• Следствие ведет Ева Даллас, #16

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

 Джулианна ворвалась в свой дом и швырнула на пол дорожную сумку. Часы бегства только усилили ее гнев, и теперь, когда она наконец была одна и ни­кто не мог ее видеть, он вырвался наружу.

 Схватив высокую вазу из прозрачного англий­ского фарфора, Джулианна швырнула ее в стену вместе с находящимися в ней белыми розами. Гро­хот, отозвавшийся эхом в пустом доме, подстегнул ее страсть к разрушению. Она бросила на пол на­стольную лампу, запустила хрустальным яйцом в старинное зеркало, растоптала злополучные розы, потом стала опрокидывать столы и стулья, рассыпая по ковру и паркету дорогую посуду. После того, как прихожая и гостиная превратились в подобие поля битвы, Джулианна бросилась на диван, молотя ку­лаками по подушкам и плача, как ребенок.

 Ей так хотелось провести эти несколько дней на «Вилле»! Она нуждалась в этом, устав от необходи­мости самой менять прическу и делать маникюр. А эта сука все испортила! Пришлось бросить новые платье и туфли, не говоря уже о других вещах, и от­казаться от грязевой ванны. Такое нельзя оставлять безнаказанным!

 Джулианна перевернулась на спину. Если бы ее не предупредила эта маленькая итальянская дуроч­ка, то за ней бы пришла полиция и выволокла бы ее прямо из постели. Какое унижение!

 Но ведь этого же не произошло. Стараясь успо­коиться, Джулианна дышала глубоко и ровно, как научилась делать в тюрьме. Этого не произошло, потому что она умеет все предвидеть. Ева Даллас про­играла эту битву, как и несколько предыдущих.

 Джулианне было достаточно подумать об этом, чтобы ее настроение сразу же улучшилось. Ева Дал­лас примчалась в Италию, чтобы найти пустые апар­таменты. И надпись на зеркале – весьма элегант­ный штрих!

 В любом случае, нужно вернуться в Нью-Йорк, чтобы подготовиться к решающему поединку с Евой. Глупо злиться и расстраиваться из-за того, что враг оказался достаточно опытным.

 «Таким опытным, – думала Джулианна, – что, возможно, лучше переждать какое-то время». Пос­ледняя схватка стоила ей слишком много нервов. И все же…

 Джулианне не хватало ощущения выброса в кровь адреналина. Единственный способ справить­ся с этим – осуществить свой план до конца. Унич­тожить Еву Даллас раз и навсегда! А можно ли сде­лать это лучше, чем прикончив мужчину, которого Ева имела слабость полюбить? И в качестве бесплатного приложения войти в историю как женщи­на, сумевшая убить неуязвимого Рорка!

 Джулианна подняла руки, повертела ими перед глазами и нахмурилась, заметив, что сломала но­готь.

* * *

 Ева провела короткими ненакрашенными ногтя­ми по каблуку вечерней туфли, которую вертела в руках. Она собрала своих подчиненных в домашнем кабинете на экстренное совещание.

 – Итальянскую полицию уговорили переслать нам все личные вещи из апартаментов Джулианны. Эта туфля совсем новая. На подошве никаких сле­дов. Она итальянского производства, но с американ­ским обозначением размера. Мой авторитет в облас­ти моды… – она бросила взгляд на Рорка, – …по­зволяет утверждать, что Джулианна купила туфли в Нью-Йорке, перед отъездом в Италию. – Ева бро­сила туфлю Макнабу. – Попробуйте выяснить, где она купила туфли и сколько они стоили.

 – У нее маленькие ножки.

 – Да, весьма изящная убийца. Как вам известно, сейчас мы сосредоточены на предстоящем меро­приятии в «Ридженси». Фини, ты отвечаешь за элек­тронику – мониторинг, охранные системы и тому подобное. Майор разрешил нам требовать столько людей, сколько нужно. Но тебе придется держаться на заднем плане, так как Джулианна тебя знает и может дать задний ход, увидев знакомого копа на шикарном благотворительном сборище.

