Одержимость

 Больше всего это напоминало допрос. Наоми знала, что это не так, и все же… Когда Мейсон вошел утром в ее студию и уселся на стул, святилище мгновенно превратилось в комнату для допросов.

 — Наоми, я знаю, тебе кажется, что вся твоя жизнь развалилась на части. Но нужно держаться. Я скоро еду в город, встречаюсь с ребятами из ФБР. Работать будем из полицейского участка. Мы поймаем его, Наоми.

 — Что бы мы ни сделали, это не изменит того, что уже случилось.

 — Нет.

 — Я знаю, нет смысла раз за разом прокручивать это в голове, но меня так и тянет на мрачные мысли.

 — Старайся использовать свои сильные стороны. И одной из них будет способность к наблюдению.

 — Моя способность к наблюдению не помогла мне заметить, что меня вот уже два года преследует маньяк.

 — Дольше, я думаю.

 — Дольше? И как давно?

 — Скажи, ты была знакома с Элизой Андерсон?

 — Понятия не имею. — Наоми потерла виски. — Ты же знаешь, Мейсон, мне приходится встречаться с огромным количеством людей. Во время съемки, в галерее, во время поездок в Нью-Йорк. А тут еще служащие гостиниц, официантки, продавцы, работники заправок. Не думаю, что смогу припомнить…

 И тут вдруг ее осенило.

 — Постой-ка. Лиза. По-моему, ее звали Лизой. Я как раз была на втором курсе, когда ее убили.

 — Что именно ты помнишь?

 — Она была на год старше, и мы даже не общались. Я узнала ее, когда увидела снимки в Интернете. Первые два года в колледже я подрабатывала в ресторане, и мне случалось обслуживать ее столик.

 Наоми покопалась в памяти.

 — Блондинка, волосы примерно до плеч. Очень вежливая, приятная девушка. Но ее никто не похищал, Мейсон. А в убийстве, если не ошибаюсь, обвинили ее бывшего парня.

 — Думаю, она была первой жертвой нашего подозреваемого. Все пошло не так, и он запаниковал. Вообще ему здорово повезло. Если бы полиция не вцепилась сразу в другого, он давно бы уже мог сидеть в тюрьме. — Мейсон покачал головой. — Лиза была немного похожа на тебя.

 — Да нет, что ты.

 — В то время ты не стриглась так коротко. Блондинка. Она чуть пониже, но тоже высокая и худенькая.

 — Мейсон, но это же было десять лет назад.

 — Поначалу он убивал не так часто, как сейчас. Экспериментировал, совершенствовал свой метод. Изучал тебя, изучал Боуза.

 Не выдержав, она встала, зашагала по комнате.

 — Десять лет, Мейсон. Десять лет. Лиза была примерно того же возраста, что и Эшли, когда я нашла ее в том погребе.

 — Об этом я не подумал. — Мейсон откинулся на спинку стула. — Не исключено, что это и подтолкнуло его к действиям. Студентка колледжа. Когда-то ты спасла такую студентку, а потом сама училась в колледже. Парень решил закончить то, что было начато Боузом. Убить тебя или того, кто замещает тебя в его глазах.

 Мейсон встал.

 — Ладно, мне пора в город. А ты покопайся как следует в памяти. Постарайся вспомнить те несколько дней, которые предшествовали убийству Элизы Андерсон. — Он коснулся пальцем ее лба. — И постарайся не мучить себя пустыми переживаниями. Я позвоню, если не смогу приехать к ужину.

 Он ушел, а Наоми ощутила сильнейшее желание вновь попереживать о случившемся. Вместо этого она уселась за стол, достала свои папки.

 И принялась вспоминать студенческие годы.

* * *

 Так она просидела два часа, освежая в памяти события и делая заметки. Затем взяла камеру и вышла во двор, где вовсю кипела работа. К ней тут же устремился Тэг — донельзя грязный и ужасно счастливый.

 Наоми хватило одного взгляда на него, чтобы понять — теперь еще придется мыть собаку.

 Вернувшись в дом, она отправила Мейсону сообщение:

 Напиши мне, кто был его следующей жертвой. А я организую свои заметки и отправлю их тебе сегодня же.

 Практически сразу он прислал ей два имени и две даты. Первую от убийства Элизы Андерсон отделяло восемь месяцев.

 Весь этот день Наоми вспоминала прошлое. Обедать она не пошла, продержавшись до вечера на воде, холодном кофе и чистом энтузиазме. В конце концов, когда головная боль пересилила все остальное, она выпила таблетку и отправилась на кухню.

 По-хорошему ей стоило бы вздремнуть, но кто бы тогда помыл пса и приготовил ужин?

 Рабочие уже ушли, и вокруг царила тишина. И только добравшись до кухни, она обнаружила, что осталась в доме не одна.

 С террасы до нее донесся голос Ксандера:

 — Да угомонись ты, наконец. Сам же видишь, не до тебя.

 Шагнув на террасу, Наоми замерла.

 Ксандер сидел на стуле, увлеченно собирая какой-то стальной шкаф. Здесь же лежали детали от этого гиганта.

 Тэг — чисто вымытый и благоухающий шампунем — пытался подсунуть Ксандеру свой мячик.

 — Это что, гриль? — пробормотала она.

 Ксандер кивнул, не отрываясь от работы.

 — Не думала, что они бывают такими… большими.

 — Что толку в маленьких? — Он философски пожал плечами.

 Какое-то время Наоми молча рассматривала эту груду железа.

 — У меня разболелась голова, — сказала она наконец, — до того я устала от всех эти заметок и воспоминаний. Ужасно хотелось прилечь и отдохнуть, но сначала нужно было помыть пса.

 — Я уже вымыл его. Так что прими аспирин и ложись спать.

 — Голова уже утихла, да и усталость немножко прошла, — наклонившись, она поцеловала Ксандера в щеку. — Ты помыл собаку. Купил гриль — всем грилям гриль. И теперь собираешь его. А я пока приготовлю нам ужин.

 — Да о чем ты? Минут через сорок я закончу и пожарю на нем те стейки, которые купил по пути домой. Если хочешь помочь, почисти картошку. Я тоже приготовлю ее на гриле.

 Наоми уже доставала овощи, когда в дверях показался Мейсон.

 — Сейчас я переоденусь, — сказал он Наоми, — а потом мы поговорим. Ксандер дома? Я видел его машину.

 — На террасе. Собирает гигантский гриль.

 — Гриль. — Мейсон шагнул на террасу и даже присвистнул. — Вот это да! Давай я тебе помогу.

 — Ты же никогда не разбирался в таких вещах, — сказала Наоми и тут же получила в ответ ледяной взгляд.

 — Ты плохо меня знаешь. — Закатав рукава и ослабив галстук, Мейсон приступил к работе.

* * *

 Как ни странно, но уже через сорок минут, несмотря на сомнительную помощь Мейсона, Ксандер собрал чудо-гриль.

 Не желая ограничиваться жареным картофелем, Наоми сбрызнула ломтики маслом, натерла смесью из приправ и завернула все в фольгу.

 Затем они с Ксандером уселись на диван-качалку и стали поджидать Мейсона, который отправился переодеваться.

 Вернувшись, тот вновь бросил восхищенный взгляд на гриль.

 — Красавец, — хлопнул он по стальной крышке. — Ну что, подождем ужина или я начну прямо сейчас?

 — Лучше сразу, — сказала Наоми. — Все, что нам сейчас нужно, — как можно больше информации.

 — Хорошо. По нашим прикидкам, приблизительный возраст подозреваемого — около тридцати.

 — Значит, мой ровесник, — кивнула Наоми.

 — Я не успел прочитать все твои заметки, Наоми, но главное я уловил. Первые два года в колледже ты жила в студенческом городке и подрабатывала в кафетерии. В день убийства Элизы Андерсон ты ушла с работы около девяти вечера.

 — Это была пятница. По пятницам я всегда уходила в девять. Шла пешком, даже если была плохая погода — ходьбы там было минут на десять. Я вспоминала, просматривая записи. А в тот вечер за мной неожиданно зашел Джастин, мой тогдашний приятель. Он, как и я, посещал наш фотоклуб. Мне нравились его снимки. Возможно, потому-то мы и начали встречаться. И мы пошли домой втроем — я, Джастин и еще одна девушка из нашего клуба.

 — Иными словами, вы спутали планы нашего подозреваемого. Наверняка он следил за тобой, знал твои привычки. Но не мог же он напасть, когда вы были втроем?

 — Тогда он нашел мне замену. Элизу Андерсон.

 — Как мы выяснили, она ушла из библиотеки в половине десятого вечера. Собиралась на вечеринку. Скорее всего подозреваемый силой затолкал Элизу в ее машину — мы знаем, что изнасиловали и убили ее именно там. Тело он запихал в багажник, а машину оставил на стоянке. Обнаружили ее уже утром, и к этому моменту он успел скрыться.

 — Если он знал мое расписание, значит, наблюдал не одну неделю.

 — Возможно. А может, просто спросил у кого-нибудь. На самом деле я не исключаю вероятность того, что вы познакомились с ним еще в Нью-Йорке. Не обязательно близкий знакомый. Один из тех, к примеру, кто ходил к Гарри в ресторан. «Что, Наоми уехала из Нью-Йорка?» — «Да, отправилась изучать фотодело». — «Да что вы! В Колумбийский университет?» — «Нет, на Род-Айленд». Согласись, подобный разговор ни у кого не вызвал бы подозрения.

 — Ты прав, — кивнула Наоми.

 — Удалось тебе вспомнить что-нибудь еще из той поры, когда ты была в колледже?

 — Как-то раз мы всем клубом отправились в Нью-Бедфорд. Стоял февраль, и мы собирались делать снимки зимнего пляжа. Покрутившись пару часов на ледяном ветру, сделали перерыв на обед. Помню, сидели в одном ресторане, и девушка — звали ее, кажется, Холли — начала донимать меня разговорами о том, что некоторые парни не сводят с меня глаз. Она мотнула головой в сторону бара. Я взглянула туда, но парень, на которого она указывала, успел повернуться к нам спиной.

 Наоми замолчала, припоминая детали того дня.

 — Потом Холли встала и направилась к бару. Краем уха я слышала, как она сказала тому парню, что он может купить ей пива. Мол, у меня уже есть бойфренд, а она свободна. Но тот молча отвернулся и зашагал к двери. Вот, собственно, и все. Поначалу мы собирались задержаться в Бедфорде подольше, но надвигался шторм, и мы предпочли в тот же вечер вернуться в кампус. А об убитой женщине я и не слышала. Узнала лишь этим утром, когда ты прислал мне ее имя.

