- Мечты, #3
17
Майкл не слишком нервничал из-за дрянных карт, которые сдал ему Байрон. Ему удавалось держаться на уровне в первый час игры, делая скромные, даже предсказуемые ставки. Майкл знал, что за карточным столом – любым карточным столом – необходимо прежде всего изучить партнеров.
«Они все хороши, – признал он. – Все трое. Простофиль здесь нет». Но и Майкл был не лыком шит. Если они – сливки общества – привыкли играть во дворцах, он изучал игру на корабле, где скука может заставить бросить на кон месячное жалованье, лишь бы прервать монотонность существования.
Пусть все они достойные противники, у каждого можно обнаружить маленькие слабости. Когда у Джоша были хорошие карты, он постукивал большим пальцем по подбородку; а когда Джош блефовал, его глаза становились пустыми и холодными. Де Витт имел привычку тянуться за пивом, когда держал на руках комбинации высшего ранга. А Томас Темплтон… Что и говорить, Томас Темплтон чертовски осмотрителен, однако на втором часу игры Майкл заметил, что Томас усерднее попыхивает сигарой, когда готовится взять банк.
Майкл снес две карты и вытянул пару жалких троек, но, рассчитав реальные возможности, решил, что пора немного встряхнуть игру.
– Твои десять, – сказал он Джошу, подталкивая свои фишки к центру стола. – И еще десять.
– Двадцать. Я в игре. – Байрон рассеянно потянулся почесать одного из псов.
«Верный признак, что у него ничего нет», – самодовольно подумал Майкл.
– Двадцать, – увеличил ставку Томми. – И десять сверху.
– Я пас! – Джош швырнул карты рубашками вверх и пошел к буфету заправиться толстыми сандвичами.
– Я подтверждаю вашу ставку и увеличиваю ее на двадцать, – очень вежливо произнес Майкл.
– И можете драться за этот банк между собой! – Байрон оттолкнулся от стола и хлебнул пива.
«Парень повышает ставки с самой раздачи, – размышлял Томас, изучая трио очаровательных дам в своей руке. – Ну что ж, посмотрим, из чего он сделан».
– Твои двадцать и еще пятьдесят.
Глядя Томасу в глаза, Майкл невозмутимо подтолкнул фишки к банку.
– Пятьдесят. И еще пятьдесят. Объявляйте или раскрывайте карты!
Томас некоторое время испытующе смотрел на противника, затем процедил сквозь зубы:
– Эта партия твоя. – Он бросил карты на стол и спросил, когда Майкл сгреб банк: – Ну? Что у тебя было?
Но Майкл лишь улыбнулся в ответ и начал складывать свои фишки столбиками. Томас сразу все понял и прошипел:
– Ты надул меня. Я вижу. У тебя ни черта не было!
– К сожалению, чтобы увидеть, приходится платить, мистер Темплтон.
Томас откинулся на спинку стула, прищурился.
– Можешь звать меня Томми, – проворчал он. – Если кто-то меня надувает, он должен называть меня по имени.
– Я сдаю. – Майкл собрал карты и перетасовал их. – Стад. В семь карт, – он ухмыльнулся. – Вы в игре, Томми?
– Я в игре. И я буду в игре, когда ты начнешь извиваться на полу и молить о пощаде!
Майкл сделал первую ставку.
– Мечтать не запретишь.
Томас расхохотался, затем полез в карман.
– Черт побери, Фьюри, ты мне нравишься! Держи сигару. Это настоящая, не те девчачьи, что курит Байрон.
– Спасибо, но я давно бросил, – вздохнул Майкл, чувствуя, что до сих пор жадно вдыхает дым. – И в любом случае эти кубинские сигары слишком уж напоминают член.
Джош поперхнулся и вынул сигару изо рта.
– Благодарю, Мик. Теперь я действительно наслаждаюсь своей сигарой.
Томас покатился со смеху и ударил ладонью по столу.
– Сдавай карты! И готовься проиграть последнюю рубашку…
На третьем часу игры Майкл объявил пас и вышел в сад. Остановившись рядом с псами, он уставился на ночное море.