 – Там обычно хорошо кормят, – заметил Фини.

 – Тебе принесут еду. Пибоди, Джулианна может узнать и тебя. Она наверняка выяснила, кто моя по­мощница. Ты останешься на пульте управления.

 – Значит, тоже получишь еду с доставкой, – ус­мехнулся Фини.

 – Вами, Макнаб, мы можем рискнуть. Наряди­тесь соответственно и работайте в бальном зале.

 – Заметано.

 – Если Джулианна воспользуется этой возмож­ностью, чтобы нанести удар, то, по всей вероятнос­ти, сделает это в роли кого-то из сотрудников отеля или обслуживающего персонала. Так ей легче подо­браться к цели, оставаясь незамеченной. А цель она знает отлично.

 – У цели, между прочим, есть имя, – заметил Рорк.

 – Нам твое имя известно, и ей тоже! Джулианна знает, что у тебя первоклассная охрана и безоши­бочные инстинкты. Она знает, что ты будешь соблюдать осторожность. Но, по ее мнению, ты не по­дозреваешь о том, что являешься ее мишенью, и поэтому будешь вести себя достаточно свободно, болтая с гостями. – «Именно так он и сделает, – подумала Ева, – пока мои нервы будут натянуты, как струна». – Джулианне неоткуда знать, что я раз­гадала ее намерения насчет тебя. Ее другие нью-йоркские жертвы мало чем отличались от предыду­щих, а ты не соответствуешь образцу. Это кажется ей преимуществом. Скорее всего, она воспользуется ядом. Это означает, что ты не должен есть и пить аб­солютно ничего!

 – Так как вечер, похоже, будет длинным, у меня есть одно условие, если вы не возражаете, лейте­нант.

 – Какое?

 – Не исключено, что ее цель – ты, или что она рассчитывает одним ударом разделаться с нами обо­ими. – Рорк кивнул, поняв, что эта мысль уже приходила ей в голову. – Следовательно, ты тоже не должна ничего есть и пить.

 – Хорошо. СМИ уже известно о колоссальном взносе, который сделает Рорк в пользу клиники Луизы Диматто. Это откроет дверь Джулианне, и она войдет в нее. Сегодня утром в Италии я насту­пила ей на пятки, испортив маленький отпуск. Джулианна не любит, чтобы ей ставили палки в колеса, и будет вести себя решительно. Но и я тоже. Я полна решимости захлопнуть за ней эту дверь! – Ева сде­лала паузу и оглядела присутствующих, дабы убе­диться, что они поняли смысл ее слов: Джулианна Данн принадлежит ей. – Фини, мне нужно твое мне­ние насчет выбора участников операции. Займемся этим после осмотра места. Встретимся там через полчаса, в главном офисе службы безопасности. Во­просы есть?

 – Пока нет. – Фини поднялся. – Думаю, будет много, когда мы начнем осмотр.

 – Тогда не будем терять время. Пибоди, ты по­едешь с Фини и Макнабом. А я привезу… граждан­ских лиц.

 – У «гражданского лица», между прочим, также есть имя. – Рорк тоже встал. – Если у вас имеется пара минут, лейтенант, родители Пибоди хотели бы попрощаться перед отъездом.

 – Ладно. Значит, через полчаса, – повторила она своей команде, выходя из комнаты вместе с Рорком.

 – Ты пытаешься деперсонализировать это дело, говоря обо, мне как о безымянном объекте. – Рорк остановился на верхней ступеньке лестницы и взял ее за руку. – Мне это не нравится.

 – Придется потерпеть. Когда все будет кончено, и Джулианна окажется за решеткой, я произнесу твое имя пятьсот раз подряд в качестве наказания. Ради бога, не мешай мне! Я справляюсь с ситуа­цией, как умею.