 — Что за женщина? — спросил Ксандер.

 — Работала в том самом ресторане, в котором вы тогда обедали, — пояснил Мейсон. — Ушла с работы в семь вечера и поехала на занятия по йоге. Нашли ее на следующий день, на том самом пляже, где Наоми с приятелями делали снимки.

 — Февраль, — прикинул Ксандер, — холод, зима. Должен же он был где-то жить?

 — Полиция проверила все съемные дома и мотели, но никого подозрительного не обнаружила.

 — Жаль, что я не подошла тогда к бару, — сказала Наоми. — По крайней мере, могла бы описать тебе его.

 — Ничего, — заметил Мейсон. — Мы разыщем ту девушку, Холли. Она единственная, кто знает, как выглядит… точнее, выглядел этот тип.

 И они вновь погрузились в прошлое, перебирая воспоминание за воспоминанием. Наконец Ксандер встал и направился к грилю.

 — Какие стейки вы предпочитаете? — поинтересовался он.

 — Ах да. Мне — слабо прожаренный. Мейсону посильнее. — Наоми тоже встала. — Пойду приготовлю салат.

 Пора сделать перерыв, заняться чем-то привычным. Потом она вновь вернется в прошлое, чтобы вспомнить как можно больше лиц и имен.

 Наоми заворочалась, и Ксандер проснулся.

 — Это просто сон. — Он обнял ее, пытаясь успокоить. — Все в порядке.

 — Он гнался за мной. По лесу, вдоль пляжа… был где-то рядом, но я не видела его. Потом я упала в яму, и яма превратилась в погреб. Он накинул мне веревку на шею, и я увидела, что это мой отец.

 — Он никогда не выйдет из тюрьмы.

 — Но у него есть ученик… или соперник. Называй это как хочешь. Я не могу больше бояться, Ксандер. В тот раз я выбралась из погреба. Выбралась сама и вывела Эшли. Я не желаю бояться того, что не произошло. Или того, что может случиться.

 — Разумно. Ну как, сможешь заснуть?

 — Нет, — наклонившись, она накрыла его рот жадным поцелуем. — У меня другие планы.

 — Я понял, — выдохнул он.

 Наоми чувствовала, как бьется его сердце. То самое сердце, которое Ксандер безоговорочно ей отдал. Она пока не знала, что с этим делать. Понимала только, что сможет принять любовь, не испугавшись этого чувства.

 Взяв его руки, она прижала их к собственной груди, к своему сердцу.

 В следующее мгновение она оказалась сверху, начала неспешно, ритмично двигаться. Желание плеснуло в его кровь, будто огнем, но Ксандер сдержался, позволил ей следовать собственному ритму.

 Удовольствие было настолько острым, что порой походило на боль. А желание казалось таким всепоглощающим, что в нем можно было утонуть.

 — Подожди, — шепнула Наоми. — Подожди, и получишь то, что хочешь.

 Движения ее ускорились. В какой-то момент она замерла, будто превратившись в статую, из горла у нее вырвался то ли всхлип, то ли вскрик.

 И Ксандер не выдержал. Перекатившись, он накрыл ее всем телом, крепко сжал запястья.

 Он погрузился в нее, будто одержимый. А ее бессвязные крики, стоны удовольствия лишь добавляли остроты его желанию.

 В конце концов не осталось ничего, кроме их страсти. Страть полностью их поглотила.

* * *

 Наутро Ксандер уставился на галстук с таким видом, будто решал, что лучше: завязать его или сразу повеситься на нем.

 — Думаю, Донне было бы все равно, пойдешь ты в галстуке или без.

 — Нет, но… Видишь ли, я понесу гроб. Дочь Донны попросила нас с Кевином.

 — Понятно.

 Наоми знала, что для него это будет двойным грузом. Она подошла к собственному гардеробу, чтобы выбрать что-нибудь неприметное.

 — Тебе не обязательно идти, — заметил Ксандер. — Вы же практически не были знакомы.

 Насколько проще было бы остаться в тишине дома! Тем более что Ксандер сам завел об этом речь.

 — Я и правда знала ее совсем плохо, но Донна мне нравилась. Это не обязательство, Ксандер. Я просто хочу выразить свое почтение.

 Повернувшись, она завязала на нем галстук.

 — Дядя Сет научил меня этой премудрости. Сказал, каждая уважающая себя женщина должна уметь завязывать галстук. Теперь-то я понимаю, почему он так говорил.

 Она достала из шкафа черное платье.

 — Мне нужно одеться. А ты мог бы пока выгулять Тэга. Не хочу оставлять его на улице, пока мы будем на похоронах.

 — Идем, приятель! — Ксандер щелкнул пальцами, и пес тут же завилял хвостом. — Идем на задний двор, и постарайся не влезать на гряды.

 Взяв куртку, он направился к выходу на веранду. Тэг потрусил за ним.

 — Запри за мной дверь, — сказал Ксандер Наоми.

 Так она и сделала. После чего стала собираться на похороны… вторые по счету в этом городке.

* * *

 Спрятавшись в лесу, он наблюдал за тем, как Наоми и ее дружок-механик проезжают мимо. На всякий случай он выждал еще пять минут и только после этого зашагал к дому.

 Машину он припарковал в полумиле отсюда. Даже прикрыл боковое зеркало белым платком — как если бы у него случилась поломка.

 Ему повезет, если он сможет забраться внутрь. Разумеется, там стояла сигнализация, но он неплохо разбирался в подобных вещах. Не исключено, впрочем, что она вообще забыла включить ее — с людьми такое случается постоянно.

 Но спешить он не будет. Когда настанет время заняться Наоми — а время это приближалось с неумолимой быстротой, — он не откажет себе в удовольствии поразвлечься.

 Разумеется, он мог бы схватить ее и раньше, благо возможностей хватало. Но ждать — выжидать — было куда приятней.

 Кто бы мог подумать, что он прикончит любимицу всего города? В баре он наслушался всякого и теперь знал, что едва ли не все собираются на ее похороны. Когда еще подвернется такой шанс забраться в дом к Наоми?

 Уверенной походкой он зашагал к входной двери.

 Под рукой у него всегда были отмычки и считывающее устройство — на случай, если придется выключать сигнализацию. За эту штучку он отдал приличную сумму, и она редко его подводила.

 За дверью раздалось гавканье, но его это не встревожило. В кармане лежала парочка заранее припасенных собачьих крекеров. Он не раз наблюдал, как это глупое животное ластится ко всем подряд, и не считал, что пес станет для него помехой.

 Но когда он достал отмычки и принялся вскрывать замок, псина залаяла громче. А еще через пару секунд лай перешел в яростное рычание.

 Надо было что-то делать.

 Немного подумав, он направился в обход дома к задним — стеклянным — дверям. Пусть собака как следует рассмотрит его. А заодно и крекеры. Нужно подружиться с этой глупой шавкой.

 Натянув на лицо широкую улыбку, он достал из кармана угощение и шагнул к двери.

 И никого не увидел.

 «Вот вам и сторожевая собачка», — ухмыльнулся он. Натянув перчатки, протянул руку к двери, чтобы проверить, заперта ли та.

 Пес — огромная собаченция — выскочил из комнаты и с лаем устремился к проходу. От неожиданности он отшатнулся, даже прикрыл лицо руками, забыв, что между ними прочное стекло.

 «Проклятье». Он вновь попытался наклеить на лицо улыбку, хотя в душе бушевала чистая ненависть. Он достал из кармана крекер, показал псу.

 «Смотри, ублюдок, что я тебе принес. — Голос его так и лучился дружелюбием. — Стоило бы начинить его ядом».

 Но, несмотря на льстивый тон, несмотря на лакомство, четвероногий был неумолим: лаял и лаял, обнажая острые клыки.

 «Пожалуй, мне стоило бы угостить тебя вот этим». — Он махнул в сторону дверей ножом. Но пес не испугался. Он зарычал с удвоенной яростью и бросился на двери.

 «Дьявол, — трясущейся рукой он убрал нож на место. — Я еще вернусь, слышишь ты, скотина! Вернусь и вскрою тебе глотку. А она пусть посмотрит на это!»

 В ярости он устремился по ступенькам вниз, выбежал на подъездную дорожку. Ничего, он еще вернется. Наоми и мерзкий пес с лихвой заплатят за то, что испортили ему забаву.

* * *

 Никто еще не хотел так выбраться из своего костюма, как Ксандер. Как только он снимет его, сразу же повесит в шкаф к Наоми… и постарается забыть о нем по мере сил.

 — Спасибо, что осталась до конца, — сказал он Наоми, сворачивая к дому. — Я знаю, все тянулось очень долго.

 — Люди любили ее. Они говорили об этом так искренне, что мне захотелось остаться. Обычно я стараюсь избегать большого количества народа, но тут вдруг я осознала, что стала частью местного сообщества. По крайней мере, пересекла границу, которая отделяла меня от него.

 Ксандер аккуратно припарковался у дома.

 — Ты купила это место и как следует вложилась в него. Ты ходишь за покупками в местные магазины, нанимаешь здешних рабочих. Все это говорит в твою пользу. У нас с тобой завязались отношения, и это тоже не прошло незамеченным.

 — Да уж. «Наш Ксандер и эта Наоми из Нью-Йорка». — Она улыбнулась. — Так меня обычно называют за спиной. Вот почему для меня стало сюрпризом пересечение пресловутой границы. Но где же Лело?

 Ксандер бросил взгляд на машину приятеля.

 — Где-нибудь здесь. Скоро и остальные подтянутся.

 Наоми открыла дверь и выключила сигнализацию. Пес бросился к ним из глубины дома, всячески изъявляя свою радость.

 — Ладно, ладно. Я знаю, что мы сильно задержались.

 Она хотела выпустить собаку, но Ксандер ее остановил.

 — Пусть лучше гуляет за домом. Здесь он сразу перепачкается в свежей земле.

 Они вышли к стеклянным дверям и по ту сторону их обнаружили Лело. Тот заполнял почвой контейнеры для растений.

 Довольно ухмыляясь, он помахал им рукой.

 — Привет! — сказал он, когда Ксандер открыл дверь, и присел, чтобы погладить пса. — Я бы выпустил его, но двери были заперты. Бедняга был страшно расстроен поначалу, все скулил и лаял, но потом успокоился… когда увидел, что я никуда не ухожу.

