- Братья Хорнблауэр, #1
Глава 5
Либби никак не могла сосредоточиться. Она смотрела в монитор, пытаясь вызвать в себе интерес к тем словам, которые написала. Островитяне Колбари и их ритуальный лунный танец больше не привлекали ее. Она надеялась, что диссертация поможет ей справиться с собой — надо только с головой погрузиться в работу. Раньше никто и никогда не отвлекал ее от исследований. В колледже, пока соседки по комнате устраивали шумные вечеринки, она в уголке ухитрялась писать курсовые. Благодаря своей способности сосредотачиваться ей и удалось сделать научную карьеру. Бывало, приходилось писать статьи в палатке, при свете керосиновой лампы, читать записки, сидя верхом на муле, и готовиться к лекциям в джунглях. Как только она приступала к работе, все остальное теряло смысл.
В третий раз прочитав один и тот же абзац, она поняла, что может думать только о Кэле.
«Лучше бы в свое время побольше интересовалась химией», — подумала Либби, снимая очки и массируя веки. Если бы разбиралась в химии, то, возможно, поняла бы, почему ее так влечет к нему. Надо будет найти книгу, в которой, без сомнения, объясняется природа влечения. Тогда она сумеет все обдумать, проанализировать. Ей не хочется отдаваться на волю чувства, отринув логику. Мечтать о любви и романтических отношениях — одно. А испытывать сильные чувства — совсем другое.
Глубоко вздохнув, Либби немного отъехала на стуле от стола и поджала под себя ноги. Не отрываясь от монитора, она поставила локти на колени, а подбородком оперлась о кулаки. «Я не влюблена», — твердила она себе. Просто сработал рефлекс… Так быстро не влюбляются. Можно испытывать симпатию, влечение… иногда даже сильное. Но для любви нужно еще много всего другого.
Общие взгляды, общие интересы. Вот что всегда имело для Либби смысл. Как она может влюбиться в Кэла, когда он сам признался, что любит только одно — летать? И есть, добавила она, невольно улыбнувшись.
Влюбленные должны хорошо знать друг друга, иметь общие цели в жизни. Конечно, именно это жизненно необходимо для любви. Как она может влюбиться в Калеба Хорнблауэра, если она ничуточки его не понимает? Его чувства для нее загадка, о его жизненных целях она не имеет ни малейшего понятия, а что касается характера… Похоже, настроение у него меняется по сто раз на дню.
Он часто тревожится. Почему? Либби вспомнила, какой у него порой делается рассеянный и обеспокоенный взгляд и на лбу обозначается морщинка. Он производит впечатление человека, который повернул не туда и в одночасье очутился в незнакомой, чужой стране.
Да, он встревожен, но и сам заставляет ее тревожиться, напомнила себе Либби, боясь, что сочувствие одержит верх над здравым смыслом. У него слишком сильный характер, слишком много обаяния, и он слишком уверен в себе. В ее тщательно распланированной жизни нет места для такого мужчины, как Кэл. Одним своим присутствием он превратит ее жизнь в хаос.
Либби услышала, как он вошел в дом, и тут же напряглась. Пульс участился, кровь быстрее побежала по жилам. Опять рефлекс!
Недовольная собой, она снова придвинула кресло к столу. Пора поработать. Более того, она будет работать до полуночи, а о Кэле даже не подумает. Она заметила, что снова грызет ногти, и возмутилась:
— Черт побери, да кто такой этот Калеб Хорнблауэр?
Меньше всего Либби сейчас надеялась получить ответ на свой вопрос и очень удивилась, когда откуда-то сбоку послышался тоненький металлический голосок. Она схватилась за край стола, чтобы не упасть, и с раскрытым ртом уставилась в монитор, на котором появились слова:
«Хорнблауэр Калеб, капитан МКВ в отставке».
- О господи! — Схватившись за горло, она покачала головой. — Нет, подождите…
- Есть подождать.
Либби закрыла рот дрожащей рукой. Наверное, у нее галлюцинации. Вот именно, галлюцинации. От напряжения, переутомления и недосыпа ей мерещится невесть что. Закрыв глаза, она сделала три глубоких вдоха. Но, когда открыла глаза, оказалось, что слова по-прежнему на экране.
— Какого черта здесь происходит?
- Запрос отклонен. Введите дополнительные данные.