 – Но ты должна понимать, что справляться при­ходится нам обоим. И я не желаю превращаться в вещь даже для тебя. – Он крепче сжал ее руку. – У тебя был целый год, чтобы усвоить это.

 «Год! – мысленно усмехнулась Ева. – Похоже, мне не удастся усвоить все аспекты брака даже за сто лет».

 

 Родители Пибоди устроились на диване в перед­ней гостиной. При виде Евы Сэм сразу поднялся.

 – Вот и вы! Мы боялись, что у вас не найдется времени попрощаться с нами и дать нам возмож­ность сказать, как мы рады, что познакомились с вами обоими.

 – Было очень приятно принимать вас здесь. – Рорк протянул руку. – Надеюсь, вы еще к нам при­едете. Здесь вы всегда желанные гости.

 – Мы будем с нетерпением ждать новой встре­чи. – Фиби внимательно посмотрела на Еву. – А для вас мы тоже желанные гости?

 – Конечно!

 Засмеявшись, Фиби расцеловала Еву в обе щеки.

 – Хотя вы не знаете, что о нас думать, верно?

 – Я не слишком разбираюсь в семейных делах, но вижу, что у Пибоди превосходная семья.

 На лице Фиби отразилось удовольствие.

 – Спасибо. Это приятный подарок на проща­ние. Будьте осторожны – насколько только сможе­те, конечно. Мы будем часто думать о вас.

 

 – Ты хорошо справилась, – одобрил Рорк, вый­дя из дому вместе с Евой.

 – Я все-таки не полная идиотка! – Подойдя к автомобилю, Ева открыла дверцу водителя и остановилась, глядя на Рорка поверх крыши. – Что, если я буду называть тебя просто Гражданский Рорк? Это вроде титула.

 – Хорошо, если ты его немного расширишь. На­пример, Великий и Ужасный Гражданский Рорк. По-моему, звучит.

 Протянув руку над крышей, Ева стиснула паль­цы Рорка.

 – Я об этом подумаю.

* * *

 Ева ела, пила и спала, ни на мгновение не забы­вая об операции. Она буквально дышала ею и могла бы во сне нарисовать подробный план отеля «Грэнд Ридженси». Ева переговорила с охранниками и ад­министраторами отеля – вернее, поджарила их на рашпере, как рыбу, о чем Рорк не преминул заявить во время одного из их горячих споров о предстоя­щей процедуре. Проверив всю их биографию, Ева была удовлетворена тщательностью, с которой Рорк подбирал руководителей своей охраны, хотя сочла излишним сообщать ему об этом.

 Ева плохо спала, часто просыпаясь среди ночи с чувством, что упустила какую-то важную деталь. Она стала мрачной, раздражительной, постоянно пила крепкий кофе и дошла до такого состояния, что с трудом могла провести пять минут в комнате наедине с собой.

 Вечером накануне операции Ева стояла в своем кабинете, в тысячный раз изучая на экране план бального зала, покуда кот преданно терся о ее ноги. Мысленно она представляла себе передвижения своих людей, которым было поручено находиться на этом этаже.

 Когда экран погас, ей показалось, что она ос­лепла.

 – Достаточно. – Рорк подошел к ней сзади. – Теперь ты уже можешь пройти по отелю с закрыты­ми глазами.

 – Всегда есть способ проскользнуть в щель, а Джулианна это умеет. Я хочу еще раз все проверить.

 – Нет. – Рорк начал массировать ей плечи. – Отложим до завтра. А сейчас уделим немного време­ни друг другу. – Он потерся носом о ее шею. – По­здравляю с годовщиной.

 – Я не забыла! – быстро и виновато отозвалась Ева. – Просто я подумала, что лучше отложить это до послезавтра, когда все будет кончено. Хотя черт его знает, когда это будет. Но я не забыла.

 – Я тоже. Пошли – я хочу кое-что тебе пока­зать.