 Наоми тем временем изучала контейнеры.

 — Лело, как же ты здорово все придумал!

 — И правда вышло неплохо. В машине у меня кое-что из цветов и рассады. Если хочешь, я посажу это прямо сегодня.

 — Вообще-то я бы предпочла сделать это сама. День начался довольно мрачно, так почему бы не уравновесить его чем-то приятным?

 — Конечно. Пока ты переоденешься, я заполню эти контейнеры, — кивнул Лело. — А тебе, Ксандер, я хотел бы сказать пару ласковых. Пора бы уже понять, что не стоит ходить по свежезасеянной земле.

 — Я и не ходил.

 — Значит, это сделал кто-то еще. Ладно, не проблема. Я заровняю граблями.

 — И где натоптали?

 — Да там, перед главным входом. В принципе ничего страшного.

 — Пошли посмотрим. Наоми, придержи пса.

 — Послушай, я не собираюсь отправлять тебя — или кого-то еще — в тюрьму за исхоженные гряды, — сказал Лело, но все-таки повел его вокруг дома.

 Наоми пришлось приложить немало сил, чтобы удержать пса и пристегнуть к ошейнику поводок. Когда она вышла наконец через парадную дверь, Ксандер и Лело внимательно разглядывали на земле отпечатки чьих-то следов.

 — Ради бога, Лело, ты же сам видишь — моя нога гораздо больше.

 — Это верно. Должно быть, кто-то из рабочих наследил.

 — Вчера они ушли раньше тебя, а сегодня еще не возвращались. — Он бросил взгляд на Наоми, которая все еще пыталась удержать пса. — Сидеть! — приказал Ксандер, и Тэг, к удивлению Наоми, послушался.

 — Позвони Мейсону, Наоми. Скажи, кто-то шнырял тут, пока мы были на похоронах.

 — Черт возьми, Ксандер, — заметил Лело, — об этом я даже не подумал. Вот почему пес был так взволнован.

 Забрав у Наоми телефон, Ксандер сам нашел номер Мейсона. И схватил ее за руку, когда заметил, что она собирается войти в дом.

 — Мне нужно посмотреть, не пропало ли что-нибудь…

 Ксандер лишь покачал головой, продолжая беседовать с Мейсоном. В конце концов он вернул мобильник Наоми.

 — Подожди здесь. Мне нужно осмотреть комнаты.

 — Это мой дом, Ксандер. Мои вещи. И я не собираюсь ждать, пока ты будешь обыскивать каждую комнату.

 Не выругался он только потому, что это было бы лишней тратой сил.

 — Ладно, идем вместе.

 Вместе они осмотрели два этажа, после чего Ксандер заявил, что собирается в подвал.

 — Я знаю, это маловероятно, чтобы кто-то пробрался сюда мимо Тэга, да еще с включенной сигнализацией, но осторожность не повредит. — Он снял пиджак, развязал галстук. — Мейсон будет здесь с минуты на минуту. — Он немного помялся. — Знаешь, Лело не настолько глуп, как кажется.

 — Он вовсе не выглядит глупым. И он наверняка начнет складывать два и два, когда полиция и ФБР примутся обыскивать местность из-за каких-то дурацких следов. — Наоми вздохнула. — Можешь рассказать ему.

 — Что именно?

 — Все, что сочтешь нужным. А я поговорю позже с Кевином и Дженни. Не стоит утаивать от них правду.

 — Прекрасно. — Он привлек ее к себе, взглянув прямо в глаза. — Ты преодолела эту границу, Наоми, поскольку сама так захотела. И обратного пути у тебя нет. Ладно, я скоро вернусь.

 Оставшись в одиночестве, она сменила платье на джинсы и футболку. Нет, она не станет менять планы и засадит эти новые контейнеры! Как бы испугана она ни была, страх в ней явно уступал место гневу.

 За этот гнев она и будет держаться.

 Наоми вышла на террасу и с минуту разглядывала синие воды залива, окруженные зеленым поясом леса.

 Она знала, что сделает все возможное, лишь бы сберечь для себя эту красоту.

 Наоми не знала всех этих федеральных агентов в темных костюмах и солнцезащитных очках. Но вряд ли они так уж сильно отличались от тех, которые семнадцать лет назад рыскали по их дому там, в Западной Виргинии.

 Тогда она не наблюдала за обыском — ждала его окончания в чужом доме.

 Теперь же это был ее дом, ее территория.

 Пока что она не вмешивалась, не задавала вопросов. Просто смотрела. И тот тип — если он наблюдал за домом, за происходящим — знал о ее присутствии.

 Сэм Уинстон шагнул ей навстречу, поправил на голове кепку.

 — Сожалею, что все так вышло, Наоми. На самом деле здесь мог побывать кто угодно, просто чтобы удовлетворить свое любопытство.

 — Но вы так не думаете.

 — Я думаю, мы сделаем все, чтобы прояснить картину. В ФБР есть люди, которые по отпечаткам ноги смогут установить приблизительный рост и вес подозреваемого. И даже тип сложения. Если тут побывал тот, кого мы ищем, он явно совершил ошибку.

 — Вы правы.

 Впрочем, они с начальником полиции говорили о разных вещах. Наоми знала: тот тип дал маху, когда вторгся на ее территорию. В результате гнев в ней возобладал над страхом.

 Развернувшись, она зашагала к грузовику Лело. Самого парня отправили прочь — как и рабочих, прибывших в свое привычное время. Ничего, она сама достанет растения, перенесет их к нужному месту.

 Однако в машине ничего не оказалось, и Наоми, прихватив с собой пса, зашагала к задней террасе.

 Лело опередил ее: горшки с саженцами аккуратными рядами стояли вдоль контейнеров. Здесь же лежали ее рабочие перчатки и садовая лопата.

 Несмотря на протесты Тэга, она пристегнула его ремешок к перилам.

 — Прости, но иначе ты будешь мешаться всем этим полицейским.

 Чтобы смягчить обиду, она поставила перед ним чашку с водой, дала собачий крекер. Затем присела и почесала между ушами.

 — Это ты спугнул его, да? Большой, сильный пес. Это от тебя он сбежал в такой спешке. Должно быть, добрые феи подбросили тебя в тот день на обочину дороги, как раз когда я проезжала мимо.

 Поднявшись, она взяла перчатки и направилась к новеньким контейнерам.

 Наоми аккуратно прихлопывала землю вокруг помидорного саженца, когда на террасе появился Ксандер.

 — Они практически закончили, так что Лело может вернуться завтра к работе. Как и ребята Кевина.

 — Прекрасно. — На очереди у нее был перец. — Знаешь, почему я занимаюсь этим?

 — Ну, я предпочел бы услышать это от тебя.

 — Смотри, я сажаю тут овощи и травы. Потом я буду поливать их и наблюдать за тем, как на перцах и помидорах образуются понемногу плоды. Когда наступит пора, я соберу урожай, чтобы впоследствии съесть его. И все это берет начало с того, что я делаю здесь сегодня. Это моя жизнь, и я хочу видеть ее именно такой.

 Какое-то время Ксандер наблюдал за тем, как она высаживает рассаду.

 — Тот тип сбежал, — сказал он наконец, и Наоми кивнула.

 — Я видела.

 — Что ты видела?

 — Его следы. Не нужно быть экспертом, чтобы прийти к определенным выводам: сюда он явно шел неспешно, а вот следы, ведущие от дома, говорят о том, что ему пришлось поторапливаться.

 — Да уж, поначалу он просто вышагивал. Спокойно, будто у себя дома. Не знаю, собирался ли он забраться внутрь или просто хотел посмотреть, но кончилось все тем, что он просто сбежал. Пес его напугал.

 — Думаю, он пришел сюда, чтобы как следует осмотреться. При возможности проникнуть в дом. Но пес его спугнул. Тэг защищал свою территорию. Нашу территорию.

 — Ты не поверишь, но именно к этой версии пришли все те обученные копы и федералы, которые осматривали твой дом.

 — Ну, разве я не умница?

 — Ясное дело, — улыбнулся Ксандер.

 — Я до того зла, что мне, пожалуй, стоило бы прерваться с посадкой. Если сажать помидоры в таком настроении, они могут вырасти горькими.

 Она сдернула перчатки.

 — Злость — это даже неплохо, — заметил Ксандер, — при условии, что она не идет рука об руку с глупостью или беспечностью.

 Наоми нахмурилась:

 — Я что, выгляжу дурочкой или беспечной особой?

 — Я бы не сказал.

 — Вот и прекрасно, — мысленно она приказала себе остыть, приберечь гнев для более подходящего случая. — Как думаешь, Кевин и Дженни могут договориться насчет няни? Я бы хотела, чтобы они пришли сюда. Пора уже им узнать обо всем… вот только не в присутствии детей.

 — Если хочешь, я все устрою. На какое время договариваться?

 — Это уже на их усмотрение. Я собираюсь закончить высадку рассады, потом займусь уборкой. Пусть приезжают когда смогут.

* * *

 Где же ей признаться в кровном родстве с маньяком? В большой и маленькой гостиной слишком мало мебели. Устроиться на кухне, вокруг обеденного стола? Тоже не самая блестящая идея.

 В конце концов выбор ее пал на место, где она чувствовала себя наиболее комфортно, — на кухонную террасу. Всего-то и нужно, что принести сюда побольше стульев.

 А как быть с едой? Еще одна проблема. Что лучше всего подойдет к моменту?

 Мой отец был серийным убийцей. Попробуйте крабовые роллы.

 В итоге она собрала кое-что из закусок: сыр, хлебцы, оливки. В скором времени в дом вернулся Ксандер, выезжавший по срочному вызову — машина заглохла прямо на дороге.

 — Знаешь, сколько людей отправляется в путь, не позаботившись о том, чтобы заранее заправить машину?

 — И сколько?

 — Больше, чем ты думаешь. В результате им приходится платить вдвое дороже по сравнению с заправкой, что вызывает их искреннее негодование. Как будто, вызвав механика, они оказывают ему тем самым неоценимую услугу.

 Наоми рассеянно пережидала этот всплеск негодования.

 — Помнишь, ты принес мне сирень?

 Ксандер нахмурился:

 — Да. По-твоему, я должен был повторить этот жест?

 — Когда-нибудь непременно. Но ты принес мне сирень в голубой вазе. Вот тот самый момент.