– Отличное местечко, не так ли?
Майкл оглянулся через плечо и увидел подошедшего Байрона.
– Что и говорить, ты не промахнулся.
– Я подумываю построить маленькую конюшню на краю кипарисовой рощи. Маленькую. На два стойла.
– Почему на два?
– Думаю, одиночество несладко даже для лошади. А мне понравилась твоя пегая кобыла.
– Она и в самом деле прелестна. – Майкл усмехнулся. – Надеюсь, на этот раз ты посоветовался с женой?
Глаза Байрона весело сверкнули.
– Я знаю, как вести себя с ней. Я знаю о своей жене все! Думаю, гораздо больше, чем ты, даже после того, как подобрал ее в Рыбачьей Гавани.
– Брось, я просто хотел подразнить ее. И тебя. Никогда не прикасался к ней. Клянусь.
Байрон рассмеялся и покачал головой.
– Думаю, мы просто закроем эту тему. Но если хочешь поддразнить Джоша – я не возражаю.
– Ну нет, я не желаю с ним драться. Он гораздо сильнее, чем кажется. Расшатал мне три зуба, когда нам было по двенадцать лет! – Майкл проверил вышеназванные зубы языком. – А его папаша, вполне возможно, заключит пари на исход схватки.
– Не сомневаюсь. Все Темплтоны готовы спорить на что угодно, бросать вызов кому угодно. Посмотри на Кейт, Марго и Лору. Они ведь чертовски рисковали с этим магазином!
– Я, кстати, собираюсь снова заглянуть туда. Ничего не понимаю в женских безделушках, но мне интересно посмотреть на Лору в роли продавщицы.
– Думаю, ты будешь удивлен и ошеломлен. Как и я в свое время. Этот бизнес дал им всем нечто очень прочное и надежное.
– Он дает им средства к жизни, – пожал плечами Майкл.
– Гораздо больше! Он дает им цель, уверенность в себе и служит залогом дружбы. – Неизвестно, пиво или разговор о женщинах делали Байрона сентиментальным, но он продолжал так же умиленно: – Я не видел, как они начинали, строили его, рисковали, но много слышал об этом. Марго вложила в магазин все, что имела; моя скромная бухгалтерша реализовала все ценные бумаги, чтобы внести свою долю. А Лора продала обручальное кольцо.
– Лора продала обручальное кольцо ради магазина?!
– Ну да! Правда, это случилось после того, как обнаружилось, что Риджуэй обчистил все их общие счета… Она не желала вкладывать в магазин темплтоновские деньги и заложила кольцо, чтобы внести первый взнос за здание. Что за женщины!
– Да, – согласился Майкл, хмуро глядя на море. – Светская дама, модель и бухгалтер…
– Им пришлось попотеть. Они сами все там мыли, штукатурили, красили. И планировали, рассчитывали, чтобы не прогореть. У меня просто дух захватывает, когда я вхожу туда и вижу их вместе! Они всегда вместе. И на скалах тоже. Ползают по камням и грязи в поисках приданого Серафины… Столько лет прошло, а они все еще вместе, все еще ищут! Кейт вчера взахлеб рассказывала мне, как Лора нашла еще одну монету.
Майкл, пытавшийся представить себе все, что рассказывал Байрон, приспособить эти новые грани к сложившимся образам, удивленно замигал.
– Лора? Она нашла монету? Когда?
– Прошлой ночью. Вышла погулять по скалам – Кейт говорит, что время от времени она это делает, когда ей надо подумать, побыть одной. И нашла монету – золотой дублон, точно такой же, как и Марго, и Кейт. Очень странная штука! Каждая из них находит по одной монете с перерывом в несколько месяцев – и совершенно случайно. Все их еженедельные поиски сокровищ ни к чему не приводят, а затем – бах! – кто-то из них поднимает с земли золотую монету. Чертовски удивительно.
За их спинами хлопнула дверь, и загрохотал голос Томаса:
– Это игра в покер или церковное собрание, черт побери?! Карты остывают!
– Тогда сдавайте их, – откликнулся Байрон. – Идем? – спросил он Майкла.