Дрожащей рукой Либби отодвинула стопку документов и увидела часы Кэла. Она готова была поклясться, что голос, который она слышала, исходит из них. Нет, этого не может быть! Кончиком пальца она тронула тоненький, с нитку, прозрачный проводок, который шел от часов к жесткому диску.
— Какую игру он ведет?
- На данном устройстве доступны пятьсот двадцать игр. Какую предпочитаете?
- Либби! — Калеб возник на пороге и сразу все понял. Нет смысла упрекать себя за забывчивость. Более того, подсознательно он, наверное, даже хотел оказаться в таком положении, чтобы пришлось сказать ей правду. Но теперь, когда она повернулась, он уже не был так уверен, что правда пойдет кому-либо из них на пользу. Либби не просто испугалась, она в бешенстве!
— Ну, Хорнблауэр, рассказывай, что здесь происходит.
Он попробовал беззаботно, по-дружески улыбнуться.
— Где?
— Да здесь же, черт побери! — Либби ткнула пальцем в компьютер.
— Ты, наверное, разбираешься в нем лучше, чем я. Это твоя работа.
— Не виляй, а объяснись, причем немедленно!
Кэл подошел к столу. Увидев слова на мониторе, криво улыбнулся. Значит, она пыталась выяснить, кто он такой. Хоть какое-то утешение — знать, что он так же смутил ее покой, как она его, и что она так же сильно интересуется им.
— Лучше не стоит, — тихо сказал он и дотронулся до ее руки, но она оттолкнула его.
— Я не только хочу услышать объяснения, я требую. Ты… ты… — Спазм в горле не дал ей закончить. Она замолчала. Он не услышит, как она заикается! — Ты явился сюда, привязал свои часы к моему компьютеру и…
— Подключился к твоему компьютеру, — уточнил он. — Учи терминологию!
Либби заскрежетала зубами.
— Давай рассказывай, зачем ты подключился к моему компу!
— К чему?!
Она не могла удержаться от улыбки.
— К компьютеру. Сам учи терминологию! А теперь отвечай.
Кэл положил руки ей на плечи.
— Ты мне все равно не поверишь.
— А ты расскажи так, чтобы я поверила. Ведь это у тебя не часы… а что? Миниатюрный компьютер?
— Да. — Он потянулся было за микрокомпьютером, но она хлопнула его по руке.
— Подожди. Я в жизни не слыхала о миниатюрных компьютерах, которые понимают голосовые команды, подключаются к настольным компьютерам и вдобавок играют в игры.
— Конечно. — Он заглянул в ее злые глаза. — Ты и не могла слышать.
— Хорнблауэр, расскажи, как такой достать? Я подарю его папе на Рождество.
Он криво усмехнулся.
— Если честно, не думаю, что эта модель скоро появится в продаже. Может, предложить тебе взамен что-нибудь другое?
Либби пылала от негодования.
— Взамен можешь предложить мне правду. Наверное, сейчас лучше всего уклониться от ответа. Кэл перевернул ее ладонь и прижал к ней свою.
— Всю правду или частично?
— Ты шпион?
Меньше всего она ожидала услышать в ответ смех. Сначала он фыркнул, потом расхохотался, добродушно и весело. Не переставая смеяться, нагнулся и расцеловал ее в обе щеки — Либби и ахнуть не успела.
— Ты не ответил на мой вопрос! — Она вырвалась. — Ты агент?
— С чего ты взяла?
— Так, догадалась. — Она вскинула руки вверх и крутанулась на каблуках. — Ты сваливаешься с неба в грозу. В такую погоду ни один нормальный человек даже в машину не сядет, не говоря уже о том, чтобы лететь. У тебя нет документов. Ты уверяешь, что не военный, но на тебе была какая-то странная форма. На тебе старые драные кеды, зато часы… По сравнению с ними «ролекс» — дешевая игрушка. Твои часы умеют разговаривать! — Происходящее казалось настолько абсурдным, что Либби невольно взглянула на монитор, чтобы убедиться, что ей оно не померещилось. — Слушай, я знаю, в разведывательных агентствах довольно передовое оборудование. Пусть и не такое, как у Джеймса Бонда, но…
— Кто такой Джеймс Бонд? — перебил ее Кэл.