 — Какой момент? Да и что в этом особенного?

 — Да то, что именно в этот момент я поняла, что люблю тебя. Но я понятия не имела, как мне поступить. Никогда раньше я не чувствовала того, что чувствую сейчас… даже не думала, что способна на такие эмоции. Теперь все более-менее прояснилось.

 — И?

 — Я признательна за то, что ты тоже меня любишь. И рада, что это случилось сейчас, когда я перестала наконец-то бежать от самой себя. Остается надеяться, что и ты разделяешь мои чувства.

 — И все это сирень?

 — Да.

 — Надо сказать Лело, чтобы он посадил куст сирени перед домом.

 — Лучше позади. Так мы сможем любоваться на него прямо с веранды. Я уже сказала ему, что сама посажу сирень.

 — Мы посадим ее вдвоем.

 Наоми кивнула, пытаясь справиться с подступившими слезами.

 Ксандер шагнул ближе, сжал в ладонях ее лицо.

 — Я переезжаю к тебе. Освободи мне немного места.

 — Здесь полно места.

 — Это ты сейчас говоришь, — улыбнулся он. — Подожди, пока мы с Кевином не построим гараж.

 — У мужчины должен быть гараж. С северной стороны дома, вход через прачечную.

 — Ты уже думал об этом.

 — Я просто ждал, пока ты свыкнешься с этой мыслью. Я люблю тебя, Наоми.

 — Ты сказал, что сделаешь меня счастливой, и тебе это удалось, — вздохнув, она слегка отстранилась. — Но мне все еще не по себе.

 — Это понятно.

 Пес, тявкнув, метнулся к двери.

 — Наша сигнализация говорит о том, что Кевин и Дженни уже приехали, — улыбнулся Ксандер. — Пойду впущу их.

 Наоми вынесла на террасу поднос с едой, затем вернулась в дом за тарелками, стаканами и салфетками. Из коридора до нее донесся смех Дженни.

 Она открывала бутылку вина, когда подруга вошла на террасу.

 — Как мы удачно! — воскликнула Дженни.

 — Я рада, что вы приехали.

 — Кевин сказал мне, кто-то шнырял около дома, пока мы были на похоронах. Я уверена, это кто-то из ребятишек. Пытались, должно быть, заглянуть в окно.

 — Я так не думаю. Об этом мне тоже хотелось с вами поговорить. Идем на террасу.

 — Боже, как тут здорово! Это Лело все устроил? Кевин, только взгляни на горшки для растений!

 — Замечательно. — Кевин появился на террасе в сопровождении Ксандера. — Как поживаешь? — спросил он Наоми.

 — Бывало и лучше. Тем не менее… — Она бросила взгляд на Ксандера. — Давай я налью тебе вина, Дженни, и мы сразу приступим к разговору.

 — Похоже, ты настроена серьезно.

 — Иначе не получается.

 — Ты не заболела? — схватила ее за руку Дженни. — Что-то случилось? Ты, наверно…

 — Угомонись. — Кевин потянул ее к стулу. — Присядь лучше.

 — Ладно-ладно, умолкаю.

 Наоми налила себе и Дженни вина, но садиться не стала.

 — И так, с места в карьер. Карсон — девичья фамилия моей матери. Мы с Мейсоном давным-давно поменяли фамилию. С Боуз на Карсон. Наш отец — Томас Дэвид Боуз.

 Она ожидала чего угодно, только не этих выжидающих взглядов.

 — Не каждый знает, кто это такой, Наоми, — заметил Ксандер.

 — Звучит знакомо, — сказал Кевин. — Кажется, я где-то слышал это имя.

 — Томас Дэвид Боуз, — продолжила Наоми. — В период между 1986 и 1998 годами убил двадцать шесть женщин… Это лишь то, в чем он признался. Арестовали его в августе 1998-го.

 — Боуз, — протянул Кевин. — Да, что-то припоминаю. Это было где-то на востоке.

 — Западная Виргиния. Он мучил, насиловал и убивал свои жертвы.

 — Твой отец? — Дженни смотрела широко распахнутыми глазами. — Он еще жив?

 — Да. В этом штате нет смертной казни.

 — Он что, сбежал? Это то, что происходит тут сейчас?

 — Нет, он в тюрьме. Он сидит там уже семнадцать лет. Мы сменили имена, переехали в Нью-Йорк, но факт есть факт. Вы помогли мне обосноваться здесь, проявили настоящую доброту. Я не хочу больше ничего скрывать от вас.

 Кевин неотрывно глядел на Наоми.

 — Это ты нашла ту девушку, верно? Помогла ей сбежать, добраться до полиции.

 — Верно, — кивнула Наоми. — Ее зовут Эшли.

 — Эшли. Ты помогла ей спастись. Именно так его нашли.

 — Семнадцать лет? — повторила Дженни. — Но ты же… господи, Наоми, — вскочив, она обняла подругу. — Ты же была совсем ребенком!

 — Мне было почти двенадцать. Я…

 — Совсем ребенок, — повторила Дженни. — Он… он тебя обижал?

 — Нет. Он был строг. Случалось так, что он на несколько дней уходил из дома. Но нас с Мейсоном он и пальцем не тронул. Он был дьяконом в местной церкви, работал на кабельную компанию. В свободное время стриг газон и красил веранду. И убивал женщин. Я не планировала рассказывать об этом, — вздохнув, добавила она. — Но ситуация изменилась.

 Наоми прикрыла лицо ладонями, пытаясь справиться с эмоциями. Ксандер обнял ее.

 — Ну-ну, хватит переживаний.

 — Дай ей минутку, чтобы выплакаться, — вспыхнула Дженни. — Мне тоже нужно прийти в себя. Наоми, если ты хочешь сохранить это в секрете, можешь довериться нам. Мы никому не скажем, — с тяжким вздохом она оттащила Наоми от Ксандера. — Господи, на мужчин в таких случаях надежды никакой. Мы уйдем на пару минут в дом. Где тут мое вино?

 — Она такая — одна на миллион, — заметил Ксандер, когда Дженни увела Наоми в комнату.

 — Это ты о которой?

 — Да в общем-то, об обеих. Нам с тобой здорово повезло.

 — Это точно. А теперь расскажи, какое отношение имеет Боуз к Марле, Донне и к тому, что здесь сейчас происходит?

 Ксандер сел и рассказал обо всем, что ему было известно.

* * *

 Утром, заслышав на лестнице шаги Мейсона, Наоми поставила на стол кружку с горячим кофе. И вынула из микроволновки тарелку, которую держала теплой.

 — Кофе и горячий завтрак? — Он взял кружку, сделал глоток. — Мне придется отъехать ненадолго. Поскольку Ксандер здесь, это не составит особой проблемы.

 — Что вы обнаружили по отпечаткам ботинок?

 — Немало. Это парень среднего роста, весом около 75 килограммов. Он белый, и лет ему скорее всего около тридцати.

 — Иными словами, мне надо вычислить, кто из моих знакомых мужчин — парень среднего роста и телосложения — захотел вдруг меня убить. Это не сарказм, — поспешила она добавить, — я действительно пытаюсь понять, кто же это может быть.

 — Этот тип наверняка знает Боуза. Я хочу еще раз проверить его визитеров и переписку, а потом поговорить с ним самим.

 — Ты… ты собираешься в Западную Виргинию.

 Мейсон кивнул.

 — Мне тоже нужно лететь? — спросила Наоми, собравшись с духом.

 — Разве что позже. Если это поможет делу.

 — Знаешь, вчера я рассказала обо всем Кевину и Дженни, и они отнеслись к этому с полным пониманием.

 — Что ж, это серьезный шаг вперед.

 — Ксандер любит меня.

 — Я это заметил.

 — Вчера вечером я набралась храбрости и призналась в том, что тоже люблю его. Даже не думала, что в моей жизни появится человек, к которому я буду испытывать подобные чувства. Это… это просто чудо. Знаешь, он переезжает ко мне жить.

 — И что ты в связи с этим ощущаешь?

 Такой вопрос мог бы задать ей психоаналитик, но Наоми лишь улыбнулась:

 — Меня это нервирует. Не пугает, а именно нервирует. Не говоря уже о том, что я очень счастлива.

 — Дядюшки будут в восторге от этого известия.

 — Я знаю. Но я хочу рассказать им обо всем лично, когда они приедут. Хочу, чтобы они сначала познакомились с ним. Мейсон, постарайся положить конец всем этим ужасам.

 — Над этим я и работаю.

 Буквально за день Ксандер перевез все необходимое в дом над обрывом. И тут же возник вопрос, что делать с книгами — в библиотеку они просто не помещались.

 — Кто бы мог подумать, что в таком доме вдруг не хватит для чего-то места?

 Ксандер, пожав плечами, разглядывал полки, доверху забитые книгами. И коробки, в которых по-прежнему оставалась часть его коллекции.

 — Какой смысл держать все в одном месте? Мы могли бы разбросать книги по разным комнатам.

 — Для этого их слишком много.

 — Только не говори, что мне стоит избавиться от части.

 — Я и не думала об этом.

 А если такая мысль и мелькнула, то была тут же отброшена.

 — Я просто не знаю, куда их убрать. Не держать же это все в коробках?

 — Кевин мог бы сделать еще один стеллаж.

 — Хорошая мысль, — кивнула Наоми. — Только где?

 — В подвальном этаже. Ты вроде хотела устроить там фотолабораторию?

 — Ну да, как только сделаем главные комнаты.

 — А я бы мог использовать часть пространства под свой офис. Лишь бы поместились стол да пара шкафов.

 — Офис в подвале?

 — Почему нет? Я не буду мешать тебе, ты — мне. Вдобавок там полно места. Вполне хватит для стенки с книгами. А до тех пор пусть полежат в ящиках. Я сам заплачу за обустройство офиса и все, что будет с ним связано.

 В том числе, подумал он, за двери, ведущие прямо во двор. Но об этом можно будет поговорить позднее.

 — У меня есть деньги, Наоми. Лучше уж я вложу их в этот дом, чем в очередную ренту. Свою мебель я оставлю на прежней квартире. Тебе же не нужен этот хлам?

 — А тебе?

 — Мне необходимы книги. Без них я и правда не могу обойтись. — Наклонившись, он вытащил потрепанный экземпляр «Человека в картинках». — Читала? — спросил он у Наоми.

 — Я смотрела фильм.