 – Меня удивляет, что ты вообще со мной разго­вариваешь. Последние два дня я была не слишком любезна.

 – Дорогая, у тебя поразительная способность все преуменьшать.

 Ева шагнула в лифт вместе с ним.

 – Но и ты был не очень-то дружелюбен.

 – Истинная правда. Мне не нравится, когда кто-то – в том числе ты – подвергает сомнению или ос­паривает мои распоряжения. Давай заключим пере­мирие, ладно?

 – Пожалуй. А куда мы, собственно, направля­емся? – спросила Ева, когда они проехали этаж, на котором находилась спальня.

 – Назад! – ответил Рорк, выводя ее из кабины.

 

 Голографическая комната представляла собой обширное пространство с глянцевыми черными сте­нами и потолком. Когда двери лифта закрылись, Рорк провел Еву в центр помещения и нажал кнопку на пульте управления.

 Чернота начала мерцать, приобретая цвет и фор­му. Ева ощутила в воздухе мягкое и ароматное теп­ло. Она слышала, как дождь стучит по внезапно по­явившимся окнам и балкону с открытыми дверями.

 – Это то самое место в Париже, где мы провели нашу брачную ночь, – пробормотала Ева. – Тогда тоже шел дождь… – Шагнув к дверям, она протяну­ла руку, чувствуя, как влажные капли касаются ее ладони. – Мне хотелось его слышать, и я оставила двери открытыми. Я стояла здесь и… и так любила тебя! – Ее голос дрогнул, она повернулась и по­смотрела на Рорка. – Я не знала, что смогу стоять здесь год спустя и любить тебя еще больше. – Ева вытерла влажные щеки. – А вот ты наверняка знал, что это заставит меня раскиснуть.

 Рорк подошел к ней.

 – Ты стояла там, а я думал: «Она – все, чего я хочу». И теперь, год спустя, я думаю так же.

 Ева бросилась в его объятия, обхватив за шею так крепко, что ему пришлось сделать пару шагав назад, чтобы удержать равновесие.

 – Мне следовало быть к этому готовым, – за­смеялся Рорк. – Кажется, год назад ты сделала то же самое.

 – Да, и еще вот это! – Ева слегка укусила его за шею. – А потом мы начали срывать друг с друга одежду по пути в спальню.

 – В таком случае ради сохранения традиции… – Взявшись обеими руками за рубашку Евы, он с си­лой дернул и разорвал ее.

 – Тогда на мне не было ботинок.

 – Некоторые отклонения допустимы.

 Ева сбрасывала одежду, швыряя ее в разные стороны, словно тряпье. Она перестала слышать дождь – звук был слишком тихим, чтобы соперни­чать с биением ее сердца. Губы Рорка прижались к ее рту. Они упали на пол и покатились по мягкому ковру.

 Рорк целовал грудь Евы, чувствуя, как ее сердце трепещет под его жадными губами. «Моя!» – думал он, как и год назад в Париже.

 Ева запустила пальцы в его волосы, скользя дру­гой рукой по могучим плечам. Боль и наслаждение слились для нее воедино. «Он мой!» – думала она так же, как и год тому назад.

 Раздвинув бедра Евы, Рорк погружался в нее все глубже, а она обвилась вокруг него, молотя кулака­ми по спине. Желание пронзало его с неистовой силой, и он отдался ему, забыв обо всем на свете….

 

 Голова Рорка лежала на груди Евы. «Для мужчи­ны это самая удобная подушка», – думал он. Их сердца все еще бешено колотились.

 – Я тут вспомнила кое-что, – сказала Ева.

 – Да?

 – Тогда мы в первый раз занимались этим не в постели.

 – Потом мы оказались там. Но сначала я поимел тебя на обеденном столе.

 – Это я поимела тебя на столе, а ты меня – в ванне.

