- Следствие ведет Ева Даллас, #39
Глава 8
Ева приняла душ и выпила кофе. И убедила себя, что она спокойна — что она останется спокойной. Паника здесь не поможет. Даллас хотелось разозлиться, но, в конечном итоге, от злости тоже толку мало.
— Мы можем попробовать… — сказал Рорк.
— Не произноси при мне слово на букву «Э». Никакого экзорцизма. Я не потерплю, чтобы священник, знахарь или знаток вуду, плясал вокруг меня, стуча по своим магическим кокосам.
— Магическим… это эвфемизм?
— Не знаю, — Рорк рассмеялся и Ева решила, что она еще может вызывать у него улыбку. — Но я на это не согласна.
— Хорошо. Тогда давай обратимся к Мире.
— Думаешь, она уболтает Жабо выйти из меня?
— Гипноз может дать некоторые ответы.
Ева покачала головой.
— Я не упрямлюсь. Ну, ладно, может быть, — призналась она, заметив, как поднялись брови Рорка. — Но сейчас я никого не желаю в это втягивать. Я просто никому не хочу говорить, что пригласила мертвую женщину пожить у меня в голове, ну, или где там она. Потому как это именно то, что я сделала.
Засунув руки в карманы, Ева начала ходить по комнате.
— Я сказала ей: «Конечно, входите». Возможно, обрати я внимание на то, что она говорила и имела в виду, я бы заперла эту дверь. Вместо этого я соглашалась на всё на свете, пытаясь спасти женщину, которая, как говорит наука, была уже мертва. Это не имеет совершенно никакого смысла! И по этой причине мне нужно выбросить это из головы. Нужно, — настаивала она, — я должна расследовать эти дела — именно дела — своей головой, своими мозгами. Именно, черт побери, своими. Что я бы и сделала, оставь она меня одну.
— Значит, ты будешь бороться с этим с помощью логики и инстинктов? — Рорк решил, что бокал вина не помешает им обоим.
— Это то, что мне остается. И это то, что привыкла делать я. И если в этой лишенной смысла части меня есть хоть какая-то логика, то, когда я найду убийцу и Беату, Гизи оставит меня в покое. И если я в это не поверю, то мне можно смело запереться в комнате и сидеть в углу, посасывая палец.
Рорк протянул Еве бокал, а затем коснулся щеки.
— Значит, мы найдем и убийцу, и Беату. А пока мы сохраним кое-какие моменты только между нами. На двадцать четыре часа. Мы будем работать по твоему плану, а я найду кого-нибудь, кто сможет покончить с тем, что произошло. Но если за двадцать четыре часа ничего не произойдет, мы будем действовать по-моему.
— Это похоже на ультиматум.
— По большей части это именно он и есть. Ты можешь тратить время на споры, а можешь начинать работать. Я не согласен делить жену с кем-то больше чем на день.
— Я не твоя собственность, Умник.
Рорк снова улыбнулся.
— Но ты моя. Можем поспорить на эту тему, — он пожал плечами и отпил вино, — и ты потратишь на это часть отведенных двадцати четырех. Хотя, это может завести тебя, поэтому — я готов.
— Самодовольный ублюдок.
— Может тебе захочется выругаться на меня на русском или венгерском.
— А еще говорил, что это я люблю язвить. Двадцать четыре, — Ева сделала глоток вина, размышляя, как она сможет выторговать еще пару часов, если это потребуется. — Давай посмотрим результаты проверок.
Рорк отдал голосовую команду вывести данные на экран и прислонился бедром к столу Евы.
— Твой главный подозреваемый, — начал он. — Большая часть этой информации у тебя уже была, проверка второго уровня только добавила некоторые детали, и я включил сюда твои заметки. Квартира Элли Мэдисон, где Алексей Баринов, как было подтверждено, начал свой день, в десяти минутах хотьбы от аллеи. Возможно, даже меньше, если речь идет о здоровом спортивном парне, который мог пройти это расстояние быстрым шагом или даже пробежать. И примерно столько же от ресторана, где у него был поздний завтрак. И от его квартиры, — добавил Рорк, вызывая на экран карту города. — Эти места расположены в одном районе.
— Значит, он мог выскользнуть, добежать до места, надеть маску, зарезать Жабо и вернуться. Но для этого он должен быть уверен, что она в этот самый момент будет в нужном месте, и запастись чем-то, защищающим от брызг крови. Ведь нападая так, как напали на Жабо, невозможно уйти с места преступления чистеньким, чтобы подтвердить своё алиби за поздним завтраком.
Ева начала ходить перед экраном.
— Алексей мог назначить ей встречу, указав точное время. Мог сказать, что у него есть информация о Беате. Но всё это слишком хорошо спланированно для импульсивного парня со взрывным характером.