 — Не то же самое. — Он сунул книжку ей в руки. — Почитай, не пожалеешь. В любом случае, если у тебя нет других планов, я предложу Кевину сделать для меня рабочее место и книжную стенку.

 — Я думала только о фотолаборатории. В остальном можешь использовать этот этаж, как тебе вздумается.

 — Вот и прекрасно.

 Сунув книжку в карман джинсов, Наоми наклонилась, чтобы поднять одну из коробок, но Ксандер опередил ее.

 — Зачем таскать тяжести?

 — Возле гостиной есть небольшая комнатка. Отнесем это туда.

 Наоми повела его по тихим, обезлюдевшим комнатам. Рабочие ушли. Остались лишь она, пес да этот мужчина. Но дом не стал меньше от того, что в нем поселились пес и мужчина. Казалось, будто он всегда поджидал их появления.

 Добравшись до места, она окинула помещение критическим взглядом.

 — Внизу, в подвале, есть небольшой шкафчик — всего четыре полки. Я планировала использовать его под цветы, но мы вполне можем отдать его под книги. Дополним только парой фотографий.

 — Это намек на то, что мне нужно сходить за мебелью?

 — Что толку держать в доме мужчину, если он не может принести из подвала маленький шкафчик?

 — Разумно.

 — Еще я видела у Сесила старенький радиоприемник — куполообразный, в винтажном стиле. Он, правда, не работал…

 — Не работает — не значит, что не может работать.

 — Именно. Что толку держать в доме механика, если он не может починить винтажный проигрыватель? Знаешь, со временем я привыкну к твоему присутствию.

 — Ладно, пойду за шкафчиком. Почему бы заодно не прихватить вина? Так мне будет проще приспособиться к новой обстановке.

 Они неспешно пили вино и выставляли книги на полки.

 — Ты уже говорил с Лу?

 — Да. Давно я не видел ее такой рассерженной. Да не на тебя, — добавил он, взглянув на Наоми. — Не настолько уж она мелочна. Ее бесит, что этот ублюдок преследовал тебя буквально с колледжа. Бесит, что он убил Донну. Но теперь она настороже. У Лу постоянно толчется масса людей. И местных, и приезжих. И если попадется кто-то подозрительный…

 Ну да, подумала Наоми, так он и станет привлекать к себе внимание. Но вслух ничего не сказала.

 — Мейсон собирается в Западную Виргинию, в тюрьму.

 — Тоже не помешает.

 — У них уже есть несколько подозреваемых.

 Ксандер выронил книгу, которую доставал из коробки.

 — Почему ты мне ничего не сказала?

 — Я никого не узнала. Они намерены проверить всех, кто так или иначе попадает под описание. Всех, кто вел переписку с Боузом.

 — Хорошо. До сих пор никто не пытался вычислить этого ублюдка. Не думаю, что он так уж умен, чтобы выскользнуть из такой сети.

 — Мейсон тоже так считает. Не исключено, что его напугала эта шумиха, и он перебрался в другое место, куда подальше.

 Но когда на обочине дороги, в полумиле от их дома, обнаружили тело Карен Фишер, совмещавшей работу официантки с досугом проститутки, стало ясно, что далеко он не уехал.

* * *

 За что он всегда ценил удостоверение журналиста, так это за возможность бывать везде, где хочется. Смерть маленькой шлюшки вновь взбаламутила тихий городок — вернулись репортеры из Сиэтла, к ним добавились представители национальных компаний.

 Ну а он был в самой гуще. Какая история могла бы из этого получиться! Смело можно претендовать на Пулитцеровскую премию.

 Он еще покажет им всем — и «Нью-Йорк таймс», и «Вашингтон пост»! Всем этим ископаемым газетенкам, которые отказались взять его в штат, когда он только подыскивал работу.

 Время газет прошло. Будущее было за блогингом.

 Отныне он мог писать где угодно, не теряя ни минуты драгоценного времени. И до чего же забавно было освещать собственную работу!

 Забавно-то забавно, но пора было отправляться в путь. Слишком много ищеек понаехало в этот забытый богом городок. Он размышлял о планах на будущее, записывая речь начальника полиции (тупица!) и представителя по связям с общественностью от ФБР (высокомерная сучка).

 Да, пришло время завершать свою одиссею. Он чуял это нутром. Скоро он отправится в путь, прихватив с собой Наоми. Он пообщается с девчонкой, как следует позабавится.

 А затем прикончит.

 А в один прекрасный день он напишет книгу. Напишет не ради денег. Придется, конечно, подождать, пока он не выберет себе местечко поспокойней. Может, ту же Аргентину. Он опубликует ее на собственные средства, выложит все без утайки. Пусть тогда попляшут эти тупицы и высокомерные сучки!

 Пока что он дотошно записывал, делал снимки. Больше всего ему нравилось фотографировать Мейсона.

 «Эй ты, ублюдок! Скоро я убью твою сестрицу. Развлекусь с ней как следует, а потом задушу, как это сделал бы ваш отец».

 Может, послать старику Боузу фото Наоми? А что, хорошая мысль. Существуют лазейки, позволяющие переслать их даже в закрытую тюрьму — уж он-то удосужился изучить их от и до!

 Нет, он сделает лучше. Он выложит фото в Интернет — снимки всех шлюх, над которыми успел поработать. Вот где будет веселье!

 Тогда все поймут, что он переплюнул Боуза. Переплюнул их всех. Зодиак? Убийца с Зеленой реки? Да они ничто по сравнению с ним!

 Позже он устроился в баре, чтобы поработать над статьей для блога.

 — Принести вам что-нибудь?

 Он поднял голову и увидел миловидную блондинку. Ту самую, которую он тогда выслеживал и упустил.

 «Ты чудом осталась жива».

 — Простите, что вы сказали?

 — Да так, слегка заработался. — Он широко улыбнулся. — Забыл на минутку, где я нахожусь.

 — Если хотите, я подойду попозже.

 — Нет-нет, все в порядке. Я бы не отказался от колы… и от еды тоже. Принесите-ка мне пиццу.

 — Хорошо.

 Через пару минут она вернулась с напитком.

 — Вы здесь живете? — поинтересовалась она. — Вы уже к нам заглядывали.

 — Пока что да. Я журналист.

 — А-а. — Она тут же погрустнела.

 — Простите, — он мгновенно изобразил сочувствие. — Полагаю, вы знали… Донну Ланьер. Если не ошибаюсь, она работала в вашем баре.

 — Да.

 — Мне очень жаль. Если хотите что-нибудь рассказать о ней, чтобы я мог потом опубликовать…

 — Нет-нет, спасибо. Приятного вам аппетита.

 Девушка поспешила прочь, а он с трудом скрыл улыбку.

 Может, он еще вернется за ней. А почему бы нет? Пусть Наоми полюбуется на то, что он сделает с этой молоденькой сучкой.

 «Эту тебе спасти не удалось, — так он ей скажет. — Не то что с Эшли. Тут ты оплошала. А когда я ее прикончу, когда прикончу тебя, обязательно навещу твою милую подружку Эшли. Завершу то, что не удалось старику Боузу».

 Работая над статьей, он прислушивался к тому, что болтали вокруг.

 Эти городишки все на одно лицо. Хочешь быть в курсе того, что происходит, посиди подольше в одном месте.

 Очень скоро он узнал, что механик переехал жить к женщине-фотографу, в большой дом на Пойнт-Блафф. Еще он понял, что люди напуганы. Некоторые вовсю ругали полицию.

 Почему они никак не схватят этого типа?

 Да потому, что он лучше и сообразительней, хотелось ему закричать в ответ.

 А еще он услышал, что новый приятель Наоми в пятницу вечером будет играть в этом самом баре.

 И тогда он начал составлять свой план.

* * *

 — Лукас Спиннер. — Мейсон вновь ткнул пальцем в снимок. — Точно не помнишь?

 — Однозначно. — Она задержала взгляд на молодом лице с всклокоченными волосами и бородкой. — Почему ты все время спрашиваешь о нем?

 — Он был журналистом в Огайо, несколько раз ездил к Боузу в тюрьму. Потом еще переписывался с ним полтора года. Предположительно, погиб в 2006-м, когда освещал пожар в Калифорнии.

 — Но если он умер…

 — Предположительно, — повторил Мейсон. — Вскоре после этого Боуз начал получать письма от некоего Брента Стивенса из Квинса. Однако проверка показала, что такого человека там в то время просто не было. Я видел письма Спиннера и Стивенса — они написаны одним человеком. И синтаксис, и терминология абсолютно идентичны.

 — Если Спиннер и Стивенс — одно лицо, не исключено, что это тот, кого ты ищешь, — заметила Наоми.

 — Все может быть.

 — Пока ты будешь в Западной Виргинии, я поиграю с фото Спиннера на компьютере — посмотрю, как этот парень может выглядеть без бороды. Сейчас нам в любом случае пора идти.

 Мейсон бросил взгляд на часы.

 — Ах да, вечер пятницы. Местная рок-группа выступает в баре. Но разве что на пару часиков — мы вылетаем завтра в семь тридцать.

 — Давненько мы не ходили вместе в бар. Даже не помню когда.

 — На мой двадцать первый день рождения. Ты тогда специально прилетела домой — устроила мне сюрприз.

* * *

 Он сразу заметил, когда она вошла в бар. Не зря же он весь вечер наблюдал за дверью.

 Пришла не одна, а с младшим братцем. Тот, бросив взгляд на сцену, где местные умельцы наигрывали допотопных Rolling Stones, тут же принялся осматривать зал.

 Пришлось отвернуться, сделать вид, что занят пивом.

 Ему без труда удалось найти местечко в конце стойки. Одинокий посетитель за столиком всегда привлекает внимание, а на тех, кто у бара, никто и не смотрит.

 Наклонив голову, он посматривал на Наоми. Еще пара минут, и он прикончит пиво, оставит умеренные чаевые. Помнят тех, кто платит слишком мало или слишком много, на остальных не обращают внимания.

 А потом он прогуляется. Ему еще много чего нужно сделать.

* * *

 Подойдя к столику, Наоми положила руку Дженни на плечо.

 — Мы немного задержались. Пойду закажу нам выпивку. А вы как, будете повторять?

 — Непременно.

 Развернувшись, Наоми направилась к бару. Поскольку ей хотелось перекинуться парой словечек с Лу, она подошла к центру стойки, неспешно разглядывая присутствующих.