 – Возможно, ты права. После этого мы нашли кровать и продолжали иметь друг друга там. Но до того, как мы спешно очистили стол, мы успели по­обедать и выпить шампанское.

 – Я бы и сейчас не возражала поесть. Может быть, мы могли бы перекусить прямо здесь, чтобы особенно не двигаться? У меня ноги, как парализо­ванные.

 Рорк усмехнулся и поднял голову.

 – Год у нас прошел замечательно. Давай я помо­гу тебе встать.

 – Так мы можем поесть здесь?

 – Разумеется. Все уже приготовлено. – Он под­нялся и потянул за собой Еву. – Дай мне минуту.

 – Ты сделал мне чудесный подарок.

 Улыбнувшись, Рорк подошел к стене и набрал код.

 – Ночь еще только началась.

 Двери лифта открылись, и появился домашний робот, катящий перед собой тележку, – еще одно чудо техники, которыми так увлекался Рорк. Ева инстинктивно прикрыла рукой грудь, заставив Рорка расхохотаться.

 – У тебя весьма своеобразное чувство стыдли­вости. Я принесу тебе халат.

 – Никогда не видела здесь роботов.

 – Я подумал, тебе не понравится, если Соммерсет принесет нам обед.

 Он подал ей халат, если это изделие можно было так назвать. Оно было длинным, черным и абсолют­но прозрачным.

 – Не забывай, что это и мой праздник, – усмех­нулся Рорк, когда Ева нахмурилась. Он облачился в другой халат, куда менее прозрачный, разлил шампанское, которое открыл робот, и протянул ей бо­кал.

 – За первую годовщину и за все последующие! – провозгласил он, чокаясь с Евой.

 Рорк отпустил робота, и Ева отметила, что он не забыл ни одной детали, заказывая еду. Здесь были такие же сочные омары, ломтики говядины в ароматном соусе и глянцевый холмик икры, что и в их свадебную ночь.

 Свечи мерцали, а к шуму дождя присоединились звуки флейты и струнных инструментов.

 – Я ничего не забыла, Рорк. – Ева наклонилась к нему. – Мне хочется, чтобы ты знал: я не отказа­лась бы ни от чего, происшедшего с тех пор, как я впервые увидела тебя. Как бы сильно ты меня ни раздражал.

 Рорк покачал головой.

 – Ты самая удивительная женщина из всех, ка­ких я когда-либо знал. – Когда Ева засмеялась, пы­таясь отстраниться, он схватил ее за руку. – Да нет, в самом деле! Ты храбрая, умная, забавная… и не­сносная. Капризная и в то же время сострадательная. Ласковая, обворожительная и опасная, как змея. Самоотверженная и упрямая, как мул. Я обожаю каждый твой кусочек, Ева.

 – Ты так говоришь, потому что хочешь поиметь меня снова.

 – Надежда умирает последней. Но у меня есть для тебя еще кое-что. – Рорк достал из кармана ха­лата две серебряные коробочки.

 – Сразу два подарка по одному поводу? Черт возьми, к брачному свидетельству нужно прилагать дискету с инструкциями на этот счет.

 – Не волнуйся, эти два подарка неразрывно свя­заны друг с другом.

 – Значит, их можно считать за один? Тогда о'кей.

 – Рад это слышать. Посмотри сначала первый.

 Ева открыла коробочку, которую он ей протянул. Старинные серьги с драгоценными камнями, оправ­ленными в серебро, сверкали всеми цветами радуги.

 – Я знаю, что ты равнодушна к побрякушкам и считаешь, что я их тебе навязываю. – Рорк взял свой бокал. – Но это необычные серьги, и я думаю, ты со мной согласишься.

 – Они великолепны. Выглядят, как какое-то языческое украшение. Хочешь, чтобы я их надела?