– Да… Так Лора ночами гуляет по скалам?
– Иногда. – Байрон шел к двери, переступая через собак, бегающих вокруг него.
– И прошлой ночью она просто протянула руку и подняла золотую монету?
– Испанскую, 1844 года.
– Черт побери! Фантастика.
– Я скажу тебе кое-что еще более фантастичное. Я начинаю верить, что в конце концов они найдут все приданое. Если кто его и найдет – то только они!
– Признаться, я никогда не верил в это приданое…
– Попроси Лору показать тебе монету, – предложил Байрон. – Может, тогда поверишь.
– Возможно, – прошептал Майкл и отправился обратно – на поле боя, сигарного дыма и пива.
Когда Майкл в три часа утра с трудом втащился по лестнице в комнаты над конюшней, он все еще был в своей рубашке и при своих лошадях. Да и самолюбие его ничуть не пострадало. Вполне можно было считать, что ему повезло: казалось невероятным, но он еще и разбогател на восемьсот долларов. И теперь он прикидывал, вложить ли эти деньги в постройку дома или купить очаровательную годовалую лошадку, на которую положил глаз.
Переступив порог, он споткнулся о какой-то теплый комочек и растянулся на полу носом вниз. Раздался собачий визг, и щенок робко лизнул его в лицо.
– Бонго, какого черта ты тут… Иисусе, убери язык от моего рта! – Майкл стер собачьи слюни с лица, вывернулся и уселся с извивающимся щенком на коленях. – Да, да, я понимаю, ты сожалеешь. Но как, черт побери, ты сюда попал? Уже научился отпирать замки?
– Он пришел со мной, – сказала Лора, выходя из спальни. – Он меня любит. Не хотел спать в моей кровати совсем один. Впрочем, как и я…
Очевидно, виновато было выпитое пиво, а может, неожиданная встреча с деревянным полом, но Майклу показалось, что где-то по дороге домой он потерял дар речи.
Улыбающаяся Лора стояла, окутанная светом лампы, и на ней не было ничего, кроме одной из его рубашек! Взъерошенные волосы, раскрасневшиеся щеки… А когда ему удалось сосредоточиться, он заметил, что ее глаза как-то подозрительно блестят.
Проще говоря, она была прекрасна, сексуальна и совершенно пьяна!
– Ты явилась за рентой?
Ее смех прозвучал так, словно вспенилось шампанское.
– Рабочий день кончился. Я пришла за тобой! Уже думала, что ты никогда не вернешься… Как прошла игра?
– Очень удачно. Я теперь при деньгах. А как киномарафон?
– Весьма познавательно. Ты когда-нибудь смотрел внимательно, как целуются в черно-белом кино? Это… – Лора вздохнула, провела рукой по груди, и он почувствовал, что облизывается. – Это чудесно, – решила она. – Просто чудесно! Майкл, подойди и поцелуй меня. Как в черно-белом кино!
– Солнышко… – В своей жизни он придерживался не очень многих правил, но одним из них было не использовать в своих целях пьяную женщину. Поднимаясь и освобождаясь от собаки, Майкл мучительно пытался сообразить, как следует себя вести в данной ситуации. – Ты абсолютно пьяна.
– Точно! – Лора тряхнула головой, откидывая волосы, и, чтобы сохранить равновесие, прислонилась к дверному косяку. – Ты знаешь, Майкл, я никогда в жизни не напивалась. Так, бывала чуть-чуть навеселе… Но пьяная? Никогда. Это неприлично и несовместимо с моим общественным положением.
– Не волнуйся, я не проболтаюсь. Мы с Бонго отведем тебя домой.
– Я не пойду домой! – Лора выпрямилась и направилась к Майклу, стараясь не качаться и не обращать внимания на то, как накренилась комната. – Пока не получу тебя. А потом ты мне скажешь, умею ли я целоваться так же хорошо, как Кейт и Марго.
– Дьявол! – пробормотал он себе под нос. – Быстро же в этих местах распространяются слухи…
– Можешь даже снова сорвать с меня одежду! – Она обвила руками его шею. – В любом случае это твоя рубашка. Мне вообще нравится носить твои вещи. Как будто ты меня обнимаешь… Ты собираешься обнять меня, Майкл?
