполнить победный танец. - И я польщена. Но… могу я быть откровенной?

 - Конечно.

 - Трения, о которых мы говорили, никуда не денутся. Должна заметить, я не была счастлива здесь последние несколько месяцев. Твое… выталкивание меня из гнезда, - сказала она с некоторой заминкой, - было болезненным и пугающим. Но, оказавшись снаружи, я получила возможность оглянуться назад и осознать, что в этом гнезде стало… скажем, немного тесно.

 - Я понимаю. - Он поднял руки и сложил их вместе под подбородком. - Я могу пообещать, что Памела не будет вмешиваться в твои полномочия, или контролировать заведенные порядки. За тобой будет последнее слово, за исключением моего, конечно, на приобретения и выставки, на выбор авторов и так далее. Как и прежде.

 Это было именно то, чего она хотела. И даже больше, поняла она, подсчитав прибавку к жалованию. Она могла бы вернуться к тому, что получалось у нее лучше всего, и со значительным финансовым вознаграждением. И получить при этом персональное возмещение ущерба собственной гордости, ткнув Памелу носом в грязь.

 Она могла победить без единого выстрела.

 - Спасибо, Джеймс. Не могу высказать, как много это для меня значит, знать, что ты хочешь моего возвращения, что настолько мне доверяешь.

 - Отлично, отлично. - Он лучезарно ей улыбнулся. - Ты можешь начать прями сейчас, сегодня, если тебе удобно. Как будто последних двух недель и вовсе не было.

 Как будто их и вовсе не было.

 Ее желудок сжался. В этот момент, совершенно неожиданно, разумная Мэлори в ней как будто отошла в сторону и потрясенно услышала, как безрассудная Мэлори заявила:

 - Но я не могу вернуться. Я всегда буду благодарна за все, чему ты меня научил, за все те возможности, которые ты дал мне - последней из которых стало то, что ты выставил меня за дверь и вынудил покинуть мою привычную зону комфорта. Я собираюсь начать собственное дело.

 О, Боже, пронеслось у нее в мыслях, я собираюсь начать собственное дело.

 - Это не будет что-то столь же грандиозное, как Галерея. Меньше, более… - она почти сказала «приземленное», но успела поправить себя, - узконаправленное. - Я собираюсь сосредоточиться в основном на местных авторах.

 - Мэлори, ты должна осознавать, как много времени и сил требуют такие вещи. И более того, как велик финансовый риск. - Без сомнения, Джеймс запаниковал.

 - Я знаю. Я в состоянии оценить возможные риски. Я и сама обеспокоена перспективой принятия рисков. Но спасибо, спасибо тебе большое за все, что ты сделал для меня. А сейчас мне, правда, надо идти.

 Она быстро поднялась, боясь изменить свое решение. Здесь была ловушка, приманкой в которой служила безопасность. И эта ловушка готова была захлопнуться в любой момент. А она колебалась на самом краю между ней и тем местом, где земля была очень твердой и далекой.

 - Мэлори, Я хотел бы, чтобы ты подумала некоторое время над моим предложением.

 - Ты знаешь, что бывает, когда ты смотришь вперед, прежде чем прыгнуть? - Она протянула руку и коснулась его руки перед тем, как выйти за дверь. - Тебе становиться очень трудно сделать прыжок.

 

 Мэлори не стала терять времени. Она выяснила адрес дома, о котором упоминала Зоя, и отправилась прямиком туда.

 Хорошее расположение, решила она, вернув практичную Мэлори на положенное место. Проходное, с удобной парковкой.

 Дом был очаровательным. Уютным, решила она. А уж работая здесь втроем, они точно оживят его. Покрасить крыльцо, посадить несколько ползучих виноградных лоз. Зоя, вероятно, уже запаслась целым скопом идей на этот счет.

 Пешеходная дорожка нуждалась в ремонте или замене. Она отмечала все эти детали в блокноте, который прихватила с собой. Оконные клумбы? Да, пожалуй.

 А не будет ли парадный вход гораздо привлекательней, если заменить простое стекло в окнах возле входа освинцованными витражами? Что-нибудь спроектированное специально для них. У нее были связи в этой области.

 Продолжая делать заметки, она открыла входную дверь.

 Холл мог бы быть витриной для всех трех направлений их бизнеса. Только нужно с умом подойти к вопросу оформления, чтобы сохранить обстановку дружелюбия и неформальности, но в то же время рекламировать товары и услуги.

 Освещение было отличным, полы - просто сокровище, если их хорошо отполировать. Стены… ну, краска устранит этот недостаток.

 Она прошлась по всему этажу и осталась в полном восторге от комнат. Помещения были расположены очень удачно. В точности как говорила Зоя.

 Превосходный вариант для смешанного бизнеса.

 Сделав еще кое-какие заметки, она неторопливо пошла назад, как раз в тот момент, когда Дана с Зоей спускались по лестнице.