 В самом конце она заметила какого-то мужчину. Смотрел он вроде бы на полупустой стакан с пивом, но Наоми ощущала на себе его взгляд. Неожиданно она развернулась и направилась к противоположному концу стойки.

 Когда она бросила взгляд назад, мужчина неспешно шагал к выходу.

 Ерунда, сказала она себе. Случайный посетитель, и только.

 — Привет, Наоми, — окликнула ее Лу. — Парень, который сейчас вышел, явно к тебе присматривался.

 — Я это заметила.

 — Не понравился он мне, — сказала Лу.

 — Почему?

 — Сидел тут два часа, нянчил свое пиво и все время посматривал на дверь. Голову почти не поднимал, но за тобой проследил очень внимательно.

 — Я не смогла как следует рассмотреть его, а ты?

 — Тоже не очень. Сидел, как я уже сказала, опустив голову. Ты просто поболтать или хочешь что-то выпить?

 — Хочу сделать заказ для нашего столика. Кевину пиво, нам с Дженни вино. Моему брату «Корону» с лаймом. Мне так жаль, Лу… Я про Донну.

 — Брось, ты ни в чем не виновата. Если хочешь, поговорим позже, а то сейчас мне все время приходится перекрикивать этот шум. Главное, что мой друг тебя любит. Остальное — ерунда.

 — Я изо всех сил постараюсь не испортить наших с ним отношений.

 Лу со смешком поставила на поднос два стакана.

 — Похоже, ты из тех, кто привык мыслить позитивно.

 — Для меня это весьма оптимистичный настрой.

 Наоми отнесла поднос к столику, расставила напитки.

 — Я уж думал, ты никогда не вернешься, — сказал Мейсон, забирая пиво.

 — Там такая толкотня. К тому же я разговаривала с Лу. Там был один парень…

 Мейсон мгновенно подобрался.

 — Что за парень?

 — Да так, какой-то тип у барной стойки. Мы обе почувствовали, что он наблюдал за мной. Но он уже ушел.

 — Ты успела его разглядеть?

 — Нет. Послушай, Мейсон…

 — А Лу?

 — Тоже нет.

 Он поставил пиво на столик и направился к бару.

 — Эй! А я-то хотела уговорить его на танец!

 — Он сейчас вернется, — пообещала Наоми. Она уже пожалела, что затеяла этот разговор.

 Вернувшись, Мейсон уселся рядом и зашептал ей на ухо:

 — Лу сказала, около тридцати лет, белый, русые волосы, худощавый.

 — Ну да, могу подтвердить. Мейсон, тут таких десятка два, не меньше.

 — Тем не менее вы обе почувствовали неладное. Не следует пренебрегать этим. Поможешь нам завтра составить фоторобот.

 — Мейсон.

 — Люди замечают гораздо больше, чем им кажется. Особенно наблюдательные люди.

 — Ладно-ладно. А теперь иди, потанцуй с Дженни. Она обожает танцевать, а Кевина можно затащить туда только силком.

 — Почему бы нет? — сделав еще глоток, Мейсон поставил пиво на столик и взял Дженни за руку.

 Пока Кевин наблюдал за ними с довольной ухмылкой, Наоми обратила все внимание на сцену. Ксандер пел, не спуская с нее взгляда, и это позволило ей немного взбодриться.

* * *

 Наоми уселась в машину Ксандера, чувствуя, что вечер удался на славу.

 Кай наклонился к окошку.

 — Не хочешь пропустить по кружечке пива? — спросил он у Ксандера.

 — Мне уже пора.

 — Подумай сам, какой вред от одной-единственной кружки?

 — Она может стоить мне лицензии. Ладно, ребята, созвонимся позже.

 — Если ты отказываешься из-за меня… — начала было Наоми, но Ксандер лишь покачал головой:

 — Да нет, нам уже пора. Чтобы расслабиться, необязательно набираться пивом. Есть способы и получше.

 — Ты так думаешь? — улыбнулась Наоми.

 — Вот увидишь.

 После того как они выгуляли пса и устроились на ночь, Ксандер показал ей, почему выпивка не идет ни в какое сравнение с домом и постелью.

* * *

 Телефон ожил в четыре пятнадцать, и Ксандер искренне пожалел, что не уступил эту смену напарнику.

 Чертыхнувшись, он схватил мобильный.

 — Китон. Да, понял. Хорошо. Буду минут через пятнадцать.

 — Ты уезжаешь?

 — У этого парня, судя по всему, заглох аккумулятор. Где-то между твоим домом и городом. Я доеду, проверю все на месте и где-то через полчаса вернусь.

 — Хочешь кофе? — сонно пробормотала Наоми.

 — Больше всего на свете, но я сам сварю. Спи дальше.

 — Как скажешь. — Она вновь погрузилась в дремоту.

 Даже Тэг не встал так рано. Он молча наблюдал за тем, как Ксандер натягивает одежду, но не побежал за ним на кухню. Налив в пластиковую кружку кофе, Ксандер зашагал к машине.

 «Полчаса, от силы сорок минут», — думал он, усаживаясь за руль. Двери накрепко заперты, сигнализация включена, пес на месте.

 За это время с ней ничего не случится.

 К тому же этот проклятый ублюдок ни разу еще не врывался в дома, напомнил он себе.

 Очередной поворот, и он заметил машину. Кемпер стоял на обочине, в темноте мигали аварийные огни.

 Ксандер притормозил у самой машины и увидел, как с водительского сиденья слезает мужчина. Незнакомец помахал рукой, после чего вновь повернулся к машине и заговорил с кем-то внутри.

 — Китон? — обратился он к Ксандеру.

 — Верно.

 — Майк Родер. Быстро же вы добрались. Я просто не смог завестись. У меня сынишка в машине — едем в Олимпию, чтобы пожить там недельку. Ему приспичило выйти, а когда он вернулся, мотор забастовал. Нет, Бобби, — бросил он назад, — мы еще не приехали. Спи давай.

 — Поднимите капот, — распорядился Ксандер. — Я посмотрю, что там.

 — Думал, проторчу здесь до утра, а потом огребу от своей бывшей по полной программе. Надеюсь, не придется покупать новый аккумулятор.

 — Ну-ка, попробуйте завестись, — сказал Ксандер, заглядывая под капот.

 — Сейчас-сейчас.

 В голосе мужчины мелькнула какая-то странная нотка, и Ксандер подобрался. Но было уже поздно: удар по голове принес с собой вспышку боли. Затем все погрузилось в темноту.

 — Ну что, приятель, добавить еще парочку для ровного счета?

 Он поднял лом, но тут за поворотом мелькнули чьи-то фары.

 Выругавшись, он быстро опустил лом и спихнул Ксандера с обочины в канаву.

 Машина притормозила.

 — Ты в порядке, парень? — донеслось из окна.

 — Да, все в норме! Спасибо за беспокойство.

 — Да не за что. Удачного пути.

 Машина отъехала, и он быстро смахнул с лица пот. Да уж, из-за такой мелочи все могло пойти прахом. Времени возиться с Ксандером не было. Забравшись в кемпер, он поехал к дому на обрыве.

 Бросил взгляд на часы, улыбнулся. Точно по расписанию. Главное, остановиться чуть в стороне, чтобы ни Наоми, ни этот проклятый пес не расслышали шум мотора.

 Поначалу он подумывал о том, чтобы отравить собаку. Даже поискал в Интернете способы. Но все они были слишком ненадежны, да и занимали много времени.

 Проще всего застрелить. Но шум выстрела наверняка спугнет Наоми, позволит ей скрыться.

 Нож? Не хотелось бы соперничать с острыми клыками.

 Ничего, он затаится и выждет удачного момента. В конце концов, эта утренняя рутина была ему хорошо знакома. Наоми выпустит собаку из спальни, после чего отправится на кухню, чтобы сварить кофе.

 Все, что ему нужно, — это подождать.

* * *

 Как и ожидалось, пес разбудил ее в пять.

 — Встаю, встаю, — пробормотала Наоми, пока Тэг радостно пританцовывал рядом с кроватью.

 Натянув домашние брюки и футболку, она вышла из спальни и зашагала по лестнице в кухню.

 Сегодня она приготовит вафли. А если Ксандер не вернется к этому времени, она отправит ему эсэмэску.

 Не слишком ли это навязчиво? Вот еще глупости! Всего лишь одно сообщение — поторопить, чтобы вафли не остыли.

 Первым делом она зажгла свет, сунула в кофемашину кружку и нажала на значок эспрессо.

 Затем начала готовиться к завтраку. Достала чашку, яйца, муку, молоко… и прервалась, чтобы взять готовый кофе. С чашкой в руке Наоми подошла к дверям на террасу, желая вдохнуть свежий утренний воздух.

 Не успела она открыть стеклянную дверь, как сзади кто-то шевельнулся.

 Резко развернувшись, она увидела его… и тут же швырнула кружку с кофе. Удар пришелся прямо в грудь, горячий кофе плеснул на лицо. Заорав, он выронил тряпку, которую держал в руках. За это время Наоми успела метнуться к кухонным ножам.

 Схватив один из них, она снова обернулась. И замерла.

 — Так-то лучше. — Он махнул револьвером, который держал в руках. — Брось ножик. Ты испортила мне рубашку. Клянусь, ты за это заплатишь.

 — Тебя скоро поймают.

 — Можешь утешать себя этими сказками. На самом деле я сам спланировал все до мельчайшей детали.

 — Но зачем?

 — Поговорим позже. У нас с тобой масса времени. — Ухмыльнувшись, он скользнул пальцами вверх по переносице.

 — Я не…

 И тут она вспомнила. Этот жест, кривая полуулыбка.

 — Чаффинс.

 — Узнала наконец. — Он самодовольно усмехнулся. — Об очках я давно забыл, нос слегка подправил. Сделал приличную прическу. Давненько мы с тобой не виделись, Карсон. Точнее, Боуз.

 — Как ты мог… мы же были друзьями.

 — Черта с два. Я первым тогда догадался, кто ты такая. И мы заключили с тобой сделку. А ты натравила на меня того копа, сделала все, чтобы я не проболтался.

 Это безумие в его глазах. И как только она не заметила его сразу, еще в школе?

 — Я не заключала никаких сделок.

 — Ты украла мою идею! Сама написала в газету. Это была моя история!

 — Она никогда не была твоей.

 — Это потому, что ты — дочь Томаса Дэвида Боуза?

 Если бы он хоть на секундочку опустил пистолет, у нее появился бы шанс. Небольшой, но все же.

 — С самого начала все крутилось вокруг него.