– Размышляю, как мне поступить.
– Если ты меня обнимешь, я расскажу тебе один секрет. – Лора прижалась к нему всем телом и коснулась губами его уха. – Хочешь знать мой секрет?
«Когда взойдет солнце, она, вероятно, пожалеет, но, – его руки скользнули под рубашку, – к дьяволу сомнения!»
– Да, расскажи мне секрет.
– Ты снился мне! И раньше тоже. Давным-давно, когда еще мальчишкой дружил с Джошем. Но я никому не рассказывала, потому что…
– Это было бы несовместимо с твоим общественным положением?
Она хихикнула, куснула мочку его уха, и Майкл почувствовал, как в нем вскипела кровь.
– Т-точно. А знаешь, как ты мне снился? Я тебе расскажу. Ты находил меня! Я была то на скалах, то в моей комнате, то в лесу, а ты меня всегда находил. И мое сердце начинало биться так сильно, так быстро…
Лора взяла его руку и прижала к своему сердцу, чтобы показать ему, как это бывает.
– Я не могла двигаться, не могла дышать, даже думать не могла! – продолжала она, еще крепче прижимая его ладонь к своей груди. – Ты подходил ко мне, ни слова не говоря. Просто смотрел, пока у меня не подкашивались ноги, пока кровь не приливала к голове. Ты целовал меня так грубо, так пылко! Так, как никто никогда не целовал. Никто, кроме тебя, не смел прикоснуться ко мне так, как ты…
Майкл подумал, что именно таким образом, должно быть, чувствует себя утопающий.
– Ты срывал с меня одежду, разрывал ее и брал меня прямо там, где мы были! Должно быть, я всегда знала, что ты это когда-нибудь сделаешь…
Лора вдруг ускользнула от него, закружившись с поднятыми руками, как балерина на пуантах. А Майкл, разрываемый яростной болью желания, словно прирос к полу.
– Вот он, мой секрет! Ты мне снился! Я мечтала о тебе! Ой, у меня кружится голова… – Лора, смеясь, приложила ладонь ко лбу. – Оказывается, быть пьяной так чудесно! Так же чудесно, как чувствовать твою тяжесть на мне, внутри меня, чувствовать, как ты пульсируешь во мне… Господи, господи, как же мне это нравится!
Лора откинула волосы с лица и улыбнулась ему.
– Какой ты смешной. Стоишь там и наблюдаешь за мной… Никогда не ожидал услышать такое от Лоры Темплтон?
Майкл знал одно: если бы он умирал от жажды, то молил бы о Лоре, а не о глотке воды.
– Не ожидал. И если ты утром обо всем забудешь, мне будет чертовски жаль.
– О, сегодня я просто полна сюрпризов! – Она подняла руки, сцепила их за головой и потянулась. – Я смотрела те фильмы, пила вино, ела шоколад и смеялась. И плакала, и вздыхала, глядя на всех тех женщин на экране…
Лора снова опустила руки, медленно сделала пируэт, и полы рубашки распахнулись, взлетели.
– А еще я смотрела, как Марго уговаривала Энни покрасить ей ногти, смотрела, как Кейт задремала, положив голову на колени моей мамы. Потом проснулся Джи Ти, и Марго нянчилась с ним. И как же я любила все это, любила их всех! Как мне нравилось просто быть с ними! Ведь они и девочки – моя жизнь. Но я ни на секунду не забывала о тебе. «Где Майкл? – думала я. – Хочет ли он меня еще?» И я решила: посмотрим! Когда он вернется домой, я буду там, и посмотрим, хочет ли он меня? Могу ли я заставить его желать меня? Ну, так как? Ты меня хочешь?
Майкл не мог ничего сказать, а просто в мгновение ока оказался рядом с ней, схватил ее, прижал к себе и потянул на ковер. Лора почувствовала, что радость, желание, наслаждение пронзили ее одним огненным ураганом.