- Бонд Джеймс, агент 007. Вымышленный персонаж, созданный писателем двадцатого века Иэном Флемингом. Герой следующих романов…
— Выключись! — скомандовал Кэл, почесав затылок. Одного взгляда на Либби хватило, чтобы понять: положение серьезное. — Может, лучше сядешь?
Едва заметно кивнув, она села на край кровати.
Хотя для необходимых мер предосторожности было поздновато, Кэл отсоединил проводок и сунул его вместе с устройством в карман.
— Ты хочешь, чтобы я объяснился?
Она больше не была в этом так уж уверена и все-таки, назвав себя трусихой, быстро кивнула:
— Да.
— Ладно, но предупреждаю: возможно, правда не придется тебе по душе. — Кэл сел в ее кресло и закинул ногу на ногу. — Я возвращался из обычного рейса… Возил запасы продовольствия в колонию Бригстон.
— Куда? Не поняла.
— В колонию Бригстон, — повторил Кэл и, вздохнув, сделал решительный шаг: — На Марсе.
Либби закрыла глаза.
— Хорнблауэр, погоди, дай передохнуть.
— Я же говорил, тебе не понравится.
— Хочешь убедить меня в том, что ты марсианин?
— Не смеши меня.
Либби ударила себя по ноге.
— Я смешу?! Ты пытаешься убедить меня в том, что прилетел с Марса, и я же еще смешу? — За неимением лучшего она швырнула через всю комнату подушку. Потом вскочила и принялась расхаживать по комнате. — Послушай, я ведь не лезу в твою личную жизнь; я даже не жду от тебя никакой благодарности за то, что притащила тебя сюда в грозу, но, мне кажется, взаимоуважения еще никто не отменял. Ты в моем доме, Хорнблауэр, и я заслуживаю правды.
— Ну да, я так и подумал. Я как раз и пытаюсь сказать тебе правду.
— Вот и отлично. — Спустив пар, Либби снова села на кровать и развела руками. — Значит, ты у нас с Марса.
— Нет. Я из Филадельфии.
— Ага! — Она испустила долгий, облегченный вздох. — Уже лучше. Когда ты летел в Лос-Анджелес, твой самолет упал.
— Звездолет.
Ее лицо оставалось невозмутимым и бесстрастным.
— Понимаю… Космический корабль.
— Ну да, наверное, вы так это называете. — Он наклонился вперед. — Пришлось изменить маршрут из-за метеорного дождя. Я отклонился от курса… насколько я понимаю, аппаратура вышла из строя. Я подлетел к черной дыре, которой нет на картах.
— К черной дыре. — Либби больше не хотелось смеяться. Взгляд Кэла был совершенно искренним. Он верит в то, что говорит! Либби бессильно уронила руки на колени. Видимо, травма головы оказалась серьезнее, чем она думала вначале.
— Раньше их называли «застывшими звездами». Это область в пространстве-времени, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть ее не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света…
— Да, я знаю, что такое черная дыра. — Либби решила, что лучше притворяться невозмутимой. Надо постараться его успокоить, выразить дружеское участие, посочувствовать ему, а потом уложить в постель. — Значит, твой космический корабль налетел прямо на черную дыру.
— Грубо говоря, да. Я и сам пока не понимаю, что случилось потом. Вот зачем я подключил свое наручное устройство к твоему компьютеру. Мне нужно собрать как можно больше информации; тогда я смогу рассчитать, как вернуться.
— На Марс?
— Да нет же, черт побери! В двадцать третий век.
На губах Либби застыла напряженная улыбка.
— Понятно.
— Ничего тебе не понятно! — Кэл вскочил и забегал по комнате. Терпение, приказал он себе. Едва ли можно ожидать, что она сразу поверит тому, во что он и сам верит с трудом. — Ученые уже несколько столетий выдвигают гипотезы о возможности путешествий во времени. Считается, что, если звездолет достигнет сверхсветовой скорости, он вырвется за пределы Солнечной системы и, возможно, улетит назад во времени. Естественно, пока это только гипотеза, потому что велика вероятность того, что звездолет притянет гравитационное поле Солнца и он сгорит. Ну, или его затянет в черную дыру. Но, если бы меня затянуло в черную дыру, звездолет распался бы на молекулы. И я тоже. А мне страшно повезло… сам не знаю как, я вышел на нужную траекторию и достиг необходимой скорости… В общем, меня не затянуло, я отрикошетил. — Он рывком отодвинул занавеску и посмотрел в темнеющее небо. — Зато меня отшвырнуло на двести пятьдесят лет назад в прошлое.