— Ему нужна была причина, чтобы уйти во время завтрака, если мы берем за основу установленное тобой время смерти, или же перед ним, если мы руководствуемся наукой, — предположил Рорк. — Он пошел на встречу, увидел Жабо в аллее — для этого ему нужно было идти с этой стороны. Он злится, достает нож, нападает на неё.
— Зачем ему маскироваться?
— Ева, Жабо могла видеть его лицо. В каком она находилась состоянии, когда вы столкнулись? Думаю, не будет преувеличением сказать, что она была не в себе.
— Нет, она видела Дьявола. — На мгновение Ева замолчала. — Я знаю. Видела это. У меня было… видение в той аллее. Я знаю, что она видела.
— Хорошо.
Поскольку Ева ожидала ссоры, даже жаждала её, он посмотрела на Рорка круглыми от удивления глазами.
— Даже не знаю, радоваться или злиться, что ты отнесся к этому так спокойно.
— Не так покойно, как могло показаться, но спокойнее, чем ты. И, если ты говоришь, что видела то же, что и она — значит, так оно и есть. В деле, так сказать, замешаны потусторонние силы — хотя это и кажется логичным.
— Потому что ты суеверный ирландец.
— Потому что ты знаешь как ругаться на венгерском и готовить гуляш, — парировал Рорк, заставляя Еву замолчать. — Возможно, у твоего подозреваемого есть своя сила.
— Я этим не занимаюсь. Логика, факты, данные. И пока вполне возможно, что Алексей выскользнул из ресторана и совершил убийство, хотя это слабо вяжется с логикой и процентом вероятности, основываясь на имеющихся у нас данных. Покажи мне парня, с которым работала Беата. Того, который вышел с ней из ресторана в ночь, когда её видели в последний раз.
— Дэвид Ингалл, двадцать два года, не женат. Привлекался дважды, первый раз за аварию на аэродоске: потерял управление и сбил с ног группу пешеходов на Таймс Сквер, а второй раз за создание и использование поддельной идентификационной карты — не достигнув совершеннолетия пробрался в секс-клуб, где и был пойман. Он вылетел из Нью-Йоркского университета и в этом семестре изучает несколько предметов удаленно, живет в однокомнатной квартире в паре кварталов от ресторана с двумя приятелями. В «Гуляше» работает уже три года.
— Не похоже, что он способен убить.
— Кроме того, в файле детектива Ллойда говорится, что один из соседей подтвердил время, в которое он пришел домой, а так же последующую ночь за выпивкой и компьютерными играми, как раз в то время, когда пропала Беата Варга.
— С соседями по комнате ему былобы сложнее похитить Беату и удержать её, если только они не в сговоре.
— На его сожителей так же нет ничего криминального.
— Перейдем к театру, — решила Ева. — К тому, где она работала дублершей. Что нашла Пибоди?
Она изучала появляющиеся данные, слушала выводы Рорка. И мерила комнату шагами.
Никто из перечисленных ей не подходил. Чтобы удерживать девушку против её воли так долго, нужны уединение, звукоизоляция, припасы и время.
Возможно, она ошибалась — возможно, ошибалась Жабо — и девушка была мертва. И мысль об этом уколола её так сильно, что Даллас вздрогнула.
— Ева…
— Ничего, все хорошо. Продолжай. Мне нужно установить доску. Давно пора было это сделать.
Она приколола фотографии, отстраненно слушая информацию Рорка, пока она собирала нужные данные на доске.
— Работа и студия, — произнесла Ева. — Вот те места, где она часто и регулярно бывала, помимо квартиры. Мы сконцентрируемся на них. Беата так же ходила на пробы, но этим мы займемся позднее, если ничего не найдем на этом уровне. Работа, студия, соседи. Затем театр, после пробы, магазины и прочее.
— Покажи мне карту еще раз.
Ева подошла ближе к экрану.
— Это её ежедневный маршрут. Из дома на утренние занятия. Затем из студии на работу, если в этот день её смена. Снова на занятия, опять на работу или на пробы. Вечерние занятия трижды в неделю и четыре ночные смены на работе.
— Постоянный посетитель ресторана, — предположил Рорк. — Кто-то, кого она часто обслуживала.
Ева кивнула в ответ.
— Возможно. Наиболее вероятно, что это был кто-то знакомый. Кто-то, способный заманить её в нужное место. Не вызывает таких затруднений, как при насильственном похищении. У него должно быть место. Под землёй. Цокольный этаж или подвал.
— Подземка, как таковая, — прокомментировал Рорк. — под улицами есть места, где никто не обратит внимания на страдающую, кричащую, зовущую на помощь женщину.
— Слишком много, — согласилась Ева. — Но это слишком рискованно. Её могут у тебя забрать. Это должна быть частная собственность, — вновь сказала она. — Ты можешь найти чертежи этого здания, танцевальной школы?
Его ответом был лишь пристальный взгляд, и Ева округлила глаза.
— Ну давай, покрасуйся. И мне нужны данные на их дядю, Сашу Корчева.