– Нет, нет! – Осмелев от выпитого, она перекатилась ему на грудь. – Позволь мне. На этот раз. Я хочу узнать, могу ли я…
Готовый взорваться, Майкл снова потянул ее на пол.
– Лора, ради бога…
– Нет, сейчас я! – Она откинулась и затрясла головой, отчего комната вокруг закружилась еще быстрее. – Я сама. Я хочу делать с тобой то, что считается неподобающим для женщины моего положения!
Майкл сверхъестественным усилием воли сдержал взрыв, когда она оседлала его.
– Хочешь использовать меня, солнышко?
Лора увидела, как заблестели его глаза, и ее губы изогнулись в усмешке.
– Вот именно! Ой, посмотри, мы перепугали Бонго. Он забился в угол.
– Переживет. Так что же ты хочешь сделать со мной?
– Надо подумать… – Она задумчиво вздохнула, теребя пуговицы его рубашки. – Знаешь, у меня есть еще один секрет…
– Если он похож на предыдущий, боюсь, я – покойник.
– Нет, это совсем другое. – Глаза Лоры вдруг стали серьезными. – Видишь ли, Питер никогда не срывал с меня одежду.
– Господи, забудь ты об одежде и о Питере.
Но, когда Майкл потянулся к ней, она ускользнула.
– Подожди, я хочу сказать тебе, ты должен знать. Вообще-то, это довольно забавно… У нас с Питером всегда был очень приличный секс. Ничего похожего на то, что с тобой! – Лора обвела пальцем пуговицу на его рубашке. – Всегда очень приличный секс – кроме тех случаев, когда у нас не было никакого секса. А его не было почти весь последний год нашего брака. И знаешь что? – Она обняла его лицо ладонями и наклонилась – очень пьяная женщина со слипающимися глазами.
– Что? – спросил он, гладя ее груди.
Лора замурлыкала от удовольствия и прошептала:
– Можешь продолжать в том же духе, я ни капельки не возражаю. О чем же я рассказывала? Ах да. У нас была система. Нет, не так: это у него была система, а я просто там присутствовала. Он включал классическую музыку. Шопена. Всегда одну и ту же сонату. Когда я иногда слышу ее, у меня начинает дергаться глаз… Он закрывал дверь, запирал ее, чтобы кто-нибудь из слуг случайно не заглянул и не увидел, что происходит. Как будто у кого-то из персонала могли найтись дела в нашей спальне в десять сорок пять вечера!
– Каждый раз – в десять сорок пять? Судя по всему, он был человеком привычки.
Майкл расстегнул пуговицы и коснулся ее обнаженной груди.
– Угу. Нет, не надо! – Она снова села. – Ты стараешься отвлечь меня. Он выключал свет, ложился в постель и целовал меня три раза! Не два, не четыре – три раза. Затем он…
– Мне совсем не хочется выслушивать детали поведения Риджуэя в койке.
– Не хами! В супружеской постели. Ладно, то, что было дальше, мы пропустим. Все равно тебе не интересно. В одиннадцать ноль пять он желал мне спокойной ночи и засыпал.
– Двадцатиминутное шоу?
– По нему можно было проверять часы. О, Майкл! – Лора подняла руки и потянулась, представив его взгляду нежные белые выпуклости. – Теперь мне кажется, что это была не я. А тогда я думала, что все так и должно быть. Но это неправда! Так не должно было быть, и сейчас все иначе!
Обхватив ладонями груди, она закрыла глаза.
– С тобой все непредсказуемо. Я никогда не знаю, что ты сделаешь в следующий миг, где дотронешься до меня и как. И это всегда неприлично! Так чудесно неприлично! То, что ты делаешь со мной руками, губами… – Она уронила руки на его грудь. – Ты вообще представляешь, что это значит – обнаружить в тридцать лет, что у тебя есть половое влечение?
– Нет, – он не мог не улыбнуться ей. Такая очаровательная пьянчужка! – Я обнаружил свое в шестнадцать и с тех пор никогда не выпускал из виду.
Лора рассмеялась, откинув голову, и у него зубы заболели от желания впиться в это нежное белое горло.