Либби встала и нерешительно положила ему руку на плечо.
— По-моему, тебе лучше прилечь.
Кэл на нее даже не взглянул.
— Ты мне не веришь.
Она открыла было рот… и поняла, что лгать не может.
— Зато ты сам себе веришь.
Кэл повернул голову и посмотрел на нее в упор. В ее глазах светилось сочувствие; они излучали теплый золотистый свет.
— Тогда как ты объяснишь вот это? — Он полез в карман за своим устройством. — Как по-твоему, откуда оно взялось?
— Сейчас ничего не нужно объяснять. Извини, Калеб, что давила на тебя. Ты устал.
— Ты никак не сможешь объяснить ни это… — он снова отправил устройство в карман, — ни меня.
— Нет, отчего же… По-моему, ты участвовал в разведывательной операции. Скорее всего, ты служишь в каком-то элитном подразделении ЦРУ. Наверное, ты ненадолго отключился — работа у вас тяжелая, стресс, перегрузки… Когда самолет рухнул, ты сильно ударился головой и временно потерял ориентацию. Видимо, тебе не нравится то, чем тебя заставляли заниматься, поэтому ты подсознательно убедил себя в том, что прилетел из будущего…
— По-твоему, я сошел с ума?
— Нет. — Сочувствие вернулось. Либби погладила Кэла по щеке, пытаясь утешить. — По-моему, ты просто растерян. Тебе нужно хорошенько отдохнуть.
Хотелось выругаться, но Кэл сдержался. Если он будет упорствовать, то лишь напугает ее. Он и без того создал ей массу неприятностей — больше, чем она заслуживает.
— Наверное, ты права. Я еще не пришел в себя после падения. Надо поспать.
— Вот и хорошо. — Дождавшись, пока он окажется у двери, Либби сказала: — Калеб, не волнуйся. Все будет хорошо.
Он повернулся к ней. Наверное, сейчас он видит ее в последний раз. Окно за ее спиной окрасилось в алый цвет, и ему показалось, будто она тает в тумане. Глаза у нее потемнели. Он помнил, какие у нее сочные, яркие губы. Его пронзила тоска.
— Знаешь, — сказал он, — женщины красивее тебя я в жизни не встречал.
Либби еще долго смотрела на дверь, которую он закрыл за собой.
Ему не спалось. Лежа в темноте, он думал о ней. Потом включил телевизор и смотрел, как по экрану двигаются фигурки — словно призраки. Вдруг в голову пришла странная мысль: даже эти фигурки на экране более настоящие, чем он.
Либби ему не поверила. Чему тут удивляться? Но она попыталась его утешить. Интересно, знает ли она, что ей нет равных — ни в двадцатом веке, ни в любом другом? Ей хватает сил жить своим умом, и в то же время она такая хрупкая. Он вспомнил, как она трепетала в его объятиях.
Желание вернулось. В жемчужно-сером предрассветном сумраке он хотел ее почти невыносимо. Хотя бы только обнимать. Лежать рядом, чтобы она положила голову ему на плечо. Молча. Он не представлял себе ни одной другой женщины, с которой мог бы часами молчать. Если бы только все зависело от него одного…
Но выбора у него нет.
Он лежал поверх покрывала, так и не раздевшись. Потом встал. Брать с собой ему нечего — и оставлять после себя тоже нечего. Тихо спустившись вниз, он выскользнул из дома.
«Лендровер» стоял у крыльца, на том же месте, где и раньше. Он подошел к машине, бросил последний взгляд на окошко Либби. Ужасно не хотелось вот так бросать ее — тем более лишать ее средства передвижения. Попозже он поймает нужную волну и передаст ее координаты. За ней кто-нибудь приедет.
Она ужасно разозлится. Представив себе ее лицо, он улыбнулся, сел на водительское сиденье. Она будет его проклинать, возненавидит. Но не забудет.
Кэл невольно залюбовался старомодными приборами и механизмами. Слушая птичий щебет, он осторожно потрогал руль, с любопытством нажал педаль газа.