 – Постой, я сам. – Обойдя вокруг тележки, Рорк подошел к ней и продел в уши серьги. – Тебе они к лицу. Но мне кажется, их история понравит­ся тебе больше. Некогда эти серьги принадлежали Грейн Ни Мейл – так ее имя звучит по-ирландски. Эта женщина была вождем племени и великим мо­реходом, поэтому ее называли морской короле­вой. – Он снова сел, глядя, как серьги поблескива­ют в ушах жены. Его речь обрела неторопливый, по­вествовательный ритм, а в голосе появились чисто ирландские интонации, которые всегда различала Ева. – Она жила в шестнадцатом столетии – веке насилия. На долю Ирландии этого насилия при­шлось с избытком, но Грейн славилась своей отва­гой. В ее жизни были триумфы и трагедии, но она ни­когда не сдавалась. На западном острове, где вырос­ла Грейн, все еще стоит ее замок, в котором она защищала свой народ от завоевателей.

 – Короче говоря, она надирала им задницы, – подвела итог Ева.

 – Вот именно, – усмехнулся Рорк. – И по­скольку ты делаешь то же самое, я думаю, Грейн была бы довольна тем, что ее серьги достались тебе.

 – Я сама этим довольна.

 – А теперь посмотри вторую часть подарка.

 Ева открыла другую коробочку. Внутри лежал овальный серебряный медальон с вырезанной на нем мужской фигурой.

 – Кто этот парень?

 – Это святой Иуда – покровитель полицейских.

 – Шутишь? Неужели у копов есть свой святой?

 – Конечно. Кроме того, он является покровите­лем безнадежных предприятий.

 Ева засмеялась, поднеся медальон к свету.

 – Это хорошо. Одним выстрелом мы убьем двух зайцев.

 – Надеюсь, что да.

 – Выходит, это вроде талисманов. – Она надела медальон. – Идея мне нравится. Не помешает доба­вить везения к мозгам, о которых ты недавно гово­рил.

 На этот раз встала Ева. Она подошла к Рорку и поцеловала его.

 – Спасибо. Побрякушки просто замечательные.

 – Очень рад. А теперь, если ты хочешь очистить стол…

 – Не торопись. У меня тоже есть подарок, но я должна сходить за ним. Сиди здесь.

 Ева выбежала из комнаты, явно забыв о прозрач­ном халате. Рорк налил шампанского ей и себе, на­деясь, что она не наткнется на Соммерсета.

 Так как Ева вернулась достаточно быстро и без сердитых замечаний, он решил, что поход обошелся без инцидентов. Она протянула ему пакет в корич­невой бумаге. По форме Рорк догадался, что внутри картина. Зная, что Ева не принадлежит к знатокам живописи, он с любопытством разорвал бумагу.

 Это действительно оказалась картина, изобра­жающая их обоих под цветущим деревом. Они смот­рели друг другу в глаза, держась за руки, на которых поблескивали новенькие обручальные кольца. Рорк очень хорошо помнил этот момент – как и следую­щий, когда они обменялись первым поцелуем мужа и жены.

 – Я сделала слайд с нашей свадебной пленки и отдала художнику, которого знает Мевис. Он настоящий мастер – не то что другие ее знакомые, кото­рые просто делают рисунки на теле. Возможно, ты бы нашел кого-нибудь получше, но… – Ева улыб­нулась, увидев в его взгляде изумление и радость. Ошеломить Рорка было нелегко, даже ударив сталь­ным бруском по голове. – Кажется, тебе понрави­лось?

 – Это самый ценный подарок, какой я когда-либо получал. И тот момент, который на нем запе­чатлен, понравился мне не меньше. – Положив картину, Рорк обнял Еву и прижался щекой к ее щеке с нежностью, заставившей ее сердце затрепетать. – Спасибо.

 – О'кей. – Ева вздохнула. – Поздравляю с го­довщиной. Мне нужно несколько минут, чтобы ус­покоиться и, может быть, выпить еще один бокал. А потом я очищу стол.

 Рорк провел рукой по ее волосам.

 – Этот подарок мне тоже нравится.