– О, но так, как у меня, гораздо лучше. Наверняка лучше! Это как найти приданое Серафины. Ты каким-то образом знаешь, что оно где-то тут, рядом; во всяком случае – надеешься на это. А потом вдруг находишь все эти чудеса.
– Ну, раз уж ты обнаружила свое половое влечение, – его руки скользнули по ее телу, – почему бы нам не воспользоваться им?
– Я хочу помучить тебя! – Она снова наклонилась и провела зубами по его подбородку. – Может, ты даже взмолишься…
– По-моему, ты слишком самоуверенна.
– Вовсе нет. Я бросаю тебе вызов! – Лора деловито поддернула рукава рубашки, но они тут же упали обратно. – Если ты настоящий мужчина, то согласишься не касаться меня, пока я не разрешу тебе!
Майкл приподнял брови, не совсем понимая, что она задумала.
– Боюсь, ты много потеряешь, солнышко.
– Я так не считаю. – Лора прижала руки Майкла к его бокам. – Никаких рук! Кроме моих.
Она опустила голову, легко провела губами по его губам, поддразнивая, пощипывая.
– Марго сказала, что у тебя сладкие губы, – прошептала она, и Майкл вздрогнул, вызвав ее улыбку. – Она была права. Думаю, я задержусь здесь на некоторое время…
И она задержалась на его губах, меняя глубину и окраску поцелуя – то легкого, то пылкого и настойчивого.
У него ныли пальцы, так хотелось коснуться ее, но Майкл честно прижал руки к ковру.
– Не так плохо для новичка, – умудрился сказать он охрипшим от нестерпимого желания голосом.
– Я быстро учусь! Майкл, у тебя сердце грохочет…
Лора куснула пульсирующую жилку на его шее, а затем вцепилась в рубашку на плече и потянула. Шов не поддался, и Майкл хихикнул – над ее чудачеством, над своим отчаянием…
– Хочешь, я сделаю это за тебя?
– Я вполне могу справиться! – Лора чуть отодвинулась, не сводя глаз с его лица, и дернула сильнее. Шов распоролся, обнажив мускулистое плечо, и она набросилась на него, как голодная кошка. – О, как мне нравится твое тело! – прошептала она, разрывая его рубашку. – У тебя такое прекрасное тело – крепкое, мускулистое, в шрамах… Я хочу его!
Ее губы скользнули по его плечу, груди – быстрые жадные укусы, поцелуи, скольжение языка… Но, когда Майкл поднял руки к ее бедрам, она оттолкнула их прочь:
– Не смей!
Лора сбросила с себя рубашку и снова принялась за работу. Майклу казалось, что она разрушает, опустошает его; такого он и представить себе не мог. Она брала его так, как никто никогда не брал! Жадно, настойчиво. Ему стало тяжело дышать, потом совсем перехватило дыхание, а, когда ее язык скользнул по животу, он застонал. Каждый его мускул задрожал, словно готовая лопнуть тетива.
Мысли проносились и исчезали с такой скоростью, что он ни одну из них не успевал разобрать. Одно безумное ощущение прогоняло другое. Ее аромат, изысканный и царственный; сияние ее кожи, блестящей, словно влажная роза; прикосновения ее ладоней, неугомонных, как само вожделение…
Потеряв голову от сознания собственной власти, Лора быстро расстегнула пуговицу на его джинсах и почувствовала, как напряглось его тело – точно бегун на старте. Она коснулась его губами там, где кончалась ткань и начиналась плоть, и услышала, как он с трудом выдохнул ее имя.
«Я могу сделать это с ним! – подумала Лора, дразняще проникая языком под ткань. – Я могу сделать его беззащитным и слабым, могу вызвать яростное желание в сильном, полном жизни мужчине! Я могу взять от него все, что хочу!»
Она приспустила его джинсы, впилась зубами в бедро и услышала хриплый выдох. И поняла, что он беспомощен перед ней. А она всесильна! И она обняла губами его мужское естество, взяла его во влажные бархатные тиски и свела Майкла с ума.