Между сиденьями он обнаружил рычаг с цифрами от 1 до 4. Когда он потянул рычаг на себя, послышался лязг. Не сомневаясь, что сумеет управлять таким примитивным средством передвижения, он принялся нажимать все кнопки подряд. Не получив результата, покачал рычаг, одновременно нажимая на педали. Методом проб и ошибок он нашел сцепление и плавно включил первую передачу.
— Тебе придется потратить много сил, чтобы завести машину без этого. — На крыльце, подбоченившись, стояла Либби. На пальце у нее болтался ключик.
Да, Кэл оказался прав, она была в бешенстве. Улыбаться почему-то расхотелось.
— Я тут… прокатиться решил.
— Вот как? — Она решительно одернула и без того растянутый свитер и спустилась с крыльца. — Тебе не повезло. Я не оставляю ключи в машине.
Значит, нужен ключ. Этого следовало ожидать!
— Я тебя разбудил?
Она сильно ткнула его кулаком в плечо.
— А ты нахал, Хорнблауэр! Вчера наплел мне с три короба, чтобы я тебя пожалела, а теперь пытаешься угнать мою машину! Что ты собирался сделать — завести машину без ключа и бросить меня в горах одну-одинешеньку? Такой отчаянный пилот, как ты, мог бы справиться и быстрее, и тише.
— Я не собирался угонять, хотел только взять на время, — сказал он, понимая, что разница невелика. — По-моему, тебе не стоит ехать со мной туда, где я упал.
Либби сжала губы. А она-то ему доверяла… Вот дура! Настоящая идиотка! Еще жалела его! Хотела помочь! Предатель… В гневе она так стиснула кулак, что ключ больно впился в кожу. Сейчас она ему поможет!
— Ну ладно, хватит тянуть. Подвинься!
— Что?
— Я сказала, подвинься. Хочешь к месту аварии? Пожалуйста. Я тебя отвезу.
— Либби…
— Подвинься, Хорнблауэр, или получишь еще одну травму головы!
— Ладно. — Сдавшись, Кэл перелез на пассажирское сиденье. — Только не говори потом, что я тебя не предупредил.
— Подумать только… Я ведь тебя пожалела!
Он с любопытством следил, как Либби вставляет ключ в замок зажигания и поворачивает его. Мотор ожил, заворчал. Она нажала несколько кнопок. Мигнуло радио, заработали «дворники», загудел вентилятор.
— Ну, ты нечто! — пробормотала Либби, возвращая на место нажатые им кнопки и рычажки.
Потом она включила передачу, нажала на газ, и они помчались по узкой грунтовой дороге.
— Либби. — Кэл откашлялся и заговорил громче, перекрикивая шум двигателя. — Я думал, так будет лучше для тебя. Я не хотел еще больше втягивать тебя в свои неприятности…
— Отлично! — Она резко дернула рычаг; из-под колес полетели камешки. — На кого работаешь, Хорнблауэр?
— На себя.
— А, понятно. — Она снова сжала губы. — Значит, продаешься тому, кто больше заплатит?
Его озадачила злость в ее голосе.
— Разве не так поступают все?
— Некоторые не продают свою родину!
Кэл прижал пальцы к глазам. Он не сразу понял, что она опять взялась за свое.
— Либби, я не шпион. Я не работаю на ЦУ…
— ЦРУ.
— Все равно. Я пилот. Вожу людей, но чаще разные грузы, оборудование. Совершаю рейсы в космопорты, колонии, лаборатории.
— Опять снова-здорово! — Либби гнала «лендровер» по крутому спуску вдоль берега реки. Вода в речушке поднялась так высоко, что затопила берега. — Кем ты сейчас притворяешься? Межгалактическим дальнобойщиком?
Кэл поднял руки, словно сдаваясь, и безвольно уронил их на колени.
— Почти.
— Послушай, я на такое больше не покупаюсь. Я не считаю тебя психом. И не считаю, что тебя обманули. Так что прекрати.
— Что прекратить? — Услышав в ответ шипение, он решил начать все сначала, только спокойнее. — Либби, все, что я тебе сказал, — чистая правда.
— Прекрати! — Если бы ей не были нужны обе руки, она бы, наверное, влепила ему пощечину. — Жалею, что увидела тебя! Ты буквально свалился мне на голову, вынудил заботиться о тебе, заставил чувствовать то, чего я в жизни не чувствовала… И в результате все, что ты делаешь, — ложь!
Кэл понял, что выход у него только один. Он нагнулся и выключил зажигание. Двигатель замолк.