 — Разве что сначала. Я уже тогда знал, что сумею затмить его. На самом деле все началось с твоей матери.

 — С мамы?.

 — Я же сказал, поговорим позже. Идем.

 Судя по всему, он не собирался убивать ее прямо сейчас. И Наоми решила не уступать.

 — Скажи мне, какое отношение имеет к этому моя мать.

 — Она-то? Она была первым мертвым телом, которое я увидел… не считая убитых мною птиц и бездомных котов. Для меня это стало настоящим откровением. Она была совершенно холодной, а эти глаза… да, это было нечто! — Он расхохотался, увидев отвращение на ее лице. — С этим рождаются, Карсон. Я появился на свет, чтобы убивать, как и твой отец. Я долго изучал этот вопрос, копался в книгах по психологии. Нам с твоим младшим братцем было бы о чем поговорить.

 — Держись от него подальше.

 — Он мне не нужен. Я всегда интересовался тобой, с того самого дня, как увидел тело твоей матери. А когда я узнал, кто ты, все стало еще заманчивей. Ладно, шевелись, а то мне придется прострелить тебе колено. Раньше я действовал по-другому, но…

 Он дернулся, когда на дверь с той стороны обрушился пес.

 Чаффинс выстрелил в воздух, и грохот выстрелов смешался с диким собачьим лаем.

 Когда он повернул пистолет в сторону двери, Наоми вскинула руки:

 — Не надо, не стреляй. Я иду с тобой, иду.

 Она намеренно встала между ним и дверью.

 — Давай на улицу, и побыстрее. Иначе, клянусь богом…

 Тэг приоткрыл дверь посильнее, напружинился и прыгнул.

 Заметив движение пистолета, Наоми бросилась вперед, прикрыв собой собаку.

 Боль была такой, что перед глазами у нее все поплыло. Пес взвизгнул. Она упала, прямо на собаку.

 — Сучка! Глупая, безмозглая сучка!

 Лицо Чаффинса маячило где-то сверху. В глазах у него светилась ярость.

 — Так вот как ты хочешь умереть? С пулей в башке? Что ж, может, оно и к лучшему. Может, так оно и было задумано.

 Наоми с легким удивлением смотрела на пистолет. Почему он такой маленький? Такое чувство, будто находится за много миль отсюда.

 Потом все пропало. Она еще слышала крики, какой-то грохот, но звуки раздавались откуда-то издалека. Сама же она стремительно погружалась в беспамятство.

* * *

 — Взгляни на меня! Открой глаза, Наоми!

 Боль в боку вспыхнула с новой силой. Вскрикнув, Наоми разжала веки.

 — Прости, что сделал тебе больно, но придется и дальше жать на рану, — наклонившись, он прижался губами к ее рту. — Потерпи, потерпи немного.

 — Ксандер, — с трудом подняв руку, она коснулась его виска. — У тебя кровь. Ты весь в крови.

 — Да, ты тоже. Помощь уже близко. Просто смотри на меня, говори со мной.

 — Ты что, попал в аварию?

 — Нет. Потерпи, все будет в порядке.

 — Я… — воспоминания нахлынули потоком, слегка притушив боль. — Тэг. Мой пес.

 — Лежи, не двигайся! Он в порядке, с ним все в порядке. Слышишь сирены? Помощь уже рядом.

 — Он был в доме. Собирался застрелить Тэга. Он… у него есть пистолет.

 — Уже нет. Не думай о нем. Я ему хорошенько врезал.

 — Я не собиралась сдаваться. Но пес… он решил спасти меня. Хочу закрыть глаза…

 — Не смей! Смотри на меня. Нельзя терять сознание. Мы здесь! — закричал он в сторону двери. — Живей, у нее рана, и я не могу остановить кровь!

 — Школьный приятель.

 — Что?

 — Чаффинс. Энсон Чаффинс. Скажи Мейсону. — Пробормотав это, она вновь соскользнула в небытие.

* * *

 В себя она пришла уже в «Скорой». До нее донеслись голоса, обрывки слов. Ксандер сжимал ее руку.

 — Энсон Чаффинс, — повторила Наоми.

 — Я понял. Его уже поймали. Не переживай, лежи спокойно.

 Над головой мелькали какие-то лампочки, голоса сыпали медицинскими терминами.

 — Сейчас вколю болеутоляющее.

 Услышав это, Наоми вновь встрепенулась.

 — Да, да, пожалуйста, — прошептала она.

* * *

 Ксандер был в ярости от того, что ему не позволили ехать с Наоми. Он даже подумывал, не сбить ли с ног коренастую медсестру, которая столь решительно преграждала ему путь.

 — Нужно убрать отсюда собаку и обработать вашу рану.

 — Пес тоже ранен. Вы что, не видите, что в него стреляли?

 — Я дам вам номер ветклиники…

 — Вы должны заняться собакой.

 — Именно так. — Мейсон многозначительно помахал своим удостоверением. — Пуля — это улика, ее следует извлечь как можно скорее. Пес — материальное свидетельство преступления, и его нужно привести в полный порядок.

 Ксандеру позволили остаться с Тэгом, пока извлекали пулю. В это же время другой доктор обрабатывал его собственную рану.

 — С ним все будет в порядке, — заявил хирург, стежок за стежком зашивая ногу Тэга. — Какое-то время он похромает. Я дал ему антибиотики. Сейчас я составлю отчет для ветеринара — она продолжит лечение.

 — Спасибо. Узнайте кто-нибудь, как там Наоми. Наоми Карсон. Просто… черт!

 — Не шевелитесь, — сказала врач, занимавшаяся его раной.

 — Посидите еще пару минут, — кивнул хирург, — я узнаю, что с мисс Карсон.

 В этот момент в комнату вошел Мейсон.

 — Как она? — подскочил Ксандер. — Черт! Да что вы там копаетесь в моей голове?

 — Она в операционной, но врачи говорят, что все будет в порядке. Пуля прошла насквозь, через нее прямо в Тэга.

 — Ваша улика, агент.

 — Спасибо, — сказал Мейсон, забирая с тарелки пулю. — Она потеряла много крови, но внутренние органы не задеты. На ночь ее оставят в больнице. Не исключено, что та же участь ждет и тебя.

 Ксандер был настроен решительно.

 — Я буду с ней. Я и пес.

 — Я уже обо всем договорился. Можешь рассказать мне, что тут произошло?

 — Да. Скажи только, где сейчас Чаффинс.

 — В тюремной камере Санрайз Ков. Доктор успел осмотреть его, обработать раны. Ты расквасил ему нос, выбил три зуба и сломал пару ребер.

 — Серьезно? — Ксандер бросил взгляд на распухшие костяшки пальцев.

 — Спасибо. Я знаю, ты любишь ее, но я-то люблю ее с незапамятных времен. Спасибо, что спас жизнь моей сестре.

 — Всегда пожалуйста.

 Мейсон притянул к себе стул, сел.

 — А теперь расскажи, что тут случилось.

 И Ксандер пустился в объяснения.

 — Я должен был догадаться. Я и догадался, вот только поздно. Купился на выдумку этого ублюдка. А когда пришел в себя, сразу рванул к Наоми. И тебе позвонил по дороге. Припарковался за его кемпером, бросился в дом. И услышал выстрел.

 Замолчав, он прикрыл глаза.

 — Потом раздался крик. Когда я вбежал на кухню, он стоял над ней, размахивая пистолетом. Я сбил его с ног, избил до полусмерти. Наоми и пес лежали на полу, все в крови. Я схватил пару полотенец, прижал к ее боку. Она очнулась от боли.

 — Это не твоя вина, а его, — попытался утешить Ксандера Мейсон.

* * *

 Ей снился лебедь, плавно скользивший по водам залива. Белое пятно на голубой глади волн. В какой-то момент она пришла в себя, и ей показалось, что где-то рядом похрапывает пес.

 Еще до нее донесся голос Ксандера:

 — Я бы тоже не отказался от снотворного.

 Улыбнувшись, она вновь погрузилась в сон, а когда очнулась, в палате вовсю сияло солнце.

 — Наконец-то. А я все гадал, когда ты проснешься.

 Повернув голову, она увидела Ксандера.

 Выглядел тот бледным и измученным. На виске — огромный синяк.

 — Мы… попали в аварию.

 — Не совсем.

 — Я не помню… — повернувшись в другую сторону, она увидела Тэга, который наблюдал за ней с больничной койки. — Мы… мы в больнице. В меня стреляли. В нас стреляли.

 — Не вставай. — Ксандер опустил руку ей на плечо. — Энсон Чаффинс.

 — Верно, верно. Теперь я припоминаю. Он проник в дом.

 — Да. Дождался, пока ты выпустишь собаку, и перехватил тебя на кухне. Мейсон сказал, вы учились с ним в школе.

 — Он был на год старше. Да и знакомы мы были лишь несколько месяцев — работали вместе над школьной газетой. Но он был со мной, когда я нашла свою мать мертвой. Сказал, что для него это стало настоящим откровением. Своего рода отправной точкой. Заявил, что такие, как он и мой отец, просто созданы, чтобы убивать.

 — Не думай сейчас об этом. Ты закрыла собой Тэга, когда Чаффинс пытался пристрелить его, так ведь?

 — А ты бы разве не сделал то же самое?

 — Пожалуй. — Ксандер вздохнул. — Мы с тобой неисправимые идиоты.

 — А что с твоей головой? Я помню, ты был весь в крови.

 — Раны на голове всегда сильно кровоточат.

 — Это он, да? Он мог убить тебя.

 — Но не вышло. Привыкай к этому. — Он сжал ее руку. — Я сам никак не могу оправиться от того, что он едва не убил тебя.

 — Это ты меня спас?

 Он коснулся губами ее руки.

 — Ты бы сделала для меня то же самое.

 — Ты прав. И вот мы оба здесь, в больнице. — Она с улыбкой взглянула на Тэга. — Точнее, втроем. А где Чаффинс?

 — В тюрьме. Новости уже выплеснулись за пределы городка. Вчера вечером я почитал кое-что на своем телефоне. Прости, но журналисты уже раскопали твое родство с Боузом.

 — Теперь это уже не важно. Мне с самого начала стоило махнуть на это рукой. Сколько мне еще оставаться в больнице? Я хочу домой.

 — Скорее всего тебя отпустят прямо сегодня.

 — Я хочу домой, Ксандер, но сначала я хочу увидеть его. Я ни разу не говорила с отцом, но мне хотелось бы побеседовать с Чаффинсом.