 - Постепенно, я бы хотела переоборудовать главную ванну, снабдить ее шведским душем и установкой для ароматерапии, - говорила Зоя. - Но пока… Мэлори, привет.

 - Привет. - Мэлори опустила свой блокнот. - Я в деле.

 - Я знала это! - с воплем Зоя скатилась со ступенек и схватила ее в объятия. - Я просто знала это. Ты видела? Ты прошла по комнатам? Ну разве он не великолепен? Разве не идеален?

 - Да, да, и да. Я еще не была на верху, но здесь, внизу… Я уже люблю его. - сказала она.

 Дана осталась стоять на ступенях, ее губы задумчиво поджались.

 - Почему ты изменила свое решение?

 - Я не знаю. По крайней мере, не знаю никакой разумной, логичной причины. Когда Джеймс предложил мне обратно мою работу, да еще с повышением, я подумала, спасибо Господи, теперь все вернется к норме.

 Она глубоко вздохнула, прижав блокнот к груди.

 - А потом, я не знаю, я услышала, как я говорю ему, что не могу вернуться, что начинаю свое дело. Думаю, я поняла, что не хочу, чтобы все возвращалось к норме. Я хочу иметь свое дело, и я хочу разделить это с вами обеими. Это все, что я знаю.

 - Ну что ж, похоже, решено. Зоя, расскажи то, что ты говорила мне. О доме.

 - Итак, владельцы согласны сдать его в аренду, но при этом подыскивают покупателя. Дело в том, что покупка разумнее с финансовой точки зрения.

 - Купить его? - Узкое ущелье, через которое она собралась прыгать, внезапно расширилось. - Сколько?

 Зоя назвала цену, но тут же быстро добавила, когда Мэлори побледнела:

 - Но это только первоначальная цена. Плюс, я сделала некоторые прикидки, и если ты сравнишь закладную плату с учетом текущих процентных ставок на тридцатилетний срок с предложенной месячной арендной платой, это не так много. И это активы. Это капитальное вложение. А значит и снижение налоговой ставки.

 - Не пытайся вникать в эти рассуждения о налоговых льготах, - предупредила Дана. - Твои мозги потекут из ушей. Просто поверь на слово, она все предусмотрела.

 - Нам понадобится юрист, чтобы оформить наши партнерские отношения, - продолжила Зоя. - Затем мы объединяем наши деньги. У нас достаточно для первого взноса, особенно с учетом переговоров о снижении первоначальной цены. И у нас все еще останется достаточно, чтобы удержаться на плаву. Мы возьмем кредит на земельный участок и первоначальные издержки. Мы можем это сделать.

 - Я верю тебе. Думаю, именно поэтому мой желудок так противно ноет. - Мэлори надавила рукой на болезненную область, потом посмотрела на Дану. - Покупаем?

 - Да поможет нам Бог. Покупаем, - согласилась она.

 - Думаю, следует пожать руки или что-то в этом роде. - Зоя протянула руку.

 - Подожди, прежде я должна сказать кое-что. - Мэлори прочистила горло. - У меня был секс с Флинном прошлой ночью. Три раза.

 - Три? - Дана резко села на ступени. - Ах, я хотела сказать, Флинн?

 - Ты что-нибудь имеешь против?

 - Я его сестра, а не мать. - Но, тем не менее, она потерла виски. - Ты была пьяна прошлой ночью?

 - Нет, это ты была пьяна. Я была просто слегка навеселе. Добавлю даже, что, будучи осведомленным о том, что я навеселе, он с завидной стойкостью пытался быть джентльменом и отступить.

 - Это так мило, - отозвалась Зоя.

 - Даже после того, как я разделась и набросилась на него.

 - Это… Вау!

 Со смехом, Мэлори похлопала Зою по плечу. Но Дана хранила молчание.

 - Я разделась и набросилась на него не только потому, что была навеселе и, ну, в возбужденном состоянии. Я люблю его. У меня нет объяснений, почему так, как и почему я хочу приобрести этот дом вместе с вами. Это просто есть, где-то глубоко внутри меня. Просто есть. Я люблю его, и собираюсь выйти за него замуж.

 - Мэлори! Это великолепно. - Руководствуясь своим романтическим сердцем, Зоя бросилась обнимать подругу. - Я так счастлива за тебя.

 - Ты только попридержи лепестки пока. Мне все еще надо убедить Флинна, что он не сможет без меня жить. - Она отступила. - Я люблю его, Дана.

 - Я поняла это.

 - Я знаю, это может осложнить нашу дружбу, и вообще любые деловые отношения, которые мы планировали.

 - А если так?

 - Тогда я сожалею. Я могу отказаться от наших планов, от дружбы. Но я собираюсь удержать Флинна, нравится ему это или нет.

 Губы Даны дернулись, когда она встала на ноги.

 - Думаю, он спекся. Мы собираемся пожимать руки и искать юриста или как?