— Послушай-ка теперь меня. — Свободной рукой он схватил ее за свитер и развернул к себе лицом. — Черт… — прошептал он, увидев ее лицо. — Не плачь! Этого я не вынесу.
— Я не плачу! — Либби смахнула злые слезы тыльной стороной ладони. — Верни ключ!
— Сейчас. — Кэл отпустил ее и, словно предлагая перемирие, протянул руку ладонью вверх. — Я не лгал, когда сказал, что уезжаю сегодня утром, потому что решил, что для тебя так будет лучше.
Она поверила ему. И тут же возненавидела себя, потому что ему удалось так легко убедить ее.
— Так ты расскажешь, в какую беду угодил?
— Да. — Не в силах устоять, он провел пальцем по ее мокрой щеке. — После того как мы найдем… то место, где я упал, я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать.
— Больше не будешь врать и рассказывать сказки?
— Я расскажу тебе все. — Он поднял руку и прижал свою ладонь к ее ладони. — Даю тебе слово, Либби… — Их пальцы сплелись. — Что ты сейчас чувствуешь?
Она сердито вырвала руку и схватилась за руль.
— Не знаю, и даже думать об этом не хочу!
— Пожалуйста, поверь: я еще ни к одной женщине не испытывал то, что испытываю к тебе. Жаль, что все так сложилось…
Он уже прощается, с тоской поняла она.
— Не жалей. Давай лучше сосредоточимся на том, что нужно сделать. — Видя, что Либби полна решимости помочь ему, Кэл вставил ключ в замок зажигания. — Ты был вон там, — сказала она, заводя мотор. — За поворотом. Когда я увидела, как ты падаешь, то подумала, что самолет словно скользит по верхушкам сосен, вдоль горной гряды. — Насупившись, она приставила ладонь козырьком ко лбу. — Странно… Похоже, там в лесу образовалась брешь.
«Ничего странного, — усмехнулся про себя Кэл, — если учесть, что на лес свалилась махина семидесяти метров длиной и тридцати шириной».
— Съездим посмотрим?
Либби свернула с дороги; внедорожник начал взбираться по каменистому склону, Вce еще злясь на Кэла, Либби понадеялась, что тряска вразумит его. Но, когда она покосилась на него, то увидела, что он улыбается.
— Вот здорово! — обрадовался он. — С детства ничего подобного не испытывал!
— Рада, что тебе нравится. — Она снова переключила внимание на дорогу и не заметила, что Кэл нажал несколько кнопок на своих часах. А он, изучив луч направления на одном из циферблатов, удовлетворенно хмыкнул:
— Двадцать пять градусов к северу.
— Что?
— Вон туда. — Он указал направление рукой. — Это там. Два с половиной километра.
— Откуда ты знаешь?
— Положись на меня! — Он наградил ее ослепительной улыбкой.
Они взобрались на гребень горы, где линия сосен густела. То тут, то там попадались кусты кизила с набухшими почками, еще неготовыми, однако, распуститься. Либби вздрогнула от холода и заглушила мотор.
— Дальше не проехать. Придется пешком.
— Здесь недалеко. — Кэл уже выбрался из «лендровера» и нетерпеливо махнул ей рукой. — Несколько сот метров!
Она посмотрела на его часы, которые через равные промежутки времени испускали негромкий сигнал.
— Почему они пищат?
— Сканируют местность. Правда, радиус действия невелик, всего десять километров, зато довольно точно. — Вытянув руку, Кэл медленно описал круг. — Видишь ли, вряд ли здесь найдется такой же большой металлический предмет, как мой звездолет. По-моему, мы его нашли.
— Не начинай сначала! — Либби сунула руки в карманы и зашагала вперед.
— Ты ведь ученый, — напомнил Кэл, догоняя ее и стараясь идти в ногу.
— Да, я ученый, — буркнула Либби. — И именно поэтому знаю, что люди не отскакивают рикошетом от черных дыр и не падают в Кламатские горы на обратном пути с Марса.
Он по- дружески обнял ее за плечи.
— Либби, ты смотришь назад, а не вперед. Ты никогда не видела людей, живших двести лет назад, но ты знаешь, что они существовали. Почему тебе так трудно поверить, что люди сохранились и в будущем?