 — Возможно, Мейсону удастся это организовать.

 Через два часа они наконец-то покинули здание больницы. У бокового выхода их поджидал Мейсон.

 — Выглядишь хорошо, — сказал он, обнимая сестру.

 — Я и чувствую себя лучше.

 Он помог ей усесться в машину. Ксандер и Тэг устроились на заднем сиденье.

 — В городе полно журналистов. Наверняка они дежурят и у тюрьмы.

 — Не важно.

 — У Чаффинса тоже было удостоверение журналиста. С ним он устраивался в гостиницы. Или жил в своем кемпере — когда не использовал его для других целей.

 — Он прятал там свои жертвы — как Боуз когда-то в своем погребе.

 — Верно. Еще он вел журнал, в котором регистрировал каждую жертву — имя, время и место. У нас достаточно данных, чтобы упрятать его за решетку на несколько жизней. Можешь навсегда забыть о нем.

 — Я так и сделаю. Ты сказал Сету и Гарри, что со мной все в порядке?

 — Да, я разговаривал с ними.

 Подъехав к полицейскому участку, Мейсон припарковался у самой двери. Как только Наоми выбралась из машины, со всех сторон к ним устремились репортеры.

 — Тэг идет с нами. Хочу, чтобы он взглянул и на пса.

 Сэм Уинстон распахнул перед ними дверь, затем вышел на улицу.

 — Эй вы, кончайте орать, — заявил он репортерам, — или я арестую вас за нарушение общественного порядка. Это мой город, и я вправе так поступить.

 Закрыв дверь, он повернулся к Наоми:

 — Это и твой город. Ну что, ты готова с ним встретиться?

 — Да. Это займет всего пару минут.

 Трудно было держать спину прямо, но Наоми не хотела заходить в камеру, согнувшись от боли. Когда она вошла, Чаффинс скатился с нар и подошел к решетке. Несмотря на опухоли и синяки, на заклеенный нос и разбитые губы, на лице его проступила улыбка.

 — Младший братец, механик и пес. Боишься меня, Наоми?

 — Ничуть. Мне просто хотелось, чтобы все они взглянули на тебя там, где тебе предстоит провести остаток жизни.

 — Я еще доберусь до тебя! — огрызнулся он. — Ты вечно будешь жить в страхе!

 — Нет, не буду. — Покачав головой, она повернулась к Ксандеру: — Не возражаешь, если я скажу ему пару слов наедине?

 — Только не подходи к решетке, — предупредил он.

 — Хорошо. И ты, Мейсон. Всего минутку.

 — Я подожду за дверью, — кивнул тот.

 Наоми внимательно разглядывала Чаффинса. Паренька, с которым она когда-то училась в школе. Чудовище, в которое он превратился.

 — О тебе тоже могут написать книгу, — сказала она.

 — Ясное дело!

 — И даже снять фильм. Но мы-то с тобой будем знать, что ты проиграл. Ты проиграл, Чаффинс. Я отправила за решетку отца, а он когда-то значил для меня очень много. Теперь я упрятала за решетку тебя, а ты для меня — ничто.

 — Тебе повезло. В следующий раз…

 — Можешь помечтать об этом. Надеюсь, я буду сниться тебе долгими, холодными ночами, которые ты проведешь в своей камере.

 — Это я буду сниться тебе в кошмарах!

 — Нет. Я забуду тебя, как забыла много лет назад. Я — дочь такого же монстра, и чудовища меня не пугают. Идем, Тэг. Пора купить тебе сахарную косточку.

 — Вернись! Вернись, я еще не закончил с тобой!

 — Зато я с тобой покончила.

 Не оглянувшись, она вышла за дверь.

 — Ну как, тебе лучше? — спросил Ксандер.

 — Еще бы. Но мне будет гораздо лучше, когда я вернусь домой и приму обезболивающее.

 Во время поездки она сидела с закрытыми глазами, пытаясь справиться с колющей болью. Лишь у дома она встрепенулась:

 — А чья это машина?

 Не успел Мейсон ответить, как входная дверь отворилась.

 Подбежав к машине, Сет распахнул дверцу.

 — Боже мой, боже мой! Даже не думай выбираться сама. Я отнесу тебя домой на руках.

 — Вы приехали, ты и Гарри! Но как? Нет-нет, я пойду сама.

 — Никуда ты не пойдешь! — Гарри окинул взглядом Ксандера. — Ты Ксандер?

 — Да. Я сам перенесу ее в дом.

 Наклонившись, он осторожно приподнял Наоми и вытащил из машины.

 — Неси ее прямо в постель. Мы уже все приготовили.

 — Нет-нет, не надо. Я бы лучше посидела на террасе.

 — Я принесу подушки. — Сет поспешил в дом.

 — Я приготовил розовый лимонад, помнишь?

 — С ледяной крошкой. — Она признательно сжала руку Гарри. — Как вам удалось добраться сюда?

 — Частным рейсом. У нас много знакомых.

 К тому времени, когда они добрались до террасы, Сет уже колдовал с подушками. На низеньком столике стояла ваза с цветами.

 — Ну вот, опускай ее сюда.

 Наоми села, и Сет, опустившись на колени, обнял ее.

 — Девочка моя.

 — Не плачь, прошу тебя. Со мной все в порядке.

 — Ей нужно выпить таблетку, — вмешался Ксандер. — Прошу прощения, но ей действительно нужно принять болеутоляющее.

 — Я принесу лимонада, чтобы запить. Будешь лимонад? — спросил Гарри у Ксандера.

 — Лучше пива.

 — Прекрасно. А тебе, Мейсон?

 — Мне нужно идти. Я вернусь, но попозже.

 — Приходи к ужину. Я приготовлю что-нибудь особенное.

 Гарри поспешил на кухню. Мейсон ушел следом.

 — Этому парню, — Сет кивнул в сторону Ксандера, — не помешает лед. Только взгляни на его руки! Надеюсь, он как следует отделал того мерзавца.

 — Сломал ему нос, выбил три зуба, — сообщила Наоми.

 — Прекрасно.

 Гарри вернулся с подносом, на котором стояли пиво и большой стакан с розоватым напитком.

 — Рад знакомству, — сказал он, обнимая Ксандера. — Я — Гарри, а это моя маленькая девочка. Мы все признательны тебе за ее спасение.

 — Я тоже рад знакомству. — Он вынул из кармана пузырек с таблетками, протянул Наоми: — Выпей одну.

 Она со вздохом взяла лекарство.

 — Гарри, лимонад просто бесподобен!

 — Может, съешь что-нибудь легкое? Немного омлета с тостом?

 — Конечно.

 — Пойду приготовлю на вас обоих. И что-нибудь особенное для этого храброго пса. Тебе, мой мальчик, найдется сегодня что-нибудь повкуснее сухого корма.

 С обожанием взглянув на Гарри, Тэг похромал за ним на кухню. Не успел Ксандер попробовать пива, как на террасу ворвался Сет. В руках у него был мешочек со льдом.

 — Ну вот. Почему бы тебе не сесть на диван? Попьешь пива, полечишь руку. А заодно полюбуешься на этот прекрасный вид. Что ни говори, это лучший день в нашей жизни. Тебе удобно, Наоми?

 — Да-да, все просто чудесно.

 — Когда начнешь задремывать, Ксандер отнесет тебя в спальню, чтобы ты немного поспала. А мы будем рядом. Мы все будем поблизости.

 — Я так рада, что вы здесь.

 — Ладно, пойду помогу Гарри. Если что-то нужно, зовите.

 Наоми, улыбаясь, потягивала свой лимонад.

 — Это похоже на сон. Чудесный сон. Ты знал, что дядюшки здесь?

 — Мейсон сказал мне. Они прилетели рано утром.

 — Они тебе наверняка понравятся.

 — Они мне уже нравятся. Как-никак я успел получить пиво, а скоро меня угостят омлетом. — Отложив в сторону мешочек со льдом, он вытащил из кармана телефон. — Отвечу позже. Меня с утра засыпают звонками и сообщениями. Все хотят знать, как ты себя чувствуешь, хотят увидеться.

 — Так уж и все?

 — Назови любое имя. Держу пари, что этот человек уже позвонил или прислал сообщение.

 «Все равно что семья», — подумала она. Друзья и соседи могут стать для тебя настоящей семьей, если ты сам это позволишь.

 — Мы можем пригласить их сюда. Гарри обожает готовить для гостей. Но сейчас мне хочется спать. Таблетка, похоже, начинает действовать.

 — Завтра. Мы можем собрать всех завтра, если ты будешь к этому готова.

 — Пожалуй. Наконец-то все встало на свои места. Я там, где мне хочется быть. С людьми, которых я люблю. И мне плевать на кровные узы и на то, что скажут обо мне те, чье мнение меня совершенно не интересует.

 — Прекрасно.

 — Мне нравится это место. Я люблю смотреть на залив, и меня радует мысль о том, что я могу делать это каждый день.

 — Хорошее место. Мы могли бы пожениться прямо здесь, во дворе.

 — Да, замечательное место… что ты сказал?

 — Лучше всего осенью, когда природа заиграет всеми красками. — Он в задумчивости отхлебнул пива. — В октябре. Так у тебя будет время подготовиться… цветы там, свадебное платье.

 — Жениться? Но я…

 — Ничего, к октябрю ты свыкнешься с этой мыслью. Времени еще навалом.

 — Ты что, делаешь мне предложение?

 — Я куплю тебе кольцо, и мы заживем здесь душа в душу.

 — Но я еще не дала согласия. Я…

 — Ты обязательно его дашь, — улыбнулся он. — Я люблю тебя, Наоми. Это начало и конец всему. И ты меня любишь.

 — Это так, действительно так. Просто я никогда не думала о замужестве. — Она снова прижала к его руке мешочек со льдом. — Пожалуй, я смогу к этому привыкнуть.

 — Итак, октябрь. Об остальном успеем договориться.

 — Дядюшки наверняка устроят из этого события целое шоу.

 Ксандер пожал плечами:

 — Почему бы нет? Шоу — это замечательно, пока есть вот что…

 Наклонившись, он коснулся ее губ.

 Пока есть любовь, подумала Наоми, отвечая на его поцелуй. И большой дом, в котором можно наладить прекрасную жизнь.

 Жизнь, в которой будет место цветам и восходам, друзьям и тихому счастью.

 А еще очень верному псу.