Его руки вцепились в ее волосы, его тело забилось под ней. Когда ее губы снова поднялись к его животу, Майкл уже был готов на убийство, если немедленно не получит ее.
Он рванул голову Лоры назад и приподнялся; его глаза обожгли ее, его губы сомкнулись на ее губах.
– Я не разрешила тебе дотрагиваться до меня! – выдохнула Лора, когда его губы поставили свое клеймо на ее горле, плечах, груди. – Ведь ты до сих пор не взмолился…
– Я хочу тебя. Сейчас. Черт побери, впусти меня!
Лора победно откинула голову и расхохоталась как безумная. Сомкнув ноги на его талии, она изогнулась назад и закричала, содрогаясь от наслаждения. Ее бедра запульсировали, оргазм наступил мгновенно.
– Еще! – потребовала она, впиваясь ногтями в его спину, ослепнув от алчности. – Майкл, еще!
И приняла его полностью.
Майклу казалось, что буря сокрушила его, но он не сводил с Лоры глаз. Она поднималась и падала над ним, ее глаза превратились в обжигающие щелочки. Но зверь, проснувшийся в нем, не уступал ей, пока она не довела их обоих до изнеможения.
Сквозь пелену, застилающую глаза, Майкл видел, как она словно растаяла, чувствовал ее дрожь. Его собственное тело казалось бесплотным, невесомым: он держался за Лору, словно она была единственным, что связывало его с жизнью.
– Я говорила тебе, что смогу это сделать! – прошептала она, прижимаясь губами к его горлу.
– Да, и ты это доказала. – Он провел губами по ее волосам, утопая в них, упиваясь ими. – Лора…
Он произнес ее имя тихо, почти про себя. Потом закрыл глаза и постарался – ради них обоих – не слышать остальных слов, звеневших в нем: «Я люблю тебя. Люблю тебя».
– Ты ведь хотел меня, правда?
– Да. Я хотел тебя.
Ее волосы пахли солнечным светом, снова вызывая в нем слабость.
– Майкл, ты сделаешь для меня кое-что?
– Да.
«Я сделаю для тебя что угодно», – подумал он и ужаснулся этой мысли.
– Отнеси меня, пожалуйста, в кровать. Я совсем пьяная.
– Конечно, малышка. Держись!
Майкл встал вместе с ней, и, даже будучи почти в бессознательном состоянии, Лора чувствовала, как победно трепещет ее сердце.
– И еще одно… – Она со стоном уронила голову на его плечо, и Майкл запаниковал.
– Потерпи немножко, не волнуйся. Я позабочусь о тебе. Все будет отлично.
– Ладно. – Лора свернулась на его груди – теплая, мягкая, доверчивая – и вдруг замигала от резкого света. – Что… Что случилось? – Она подняла голову и с недоумением огляделась. – Почему мы в ванной?
– Когда тошнит, здесь удобнее всего. Давай, выверни вино, солнышко, и тебе станет легче.
– Но я вовсе не собираюсь выворачивать отличное шампанское! Почему ты решил, что меня тошнит? – Лора внезапно расхохоталась. – Боже, Майкл, ты просто прелесть! – Она подняла голову и крепко поцеловала его. – Какая проницательность! Какая предупредительность! Ты такой сладкий, что я готова съесть тебя прямо сейчас. Мой герой!
Майкл смущенно прищурился.
– Может, мне все-таки стоит сунуть твою голову в унитаз? А если тебе жалко шампанского и шоколада, что же ты тогда хочешь?
– Я же сказала: отнеси меня в постель. Я думала, ты понял. – Улыбаясь, она провела пальцем по его груди. – Я хочу, чтобы ты снова захотел меня! Если, конечно, ты не сочтешь это наказанием…
Он посмотрел на нее сверху вниз – на эту теплую, розовую обнаженную женщину. Его женщину!
– Пожалуй, я справлюсь.
– Прекрасно, а ты не смог бы… – Лора наклонилась к нему и зашептала что-то на ухо, от чего вся его кровь хлынула прямо в пах.
– Это довольно экзотично, но… – Он направился прямиком к кровати. – Учитывая обстоятельства…