— Надеюсь, люди будут жить и через двести лет, но вряд ли мне удастся угостить их кофе. — Она поняла: он не сумасшедший. Он очень умен. — Ты обещал сказать мне правду, всю правду, когда мы найдем твой самолет. Учти, я не забыла. — Она вскинула голову и оцепенела. — О боже мой!
Менее чем в двадцати шагах она увидела прогал между деревьями, который поражал воображение. Впечатление было такое, будто по лесу прошлись огромным серпом, скосив сосны, словно сухую траву.
— Но пожара здесь не было! — Ей пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от Кэла. — Что же здесь произошло?
— Вот что. — Кэл вытянул руку. На камнях, усыпанных иглами, как на подстилке, лежал его звездолет. Вокруг валялись деревья — некоторые из них достигали десяти метров. — Ближе не подходи, сначала промерю уровень радиации, — предупредил Кэл, но он мог бы этого и не делать. Либби все равно не сдвинулась бы с места, даже если бы захотела.
С помощью наручного микрокомпьютера Кэл проверил уровень радиации и кивнул.
— В норме. Должно быть, при сверхсветовой скорости она пропадает… — Он снова закинул руку ей на плечи. — Давай зайдем внутрь. Я все тебе покажу.
Ошеломленная, Либби молча пошла с ним. Летательный аппарат, как бы он ни назывался, оказался огромным, размером с дом; таких она никогда раньше не видела. Военная тайна, сказала она себе. Так вот почему Кэл так уклончиво ей отвечал. Интересно, как можно в одиночку управлять такой громадиной?
Самая узкая часть находилась впереди: закругленная, она плавно перетекала в корпус. Крыльев не было. В животе у Либби появилось неприятное ощущение. По форме летательный аппарат напоминал ската, который скользит по дну океана.
Экспериментальная модель, твердила себе Либби, перешагивая через поваленную сосну.
Корпус тускло поблескивал металлом — недостаточно блестящим, чтобы назвать блеск серебристым. Наружная обшивка была испещрена царапинами, зазубринами и покрыта пылью. Как старая, заслуженная семейная машина, смутно подумалось ей.
Она понимала, что летательный аппарат получил повреждения при крушении, но ее встревожило другое: некоторые зазубрины вы глядели старыми. Пентагону, НАСА или другой организации, построившей такую махину, надо бы лучше заботиться о вооружении, которое, несомненно, обошлось налогоплательщикам не в один миллион долларов.
— Ты прилетел в этой штуке один, — с трудом выговорила Либби, когда Кэл нагнулся и погладил рукой обшивку корпуса.
— Ну да. — Его пальцы ласково ощупывали металл. — Управлять им легко, как перышком.
— Кому он принадлежит?
— Мне. — В его глазах сверкнула радость. — Я же говорил, что не угнал его.
Рядом со звездолетом ему стало легче. Он подхватил Либби на руки, закружил ее в воздухе и крепко поцеловал в губы.
— Калеб… — Задыхаясь, она оттолкнула его. У нее кружилась голова.
— Либби, поцелуи входят у меня в привычку. — Он осторожно поставил ее на землю и обнял за талию. — А мне всегда трудно бороться с привычками.
«Опять собирается заморочить мне голову, — подумала Либби. — Кстати, у него это прекрасно получается».
— Возьми себя в руки! — приказала она. — Итак, мы нашли твой… летательный аппарат. Ты обещал все объяснить. Мы оба отлично знаем, что такая махина не может принадлежать частному лицу. Выкладывай правду, Хорнблауэр!
— Говорю тебе, он мой. — Кэл по-прежнему широко улыбался. — Точнее, будет моим, когда я выплачу кредит. Осталось внести еще десять платежей. — Он нажал на какой-то выступ, и люк плавно поехал вверх. От изумления Либби раскрыла рот. — Если не веришь, я тебе документы покажу.
Не в силах устоять, она поднялась по лесенке и, очутившись в рубке, с изумлением увидела огромное пространство размером с ее гостиную, большую часть которого занимала панель управления с сотнями разноцветных кнопок и рычагов. Перед панелью располагались два черных кресла с высокими спинками в форме ковша.
— Садись, — предложил Кэл.
Стоя рядом с открытым люком, Либби нервно потирала руки.
— Здесь… ммм… темно.