— У меня есть более полная информация и на Наталью Баринову.
— Это мужчина. Начни сначала с него.
Милый. Так Рорк описал парня, с которым работала Беата и его соседей по комнате. Такое же слово приходило в голову с Сашей. Мечтательные глаза, это она помнила — немного напоминало Денниса Миру — и даже его фото с документов показывало то же самое, и ещё мягкую улыбку.
Но на найденных Рорком изображениях из периода до аварии, стоившей Корчеву карьеры и возлюбленной, был подвижный, сильный, страстный мужчина. Прыгающий, изгибающий длинное, стройное мускулистое, облаченное в костюмы для выступлений тело на сцене. Копна угольно-чёрных волос, огонь в глазах.
— Как же ты потерял это? — пробормотала Ева. — Потерял свою энергию, страсть, необузданность. Это должно быть как смерть: твоя или близкого человека. Что-то ломается, не просто нога или рука. Что-то внутри тебя крошится, но не ступня или рёбра.
«Как вы боретесь со злостью?» — это она спрашивала у Лопеза о выживших, о семьях, близкие которых были убиты.
— У тебя однажды отобрали значок, — напомнил Рорк. — Что это сделало с тобой?
— Уничтожило меня. На время. Лишило меня того, кем я было. Но у меня был ты, чтобы помочь мне собраться с силами и я смогла вернуть значок. Он потерял свою женщину. Свою женщину, — повторила она. — Танцовщица. И, посмотри, они исполняли вместе балет «Дьявол». И дьявол был его главной ролью. Сукин сын. Я должна была это заметить.
— У здания есть подвал, — сообщил ей Рорк. — Его длина и ширина совпадают с размерами здания и в нём множество комнат, которые, согласно планам, используются как склады или технические помещения.
— Кому принадлежит здание?
— Забавно, что ты спрашиваешь. Ему. Корчев накопил приличную сумму за свою карьеру, а после аварии получил хорошую компенсацию.
— У него нет записей. Только если они не спрятаны. Никакого криминала.
— Деньги могут сгладить многое.
— Ага, — Ева наклонила голову набок и посмотрела на Рорка. — Могут. Но обычно можно что-то найти в СМИ. Домыслы, слухи. Человека могут не обвинить, но он будет виновен.
— Я посмотрю, что смогу найти, но, полагаю, он не давал интервью и не появлялся на публике после аварии.
— Он спрятался в подвале, — пробормотала Ева. — Фигурально. Потерял всё, что было ему дорого. Его сестра бросила дом и, возможно, карьеру, чтобы приехать с ним сюда, взяв малолетнего сына. Мечтательные глаза, — вспомнила Ева. — Лекарства? Судя по медицинским записям у него множество повреждений после аварии, таких, когда говорят, что чудом выжил. Должно быть, это чертовски больно.
«И это не просто физическая боль», — решила Ева, вспомнив о том, как она потеряла значок. «Это куда больнее».
— Он сидит в этой студии и играет музыку, чтобы другие могли танцевать. Чтобы могла танцевать красивая молодая девушка, такого же возраста и телосложения, как та, которую он любил, да и цвет волос у них одинаковый. И она должна была исполнять ту же роль, но уже с его племянником.
— Это разозлило бы его, расстроило? Они едут в Вегас, — произнесла Ева, когда в голове что-то словно щелкнуло. Наталья сказала, они едут в Лас-Вегас, чтобы танцевать в кабаре. Может, Беата была не первой?
Ева направилась к вспомогательному компьютеру и запустила поиск пропавших без вести: девушки такой же возрастной группы, связанные с балетом.
— Есть кое-какие домыслы и слухи, относящиеся к молодости Саши Корчева и его темпераменту. Разносит сцену на репетициях, ругается с другими танцорами — совершенно ничего удивительного, — добавил Рорк. — Кроме того, упоминания о безумных вечеринках и разгромленных гостиничных номерах и прочее. Это было до его встречи с Ариалой Нуренски. Она, и это здесь подчеркнуто, стала бальзамом для его измученной души и прочие романтические аналогии. Она изменила, успокоила и вдохновила его. Они должны были пожениться через две недели, когда случилась авария и Ариала погибла.
— Ванесса Ворвич, двадцать два года, последний раз её видели выходящей из кафе, чтобы идти на прослушивание в школу искусств в Вэст-Сайде. Она должна была танцевать Ангела в их осенней премьере — как раз, как Беата. Это случилось два года назад. И есть ещё, — Ева посмотрела на Рорка. — Мне нужна перекрёстная проверка, чтобы найти связь со школой, Бариновыми или ролью.
— Перешли мне список. Я возьму половину.
Ева отправила данные на его компьютер.
— Рорк, если это он похищал этих девушек, удерживал их запертыми в подвале, то он и есть Дьявол.
Они нашли восьмерых.