— Ах да! — Подойдя к панели управления, Кэл нажал переключатель. Либби сдавленно вскрикнула, потому что впереди все вдруг стало прозрачным. — Наверное, опустил защитный козырек, когда падал, — объяснил Кэл.
Либби молча смотрела в обзорный экран на лес, дальние горы и небо. Зажмурившись от яркого солнечного света, подумала: ничего себе лобовое стекло! Метров двадцать шириной…
— Не понимаю. — Она быстро подошла к одному из кресел и села, потому что боялась, что ноги подкосятся. — Ничего не понимаю!
— Пару дней назад я испытал то же самое. — Кэл снова что-то нажал, откинул какую-то крышку и протянул ей маленькую блестящую карточку. — Вот, Либби, мое летное свидетельство пилота. После того как прочтешь, сделай паузу, отдышись, легче станет.
В углу свидетельства она увидела его фотографию. Кэл улыбался так же широко и обезоруживающе, как наяву. Судя по удостоверению, он являлся гражданином Соединенных Штатов и мог водить летные средства классов от А до Е. В документе приводился его рост — метр восемьдесят пять, вес — семьдесят килограммов триста граммов. Волосы черные, глаза голубые. И дата рождения… 2222 год.
— О боже мой! — прошептала Либби.
— Ты забыла сделать паузу. — Он крепко сжал ее руку, в которой она держала карточку. — Либби, мне тридцать лет. Когда два месяца назад я вылетел из Лос-Анджелеса, был февраль 2252 года.
— Полный бред.
— Возможно, и все же так было.
— Это какой-то фокус. — Она вернула ему карточку. Сердце колотилось так сильно, словно хотело вырваться из грудной клетки. — Не знаю, зачем тебе надо мной издеваться, но это какой-то хитрый, тщательно продуманный фокус. Я еду домой.
Она бросилась к люку, но тот плавно и бесшумно закрылся.
— Сядь, Либби. Ну, пожалуйста. — Заметив ее дикий, затравленный взгляд, Кэл решил не подходить к ней. — Я тебя не обижу. Обещаю. Лучше сядь и послушай.
Разозлившись на себя за трусость, Либби нехотя вернулась и села в кресло.
— Ну и что?
Кэл сел напротив, сцепил пальцы рук и задумался. «Бывают времена, — думал он, — когда самое лучшее — вести себя в необычной ситуации так, словно ничего необычного вовсе нет».
— Ты не позавтракала! — отрывисто сказал он. Радуясь своему озарению, он открыл еще один отсек и достал оттуда блестящий серебристый мешочек. — Хочешь яичницу с ветчиной? — Не дожидаясь ответа, он крутанулся в кресле, открыл очередную дверцу и забросил туда мешочек. Нажал кнопку и уселся с довольной улыбкой, глядя на Либби. Вскоре загудел сигнал. Достав из еще одного отделения тарелку, Кэл открыл дверцу и извлек огромную яичницу с толстыми ломтями ветчины.
Либби сложила руки на коленях. Пальцы у нее были ледяные.
— Опять фокусы…
— Никаких фокусов. Иррадиация. Давай, попробуй. — Он подвинул ей тарелку. — Не так вкусно, как у тебя, зато готовится за секунду. Придется тебе поверить собственным глазам!
— Нет. — Либби очень медленно помотала головой. — Я так не думаю.
— Ты не хочешь есть?
Она снова покачала головой — во второй раз более уверенно. И для пущей убедительности пожала плечами. Кэл вынул из шкафчика вилку и принялся есть.
— Понимаю, что ты сейчас чувствуешь.
— Нет, не понимаешь. — Либби, хоть и с запозданием, вспомнила его совет, сделала паузу и сосчитала до десяти. — Ты ведь не сидишь в штуковине, похожей на космический корабль, и не разговариваешь с человеком, который уверяет, будто явился из двадцать третьего века!
— Да, зато я принимаю в своем звездолете женщину, которая на пару веков старше меня.
Услышав его слова, Либби прищурилась и засмеялась — правда, довольно нервно.
— Чушь какая!
— О, да!
— Я не говорю, что верю тебе!
— Подожди, привыкнешь.
Руки у нее больше не были холодными, но дрожали. Она поднесла их ко лбу.
— Мне нужно подумать.
— Отлично.
Вздохнув, она откинулась на спинку кресла и посмотрела на Кэла в упор.
— Пожалуй, я позавтракаю.
